Заозерская Елена Сергеевна : другие произведения.

Твари

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Как вы думаете, можно ли завоевать сердце ангела? Да еще и того, кто вознамерился до конца сопротивляться человеческим страстям? Я была, как все: бегала с разбитыми коленками, скучала на уроках, трепалась с подругами, крутила романы, отстаивала независимость... пока однажды судьба не столкнула меня брутальным самцом, оказавшимся Небесным Воителем. С тех пор лярвы, демоны и демастры - эти серые кардиналы человечества, обитающие в сумерках - стали частью моей жизни. Ангел поставил меня под свои знамена. Жизнь пошла, как по рельсам, в одном направлении. Правда, если б я знала, что все эти случайности и повороты подстроены и ведут к определенной цели...
  
  
   Мы все когда-нибудь уйдем,
   Мы только гости в этом мире тленном.
   И то, что жизнью мы зовем,
   Быть может, только сон обыкновенный.
  
   А может, мы живем лишь для того,
   Чтоб наши души стали чище и добрее,
   И чтоб Создатель нас опять простил,
   И в Рай потерянный открылись снова двери.
  
   Нам жизнь дана, как испытанье,
   И волен каждый жить, как он живет -
   Приносишь радость ты или страданье,
   Но оборвется вдруг и твой полет.
  
   Должны мы становиться только лучше -
   Такими, как пришли на этот свет!
   Хоть и тернистым будет путь до Рая,
   Но освещает путь Его звезды чудесный свет...
  
   (Елена Ерюкова)
  
  
  
  Не важно, КТО ты, не важно, ГДЕ ты, не важно, ОТКУДА ты... Важно лишь то, КУДА ты движешься.
  
  
  
  Готы.
  
  Начну я, пожалуй, с того дня, когда приглашение моих собратьев по 'вере' на праздничный банкет перевернуло мою жизнь. Оно не только толкнуло меня в иную реальность, но и воссоединила с тем, кого я...
  Но все по порядку.
  Утром я, как обычно, отправилась в колледж, где училась на повара-кондитера, мне было восемнадцать, и я была преисполнена уверенности в том, что знаю все об этой жизни. Настроение было прекрасное, вечером ко мне должен был прийти мой бойфренд, мои мысли были заняты тем, что бы такого вкусненького приготовить ему на ужин. Я витала в облаках, поэтому для меня стало полной неожиданностью, когда в коридоре колледжа чей-то увесистый рюкзак, проехавшись по полу, чуть было не сбил меня с ног.
  - Какого?!.. - подпрыгнула от неожиданности я, собираясь отчитать беспечного болвана, но когда подняла глаза, удержала слова отповеди внутри. Передо мной двое шакалов под неусыпным контролем судьи измывались над одним очень занудным, но вполне безобидным парнишкой по имени Костик.
  Все четверо были из моей группы.
  - Смотри, куда идешь! - бросил мне на это, словно плюнул, наш красавчик-спортсмен Артем, который и возглавлял эту банду. Парни же, как ни в чем не бывало, продолжали тыкать свою жертву пальцами.
  Бедняга извивался, как уж на сковородке.
  Нельзя сказать, что сцена таких вот забав меня сильно удивила. Такое можно было увидеть повсеместно, и не только в стенах нашего учебного заведения. Костик, если честно, был мне по барабану, к Артему я не испытывала ничего кроме холодного презрения, поэтому, я просто собиралась пройти мимо, если бы не брошенная мне вдогонку глумливая фраза.
  - Шумская! Когда там у вашего брата шабаш намечается?
  Я обернулась.
  Артем стоял, небрежно привалившись плечом к стене, и рассматривая ногти на пальцах своих рук.
  - Что, прости? - Я не могла поверить в то, что этот выродок имел наглость меня задеть. Не знаю, что нашло на него в то утро, только до того дня мы просто игнорировали друг друга.
  - Я про шабаш спрашиваю, - как для дебилки терпеливо повторил он. Его глаза, наконец, оторвались от отшлифованного перламутрового совершенства и посмотрели на меня. - Просто у моего дяди в сарае пара копыт завалялась. Могу на кубки подсобить.
  Его псы захихикали.
  Я привыкла сталкиваться с предубеждениями по поводу своего образа жизни, поэтому они не вызывали у меня ничего кроме досадного раздражения. Но Артем впервые тогда заговорил со мной на эту тему, и это сумело меня зацепить.
  Я не была ведьмой. Я была готом.
  Сдержав яд, готовый сорваться с моих губ, я вместо колкости сладко вдруг ему улыбнулась:
  - Твои что ли?
  Подойдя к нему вплотную, я заглянула ему в глаза.
  - Как освободишься, подходи... - Мой палец начал медленно очерчивать пуговицу на его рубашке. - Так уж и быть, замолвлю перед руководством словечко и за тебя. Что-нибудь придумаем. Будешь... объедки со стола подбирать, САТИР! - презрительно выплюнула последнее я.
  Артем аж подпрыгнул!
  - Что это ты тут из себя строишь?! - мгновенно ощетинился он.
  - Что бросил, то и выросло! - не полезла за словом в карман я. Отойдя от него на шаг назад, я заглянула ему за спину. - Что это там у тебя?..
  Парни застыли.
  - Не твоего ума дело! - мрачно сверкнули глаза Артема. - Топай, куда шла!
  - Как же не моего? - изобразила удивление я. - Должна ж я тебе протекцию составить.
  - Смотри, как бы это твоей черной душонке протекция не понадобилась, - не остался в долгу он.
  - Не тебе меня судить! - разозлилась вдруг я. - Судилка не выросла! Свои рога сначала подбери!
  Я хотела прибавить к этому еще парочку лестных эпитетов, но меня остановила легшая на плечо рука.
  - Чего это ты тут разоряешься? - буднично спросил меня мелодичный голосок Лильки. Моей подруги.
  Я бросила на нее быстрый взгляд, после чего снова повернулась к Артему.
  - Да вот... - презрительно хмыкнула я. - Ставлю тут на место одного спесивого индюка.
  - Только зря время тратишь, - махнула ее рука. - Пойдем лучше, скоро химия начнется.
  Секунду я колебалась, а потом решительно шагнула вперед и схватила Костю за рукав свитера.
  - Пойдем... - вытащила я его из лап онемевших от моей наглости шакалов. - Нечего тут стоять...
  Толкнув его перед собой, я пошла следом. Лилька последовала за мной.
  - Эй, Лиля! - ударил вдруг нам в спину нормальный голос Артема. В нем не было и капли того яда, что сочился в мой адрес буквально несколькосекунду назад. - Может, объяснишь, что делает такая славная девчонка в компании таких уродов, как Шумская и Бунаева?..
  Я запнулась. Скосила на Лильку глаза, но та продолжала невозмутимо шагать вперед, словно ничего и не слышала.
  Дело в том, что я и сама неоднократно задавала себе этот вопрос. Мы с Бунькой отличались от нее, как день и ночь. Были слеплены из абсолютно другого теста. И сколько я не пыталась, не могла понять, как так случилось, что Лилька стала дружить именно с нами. Светленькая, чистенькая, легкая, воздушная... как лесная нимфа. Она была из интеллигентной семьи, где рождаются с ножом и вилкой в руках под звуки Шуберта и Баха. Мы же предпочитали 'Сумасшедших Ангелов', 'Идолов' и 'Носферату'. То же самое можно было сказать и в плане ее одежды. Сколько я ее знала, по пальцам могла пересчитать случаи, когда видела ее в джинсах. Платьица, юбки, блузки, капрон... - вот то, что составляло ее повседневный гардероб. В общем, когда мы все трое шли по улице, прохожие оборачивались нам вслед.
  - Завязывай с ними, - продолжал лить патоку тем временем Артем. - Переходи к нам. Здесь тебя оценят по достоинству.
  Лилька проигнорировала. Мы вошли в класс.
  А там нас уже дожидалась Бунька.
  - Привет! - расплылось в радостной улыбке ее круглое личико.
  Лилька кивнула в ответ и скользнула на свое место впереди нас, а я ответила ударом ладони о подставленную ладонь.
  - Тебя Клюшка искала, - тут же поставила в известность Бунька.
  - Зачем? - Я раскрыла рюкзак и принялась перебирать там тетради, ища нужную.
  Клюшка, а вернее Клавдия Юшковна, прозванная так с моей подачи, была куратором нашей группы и ангелом-хранителем отличников и активистов. Из чего вытекало - однозначно не моим.
  - Без понятия, - пожала плечами Бунька. - Кажется, у тебя там с медицинской карточкой что-то напутано.
  - Ладно, - пообещала я.
  В дверях в сопровождении двух хвостиков показался Артем. Кинув на меня недовольный взгляд, он прошел к своему месту.
  Я на секунду отвлеклась, а потом полезла в рюкзачок.
  - Лиль, слушай, не сходишь сегодня со мной в торговый центр? - попросила я, садясь за парту и привлекая внимание подруги касанием к ее спине.
  - Зачем? - повернулась она ко мне.
  - Сестре подарок нужен. Она цветы всякие там любит, как и ты, вот и присоветуешь кактус какой-нибудь в горшке.
  - Почему кактус?
  - Да это я так, к слову. Мне, по сути, все равно. Лишь бы что-нибудь необычное.
  - Хорошо, - легко согласилась она.
  - Давай, сразу после занятий?
  - Ладно.
  - И я с вами! - обрадованно воскликнула Бунька.
  Я посмотрела на нее.
  - Э-э-э, не-е-е! - помотала головой я через секунду. - Не обижайся, но мы как-нибудь без тебя. Сегодня у меня нет времени бегать за тобой потом по всему центру.
  Дело было в том, что наша Бунька была маньячкой. Маньячкой обуви в любом виде, будь то дизайнерские босоножки или обыкновенные тапочки с помпонами. Ходить с ней по магазинам й сущим кошмар. Пока все отделы не обежит, пока все не пересмотрит, не перемерит... из магазина ни за что не уйдет. А в торговом центре таких отделов сколько...
  Меня вообще всегда поражало, как преображался наш колобок, когда дело касалось обуви. Менялась прямо на глазах. Могла пушинкой порхать вокруг предметов своей страсти, третируя несчастных продавцов. Многие из них, знающие въедливую покупательницу в лицо, линяли в подсобку, каждый раз как только ее видели.
   - Да не собираюсь я там никуда заходить! - округлив глаза, принялась божиться она. - Я только с вами, за компанию.
  Тут в класс зашла химичка, и ребята, как блохи, прыгали по своим местам.
  - Ладно, посмотрим... - уклончиво ответила я, надеясь, что отговорю позже. Взяв тетрадь, я открыла ее на нужной странице.
  Буня, кстати, тоже было прозвищем. И пышка приняла его с радостью, поскольку жутко ненавидела свое имя. Уж не знаю, каким местом думали ее предки (то ли сказок в детстве перечитали, то ли крыша на радостях поехала), только Бунаева Василиса Михайловна - это то, что было записано в свидетельстве о ее рождении.
  Представляете? - ВАСИЛИСА! В любом случае, такую приставку как 'премудрая' или 'прекрасная' к этому пухлячку ни с какого бока нельзя было пришить. Стоит только вообразить себе, как маленькая, толстенькая, кругленькая, словно сдобная булочка, девушка с мелкими красными прыщиками на лице, серьгой-гвоздиком в носу, пирсингом в ушах и короткими, торчащими во все стороны тускло-рыжими волосами отзывается на милое имечко Василиса... Да меня бы смех разобрал!
  Нет... Бунька - все же в сто крат было лучше.
  
  ***
  
  После занятий мы, как и договаривались, всей компанией (Бунька проявила завидное упрямство) рванули к выходу. Но не успели мы даже дойти до первого этажа, как нас остановила запыхавшаяся от быстрой ходьбы Клюшка.
  - Валентина, постой! - схватила она меня за руку. - Куда это ты собралась?
  Честно говоря, никто кроме нее никогда не называл меня полным именем. Даже родные. Для всех без исключения я была Тиной и никогда Валей, Валечкой или Валюшей. Родители рассказывали, что в те времена, когда я еще протирала ковер коленками, мой родич имел неосторожность ляпнуть: 'Валентина - болотная тина'. И это так намертво застряло в моей башке, что с того дня я стала отзываться исключительно на имя Тина.
  Знаю, звучит это нелепо, для кого-то от имени несет затхлостью и кваканьем лягушек, но для лично меня оно звучит, как музыка. Каким-то невообразимым образом оно цепляет струнки моей души.
  Истина раскрылась для меня позже. А пока я принимала положение вещей таким, какое оно есть.
  - Клавдия Юшковна... - начала было оправдываться я, но мне не дали договорить.
  - Разве Василиса не говорила тебе, чтобы ты зашла ко мне?
  - Конечно, говорила, - встала я на защиту своей подруги. - Просто... Что-то случилось?
  - Ну, во-первых, о твоем виде... - не смогла не пройти мимо моих грехов она. - Опять в трауре?
  Ее глаза с осуждением пробежались по моему длиннополому черному пиджаку, черным джинсам и черным ботинкам, задержавшись лишь на цепочке, венчающейся подвеской-анком /крест с петлей в верхней части, символ бессмертия и мудрости/.
  - Тебя, Бунаева это, кстати, тоже касается, - поджались ее тонкие губы, когда она напоролась взглядом на груду металла в ушах нашего пухлячка. - Когда вы уже начнете одеваться как все нормальные люди? Вот возьмите пример с Лили... - ее взгляд смягчился. - Приятно посмотреть на девочку! Чистенько, опрятненько, аккуратненько...
  - Клавдия Юшковна, - поспешила остановить поток красноречия я. - У Вас, кажется, дело ко мне.
  - Ах, да, - вспомнила тут она. - У тебя, Валентина, в карточке отсутствует сведения о прививке от дифтерии. Ты ее делала?
  Моя душа застыла в дурном предчувствии.
  - Не помню...
  Клюшка сунула мне в руки медкарту.
  - Вот. Если делала прививку, поставь отметку. Если нет... Сама знаешь, что делать. Срок - неделя. Все понятно?
  Я молчала.
  Дело в том, что я до ужаса, до белого каления боялась уколов! Сердце стыло, когда речь заходила о шприцах с иглами. Это была самая настоящая фобия, которая родилась вместе со мной. В детстве, когда мне делали прививки, я орала так, что люди вышибали двери, желая спасти несчастного ребенка. Поэтому в садике на прививки меня водили отдельно от других детей. В школе я, конечно же, научилась контролировать свой страх, но порой жесткий самоконтроль мог вылиться в непродолжительные обмороки. С возрастом необходимость в них почти сошла на нет, поэтому, когда я перешла в колледж, вздохнула с облегчением. Думала, что с пытками покончено, но тут вдруг...
  - Шумская, ты что, уснула? - вернула меня в реальность Клавдия Юшковна.
  - Да-да, - промямлила я. - Хорошо...
  Никто, даже Бунька не знал об этой моей фобии.
  - Вот и лады.
  Посчитав долг куратора исполненным, наш цербер с чистой совестью унеслась мучить других. И мы, наконец, смогли пойти по своим делам.
  
  ***
  
  Я думала, что покупка растения займет от силы минут пятнадцать, не больше: мы быстренько пройдемся по цветочным отделам, выберем что-нибудь и разбежимся, но Лиля так обстоятельно подошла к делу, что в целом мы проторчали в центре больше часа. Создавалось впечатление, что мы выбирали не фикус, а как минимум модель Ламборджини, где каждая опция, каждая деталь подвергалась тщательному анализу.
  Это, конечно, заставило меня немного поскрипеть зубами, но поскольку я сама напросилась, приходилось молчать в тряпочку и терпеть. Так что когда мы вырвались на свободу с огромной пальмой в руках, я облегченно вздохнула и мысленно воздала хвалу Господу за конец пытки.
  - Может, по мороженке съедим? - предложила я, желая чуток передохнуть перед тем, как стартануть до дома. - Я угощаю.
  - Давай, - согласилась Лилька.
  Мы оставили покупку у столика ближайшей кафешки и сбегали за лакомством.
  - Фух! - устало плюхнулась я в кресло, блаженно вытягивая ноги. - И где только эту занозу черти носят? - вспомнила я о Буньке. - Ты как хочешь, а я ждать не буду. Мне еще это чудовище домой тащить... - покосилась я на кадку с растением.
  Опомнившись, я бросила виноватый взгляд на Лильку, но та нисколько не обиделась.
  - Это не чудовище, - спокойно ответила она. Ее ручка изящным движением отправила ложечку с лакомством в рот. - Это трахикарпус.
  - Трахи... кто? - поперхнулась я.
  - Трахикарпус, - повторила она. - Из рода пальмовых. Растет на юге, требует много света, но если правильно ухаживать... полив, подкормка, обрезка там... может вырасти до трех метров. Размножается семенами и...
  - Все-все-все! - задрала лапки вверх я. - Дальше можешь даже не развивать! Верке если нужно будет, сама в интернет залезет, я все равно не запомню. Господи, и как только вся эта бредятина у тебя голове умещается?! Как вспомню глаза той продавщицы, когда ты ей про орхидеи втюхивать начала...
  Я хихикнула.
  - Просто я их люблю.
  - Угу. До такой степени, что сожрать готова.
  - На что это ты намекаешь?
  - На твое вегетарианство. И не намекаю, а открытым текстом говорю. Только если ты мясо презираешь, то за что ж овощам-то мстить?
  - Дело не в еде, а в образе жизни. Это ты со смертью братаешься, потому что трупики поедаешь. А ела бы фрукты, о жизни думала.
  - Слепой зрячего не поймет, - глубокомысленно изрекла я.
  - Согласна! - насмешливо ответила она.
  Возникло ощущение, что я где-то я промахнулась, только вот где, я в тот момент не поняла. Поэтому чтобы скрыть замешательство, я нагнулась к вазочке с мороженым и зачерпнула новую порцию.
  - Смотри, это не твой Владик там идет? - привлекла тут мое внимание Лилька.
  Я обернулась, и увидела, как мой ненаглядный топает по дорожке между бутиками.
  - Он... - несколько озадаченно протянула я.
  Сердце взяло с места в карьер и пронеслось в бешеном ритме.
  Влад всегда действовал на меня как генератор переменного поля на провода. Стоило только мне его увидеть или услышать, как меня начинало потряхивать. А в тот день он был особенно хорош: статная фигура, уверенный взгляд, кремовый пуловер на широких плечах, бедра, обтянутые джинсами, походка плейбоя... Он казался мне совершенством. Даже небольшой шрам, пересекающий бровь наискось, не портил общего впечатления.
  Естественно, прежде чем он мог скрыться, я вскочила с места и кинулась за ним. Но то, что произошло дальше, заставило меня оцепенеть всего на полпути к нему.
  Из-за угла вдруг выскочила какая-то растрепанная девица на высоченных каблуках и принялась льнуть к моему Владику. Топя его в обожании, она что-то сбивчиво лопотала, подставляя ему губки для поцелуя.
  Я была в шоке! Правда, взглянув на Владика, несколько успокоилась.
  Нельзя сказать, что появление этой фурии произвело на него столь же сильное впечатление, как и на меня. Создавалось ощущение, что он ее хорошо знал. Однако радости по поводу ее фанатичного обожания я не заметила. Скорее он был полон досадного раздражения. Слушал ее в пол уха, не перебивая, как назойливую муху, одновременно стараясь отцепить от себя цепкие пальчики.
  Но безуспешно. Стоило только ему отпустить ее руки, как те с завидным упорством впивались в его свитер.
  Оценив обстановку, я собралась было уже двинуть на выручку своему любимому, как Влад вдруг, кинув беглый взгляд по сторонам, потащил девицу в ближайший темный закоулок. Коротенький тупичок между бутиками.
  В голове моментально вспыхнул вопрос: какого черта они туда поперлись? и чем, собственно, собирались заняться? но времени на раздумья не было. Рванув с места, я подлетела к скамейкам напротив тупичка и встала за кадкой с искусственным деревом так, чтобы хорошо видеть их, но самой при этом оставаться незамеченной.
  Они стояли в полутени, в пол оборота ко мне и не шевелились. Влад держал девицу за плечи и что-то ей с мягкой улыбкой шептал. Она внимательно его слушала, с минуту, наверное, ничего не происходило, а потом вдруг мой бойфренд, замолчав, начал медленно, словно в предвкушении, склоняться к ее лицу, так что, казалось, еще чуть-чуть, и он ее поцелует.
  В мыслях мелькнуло: вот поганец! - но я ошиблась. Вместо того чтобы присосаться к ней губами, Влад замер всего в десяти сантиметрах от нее, нанизав ее на взгляд, как бабочку.
  Я чуть не рухнула! Он ее гипнотизировал!
  Я, конечно, знала, что мой парень на это способен, ведь он был экстрасенсом, но вот видеть нечто подобное 'вживую' мне довелось тогда первый раз. Минут пять, наверное, он вправлял ей мозги, а когда отступил, девушка начала потихоньку выходить из транса. Правда, не до конца. Недоуменно взмахнув ресницами разок-другой, она осмысленно посмотрела на Влада, мило улыбнулась, а потом, словно сомнамбула, на негнущихся ногах проследовала к выходу. Минута - и она растворилась в толпе.
  Я была так поражена, так заворожена, что провожая ее взглядом, не сразу заметила, что Влад тоже вышел. Очнулась я лишь тогда, когда его спина уже маячила возле лестницы.
  Пришлось брать ноги в руки и догонять.
  - Влад. Влад, постой! - подлетела я к нему, разворачивая к себе лицом.
  - Тина? - искренне удивился он. - Привет. Что ты тут делаешь?
  Его глаза пробежались по толпе.
  - Верке подарок покупала, - нетерпеливо отмахнулась от его вопроса я. - Слушай, что это сейчас было?
  Я все еще не могла отойти от стресса.
  - Ты про что? - не понял он.
  - Я про девицу, которая тут недавно вешалась на тебя.
  - А-а-а, это... - разочарованно протянул он. - Не бери в голову, это Кира. Моя бывшая.
  - Почему она липла к тебе?
  Влад тяжело вздохнул.
  - Не может забыть, - отвернув голову, досадно произнес он.
  - Так это не первый раз?
  - Представь себе. Я пытался вразумить ее, но она словно репей.
  - Так ты поэтому влез ей в мозги?
  Наверное, мой взгляд или тон был полон осуждения.
  - А что мне оставалось делать? - ощетинился враз он. - Слов она не понимает.
  - Но... - Я попыталась выразить сомнения, что грызли меня изнутри. - Это как-то правильно.
  - Предпочитаешь, чтобы она таскалась за мной и дальше? - возмущенно скрестил руки на груди. - Ты даже не представляешь! Чего я только ни делал, чтобы избавиться от нее! У нее крыша совсем сдвинулась. Так что сегодня просто было последней каплей.
  Я вздохнула.
  - И что ты ей внушил?
  - Что ей только кажется, что она в меня влюблена. И чтобы она, наконец, переключила внимание на других парней.
  Он все еще продолжал злиться.
  - Прости, - попыталась примириться я. Прильнув к нему, я состроила милую мордашку.
  Влад подул губки еще минуту, а потом обнял.
  - Эх ты, ревнивица! - его губы коснулись моих в легком поцелуе. Мне стало тепло.
  - И давай, договоримся: ты больше не будешь меня учить мне, как обращаться со своими бывшими.
  - Ладно. - Я потерлась о его грудь носом. - Ну что, идем мне?
  Тут Влад замялся.
  - Что? - подозрительно уставилась я на него.
  - М-м-м... - виновато скривился он, - прости, но сегодня не получится.
  - Опять?! - поднялась во мне волна возмущения. - Ты же обещал!..
  Он щелкнул меня по носу.
  - Прости, но так вышло. Важный клиент нарисовался. Не могу отказать.
  Краски мира потускнели. За то время, что мы с ним встречались, я по пальцам могла пересчитать случаи, когда нам удавалось побыть наедине. Между нами постоянно кто-то вертелся. Или же вклинивались какие-нибудь обстоятельства.
  - Не дуйся, совенок! - подкупающе улыбнулся мне он. - Ты же знаешь, я не принадлежу себе.
  - А завтра?
  - Попробую, но не обещаю.
  Я окончательно сникла.
  - Слушай, в конце месяца у меня намечается окно, - решил подбодрить меня он. - Съездим вдвоем за город, отдохнем.
  Я тяжело вздохнула. Он не учитывал, что я училась.
  - Не грусти, - подмигнув, он провел большим пальцем по моим губам. - Мне, и правда, надо бежать. - Крепко поцеловав меня напоследок, он оторвался от губ и отступил. - Созвонимся.
  Я проводила его взглядом до основания лестницы и понуро побрела обратно к Лильке.
  Там уже сидела Бунька и с аппетитом поглощала огромный гамбургер, запивая его колой
  - А где Влад? - спросила меня Лилька, завидев мою постную рожу. Ее креманка была уже пуста.
  - У него дела, - поспешила изобразить беспечную легкомысленность я.
  - Понятно...
  Сев в кресло, я принялась без энтузиазма ковырять ложкой полурастаявшее мороженое. Когда я же оторвала взгляд от стаканчика, на меня с сочувствием смотрели две пары глаз.
  - А это еще что такое? - не нашла ничего лучшего, как только переключить их внимание на что-нибудь другое. Мой палец ткнулся в пакет, стоящий рядом с Бунькой.
  Рыжик поперхнулся.
  - Сандалии, - потупив взор, изобразила скромницу она.
  - Опять? - укорила я. - В октябре?
  - Ну и что! - внезапно перешла в наступление она. - Там распродажа была. Аж, пятьдесят процентов скидки! - многозначительно задрался к небу ее палец.
  - Да у тебя этих сандалий штук десять, наверное, если не больше! - парировала я.
  - И что? - Ее глаза округлились от возмущения.- Трое пляжных, двое на выход, одни в гости... - принялась загибать пальцы она. - А это...так, на каждый день.
  - А с прежними-то что не так?
  - Порвались.
  - Так отдай в починку.
  - Чтобы каждая образина их там волосатыми лапами трогала?! - взвилась как ужаленная она. - А я их потом на свои балетные ножки одевай?!
  Мы с Лилькой грохнули. И смеялись до тех пор, пока на наших глазах не выступили слезы.
  - Пойдем уж домой, балерина ты наша! - не в силах сдержать широкой улыбки, махнула ей рукой я. - Бери свои сандалии и...
  Мы двинулись в сторону выхода. Но когда мы были почти уже в дверях, на витрине галантерейного отдела я вдруг заметила вещичку, мимо которой пройти не могла.
  - Бу-у-унь, - завороженно протянула я, не отрывая взгляда от украшения.- У тебя деньги остались?
  На подушечке из бархата зазывно поблескивала фигурка гаргульи /мифическое существо/.
  - Нет, - слишком уж поспешно бросила та.
  Я вздохнула. Дело было не в ее жадности, а в непомерной расчетливости. Буньке всегда было трудно расставаться со своими кровными, если только они не шли на очередную обувку.
  - Лиль? - предприняла другую попытку я.
  - Прости, Тин, но я на мели.
  Вот ей я верила безоговорочно.
  - Бунь! - уже более требовательно посмотрела я на веснушчатую рожицу. - Не жмоться, завтра отдам. У меня дома с Дня рождения заначка.
  Та нехотя полезла за кошельком.
  Я же стала счастливой обладательницей зубастой фигурки с крылышками.
  
  ***
  
  Я обожала гаргулий. Не знаю, чем они меня приворожили, только когда я видела их змеиные тельца, моя душа трепетала, словно весенний листок на ветру. В комнате у меня была целая коллекция этих пернатых существ.
  Придя домой, я первым делом кинула у порога ставший мне ненавистным горшок с пальмой, а затем, скинув рюкзак и куртку, прошла на кухню.
  - Где мама? - спросила я отца, косясь на початую бутылку водки и банку шпрот возле него.
  - Пошла к Верке.
  Опрокинув в себя новую порцию спиртного, он занюхал его хлебом.
  - Понятно, - тихонько вздохнув, я направилась к холодильнику. О полноценном ужине можно было забыть.
  Достав оттуда колбасу с маслом, ч принялась варганить себе бутерброды.
  - Ты это... в общем... - смущенно начал было мямлить мой папаня, вертя пустую стопку в пальцах. - Не обращай на меня внимания. Понимаешь, просто у нас Санек сегодня на новой машине приехал. Так мы это... чуток... отметили...
  'Ага, чуток здесь, чуток там...' - раздраженно подумала про себя я. Отсутствие мамы только сыграло ему на руку.
  Выпивал мой отец, нельзя сказать, что регулярно, но довольно-таки часто. Раз в неделю стабильно. Повод находился легко. Сегодня машина, завтра рождение, послезавтра похороны... а там, гладишь, и Всемирный День Гаечного Ключа на подходе. Так что подобная картина не была мне в новинку. Однако и позитива не несла.
  Я налила воду чайник и вернула его на подставку.
  - Как дела в школе? - вспомнил тут о своих родительских обязанностях мой отец.
  - Нормально, - коротко ответила я, только чтобы отвязаться. Если бы я только ударилась в полемику, то за этим последовали бы нравоучения. А там слово за слово недалеко и до скандала докатиться.
  Однако отточенная до совершенства тактика неожиданно дала сбой.
  - Что значит, 'нормально'? - завелся с пол оборота он. - Я тебя по существу спрашиваю. Я для тебя, кто? Пустое место?
  Я промолчала.
  - Как деньги нужны, так папочка хороший! - продолжал тем временем давить он. - А как поговорить, так меня нет!..
  Затолкав раздражение глубоко внутрь, я полезла за булкой.
  - Оценки хорошие, учителя не жалуются, завтра пишем контрольную по математике, - отчиталась я, по-быстрому варганя себе бутерброды. По опыту я знала, что когда отец начинал докапываться, любое, даже самое невинное слово могло послужить спусковым крючком. И сила взрыва зависела от уровня злости, которая росла в нем пропорционально опрокинутым стаканам.
  Так что, поставив чай с бутербродами на поднос, я поспешила в свою комнату.
  - Я к себе, готовиться, - на всякий случай проинформировала его я.
  Моя пещера была моей крепостью. Предки редко туда заглядывали, ограничиваясь порогом, поэтому я чувствовала себя там в безопасности. Когда Верка съехала, я обставила ее согласно своему вкусу. И начала с зоны сна. Убранная черными подушками и черным атласным покрывалом, с двумя огромными напольными свечами у изголовья кровать шикарно смотрелась на фоне белоснежных стен, украшенных постерами моей любимой группы 'Дервиш'. Все в комнате было выдержано в черно-белых тонах, исключение составляли разве что только темно-синие гардины, похожие на лоскутки глубокого ночного неба. В общем, я гордилась тем, как обустроила свое гнездышко.
  Поставив поднос со скромным ужином на письменный стол, я первым делом потянулась к компьютеру. Как только я коснулась пальцем его волшебной кнопки, он радостно загудел, приветствуя меня длинной, витиеватой фразой, выражающей ту вселенскую радость, которую испытывал, видя меня. Чтобы отвлечься от унылых мыслей, вызванных накрывшимся свиданием и папиным гудежом, я полезла на сайт, где могла свободно потрепаться о своих проблемах.
  И в нужный момент. Там уже плавала редкая, но весьма продвинутая по всем вопросам гостья под ником /имя, псевдоним пользователя/ 'Безмолвная Тень', с которой меня связывала давняя виртуальная дружба. Она была прекрасной собеседницей, и я не упускала случая, чтобы лишний раз поболтать с ней.
  'Привет, Тень!' - радостно приветствовала ее я, присовокупляя к сообщению жизнерадостный смайлик /стилизованное графическое изображение человеческого лица/.
  'Привет', - сдержанно ответила она мне.
  'Что-то давненько тебя не было. Была занята?'
  'Да. Бегала за одним тупоголовым бараном, возомнившим себя борцом за справедливость'.
  'И как, успешно?'
  'Как полагается, вынесли очередные ворота, а там... яма с дерьмом. А у тебя как?'
  'А, не спрашивай...' - позволила себе немного похандрить я. - 'Вступила в черную полосу. Причем со стороны задницы. Прям, хоть бери да вешайся'.
  Послышалось звяканье ключей из коридора, щелчок закрываемой двери и ворчание отца на кухни. Пришла мама.
  'Чуть что - сразу петля. Банально'.
   'Смерть - чистота. Что может быть прекраснее?'
  'Жизнь'.
  'Вот уж действительно отстой!'
  'Тогда будь осторожна в своем танце с Непревзойденной. Не заметишь, как поведет она...'
   'Так говоришь, будто знаешь о ней не понаслышке', - просто, только ради поддержания разговора оттарабанила я.
  Безмолвная Тень немного помолчала, а потом ответила:
   'Даже лучше, чем можешь себе представить...'
  Ни с того ни с сего по коже поползли мурашки.
  'Человечество наивно в своем превосходстве...' - продолжила тем временем она. - 'Вот ты сидишь, пишешь тут всякую дребедень, работаешь челюстями...' - я недоуменно посмотрела на бутерброд в своей руке, - '...а Костлявая в это время может стоять у тебя за спиной и читать переписку...'
  Я резко обернулась. Но позади, естественно, никого не было.
  Когда же я вернулась обратно к экрану, меня уже дожидалось новое сообщение.
  'Проняло?..' - и глумящаяся рожица с трезубцем в руках. - 'Только не расслабляйся. А вдруг она только растягивает удовольствие? И в то время как ты тихо посмеиваешься, ее тихая поступь... уже слышится... на лестнице. Еще мгновение, и...'
  Тут раздалась трель звонка, и я подскочила, как ужаленная.
  До сих пор не знаю, было ли это простым совпадением или же моя собеседница обладала экстрасенсорными способностями, только момент получился невероятно острым и зловещим.
  В мою дверь постучали.
  - Тина, к тебе пришли, - донесся до меня приглушенный мамин голос, и я мысленно перекрестилась.
  - Иду, - крикнула я ей, возвращаясь к компьютеру.
   'Эй, ты в обмороке там случайно не валяешься?' - дождалась меня там уже смеющийся смайлик.
  'Не дождешься!' - ухмыльнулась про себя я. - 'Нашла, чем пугать гота! Разговоры о смерти для нас - сладкая музыка. Прости, но мне нужно на минутку выйти. Будешь еще здесь, когда я вернусь?'
  'Вряд ли. Мне уже пора. Желаю удачи'.
  'И тебе'.
  Я поднялась из-за стола и пошла смотреть, кто там пришел.
  Но стоило только мне высунуть нос из комнаты, как в меня тут ударила волна негатива со стороны кухни.
  - Сколько можно говорить, чтобы в моем доме ноги не было этих твоих чертовых дружков! - на повышенных тонах прокричал мой отец.
  - Оставь девочку в покое, - привычно заступилась за меня мама. - Они никому не делают плохо.
  - А ты не лезь! - перекинулся на нее он.
  Я не стала слушать их перебранку, предпочитая поскорей убраться из квартиры.
  А на лестничной площадке, возле окна меня уже поджидали двое парней.
  - Привет, Хорь, привет, Готвик! - поприветствовала я их, ударами ладонь о ладонь. - Каким ветром вас сюда занесло?
  Ребята были готами, как и я. И хотя мы и принадлежали к разным конфессиям, в клубе все же варились в одной компании. Готвик был сынком богатеньких родителей, поэтому его наряды всегда отличались продуманной стильностью. С такими предками, правда, все, что он мог позволить себе - это неброская серьга в ухе, пара скромных печаток да браслет под манжетой, однако и этого было достаточно, чтобы девчонки бились из-за него, пытаясь завоевать внимание.
  Хорь же был полной противоположностью своему другу и полностью соответствовал кличке, которую носил. Длинная, долговязая фигура, резкие, взвинченные движения, увеличенные передние зубы, беспокойный взгляд, коротко стриженные волосы... Да плюс ко всему прочему еще эта его непривлекательная манера юлить. В общем, эти двое составляли странную парочку.
  - Да вот шли мимо, решили тебя пригласить, - ответил Готвик, манерно заправляя длинную челку за ухо.
  - Пригласить куда?
  - Его на второй круг продвинули! - не без гордости за друга ответил на это Хорь.
  - Да иди ты! - удивилась я. Душу кольнула зависть.
  В то время как я мариновалась в клубе три года, живя тщетной надеждой пробиться в мир правящей элиты, Готвику со своим полугодовым стажем каким-то чудом удалось проскочить на следующую ступень.
  И все же была за него рада.
  - Посвящение в эту пятницу, приглашаю на банкет, - кивнул счастливчик.
  - Поздравляю, - искренне, от всей души поздравила его я. - Обязательно приду. А... - тут я вспомнила о Буньке.
  - Агонию тоже с собой бери, - догадался, о чем я хотела спросить, Готвик.
  - Спасибо.
  Это было здорово! Тем более это давало шанс попасться на глаза кому-нибудь из верхушки.
  
  ***
  
  В назначенный день я три часа проторчала у зеркала, создавая образ идеальный Дитя Ночи, так что когда наступил момент выступать, я была во всеоружии. Белая матовая кожа, огромные, выразительные глаза, сочно-вишневые губы, грива серебристо-черных волос, каскадом спускающихся за спину... я была совершенством. Ноги обтягивали бархатные бриджи, заправленные в высокие сапоги, грудь поддерживал узорчатый лифчик, проглядывающий сквозь полупрозрачную блузу, а сверху был накинут коротенький плащ с широким капюшоном. И поскольку наряд сам по себе был самодостаточным, из украшений я позволила себе лишь анк да пару браслетов.
  Когда я подошла к дверям клуба, Бунька уже стояла там и выглядывала меня в толпе.
  - Чего так долго? - недовольно пробурчала она. - Готвик уже внутри.
  Ее подкрашенные красным цветом кончики волос смешно топорщились в разные стороны.
  - Но мы же не опаздываем. Как он, кстати?
  - Лопается от гордости. Хорь уже два раза прибегал, тебя спрашивал.
  - Чего суетиться?
  - Наверное, голодный.
  Пройдя через толпу, мы подошли к дверям, по-свойски кивнули охранникам и вошли внутрь.
  Если б вы только могли видеть, что из себя представлял 'Стикс'! Если внешне клуб выглядел, как обычное промышленное здание (закопченные трубы, кирпичные стены, грязные окна), то внутри... Ты сразу же окунался в загадочную, мистическую атмосферу готического храма. С цветными витражами, живым огнем, мраморным полом и лесом колонн, уносящихся ввысь к сводчатому потолку. Внутреннее убранство было точной копией одного европейского собора и воссоздано по старинным гравюрам.
  С двумя лишь отличиями. Он представлял собой два яруса, и на месте алтаря располагалась сцена.
  Дальше вдоль дальней стены шел бар. Колонны делили пространство на отдельные сегменты, чтобы представители различных формаций могли свободно общаться друг с другом. На первом этаже тусовалась вся основная масса нашего братства (готы первого уровня), а второй ярус занимали те счастливчики, которые были избраны элитой. Посвященные. Это был широкий балкон в форме крыльев летучей мыши, прилипших к стенам. Там размещались ложи и зоны отдыха тех, кто входил в круг избранных. Простые смертные (как мы) туда не допускались, и исключением являлись лишь те случаи, когда кто-нибудь из наших товарищей ни организовывал банкет по случаю своего продвижения наверх.
  Как в тот раз.
  Поэтому можно себе представить, какое торжество, какая эйфория охватывала нас с Бунькой, когда мы на глазах у всех поднимались вверх по лавовой дорожке. Туда, где нас уже поджидал Готвик.
   - А вот и Сова с Агонией пожаловали! - обрадовался нашему появлению Калиостро, разодетый по случаю торжества в камзол с воротником стоечкой.
  Совой звали меня, поскольку я всегда восхищалась этой мудрой птицей. Меня подкупала ее спокойная невозмутимость, и я стремилась во всем на нее походить. Даже моя стрижка в определенной степени напоминала ее оперение.
  Всего нас за столом тогда собралось шестеро - установленный правилами лимит. Все свои. Передо мной с Бунькой поставили по бокалу с мартини, и я принялась неторопливо потягивать напиток, с интересом разглядывая бурлящий внизу котел.
  В зал набилось тогда человек сто, если не больше. Антиквары хвалились своими креолинами, высокими кружевными воротниками, бархатными камзолами и прическами а-ля мадам Помпадур. Чуть поодаль в направленных лучах прожекторов поблескивал латекс многочисленной группы фетиш-готов, увешенных шипованными ошейниками, цепями и всякой другой дребеденью. За ними шли фанаты пирсинга с кольцами даже в сосках, (их тела с ног до головы покрывали татуировки и шрамы, которые были видны сквозь сетчатую одежду), а дальше стояли фейри-готы, косившие под фей и выделяющиеся среди своих брутальных собратьев умопомрачительно яркими нарядами. Они смело сочетали всевозможные неоновые цвета с привычными для нас черными угольными. Этакие конфетки-нимфетки. Все группы в основной массе своей теснились в центральном зале, и только рабы корпораций в строгих костюмах и в галстуках держались ото всех особнячком, предпочитая теплое местечко возле бара.
  А вот прямо под нами... Там стояли мои собратья - готы-вампиры. Бледная матовая кожа, клыки, ярко-алые губы, томность и грация движений, неторопливая речь... М-м-м... даже сейчас сердце сладко сжимается при воспоминании о золотых деньках. Особенно сексуально выглядят парни в свободных рубашках с рюшами на груди. Да еще это божественное сочетание черного со всевозможными оттенками красного и золотого...
  Не знаю, почему, только вампиры всегда меня завораживали. Это было до того как мне довелось познакомиться с ними поближе. Я тогда, как одержимая собирала о них информацию, где только можно было. Книги, фильмы, интернет... Как питаются, кого любят, чем живут. В общем, была своего рода теоретиком об их мире.
  Но я отвлеклась. В общем, мы сидели, наслаждались атмосферой избранности, щедрым столом и легкой беседой, когда мое внимание привлекла вспышка света в центральной части балкона. Там размещалась ложа Харона - главы нашего готического движения и единовластного владельца 'Стикса', в глубине которой, на низком стеклянном столике из ниоткуда возник самый настоящий огонь. И по мере того, как он креп, из темноты постепенно проступали очертания предметов интерьера: мягкий белый диван в виде полумесяца, толстый ковер и бархатные складки драпировки.
  Мне показалось это настоящим чудом! Чтобы живой огонь, да так свободно...
  Вместе с этим из-под низа начало пробиваться красноватое свечение, словно бы пол в нескольких местах треснул, и сквозь щели начали проступать кусочки преисподней.
  Я сидела, не в силах ни пошевелится, ни отрываться от фантастического зрелища. И пока я плавала в прострации, в ложу тем временем вошел Харон. Неторопливо, с чувством собственного достоинства, осознавая свое превосходство перед другими... Все в нем: от матовой гладко выбритой кожи до дорогого костюма, излучало ауру власти. Орлиный нос, острые скулы, зачесанные назад волосы, проницательный взгляд... За ним попятам шел брутального вида светловолосый мужчина, а дальше следовали двое парней во главе с сексапильной рыжеволосой тигрицей. Харон со светловолосым расположились на диване, в то время как святая троица осталась стоять в отдалении.
  Помню, Харон не вызвал у меня такого интереса, как его светловолосый спутник. Я не понимала, почему, но только при виде него мое сердце забилось чаще. И не потому что он был красив (хотя, этого, конечно, было отнять), а просто... По тому, как держался этот брутальный самец в присутствии хозяина, было ясно, что он либо его почетный гость Харона, либо деловой партнер. Во всяком случае, создавалось впечатление, что он ему ровня. На вид лет тридцать - тридцать пять, волнистые волосы, мужественное лицо, упругое тело, уверенный, волевые движения. Одет он был в длинный плащ, джинсы и черную футболку, не скрывающую бугристую рельефность мышц, а на ногах сидели тяжелые армейские ботинки. Но что меня поразило тогда больше всего - это то, что находясь среди поклонников смерти, он словно бы излучал мощь жизненной силы.
  - Не знаете, кто это? - привлекла я внимание ребят к ложе Харона.
  Все посмотрели туда.
  - Харон, - небрежно пожал плечами Готвик, демонстрируя свою важность
  - Это я и без тебя вижу, - подавила вспышку раздражения я. - Я спрашиваю про того красавчика что рядом с ним.
  Никто не ответил.
  - Милашка, - дала оценку рядом со мной Бунька.
  И тут, будто почувствовав всеобщий интерес, мужчина повернул к нам голову и... в упор посмотрел на меня!
  У меня, аж, дыхание перехватило!
  Несколько секунд он пронзал меня взглядом, так что я даже не могла шелохнуться, я даже начала чувствовать его нарастающее присутствие внутри, а потом спокойно отвернулся и посмотрел на Харона.
  Меня отпустило. Но вспышка эмоционального контакта с ним была столь ярка, остра и волнительна, что моя душа, как наркоманка, потянулась за новой дозой его внимания. Мне даже показалось, будто я вижу ее лапки, вытянутые по направлению к нему.
  Никто никогда не вызывал во мне таких сильных чувств, как он в тот вечер.
  В общем, я сидела совершенно ошеломленная и думала лишь о том, как сильно хочу с ним познакомиться. Только вот как это сделать? У меня возникло ощущение, что если я упущу его, то буду сожалеть об этом всю свою оставшуюся жизнь.
  А в хозяйскую ложу тем временем принесли блюда, и хозяин жестом предложил гостю отведать угощения.
  Но светловолосый к еде не притронулся. Вместо этого он о чем-то спросил Харона, что вызвало веселый смех хозяина. Последовала короткая команда за спину, и в ложе вспыхнул мягкий электрический свет, возвращая мистическому пространству обыкновенность. Теперь это был обычный ресторанный закуток.
  После этого свита Харона удалилась. И по серьезным лицам оставшихся я поняла, что наступила деловая часть вечера.
  Я вытянула шею, сгорая от желания слышать, о чем они говорят. Но с такого расстояния это, конечно, было невозможно. Хотя говорил в основном светловолосый, в то время как Харон слушал его, не прерывая, храня каменную невозмутимость на лице.
   - Слушай, чего ты все время на них пялишься?! - толкнула меня в бок Бунька. - Думаешь, Харон тебя заметит? Да ни фига! Он занят своим красавчиком. Лучше глянь в ту сторону... - Ее палец указал на двух симпатичных готов третьего звена, бросающих на нас время от времени заинтересованные взгляды. - Вот на кого ставить надо.
  - Да-да... - машинально ответила я ей, возвращая внимание центральной ложе.
  - Да ну тебя... - обиделась Бунька. Меня коснулся ее разочарованный вздох.
  Мужчины беседовали еще минут пять, наверное, после чего светловолосый, согласно кивнув, поднялся на ноги и направился к лестнице. Он собрался уходить не тем путем, которым пришел, а значит его путь пролегал мимо меня.
  Это был шанс!
   Видя, как он быстро приближается, я принялась лихорадочно подыскивать причину, по которой могла бы его остановить. Но как по закону подлости, ничего путного в голову не приходило. Внутри меня все металось, когда я вдруг поймала на себе его острый, заинтересованный взгляд, в глубине которого таились насмешливые искорки. Он словно бы видел меня насквозь. Он удерживал меня в плену своих глаз все то время, пока шел до столика, а потом, обдав протоком приятной свежести... как ни в чем не бывало, прошел мимо.
  Я очнулась. Он был уже внизу.
  Вскочив на ноги, я хотела было уже броситься за ним вдогонку, как моя нога вдруг наступила на что-то плоское и твердое. Посмотрев вниз, я увидела круглый медальон с символом внутри, продернутый в разорванную цепочку.
  До того, как прошел этот мужчина, медальона там не было. А значит, его оборонил он.
  Подхватив украшение с пола, я рванула за ним.
  - Ты куда? - донесся до меня удивленный голос Буньки, но я его проигнорировала.
  Слетая вниз по лестнице, я старалась не выпустить из вида незнакомца, но он двигался так быстро и проворно, что моя попытка догнать его не увенчалась успехом. Не успела я и глазом моргнуть, как он уже был на улице.
  Выскочив из клуба, я принялась озираться по сторонам, а потом метаться от проулка к проулку, но светловолосый словно сквозь землю провалился. Я даже побродила у входа, собственно, не зная, на что надеясь, а потом, крепко зажав медальон в руке, вернулась к своим друзьям. Вечер был испорчен. В сердце поселилась досада с унынием.
  Однако у меня остался его медальон.
  
  
  Прорыв.
  
