- Только три бубна может быть у шамана,- старик смотрел на меня все время, кивая головой, будто одобрял, - когда сломается третий бубен, умирает и шаман. У меня третий...
Он прикрыл глаза, запел отрывисто и коротко, легонько стуча по натянутой шкуре бубна какой-то кривой коряжкой.
Разбирая отдельные звуки я, ни за чтобы ни смог повторить хотя бы предложение. Песня словно мечущее пламя огня подрагивало, меняя направление и тон. Шаман, раскачиваясь в своей сидячей позе, кивал и шатался из стороны в сторону, вперед и назад. Наконец, закончив, он аккуратно пристроил у решетчатой стенки позади себя свой желтый кругляш.
-Меня зовут Ю-чан. Я нашел тебя на северном склоне, ты упал с неба. Ты разгневал бога Кочугана и он столкнул тебя вниз. Ты не спросил разрешения и получил по заслугам. Но я вижу, что ты хороший человек. Просто глупый. Я помогу тебе, а ты поможешь мне.
Шаман встал и вышел.
Я пошевелил пальцами на ногах руках, привстал на локтях, посмотрел туда, где были ноги. Еще раз пошевелил голыми грязными пальцами и попробовал передвинуться. Острая боль выгнула меня. Прикусив губу, я рухнул обратно в скопление шкур и тряпок. Боль притупила и слух и зрение поэтому я не увидел как появился Ючан. Он смахнул мне со лба выступивший пот подвернувшейся под руку скомканной шкуркой:
-У тебя сломана спина и нога, ты не можешь вставать, выпей, -он влил мне в рот кислую вонючую кашицу,-Я буду лечить тебя.
От его лекарства у меня началось головокружение, я закашлялся, выплевывая травяные ошметки, пытаясь сосредоточить взгляд на действиях шамана, но провалился куда-то в темную яму. Мне казалось я лежу в черной луже лишь высунув часть лица, откуда-то из темноты на меня выплывает собачья морда, с жесткими серыми усами и так же уплывает обратно в темноту....
Бом-бом-бом-бым, пел бубен своей засохшей потрескавшейся кожей, кыр-ку-у-гу-у-ра-аа-а, надрывалось собачье горло, ше-ве-йа-а-о-ш-ш-уу-у, свистел в открытый полог горный ветер...
Я сжимал кулаки и напрягал руки, разметав их в сторону, а бубен пел свою бесконечную песню...
Раннее горное солнце просунуло свою руку в щель между шкурами над моей головой, я попробовал пошевелиться, боль была совсем рядом, но она не рвала меня как прежде.
Шаман наклонился надо мной вливая ту же вонючую жидкость , что и вчера. Она уже не казалась мне такой отвратительной. Я прижал языком травяную гущу к нёбу, высасывая кислятину.
Пёс высунул свою морду из темноты и завыл. Ужас охватил мое сознание, я повернулся на живот и стал карабкаться куда-то в угол, стараясь не оглядываться. Большая сильная мохнатая лапа прижала меня к земле так, что мне стало трудно дышать. Я, ощутил жаркое дыхание пса и зажмурился...
Вдруг запел бубен Ючана. Я узнал его голос, как будто это был старый знакомый. Он неторопливо выговаривал мне глухие хрипловатые звуки. Наконец я стал тонуть в черную холодную лужу, взгляд мой застыл на неясных предметах в глубине хижины...
-Я буду просить прощение за каждой небо, - шаман глядел на меня своими узкими полосками глаз.
-А сколько его, этого неба? -не узнал я своего голоса.
-Небо поделено на семь слоев, у каждого есть хозяин и есть хозяин всего неба, я буду лечить тебя и просить, что бы хозяин неба простил тебя. Тогда я смогу вылечить тебя....
Бубен запел свою монотонную песню, я проглотил порцию отвара и забился где-то в углу темноты.
Хороводы звезд выстроились у меня над головой. Каждая звезда приближалась, делала круг и возвращалась обратно...
Я открыл глаза. Шкура, на самом верху жилища отогнулась и хлопала при каждом порыве ветра. Я ощутил холодное дуновение на щеках и повернулся на бок.
Старик застыл в неестественной позе, упершись на бубен. Обруч его переломился и когда-то звеняще натянутая кожа свисала желтой ломаной тряпкой.
Выбравшись на улицу, то и дело, морщась от болевых уколов, я увидел невдалеке не глубокую яму и груду камней. Тут же валялось и то, что осталось от моего параплана. Я узнал его по характерному бирюзовому цвету. Перепутанные стропы кое-где обрывались в распушенные концы, материя, скомканная и разорванная, застыла грязной кучей...
Когда я положил последний камень и пристроил сверху то, что осталось от шаманского бубна, в небе послышалась барабанная дробь. Она усиливалась вместе с непонятно откуда-то взявшимся колким холодным ветром. Я поднял голову вверх и увидел вертолет. Пилот выбирал площадку, чтобы приземлиться. Обессиленно привалившись к груде камней я прикрыл глаза. На меня смотрел пёс. Наконец-то я хорошо рассмотрел его. Когда-то он был черным, но стал совсем седым, как старик Ю-чан. Пёс внимательно посмотрел на меня и пропал в темноте. Вместо него из темноты выплыл звук шаманского бубна. Бум-бум-бум-бым....