Помощник зашел в кабинет и положил на стол книгу Бориса Никитина "Роковые годы".
Выбрав свободный момент, Уинстон Черчилль быстро просмотрел книгу. О многом написанном в этой книге он знал, получая сведения по закрытым каналам информации.
Но некоторые вопросы оставались неясными.
Никитин сам себе задавал вопрос: о чем можно было бесконечно - практически в круглосуточном режиме - декларировать с балкона особняка Кшесинской? Почему эти декларации слушали люди с военной форме и с оружием в руках?
"Обыкновенно, возвращаясь домой около 3 часов ночи, я проезжал мимо штаба большевиков, занимавшего дом Кшесинской, и всегда видел на площади немного поредевшую за день, но все еще большую толпу солдат. Иногда, сойдя с автомобиля, я пробивался к балкону, с которого говорил очередной оратор... Меня просто интересовал вопрос: о чем можно говорить каждые сутки, с утра до такого позднего часа, чтобы иметь столь многочисленную аудиторию?"
Черчилль набрал номер телефона военного атташе Великобритании в России в 1911-1918 годах.
Генерал-майор посоветовал Уинстону Черчиллю поговорить с Львом Толстым.
После некоторой паузы Черчилль набрал телефон Льва Толстого.
Приветствия... Слова вежливости...
Наконец, Уинстон Черчилль задал интересующий его вопрос. "В чем был смысл практически круглосуточной пропаганды с балкона дома Кшесинской?".
Лев Толстой высказал свое мнение:
- "Царство Божие внутри вас"! "Пассивное сопротивление, - вопрос величайшей важности не только для Индии, но и для всего человечества". "Вот что писал Ганди о событиях в 1905 году в России: "движение в России является важнейшим уроком для нас. Русские рабочие и все другие трудящиеся объявили всеобщую забастовку и бросили работу. И царь ничего не может с ними поделать, ибо нельзя заставить народ работать силой, штыками... Мы тоже можем использовать русское средство против тирании... А ведь мы можем показать такую же силу, какую показал русский народ..."".
- Возможно, в факте принятия Манифеста 17 октября 1905 года проявились и идеи о непротивлении злу насилием, - продолжал размышлять Лев Толстой. - И всеобщую забастовку, и издание Манифеста можно назвать (пусть и несовершенной) формой общественного согласия, в основе которого лежало стремление избежать (излишнего) насилия? Кроме того, в книге Бориса Никитина изложены впечатления автора о событиях в Петрограде в начале июля 1917 года. "Нас окружала тесным поясом лавина в несколько десятков тысяч человек.". "К удивлению, однако, вижу совсем не злодеев, как их принято представлять, когда они врываются убивать, а очень помятые физиономии. Движения нерешительные, переминаются с ноги на ногу... И у них что-то вид перепуганный... Слушают, не двигаясь, как будто рады, что их не ругают". Сила была на стороне вооруженных демонстрантов. В то время власть они, однако, не захватили. Быть может, они не были готовы переступить тот внутренний барьер, который был внутри них? Но события шли дальше. И многие внешние обстоятельства, и революционная пропаганда подталкивали вооруженных людей к насилию.
Лев Толстой просуммировал свое мнение:
- Почти круглосуточные пропаганда и декларации с балкона дома Кшесинской - может быть, это попытка превратить коллективного "толстовца" в коллективного вооруженного "революционера", добивающегося достижения своих целей насилием?
Черчилль поблагодарил Льва Толстого за высказанное мнение. Участники телефонного разговора произнесли слова вежливости и попрощались.
Черчилль взял чистый лист бумаги и написал на нем "Ганди". Затем добавил знак вопроса: "?".
На другом континенте машинистка завершала печатание документа, который назывался: "Проект Атлантической хартии"...
Глубоко задумавшись, Уинстон Черчилль скользил взглядом по книжным полкам. Там стояли несколько томов его исторической работы "Мальборо: его жизнь и время". Неподалеку виднелись биография российского императора Александра I и подготовленная при содействии императора "История государства Российского". На одной из полок виднелось свободное место...
- Какую книгу поставим сюда? - невольно задал себе вопрос Черчилль. Он еще раз посмотрел на листок с фамилией "Ганди" и продолжил работу.