   Надо было видеть, в каком разбросовом состоянии прибывала я последующие несколько дней. Я не находила себе места. Перед глазами все время стояло его лицо и взгляд, полный насмешливого понимания. Тот медальон, что он оборонил в клубе, я, не снимая, носила на шее. Надеясь на то, что в один прекрасный день я смогу отдать ему его лично в руки.
  А медальон был странным. Скорее всего, даже это был не медальон, а амулет из какого-то легкого серебристого металла. Круглый, с филигранным орнаментом по ободу, в центре которого на фоне римской цифры 'II' был впаян то ли меч с волнообразным клинком, то ли своеобразная буква 'Т'. И я могла только догадываться о том, что он из себя представлял.
  В общем, мысли мои день-деньской крутились вокруг этого загадочного незнакомца и его медальона, пока через неделю в мой электронный ящик не упало странное письмо. Я открыла его.
  Это было сообщение о том, что на сайте 'Стикса' меня дожидается послание. Я щелкнула по ссылке, переместилась на виртуальные просторы клуба и, введя пароль, через секунду уже любовалась портретом сексуальной вампирши-меня. Оставалось только кликнуть по иконке веселого чертика с конвертом в руках, после чего передо письмо раскрылось.
  Передо мной развернулись языки пламени, на которых проступили, повисели несколько секунд и исчезли два слова. 'Жди посланника', - гласила надпись, и я несколько подрастерялась, не зная, как на это реагировать. Ни ГДЕ, ни КОГДА, ни КОГО, собственно... Выглядело все так, словно это была чья-то глупая шутка. Я еще подумала, что, возможно, письмо попало не по адресу или же я что-то упустила, но когда я вернулась на исходную позицию и попыталась запустить письмо снова... оно вдруг, оп... и ликвидировалось!
  Честно говоря, я несколько опешила. Такого на моем веку еще не было. Я сидела и глупо пялилась на экран, но поскольку письмо таким образом реанимировать было нельзя, я решила забить на это дело и не париться. Встав, я направилась на кухню, чтобы помочь маме с обедом.
  Она жарила рыбу.
  - Картошку почистить? - предложила я ей, присаживаясь на табурет.
  - Нет, я уже брокколи поставила, - улыбнулась она мне.
  В тот день она была особенно оживленна. На работе ей выдали премию, папы дома не было (он работал в вечернюю смену), и у нее было почти целых четыре часа свободного времени, чтобы без нытья и подзуживания посмотреть свои любимые сериалы.
  А ведь было время, когда она порхала по дому. Мы любили вместе ходить по магазинам, глазеть на витрины бутиков и фантазировать о том, на что бы потратили деньги, имей мы миллион в кармане. Или придумывать новые необычные блюда, исходя из того минимума, что был в нашем холодильнике. А поскольку в этом деле я всегда обставляла Верку, то, возможно, это и послужило причиной того, что я выбрала профессию повара. По вечерам же мама частенько читала нам вслух, и даже папа (тогда еще не пьющий) слушал ее с тем же меньшим интересом, что и мы.
  Куда это все подевалось?.. Постепенно жизнь с моим отцом превратила ее в серую, унылую мышь, и только иногда, как тогда в тот вечер, к ней возвращалась прежняя болтушка-она.
   Мы мыли посуду после ужина, когда в квартире раздался звонок. Мама пошла открывать дверь, а я осталась заканчивать вытирать тарелки.
  Помню, когда она вернулась, ее лицо было столь комично удивленным, что если бы ни обескураженная настороженность в глазах, я бы непременно рассмеялась.
  - Там это... этот... эта... - принялась она неумело подбирать эпитеты, пытаясь обрисовать гостя. - ...В общем, к тебе пришли.
  Заинтригованная сверх меры, я бросила полотенце на стол и рванула в коридор. Распахнув дверь, я остолбенела.
  На лестничной площадке меня терпеливо дожидалось красивое НЕЧТО! Нечто совершенное, неопределенное, высокое и прекрасное! То ли парень, то ли девушка. С первого взгляда определить это было невозможно. В общем, андроген /бесполое существо/. Тонкий, гибкий, изящный, с безупречной матовой кожей, миндалевидным разрезом глаз и прямыми волосами. Когда я выскочила на лестницу, он (она, оно) как раз был занят тем, что бесстрастно рассматривал исписанные всяким дерьмом стены.
  - Э-э-э... - растерянно проблеяла я, не зная, с чего начать.
  Опушенные длинными девичьими ресницами глаза посмотрели на меня, после чего последовало уточнение:
  - Тина?
  - Да.
  - Это Вам, - чувственный голос прошелся по моему позвоночнику и застрял в где-то районе копчика. Существо протянуло мне конверт.
   Я же, как дура, продолжала стоять и пялиться на него, не предпринимая никаких попыток забрать письмо. Вопросительно взлетевшие брови андрогена вернули меня в реальность.
  - Простите, - наконец, опомнилась я. Чуть ли не краснея, я забрала послание из его рук. Кинув на него еще один смущенный взгляд, я заглянула внутрь.
  Там лежал сложенный вдвое лист плотной бумаги, который на поверку оказался приглашением. На черном фоне тиснеными золотыми буквами было написано следующее:
  
  Имеем честь сообщить Вам,
  что завтра, за два часа до захода солнца
  Вы приглашены для приватного собеседования
  В 'Стикс'.
  
  Ниже мелким шрифтом следовала приписка:
  
  Данная информация является сугубо
  конфиденциальной, и ее разглашение подразумевает
  немедленное аннулирование приглашения.
  
  Новость настолько огорошила меня, что в первый момент я даже растерялась.
  - Это точно мне? - глупо спросила я. Ведь на конверте имени там не стояло.
  - Ошибка исключена, - последовал четкий, лаконичный ответ, и андроген, кивнув на прощание, развернулся и легко сбежал вниз по лестнице. Секунда, и его гибкая фигурка показалась в окне на улице. Там он скользнул на сидение спортивного автомобиля, дожидающийся своего хозяина у подъезда, и уехал.
  Я же проводила его взглядом до арки и поплелась обратно в квартиру.
  
  ***
  
  Не знаю, как я выдержала обет молчания на следующий день, меня так и подмывало рассказать все Буньке, только в назначенное время, как и было предписано, я уже стояла у дверей клуба. Сердце колотилось, как ненормальное, а в глубине души я лелеяла надежду увидеть моего брутального незнакомца. Правда, на стук сначала никто не открывал, а потом на улицу высунул свою бульдожью морду один из охранников.
  - Вот, - протянула я ему свое приглашение.
  Но он на него даже не взглянул. Ограничившись одним лишь только видом моего фейса, он молча распахнул дверь и отступил в сторону.
  Когда я вошла внутрь, первое, что меня поразило - это мертвая тишина, царившая в здании. Это было очень непривычно. Клуб был погружен в сумерки, темнота разгонялась лишь редкими точечными светильниками, и в отсутствии шумной толпы больше походил на кладбищенский склеп, чем на место для тусовки. Стараясь ступать как можно тише, я проследовала за своим провожатым на балкон, где он подвел меня к трехметровому художественному полотну, изображающему Орфея. Мифический герой протягивал монеты перевозчику в мир мертвых.
  Я начала с интересом рассматривать чужую фантазию, где адские твари присутствовали чуть ли не в каждом сантиметре полотна. В той или иной степени явно или скрытно. Но охранник не дал мне насладиться интересным зрелищем, задействовав сокрытый в раме механизм. Картина бесшумно отползла в сторону, и мне открылся черный провал с узкой ступенькой-трамплином у порога.
  - Туда, - кивнул он в сторону бездны, и я невольно подалась назад. Заглянула ему в лицо - не шутит ли он? - но оно хранило каменную невозмутимость.
  Естественно, я не стала безмозгло прыгать в яму. Но мысль о том, что вряд ли уж меня пригласили с тем, чтобы убить, придала мне уверенности. Сделав глубокий вдох, я решилась на пробный шажок.
  Каково же было мое удивление, когда после того, как я коснулась ногой площадки, передо мной развернулась дорожка из светящих плит. С боков она была зажата двумя рядами зеркальных панелей и покато шла вниз, постепенно сворачивая в сторону.
  Я испытала облегчение с долей восхищения. Начало интриговало.
  Уже смело войдя внутрь, я остановилась у порога и посмотрела по сторонам. По бокам мои отражения выстроились шеренгой. Но тут сзади раздался тихий шелест, и, обернувшись, я увидела, как еще одно зеркальное полотно закрывает вход.
  Я подскочила к нему. Попыталась его сдвинуть, но безрезультатно. Путь назад был отрезан.
  Я малость струхнула. Но потом, взяв себя в руки, решила двигаться туда, куда вела дорожка. Другого-то варианта-то не существовало.
  Сказано-сделано. Я двинулась вперед, но когда обернулась, пройдя по коридорчику пару десятков шагов, меня ждало новое потрясение. За мной попятам кралась тьма!
  Дело в том, что как только я проходила определенное расстояние, плиты на полу за мной гасли. И создавалось полное впечатление, что они поглощаются бездной.
  Я предприняла попытку зажечь их, вернувшись назад, но это не сработало. Плиты продолжали хранить мертвенное бесстрастие. Гулять в темноте, наощупь не было никакого смысла, поэтому я, подавив приступ легкого раздражения, направилась дальше по светящейся дорожке. А через пару минут я уже стояла перед обычной белой глянцевой дверью, знаменующей о конце моего путешествия.
  - Опаздываешь! - раздалось вдруг за моей спиной, и я резко обернулась, чуть было не подпрыгнув на месте.
  Передо мной стояла та самая сексапильная штучка, что была в ложе Харона в день Посвящения Готвика. На этот раз на ней было надето узкое как чулок леопардовое платье, едва прикрывающее зад, а рыжие волнистые волосы в конском хвосте эффектным каскадом спускались вдоль позвоночника.
  Я удивилась. Откуда она взялась? Пришла в голову мысль о потайных ходах, но сколько я ни смотрела, разглядеть что-либо за зеркальными панелями не смогла.
  - Если ЕГО это приведет в плохое настроение, - тем временем продолжила она, надменно проплывая мимо меня, - то можешь навсегда забыть и про Посвящение и про клуб!
  Мне захотелось дать ей хорошего пинка, чего я, естественно, не сделала. Девица же, сначала схватившись за ручку двери, повернулась ко мне (мне стала видна татуировка на ее плече в виде человеческая фигурки внутри перевернутого треугольника), ее холодный, высокомерный взгляд прошелся по мне, только после чего дверь открылась.
  - А, Халис!.. - приветствовал нас приятный мужской баритон, и я испытала нечто сродни благоговейного трепета. Войдя внутрь, я увидела Харона. - Что так долго?
  Он сидел за массивным, черным, эбонитовым столом у противоположной стены и смотрел то на меня, то на Халис. Вблизи он производил еще большее впечатление. Яркие, темные, как ночь глаза, плавные достоинства и грации движения, обманчивая томность... Он был Хозяином с большой буквы. Над его головой красовалась полутораметровая эмблема, изображающая того же самого человечка в треугольнике, что я видела на плече Халис.
  - Я привела ее, - кротко бросила присмиревшая вдруг враз тигрица. Теперь она была похожа на домашнюю ласковую кошечку. Пройдясь по пушистому персидскому ковру, дьяволица обошла стол и почтительно встала за спиной своего шефа.
  Тут краем глаза я уловила движение сбоку, и моя голова дернулась в ту сторону.
  На широком кожаном диване сидели еще двое. Два весьма интересных колоритных персонажа, впечатляющие своей абсолютной несхожестью.
  Первым из них в глаза бросался альбинос. Белый, как лунь, с бесцветным взглядом, облаченный в укороченный белый балахон, и с черными четками в руках он походил на этакого ультрасовременного священника. Он сидел, погруженный глубоко в свои мысли, вперив глаза в пол и словно бы спал. Казалось, происходящее в комнате его совершенно не волновало.
  Его я видела впервые. Чего нельзя было сказать о втором.
  Чернявый был кем-то вроде администратора при Хароне. В противоположность своему товарищу он был по-восточному смугл и брюнетист. Его фирменной фишкой являлись тонкие нити усов и бородка клинышком, и по мне ему не хватало только рожек в набриолиненных волосах, чтобы сравнить его с чертом.
  - Итак, Тина... - вернул к себе мое внимание задумчивый голос Харона. Я посмотрела на него.
  Поднявшись со своего места, хозяин клуба неторопливо обогнул стол и присел на его поверхность, скрестив руки на груди.
  - Или Сова... - добавил он.
  - Добрый вечер, - несколько теряясь, поздоровалась я.
  Но он не ответил. Сидя на столе, он продолжал изучать меня взглядом, так что я почувствовала себя бабочкой в руках коллекционера, решающего достоин ли предполагаемый экземпляр занять место в его изысканной коллекции.
  - Скажи нам, Тина, - разомкнул, наконец, губы он. - Что в тебе есть такого, что может нам пригодиться?
  - Пригодиться? - глупо переспросила я.
  - Да. Какие-нибудь способности?
  Я сникла.
  - Наверное, ничего. - Подумала, лучше уж честность, чем позорное разоблачение.
  Харон никак не прокомментировал мою открытость.
  - Подойди сюда, - неожиданно попросил он.
  Я сделала пару неуверенных шагов в его сторону и замерла.
  Харон вздохнул, оторвался от столешницы и пошел вокруг меня, разглядывая во всех деталях. Я погрузилась в сладость дорогого парфюма с вкраплениями едких нот.
  Захотелось закрыть глаза и впустить его внутрь.
  - Ну, скрытые возможности у тебя все же имеются, - резюмировал неожиданно он. - Только вот...
  - Что? - взволнованно подалась вперед я.
  Его глаза сузились.
  - Не могу определить границы. Странно. - Он задумчиво почесал подбородок. - Ну да ладно, - очнулся тут он. - На самом деле это не столь уж и важно. Все прояснится после раскрытия.
  - Посвящение?
  - Да. Если, конечно, тебе это интересно.
  Интересно ли было мне? Да я умирала от желания получить хоть какие-то сверхспособности!
  - Конечно, интересно, - поспешила заверить его я.
  - Тогда так и решим, - кивнул он. - Аш! - повысив голос, позвал он, и в стене открылась потайная дверца, заделанная под штукатурку. Из нее показался долговязый, нескладный светловолосый паренек в черной водолазке.
  Я знала этого парня прежде. Когда-то мы вместе тусили в одной компании, но после того как он прошел Посвящение и переехал 'наверх' (примерно за два года до описываемых мной событий), наши пути пересеклись с ним еще, может быть, раз или два, но потом я потеряла его из вида. И хотя внешне за это время в нем мало что изменилось, зато внутренне его было не узнать. Куда только подевалась эта его извечная болезненная застенчивость и желание затереться в предметы окружающей обстановки? Расправленные плечи, твердая походка уверенный взгляд... Правда, если учесть, что речь шла о готе четвертого уровня, то все, в общем-то, становилось на свои места. Четвертый уровень! Выше него была разве что только эта троица при Хароне да еще, может быть, несколько человек, все, предел. Шестым уровнем безраздельно владел лишь сам глава готов.
  Я попыталась перехватить его взгляд, чтобы получить знак, что меня еще помнят, но Аш равнодушно прошел мимо меня, как мимо стенки, даже не взглянув.
  Признаться меня это несколько задело. И я сделала вид, будто тоже вижу его впервые.
  А Аш тем временем подошел к резному угловому шкафчику с матовыми стеклянными дверцами и, открыв его, достал оттуда небольшую клетку с крысой. (Обыкновенной серой крысой, полчищами которых наводнена чуть ли не половина нашего города). Вытащив ее наружу и зажав в руке, он поставил клетку обратно, после чего потянулся за красной оплавленной свечой на медной тарелочке.
  Крыса возмутилась столь вольному с ней обращению, упершись лапками, она попыталась освободиться, но Аш так сдавил ее тельце, что бедная животинка лишь жалобно пискнула и, выпучив глазки, замерла. Усмирив таким образом строптивицу, Аш направился к столу и, поставив на него свечу, посмотрел на босса.
  Тот кивнул.
  Тогда произошло невероятное.
  Занеся свободную руку над фитилем, Аш легко, словно походя щелкнул пальцами, и в то же мгновение на верхушке свечи заплясал крохотный язычок пламени. Неуверенно дрожа и наливаясь силой, он приступил к несению службы, красиво отражаясь в черной глубине столешницы.
  Произошедшее сразило меня наповал!
  Оглядевшись по сторонам, я посмотрела на лица остальных участников шоу, но те хранили абсолютную невозмутимость. Даже искры интереса не было! Словно действия Аша были для них чем-то вроде... спички над газовой конфоркой.
  - Подойди сюда, - подозвал меня тем временем к столу Харон. Достав из ящика лист плотной желтоватой бумаги, он протянул его мне. - Это договор.
  - Договор? - насторожилась я. - Для чего?
  - Обычная формальность, - небрежно ответил он. - О том, что ты добровольно и без принуждения согласна на Посвящение. Мы делаем это для того, чтобы в будущем не возникло недоразумений. Однажды мы помогли уже одному 'хорошему' человеку, а он подал на нас за это в суд. Якобы за насильственные действия. Да ты прочти, секретов там нет.
  Взяв лист со стола, я пробежалась по нему глазами.
  Текст, и правда, был слишком прост, чтобы можно было впихнуть туда скрытый подтекст. 'Я - такая-то, такая-то... (там уже стояло мое имя) добровольно и без принуждения согласна на Посвящение...' и т.д. и т.п.
  Реально формальность.
  Взвесив еще раз все 'за' и 'против', я положила лист на стол.
  - Где поставить подпись?
  Харон протянул мне чернильную ручку с золотым пером и указал на нижний край договора.
  - И последнее... - остановил меня он, когда я хотела отойти. - Нужно скрепить кровью.
  Вот тут я выпала в осадок.
  - Своей? - не веря ушам, спросила я.
  - Нет, твоя потребуется на посвящении, - не задумываясь, ответил он. Я тихонько выдохнула. - А сейчас...
  Харон кивнул Ашу, и тот, кто раньше трясся над маленьким больным котенком, втихаря таскал домой выброшенных на улицу собак и плакал над раздавленным голубем, с каким-то поистине космическим равнодушием взялся за тонкий стилет и... одним точным движением вогнал клинок прямо в сердце ничего неподозревающей крыске! замер.
  У меня перехватило дыхание.
  Маленькое серое тельце дернулось, глазки закатились, и усатая мордочка запрокинулась назад, обнажая пару острых резцов.
  Я была в шоке! Смотрела в равнодушное лицо Аша, и не могла поверить, что это его рук дело. Внутри билась лишь мысль: что с ним такое стало? Неужели власть способна так изуродовать, что теряется все человеческое? В тот момент я наивно полагала, что со мной бы такого никогда не произошло.
  А Аш тем временем, вынул из мертвой крыски нож, и, занеся ее тельце над моим договором, выдавил на поверхность листа пару капель крови. После чего почтительно отошел в сторону.
  - Приложи палец, - кивнул на кровавую кляксу Харон.
  Все еще находясь в шоковом состоянии, я подошла к столу и выполнила требование.
  - Умница, - по-отечески вдруг тепло улыбнулся мне Харон. И от этой его улыбки я неожиданно почувствовала прилив сил.
  А дальше...Возможно, причиной тому стала перегрузка информацией, или же я просто-напросто уже начала привыкать к чудесам вблизи этой пятерки, только когда Аш одним только взглядом превратил крысу в кучку пепла, я не особо этому удивилась. Зато мне стало понятно, за какие-такие способности он получил свою кличку. /Аш - пепел/.
  Пепел осел поверх отпечатка моего пальца, и Аш, выполнив свои обязанности, покинул помещение.
  Харон же, взяв в руки горящую свечу, капнул на договор воском и приложил к нему печатью на своем перстне.
  - Все, - стряхнул он остатки пепла на пол и посмотрел на меня. - Если у тебя нет больше вопросов...
  Я помотала головой. Находясь в трансе, я развернулась и пошла к выходу, и только тогда, когда моя рука уже коснулась ручки двери, вспомнила вдруг об одном упущении.
  Я вернулась к ним.
  - Когда? - спросила я Харона.
  - Что когда? - переспросил меня он. Отодвинув верхний ящик стола, он кинул договор туда.
  - Когда Посвящение?
  - В полнолуние, - как само собой разумеющееся ответил мне он. - Через две недели. Я сам проведу обряд.
  Тут я увидела, как взвилась Халис.
  Ревность?
  Я не стала выяснять, что да почему, а просто открыла дверь да вышла.
  А за порогом меня ожидал очередной сюрприз. За время моего пребывания в кабинете коридор претерпел разительные изменения. В конце небольшого тупичка была каменная лесенка, венчающаяся обшарпанной деревянной дверью. Мне и оставалось что только преодолеть пару десятков ступеней, и через минуту я уже стояла на темной безлюдной улочке, которая вывела меня к огням большого проспекта. И только дома я вспомнила о том, что так и не спросила Харона про его светловолосого гостя.
  
  ***
  
  Две недели прошли в одном непрерывном ожидании. Бунька восприняла эту новость с восторженным визгом, Лилька со снисходительной улыбкой, а на Владика я злилась из-за того, что он меня в очередной раз продинамил. И чем ближе подходила дата Посвящения, тем сильнее била меня мандражка.
  В назначенный день у дверей 'Стикса' меня посадили в машину и повезли к месту проведения обряда. Дорога заняла не больше двадцати минут, и когда мы вкатили в высокие металлические ворота с изображением траурных урн, я поняла, что священнодействие будет происходить на кладбище.
  Нельзя сказать, что меня это удивило. Нечто подобное я и предполагала, ведь где ж еще, как ни на кладбище, проводить торжества Детям Ночи. Однако я боялась, что явится какой-нибудь сторожила и не даст доиграть пьесу. Но опасалась я напрасно.
  Мне указали на песчаную дорожку, ведущую в старую, заброшенную часть кладбища, и оставили одну. Дальше я двинулась сама
  Я совру, если скажу, что не боялась. Боялась. И еще как. Но не самого кладбища, поскольку частенько бегала туда сама, когда возникала необходимость побыть наедине с собой, а неизвестности, что ждала меня впереди. Боялась предстоящего ритуала, боялась Харона, боялась оступиться, ударить лицом в грязь, боялась... Что, что-то пойдет не так, и я опозорюсь. Правда, несколько успокаивала мысль, что другие тоже проходили через это, и никто не умер.
  Помню, сумерки уже опустились. Солнце еще не село за дома, его косые лучи красиво рассеивались голыми ветвями деревьев, а с другой стороны уже поднимался перламутрово-серебристый диск полной луны. Вид был потрясающий! Он мог бы послужить отличной декорацией к сказкам Гофмана, если бы ни гробовая тишина, стоявшая вокруг. Было так тихо, что я слышала, как стучат лапки жука по камню надгробной плиты.
  Мир ждал...
  Дорожка вывела меня к каменному склепу, где Харон, облаченный в черный балахон с алой подкладкой, раскладывал странные предметы на поверхности мраморного постамента. Они были весьма необычны. Металлические, изогнутые, поблескивающие цветной эмалью и золотом - очень похожие на инструменты в шагающих человечков на фресках египетских храмов. Позади Харона у колонн мавзолея стояли его приближенные - чернявый и альбинос. Они откровенно скучали, разглядывая предметы окружающей обстановки и периодически зевая.
  Халис к моей великой радости среди них не оказалось.
  - А, пришла... - заметил меня Харон. - Хорошо. Сейчас начнем.
  Он полез в сумку и достал оттуда небольшой продолговатый предмет в виде белого бруска.
   - Встань в центр площадки и очерти вокруг себя окружность. - Мне в руки упал кусочек мела.
   Я сделала, как он просил и отошла в сторонку с тем, чтобы Харон мог нарисовать еще одну окружность. Радиусом побольше, которая легла поверх моей. Дальше в центр легла спираль, и на этом шаблонная часть церемонии закончилась, поскольку стоило только мэтру вписать в рисунок квадрат, как чернявый с альбиносом вдруг встрепенулись. Вытягивая шеи, они принялись рассматривать, что он там делает.
  Харон не обращал на них никакого внимания. А тем временем из-под руки мастера уже начали выходить странные, невиданные мной раньше символы, которые приковали к себе мое интерес. Они казались живыми. Даже возникло ощущение, будто один вытекает из другого, и в целом они составляют единую композицию, невероятно гармоничную по своей структуре. И хотя умом я понимала, что это бред собачий, внутренний шепоток твердил, что это так и есть.
  Когда символы заняли свои места, Харон дал своим помощникам команду расставить по краям площадки лампадки с чадящим раствором, а сам принялся колдовать над сложной конструкцией типа чаша в чаше. Там, в скупом свете факелов поблескивала какая-то тягучая зеленоватая жидкость.
  - Встань в круг! - скомандовал вдруг он. И я, затаив дыхание, встала в центр площадки.
  Харон взял в руки чашу с напитком и жестом подозвал к себе чернявого с альбиносом. Начались чудеса. Встав по обе стороны от маэстро, парни приложили к краям чаши по два пальца каждой руки и, смиренно склонив головы, принялись бормотать какие-то заклинания. Словно бы они оба разом исповедовались в своих грехах.
  Их действия привели к тому, что варево в руках Харона вдруг без видимых на то причин яро взбурлило, вспенилось, покипело немного, а потом резко опало, и чудо-алхимики, очнувшись от своей прострации, вернулись на свои места.
  - Пей, - протянул мне чашу Харон. От нее вверх поднимался густой парок.
  Я заколебалась. Не знала пить или нет, поскольку не представляла, что за дрянь в ней была налита. Но идти против маэстро все же не решилась, поэтому, взяв в руки чашу, я осторожно приложилась к ней губами. Совершила первый свой пробный глоток.
  К моему удивлению напиток не был обжигающим, как я предполагала. Он был где-то на уровне подогретого чая, терпким, с густой медовой тягучестью, от него шел приятный пряный травяной аромат, и я отхлебнула смелее. Но когда я протолкнула его внутрь, горло вдруг обожгло огнем, словно в отвар была добавлена изрядная порция перца чили. Я раскрыла было рот с тем, чтобы глотнуть воздуха, но жар вдруг резко сменился холодом, сродни мощному заряду ментола, и я испытала ни с чем несравнимый восторг.
  Я допила се до конца.
  Когда пустая чаша опустела, со стороны склепа послышалось тихое мерное пение. Это были чернявый с альбиносом. Харон же, взяв в руки металлические предметы с постамента, принялся ходить вокруг меня, бормоча заклинания, и периодически ударяя один предмет о другой. Воздух насытился мелодичным звоном и гудением обертонов разной частоты.
  А дальше стало твориться невообразимое. Пространство вокруг меня вдруг странным образом уплотнилось, сгустилась, мне даже показалось, что по нему пошла рябь, и реальность словно бы расслоилась. Мой взгляд расфокусировался, и я никак не могла сосредоточиться ни на одном из предметов. Мир приобрел нездоровый зеленоватый оттенок, внутренности превратились в желе и... тут я поняла, что нахожусь во власти какого-то дурмана.
  Запоздало.
  Я понимаю, что поверить в это трудно (я - гот, мой папаша - алкаш), однако я ни разу в жизни не пробовала наркотиков. И это чистая правда. Поэтому я не могу утверждать, что в напитке были именно они, но в тот момент я была более чем уверена, что нахожусь под воздействием психотропных средств. Но поскольку сделать было уже ничего нельзя, мне оставалось только мучиться запоздалыми сожалениями. Приходилось лишь надеяться, что действие пойла не продлится долго и не будет иметь печальных последствий.
  А Харон тем временем уже отложил в сторону свои инструменты и подошел ко мне. Он встал напротив меня и, опустив руки к земле, резко поднял их вверх, так что по мне прошлась мощная силовая волна.
  Я задохнулась. Пред глазами забегали снежинки, а когда взгляд прояснился, Харон был уже в другом месте. Прошел шепоток. Он напоминал шипение змеи, но как оказалось впоследствии, это Харон принялся читать молитвы, слова которой содержали больше согласных звуков, чем гласных. По мере увеличения ритма голосовой нажим усиливался, и под моими ногами вдруг начало расти зеленоватое свечение. Оно, как родник, пробивалось из-под земли, становясь все ярче, все насыщеннее, пока не выплеснулось наружу и не начало растекаться по нарисованной мелом спирали. С нее оно перекинулось на письмена, и не успела я оглянуться, как уже стояла в центре сияющего рисунка...
  Душу пронзил страх. Я хотела было выскочить из круга, но не смогла сделать и шага.
  А геометрические фигуры на земле, залитые зеленым огнем, тем временем уже ожили. Круги вдруг развернулись энергетическими объемными сферами, над головой взмыл полупрозрачный тент, являющийся основанием перевернутой пирамиды, и я оказалась заключена в невероятную по красоте голографическую конструкцию. Пирамида начала раскручиваться и раскручивалась до тех пор, пока не превратилась в монолитный гудящий конус, вгрызающийся своим основанием в землю. Хвост конуса слился со спиралью, и мне стало видно, как по стенкам зародившегося подземного смерча из глубин начало подниматься рубиновое свечение, похожее на расширяющуюся сеть кровеносных сосудов.
  И это все под моими ногами!
  Я чувствовала себя как на раскаленной сковородке. Но от вида мистической жути меня отвлекло движение, которое я зацепила краем глаза.
  Харон вступил в пространство сфер.
  Но это было еще ничего! По мере того, как его тело входило в конструкцию, человеческая личина сползала с него, как кожа со змеи, являя уродливый вытянутый череп с пергаментной кожей и пустыми глазницами, в глубине которых тлел адский огонь. Плащ превратился в черный погребальный саван, с его подкладки капала густая вязкая кровь, а в складках копошились бесформенные тени.
  Если б я даже захотела, то не смогла двинуться и с места, таким ужасом наполнилось мое естество. Но когда с пальцев его вытянутой руки вдруг сорвалась молния и опалила мне грудь, я так закричала, что энергетические фигуры вокруг меня лопнули и ярким снопом искр брызнули во все стороны.
  Последнее, что я запомнила, перед тем, как провалиться в бездну - это вспышка белого слепящего света и чьи-то надежные, заботливые руки...
  
  
  Обратная сторона луны.
  
  Выныривала из забытья я очень тяжело. То выкарабкивалась на поверхность, то срывалась вниз, падала, разбивалась и снова собирала себя по кусочкам. Мне никак не удавалось преодолеть черту небытия, пока незнакомые голоса, пробившиеся в мое сознание, не послужили тем спасательным ориентиром, который помог мне вознестись к свету.
  - Ну как она? - задал вопрос один. В нем звучала заботливая тревога.
  - Еще не очнулась, - ответил ему другой. Помоложе. - Но уже близко...
  - М, да... - вздохнул первый. - Может, скорую вызвать?
  - не нужно, - не проявил сочувствия второй. - Сама справится.
  Я разлепила веки.
  Передо мной, совсем близко висело лицо мужчины, которого я не могла забыть. Яркие лазоревые глаза смотрели на меня требовательно и серьезно.
  - Ну вот, я же говорил, - подался назад он. - А ты: скорую.
  Я захлопнула глаза обратно. Это был он! Мой брутальный Мистер Икс!
  - Все в порядке? - Моего плеча коснулась рука. Я потихоньку приподняла веки.
  Мистер Икс никуда не исчез. Даже наоборот, стал куда более реальным, чем раньше. Я даже могла разглядеть складки в уголках его губ. Золотистые волосы, безупречная кожа, мужественное лицо, волевой подбородок, скулы... Мой Адонис был просто восхитителен! Я даже забыла, как дышать. А когда взгляд коснулся широкой мужской груди, распирающей водолазку...
  - Хвала Всевышнему! - заставил меня подпрыгнуть голос над головой. И я изогнулась, чтобы посмотреть, кто там стоит.
  В проеме, опираясь о косяк, стоял седовласый мужчина с небольшой ухоженной бородкой и не сводил с меня по-отечески тревожного взгляда. Сбитый, крепкий, мускулистый... он напоминал мне былинного богатыря, только что росточком пониже да возрастом, близившимся к осени.
  - Где я? - прохрипела я, резко вскакивая на кровати и вжимаясь спиной в стену. Нервно обхватив колени руками, я стала переводить испуганный взгляд то на одного, то на другого.
  - В похоронном бюро, - внимательно наблюдая за моей реакцией, ответил мне бородач. А когда истерики не последовало, добавил: - На кладбище.
  - В похоронном... - поперхнулась я. Обведя комнату взглядом, я заценила выкрашенные в светло-голубой цвет стены, койку, покрытую белыми простынями, потертый пол и обшарпанную тумбочку.
  - Как я?..
  Слова давались мне с трудом. Горло саднило, а грудь ныла, словно у чахоточной.
  - Он все тебе расскажет, - кивнул на своего молодого собрата отставной вояка. - А я пойду. Раз уж ты очнулась... Если что, я у себя, - оборонил он уже светловолосому. После чего бросил на меня последний взгляд, он удалился.
  А я осталась сидеть один на один с невероятно сексуальным и оттого небезопасным для моего женского либидо самцом.
  Какое-то время мы молча разглядывали друг друга, а потом я прокашлялась.
  - Так... - начала было я, но мелькнувшее в его глазах насмешливое понимание, заставило меня почувствовать себя неопытной курсисткой. Я запнулась. - ...Как я здесь оказалась?
  - Не помнишь? - его приятный грудной голос прошелся по мне. - Ты развлекалась с Хароном и его ребятками, когда нам поступил вызов. Не знаю, что у вас там произошло, только когда я прибежал на твой крик, ты уже валялась на земле, а парни собирались в дорогу. Пришлось тащить тебя сюда.
  - Они меня бросили?
  - Скажем так, попросили присмотреть.
  - Так это был не сон? - по позвоночнику пополз холодок при вспоминании о тех ужасах, что мне довелось пережить.
  - Сон? - фыркнул он. - Если только ты не страдаешь лунатизмом.
  Я пропустила колкость мимо ушей.
  - И сколько я здесь пролежала?
  Часов у меня не было, а мобильник по условию остался дома.
  Он посмотрел на свои часы.
  - Четыре часа.
  - Что??? - подскочила я. - Который сейчас час?
  - Начало первого.
  - О, боже! - засобиралась я. Свесив ноги с кровати, я принялась шарить глазами по комнате в поисках обувки. - Боже, боже!..
  - Зря стараешься... - Мачо наклонился вперед и вытащил мои сапоги из-под кушетки. - Он в таком деле не помощник.
  - Кто? - на секунду зависла я.
  - Тот, кого ты так упорно призываешь. - Выдержав паузу, он сунул сапоги мне в руки.
  С минуту я тупо стояла, пялилась на него (Мистер Юморист!), а потом отвернулась и принялась натягивать сапоги.
  Но тут голову пронзила дикая боль, пол покачнулся и перед глазами поплыл белый туман.
  Маска беспечности слетела с лица этого пересмешника, и он вскочил на ноги, хватая меня за талию.
  - Так плохо?.. - тревожно застыло его лицо.
  - Не знаю, - честно ответила ему я. - Голова... Все плывет.
  Он усадил меня обратно на кушетку и поднес к глазам ладонь.
  - Сколько пальцев?
  - Три.
  Он несколько расслабился.
  - Только они двоятся, - добавила я чуть погодя.
  Его брови сошлись на переносице.
  - Может, еще полежишь? - предложил он. - Если хочешь, можешь остаться здесь до утра.
  Мысль, провести с ним целую ночь, заставила мое сердце сжаться. То ли от страха, то ли от возбуждения, но родичи и без того сходили с ума.
  - Не могу, - с сожалением ответила я. - Мне домой надо.
  - Тогда можешь задержаться еще на пару минут? Хочу напоить тебя чаем. Я быстро.
  Не дожидаясь моего согласия, он метнулся за дверь и вернулся с дымящейся кружкой в руках. Меня посетило ощущение дежавю.
  - Что это? - напряглась я, подозрительно глядя на горячий напиток.
  - Просто чай, с мятой. - Он протянул кружку мне. - Это поможет снять головокружение.
  Я немного поколебалась, а потом, заглянув в его глаза, все же решилась довериться. Сделав небольшой глоток, я задержала напиток на языке.
  Как и было обещано, это был чай. Только слишком уж сладкий, на мой вкус. Но нотки мяты сглаживали приторность.
  - Спасибо, - я вернула пустую кружку обратно. - Да, кстати... - вспомнила тут я о медальоне. Схватилась за шею, но цепочки на ней не было. - Что за...
  Я оттянула ворот свитера и заглянула внутрь. Ничего.
  - Случаем, не это ищешь? - поднял он в воздух и поднес к моим глазам то, что осталось от медальона, он.
  - Да... - изумленно протянула я.
  Он был изуродован. Поверхность почернела, местами оплавилась, и края, как лепестки, загнулись в центр, Зато на вылезшем на передний план знаке меча с цифрой даже царапинки не было.
  - Что это с ним?
  - Это я должен тебя спросить. Нашел рядом с тобой, на земле, в таком виде...
  Я пожала плечами.
  - Он был на мне, когда мы начали обряд. Ты его в 'Стиксе' обронил. Хотела отдать, но не догнала.
  - Да ладно, не суть, - он небрежно засунул медальон в карман. - Может, еще чайку?
  - Нет, спасибо. - Я очень хотела остаться, но нужно было двигать домой. - Я пойду.
  Надо было брать такси, и я начала прикидывать, хватит ли мне на него денег, но мой спаситель решил и этот вопрос.
  - Я тебя отвезу.
  Это было, как дар свыше.
  Протянув руку, он помог мне встать и повел к выходу. Зорко следя за тем, чтобы я не оступилась.
  Когда мы вышли на улицу, он подвел меня к старенькому автомобильчику и усадил внутрь.
  - Пристегнись, - попросил он, заводя мотор. За лобовым стеклом стояла кромешная тьма. - Куда ехать? - Фары вспыхнули и высветили гравийную дорожку, окаймленную рядами деревьев.
  Я поерзала на месте, устраиваясь поудобней.
  - Зверинская, 25. Это сразу за Девичьим мостом. Если поедешь...
  - Знаю, - перебил меня он. Машина тронулась и покатилась к выезду с кладбища.
  Несмотря на неказистый внешний вид, в салоне автомобильчика было чисто и уютно. И что особенно мне запомнилось - это обалденный запах весенней свежести.
  - Как ты себя чувствуешь? - поинтересовался мой спутник, когда мы выехали за ворота. - Не укачивает?
  Его глаза заботливо прошлись по моему лицу.
  - Нет. Все в порядке. И-и-и... спасибо, - запоздало вспомнила я. - Кажется, я тебя не поблагодарила. Меня, кстати, Тиной зовут.
  - Зайн, - представился он.
  - Зайн? - Я удивилась. Никогда не слышала такого. - Это, что, кличка?
  - Нет, - коротко мотнул головой он.
  - Тогда откуда оно?
  - На иврите означает меч.
  - Ты еврей?
  Вопрос сорвался с губ прежде, чем я подумала, что это может быть грубо.
  - Я похож на еврея? - хмыкнул он.
  - Нет. - И это было правдой. - Но это он изображен на твоем медальоне?
  - Да.
  Какое-то время мы ехали молча.
  - Ты, наверное, думаешь, за каким чертом молодая девушка поперлась ночью на кладбище, - первой не выдержала я.
  - Да нет, - спокойно возразил он. - Я знаю, зачем Харон вас туда водит.
  - Знаешь? - удивилась я. - Так ты тоже, м-м-м... гот?
  Он фыркнул.
  - С чего ты это взяла?
  - Ну-у-у, кладбище, одежда и все такое.
  Он бросил короткий взгляд на свои черные водолазку с джинсами.
  - Предлагаешь в белые одежды рядиться? А потом обход делать? У нас недостатка в трупах нет.
  - А ты кто?
  - Сторож.
  - Сторож? - воззрилась я на него в изумлении.
  - Ну да. А что?
  - Да нет, ничего... А прежний-то куда делся?
  - Уволился. Твой знакомый?
  - Ну, скажем... - состроила лукавую мордочку я, - ...доводилось встречаться.
  Он скосил на меня глаза, но ничего не сказал.
  - Что ж ты тогда всех кого ни лень на свою территорию пускаешь? - подколола его я.
  - А у нас не частный клуб. Нравится кладбищенская жуть, не хватает острых впечатлений... что ж, милости просим. Главное, чтоб вандализма никакого не было. А где, когда, и главное: с КЕМ гулять - личное дело каждого. До сегодняшнего дня, кстати, все вполне прилично было.
  - Ты про Харона? Хочешь сказать, я подпортила ему репутацию? Теперь запретишь ему там обряды проводить?
  - У нас договор, - качнул головой он.
  - Договор? Так ты поэтому в клуб приходил?
  - Поэтому, не поэтому, какая тебе разница? Что за допрос?
  - Да так, просто.
  - Тогда сменим пластинку.
  Разговор зашел в тупик. Откинувшись назад, я замолчала и стала смотреть на пробегающие мимо огни, и так в молчании мы проделали остаток пути до моего дома.
  Но когда мы вкатили во двор, я вдруг испытала приступ беспокойства, грозящий перерасти в панику.
  - Какой подъезд? - наклоняясь к лобовому стеклу, спросил меня Зайн. И я указала на третий слева.
   Мне вдруг показалось, что если я его вот так просто отпущу, то потеряю нечто важное. Нечто такое, что придаст смысл моей жизни.
  Машина остановилась.
  - Все в порядке? - развернулся ко мне он, поскольку я продолжала сиднем сидеть, не предпринимая никаких попыток выйти. - Тебя проводить?
  - Нет... - бросила на него смущенный взгляд я. - Просто... - мяла я в руках кушак от своей куртки. - Я... мы... Мы еще увидимся? - наконец, осмелилась я.
  Взглянув на него, я увидела улыбку в его глазах.
  - Если хочешь, - пожал плечами он. - Ты знаешь, где меня найти.
  - На кладбище?
  - Да.
  - И днем?
  - И днем.
  - Почему?
  - Я живу там.
  Я открыла рот.
  - Удобно, - пояснил с усмешкой он, видя мое вытянутое лицо. - Не нужно тратиться на дорогу, да и до работы, как говорится, всего пара шагов. Опять же поспать можно подольше. Кстати, - вспомнил тут он. - Зря ты пила пойло Харона. Завтра голова будет трещать. Так что если будет желание, приходи. Дам тебе противоядие.
  - Ты - знахарь? - спросила я.
  - Можно и так сказать. Но у меня все натурально, без химии, одни травки.
  - Ладно, - не пообещала, но и не отказалась от предложения я. Оттянув на себя ручку, я открыла дверцу. - Еще увидимся?
  Он кивнул.
  
  ***
  
  Весь остаток ночи, который, по идее, должен был бы восстановить мои силы, меня мучили кошмары. Я ворочалась с боку на бок, не в силах отгородиться от реальности, поэтому утро следующего дня встретило меня убийственно муторным состоянием и тупо ноющей головой.
  Как и предсказывал Зайн.
  А когда я в ванной взглянула на себя зеркало, вообще ужаснулась! Впалые скулы, бледная кожа, огромные глаза и темные круги под ними. В районе же груди, там где висел медальон Зайна, горело красное пятно, как от ожога.
  В общем, видок у меня был, как у обкурившегося зомби. Чувствовала я себя невероятно паршиво, однако все равно поплелась в колледж, поскольку на этот день была намечена четвертная контрольная по математике. Отвертеться от нее не помогла бы даже мамина записка, поэтому, собрав волю в кулак, я отправилась на занятия.
  Я надеялась, что на улице мне станет легче. Но даже свежий утренний морозный воздух, не смог разогнать тупого тумана в моей голове. Это медленно убивало. Ко всему прочему к головной боли присоединилась еще резь в глазах, расслоившая мир надвое. Двоилось все: здания, машины, люди, растения... Всю дорогу до колледжа я не переставала гнобить себя за то, что пошла на поводу Харона и выпила его пойла. Потому что именно присутствие наркотической дряни в крови и считала причиной моего тогдашнего плохого самочувствия.
  И я не была героиней. Намеривалась просто досидеть до контрольной, написать ее, после чего свалить. Наплевать было даже прогулы.
  А в колледже меня ждала надутая веснушчатая рожица.
  - Что? - несколько возмутило меня Бунькино пренебрежение.
  - Ничего, - демонстративно отвернулся в сторону ее носик.
  Я вздохнула.
  - Слушай, у меня нет настроения в игры играть, голова просто раскалывается. Давай, выкладывай.
  Лилька повернулась к нам и внимательно посмотрела на меня.
  - Где ты была? - снизошла до объяснений Бунька. - Мы тебя вчера четыре часа в клубе прождали.
  - Зачем?
  - А вечеринка? По поводу Посвящения?
  - Ах, это! - вспомнила тут я. - Прости. Но ничего не вышло.
  - Что значит не вышло? Почему?- слетела с ее лица маска.
  - Я потеряла сознание. А когда очнулась... - Бунька подалась вперед. - ...Оказалось, что лежу в морге.
  - Что??? - вытянулось ее лицо.
  Впервые в жизни, наверное, я видела столько эмоций у Лильки. Она даже рот раскрыла от изумления.
  - Расслабьтесь, все в порядке. Меня Зайн туда притащил.
  - Какой-такой Зайн?
  - Кладбищенский сторож.
  - Кладбищенский... Господи! - окончательно пришла в ужас Бунька - И что он там с тобой делал?
  - Ничего. Просто положил на кушетку и ждал. Когда я очнусь.
  С минуту между нами стояла мертвая тишина.
  - Он, что, псих? Старик тебя часом не лапал? - боясь услышать подтверждение, осторожно поинтересовалась Бунька.
  - Нет, - уверенно ответила я. - И он не старик. Помнишь того светлого красавчика с Хароном, которого мы на Посвящении Готвика видели? Так вот это он.
  - Да иди ты! - не поверила она.
  - Серьезно. Представляешь, как я удивилась, когда его увидела?
  - Класс! - восхищенно выдохнула она.
  Я выдвинула стул и села за парту.
  - О чем это вы? - решилась, наконец, вклиниться Лилька.
  Я принялась доставать из рюкзачка тетради с ручками.
  - Об одном очень аппетитном типчике, - опередила меня Бунька, самодовольно откинувшись назад. - Мы как-то отрывались в клубе, и Тина на него запала.
  - Не трепли языком! - возмутилась я. - Ничего подобного!
  - Да ты весь вечер на него пялилась! Может, это судьба?
  - У нее Владик есть, - резонно напомнила ей Лилька.
  - Подумаешь... - протянула та.
  - Да что вы ко мне пристали! - вконец разозлилась я. - Я его едва знаю! Лучше подскажите, что мне с башкой делать? Я до контрольной не доживу.
  Уронив голову на парту, я обхватила ее руками.
  
  ***
  
   Как я отсидела первую пару, не знаю. Даже шуршание мела по доске отзывалось в мозгу скрежетом когтей. Звонок прозвучал для меня победным маршем, и я кинулась в коридор, где... нос к носу столкнулась с пробегающей мимо Клюшкой.
  - Шумская, ты опять в колледж намалевалась? - завела старую песню она, притормозив подле меня.
  Позади меня нарисовались Лилька с Бунькой.
  - Да что Вы такое говорите, Клавдия Юшковна! - возмутилась на это я. Мало того, что я была измотана мигренью, так еще и она лезла ко мне со всякими нравоучениями. - Да на мне сегодня ни грамма косметики!
  - Да? - подозрительно сузились ее глаза. - А белила? Смотри, какой слой пудры на лице! Прям, покойница.
  - Да какая пудра?! Вот глядите! - я демонстративно провела указательным пальцем по щеке и сунула его под нос кураторши.
  С минуту она в деталях изучала линии на моей подушечке, а потом перевела взгляд на девочек позади меня.
  - Чего ж ты тогда такая бледная? - неуверенно выдавила она.
  - Чувствую себя плохо. Думаю, отравилась чем-то, - буркнула я.
  Она нахмурилась.
  - Да, Клавдия Юшковна, - неожиданно заступилась за меня Лилька. - Она с самого утра такая. Мы с Василисой уж говорили ей сходить к врачу, но ведь... сами знаете, контрольная.
  Глаза Клюшки с подозрением перескакивали с одного лица на другое. С одной стороны (хорошо зная меня), она боялась, что ее разводят, но с другой... Если уж вся такая белая и пушистая Лилька говорит...
  - Хорошо, иди домой, Валентина, - неожиданно смягчилась она. Вера в хорошую девочку пересилила. - Я поговорю с Анной Семеновной, и ты напишешь контрольную позже. Отлежись, а завтра... Если до завтра не пройдет, возьми больничный. Поняла?
  - Да, - боясь поверить в собственное счастье, выдохнула я.
  - Все, идите.
  Одарив нас на прощание суровым взглядом, она понеслась дальше.
  - Лилька, ты... - я не могла подобрать слов, чтобы выразить ей свою благодарность. - ...Просто супер!
  - Я знаю, - спокойно ответила на это она.
  - С меня шоколадка. Ладно, все, я домой. Не кисните. Увидимся завтра.
  Подспудно чувствуя себя предательницей, я поспешила вниз, подальше от тоскливо-завистливого взгляда Буньки.
  
