Аннотация: Рассказ о том, как был установлен контакт с инопланетными цивилизациями.
Ключ на семнадцать с половиной
- Черт! - сказал Степанов. - Черт!
Он смотрел на обломки гаечного ключа в своих руках, а Атюшов и Ванька смотрели на Степанова. Мальчик смотрел скорее сочувственно, он прекрасно знал: когда ломается игрушка, хочется плакать, даже если тебе семь лет. Атюшов смотрел укоризненно.
- Я предупреждал, - сказал Атюшов, - что с этим разводным ключиком детским у тебя ничего не получится. Что здесь нужен нормальный ключ на семнадцать с половиной. Закаленный. Да-да, вот такой идиотский размер, но ничего не поделаешь. И надо не изображать из себя помесь Левши и Кулибина, а идти к вашему председателю колхозному, как его, Громовержскому? И просить нужный ключ. У председателя все есть. Особенно если это все входило в комплект твоего дурацкого радиотелескопа. Можешь снова петь романсы, в деревне только о твоих романсах и говорят.
- Я к Громовержцеву не пойду, - сказал Степанов. - Он куркуль. Он не признает никакой иной деятельности, кроме как направленной на увеличение личного благосостояния. Он опять будет читать мне нотации о том, что я занимаюсь ерундой, и что он уже сто раз пожалел, что продал мне эту землю, и что если и дальше так все будет продолжаться, то он найдет на меня управу и все вернет взад. Мне надоели его нотации.
- Но проволоку в прошлый раз ты именно у него добыл, - Атюшов задумался. - Интересно, зачем вашему председателю нужна была проволока? Или он, как сорока, все блестящее к себе тянет?
Степанов вздохнул.
- А еще можно дождаться, когда упадет звезда, и загадать желание про ключ, - сказал Ванька, которому очень хотелось чем-нибудь помочь Степанову.
- Вот! - Атюшов наставительно поднял указательный палец. - Вся твоя проблема, Степанов, что ты упираешься в одну единственную точку, и не можешь взглянуть на проблему шире. Даже забываешь, из-за чего эта самая проблема у тебя возникла. Если тебе сейчас разрешить загадать любое желание, чтобы безо всяких ограничений, то ты, пожалуй, действительно попросишь ключ на семнадцать с половиной. Вместо того, чтобы попросить наладить этот дурацкий радиотелескоп. Или того проще - чтобы ты нашел наконец этот свой дурацкий сигнал и подтвердил свою дурацкую теорию о квазаро-пульсарах, пульсаро-квазарах, инопланетных цивилизациях и обо всем том, что ты в эту теории придумал. Но подобное обобщение тебе в голову не придет. Про Нобелевскую премию, мир на земле и "счастья всем, даром и пусть никто не уйдет обиженным" я вообще молчу. Это выше твоего понимания! Но ты не расстраивайся, Степанов, ты не один такой урод. Все человечество состоит из таких уродов, не видящих ничего дальше собственного носа. Я вообще удивляюсь, как при такой своей ограниченности человечество умудряется развиваться.
- А если упадет не одна звезда, а целая галактика? - спросил Ванька. - Сколько в галактике звезд? Сто тысяч миллионов?
- Не поможет, - помотал головой Атюшов. - Зачем на Земле нужны сто тысяч миллионов гаечных ключей на семнадцать с половиной?
Десять лет назад Степанов был нормальным ученым, астрономом, даже радиоастрономом. У него была квартира, жена и работа в нормальном научном институте. Потом радиоастроном Степанов придумал теорию о том, как надо перенастроить радиотелескопы, чтобы поймать совершенно уникальные сигналы из космоса. Может быть, от неизвестных доселе объектов, а может, и от внеземных цивилизаций. И в итоге пойманные замечательные сигналы должны были полностью перевернуть знания человечества о Вселенной. К сожалению, именно в этот момент с наукой в стране стало плохо. Деньги кончились, ученые разъехались, а новый, практически достроенный радиотелескоп, на который Степанов очень рассчитывал, продали в местный колхоз за бесценок. На металлолом.
Именно в этот самый момент нормальный ученый Степанов стал превращаться, по выражению Атюшова, в стандартного сумасшедшего ученого. "Вы не нервничайте, - так говорили Степанову его начальники. - Ничего страшного не случилось. Есть и другие радиотелескопы, вы можете подключиться к базам данных зарубежных институтов. Сейчас век глобализации. А этот недостроенный, он вообще очень маленький, учебный, у него разрешающая способность ужасная. Зачем он вам?" На это стандартный сумасшедший ученый пытался возражать: говорил, что чужие базы данных ему не нужны, потому что они никак не могут помочь его теории. И разрешающая способность тоже не важна. Можно использовать самые маленькие радиотелескопы, только немного перенастроить. Вот так и вот так. Мы поймаем перенастроенным радиотелескопом сигналы, и наступит революция в нашем мировоззрении. Начальство только крутило пальцем у виска.
