Зайченко Татьяна Вячеславовна : другие произведения.

Гроза Апокалипсиса

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Не знаю кому и как все-таки удалось подбить меня на это :))) по-хулиганила маленько... В общем, вот вам - фик :)))))
    Счетчик посещений Counter.CO.KZ - бесплатный счетчик на любой вкус!
   Рассказ написан по мотивам романа Евы Никольской Подарок из Преисподней.
   В тексте использованы по крайней мере два персонажа, которых нет в настоящем произведении: медведь и солнечноглазый дяденька.
   Автор просит поклонников сильно не ругаться - это очень вольная интерпретация оригинальных событий:
  
  
  
   Гроза апокалипсиса.
  
   Осень. Лес пахнет дождем и соснами. Крошечная покосившаяся избушка притаилась в древней чаще, так гармонично вписываясь в окружающий ландшафт, что пройдешь и не заметишь. Мох густым камуфляжем укрыл опасно накренившиеся стены. Еловые скаты крыши, словно крылья диковинной птицы, обхватили домик, почти касаясь земли нижними краями-перьями. А на самом верху, среди трухи и осыпавшихся иголок, вырос лохматый, чуть завалившийся набок колючий росток.
   Когда я впервые увидела избушку, то приняла её за чудную старую ёлку, с забавно скосившимся гребешком макушки, как у нахохлившейся квочки. А в стволе какой-то чудодей неизвестно зачем прорезал окошко с резными наличниками и ставенками. И дверку с глазком в виде сердечка. Ну, прям жилище из сказки! Жуткой сказки, если говорить о моем случае....
  
   ... Разве не жутко, когда из уютного кафе, где коротаешь время в ожидании сосватанного подругой очень симпатичного и весьма перспективного жениха, тебя вдруг похищают и переносят на вращающийся бог весть где живой астероид, чтобы сделать невестой подозрительной личности - Хранителя равновесия, который днем жутко тормозит, а ночью оборачивается порождением кошмарных снов? Ничего так обмен?
   Но то, что вместо вполне безобидного первого, на голову в прямом смысле слова, вдруг сваливается второй жених - пожалуй, самое худшее из всего последующего ада на колесиках!
   И разве сравнится с ним какой-то демон-без-лица, способный принять любую форму: вырасти из камня, сплестись из растений или даже сгуститься из воздуха туманной субстанцией, ни разу не повторившись с обличием? Или сумасшедшая жена другого хранителя, то ли предостерегающая от опасности, то ли приглашающая разделить какие-то свои странные маньячные удовольствия? Или призрак истерзанной невесты, желающий освободить порождений хаоса?
   Что уж там говорить о стае невообразимых чудовищ, в которых по ночам трансформируется мужская половина обитателей астероида. О живом Доме, способном по своему желанию поворачивать коридоры и открывать порталы. О путешествиях в другие миры и демонических ритуалах, в которых льется кровь, и мимоходом убиваются неповинные живые создания. И куча всего другого - но это всё мелочи, по сравнению с ним.
   Огонь и лёд. Холодная выдержка и буйный нрав. Наверное, именно эти несовместимые стихии перевернули всё в его голове, превратив в худшую мою беду. Упрямый беловолосый, красноглазый упырь! Корень всех зол и самый непреодолимый соблазн. Тихая грусть, тайная радость и вполне очевидная погибель. Мой муж. И палач.
   Он хотел избавить меня от унылого существования в ограниченном пространстве Карнаэла и супружеской каэры, не желая смиряться с неизбежным. А в итоге обрек на смерть. Думать о том, что было бы, если бы Арацельс так не уперся, совершенно не хотелось. Что лучше: жить замкнуто, вдали от родных, зная, что они пребывают в добром здравии, или вернуться домой, зная, что принесешь с собой гибель всему живому? Вот и я о том же! Уж как-нибудь я бы свыклась с тяжкой долей его второй половины и вряд ли сильно скучала бы - при таком-то муже. Но, как говорится, насильно мил не будешь.
   Мысленно я могла сколько угодно оправдывать мотивы его поступков, но непробиваемое упрямство Арацельса принесло слишком много бед окружающим: его, а теперь и моим, друзьям в первую очередь, моим близким во вторую, не говоря уже о миллионах обитателях семи миров, которые даже не догадываются, что на них надвигается.
   А надвигалась на них Гроза. С большой буквы. Черная, пожирающая небосвод, как гигантская цунами и такая же разрушительная. Пока она была неотличима от обычной, но я-то знала, что началась она одновременно во всех измерениях и прольется последним дождем, смывающим существующий порядок. Чтобы принести новый. Сила Лу в моей крови перестраивала Карнаэл и пласты подвластной ему реальности.
   Как же я хотела убить Арацельса за это! Хотела жить: пусть старой, скучной жизнью, в компании с книгами и телевизором, но жить! А вместо этого придется умереть. Точнее дать мужу убить меня. И это бесило сильнее всего!
   И надо ж такому случиться, что после всех пережитых опасностей, после того, как внутренне почти смирилась с собственной смертью, я вдруг оказалась не готова к самой банальной трагедии, какая только может поджидать одинокую безоружную женщину в глубине дикого леса. К встрече с хищником. С хорррошим таким хищником! Под три метра ростом и весом в добрые пол тонны. Отожравшимся к зиме, покрытым густым бурым мехом и похоже сильно раздраженным перед спячкой. Кого-то он мне напоминал! Одну мохнатую личность.... Только у этой, к сожалению даже проблесков человеческого разума не предвидится.
   Да почему ж меня из порталов всегда выкидывает в самое неподходящее место! Вот бы оказаться на берегу моря, в дорогом отеле, с браслетом "все включено" на запястье - хоть бы насладилась перед смертью, после всех злоключений! Так нет! Спасибо тебе, Лу за подлянку! Выбросил, не глядя, в моем родном мире, сказав на прощанье: "Место тебе знакомо, отыщешь церковь и священника, а дальше сама решай, что делать". Юморист, блин! Все уже давно решено за меня.
   Хотя спасибо Демону все же стоило сказать. За Аваргалу, за попытку спасения Камы... за то, что спрятал меня в своей связке миров, несмотря на то, что ему это было совершенно невыгодно. Пожалел. Меня или Райса, который так рвался защитить бедную заблудшую овечку, видимо в память о женщине, чью жизнь так и не сумел спасти... какая теперь разница.