  ***
  
  Взяв куртку в гардеробе, я пулей выскочила на улицу, где вспомнила вдруг о том, что Верка должна была привести к нам домой Ромку. Своего пятилетнего сынишку. Моя мама сидела в няньках, и спокойной жизни там было не видать. Поэтому я остановилась в нерешительности, думая, куда же податься. Стоило мне идти домой или же...
  Тогда я вспомнила о Зайне. Вернее о том чудо-средстве, которое он мне обещал. К тому же встреча с ним была еще и отличным поводом закрепить наше знакомство, поэтому, поколебавшись, наверное, всего минуту, я направилась прямиком на кладбище.
  Но когда я подходила уже к металлическим воротам, меня вдруг охватила робость. В голову полезли мысли, что я скажу ему, как он меня встретит, и встретит ли вообще? Ведь ничего, кроме странного имени и того, что он работал там сторожем, я о нем ничего не знала.
  Для начала я решила расспросить кого-нибудь из сотрудников. Вдруг кто-нибудь да знал о нем. Поэтому первым делом я направилась к зданию морга, где по моим представлениям он и обитал. Подойдя к главному входу, я уже было схватилась за ручку, как дверь вдруг резко распахнулась, и оттуда вышел неухоженный дородный детина с красным одутловатым лицом.
  - Извините, Вы случайно не знаете Зайна? Где я могу его найти?
  Я была сама вежливость.
  Его тяжелый похмельный взгляд прошелся по моей фигуре, после чего рука в наколках полезла в карман серого, замызганного халата. И только после того, как оттуда появилась пачка сигарет, он удостоил меня ответом.
  - С другой стороны, - бросил он, отработанным движением выбивая из пачки сигарету. Зажав ее между губ, он достал зажигалку.
  Я не стала дожидаться, когда он выпустит в меня струю дыма и поспешила в указанном направлении. И стоило только мне обогнуть здание, как на пятачке асфальта перед крыльцом с вывеской 'Легиврат' я вдруг увидела машину Зайна. К металлической двери вели четыре бетонных ступени, и я вспомнила, как спускалась по ним ночью. Поэтому радостно рванула к ним.
  Войдя внутрь и никого не встретив на первом этаже, я начала подниматься на второй, и когда вышла на площадку увидела идущего мне навстречу по коридору Зайна.
  - А, пришла, - не проявляя никакого удивления при виде меня, приветствовал он. - Пойдем, поможешь мне.
  Даже не проверяя, следую ли я за ним или нет, он свернул в одну из комнат, и мне не оставалось ничего другого, как только пойти за ним. Как оказалось, он привел меня в архив - небольшую вытянутую комнату, заставленную металлическими стеллажами.
  - Надо с бумагами разобраться, - прошел к письменному столу Зайн. - Давай сюда куртку. - Он помог мне раздеться и повесил ее на гвоздь. - Смотри, - подвел он меня к одному из шкафов. - Здесь документы за период с 22-го по 63-ий год. Даты указаны на корешках. Все это хлам. Но перед тем, как выкинуть, нужно просмотреть папки на предмет наличия в них более поздних документов. Последний архивариус был подслеповат, поэтому не исключена вероятностьошибки. Ты как, не против? - Я отрицательно покачала головой. - Тогда берись за нижнюю полку, а я займусь верхней. Ну что, поехали?
  Мы углубились в бумажки, шуршание которых начало благотворно действовать на мои распухшие мозги. Боль отступила, стала терпимой, глаза, наконец, смогли трезво оценивать реальность, монотонность работы убаюкивала, и я не заметила, как погрузилась в состояние, близкое к нирване. Время словно бы растворилось в ряде повторяющихся движений, поэтому я очень удивилась, когда Зайн вдруг прервал работу.
  - На сегодня хватит, - отбросил он в угол очередную проработанную папку. - Ты как хочешь, а я бы не отказался перекусить.
  Бросив взгляд на часы, я увидела, что мы проторчали с ним в архиве больше часа.
  - Давай покидаем папки в коробки, - продолжил Зайн, - и я отнесу их на помойку.
  Дальше мы занимались тем, что я по возможности как можно более компактно укладывала бумаги в ящики, а он носил их на улицу. При этом я тайком наблюдала за тем, как перекатываются бугры мышц под его футболкой, что доставляло мне поистине эстетическое наслаждение. Мой Владик был скорее ясенем, чем тополем, и ничем подобным похвастаться не мог.
  - Все, - показалась его брутальная фигура в дверном проеме. - Бери свои вещи, пошли.
  Я подхватила рюкзак с пола, схватила куртку и последовала за ним.
  Он уже стоял в конце коридора и указывал мне головой на раскрытую дверь.
  Если честно, я думала, он пригласит меня на кухню. Но как оказалось, он привел меня в обитый деревянными панелями кабинет, где за массивным письменным столом, в глубоком кресле сидел тот самый бородатый мужчина, который спорил с ним, вызывать мне скорую или нет.
  - Здравствуйте, - в некотором замешательстве остановилась у порога я.
  - А-а-а, спящая красавица! - неожиданно расплылся в добродушной улыбке он. - Проходи-проходи, чего стоишь! Оклемалась?
  Столь радушный прием несколько обескуражил меня, и я оглянулась на Зайна, словно ища у него поддержки. Он стоял на пороге, привалившись плечом к косяку, и спокойно смотрел на меня.
  - Более или менее, - повернулась я к хозяину кабинета.
  - Ну что, будем знакомиться? - протянул руку он. - Всеволод Мстиславович.
  - Тина, - ответила я. Не знаю чем, но это человек невольно вызывал уважение.
  - Треть работы уже сделана, - доложил за моей спиной Зайн, и я получила лишний повод посмотреть на него.
  - Так ты и Тину к работе приставил? - хмыкнул бородач. - Ты хоть спросил девочку, хочет ли она?
  - Она не возражала, - пожал на это плечами тот. Его глаза посмотрели на меня, и меня пронзила искра эмоционального возбуждения.
  - Все в порядке, - замолвила я за него словечко.
  - Остальное доделаю завтра, - продолжил Зайн. - Мы собираемся перекусить. Вы с нами?
  - Нет, спасибо, не сейчас. Жду звонка.
  - Ладно... - мотнув мне в сторону коридора, Зайн вышел.
  Я попрощалась со Всеволодом Мстиславовичем и пошла его догонять.
  - Кто он? - полюбопытствовала я, когда мы пришли с ним в небольшую комнатку, заделанную под мини-кухоньку. Она была такой маленькой, что там уместились только стол, газовая плита и холодильник.
  - Всеволод Мстиславович? Директор похоронного бюро.
  Выдвинув для меня ногой из-под стола табуретку, Зайн подошел к холодильнику и заглянул в нутро.
  - Ясно. - Я села и начала с любопытством озираться по сторонам.
  - Как ты себя чувствуешь? - оторвал меня от изучения обстановки его голос.
   Я взглянула на него.
  - Терпимо. Утром было паршиво, но сейчас... Единственно что...
  - Что? - вынырнул он из-за дверцы холодильника и посмотрел на меня.
  - В глазах еще немного двоится. Очень напрягает. Ты, кажется, говорил, что у тебя...
  - Двоится? - не дослушал меня он. Захлопнув дверцу холодильника, он выдвинул еще один табурет и уселся рядом. Глаза в глаза.
  - Да. - От его близости я несколько оробела.
  - Как именно?
  - Ну-у-у... - я попыталась описать то, что видела. - Словно бы голографическая проекция. Только не цветная. Серая, объемная. На мозги здорово давит.
  Зайн промолчал. С минуту его глаза задумчиво изучали мое лицо, после чего он вдруг вскочил с места и кинулся к холодильнику. Достав оттуда два зеленых яблока, он выложил их передо мной.
  - Что ты видишь?
  Я в недоумение посмотрела на него.
  - Яблоки.
  - Да, но какие у них проекции?
  Я принялась внимательно изучать картинку.
  - Обычные, круглые.
  - Хорошо, - кивнул головой он. - А теперь смотри...
  Взяв одно из яблок в руку, он занес его над раковиной и сжал в кулаке так сильно, что яблоко треснуло, брызнуло соком и сжалось. Зайн продолжал сжимать его до тех пор, пока оно не превратилось в кашеобразную, бесформенную массу.
  Я подивилась такой силище.
  - Что видишь теперь? - выложил он передо мной комок спрессованного нечто.
  Я с трудом оторвала зачарованный взгляд от его ладони и взглянуть на яблоко. Вернее на то, что осталось от него.
  Каково же было мое изумление, когда проекция бесформенного нечто сохранила те же пропорции и размеры, что и раньше! Очертания яблока никуда не исчезли!
  - Что за... - подняла я на Зайна свои ошалелые глаза. - Оно ведь...
  - Ага, значит, дело не в плохом зрении, - обрадовался он. Взяв в руки тряпку, он убрал со стола ошметки яблока и выбросил их в ведро. - Дело в том, - придвинулся он ко мне, - что ты стала видеть отражение этого мира в другом. Его энергетическую матрицу.
  - И что это за мир?
  - Сумерки.
  Я недоуменно похлопала ресницами.
  - Сумерки?
  - Да. Некая прослойка между миром яви и тем, куда уходят наши души после смерти. Если утрировать, то ты видишь легкие тела материальных форм. Мы все пересекаем эту прослойку, когда засыпаем и возвращаемся обратно. Только не все это помнят. Похоже, вчерашний, м-м-м... стресс изменил что-то в твоем сознании. И ты можешь видеть теперь иную плотность. Не покидая этой реальности.
  - Обалдеть! - восхищенно выдохнула я. - А ты откуда об этом знаешь?
  - Я тоже обладаю этой способностью, - без любования ответил он. - Единственно что - я могу это контролировать. Поэтому представляю, как тебе сейчас тяжело. Постоянно находиться в режиме двойного зрения...
  - Угу. Я чувствую себя, как выжатый лимон.
  - Сейчас мы это поправим. Заварю травы и...
  Вот тут я испугалась.
  - ...Все исчезнет? А если я не хочу?
  - Не волнуйся, лишь на время. Тебе необходимо восстановить силы, иначе, можешь коньки отбросить. Займешься фигурным катанием, когда будешь способна. Сначала нужно научиться управлять процессом.
  - И как же им управлять?
  - Концентрацией, на одной из реальностей. А пока чаек заваривается, мы с тобой поедим.
  Он вернулся к холодильнику и достал оттуда две упаковки готовой еды.
  - А почему тень не изменилась? - продолжила я разговор о сумерках, когда рыбное филе зашкварчало на сковородке.
  - Если уничтожить физическое тело, энергетическая матрица какое-то время будет еще существовать, - пояснил он, наливая в медный ковшик воду. - Благодаря собственным запасам энергии. Но оно тоже исчезнет. Нет подпитки в этом мире - нет жизни там.
  - И через какое время?
  Зайн полез на полку за стеклянными баночками и принялся кидать из них в ковшик щепотки трав.
  - Все зависит от информационной составляющей здесь и наличия у энергетической проекции более тонких структур.
  - Еще белее тонких?
  - Да. Это как слоеный пирог.
  Он разорвал упаковку, высыпал из нее овощи и поставил тарелку в микроволновку.
  - Ты - экстрасенс? - задала я резонно вытекающий из всего этого вопрос.
  Он развернулся ко мне.
  - Смотря, что ты подразумеваешь под этим словом.
  - Ну-у-у... Экстрасенсы - это люди, которые обладают рядом сверхъестественных возможностей.
  - Например.
  - Например, лечить других людей.
  - Этим занимаются врачи, - отмел он мое определение.
  - Они делают это при помощи лекарств и скальпеля, - возразила я. - А экстрасенсы при помощи собственной энергии.
  - Дальше.
  - Ладно. Тогда те, кто может общаться с духами или предсказывать будущее.
  - Невозможно предсказать то, что вероятно, - не согласился он. - Все зависит от момента здесь и сейчас. Так что это не показатель. А насчет духов... Кошки в постоянном с ними контакте. Ты же не можешь назвать их экстрасенсами. Что-нибудь еще?
  - Тогда я не знаю, - несколько обиделась я. Запищала микроволновка, и Зайн полез в нее за овощами.
  - Если все, что ты перечислила, называется экстрасенсом, - вернулся он к столу, неся в руках дымящееся блюдо, - то, да, я экстрасенс. Просто мне не нравится это слово.
  - Ну и чего нужно было меня мурыжить? - надула губки я. Зайн выложил передо мной столовые приборы и поставил сковородку. - А себе почему рыбы не кладешь? - заметила я.
  - Я не ем мясо.
  - Так это ж не мясо.
  - Ничего, что содержит кровь, - добавил он, отправляя в рот брокколи.
  - Во блин, еще один вегетарианец на мою голову! - фыркнула я. - Мода такая пошла, что ли?..
  Он промолчал.
  
  ***
  
  Нужно сказать, что отвар, которым напоил меня Зайн, и вправду, на целую неделю вернул меня к нормальному восприятию жизни. И я уже начала было забывать давящую на мозги слоистость структуры, когда в один прекрасный день сумерки вдруг не наполнили о себе ненавязчивой пульсацией теней. Только на этот раз, помня наставления Зайна, я не спешила впускать их в свою реальность, держа под жестким контролем, и подобная практика дала потрясающий эффект. Серая монотонность рассыпалась на тысячи оттенков, и я смогла шагнуть в невероятно интересный, неизведанный для меня мир.
  Например, тени частных домов варьировались от серебристо-белых до непроницаемых черных, в то время как высотные многоэтажки сливались в одно сплошное месиво. Проекции живых существ испускали мягкое белесое свечение, а неодушевленные предметы всего лишь тускло мерцали. И что было совсем уж интересным - легкие тела людей не всегда соответствовали физическим формам. Одни были более вытянутыми и худыми, другие напоминали разбухших толстячков, а третьи так и вообще представляли собой нечто совершенно неопределенное, карикатурно напоминающее человека.
  Но иногда случалось и так, что предмета в реальности уже не существовало, в то время как его энергетический слепок продолжал жить в сумерках. Как в случае с яблоком. Так однажды, проезжая по набережной канала, я вдруг увидела призрачный, изогнутый дугой мостик, украшенный четырьмя скульптурами кошек по краям.
  Мне стало интересно. И я не поленилась, сходила в библиотеку, где в одной из книг по истории раскопала-таки один черно-белый снимок, подтверждающий, что когда-то этот мостик существовал в реальности. На нем в свете газовых фонарей джентльмены в котелках и с тросточками в руках прогуливались рядом с дамами в широкополых шляпах. Мост снесли больше полусотни лет по причине ветхости, но его энергетическая матрица продолжала жить в сумерках до сих пор.
  Вообще, новый мир был настолько увлекателен, что я готова была часами 'просиживать' в голографическом кинотеатре, мешала лишь незрелость. Подолгу выдерживать сумерки мой мозг был еще не в состоянии, поэтому приходилось выходить из режима двойного зрения, как только подкатывала тошнота. Однако я научилась 'включать' и 'выключать' картинку по своему желанию.
  Правда, похвастаться этими достижениями мне было некому. Зайн, взяв пару недель за свой счет, отбыл в неизвестном направлении, а с Владом мне приходилось общаться только по телефону. Один состоятельный клиент, не желающий тратить свое драгоценное время, вызвал моего ненаглядного к себе, и Влад укатил в другой город. Лечение этого толстосума затянулось, и мне оставалось только набраться терпения и ждать.
  А поделиться впечатлениями жуть как хотелось! Но рядом были лишь подруги.
  Я сомневалась рассказывать им или нет. Могли ли они в полной мере понять, что со мной происходило? Ведь их восприятие ограничивалось материальным миром, и мои слова могли остаться для них пустым звуком. Но в тот день, когда мне довелось столкнуться с неуспокоенным духом, правда сама собой раскрылась.
  Мы втроем сидели у Буньки во дворе на скрипучей детской карусели и откровенно скучали. Хотя, вернее было бы сказать, скучали они. Я же развлекалась тем, что разглядывала их тени, которые несколько отличались от физических форм. Лилькино легкое тело было вытянуто вверх и обладало гармоничной пластичностью. На него приятно было смотреть. А вот Бунькино было похоже на тощего карлика, заключенного в материальную оболочку.
  - А у нас в доме какие-то идиоты петуха завели, - тусклым безжизненным голосом завела тему Бунька. Носок ее сапога лениво ковырял землю. - Теперь этот урод каждое утро всем армейскую побудку устраивает.
  Ее рот напрягся, сдерживая рвущийся наружу зевок, а вот ее карлик вдруг широко раскрыл пасть, делая то, на что не решилась его хозяйка.
  Это стало для меня полной неожиданностью. До того момента я ни разу не видела, чтобы легкое тело вело себя независимо от физической оболочки.
  - У нас питбуль такой же живет, - поддержала разговор Лилька. - По нему часы сверять можно. Начинает выть ровно в шесть утра, когда хозяйка на работу уходит.
  Пока она говорила, я внимательно наблюдала за Лилькиной тенью, но ничего необычного в ее поведении я не заметила. Однако действия Бунькиного карлика не выходили у меня из головы.
  Тогда я решилась на провокацию.
  - А в 'Хрустальном Башмачке' в выходные распродажа осенней коллекции будет. По ящикам рекламку разбрасывали.
  Стоило только Буньке услышать про скидки, как ее карлик взвился до небес. Сама же она ограничилась лишь тем, что взволнованно подалась вперед.
  - В эти выходные? - уточнила она.
  - Да.
  Сделав вид, что ее это мало трогает, Бунька откинулась назад, и ее карлик плавно опустился вниз. Но в районе ее темечка начало назревать небольшое темное пятнышко.
  Я нахмурила брови.
  - Зря ты ей сказала, - оторвала меня от созерцания темного образования Лилька. - Вообще-то, мы с ней рефератом собирались заняться.
  - Да помню я, помню! - отмахнулась от Лилькиного занудства Бунька. - Все в силе. Я потом... вечером схожу.
  Пятно уплотнилось и достигло величины теннисного мячика.
  Не знаю, что было бы дальше, только со стороны дома вдруг раздался громкий хлопок, и мы все трое, не сговариваясь, посмотрели туда.
  От углового подъезда по тротуару, размахивая руками и бормоча себе что-то под нос, шла странная старушенция, обряженная в облезлый кроличий полушубок, темно-зеленую юбку и смешную шляпку с торчащим из нее тощим пером.
  - А-а-а... - махнула рукой Бунька, равнодушно отворачиваясь. - Это наша безумная Марта.
  - Безумная? - округлила глаза Лилька. - Она, что, сумасшедшая?
  - Ага. Все время сама с собой разговаривает. Двинулась, когда похоронку на своего жениха получила. Мне бабушка рассказывала, его в самый последний день войны убили.
  - Наверное, сильно любила... - посочувствовала несчастной Лилька.
  - Не факт. Все говорят, она его совсем не оплакивала. Даже на кладбище не пошла. А на поминках танцы устроила. Представляете? Полгода в психушке потом просидела. Не помогло. Когда ее выпустили, она всем впаривать начала, что ее ненаглядный с ней теперь живет. Да все уже привыкли... По сути, она тихая, никому не навязывается.
  - Ее жених, и вправду, с ней живет, - зачарованно протянула я, провожая глазами эту сумасшедшую-несумасшедшую.
  Девчонки в немом изумлении уставились на меня.
  - Это, что, заразно? - нервно хохотнула через минуту Бунька.
  Мне была понятна их реакция. Но дело в том, что в тот момент я собственными глазами видела шагающего рядом со старушкой солдатика. Только нематериального, призрачного. В армейских сапогах, военной форме, пилотке, с торчащим из-под нее чубчиком... Он шел как раз с того боку, куда все время поворачивалась ее голова.
  - Я вижу его призрак, - тихонько выдохнула я, кидая неуверенный взгляд на девчонок. - Правда.
  С минуту в нашей компании стояла мертвая тишина, а потом Бунька спросила:
  - И как давно?
  - Сегодня в первый раз. А сумерки с самого Посвящения.
  - Что еще за сумерки? - задрала брови вверх Веснушка.
  Я объяснила, как смогла.
  - Ну, дела! - протянула на это Бунька.
  - Так вы мне верите?
  - А, что, не стоит?
  Посмотрев в их лица, я поняла, что обрела союзников.
  - А Влад знает? - спросила тут Лилька.
  - Еще нет. Повода как-то не было. Но я скажу.
  - Когда он приезжает?
  - В среду.
  Мы принялись строить предположения, как он воспримет эту потрясающую новость.
  
  ***
  
  А воспринял он ее совершенно неожиданно.
  Как только Влад появился в городе, я поехала к нему в офис, не дожидаясь, когда он выкроит для меня время. У него, как обычно, был клиент, но я пообещала притвориться мышкой и тихонько отсидеть в углу, пока он занимается лечением. Так что, затесавшись между стеной и раковиной, я 'включила' сумеречное зрение и приготовилась внимать светилу экстрасенсорной медицины.
  Первым делом Влад, усадив пациента на стул, принялся растирать свои руки. Сначала он сконцентрировался на себе, и я увидела, как пространство вокруг него прогнулось, зарябило и начало насыщаться энергией. Оно все уплотнялось и уплотнялось, и росло до тех пор, пока не стало почти осязаемым. А потом открылся канал, и на Влада упал луч, который пронзил его и заставил ауру светиться ярче. Это было потрясающе!
  Однако, меня смутило тогда то, что собственное поле Влада на фоне яркого столба света, выглядело темным и мрачным, как если бы носило в себе неизжитые остатки черной материи. Да, оно было мощным, пробивным, этого не отнять, но сильно смущала его чистота. Тем более что, используя свою энергию в качестве основного потока, он оставлял в теле пациента крохотные очажки 'инфекции'. Этакие маленькие наносы, заторы, из которых в будущем могли развиться другие болезни. Проще говоря, леча один орган, он неизбежно заражал другие.
  Конечно же, они были так малы, что организм человека сам был в состоянии справиться со шлаками. Однако встал вопрос о корректности подобных действий. Можно ли было использовать собственную энергию для лечения, если она была для этого недостаточно чиста?
  Но все же я верила в гений своего парня, ведь претензий со стороны пациентов никогда не было, поэтому я решила не грузить его своей точкой зрения и оставить все как есть. Я продолжила наблюдать за действиями Влада до тех пор, пока головная боль не стала давить мне на глазные яблоки. Понимая, что подошла к критической отметке, я отключила сумеречное зрение и остаток сеанса провела, разглядывая постеры на стенах.
  - Ну вот... - отошел, наконец, Влад от пациента, встряхивая кисти и устало потирая виски. Я оживилась. - Еще пара сеансов, и мы с Вами закончим. Только просьба... Забудьте пока про спиртное. Иначе все придется начинать сначала.
  - Хорошо, - откликнулся мужчина и, грузно поднимаясь на ноги. - Спасибо. Как обычно? - он полез в карман пиджака.
  Влад кивнул, и клиент, оставив деньги на полочке возле дверей, ушел.
  - Дай мне пару минут, - попросил Влад, устало опускаясь на диван. Откинув голову назад, он закрыл глаза и ушел в прострацию.
  Я тихонько опустилась подле него и принялась ждать, изнывая внутри от растущего волнения. Мне не терпелось поделиться с ним чумовой новостью.
  - Так о чем ты хотела со мной поговорить? - не открывая глаз, спросил меня через пару минут он.
  Я оживилась.
  - Я вижу ауры!
  Он поднял голову и посмотрел на меня.
  - Ты?
  - Да. Ну, не совсем ауры, конечно, не знаю, как их назвать, но тени предметов в сумерках. Оказывается, у меня тоже есть способность. Помнишь, ты говорил...
  - В каких еще сумерках? - перебил меня он.
  - Ну, знаешь, тот мир, что идет сразу за нашим. Проекция, отражение, энергетическая матрица...
  С минуту он недоуменно пялился на меня.
  - Что за бред ты тут несешь? - разлепил, наконец, губы он.
  Моя улыбка увяла.
  - Это не бред. - Я подавила обиду. - Я, правда, его вижу. Да и Зайн... Стул, полки, кресла, предметы... - я пробежалась по комнате глазами, - ... даже мы. Все имеет отражение там. А на днях я даже призрака видела! Представляешь? Не веришь, можешь девчонок спросить.
  Я преисполнилась воодушевления, но Влад смотрел на меня так, словно видел перед собой сумасшедшую. И весь мой запал сошел на нет.
  Потом в какой-то момент взгляд его вдруг смягчился, в глазах появилось понимание, а на губах заиграла снисходительная улыбка.
  - Совенок, признайся, ты ведь все это выдумала? - Я пораженно уставилась на него. - Хотела почувствовать свою значимость, произвести на меня впечатление? Нет ведь никаких сумерек, правда? Не расстраивайся. - Он покровительственно приобнял меня за плечи и щелкнул по носу. - Пойми, не всем даются способности. Тут уж ничего не поделать.
  Я отстранилась.
  - Ты мне не веришь?
  - Откровенно говоря, нет. - Его снисходительный взгляд продолжал подогревать мое раздражение. - Да это и не важно. Пойми, я люблю тебя такой, какая ты есть.- Его рука погладила меня по голове.
  - Какой 'такой'? - сквозь зубы процедила я.
  - Упрямой, гоношистой, с характером. - Он улыбнулся. - Простой и понятной.
  Я сглотнула.
  - Значит, по-твоему, я не могу иметь дара?
  - Дар, он или есть или его нет. Из воздуха он взяться не может. У меня это наследственное, а у тебя...
  - Что?
  Он замялся.
  - Прости, но достаточно посмотреть на твоего папашу...
  Я задохнулась.
  - Что??
  - Скажешь, я не прав? Взять даже твоего племянника...
  Вот тут я не стерпела.
  - Ах, ты ж!.. - вскочила я на ноги. - Да как ты!.. Ну, знаешь!.. Ты Верку с Ромкой не трожь!
  - А чего ты, собственно, кипятишься? - в свою очередь начал заводиться он. - Не я этот разговор начал. Несешь тут всякую чушь про какие-то сумерки. Если уж на чистоту, то тебя просто зависть заела!
  - Зависть?! - на какое-то время я потеряла дар речи.
  - Да. Все твое эго.
  - Эго? А как же тогда называется то, чем ты тут занимаешься? Да тебя на пушечный выстрел к пациентам подпускать нельзя! Твоя энергия - болото! В одном месте лечишь, в другом калечишь!
  - Что-о-о??? - взвился на ноги он. - Да ты... ты...
  - Что, правда глаза колет? Смотрите-ка, обидели мальчика! А я-то еще, дура, прыгала перед ним! Владик то, Владик се!.. Эгоист хренов, экстрасенс недоделанный!
  - Вот именно! - опомнился он. - ЭК-СТРА-СЕНС! - повторил по слогам он. - И заруби себе это на носу! А ты кто? Ноль на палочке?
  Это стало последней каплей. Так и подмывало, дать ему по морде, но я сдержалась.
  - Да катись, ты! - зло выкрикнула я, усилием воли удерживая слезы внутри.
  Сорвавшись с места, я сдернула пальтишко с вешалки, подхватила сумку и пулей вылетела из комнаты, хлопнув дверью так, что послышался звон разбитого стекла за стеной. Это рухнул постер.
  Я выбежала на улицу и остановилась у проезжей части. С Владом было покончено.
  
  ***
  
  Единственно, куда я могла пойти в таком состоянии - это кладбище. Я сидела на своей любимой могиле возле готического склепа и размазывала злые слезы по щекам, когда на меня вдруг упала длинная тень, .
  - Все в порядке? - спросил меня знакомый голос, от которого сердце подскочило к самому горлу.
  Это был Зайн.
  - Да, - ответила я, отворачивая голову в сторону и пряча от него разводы туши. Не хотела, чтобы он видел меня в таком состоянии.
  Но он, вместо того, чтобы уйти, присел рядом и, отклонившись назад, заглянул в глаза.
  - Держи... - вытащил он из кармана носовой платок и протянул мне.
  Достав из сумки зеркальце, я принялась приводить себя в порядок.
  - Всеволод Мстиславович сказал, что ты уехал, - попыталась поднять я отвлеченную тему.
  - Я вернулся.
  - Давно?
  - Вчера.
  Убрав зеркальце обратно в сумку, я решилась, наконец, взглянуть ему в лицо.
  Его взгляд был внимательным, но без тени жалости или сочувствия. И я испытала нечто сродни облегчению.
  - Как отдохнул? - уже более спокойно спросила его я.
  - Это была деловая командировка.
  - Ясно.
  Разговор не клеился. И я уже хотела было открыть рот, чтобы задать очередной вопрос, как Зайн меня опередил:
  - Кстати, знаешь, на чьей могиле мы сидим? - он посмотрел на полутораметрового мраморного ангела, стоящего в основании плиты.
  - Нет. - Я тоже взглянула в ту сторону.
  Девушка-ангел стояла, прижав руки к груди, и в ее взгляде, устремленном в небо, читался то ли вызов, то ли укор.
  - Монахине, убитой знанием.
  Я с удивлением посмотрела на Зайна.
  - Что значит 'убитой знанием'?
  - Не смогла вынести правду о своих прежних жизнях и покончила с собой.- Его взгляд переместился на меня.
  - Шутишь? Монахиня? Покончила с собой?
  - Что-то вроде того.
  - Что значит 'вроде того'? Тут или да или нет.
  - Она не стала резать себе вены или топиться, как делают это остальные, а просто легла и умерла.
  - А-а-а, - разочарованно протянула я. - Какое ж тогда это самоубийство?
  - Это с какой стороны посмотреть, - не согласился Зайн. - Ведь осознанный уход от жизни - это тоже своего рода самоубийство. Только не явное.
  Я пожала плечами, не опровергая, но и не соглашаясь с ним.
  - Почему ж она это сделала?
  - Не видела больше смысла жить.
  - По мне так глупо. Что такого можно о себе узнать, чтобы захотеть умереть? Ну, допустим, была она в предыдущей жизни убийцей или палачом... или насильником. Разве это имеет значение? Ведь в последней-то она была праведницей.
  Зайн не ответил. Погруженный глубоко в свои мысли, он с отсутствующим видом вертел в пальцах сухую травинку.
  - И я считаю, глупо скрывать от людей их прежние воплощения, - продолжила тем временем я. - по мне так дурацкие правила. Если подумать, то сколько ошибок можно избежать, если...
  - Думаешь, ты мудрее Создателя? - Травинка отлетела в сторону.
  - Думаю, он тоже не идеал, - парировала я. - Разве мы слеплены не по его образу и подобию? А ты откуда узнал про эту историю?
  - Чего здесь только не наслушаешься... - посмотрел, наконец, на меня он. Его лицо озарилось улыбкой. - Я часто сюда прихожу.
  - И я. Это ты привел ее в порядок?
  Он кивнул.
  - И раз уж зашел об этом разговор... - Зайн снова полез в карман, - ...хочу подарить тебе одну вещичку.
  Я замерла.
  Взяв мою ладонь в свою, он вложил в нее длинную цепочку с подвеской в виде двух крылышек.
  - Одно сломано, - заметила я.
  Он кивнул.
  - Потеряв опору в жизни можно сдаться, - произнес он, - а можно попытаться подняться в небо и с одним крылом.
  Я любовно погладила украшение большим пальцем, а потом зажала его в кулаке. Это был первый подарок от него.
  - Я с парнем порвала, - вырвалось вдруг у меня, и я, испугавшись собственного откровения, взметнула глаза на Зайна.
  - Почему? - В его вопросе был лишь вежливый интерес.
  - Он мне не поверил... Ни про сумерки, ни про тени. Даже слушать не стал. Да еще и оскорбил.
  - Значит, не стоило на него и время тратить.
  Я вдруг почувствовала легкость. Подумала, может это даже и к лучшему? Теперь ничего больше не стояло между мной и мужчиной моей мечты.
  - Кстати, как у тебя там продвигаются дела? С сумерками? - поджал под себя ноги Зайн, устраиваясь поудобней.
  - Хорошо! - не без гордости за себя ответила я. - Научилась держать картинку. Правда, не слишком долго, но сдвиги определенно есть. А на днях я даже призрака видела.
  - Призрака?
  - Да. - Я рассказала ему о солдатике. - Только, знаешь... есть вещи, которых я не понимаю.
  - Например?
  - Почему проекции в сумерках разных оттенков? Почему тени одних предметов существуют нескольких часов, в то время как друге продолжают жить много лет? Почему живое светится? Почему у луны две тени? Почему...
  - Хорошо-хорошо! - засмеялся Зайн, задирая вверх руки. - Давай по порядку.
  - Ладно. Тогда начнем с долгожительства построек.
  - Это просто. Все дело в человеческой памяти. Чем больше людей о предмете помнит, тем жизнеспособнее легкое тело в сумерках. Я говорю о неодушевленных вещах. Самой сильной энергетикой обладают намоленные места. Поэтому церкви и отстраивают на тех же местах, где они и стояли раньше. И по возможности камень в камень.
  - Ясно. А луна? У нее то одна, то две тени.
  В его глазах появилась хитринка.
  - А сама что думаешь?
  Я задумалась.
  - Более легкое тело?
  - Нет.
  - Тень тени?
  - Нет.
  - Обман зрения?
  - Нет.
  - Тогда я не знаю.
  Я стряхнула с пальто прилипший пожухлый лист.
  - А зря. Мы ведь только недавно об этом говорили. Тебе не приходило в голову, что ты видишь тень уже несуществующей луны?
  Я уставилась на него.
  - Но...
  - В древних летописях упоминается о том, что некогда эту планету сопровождал не один, а целых три спутника, - улыбнулся он.
  - Три??? - мое сознание с трудом приняло эту информацию.
  - Да. Два из них были разрушены, осталась только Луна.
  - Почему ж тогда я не вижу тени третьего спутника?
  - Потому что она привязана к другой стороне.
  Я задумалась.
  - Вау! - выдохнула, наконец, я. - Откуда ты все это знаешь? - выразила я взглядом свое уважение. - Сколько у тебя уже этот дар? Ты родился с ним?
  - Сумерки - моя спецификация.
  - Что ты имеешь в виду?
  - Люди обращаются ко мне за помощью, если их проблемы лежат за пределами этой реальности.
  - А Всеволод Мстиславович знает, чем ты занимаешься?
  - Знает.
  - И как он на это смотрит?
  - Положительно. Он как и я.
  - А похоронное бюро?
  - Надо ж нам что-то кушать.
  Я откинулась назад.
  - С ума сойти!
  Какое-то время я сидела, смотрела на него, а потом в моей голове начала созревать мысль. Всю жизнь я мечтала о причастности к чему-нибудь сверхъестественному, а тут судьба сама толкала меня к нему в руки.
  - Скажи, а я... У меня есть шанс присоединиться к вам?
  С минуту он задумчиво изучал меня, а потом ответил:
  - Думаю, не на этом этапе. Просто видеть сумерки недостаточно.
  Я расстроилась.
  - Но в принципе это возможно? Если я научусь?
  - В принципе, да.
  - Тогда с чего мне начинать? Дай задание.
  - Задание? - Он задумался. - Ладно. Тогда пойдем.
  - Куда?
  - Сейчас увидишь.
  
  
  Лярвы.
  
  Зайн привел меня в кафе неподалеку от кладбища и усадил за столик прямо на улице, чем вызвал недовольство официанта, вынужденного высунуть свой нос из помещения. Мы заказали по скромной чашечке кофе, что только еще больше уронило нас в глазах любителя чаевых.
  - Что мы здесь делаем? - спросила я Зайну, в глубине души смакуя мысль, что со стороны мы выглядим, наверное, как влюбленная парочка.
  - Немного терпения, - попросил он. И я от нечего делать начала разглядывать редких прохожих.
  Дело близилось уже к вечеру. Люди спешили домой, на город надвигался легкий морозец, и я уже начала сожалеть о том, что не захватила с собой перчаток, когда Зайн вдруг привлек мое внимание к молодой женщине, ведущей за руку маленькую девочку лет трех.
  - Видишь ее? - Я согласно кивнула. - Перейди на сумеречное зрение и наблюдай. Сейчас начнется.
  Я сделала, как он просил, и приготовилась к шоу.
  Но ничего особенного не происходило. Мама с дочкой просто шли себе по тротуару, в их тенях не было ничего сверхъестественного, и я даже испытала укол разочарования. Но поравнявшись с витриной кондитерской, заваленной грудами конфет, малышка вдруг вырвала руку из рук матери и прилипла носом к стеклу. Сложив ладошки домиком, она принялась разглядывать карамельный рай.
  - Полина, пойдем! - позвала ее мама, пытаясь увести от соблазна, но девочка увернулась.
  - Хочу это! - требовательно ткнула она пальчиком в кремовую башню торта, украшенную кружевом белого шоколада.
  - Не сейчас, - мотнула головой мама. - Если будешь хорошо себя вести, мы с папой купим его тебе на День рождения. Пошли.
  - Нет! - надула губки та. - Сейчас!
  - Полина, прекрати!..
  Тут Зайн наклонился к самому моему уху и произнес:
  - Посмотри на макушку ребенка. Ничего не видишь?
  Мне пришлось напрячься, чтобы увидеть там темное завихрение. Как у Буньки. Этакий маленький смерч, в центре которого зрела черная точка.
  - Что это? - спросила я его.
  - Лярва. Только не 'что', а 'кто'.
  - Хочешь сказать, эта штука живая? - изумилась я.
  - Да.
  Точка тем временем начала увеличиваться в размерах и росла, уплотняясь, пока не превратилась в кляксу, которая все больше наливалась объемом по мере того, как девочка настаивала на своем. В какой-то момент мне даже показалось, что в ее глубине мелькнули нитеобразные щупальца.
  - Что это за штука?
  - Это паразит. Его рождают наши желания. А теперь смотри, что будет дальше...
  Поднявшись с места, он направился к женщине с ее бунтующим отпрыском.
  Я вся обратилась во внимание.
  - Кто это у нас тут так громко плачет? - атакуя мать ослепительной улыбкой, подошел к малышке Зайн. Потрепав ребенка за помпон, он посмотрел на женщину. - Что случилось?
  - Э-э-э, - растерянно промычала та. Ее щеки начали покрываться пунцовой краской. Девочка же, юркнув за ноги матери, смотрела на незнакомца оттуда.
  - Мне показалось, у Вас проблемы, - подтолкнул к разговору женщину Зайн. - Может, я смогу Вам чем-нибудь помочь? Дело в том, что у меня есть одна очень вкусная конфета... - испросив взглядом разрешение матери, он присел на корточки перед малышкой. - Могу поспорить, такую ты еще не ела. - Он полез в карман. - Вот, держи.
  Он дал лакомство ребенку, и та робко протянула за ним ручку.
  Лярва потускнела.
  - Что нужно сказать? - напомнила о вежливости мама.
  - Спасибо, - бросила девочка, торопливо разворачивая подарок.
  - На здоровье, милая, - потрепал ее челочку Зайн. Поднявшись на ноги, он выудил из кармана еще одну. - А это маме, для настроения.
  Глаза девочки жадно метнулись к другому лакомству. Она уже раздумывала, сможет ли выпросить и это.
  Клякса почти исчезла.
  - Ну что Вы, не стоило!.. - зарделась от удовольствия молодая мать.
  - У Вас такая красивая улыбка... Почаще пользуйтесь ею, - окончательно смутил ее Зайн.
  Кивнув им на прощание, он направился ко мне.
  Женщина проследила за ним взглядом, увидела меня за столиком, вздохнула, после чего, схватив дочку за руку, поспешила по своим делам.
  - Ну что? - спросил меня Зайн, опускаясь на стул рядом со мной.
  - Ты и мертвого очаруешь, - показала ему зубы я. - Почему лярва исчезла?
  - Потому что исчезло желание, породившее ее, - поднял он свою чашку. Но когда сделал из нее глоток, сморщился и поставил обратно. - Остыл. Дети легко идут на компромисс. - продолжил развивать тему он. - Достаточно одной конфеты. - Его поднятая рука дала понять официанту, чтобы тот повторил заказ.
  - То есть избавиться от лярвы можно, получив желаемое? - предположила я.
  - Отчасти. Но не всегда. - Он передвинул салфетку. - Если только ты обладаешь чувством меры. Если начать потакать всем своим прихотям, это приведет к обратному результату. Лярва - паразит, который питается не самим желанием, а энергией вырабатываемой в процессе его реализации.
  - Значит, правильно рубить его на корню?
  - Тоже не выход. Неудовлетворенное желание порой дает пищи больше, чем его удовлетворение. Например, монах, истязающий свою плоть за мысли о женщине, как ни странно, кормит ту же самую лярву вожделения.
  - В смысле?
  - По сути, ей не важно, будет результатом секс или боль. И там, и там выброс энергии. Она из раза в раз будет подкидывать ему эротические образы, чтобы вызвать реакцию.
  - Но где ж тут удовольствие, если лупить себя плетью?
  - В ложном чувстве победы духа над плотью.
  - Н-да... - Я задумалась. - Погоди, - нахмурилась я, - ты меня совсем запутал. Так нужно с ними бороться или нет?
  - Только если болезнь перешла в стадию привычки. А в остальном это естественный процесс.
  - Естественный?! - чуть не задохнулась я.
  - А что тебя удивляет? - Официант принес кофе и поставил его перед нами. - Твое тело, к примеру, просто кишит разными микробами, причем не всегда полезными. Но ты же не паришься на этот счет. - Он придвинул к себе чашку. - Не все лярвы несут зло. Иногда они даже полезны.
  - Полезны? - Я кинула в кофе сахар.
  - Если не зацикливаться на желании, - пояснил Зайн, - и не переводить его в ранг голубой мечты, то такая лярва может послужить реактивным двигателем в достижении цели. Получается взаимовыгодный союз. Однако, здесь необходима осознанность, чтобы не потерять контроль.
  - Слушай, если с ними не надо бороться, то зачем ты тогда мне все это рассказываешь?
  - Чтобы ты уяснила, что не все мысли в твоей голове - твои, - его палец назидательно ткнулся мне в лоб. - Если хочешь обрести себя, научись сначала отделять зерна от плевел. И я не утверждал, что с ними не нужно бороться. Но прежде чем хвататься за оружие, разумно сначала изучить противника. Вот и займись этим.
  - Тогда вы возьмете меня к себе?
  Он вздохнул.
  - Ты пытаешься бежать впереди паровоза.
  
  ***
  
  С того дня моя голова была забита исключительно этими лярвами. Придя домой, я первым делом полезла в интернет в поисках информации, и кое-что мне удалось на них раскопать. Но не слишком много. В основном это была теория, пересказ от одного лица другому, и ни одного стоящего случая, основанного на личном опыте. Поэтому мне пришлось самой формировать мнение об этих тварях.
  Сначала моих способностей хватало лишь на то, чтобы видеть, как рождаются и умирают эти сумеречные существа согласно человеческим сиюминутным желаниям. И в этом не было ничего интересного. Но постепенно я научилась глубже проникать в суть проблем и видеть более маститых особей, живущих в телах своих доноров постоянно. Они были прилеплены к своим хозяевам и паразитировали на их слабостях.
  Так однажды, подходя утром к колледжу, я застала привычную для всех картину курящих студентов, стоящих кучками и травящих байки. Среди них я заметила и Буньку. Она стояла рядом с известным на весь колледж рэпером-трепачом Женькой по кличке Жук и слушала его, раскрыв рот.
  Но не она, а крупная плотная дымчатая лярва, обитающая в груди этого любителя анекдотов, привлекла мое внимание. Потому что пока ничего не подозревающие ребята зявили свои рты, она тем временем под прикрытием дымовой завесы прощупывала своими щупальцами их мозги.
  Поначалу я никак не могла понять, что она делает. Но когда наша некурящая Бунька протянулась вдруг за сигаретой, предложенной ей Женькой, до меня дошло. Поскольку как только она затянулась, и дым просочился в ее легкие, лярва тут же выпростала в воздух свое щупальце и, пробив грудь, сетью мелких отростков присосалась к ее сосудам.
  Бунька закашлялась.
  Я рванула к подруге, выхватила из ее рук сигарету и зло отбросила ее в сторону.
  - Ты чего?! - ошарашенно спросила меня она, сбитая с толку моим поведением.
  - Ничего, - сердито бросила я, хватая ее за руку и таща прочь от ненасытной лярвы.
  Бунька не сопротивлялась. Находясь в легком ступоре, она как щенок на веревочке послушно следовала за мной, а вместе с ней за нами тянулось и щупальце ненасытной твари. По мере того, как мы все дальше отходили от лярвы, щупальце все больше растягивалось, становилось тоньше, и настал такой момент, когда оно вдруг не выдержало, лопнуло, и его кончик, свернувшийся в тугое колечко, осел в груди этой дурехи.
  - Белены что ль объелась?! - обрела, наконец, дар речи моя Бунька. Мы уже подходили к раздевалке. Вырвав руку, она уперла их в бока и с вызовом посмотрела на меня.
  На нас начали обращать внимание.
  - А на черта ты за сигарету схватилась?! - в тон ей ответила я.
  - А тебе-то что?! - возмутилась она. - В поборницы правильной жизни записалась? Я ведь так, чисто за компанию!
  В тот момент я поняла, что лярва делала в мозгах этих дуралеев. Стимулировала у них желание закурить. Тогда стал понятен и стал смысл выражения 'за компанию'. За нее и жид удавился, и трезвенник надрался, и язвенник жаренным нагрузился.
  - Между прочим, ты и сама курила! - продолжала защищаться Бунька.
  - Дура была, - буркнула я, теряя былой запал. Картина копошащегося в мозгах паразита продолжала стоять у меня перед глазами.
  - А сейчас поумнела?
  Она еще немного сердито посопела, после чего, не говоря ни слова, развернулась и направилась к вешалкам. Сняв с себя куртку, она повесила ее на крючок.
  Из моей груди вырвался протяжный вздох.
  - Слушай, дело вовсе не в сигаретах, - подошла я к ней, вешая на соседнюю вешалку свое пальто. - И не в том, что правильно, а что нет. Просто... - я вкратце обрисовала ей ситуацию с лярвами. - У тебя эта гадость, кстати, до сих пор в легких сидит. - Я посмотрела на ее грудь. - Ничего не чувствуешь?
  Прислушавшись к своим ощущениям, Бунька помотала головой.
  - Нет.
  - Может, тогда еще ничего. Чего ты вообще к Женьке полезла? Нас с Лилькой тебе мало?
  - Вас с Лилькой?! - вспыхнула вновь она. Подхватив сумку с пола, она направилась к выходу из раздевалки. - Ты вечно со своим Зайном где-то пропадаешь, даже с Владом такого не было. 'Стикс' забросила, о прогулках я вообще молчу. Лилька так та... - она осеклась, бросив на меня осторожный взгляд.
  - Что?
  - Ничего. Вообще то, она просила не говорить.
  Ее рука нервно поправила сумочку на плече.
  - Не говорить что? - забежала я вперед. заглядывая ей в глаза. - Бунь, кончай!
  Та построила из себя еще немного обиженную королеву, а потом сдалась.
  - Что она познакомилась с парнем.
  Мы начали подниматься по лестнице.
  - Это такой большой секрет? - удивилась я.
  - Нет, но... Наверное, просто боится сглазить.
  - Настолько хорош?
  Бунька остановилась. Ее лицо оживилась, она всегда любила посплетничать.
  - Он ее вчера в 'Ниц' водил! - торжественно выдала она.
  Я присвистнула.
  - Золотой мальчик?
  - Ага. По словам Лильки полный красавчик!
  - Где ж она такого откопала?
  - А фиг его знает. - Сбегающий вниз парень задел Буньку плечом, и мы, очнувшись, двинулись дальше. - Говорю ж, тайна, покрытая мраком.
  - Ладно.
  Я решила сама чуть позже расспросить Лильку о ее чудесном ухажере.
  - Так ты придешь сегодня вечером в 'Стикс'? - бросила на меня косой взгляд Бунька.
  Мы вышли в коридор и прошли мимо праздно стоящего у окна Костика. Весь его вид выражал скуку, в то время как глаза бегали по толпе, выискивая нужного человека.
  Я оглянулась. Неподалеку Артем со своей сворой гонял шарик скомканной бумаги по полу.
  - Прости, но сегодня не могу, - ответила я Буньке. Вместе с этим я заметила, что взгляд Костика зацепился за меня. - Честно! - поспешила я добавить, чувствуя, готовность Буньки снова закипеть. - Мы сегодня к Верке идем. Буду в няньках сидеть.
  - Припахали... - посочувствовала она.
  - Ага.
  Костик пристроился за нами, делая вид, что спешит на занятия. Так втроем мы проследовали в класс мимо замершего Артема.
  
  ***
  
  Честно говоря, если бы ни лярвы, я бы, может, так и не узнала о существовании других форм жизни в человеческом теле. Потому что проникновение на уровень, где они прятались, и позволило мне увидеть такое, что надолго выбило у меня опору из-под ног.
  Вечером того дня (как я и говорила Буньке) мы с мамой пошли к Верке, чтобы пока они будут лепить пельмени, я заняла чем-нибудь Ромика. Для меня это была досадная обязанность. Ребенок, отмеченный Синдромом Дауна, требовал особого внимания, но и отказать сестре с мамой я не могла. Во-первых, это было неприлично, а во-вторых, не так уж часто Верка просила меня о помощи, предпочитая тащить груз своих проблем на собственных плечах. Так что я отправилась отдавать долг семье.
  Если честно, Ромик вызывал у меня чувство неловкой беспомощности. Я не знала, как себя с ним вести. Он, как обычно, встретил нас излишне радостными криками, топотом маленьких ножек и обнимашками, которые всегда приводили меня в состояние легкой растерянности. Вылетев к нам из кухни, весь перемазанный мукой, он кинулся было ко мне, но я остановила его любвеизлияние на расстоянии вытянутой руки. Я элементарно боялась испачкать свое новенькое пальто.
  Расплатой за это были поджатые губы мамы и ее укоризненный взгляд.
  Верка оттянула своего сынишку назад.
  - Ах, ты ж мой медвежонок! - наплевав на одежду, протянула свои руки к внуку мама. - Иди сюда... - Прижав его к себе, она поцеловала его в макушку. - Ты кушал? А маму слушался? Смотри-ка, что я тебе принесла...
  Не разжимая его маленьких ручек, обхвативших ее за ноги, она полезла в сумку и достала оттуда шоколадного зайца.
  - Держи.
   Широкая, от уха до уха улыбка расцвела на его плоской мордашке.
  - Рома, что сказать нужно? - напомнила о вежливости моя сестра. Но занятый процессом сдирания фольги, Ромка не обратил на нее никакого внимания.
  - Оставь его, - махнула рукой мама и принялась снимать с себя пальто. - Он потом скажет. Правда, Ромушка? - Она стряхнула с ткани муку и повесила пальто на вешалку. - Пойдем, мой сладенький, я вымою тебе мордашку...
  Они пошли на кухню, и я поплелась за ними следом.
  Но меня не сразу отослали с племянником в комнату. Стоило только Ромке увидеть скалку в руках бабушки, как он потребовал такую же. Сестра нашла ему деревянную ручку от кухонного молотка, выдала кусочек теста, и он с завидным усердием принялся гонять его по сдобренной мукой поверхности табурета. Я же порадовалась временной отсрочке и, сев в сторонке, принялась наблюдать за ходом общей работы. До тех пор, пока Ромка не наиграется в повара.
  Тогда-то я и решила проверить родичей на наличие лярв.
  - Как у тебя с работой? - спросила мама Верку, вываливая на стол тесто из тазика.
  - Никак. Кому я с таким грузом нужна? - ответила моя сестра.
  - А если нянечкой в садик устроиться? - мама налегла руками на тесто и начала его мять. - И Ромик под присмотром, и денежка хоть какая-то.
  - Думаешь, я не узнавала? - Верка добавила в фарш перец и начала его перемешивать. - Там таких, как я, мамочек, уже целая очередь.
  - Да... жаль, - протянула мама. - Ладно, не переживай. Пока мы с отцом живы...
  Тени моей мамы и сестры ни чем не отличались от миллиона таких же теней других людей. Даже светились в одной тональности. Лярв тоже не было. Разве что только небольшое уплотнение в области головы моей сестры, вызванное неудовлетворенными мыслями о работе. Но когда я кинула взгляд на Ромку...
  Его сумеречная сущность не имела ничего общего с человеческой! В первый момент я даже подумала, что лярва-мутант полностью заменила собой человека, но когда вгляделась внимательней, поняла, что это не так. Это было абсолютно другое существо. Передо мной, шевеля толстыми отростками и комично изгибаясь, в поте лица трудилась забавная шестипалая осьминожка.
  Я испытала настоящий шок! Сидела и пялилась на чудо, что представляла собой суть моего племянника. Гладкая цилиндрическая голова, переходящая плавно в тело, пара выразительных огромных тюленьих глаз и полное отсутствие носовых, ротовых или ушных отверстий. Используя одну пару отростков в качестве ног, осьминожка стояла на полу и работала остальными четырьмя (совсем не приспособленными для этого), засовывая их поочередно то одну, то другую, в маленькие ручонки ребенка. Это выливалось в неуклюжесть, но, несмотря на несовместимость, она с завидным упорством продолжала делать свою работу.
  Казалось бы, вид уродца, дергающего за ниточки моего племянника, должен был рождать острое чувство неприятия, но существо выглядело таким милым и забавным (как мультяшный персонаж), его концентрация на деле была такой трогательной, что это не вызвало ничего кроме восхищения и чувства умиления.
  - Ты уже закончил? - вторгся в мое перевернутое сознание голос сестры, и я с трудом оторвала взгляд от племянника. - Молодец, давай сюда. Мы положим туда начинку, завернем, а когда пельмешка сварится, ты ее съешь. Да? А сейчас вытри за собой стул... - она протянула Ромке тряпку, - ...и иди с Тиной. Она даст тебе карандаши.
  Ее взгляд виновато прошелся по мне.
  Но мне в тот момент было не до ее чувств. Проигнорировав ее попытку получить мое прощения, я принялась наблюдать за тем, как Ромка вместе со своей внутренней сущностью работали над новым заданием. В то время как человеческое дитя, высунув язык от усердия, размазывало влажной тряпкой грязь по табуретке, его осьминожка с упоением трудилась вместе с ним, вкладывая в это, казалось бы, пустячное дело всю свою осьминожную душу. В ее действиях было столько рвения, столько энтузиазма, столько самоотдачи, что в какой-то момент я даже ей позавидовала. казалось, будто все те нехитрые манипуляции, которые мы ежедневно производим чисто механически, для нее являлись смыслом всей жизни. И когда мысленно оглянувшись назад, я вспомнила все те моменты, которым раньше не придавала значения, поняла вдруг, что вовсе не отсталость лежала в основе действий моего племянника, а кардинально другой, иной подход к жизни.
  От нового открытия захватывало дух! Помню, каждая клеточка моя вибрировала от осознания того факта, что рядом с нами незримо существует иная форма жизни.
  Вдруг раздался возмущенный вскрик Ромки и отвлек меня от размышлений. Я взглянула на него и увидела, что он гоняет муху, осмелившуюся поганить его тяжкие труды.
  - Кыш! - отогнал он злодейку. - Кыш, кыш!.. - но та с завидным упорством возвращалась на табурет. Цепочка ее следов на девственно белой поверхности была хорошо видна в сумерках.
  Ромку ее нахальство окончательно вывело из себя. Ударив со всей силы ладошкой по табуретке, он попытался положить конец бесчинствам, но диверсантке в самый последний момент удалось избежать возмездия. Она принялась носиться по кухне, уворачиваясь одновременно и от грязной тряпки и от мельтешащих призрачных щупалец.
  Зрелище было уморительным! Не выдержав, я хихикнула.
  - Чего это вы? - с удивлением уставились на нас мама с Веркой. Муха тем временем увернулась от леса материальных и нематериальных конечностей, врезалась в оконное стекло и, завалившись за горшок с фиалкой, затихла.
  - Ничего, - продолжая время от времени подхихикивать, ответила я. Мой взгляд не сходил с притихшей Ромкиной осьминожки.
  Вдруг широкая, открытая улыбка расплылась по лицу моего племянника, положив тем самым начало заговорщической дружбы.
  - Пойдем в комнату, порисуем? - предложила я, спеша увести Ромкика подальше от любопытных глаз. Я хотела без помех понаблюдать за его внутренним инопланетянином.
  Если бы мне сказали, что настанет тот день, когда я не смогу оторваться от своего племянника - так интересно будет мне в его компании - я бы рассмеялась тому в лицо. Но в тот день я с таким интересом наблюдала за тем, как он играет и рисует, что время пролетело как один миг. Особенно рисует. Он любил 'творить' голыми руками (если уж быть точной, пальцами и ладонями), потому что так было легче для его осьминожки. Ей не приходилось напрягаться. Цветные разводы и мазки ложились яркими красками, создавая радужные переливы, а крупные капли и кляксы срывающиеся с пальцев, придавали законченность его невероятным полотнам.
  - Тебе бы холст побольше... - ласково усмехалась я, греясь в лучах ответной дружелюбной улыбки.
  
