Жили-были пенсионер Фёдор со своей женой пенсионеркой Фёклой. Детей не имели. Тоскливо тянулись нескончаемые серые будни. Прозябали старики в маленьком домишке, оставшимся Фёдору от отца, а тому от своего. В двух комнатушках мебель старую можно было по пальцам пересчитать. Еду готовили в кухоньке на газовой переносной плитке. Воду на дворе из колонки качали. С приходом зимы печкой согревались. Пенсий едва хватало на самое необходимое. Фёдор переносил жизненные тяготы терпеливо. Виду не подавал и не жаловался никому. А вот Фёкла все никак не успокаивалась. Дня белого не было, чтобы мужа своего дурнем не назвала, у которого голова мякиной набита и руки не с того места растут.
- Посмотри! У соседей на дом любо-дорого взглянуть! Внутри мебелью заморской все комнаты обставлены! Телевизор в каждом углу светится. В Турцию самолетами летают. И "жигули" во дворе ночуют! Даже уборную теплую имеют! - выходила из себя часто Фёкла- А, что у нас?! А ничего! - и проклинала вслух тот день и час, когда мать не послушалась и за него, олуха, замуж вышла!
Обидно было Фёдору все это слушать. Словно он и впрямь всю жизнь непотребными делами занимался. К лучшей жизни не стремился. Не каждому в жизни везет счастливый билет от судьбы получить. Фёкла этого не понимала.
На счастье имел Фёдор отдушину одну заветную, приносившую ему душевное равновесие и сердечное успокоение. Вот пришел как-то к своему озеру у тихой воды посидеть, видом природы полюбоваться. Поймать может чего и ушицы дома сварить. И попалась ему неказистая с виду рыбка. Грамм так, прикинул, на триста будет. Только с крючка снял, как слышит исходящую из ее раскрытого рта речь:
- Брось меня назад в воду, старче!
Удивляется Фёдор, что рыбка разговаривать умеет, спрашивает.
- Это, почему назад, ежели ты у меня в руке шевелишься?
- А потому, что я золотая! Зачем меня на уху тратить?
- Будь ты из ентого материала, как-бы плавала тогда?
- Ну да, на дне бы лежала и никому бы не попадалась - отвечает рыбка.
- Складно говоришь. Почему тогда "золотой" называешься?
- Потому, кто меня изловит да отпустит, три заветные желания исполняю. Разве ты не читал про меня в детстве?
Почесал Фёдор сивую да редкую бороденку, и говорит.
- Вроде читал. Да, когда это было! А все равно интересно - почему всего три?
- Больше было в далекие времена. А теперь вон сколько вас, грамотеев-рыбаков, развелось! И каждый норовит меня вытащить и просьбами нагрузить! Перестала справляться. Неужели так плохо жить стало? Даже подумать боюсь, что дальше будет?
- Плохо, рыбка. Хотя имеются и довольные, но таких меньше. Ладно, три, так три! Обрати-ка мою старуху в девицу молодую да симпатичную, какой в молодости была!
- Как сладишь с такой потом?
- Делай, если в воду хочешь!
- Будь по-твоему! Завтра снова приходи. Может еще что надумаешь?
Выпустил старик золотую рыбку в озеро и назад заторопился. Пришел к дому и глазам не верит! Сидит на скамейке Фёкла копия той, которую в далекой молодости в первый враз увидел. Как и тогда, в красном в белый горошек ситцевом платье. Густые русые волосы по плечам раскиданы. Румянец на щеках с ямочками. На ногах зеленые туфли с пряжкой перламутровой и каблуками толстыми.
Радуется Фёдор увиденному.
- Ты ли это, женушка моя?
Вскочила красавица. - Какая я тебе женушка, старик! А, ну с глаз моих долой, пока поленом не огрела!
Отбежал Фёдор в сторонку, чтобы увечья избежать. Вот же, в молодуху превратилась, а душа прежней осталась! Ладно, попробую еще раз ее ублажить.
На утро опять Фёдор у озера. Знает о чем просить будет. И рыбка уже у берега плавает.
Рассказал, как молодуха вчера его встретила и говорит.
- Хочу теперь, чтобы она миллионщицей стала!
- Это гораздо практичнее! - одобрила золотая рыбка и в озере растворилась.
И опять Фёдор к дому спешит. Мать честная! Стоит на месте избушки огромный кирпичный дом в два этажа. На солнце окна ослепительно сияют. Ставни на них резные да расписные. На крыше башенки круглые с петухами на верху. За затейливым чугунным забором лимузин белый среди розовых кустов виднеется. В небольшом водоеме утки плавают. И много людей в одинаковой одежде взад и вперед маршируют. Останавливает Фёдор одного. Спрашивает, чтобы до конца уверенным быть.
- Извиняюсь, кто именно в такой шикарной вилле здравствует? Вчерась этих хором здесь и видом не видывал!
- Госпожа-миллионщица Фёкла Петровна, будут тут проживать.
- А, передайте ей, что муж ейный пришел. Мол, объяснить хочет кое-что по случаю счастливого изменения ее положения.
- Ладно, передам. Чего не передать.
Возвращается, долго не задержавшись.
-Ну, что женушка моя ответила?
- Велела тебя, самозванца взашей гнать! Так что, плешивый, проваливай отседова, покуда тебе бока не пообломали!
- Ходят тут всякие!- подходит второй.
- И чего ходят?- присоединяется третий.
- Словно тут всё медом намазано!- говорит четвертый и дубинкой помахивает - Про одно и тоже всё спрашивают!
Отошел Фёдор в сторону опасливо. Внутри все от обиды клокочет и злости! Дождался кое-как утра и опять к морю припустил последнее желание золотой рыбке высказать. А рыбка вновь на месте его ждет. Знать, время свое экономит для другого-кого!
- Видел свою богатую женушку?
- Только ейный дворец снаружи осмотреть успел, как супостаты лихие прочь с угрозами отогнали. Ты, это, мою последнюю волю запоминай.
- Дай угадаю! Депутатом, чтобы стала, хочешь?
- Что ты! Хочу...это, чтобы ты все назад, как было, обратила.
- Вот это поворот! - золотая рыбка выпрыгнула из воды. Перевернулась и шлепнулась обратно, обдав Фёдора брызгами.- Ты это серьезно?
- Выполняй, раз так говорю! - топнул от нетерпения старик.
- Дело твое! В первый раз с таким простофилей сталкиваюсь!
Махнула на прощание хвостом золотая рыбка и в озерных водах исчезла. Не спешил, как прежде, старик. Чем ближе приближался к дому, тем тяжелее становилось у него на сердце. Знал уже, что его ждет. И не ошибся. Увидел покосившийся от дряхлости домишко. Фёклу с лицом морщинистым, грудью впалой, руками худыми со сморщенной кожей, на коленях лежащие. И сердце его от жалости тоскливо заныло. Подошел, окликнул негромко. Подняла жена голову.
- Ну, что, уплыла твоя рыбка!
- Откуда знаешь?
- Я тоже сказки в детстве читала! Был ты болваном, им и остался. Обоим сразу надо было молодыми становится! А дом зажиточный напоследок просить! И жили бы мы по-человечески в мире и согласии до последних своих дней.
Ничего не ответил старик Федор. Сел рядом с Феклой. И долго сидели они молча, пока совсем не стало темно...