"Друзья, давайте все умрём! К чему нам жизни трепетанье? Уж лучше гроба громыханье и смерти чёрный водоём!". Ну, это да. Водоём и прочая поэтика. С небесами всё яснее ясного - быстренько распределят, кого в хороший климат, кого - в хорошее общество, и вечно жарься либо вечно отдыхай. А вот на земле будут статьи и некрологи. Не ссорьтесь с пишущими! Но и не дружите. Да вообще им на глаза не попадайтесь! Себе дороже...
Земсков - о Елизарьевой*: "...Небольшой дружной компанией ездили в Находку, а оттуда во Владивосток..."; "...Поездка была просто замечательной"; "А 24 апреля Ленки Мафии не стало...". В Находку? Это интересно... Ну и как она, Находка?.. "...Мы изредка встречались, перезванивались". Хорошо. Я тоже изредка встречаюсь и перезваниваюсь. Помрут - расскажу... Помру - расскажут?!
"Вместе жили, вместе пили" называется. Тошноты не вызывает. Так, недоумение... Кроме как у тех, кто "дружной компанией", которая из той же Находки - в тот же Владивосток. Но ведь - сказано же! - небольшая она была, квампания та...
"Географические" варианты подобных опусов - соответственно с упором на "вместе жили" (где жили, как жили, как часто перезванивались, как редко встречались, куда ездили, куда - только собирались). Варианты "кулинарные" - с уклоном на "вместе пили" - ЧТО ели-пили и КАК оно пошло. Помню, как Женя Ланкин**, родоначальник чего-то там (и "ПИ-19"), захлёбывался восторгом, прибывши в очередной раз из Екатеринбурга: я пил пиво с Шахриным! Вау. Ну и как - если с пивом? ;) Теперь Шахрину можно не бояться холодного мрака забвения; стоит ему отбыть в Лету, как мир прочтёт захватывающий некроопус о его пивных и рыбных предпочтениях. Ланкину же - нельзя останавливаться на достигнутом - вдруг Шахрин его не запомнил?..
Один из замечательнейших кулинарно-географических вариантов можно наблюдать в третьем номере нашего славного журнала "Зима будет долгой"***. Константин Соломенный вспоминает, где был и что пил с Александром Дёминым. Дёмин (Дёма) умер. Но когда был жив - пили водку и закусывали виноградом на Шаморе. Без винограда - в Иркутске. В Питере и Челябинске, кажется, без водки обошлось. Но когда летели из Новосибирска в Иркутск, "рыба продавалась какая-то, маленькая и сушёная. Под пиво её взяли. И вот мы выпивали в самолёте. Еды вообще никакой не было кроме этой рыбы. Я Янке дал рыбину, она, такая, погрызла и говорит: "Кот, пойду-ка я лучше мыло поем в туалет" (авторская пунктуация сохранена). Вот такое вот явление культуры. Не понравилась Янке рыба. И все мы теперь это чётко знаем.
...Весьма интригующе выглядят "камасутральные" некрологи, самым подробным образом освещающие "личные пристрастия" ушедших. Кто (когда, с кем) был любвеобильным, кто (и почему) - прохладным. Прохладные варианты, конечно, не так интригуют. А по любвеобилию... Вот такая история интересная была. Рылась я в инете. Искала знакомые буквы. Набрала Нику Турбину. И узнала, что она умерла. Для разнообразия, вероятно, она это сделала - сколько можно было материться и трахаться? Утомилась. О чём подробно и со знанием дела сообщалось в массе изданий. И сообщали это, как я поняла, девственники и девственницы; и были они в состоянии глубокого... если не осуждения, то непонимания. Свечки-то они держали (работа такая!), но сами - ни-ни. Такими гадостями - никогда! А стишки... Ну да... "Никуша" писала стишки. Но кому это интересно? Посему посмертные акценты были расставлены правильно. А главное - интересно!..
Куда менее интересны некрологи "мебельного" характера. "В этом доме жил и работал Н.Н. Шагая по этому подъезду, касался он этих деревянных перил; стучался в эту дубовую (ольховую, берёзовую) дверь. Вот его рабочий стол, тускло поблёскивающий истёртой бумагою и временем поверхностью... Вот лампа (бра, торшер), вот окно и серый, словно тоскующий, подоконник...". Далее описываются все тонко подмеченные особенности наблюдаемых предметов, и комиссионному оценщику это, безусловно, интересно. Меня же мебель и осветительные приборы интересуют только свои собственные, так что дальше третьей фразы обычно не читаю, и останавливаться на этом не будем.
Остановимся на варианте "плач с придыханием". Как ни странно, прилюдно поплакать подобным образом возникает желание вовсе не у близких друзей или хороших знакомых. Это спецвариант для поклонников. Хороший образчик такового "народного творчества" попался мне на punk.com.ua ("Где и что обнял летящий Башлачёв?", помещено 28 января 2004), писанный неким Fuzz-ом. "Вчера нашёл у себя старенький двойник Башлачёва - Таганский концерт - тот диск, где на обложке нарисована летящая птица, как будто нарисованная детской рукой на белой стене одиночества. (...) Где же вы все были, когда он уходил? Где же вы были, когда тоска из его глаз истекала в зал и натыкалась на глухую стену любителей андеграунда? Вы, все вы, поющие время колокольчиков, взрывающие пространство от винта!, разбирающие песни на цитаты и лозунги - где вы все были?". Нууу... Прямо как пресловутое "а где ВЫ были 19-го августа?". Да, своевременно - рыдать над одиночеством и тоскою того, кого уж 16 лет как нет. А как Fuzz-у жалко себя, бедняжку, жалеющего Башлачёва!.. А ведь он - Баш - достаточно чётко сказал: "...Ведь совсем неважно, от чего помрёшь / Ведь куда важнее, для чего родился...". Но когда хочется проплакаться инет-креативом - все способы хороши. Уж кто-кто, а я понимаю. Итог?
Итог понятен, краток, строг :). Плакать лучше в подушку. О телефонных разговорах, приятственных путешествиях и пищевых продуктах - в личный пухлый дневник. С мебелями и порнухой - к специалистам. Эта возня и при жизни достаёт, стоит ли ею оградки обвешивать?..
* Земсков - известный дальневосточный поэт и автор-исполнитель; поёт и пишет очень плохо, зато очень много. Елизарьева (также известна как Ленка Мафия) - автор-исполнитель, жила в Хабаровске и Комсомольске. Пела, пожалуй, неплохо.
** Ланкин - сложно сказать, кто. Поэт? Панк? (одно другому не мешает...). Живёт в Тюмени, если не ошибаюсь (если ошибаюсь - не в Тюмени).
*** "Зима будет долгой" - Владивостокский самиздатовский журнал; далее упоминаемые Соломенный и Дёмин - местные тусовщики.