  ***
  
  Естественно, как только мы ушли от Верки, я полетела к Зайну.
  - Это шисиниты, - видя мой щенячий восторг, со снисходительной улыбкой объяснил он.
  - Кто?
  - Ши-си-ни-ты, - по слогам повторил он. - Они из другого мира.
  - Инопланетяне?
  Он подошел к шкафу и достал оттуда плащ.
  - Почему сразу инопланетяне? Я бы даже планетой это место не назвал.
  - И что они здесь делают?
  - Познают физическую реальность. Своей они не имеют.
  - Но почему в человеческом теле? - Я схватила сумку и последовала за ним. Мы вышли в коридор. - Это ж жуть как неудобно! Неужели не нашлось чего-нибудь получше?
  - Дело не в заполнении телесной формы, а в слиянии разумов, - пояснил он, придерживая для меня дверь на улицу. Достав из кармана фонарик, он стал дергать кнопкой выключателя туда-сюда. - Требуется небольшого генетическое отклонение, всего одна лишняя хромосома, чтобы контакт с телом был максимально плотным.
  Он встряхнул фонарик, и тот, наконец, зажегся.
  - Так, значит, условия создаются искусственно? И правильно говорят, что ребенок с Синдромом Дауна может родиться у кого угодно?
  - Не совсем у кого угодно, - возразил он. Спустившись по ступеням вниз, Зайн направился в глубину кладбища. - Физическое здоровье родителей здесь, конечно, не причем. Определяющим является духовное развитие. Кандидаты в опекуны для них подбираются очень тщательно. Ребенок в такой семье не наказание, а признак того, что человек достиг того уровня, когда может взять на себя ответственность. Хотя не исключены и варианты, когда шисиниты подселяются к тем, кто должен пересмотреть свое отношение к жизни. Но таких случаев единицы. В любом случае человеку не дается ноша, которую он не в силах снести.
  Я задумалась. Сказанное Зайном заставило меня по-новому взглянуть на сестру. Ведь до того момента в глубине души я считала ее неудачницей. Муж сбежал, ребенок - инвалид, жизнь - череда сплошных провалов... Но на самом деле выходило, что она изначально была лучше всех нас остальных. Ведь ей доверили такое ответственное дело...
  Я не заметила лежащую на дорожке ветку и, запнувшись о нее, чуть не упала. Зайн подхватил меня под руку и предложил вести.
  - Но ведь это огромная нагрузка, - продолжила я тем временем прерванную тему. Было невероятно приятно идти, прижавшись к его боку. - Не проще было бы воспитывать таких детей в специальных учреждениях? Они не чувствовали бы себя изгоями.
  - Изоляция? - он вдруг остановился и, отпустив, посмотрел на меня. - Понимаешь, как это звучит? Впрочем, многие так и поступают. - Он двинулся дальше. Луч его фонарика гулял по окрестным кустам и могилам. - Просто ты должна знать, что шисиниты - социальные существа, они не могут жить без общения. И уж тем более без любви. Большинство отказников умирают еще в младенчестве, когда больше всего нуждаются в заботе. Но если бы все они остались в семьях... Трудно с такими? Да. Наверное, порой даже слишком. Но если хоть раз пообщаться с ними без предвзятости... Это чистые, бесхитростные существа, они не умеют лгать. Они настолько увлечены нашей реальностью, им настолько интересна наша жизнь, что всем людям стоило бы поучиться у них. Скажи, слышала ли ты хоть об одном человеке с Синдромом Дауна, покончившим жизнь самоубийством? - Я помотала головой. - А ведь их жизнь здесь похожа на экстремальное выживание! А теперь задай себе вопрос, сколько суицидников среди людей? Люди не ценят того, что имеют. НЕ ЦЕНЯТ! Трудно жить, трудно противостоять социуму? Тогда спроси тех, кого вы называете даунятами: какого это, когда в тебе видят лишь физическое уродство?
  Он замолчал. Я же притихла, испытывая неловкость за всех тех, кто свысока смотрел на таких вот не таких. В том числе и за саму себя.
  - И много таких? - спросила я через минуту.
  Мы дошли до дальней границы кладбища и двинулись вдоль ограды. Все было спокойно.
  - Не больше процента на каждую тысячу, - ответил мне Зайн. - Существует жесткий регламент.
  - Для чего?
  - Чтобы оставить нишу для других.
  - Так они не одни такие? - поразилась я, забегая вперед и вставая перед ним.
  Он фыркнул.
  - А ты думала, ты одна такая распрекрасная во вселенной? Даже сейчас эту планету на разных уровнях пронизывает огромное количество миров.
  - Параллельных?
  - Не обязательно. - Он двинулся на меня, и я принялась пятиться задом. - Например, привходящие. Они только соприкасаются с нашей реальностью, не проявляясь здесь целиком.
  - Например?
  - Миры времени, пространства, звуков, теней, цифр, отражений... - начал перечислять он. - Да мало ли еще каких. Ты воспринимаешь их только поверхностно, в то время как специалист влезает в них по уши. Математик в цифры, музыкант в звуки, эзотерик в астрал... - Он бросил взгляд мне за спину и, схватив за рукав, развернул лицом по направлению к движению. - Да даже человеческий мир разбит на отдельные сегменты.
  - Какие?
  Я схватила его под руку и потерлась носом о плечо.
  - Мир врачей, музыкантов, дельцов, криминала, обывателей, - скосил он на меня глаза. - Вроде бы и соприкасаются, проникают друг в друга, но сохраняют при этом границы. И не только люди. Вспомни легенды. Когда-то человечество делило эту реальность с представителями иных миров. Взять хотя бы твоих подружек.
  - Моих по?.. - поперхнулась я. Мое лицо задралась вверх. - Кого ты имеешь в виду?
  - Блондиночку и рыжую.
  - Откуда ты их знаешь?
   - А не ты ли в августе здесь с ними шампанское распивала?
  Я в недоумении уставилась на него. Но потом вдруг вспомнила, как летом отмечала на кладбище свой День рождения.
  Знаю, звучит это не очень, но тогда мне до жути хотелось выкинуть что-нибудь неординарное. До печени проели будни.
  - Ты видел? - Он кивнул - И запомнил?
  - Трудно было не запомнить, - усмехнулся он. - Ваша команда произвела здесь тогда такой бешеный фурор!.. Ребят пинками пришлось разгонять по местам. Вся работа встала.
  Я хихикнула. Меня согрела мысль, что уже тогда мой образ отложился в его памяти.
  - Так что там с моими подругами? - напомнила я.
  - Ты их уже просмотрела? - Он направил луч фонарика нам под ноги. - Тебя не смутило, что их сущности несколько отличаются от материальных.
  - Ну, как бы да. И что?
  - А то, что в блондиночке живет дух эльфа, а в твоей пухленькой подружке - лепрекон /персонаж ирландского фольклора/.
  От удивления я раскрыла рот.
  - Шутишь?
  Он многозначительно промолчал.
  Тогда я вспомнила о Лилькином вегетарианстве и Бунькиной одержимости обувью.
  - Точно!.. - восхищенно выдохнула я. - Так, может, ты тоже эльф?
  - С чего бы это? - фыркнул он.
  - Ну-у-у... Высокий, красивый, блондинистый. И мясо не ешь. - Я послала ему игривую улыбку.
  - Ага, а еще питаюсь водорослями. Так, может, я - русалк?
  Я захихикала.
  - Кстати, как у тебя продвигаются дела с лярвами? - открыл серьезную тему он.
  - Знаешь, если б мне раньше сказали, что я начну агитировать за здоровый образ жизни, плюнула бы тому в лицо. Только чем больше я о них узнаю, тем противнее мне становится. От одной мне даже пришлось спасать подругу. Ту, что рыженькая.
  - Так ты у нас спаситель?
  - Иронизируешь? Надо было дать этой сволочи укорениться в ее теле?
  - А как насчет себя любимой?
  - А что я? У меня дурных привычек нет. - И чуть подумав, добавила: - К счастью. Не пью, не курю, по мужикам не бегаю. Ну... разве что только баночку пива иногда раздавлю. Но это ж не криминал. Наркотой тоже не увлекаюсь. Думаешь, не проверяла себя в зеркале?
  - Господи, да предо мной чистый ангел! - наигранно воскликнул он. - А там что?.. - Отклонив голову, он посмотрел мне за спину. Я обернулась. - Не лярва ли? Самости? Да какая жирная! - Его глаза смеялись.
  - Ах, ты ж!.. - замахнулась на него я. Он отскочил. - Ну, погоди! - Мы понеслись по аллее, распугивая тишину.
  Зайн ловко уворачивался от моих рук, петляя как заяц, я же получала ни с чем несравнимое удовольствие от чувства единства между нами. Мы резвились, как дети.
  Тут мою голову пронзила такая дикая боль, что я, запнувшись, упала на ближайшую оградку. Вцепившись в нее руками, я замерла в неподвижности.
  Передо мной развернулась красочная картинка...
  
  - Ты не можешь так со мной поступить! - задыхалась я от возмущения, приправленного изрядной долей досады от того, что так глупо доверилась ему. Прыгая за ним, как кролик за морковкой, я пыталась дотянуться до него рукой, чтобы дать хорошего тумака. Но каждый раз он уворачивался. - Это не честно!
  - А честно сдавать меня атиссе?
  - Но ведь это твоя затея! Я просто шла за тобой!
  - Но попалась-то ты! - Он заразительно засмеялся, вспомнив вытянутое лицо ментора.
  Его смех отозвался тысячью хрустальных колокольчиков в сердце, и оно наполнилось щемящей любовью.
  Обида исчезла.
  - Ах, ты ж!.. - уже без тени досады, просто чтобы последней поставить точку замахнулась на него я. Но он ловко перехватил мою руку, пронзил по-мальчишески задорной улыбкой, рванул на себя, и мы упали на землю.
  Тяжело дыша, я лежала на нем, все глубже погружаясь в любящий взгляд, который был отражением моего собственного...
  
  - Тина, с тобой все в порядке? - тряс меня за плечи Зайн. Видя, что мой взгляд, наконец, сфокусировался на нем, он перевел дыхание.
  - Да... Нет... Не знаю... Слишком много света, - прикрыла на мгновение я глаза руками.
  - Света? - в недоумении посмотрел по сторонам он.
  Кладбище тонуло в непроглядной тьме, и только тусклый свет фонаря в десяти метров от нас разгонял мрак на небольшом пятачке.
  - Что это было? - я обхватила голову руками.
  - Ты что-то видела?
  - Детство. Только... - Я посмотрела на него. - И мое и не мое одновременно. Словно другая жизнь.
  Зайн бережно привлек меня к себе и начал гладить по голове.
  - А еще свет. Много света. Я никогда столько не видела. Он странный, как молоко, и... Кто-то очень близкий. Настолько близкий, что... Нет, не могу. Не могу подобрать определение. Но когда думаю о нем, сердцу так больно, словно из него вырвали кусок.
  - Может, тебе приоткрылось воспоминание об одной из прошлых жизней? Это может быть интересным. Главное не напрягайся. Оно само найдет выход.
  - Ты, правда, так думаешь? - Я задрала к нему голову.
  - Да. Пойдем лучше, я угощу тебя чаем.
  - Вездесущий чай? Панацея от всех бед?
  - Такого ты еще не пробовала...
  
  ***
  
  На следующий день за пару минут до начала урока, к нам в класс заглянула Клюшка. Чтобы зачитать список проштрафившихся неудачников.
  - Арсеньев, Бунаева, Ежова, Земский, Крымов, Урицкий и Шумская, - каждое слово било кувалдой по голове. - Хочу напомнить, что практика начинается уже со следующей недели. А вы до сих пор не определились с местом. Кто надеется сфилонить, устроив себе лишние выходные, знайте: допуска к выпускным экзаменам вы не получите.
  Я приуныла. Найти место для практики было не так-то легко. У нас с Бунькой, конечно, был в запасе вариант с заводской столовкой (мама подсуетилась), но мы не горели желанием дышать прогорклым маслом и слушать разговоры растолстевших теток. Лильке же повезло, и ее предки устроили ее в одну очень миленькую кондитерскую. Ее ждал кремовый рай, а нас котлеты по-киевски.
  - Что делать будем? - вздохнула рядом со мной Бунька.
  - Не знаю. Может, тупо пробежимся по кафешкам? Вдруг наткнемся.
  - Давай, - без проявления энтузиазма согласилась она. - Что угодно, только тарелки не мыть.
  Мы решили сделать это после занятий. Пойти домой, переодеться, перекусить, а потом идти, искать место для практики. Но когда мы стояли за воротами колледжа и обговаривали детали, к нам вдруг подвалил Костик.
  - Я слышал, вы тоже в пролете с практикой? Есть идеи?
  - Хотим пробежаться по ресторанчикам, - пожала плечами я.- Может, подфартит.
  - Возьмите меня с собой! - оживился вдруг он. - Мне не с кем пойти. А одному как-то...
  - Зачем нам это нужно?
  - Ну, пожалуйста... - принялся тут же канючить он. - Вы - девчонки пробивные, а мне сразу поворот от ворот дадут. С вами хоть какой-то шанс. Идея-то неплохая.
  - Нет.
  - Да ладно, бросьте! Ну чего вам стоит?
  - Нет.
  Он почесал репу.
  - А если я программку по информатике для вас отшлифую?
  Я подавила раздражение.
  - Слушай, Костик... - стараясь быть вежливой, ответила я ему. - Я понимаю, у тебя трудности и все такое, но лучше бы тебе поискать для этого кого-нибудь другого. Вон хотя бы... - я огляделась по сторонам. - ...Юрика Крымова. Кажется, он тоже не при делах. Ну, сам посуди, какой интерес тебе слушать наши бабские разговоры? Про косметику, парней, критические дни... - щеки парня покрылись ярким румянцем. - Все, иди. Нечего здесь торчать. Время - деньги.
  В его взгляде появились тоскливо-смиренные нотки.
  Я схватила Буньку за рукав и потащила ее прочь.
  - Фух, отвязались! - выдохнула она. - Вот ведь прилипала! Как банный лист.
  - Не забудь, встречаемся в шесть.
  - Мне бы поесть успеть...
  Тут со стороны колледжа послышалось громкий свист и улюлюканье, и мы обернулись, чтобы увидеть, как Костик поспешно делает ноги в противоположную от колледжа сторону. На крыльце возле Юрика Крымова стоял Артем с глумливой улыбочкой на губах, а рядом с ним куражились остальные члены банды.
  - Вот уроды! - не сдержалась я. Бунька промолчала. - Все, не опаздывай.
  И мы разошлись.
  
  ***
  
  Но беготня по кафешкам, забегаловкам и ресторанчикам ничего не принесла. Если вакансии и имелись, то лишь для тех, кто обладал безупречным резюме или же сразу гарантировал длительные отношений. Кандидатуры же студенток даже не рассматривались.
  Было досадно. И потихоньку я уже начала привыкать к мысли, что нам придется возиться с бездонными кастрюлями, как ближе к ночи, когда я уже видела второй сон, позвонила Бунька.
  - Завтра в четыре у входа в 'АдКаньон', - скороговоркой выпалила она, и на минуту я зависла, не способная въехать в тему.
  - Где и зачем? - наконец, дошли до моего сознания ее слова.
  - Недалеко от нового телецентра, на смотрины, - последовал ответ.
  - Смотрины? - Я тупо уставилась в потолок. - Ты в свахи записалась?
  - Дурочка! - не выдержала она. Мне казалось, я вижу ее закатанные вверх глаза. - Это по поводу работы! Я сегодня Червю с Шизой плакалась, вот Червь и подкинул мне идейку. Его двоюродный подработку ему предлагал. А она ему без надобности. Говорит, неплохо платят. В общем, он позвонил и договорился. Собеседование завтра.
  - А что за место?
  - Суперэлитный ресторан.
  Я села на постели.
  - Прямо-таки, суперэлитный?.. - не поверила я.
  - Да! - с нажимом произнесла она. - Можешь не верить, но его брат обещал замолвить за нас словечко. Туда только по протекции берут.
  - Ну ладно. - Ног меня не отпускало сомнение. - Слушай, только не цепляй на себя всю эту гору металла! - попросила я. - Оденься поскромнее.
  - Что, я сама не понимаю? - обиделась она. - Все. Завтра в колледже еще обговорим.
  
  ***
  
  На следующий день за двадцать минут до назначенного времени мы с Бунькой уже подходили к тому загадочному ресторану, о котором говорили весь день и о котором никогда раньше не слышали. И это было странно. Поскольку шилом его назвать было никак нельзя, ресторан впечатлял. До такой степени, что весь путь от остановки до центра парка, мы проделали с раскрытыми ртами.
  - Вот это да! - время от времени выдыхала Бунька. - Круто, правда?
  'АдКаньон', название которого пламенело крупными буквами, был построен в виде усеченной скалы с кратером и призван был удовлетворять гастрономические запросы элиты. Это было видно по тому, какие дорогущие иномарки подкатывали к его входу и какие люди оттуда выходили. Но что еще, собственно, мы могли ожидать, если и сам райончик обязывал. С одного бока к парку прилегали аккуратные частные домики, украшенные лепниной, а с другого небо подпирали зеркальные высотки.
  - Интересно, его недавно построили? - чисто риторически спросила я. - Думаешь, нас сюда реально возьмут?
  Бунька пожала плечами. Мы уже подходили к условленному месту.
  Дима, брат Червя, оказался весьма симпатичным светловолосым парнем лет так двадцати пяти, и Бунька тут же навострила ушки. Завидя нас, он расплылся в широкой дружелюбной улыбке, и моя рука как-то сама собой легла в его протянутую ладонь.
  - Дима? - чисто для проформы уточнила я, уже зная. Что это он. Последовал кивок. - Привет, я - Тина, а это - Буня. Нам Червь сказал....
  - Что-что? - оборвал на полуслове меня он. - Червь? Это вы Борьку так называете?
  Он пялился на нас с минуту, а потом не выдержал и рассмеялся.
  - Вообще-то, он сам себя так назвал, - вставила между тем слово Бунька.
  - Вот умора! Нет, ну надо же! Держите меня! Зато теперь знаю, чем его доставать. Ладно, пошли, - махнул он нам рукой. - Отведу вас к Горгоновне.
  Столь устрашающая кличка начальства не вдохновляла. Мы с Бунькой несколько притихли.
  Обогнув здание, Дима привел нас к огромной парковке, где 'отдыхали', оставленные владельцами автомобили. От стелящихся по земле спортивок до огромных мастодонтов-внедорожников. Он подвел нас к небольшому отростку скалы и, войдя внутрь, провел через дворик, заставленный ровными рядами пустых ящиков. Достав пластиковую карточку, он открыл дверь, и мы вошли в здание, где в конце зальчика находилась узкая металлическая лестница. Спустившись по ней вниз, мы остановились перед заделанной под красное дерево дверь и, постучав, вошли в приемную, где за офисным столом сидела лишенная эмоций восковая кукла, исполняющая роль секретарши.
  - Ольга Григорьевна у себя? - спросил ее Дима.
  Она подняла на него свои идеально подведенные глаза.
  - Освободится через пару минут. Подождите.
  Мы с Бунькой принялись разглядывать роскошно-строгую обстановку с бархатистыми обоями, парочкой высоких пальм и рядом антикварных стульев.
  Ровно через две минуты (я все время смотрела на часы на стене), как и было обещано, дверь кабинета отворилась, и оттуда вышел представительный седовласый мужчина, сопровождаемый по пятам элегантной, утонченной женщиной лет тридцати пяти.
  - Всего хорошего, - тепло улыбалась она ему. - Не волнуйтесь, вы и ваши гости останетесь довольны. У нас индивидуальный подход к каждому клиенту.
  - Уж надеюсь, - напыщенно бросил тот. - За те деньги, что я здесь оставлю...
  Лицо хозяйки озарила еще более лучезарная улыбка. Клиент вышел, и светская львица, бросив на нас поверхностный взгляд, подошла к своей помощнице.
  - Лерочка, будь добра, вызови Пьера. Скажи, что поступил особый заказ. Нужно будет продумать меню. Когда оно будет готово, отошлешь список на этот адрес... - на стол легла розовая бумажка с электронным адресом, записанным ровным, каллиграфическим подчерком. - После того, как его жена одобрит, распечатаешь в двух экземплярах. Мне и Пьеру.
  - Хорошо, Ольга Григорьевна, - кивнула та.
  После того, как вопрос был решен, ее голова повернулась в нашу сторону.
  - Да, Дима?
  - Здравствуйте, Ольга Григорьевна. Помните, я вам о двух поварихах рассказывал? - Она кивнула. - Так вот это они.
  Ее глаза посмотрели на нас.
  - Проходите, девочки.- Рука пригласила нас в кабинет. - А ты, Дима, будь добр, прежде чем сменить Сашу, прими коньяк. Ему не отойти от стойки.
  - Хорошо, Ольга Григорьевна.
  Он побежал выполнять поручение, а мы с Буней вошли в кабинет. Хозяйка закрыла за нами дверь, пересекла комнату и села в директорское кресло, стоящее за дизайнерским столом из темно-вишневого дерева.
  - Присаживайтесь, - ее рука указала на два стула, стоящие напротив. - Я хотела бы посмотреть ваши резюме.
  Мы замялись.
  - Дело в том, что...
  Ее брови вопросительно взлетели вверх.
  - Мы только учимся на поваров. У нас еще нет опыта работы. Мы ищем практику на четверг и пятницу.
  - Но насколько я поняла из слов Димы... Ладно, не важно. Думаю, вы нам не подходите.
  Я испытала разочарование, хотя и была готова к такому повороту событий.
  - Это из-за отсутствия опыта?
  - Нет. Нам нужны лишние руки в вечера пятницы и субботы. У вас же свободны другие дни.
  Я оживилась.
  - Мы можем и в эти!
  Бунька толкнула меня тихонько ногой, видно не согласная с таким раскладом. Но мне было плевать. Других вариантов не было.
  - Санитарные книжки имеются? - тогда двинулась дальше Григорьевна.
  - Конечно.
   Я полезла во внутренний карман и достала документ. Она просмотрела.
  - Ну, хорошо, - вернула она обратно книжку. - Остается еще вопрос с протекцией. Откуда вы знаете Диму? Извините, но у нас весьма респектабельное заведение и абы кого с улицы мы не берем.
  Нас ожидала новая засада.
  - Э-э-э... мы...
  - Нас Червь познакомил, - некстати вставила тут Бунька.
  - Простите, что? - не поняла та.
  - Боря, Боря! - поспешила исправиться я. - Это брат Димы. Мы с ним в 'Стиксе' уже более трех лет.
  Горгоновна вдруг оживилась.
  - 'Стикс'? Какое отношение вы имеете к клубу?
  - Мы его члены. - Меня несколько удивило, что такой утонченной леди известно о нас.
  - Мы в хороших отношениях с его владельцем, - пояснила она, заметив мое удивление.
  - Ее даже на Посвящение выдвигали, - добавила дровишек Бунька.
  - Вот как? - женщина призадумалась. - Что ж, думаю, тогда мы сможем вас принять.
  Я не могла поверить в удачу.
  - Если вопросов по поводу графика не стоит, - продолжила тем временем она, - то можете приступать прямо сейчас. - Мы с Бунькой переглянулись. - Но хочу предупредить... работа не из легких. Придется выкладываться.
  - А что мы будем делать?
  - Что су-шеф скажет. Оплата почасовая.
  Упоминание о деньгах значительно нас ободрило.
  - Возражений нет? - Мы помотали головой. - Хорошо. Лидочка... - нажала она кнопку селектора. - Вызови, пожалуйста, кого-нибудь из персонала, пусть девочек на кухню проводят. - Она кивнула, ставя тем самым на разговоре точку. Мы с Бунькой поднялись. - Всего хорошего.
  - Спасибо, - поблагодарила я ее.
  Но не успели мы дойти до двери, как та вдруг распахнулась, и в комнату влетел небольшого росточка кучерявый человечек в поварском колпаке.
  - Звала меня, мон шер? - с сильным французским акцентом спросил хозяйку он.
  - Да, Пьер. Нужно обсудить один заказ. Клиент очень придирчив и...
  Дальше мы их уже не слушали. Выйдя в приемную, мы осторожно прикрыли за собой дверь и посмотрели на секретаршу.
  - Посидите, - кивнула она на стулья. - Сейчас за вами придут.
  Скучать пришлось не долго, минут пять, наверное, не больше когда в дверь заглянула симпатичная мордашка рыжеволосой девушки.
  - Здравствуйте. Меня Серж прислал.
  Она была очаровательна. В коротеньком красном платьице с пышной юбочкой, высоких сапогах и забавными рожками на голове.
  - Забирай, - кивнула на нас Лидочка, и девушка расплылась в дружелюбной улыбке. - Новенькие? - спросила она, когда мы вышли в длинный изгибающийся коридор через противоположную дверь. - Я - Уля. Но все зовут меня Лис. А вас?
  Мы представились.
  - Вы кем сюда? - продолжала топить нас в открытой дружелюбности она.
  - Не знаем, но думаем, что поварами, - ответила я. - Мы пока что на испытательном сроке.
  - Понятно.
  Показалась небольшая площадка с лестницей, и мы спустились еще на один этаж вниз.
  - Мы, что, под землей? - полюбопытствовала Бунька, с интересом рассматривая стены, заделанные под замковую кирпичную кладку.
  Я прикинула, что мы находились уже как минимум на два этажа ниже.
  - Ага. Здесь четыре подземных уровня, - охотно ответила Лис. - Первый - бар с кафешкой. Они наверху. Два нижних задействованы под ресторанную зону и VIP-кабинеты, а в самом низу - кухня. Мы как раз огибаем обеденный зал.
  Прикинув радиус изгиба, я изумилась.
  - Такой большой??
  Лис остановилась.
  - Хотите посмотреть? - лукаво улыбнулась она.
  - Конечно! - хором ответили мы.
  - Пошли. - И она повела нас в обратную сторону.
  Вид ресторанного зала меня потряс! Он был не просто большим. Он был ОГРОМНЫМ!!!
  Прилипнув носами к стеклу, мы с Бунькой в немом благоговении взирали на панораму каньона, 'слепленного' из какого-то буро-красного известняка. На дне его бурлила густая вязкая масса, напоминающая кипящую лаву (даже парок вверх поднимался!), а в центре 'огненного озера' находился островок 'суши'. Этакая ровная, натертая до зеркального блеска площадка, на которой стояли столики, и обедала самая что ни наесть элитарная публика. Лучи многочисленных бриллиантов так и бегали по стенам каньона. К островку от дверей вел перешеек, а обслуживали клиентов сексуальные черти и чертовки в красной униформе, точь в точь как у нашего гида.
  - Ты официантка? - повернулась я к Лис.
  - Ага, - очаровательно сморщила носик она. - Ну как?
  - Ва-аще! - выдохнула Бунька. - Жесть!
  - Я здесь уже больше года работаю, и все равно сердце замирает, стоит мне туда войти, - поделилась Лис. Поправив декольте, она повела нас дальше.
  - Какая ж там высота? - продолжила расспросы я.
  - Не знаю. Метров пятнадцать, наверное.
  - Офигеть! - в очередной раз поразилась Бунька.
  Мы подошли к дверям просторного лифта, зашли внутрь и начали спускаться вниз.
  - Ну, вот и приехали, - не без сожаления вздохнула наша новая знакомая. Прозвучал мелодичный сигнал, и лифт замер. - Жаль с вами расставаться.
  Как только двери разошлись, на нас обрушился поток запахов и шум кипящей, бурлящей и шкварчащей кухни, которая представляла собой огромное хромированное помещение, заставленное длинными столами и внушительного размера плитами. По ней носился народ в колпаках и фартуках, и мы, периодически натыкаясь на чей-то локоть или спину, начали продвигаться к высокому костляво-угловатому человеку, стоящему возле дальней стены. Уперев руки в бока, он коршуном наблюдал за всем этим сумасшедшим домом.
  - Ольга Григорьевна прислала... - начала было докладывать Лис, но тот остановил ее небрежным взмахом руки.
  - Знаю. - Пройдясь по нам придирчивым взглядом, он мотнул головой: - Идите за мной.
  Кивнув Лис, мы пошли за ним.
  Сначала нас отвели в маленькую клетушку, которая являлась кладовой, и выдали передники, а затем поставили перед огромной горой овощей.
  - Тщательно вымыть, почистить и рассортировать, - последовал приказ. - Когда закончите, подойдете ко мне. Я скажу вам, что делать дальше.
  Объем предстоящей работы поверг нас с Бунькой в благоговейный ужас. Когда плантаторщик ушел, мы какое-то время еще постояли в немом отупении, а потом, засучив рукава, приступили к работе. Нас, конечно, предупреждали, но... Это было похоже на настоящий ад! Мы терли, строгали, кидали, снова мыли, чистили и раскладывали по разным мискам, однако овощей от этого не прибавлялось. Периодически подбегал кто-нибудь из персонала и выгребал все под чистую. Все, что мы нарабатывали кровавыми мозолями. Правда, со временем мы приспособились и начали чистить только то, что имело 'спрос'. Так что дело пошло, но все равно приходилось вертеться, как белке в колесе.
  Когда заказы пошли на спад, и нас отпустили домой, мы чувствовали себя выжатыми лимонами. Саднили руки, болели мышцы, ныла спина... Про голову я вообще молчала. Она не просто раскалывалась, а расползалась по швам, через которые начали сочиться сумерки. И мне никак было не загнать их в рамки.
  Перед финишным броском до дома мы решили малость передохнуть, поэтому, выйдя на улицу, затесались в ящики, где дали отдых нашим гудящим ногам.
  Дело близилось к двенадцати.
  - Ну что? - заставила я себя разлепить губы. - Будем здесь практику проходить?
  - Не знаю, - убито ответила мне это Бунька. - У меня даже думать сил нет. Давай завтра решим.
  - Когда? - Я растерла затекшие плечи. - Вечеру снова нужно будет быть здесь.
  - Завтра ж суббота, - недоуменно посмотрела на меня она.
  - Про нее Горгоновна и говорила.
  - Точно... - вспомнила она. С минуту она тяжело ворочала извилинами, а потом выдала результат: - Тогда созвонимся утром, как проснемся.
  - Ладно.
  Мы снова провалились в тупое молчание.
  Тут дверь ресторана резко распахнулась, с силой саданув по ящикам, и оттуда выскочила наша давешняя знакомая, по пятам преследуемая каким-то черноволосым пареньком.
  Нас они не видели.
  - Лис, постой! - кричал он. - Я еще не закончил!
  Подскочив к ней, он грубо схватил ее за руку.
  - Не трогай меня! - с отчаянием вырвала руку она. - Надоело! Достал уже меня своей ревностью!
  - Скажешь безосновательно? - Он схватил ее за ткань пальто и удержал. - Не нужно было выставлять грудь перед этим хлыщом!
  - Мне просто нужно было убрать тарелки со стола! - процедила сквозь зубы она. - Я не виновата, что нас заставляют рядиться эти дурацкие костюмы!
  - Давай, вали все на одежду! - запальчиво бросил он.
  Я же сидела, смотрела на то, как вместе с парнем неистовствует и его жирная лярва. Ее щупальца так и щелкали, как бичом, над его головой.
  - Да ты по жизни любишь задом перед мужиками вертеть! - продолжал вопить тем временем парень.
  - Да как ты можешь! - задохнулась от возмущения Лис. - Это ты больной на всю голову! Я в жизни тебе не изменяла! Туда не ходи, туда не смотри, так не думай... Как бы я ни стараласб, что бы я ни делала, что бы ни говорила, ты всегда всем недоволен. Черт, да я даже забыла, что значит белье красивое носить! Все время боюсь тебя спровоцировать. Смотри в чем я хожу, - она продемонстрировала ему свое потертое пальтишко. - Об меня уже ноги вытирать можно! Хотя ты...
  Горько махнув рукой, Лис развернулась и пошла к выходу.
  - Ах, ты ж тварь неблагодарная! - разрезали вдруг воздух едкие слова. - Побежала плакаться своему бывшему? Дрянь, проститутка!..
  Как только ей в спину ударили эти злые слова, щупальце лярвы метнулось к девушке и, пробив грудь, затянулось на шее. Лис дернулась как от удара, схватилась за горло и застыла.
  Лярва сыто запульсировала.
  Опомнившись и поняв, что перегнул палку, парень кинулся к подруге и прижал ее к себе.
  - Лис, прости!.. - плавясь в сожалениях, воскликнул он. - Я - дурак, идиот, прости!..
  И хотя раскаяние его было искренним, лярва все равно тянула лапки к сердцу девушки.
  - Прости, прости!.. - продолжала покаянно шептать ей он.
  Лис не шевелилась. Скрученная болью, ошеломленная, она стояла с прямой, как палка, спиной, никак не реагируя на его ласки. Но вот она очнулась, отодрала от себя его руки и убито произнесла:
  - Все. Я так больше не могу... - С бледным, как смерть лицом, она отошла от него на шаг. - Не могу... - повторила она, по-прежнему оставаясь к нему спиной. - Не ходи за мной. Я переночую у родителей.
  Открыв дверь, она вышла наружу, унося в своем сердце застрявшую конечность твари. Парень же, постояв немного в колебаниях, в конце концов развернулся и уныло поплелся обратно в ресторан.
  - Нет, ты это видела?! - выдохнула, рядом со мной Бунька, когда мы остались одни. - Вот козел! Может, догоним ее?
  - Зачем?
  - Поддержим.
  - Не думаю, что она будет рада. Мы едва с ней знакомы. Вот если увидим на остановке... Поехали домой.
  Мы поднялись.
  - Собираешься ехать на автобусе? - Бунька глянула на часы.
  - Есть вариант получше?
  - Возьмем такси. Скинемся - на двоих не так дорого получится.
  Я призадумалась.
  - Ладно. Зря, что ли, спины гнули?
  Отряхнув одежду, мы поплелись к выходу.
  Но тратиться на такси не пришлось. Как только мы подошли к парковке ресторана, среди машин я вдруг заметила знакомую фигуру.
  - Зайн! - окликнула я своего брутального друга. - Зайн!
  Он держался за дверцу своей машины, собираясь сесть внутрь. Я кинулась к нему.
  Он обернулся и увидел меня.
  - Привет! - радостно выплеснула я, подлетая к нему. - Что ты тут делаешь? - Он кинул взгляд мне за спину, и я обернулась. - Знакомься, это Буня. Это Зайн, - представила я их друг другу.
  - Что вы здесь делаете? - нахмурился он. Его взгляд метнулся сначала к входу в 'АдКаньон', а потом ко мне. - ...В такое время.
  - Практику проходим. На кухне. Теперь вот думаем, кто бы нас до дома довез... - мечтательно протянула я.
  - Залазьте, - бросил он, кивая на авто.
  Я скоренько обежала машину и юркнула на переднее сидение, предоставляя Буньке самой размещаться сзади.
  - Куда? - посмотрел на меня Зайн, когда завел мотор. Я назвала ему Бунькин адрес.
  Хотела, чтобы сначала он отвез ее.
  
  
  Демастры.
  
  После того, как тихо сидевшая все это время на заднем сидении Бунька скрылась в подъезде своего дома, Зайн рванул с места, спеша доставить меня на место. Я сидела рядом и молилась о том, чтобы дорога никогда не кончалась. Так хорошо и спокойно мне было в его обществе.
  Было ощущение, что я вернулась домой.
  И это от того, что мне не было нужды держать марку перед этим человеком. Он принимал меня такой, какая я есть.
  - Слушай, помнишь, ты говорил мне, что лярвы примитивные существа? - Зайн кивнул. - Так вот у меня складывается впечатление, что это не так. Я могу привести массу примеров, когда они вели себя вполне разумно.
  Я рассказала ему о лярве курения и лярве ревности.
  - Все правильно, - согласился он. - Лярве нужен лишь повод, чтобы зацепиться. Пьют для поднятия настроения или с горя, курят, чтобы снять напряжение, стресс заедают шоколадом... А вот когда наступает время привычек... в ход идут другие средства. Внушается, что если утром не выпить чашку кофе или не выкурить сигарету натощак, то весь день пойдет насмарку. После этого лярва проникает уже на физический план. Язва желудка, рак легких, больная печень...
  Он обогнал медленно ползущий грузовик и свернул налево.
  - Да, но это в ситуации человек - лярва. Когда они один на один. А что насчет Лис? Она ведь не страдает ревностью, как ее парень. Точек соприкосновения вроде бы и нет. Однако лярва... причем, хочу заметить, чужая лярва, все равно смогла к ней присосаться.
  - Потому что между ней и ее парнем существует открытый канал. Насколько я понял, у них отношения?
  - Да.
  - Вот тебе и ответ. Мы всегда острее и болезненнее реагируем на слова и критику близких. И чем сильнее чувство к человеку, тем шире мостик. Тем легче откачивать из него энергию. Нужно лишь открыть предохранительную заслонку.
  - Ясно. Однако, опять же возвращаясь к нашему вопросу. Тебе не кажется, что это как-то слишком уж умно для примитивного существа?
  - Согласен. На самом деле лярва не инициатор, а лишь средство.
  - Что ты имеешь в виду?
  Он вдруг резко развернул машину и понесся в обратную сторону.
  - Куда это ты? - забеспокоилась я.
  - Хочу показать тебе, что стоит порой за их действиями. А вернее кто. Но чтобы понять это, нужно самой увидеть.
  Меня охватило волнение с ожиданием чего-то очень важного.
  Через два квартала мы свернули в мрачный, заваленный грудами битого кирпича дворик и остановились возле штабеля старых оконных рам. Выйдя из машины, Зайн повел меня к неприметным, обитым цинковыми листами дверям и постучал пять раз.
  Три коротких и два длинных удара.
  Дверь приоткрылась, и в щель просунулась небритая кавказская рожа.
  - Мы к фортуне на чай, - произнес Зайн, и нас пригласили внутрь. Я затаила дыхание.
  Пройдя небольшой тамбур, мы оказались в длинном вытянутом помещении с двумя рядами игровых автоматов. В конце виднелся вход в еще один зальчик, где за столами с зеленым сукном метали карты клиентам.
  - Это казино? - подняла я глаза на Зайна. Он кивнул.
  Подведя меня к барной стойке, Зайн заказал для меня безалкогольный коктейль, а себе сок.
  - Что мы здесь делаем? - спросила его я, откладывая в сторону коктейльный зонтик.
  - Сейчас... - его взгляд прошелся по людям у игровых автоматов.
  В зале стоял гул бесконечного щелканья, клацанья и дзыньканья, разбавляемый веселенькими примитивными мотивчиками.
  - Присмотрись к той женщине в красной кофточке, - привлек мое внимание Зайн. - Видишь лярву?
  Я посмотрела туда, и увидела плотное серое кольцо вокруг ее головы и шеи.
  - Она у самой черты, - продолжал учить меня Зайн. - Интерес еще не перешел в зависимость. А теперь взгляни на парнишку в бейсболке.
  Я повернула голову.
  Невероятно худой, небрежно одетый паренек, сидел чуть поодаль ото всех, прилипнув носом к экрану, и самозабвенно скармливал однорукому бандиту позолоченные монетки. Даже не отвлекаясь на то, чтобы заглянуть в свою засаленную матерчатую сумку. Лярва у него была не просто плотной, а угольно черной. Она настолько вросла в мозг и позвоночник, что я без труда могла разглядеть ветвистую сеть сосудов-щупалец, откачивающих из него жизненную энергию.
  Тут автомат издал победный марш, и в ячейку посыпались золотые монеты. Лярва вдруг выплюнула в воздух облачко серебристой пыли, и лицо игромана расцвело счастливо-глупой улыбкой.
  - Она стимулирует его состоянием эйфории, - пояснил Зайн, наклонясь к самому моему. У меня поползли мурашки по спине.
  Но вовсе не от разговора о пиявке, а от его близости.
  - А теперь вглядись в внимательней в то, что находится за его спиной. Видишь затемнение? Сосредоточься на нем.
  Но как я ни вглядывалась, ничего конкретного разглядеть не могла. Легкая газовая дымка, бесформенное нечто и больше ничего.
  Поняв, что у меня ничего не получается, Зайн забрал стакан из моих рук, поставил его на стойку и, стянув меня со стула, поставил перед собой.
  - Сейчас я тебе помогу... - Его руки обхватили меня за плечи, и щека коснулась волос.
  Я застыла, боясь шелохнуться! Все мое внимание сконцентрировалась на ощущении его тела за собой, дыхании и аромате кожи. Пульс участился, по позвоночнику прошел импульс, и хотя мои глаза смотрели на паренька, душа в это время была на сто восемьдесят градусов развернута в сторону Зайна.
  - Ты смотришь? - вернул меня с небес на землю мой сексуальный гуру. - Сейчас я чуточку изменю твое поле...
  Мне пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы вернуться мыслям к лярве.
  С минуту, наверное, ничего не происходило, но потом произошел сдвиг, картинка приобрела четкость, и в темном облаке проступила демоническая сущность, обтянутая змеиной кожей. Глазки-угольки, вздернутый треугольный носик, прижатые к голове остроконечные ушки... Он словно бы сошел с экранов телевизоров.
  Правда, длилось это какое-то мгновение.
  - Господи, что это? - невольно дернулась назад я, наткнувшись на каменную грудь.
  - Тот, кто использует лярв, чтобы растлевать человека, - пояснил Зайн. - Только его интересует пища совсем иного рода. - Он отодвинул меня в сторону к стулу. Я почувствовала пустоту разочарования.
  - Что? - чтобы скрыть эмоции, я залезла на стул и схватилась за стакан.
  - Свет души.
  - Ты серьезно? - я посмотрела на него.
  - Серьезней не бывает. Пошли. - Кинув деньги на стойку, он кивнул мне в сторону выхода.
  Пришлось залпом допивать свой коктейль и догонять его.
  - Это демон?
  - М-м-м, бес, демон, дух, низшая астральная сущность... Называй, как хочешь, - отозвался он.
  - Демастр.
  - Что?
  - Демон астральный, - пояснила я. Мы были уже на улице и подходили к его машине.
  Он немного подумал, а потом равнодушно дернул плечами.
  - Пусть будет демастр.
  Открыв дверцу, он сел внутрь.
  - Так, значит, разговоры по поводу войн за души не байки? - продолжила я, когда разместилась рядом.
  - Нет, - ответил он. Он вывел машину со двора. - Медленно убивая ее, они выкачивают из нее свет.
  - Души настолько важны?
  - Их энергия от Первоисточника. Она самая мощная из всех, что есть на Земле. Но чтобы добраться до него, нужно начать с малого. Вот они и действуют через лярв. Сначала небольшое удовольствие. Потом запросы растут. Человек хочет получить еще, а потом еще и еще... В промежутках перепады настроения, накаты беспричинной тоски, растущая неудовлетворенность, желание вырваться за рамки обыденности. Чем дольше все это длится, тем на большую глубину проникают твари, тем труднее от них избавиться. Постепенно человек деградирует как личность и полностью теряет над собой контроль. Воровство, потеря друзей и близких, одиночество, агрессия, убийство...
  Меня передернуло.
  - И много их?
  - Достаточно, чтобы говорить о том, что человечество стоит у черты. Они даже перестали прятаться. Поэтому ты и смогла их сегодня увидеть. Курение, алкоголизм, наркомания, похоть, жадность, жажда власти - вот основные рычаги, на которые они давят.
  Мы подъехали к моему дому, но я продолжала сидеть в машине, находясь во власти жутких картин.
  - Но с ними можно бороться? - наконец разлепила губы я.
  - Да.
  - И как?
  - Борьбой самим с собой.
  - А если не хватает силы воли?
  - Слушай, давай в другое время, - осадил вдруг он меня. Отогнув рукав плаща, он посмотрел на часы. - Уже поздно. Я час уже как должен быть на работе.
  - Ладно. - Я нехотя взялась за ручку. - Тогда до завтра?
  - До среды.
  - Почему до среды?
  - Я уезжаю.
  - Опять? Это как-то связано с твоей второй жизнью?
  Он не ответил. Вместо этого он спросил:
  - Мне тебя силой выпихнуть?
  - Не напрягайся. Уже ухожу.
  Распахнув дверцу, я вылезла наружу.
  - Но в четверг я у тебя, - настояла я, заглядывая в салон. - Накрывай стол.
  
  ***
  
  С того вечера, как Зайн познакомил меня с демастрами, я всюду начала высматривать этих тварей. Но то ли силенок у меня было маловато, то ли сказывалось отсутствие лакмусовой бумажки в лице Зайна, только я никак не могла их увидеть.
  Пока однажды...
  Вернувшись как-то вечером с практики, я вошла в квартиру и застала своего отца на кухне в компании с початой бутылкой.
  - Где ты была? - едва ворочая языком, накинулся на меня он. - Матери нет, так ты допоздна шляешься?!
  Я планировала разогреть себе ужин и нормально поесть, но после того как увидела его, решила ограничиться бутербродами. Так что, включив чайник, я полезла в холодильник за колбасой.
  - Я на практике была, - лишь бы только отвязаться, ответила ему я.
  - Что?
  - На практике была! - несколько раздражаясь, повторила я.
  - Только лапшу на уши мне тут не вешай! Наверняка со своими дружками по подъездам отиралась. Твоя мать, между прочим, день-деньской вкалывает! Хоть бы раз ей помогла!
  - Где она? - спокойно спросила я.
  - К Верке ушла. Там и останется.
  Я взяла пакетик чая и бросила его в кружку.
  - Так как насчет того, чтобы взяться за тряпку?
  - Сейчас?
  - А что не нравится?
  - Уже первый час ночи.
  - И что? На гулянки время находишь?
  - Я же говорила, что на практике была.
  - Опять ты мне про свою практику!
  - Не веришь, у Буньки спроси, - потихоньку начала закипать я.
  Схватив чайник с подставки, я плеснула кипяток в кружку.
  - Да твоя рыжая, что угодно скажет, лишь бы тебя отмазать! - выплюнул мой отец.
  Я стиснула зубы. Сложив бутерброды на тарелку, я уже было собралась пойти в свою комнату, как он вдруг схватил меня за руку и заставил опуститься на стул.
  - А ну-ка, сядь! Сядь, я сказал! - прикрикнул на меня он.
  Пришлось отставить чай с бутербродами в сторону и сесть. Мое раздражение, вызванное усталостью и его пьяной агрессией, уже дошло до горла.
  - Давай поговорим начистоту, - решил поиграть в заботливого родителя он. - Я ведь тебе только добра желаю...
  Я вздохнула, сложила руки на коленках и приготовилась слушать.
  - ...Ты уже здоровая девка, - продолжил читать тем временем нотации он. - А по дому ни хрена не хочешь делать! Ну ладно бы еще училась хорошо, так ведь нет. Только и знаешь, что по подъездам шляться да пиво с дружками хлестать...
  Дальше я ушла в свои мысли и слушала его только в пол уха. Есть расхотелось. Чтобы не сидеть сиднем, я налила себе воды из графина и потихоньку прикладывалась к стакану, пытаясь сдержать готовый выплеснуться внутренний протест. Тема была изъезжена до неприличия. Всегда одно и то же: школа, друзья, нездоровый образ жизни, тунеядство... Особенно сильно било по гордости последнее. Я и без того знала, что я сижу на шее родителей, но утешала себя мыслью, что учиться осталось немного. После этого я встану на ноги. И хотя я и делала вид, что мне все равно, однако обвинения ядовитыми каплями проедали мою душу.
  Я желала только одно. Чтобы он поскорее выдохся.
  - Чего это ты все воду хлещешь? - вернул меня в реальность подозрительность в его голосе. - Сушняк мучает? Ты, что, пила?
  - Нет, - через зубы выдавила я. Начинался второй раунд
  - А ну-ка, не ври мне! - лег на стол его кулак.
  - Дыхнуть? - лопнуло тут мое терпение. Мозг словно зажало в тисках, и в височной области начинала формироваться пульсирующая боль.
  Я подумала: 'Господи, да, когда ж это кончится? Будто за веревочки его кто дергает...'
  И тут меня осенило!
  Быстро перейдя на сумеречное зрение, я глянула на отца и не поверила своим глазам. За его спиной в воздухе плавало уродливое чудовище, похожее на того, что мы с Зайном видели в казино. Правда, этот 'красавец' был куда крупнее и маститее своего брата. С несоразмерно длинными руками, массивным покатым лбом и клыкастой пастью, полной острых зубов он смотрелся весьма впечатляюще. В то время как одна его лапа управляла лярвой, другая лежала на темечке отца, влияя на мысли. Но что меня больше всего убило - это светящиеся острым умом, полные лютой ненависти глазки.
  Ненависти ко всему. Без исключения.
  