   В связке миров, принадлежащей нашему общему супругу, одноглазый эйри прекрасно ориентировался и перемещался. Единственным условием Лу, было ограничение по времени: всего три дня. Но бывший Хранитель сумел найти самое подходящее место и обдурить перевертыша - видимо сказалась длинная совместная жизнь с таким плутоватым созданием. Еще раз уточнив ограничение, он невозмутимо взял меня за руку и, сотворив вокруг нас портал, переместил в центр одного из красивейших пейзажей, которые мне когда либо приходилось видеть. Красное небо, огромное багряное светило, качающиеся под теплым ветром тонкие, как ржаные колосья, высокие деревья. И листопад. Бесконечный цветной дождь, подхватываемый легким дуновением и закручивающийся в воздухе фейерверками.
   Помимо красоты, у этого мира было и еще одно полезное качество: за три дня по местным меркам, в моем родном прошел почти год. Правда и спокойными эти "каникулы перед смертью" назвать было нельзя. Чего добивался Райс таким способом, мне было не ясно. Хотел ли он зародить сомнения в душах своих прежних друзей, которым Эра уже наверняка промыла мозги, относительно опасности моей персоны и планов алчного соплеменника, чтобы они поверили - я навсегда останусь в другой связке миров и не представляю для них угрозы? Он не рассказывал. Да у нас особо и не было возможности поговорить. Все эти три дня мы занимались только тем, что скрывались от Хранителей, которые как по волшебству возникали у нас на пути. Только успевай уворачиваться!
   Как потом выяснилось, Райс дал маху с этим своим планом спасения - видимо у всех эйри с этим проблемы, вспоминая моего дражайшего второго мужа. Из гневных криков появившейся в конце последних суток Луаны, я поняла, что мы барахтались в тягучем времени этого мира, как мухи, увязшие в меду, давая противникам шанс тщательно подготовиться и спланировать нападение. Правда я не до конца была уверена, хотели ли они причинить нам вред? По крайней мере, до того, как сумеют поговорить и что-то выяснить для себя. Выглядели они вполне безобидно. Бывший Хранитель просто не давал им удобного случая ни для того, ни для другого. Используя свой магический дар и преимущество супруга владелицы здешней реальности, он каждый раз благополучно ускользал в самый последний момент перед столкновением. А я, как собачка на привязи, следовала за ним. Ну а что поделать? Лучше довериться тому, кто хоть как-то ориентируется в происходящем.
   Хорошо, что у нас оставалось время на краткий отдых (а-то даже, прошу прощенья, пописать бы некогда было), поскольку эмиссары Эры не могли долго находиться в чужой связке. Все, кроме одного. Арацельс, видимо из-за своей необыкновенной природы полного слияния с корагом и доставшейся по наследству от отца демонической части, спокойно передвигался в этом мире все три дня, буквально дыша нам в затылок. Вот в чьих намереньях сомневаться было сложно! Всякий раз, только появившись в поле зрения и завидев нас со спутником, его лицо искажалось хищным оскалом, а движения становились по-звериному гибкими, когда он длинными прыжками мчался в нашу сторону. И с каждым следующим исчезновением у него из-под носа, в глазах его разгоралась все большее раздражение и ярость. Вот и вся любовь.
   Перед тем, как выкинуть меня обратно в родной мир, Лу разразился длинной прощально речью:
   - Ничего личного, ты же понимаешь, Катерина. После ритуала твоя жизнь досталась мне в полное владение, не моя вина, что тебя не успели вовремя спасти. И другого такого случая может не представиться. Боюсь, Эра, со своими экспериментами на корагах задумала нечто, не ограничивающееся пределами одной связки. И в случае успеха под угрозу будет поставлено все мироздание, а это куда больше, чем семь ваших миров со всем населением. По сравнению с мириадами пластов реальности, они не важнее пыли на ветру! Уж извини....Перенастройка Карнаэла пройдет быстро, я приготовил амулет, сбивающий со следа. Последнее, что я могу для тебя сделать, это дать возможность самой решить, как быть дальше. Если сумеешь договориться со своим Хранителем, может у вас и получится... сохранить хоть что-нибудь.
   А потом я оказалась в лесу. В густой таежной чаще, пахнущей осенью, очень красивой. И, как впоследствии выяснилось, очень опасной без всяких Хранителей. Как ни странно, но я понимала демона и не могла его ни в чем винить. На самом деле. Сколько не прислушивалась к себе - ничего, кроме благодарности в душе не было. Видимо такой у меня извращенный мозг! Вот только все эти мириады миров, про которые говорил перевертыш, ничто по сравнению с одним единственным. С моим. В нем мой дом, моя мама. Все знакомые и близкие. Да и вообще куча ни в чем неповинного народа. Ну не могла я стать причиной их гибели! Ни ради какой великой цели! Пусть демоны ищут других добровольцев. Или иные способы избавиться от Эры. А я вот тут лягу, под кустом, и буду умирать,... точнее дожидаться смерти. Ведь Арацельс найдет меня в любом случае, хоть увешайся защитными украшениями. Почему-то я в этом не сомневалась.
   Но облюбованный кустик был уже занят - под ним как раз дремал мишка, не замеченный мною из-за сливающегося с опавшей листвой окраса. Со всей силы плюхнувшись попой на мягкую с виду кочку, я чуть в один момент концы не отдала с испугу, когда эта кочка вздрогнула и стала подниматься вместе со мной куда-то в небо. Обалдевший от такой наглости мохнатый хозяин леса явно опешил, и на его бурой морде отчетливо читалось недоумение, когда он, отряхнув меня со спины, оборачивался, чтобы узреть нахала, посмевшего помешать его отдыху. Удивление быстро сменилось злобным оскалом. Скатившись вниз и больно стукнувшись о какую-то корягу, я тоскливо посмотрела на руку, которая должна была защищать меня от любой смертельной опасности. Прикинув, что она может противопоставить пятистам килограммам живой ярости, я не вскочила - взвилась на ноги, развернулась и что есть силы, помчалась, куда глаза глядят.
   Дальше было еще веселей. Никогда бы не подумала, что эти с виду неуклюжие животные могут так быстро бегать! Петляя между деревьев, я получила некоторую фору и, в конце концов, выбежала на широкую просеку. А вот это уже паршиво. На открытом пространстве зверюга меня быстро догонит. Смерть смертью, но разорванной на части как-то не хочется заканчивать свой земной путь. И словно в довершение всех неудач прямо на пути стоял Арацельс.