Тогда Степанов ушел с работы, продал квартиру, на вырученные деньги умудрился выкупить у куркуля председателя проданный телескоп и стал достраивать его сам так, как это ему было нужно. Жена его тут же бросила, и остался у Степанова только Атюшов. Атюшов ничего не понимал в астрономии и радиотелескопах, но любил Степанова бескорыстно, с их общего детства, хотя и вечно над ним подтрунивал. А еще он страстно любил рыбалку, так что пропадал в деревне у своего приятеля каждые выходные, заодно подкармливая незадачливого ученого.
И вот сегодня, когда Степанов уже хотел получить первые результаты, только надо было отвернуть пару гаечек и повернуть чуть-чуть одну хреновину, случилась неприятность с ключом.
До трех часов дня у Степанова еще сохранялась робкая надежда, что удастся обойтись без очередного визита к Громовержцеву. Он обежал полдеревни, поговорил с редкими в здешних краях дачниками, отловил водителя автобуса, отправлявшегося на станцию. Результат оказался нулевым. В три часа отчаявшийся астроном зашел к местному трактористу Борьке. Борька сумел выйти, покачиваясь, навстречу Степанову, сфокусировал на нем взгляд и успокоил:
- Владимирыч, - икнул Борька, - ради тебя - все что угодно! Ты же знаешь! Но, - в этот момент Борьке пришлось ухватиться за штакетник, - за ключом лучше к председателю.
Надежда Степанова покинула, и он пошел за гитарой.
В пять часов вечера под окнами председателя раздались гитарные аккорды.
- Что? - заорал председатель, выскакивая на улицу. - Опять?
Степанов сидел на завалинке под председательскими окнами и нагло настраивал гитару.
- Что на этот раз? - спросил председатель.
- Ключ на семнадцать с половиной. Закаленный, - ответил Степанов.
- Ты с ума сошел! - вытаращил глаза председатель. - Где я тебе такой ключ найду? Я тебе что - добрый волшебник все твои желания исполнять?! Я не добрый волшебник!
- Как знаете, - пожал плечами Степанов и запел: - Утро туманное, утро седое...
Собравшиеся вокруг сельчане захихикали.
- Что в этом смешного?!! - возмутился председатель. - Перестань немедленно меня перед людьми позорить!
- Нивы печальные, снегом покрытые, - продолжил Степанов.
- Ни за что! - торжественно провозгласил председатель. - Не дождешься!
И ушел назад в дом.
- Нехотя вспомнишь, - посмотрел ему вслед Степанов, - и время былое...
Громовержцев продержался гораздо дольше обычного. Сломался только на "Я встретил вас". После слов "в отжившем сердце" окно распахнулось, и из него вылетел ключ на семнадцать с половиной, чуть было не попав в голову певца.
- На! Подавись! Чтоб тебе этот ключ поперек глотки стал! - раздалось из окна. - Грабитель! Кровопийца! Бездельник астрономический! Да я уже сто раз пожалел, что такому бездельнику как ты землю продал! Ты мне весь народ разлагаешь своим бездельем! Да если хочешь знать, то я могу дальше и не терпеть. Да если хочешь знать, то я в любой момент возьму и сделку расторгну. И землю отберу. И только попробуй еще раз за чем-нибудь явиться!
Окно закрылось.
- Псих, - сказал Степанов, подбирая ключ. - Так же можно весь инструмент испортить.
В два часа ночи Степанов и Атюшов пили чай, сидя под радиотелескопом. Степанов показывал Атюшову первые данные.
- Точечки, - отвечал Атюшов. - А вот это больше всего напоминает электрокардиограмму насмерть перепуганного суслика.
- Это сигнал, - сказал счастливый Степанов. - Ты ничего не понимаешь в радиоастрономии, но даже ты должен понимать, что это сигнал.
- Ты что, инопланетную цивилизацию открыл? - удивился Атюшов. Он поднял голову и посмотрел в небо, пытаясь понять, куда же направлена антенна радиотелескопа. В этот самый момент одна из звезд неожиданно мигнула и ринулась вниз, к земле.
- Звезда! - заорал Атюшов. - Звезда падает! Загадывай скорее желание!
- Что? Где? - не понял Степанов, отрываясь от результатов.
- Опоздал, - вздохнул Атюшов. - Звезда упала. Ты бы мог загадать желание, и оно бы исполнилось.
- Так почему сам не загадывал? - спросил Степанов.
- Так я для тебя хотел желание оставить, - обиделся Атюшов. - Чтобы науку вперед двинуть. Моими же желаниями науку не двинешь. А в итоге - звезду упустили.
Он снова посмотрел на небо:
- Может, хоть Ванька успел загадать желание? Так он, наверное, уже спит давно.
- Завтра надо будет попытаться перестроить одну вещь... - почесал в затылке Степанов.
- А зато я понял, как наука развивается, - сказал Атюшов. - Вы, ученые, в конце концов, так достаете тех, - он ткнул пальцем вверх, - своими мелкими просьбами о ключах, о сотнях разных ключей, о ста тысячах миллионов ключей, что те, наверху, не выдерживают, и - бац! - один из ключей открывает очередную тайну мироздания. И человечество движется вперед. Так?
Степанов его не слушал. Он что-то чертил на обратной стороне распечаток.