  
  
  - Не смей дерзить! - не замечая моей реакции, вспылил в ответ мой отец. - Это твои дружки тебя подучили на родителей скалиться?
  Стоило только ему прыснуть в меня новой порцией яда, как демастр выпростал вдруг лапу, метя мне в голову, и я невольно дернулась, слетев при этом с табурета.
  - Я же говорил! - возликовал родич, глядя на меня сверху вниз. - Даже усидеть не можешь!
  В его затуманенном мозгу даже не родилась мысль, что еще совсем недавно я уверенно передвигалась по квартире. Но это были еще цветочки. Нужно было видеть морду той твари, когда она вдруг поняла, что я ее вижу!
  Секундная оторопь, замешательство, после чего широкая от уха до уха ухмылка растеклась по его роже. То ли проверяя меня, то ли желая развлечься, он сделал еще один пробный выпад, и я отдернула голову, избегая его клешней у моего лица.
  Чтобы прекратить эту бессмысленную игру, я отползла дальше и схватилась рукой за дверцу духового шкафа. Прекрасно понимая, какими странными кажутся со стороны мои действия, я сделала вид, будто просто хотела подняться на ноги.
  И хотя я старалась смотреть только на отца, мой взгляд нет-нет да и возвращался к темной фигуре демастра за его спиной. Туда, где затихарившаяся тварь внимательно изучала меня через прищур своих холодных глаз.
  - Не ушиблась? - проявил беспокойство вдруг мой отец, на время оставленный демастром.
  - Нет, - рассеянно ответила я. Все мои мысли были сконцентрированы на демоне.
  Я не могла понять его действий. Что ему было нужно от меня? Чего он хотел? По логике вещей раскрытие инкогнито должно было бы заставить его спрятаться, но то ли тварь не видела во мне угрозы, то ли мне попался извращенец (или же ему было элементарно скучно), только, казалось, демастр был полон нетерпеливого предвкушения. Оставалось только определиться с решением.
  И тут тварь оживилась.
  Не сводя с меня нагловатого взгляда, в котором горел вызов, демастр запустил пальцы мозг моего отца и начал играть там на извилинах.
  - Господи, Тина, да ты и мертвого достанешь! - мой родич обхватил голову руками и сжал ее. - У всех дети, как дети, а от тебя же одна головная боль! Сколько мы с мамой ни бьемся...
  Я поняла тактику твари. Она пыталась достать меня через отца, и молчание было лучшим решением избежать конфликта.
  Это сработало.
  Тогда разочарованный моим бездействием демастр надавил на лярву, и мой отец, как марионетка, с тяжелым вздохом потянулся к бутылке. Но напрасно. Спиртного там оказалось всего на один палец.
  Я было обрадовалась, пиявка попала впросак, но отец вдруг поднялся со своего места и подошел к шкафчику, где у него, как оказалась, была припрятана еще одна бутылка. Непочатая, новенькая.
  Ситуация приобретала неприятный поворот. Все могло закончиться непредсказуемо
  - Папа, хватит! - метнулась я тогда к нему, хватаясь за бутылку. - Пожалуйста!
  Я потянула ее на себя.
  - Какого?!.. - оторопел от моей наглости отец.
  - Послушай, иди лучше спать, - попыталась по-хорошему договориться с ним я. - Уже поздно. Давай не будем ругаться. Поставим водку в холодильник, охладишь ее, а завтра допьешь.
  - Мала еще, чтоб отцу указывать! - налились кровью его глаза. Подзуживаемый демастром, он начал закипать. - Я на свои, кровные пью!
  - Пап, ну, пожалуйста... - предприняла еще одну попытку я.
  - Я сказал, дай сюда! - он зло рванул бутылку на себя, но та, вдруг выскользнула и грохнулась на пол, усеяв его осколками стекла вперемешку со спиртом.
  - Ах, ты ж!.. - задохнулся от негодования отец. Глаза полыхнули огнем, и мою щеку обожгло пощечиной.
  Я опешила! Никогда еще мой отец не поднимал на меня руку!
  Больно не было. Лишь невероятно обидно.
  К горлу подкатил комок, и мне стало трудно дышать.
  Бросив взгляд на демастра, я вдруг увидела, что он держит меня за горло.
  Отскочив назад, я развернулась и бросилась в свою комнату.
  - Тина!.. - донесся до меня полный раскаяния голос отца. Но я его не слушала. Защелкнув дверь изнутри, я потом в изнеможении плюхнувшись на стул и начала приходить в себя.
  
  ***
  
  На следующее утро, как только проснулась, я, конечно же, побежала в 'Легиврат', но Зайна на месте не оказалось, Всеволод Мстиславович сказал, что тот будет только к вечеру, и мне не оставалось ничего другого, как только перекантоваться у Буньки. После рукоприкладства моего папаши я не горела желанием видеть его.
  Однако в семь я снова была в похоронной конторе.
  - Замучил геморрой? - встретил меня плоской шуточкой Зайн, видя хмурое напряжение на моем лице. Когда я вошла, он стоял возле сейфа шефа и просматривал какие-то документы.
  Хозяина кабинета на месте не было.
  - Хуже. Демастр, - бросила я, пересекая комнату и садясь на стул.
  - Твой? - В его глазах мелькнуло удивление.
  - Нет, моего отца.
  - А... - равнодушно протянул тогда он.
  Меня его реакция задела.
  - И это все?
  - А что ты хотела услышать?
  - Что нужно что-то делать, что нужно спасать человека, ну, или... не знаю. Может, еще что-нибудь.
  - Что?
  - Я думала, ты мне скажешь. Должны же быть какие-то способы.
  Он захлопнул папку.
  - Без его согласия нельзя.
  Я фыркнула.
  - Ему заявку подать?
  - Неплохо бы было, - удивил меня он.
  Убрав папку в сейф и закрыв дверцу, Зайн прошел к шефскому креслу и по-хозяйски уселся в него.
  - Ты издеваешься? - наконец, пришла в себя я.
  - Нет, - скрестил руки на груди он. - Только близкие родственники...
  - Я родственник.
  - ...Могут достучаться до него.
  Я еле сдержала раздражение.
  - И это все? Между прочим, вчера отец отвесил мне пощечину по наущению этой сволочи.
  - Хочешь дать ему сдачи?
  В его глазах стояла ирония.
  - Представь себе, - парировала я.
  - Тогда иди в сумерки, - на полном серьезе заявил он.
  Я зависла.
  - Что ты имеешь в виду? - осторожно уточнила я после минутной заминки.
  - Что биться с противником можно, только находясь в одних условиях с ним.
  - То есть?..
  - Я предлагаю тебе осознанное погружение.
  Я задумалась.
  - Так что? - подтолкнул меня к решению он.
  - Прямо сейчас?
  - А чего тянуть?
  Мне стало немного страшно.
  - Знаешь, как-то это все...
  - Чего бояться? Ты делаешь это ежедневно.
  - Ага, - вырвалось у меня.
  - Во сне, - последовало дополнение. - Только никто об этом не помнит.
  - Потому что отрубается память?
  - Потому что стандартная процедура. Ты же не задумываешься, как держишь ложку, когда ешь.
  Я вздохнула.
  - Не знаю. Одно дело знать и другое дело сознательно лезть туда.
  - Ладно, - безразлично хлопнул себя по колену он. - Не хочешь - не надо. Больше предлагать не буду.
  Он поднялся с места и собрался было уходить.
  - Погоди-погоди, - поспешила остановить его я. - Я же не сказала 'нет'.
  - Тин, у меня нет времени играть с тобой в игры. Я не собираюсь тебя уговаривать. Ты - взрослый человек и сама знаешь, что тебе нужно. Хочешь всю жизнь просидеть на этом уровне - ради бога. Это никак не уронит тебя в моих глазах. Но если хочешь двигаться дальше, чисто для себя, то я готов помочь.
  - Просто мне немного страшно, - тогда решилась на откровенность я.
  - Ерунда. Я же не в пасть льву предлагаю тебе прыгнуть. Уверен, тебе даже понравится. - Он обогнул стол и встал напротив меня. - На самом деле ничего сложного в этом нет. В первый раз главное преодолеть барьер, а дальше пойдет как по накатанной. Единственно что... Есть что-нибудь, чего ты очень боишься?
  - В смысле?
  - Ну, мышей там или пауков?
  - Зачем тебе? - напряглась я.
  - Страх и любовь - мощнейшие оружие. У них колоссальная пробивная сила.
  Я заколебалась.
  - Есть, - нехотя призналась в итоге я. - У меня фобия. К иглам.
  - Иглам? - удивился он. - Почему?
  - Не знаю. Только когда вижу их... - Тело передернулось.
  - Ладно, - хмыкнул он. - Ну, так что? - Я кивнула. - Тогда пошли.
  - Куда?
  - Туда, где тебе будет удобно.
   Качнув подбородком на выход, он повел меня в ту самую комнату, где я отлеживалась после неудавшегося Посвящения.
  Когда мы пришли, Зайн жестом указал мне на кушетку, а сам направился к висящему на стене белому ящичку, украшенному красным крестом.
  - Эй-эй, так ты это серьезно насчет игл? - похолодела от дурного предчувствия я.
  - Просто доверься мне, - попросил он. Открыв ящичек, он достал оттуда упаковку шприцов.
  Я заерзала на месте.
  - А кровать, чтобы в обморок не грохнуться?
  - Тебе придется покинуть свое тело, - повернулся ко мне он.
  - Все-таки отключка, - убито заключила я.
  Он кивнул.
  Из моей груди вырвался смиренный вздох.
  - Ладно.
  Зайн взял меня за подбородок и приподнял мое лицо.
  - Если не хочешь, можешь остановиться.
  - Нет, уж, - глядя ему в глаза ответила я. - Насколько я понимаю, ты тоже это можешь?
  - Да.
  - Тогда действуй.
  Он одобрительно улыбнулся.
  - Храбрая девочка.
  Его похвала придала мне силы.
  - Не бойся, я все время буду рядом. - Его рука надавила мне на плечо, заставляя лечь. А затем кончики пальцев спустились по лбу к височной части, заправляя прядку волос за ухо.
  Я сглотнула. Сердце заколотилось как у зайца, и я не знала, что послужило тому причиной. То ли страх перед неизвестностью, то ли его непрошенная ласка
  - Расслабься, - улыбнулся мне он. - Все будет хорошо. - Раскрыв упаковку, он вытащил оттуда шприц. - Смотри на иглу, - последовали указания. - До тех пор, пока не появится головокружение. Дальше я подстрахую. Но когда тебя затянет в воронку, не дай страху увязаться за собой, оставь его здесь. Просто сосредоточься на ощущениях, которые при этом возникнут. В дальнейшем они послужат тебе ориентиром. Поняла? Готова? Поехали. Приятного полета...
  Не знаю, что он имел в виду, когда желал приятного полета, только сначала мне пришлось бороться с животным страхом при виде тонкой стали, а затем еще и тошнотой, вызванной провалом в черный туннель, всосавшим меня, как спагетти. Мне казалось, что я лечу сквозь толстый кишечник с дымчатыми, нестабильно пульсирующими стенками.
  Бояться чего-либо было просто некогда. Время ужалось, а пространство так скрутилось, что когда меня выбросило к потолку в светящейся зеленоватыми сумерками комнате, я испытала ни с чем несравнимое блаженство. Блаженство полного освобождения.
  Некоторое время я была занята тем, что смаковала новые ощущения внутри себя, но когда почувствовала желание спуститься, огляделась по сторонам. Мое тело мягко сияло в сумерках в метре подо мной на некоем подобии белой мраморной плиты. Оно тянуло к себе.
  Я спустилась. Мир, в котором я оказалась, практически в точности повторял нашу реальность, с одной лишь только разницей - он тонул в серо-зеленых тонах и был наполнен энергией, которая ощущалась там, как воздух. Страха не было. Только чувство полного раскрепощения в отсутствии сдерживаемых рамок физического тела.
  Хотя выглядела я в сумерках так же, как и в жизни.
  Тут мое внимание привлекло зеленоватое свечение, идущее из коридора, и я, повинуясь внутреннему импульсу, пошла на его зов. Оно было завораживающе красиво! Переливчато, перламутрово и шло от окна, затянутого прозрачной пленкой. А когда я выглянула в него, то так и застыла на месте с открытым ртом - так поразил меня вид, открывшийся из него.
  Он был фантастическим, захватывающим воображение!
  Передо мной раскинулось кладбище. Между белыми, как кость, крестами плавал неоново-болотный туман, в котором неторопливо перемещались, прогуливались и перелетали с места на место бестелесные духи, похожие на смазанных человечков. Над верхушками деревьев, скрюченных аурой смерти, в молочном небе плыли две луны, а ограду ровным строем держали домов. Всполохи зеленого, бурное томление, таинственное мерцание, огненный переливы, снопы искр... я не могла оторвать от сказочного великолепия глаз! Единственно, что тогда добавляло дегтя в общую картину - это одинокий фантом черного монаха, плывущий в сторону серебряного склепа. Своим видом он пугал других духов, которые спешили убраться с его дороги, поскольку одно только прикосновение его непроницаемого плаща рассеивало их легкие тела, как ветер дымку. Но в остальном...
  В общем, я прибывала блаженном состоянии нирваны, когда основания моей шеи вдруг коснулся холодок. Легкий, ненавязчивый, словно чей-то осторожный интерес, приправленный голодным облизыванием.
  Я обернулась!
  Но никого не увидела. Коридор был пуст.
  Я пошарила глазами по видимому пространству, а потом вернулась к виду за окном, но душу продолжало тихонько шкрябать беспричинное беспокойство. По какой-то причине я продолжала чувствовать чье-то чужое присутствие.
  Я повернулась к окну спиной.
  - Зайн?.. - неуверенно позвала я. Словно бы это мог быть он.
  Но ответом мне была тишина.
  И тут я вдруг вспомнила, что мы так и не обговорили с ним мое возвращение.
  Душу кольнуло страхом.
  Находясь на пороге поднимающейся паники, я сделала было шаг вглубь коридора, как моей руки вдруг коснулось что-то теплое, легкое и надежное. А затем нечто невидимое и настойчивое начало подталкивать меня в спину по направлению к комнате, где лежало мое тело.
  Я не стала противиться и позволила этому нечто руководить моими действиями. Я чувствовала к нему доверие. И стоило только мне коснуться своего тела, как мир вдруг вокруг меня свернулся в спираль, образовал воронку, и меня втянуло в ее водоворот. Очнулась я уже в своей реальности.
  
  ***
  
  - Ну как? - встретил меня смеющимися глазами Зайн.
  Я мысленно вернулась в сумерки.
  - Даже не знаю, что и сказать... - Меня не отпускало ощущение чуда.
  - Я же говорил, что тебе понравится. Что ж, поздравляю с почином. Дверь открыта, теперь можешь делать это, когда захочешь. Голова не кружится?
  - Нет. - Я поднялась с подушки.
  Мы сидели на кровати близко-близко друг к другу, так что наши плечи почти соприкасались.
  - Спасибо, - тихонько поблагодарила его я. Зайн кивнул. Я подняла на него глаза.
  Наши лица находились в какой-то паре десятков сантиметров друг от друга. Сама мысль нас двоих в комнате, на постели была столь интригующе пикантной, столь интимной, что мое сердце само собой завелось в учащенном режиме. Взгляд Зайна проникал в самую душу, цеплял чувственные струнки, и она отозвалась трепетом ожидания. Какое-то время он продолжал исследовать глубины моей сущности, я видела борьбу эмоций на его лице, а потом он вдруг поднял руку и ласково провел костяшками пальцев по моей щеке...
  - Чем вы тут занимаетесь? - напугал меня голос Всеволода Мстиславовича, одним щелчком разрушившим хрупкий мосточек между нами.
  Я обернулась.
  Шеф стоял в проеме и смотрел на нас. В его взгляде не было ни тени подозрительности или осуждения.
  - Знакомились с сумерками, - невозмутимо ответил ему Зайн.
  Я медленно повернула голову к своему гуру и поразилась той каменной выдержке, что хранило его лицо. Мое же сердце колотилось, как у пойманного с поличным зайчишки.
  - Ясно, - кивнул шеф. - Извините, что отрываю, но... Зайн, к нам там гости пожаловали. Нужно проследить.
  Они обменялись взглядами.
  - Хорошо. - Зайн поднялся на ноги.
  Шеф ушел.
  - Про что это вы? - схватила его за руку я.
  - Про людей Харона, - ответил он, высвобождая руку и трепля мои волосы на голове. - Привели очередного камикадзе на Посвящение.
  - Почему камикадзе?
  - Хочешь посмотреть?
  Я охотно кивнула.
  - В какой-то степени это даже может быть для тебя полезно, - согласился он. - Иди в архив, оттуда лучше всего видно. Только, - притормозил он уже в дверях, - не высовывайся. Не хочу, чтобы люди Харона тебя здесь видели. - Секунда, и он исчез.
  Я же сунула ноги в сапоги и поспешила в архив.
  Как оказалось, обряд шел уже полным ходом. С высоты второго этажа мне отлично было видно, как на пятачке мерзлой земли четыре человека топтали свежевыпавший снег. Та же расстановка, тот же ритуал, только состав участников был другим. Вместо Харона обряд проводила Халис, а центральной фигурой был незнакомый мне долговязый паренек в кожаной куртке. Альбинос с чернявым, как им и полагалось, стояли в сторонке и наблюдали за процедурой с выражением беспросветной скуки на лицах. Их роли, по-видимому, были уже сыграны.
  Я перешла в режим двойного зрения.
  Картинка порадовала меня видом объемной геометрической абстракции, так похожей на ту, что была у меня. Я говорю: похожей, потому что отличия все же существовали. Сфера была всего одна, внешняя, и это раз. Она была отсечена от человека кубом, который ограничивал пространство человека, создавая ощущение птицы в клетке. Пирамида же была не такой высокой, как у меня (и это два), и ее треугольное, а не четырехугольное основание вращалась всего лишь на уровни груди.
  Принцип же всего остального был в целом прежним. Вращение, ускорение, уходящий в землю смерч, поднимающееся из глубины рубиновое свечение... Но когда Халис взяла в руки ритуальный кинжал и, подойдя к парню, проколола его палец, я прилипла носом к стеклу. Этой части обряда у меня не было.
  Тут, пролетевшая мимо меня птица на секунду перенесла мое внимание к чернявому с альбиносом, поэтому я и сумела заметить, что белобрысый куда-то исчез. Я еще удивилась, как это он не побоялся гнева Харона, но мысль о незнакомом для меня повороте обряда вернула меня обратно на площадку.
  Халис же уже протягивала парню договор, к которому тот охотно приложил свой проколотый палец. Стоило только ему убрать руку, как его легкое тело скрепилось с пергаментным листом четко прослеживаемым энергетическим жгутом. Пуповиной, которая заставила его сущность корчиться на месте, словно от невыносимой боли. И чем дальше отходила Халис с этим договором, тем больше дергалась в судорогах несчастная душа парня.
  А дьяволица тем временем подошла к постаменту и занесла договор над язычком пламени черной свечи. Бумага занялась споро, быстро прогорела, и пепел, перелетев по ветру, осел у ног парня, пригвоздив 'пуповину' к основанию крутящейся пирамиды. Вгрызаясь в землю, та утянула за собой в глубину энергетический жгут, где в отблесках огня ворочались тени кровожадных монстров.
  В тот момент на меня словно бы снизошло озарение! Все, что преподносилось нам как игра, игрой не было! Весь этот спектакль с поклонением смерти, все эти правила, обряды, внушение избранности были всего лишь приманкой для глупых, легковерных душ. Нас покупали! И покупали пачками за бесценок, лишая вечности за минуты славы.
  БезДУШИе! Вот чем была вызвано высокомерие Ашаи ему подобных.
  Я испугалась. А что же было с моей душой? Вдруг Харон умудрился заполучить ее, когда я была в отключке? Как узнать?
  Плюнув на окончание сцены, я рванула в кабинет Всеволода Мстиславовича.
  - Извините, а Зайн...
  Шеф оторвался от бумаг и посмотрел на меня.
  - Он еще не вернулся.
  - Ясно.
  Видно разочарование на моем лице было так явно, что Всеволод Мстиславович спросил:
  - Что-нибудь случилось?
  - Нет, просто... - Мне было неудобно отрывать его от дел. Но вопрос не давал мне покоя. - А можно забрать душу так, чтобы человек об этом не знал? - спросила его я.
  - Без его согласия, нет, - ответил он. А потом пригласил: - Проходи.
  Я пересекла комнату и села напротив него.
  - Однако можно сделать так, чтобы он даже не догадался, - вернули в сердце тревогу следующие его слова.
  - Обманом?
  - Да.
  - Но ведь тогда это будет вроде бы как и не по-настоящему. Не осознанно.
  - Не имеет значения. Незнание закона не освобождает от ответственности. Платить все равно приходится. Это ты об обряде? - Я кивнула.
  - Но почему кровь? - подалась вперед я. - Мне всегда было интересно.
  - Через нее душа связана с трехмерной реальностью.
  Я переварила информацию.
  - И для чего она им?
  - Не только им, - удивил тут меня он. Встав с кресла, он подошел к бюро, взял графин и принялся разливать сок в два стакана. - Наверху... - его глаза указали на потолок, - ...тоже есть нужда в человеческих душах. Потому что это колоссальный источник энергии. Только пути получения этих источников разные. Если проводники Света довольствуются нашей благодарностью, - протянул он мне стакан, - то представители Тьмы предпочитают получить все сразу и целиком. Не гнушаются даже животными.
  - Жертвоприношение? - догадалась я.
  Всеволод Мстиславович кивнул. Сев обратно в кресло, он сделал глоток сока и поставил стакан на стол.
  - Если душа отдается добровольно, - продолжил он, - она без потерь переходит во власть Тьмы. Не нужно растрачиваться на игры с падением и деградацией. А дальше все зависит от материала. Одни поглощаются сразу и досуха, другие попадают в рабство и их выкачивают долго и мучительно. Свет души - своего рода наркотик для низших сущностей. То, чего они изначально лишены, а заслужить не желают. Так что чем большим количеством душ темный лорд обладает, тем больший вес он имеет.
  - А какова роль Харона во всем этом?
  - Он переправляет души в нижние миры.
  Некоторое время я переваривала информацию, а потом у меня всплыл закономерный вопрос:
  - И это делается прямо под вашим носом??
  - Под нашим контролем, - поправил меня Всеволод Мстиславович.
  - Но это ж все равно что с вашего согласия! - Я поплавала в недоумении. - Не понимаю. Вы ведь с Зайном и занимаетесь тем, что боретесь с такими как они. Так почему не вмешиваетесь?
  - Не имеем права. Всем людям дана Свобода Воли. И это не пустой звук! Только человек может решать, что делать и как поступать. Мы же вмешиваемся лишь тогда, когда нас об этом просят. Основной Принцип Невмешательства.
  - Ерунда! - парировала я. - Эти твари преспокойненько его себе нарушают!
  - Ой, ли?! - возразил он. - Они, что, пытками вырывают их согласие?
  - Обманом.
  - А еще хитростью, ложью, лестью, интригой, двойной игрой, подтасовкой обстоятельств... Да. Но разве ж это кого-нибудь останавливает.
  - Люди просто не знают.
  - Да мир переполнен информацией о тех способах, коими пользуются эти твари! - не выдержал Всеволод Мстиславович. Его лицо налилось праведным гневом. - Книги, фильмы, клубы, интернет... - начал перечислять он, загибая пальцы. - Сказки, в конце концов! Только ленивый не говорит на эту тему. И что? Да спроси любого на улице, абсолютно любого, как можно продать душу дьяволу? Думаю, не найдется ни одного, кто бы ни знал. И ведь все равно лезут в Пекло! Так кто виноват?
  В принципе я вынуждена была признать его правоту. Однако вопрос с моей собственной душой все еще оставался висеть в воздухе.
  - А у меня? - не стала ходить вокруг да около я. - Что с моей душой?
  - Ты о том, что тоже попалась на их крючок? - Я кивнула. - Зайн тогда вовремя вмешался.
  Я несколько расслабилась. Но потом вдруг одна мысль заставила меня подскочить на месте.
  - Постойте-ка! Что значит, вмешался? А как же тогда этот ваш Принцип?
  - Когда ты провалилась в сумерки и увидела все как есть, ты испугалась и пошла на попятную. Но Харон вместо того, чтобы отпустить тебя, решил взять свое силой.
  - Так поэтому сегодня была Халис?
  Всеволод Мстиславович промолчал.
  Тут в коридоре раздались торопливые шаги, и через секунду в комнату влетел мрачный как туча Зайн. Раздраженно плюхнувшись на ближайший стул, он посмотрел на шефа:
  - Я его упустил.
  Его пальцы принялись в досаде выбивать дробь на столе.
  С минуту Всеволод Мстиславович обдумывал ситуацию.
  - Он тебя не видел? - спросил потом он.
  - Нет. Я вел его четыре квартала, а потом он поймал машину и уехал.
  - Может, мы его недооценили?
  Зайн пожал плечами, не исключая такой возможности.
  - О ком это вы? - не выдержала я. Любопытство распирало меня изнутри.
  Мужчины посмотрели на меня.
  - Про Туко, - нехотя посветил меня в детали Зайн. - Альбиноса.
  - И что с ним не так?
  - Скажем так, мы охотимся за одной и той же вещью.
  - Какой?
  - А это уже не твоего ума дело! - провели передо мной черту.
  - Ладно, - несколько обиделась я. - Обряд уже закончился?
  
  ***
  
  В общем, вопрос с папиным демастром так и повис в воздухе. Но с того дня я старалась следовать советам Зайна и избегала прямых контактов с отцом, когда он был в подпитии. Чтобы лишний раз не провоцировать в нем монстра. В сумерки я не лазала, но однажды мне захотелось проверить свою новоприобретенную способность еще раз.
  Меня в очередной раз попросили посидеть с Ромиком. К тому времени я стала делать это куда охотнее, иногда даже сама предлагая свою помощь, поэтому Верка и позвала меня в тот вечер.
  В Ромике мне было интересно все. И его нестандартное мышление, и забавное поведение, и необычный подход к жизни, и целеустремленность. Чуть ли не каждое его действие сопровождалось невероятным сумеречным шоу. Мы играли в прятки, читали, собирали замки из кубиков, смотрели мультики, рисовали, и я не уставала наблюдать за тем, как выкручивается его осьминожка. Когда же день подошел к концу, и пришло время ложиться в кровать, когда Ромик, утомленный насыщенным днем, уснул, тогда-то я и подумала о том, что можно было бы попробовать прогуляться в сумерки. Тем более что Веркин компьютер сломался, и развлечь мне себя было нечем.
  В общем, я легла рядом с Ромиком, закрыла глаза и воскресила в памяти образ кишкообразного туннеля. Как и учил меня Зайн. И стоило только мне подумать о стремительном полете, как меня без лишнего напряжения, минуя туннель, легко втащило в сумерки и выгрузило под самым потолком, где кованая люстра моей сестры своими разросшимися ветками-прутьями заполонила чуть ли ни все пространство.
  Мне понадобилось несколько минут, чтобы освоиться в новом мире, после чего я смогла плавно опуститься вниз и оглядеться.
  Первое, что бросилось мне в глаза - это необычайно яркие в серой монотонности, светящиеся окна-аквариумы, заполненные живыми переливами радуги. Цвета в них были такими насыщенными, такими запредельны, что это даже резало глаза. Было ощущение, будто какой-то умелец вырезал в сумерках целые куски материи, чтобы открыть вид на совершенно иной, не укладывающийся в рамки человеческого сознания мир.
  Помню, я зависла тогда перед ними на долгое время. Все не могла оторвать взгляд от игры неоновых мазков. Захотела подойти к ним, проверить, можно ли заглянуть внутрь, но когда сделала это, наткнулась на сопротивление невидимой пленки. И только позже, через несколько минут очередного восхищенного созерцания до меня вдруг дошло, чем же являлись эти странные окна.
  Ромкиными картинами!
  Помню, данное открытие так меня поразило, что на какое-то время я выпала в осадок, да так и стояла там с раскрытым ртом, не в силах пошевелить ни пальцем. Но когда мысль несколько прижилась, и я ожила, решила поближе познакомиться с творчеством моего племянника.
  Но тут меня отвлекли короткие вспышки света, идущие с кухни. Гонимая любопытством, я направилась в ту сторону.
  Как оказалось, там развлекалась Ромкина сущность. Шисинит как одержимый шнырял по многочисленным ящичкам и шкафчикам кухонной мебели, мелькающим в суматохе словно клапаны адской машины. Его осьминожное тельце возникало то здесь то там, то исчезая из поля зрения, то появляясь вновь, дверцы хлопали, ящики прыгали, вспышки света следовали одна за другой, до такой степени, что переросли в размазанные мазки... В общем, я еле успевала за ним взглядом.
  Это была игра. Но делал шисинит это с таким задором, так весело и так заразительно, что мой рот сам собой пополз в глупой улыбке. Ноги вынесли меня на середину кухни, где по смазанным движениям я принялась угадывать, в каком месте в очередной раз вынырнет его тельце.
  Игра затянула и меня. Хоть и пассивно. И тут мою голову посетила мысль, как же шисиниту в сумерках удается управлять нематериальными предметами? Ведь он двигал, перемещал и переставлял их согласно своему желанию, а значит, такое в принципе было возможно. Мне захотелось самой попробовать сделать нечто такое же.
  Тогда я подошла к столу и попыталась спихнуть на пол стоявшую там кружку.
  Моя ладонь прошла сквозь нее, даже не потревожив.
  Это заставило меня призадуматься. Что-то я делала не так.
  Тогда я попробовала мыслить нестандартно. Раз сумеречный мир отличался от нашего, значит, и законы в нем должны были действовать по иным принципам. Я задалась вопросом, чем же по сути являлся тот мир? Более тонким планом, энергией?
  Я повторила попытку. Протянув руку к кружке, я попробовала направить энергию в ладонь, и представила, что кружка твердая.
  Какого же было мое изумление, когда та двинулась! На миллиметр, но и это было уже победой!
  Я радостно потерла руки. Принялась потихоньку гнать кружку к краю, все лучше и увереннее, пока та вдруг, свесившись, не упала на пол. Раздался глухой стук, и... кухню накрыли темные сумерки!
  Не успела я удивиться, как передо мной в воздухе уже висел шисинит.
  Я испугалась. Пару минут мы тупо пялились друг на друга, я не знала, что делать, а потом вдруг осьминог протянул ко мне пару щупалец и замер.
  Честно сказать, я не сразу поняла, чего он хочет. Но повинуясь какому-то внутреннему импульсу, я вытянула руки перед собой, копируя его жест.
  В тот же мгновение щупальца прилипли к моим ладоням, и меня накрыла волна искристой радости, смешанной с безграничным доверием и дружелюбием, как у шкодливого, игривого щенка. Его эмоции, его чувства. Каким-то непостижимым образом я могла чувствовать то, что чувствовал он.
  Это было бесконечно искреннее и бесхитростное существо. Ему не были знакомы такие понятия, как ложь, скрытность или высокомерие.
  - Привет! - само собой вырвалось у меня, и я получила толчок дружеского участия прямо в сердце. Он общался со мной телепатически.
  Тогда и я мысленно послала ему свою радость, сдобренную щедрой порцией уважения.
  Шисинит засиял, щупальца взметнулись в дружном салюте, он подлетел вверх и, совершив резкий оборот вокруг своей оси, вновь опустился передо мной. В его огромных тюленьих глазах стояло вежливое ожидание.
  Мне вновь пришлось гадать, чего он хотел.
  Тогда его щупальце ткнулось в сторону кружки, валяющейся на полу, а затем указало на меня.
  - Ах, это... - расслабилась я. - Да так, просто... Проверка способностей.
  Тогда мой новый приятель, небрежно махнув конечностью, смахнул чайную ложку аккурат к моей кружке.
  Я засмеялась.
  Шисинит же пулей метнулся к одному из навесных шкафчиков и, приоткрыв одну дверцу, вежливо предложил мне разделить с ним игру.
  Но я, как только представила, что мое тело, пыхтя, втискивается в тесное пространство ящика... В общем, мне стало смешно.
  - Нет уж, спасибо, - сдерживая смех, отказалась я. - Не по Сеньке шапка.
  Шисинит не стал настаивать и, отпустив дверцу, вернулся ко мне.
  И тут я вспомнила о его картинах.
  Поманив его за собой, я привела его в комнату и указала на диковинные окна.
  - Что это?
  Он проследил за мной взглядом, и меня с головой накрыло ощущение щемящей нежности с переливами легкой светлой грусти.
  - Это твой мир? - догадалась я. Два огромных влажных глаза с мягкой добротой посмотрели на меня. - Вот бы одним глазком... - мечтательно вздохнула я.
  И тут шисинит вдруг хлопнул меня по плечу, взмыл к самому потолку и там, теряя свою плотность, начал увеличиваться в своих размерах. Он рос и ширился до тех пор, пока не превратился в одно огромное прозрачное облачко, которое резко упав вниз, накрыло меня многоцветным сиянием радуги.
  Я на мгновение ослепла. В первый момент я ничего не могла разглядеть, но когда глаза привыкли к интенсивности красок, я вдруг увидела себя стоящей внутри цветного океана, мягкими волнами гуляющего по пространству. Оно плыло и переливалось тысячью оттенков, от прозрачно желтого до насыщенно лилового, и на первый взгляд казалось бесформенным, но... Приглядевшись внимательней, мне удалось различить величественные сиреневые горы, серебристые, плавно покачивающиеся поля и глубокие озера, цвет которых плавно переходил от нежно-изумрудного к насыщенному темно-миртовому.
  Разнообразие и буйство красок потрясало! Наш мир и в подметки не годился миру шисинитов, на фоне которого казался унылым и обделенным. Мои глаза и мой разум не могли постичь ВСЕГО великолепия того мира, поэтому приходилось лишь догадываться о той широте спектра, который он имел. И в моей голове родился вопрос: что же заставляет этих радужных созданий отрываться от такой прекрасной действительности и загонять себя в рамки тяжелой, неповоротливой материи? Где все считают тебя уродом. Это каким же сильным должно быть желание, каким упорством, какой силой воли нужно обладать, чтобы подписаться на такое?
  Оглушенная и частично дестабилизированная, я стояла там, впитывала в себя буйство красок, пока цветная реальность не начала таять, уступая место настойчивости сумеречного мира. А когда сумерки полностью вытеснили сказочное видение, меня вдруг охватила такая тоска, что расхотелось жить. Зачем? Навалилось ощущение пресности бытия, неповоротливости, апатия, но я, усилием воли смахнула хандру и мысленно пожелала сущности моего племянника удачи в его непростом деле. Шисинита в комнате уже не было.
  Я подумала, что он, скорее всего, остался в своих родных пенатах, в сумерках меня уже больше ничего не держало, и я собиралась было уже вернуться, как моего позвоночника коснулся знакомый холодок.
  Резко обернувшись, я успела заметить мелькнувшую в дверном проеме черную тень.
  Это покрыло мою кожу мелкими мурашками.
  Вслед за этой тенью показалась еще одна и еще... за ней другая, третья... Мое сердце застыло в дурном предчувствии.
  Словно влекомые запахом моего страха, тени начали выползать из стен и кружить на расстоянии нескольких шагов, не идя дальше определенной границы. Через минуту уже полудюжина этих призрачных существ кружила вокруг меня, присматриваясь и принюхиваясь, как к добыче. Я прямо чувствовала прикосновение их невидимых ледяных пальчиков к своей коже.
  Конечно же, я не собиралась выяснять, что они затевают, поэтому осторожно бочком принялась медленно отступать к своему телу, пока не уперлась в кровать. Протянув руку, я коснулась своей груди, и меня тут же втянуло в спасительную воронку, унося прочь от голодных стервятников. Очнулась я уже в своей реальности.
  Но страх не отпускал.
  Тогда, чтобы избавиться от наваждения, я встала с постели и прошлась по комнате. Но успокоения мне это не принесло, и я пошла на кухню.
  Там вид валяющейся на полу кружки окончательно вернул меня в действительность. Интересным было то, что она была разбита, в то время как в сумерках (я точно помнила) кружка была цела. Рядом с ней валялась и ложка.
  Значит все, что происходило со мной там, было не менее реально, чем то, что происходило со мной здесь. Миры были тесно связаны друг с другом, и эта связь носила двусторонний характер.
  Не в этом ли заключалась суть телекинеза?
  А пока моя голова была занята обмозговыванием новой идеи, руки привычно взялись за швабру с совком и принялись за уборку.
  
  
  Ангелы и демоны.
  
  А дальше события развивались так стремительно, что я даже не успевала осмыслить происходящее.
  Мы с Лилькой сидели в столовой колледжа, доедали свой обед, когда влетевшая ураганом Бунька разрушила вдумчивое умиротворение нашего тесного мирка. Плюхнувшись на стул, она демонстративно выложила перед нами два продолговатых глянцевых листка.
  - Что это? - опустила руку с вилкой я.
  - Билеты на "Хеллглум"! - торжественно произнесла она.
  Я небрежно откинула столовый прибор в сторону и схватилась за бумажки.
  - Где взяла? - уважительно посмотрела я на нее.
  Дело в том, что эта готик-группа сама по себе была сенсацией, а тут такая удача. В нашем городе да с концертом.
  - Шиза отказалась. Ее в больницу кладут, вот она мне их и слила. Пришлось потратиться.
  Я принялась изучать надписи на билете, пока не наткнулись на запись места проведения концерта.
  - В 'Стиксе'? - подняла я удивленные глаза на Буньку.
  - Ага, - поддакнула та. - Представляешь, как подфартило!
  Я не склонна была с ней соглашаться.
  - Наверное, я не смогу пойти, - с сожалением отложила в сторону два заветных листка я. Перед глазами стояла корчившаяся в судорогах душа парня.
  - Что??? - не поверила мне Бунька. - С ума сошла?! - Ее глаза метнулись за поддержкой к Лильке. - Это же "Хеллглум"! "Хеллглум"!!! - с нажимом повторила она. - Ты что, из-за того идиотского Посвящения? - предположила она. - Брось, Тин! Никто уже об этом не помнит!
  Я молчала. Тут в беседу не по теме вклинялась Лилька.
  - Тебя почему на первых двух парах не было? - подступила она к Буньке. - Клюшка, между прочим, несколько раз о тебе спрашивала.
  - Да плевать! - отмахнулась от нее Веснушка. Все ее внимание было сконцентрированно на мне. - Тин, ну чего молчишь? Зря я, что ли, на другой конец города моталась? Я Шизу, между прочим, вчера весь вечер уламывала.
  - Я понимаю, но...
  - Ну, уж нет! - разозлилась тут она. - Ничего не хочу слышать! Сейчас пойду, возьму себе чего-нибудь пожрать, а когда вернусь... - Она поднялась с места. - Нет, ну вааще!
  Бунька ускакала к буфету.
  - У тебя все в порядке? - заглянула мне в глаза Лилька, видя мой удрученный вид.
  - Да, не заморачивайся, - поспешила успокоить ее я. - Лучше расскажи, как там у тебя дела с твоим парнем? Когда ты нас с ним познакомишь?
  Лилька вновь взялась за нож с вилкой.
  - Позже, - ответила она, ловко подцепляя соцветие брокколи и кладя его в рот.
  - Боишься? - поддела ее я.
  - Чего? - иронично хмыкнула она.
  - Что мы его у тебя отобьем.
  - Ага, - ее глаза блеснули весельем. Но потом на лицо наползла серьезность, и она опустила столовые предметы на тарелку. - Вы только не обижайтесь, ладно? - В меня уперся ее виноватый взгляд. - Просто... Мне с ним так хорошо! - Глаза подернулись дымкой мечтательности. - Каждая встреча, как один долгий вдох. А потом выдох. После того, как уже разойдемся. С ним я совершенно забываю о времени. Понимаешь?
  Я попыталась скрыть смущение за шутливым тоном.
  - Эй, подруга, а ты часом не влюбилась?
  - Влюбилась, - обескуражила меня ее откровенность.- Его просто невозможно не любить Если б ты только его знала...
  Тут сбоку раздался грохот, заставивший меня подскочить на месте. Мы, не сговариваясь, посмотрели в ту сторону.
  В проходе между столиками на полу сидел Костик и растерянно моргал в спину удаляющегося прочь Артема. Рядом с ним валялся поднос с обедом, а на стуле, пряча красное от смущения лицо за каскадом волос, не знала, куда себя деть наша сокурсница мышка-Симакина.
  - Вот урод! - выплеснула раздражение я.
  Глаза Костика пробежались по глумящимся лицам ребят, после чего парень вскочил на ноги и поспешил убраться подальше от насмешек сокурсников.
  - Сам виноват, - удивила меня вдруг Лилька. - Почему не ответит?
  - А если не может? Ты же знаешь Артема.
  - Но другие-то могут, - не согласилась она. - Почему Артем только к нему и цепляется.
  Я задумалась. Это было правдой.
  - И все равно. Просто он нашел самого слабого, вот и отрывается. Ты, что, оправдываешь его?
  - Никого я не оправдываю, - отмахнулась от меня Лилька. - Просто у медали две стороны.
  - Пустая философия.
  - Правда жизни.
  - Вы о чем? - вклинилась в наш разговор вернувшаяся тут Бунька. Сгрузив с подноса тарелку с обедом и компот, она села рядом с нами.
  - О том, что Артем - дебил, - поставила точку в споре я.
  - Ну что, подумала? - принялась за свое. Взяв вилку в руки, она вонзила ее в котлету.
  Лильку, аж, передернуло.
  - Да, и...
  Я вновь собиралась отказаться. Но тут на наш столик упала тень.
  - Вот кто поможет нам с актовым залом! - радостно выпалила наш куратор. Бунька так и застыла с вилкой во рту. - Кажется, они еще нигде не задействованы.
  Я подняла глаза. Рядом с Клюшкой стояла директриса и невозмутимо изучала наши персоны.
  Наш колледж в то время собирался отмечать юбилей, и по этому поводу были развернуты полномасштабные действие. Приготовление шло полным ходом, участие в нем затрагивало все группы без исключения, но нас с Бунькой до того момента беда обходила стороной. Втайне мы радовались тому обстоятельству, скрещивали пальцы каждый раз, как только видели Клюшку, но тот день нашему спокойному существованию грозил настать конец.
  - Приятного аппетита, девочки, - вспомнила тут о манерах тут директриса.
  - Да, приятного аппетита. Тебя, Бунаева, кстати, на первых парах не было, - вскользь прошлась по грехам Клюшка. - Но с этим мы потом разберемся. Так что? Вы где-нибудь участвуете?
  - Я в хоре пою, - спокойно откликнулась Лилька.
  - Про тебя речь и не идет, - махнула рукой на это Клюшка. - Меня твои подружки интересуют.
  Мы с Бунькой переглянулись.
  - Нет, - пришлось признаться нам.
  - Вот и чудненько! Значит, в этот четверг в шесть вечера жду вас в актовом зале. Будем его украшать.
  Из моей и Бунькиной груди вырвался дружный тяжелый вздох.
  Но тут я вспомнила про концерт.
  - Простите, но в этот четверг мы не можем! - оживилась я. - У нас билеты!
  Я схватила заветные листочки и помахала ими перед носом куратора.
  Та, не поверив мне на слово, взяла билеты в руки и изучила там каждую буковку.
  - Вот как... - крякнула она. Ее глаза стрельнули в сторону директрисы.
  Билеты легли на стол.
  - Может, тогда девочки оформлением праздничной стенгазеты займутся? - предложила наша валькирия. - Тексты, фотографии я им дам, останется только красиво оформить.
  Выразительный, полный скепсиса взгляд Клюшки прошелся по нашим с Бунькой фигурам.
  - Хм... - недоверчиво хмыкнула она. В ее глазах можно было видеть образы пауков, черепов и летучих мышей. - Знаете что, Анна Николаевна, мы это лучше Зиминой поручим. У нее мама художник-оформитель. А для девочек мы что-нибудь другое подберем.
  - Оформитель, говорите? - оживилась директриса. - Может она тогда и с декорациями нам поможет?
  - Возможно.
  - Пойдемте тогда, эту вашу Зимину поищем, - поторопила ее директор.
  Клюшка задержалась возле нас ровно настолько, чтобы только пройтись по нам подозрительным взглядом, а потом побежала догонять свое начальство.
  - Фух! - облегченно выдохнула Бунька. - Я уж думала, нам пипец. Придется бабочек по углам расклеивать.
  - Подумаешь, и расклеила бы, не переломилась, - пожала плечами на это Лилька
  - А нафига? - пожала плечами Веснушка. - Народу, что ль мало? Вон, пусть первокурсники по стенам ползают. Скажи, Тин...
  В ответ я только вздохнула.
  
  ***
  
  Так я и оказалась на концерте в 'Стиксе'. Я пребывала в полной уверенности, что выбрала меньшее из двух зол, но если б я тогда знала, чем обернется то приключение...
  Однако все по порядку.
  Когда мы с Бунькой подходили к дверям клуба, он уже кипел возбужденными фанатами, ожидающими встречи со своими кумирами. Под завистливые взгляды менее удачливых товарищей мы прошли внутрь и присоединились к группе знакомых ребят, которые застолбили место на возвышении возле колонн. Ближе протиснуться к сцене было невозможно. Клуб был забит под завязку, а с того места открывался более-менее сносный вид на сцену. Кто-то сунул мне в руки банку пива, пакетик сухариков, и мы перешли в режим адреналинового ожидания.
  В зале стоял непрерывный шум. Шипение открываемых банок, смех, возбужденные разговоры, крики, скандирование названия группы... В общем, все как и положено на подобных мероприятиях. Порядок поддерживался брутальными братками в кожаных куртках и с цепями в руках, демонстрирующих всем и каждому свои внушительные бицепсы. Спорить с такими было себе в убыток.
  Музыка грянула неожиданно. Громко, разрывая барабанные перепонки и вынося грудную клетку. Зал накрыл мрак, завизжала гитара, ударили басы, и на сцену выскочило пять человек в черных длиннополых одеяниях, подсвеченных сзади снопами лазерных установок. Зал взорвался ревом толпы, а мое собственное сердце подлетело к самому горлу. В голову ударила такая струя адреналина, что расколола реальность надвое, накрывая сумерками. И как я ни старалась вернуть себе нормальное зрение, низкие частоты, выносящие мозг и грудную клетку в пространство, сводили на нет все мои потуги. Поэтому все, что происходило дальше, я наблюдала через призму сумерек.
  Отчасти это сыграло мне на руку. Потому что находись я в обычном состоянии, никогда бы не увидела того, что происходит на подобных мероприятиях. И поначалу я даже наслаждалась мощными, эмоциональными, сотрясающими тело звуками музыки, но когда над беснующейся толпой начала сгущаться серая мгла, уплотняясь с каждой минутой, моя душа замерла в дурном предчувствии.
  Первые двадцать минут ничего не происходило. Она просто висела, создавая эффект кучевых облаков, но по мере того как фанаты входили в раж, в ней начали появляться микроскопические вихри, которые постепенно превращались в смерчи, уходящие хвостами во тьму.
   В сущности, ничего пугающего в этом не было. Но когда из них вдруг полезли твари, так похожие на мелких демастров... Я похолодела!
  Черными сгустками они начали кружить по залу, высматривая себе добычу, которая в это время прибывала в состоянии глубокой экзальтации. Накаченные алкоголем и наркотиками фанаты, как болванчики, бились в жестком ритме, задаваемом им группой, и ни сном ни духом не подозревали о готовящейся диверсии. Поэтому тварям не составляло никакого труда овладеть своими жертвами.
  Бум-бум-бум! Используя низкие частоты как тараны, они принялись с разгона вклиниваться в тела своих жертв, застревая в них, как червяки в яблоках. И пока задняя часть, дергая конечностями, все еще болталась снаружи, оскаленная морда и когти передних лап уже орудовали внутри тел, расчищая себе место для гнездышка. И это было чертовски омерзительно! Правда, заминка длилась недолго, и через минуту-другую твари уже полностью растворялись в сущности человека.
  От шока я не могла пошевелиться! Стояла и смотрела на то, как твари насилуют моих собратьев. Все казалось слишком нереальным, словно дурной сон или ужастик. Хотя, положа руку на сердце, ни один фильм не мог сравниться по безумию с тем, что творилось тогда в 'Стиксе'. Я словно бы выпала из реальности и смотрела на все происходящее со стороны. И в то время как одна часть меня испытывала паническое желание бежать, другая в это время не давала глазам захлопнуться.
  К середине концерта операция массового вторжения приобрела такой размах, что больше напоминала бойню. Полуголый солист, тело которого сплошь покрывала сеть цветных татуировок, настолько вошел в раж, что начал носиться, прыгать и извиваться на сцене, как припадочный. Его гитара проделывала в воздухе такие кульбиты, что приходилось только диву даваться. Другие участники группы вторили своему лидеру, а позади них, за спинами начало подниматься нечто огромное, темное и бесформенное, похожее на гоблина.
  Это был уже даже не демастр. Это был целый ДЕМАСТРИЩЕ!
  Монстр наливался силой, раздувался, матерел по мере того, как росло исступление на сцене и в зале. Носящиеся в воздухе твари по сравнению с ним казались жалкими комарами. Музыканты истерили, толпа неистовствовала, воздух был насыщен парами безумия, а в углу возник крохотный очаг неконтролируемой злобы, вылившийся в потасовку с дракой. За всем этим воплощение ночных кошмаров уже достигло потолка. Раздувая ноздри от удовольствия, он, как царек, придирчиво взирал на весь этот бедлам. Его тело стало уже настолько плотным и осязаемым, что я только диву давалась, как это его еще не видят остальные.
  Но если б на этом все кончалось! Простерев клешни над своими рабами-музыкантами, он принялся топить их в черной мгле, манипулируя ими, как кукловод марионетками. В то же мгновение ударник с новыми силами обрушился на свои барабаны, а солист зашелся в визге и в порыве безумия начал крушить гитарой все, что ни попадалось ему под руку. Зал взорвался исступлением. Острые щепки и осколки летели во все стороны, и один из них даже угодил в голову другого гитариста, стоявшего ближе всего к эпицентру, так что из рассеченной кожи в височной области потекла тонкая струйка крови. Однако тот даже не заметил, что ранен. Пребывая, как и остальные, в состоянии тупой экзальтации, парень лишь нетерпеливо смахнул кровь рукавом куртки и продолжил трясти своей лохматой головой в такт свинцовому ритму.
  Помню, в тот момент я пожалела о том, что могу видеть подобные вещи. Мой дар показался мне проклятием. Я не в состоянии была больше выносить это безумие, тварей стало так много, что, казалось, ими пропитан сам воздух, поэтому, наклонившись к самому уху Буньки, я прокричала:
  - Бунь, мне плохо! - Меня нещадно мутило. - Пойдем на улицу!
  - Тин, да ты что?! Сейчас самый кайф! - вылупила она глаза на меня. - Они на закуску, знаешь, что приготовили?.. Не хочу пропустить. Ты иди, проветрись, а потом возвращайся.
  Я понимала, что лучше было бы увести ее оттуда, но на тот момент мне было так хреново, что я думала лишь о том, как бы скорее выбраться на улицу.
  - Только не пей! - вырвала я из ее рук полупустую банку с пивом и, зажав ее в кулаке, начала пробираться к выходу.
  