   Не так я себе представляла эту встречу. Думала, буду долго и пафосно кричать, доказывая какой он дурак и почему во всем виноват. А он дрогнет под моим напором, раскается. И потом я милостиво разрешу рыдающему мужу проткнуть мне грудь каким-нибудь режущим предметом. Или нет - позволю убить меня каким-нибудь совсем безболезненным способом, типа заклятия с усыпляющим действием. Вот ничего не получается правильно сделать - даже умереть!
   Не знаю, что подумал этот красноглазый упырь, когда увидел долго преследуемую добычу, с развевающимися кудрями и выпученными глазами несущуюся прямо на него. Скорее всего просто опешил, потому что молча посторонился, когда я пробегала мимо. Любопытство заставило обернуться на бегу: так и есть, нахмурился и сделал движение вслед, подняв руку в удивленном жесте. Еще успел спросить:
   - Что ты?...
   Когда шорохи леса разорвало свирепое рычание и перед ним поднялся во весь немалый рост разъяренный медведь. И в следующую секунду Арацельс был отброшен далеко в сторону ударом огромной лапы. Просвистев на бреющем полете над травой и опавшей листвой, мужчина закатился в кусты и затих. Что-то дрогнуло у меня в груди, заставляя остановиться, хотя разум кричал, что этого не надо делать. Отвлеченный новой жертвой, мохнатый убийца перестал меня преследовать, опустившись на четыре лапы и направившись туда, где лежал Хранитель. Страх перехватил горло.
   Но беловолосый вдруг пошевелился. Тяжело поднялся на руках, тряхнув головой. И посмотрел на меня очень выразительным взглядом меняющихся глаз. Золотые искры вспыхнули в радужках. Черные линии вен, ручейками проявились на белой коже. В волосах проступили рыжие полосы. А тело начало быстро увеличиваться в размерах. Затрещала, лопаясь, черная в серебряных рисунках одежда. Зверь. Снежный тигр. Бедный медведь и не подозревал, какой противник ему достался.
   Мда... чего только я не увидела во взгляде мужа! Но сильнее всего читался немой укор - тяжелый, в буквальном смысле придавливающий к земле. Вот тебе здрасти! И в чем я виновата? В том, что даже убить себя просто не даю? Или в том, что постоянно влипаю в ситуации, из которых ему меня приходится выручать, рискуя собственной жизнью? Прикольная ситуация - чтобы убить жену, надо сначала не дать ее убить медведю! Обхохоталась бы, если бы не было так страшно.
   Тому, как Арацельс сражается за добычу, я уже была свидетельницей. И в прежнем, мохнатом виде, и в этом... Зрелище мало приятное. Но сейчас он вообще превзошел все ожидания! На ноги мужчина так и не поднялся. Встряхнулся, как зверь, поиграл мышцами, потрещал косточками, проверяя готовность тела к схватке. Прогнул спину. И вонзил в корягу, которая отделяла его от противника, черные когти, прорезавшиеся из белой... рукой это у меня язык уже не повернулся назвать... лапы. Глаза вспыхнули золотым хищным огнем, лицо исказилось оскалом: так улыбаются-щерятся только представители семейства кошачьих. А потом, не поднимаясь с четырех конечностей, бросился к медведю, двумя длинными кошачьими прыжками. Когда я сравнила его со снежным тигром, то и предположить не могла, что такая ассоциация возникла не напрасно. Шутки подсознания.
   Бурый гигант к тому моменту был уже настолько раздражен, что его не волновали метаморфозы, произошедшие с предполагаемой жертвой. Приподнявшись, он попытался сбить Арацельса лапой на подлете. Но промахнулся, поскольку Хранитель двигался слишком быстро. Взвившись над плечом медведя, мужчина мазнул по его шкуре когтями и, пролетев дальше, снова приземлился на все четыре точки. Косолапый взревел. Клок меха пополам с кровью и мясом, повис ажурным лоскутом в месте соприкосновения с черными кинжалами, выросшими из пальцев противника.
   Но врага он оценил. Не просто так, видимо, сумел дожить до таких лет и размеров. Пригнувшись, чтобы находиться на одном уровне со странным, невиданным зверем, мишка замер, внимательно наблюдая за Арацельсом. Только хриплое, постанывающее дыхание по-звериному простодушно выдавало болезненные ощущения от раны. Некоторых вещей они не умеют скрывать, в отличие от людей.
   Мужчина поднялся на ноги. Медведь тоже. Затем мой демоноподобный муженек сделал пару плавных шагов в сторону. Противник в точности повторил его движения. Оскал-усмешка на лице Хранителя потеряла изрядную долю веселости, превратившись просто в оскал. Подобраться к сопернику так, чтобы ударить и безнаказанно смыться вряд ли теперь получится, а попадать в объятия лесного великана чревато последствиями.
   Что-то мокрое опустилось мне на нос, заставив вздрогнуть от неожиданности. Снег. Огромные снежные хлопья, кружась, падали вокруг, рождаясь метрах в пяти над нашими головами. Нервничает супруг. Если будет злиться, то появляется огонь. Лучше бы магию свою с пользой применял!
   А затем они все-таки сцепились. Арацельс вновь пригнулся к земле и по-кошачьи кинулся на медведя. Тот встретил его радушным обхватом. Из-за неравной весовой категории эйри не выдержал натиска и оба противника покатились по ковру из опавших листьев. Так они и катались, рыча и полосуя друг друга длинными кровавыми ранами наверное не менее получаса. Или из-за притока адреналина все вокруг для меня замедлилось? Я застыла в странном оцепенении, напряженно следя за схваткой, болея то за мужа, то за невиновное в принципе дитя природы, потревоженное человеком и действующее по воле инстинктов.
   Потом в какой-то момент все вдруг прекратилось. Хранитель мазанул зверя когтями в области шеи, тот взвыл, вывернулся и задвинул лапой по лицу обидчика. Тут же везде вокруг вспыхнули маленькие костры магического пламени. Ага! Разозлился таки! Но вопреки моим ожиданиям Арацельс не отыгрался на косолапом... Он просто загорелся! Как сухие дрова в камине. Моргнув, я попыталась разглядеть касается ли его тела танцующий голубоватый огонь. С моего места было трудно разглядеть насколько близко к коже и одежде находится пламя. Судя по тому, что изорванная ткань даже не затлела - достаточно далеко. Или просто не способно причинить вреда хозяину. Но медведь среагировал именно так, как любое животное, испытывающее трепет перед одной из самых разрушительных стихий - сбежал, прихрамывая, и видимо радуясь, что остался жив и не подвергается преследованию жуткой непонятной твари.
