Затеева Наталия Леонидовна : другие произведения.

Обмануть проклятье. Общий файл

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    Просто захотелось сочинить что-то наподобие квеста)) Обновление 02.05.2011

   Затеева Н.Л.
  
  
  
  
  

Обмануть проклятье

Ищи мое сердце в потерянном мире,

В глубоком ущелье, в высоких горах...

Ищи мое сердце в полночном эфире,

В бушующих волнах, в холодных ветрах...

Найди мое сердце в тиши беззаветной,

Когда упадет молодая звезда.

В чарующем пении птицы рассветной...

Найди... и забудь обо мне навсегда...

Жанна

   Глава 1.
  
  

...Сотворив обряд печальный,

Вот они во гроб хрустальный

Труп царевны молодой

Положили - и толпой

Понесли в пустую гору,

И в полуночную пору

Гроб ее к шести столбам

На цепях чугунных там

Осторожно привинтили

И решеткой оградили...

А.С.Пушкин

   Едва волоча ноги и шатаясь из стороны в сторону от беспредельной усталости и сильной потери крови, я из последних сил принуждала себя идти вперед. Только бы не упасть здесь, только бы дойти!
   Я подняла голову и попыталась сфокусировать взгляд на такой близкой и такой далекой конечной точке своего маршрута. Там впереди ждал меня последний приют - милый моему сердцу лес. Он шелестел зеленой листвой и словно звал, протягивая ко мне свои гибкие ветви и обещая вечный покой. Я сжала зубы и резко втянула в себя воздух. Легкие обожгло удушливым запахом гари, доносящимся со стороны бывшего лагеря Светлых эльфов. Это Темные сжигали то, что уцелело от разграбления после нашего сокрушительного поражения. Меня тут же замутило, и я надсадно закашлялась, перегибаясь пополам от внезапно накатившей мучительной дурноты.
   Было безумно больно - страшное заклятье Огненного копья все-таки меня достало. Им владели единицы, слишком много жизненных сил затрачивалось на его плетение. Нередко чересчур самонадеянные маги платили собственной жизнью за право использовать его лишь единожды. Но эффективность этого колдовства привлекала к себе все новых и новых магов и они, невзирая на опасность, тратили годы, пытаясь овладеть им.
   Дело в том, что в заклятье Огненного копья объединялись все стихии: воздух давал полет и скорость, огонь питал его яростью и неистовством, вода дарила возможность забирать жизненную энергию, а земля служила своеобразным насосом по перекачке этой энергии из тела обреченного на смерть вовне.
   Настигая свою жертву, Огненное копье распадалось на тончайшие, с волос толщиной, гибкие пруты и пока обреченный на неминуемую смерть пытался вырвать их из себя, успевали выполнить свое предназначение. И вот теперь эти еле заметные, впаявшиеся намертво в мою плоть осколки Огненного копья, цеплялись то за землю, то за кусты, выбивая искры и бередя открытую рану. Тонкими концами чертили они по неровной поверхности ломаные кривые линии, как будто отмечая мой путь в вечность.
   Но я продолжала упрямо толкать ногами твердую как камень землю где, волоча за собой, а где, опираясь на ставший таким невероятно тяжелым меч Света. И она с неохотой поддавалась, подкатываясь под меня, позволяя все дальше и дальше удаляться от места нашего позора. Мы проиграли! Света больше нет в этом мире! Последний наследник престола Светлых скоро умрет...
   Я уже ничем не могла помочь своим, разве что после смертельного ранения упасть в этом кровавом месиве рядом с погибшими товарищами и покорно дожидаться скорого конца. Но мне хотелось прожить свои последние минуты среди милого моему сердцу леса. Вот поэтому я и старалась сейчас уйти как можно дальше от братской могилы, в которую превратилось поле битвы. Но воспоминания о холодном звоне мечей, резких звуках визжащих стрел, отвратительных запахах войны продолжали преследовать меня. К надсаженному во время боя криком горлу подступила тошнота. Мир перед глазами то кружился с сумасшедшей скоростью, то вдруг подергивался красноватой дымкой, а то и совсем скрывался за плотной черной пеленой.
