Заскалько Михаил Михайлович : другие произведения.

Сексолог Женька(часть1)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Время,когда в СССР "не было секса". Написан автором тогда же в возрасте 20 лет.

   СЕКСОЛОГ ЖЕНЬКА
   роман
  
   ЧАСТЬ 1
  
   Глава 1
  
   Теперь они жили так: с тяжёлой головой на мокрой от слёз подушке просыпалась она, в который раз проклиная всё на свете. Этот день, что ей суждено увидеть, просуществовать на пределе нервов, будильник, вернувший её из тяжёлого забытья. Себя, заразу дефективную, бабку, сестёр, мать, наконец, давшую ей жизнь...
   Юрий, конечно, уже ушёл. Он поднимался задолго до будильника, торопливо, точно сбегал, одевался, стараясь, всё же не шуметь, наспех умывался и без завтрака уходил. Бриться перестал, отпустил усы и бороду. Пущенные на самотёк, они вскоре превратили его в романтический киношный образ геолога-таёжника. Вот только глаза, как у больного ребёнка, не вписывались в образ.
   Постель Юркина не убрана, на полу, с вызовом небрежно брошены грязные носки и сорочка. Конечно, только такой дефективной жене, как она, и можно так швырнуть... Спасибо, не в лицо...
   Слёз не было, видимо за ночь выплакала, теперь только к вечеру соберутся. А пока тяжесть в голове, тяжесть на сердце и серый безрадостный быт, да ещё работа, где в суете и шуме своё, личное, на время тонуло вглубь, без следа на поверхности.
   Через силу одевалась, приводила себя в относительный порядок, дабы не возникало, глядя на неё праздного любопытства о внутреннем её неустройстве. Убирать постель и приводить в порядок жильё, ох, как не хотелось, и она не заставляла себя: зачем? ради кого?
   Без аппетита проглатывала завтрак и быстро бежала на остановку. Порой ей казалось, что бежит слишком быстро, хотя повода торопиться не было. Может, подгоняло тайное желание убежать навсегда из этих опостылевших стен? Но куда? Здесь её дом, пусть холодный, неласковый, но её дом. И его. Поэтому и возвращалась. И он возвращался поэтому.
   Она чуть раньше, готовила ужин и тщётно ждала его. Но он приходил, когда она, выпив натощак водки, закусив хлебом, смоченным первыми слезинками, ложилась в неубранную с утра постель, и, комкая подушку, давясь прорвавшимися рыданиями, обессиленная забывалась тяжким сном. Он приходил тихо, точно приведение, под хмельком, торопливо поклюёт холодный ужин, выкурит нервно беломорину и бесшумно зароется в одеяло на диване.
   Они теперь жили так.
   С той памятной сентябрьской ночи, когда у них опять ничего не получилось, и Юрий, потерявший терпение, накричал на неё, обругал последними словами, затем врезал по лицу:
   -Дефективная туша!
   Она не обиделась, тотчас поняла и простила его. Лишь в первом порыве, схватившись за щёку, выкрикнула:
   -Дурак недоделанный!
   Он сгрёб свою одежду и выбежал вон.
   Она не позвала, не кинулась следом, а остервенело, хлестала себя по щекам, по ногам и выла на одной ноте:
   -Дефектная... дефектная... дефектная... туша, туша, туша...
   Потом наступил тот критический момент, когда измождённая мукой мысль толкает к самоубийству, и она метнулась к аптечке. Но проглотить горсть таблеток не смогла. Что-то удержало: инстинкт самосохранения? или крохотное зёрнышко надежды? Возможно, нечто другое, что удерживало их от развода.
   Теперь они жили так.
   На пятьсот семьдесят четвёртый день их совместной жизни, отбросив стыд и вбитое воспитанием ханжество, она отправила письмо младшему брату Юрия: "Спаси!!!"
   Вот приедет Женя, Женя нам поможет...
  
   ГЛАВА 2
   Почему Женя?
   Во-первых, потому что страдающие вагинизмом, (что так зовётся её недуг, Валя узнала от Жени, и что никакая она не дефектная, просто у неё сексуальное элементарное расстройство, легко устранимое), как правило, женщины боязливые, тревожно - мнительные, весьма стыдливы. Естественно для них обратиться к врачу, равносильно тем людям, у которых одно упоминание о бормашине, отбивает начисто охоту визита к стоматологу. Вот и Валя даже не помышляла о женской консультации.
   Во-вторых, о Жене она знала почти всё. Первое время Юрий только о брате и говорил: какой он умница, добряк, чудные стихи пишет, вот только увлёкся странной затеей. Три года назад - Женя тогда учился в седьмом классе - у них в деревне появился бородатый юноша, внук бабы Фроси. Говорили, что его якобы выслали из Ленинграда, где учился в университете, а местом ссылки определили глухую деревушку за Байкалом, но родителям удалось добиться о поселении сына при бабушке. Старшая дочь бабы Фроси работала в кремлёвской клинике "бабьей докторшей" - гинекологом.
   Юношу звали Геннадием. Отличный парень по всем статьям, мозговитый. Юрий как-то попробовал с ним пообщаться, так почувствовал себя дурак дураком. А с Женькой они сразу нашли общий язык, точно не один год вместе грызли один и тот же кусок гранита знаний. Гена жил спокойно, больше с книгами, да на машинке стучал. Время от времени ездил во Фрунзе: вроде его перевели в здешний университет, на заочный. Да, турнули его из ленинградского за стишки против Брежнева, вроде тюрьмой пахло, но мама подсуетилась: дело замяли, сыну определили ссылку.
   По выходным Гена уходил за село в карагачёвую рощу, ставил палатку, наблюдал за птицами, фотографировал, делал записи в блокноте. Чем-то Женька привлек, и они крепко подружились, да так, что вскоре Гена допустил мальчишку к себе в "кабинет", где они о чём-то подолгу говорили, копались в книгах.
   Юрию тогда было не до братишки: школьный ВИА всецело поглощал его. Мама от зари до зари на ферме, так что они были весьма довольны дружбой Жени с Геннадием, особенно мама: всегда под присмотром и дурному не научит...
   Так продолжалось более года. Однажды зимой Геннадий зачехлил машинку, собрал отпечатанные листки в аккуратные стопочки, скрепил скрепками. Подумав чуток, одну стопку отдал Жене. Сказал, что едет во Фрунзе, покажет кое-кому рукопись. Возможно, с ним будут неприятности, возможно, он уже не вернётся сюда, поэтому убедительно просит принять в дар и книги и машинку. Книги и рукопись желательно припрятать от греха подальше, до времени. А то, что время им придёт, он, Геннадий, убеждён на все сто...
   Геннадий уехал днём, и действительно больше не появился. Поздно вечером приехала милиция, произвели обыск, но ничего не нашли. Допрашивали и Женю. Он, как и учил его друг, твердил одно: не ведает, куда увёз Геннадий книги, рукописи, фотографии, машинку. Бабушка показала тоже самое.
   Женька очень переживал потерю друга. Одно время даже испугались за него: не свихнулся бы? Но бог миловал: Женя вдруг ударился в писание стихов, увлёкся фотографией. Правда, по-прежнему был молчалив, отдалился от друзей - приятелей. Порой казалось, что за это время он значительно повзрослел и общаться с примитивными "сопляками" ему не в радость.
   Спустя три месяца, баба Фрося пригласила его к себе и с грустью сообщила: внучек жив-здоров, не в тюрьме, его "уехали" за границу якобы за сочувствие Солженицыну и за распространение порнографической литературы. Опять родители помогли избежать тюрьмы.
   Через неделю Женя выкопал из погреба "подарки" Геннадия, и основательно отдался изучению его архива. Кроме книг по сексологии и рукописи "Интимная жизнь млекопитающих, включая человека", Женя обнаружил массу мелких, вроде шпаргалок, листочков папиросной бумаги с записями всё на ту же тему сексологии, а также "Дневник" за 1975год.
   Вскоре Юрию пришла повестка из военкомата. Накануне отъезда, он решился серьёзно поговорить с братишкой. Но едва услышал, что суть "подарков" изучение интимной жизни, накричал на Женю, порывался отобрать и уничтожить книги и записи, однако братишка неожиданно дал такой отпор, что Юрий отступил не солоно хлебавши. Ограничился тем, что всё рассказал матери.
   Тёмная, малограмотная мать в этот раз проявила высшую мудрость: спокойно, на равных у них с Женей состоялся разговор. Она поняла сына как надо, его веские доводы убедили её, что весь этот "стыд и пошлость" не есть таковые, что это наука, такая же важная, как селекция в животноводстве, как психология, призвана помогать человеку достигать счастья. А значит, и уменьшать количество несчастных браков и число разводов. Так что нет в этом ничего дурного, а преследуется сексология потому, что сидят наверху обросшие мохом старички-консерваторы и не желают ничего менять в давно установившемся... Пропустив мимо ушей про политику, про медицину, мать зафиксировала созвучное её судьбе: "уменьшать количество несчастных браков и число разводов". Кому как не ей, брошенной с двумя малыми детьми, десятки лет страдающей одиночеством, горькой бабьей долей, пуще всего хотелось этого. Нормальной семьи, женского счастья...
   -Занимайся, учись, сынок, я тебе не тормоз,- поставила твёрдую точку в разговоре.
   Вернувшись с армии, Юрий не узнал брата: подтянутый, не по возрасту строгий и умный, женщины с ним подчёркнуто вежливо здороваются, едва ли не по отчеству, взгляды двусмысленные, со значением лишь им понятным.
   Сколько Юрий помнит себя, мама всё что-нибудь шила: от бабушки ей в наследство-придание перешла в отличном состоянии машинка "Зингер". В сущности, в каждой второй семье в деревне имелась хоть одна вещь, сшитая мамой. Но никогда так много не было у неё клиенток, как сейчас. Правда, вскоре Юрий увидел, что с мамой они общаются так, между делом, а сами зыркают на дверь жениной комнаты. Наконец, дверь приоткрывалась, и на пороге появлялся Женька... в белом халате. Доктор, да и только!
   -Что он там... делает? - поражённо глянул на маму Юрий.
   -Исцеляет, - просто сказала мама и, откусив нитку, внимательно посмотрела в лицо сына: - Наш Женечка, сынок, видно родился, чтобы помогать несчастным. Он исцеляет и дарит счастье. Поэтому я тебя убедительно прошу: не вздумай ему мешать. И попридержи язык на людях. Если не хочешь... нас потерять.
   Юрий, конечно, принял к сведению мамину просьбу и выполнял. Правда, с дуру - ещё свеж был армейский дух - подумалось нечто сальное в "исцеления", в теме эротических анекдотов о враче-гинекологе. На следующий день, в отсутствие мамы, следовательно, и клиенток, Юрий вызвал Женю на серьёзный мужской разговор. Отчасти топорно просвещённый, Юрий многое о сексе узнал впервые, а то, что знал, услышал в чистом, научном виде. И впервые почувствовал себя дурак дураком, даже растерялся. Чистосердечно, искренне попросил у брата прощения за давнюю выходку, за гадкие вчерашние мысли...
   -И вообще... дерзай. Видно это твоё призвание. Исцеляй!
   Одного не мог Юрий понять до сих пор: как при бабьих-то языках "деятельность" Жени оставалась тайной? Никаких сплетен, шушуканий. Может, общая беда объединяла? Беда, о которой стыдно трепать языками...
   Вот почему к Жене обратилась Валя: всё же близкий человек, родственник, а в женской консультации совершенно чужой, наверняка отнесётся равнодушно, не поможет, а усугубит недуг.
   Одна единственная надежда теперь у них - Женя. Вот приедет Женя и поможет им, спасёт семью, исцелит от недуга. И подарит Счастье.
  