   А Арацельс так и остался стоять: спиной ко мне, чуть накренившись и не двигаясь. Словно что-то хотел сказать своей позой. Как будто давал время осознать зреющую в самом воздухе опасность. И я не просто испугалась - ужаснулась!
   Всё давно решено между нами. Нет, не буду я ничего говорить ему, а он ни в чем не раскается. Не нужно ему мое позволение на убийство. Он уничтожит угрозу равновесию, как его Хранитель - без сожаления, без раздумий. Плевать, что жертва - случайно оказавшаяся не в том месте и не в то время глупая девчонка, ненароком ставшая его женой. Угроза есть угроза. И правильно, по сути. Кончились попытки спасти мою шкурку. Да и я, вроде бы, уже приняла решение - вот только оказавшись перед лицом смерти (точнее перед спиной) поняла, что совершенно не хочу умирать. Паника поднималась из глубины души, потихоньку смешивая в голове все мысли, круша стену из логических аргументов и сострадания.
   Я знала, к чему это может привести: такими темпами забудутся родные и близкие, маленькие и еще не рожденные дети, чьи-то надежды и мечты.... Ради одной моей жажды выжить, пусть даже в чужой реальности. Как же людям удавалось жертвовать собой ради других? Откуда они брали силы и твердость? Мне сейчас хотелось просто бежать. Без оглядки и визжа от страха.
   Арацельс чуть пошевелился, повел плечом, разворачиваясь. Повернул голову, и я увидела, что половину его лица заливает темная, почти черная кровь. Рот искривила саркастическая усмешка. Тело быстро теряло размеры, словно таяло, огонь бледнел, пока не потух окончательно. И на середине разворота мужчина просто рухнул на землю. Навзничь, тяжело, как мешок с песком. Взметнулись опавшие листья.
   Ничего он не хотел сказать своей позой, просто находился на грани потери сознания. А может и хотел, вон как язвительно усмехался: типа - беги пока можешь, Катенок. Как бы там ни было, а оставить его в таком положении одного в лесу я не могла. Глупо, наверное, но натуру не победишь.
   Трудно сказать, куда я тащила его уменьшившееся, но все равно тяжеленное тело. Просто тащила и всё - остервенело, напрягая последние силы. Туда, где хоть кто-то сможет ему помочь, потому что от меня в лечебных вопросах толку мало. Лу сказал, что рядом должна находиться церковь, в которой венчали нас с Арацельсом, там знакомый священник, быть может, он сумеет что-то сделать. Тащила до тех пор, пока не начался дождь.
   Мелкие по началу капли, почти незаметные и не причиняющие особого неудобства, в конце концов, превратились в громыхающую и сверкающую грозу. Оглядываясь в поисках дерева попышнее, под кроной которого можно было бы спрятаться от холодного ливня, я и нашла избушку....
  
   ... Порожек находился довольно высоко, и я с первого взгляда поняла, что не затащу туда бессознательное тело Арацельса. Избушка выглядела, мягко говоря, заброшенной, а если откровенно - то древней как сама чаща, в глубине которой она спряталась. Казалось, если коснуться стены рукой, то вся конструкция осыплется в мелкую труху. Подтащив поближе промокшего до нитки эйри, я сгрудила его прямо возле кривых ступенек наподобие тяжелого мешка - всего грязного, в налипших на изорванную одежду листиках. Вода чертила на его лице мутные кровавые линии, но под ними стали заметны четыре слегка вздувшиеся глубокие царапины - следы от прощального взмаха медведя. Сильно опасными они не выглядели, но сознание он отчего-то потерял. Сотрясение получил как минимум. Еще бы теперь заражение не схватил бы, после такой поездки по грязным ухабам.
   Не в силах сопротивляться искушению, я осторожно провела рукой по его лбу, стирая воду и кровь. Кожа его была гладкой, как полированная сталь, но теплой. Жара нет. Наверное, это хорошо. Арацельс никак не отреагировал на мое прикосновение, даже веки не дрогнули. Как же его втащить внутрь? Можно использовать какую-нибудь тряпку как салазки, если в этом трухлявом жилище имеется нечто подходящее в более-менее пригодном состоянии.
   Ступеньки оказались довольно прочными, хоть и издавали от каждого моего шага такие жалобные стоны, что создавалось впечатление, будто плачет живое дряхлое создание, которое безбожно пытаются приспособить для работы, на которую оно давно не годно. Даже жалко становилось, честное слово! Себя - если вся эта неустойчивая постройка в самый неподходящий момент рухнет мне на голову.
   Замка на двери не было, но все-таки она слегка заклинила, впившись распухшими досками в косяки. Не с первого раза мне удалось открыть ее трясущимися после тяжкой ноши руками. Внутри обнаружилась всего одна комната. Дикая лоза проросла сквозь стены и заплела все вокруг - даже маленькую, выложенную из камня печку, похожую на камин. Что мне первое бросилось в глаза - это мирно потрескивающий огонь в топке и сложенные неподалеку свежие поленья. Странно, а я не видела снаружи дыма... даже запаха не почувствовала. Значит, тут есть кто-то живой.
   - Ау! Хозяева, - негромко позвала я. Казалось, более сильного звука это помещение просто не выдержит. Да и пугать владельцев не хотелось. Но мне никто не отозвался. Может, спят?
   Дикая лоза согласно погоде на улице покраснела и пожелтела, даже сбросила половину листьев, валявшихся на полу тонким ковром и хрустящих от каждого моего осторожного шага. Пару сундуков и лавку возле окошка покрывал толстый слой пыли, лишь большой стол, занимавший всю середину комнатушки, был чисто вытерт. На нем стояли три деревянные чашки и глиняный кувшин. Никаких продуктов или других следов пребывания людей я не заметила. Странно... кто-то же развел огонь? Будет ли удобно, если я стану копаться в чужих вещах в поисках подходящей ветоши?
   Между тем снаружи громыхнуло, и капли еще сильнее застучали по мутному стеклу окошка. Больше не раздумывая, я кинулась к сундуку и вдруг заметила лежак, раньше скрытый столом. Деревянная, без изголовья, крохотная кровать, застеленная серым от пыли одеялом. Вот как раз то, что нужно! Но прежде чем сдернуть его, я услышала скрип половицы возле двери и испуганно обернулась. Хозяин вернулся?