   Я резко тряхнула головой, прогоняя дурноту. Осталось совсем немного - я уже вошла в зеленый предел. Нужно только сжать посильнее зубы и дойти до того камня, что виднеется у края полянки, там можно будет упасть на мягкую траву и в последний раз втянуть ноздрями пьянящий запах осеннего леса. Но идти вперед уже не было больше сил. Я выпустила из рук свой верный меч, все еще перепачканный кровью врагов, и обессилено оперлась о ствол молодого деревца.
   Его гладкая кора приятно холодила разгоряченную кожу. От листвы пахло свежестью и еще чем-то терпким. Ласковый лучик предзакатного солнца нежно погладил мою щеку. Неугомонные пичуги, заметив меня, подняли было шум, но, присмотревшись внимательнее к моей изломанной болью фигуре, скорее всего, посчитали для себя уже более не опасной и продолжили суетливо готовиться к ночлегу. Где-то недалеко говорливо журчал ручей - с той стороны повеяло холодком и свежестью. Кто-то громко ухнул в чаще леса. Жизнь продолжалась...
   Неожиданно болью резанула мысль: "У них еще все впереди, а для меня сегодня все закончится! Навсегда! И уже никогда не наступит завтра!"
   Я подняла полный тоски взгляд к пронзительно синему небу: "Никогда! Больше никогда!"
   Комок невыплаканных слез застрял в горле. Шлем мешал мне прощаться с миром, и я сорвала его с головы, без сожаления отбросив в сторону.
   "Мне не помог твой щедрый дар богиня! Магические доспехи Света не смогли защитить наследников Светлых! Вчера в неравной битве погибли отец и старший брат, а сегодня настала моя очередь..."
   Мы были неправы, когда развязали эту войну. Темные оказались не виноваты в смерти моей матери, но, когда мы поняли это, было уже поздно что-либо менять. Слишком много жизней с обеих сторон забрала эта война, а потом наступил черный для меня день, когда единственной оставшейся в живых прямой наследнице правящего дома Светлых эльфов пришлось примерить на себя магические Доспехи Света. И вот теперь я умираю... Но это лучшая смерть - я не готова стать рабыней! И пусть у меня не будет завтра, но сегодня я забрала с собой немало жизней Темных.
   Мир опять завертелся, земля вдруг понеслась мне навстречу, больно ударив напоследок в лицо. На какое-то время свет померк, и теплые объятья смерти ласково приняли меня. Вечность баюкала, шепча о том, что все уже позади: и страх, и позор поражение, и горечь утрат...
   Неожиданно сильная боль опять пронзила все тело, кто-то наступил на мою спину и резко выдернул Огненные пруты из раны. В глазах потемнело, разноцветный вихрь закружился, подхватил и понес куда-то. Тычком под ребра меня перевернули на спину. На лицо упала тень. Я застонала.
   - Очнись, Светлая! - раздался низкий рокочущий голос.
   Я с усилием приоткрыла слипшиеся от крови веки и увидела рядом черный кожаный сапог. Мой взгляд заскользил выше и уперся в лицо того, кто только что освободил меня от Огненного копья. Темный эльф, усмехаясь, смотрел в мои глаза. Его губы кривились в довольной усмешке. Он наклонился, схватил своей огромной ручищей мое безвольное тело и рывком оторвал от земли. Какое-то время Темный внимательно изучал меня, а затем резко отшвырнул от себя. Я упала прямо на выступающий из травы плоский камень. От удара опять накатила боль, и слезы брызнули из глаз:
   - Добей! - еле шевеля потрескавшимися губами, попросила я.
   - Ну, уж нет! - хищно ухмыльнувшись, промурлыкал он. - Какой неожиданный сюрприз - наследник Светлых оказался наследницей! Теперь дорогая моя, прежде чем умереть, ты сполна заплатишь за всех погибших сегодня от твоей руки и от рук твоей мерзкой семейки. Ты будешь умирать долго, уж это я тебе обещаю!
  