   ГЛАВА 3
   Последние летние каникулы Женя решил посвятить себе любимому: сходить в горы, пожить одному в палатке, тщательно проанализировать свои и Геннадия записи и - бог даст - начать давно задуманный трактат... Планы, однако, неожиданно разрушила мама: пристала как с ножом, съезди к Юрию, посмотри, что и как. Более полугода как уехали молодые в Кара-Балта и с тех пор ни разу не приезжали. Отделывались сухим письмецом с гулькин нос: "Живы-здоровы, чего и вам желаем". Ладно бы жили у чёрта на куличках, а то ведь и двести километров не наберётся. Видно что-то не ладится в семье, решила мама. Она давно бы сама съездила, но, к сожалению, не переносила транспорт. Поэтому дальше Канта-25 минут ходьбы - мама с детства не бывала.
   Женя ещё вяло сопротивлялся, когда пришло письмо-sos от Вали, и не ехать он уже не мог.
   В Кара-Балта прибыл в два часа дня. Молодые были на работе, ключ от квартиры ему передала соседка, добавив: Валя обычно приходит в шесть, а Юрик по-разному.
   То, что увидел Женя в квартире молодожёнов его по натуре чистюлю и аккуратиста, буквально покоробило: повсюду царил полнейший кавардак. Даже постель оставили неубранной. Да, видно действительно что-то неладное у них.
   Женя переоделся в трико, и устроил генуборку. Собрал по всей квартире книги, журналы, - всё про спорт да технику, - разложил на полках. Тоже самое сделал с разбросанными тряпками, определив им соответствующие места либо в шкафу, либо в корзине для грязного белья. Заправил постель, как собственную. Пропылесосил и вымыл полы.
   Незаметно время к половине шестого подошло. "Может ещё молоко вскипятить?"- вспомнил Женя о трёх бутылках в кладовке: холодильником молодые ещё не обзавелись... Кроме молока обнаружил пакет пельменей. "Сотворю ужин к приходу Вали, " - решил Женя, и преобразился в кухарку.
   Следя за медленно подрагивающей поверхностью молока, Женя почувствовал, что на него смотрят. Обернулся: на пороге стояла Валя, маленькая, хрупкая, в тёмно-вишнёвом костюме, который её полудетское лицо немного старил.
   Молоко сбежало, залив огонь.
   -Ничего, вымою, - сказала Валя, устало, улыбнувшись. Грохнула о табурет перегруженной сумкой, сверху положила журнал "Юность" и газеты. - Ну, здравствуй, Женя. Давно приехал?
   -В два часа.
   -Ты ел что-нибудь?
   -Ел, спасибо.
   -Оставь, - махнула рукой Валя.- Что ты мог у нас есть... Чай. Молоко - то, наверное, обнаружил, когда есть захотел?
   -Неправда. Молоко я обнаружил ещё в начале третьего, когда искал веник.
   -Веник? Зачем? Ты, что... - не договорив, Валя кинулась в комнату, откуда тотчас послышалось:- Батюшки! Умереть, не встать! Это же мемориальная квартира непутёвой четы Ермоленко, - появилась несколько смущённой, тщётно пыталась скрыть растерянность.- Женечка, миленький, за всё конечно большое спасибо, но не нужно было. Мы с Юркой такие неряхи, что уже завтра вся твоя работа пойдёт коту под хвост.
   -Дело хозяйское,- Женя отошёл от плиты, взял журнал, присел на стул.
   Вернулась, переодевшись в халат, Валя, принялась хлопотать у плиты.
   -Как вы там? Мама не болеет?
   -У нас нормально. Командирован разведать как у вас.
   -Как видишь, - неопределённо хмыкнула Валя.
   -Этого мало для донесения.
   -Что же не хватает?- Валя искоса через плечо глянула на Женю.
   -Сути. Фактов.
   Валя помолчала, уткнувшись подбородком в плечо и опустив глаза. Наконец, тихо обронила:
   -Кому они нужны факты.
   -Нам. В первую очередь маме. Хорошо у вас - вдвойне у неё. Прописные истины.
   -Ну и зануда ты, Женечка. Всё, хватит на эту тему, тем более на голодный желудок. Иди мой руки.
   Ужинали, практически молча: по телику шёл приличный блок мультиков, которые Женя обожал, он реагировал и смеялся, словно маленький мальчик, забывший обо всём на свете. Валя, наблюдавшая за ним, невольно поддалась его настрою: так же заразительно раскованно смеялась. После мультиков начался нуднейший производственный фильм, Валя ушла на кухню за какао. Женя проводил её острым взглядом, и у него вкралось подозрение, что с Валей что-то не так. Какая-то плывущая, неуверенная походка, да и смех... Неужели, поддаёт?
   Вернулась Валя, поставила кружки с какао на журнальный столик. Вернее, грохнула об стол. Женя глянул ей в лицо, и подозрения обострились.
   -Да, Женечка, - с лёгкой развязностью усмехнулась Валя. - Выпила. Водочки. Только ты не спеши осуждать. Разговор будет. Возможно, долгий, как хватит тебя... Тяжёлый и стыдный для меня разговор. На трезвую голову я бы ни словечка... А теперь всё расскажу. Всё... Не удивляйся: Юра мне столько рассказывал о тебе... Вот я и подумала: только тебе и смогу рассказать про нашу беду... Потому что выслушаешь как надо, и поймёшь... Поймёшь как надо... Давно порывалась написать тебе письмо-исповедь, а решилась только на днях... - Валя помолчала, закрыв глаза и потирая ладошкой лоб.
   -Телик выключить? - осторожно спросил Женя, внутренне собрался, изготовился выслушать исповедь-жалобу пациентки. Сначала только выслушать, предельно внимательно, анализ потом.
   -Мне не мешает. Если тебе мешает - выключи.
   Женя приглушил звук. Валя опустилась на стул, обхватила руками кружку, точно они озябли. Глаза полуприкрыты, губы плотно сжаты.
   -Всё,- встряхнулась, отхлебнула какао и решительно отодвинула кружку.
  
   ГЛАВА 4
   Беда их была в том, что все полтора года их брак был, выражаясь по - медицински, виргогамией, тоесть девственным браком. Виноваты, как и бывает в большинстве случаев, оба. С первой брачной ночи (до этого Валя знакома была с половой жизнью лишь понаслышке) ею владеет необоримое чувство страха, нежелания. Едва Юра ляжет рядом, как у неё всё сжимается и каменеет. Валя боится возможной боли. Больше смерти боится. Скажи ей:расстрел или боль - выберет тотчас первое.
   Поначалу Юра уговаривал, убеждал, но всё впустую. Терпения, видно, не хватило, стал кричать, ругаться, дошёл до оскорблений. А недели через три впервые просто врезал по зубам, обозвал дефектной и убежал из дому. Потом, правда, вернулся, на коленях вымаливал прощения. Получив его, расплакался как мальчишка, и покаялся в своих грехах. Это на словах он сексуальный гигант, а на самом деле такой же дефектный: с 13 лет занимается онанизмом, были две половые связи, но абсолютно ничего не испытал, сплошное разочарование, плюс издевательские упрёки в неопытности. С тех пор образовался стойкий комплекс. Связей избегал, боясь в очередной раз осрамиться. На счёт Вали думал: там были случайные связи, сродни онанизму, а тут по любви... должна же природа понять, прийти на помощь... Не пришла. Впрочем, если бы на месте Вали оказалась опытная, мудрая женщина, тогда и на природу не пришлось бы уповать...
   Спустя некоторое время у Вали родилась кощунственная мысль: может у неё с другим получится и исчезнет этот непонятный недуг. Даже присмотрела у себя на работе женатого мужчину, о котором среди женщин ходили разговоры, что бегает по бабам от больной жены. Валя настолько настроила себя, что оставалось самое малое: дать знать мужчине... Но в последний момент её будто кипятком обдало: ведь он, как любой другой мужчина, захочет узнать, как это после двух месяцев замужества ей удалось сохранить девственность? Нет и нет! Только не это! Лучше смерть...
   И на этот раз пойти на свидание со смертью духу не хватило. Стала , как и Юрка, заглядывать в рюмочку - отвлекает. Юрка с работы и к друзьям: бильярд, пиво, футбол. Перешёл в ночную смену. Валя же, придя домой, пропустит рюмочку-другую, зароется в подушку, наревётся от души... и провалится в пропасть. Откуда выдёргивал будильник уже утром...
   Так они жили последние три месяца.
   -Стыдно и смешно, смешно и стыдно, - с горькой усмешкой повторила Валя.- Третий десяток к середине подходит, почти семь месяцев считаемся... считаемся мужем и женой... А сами будто в фиктивном браке и всех обманываем... лжём с улыбками на лицах: у нас всё замечательно! Какой к чёрту замечательно, когда беспомощны, как пятиклашки... Впрочем, сегодня, пожалуй, пятиклашки больше знают... Вот такие мы, Женечка, идиоты народились.
   -Это не от рождения. Недостаток воспитания и элементарной безграмотности.
   -Значит, как говорит Юрка, дохлое дело голый Вася. Перевоспитывать нас поздно... теперь уж видно могила исправит. Сопьёмся и загнёмся, или в психушку загремим...
   -Ну, если так себя настраивать...
   -А как ещё?! Может, ты подскажешь? Юрка часто пьяный поёт тебе дифирамбы: какой ты весь из себя умный и правильный... - Валя с непонятной злостью чиркнула спичкой, та, вспыхнув, сломалась, огонёк прыснул на клеёнку, погас, оставив жёлтое пятно. Валя, казалось, не заметила этого. Пальцы её дрожали, тщётно силились раскрыть коробок и достать спичку.
   Женя мягко тронул её руку, взял коробок, вынул спичку, зажёг. Валя нервно прикурила, на мгновение спряталась в дыму.
   -Ситуация понятна и знакома, - оборвал пузу Женя с лёгкой задумчивостью.
   - Понятна, - с едкой ухмылкой дёрнулась Валя, и внезапно вскинув голову, пристально посмотрела на Женю:- Ты сказал... знакома? Значит...
   -Да, уже сталкивался.
   -И что?
   -Нормально. Подсказать, конечно, я могу. Но слов недостаточно.
   -Что ещё нужно?
   -Стопроцентное желание выздороветь. Искренность. И полная вера в успех.
   -И только? Я думала... дорогие лекарства, процедуры...
   -Нет, - улыбнулся Женя. - Это не клинический случай. Психика.
   -Что... к психиатру меня?
   -Точнее к сексопатологу, обоих.
   -Без разницы. Юрка и под ружьём не пойдёт. Ты ж его знаешь...
   - Знаю ли? Ладно, это второе дело... - Женя помолчал, продолжая думать о чём-то своём.- Даже если бы и решились пойти... увы! нет у нас таких специалистов... Сексология в загоне.
   -И что... дохлый Вася голый номер?
   -Я помогу вам, если будут искренность и вера. Желание, как я понимаю, имеется.
   -Женечка, да я... я, на что угодно пойду... я всё-всё... сделаю, только помоги!- Валя швырнула в пепельницу дымящий окурок, подалась к Жене, порывисто ухватилась за руку:- Я в лепёшку расшибусь... и Юрка тоже. Мы будем послушными... этими, как... пациентами. Избавь нас от недуга, Женечка, Христом богом прошу! Потом я для тебя что угодно сделаю...
   -Стоп! - хлопнул Женя свободной рукой по столу.- Я сказал, помогу, значит помогу. Бесплатно. Ясно?
   - Да, Женечка, ясно. Тебе что-нибудь понадобится?
   -Для начала: успокойся. Да, и забудь начисто о существовании алкоголя! С шахматами знакома? Нет? С них и начнём.
   Женя сходил за "дипломатом", достал из него коробочку с дорожными шахматами. Расставив фигурки, принялся знакомить Валю с правилами игры. На что ушло полчаса: худо-бедно Валя запомнила, какая фигура, как ходит, как рубит, после чего, не давая ей передыху, заставлял решать простенькие этюды.
   В итоге Валя к полуночи почувствовала смертельную усталость, голова наполнилась свинцовой тяжестью, глаза слипались.
   Наконец, Женя, добродушно улыбаясь, - сам он выглядел так, будто только что проснулся, чудно отоспавшись,- отпустил Валю "баиньки".
   Вяло разделась и с великим полузабытым удовольствием забралась в кровать, а через минуту уже крепко спала здоровым сном.
  