   Сверкнула молния и сквозь прорезь в виде сердечка я увидела глаз - широко распахнутый, с кроваво красной радужкой. И чуть не завизжала от неожиданности и ужаса! Прокатился длинный раскат грома, в котором потонул стук резко распахнувшейся двери. На пороге, чуть накренившись, стоял Арацельс с дьявольской усмешкой на темном от крови лице. Белые волосы покраснели на концах, добавляя его облику жути. Ну, прям адский посланник! Даже войти нормально не может.
   - Куда ж ты спряталась, ссспасссительница? - издевательски прошипел он, двинувшись внутрь.
   Меня затрясло после пережитого короткого нервного потрясения и от неожиданно обуявшей злости:
   - Да вот, искала что-нибудь, что бы помогло тебя по лестнице затащить, - сдернув таки одеяло, я показала ему и укоризненно выкрикнула. - А ты, оказывается, сам ходить можешь!
   Оставив без внимания мой упрек, он дошел до стола и тяжело оперся на него:
   - Почему ты все время убегаешь от меня, женщина? - с пронизанной угрозой насмешкой, поинтересовался эйри, намекая на трехдневный марафон по чужой реальности. И начал медленно обходить единственную разделявшую нас преграду, перебирая руками по столешнице. Прижав к груди одеяло, я двинулась в противоположную сторону, в безотчетном порыве стремясь увеличить расстояние между нами.
   - А мне надо было позволить догнать? - надеясь, что паническая дрожь в голосе не будет слышна, я постаралась вложить в вопрос такую же иронию. И с нажимом добавила: - Мне надо?
   Арацельс оскалился:
   - Нет, конечно, - и без перехода вдруг зарычал, - Тебе надо было бежать очер-р-ртя голову неизвестно куда, вцепившись в этого пер-р-р-ребежчика, как вер-р-рная любовница!
   Он вложил столько ярости в этот рык, что даже остановился, потратив слишком много энергии, которой у него и так, видимо, оставалось всего ничего. Ядовито, и с таким же нажимом как я, он выделил: - Тебе надо! - после чего пошатнулся и вцепился в край стола так сильно, что побелели костяшки пальцев, а древесина затрещала.
   Ну, вот и как это называется? Ревность? Или просто собственнические замашки, которыми так отличаются эйри?
   В порыве сострадания я, было, кинулась к нему, но вовремя остановилась, услышав до боли знакомое, произнесенное осевшим до шепота голосом: - Дур-ра.
   И, правда, чего это я? Чуть не забыла, с кем разговариваю. Наверное, во мне все-таки скрыты суицидальные наклонности, которые заставляют постоянно бросаться в самый эпицентр смертельной опасности. Мда... диагноз.
   - Между прочим, этот перебежчик мне помочь хотел, в отличие от некоторых! - тут же отступив на несколько шажков, обвинительно возразила я, а самой показалось, что это больше похоже на оправдания проштрафившейся жены.
   - Тебе он помочь хотел, как же! - утомленно прикрыв глаза, саркастически воскликнул мужчина, - А я уже, значит, на роль помощника не гожусь? За что вдруг такое недоверие?
   Он что, серьезно? В душе всколыхнулась тень надежды, разливая приятное тепло по телу. Но наученная горьким опытом, я не спешила делать выводы раньше времени. Это чревато разочарованием.
   - Так ты же теперь меня убить должен? Или нет? - осторожно спросила я.
   Открыв глаза, Арацельс тут же их сощурил: - И убью, - странным образом он уже выглядел гораздо лучше. Даже царапины вроде бы стали меньше, и кровотечение остановилось. Только злился при этом все сильнее. Снова двинувшись вдоль стола, мужчина добавил: - Как только поймаю. Голыми руками задушу!
   Придурок ненормальный! Я попятилась, настороженно следя, чтобы он не поменял траекторию наступления.
   - Ага! Задушил один такой! Как того медведя, да? - язвительно бросила я. Только что присмерти был, тащить пришлось с километр, а теперь угрожает. Обидно, честное слово! За собственную глупость. Никогда жизнь меня ничему не научит. Хотя о какой жизни тут идет речь? Вроде умирать собралась.... Тогда почему же продолжаю отступать от него? - Ты же Хранитель, маг - а позволил обычному зверю себя вырубить!
   - А нужно было несчастного медведя испепелить, только за то, что ему не посчастливилось тебя повстречать? - усмехнулся Арацельс, блеснув познаниями фауны моего родного мира, при этом увеличивая скорость шагов. Похоже, ему становилось все лучше и лучше. Регенерирует с нечеловеческой скоростью. Такими темпами мне от него скоро даже прикрываясь столом не убежать: - Он заслуживал шанс на выживание.
   Вот она - мужская логика! Сойтись в честной схватке, подставиться под удар, и не дай бог воспользоваться преимуществом! А еще меня дурой называет!
   - Надо было тебя там бросить, такого принципиального! Глядишь, мишка вернулся бы и дожевал! - раздраженно крикнула я. Мы пошли на второй круг догонялок. Забавное, наверное, зрелище со стороны!
   Перестав скалиться, мужчина окатил меня пронзительным взглядом кроваво-красных глаз, от которого стало неуютно: - Так почему не бросила? - серьезно спросил он, - Ведь повод у тебя был.
   Вот значит, как: повод был все-таки. Разочарование больно укололо сердце. С трудом проглотив мгновенно образовавшийся ком в горле, под пристальным прищуром Арацельса, я хрипло проговорила: - Ну, так дура, сам же говорил.
   Не переставая двигаться в мою сторону, он кивнул, прикрыв глаза, пряча под веками промелькнувшее раздражение, и вдруг совершенно нелогично выкрикнул: - Да брось ты это тряпку! Что ты в нее вцепилась, как в родную?
   Преодолев в два прыжка разделявшее нас расстояние, он схватился за одеяло и стал вырывать его из моих рук. Совершенно опешив, я на автомате еще сильнее прижала его к себе, словно оно было последним заслоном от опасности. Далось ему это одеяло! Что вообще происходит? И глаза у Хранителя разгораются каким-то подозрительным возбуждением. Плотоядным. Неужели это всё? И сейчас меня будут убивать?