  ***
  
  Вид плотной толпы заставил меня отойти подальше от входа с тем, чтобы можно было нормально дышать. О возвращении в клуб я не волновалась, поскольку на руках у меня оставался билет, помеченный невидимыми флуоресцентными чернилами. Поэтому, прислонившись спиной к покрытому инеем фонарю, я закрыла глаза и дала отдых своим распухшим мозгам.
  Воспоминание о нашествии черной чумы удручало. Картинки конечностей, торчащих из человеческих тел, стояли перед глазами, как живые. Но больше всего меня убивало то, что я ничем не могла помочь людям. Потому что даже если б я и раскрыла свой рот, мне бы все равно никто не поверил.
  Я стояла там, дышала воздухом, наверное, минут пятнадцать, когда мое внимание привлекло смазанное движение в просвете между домами. Я тут же подумала, что это вырвалась одна из тварей и рыскает по улице в поисках жертвы, но то что в тот момент я не находилась в режиме двойного зрения, даже не пришло мне в голову. Гонимая любопытством, я смело шагнула в переулок, но не успела сделать и шага, как тут же нырнула обратно за стену и вжалась в кирпич.
  Это был не демастр. Это был альбинос. Туко, за которым охотился Зайн. Он стоял возле черного входа, ко мне спиной и разговаривал по телефону. А поскольку тон его речи не изменился, я поняла, что он меня не заметил.
  Мне захотелось узнать, о чем он говорил. И я высунулась из-а угла.
  - ...Ты уверен? - донесся до меня его голос. - Лично проверял?.. Потому что если снова пустышка... и я в очередной раз потрачу свое время... - От ледяной угрозы меня передернуло. - Давай подробности...
  Дальше следовал диалог, больше напоминающий игру в пинг-понг. Короткие, односложные вопросы после непродолжительных пауз, словно на другом конце провода кто-то постоянно оправдывался. Два раза прозвучало упоминание о какой-то чрезвычайно важной для альбиноса вещи, о том, что его сильно поджимают сроки. Это заставило меня насторожится. А поскольку Туко не шевелился, я настолько осмелела, что моя голова уже целиком высунулась из-за угла.
  Но тут, словно почуяв мое присутствие, он вдруг резко обернулся, и я поспешила нырнуть за угол, моля бога о том, чтобы мое любопытство не стоило мне обрезанных ушей. Потому что убежать я уже не успевала. Но на мое счастье все обошлось, и разговор возобновился.
  Правда, слышать теперь, о чем он говорил, я уже не могла. Однако мое ухо успело зацепить конец фразы: 'Хорошо. Скоро буду. Никуда не уходи', послышались удаляющиеся шаги, и я, набравшись смелости, выглянула из-за стены.
  Прямая спина Туко уже огибала угол в конце здания.
  Мои мысли заметались в панике. Мне показалось, что речь шла о вещи, о которой упоминал Зайн, и я могла оказать им неоценимую услугу, если бы проследила за тем, куда он шел. Но с другой стороны... Я не хотела бросать Буньку. Позвонить я ей не могла, поскольку эта растяпа забыла свой мобильник дома, поэтому приходилось выбирать: либо я иду обратно в клуб, либо я следую за Туко.
  На раздумья у меня были считаные секунды. Но взвесив все 'за' и 'против', я пришла к некому роду компромисса. Решив проследить за Туко лишь до определенного момента, а потом вернуться назад, я рванула за ним.
  Добежав до следующего угла и осторожно высунув голову наружу, я увидела, что альбинос успел уйти уже довольно далеко. Он стоял возле проезжей части и голосовал проезжающим мимо машинам, так что мой план отличиться перед Зайном, трещал по швам.
  Я принялась лихорадочно шарить глазами по сторонам в поисках выхода из положения.
  В десятке метров от меня шмелиным роем гудела большая компания брутальных ребят на сверкающих байках, которые, по-видимому, поджидали своих дружков из 'Стикса'. А возле них, как назойливая муха, крутился знакомый мне паренек по кличке Щуп.
  У меня созрел план.
  - Хочешь пойти на концерт? - подскочила к нему я, хватая за куртку. - Вот билет! - Я сунула ему под нос заветный листочек, при виде которого глаза парня загорелись. - Проблем на входе не будет, - продолжала инструктировать его я. - У меня только одно условие: найди там Агонию... - брови парня недоуменно взлетели вверх. - Ну, помнишь, такая веснушчатая, с красными перьями в голове?.. Она у колонн с Сидриком и Гномом стоит. Скажи ей, что мне срочно потребовалось уехать. Пусть не ждет, едет домой. Все. Понял? - Он кивнул. - Только обязательно передай! - на всякий случай пригрозила ему я.
  Туко все еще стоял у дороги и голосовал.
  Не давая мне времени передумать, Щуп выхватил билет у меня из рук да и был таков. Я же повернулась к байкерам и стала выискивать глазами того, кто мог бы прокатить меня на байке. Что, если честно, было чертовски затруднительно. Ни один из них не внушал мне доверия. И тут с проезжей части съехал юный их товарищ на элегантном железном коне.
  К нему-то я и кинулась.
  - Извините, не могли бы Вы...
  Слова застряли у меня в горле, когда тот снял вдруг шлем, и на меня уставилась пара хрустально-голубых глаз. Мой парень оказался вовсе не парнем, а молодой симпатичной девушкой с длинными светлыми волосами, изящными ушками и очаровательным носиком.
  - Э-э-э... - растерялась я. - Дело в том, что... Мне нужно... - Тут возле Туко притормозило вишневое отечественное авто, и это подхлестнуло меня к действиям. - Дело в том, - скороговоркой заговорила я, - что тот парень, - мой палец ткнулся в альбиноса, - муж моей сестры. И у нас есть подозрение, что он ей изменяет. Не могли бы Вы помочь мне проследить за тем, куда он едет? Пожалуйста! - сложила руки в мольбе я. - Я очень, очень хочу помочь своей сестре!
  В глазах девушки мелькнула усмешка, она обернулась, посмотрела на Туко, ее брови сошлись на переносице, после чего она кивнула.
  - Садитесь.
  Достав из багажника второй шлем, она протянула его мне.
  Мне не нужно было повторять дважды. Поспешно нахлобучив скафандр на голову, я скользнула на сидение и обхватила ее руками.
  - Держитесь крепче, - глухо донеслось до меня из-под шлема, и мы, опасно накренившись в развороте, понеслись за фонарями удаляющегося от нас чудо-юдо отечественного автопрома.
  
  ***
  
  Свершись та поездка в летнее время - я бы непременно ею насладилась. Люблю скорость. Но поскольку дело происходило в начале зимы, когда легкий морозец щиплет щеки, ничего кроме одеревеневшего тела под синтепоновой курточкой и сведенных холодом пальцев я не получила. Радовало лишь то, что мои голова, уши, нос и мозг при этом остались невредимыми, поскольку находились под защитой шлема. Поэтому вполне понятна была моя черная зависть к Туко, который вылез из машины весь такой расслабленный, незамороченный, в пальто нараспашку.
  - С Вами все в порядке? - участливо поинтересовалась моя спасительница, глядя на то, как я, синими от холода руками стягиваю с себя шлем. Мы остановились в двадцати метрах от Туко под защитой рекламного щита.
  - Д-д-да, - выдавила я. - С-с-спасибо.
  - Вы собираетесь преследовать его до дома? - Туко тем временем пересек улицу и нырнул в арку одного из дворов. - Может, мне пойти с Вами?
  - Н-н-нет, все в порядке, не стоит. Вы и так мне здорово помогли. Дальше я сама.
  - Что ж, если Вы настаиваете... - в ее голосе прозвучала неуверенность. И чтобы больше не грузить ее своими проблемами, я весело помахала ей рукой и поспешила вслед за Туко.
  Арка вывела меня в глухой двор с новенькой современной детской площадкой, которая на фоне серых четырехэтажек своими яркими, напыщенными краскам смотрелась, как бельмо на глазу. Возле нее-то и стоял Туко. Но он был там не один.
  Рядом с ним находился неприятного вида лохматый человечек, лицо которого напоминало старую, потертую боксерскую грушу - так много шрамов и следов переломов было на нем. И самый крупный из них пересекал правый глаз. Раздутые щеки, выпуклый лоб, нос смещен... В общем, малоприятная личность, от которой за версту веяло набором колюще-режущих предметов.
  Я нырнула за ближайший мусорный бачок и принялась наблюдать за ними оттуда.
  Сначала лохмач что-то вдохновенно доказывал альбиносу, приправляя слова энергичными жестами, белобрысый слушал его, кривя губы в презрительной усмешке, а затем увесистая пачка денег перекочевала в карман ищейки. Лохмач указала Туко на верхние этажи, после чего они сели на ближайшую скамейку и погрузились в молчание.
  Сидели они так минут двадцать. Так что я уже начала потихоньку окоченевать. Желая хоть немного согреться, я начала усиленно растирать кисти рук и шевелить пальцами ног, поскольку это все, что было мне доступно в таком положении. Но мои мучения закончились, когда дверь одного из подъездов вдруг жалобно скрипнула, и оттуда вышла укутанная в шубу дородная женщина с большой сумкой на плече. Роясь в ней на ходу, она пересекла двор, дошла до арки и исчезла под ней.
  Лохмач тут же рванул за ней, в то время как Туко остался сидеть на скамейке.
  Первое время ничего не происходило. Казалось будто даже, альбинос уснул. Стало так тихо, словно весь мир застыл - ни скрипа тебе, ни шороха, ни дуновения ветерка. Даже оравший до того момента кот на чердаке смолк, словно получил ботинком по морде.
  Мне стало не по себе. По позвоночнику побежал озноб, и тело обратилось в один сплошной комок нервов. Но стоило только Туко пошевелиться, как наваждение спало, и я снова смогла дышать. Поднявшись с места, он прошел к тому подъезду, откуда до этого вышла женщина, и, открыв противно скрипучую дверь, скрылся внутри.
  У меня была секунда, чтобы принять решение. Я могла дождаться его возвращения там, а могла последовать за ним. И я выбрала второе.
  Рванув через двор, я схватилась за ручку двери и очень... очень медленно начала открывать ее. Приходилось помнить о скрипучей пружине. После этого проскользнув ужом внутрь, я так же осторожно притворила ее за собой.
  Внутри было несколько мрачновато, но зато тепло и сухо. Вверх вела широкая лестница с коваными перилами и толстыми каменными ступенями, и шаги альбиноса раздавались уже в районе третьего этажа. Я утвердилась в этом, когда взглянула в центр и увидела скользящую по перилам руку. Но вскоре и там воцарилась тишина.
  Я решила, что Туко уже в одной из квартир.
  Стараясь не дышать, вжимаясь в стену, я начала тихонько подниматься по лестнице, останавливаясь каждый раз перед тем, как выглянуть на очередную площадку. Я была сверх осторожна.
  Так, прислушиваясь к звукам за каждой дверью, я добралась до третьего этажа, но определиться, где находился альбинос так и не смогла. Оставался еще один этаж, и я решила идти до конца. Да и в любом случае, рассудила я, безопаснее было бы дожидаться его там, меньше шансов столкнуться с ним нос к носу. А на тот случай, если все же произойдет форс-мажор, и он вдруг выйдет из дверей там, я приготовила старую квитанцию на получение сапог, чтобы прикинуться курьером.
  Поднявшись наверх, я сначала проверила каждую дверь на наличие звуков, после чего присела на корточки перед перилами и стала ждать.
  Стояла такая тишина, что было слышно, как вода в подвале капает. Часы тикали. Разморенная теплом я расслабилась и начала было уже воображать, как утру нос Зайну, как вдруг... мою шею обхватила удавка, и я одним рывком вознеслась в воздух.
  Меня потряс ужас! Я дергалась, барахталась, сипела и хрипела в чужих сильных руках, непослушными пальцами пытаясь содрать с себя удавку, но все было напрасно. Боль была просто адской! Я не могла дышать. Спину жег лютый холод, и я поняла, что жить мне осталось считанные секунды. Возможно, желание жить, а возможно, что и страх, только это спровоцировало такую сокрушительную лавину адреналина, что она ударила мне в голову, свет померк, и я... провалилась в сумерки.
  Все стало серым. Лестница, стены, потолок, вид за окном... Боль несколько ослабла, хотя холод все еще продолжал держать меня в своих объятиях. Мне даже показалось, что он усилился, стал почти ледяным. Мысли, как ни странно, потекли быстрее, внятнее, и хотя я все еще висела в руках убийцы, могла уже худо-бедно соображать. О дыхании в тот момент я вообще не думала. Все мои мысли были направлены исключительно на то, чтобы выжить.
  Помню, я согнула ногу в колене и попыталась садануть каблуком по коленам своего палача. Но с таким же успехом, я могла колотить и гранитную скалу. Шнур только еще плотнее врезался в мою плоть, и мне показалось, еще мгновение, и моя шея как масло перережется пополам. То ли от удушья, то ли от сдвига сознания, но перед глазами вдруг поплыли черные тени, и я вдруг поняла, что это прилетели те самые стервятники, что пытались поймать меня в прошлый раз. Только в этот раз они были посмелее. Ускоряясь в хороводе смерти, они закружили как оголтелые, касаясь меня своими мрачными одеяниями.
  Тогда в порыве отчаяния, я запрокинула руки за голову и вцепилась ногтями в то, что по моим предположениям было лицом моего врага. Подумала, что если не убью его, то хотя бы покалечу. Я настолько живо представила себе, как сдираю с него кожу, что к моему удивлению раздался оглушительный рев, и я, отброшенная в сторону, отлетела к противоположной двери, где основательно приложившись затылком к полотну.
  На мгновение свет померк. А когда зрение прояснилось... я пришла в ужас!
  Передо мной в вихре размытых теней высился двухметровый исполин в развевающемся длинном балахоне. И это был Туко! Только здесь, поверх человеческих черт альбиноса лежала отталкивающая маска демоническо-драконьей сущности, при виде которой моя душа застыла в первобытном ужасе. Серебристо-серая, словно заиндевевшая кожа, четыре отростка на черепе, напоминающие рога, удлиненные ушки плюс отливающие адским синим пламенем миндалевидные глаза. От его облика веяло таким смертельным холодом, такой мощью... что я почувствовала себя букашкой под пятой Повелителя. Один только его взгляд был способен раздавить, сокрушить, втоптать и уничтожить.
  Правда, щеку этого Мистера Совершенство украшали четыре глубокие борозды - след от моих ногтей.
  Но любование демоном длилось не дольше секунды - ровно столько, сколько потребовалось ему для того, чтобы подойти, схватить меня за грудки, и в приступе бешеной ярости швырнуть дальше вниз по лестнице.
  Рывок был такой силы, что если бы я была во плоти, не избежать мне переломанных костей. В сумерках же я ограничилась лишь тем, что, пролетев лестничный пролет, пребольно впечаталась в стену, на секунду потеряв дыхание. К боли в шее присовокупилась еще и боль в позвоночнике, и я на мгновение прикрыла глаза, чтобы не потерять контроль над сознанием. Когда я открыла их, Туко медленно приближался ко мне.
  Демон не спешил. Он понимал, что деваться мне некуда. Тени так и застыли позади него в ожидании развязки.
  Я приготовилась к смерти. Молилась лишь о том, чтобы все кончилось быстро. Закрыла глаза, как... по моим векам вдруг резанул яркий свет.
   Распахнув их, я в первый момент ничего не увидела. Один лишь черный как патока силуэт убийцы на фоне невероятно яркого, слепящего, белого света, бившего откуда-то из-за его спины. Но после того как интенсивность сияния спала, позади демона я увидела фигуру воина с длинным сверкающим мечом.
  Ангел!
  Эта мысль первой пришла мне в голову. И как только я мысленно произнесла это слово, меня накрыла волна божественной безупречности, заставившей заурчать от удовольствия. Глубоко вдохнув, я втянула в себя неземную чистоту и почувствовала, как свет, проникая внутрь, уносит боль, затягивая раны. Время будто остановилось, картинка замерла, и я смогла рассмотреть своего спасителя.
  Он был так же высок и суров, как и демон, который пытался меня убить. Его статная фигура, стоящая на верхней площадке, нависла над Туко, и ощущение уверенной силы, было ничуть не меньше, чем у его противника. За спиной небесного создания развевалось нечто дымчатое, напоминающее раздвоенную мантию или перистые облака, и в моей голове всплыл образ белоснежных крыльев. Но что было совсем уж необычным - свет шел не из-за спины небесного создания, а он сам был соткан из миллиарда святящихся частиц.
  Я выдохнула.
  Картинка тут же ожила. Ангел повернул голову, и когда наши глаза встретились... я чуть было не рухнула! Хотя ниже уже было некуда.
  Передо мной был Зайн. Не точь в точь как в жизни, человеческие черты были смешены с ангельскими, однако сомнений в том, что это он, быть не могло.
  Я сидела, раскрыв рот, а те двое тем временем вступили в схватку.
  Резко развернувшись назад, Туко резанул воздух выскочившей из его руки ледяной пикой, и только хорошая реакция ангела спасла его от смертельного удара. Не давая времени опомниться, демон начал теснить противника вглубь площадки, его игла мелькала с такой быстротой, что движения казались смазанными, создавалось впечатление, что ангел проигрывает, еще чуть-чуть и он будет приперт к стенке, но в какой-то момент небесному воину все же удалось изловчиться, и выбить оружие из рук противника.
  Игла отлетела в сторону, в руках демона тут же возникла другая, но применить ее он не успел. Меч ангела уже приподнимал его голову у основания горла.
  Все замерло.
  Я думала, что ангел убьет противника, и на этом все закончится, но Туко оказался хитрее. Мгновение - и он исчез, растворился в воздухе, будто его и не бывало. Ангел последовал за ним, а я осталась сидеть одна на лестничной площадке, привалившись спиной к стене.
  Все стихло, стало до странности пусто. Мир словно бы вымер. А я сидела и думала, что же мне делать? Дожидаться Зайна или выбираться из сумерек самостоятельно. Но когда я поискала глазами свое тело... Боже, я его не увидела!
  Вот это был пассаж!
  Превозмогая боль, я поднялась на ноги и по стенке, по стенке, начала продвигаться к верхней площадке, думая что тело могло бы быть там. Я вытягивала шею, желая разглядеть его очертания где-нибудь в углу, затем припала к перилам, выглядывая его внизу, как вдруг мою щеку обожгла жгучая пощечина.
  Я замерла ошеломленная! Вокруг не было ни души, однако я могла поклясться, что меня ударили. Причем не хило. Так что же это было?
  Но долго ломать голову над этой загадкой мне не дали. За первой пощечиной последовала вторая, а за ней третья, четвертая... Ударившись копчиком о подоконник, я пыталась отмахнуться от невидимого противника, но мое тело вдруг стало сотрясаться в таких жутких конвульсиях, что стало не до этого. Я никак не могла с ними совладать. Челюсти клацали одна о другую, голова моталась из стороны в сторону, и в какой-то момент, устав от бесплодных попыток, я с сердитым рычанием закрыла глаза.
  - Хватит рычать! - донесся до меня глухой сердитый голос Зайна. - Открой глаза, Тина! Господи, да открой же ты их!!!
  Я разлепила веки, и увидела перед собой такое знакомое, такое родное и любимое лицо, что... мои губы сами собой поползли в глупой радостной улыбке.
  Я вернулась! Я лежала у него на руках и пожирала его глазами.
  С минуту он сверлил меня сердитым взглядом, а потом его челюсти плотно сомкнулись, после чего он грубо сбросил меня на пол.
  - Очнулась? - Мне показалось, еще немного, и он меня пнет.
  Улыбка увяла. Он злился?
  - Да, - прохрипела я. Горло жгло, как в огне. - Это ты меня бил?
  - Хватит валяться, давай, вставай! - вместо ответа прикрикнул на меня он. Его грубость наждачкой прошлась по моей гордости.
  Все же я решила проглотить обиду и подняться.
  Но стоило только мне приподнялась на локтях, как меня уложил обратно пронзительный, оглушительный женский вопль.
  - Люди добры, насилуют!!! - горланила за спиной окаменевшего Зайна бабка с выпученными от ужаса глазами. - Насилуют!!! - кричала она, уже прыгая со ступеньки на ступеньку вниз, как молодая лань. Понадобилась секунда, чтобы она была уже внизу, и ее крики разносились по двору.
  Свинцовый взгляд Зайна уставился на меня, словно это я была виновата в том, что у бабки чуть было ни случился инфаркт.
  - Ждешь полицию? - ядовито поинтересовался он.
  Стиснув зубы, я начала медленно подниматься с пола. Каждое движение давалось мне с трудом.
  Раздался тяжелый вздох, после чего мне в помощь протянулась рука.
  - Идти можешь?
  Он помог мне встать.
  - Да, - сдерживая стон, ответила ему я.
  - Тогда поживей. Сейчас народ с вилами сбежится.
  Не давая мне времени хотя бы на то. чтобы отряхнуться, Зайн схватил меня за руку и потащил наверх.
  - Постой, куда это мы? - заартачилась я.
  - На чердак. Если, конечно, ты не хочешь с полицией объясняться.
  Втащив меня на площадку, он одним ударом выбил чердачный люк и взлетел вверх по металлическим прутьям.
  - Хватайся! - протянул мне руки сверху он.
  Я ухватилась за них и вознеслась наверх одним сильным рывком. Секунда - и вот уже я стою в его объятиях, прижатая к груди.
  Но насладиться твердостью своего мужского тела он мне не дал. Схватив за локоть, он бесцеремонно потащил меня по грудам мусора на другой конец чердака, так что мне оставалось только успевать переставлять ноги. Приходилось только диву даваться, как это ему удавалось ориентироваться в такой кромешной тьме. Потому что сама я даже спины его различить не могла. Под моими ногами что-то беспрестанно хрустело, трескалось, перекатывалось и пружинило, так что если бы ни поддержка Зайна, я бы давно уже собирала носом пыль с пола. Правда, длилась пытка недолго, и через минуту мы уже щурились от яркого света на соседней лестничной площадке.
  
  ***
  
  Из подъезда на улицу мы выскочили в соседнем дворе, в недосягаемости от охотников за головами, что дало нам немного форы. Отвернув мою голову вбок, Зайн при свете уличного фонаря принялся изучать мою шею, и мне осталось только блаженствовать в его заботливых руках.
  Уж, не знаю, что он там делал своими волшебными пальчиками, только пульсирующая боль в горле отступила, и я смогла более-менее нормально глотать.
  - Спасибо. - Я вложила в это слово всю свою признательность.
  Но Зайн, скользнув по мне холодным взглядом, молча развернулся и пошагал к выходу со двора. Я поспешила за ним.
  Мы прошли, наверное, уже с пол квартала, когда я предприняла попытку сбить лед с его неестественно прямой спины.
  - Зайн, слушай, я понимаю, что облажалась, и все такое, но...
  Он вдруг резко обернулся и набросился на меня, как разъяренный лев.
  - Какого лешего ты за ним поперлась?! - принялся орать на меня он. - Что ты там забыла?! Кто тебя просил?!
  Я оторопела. Никогда еще я не видела его в такой ярости.
  - Хотела помочь, - сделала неуклюжую попытку оправдаться я.
  - Помочь?? - ярился он. Он пошел прямо на меня, и мне пришлось отступать под его напором. - Помочь??? Целый год коту по хвост! Целый год!!! - размахивал руками он. - Я почти схватил его за хвост, уже чувствовал его запах, а ты...
  Его кисти сжались в тугие кулаки. Взгляд прожигал дыры, но потом каким-то невероятным усилием он все же взял себя в руки, и его тон слегка понизился.
  - Господи, можешь ли ты хоть капельку представить, что натворила?! ...Чуть было не натворила, - добавил он чуть погодя.
  Я виновато потупила взор.
  - Опоздай я хоть на секунду... - Черты его лица исказил ужас. - ...На одну только секунду... Ты даже представить себе не можешь, что я пережил, когда увидел тебя в его лапах!
  И тут меня осенило. Он волновался! До смерти испугался за меня!
  - Ты... - мое сердце встрепенулось маленькой птичкой. - Так это не из-за Туко? Это из-за меня? Я... - Он отвернул голову в сторону. - Почему?
  Я обошла его сбоку, чтобы заглянуть в глаза.
  Но он вдруг снова разозлился.
  - Потому что это стоило бы жизни такой дуре, как ты! - выплюнул он. А потом, развернувшись, пошел прочь.
  - Так все дело в гуманности? - Я поспешила за ним. Но меня не сбила его демонстративная холодность. По лицу начала растекаться предательская улыбка. - А я-то гадала...
  - Да, испугался! - обескуражил вдруг он меня своим признанием. - Чуть душу богу не отдал! Ты это хотела услышать?
  Я стояла, ошеломленная.
  - Наверное, да, - неуверенно ответила я.
  - Вот и славно! Потому что если б ты умерла... - он проглотил комок.
  Тяжело вздохнув, он двинулся дальше.
  Какое-то время мы в молчании шли рядом. я плавала в розовых облаках, а потом вдруг одна трезвая мысль заставила меня спуститься с небес на землю.
  - Постой, - схватила я его за рукав. - Твоя забота... обо мне. Это случаем не из-за того, что ты... ангел?
  Я ужасно боялась услышать именно это.
  Он бросил на меня короткий взгляд, а затем коротко буркнул:
  - Я - лег.
  - Кто-кто? - растеряно моргнула я.
  - Лег, - повторил он. - Но последнюю пару тысяч лет нас, и правда, называют ангелами.
   Мою душу кольнуло тоской. И я подумала, что это из-за того, что я продолжала видеть в нем мужчину. Как разница в происхождении могла отразиться на наших отношениях?
  - Почему? - мысленно плавая в прострации, на автомате спросила я.
  - Сама подумай, - вернуло меня с небес на землю его колкость. - Не собираюсь разжевывать тебе всякую мелочь.
  Мы подошли к остановке. Встав под навес, мы стали ждать транспорт, и мне пришлось придержать язык до поры до времени, чтобы не смущать странными вопросами окружающих. Но когда мы загрузились в автобус и заняли последние сидения, я вернулась к нашему разговору.
  - Вы отличаетесь от нас? Как сильно? - в моем интересе было много личного.Но хорошо. Что Зайн этого не понял. - В сумерках ты весь светился.
  - Мы живем в свете, мы сотканы из него, - ответил он.
  - Но ваши тела, м-м-м... - я тихонько прикоснулась к его руке. - Они настоящие?
  Он повернул ко мне голову.
  - Что за вопрос?
  - Можно? - стояла на своем я.
  Он подумал.
  - Валяй, - через некоторое время ответил он.
   Я воспользовалась случаем. Мое сердце забилось быстрее. Рука пощупала его предплечье, спустилась к локтю, пробежалась по кисти, а потом, осмелев, поднялась вверх и прошлась костяшками пальцев по щеке.
  ...По-человечески теплой и по-мужски колючей...
  Зайн выразил свое отношение к моим действиям легким недоумением.
  - Как вам это удается? - поспешила убрать руку я. На первый раз этого было достаточно.
  Он посверлил меня подозрительным взглядом еще немного, помолчал, а потом разлепил губы:
  - Для тех, кто изначально обладает большими возможностями, это не проблема. Куда сложнее получить на это разрешение.
  Его лицо отвернулось к окну.
  - Разрешение?
  - Да. Для этого нужно обладать рядом качеств.
  Я наклонилась вперед, чтобы видеть его глаза.
  - Каких?
  - Организованностью, самодисциплиной, большой силой воли, выдержкой... - принялся перечислять он. - А еще иммунитетом... - выдержав паузу, он в упор посмотрел на меня. - Ко всякого рода человеческим страстям. Иначе...
  - Иначе?
  - ...Есть вероятность закончить как те, кого вы зовете Падшими.
  Я сделала вид, что не поняла намека. Хоть сердце и кольнуло разочарованием.
  - Так говоришь, будто это Дамоклов меч какой-то... /образное выражение, означающее постоянно угрожающую опасность при видимом благополучии/ - буркнула я.
  - Для нас, да. Потому что чувства легов по силе и глубине во много раз превосходят человеческие. В десятки, а то и в сотни раз. Представь, что будет, если такое чувство поместить в пустой сосуд. Материю, где оно начнет резонировать. Если не сдерживать его, то наступит момент, когда стенки не выдержат. Чувство затопит сознание настолько, что лег потеряет разум, потеряет над собой контроль.
  - Значит, если вы влюбляетесь в кого-то...
  - ...То это похоже на фатум.
  - Понятно. - Из моей груди вырвался тяжелый вздох. - А как насчет... - я замялась. Говорят, ангелы бесполы.
  - Глупости, - тут же фыркнул он. - Вся вселенная делится на мужской и женский аспект. Так почему у нас должно быть по-другому?
  - Значит, ты...
  - Мужчина во всех его проявлениях. С той же вероятностью, что ты - женщина.
  - А крылья? - поспешила закрыть скользкую тему я. - Что за шлейф был позади тебя?
  - Это отражение нашей сути. Ну... что-то типа человеческих отпечатков пальцев.
  - Ты про рисунок?
  - Заметила? - Его острый взгляд впился в меня.
  - Да. Похож на лист клевера. Только с двумя лепестками.
  - Тебе нравится?
  Я пожала плечами.
  - Мне не с чем сравнивать.
  - Да. - В его голосе послышалось разочарование.
  Какое-то время Зайн еще смотрел на меня, а потом, тихонько вздохнув, отвернулся.
  - Так значит, это не крылья?
  - Не в том понятии, какое вы вкладываете в него. Хотя суть ухвачена правильно. Дело в том, что при помощи наших...
  - ...Лантинов, - машинально выдала я.
  - Что? - удивленно повернулся он ко мне.
  - Ну-у-у... - конфузливо замялась я. - Палантин - лантин. Как-то само вырвалось.
  С минуту он изучал мое лицо, а потом, хмыкнув, пожал плечами.
  - Хорошо, пусть будут лантины. Так вот с помощью наших лантинов мы перемещаемся между мирами.
  - Понятно. А Всеволод Мстиславович? Он тоже того, м-м-м?..
  - Нет, он - человек.
  - Человек? - Признаться, ответ меня несколько разочаровал. Сама не знаю, почему. - А он знает, кто ты?
  - Да.
  - И что?
  - У нас общая цель.
  - У ангела и человека?
  - Да.
  - И можно узнать, какая?
  Он немного подумал.
  - Мы стоим на страже между миром живых и миром мертвых. Следим за соблюдением Законов. Видишь ли, 'Легиврат'...
  - Постой-постой! - нетерпеливо остановила его я, закрывая рот ладошкой. Какая-то смутная догадка стучалась в мою голову. - Легиврат... легиврат... легиврат... Ну, конечно! - обрадованно хлопнула в ладоши я. Зайн начал дышать. - 'Леги Врат'! Правильно? - он осторожно кивнул. - Здорово! Погоди... но если ангел - ты, то почему Всеволод Мстиславович руководит вашей конторой?
  - Потому что это его мир. И это раз. К тому же Всеволод Мстиславович не простой человек.
  - Да? И чем же?
  - Хотя бы тем, что он живет уже более тысячи лет.
  - Более ты...? - изумилась я. - Он, что, бессмертный?
  - Нет. Стареет, но очень-очень медленно. Примерно год за сотню лет.
  - Круто. Как ему это удалось?
  На бессмертии у меня был пунктик.
  - Дар свыше. За его заслуги. Хотя сам он называет это проклятием.
  - Вот глупости! Почему?
  - Одиночество. Все, кого он знал и любил, давно уже умерли. Остальные просто не задерживаются в его памяти.
  - А вы?
  - Согласись, это не одно и то же.
  Мне стало жаль старика.
  - Так заберите от него этот дар, - пожала плечами я.
  - Пока не появится достойный приемник, это невозможно. Кто-то ведь должен стоять на страже своего Рода. Врата надо защищать с обеих сторон.
  Я позволила себе немного поплавать в мечтах.
  - Вецер, - мечтательно выдохнула, наконец, я.
  - Что, прости?
  - Вечный Цербер, - пояснила я, рисуя в воображении образ могучего богатыря. - Так из-за что же он получил этот свой дар? - окончательно вернулась на землю я.
  - Схлестнулся с демоном в образе князя, насаждающим новую веру, спас древние знания.
  - Понятно. Значит, победил.
  - Он проиграл.
  Его слова сбили меня с толку.
  - Воздается не по результатам, а по помыслам, - нравоучительно пояснил Зайн. - Мать, сумевшая отмолить своего ребенка у смерти, достойна не меньшего почитания, чем военачальник, выведший из окружения сотню беженцев.
  С этим я готова была не согласиться. Для меня всегда определяющим было число, а не какие-то там скрытые мотивы.
  - Так он был священником?
  - Воеводой.
  - Здорово, наверное, иметь вечность в запасе, - мечтательно вздохнула я.
  - Мы тоже растем и умираем, - возразил Зайн. - Не так, как люди, конечно, но... Я знаю, мы кажемся вам истиной от первоисточника, божественным светом, обещанием рая... Но скажу тебе по секрету, мы тоже не совершенство. Мы призваны вести человечество к Свету, но чем дольше я здесь живу, тем чаще задаюсь вопросом, что же вам по-настоящему нужно? Наверное, только Создатель знает. Так что мы тоже можем заблуждаться, сбиваться с пути, погружаться во Тьму... - Его взгляд покрылся налетом грусти.
  Я подумала, уж не себя ли он имеет в виду? Сердце откликнулось сочувствием.
  - Они получают прощение? - заглянула ему в лицо я.
  - Как и все сущее, - пожал плечами. - Нужно лишь понять, как его заслужить.
  - А спросить?
  - У кого? - Зайн посмотрел на меня. В его глазах была ирония.
  - У Бога. Вы ведь ближе всего к Нему.
  С его губ сорвался смешок.
  - Безусловно. С вашей позиции. Но мы не ведем с Ним бесед.
  - Нет?
  - Каких книжек ты начиталась? Нам до Него, как вам... Нет, даже не до солнца. Как до далекой-далекой звезды.
  - Но ведь Библия...
  - Она написана людьми, - возразил он. - Ты бы удивилась, если бы узнала, как на самом деле устроено Мироздание. Даже мы - леги, не можем постичь всего до конца. Мы ограничены рамками своего мира.
  - Есть и другие Миры?
  - Бесконечное множество в бесконечной направленности. Выше нас Арлеги, и мы стремимся заслужить их Мир, как люди мечтают заслужить Рай. Хотя... нужно признать, граница между их миром и нашим куда тоньше.
  - А дальше?
  - Множество других Миров.
  - Нет, куда двигаться после Мира Арлегов?
  Зайн пожал плечами.
  - У каждого своя дорога.
  - Вы не видите будущего?
  - Как можно видеть то, что нестабильно и многовариантно? Будущее формируется поступками в настоящем. Если бы путь был линейным, я запер бы тебя с утра в кладовке, - наползла туча на его лицо.
  - Если бы вы в свое время посвятили меня в детали, - не спасовала я, - то ничего бы этого не случилось.
  Мы совершили оборот и вернулись к тому, с чего начали.
  - Так, значит, это мы виноваты в том, что тебе до смерти захотелось поиграть в детектива?! - задохнулся от возмущения он. - Адреналина в жизни не хватает? Так давай вернись... - он махнул рукой. - Может, Туко еще не ушел. Продолжите веселье.
  - Причем здесь это?! - в свою очередь завелась я. - Я ведь для вас старалась!
  - Да ничего подобного! - взвился он. На нас начали оборачиваться люди. - Захотелось медных труб и лавровых венков? - его глаза метали молнии. - Думала: вот приду к ним вся такая белая и пушистая, притащу Туко, как щенка на веревочке, они и растают?..
  Зайн попал в яблочко. Но я упрямо сжала губы.
  - Да даже и близко не было!
  - Ну, да, конечно! Просто от безделья мозги скрючило.
  От сильного возмущения на мгновение я даже забыла как дышать.
  - Знаешь что?! - с шумом выпустила воздух, наконец, я. - С меня хватит! Ты как хочешь, а я иду домой!
  Вскочив с места, я направилась было к выходу, но Зайн схватил меня за руку.
  - Вот уж нет! - ядовито процедил он. - Сейчас мы вместе отправимся в 'Легиврат', и ты сама, как на духу опишешь свои подвиги Всеволоду Мстиславовичу. Отдуваться за тебя я не намерен!
  
  ***
  
  Зайн выполнил угрозу. Через полчаса мы уже были у дверей похоронной конторы.
  Кипя негодованием, я первой влетела в кабинет Всеволода Мстиславовича, но стоило только мне увидеть этого старого вояку, как весь мой боевой запал куда-то испарился. Если Зайн в силу своего упрямого характера вызывал у меня перепады настроения: от восхищения до крайнего раздражения, то к этому мудрому человеку я питала исключительно глубокое уважение.
  - Что-нибудь случилось? - напрягся Всеволод Мстиславович, видя на наши постные рожи.
  - Да. Она полезла к Туко, и это чуть не стоило ей жизни, - прямо ответил ему Зайн. Даже не удостоив меня взглядом, он выдвинул стул и в раздражении уселся на него. - Теперь он знает, кто я.
  - Это плохо. Ты в порядке? - глаза шефа переместились ко мне. В них не было осуждения.
  Захотелось расплакаться.
  - Да, - только и ответила я. Сев напротив, я опустила глаза долу.
  - Главное, что все живы, - поставил точку Всеволод Мстиславович.
  - Да, но теперь мы как на ладони, - возразил ему Зайн. - Трудно предугадать, к чему это приведет.
  Он потянулся к графину и наполнил водой стакан.
  - Может, сменят игрока?
  - Не думаю. Трудно это признать, но он хорош. За месяц успел сделать то, что другим было не под силу целые десятилетия. - Его кадык загулял, когда вода полилась в горло.
  - О чем идет речь? - напомнила о себе я. Мне надоели эти недомолвки и игры в шпионов.
  Зайн демонстративно повернул голову в мою сторону.
  - Тебе мало?-Держись подальше от всего этого, - сурово добавил он.
  - Я уже влезла во все это, - смело парировала я.
  - Она права, - неожиданно поддержал меня Всеволод Мстиславович. - Хочешь ты того или нет, Зайн, но Туко теперь с нее глаз не спустит. Думаешь, он оставит без внимания твою реакцию на нее? Могу поспорить, он уже записал ее в нашу команду.
  Втайне я этому порадовалась. Зайн же продолжал молчать.
  - Хватит уже тайн! - потребовала я. - Смотри, чем это обернулось. Что вы все ищите?
  Они переглянулись, а потом Зайн нехотя разлепил губы.
  - Ключ.
  - Ключ? - удивилась я. - К чему?
  - Не ключ, а КЛЮЧ, - со значимостью повторил он. - Ко всему. К любому месту, к любому миру, в любое время... Тот, кто им владеет, получает безграничную власть.
  - Ангелы жаждут власти?
  - Очень смешно!
  Он одарил меня презрительным взглядом и, взяв в руки карандаш, принялся постукивать им по столу.
  - Дело не в этом, - вставил слово Всеволод Мстиславович. - Если Ключ попадет в руки темных, мироздание погрузится в хаос.
  Мне расхотелось веселиться.
  - И как он выглядит?
  Я подумала, что если вещичка маленькая, то она вполне могла уместиться в кармане Туко.
  - В том-то и дело, что никто не знает.
  - Как так? - недоверчиво хмыкнула я.
  - А никто ее не видел, - пояснил Всеволод Мстиславович. - Вещь получила название в силу сути явления. Это продукт иного мира. Мы, конечно, не исключаем возможности, что здесь он может выглядеть так же, как его земной прототип, однако с таким же успехом это может быть и кристалл, и хрустальный шар, и палочка-выручалочка и даже... вот хоть бы и ручка. - Он взял в руки канцелярский предмет и продемонстрировал мне.
  Карандаш Зайна звучно лег на стол.
  - Понятно, - покорно вздохнула я. - Пойди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что.
  - Именно, - кивнул шеф.
  - Так вот чем на самом деле занимается 'Легиврат'? Законы здесь не при чем?
  - При чем, - скрестил руки на груди, Зайн. - Это основная легенда. О том, что мы интересуемся Ключом, никто не знал. До сих пор.
  Я поспешила сменить тему.
  - Значит, вы против 'Стикса'?
  - 'Стикс' не имеет к этому делу никакого отношения, - удивил меня Зайн.
  - Да? А как же Туко?
  - Харон не в курсе того, кто прикрывается его спиной.
  - Да иди ты?! - не поверила я. - Чтобы Харон, да не знал?
  - Да. Хуже всего то, что и мы не знаем, за какую лигу играет Туко. Весьма темная лошадка. Поэтому я и талдычу тебе о том, чтобы ты держалась от него подальше. Просто иди домой и никуда не высовывайся.
  
  
  ***
  
  Вечером того же дня, я долго ворочалась в кровати, терзаемая мыслями о том, в которую историю мне посчастливилось вляпаться. Бесы... ангелы... леги...
  На слове 'леги' мое сердце сладко встрепенулось. Душу охватило непонятное тоскливое томление, и я подумала, что причиной тому мог быть Зайн с его досадным небесным происхождением.
  Ангелы... Насколько велика пропасть между нами? Могу ли я завоевать сердце ангела, или отношения между представителями наших миров в принципе невозможны? А если возможны, то какими они будут: нормальными, как у миллиона женщин и мужчин, или же исключительно платоническими? Так может, сразу отказаться от мысли о небесном дружке, чтобы не испытывать разочарований в будущем? А что, если чувство взаимно? Ведь испугался же за меня Зайн до такой степени, что, не задумываясь, ринулся на выручку. Причем в ущерб своему делу.
  Как бы это не навлекло на него гнева начальства...
  И кстати. Как случилось, что леги превратились в ангелов?
  Я попыталась разгадать загадку, дробя слово на части.
  Ан-гел... ан-гел... ан-гел... Меня смутила частица 'ан', что ттак неприятно царапала душу, противопоставляя себя второй половине. Это и заставило меня призадуматься, почему. Для чего в таком замечательном слове отрицание?
  И тут пазл занял свое место.
  Ну конечно! Я даже подскочила в кровати.
  Если перевернуть 'гел', то получится 'лег'! ЛЕГ!!!
  От радости мне не захотелось сплясать джигу. Но вместо этого я лишь сдержанно легла обратно, завернулась в одеяло и, согретая мыслью о маленькой победе, заснула.
  
  
  ***
  
  На утро я первым делом кинулась к зеркалу, чтобы осмотреть ссадины и синяки, и отражение порадовало меня бледной кожей, темными кругами под глазами и бардовым ошейником, опоясывающим горло. Хотя нужно отдать должное, он значительно уменьшился со вчерашнего дня, и я поблагодарила судьбу за то, что у меня в друзьях водились небесные лекари. Тело хоть и ломило, но уже не так сильно, как вчера. Отвар Зайна сделал свое дело, однако движения все равно давались мне с трудом. Правда, спешить было некуда, занятия в колледже по случаю празднования юбилея отменили, у меня в запасе было целых четыре часа. Этого было вполне достаточно, чтобы окончательно оклематься и привести себя в порядок. Поэтому поплескавшись в ванне в свое удовольствие, я отправилась на кухню, где занялась приготовлением богатого энергией плотного завтрака.
  Родители уже ушли на работу. Я включила чайник и начала взбивать яйца для омлета, когда мое внимание привлекла крупная, на полстраницы фотография, опубликованная в утренней газете. На ней крупным планом был изображен мертвый ребенок лет десяти с выпученными, как у камбалы, глазами, синюшной кожей и неестественно раздувшейся головой. Скрюченный он лежал на ковре возле дивана и таращился в потолок.
  Ничего омерзительней этого я за свою жизнь не видела!
  Я взяла газету в руки и пробежалась по ней глазами.
  'Вчера на улице Стародвинской, по возвращению домой, мать обнаружила своего девятилетнего сына неподвижно лежащим на полу гостиной', - гласила статья. - 'Как успела сообщить полиции шокированная женщина, пока скорая не увезла ее в психиатрическую больницу, она отсутствовала не более часа, а когда вернулась - ребенок был уже мертв. Что случилось с мальчиком и почему он найден в таком ужасном состоянии, ни правоохранительные органы, ни врачи ответить не могут. Однако, ни у тех, ни у других не возникают сомнения, что смерть была насильственной. Начато следствие. Есть очевидец, который видел на лестничной площадке странного светловолосого мужчину в темном плаще, предположительно собирающегося совершить очередное убийство. Только на этот раз жертвой была молоденькая девушка. Не исключается версия, что в городе орудует маньяк'. Снизу прилагалась фотография того самого двора, в котором я следила за Туко.
  Меня прошиб пот!
  Плюнув на завтрак, я кинулась в комнату, влезла в подвернувшиеся под руку джинсы со свитером, схватила газету со стола и, натягивая на ходу куртку, выскочила из квартиры.
  
  ***
  
  - Вы видели это?! - истерила я, влетая в кабинет Всеволода Мстиславовича. 'Легиврат' заседал там уже в полном составе. - Это Туко?
  - Да, - отвернув голову в сторону, сухо ответил Зайн. Его лицо было мрачнее тучи.
  Шеф хранил каменное молчание.
  - О, боже... - окончательно осознала происходящее я. Кинув газету на стол, я обессиленно опустилась на стул. - Я не понимаю... Почему? За что? Это же ребенок...
  - А чего ты ожидала? - кинул на меня отнюдь не ангельский взгляд мой небесный дружок. - Мы тут в игрушки играем?
  Он злился. Сильно.
  - Не надо смотреть на меня так, словно это я его убила, - задел меня его тон. - Я сожалею, что так получилось.
  - А как еще мне на тебя смотреть? Ведь это твои поступки привели к этому!
  - Я же уже извинилась! - начала терять терпение я. - Так что хватит на меня рычать! Я знаю, что виновата, но дело сделано, ничего не изменить. Мне в письменном виде подать извинения?
  - Это не вернет ребенка к жизни.
  - Тогда закроем тему! - я несколько остыла. - Лучше скажите, что он такое с ним сотворил? Никогда не видела, чтобы чей-то труп выглядел так ужасно.
  - И много ты их повидала?
  Я проигнорировала его язвительный тон.
  - В его мозгах копались, - вместо Зайна ответил мне Всеволод Мстиславович. - В страшной спешке, грубо и неаккуратно. Удивительно, как его голова вообще не взорвалась. - Он осуждающе покачал головой. - Возможно, парнишка что-то знал. О Ключе или о том, где можно добыть информацию. Оказывается, он обладал способностью общаться с духами.
  - Экстрасенс? Понятно... - Мы немного помолчали. - Интересно, Туко получил то, что хотел? - спросила я после размышлений. Всеволод Мстиславович неопределенно пожал плечами. - Что мы теперь будем делать?
  - МЫ? - вскинулся тут Зайн. В нем прямо на глазах зарождалась буря. - Запомни, нет никаких мы! Никогда не было и никогда не будет! Хватит, наигралась! Ты свое дело уже сделала!
  - Ты опять?
  - Да, опять! - Он подался вперед.
  Всеволод Мстиславович хотел было вмешаться, но Зайн остановил его поднятой рукой.
  - Хватит с нас уже этих яслей! - продолжил он тем временем клеймить меня. - Надоело сопли твои подтирать! Добро бы еще отдача была, хоть какая-то, а то... Здесь не место детям! Я хочу, чтобы ты ушла. С этого дня держись подальше от нас и нашей конторы!
  - Детям??? - задохнулась от возмущения я. Это было наивысшем для меня оскорблением.
  - Да. И это мое последнее слово! Бери свои вещи и уходи! - Он отвернулся.
  Не веря в то, что это происходит здесь и со мной, я переводила взгляд с Зайна на Всеволода Мстиславовича и обратно.
  - Вы серьезно? - Они молчали. - Вы... Вы тоже так считаете? - обратилась я к последней инстанции. Шеф лишь тихонько вздохнул и виновато отвел взгляд в сторону.- Что ж, ладно... - Гордость комом встала у меня в горле. Я медленно поднялась со своего места. - Раз такое дело...- Молния на куртке коротко вжикнула, и я схватила шарф со стола. - ...Тогда всего хорошего. Желаю удачи в ваших поисках.
  ...Меня никто не остановил. Волю злым слезам я дала только на улице.
  