   ГЛАВА 5
   Валя легко выскользнула из сна, точно не было позади добрых семи часов, а просто на минутку прикрыла глаза. Будильник ещё не звенел. Валя дотянулась до него, перевела стрелку назад, предупредив звонок. Из зеркала на неё глянула незнакомая девчонка с разрумяненным от сна лицом. Хорошо выспавшаяся и весьма довольная собой. А я ли это? Валя ущипнула себя, ойкнула, потирая больное место: я, чёрт возьми!
   Валя на мгновение испугалась такому скорому превращению, но, вспомнив Женю, то, как он пообещал им с Юркой помочь, она тотчас успокоилась. Женя сказал: для начала успокоиться. Всё хорошо, всё идёт как надо. Я спокойна, как танк. Лечение началось! Накануне с шахмат: этюды не только вымотали её до изнеможения, но и сняли пудовый камень с души, давивший с первой "брачной" ночи. И вот, после здорового спокойного сна, блаженная лёгкость в теле и на сердце. А это значит: лечение началось и уже первые положительные симптомы. Женя излечит их от ненавистного недуга! Будет и у них с Юрой всё как у людей. Любовь и счастье. Будет! Будет! Будет!
   Не хотелось - о, как не хотелось!- гасить праздничное настроение предстоящей поездкой на работу в душном, с неизменной давкой, транспорте, ещё более опостылевшим рабочим местом.
   Покидая постель, Валя твёрдо решила взять отгул, благо у неё имелось несколько за "чёрные" субботы.
   Понежась вволю в ванной, Валя неспеша с удовольствием привела себя в "парадно-выходной" вид. И осталась весьма собой довольна. Кто говорит, что этой тётке двадцать три с хвостиком? Плюнь тому в глаз. Этой девушке шестнадцать! И она жаждет любви, как цветок в горшке жаждет полива. Девушка очаровательно замечательно хороша! Да, замечательна! Да, очаровательна! Любви хочу! Любви живой, полнокровной. Довольно сухомятки! Любви такой, чтоб жаркие поцелуи, потные тела, бурная страсть... Окстись, ненормальная, закатай губу... размечталась. Женя сказал, помогу... Но мы так с Юркой запущены... Дефектные, одно слово... Всё! Остановись, иначе изгрызёшь себя, как собака сахарную косточку. А тогда уже не лечить, а... Тьфу, тьфу, тьфу!
   Бесшумно оделась, и вышла позвонить на работу. Отгул ей предоставили с большой неохотой, но Валю не волновали их проблемы: личное для неё сейчас было куда важнее общественного.
   В молочном давали творог, и она простояла минут двадцать в очереди, теша себя мыслью, как прибежит домой, быстренько приготовит сырники. Придёт со смены Юра, и они втроём сядут за праздничный стол, она будет радушной хозяюшкой... впервые за эти жуткие месяцы будет улыбаться Юра... А Женя будет с аппетитом уплетать её фирменные сырники, нахваливать... Доктор должен хорошо питаться: сытый, довольный доктор излучает тепло, уверенность, нежность, то, в чём они с Юрой испытывают дикий дефицит... Им будет очень хорошо... Потом... потом они полностью, добровольно отдадутся в руки доктора Женечки...
   -Девушка, вы берёте?- грубый мужской голос из-за спины оборвал её мечтания.
   -Беру, конечно, беру.
   Подходя к дому, Валя увидела свет на кухне. "Юра пришёл!"- обрадовалась, прибавляя шаг.
   Но... на кухне был Женя, в её кухонном фартуке он за столом лихо шинковал капусту. Рядом в тарелке уже нарезанная зелень. Тут же золотисто блестел стеклянный бочонок с мёдом, а в целлофановом пакете грецкие орехи. На плите что-то шипело, булькало, скворчало, испуская умопомрачительные запахи.
   -Ты?!
   -Доброе утро! Отгул или прогул?
   -Отгул... А Юра... ещё не пришёл?
   -Он не придёт, Валя. Я говорил с ним, и убедил съездить на пару дней к маме.
   -Как же... ведь им не дают отгулов?
   -Я посоветовал сдать кровь. Так что всё нормальненько.
   -Ну, ты даёшь... Я тут на цыпочках, на цыпочках, думала, спишь себе сладким сном... а ты по рынкам шастал.
   -Не только. С братом пообщался. Прощупал пациента.
   -И?
   -Не безнадёжен.
   -Будет жить?- усмехнулась Валя.
   -Ещё как.
   -А это, надо понимать, ты готовишь снадобья?
   -Можно и так сказать.
   -И это всё?
   -Нет. Будут ещё и процедуры, хотя это слово мне жутко не нравится.
   -Процедуры... действительно, дурацкое какое-то слово. Кто только придумал его.
   -Это от латинского слова процедере - продвигаться. Движение, в нашем случае, к познанию, к истине. Двигаемся?
   -Вперёд!
  
   На процедуры - движение ушёл весь день. И какой день! За свои 23 года Валя не припомнит похожего. Более того, словно по заказу выдалась отменная погода: удивительно мягкий тёплый день, светлый, краски сочные, как в стереокино. Особенно горы, их снежные макушки, а над ними чистое голубое небо, точно накрахмаленная простынь. Вале в какое-то время показалось, что это её первый выход на природу после затяжной ослепляющей болезни. На душе было так же легко, светло и божественно покойно. И Валя восторженно, по-детски внимала всё, что показывал и рассказывал Женя, ещё больше воодушевляя его бесконечными "почему". Валя чувствовала себя безумно счастливой девочкой рядом с взрослым умным дорогим сердцу человеком. Как когда-то в мечтах с придуманным папой...
   Сейчас Валя лежала в ванной и млела. Горячая вода, в которую Женя всыпал буро-зелёный порошок, благоухала сказочным букетом, размягчала каждую косточку, а каждую клеточку наполняла дивным блаженством.
   Господи, до чего же хорошо!
   Прозвенел будильник, Валя с неохотой поднялась.
   -Холодный душ, - подал голос с кухни Женя, видимо опасаясь, что она по привычке просто ополоснётся и станет одеваться. Собственно, не напомни, Валя так бы и сделала. Не хотелось, очень не хотелось изгонять холодом из тела истому - ещё бы понежиться... - Валя, не тяни киску за хвост.
   С наслаждением, потянувшись, Валя резко встряхнулась и включила душ. Холодные жгучие струи ударили по горячему телу, Валю передёрнуло так, словно, напротив, плеснули кипятком. Отвела душ в сторону.
   -Не халтурить!- резануло с кухни.
   -Ты... что, подглядываешь? - Валя поражённо глянула на дверь.
   -Чувствую. Давай, давай, две минуты - и полотенцем до красна. И не халтурить, а то сам приду.
   Валя улыбнулась, представив, как он вламывается в дверь... Ну, уж нет! Ладно, не халтурить, значит, не халтурить, дала ведь слово слушаться и подчиняться...
   Валя яростно растирала себя полотенцем, тело горело, порой чудилось, что вслед за полотенцем отстаёт кожа.
   -Хватит! - очередной приказ с кухни.- Отдохни, остынь.
   Валя повесила полотенце на сушилку, осмотрела себя в зеркало: чертовски хороша эта розовая стройная девица! Разве такой она была ещё вчера? Старой зачуханой тёткой... Ах, Женечка, да за такое волшебство я...
   -Не расхолаживаться!- жёстко пресёк её взлёт мысли окрик с кухни.
   Валя присела на стульчик, попыталась расслабиться.
   -Сейчас бы пивка холодненького,- подумалось вслух.
   -Будет тебе дудка, будет и свисток, - тотчас отозвался Женя, словно стоял рядом.
   -Женя, а эти дурыпроце, тьфу, извини, движения ещё будут?
   -Будут.
   Валя сладко вздохнула: ах, если бы они все были как эта волшебная ванна! Да она готова без устали двигаться, двигаться, двигаться... Конечно, то, что было в течение дня тоже прекрасно. И сумбурный трёхчасовой поход в горы за снегом. Эти чудные восхождения, аромат альпийских лугов, щебет птиц в зарослях алычи, шиповника и джиды, прыскающие ящерки из под ног, сладковатый запах овечьей кошары, кумыс и манты... А потом... снег! снег в середине лета! Снег, на котором Валя резвилась, как несмышленая горная козочка... Потом вегетарианский полдник на вершине горы. О! как бесподобно вкусны были те сухарики с бульоном "Афродита"! Объеденье! Что ещё? Переодевание в купальник и странная гимнастика. Женя, кажется, называет её тантрическая йога. Помнится, просил хорошо запомнить упражнения и выполнять ежедневно по 15-20минут, обнажённой, в отлично проветренной комнате. Валя, было, засмущалась, покраснела как школьница, представив себя голой, выламывающейся в комнате, окна плотно занавешены, дверь на засовах...
   -Не отвлекаться!- вновь предупредительный окрик, но Валя пропустила его мимо ушей.
   ...Некоторые упражнения были откровенно неприличные с точки зрения Вали, она запротестовала, но Женя холодно осадил:
   -Будем лечиться или характер показывать?
   Конечно, лечиться. Потерпи, уговаривала себя, что тут поделаешь... На то оно и лекарство, чтобы горьким и противным быть. А ты через не могу! Потом счастьем всё окупится. И она выполняла, пересиливая стыд и тошноту. Обычно после горького лекарства Валя бросала в рот карамельку, и вскоре от горечи одни воспоминания. У Жени, очевидно, такой же метод: спускаясь в долину, он травил напропалую анекдоты, при чём мастерски, Валя нахохоталась до колик в животе, что и явилось той спасительной "карамелькой".
   От подножий гор и до села, к автобусной остановке, Женя был предельно серьёзен, довольно легко настроил Валю на диалог. И она с удовольствием включилась, всё ещё под обаянием его манеры подачи анекдотов. Её душа, очищенная здоровым смехом, облучённая жениным добродушным, нежным взглядом карих глаз, распахнулась и впитывала каждое слово. Так слушают первоклашки первый день учительницу. И как первоклашек начинают обучать с азбуки, так и Женя начал с азбуки секса.
   - Моя мама, как тебе известно, окончила всего один класс, да и тот не до конца. Худо-бедно научилась на бумаге буковку к буковке пристраивать, по слогам читать. И до сих пор убеждена, что ей этого предостаточно. Я как-то в пятом классе прочитал книгу "Огоньки", там дети ходили по деревням и учили грамоте взрослых, даже стариков. Ликбез, помнишь? По их примеру хотел и маму натаскать, хотя бы до уровня четвёртого класса. Увы! не пожелала... "Письмо могу написать, ответ могу прочитать. Что мне ещё надо? Для моих коровушек я и такая хороша".
   Это Валя, так сказать, прелюдия. К чему это? К тому, что большинство людей к вопросу секса относятся, как моя мама к грамоте. Им кажется, что они умеют читать по слогам, выводить буковки и этого вполне достаточно для семейной жизни. То есть пресловутый принцип "сунул-вынул"...
   -Какой принцип? Пресловутый, это как?- тихо спросила Валя, воспользовавшись паузой.
   - Сомнительный, отрицательный. Так вот, каждый уверен, что если в нужный момент аппарат его... По научному: пенис или член, или на три больших буквы, как хочешь, называй, но я буду - пенисом... Мол, если пенис в действии, то уж сунуть проще пареной репы. Ну, а женщина вообще отводит себе пассивную роль: расслабилась, раздвинула ножки... И что?
   -И что?- эхом отозвалась Валя. - Разве что-то ещё надо?
   -Надо! Вот у вас же ничего не получилось...
   -Я дефектная...
   -Чушь! Чушь собачья!- вспыхнул Женя. - Просто вы элементарные невежды, неучи! Сунул-вынул, это только на словах легко и просто. В бесчувственную дырку можно легко и просто... А здесь такие пучки нервов, что невежеством только вред сотворишь. Думаешь, почему у нас так много разводов и мужчины спиваются?
   -Не знаю. Я раньше думала: разлюбили, характерами не сошлись...
   -Детский лепет, - необидно усмехнулся Женя.- Да я руку даю на отсечение, что причина тут в дисгармонии половой жизни. Тотальная неудовлетворённость, а, следовательно, Несчастье, каторжное сосуществование. И разлюбили, и не сошлись характерами, поэтому... Нет счастья, стержневой опоры, фундамента, и всё здание рушится... Запомни: если в интимной сфере полнейший порядок, гармония, лад, то все шероховатости характеров не препона, они как раз сгладятся.
   Женя помолчал, казалось, вспышка сбила его с основной мысли.
   -Женечка, прости меня, я конечно согласна, что неуч... Книжки глотаю, как говорится, не пережёвывая, поэтому в головушке моей пустота... Не умею по другому...
   -Подскажу. С этой проблемой уладим...
   -А дисгармония, это как?
   -Разногласие, разлад. Не солёно и не сладко, нечто невкусное. Двигаемся дальше. Любое дело, даже элементарная рубка дров, или забивание гвоздя, имеют свою специализацию, то есть систему правил и обязанностей. То же самое и в области секса. В Индии, например, есть специальные храмы, где обучают будущих супругов, наравне с наукой вести хозяйство, науке любви. Я считаю: так оно и должно быть в массе. Каждый отец и мать, прежде чем женить сына или выдать дочь обязаны научить их любви, душевной и физической, чистой и полнокровной. К сожалению, у нас родители порой в этих вопросах дремучее своих детей.
   -Любви? Или я что-то не поняла? Секс-это и есть любовь?
   - И да и нет. Секс в любви, это как... шнурки в ботинках, как пуговицы в платье. Вроде и не главное, мелочь, но мал золотник, да дорог. Поэтому всякая любовь имеет в своей основе секс.
   -Значит, без секса - это не любовь?
   -Да. Скорее всего, привычка. Или привязанность. Например, к близким, родным.
   - А как же говорят... люблю маму, отца, сестру?
   -Говорят. Мне думается, в этом повинна церковь. В своё время тема человеческой любви была в гонении, можно было говорить только о любви к Богу. Чувство к Всевышнему назвать привычкой вроде грубо, вот и облагородили словом "любовь". У славян, которые христианство приняли только в девятом-десятом веке, когда вся Европа уже ходила под Христом, слова "любовь" не было...
   -А как же они говорили: "Я тебя люблю"?
   - Я тебя желаю или жалею. Кстати, в некоторых областях России и до сих пор словом "жалею" заменяют слово "люблю". Во, даже песня такая есть, Зыкина поёт: " В сёлах смоленщины, в сёлах рязанщины..." и так далее. Я не помню дословно.
   Идём дальше. Скажи мне честно, Валя, когда вы встречались с Юркой, у вас были попытки сблизиться?
   Валя ответила не сразу:
   -Вот сейчас я мысленно прокрутила все наши встречи... Пожалуй, что и нет. Точно, нет. Лично я каждый раз была готова к тому, что он станет... приставать. А чего ещё можно ждать от мужчины? Как всё это будет происходить... понятия не имела. Боялась, конечно, ужасно...
   -Чего? - быстро спросил Женя. - Конкретно.
   -Не знаю... Девки такого понарассказывали... И что в подъездах, на клумбах, в парке на скамейках... Я всегда, как стемнеет, тащила Юру в людные места... В общаге сам знаешь, какие условия. Когда я поняла - где-то через неделю - что он приставать не будет, немного успокоилась. Подумала, что он не станет со мной так... по-собачьи на улице... Нам было хорошо вдвоём, даже целовались редко... Короче, тогда о сексе у нас не было разговоров, думаю, и помыслов. Потом Юра получил квартиру, предлагал сразу перебраться к нему, но я всё как-то не могла решиться: не жена ещё, может он и не сделает предложение, а я уже привыкну к месту... Однажды мы заболтались допоздна, автобусы уже не ходили, да и в общагу меня всё равно не пустили бы после 11-ти. Ночевала у Юры. Он, видимо, почувствовал, как я вся задеревенела внутри, едва стал стелить постель, поэтому сразу заверил, что приставать не будет. Так оно и было. Мы спали, как дети. Пока не расписались... - Валя замолчала, полезла в карман за сигаретами. Некоторое время шли молча, Валя курила, уйдя в себя, Женя, покусывая травинку, искоса наблюдал за спутницей.
   -Это тебе нужно? То я говорю? - наконец, оборвала затянувшуюся паузу Валя.
   -То. Продолжай.
   -Тогда я думала, что Юра понял мою зажатость, как нежелание начинать половую жизнь до свадьбы... Свадебным подарком будет ему моя девственность... После, когда наш медовый месяц обернулся... дегтярным, если можно так сказать... у нас не раз вырывалось сожаление о том, что не попробовали до свадьбы. Вслух, правда, никто не говорил, но это читалось в поведении, в глазах... Получается, обманула я его, обрекла на муки... - голос Вали дрогнул, она нервно куснула губу, пытаясь пресечь подступавшие слёзы, но тщётно: горько и безутешно расплакалась.
   Женя приблизился, погладил её по плечу, поправил упавшую на глаз прядку волос.
   -Успокойся, Валя. Что теперь после драчки кулаками махать и сожалеть. И потом, выяснись это тогда, вы бы как психи хлопнули дверью и разбежались. И что? Два несчастных человека. Не сошлись характерами? Чушь! У вас настоящее сторгэ.
   -Что-что? - Валя вскинула голову, глянула широко раскрытыми глазами, перестала плакать.
   - Сторгэ. Греческое определение любви. Принято считать пять основных видов любви: эротическая, легкомысленная, дружеская, она же сторгэ, слепая и расчётливая. Сторгэ считается самой лучшей. Любовь-дружба, любовь - взаимопонимание. Для полного счастья вам не хватает здорового секса. И детей. Первое я вам гарантирую, а второе само собой явится. Так что, Валюша, причин для слёз не вижу. Прибереги их для другого случая.
   -Какого? - машинально спросила Валя, вытирая слёзы.
   -Когда кайф будешь ловить с Юркой, - Женя шутливо потрепал мочку её уха.
   Валя стушевалась, потупив глаза.
   -Итак, на чём мы остановились?
   -Да я, собственно, всё уже рассказала.
   -Тогда позволь вопросик. Уточняющий. Что конкретно пугало тебя?
   -Что?- Валя надолго задумалась.
   -Темноты боишься?
   -Боюсь. С детства.
   -Крови?
   -Боюсь. В третьем классе я нечаянно задела локтем нос соседа по парте, к моему ужасу хлынула кровь. У него какая-то странная болезнь была... Кровь попала мне на лицо, на передник. Так с парты и грохнулась в обморок. Вот с тех пор и не могу видеть кровь... Ты думаешь, это связано?
   -Как правило, вагинизм - так по научному зовётся твоя беда, - возникает у девушек боязливых: темноты боятся, крови, боли. К зубному, конечно...
   -Не пойду! Я только подумаю, меня уже трясёт.
   -И в женской консультации не бывала?
   -Спрашиваешь...
   -Это и есть симптомы твоей болячки. Взбодрись: не хроническая, легкоизлечимая.
   -И как долго ты будешь меня лечить?
   -Если и дальше у тебя будет, как говорят психологи, должная установка и психологический настрой... возможно, управиться за два дня. Иногда врачи убивают две недели. У тебя не запущенный недуг. Мне, к счастью, удаётся дать тебе нужный настрой, так что будем укладываться в два дня, точнее суток.
   -А с Юрой?
   -С него, думаю, хватит одной беседы. Всё, на этом делаем перерыв. Постарайся забыть эту тему. Тебе хорошо, замечательно, потому что ты свободна от забот, отличная погода, ты была в горах и держала в руках снег. Настоящий снег в середине лета! И ты безумно счастлива, как бывают, счастливы маленькие девочки. Тебе десять лет, и сейчас ты едешь на озёра купаться и загорать. Тебе дико хорошо! Ты юна, здорова и чертовски красива! Да, красива!
   Они действительно не заехали домой, как ожидала Валя, а сразу с автостанции Женя потащил её в парк на озёра. Где более часа не давал передохнуть: затевал ребячьи игры, вроде догонялок, соревнования на предмет, кто дальше доплывёт или кто больше достанет камушков со дна. Когда же, наконец, измотанные выползали на песок, Женя отдыхал минуты две, затем принимался чертить на песке всевозможные логические задачи, заставлял Валю решать. Валя отнекивалась, сопротивлялась, но куда там: Женя тут же пресекал все поползновения, шуткой настраивая на нужную волну...
  