   За окном от грозы потемнело как ночью, и мутные стекла превратились в поделенное на четыре части зеркало. Случайно поймав в нем свое отражение, я поразилась собственному виду. Волосы мокрые, в кои-то веки не похожи на одуванчик, а гладкими черными колечками облепившие лицо, шею и плечи; губы искусанные, припухшие; глаза огромные, черные от переполнявших эмоций. Прям русалка, заманивающая добрых молодцев в омут, а не бедная жертва демонического произвола. Хотя сейчас вместе с Арацельсом мы больше напоминали сценку "маньяк и жертва". Причем маньяк, с завидным упорством выдирает из моих рук одеяло, а я продолжаю пятиться под его напором. До тех самых пор, пока не натыкаюсь на лежак, который срабатывает как подножка, заставляя плюхнуться на него пятой точкой и понять, что набит он отнюдь не пухом.
   Не обращая внимания на мое болезненное "ойканье", мужчина тут же навалился сверху, упираясь своим коленом между моими. Выпустив из одной руки вожделенную "тряпку", он толкнул меня в плечо, вынуждая опрокинуться. А когда я оказалась лежащей на спине, эта рука перебралась на мое горло.
   - Когда же ты научишься не подставляться, Катерина! - сквозь зубы, зло прошипел Арацельс, весьма ощутимо сдавливая шею, - Неужели так сложно понять, что не все достойны доверия? Лезешь со своим состраданием, куда не следует, и посмотри, к чему оно тебя привело! Не пора ли остановиться?
   К чему такой поучающий тон, если ты-то меня и остановишь? Прямо сейчас и навсегда. Последняя блуждающая в дальних закоулках души надежда растворилась в целой буре эмоций: разочарование, обида, и что-то, чему трудно подобрать название. Наверное, так умирает любовь. Мертвенный холод стал вползать в сердце, и это ощущение затмило сознание, заставив все окружающее потерять значение. Или просто воздух закончился в легких?
   Вот оно и происходит. Не так и страшно, как недавно представлялось. Но тело как будто жило своей жизнью, подчиняясь главному инстинкту - самосохранению. Стараясь ослабить хватку Хранителя на горле, мои руки бросили одеяло, и оно слетело на пол, отброшенное мужчиной. Я начала извиваться, пытаясь скинуть мучителя.
   Его пылающие холодным огнем красные глаза, которые разглядывали мое лицо с садистским, как мне казалось, интересом, вдруг почти неуловимо поменяли выражение. Взгляд переместился ниже - туда, откуда слетела чем-то ненавистная эйри "тряпка". Совершенно механически я проследила за тем, куда он уставился.
   Розовое платье, в которое меня облачил Лу, вместо истерзанной предыдущей одежки, промокшее насквозь, облепило тело, сделавшись практически прозрачным. Нижнего белья демон категорически не признавал - я так и не поняла, куда сгинул многострадальный лифчик - так что взгляду Арацельса предстала моя обнаженная грудь во всей красе. Еще и колыхающаяся от моих извиваний. Я тут же перестала дергаться. Губы мужчины растянулись в улыбке, и он медленно стал поднимать голову, открыто глядя на меня почерневшими глазами.
   - Меня не надо бояться, - произнес он, выделив первое слово, - Хотя, если это единственное, что заставило бы тебя стать осторожнее... - тут голос его съехал до жаркого шепота, - Я бы это сделал.
   - Убил? - еле слышно вырвался из пересохших губ вопрос. В горле защекотало от смеха. Как можно убив чему-то научить? Оказывается, шею сдавливало не так сильно, чтобы я не могла говорить.
   - Напугал, - покачав головой, прошептал он, - Даже зная, что ты никогда больше не смогла бы мне доверять, я бы пошел на это.
   - Пошел бы? - прошептала я в ответ, нажимая именно на эти, чем-то зацепившие меня слова.
   Он понял вопрос правильно. Кивнув, улыбнулся и склонился так близко, что мне стало видно, почему его глаза казались черными: вертикальные зрачки расширились, почти поглотив красноту:
   - Не теперь... - выдохнул Арацельс возле моих губ, - Не бойся, Катенок.
   Да - он явно повелитель огня, раз одним взглядом смог породить волну жара в моей леденеющей душе. Голова пошла кругом, наверное, от слишком быстро меняющихся впечатлений. В путающиеся бессвязные мысли вдруг вплелось странное ощущение - отголосок чужих чувств. Я ухватила их за ускользающий хвост и попыталась поймать, чтобы исследовать подробнее. Очень уж они меня заинтересовали, тем более если это то, о чем я думаю. Там, внутри этих чувств кружили холодные вихри сомнений. Кружили вокруг горячего пламени... желания? Жажда и голод сплелись воедино, и пылали так яростно и отчаянно, что стенки вихрей становились все тоньше и тоньше, тая, словно лед вокруг костра.
   Пальцы Арацельса уже ласкали мое горло, поглаживая впадинку под ухом, а я смотрела в его такие близкие глаза и читала в них то, что видела перед мысленным взором. Бурю переживаний - его переживаний, сомнений в этом больше быть не могло.
   Из потухшего пепла погибшей надежды, словно возрождающийся к жизни феникс, робко затеплились искры безумной мечты. Я тут же по привычке попыталась задушить ее на корню, но мужчина взял меня за подбородок, снова привлекая к себе внимание, и отрицательно покачал головой. В каждой черточке его лица отражалось движение моих переплавляющихся эмоций. Он чувствовал их как свои собственные, жил ими. И сейчас как будто просил быть честной. Тогда я отпустила себя на волю. Полная глубокого удовлетворения улыбка медленно расцвела на губах Арацельса. Дрожь прокатилась по его телу, и я ощутила, как тонкий лед окончательно растворился в ревущем огне страсти.
   И тут ожила наполненная демонической силой рука. Почему она выбрала именно этот момент, посчитав его опасным для жизни, а не тот, когда меня душили? Хотя она всегда действовала вопреки логике - моей логике правда, ну так и рука моя! Сейчас я определенно не хотела впиваться в горло супругу, причем с такой силой, что сомнений относительно целей, с которыми это делалось, не оставалось. Ну, этого только не хватало! В кои-то веки наши желания с непробиваемым Хранителем совпали, так эта гадость может разрушить хрупкое волшебство момента!
   - Это не я! - голос сорвался от паники, пока я старалась совладать с проклятой конечностью, совершенно не ощущая ее частью своего тела. Но Арацельс качнул головой, показывая, что всё понял, взглядом призывая не беспокоиться. Перехватив мое запястье, он сделал усилие, чтобы отвести его в сторону. Не помогло. Тогда на предплечье мужчины вздулись мышцы и на белой коже заструились черные линии вен, а рука от локтя до кончиков пальцев увеличилась в размерах. Выросли острые когти. После чего, он с видимой легкостью запрокинул демоническую десницу мне за голову. А сам оказался со мной нос к носу. И улыбнулся:
   - Не бойся, Катенок, - тяжело дыша, прошептал он, касаясь своими губами, моих губ, - Со мной ничего не бойся.
