Гуляя по Москве в пятницу вечером, я обратила внимание на то, что мое отношение к этому городу изменилось.
Я никогда не была поклонницей столицы, хотя родилась и большую часть времени прожила именно здесь. Определенные события в моей жизни, а также возможность сравнения с жизнью в другом старинном городе сыграли решающую роль, и совсем не в пользу первопрестольной.
Мое сознательное восприятие Москвы началось, когда мне было лет двенадцать. Я приезжала сюда на летние каникулы из столицы Чехии - Праги - и поражалась грязным, покрытым как будто засохшим арбузным соком, улицам и отсутствию товаров в витринах магазинов. Через две недели я уезжала и после этого существовала совсем в другом измерении.
Практически принудительный возврат нашей семьи из долгосрочной командировки, неожиданное отсутствие денег, необходимых для нормальной жизни, адаптация к новой школе и новым друзьям, длинные очереди в магазинах за маслом и молоком - все это окрасило первые три года жизни в Москве в черный цвет. Точнее сказать, все это покрыло город каким-то смогом, через который нельзя было разобрать его истинное лицо.
С тех пор прошло больше десяти лет.
Москва изменилась. Я научилась ориентироваться в районе Китай-города и Цветного бульвара, а ГУМ стал вторым домом, давая возможность не только купить новую плюшевую игрушку, но сходить в кино и даже отведать итальянской пиццы.
Однако в России главным по красоте городом для меня всегда оставался Санкт-Петербург.
Этот город связан в моем сознании с Николаем II и другими членами императорской семьи. Дух Петербурга имеет воистину европейскую природу. Нева напоминает Сену, доброжелательные жители никак не походят на вечно осуждающих и оценивающих москвичей, а мороженое настолько вкусное, что не есть его по нескольку раз в день совершенно невозможно.
Но как-то мой знакомый, проживающий в австрийской деревушке населением в четыре тысячи человек, обратился ко мне с необычной просьбой - сделать фотографию гостиницы "Москва", которую в ближайшее время планировали демонтировать.
Просьба удивила меня, однако одна моя энергичная подруга сразу решила воплотить ее в жизнь. Мы купили высокочувствительные фото-пленки, зарядили фотоаппараты, и отправились снимать те места, где бывали по нескольку раз на неделе, не задумываясь о том, что они могут находить отклик в нашей душе.
После того, как было сделано около 50 кадров, после того, как я напечатла и отсканировала фотографии, я увидела то, чего не видела до этого.
Красоту Москвы.
Это был не европейский Питер, неоспоримо прекрасный и даже не подвергающийся сравнению.
Это был веселый город. Город с большим количеством туристов. Город бывших особняков. Город с низким небом, невысокими домами в центре и широкими проспектами. Город, который на самом деле давал людям все, что они были способны получить.
Я осознала, что и сама могу получить от Москвы очень много. Но не делаю этого.
Я могу гулять и наслаждаться непередаваемой атмосферой, создаваемой именно этим кубическим пространством, существующим в центре. Ведь широкие улицы, невысокие особняки и низкое небо действительно заквадрачивают пространство. Будто расширяют его.
Я по-новому взглянула на Манежную площадь, на Красную площадь, на Кремль, на Казанский собор, на ГУМ и подумала - как можно не ценить все это? Когда это просто невозможно не ценить. И сколько в Москве зданий, особняков, особнячков, старинных домов, которые безвиновно пострадали из-за того, что когда-то их лишили истории. Их прошлого. Их души.
Теперь, когда идеология больше не давлеет над массами, когда особняк того или иного дворянина не ассоциируется с партийным кружком или красным углоком, когда город умыли и почистили, можно говорить о том, что у всей нашей московской архитектуры прошлых веков появляется будущее. По-крайней мере, ей пытаются вернуть прежнее лицо.
В пятницу вечером, пройдя от станции метро "Тверская" до станции метро "Китай-город", я еще раз по-новому взглянула на улицы и дома, на солнце, на туристов, на здание Конституционного суда, напоминающего своим куполом какой-то римский собор, и почувствовала - я полюбила Москву.
И даже если бы мне вдруг снова предстояло уехать, я уже получила на это полное право. Я бы уехала с любовью в сердце.