   Теперь, отдыхая после дивной ванны, Валя сообразила, что Женя проводит ускоренный вариант: физическая и психологическая нагрузки, так чтобы не дать ей расслабиться и вновь отдаться мнимому страху. Можно считать это ему удалось за день: Валя уже не так остро и болезненно думала о своей "болячке". Она, болячка уже не выпирает, не застит мир, его тревоги и волнения, его краски и звуки. Точно вновь обретя зрение и слух, Валя восторженно воспринимала голубей и воробьёв на тротуарах, замызганные розы на бульваре, в Дубовом парке на несколько минут прилипла к толпе, в центре которой на садовой скамейке тучный мужчина в тельняшке играл в шахматы с тоненькой девочкой лет восьми. Валя стояла как на иголках, болея за девочку, горячо шептала на ухо Жене возможные ходы, каждый третий неверный. Партия шла к завершению, девочка проигрывала, Валя расстроилась не на шутку.
   Однако не надолго: зашли в "Мелодию" и Женя купил пластинку Алекса Сильвани, живо поделился своим пристрастием к электроорганой музыке. Заговорили о современной эстраде и едва не рассорились, разойдясь во мнениях о творчестве Пугачёвой и Леонтьева. Потом были забегаловка - пельменная, цирк, вечерняя пробежка... и вот ванна.
   Какие ещё процедуры-движения ждут её? И почему велел одеть только лёгкий тонкий халатик?
   -Одевайся, Валя. Никаких резинок и застёжек! Кушать подано.
  