   Дыханье его пахло морозом, а волосы кровью, навевая мысли о чем-то первобытном, диком и опасном. Жаркая волна накрыла меня с головой. Поцелуй его был нежным, прикосновения мягкими, но мне не этого хотелось сейчас. Читая мои желания, Арацельс заражался нетерпением, и я чувствовала нарастающую, ломающую самоконтроль страсть в вихре его эмоций. Губы становились все настойчивее, и мы словно соревновались в том, кто сильнее захватит язык другого, или быстрее обследует чужую территорию. До тех пор пока не начали задыхаться. Не думала, что так бывает по-настоящему - чтобы не хватало воздуха во время поцелуя.
   Тяжело дыша Арацельс отстранился, несколько мгновений разглядывал меня затуманенными глазами, а потом начал сдирать с себя разлохмаченную медведем рубашку. От этого зрелища что-то ухнуло внутри меня к низу живота, и там стал расцветать не просто жар, а вулкан. Еще по силуэту фигуры в одежде, я догадывалась, что природа не обделила его красотой сложения, но увидеть это своими глазами оказалось гораздо интереснее. Быстро освободившись от ненужной одежки, мужчина замер, позволяя мне разглядеть его. Как удобно все-таки знать желания друг-друга!
   На бледной коже еще виднелись не до конца затянувшиеся царапины, но как говориться: шрамы украшают мужчину. Моего снежного блондина они явно украшали. Он был похож на статую, искусно слепленную из гипса - крепкая, не перекачанная, но натренированная фигура, рельеф мускулов удивительно сочетается с белой кожей. Ожившая ледяная скульптура, завораживающая чуждостью своей красоты! Губы его задрожали от сдерживаемой улыбки, он явно не привык к таким комплиментам.
   От руки, удерживающей демонскую конечность, на плечо и шею тянулась паутина черных прожилок, и она по-прежнему была непропорционально больше второй. Мне показалось, что ему довольно-таки трудно контролировать это частичное перевоплощение - потянувшись в глубину его чувств, я захватила отголосок ощущений, связанных с этим явлением. Захватила и будто струну задела, которая мгновенно начала вибрировать, распространяя нарастающий, хаотичный звук.
   Арацельс болезненно напрягся, в глазах сверкнули желтые искры, и угольные ручейки под кожей начали быстро-быстро продвигаться дальше, заполняя чистую кожу. Он вдруг склонился ко мне, шумно втянул воздух тонко раздувшимися ноздрями, и прошипел таким хорошо знакомым голосом "рыжего пушистика": - Женщщщщииина! - свободной рукой он провел по моей груди и животу, будто лаская, а на самом деле отросшими в один короткий миг когтями, взрезал ткань платья, от декольте до талии, словной бритвой, - Вкусная. Моя!
   Нет! Не хочу! Сейчас он начнет поглощать мои эмоции, оставив внутри только безразличную пустоту. Я еще помню, как это было в прошлый раз, и повторять как-то не тянет, когда только вошла во вкус обмена ощущениями. Начав дергаться, я отчаянно попыталась всем телом скинуть его с края лежака. Вспоротая ткань разошлась как раз тогда, когда моя грудь тесно прильнула к его обнаженной коже. Мужчина вздрогнул. Подхватив меня за талию и не давая отстраниться, закрыл глаза, казалось, перестав дышать. На несколько секунд мы застыли в таком положении, будто в остановленном мгновении - только сердце мое бешено колотилось, и гулко стучало его. А потом от Хранителя пришел мощный отклик, и я как будто оказалась в его голове, почувствовав себя саму в его объятиях.
   Арацельс ослабил хватку, чуть отстранившись, и оглядел меня уже нормальными глазами. То, что возникло при этом в его сознании, ни один мужчина никогда не смог бы выразить словами, видя перед собой желанную женщину. Чистый восторг затопил мою душу: неужели я могу вызывать у кого-то такую реакцию? Румянец смущения жарко окрасил щеки, и Хранитель понимающе усмехнулся. Совсем недавно он примерно так же реагировал, прочитав мои впечатления. Ему удалось обуздать перевоплощение, и выглядел он уже так, словно и не было этой минутной слабости.
   Наверное, не стоило повторять ошибок, но я снова не удержалась и прикоснулась мыслями к опасной зоне накала в его разуме - как будто пыталась проверить, ждут ли меня еще такие неприятные сюрпризы в ближайшем будущем? Чернота его вен стала ярче и они тут же вздулись, но расти не начали, ограничиваясь рукой, плечом и шеей. Чудовищные инстинкты корага тесно переплелись с человеческой составляющей мужчины, став единым целым - они словно превратились в некие дополнительные черты характера, которыми можно было управлять. Можно, но очень сложно, как сложно подавить привычки и желания, которых никогда раньше не ограничивал. Нервы Хранителя звенели от напряжения, готовые в любой момент сорваться и ослабить контроль над звериной частью сущности. При этом он решительно был настроен продолжать невидимую борьбу и испытующе заглянул мне в глаза, словно спрашивая, хочу ли я рискнуть и пройти этот путь до конца, не смотря на возможное самое плохое развитие событий?
   Всего на миг я представила, что откажусь, и волна ужаса и тоски холодными мурашками прокатилась по телу. Что тогда мне останется? Пустая безысходность? Удивительно, но в безумном хаосе этих нескольких дней лишь Арацельс оставался единственным рациональным звеном. Своим упрямством, которое еще так недавно вызывало раздражение, он был словно островок постоянства, давая мне ощущение надежности. Такой неприступный и оттого еще больше заманчивый, бесконечно далекий, хоть и находившийся при этом на расстоянии вытянутой руки. В моей жизни еще не было соблазна сильнее. И вот он рядом, готовый - нет! желающий исполнить мои и свои сокровенные грезы. Да будь оно все проклято, я не откажусь от него сейчас! Пусть всего на несколько секунд, прежде чем зверь внутри эйри начнет поглощать мои чувства без остатка - но я хотела познать вкус мечты!