  ***
  
  На несколько дней я выпала из реальности, не в силах совладать с горькой обидой, теснившей мою грудь. Сердце страшно болело, душа тоскливо ныла, я понимала, что страшно облажалась перед ними и тем мальчиком, однако все равно считала, что была изгнана неоправданно грубо и несправедливо. Мне тысячу раз хотелось пойти в 'Легиврат' и высказать все, что в душе накипело, однако гордость не давала.
  К тому же подспудно меня не переставал мучить вопрос, как там Туко? Хотела я того или нет, но история с демоном уже успела впитаться под кожу, так что мысли о нем все чаще и чаще посещали мою голову. Но поскольку связь с Зайном была оборвана, приходилось мучиться от информационного голода. Единственно, что мне облегчило страдания - это короткий диалог с Безмолвной Тенью, частично проливший свет на личность убийцы.
  'Не спится?' - обрадовалась я, напоровшись как-то вечером на нее в чате.
   'Работаю'.
  'Корпишь над бумажками?'
  'Слежу за трепом', - удивила меня она. Чтобы не сыпать впустую словами, я послала ей смайлик с большим знаком вопроса.
  'Выясняю, чем дышит ночная молодежь', - пояснила она.
   'Ты случаем не психолог?'
  'Нет'.
  'Не мешаю?'
  В ответ пришел серьезный смайлик, мотающий из стороны в сторону головой.
  Тогда я решила ее немного помучить.
   'Случайно не слышала про смерть мальчика на Стародвинской?' - Я знала, кому задаю вопрос. Безмолвная Тень была ходячей энциклопедией по всяким там паранормальным штучкам. - 'Тот, что с раздутой головой'.
  'Об этом все газеты трубят',- не замедлил порадовать меня ее ответ. - 'Ледяного демона работа'.
  Я прилипла носом к экрану.
  'Что за фрукт?'
  'Дальнозаморский. Редкая птица в земных пределах. Не любит сталкиваться со своими южными кровничками'.
  Я удивилась. Туко так не просто жил, а еще и тесно сотрудничал с ними.
  'С чего ты взяла, что это он?'
  'Видела иней на коже мальчика?'
  Мысленно я вернулась к фотографии.
  'Я думала, это порошок'.
  'Нет. След его проникновения. Дьявольски холодный народец! С такими лучше не связываться. Их действия невозможно предугадать. Принципиально иное мышление'.
  'Ты сказала: проникновение?'
  'Через астральный план'.
  'Сумерки?'
  С минуту ничего не происходило, а потом на экране выскочил вопрос.
  'Знаешь о них?'
  Мне показалось, что от слов повеяло осторожностью.
  'И даже была там', - не без гордости ответила я.
   'Гордишься?'
   'Конечно. А что здесь такого?'
  'Слишком опасно. Могу сказать только одно: чем глубже увязаешь в этом болоте, тем короче твоя жизнь'.
  'Личный опыт?'
  Ответом мне была длинная пунктирная линия.
   'Ты ведь не сама до этого дошла?' - спросила она меня после небольшой паузы.
  'Мне помогли'.
  'Тогда спроси своего 'благодетеля...'- просочился между ее строк сарказм, - '...зачем это ему? Сумерки - слишком тонкая грань между жизнью и смертью, чтобы относиться к этому слишком легкомысленно. Можно не заметить, как пересечь черту'.
   'Но у тебя же хватает умения. Так почему я не могу?'
  'А кто тебе сказал, что я по эту сторону?'
  Я выпала в осадок.
   'Кто ты?' - затаив дыхание, вывела на экран вопрос я.
  'Тот, кто пытается уберечь тебя от глупостей', - пришел ответ. - 'Иначе за тобой падут те, кому ты дорога'.
   'Кого ты имеешь в виду?'
  Но Безмолвная Тень отключилась. Оставив одну биться в паутине сбивчивых мыслей.
  
  ***
  
  А в субботу, на практике в 'АдКаньоне' Бунька вдруг подхлестнула меня разговором о Туко.
  - Тебя Харон искал, - бросила она мне, отточенными движениями выковыривая глазки из картофелины.
  - Харон? - удивилась я. Я как раз заканчивала чистить морковку.
  - Не сам он, конечно, а его белобрысый приятель.
  - Туко?
  - Я не знаю, как его зовут.
  Душу скрутило от нехорошего предчувствия.
  - И чего он хотел? - Я медленно положила морковь в миску и повернулась к ней.
  - Выспрашивал, почему в клубе не ходишь. Мол, куда пропала, с кем водишься, чем занимаешься...
  - А ты чего?
  - А я ничего. - Она пожала плечами, бросая картофелину в кастрюлю. - Сказала, что ты занята. Экзамены на носу и все такое. - Ее рука потянулась за следующим корнеплодом. - Я так поняла, что они хотят дать тебе второй шанс.
  - Новое Посвящение? - Она кивнула. - С чего ты это взяла?
  - Он намекнул. Сказал, что если бы не твое увлечение кладбищем...
  Мое сердце вообще остановилось.
  - Он спрашивал про Зайна?
  - Не конкретно.
  Я взяла следующий овощ.
  - И что ты ответила?
  - Что ты больше туда не ходишь. Ведь это правда? Вы поругались?
  - Что-то типа того.
  - Вот и я про то же. Даже если бы это было не так, я бы все равно солгала. Хочу, чтобы тебе дали еще один шанс.
  - Я не буду проходить Посвящение, - уверенно заявила я.
  - Почему? - Руки Буньки опустили нож.
  - Понимаешь, эти их обряды... - я повернулась к ней. - Они там из людей души тянут.
  - Шутишь? - ее глаза в изумленном неверии уставились на меня. - Это тебе Зайн наплел?
  - Нет, я сама видела. Суть в том, что когда подписываешь договор кровью...
  - Если не будете шевелить клешнями... - грянул тут над нами грозный глас Димы-инквизитора, - ...то кровь прольется ваша! Здесь и сейчас! Чего языками зря треплете? Работы, что ль, мало? А ну-ка... Одна бегом фрукты по вазам раскладывать, а другая торты мазать! Ты, чернявая, - палец ткнулся в мою грудь, - быстро дуй к кондитерам!
  Пришлось все бросать и бежать, выполнять приказ.
  
  ***
  
  А вечером дома меня поджидал новый сюрприз. Я столкнулась с папиным демастром, и если бы не разрыв с Зайном, то думаю, никогда не осмелилась бы бросить вызов пиявке. Но в тот момент мне так остро хотелось утереть Зайну нос, доказать, что я не пустышка, что...
  В общем, когда я переступила порог дома, сразу окунулась в атмосферу семейного скандала. Мои родители громко выясняли, куда уходят деньги: на водку и собутыльников или же на ненужные тряпки и деликатесы.
  - Вы опять... - собственно, ни к кому не обращаясь, бросила я, подходя к холодильнику и хватаясь за его ручку. Но не успела я открыть дверцу, как получила словесный удар в ответ.
  - А... явилась! - язвительно выплюнул мой отец.
  Он был в изрядном подпитии и кипел неизрасходованной злобой по отношению ко всем и вся. Мне же в тот день посчастливилось прийти в самый пик его бешенства, когда энергетический вампир в нем был особенно ненасытен.
  Помню, мысль о вампире заставила меня обернуться и посмотреть на отца уже под другим углом. Как я и предполагала, демастр стоял за его спиной и коршуном следил за каждым моим движением.
  Сделав вид, что мне нет никакого дела до его столования, я открыла холодильник и достала оттуда пакет молока.
  - Знаешь, который уже час? - попытался вновь зацепить меня отец. - С каждым разом приходишь все позже и позже. Совсем совесть потеряла?!
  - Я на практике была, - спокойно ответила ему я, не выказывая при этом никакого раздражения. Я знала, что тварь только того и ждала.
  - Опять эти байки про практику? - никак не слезал с меня он. - Где тогда деньги? Что-то я ни разу не видел их общем котле. Ты либо врешь, либо прячешь их.
  - Хватит, к ней приставать! - попыталась защитить меня мама. Достав стакан из навесного шкафчика, она протянула ее мне. - Можно подумать, ее гроши тебе жизнь скрасят. Ей всего полгода осталось. Вот закончит колледж...
  Я принялась наливать молоко в стакан.
  - И что тогда?..
  Я стояла к ним спиной, и в какой-то момент мне вдруг показалось, что основания моей шеи коснулся мертвенный холодок. Словно кто-то осторожно притрагивался ледяным пальцем к моей коже. Знакомое ощущение!
  Я замерла.
  - ...Еще год потом на шее будет сидеть, пока раскачается? Ты ее вконец разбаловала! Тиночка то... Тиночка се... Тьфу, вырастила тунеядку! - продолжал брызгать слюной мой отец.
  Холодок спустился ниже, пополз струйкой по позвоночнику, разбежался мурашками по коже, и я резко обернулась, чтобы посмотреть, чтобы увидеть, как одергивается от меня суставчатая длань демастра.
  Сумеречная сволочь ухмыльнулась.
  - Да я хотя бы ее растила! - возмутилась моя мама. - А ты где был? Штаны у телевизора протирал? Ты хоть раз ходил с ней на площадку? А в цирк?
  Сдерживая понесшееся вскачь сердце и сохраняя на лице каменную невозмутимость, я отвернулась и продолжила наливать молоко в стакан, затылком чувствуя липкое внимание вампира.
  - Заткнись! - грубо оборвал маму отец. - Если бы ни мои смены по двенадцать часов, не было бы у вас ни цирка, ни театра! Взяла моду ее защищать!
  - Конечно. Она ведь моя дочь!
  - А как насчет меня? Я ей никто? Почему всякий раз, как только я хочу с ней поговорить, ты затыкаешь мне рот?
  - Потому что ты только и знаешь, что гадости говорить! Да и разговоры твои только по пьяни! По трезвости ты ее вообще не замечаешь.
  - Да это потому что ты всегда между нами! - окончательно взбеленился он. Я повернулась и хотела было пройти в свою комнату, но его пышущая яростью фигура преградила мне путь. - Это все твое воспитание! - принялся он зло тыкать пальцем в грудь маму. - Твое! По дому ни хрена не делает, работать не хочет, учиться тоже! Даже обед приготовить ей влом! Только и знает, что целыми днями по подворотням шляться!..
  С каждым новым тычком рука демастра все глубже погружалась в тело жертвы. Моей мамы. И настал такой момент, когда его щупальца обхватили ее сердце.
  Я похолодела.
  - ...Трясешься над ней, словно... - В глазах отца вдруг вспыхнуло понимание. - Постой... - вылупился он, потрясенно глядя на маму. - А мой ли это ребенок вообще? Уж, не с Витькой ли ты ее нагуляла?..
  Мама ахнула. В ее расширившихся от изумления глазах появилась боль.
  Я опустила взгляд и к своему ужасу увидела, как из сдавленного демастром маминого сердца потекла тонкая струйка жизненной энергии. Самодовольно глядя на меня, вампир втянул ее носом внутрь, и блаженно улыбнулся.
  - Да лучше бы я, и вправду, была не твоя дочь! - не выдержала я. Швырнув стакан на стол, я подскочила к отцу и с силой толкнула его в грудь. - Как ты смеешь?!
  Он отлетел в сторону, и в его мутных глазах появился проблеск понимания. Понимания того, что он только пересек черту.
  - Не смей больше к нам подходить! - Не знаю даже, на кого я злилась больше. На отца, отказавшегося от своей дочери и причинившего боль жене или же на пиявку, что так легко вила из него веревки. - Не слушай его, мама!
  Но, несмотря на то, что я оттеснила папу к противоположной стене, мне не удалось разорвать связь между мамой и демастром. Она серым жгутом продолжала висеть меджу ними.
  Бросив на отца полный немого укора и презрения взгляд, мама молча повесила полотенце на крючок и с достоинством вышла с кухни. Потянув за собой липки путы демастра. Я попыталась их разорвать, но моя рука проходила сквозь сумеречные жилы, не причиняя им никакого вреда.
  И что меня тогда по-настоящему взбесило - это гаденькая, самодовольная ухмылочка на роже вампира. Насмехаясь, он наблюдал за тем, как я тщетно пыжусь над его творением. Меня, аж, затрясло от ярости!
  Выскочив с кухни, я влетела в свою комнату и, захлопнув дверь, прислонилась к ней лбом. Что там говорил Зайн насчет демастров? Через сумерки?
  Я повернулась к кровати и зло подумала: а почему бы и нет?
  Собраться с мыслями, сконцентрироваться на сумерках и погрузиться в них, было делом нескольких минут. С каждым разом у меня выходило все лучше и лучше. Рывок по туннелю - и вот я уже там.
  
  ***
  
  Первые минуты я не могла думать ни о чем другом, кроме как только о пространстве своей комнаты в сумерках. Это было нечто! Изнутри она была значительно шире и выше чем в реальности. Стены отстояли друг от друга на значительном расстоянии и представляли собой четырехугольный шатер с неторопливо гуляющими по нему шелковыми волнами. Пол был выстлан черным мхом, а потолка не было вообще. Над головой простиралось глубокое ночное небо с миллиардами мерцающих звезд.
  Я пришла в неописуемый восторг! Правда, когда взгляд упал на тело, покоящееся на кровати, меня неприятно передернуло.
  Оно лежало под ворохом темно-серого пепла, крупными хлопьями спадающего с двух чадящих свечей. Над головой корчилась и извивалась изображение горгульи, а на местах, где в реальности висели плакаты любимой группы, зияли прямоугольные провалы с плавающими в них безликими фигурами. Зеркало платяного шкафа представляло собой бесконечный изгибающийся коридор, а монитор компьютера таращился в пространство огромным выпуклым зрачком.
  Я немного поплавала в образах готического безумия, а когда насытилась ими, мое внимание обратилось в сторону входа. На месте двери зиял пустой провал, сквозь который просматривался коридор. Я подумала, что путь свободен, но когда подошла ближе, увидела, прозрачную энергетическую пленку, заполняющую пространство. Это заставило меня остановиться в нерешительности.
  Я попробовала прикоснутся к ней пальцем. Сделала это осторожно, боясь получить удар или наткнуться на тугое сопротивления, но к моему удивлению палец легко прошел сквозь барьер, не испытав при этом никаких неприятных ощущений. Словно сквозь воздух. Тогда я осмелела и через секунду уже стояла в коридоре.
  Там я принялась озираться по сторонам. Первое, что мне бросилось в глаза - это перекрученные жилы демастровых пут, которые в сумерках смотрелись весьма внушительно. Пронизывая стены, они тянулись с кухни в родительскую комнату, и я замерла возле них в нерешительности, не зная, с чего начать.
   Я подошла. Встречаться лицом к лицу с демастром я не хотела. Мало ли что могло произойти. Поэтому я попыталась разорвать жилы прямо там, на месте. Я ухватилась за них руками и изо всех сил потянула их в разные стороны, но стоило только мне это сделать, как с кухни донеслось низкое горловое рычание.
  Я отпрянула.
  Какое-то время ничего не происходило. И я уже подумала, что все обошлось, как из-за стены вдруг выступила внушительная фигура демастра. Отнюдь не призрачная, а вполне даже реальная, до жути натуральная, почти на голову выше меня. Завидев меня, бес в первый момент оторопел, но потом, опомнившись, обнажил зубы в плотоядном оскале.
  Мы были в разной весовой категории!
  С минуту мы стояли друг против друга, примериваясь, а потом кончик демастрового языка описал дугу. Не сводя с меня своих злых, светящихся умом глазок, он качнулся вперед и сделал первый шаг по направлению ко мне.
  Это подхлестнуло меня к действиям. Подгоняемая страхом я вцепилась руками в путы моей матери и что есть силы рванула их на себя. Уж не знаю, что тогда сыграло роль: то ли мое отчаяние, то ли ослабевшее внимание демастра, только жгут вдруг с сухим треском лопнул, и синий язычок пламени огненной дорожкой разбежался в разные стороны, сжигая пуповину. Секунда - и связь оборвалась.
  Раздался разъяренный рев, и демастр кинулся на меня.
  Не дожидаясь, когда его лапы схватят меня, я нырнула в свою комнату, где принялась задом пятиться назад. Туда, где лежало мое тело.
  Однако демастр не появлялся. Мне показалось, прошла целая минута, прежде чем его рожа показался в дверях. Он не спешил. Остановившись у порога, он начал придирчиво принюхиваться к окружающему пространству, пока его взгляд не сфокусировался на прозрачной пленке, затягивающей проем.
  Демастр подвигал носом. Затем его костлявый суставчатый палец с длинным изогнутым когтем ткнулся в самый центр энергосубстанции.
  Послышался резкий щелчок, и... демастра с силой отбросило к противоположной стене.
  'Оп-па!' - подумала я. - 'Мой дом - моя крепость'.
  Демастр поднялся на ноги, и маленькие глазки с лютой ненавистью уставились на меня. Подойдя к защитному полю, он пошарил по ней носом, но на вторую попытку не решился. Помаячив там еще с минуту, он с огромной неохотой ретировался.
  Я перевела дух.
  Не опасаясь больше нападения, я преспокойненько отвернулась от входа и сделала шаг по направлению к кровати, как... чуть ли ни нос к носу столкнулась со стеной плавающих у изголовья призрачных тварей. Мои старые знакомые!
  Это был сюрприз. На них законы 'гостеприимства' не распространялись.
  Душа сжалась в комочек. Рванув, я дотронулась до своей груди, и меня тут же втянуло в туннель. Через секунду я уже открывала глаза в своем мире.
  Некоторое время я еще лежала, чутко прислушиваясь к ударам встревоженного сердца, вызванных ощущением присутствия в комнате сумеречных тварей, но вскоре страх отступил, и я успокоилась.
  
  ***
  
  Проверив, как там родители, я легла обратно в кровать, но сразу уснуть мне не удалось. Стоило только закрыть глаза, как перед внутренним взором вставал хоровод бесшумного скользящих теней, от которых сердце холодело в груди. В результате ближе к утру мне все же удалось погрузиться в тяжелое забытье, сродни дреме, но даже там беспокойство не отпускало меня, вылившись в кошмар.
  Я бежала, сломя голову, на пределе возможностей, пытаясь оторваться от сумеречных тварей, которые преследовали меня попятам. Спиной я чувствовала их жуткий голод, который заставлял мою душу съеживаться до размера булавочной головки. Страх, что гнал меня вперед, был просто невыносим. Я знала - стоит только мне замешкаться, как моему существованию придет конец.
  Этот страх стал фатальной ошибкой. В какой-то момент я вдруг запнулась и, холодея от ужаса, начала падать в бездну, которая пугала меня своей безграничной пустотой даже больше, чем голодная стая за спиной. Было ощущение, что я погружаюсь в абсолютное ничто, в небытие, убивающее все живое. Даже твари не решились следовать за мной, остановившись у самой границы безвременья.
  Но, как ни странно, мерное падение в пустоту принесло успокоение моим натянутым нервам. Но... Через некоторое время я вдруг начала замечать, как постепенно отмирают все мои человеческие чувства. Словно душа, лишенная света, медленно угасала во тьме, наполняя дух обоснованным беспокойством. Капля за каплей, крупица за крупицей я теряла себя, и, наверное, могла бы раствориться в небытие совсем, если бы в какой-то момент вдруг ни уткнулась в мембрану миллиарда звездных скоплений, которая мягко сомкнулась на мне запахом дома и ощущением мудрой, любящей заботы.
   Огромные, как паруса, мягкие, нежные крылья бережно подхватили меня на полпути к исчезновению, подтолкнули к свету, соединили с душой и в два сильных толчка вынесли на поверхность небытия. Закутав в покров живого покоя, они баюкали меня песней любви до тех пор, пока мое сознание полностью не погрузилось в озеро исцеляющего сна, где я, до краев наполненная негой любящих объятий, думала о том, что могла бы так провести целую вечность.
  Но мой невидимый покровитель, нежно улыбнувшись этой моей мысли, лишь мягко подтолкнул меня к реальности, где я зависла на границе сна и яви, называемой дремой, и, приласкав на прощание крылом, нехотя удалился, оставив после себя слабый след грустного сожаления.
  Закончился кошмар невероятным счастьем.
  
  ***
  
  Проснулась я утром уже ближе к полудню, в своей кровати с необычайно комфортным чувством чужого любящего присутствия. Казалось, им был наполнен каждый дюйм моей комнаты, и я долго еще лежала с закрытыми глазами, не желая выныривать из состояния блаженной нирваны. Образ белоснежных крыльев какое-то время еще баловал душу ощущением бархатного счастья, но постепенно суровая реальность вытеснила тепло чьего-то сердца, оставив после себя в качестве бонуса необычайную легкость во всем теле.
  Первой мыслью было, кем же был мой таинственный спаситель, но мне оставалось лишь строить догадки. Хотелось думать, что это Зайн, но... воспоминания о нашем разрыве оставляли место сомнениям.
  Во всяком случае, других знакомых ангелов у меня не было.
  К тому же оставался еще вопрос с демастром. Как долго я смогу противостоять ему? Повезло в этот раз, но кто даст гарантию, что повезет во второй? Ведь тварь была далеко не глупа, а значит, теперь трудно будет застать ее врасплох. Существовал ли способ, избавиться от него?
  Но спросить было некого.
  
  
  Ледяной демон.
  
  Помню, в тот день выпало так много снега, что мы с девчонками решили сходить после занятий в парк, покататься на лыжах. Нельзя сказать, что я сходила с ума по этому виду спорта, однако прогулка на свежем воздухе в компании близких подруг могла значительно поднять мое весьма упавшее в последнее время настроение. К тому же стояла прекрасная солнечная погода, и грех было не воспользоваться прекрасным случаем.
  Но осуществить намеченное мне не удалось.
  Мы втроем были уже у ворот колледжа, когда я вдруг заметила припаркованный неподалеку знакомый автомобиль. Рядом с ним, засунув руки в карманы и прислонившись спиной к дверце, с видом скучающего бойфренда стоял мой небесный дружок и обводил взглядом толпу, выискивая кого-то. Завидев меня, он оторвал зад от кузова и кивнул мне.
  Я остановилась.
  Меня раздирали противоречивые чувства. Подойти к нему или сделать вид, что мы не знакомы?
  - Девочки, подождите, - решилась, наконец, я. Те замерли, вопросительно глядя на меня.
  Я прошла мимо них, направляясь прямиком к Зайну.
  - Что ты тут делаешь? - бросила я, не выказывая радости по поводу его появления.
  - Сердишься? - в его глазах отразилось понимание. Губы тронула мягкая. улыбка, и мое сердце предательски дрогнуло. Хотя лицо и продолжало хранить каменную невозмутимость. - Может, проедемся?
  - С какой это стати?
  Я не пыталась быть вежливой.
  - С той, что ты нужна мне, - обезоружил меня его ответ. Мне захотелось расплакаться.
  Но я не спешила сдаться. Послать его к черту или пойти с ним?
  Я оглянулась на подруг.
  Те терпеливо ждали меня у ворот.
  - Насколько я помню, меня выгнали.
  - Чтобы спасти тебя, дурочка, - мягко ответил мне Зайн. - Псы Туко следили за каждым нашим шагом, а ты зарядила в 'Легиврат', как к себе домой. Твоя злость на нас должна была быть искренней. Чтобы они поверили.
  - ...И отстали от меня.
  Зайн кивнул.
  Сердце мое окончательно смягчилось. Хотя обида и не покинула совсем.
  - Что изменилось сейчас?
  - Туко поменял приоритеты. Он начал действовать.
  - Что-то случилось?
  - Расскажу все по дороге.
  Я кивнула. Вернувшись к Лильке с Бунькой, я виновато развела руками.
  - Простите, девчонки, но я не смогу. Давайте в другой раз.
  - Это и есть твой Зайн? - выглянула из-за моего плеча Лилька. - А он ничего...
  - Лучше, чем твой Илья? - пихнула ее в бок Бунька.
  - Вот еще! - фыркнула та. - Тут даже сравнивать нечего.
  - Только не обижаетесь, ладно? - попросила я. - Я пойду.
  - Ладно уж топай, - милостиво разрешила Лилька. - Только не забудь про курсовую. Завтра последний срок.
  - Да, помню я, помню. Созвонимся.
  Я махнула рукой и пошла обратно к Зайну:
  - Поехали.
  Он услужливо распахнул передо мной дверцу, и я успела поймать на себе с десяток завистливых девчачьих глаз.
  
  ***
  
  Привез он меня на заброшенный пустырь возле мелкой речушки, где, на пару сотню шагов от нас был только грязный буро-коричневый гравий да всякий мелкий мусор. Там возле миленького раритетного автомобильчика со смешными зеркалами-ушками и небольшой вмятиной на правом крыле нас уже поджидал мужчина в коротком темно-сером пальто и вычищенными до зеркального блеска ботинками. Его волосы были тронуты благородной сединой, хотя он был вовсе стар. Я бы даже сказала, одного возраста с Зайном.
  - Привез? - сразу с места в карьер приступил к делу Зайн.
  - Да. - Острый, пронзительный взгляд мужчины, с трудом оторвался от меня и посмотрел на него. - Вот... - Он полез в карман и достал оттуда старенький, потертый, примитивный мобильничек, упакованный в герметичный целлофановый пакет.
  - Знакомься, это Николай, - коротко бросил Зайн, выхватывая из его рук телефон и отходя в сторону. Встав возле хилого, чудом еще живого деревца, он принялся нажимать кнопки, выуживая из него информацию.
  Пришлось действовать самостоятельно.
  - Тина, - протянула я руку этому Николаю, похожему либо на госслужащего, либо на кабинетного работника.
  - Очень приятно! - блеснули огоньком его глаза. - Наконец-то, мне довелось с Вами познакомится, - расплылся он в дружелюбной улыбке. Я несколько растерялась. - Премного о Вас наслышан.
  Я скосила взгляд на Зайна, но тот был всецело поглощен вещицей.
  - Не удивляйтесь, - рассмеялся Николай, заметив мое удивление. - Мы с Зайном знакомы уже довольно давно. Нас, конечно, нельзя назвать друзьями не разлей вода, однако по большей части мы находимся в курсе личных и профессиональных дел друг друга. К тому же Рут...
  - Звонок был в два? - грубо перебил его Зайн, протягивая телефон.
  Лицо Николая мгновенно преобразилось.
  - Да.
  - Тогда почему она сообщила тебе об этом только два часа спустя? - его глаза требовательно сверлили Николая.
  - Боялась за жизнь ребенка. Ей пригрозили, что если она сообщит нам, то они его убьют.
  - И что же заставило ее решиться?
  - У нее не было запрашиваемой ими суммы. И времени на то, чтобы собрать тоже.
  - Их было несколько?
  - Не знаю. Но звонивший очень нервничал.
  С минуту они молча смотрели друг на друга, а потом я разбила их немой диалог вопросом:
  - Извините, Вы из полиции?
  Николай посмотрел на меня.
  - Да. Я - следователь по уголовным делам.
  - И кого украли?
  - Мальчика. Примерно того же возраста, что и погибший на Стародвинской. Четыре дня назад к нам поступило заявление. Случаи вроде бы как и не связанные друг с другом, но... нас насторожил тот факт, что и там и там видели подозрительного субъекта со шрамом на правом глазу.
  - Пес Туко?
  Николай кивнул.
  - К тому же похищенный парнишка также обладает даром ясновидения.
  - Понятно.
  - Покажи ей фото, - попросил Зайн.
  Тот расстегнул пальто и достал из внутреннего кармана снимок.
  - Знаешь его? - протянул он мне его.
  С фотографии на меня глянули чистые васильковые глаза на веснушчатой мордашке. Светлые волосы, бесхитростный взгляд... Только отъявленному подонку придет в голову издеваться над таким ангелочком.
  - Сколько ему?
  - Двенадцать.
  - Почему я должна его знать? - вернула я фотографию обратно.
  - Он жил неподалеку от тебя, - пояснил Зайн. - На Броневой.
  Это было в одном квартале от меня.
  - Нет, я его не видела.
  - Вполне вероятно, они ведь и переехали в этот район всего месяц назад, - согласился Николай.
  - Ну, мало ли... - пожал плечами Зайн.
  Мы помолчали.
  - Тебе не показалось странным, что они попросили денег? - обратился с вопросом к Николаю Зайн.
  - Выкуп?
  - Да.
  - Я думал об этом, - кивнул Николай. - Не думаю, что хозяин в курсе того, что его псы сорвались с цепи.
  - Я тоже такого мнения, - подтвердил ангел.
  Николай сунул руки в карманы, подошел к своей машине и присел на капот.
  - Как думаешь, он еще жив? - спросил он Зайна, глядя тому в глаза.
  - Да.
  Уверенный тон Зайна исторг вздох облегчения из груди следователя.
  - Если тебя так мучил этот вопрос, то почему Рут не спросил? - недоуменно возвел брови Зайн.
  - А сам как думаешь? Была б рядом, спросил бы.
  - Ее нет?
  Николай помотал головой.
  - И где она?
  Взгляд следователя выразительно вознесся к небу.
  - Что-то случилось?
  - А я почем знаю, - возмущенно фыркнул тот. - Мне, знаешь ли, не докладывают.
  - Надолго?
  - Без понятия. - Николай поднялся и принялся расхаживать с места на места.- Неделя, месяц, два... - его глаза с упреком посмотрели на ангела. - Где у вас час, там у нас год. Иногда мне кажется, я умру раньше, чем успею насладиться семейной жизнью.
  - Ищешь сочувствия? Тебя предупреждали. Ты знал, на что подписываешься. И вообще... - лукаво сверкнули вдруг его глаза. - Уж, тебе ли роптать! Кто еще может похвастаться тем, что его жена - ангел? Причем как до брачного ложа, так и после. Обычно они становятся фуриями, - сверкнули его зубы в издевке.
  - Ага, - подыграл ему Николай. - Только ты ей почаще об этом напоминай! А то это ее, скажем так, совсем неангельское упрямство...
  Они еще некоторое время продолжили болтать в том же духе, а я стояла ни жива, ни мертва, пытаясь понять, фигурально это они выражались или их слова нужно было воспринимать буквально.
  - Так зачем тебе этот телефон? - вернул меня с небес на землю голос Николая.
  - С помощью него мы сможем отследить, откуда был произведен звонок, - ответил ему Зайн.
  - Как?
  - Через сумерки.
  Глаза Зайна выразительно посмотрели на меня. Я подобралась.
  - Понятно, - вздохнул Николай. - Только давай так, уликами там не разбрасываться. И... держи меня в курсе. Если что...
  - Не переживай. - Кивнув мне в сторону машины, Зайн протянул руку Николаю. - Все будет путем.
  Я кивнула следователю и полезла в салон.
  
  ***
  
  - А эта Рут... - я не знала как подступить к разговору, - ...и правда, ангел?
  Мы въехали в город и понеслись по заснеженным улицам.
  - Угу, - не отрывая взгляда от дороги, коротко бросил мне Зайн.
  Мое сердечко радостно встрепенулось.
  - А Николай - человек?
  - Да.
  Он переключил передачу.
  - А они, м-м-м... живут вместе?
  - Они женаты, - повернул он в мою сторону голову. - Что-то не так?
  - Нет-нет! - поспешила откатить я. - Я так, просто спросила.
  Отвернувшись к окну, я с тихой улыбкой на губах принялась наблюдать за пробегающими мимо фонарями.
  
  ***
  
  Когда мы приехали в 'Легиврат', мне вновь пришлось ложиться на кушетку.
  - Погружение? - вопросительно взглянула на Зайна я. Он кивнул.
  - Одна?
  - Нет, я пойду с тобой.
  Мне стало немного легче. Свежо еще было воспоминание о сумеречных тварях.
  - Эту комнату можно было бы уже официально закрепить за мной, - пошутила я, стаскивая с себя сапоги и засовывая их под кровать. - А вот подушку надо бы заменить. У меня от нее шею ломит.
  - Угу. Может, еще и перину с одеялом принести? - живо откликнулся Зайн. Взяв у стены стул, он поставил его рядом со мной. - Ты все?
  Я легла и посмотрела на него. В голову пришла мысль, достаточно привлекательно ли я выгляжу в таком положении.
  - Все. Это надолго? Потому что если на всю ночь, то мне маме надо позвонить.
  - Не думаю, что понадобится столько времени, - мотнул головой он. - Все что от нас потребуется - лишь вычислить шантажиста. Дальше будет действовать команда Николая.
  - А что насчет тебя? Ты уйдешь в свою комнату? - В глубине души я лелеяла надежду, что он ляжет рядом.
  - Мне это не нужно.
  - Нет? - Я удивленно посмотрела на него.
  - Мне нет необходимости покидать свое тело. Достаточно лишь изменить вибрации.
  - М-м-м, счастливчик! - завистливо протянула я.
  Тут в дверях появился Всеволод Мстиславович, и Зайн полез в карман за мобильником.
  - Вот, возьмите, - протянул он вещдок шефу. - Из пакета не вынимайте, Николай на это счет дал четкие указания. На дисплее сейчас выведена информация о номере, с которого звонили похитители, - пошел инструктаж. - Ваша задача держать его включенным до тех пор, пока мы не вернемся. Если по какой-либо причине произойдет сбой, верните все на свои места и снова ждите. Присаживайтесь, - он кивнул на приготовленный для него стул. - Кажется, я ничего не забыл. - Он повернулся ко мне. - Готова? Тогда отправляйся. Встретимся на той стороне.
  Я послушно закрыла глаза и ушла в сумерки.
  
  ***
  
  Как и обещал, Зайн был уже там. Протянув руку, он помог мне спуститься вниз и с интересом оглядел с ног до головы.
  - Что? Что-то не так? - подозрительно вскинула брови я, не имея возможности видеть себя со стороны.
  - Все так.
  Я не стала настаивать.
  - А где Всеволод Мстиславович? - кинула я взгляд на пустой стул, где по идее должен был бы сидеть шеф.
  По опыту я знала, что тела людей никуда не исчезают, их видно и из сумерек, но шефа не было. Зато от стула к стене тянулся рассеянный синий луч, берущий начало прямо из воздуха.
  - Он вне времени и пространства, - пояснил мне Зайн.
  Я продолжила осматриваться.
  - А ты? - мой взор остановился на его фигуре. - Насколько я помню, в прошлый раз ты сиял, как рождественская елка.
  Зайн, и правда, выглядел вполне обычно, по-человечески, и ничто в его облике не указывало на то, что он Воина Света.
  - Жалеешь? Любишь яркое и блестящее? - не остался в долгу он. Затем он заметил мой заинтересованный взгляд, устремленный ему за спину. - На что ты там смотришь?
  Единственно, что выдавало в нем ангела - это слабый след шлейфа за его плечами.
  - Почему двулистник? - полюбопытствовала я, с интересом разглядывая венообразные контуры рисунка на его лантине. - Да еще и... обрезанный какой-то. - Я подняла на него глаза и столкнулась с мрачно стиснутыми челюстями. - Ой, прости! - Как оказалось, я задела его за живое. - Не хотела тебя обидеть. - Мне стало интересно, почему он так отреагировал. - Так что там насчет наших похитителей? Командуй.
  Он посверлил меня взглядом еще немного, а потом ответил:
  - Сейчас мы отправимся по лучу.
  - По лучу?
  - Да. - Он показал на натянутую синюю нить. - Он ведет к тому месту, откуда звонили. Мы двинемся по нему.
  - Через весь город?
  Только представив, как мы наматываем километр за километром по бесконечным лабиринтам улиц, мне стало худо. Ведь транспорта в сумерках не существовало.
  - Я покажу тебе один фокус, - успокоил меня Зайн. Встав позади меня и обхватив руками за плечи, он наклонился к моему уху. - Мы пойдем сквозь стены, - коснулось меня его дыхание.
  Я в изумлении повернула к нему свое лицо.
  - Что?
  Наши носы встретились. Зайн отпрянул.
  - Нужно лишь представить, что их не существует, - принялся учить меня он. - Все, что ты видишь - энергия. И стены - не больше чем иллюзия, голограмма. Попробуй прочувствовать это и увидеть продолжение луча за пределами этой комнаты.
  Я нехотя отвернулась. Сосредоточившись на ощущении туманной структуры, я попыталась хоть немного растворить стены в воздухе. Лантин Зайна обернулся вдруг вокруг наших ног, и комната начала приобретать прозрачность. Сквозь дымчатую завесу проступили контуры кладбищенских деревьев...
  Луч при этом стал только ярче и насыщеннее. И я смогла проследить за ним взглядом аж до самой ограды.
  - Ух, ты! - восхитилась я.
  Но когда глянула себе под ноги, невольно подалась назад, вжимаясь спиной в грудь Зайна.
  - Мы не упадем?
  Пол тоже стал прозрачным, и сквозь него стали видны контуры не только нижнего этажа, но даже и подвала.
  Сильные руки сомкнулись на мне крепче.
  - Нет. Если только ты не перестанешь так думать, - усмехнулся он. - Ты готова?
  - К чему?
  - К полету.
  Он обхватил мой живот руками и прижал к своему телу.
  - Встань мне на ноги. - Я сделала, как он просил. - Ну что, поехали?..
  Не успела я и рта раскрыть, как все пришло в движение. Свободно минуя дымчатые контуры стен, мы, набирая скорость, заскользили по лучу, и вскоре находящиеся рядом с нами предметы превратились в один сплошной призрачный туннель. Он не мешал видеть мне то, что находилось за его пределами, и я могла без помех любоваться видом хрустального города.
  - Боже, чистый драйв! - восхищенно выдохнула я, ощущая приток адреналина. - Как ты это делаешь?
  - Представляю конечную цель, - пощекотал ухо своим дыханием он. - Возникает притяжение, которое и тащит нас сквозь пространство. Разве ты этого не чувствуешь?
  Я закрыла глаза и попробовала представить. Но ничего кроме обволакивающей сути Зайна почувствовать не смогла. Он был везде, он был вокруг, он проникал внутрь и возбуждал мое естество. Он смешивался, но не сливался. Так легко, так свободно, так естественно... Все глубже и глубже, все плотнее и плотнее... В какой-то миг мне показалось, что наши 'Я' соединились окончательно, дополнили друг друга, на долю секунды стали единым целым, а потом разошлись, оставив ощущение сытой полноты. И теперь он - это я, а я - это он.
  На душе стало необычайно спокойно, словно я, наконец, обрела свой дом.
  Я ощутила, как Зайн вздохнул и крепче стиснул меня в объятиях. Но следующие его слова, произнесенные будничным тоном, заставили меня усомниться в своих выводах.
  - Ты там случаем не заснула?
  Я разлепила веки.
  - Нет. Где мы?
  - На другом конце города.
  Я огляделась по сторонам.
  - А что это за огненные точки? - привлекли мое внимание странные яркие плазменные язычки, разбросанные по всему городу.
  - Знаки. - Он перехватил меня поудобней.
  - Магические?
  Они казались мне продуктом другого мира.
  - Не обязательно. Просто они написаны кровью.
  Я в изумлении уставилась на него.
  - Для посвященных, - пояснил он. - В реальности никто не обратит внимания на каракули из бурой краски, а в сумерках это мощнейшие ориентиры. Если они еще усилены и правильными рунами, то вообще могут существовать десятилетиями.
  Я с уважением посмотрела на чудо.
  - Кажется, мы у цели, - отвлек меня от знаков Зайн. Мы приближались к высоким трубам небольшого по величине заводика, в недрах которого терялся наш луч.
  Скользнув на поверхность пустыря перед одним из цехов, Зайн выпустил меня из объятий.
  - Неприятное место, - передернула плечами я. То ли лишенная тепла тела Зайна, то ли от вида черных, как копоть, нависающих стен.
  Ангел промолчал. Не тратя время на пустые разговоры, он двинулся к зданию.
  Луч привел нас в небольшой внутренний дворик, заваленный всяким хламом.
  - Что это? - указала я Зайну на большое размытое светлое пятно, зависшее возле ящиков.
  - Наш шантажист.
  Луч обрывался именно на нем.
  - Что-то это не очень похоже на человека, - возразила я.
  - Это потому что ты находишься в состоянии высокой вибрации. Нужно ее понизить. Ну-ка, дай-ка...
  Он встал у меня за спиной, и я почувствовала легкое головокружение, как от резкого падения. Предметы вокруг меня приобрели четкость, сгусток светлой энергии уплотнился, и я увидела перед собой мужчину, стоящего к нам спиной.
  - Почему он не двигается? - почему-то переходя на шепот, спросила я.
  - Разность скорости временных потоков, - буднично пояснил он. - В сумерках и реальности оно течет по-разному.
  - Он нас не видит?
  - Нет. И не видит, и не слышит.
  Я расслабилась. Мне захотелось на него взглянуть, и я начала обходить шантажиста по кругу. Но когда я зашла спереди... мое лицо вытянулось от изумления.
  Передо мной стоял гоблин! Самый настоящий гоблин! С длинным носом, вытянутыми, остроконечными ушками и одиноко торчащим кривым зубом. Его грубое, крысиное личико было покрыто шишкообразными наростами, а глаза-бусинки светились недобрым светом.
  - Иди сюда! - подозвала я Зайна. - Ты видел это?! - Тот окинул его равнодушным взглядом и отошел в сторону. Вертя головой, ангел принялся изучать окружающую обстановку. - Что он собирается делать? - переместились мои глаза к крючковатым пальцам урода, замершим на ширинке.
  - Ему приспичило, - отмахнулся от меня Зайн. - Можешь пока постоять здесь? Мне нужно кое-что разведать. - После чего, не дожидаясь моего ответа, он просто превратился в призрака и исчез за ближайшей стеной.
  Я осталась стоять там одна и гадать, успеет ли извращенец с бородавками спустить молнию на брюках до того, как вернется мой напарник.
  Время шло, и чтобы не глазеть на чужое непотребство, я пошла гулять по двору, примечая по пути все ходы и выходы, которые могли бы сыграть роль в будущих событиях.
   - У нас нет времени дожидаться Николая, - возник вдруг прямо передо мной из воздуха Зайн. Я остолбенела. - Тимур здесь.
  - Кто? - не сразу въехала я.
  - Мальчик.
  - Ты его видел?
  - Нет. Но слышал разговор охранников. Они спорили, доживет ли он до утра.
  Под одежду пробрался холодок.
  - Тогда чего стоим? Пошли быстрей! - схватила я его за рукав.
  - Куда? - освободился он из моих цепких пальцев. - Дело в том, что мне не видно, где он находится. Похоже, Туко наложил заклинание.
  - И что же нам делать?
  Взгляд Зайна упал на гоблина.
  - Допросим его. Только... Нужно застать его врасплох. Чтоб другие не сбежались. Не хочешь поработать приведением?
  Я выразительно изогнула бровь.
  - Проявишься, напугаешь, отвлечешь, а я тем временем подберусь к нему сзади.
  - И как же мне это сделать?
  - Легко. Сконцентрируйся на ощущении твердости предметов. Вспомни, какой металл холодный, стекло гладкое, а человеческая кожа теплая.
  - И как я пойму, что получилось?
  - О, ты поймешь! - Взяв меня за плечи, он подвел меня к гоблину и поставил перед ним. - Я позаимствую это? - его пальцы схватили подвеску анка и приподняли вверх.
  Я пожала плечами и позволила ему снять цепочку со своей шеи.
  Отойдя за спину противника, он дал добро:
  - Давай!
  Я впилась взглядом в жертву и попробовала ощутить прелести этого богом забытого места: писка крыс, запаха сырого кирпича, гнили и холодного, пробирающего до костей ветра.
  Прямо на глазах лицо нелюди вдруг начало приобретать человеческие черты, и через минуту передо мной уже стоял худощавый жилистый мужчина в расстегнутом ватнике, торчащими во все стороны грязными волосами и злым взглядом. Картинка ожила, и я увидела, как его руки остервенело дергают заевшую собачку на молнии, не желающую опускаться вниз.
  - Ух, ты ж, мать честная! - послышался испуганный вскрик, и мужичок отлетел в сторону, грохнувшись задом об асфальт. Его круглые, как две монеты, глаза не отрывались от меня.
  У меня получилось.
  Мне до смерти захотелось сказать: 'Бу!', но я побоялась, что он не выдержит и скопытится.
  А мужичок тем временем стал пятиться назад, но далеко ему уползти не удалось. Его спина уперлась в препятствие в виде ног Зайна, и широкая ладонь ангела тут же припечатала его рот. Другая рука схватила за волосы, и бедняге и оставалось, что только усиленно мычать да глупо хлопать глазами.
  - Рыпнешься - тебе конец! - пригрозил ему Зайн, приставляя острие анка к яремной вене. Вдавив металл в кожу, он дал понять, что отнюдь не шутит. - Мне нужна информация. Будешь паинькой, отпущу живым. Сейчас я отниму руку, и ты не издашь ни звука. В противном случае... - из-под анка вытекла одинокая капля крови. - Ты все понял?
  Нервно сглотнув, гоблин осторожно кивнул.
  Убрав руку с лица, Зайн запрокинул голову противника назад. Так, чтобы видеть его глаза.
  - Где мальчик? - убедительно спросил Зайн.
  Глаза бандита испуганно забегали по сторонам.
  - Чего молчишь? Говори, где он! - с нажимом повторил он.
  Мужик продолжал молчать, поэтому Зайн стянул волосы строптивца так, что кожа на лице гоблина натянулась, и он стал похож на китаезу.
  - В ...в... в подвале, - испуганно проблеял тот.
  Хватка ослабла.
  - В каком именно?
  - В котельной.
  - Это ты звонил его матери? - толкнул коленом в голову его Зайн. Отняв анк от шеи, ангел полез за пазуху неудачника и вытащил оттуда телефон. - Ты, - уверено произнес он.
  Челюсть мужичка поползла вниз.
  - Я не виноват! - принялся горячо оправдываться он, преданно заглядывая Зайну в глаза. - Мальца и так в расход бы пустили! А у меня дочь! Больная! Ей лекарства нужны! Сам я и пальцем его не тронул, богом клянусь! Это все чахоточный!
  - Чахоточный? Альбинос, что ли? - догадался Зайн.
  - Да!
  - И что он?
  Тот глупо моргал глазами.
  - Что он? - встряхнул его Зайн. - Что он с ним делал?!
  - Никто не знает. Сидели в каптерке, пока хозяин с ним возился. А когда он уходил... пацан был белее погребального савана. И не шевелился. Мы просто клали его обратно на матрас, обкладывали грелками и уходили.
  - Сколько это длилось? - стал мрачнее тучи Зайн.
  - Три дня. Утром и вечером примерно по часу. Парню давали передышку, чтобы не окочурился. Мы по очереди его кормили, носили в туалет и поили отваром. Я был добрее всего к мальцу! У меня дочка.
  - Каким отваром? - проигнорировал его 'достоинства' Зайн.
  - Не знаю, хозяин давал. Но перед его приходом парнишка вновь мог сидеть.
  - Сво...! - в сердцах толкнул его ангел. С минуту он обдумывал ситуацию, а потом развернул лицо гоблина так, чтобы тот мог видеть меня. - Видишь эту крошку? - расширившиеся зрачки горбоносого сказали все за него. - Знаешь, кто это? - выдержал он паузу. Давая мужичонке до конца прочувствовать ситуацию. - Правильно, лучше тебе не знать. Так вот эта милашка, - его губы растянулись в плотоядной ухмылке, - уже месяц как постится. Достаточно одного щелчка моего пальца...
  Я сделала вид, что готова сорваться с места. Зайн одобрительно кивнул.
  - Я сейчас отойду ненадолго, - продолжил тем временем он, - и оставлю вас одних. Поворкуете. Только прошу, не делай глупостей! Девочка чересчур чувствительна. Двинешься...или пикнешь ненароком, сработает инстинкт. Прошу, не провоцируй малышку на кровавые игрища. Мне потом месяц приходится ее в норму приводить. Надеюсь, я доходчиво объяснил?
  Я едва сдержала улыбку.
  Гоблин моргнул.
  - Вот и хорошо, - принял это за согласие Зайн.
  Показав мне за его спиной три пальца, мой партнер отступил назад и исчез. Я же осталась караулить языка.
  К моему облегчению, тот вел себя тише воды, ниже травы, не предпринимая никаких попыток сбежать. А то бы я не знала, что мне потом делать. Потому что окажись он хоть чуточку смелее, я бы попала впросак. Но Зайн, как и обещал, появился довольно быстро, одним ударом по голове отправляя шантажиста-лузера в глубокий нокаут.
  - Я нашел мальчика, - брезгливо стряхнул руки он. - Он в беспамятстве, поэтому придется выносить его на руках. Я не смогу действовать через сумерки. Для этого тебе придется еще немного побыть приведением. Охранников пятеро. Не знаю, сработает это в их случае или нет, но если тебе удастся сократить их количество хотя бы до трех, это уже будет удачей. Тогда я смогу отбиться от остальных. Постарайся не терять контакт с реальностью. Хорошо? Иди за мной.
  Оставив мужичка отдыхать на свежем воздухе, мы с Зайном направились в здание.
  - Видишь свет? - кивнул он в сторону одного из дверных проемов, откуда лился свет и доносились громкие разговоры разгоряченных карточной игрой людей. - Дверь в котельную дальше. Я пойду вперед, а ты досчитай до тридцати и действуй. Попробуй выкурить их отсюда до того, как я выйду с парнишкой. Поняла?
  Я кивнула. И Зайн, растворившись в воздухе, серой тенью скользнул мимо комнаты с игроками.
  Мне оставалось только завидовать его умению так легко переходить из одного состояния в другое. А пока он, возился за стеной с парнем, я тем временем занялась своим внешним видом, отсчитывая при этом положенные тридцать секунд. Взъерошив волосы на голове так, чтобы как можно больше походить на безумного шляпника, и размазав тушь по лицу, я рванула к охранникам.
  Встав в проем так, чтобы меня было хорошо видно, я вытянула руки вперед, вытаращила глаза, раскрыла рот и в беззвучном крике ужаса пошла на них.
  Мое появление произвело фурор! Полуголый охранник с голым торсом, сидящий в это время лицом к двери, распахнул пасть от изумления да так и застыл с отвисшей челюстью, из которой выпала сигарета. Стоило только мне двинуться ему навстречу, мелко-мелко семеня ножками и преданно заглядывая в глаза, словно изголодавшаяся по объятиям женушка, как мой кролик, издав сдавленный всхрип, в мгновение ока испарился, оставив после себя на столе тройку, валет и туз. Мимо меня пролетело нечто большое и смазанное, раздался дальний звук хлопнувшей двери, и я, наконец, удостоилась внимания остальных участников игры. Секунда... грохот отлетающих стульев, треск - и вот я уже стою одна в комнате посреди разбросанных карт и порхающих в воздухе мелких купюр.
  Никогда еще я не веселилась так, как в тот момент! Смех распирал меня изнутри. Но насладиться минутой триумфа мне помешал грохот, раздавшийся в коридоре. Выглянув наружу, я увидела валяющуюся на полу массивную металлическую дверь, по которой навстречу мне шел Зайн с безвольным телом подростка на руках.
  - Умница! - заглянул он в пустую комнату. - Давай сюда, - кивнул он мне на боковой проход. - Слушай внимательно, - принялся он инструктировать меня на ходу. - Мне придется тебя оставить. Не нужно на меня так смотреть! Мальчика срочно нужно доставить в больницу, счет идет на минуты. Я не смогу протащить и тебя, и его за собой. Тебе придется выбираться самостоятельно. Не бойся, - заметил он мой взволнованный взгляд. - Я объясню тебе, что нужно делать. Просто представь то место, в которое хочешь переместиться, пространство само тебе поможет. Желательно во всех тонкостях, во всех мельчайших подробностях. Скажешь Всеволоду Мстиславовичу, чтобы позвонил Николаю, я буду ждать его в Первой Городской. Поняла?
  Я кивнула, пытаясь быть смелой. Но на душе кошки скребли. Как я без него?
  Почувствовав мою неуверенность, Зайн остановился, постоял в раздумьях, видимо разрываясь между желанием проводить меня и долгом, а потом, тихонько вздохнув, двинулся дальше и через секунду исчез за поворотом.
  Я осталась одна.
  К горлу подступила паника. Но потом, взяв себя в руки, я попыталась сделать так, как говорил мне Зайн. Закрыв глаза, я воскресила в памяти неровно выкрашенные стены комнатушки, в которой покоилось мое тело, потертый пол, кушетку, скрипучий стул и кривую рожицу, вырезанную на косяке дверного проема. В какой-то момент мне даже показалось, будто пахнуло стерильностью и нафталином, но я допускала мысль, что это было игрой воображения. Однако, распахнув глаза, я с удивлением увидела себя, стоящей аккурат напротив этой самой рожицы. Только в сумерках она выглядела этаким забавным, симпатичным, жизнерадостным человечком, застывшим в позе танцующего брейкдансера.
  Я возликовала!
  Дальше я уже действовала по обкатанной схеме. Когда я открыла глаза в своем мире, Всеволод Мстиславович сидел рядом со мной в той же позе, как мы его и оставили.
  - Все в порядке? - подскочил ко мне он, помогая подняться.
  - Да. Мобильник уже можно выключить, - кивнула я.
  