   ГЛАВА 6
   В комнате горели свечи, звучал приглушённо электроорган Алекса Сильвани, пахло чем-то острым, сладко пьянящим.
   На журнальном столике, придвинутом к дивану, расположились в причудливой композиции маленькая чёрная вазочка с ромашками, графин с буро-красной жидкостью, миска с салатом и сковорода с крышкой, рядом глубокая чашка, закутанная в полотенце.
   -Что отмечаем? - Валя прошла к дивану, присела.
   Женя внимательно посмотрел на неё, загадочно и чарующе улыбнулся:
   -Кризис.
   -Какой кризис? Я ничего не чувствую.
   -Я чувствую, и вижу. У тебя наступил кризис. Проведём один сеанс, и будешь ты нормальная здоровая женщина.
   -Сразу женщина? - искоса глянула Валя.
   -Как пожелаешь. А сначала мы неспеша уничтожим эти произведения кулинарии, - Женя как заправский официант, подал тарелку с глазуньей, в которой так же пламенели запечённые кольца помидоров, с краю положил салат, вместо хлеба горячие гренки. Наполнил бокалы из графина.
   -Что это? Вино?
   -Нектар Венеры.
   -У тебя прямо, что ни блюдо, то пища богов.
   -Что поделаешь, всё от них.
   -Ты что... верующий?
   -Все мы верующие, Валя, только у каждого свой бог. Об этом мы поговорим потом, когда займёмся пропитанием твоей души.
   -Хорошо... А это, надо думать, салат Аполлона?
   -Можно и так. Суть не в названии. Кушай.
   -Спасибо. О! какая вкуснотища! Да ты просто классный шеф-повар.
   -Благодарю за комплимент. Лучшей, однако, благодарностью будет пустая тарелка и просьба о добавке.
   -Учту.
   Валя действительно с удовольствием всё умяла, и попросила добавки.
   -Увы, - улыбнулся Женя,- ты забыла, что это лекарство, а не рядовая пища. Избыток здесь нежелателен. Допей вот нектарчик, и можешь отдохнуть минут пятнадцать. Расслабься, как можешь, никаких дум и мыслей. Можешь покурить, потом желательно... оправиться, почистить зубы и умыться холодной водой.
   -А что будет потом?
   -Непосредственно сеанс. Всё, перерыв. Ступай на крыльцо, мне надо подготовить рабочее место.
   -Посуду...
   -Не отвлекайся,- перебил Женя, и Валя с удивлением отметила в нём чужие нотки, присущие разве что врачу в поликлинике. "Уже..."- с замирающим сердцем подумала. То, чего она ждала, начнётся через четверть часа... Как и что он будет делать с ней?
   Женя искоса глянул на Валю, резко сказал:
   -Не думать! Ступай отдыхать.
   Валя ушла на крыльцо. Закурила. Не думать... Легко сказать, а если думается... Как и что он будет делать со мной? Больно будет или нет? Прилично или... потом стыдно будет в глаза поглядеть? Ему хорошо, я у него не первая пациентка... А мне каково? Меня вон уже сейчас начинает трясти... Действительно, что это я как осиновый лист? Всё будет хорошо! Скольким Женя помог и ни разу никаких ЧП. Юра говорил: в деревне у них иные женщины тайно молятся за него... Помог, остались довольны. Чего же и мне паниковать? Расслабься, ни о чём не думай... Ещё, ещё, вот уже лучше... Так, вскочила мухой - и на горшок, потом в ванную!
   Пятнадцать минут пролетели, Женя окликнул:
   -Готова?
   -Готова,- Валя не кривила душой: чувствовала она себя значительно спокойной и уверенной, всё обдумано и твёрдо решено - делай доктор, что нужно. Только вылечи , избавь от недуга. Сделай счастливой!
   Валя вошла в комнату. Стол убран, сдвинут в конец дивана, теперь на нём стоял раскрытый дипломат, но так, чтобы Валя не увидела содержимого. Так же горели свечи, приглушённо звучал электроорган, пахло клумбой после дождя.
   Женя в белом медицинском халате стоял у дивана.
   -Прошу.
   Валя, чуть сробев, присела на диван.
   -Сесть хорошо, удобно, расслабиться, - Женя положил руки ей на плечи. - Страха нет, нет страха, у тебя нет страха. Ты готова для радости, ты её хочешь, ты жаждешь радости, без неё тебе не дышать, не жить. Ты готова для удовольствия. Удовольствия и радости жаждут душа и тело. Ты вся, каждой клеточкой, готова пить божественный нектар. Каждая клеточка изнывает от жажды: пить, пить, пить. Твои руки, ноги, глаза, уши, губы - это всё красивый рот, он жаждет сладостной влаги и вкусной пищи. Ты уже чувствуешь их, ты осязаешь их, запах щекочет тебе ноздри, рот наполняется слюной, тебе очень и очень хочется пить и вкушать...
   Женя пристально смотрел в её лицо, и Валя уже не могла оторваться от его больших умных глаз, излучающих доброе понимание, она видела точно две золотистого цвета керамические бляшки с чёрными точками в центре, окаймлённые небесной голубизной. Два удивительных излучателя, мягким гипнотическим светом, идущим из глубин его души, пронизывали тело Вали. Она вновь ощутила себя лёгкой воздушной, погружённой, как накануне, в ванне. Запах, ей показалось, усилился, музыка стала томной, голос Жени опьяняющим. И знакомое приятное хмельное состояние закачало её тело, дивное тепло заходило волнами с головы до пят. Боже, как хорошо-то!
   Внезапно, точно сквозь сон, она почувствовала, как его руки мягко скользнули вдоль ее тела к талии, необъяснимый страх, слов холодный набег ветра окатил её тело влажным ознобом.
   -Спокойно, Валечка, спокойно, страха нет, нет страха, - Женя резко сдёрнул диванную подушку, бросил себе под ноги, опустился на колени: теперь они смотрели глаза в глаза.- Нет страха, страха нет, тебе хорошо, хорошо тебе, - Женя взял её руку, так, что его пальцы как бы продолжали валины, стал плавно водить по телу, едва касаясь - от плеча к груди, но, не трогая её, а обходя. Описывая замысловатые фигуры, двигался к животу, вокруг пупка и в бок. В следующее мгновение Валю передёрнуло, выгнуло дугой от странного внутреннего толчка, сердце замерло на секунду-другую и рухнуло вниз, а тело словно пронзили тысячи тёплых лучиков, даже пальцы ног заныли в истоме.- Хорошо тебе, очень хорошо, - порхал бабочкой в ушах голос Жени, каждое его слово теперь для Вали, было, каплей мёда. Она уже не чувствовала ни своей руки, ни его сильных жарких пальцев нежно скользящих по её телу, вновь и вновь их точно магнитом притягивало, и они счастливо прилипали к точке притяжения. И следовал очередной толчок - и взрывными волнами разливавшееся тепло. Рука Жени, проплыв над уже зафиксированным "минным полем", заставив Валю снова выгнуться дугой, задержалась на секунду на талии, озорно скользнула на бедро, проплыла по ноге до щиколотки, описала дугу и стала подниматься по внутренней стороне ноги. Валя вздрогнула, непроизвольно сжала ноги так, что заломило в коленях. - Спокойно, милая, спокойно, страха нет, нет страха, тебе хорошо, хорошо тебе, не будет боли, будет хорошо, страха нет, не будет боли, будет хорошо, хорошо будет...
   Валя буквально разрывалась между медово-хмельным гипнотизирующим голосом Жени и манипулирующей рукой в области коленей. Ей казалось, что она чувствует себя живой на половину: верхняя часть прерывисто дышит, потеет, млеет от обилия сладостного тепла, нижняя же ничего не ощущает, омертвела, отяжелев.
   Кончилась пластинка, щёлкнул, выключаясь, звукосниматель. Женя быстро поднялся, улыбнулся нежно в самые глаза Вали, погладил плечи:
   -Отдохни. Всё замечательно идёт.
   Выключив приёмник, Женя снял халат и грузно вышел. Некоторое время его тяжёлые шаги слышались на кухне, похоже он нервно мерил её от стены к стене, затем звякнула крышка чайника, и шаги удалились в коридор.
   Валя с минуту лежала, не двигаясь, прислушивалась, как отходит нижняя часть тела: вот и "мурашки" побежали, нежно покусывая на ходу.
   "Опять! Опять то же самое... " - Валя с ненавистью ударила по ногам, боль подхлестнула, открыла выход слезам. Отхлестав себя по мокрым щекам, уткнулась в подушку, беззвучно разревевшись.
   Наплакавшись, Валя привела себя в должный порядок и вышла на крыльцо. Женя сидел на ступеньке, и, казалось, равнодушно лузгал тыквенные семечки.
   Вечер уже основательно догорал, и ночь, полноправной хозяйкой сметала его пепел. Небо щедро вызвездилось, ночная прохлада освежала воздух. Надкусанной дынной долькой появился месяц.
   Валя присела рядышком.
   -Хочешь? - не глядя, протянул Женя горсть семечек.
   -Спасибо, - Валя взяла, в раздумье зажала их в кулаке, спустя минуту, потерянно обронила: - Не получается. Выходит и правда...
   -Что? - Женя дёрнулся как от удара, быстро глянул в её лицо, вскочил, дико прошипев: - Ты что делала? Я тебе сказал ОТДЫХАТЬ, а не истязать себя! Живо в ванну, и под холодный душ! Живо!
   -Ты... - Валя готова была вновь разреветься.
   -Никаких слёз! Всё идёт преотлично! Мигом под душ, и начинаем вторую серию. Ну! Одна нога здесь, другая в ванне! Или тебя отнести?
   -Я сама...
  
   ГЛАВА 7
   И снова свечи, Алекс Сильвани, сильный аромат мускуса.
   Холодный душ, под которым Валя добросовестно выстояла, превозмогая желание прекратить эту пытку, и успокоил её и несколько взбодрил. Вернулась в комнату с полной верой, что глупая дурёха бросилась в панику, а это был просто антракт, перекур. Теперь она отлично понимает, что Женя прав: первая, как он сказал, серия была слишком эмоциональная, сильной психологической нагрузкой. И она её отлично выдержала! Тем самым задала тон, или, как говорит Женя, установку. Вторая серия уже пойдёт по проложенному пути, следовательно, "легче и продуктивнее".
   -Готова?- спросил Женя, облучая её нежным, любящим (Валя готова была поклясться, что именно любящим) взглядом.
   Она готова!
   Женя приглушил, как накануне, музыку, достал из дипломата цветную импортную баночку, и что-то ещё в целлофановом пакете.
   Валя опустилась на своё место на диване, и тотчас почувствовала, как её "забирает" уже пережитое сладостное ощущение, правда, слабое, приглушённое, как и музыка.
   Женя опустил руки ей на плечи, подержал без движения, чтобы её тело вновь привыкло к ним, приняло, не отвергло. Дрогнули руки, мягко заскользили, как прежде находя "мины блаженства" и взрывая их. Опять, будто на качелях, замирало сердце и обрывалось, тело пронзали сотни лучиков упоительного тепла. Но едва рука Жени оказалась на бедре, как мышцы ног напряглись. Рука замерла, тёплая, ласковая, лёгкая. Вале на мгновение почудилось, что это вовсе не рука, а крохотный нежный птенчик... и напряжение ослабло, но не исчезло. Как в лампочке, когда горит в полнакала.
   -Нет страха, страха нет, боли не будет, будет хорошо и приятно, тебе хорошо, хорошо тебе...
   Рука Жени вспорхнула и опустилась на её руку, снова его пальцы как бы продолжали её. Плечи, бока, грудь - пальцы живо пробежались, заключив их в восьмёрку, остановились, как группа восходителей у подножья горы, посомневались, переступая "с ноги на ногу", подниматься или не стоит. Наконец, двинулись осторожно, по спирали, словно по козьей тропе. Напряжение, слабо трепетавшее в области бёдер, резко переместилось в грудь - напряглись, отвердели соски. Пальцы-путники приблизились к вершине...
   Валя закрыла глаза и окунулась в нежнейший, как пух, мрак; диван качнулся и поплыл. Взрыв очередной "мины блаженства" подбросил её тело... и вот оно уже парит, парит, а рядом беззвучные радужные всполохи...
   Острый пронизывающий озноб вмиг погасил сполохи, швырнул на диван изогнутое дугой тело так, что болью отозвалось в позвоночнике.
   Валя распахнула глаза. Нижняя часть тела вновь онемела, точно находилась в ледяной воде, верхняя - покрылась пупырышками; сырой халат прилипал к спине.
   "Опять... " - вспыхнула и погасла неуместная мыслишка.
   Женя, казалось, ничего не заметил, рука его плавно вернулась от бёдер наверх, пальцы- путники вторично пошли покорять "вершину". Когда вернулось тепло и "оттаяла" нижняя часть тела, Женя поставил пластинку сначала, бесстрастным докторским голосом сказал, открывая цветную баночку:
   -Раздевайся.
   Валя выпрямилась, инстинктивно ухватилась за поясок.
   -Раздевайся, раздевайся, - поторопил Женя, сметая её ветхую попытку воспротивиться. - Всё идёт чудненько. Осталась самая малость. Вот и мазька-бальзамчик. Но сначала позволь мне осмотреть... как говорили в древнем Китае, твои нефритовые ворота.
   -То есть...
   -Да, милая,- Женя приблизился и, ласково отнял её руки от пояска.
   Валя зажмурилась, лицо запылало, во рту пересохло. Женя распустил поясок, халат распахнулся, скользнул на пол. Валю забила мелкая дрожь.
   Женя отошёл, передвинул свечи ближе к дивану, по новой поставил пластинку.
   Валю била дрожь, она жалко съёжилась, уронив руки. Женя приблизился и обнял её. Забилась, как птичка, угодившая в сеть, и как птичка, зажатая в кулаке, затихает да лишь сдавленным писком выражает протест кольцеванию, так и Валя вскоре затихла в сильном объятии, окольцованная трепетным ... поцелуем в губы. В голове помутилось, ноги подломились , и Женя осторожно опустил её на диван.
   Дальнейшее Валя воспринимала, как в полусне.
   Одной рукой Женя ласкал ей грудь, другая некоторое время, словно бабочка над бутоном, порхала над поверхностью "цветка рая", с каждым витком сокращая дистанцию. Наконец, опустилась и замерла. В ногах Вали запульсировал холод, от ступней и вверх пошло обледенение, но уже не так быстро, как прежде.
   -Спокойно, милая, спокойно хорошая, нет страха, страха нет...- Женя наклонился, его губы едва не касались соска, пупырчатого, тугого, издающего запах молока; помедлил секунду и кончиком языка тронул сосок - он упруго торкнул в губу.
   -О-оой ,- Валю приятно залихорадило.
   Рука-бабочка на "цветке рая" шелохнулась, легонько надавила на лобок, затем плавно извернулась, перебирая "лапками". Средний палец, точно хоботок, ткнулся во влажную складку.
   Колени Вали взлетели вверх, бёдра сжались, стиснув руку Жени, как в тисках.
   -Не надо! не надо! я не хочу!..
   Лаская рукой и целуя грудь, Жене удалось отогнать подальше спасительный круг страха, и Валя вновь расслабилась.
   "Хоботок" между тем продолжал упорно проникать в глубь "цветка", туда, где нектар:
   -Всё хорошо, Валечка, не больно, милая, не больно, хорошая. Расслабься, славная ты моя, ещё, ещё, молодец, умничка. Вот и не больно, совсем не больно. Ведь не больно?
   -...нн... нет...
   -Ну и чудненько! Всё будет замечательно, и страх уходит, уходит, уходит страх, рассеивается, тает как туман...
   В течение трёх-четырёх минут Женя успокаивал Валю напевными похвалами и одобрением, "кстати" ввернул анекдотец, вскользь спросил о менструальном цикле.
   -Я нарисую вам схемку, исходя из твоего цикла, какие дни опасные, какие нет для зачатия. Вы как, сразу решили ребёночка заводить?
   -Да... лучше сразу... Ой!
   -Спокойно, спокойно, просто пальчик мой застоялся, треба размяться.
   -Ты... что... весь?!
   -Можешь сама проверить. Давай руку. Не бойся, глупышка. Хорошо, держи мой палец, и осторожненько, ласково, с нежностью вводи... Вот, вот, ещё разик, и ещё... Умничка, способная ученица. А теперь, золотце, как в том анекдоте, раздвинь ножки, подними коленочки, треба глянуть махонькую загородочку... Так, мазькой помажем импортной, изумительная мазька. Вылечит мазька Валечку, будет Валечка любиться с Юрочкой и народит Валечка десяток чудненьких лялечек...
   -Скажешь... Хоть бы одного, - зарделась Валя.- А-аа...
   -Что замолчала? Спрашивай, смелее.
   -Но ведь... палец... А Юра...
   -Вопрос резонный, девочка. Не спеши, всё по порядочку. Сейчас вот в это зеркальце побачу загородочку, тогда и дальше потопаем.
   -А что за загородочка?
   - Хороший вопрос. Ты у нас девочка? Девочка. Значит, имеется печать девственности-непорочности.
   -Ясно. Можешь дальше не объяснять.
   -Молодец, растёшь на глазах. Ну, что, побачим загородочку?
   - Что уж теперь, смотри... доктор, ведь...
   Женя приступил к осмотру. Валя с удовольствием отметила, что холод не появился, и не наступило обледенение.
   -Что можно сказать? Очаровательная загородочка... Возможна безболезненная и бескровная дефлорация.
   -Дефлорация? Это что, бывает и без крови?
   -Бывает и довольно часто. И без боли и без крови. Всё зависит от характера загородочки, или по-научному девственной плевы. Она может быть мягкой, растяжимой, при хорошей смазке и нежном входе "пальчика" легко впускает "гостя", без разрыва. Предвижу у тебя сей вариант.
   -А вдруг... нет?
   -Проверим. Положи под попу подушку. Нормально? Согни ножки в коленях, ещё, ещё. Не тяжело? Что скукожилась?
   -Боюсь...
   -Зря. Глаза боятся, а тело жаждет. Иди ему навстречу!
   Отвлекая разговором, толкованием прописных истин, что называется на пальцах, Женя незаметно вынул из пакета нечто, спрятал в руке.
   -Отдохнула? Закрепим пройденное.
   Смазав палец вазелином - а в баночке был обыкновенный вазелин, для пущего лечебного эффекта Женя поместил его в заморскую баночку, в которой раньше был порошок от тараканов, - вновь предложил Вале самой ввести свой палец, но она решительно отказалась. Собственно тем самым в очередной раз, подтвердив, что страдающие вагинизмом не могут этого сделать, кроме того, они, как правило, не представляют, где у них вход. Женя не стал настаивать, показал свой палец Вале и бережно ввёл, подержал, дав ей привыкнуть, затем пошевелил. Валя ойкнула тихо и откинулась на спинку дивана, Женя воспользовался этим, и, вынув палец, тут же ввёл модель мужского полового органа, в полтора раза толще пальца.
   Валя почувствовала разницу размеров, напряглась.
   -Тихо, тихо, тихо, расслабься, так, так, ещё... Такой вежливый тактичный "гость", как любезно заходит, а ты жмёшься, агрессию посылаешь. Ну-ка, изобрази радушную хозяйку. Ты рада гостю, безумно рада. Ты счастлива, что он, наконец-то, посетил тебя. Давай, давай, давай, не халтурь. Так, так, так, прекрасненько! А теперь сама ручками поработай. Нежненько, плавненько... Поработай, я отлучусь на пару минуток.
   Женя вернулся через пять минут. В комнате стояла тишина: кончилась пластинка. Валя лежала ничком и, судя по вздрагивающим плечам, плакала. Женя присел с краешку, не спешил привлечь к себе внимание:пусть поплачет, сейчас это на пользу- с слезами утекает тяжесть.
   -Женечка,- Валя резко приподнялась, обратила к нему мокрое лицо:- Всё это обман... обман... Ты что, меня за дурочку принимаешь? Всё это... палец... эта ш т у к а... всё это маленькое... н е ж и в о е... а там, там... - Валя тряхнула головой, капли слёз ударили по лицу Жени, одна угодила как раз в приоткрытые губы, солоно растеклась; Женя слизнул её озорно, тронул плечо Вали.
   -Тихо, тихо, я не считаю тебя дурочкой. Да, обман, но это обман твоего страха во имя его разоружения и изгнания. Продолжим?
   -Не хочу! Ничего я больше не хочу! Заснуть бы и не просыпаться...
   -А как же любовь? Ведь вы же любите с Юркой друг друга.
   -Любовь, любовь... Да если бы я раньше знала, что главное... секс... да я бы лучше в монастырь пошла...
   -Дюже интересно. Аж жуть.
   -Смейся, смейся... Так мне и надо! Всё чуралась, уши затыкала, когда слышала про это... как же, пошлость, грязь... Чистюля дефективная! А надо было как Танька, двоюродная сестра, после школы по уши вываляться в этой грязи... зато потом никаких проблем...
   -Слышал о твоей Таньке. Потаскуха, проститутка, с сирийцами-вертолётчиками кувыркается... Да, у неё нет проблем, потому что вместо совести у неё деньги и шмотки! Да, нет проблем, потому что у неё всё атрофировалось и осталось... только отверстие, такое же мёртвое, как этот фаллос-муляж. Сдаёт в аренду за плату... Тьфу, я бы таких Танек запахивал на удобрение, хоть какая-то польза земле...- Женя помолчал, остывая, затем тихо, без нервов: - Если тебе этот способ по душе, пожалуйста, иди к неграм, они тебе за ночь такой курс проведут, что все твои комплексы полетят к чертям собачьим. "Кама сутру" в вольном переводе "проштудируют" и хорошо заплатят. Иди! Ну, а мне позволь откланяться...
  