   Слова тут были не нужны: читая мои эмоции, Арацельс только ждал согласия. Получив импульс отчаянного желания, он тут же начал двигаться, плавясь, растекаясь, словно жидкий металл. И хоть одна рука его была занята, ни единая клеточка моей кожи не почувствовала себя обделенной. Там, где не побывала его горячая твердая ладонь, прикосновения сильного тела с лихвой восполняли пробелы.
   В свои годы, я давно не являлась невинной девушкой и хорошо представляла себе, что такое обоюдный секс по взаимному согласию. Но никогда еще со мной не случалось ничего подобного! Завороженная, будто погруженная в наполненные дурманом видения, я следила за кружащимся калейдоскопом ощущений: своих и мужчины. Словно в тысяче отраженных друг в друге зеркал плыли и перетекали наши общие чувства. Вот его губы прижимаются к моей груди, рождая внутри палящее нетерпение - и я вижу повторение собственного отклика в сознании блондина, вижу его ликование в ответ, воспринимая его как свое собственное - задыхаюсь от необъяснимой жажды, и снова ловлю его ощущения, возникшие от поменявшихся моих. И так снова и снова.
   Подчиняясь раскручивающемуся вихрю страсти, все быстрее двигаются наши тела и руки, ускоряются вспышки эмоций, взрываясь и создавая вращающиеся перед внутренним взором вселенные, заставляя нас сходить с ума тысячи раз в одно мгновение. Казалось, мой мозг вот-вот разорвется от столь мучительно-сладкой пытки!
   Поглощенная внутренними переживаниями, я не заметила, куда и как пропали брюки Арацельса, а мое платье окончательно разъехалось на две половинки. Исчезло нижнее белье. И вот обнаженное сильное тело уже прижимается ко мне, а возбужденная до предела плоть врывается внутрь, вызывая наслаждение и облегчение, побуждающее меня со стоном выгнуться навстречу мужчине. Он подхватывает меня за талию и прижимает к себе.
   Взгляд его красных глаз очень сосредоточен, словно эйри мало знать, что творится в моей голове, а хочется видеть еще и каждую реакцию, возникающую на лице. Тонкая струйка пота, стекает по вздувшейся от напряжения жилке на лбу. Обхватив его ногами, я нетерпеливо пытаюсь приподняться, чувствуя, что всего несколько движений отделяет меня от полного насыщения полыхающей жажды, недоумевая, как Хранитель сам может удерживаться? Он прищуривается, едва заметная усмешка растягивает бледные губы, будто он утвердился в каких-то подозрениях.
   И тогда я начинаю ощущать, как становится холоднее его тело - все целиком, даже та часть, что в глубине меня. Он ловит ртом мой пораженный вздох, и снова нагревается, прежде чем перемена температуры успевает подействовать как ушат холодной воды, окончательно вырвав меня из власти желания. Ослабив хватку, мужчина, на мгновение чуть высвободившись, вновь проникает внутрь резким уверенным движением, вызывая волну наслаждения. Его плоть кажется раскаленной для моей остывшей кожи, и я осознаю, что теперь быстро не погасить разгорающийся внизу живота пожар. В сознании Арацельса расцветает удовлетворение.
   Как жительнице технически развитого мира, где благоустроенные ванны имеются почти в каждом доме, мне было хорошо известно, что такое контрастный душ - но контрастный секс! Даже в самых безумных фантазиях такое не привиделось бы нормальному человеку! Но мой муж не человек... и, наверное, не совсем нормальный. Так же как и я. Иначе, почему бы тогда мы оба улыбались идиотскими понимающими улыбками, продолжая двигаться, дразня друг друга. Извиваясь и меняя направление каждого нашего сближения, я хотела заставить его окончательно потерять контроль над чувствами и дать мне то, чего отчаянно жаждало тело, а он то остывал, то нагревался надо мной, не пуская наши сознания в омут сжигающего удовольствия.
   Грохотала черная последняя гроза вокруг маленькой избушки в чаще леса, вгрызаясь яркими молниями в мокрую землю. Дрожала и шла прозрачными волнами реальность, скатываясь в бездну небытия. А мы не замечали ничего кроме бешено стучащих сердец, разрешая себе любое проявление чувств. И воздух был наполнен протяжными стонами, горячей страстью и жарким шепотом. Пока мучительно сладостный поединок не закончился оглушительной, съедающей остатки ощущений, кульминацией.
   Несколько минут спустя, когда немного выровнялось дыхание, и голова снова обрела способность думать, страхи накинулись на меня с удвоенной силой. Прижавшись к притихшему Арацельсу, который немного сдвинулся в сторону, чтобы перенести часть веса на край лежака, а не на мое утомленное тело, я тихо спросила:
   - Что теперь будет?
   - Ммм? - вопросительно промычал он, еще не в силах разговаривать.
   - Ты же понимаешь, что оставить все просто на самотек не получится, - ужас охватывал меня при мысли, что после случившегося, Хранитель вынужден будет все-таки оказаться со мной по разные стороны баррикад.
   Подняв голову, он посмотрел на меня, потом протянул руку, и шутливо взъерошив волосы, беззаботно сказал:
   - Придумаем что-нибудь, Катенок. Все будет хорошо.
   И вдруг в комнате раздался посторонний голос. Мужской. Глубокий, насмешливый, мгновенно заполнивший собой все маленькое пространство:
   - Конечно, будет!
   Вздрогнув, мы резко приняли сидячее положение, чуть не столкнувшись головами.
   У открытой двери, небрежно прислонившись к косяку, стоял настолько необыкновенный персонаж, что моя челюсть сама собой отвисла чуть ли не до пола!
   Два ослепительно ярких солнца, вместо зрачков, горели в небесно синих глазах. Изумрудные волосы, словно травяная кочка, покрывали голову. Европейские черты лица удивительным образом гармонировали с сочной землисто-коричневой кожей. Мужчина был высок, крепкого телосложения и одет в черные джинсы и белую футболку с большим желтым смайликом в центре. Я бы все-таки приняла его за хиппующего негра, каким-то чудом попавшего в Российскую глубинку - очень странного негра, но у нас в стране и не такое случается! Если бы насмешливая улыбка не растягивала его губы, а изо рта не вырывалось золотистое свечение, будто внутри него горела лампа.
   - Господи, боже мой! - вырвалось у меня хриплое восклицание.
   Мужчина заулыбался еще выразительнее и, оторвавшись от косяка, шагнул в комнату. На улице повисла тишина, дождь прекратился и красный сполохи заката окрасили воздух.
   - Ну, можно сказать и так, - лукаво сказал он и подмигнул мне.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"