  ***
  
  В итоге, все обошлось. Тимура своевременно доставили в больницу, и его жизни ничто больше не угрожало, врачи привели его в чувство, возле палаты выставили охрану, и двое парней из команды Николая денно и нощно охраняли парня. Правда, никого из пособников Туко поймать не удалось, но неподалеку от завода, в лесочке был обнаружен обезображенный труп того самого мужичка, который имел глупость пойти против воли хозяина. Вся его кожа была покрыта бисеринками мельчайших прозрачных кристалликов, поэтому догадаться, кто выместил на нем свой гнев, было не сложно.
  Однако выяснить причину, заставившую Туко истязать бедного невинного мальчика, не представлялось возможным. Как говорили врачи, сработал защитный клапан, который запечатал все воспоминания, касающиеся его пребывания в том месте. Нужно было время, чтобы память к парню вернулась, а пока пациент набирался сил под неусыпным вниманием врачей и донельзя счастливой матери.
   Все ждали, что Туко попытается выкрасть ребенка снова. Ведь неизвестно, удалось ли ему получить от него то, чего он хотел, но шло время, а демон не появлялся. Мало того, альбинос и вовсе исчез, и Зайн никак не мог обнаружить его следов. То ли затаился где, то ли отбыл восвояси, только о нем не было ни слуху, ни духу.
  Но в конце месяца...
  Мы с Лилькой сидели в кабинете физики, готовились к первой паре, когда в аудиторию влетела сияющая Бунька.
  - Чего это ты? - подозрительно покосилась на нее я.
  - Девчонки... - мечтательно протянула она. - У меня такое!..
  Лилька повернулась к нам и, опершись локтем о парту, взглянула на нее. Лицо нашей вегетарианки показалось мне тогда особенно осунувшимся. Но я списала это на близость предстоящих экзаменов.
  - Какое? - спросила я.
  Бунька выдержала выразительную паузу, а потом торжественно произнесла:
  - Мои предки готовят мне поездку в Ирландию! Представляете, - скользнула она на стул, придвигаясь к нам ближе, - полезла я сегодня в ящик маминого стола, а там... - Ее брови потешно подергались. - Рекламный буклет с билетом на мое имя! В общем, на все зимние каникулы. Я в их колледже тонкости национальной кухни буду постигать!
  Я усмехнулась. Нашего лепрекончика тянуло в родные края.
  - Ты же не любишь готовить, - заметила на это Лилька.
  - Да и пофиг! Это же Ирландия! - потрясла в воздухе рукой Бунька. - Как вы не понимаете, сбылась мечта идиота! Все остальное... А-а-а... - Эмоции ее переполнили.
  - Значит, Новый год без тебя? - несколько спустила ее с небес я.
  Плечи Веснушки опустились.
  - Выходит так.
  - Предательница... - незлобиво укорила ее я.
  У нас уже сложилась традиция отмечать этот праздник вместе.
  - Ну, девчонки... - подкупающе сморщила носик она. - Такой шанс!.. А я вам подарки привезу!
  Я вздохнула.
  - Раз уж пошла такая тема, - неуверенно начала тут Лилька, - то меня тоже не будет.
  Мы уставились на нее.
  - Почему?
  - Мы с Ильей в горы на турбазу едем, - объяснила она.
  Я укоризненно покачала головой:
  - И ты, Брут!
  Лилька мило улыбнулась.
  - У вас с ним настолько серьезно? - подкатила к ней Бунька.
  - Настолько, насколько это возможно.
  Мы в недоумении уставились на нее.
  - С ним вообще ничего не может быть серьезным, - слишком уж беззаботно пояснила она.
  Мы продолжали плавать в непонятках.
  - И тебе нравятся такие отношения? - разлепила, наконец, губы я. Никак не могла поверить, что слышу это от нее. Лилька была слишком правильной для этого.
  - Да.
  - Серьезно?
  Она улыбнулась одними уголками губ.
  - Боже, что он с тобой сделал?! - огорошенно отпрянула я.
  - Хочешь сказать, твой дружок - ветреный тип? - продолжала допытываться до нее Бунька.
  - Ага.
  Она произнесла это так беспечно, что заставила волноваться нас еще больше.
  - Слушай, Лилька, ты меня пугаешь! Он часом тебя не спаивает?
  Она засмеялась.
  - Вы не понимаете, девочки. Я счастлива! В этой его ветрености и заключается изюминка! Если б вы только могли его видеть!.. - на секунду мечтательно закатились ее глаза. - Он такой живой, веселый, внимательный, сексуальный... Душа любой компании! Его просто невозможно не любить. Он, как солнышко: светит всем и каждому. Ты же не можешь требовать от солнца, чтобы оно светило только тебе одной. Так и здесь. Девушки вьются около него, как пчелы, да. Но это не значит, что он спит с любой и каждой. Пока он со мной, он не ходит налево.
  - Откуда ты знаешь?
  - Знаю. Не волнуйтесь, при всем при этом я остаюсь реалисткой. И я понимаю, что сказка не продлиться вечно. Поэтому спешу насладиться каждой минутой.
  - Хочешь сказать, это мимолетный роман?
  - Да. Он из меня все соки выжимает... - скромно потупила тут взор она.
  Мы пораскрывали рты.
  - Так ты... это... - постеснялась облечь в слова догадки Бунька. Лилька зарделась еще больше, но кивнула. - Ну, ни фига ж себе! - потрясенно выдохнула Бунька. - И ты молчала?!
  Вот так случайно мы узнали о том, что наша подруга потеряла девственность.
  - И давно? - только и смогла вымолвить я.
  - Уже больше месяца.
  - Вот конспираторша! - мотнула головой Бунька. - Ну и как оно... это? - вспыхнули интересом ее глаза.
  - Вот еще, не собираюсь я с вами это обсуждать! - возмутилась Лилька. - Я...
  Она хотела еще что-то добавить, но тут к нам подошел Гришковец и беззастенчиво ткнул меня кулаком в плечо:
  - Шумская, там тебя во дворе какой-то перец спрашивает.
  Я подняла на него глаза.
  - Какой еще за перец?
  - А я почем знаю. Высокий такой, в плаще... А, у него такие светлые волосы. - Рука махнула в районе шеи. - Сказал, будет ждать в машине.
  - Он был один?
  - Один.
  Я вскочила на ноги.
  - Девочки, прикройте меня! - принялась судорожно запихивать вещи в рюкзак я. Мое сердце колотилось, как бешенное. - Похоже, это Зайн. Я потом вам все объясню.
  Не дожидаясь вопросов в спину, я схватила рюкзак и выскочила из класса.
  
  ***
  
  Машину Зайна я увидела сразу. Она стояла за воротами колледжа, чуть в сторонке, терпеливо дожидаясь меня. На переднем сидении уже кто-то сидел, поэтому я рванула на себя заднюю дверцу и заглянула в салон.
  - Привет, я... - Слова застряли у меня в горле, поскольку чьи-то сильные руки тут же обхватили меня сзади и затолкнули в салон. Я упала лицом на сидение, а когда повернула голову, чтобы взглянуть на наглеца, к носу прижалась влажная тряпка с резким эфирным запахом, и последнее, что я запомнила - была тяжесть чьего-то потного тела.
  
  ***
  
  Очнулась я в какой-то тесной тускло освещенной коморке, лишенной окон, со стенами, сплошь исписанными иероглифами. Я лежала прямо на бетонном полу, но холода при этом не ощущала. Воздух был теплым и сухим, словно где-то поблизости работала плавильная печь.
  Первой моей мыслью было - я на том же заводе, что и Тимур. Но поскольку ни запаха тлена, ни заброшенности не было, да к тому же можно было почувствовать слабую вибрацию, как от работы крупных механизмов, я поняла, что место было, по крайней мере, обитаемым. Мысли работали четко, сознание было ясным, хотя тело с натугой подчинялось командам, находясь в состоянии вялой апатии. Приходилось прикладывать определенные усилия, чтобы двигаться, но в итоге я все же заставила себя подняться на ноги и пройтись по комнате, оглядеться.
  Разведка ничего не дала. В стенах не существовало ни единого намека на скрытые проходы, они были монолитны, и связь с внешним миром осуществлялась только через узкую металлическую дверь, не имеющей ни ручки, ни замочной скважины. Я подошла к ней и ударила в нее кулаком, но никто не откликнулся. Я подождала еще немного, а потом плечом попробовала ее на прочность.
  Плечо встретила гранитная неподвижность.
  Тогда я вспомнила о мобильнике и принялась шарить по карманам, но его не было. Меня это не сильно удивило. Глупо было бы подозревать моих похитителей в дебилизме. Поэтому не оставалось ничего другого, как только ждать. Я отошла от двери, села у противоположной стены на пол, обхватив колени руками, и погрузилась в размышления.
  Просидела я так довольно долго, у меня даже успела затечь спина, но в какой-то момент вдруг послышался звук отодвигаемого засова, и мое сердце испуганно замерло.
  В камеру вошел Туко.
  Я предвидела нечто подобное и даже частично была к этому готова. Однако внутри меня все равно все перевернулось при виде его бескровного лица. Взгляд упал на руки с четками, и перед глазами встал образ ребенка с безвольно откинутой головой.
  Меня передернуло. Я поспешила подняться на ноги.
  Вообще, мне показалось, что с его приходом температура в комнате упала градусов на десять, если не больше. Меня начал бить озноб, хотя причиной этого могли быть и мои натянутые, как тетива, нервы. Туко же изваянием продолжал маячить у порога, не спеша обозначать свои намерения. И это только еще больше подливало масла в огонь моего мандража. Его глаза с ледяным равнодушием гуляли по моей застывшей фигуре, изучая, словно букашку.
  Вернулось знакомое чувство. Казалось, сопротивление бесполезно, я была полностью в его власти.
  Хотя, в общем-то, так оно и было. Что уж говорить, но силы были явно не равны. На помощь Зайна рассчитывать не приходилось (его появление было сродни чуду), но и отдавать свою шкуру задешево я не собиралась. Поэтому, сжав кулаки и встав наизготовку, я приготовилась к бою.
  Я наивно полагала, что у меня будет шанс показать свои зубы. Но Туко уложил меня на обе лопатки, даже не касаясь. Достаточно было одного его взгляда, чтобы меня пронзила стрела такого испепеляющего холода, что мой позвоночник в один миг обратился в ледяную сосульку.
  Это было страшно! Я не могла шевельнуть даже мускулом! Тело заиндевело, налилось свинцом, мышцы застыли, мозг разъело кристалликами льда, и я, сраженная страшной сонливостью, начала погружаться в тяжелый сон, сродни маленькой смерти...
  
  ***
  
  Падение было долгим... И убивающим...
  Мне казалось, будто мою память выщипывают по кусочкам. По мелким-мелким чешуйкам, которые вырывались с мясом, причиняя страшную, а иногда и просто невыносимую боль. Но кричать я не могла. Они небрежно отбрасывались в сторону, как мусор, и вскоре уже в моей голове воцарился хаос из странных до тошноты образов, которые не могли уложиться в рамки простой человеческой логики. Грозя затопить безумием. Они бились о сферу сознания, безуспешно пытаясь отыскать место в общей картине мироздания, пока вдруг один, очень четкий и яркий не выступил на передний план, заслонив собой все остальные.
  Дейдрик!
  Я не знаю, откуда выпрыгнуло это имя. Но передо мной стоял воин. Закаленный в битвах, суровый и беспощадный, от которого за версту веяло потоками крови и звериной ненасытностью. Смоляные волосы, стянутые в хвост, глубокий шрам, пересекающий левую грудь, воинственный взгляд и мощное тело, испещренное кабалистическими знаками.
  Он выскочил, как черт из табакерки и скальпелем прошелся по памяти, выпуская на волю странную до невозможности смесь чувств. Ужас, жалость, гнев, нежность, любовь, тоска, острое неприятие, негодование и... поистине безграничное к этому зверю доверие. Откровение длилось лишь мгновение, а потом невыносимая боль затопила меня до краев, и я провалилась в забытье, так необходимое моему раскуроченному сознанию.
  
  ***
  
  Очнулась я все в той же коморке, одна, на полу, в позе высохшего эмбриона, чувствуя страшный озноб во всем теле. Сил на то чтобы пошевелиться не было. Поэтому, закрыв глаза, я ушла обратно в спасительную прострацию и провела в таком состоянии, наверное, не меньше нескольких часов. То выныривая на поверхность реальности, то вновь скатываясь в омут чужеродных образов, которые вцепились в меня мертвой хваткой и не хотели отпускать. В какой-то момент я даже захотела умереть, лишь бы только не чувствовать их липкие пальчики в своих мозговых извилинах. Но постепенно мне удалось вырваться из объятий безумства, сознание пришло в относительную стабильность, и я, больше не опасаясь за пошатнувшийся рассудок, смогла, наконец, разлепить веки. С тем, чтобы лицом к лицу встретить реальность.
  А реальность была такова. Если Туко не поумерит свой пыл, продолжая с тем же рвением выворачивать мои мозги, то я и суток не протяну. Во всяком случае, сил моих убавились чуть ли не в половину, так хреново я себя чувствовала. Я даже позавидовала парнишке, который умудрился продержаться в лапах монстра аж целых четыре дня. Но я была - не он, поэтому нужно было думать, как оттуда выбираться.
  Я попыталась сесть, но сил у меня хватило лишь на то, чтобы приподняться на локтях, а потом упасть. Физически я была истощена. Материя - штука тяжелая.
  И тут мне в голову пришла мысль о сумерках. Без сломленного тела у меня было куда больше шансов выбраться. Можно было бы попробовать уйти через них, отыскать Зайна, рассказать, где я и что я, попросить помощи или... хотя бы разведать обстановку. Только действовать нужно было быстро, потому что я не знала, когда за мной вернутся.
  Сказано - сделано. Я перевернулась на спину и закрыла глаза. Погрузиться в сумерки было делом двух минут, и вскоре я уже стояла в центре комнаты, залитой красным свечением, идущим от волокнистых стен, испещренных плазменными огненными рунами.
  Кровь! Письмена были сделаны с помощью нее.
  Я приблизилась к стене и осторожно притронулась к одному из них пальцем. Мне нужно было знать, не представляли ли они опасности.
  Ничего. Ни удара током, ни ожога, ни сопротивления. Вообще ничего.
  Тогда, воскресив в памяти уроки Зайна, я начала 'размывать' реальность, чтобы выйти за пределы комнаты. И у меня получилось.
  Но по мере того, как стены теряли свою непрозрачность, сияние, идущее от символов, становилось только ярче и интенсивнее. Постепенно оно затопило собой всю комнату, видимость стала нулевой, и кровавый туман, загустев, сковал меня по рукам и ногам, как плотное желе. Дышать стало совсем нечем.
  Я поспешила вернуть все обратно. Хотелось плакать. Моя попытка выбраться из комнаты с треском провалилась.
  В поисках выхода из положения, я принялась расхаживать по комнате, не отрывая глаз от кровавых сторожевых. Тогда-то и родилась в моей голове идея, требующая невероятной смелости и изворотливости, но дающая хоть и крохотный, но все же шанс. Но для этого мне нужно было вернуться в свою реальность.
  Открыв глаза, я заставила тело подняться и подойти к двери.
  - Эй, есть кто там? - принялась я колотить пяткой по железу. - Я хочу поговорить с Туко! Откройте! Да откройте же!!!
  Мне пришлось орать так, наверное, минут десять. И меня уже начало одолевать отчаяние, когда моего слуха вдруг коснулось приглушенное басовитое ворчание.
  - Чего тебе?
  - Передайте боссу, что я готова поделиться информацией о Ключе, - поспешно откликнулась я. Чуть ли не вжимаясь губами в дверное полотно.
  - Думаешь, я рискну задницей ради такого пустяка? - последовало возмущение.
  - Ты рискнешь скальпом, если не скажешь ему об этом! - разозлилась я. - Думаешь, он меня в качестве секс-игрушки сюда притащил?
  За дверью воцарилось молчание.
  - Ладно, - донеслось до меня через минуту. - Жди.
  Конечно же, я блефовала. Ничего такого о Ключе я рассказать не могла. К тому же имела полную вероятность навлечь на себя гнев альбиноса. Но мне нужно было всего лишь мгновение с приоткрытой дверью, чтобы осуществить свой план. Только и нужно-то было, что высунуть руку наружу и под видимостью побега оставить для Зайна знак на стене. А пока стражник ходил за хозяином, я проколола палец анком и кровью нарисовала на ладони лист клевера с двумя лепестками. Прислонившись спиной к стене возле двери, я стала ждать.
  А ждать пришлось недолго. Видимо тУко жажадал услышать от меня информацию о Ключе. Раздался звук отодвигаемого засова, и я подобралась, готовясь к решительным действиям, но действительность меня удивила.
  Дверь широко распахнулась, и в проеме показался не балахон альбиноса, а испещренная оспинами тупорылая морда громилы.
  - Выходи! - скомандовал он.
  Я не могла поверить в свое счастье! Казнь откладывалась.
  Держась одной рукой за косяк, я скользнула мимо него наружу и, привалившись плечом к стене, приложила ладонь к штукатурке. Чуть поодаль в коридоре отсвечивал еще один охранник.
  - Пошли! - грубо подтолкнул меня в спину громила, и мы двинулись по коридору. Сэндвичем. Они спереди и сзади, я посередине.
  Мне не нужно было претворяться, чтобы изображать из себя выжатый лимон с непослушными ногами. Слабость ощущалась во всем теле. Периодически отталкиваясь рукой от стен, я продолжала оставлять метки для Зайна в виде пунктирных точек. Кровью. Так что к тому времени, как мы добрались до апартаментов Туко, мой разодранный палец нещадно саднил.
  Меня грубо втолкнули в его кабинет.
  Туко сидел на диванчике с закрытыми глазами и, казалось, спал. Но стоило только двери закрыться, как он распахнул веки и посмотрел на меня.
  Я не знала, что делать. Молчал он, молчала и я.
  Наконец, не выдержав напряжения, я раскрыла рот и, подгоняемая страхом, начала нести такую чушь, что уши свернулись бы в трубочку у любого.
  - Зачем меня похитили? Это, что, тактика такая? Если при помощи меня ты хочешь достать Зайна, то только потратишь время и нервы. Причем как свои, так и мои. Я ему не нужна. И это правда. Это я прилипла к нему, как пиявка, а он как порядочный просто не может послать меня подальше. Статус не позволяет. А что касательно случая на Стародвинской, так это... Просто были свидетели, которые видели нас с ним перед тем, как я пошла за тобой. Он просто боялся, что мой труп привлечет к нему внимание.
  Я замолчала. Но реакции не последовало. Было непонятно, какие мысли бродят в его голове. Лицо Туко хранило каменную невозмутимость, он продолжал неподвижно сидеть и смотреть на меня, и единственное, что выдавало в нем, что он еще жив - это кристаллическая безделушка в форме шипастой зверушки, которую он вертел в своих пальцах.
  - Так что? - продолжила тогда я. - Как насчет того, чтобы меня отпустить? Или тебе просто нравится копаться в чужих мозгах? Ты кайф от этого ловишь? И что ты там нарыл, если не секрет? Воспоминания о чудесах детства в виде испачканных пеленок? Не думаю, что там есть еще что-нибудь. А насчет Ключа... Я твоим ребяткам просто соврала. Уж прости. Хотела до тебя достучаться, пока в сознании. Слышала, как Зайна упоминал о нем в связи с твоим именем, вот и воспользовалась. Скажешь глупо? Но ведь сработало же. Так, может, обсудим мою бесперспективность? Обещаю исчезнуть из твоей жизни. И из жизни Зайна тоже. Если честно, достали уже меня ваши игры. Лучше на дне, но живая. Я буду держать рот на замке. Хотите, завяжите глаза, хотите, усыпите, все равно, лишь бы выбраться. А если будут приставать с расспросами, скажу, что зависла в гостинице с женатиком. Ну, как?
  На краткий миг мне показалось, что уголки его губ тронула улыбка. Но я поспешила списать это на игру воображения, поскольку сама мысль, что у садиста могут быть чувства, показалась мне кощунственной.
  Он снова промолчал.
  И я хотела уже было подойти к нему, вытрясти из него душу, как Туко, зажав игрушку в руках, тяжело поднялся со своего места и двинулся ко мне.
  Я замерла. Стала понятна причина глубокой этой его неподвижности. Демон устал. Казалось даже, смертельно.
  Движения его были скованными, хотя он тщательно и скрывал это. Я же только обрадовалась сему обстоятельству, поскольку подумала, что он не захочет тратить остатки своих сил на меня. Во всяком случае, не в тот момент.
  Но я просчиталась.
  Подойдя ко мне, Туко вздохнул, словно на плечах его лежала непосильная ноша, а затем, на мгновение прикрыв глаза, посмотрел на меня в упор. Душа моя ушла в пятки.
  Я хорошо помнила этот взгляд. Он не предвещал ничего хорошего.
  В его темных, как ночь, зрачках я увидела зимнюю вьюгу. Она непостижимым образом менялась, оплетая гипнотическими узорами, спеленывая и увлекая за собой в черный омут чужого сознания. Там, в глубине таилось ледяное забвение. Оно манило меня к себе. Обещанием полного покоя и избавлением от всех тягот жизни, связанных с этой реальностью. Это было просто. Только и нужно-то было, что только расслабиться, отдаться его воле и позволить водам реки Стикс унести себя в вечность...
  И я почти поддалась его сладкому искушению.
  Туко усмехнулся. Это и разрушило чары.
  Рука его потянулась к моей щеке, словно желая приласкать, зависла на секунду, но потом, так и не прикоснувшись, пошла выше. Остановившись напротив моих глаз, его пальцы дрогнули, собираясь прикрыть мне веки, как вдруг... что-то тяжелое и невидимое врезалось в демона со скоростью локомотива и отбросило его в сторону.
  Пролетев несколько метров по комнате и разметав мебель по пути, Туко врезался в стену, пробил ее насквозь и, проехав по кафельному полу, замер у дверец металлического шкафа смежного помещения. Секунду его тело, обсыпанное известкой, еще белело в проеме, а в следующее мгновение он исчез.
  Я стояла, как громом пораженная. Боялась даже шелохнуться.
  Неужели это Зайн?
  Рядом вдруг что-то мощно грохнуло, и огромная трещина толщиной с руку прочертила стену и потолок. Затем ее язычок с сухим треском переметнулся на пол и начал подобраться к моим ногам.
  Я отскочила в сторону.
  Трещина пошла дальше и, дотянувшись до противоположной стены, нырнула под дверь. Послышался металлический треск с мощным шипением воздушного гейзера.
  Вжимаясь спиной в стену, я начала потихоньку пробираться к выходу. С тем чтобы как можно скорее убраться из этого бедлама. Но не успела я сделать и шага, как мощный подземный толчок свалил меня на пол.
  Лампы на потолке моргнули, прыснули снопом искр, и один блок, сорвавшись с петель, завис в паре метров от меня. Как раз над тем местом, где сиротливо поблескивал шипастый кристаллик, выпавший из рук Туко.
  Мне стало его жаль. Блок с лампами грозил сорваться вниз и раздавить красивую безделушку, и я, не совершенно думая о последствиях, под воздействием какого-то внутреннего импульса метнулась к ней. Схватив кристалл, я отскочила назад, и металлическая рама тут же рухнула, распоров линолеум и обнажив бетонное основание. Тысячи мелких осколков усеяли пол, и если б я не была в джинсах и высоких сапогах, не миновать мне сотни мелких порезов. Не выпуская из поля зрения расползающуюся трещину и зорко следя за тем, чтобы ничего ненароком не свалилось мне на голову, я продолжила свой путь до двери.
  Кристалл уже лежал в моем кармане, и до спасения оставалась какая-то пара шагов, когда что-то крупное и сильное вдруг обхватило меня сзади и, приподняв над землей, несколько метров протащило по воздуху. Да так, что из меня дух вышибло!
  Это спровоцировало вспышку адреналина, и не успела я и глазом моргнуть, как уже стояла в сумерках.
  Одна рука, согнутая в локте держала меня за горло, а другая, крепко обхватив за плечи, прижимала к чему-то твердому и холодному.
  К Туко!
  Напротив меня, тяжело дыша, с обнаженным мечом в руках стоял Зайн и не сводил с меня напряженного взгляда.
  Я быстренько оглянулась по сторонам (насколько хватало моей свободы) и увидела, что мы стоим посреди мертвой, безжизненной пустоши, выглядевшей как старое скалистое плато. Земля была слоиста, неподалеку в глубоком кратере с отвесными берегами кипела раскаленная лава, а грунт был изрыт множеством свежих борозд, как после испытания лазерного оружия.
  - Отпусти ее! - потребовал Зайн, кидая взгляд мне за спину.
  - Если сложишь оружие, - дохнуло на меня холодом сзади. Голос ледяного демона в сумерках был, словно отточенная до идеального блеска двадцатикилограммовая сосулька.
  - Я похож на идиота? - парировал Зайн.
  - Тогда она умрет.
  В подтверждение слов моей вены коснулось нечто острое и холодное.
  Меч в руках Зайна дрогнул.
  - Не слушай его! - попыталась остановить я ангела. - Он все равно меня убьет.
  Мое ухо обожгло инеем.
  - Храбрая курочка, - слащаво протянул безжалостный голос. - И умная. Вопрос лишь в том, когда? Правда, пушистик?
  Зайн, по-видимому, пришел к той же мысли.
  Меня передернуло. Всплыли воспоминания о вывороченных наизнанку мозгах, и я поняла, что предпочла бы умереть быстро от одной раны, чем мучиться потом в лапах изувера. Поэтому, схватившись за запястье демона, я готова была привести приговор в исполнение, как под боком у меня что-то вдруг пискнуло.
  Туко напрягся.
  Я же просто удивилась. Хлопнула рукой по карману и почувствовала, как там зашевелилось что-то маленькое и непоседливое. Оно принялось тыкаться носом во все складки, крохотные лапки заскреблись о ткань, пока не послышался треск разрываемой материи.
  Я сунула руку в карман. Внутри копошилось что-то живое и ежистое, величиной с апельсин. Я хотела было вытащить его наружу, но когда мои пальцы обхватили его брюшко, нечто острое и множественное тут же впилось мне в кожу.
  С громким вскриком я выдернула руку обратно. Фаланга пальца была прокушена в нескольких местах, словно побывала в пасти барракуды, и из крошечных точечных ранок сочилась кровь.
  Это меня разозлило. Чтобы в моих владениях да еще права качать! Уже не церемонясь, я снова полезла в карман и вытащила на свет диковинную зверушку. Нечто похожее на дракончика с острой лисьей мордочкой, гребень которого от холки до кончика раздвоенного хвоста топорщился рядом кристаллических шипов. Вытаращив на меня глазки-бусинки существо щерило пасть в беззвучном шипении и извивалось, как уж, норовя вырваться на свободу. Но моя мертвая хватка не давала ему ни шанса.
  Туко дернулся, чтобы забрать его. Это был его питомец. Но я оказалась проворнее и бросила дракончика стоящему наготове Зайну.
  Пролетев несколько метров, зверек осел в широкой ладони ангела, и тот, перехватив трофей за горло, поднял его перед лицом.
  - Ну что, поторгуемся? - подразнил он демона. - Отпусти ее, и я отпущу твоего звереныша. Вижу, ты неровно к нему дышишь.
  - Не питай иллюзий, - презрительно фыркнул на это Туко. - Думаешь, обмен равноценен?
  - Нет? - Зайна изобразил святую простоту. - Жаль. А я так надеялся. Ну, раз не хочешь... - Ангел вдруг размахнулся и, что есть силы, зашвырнул зверька подальше, по направлению к кипящему озеру.
  Туко дернулся вслед. Я прям почувствовала его желание броситься за ним.
  Зверек, пролетев по воздуху добрые полсотни метров, упал на землю в нескольких шагах от обрыва, прокатился кубарем по вдающемуся в кратер козырьку и, перемахнув через край, повис над бездной. На поверхности осталась торчать только его лисья мордочка с вытаращенными от ужаса глазами.
  Это определило ход событий. Грубо отпихнув меня в сторону, так что я упала на землю, больно ударившись, демон рванул на выручку своему другу, но бросившийся ему наперерез Зайн остановил его на полпути. Ангел и демон отчаянно сцепились, завязался рукопашный бой, а я тем временем, поднявшись с колен, посмотрела на несчастного зверька. Он уже почти исчез из вида, и только торчащие над козырьком острые шипы гребня указывали на то, что малыш все еще борется за свою жизнь.
  Я метнулась к нему. Обежав катающихся по земле противников, я добежала до обрыва, вбежала на козырек и, протянув руку, схватила за гребень сползающего вниз дракончика. Кожу опалило жаром, но я, не обращая на ожоги, вытащила находящегося в шоке зверька.
  На этот раз он не сопротивлялся. Даже наоборот. Обезумев от страха, малыш вцепился лапками в мою руку так сильно, что распорол когтями кожу. Было безумно больно. Но я, поборов инстинктивное желание отбросить живой капкан в сторону, только еще сильнее сжала его в руках и прижала к груди. Мы двинулись к спасительному берегу.
  Но дойти до него мы так и не успели. Когда мы были уже в нескольких шагах от него, козырек под нами вдруг треснул, и я, испытав сильнейшее потрясение, полетела в кипящий котел. Сильно ободрав при этом левый бок и локоть.
  Помню, последнее, что я видела, перед тем, как исчезнуть за краем - это полные ужаса глаза Зайна, держащего демона за крылья плаща, да раскрытый рот Туко. Дальше картинка застывших в шоке противников скрылась за каменным гребнем, и я почувствовала голодный зев ада.
  Но не успела я закрыть глаза, чтобы не глядеть в лицо своей смерти, как чья-то железная хватка схватила меня за шкирку. Меня изрядно тряхануло, дракончик чуть было не выпал из моих рук, но я, перехватив его за лапку, сумела удержать его и на этот раз. Судорожно вздохнув, я подняла глаза на спасителя.
  Это был Туко!
  Помню, меня это здорово поразило. Я ожидала чего угодно, но только не его. Отливающее инеем, белое лицо смотрело на меня холодно и бесстрастно, челюсти были сжаты от напряжения, а жилы на шее натянуты. Лежа грудью на обломке козырька, он одной рукой держал меня, а другой пытался удержаться за камень. Но когда его взгляд переместился на питомца, все встало на свои места.
  Я подняла вверх руку и вцепилась ногтями в ткань хитона на его плече. Жить хотелось, и плевать было на то, с какой стороны пришла помощь. Стиснув зубы, Туко начал вытягивать меня наверх, и мое лицо было уже на уровне его глаз, когда обломок козырька, не выдержав двойного веса вдруг обломился, и по расширившимся глазам демона я поняла, что нам пришел конец. Краткий миг неподвижности - и вот мы уже скользим в жерло адской печки.
  Если бы не подоспевший на помощь Зайн, который схватил демона за пояс, мы бы точно погибли. Рыча и оскалив зубы от натуги, он вытащить нас наверх и помог отползти подальше от края.
  Я обессиленно упала на землю. В первое мгновение мне было так хреново, что я не могла пошевелить ни рукой ни ногой.
  Воспользовавшись моей беспомощностью, дракончик выскользнул из моих рук и поспешил к своему хозяину. Я проследила за ним взглядом.
  Туко стоял вполоборота к обрыву и, повернув голову, смотрел в лицо огненной смерти. Но когда его питомец, радостно пискнув, начал ловко взбираться по его одежде вверх, демон очнулся и помог малышу устроиться на плече. Сначала его лишенный эмоций взгляд прошелся по мне, а потом посмотрел на Зайна, тело превратилось в сжатую пружину, и... Но ангел успел сбить его на землю и приставить меч к шее.
  - Игра окончена!
  Плечи Туко поникли. Стоя перед ангелом на коленях с низко опущенной головой, он медленно снял питомца со своего плеча и сунул его за пазуху. Подальше от шального лезвия.
  - Твое настоящее имя? - потребовал тем временем Зайн.
  Демон упрямо вскинул голову, получив при этом неглубокую рану.
  - Имя! - меч ангела с шеи перескочил к горлу.
  Казалось, глаза Туко могут прожечь дыры на лице ангела.
  - Вигор, - скрипнув зубами, процедил он.
  - Хорошо. И не вынуждай меня использовать его. А теперь давай поговорим о Ключе.
  Я устало поднялась с земли и подошла к Зайну.
  - Если ты оставишь меня в живых, - поставил условие демон. Немного подумав, мой напарник кивнул. - Что ты хочешь услышать?
  - Почему мальчики? - перво-наперво спросил Зайн.
  - Я искал того, кто в прошлой жизни был связан с одним миром. Там, где в последний раз был замечен Ключ.
  - По каким признакам?
  - Его душа протащила на Землю некоторые из своих навыков.
  - Экстрасенсорика?
  - Да.
  Ангел ненадолго задумался.
  - Это Тим? - спросил, наконец, он.
  - Да. - Туко тяжело вздохнул.
  - Что тебе удалось узнать?
  - Хочешь воспользоваться плодами чужого труда? - осклабился вдруг демон.
  - Труда??? - втянул в себя воздух Зайна. Его меч оставил порез на коже садиста, и на хитон закапала голубая кровь. - Давай, не будем играть друг у друга на нервах! Иначе я заберу свое слово назад. Так что тебе удалось выяснить?
  - Немного. Только имя, - раздул ноздри Туко.
  - Юлишь? - не поверил ангел.
  - Нет. Это необычно, но прежняя жизнь парня находится за свинцовым панцирем. Времени хватило лишь на то, чтобы только вскрыть его. Если бы вы не... - Его глаза обвиняюще уставились на нас.
  - И что за имя? - не обратил внимания на тон демона Зайн.
  Обернувшись назад, он посмотрел на меня, и от его испытующего взгляда не ускользнула ни одна деталь. Включая разодранную на боку куртку и кровь на локте.
  - Дейдрик, - ответил Туко.
  Меня подбросило кверху.
  - Постой, постой, но это же мои воспоминания! - кинулась я к демону.
  Тот осклабился.
  - И его тоже. Представляешь, как я был удивлен?
  Мы застыли друг против друга, не сводя друг с друга взгляда.
  Зайн придвинулся ближе, тревожно переводя взгляд с одного на другого.
  - Дейдрик? Кто это?
  - Следующий пункт назначение, - ответил ему демон.
  - И что это значит? - вернулась я к интересующему меня вопросу. - Что нас связывает? Поэтому ты меня выкрал?
  - Я хотел вывести из равновесия ангела, - ответил на это Туко, в упор глядя на Зайна.
  - Тебе удалось, - кивнул тот. - Так что там с вашим Дейдриком? - обратился он почему-то сначала ко мне.
  - На меня не смотри, - задрала вверх лапки я. - Я не знаю. Имя и образ. Это все, что я помню. Спроси лучше его, - моя голова кивнула на демона.
  - Твои воспоминания - мои воспоминания, - осклабился в издевке тот. За что и получил новый удар от Зайна.
  Земля окропилась новой порцией синей крови.
  - Ладно, с Дейдриком разберемся позже. Кто еще участвовал в операции?
  - Я один.
  Ангел недоверчиво фыркнул.
  - Это вы ходите косяками, - презрительно сплюнул Туко. - В моем мире каждый сам за себя.
  - И зачем же тебе понадобился Ключ?
  - А это уже не твое собачье дело! - ощетинился вдруг он. Его глаза полыхнули гневом.
  - Бог с ним, это не столь уж и важно, - пожал плечами ангел. - В любом случае, твое время здесь истекло.
  - Ты убьешь его? - придвинулась я к Зайну.
  - Нет. Просто отправлю домой.
  - А если он вернется?
  - Ты вернешься? - словно бы издеваясь, заглянул в лицо демона Зайн. На скулах того заиграли желваки. - Видишь ли, милая... - повернулся он ко мне, - ...я подпортил ему крылышки. Он теперь не сможет пересекать границы миров.
  Я посмотрела за спину демона и увидела едва видимый след разодранного в клочья лантина.
  Зайн тем временем возложил меч на голову Туко.
  - Катись в ад... - напутствовал он.
  Меч полыхнул чистым сиянием, перекинувшимся на тело демона и захватившим каждый дюйм его кожи. Пробежавшись по венам, оно проникло внутрь, зажгло его изнутри и превратило в один сплошной пылающий факел, залившим своим неземным светом все видимое пространство. Последовала яркая вспышка, на мгновение ослепившая меня, а когда белая пелена спала, демона на том месте не оказалось. И только отдельные догорающие искорки, оседающие на землю, говорили о том, что он все-таки был.
  - Всё? - повернулась я к Зайну.
  - Всё.
  Я в изнеможении схватилась за его рукав.
  Зайн внимательно посмотрел на меня, а потом, схватив за запястье, грубовато повернул меня боком к себе.
  - На кой ляд ты полезла в пекло? - начал сердиться он.
  Задрав куртку и кофточку, он осторожно прикоснулся пальцами к саднящей ране.
  - Жалко его стало, - сморщилась от боли я.
  Его глаза в немом упреке посмотрели на меня.
  - Ну и дура!
  С минуту он смотрел на меня, а потом вернулся обратно к ране.
  - Прости, но я ничего не могу сделать, - вынес, наконец, вердикт он. - Сама виновата. Самое неприятное, что тебе придется терпеть эту боль и в реальности.
  - Почему?
  - Потому что если было бы задето только легкое тело, то можно было бы еще постараться. Но Туко протащил тебя сюда всю, целиком.
  - В смысле? - недоуменно моргнула я.
  - Как тогда на лестнице.
  Мой рот приоткрылся от удивления.
  - Хочешь сказать, я, как ты? - Он кивнул. - Но разве ж такое возможно?
  Он лишь пожал плечами.
  - Вернемся - отвезу тебя в больницу. - Он подобрал с земли какой-то металлический предмет и сунул его в карман. - А вообще... - Его глаза посмотрели на меня. - ...Ты молодец. Если бы не твой двулистник...
  Похвала приятно согрела мне душу.
  - Все, давай отсюда выбираться.
  
  ***
  
  Когда мы вылезли из-под блоков полуразрушенного здания, я вдруг с удивлением увидела, что все это время находилась в стенах 'АдКаньона'.
  - Ну, вы и повеселились, ребятки! - уважительно протянула я, разглядывая валяющуюся на земле вывеску и погнутые металлические балки. Вокруг толпились зеваки, привлеченные обилием полицейских машин и репортеров, берущих интервью у взволнованных, чудом спасшихся посетителей.
  К нам тут же подскочили двое санитаров и, подхватив меня под белы ручки, поволокли к ближайшей карете скорой помощи.
  - Я, э-э-э... - растерянно обернулась я на Зайна. Но тот даже бровью не повел. - Это твоих рук дело? Куда вы меня тащите? - начала вырываться я.
  - Не нужно сопротивляться, - спокойно, как малого ребенка начали увещевать меня те. Вам нужна помощь. Мы только обработаем ваши раны и отпустим домой.
  - У меня есть, кому заняться лечением, - сердито возразила я. Но тут к нам подскочила ушлая журналистка с нездоровым блеском в глазах и сунула микрофон прямо мне под нос.
  - Расскажите, что там произошло? Где Вы находились во время взрывов? - принялась сыпать вопросами она. Но Зайн вежливо отстранил ее в сторону, и мы двинулись дальше.
  Дальше меня загрузили в машину и без лишних церемоний уложили на кушетку.
  - Я поеду с ней, - твердо заявил Зайн, запрыгивая следом. - Заодно подопечного нашего проверим, - вполголоса произнес он, наклоняясь к самому моему уху.
  
  
  ***
  
  После того, как в больнице мне оказали первую медицинскую помощь, мы с Зайном отправились к спасенному нами Тимке, чтобы порадовать его хорошими новостями. Парнишка лежал в отдельной комфортабельной палате и, когда мы вошли, смотрел телевизор, заедая новости красным виноградом.
  И он был там не один. В углу на стуле в качестве няньки сидел Николай.
  - Привет! - завидев нас, поднялся на ноги следователь. Протянув руку, он поочередно поздоровался с каждым из нас. - Слышал, натворили вы дел... - его смеющиеся глаза обратились к экрану, где в это время как раз шел репортаж с места событий в 'АдКаньоне'.
  - Давно надо было разворошить этот гадюшник, - равнодушно пожал плечами Зайн. - Ну, как ты? - участливо кивнул он к парнишке, подходя к его кровати.
  - Нормально, - несколько смущенно улыбнулся он, кидая на меня с любопытные взгляды.
  - Знакомься, это Тина, - представил меня Зайн. - Ты ее скорее всего не помнишь. Но она была со мной, когда мы вытаскивали тебя из подвала.
  Я подошла.
  - Привет. Как ты себя чувствуешь? - протянула руку я, погружаясь в его по-детски незамутненную васильковую невинность. В жизни он выглядел еще более мило, чем на фотографии.
  - Спасибо. Говорят, скоро выпишут, - очаровательно покраснел он. - Хотите? - он протянул мне тарелку с отборными ягодами.
  - Нет, спасибо, - вежливо отказалась я.
  - Теперь уже скоро, - обнадежил его Зайн. - Причин держать тебя здесь больше нет.
  Мальчик улыбнулся.
  - Вам удалось его обезвредить? - подступил к нам с расспросами Николай.
  - И даже больше. Садист на высылках, - повернулся к нему Зайн. - Вернуться он больше не сможет. Так что, Тим, теперь ты в полной безопасности.
  - А Тина? - глаза следователя пробежались по моей разорванной одежде со следами крови.
  - Ерунда, - заверила его я. - Пара царапин, не больше.
  - А?.. - его палец выразительно постучал себя по лбу.
  - Там тоже порядок. Можно сказать, отделалась легким испугом.
  Тут в палату вошла медсестра с двумя торчащими шприцами в руках и, кинув на нас поверхностный взгляд, подошла к пациенту.
  Я отскочила в сторону.
  - Время уколов, - нежным голоском произнесла она.
  Встретившись глазами с Тимом, я отошла к противоположной стене и повернулась к нему спиной. Чтобы не смущать парня.
  - Все-таки ты молодец, - неожиданно подошел ко мне Николай. - Это ж надо так с двулистником придумать!
  Я в удивлении посмотрела на него. А потом на стоящего в дверях Зайна.
  - Вы в курсе?
  - Ага. Птичка на хвосте принесла. Знаешь, если бы ни это, мы до сих пор бы носом город рыли. Чего он от тебя хотел?
  - Вот и все, - донесся до нас голосок медсестры. И мы развернулись.
  - Не знаю. - Девушка бесшумно пересекла комнату и вышла наружу, тихонько прикрыв за собой дверь. - Говорит, хотел насолить Зайну. Но... - Мои глаза переместились к смущенному, затянутому по горло в одеяло Тиму. - Дейдрик, - произвела пробный выстрел я. Брови парня недоуменно взлетели вверх. - Ничего не навевает? Знаешь, кого-нибудь с таким именем?
  Он немного подумал.
  - Нет, - наконец, выдал он.
  - Тот, что тебя похитил... - подошла я к изножью его кровати и схватилась за спинку руками, - ...утверждает, что выудил это из твоей головы.
  Тим пожал плечами.
  - Парень ничего не помнит, - заступился за него Николай.
  - А жаль...- Из моей груди вырвался разочарованный вздох.
  - Ничего, память вернется, - выразил оптимизм по этому поводу мужчина. - А кто такой этот Дейдрик?
  Я бросила взгляд на Зайна.
  - Он в курсе, - дал отмашку ангел. И сам же ответил: - Как выразился альбинос, этот Дейдрик - следующий маячок.
  - А зацепки есть?
  - Пока нет. Но я попробую пробить его по своим каналам.
  Он хотел было прибавить к этому что-то еще, но дверь вдруг резко распахнулась, и в комнату влетела стройная светловолосая нимфа с мотоциклетным шлемом в руках, затянутая в кожаный комбинезон.
  - Всем привет! - жизнерадостно выпалила она. На меня глянули знакомые кристально-голубые глаза.
  - Ру-ут! - расплылся в радостной улыбке Николай. Подойдя к девушке, он обнял ее за плечи и поцеловал в щеку. - Ты же говорила, что вернешься только завтра.
  Зайн приветствовал ее сдержанным кивком.
  - Вырвалась пораньше, чтобы поприветствовать нашу героиню, - лучезарно улыбнулась она. - Ну, как Вы?
  - Это Вы? - не поверила я.
  - Я, - блеснули лукавым задором ее глаза.
  Это была моя валькирия на мотоцикле, которая помогла мне в преследовании Туко.
  - Кажется, нас не представили. Рут, - просто протянула руку мне она. Николай забрал у нее шлем.
  - Тина, - ответила я на рукопожатие.
  - Ну, что ты доволен? - повернулась она к Зайну. Тот ответил ей коротким фырканьем. - Знаете, он тут землю с небом смешал, когда Вы пропали, - лучились игривой провокацией ее глаза. - Такой ураган поднял! Я рада, что с Вами все хорошо. Надеюсь, мы станем друзьями?
  Я кивнула. Была скованна робостью от того, что вижу перед собой еще одного ангела.
  - Это она сообщила мне тогда о твоей самодеятельности с Туко, - сообщил Зайн. - Так что можешь сказать ей спасибо. А еще о метке.
  - Двулистнике?
  - Да.
  Я с благодарностью посмотрела на Рут.
  - Это да, - довольно протянул Николай. - Она у нас такая. Глазастая. - Его рука по-хозяйски обвила талию жены.
  - Хотел сказать: в каждой бочке затычка? - подначила его та.
  - Догадливая, ты моя! - расплылся в улыбке он.
  Меня кольнула зависть.
  Я подошла к Зайну и встала с ним рядом.
  - Ладно, ребятки, развлекайтесь тут, а я Тину домой повел. - Его рука неожиданно обхватила меня за плечи. - Денек выдался тот еще, а ей еще с родителями объясниться.
  - Алиби придумал? - посмотрел на нас Николай.
  - Сыграю роль ее парня, - небрежно пожал плечами Зайн. - Авось не убьют.
  - Если потребуется дружеское плечо, - подмигнула ему Рут, - свистни.
  - Обязательно, - в тон ей усмехнулся Зайн. - Тим, пока! - поднял он ладонь, прощаясь с мальчишкой. - Ну что, пошли?
  ...Тихо млея от счастья, согретая теплом его рук, я пошла к выходу.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"