   ГЛАВА 8
   У себя он с четверть часа тупо сидел на кровати, откинувшись на стену. В голове стоял шум, словно где-то недалеко лилась вода, в висках покалывало. Медленно подступала усталость, нагоняя сон.
   "Всё, душ и спать. Анализ завтра".
   Однако после душа, как ни старался, не мог заснуть. Голова была свежей и ясной, мысли рождались одна за одной. Он допустил ошибку! Эти несчастные пять минут смели начисто всё созданное, наработанное за два часа. Ещё бы минут двадцать, опять бы незаметно подменил муляж большего размера... Оставшись одна, без присмотра и контроля, Валя, разумеется, ударилась в сопоставления... Итог: истерика. Чёрт, как же это он переоценил себя... Ведь уходил с полной уверенностью, что Валя до его прихода будет добросовестно выполнять, что велел. Всегда так было... и должно было быть! Почему одно звено в цепи оказалось ветхим? Почему?
   За дверью послышались неуверенные шаги Вали. Постояла с минуту и постучала. Жене очень не хотелось сейчас слёзных бесед, - уснуть бы! - поэтому он решил отмолчаться.
   Не дождавшись ответа, Валя приоткрыла дверь, прислушалась.
   -Не спишь? Женя, я же слышу, что не спишь. Можно?
   Женя молчал. Валя подошла к кровати, помедлила чуток и присела в ногах.
   -Женя, ты можешь сказать, о чём вы уговорились с Юрой?
   -Врачебная тайна, - сухо обронил Женя, не двигаясь.
   -Пусть так... пусть. Видно, согласен на всё... Только бы получилось. Женечка, ты, конечно, прости меня, может я действительно дура последняя...
   -Последняя?
   -Первая, пятая... какая разница. Дура есть дура, под любым номером. Я вот что подумала... - Валя замолчала, очевидно, не решаясь вымолвить.
   Женя приподнялся, подбил под себя подушку, теперь он как бы в кресле возлежал.
   -Я...-Валя подвинулась на вершок, протянув руку, коснулась пальцами коленей Жени. - Может... ты... попробуешь сам?
   -Не понял.
   -Ну... всё сам... как будто у нас с тобой... брачная ночь...
   -А ты знаешь, как это называется?
   -И знать не хочу! - вспыхнула Валя, пихнув кулаком, колено Жени, придвинулась ещё ближе, горячо задышала почти в лицо:- Какая тебе разница, чем ты снимешь страх... муляжом или... Да и Юрка...
   -Юрке, может, и всё равно. Мне - нет.
   -Женечка, я тебя понимаю, но пойми и ты меня. Когда ты ушёл на пару минут, я только разик сделала, как ты просил... А потом мне стало... противно. Поверь, так противно, что дурно стало... Будто в рот сунули ржавую ложку с помойки... Меня чуть не вырвало...
   -Да если хочешь знать, у муляжа стопроцентная стерильность!
   -Верю, Женечка, верю. Но вот так подумалось и всё. Судорогой свело ноги.
   -Целый день коту под хвост...
   -Нет! Нет, Женечка! Этот день для меня огромный подарок. Я столько узнала от тебя... я теперь другая, совсем другая! я тебе очень благодарна за этот день! Давай попробуем, Женечка? Я верю, что ты не сделаешь мне больно: ведь ты знаешь, что и как надо... А с Юркой я бы всё равно опасалась. Он такой неумеха, он стыдится себя, и потому хотел... всё с наскока...
   -Я поговорю с ним, объясню, распишу как по нотам...
   -А меня? Меня тоже распишешь по нотам?
   -И тебе напишу...
   ...инструкцию? Руководство по эксплуатации канцелярским слогом?
   -Могу стихами. Тебе обещаю стихами...
   -Прошу тебя, перестань издеваться! - Валя резко вскочила. - Да пойми ты бумажная твоя душа: не каждому нужна инструкция! Ты помоги мне практически, а Юрке я сама помогу без бумажек... Или ты исполнишь мою просьбу, или я...тебя изобью!
   Женя невольно рассмеялся.
   -Прекрати! Слышишь, прекрати идиотский смех! - Валя подалась вперёд и ткнула кулачком в плечо Женю. - Прекрати, прекрати!
   Женя перехватил её руку, чуть повернул, и Валя рухнула спиной на кровать, застонала, невнятно ругнулась. Женя склонился над её лицом, мягко произнёс:
   -Остынь, истеричка.
   Валя подёргалась и затихла. Женя отпустил её руку. Села, одёрнула халат, всхлипывая, спрятала лицо в ладони.
   Женя осторожно погладил её по спине:
   -Тебе надо поспать. Хочешь, дам таблетку?
   -Снотворное меня не берёт. Если только лошадиную дозу... А можно я с тобой лягу? Ты ведь всё равно меня не тронешь...
   -Не выдумывай, Валя. Мы не дети малые.
   -Я буду выполнять, всё что скажешь! Давай попробуем? Ну, чего ты боишься?
   -Угрызений совести.
   -Ой, какие глупости! Просто опыт на себе. Делали же некоторые врачи в старину...
   -Делали. Заражали себя холерой, например. Но это из другой области. Какими глазами я буду смотреть...
   -Радостными, Женечка! Как смотрит врач на исцелённого!
   -Фу... я тебе про корову, а ты мне про козу: тоже молоко даёт... Иди, Валя, спать.
   -Не пойду. Какое теперь спаньё. Я не отстану от тебя...
   -Так и будешь сидеть до утра?
   -Буду, раз ты упрямишься!
   -Свяжу и отнесу узелком...
   -Только попробуй! Я сейчас на всё готова... Сил не хватит, стану кричать, соседей всполошу, скажу: изнасиловать хотел!
   -Вот теперь вижу: дура дурой. Кому хорошо сделаешь?
   -Ну и пусть! Мне плохо, пусть и другим будет плохо... Что молчишь?
   Думаю. Может, всыпать тебе ремня, и вся недолга.
   -Попробуй. Такой крик подниму...
   -Против крика - кляп.
   -И тебе не стыдно будет?
   -Вынужденная мера.
   -Ну, почему и здесь ты не можешь как вынужденная мера?
   -Потому что можно обойтись и без этого. Иди, отоспись, а завтра начнём с нуля.
   -Опять будешь пихать мне эту резинку? Не хочу! И не буду!
   -Тогда ступай за Танькой. Я уже говорил.
   -Говорил, говорил... Чурбан ты, напичканный инструкциями, руководствами... Начитался - и возомнил себя...
   -Я делаю, как могу. И делаю хорошо.
   -Что ж со мной не получилось?
   -Накладка. Бывает.
   -Бывает, бывает... Вот и исправляй срочно. Как это? Хирургическим способом.
   -Не вижу необходимости.
   -Ах, не видишь? Тогда я сейчас пойду... и вскрою себе вены!
   -Полно чушь городить.
   -Не веришь, да? Не веришь? Трезвая не смогу, но у меня есть ещё коньячок. Вот поддам - и смогу!
   -Слушай, истеричка! - Женя начинал терять терпение. - Я устал уже с тобой лясы точить. Конец будет?
   -Будет. Давай попробуем, а потом спи хоть до следующего утра. Мушке не дам тебя побеспокоить. Да? Да?
   Женя молчал. Он внезапно чётко, выпукло увидел то, что явно выпирало в минуты раздумий до прихода Вали, что торопливо смахивал, как сор... А это было главное в его проколе! Теперь он отлично это понимает. Отлучился на "пару минут" он потому, что возбуждение охватило его, испугался, что не совладает с собой. Сбежал, обманув себя, мол, в туалет захотелось. В эти злосчастные пять минут он свернул голову желанию, умылся холодной водой, и вернулся опять "доктором", спокойным и бесстрастным... А в процессе лечения срыв. И вот Валя предлагает исправить... хирургическим путём. С ней можно согласиться: наивно думать, что теперь так легко будет за день настроить её на нужную волну... Тут минимум неделю надо. Хватит ли у Юрки терпения? Не вылупится ли от напряжённого ожидания дурная мыслишка? Нет, только не это! Что же делать? Что?
   -Да? Да? - Валя вновь присела рядом, заглядывала в лицо; глаза её блестели нежелательным блеском.
   "А ведь, чёрт возьми, она действительно сейчас на всё готова... " - подумал Женя и поёжился от предчувствия возможного.
   -Женечка, что же ты молчишь? Ты согласен? Да? О чём ты думаешь?
   -Аллах с тобой! Неси коньяк, но пить буду только я.
   -А мне? С напёрсточек, а? За удачу.
   -Неси.
   -Я мигом, Женечка! А можно, пусть и здесь музыка и свечи? А?
   -Неси.
   Женя встал, сделал несколько упражнений, размяв затёкшие мышцы. Постоял у окна. Ночь сгустила краски, свет с улицы не попадал на эту сторону и сад тонул во мраке. Стекло отражало хмурое лицо Жени, в глазах стоял немой вопрос: "То ли делаешь, Евгений? Как же принципы?"
   "Думай, не думай... нет у меня времени на исправление ошибки. Сочту как вынужденную меру... Голос совести, потом заглушу работой и учёбой... Только бы у них с Юркой наладилось..."
   Пока он ходил в ванную, Валя всё принесла в его комнату, расставила, зажгла свечи. Поставила пластинку, приглушив звук. На столике, помимо бутылки коньяка, лежал нарезанный батон и тарелка с сервелатом. Валя торопливо уничтожала бутерброд.
   -Зверски есть захотелось. Не повредит?
   -Нет, только не увлекайся.
   -Да я так, червячка заморить. Да успокоиться. Веришь: готова была издубасить тебя, как последнего...
   -Опять последнего?
   -Не цепляйся к словам. Вообщем, как нехорошего задаваку и прочее.
   Они выпили. Валя, как и обещала, "с напёрсточек". Женя тоже не злоупотреблял. Потом они всухомятку приговорили полбатона и всю колбасу.
   Валя была возбуждена предстоящим, глаза её лихорадочно блестели, щёки пылали румянцем. Конечно с трёх грамм, что "один зуб выкупать" не опьянеешь, но Валя казалась захмелевшей: всё время что-то говорила, глотая окончания, вкусно смеялась шуткам, которые посыпались из Жени, едва начал действовать алкоголь. Женя точно вернулся в начало дня, когда требовалось Валю настроить на нужную волну и "транслировать" необходимую информацию. Валя тогда тоже казалась чуточку хмельной, ловила каждое его слово и так же красиво смеялась. В какую-то долю секунды Жене подумалось: а не усыпить ли её бдительность и завершить сеанс муляжом? Но в следующее мгновение он прогнал взашей провокаторскую мысль: нет, не будет он рисковать, хватит ему одного срыва.
   Когда пластинка кончилась, Женя встал, заглянул в лицо Вали, и, глуша в себе нарождавшееся волнение, усмехнулся:
   -Ну, что милая: делу время, потехе час.
   -Я готова, - сказала Валя и тоже поднялась. - Только ты всё время разговаривай со мной, говори, что должна делать... - голос её задрожал и она замолкла, выжидательно глядя на Женю.
   Помедлив у приёмника, Женя перевернул пластинку, осторожно включил. Повернулся, шагнул к Вале. Она внутренне подалась навстречу. Женя привлёк её к себе, обнял, робко, затем увереннее, поцеловал. Вначале едва коснувшись губ, потом по-настоящему, коротко, после чего губы загуляли по всему лицу. У Вали сбилось дыхание, она то и дело вздрагивала, глаза, казалось, упорно боролись с непонятной сонливостью: веки трепетали, ресницы то опускались, то быстро прыскали вверх.
   Внезапно Валя, глухо вскрикнув, отпрянула, закрыв горло руками, глаза широко открыты, лёгкая бледность смазала румянец щёк.
   -Что?! - опешил Женя.
   -Извини, - сдавленно, не опуская рук, быстро, как бы оправдываясь, заговорила Валя, - Я не сказала тебе, мне за горло трогать нельзя... Я ещё в детстве во сне , сама себя чуть не задушила. До сих пор не могу... сразу задыхаюсь и ужасы в глазах... извини, я должна была предупредить. Напугала, да?
   -Есть немного.
   -Извини... Давай ляжем, я быстрее успокоюсь...
   Действительно, успокоилась она скоро, и включилась в игру, уверенно повторяя движения Жени. "Ха, любовники, да и только... " - пролетая, шальная мыслишка чиркнула крылышком сознание, но Женя тут же и забыл о ней, ибо силился предугадать, как отнесётся Валя, если он сейчас развяжет поясок халата.
   Вопреки его опасениям, Валя, едва его рука скользнула к пояску, сама распустила его, и безропотно позволила снять халат. Откинулась на спину, закрыв глаза, мол, делай со мной, что хочешь.
   Женя не спешил, ибо ясно видел, как напряжены мышцы её ног, живота. Снова и снова начинал он прелюдию, осторожно, предельно ласково, нежно, озорно и всерьёз, но едва приближался к лобку, как ноги Вали судорожно сжимались. Попробовал начать с ног, от пальцев - тот же результат. Зажим такой, что палец не просунуть.
   -Отдохни.
   Валя не шелохнулась, лишь губу закусила, да сквозь ресницы выступили слезинки.
   -Не плачь,- Женя легонько потрепал её за мочку уха.
   "Ууу, ядрёна вошь! - ругнулся про себя.- Неужели не осилю? Правда, с такими железобетонными комплексами не попадались, но всё же... десяток полегче были... И всё муляжами преодолел. А тут ни так, ни эдак! Ни тпру, ни ну, как ослица упрямая! Стоп! Ослица? А что, если поменять позу?"
   -Перевернись на живот.
   -Зачем? - вскинулась Валя. - Я же тебя не буду видеть.
   -Может, это и к лучшему.
   С некоторой неохотой перевернулась.
   -Ты будешь делать всё, что скажу?
   -Да. Если только приличное.
   -Приличное. Подтяни колени к животу. Так. Обопрись на локти, попу приподними, а ножки раздвинь. Так, да.
   -Это йога? - спросила, выполняя команды.
   -Нет. Восточная классическая поза. Целесообразна в некоторых случаях.
   -Серьёзно? И так тоже?
   -Да. И ещё много-много как.
   -А я думала:только лицом к лицу...
   -Это основная поза. Я называю её рабоче-крестьянской.
   Женя опустился на колени сбоку, положил руки на плечи Вали, тело её тотчас напряглось, и она уже готова была резво выпрямиться, но руки Жени пресекли: скользнули вдоль позвоночника, задержались на копчике, лаская его окружность, затем плавно разошлись веером, поднимаясь вверх и сползая в область грудей. Валя слегка дёргалась, выгибала спину, на мгновение слабела, но лишь на мгновение.
   Продолжая ласкать левой рукой грудь, правую Женя вернул на спину, "обработал" так называемое кошачье место-ложбинку меж лопаток, - и пошёл вниз по позвоночнику. Валя тихо ойкала, прерывисто дышала, но общее напряжение не спадало. Наконец, рука Жени скользнула по ягодицам и оказалась с внутренней стороны бедра. По нему волнообразно прошла дрожь, напряжение несколько ослабло: очевидно, упор колена в диван сыграл своего рода роль тормоза. Рука Жени осмелела и вторглась в область лобка и ниже. Лишь раз Валя инстинктивно сжала бёдра, когда палец Жени словно зверёк пробрался сквозь заросли, шмыгнул в спасительную щель: здесь было тепло, мягко и... сухо. Женя осторожно нащупал просяное зёрнышко клитора, стал его нежно стимулировать. Через пару минут "зёрнышко" набухло и стало расти, властно отторгая палец. А ещё через пару минут подушечка пальца трепетно поглаживала бока и торец уже налитое "зерно" с добрую фасолину.
   Валя задрожала всем телом, бёдра то сжимались, грозя заклинить руку Жени, то слабо откидывались. Спустя ещё минуту, сдавленно простонав, Валя ткнулась головой в подушку, затем качнулась всем корпусом и завалилась набок, немыслимым вывертом откинулась на спину. Участилось дыхание, верхняя губа покрылась крупной испариной, веки плотно сжались, выжимая обильные слёзы.
   Потекли, оттаивая, и "нижние" губы. Дурманящий запах ворвался в ноздри Жени, сшибая с опор все принципы, табу, срывая якоря и пломбы... Ещё мгновение - и смята последняя слабенькая попытка встряхнуться: страсть захлестнула девятым валом, поглотила...
  
   ГЛАВА 9
   -Получилось! Получилось! Женечка, родненький, получилось!
   Влажная, ещё не остывшая, плача и смеясь, Валя неистово целовала Женю, теребила его, точно куклу. Он что-то нехотя говорил, вяло отстранялся.
   Жене было тяжко и дурно, будто съел нечто недоброкачественное, и вот подступают симптомы отравления. Никакого удовлетворения ни от акта, ни оттого, что у Вали всё отлично получилось. Только тяжесть в голове и ломота в теле.
   -Ну же, миленький, получилось ведь! Всё хорошо, как ты говорил! Боже, как я рада! Какое блаженство! какое счастье!
   Женя слышал и не слышал её. Ему хотелось под душ. Раздражали Валин голос, как помешанной, запах и липкая влажность её тела.
   -Женечка, давай ещё разик. Ведь можно? Можно? Можно, если хочешь и можешь? Я теперь могу! Могу! Ведь могу, Женечка, могу?
   -Можешь...
   -Ну, будь другом, ещё разик! Ну, что я тебя упрашиваю, как ребёнка...
   -Отдохни...
   -Я не устала, - быстро перебила,- ну, совсем крошечку. Я...
   -Дело не в усталости. Просто не рекомендуется после дефлорации повторный акт... - вяло, чуть раздражённо сказал Женя.
   -Ясно, - не скрывая сожаления, протянула Валя, не заметив его раздражения. - А утром уже можно? Можно?- и, очевидно, уловив что-то в лице Жени, осеклась, пристально всмотрелась: - Что, Женя? Что-то не так?
   -Нет, всё нормально. Просто я анализирую...
   Не хотелось ему именно сейчас говорить про своё угнетённое состояние. Ни в коем случае, напротив, следует укрепить в ней чувство уверенности, что теперь всё будет замечательно. А то, что он не испытал никаких чувств, что для него это явилось как банальная мастурбация-это его личное дело. Главное, что у Вали получилось, и теперь она, даже если и возникнет прежний страх, сама его пинками прогонит прочь.
   Странно, однако... началось так страстно, умопомрачительно, и вдруг раз... будто выключили все органы, кроме одного... Тьфу! точно роль муляжа выполнил...
   -Понимаю, - обманулась Валя.- Ты пойдёшь в ванну? Иди, потом я. Чайник поставить?
   -Ставь...
  
   Лишь изрядно задубев под холодным душем, Женя решился выключить воду: внутри пылал и жёг, сродни изжоге, огонь; ему хотелось лить и лить на себя холодную воду, чтобы погасить, остудить жар. Стыло тело, а огонь не гас. Минуты три Женя яростно растирался полотенцем, с трудом выдавливая задубевшими губами ругательства в свой адрес. Действительно, что за преступление: ну, подумаешь, лишил девственности жену брата... Без насилия, без обмана, по сути, с обоюдного - супругов-согласия... От тебя требовали избавить Валю от недуга, и открыть им путь к полнокровной сексуальной жизни... Можно считать, ты выполнил свою задачу. Лечение прошло успешно и пациентку можно выписывать. Лично Юрия не интересовало, как ты этого добьёшься... А что, если он согласился, как раз исключая т а к о й метод лечения? Тогда получается, Женечка, ты переступил черту... Отсюда и муки совести, как сильнейшая изжога... Содой её не загасишь. Что же делать?
   Да полно, стоит-ли терзаться? Не суши голову, отнесись ко всему случившемуся, как к обычной процедуре...
   Но тщётно Женя уговаривал и корил себя: саднящей занозой застряло в сердце.
   Окликнула Валя, сообщив: чайник закипел, и она готовит стол.
   "Ишь как носится, прямо бабочкой порхает", - невольно с неприязнью подумал, в холостую одёрнул себя. Оделся, постоял у зеркала, придавая лицу выражение бесстрастное, "докторское".
   -С лёгким паром! - встретила его на пороге кухни Валя лучезарной улыбкой. - Чаёк готов. Ты пей, а я пойду похлюпаюсь, - Проходя рядом, стрельнула лучисто в самые глаза Жени, озорно пробежала пальцами по плечу, и точно мотылька выпустила:- Благодарю!
   После двух чашек с мёдом, Женя значительно ослаб, глаза слипались, и тело сладко клонило в сон.
   -Валя, я баиньки.
   -Хорошо, Женечка. Спокойной ночи, приятных сновидений!
   Отключился сразу, едва коснулся подушки. И очутился... на ромашковой поляне, над головой душное марево и восторженная песня жаворонка, по руке ползёт божья коровка. Он почему-то в тесном джинсовом костюме, задыхается от духоты и обливается потом. Вдруг обдал прохладный ветерок, и прыснул "слепой" короткий, как детские слёзы, дождик. Возникла и пропала песня, он только успел ухватить счастливый девчоночий голос. "Дождик, дождик поливай, будет хлеба каравай!" - внезапно брызнуло за спиной. Оглянулся: девушка, шоколадная от загара, в белом коротком сарафане, сквозь мокрую ткань проглядывали крупные упругие груди, сморщенная пуговка пупка и темный волосяной треугольник ниже. Женя по-детски смутился, опустил глаза. Девушка весело рассмеялась:
   -Женечка, что же ты не смотришь? Посмотри, разве я не мила? Да посмотри же, посмотри...
   И он посмотрел, и обмер: уже голая она приближалась, призывно тянула руки:
   -Женечка, ну же... Не мучай меня: я задыхаюсь от желания...
   -Не надо... я не могу... - замямлил Женя, а руки уже сами дёргали "молнию" на куртке, на брюках, но, увы! они не расстегивались...
   Девушка кинулась ему помогать, но и вдвоём не справились с молниями. Изнемогая, Женя остервенело, рвал на себе одежду. Девушка с протяжным стоном набросилась и без чувств распласталась на нём...
  
   ...Женя резко дёрнулся и проснулся. Открыв глаза, невольно вздрогнул: над ним склонилась Валя, волосы распущены, лицо бледное, глаза полуприкрыты, учащённое дыхание. Горели свечи, звучал приглушённо электроорган.
   -Что с тобой, Валя? - тихо спросил.
   В ответ нечто схожее с бредом больной:
   -...уже утро... уже можно... утро... можно...
   Её руки нервно рыскали по телу Жени. Он чуть приподнялся и обнаружил, что Валя голая, а на нём нет одеяла. Сдавленно застонав, Валя припала к его груди. Её пышущее жаром тело била мелкая дрожь, и оно вжималось, вжималось в женино, словно искало спасения и от жара, и от дрожи. Её влажные почему-то прохладные руки искали спасения в трусах Жени, слепо прощупывая пространство. Горячие мягкие губы ловили его губы.
   Расслабленный, размягчённый сновидением и жарким натиском наяву, Женя не успел взять над собой контроль: подхваченный потоком валиной страсти он отдался воле течению...
  
   -Всё хорошо? - спросил, целуя её мокрые глаза и завершая заключительные ласки.
   -Безумно! Спасибо, спасибо, спасибо, Женечка, миленький...
   Спустя минуту, Валя уже спала, на припухших губах трепетала и светилась счастливая улыбка.
   Женя укрыл её, выключил приёмник, задул свечи, оставив одну. Ушёл в ванную. Чувствовал себя на этот раз значительно лучше, а после душа, так просто отлично. Изжога совести молчала, уступив бодрости и удовлетворённости. Из зеркала на него смотрела розовая весьма довольная физиономия.
   -Что скажешь, братец? - спросил, и ответил любимой фразой Геннадия:- А ничего, луку мешок - сиди и чисть. Лечение окончено, пациентка здорова. Даже очень... Результат, конечно, положительный, но плохо, что п е р в ы м мужчиной у Вали стал не муж, а его брат. Это может первое время глушить ощущения, мешать: несомненно, будут, сопоставления. Следовательно, необходима тщательная подготовка Юрки. Грубо говоря, натаска. Что бы не разрушил созданный Валей миф, а органично вошёл в него, вжился. Справится - ли? По идее, должен... Иначе, пиши, пропало... Эх, Женя, Женя, как же ты отвратительно работал в этот раз! Ведь клялся, давал зарок не трогать замужних... Откуда эта расхлябанность? Столько было похожих, а то и сложнее ситуаций, и отменно выходил, не запятнав себя... Что-то случилось со мной: быть холодным, бесстрастным доктором не получилось. Не сработали тормоза... Что-то есть такое в Вале... расхолаживающее... Стоп! Всё: пациентку на выписку-карточку в архив. И в отпуск - каникулы! Так, время почти пять. Можно потихоньку собираться-с первым автобусом и уеду. Сейчас распишу для закрепления Вале несколько цэу, руководство-памятку. И ни каких чувств! Дома поработать с Юркой. И надеяться - всенепременно!- надеяться на полную удачу. Не тупой ведь, должен понять, что к чему. Счастья вам, молодые! Живите, любите на полную катушку, и плодитесь. Это и будет ваша высшая плата за мой скромный труд...
  
  
  
  
   ГЛАВА 10
  
   Во Фрунзе на автовокзале Женю окликнул Борис Чесноков, Юркин одноклассник. Он был в приподнятом настроении, пил из горлышка пиво и закусывал полугорелой самсой, от которой струился дразнящий ароматный пар.
   -Привет, привет, и утром два привета! Домой? Хошь?- Борис кивнул на стоявшую у ног сетку с дюжиной бутылок.
   -Спасибо, не употребляю.
   -Что, нога болит? Дело хозяйское? Откуда кости тащишь?
   -У Юрки был.
   -Ну и как он там женихается? Видел я его кадру, путёвая бабёнка.
   -Ничего, живут нормальненько.
   -Слушай! - вдруг вскрикнул Борис, поперхнулся, вежливо обложив матом себя, швырнул в зев урны недопитую бутылку, а следом и недоеденную самсу. - Я ж тебя весь день искал! Правда, под этим делом был, ничего не помню, но что искал - верняк. Как ни зайду - замок. Мамахен в отпуске?
   -Нет. А зачем искал?
   -Тут понимаешь, какие пироги... Лёха, братан, вернулся из армии. Комиссовали: что-то со здоровьицем. В Ташкенте подцепил кадру - промокашку, вчера ещё в белом передничке за партой сохла. Предки там у неё. Короче:проштамповались там. Мои предки ничего, понравилась им соплюха... Но, понимаешь, по части е... у них не стыкуется. Леха бухой на сопли изошёл, всю ночь мне плакался. Тут мне моя и говорит: к Женьке надо... Ну, я понятное дело, кинулся тебя искать... - Борька передохнул, закурил и, доверительно понизив голос, спросил:- Правда, что моя травит?
   -В смысле?
   -Ну, по этой... по бабьей части спец? Гинеколог, да?
   -Психолог, - уклончиво ответил Женя.
   -Словами? - недоверчиво глянул Борис. - А, собственно, какая разница. Слушай, братуха, помоги молодым. Мировые ребята. Лёха грозился кусок отвалить, плюс чеки, если поможешь...
   -Я денег не беру.
   -Ну, это вы с ним договоритесь. Я счас смотаюсь к тёще, а в субботу мы завалим к тебе. Лады? - Борис судорожно подал руку, зыркнул на подошедший автобус. - Ну, бывай. Так мы договорились, привалим? В субботу.
   Дома была только мама, собиралась на ферму. Юрка уехал к себе. Как приехал, полдня был в норме, потом напился до чёртиков. Отоспавшись, навозил травы поросятам, не разговаривал, был мрачнее тучи. Утром рано ушёл куда-то, вернулся в полдень, как в воду опущенный. Сказал, что уезжает домой.
   Мама пыталась возразить:
   -Ты ж обещал Женю дождаться...
   -Женя, Женя, - взорвался с озлоблением. - Только и слышу кругом: Женечка, Женечка... Бабьё! Я твоему Жене рога поотшибаю, если он... Пусть только... - грубо выругался и, не пообедав, уехал.
   -Кретин, все, что я могу сказать,- Женя устало опустился на стул.
   -Кушать будешь? - осторожно спросила мама.
   -Разумеется.
   -Я поставлю разогревать, а ты уж сам себя обслужи. Я побегу: моей группе сейчас прививки будут делать.
   Поев и вымыв посуду, Женя прошёл к себе в комнату. В толстую общую тетрадь подробно записал отчёт о проделанной работе. Таких тетрадей у него уже пять, эта шестая. Ещё начиная первую, он поставил себе задачу: довести до десяти, затем все записи тщательно проанализировать, суммировать результаты и написать... нечто вроде трактата. Подобная мечта была и у Геннадия. У него даже и название придумано было: " Женская сексопатология и как с ней бороться". Жене не нравилось название, он хотел видеть свою работу с поэтическим названием, в духе восточных трактатов. Ищет заветную строчку.
   Подведя черту, Женя отступил немного и крупно вывел: Итог.
   Если бы этот кретин не сорвался, итог ожидался (Женя был в этом убеждён на все сто) отличный. А теперь... Наверняка ещё в то утро, когда они простились, гадкая мыслишка начала грызть нутро Юрки. Конечно же, он не поверил, что Женя не тронет Валю. Потому и бесился, а когда довёл себя до белого каления, сорвался и полетел... Зачем? Пытать Валю: было? Сможет ли, бедная, выдержать удар, отразить и нанести свой? Отрезвляющий... Хочется верить, что справится, выйдет победительницей. И покорит Юрку. Сразит любовью, нежностью, лаской... Они теперь в ней как горячие ключи забили. Он, Женя, выражаясь старинным языком, п о з н а л её ,поэтому и уверенность стояла на прочном основании.
   Справится Валя с Юркой, справится. И будет у них всё славно.
  
   В субботу Чесноковы не привалили: накануне молодые крупно поссорились, и Роза кинулась в Ташкент, к мамочке. А через пару часов, получив солидного леща от Бориса с одной стороны, от отца с другой, бросился догонять её Леха. Борис клятвенно заверял Женю: "Если завтра к обеду не вернутся, сам поеду и притараню как вязанку дров!"
   Скрепя сердцем, Женя согласился подождать: мысленно он уже был в горах.
   Закончилось воскресенье, а беглецы не вернулись. Утром, как и грозился, Борис укатил в Ташкент.
   -Раньше чем через неделю и не жди, - убедительно сказал Чесноков - старший. - Будут мотаться по кабакам, уговаривать друг друга. У Лёшки-то чеков полный карман, станет угощать импортными винами. Что за служба такая? Я тоже служил в Германии, нам никаких чеков не давали... Так что, Евгений, это надолго...
  
   И Женя с лёгким сердцем уехал в горы.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"