  

***

  
   Меч в очередной раз опустился на голову Светлого и одним ударом обрубил тонкую нить его никчемной жизни. Мы не звали их к себе и не нападали первыми. Это те, кто всегда так кичился своей правильностью, вдруг под каким-то надуманным предлогом развязали войну, беспощадно уничтожая все, что попадалось у них на пути. Погиб мой отец, защищая крепость, в которой оказался проездом, инспектируя свои владения. Сложил свою буйную голову младший брат, бросившийся не дожидаясь подхода основной армии на помощь к отцу. А через два дня Светлые, как будто в насмешку прислали письмо с извинениями и объяснениями своей роковой ошибки. Глупцы!
   И вот теперь мы побеждали, а они несли огромные потери. Вчера погибли правитель и наследник правящей династии Светлых эльфов. Наша армия уже праздновала победу, но сегодня в Доспехах Света на поле битвы неожиданно появился новый наследник. Причем ни у кого не вызывало сомнения его право называться этим титулом ибо Богиня не потерпела бы, чтобы ее магический подарок надел самозванец.
   С его появлением по рядам Темных пронесся недоуменный ропот, откуда у правителя вдруг объявился новый сын? Ведь много лет осведомители докладывали только об одном! Его хрупкая фигура поначалу вызывала лишь недоумение и жалость, но начало битвы показало несостоятельность этих выводов. Наследник дрался не очень умело, но его зачарованный меч Света все равно разил наповал. Один удар - одна жизнь.
   Мои воины падали и уже больше не поднимались, щедро окропляя своей кровью поле битвы. И если в самом начале, у меня еще оставалась к нему какая-то жалость и желание взять в плен живым, то после того, как от его меча погиб мой самый близкий друг, все добрые мысли испарились сами собой. Приказ, переданный по рядам, гласил - наследнику смерть!
   Наконец, одному из магов удалось достать его смертельным заклятием Огненного копья, от которого еще никому не удавалось спастись. Оно будет медленно высасывать жизнь, по капле передавая ее всему, с чем соприкоснется до самой кончины жертвы, так что мальчишка был обречен.
   Я видел, как вдруг замерла его тонкая фигурка, как резко выгнулся он назад, как покачнулся от удара и упал на колени, беспомощно цепляясь за свой магический меч. Поняв, что проиграл, и смерть ожидает его очень скоро, он, еле передвигаясь от слабости, медленно побрел в сторону Проклятого леса.
   Глупец! Встретить свои последние мгновения в этом месте я не пожелал бы даже врагу. Ведь закаменевшая от тысяч сыплющихся на нее проклятий почва незаметно высасывает живительную энергию у ничего не подозревающего путника. А среди буйной растительности притаились зачарованные камни проклятий, терпеливо дожидающиеся своего часа. И стоит только рядом с ними произнести истинное проклятие, как оно тут же навечно записывается на каменной скрижали. Но самое страшное, что проклятье обязательно рикошетом ударяет по тому, кто послал его, преследуя своего создателя и после смерти.
   Пока я раздумывал над всем этим, наследник уже скрылся за деревьями. Провожая взглядом его шатающуюся из стороны в сторону хрупкую фигуру, я вдруг поймал себя на мысли, что хочу взглянуть в его глаза, перед тем как он погрузится в вечность. Оглядевшись и удостоверившись, что битва уже закончилась, а мои воины медленно ходят по полю, собирая своих и добивая раненых врагов, я крикнул своему оруженосцу, что пойду за наследником, и поспешил по еще свежим следам в Проклятый лес.
   Алые капли крови яркими бусинами горели в темно-зеленой траве, отмечая последний путь Светлого. Трясущиеся от невероятного напряжения ноги уже не держали его, но он все еще пытался продвигаться вперед. Наконец силы покинули мальчишку, меч выпал из ослабевших рук и он судорожно ухватился окровавленными пальцами за тонкий ствол молодого деревца.
   Наследник поднял голову и проследил за полетом беспокойно кружащихся над ним птиц. Тонкая рука поднялась и сняла шлем Света, отбросив его далеко в сторону. Длинные светлые волосы, перепачканные бурой кровью, разлетелись по плечам. Он постоял так какое-то время, затем зашатался и навзничь рухнул на землю.
   Я медленно подошел к нему. Вид щуплой почти детской спины, развороченной заклятьем, почему-то вызвал жалость. Подчиняясь внезапному порыву, я наступил своему врагу на поясницу, покрепче ухватился за прожигающие даже сквозь перчатки пруты и, поднатужившись, вырвал их вместе с кусками спаявшейся с ними плоти. Тут же яркая кровь пульсирующим фонтанчиком устремилась на свободу - через несколько минут для мальчишки все будет закончено.
   Поднимающаяся из глубины души непонятная вина за эту нелепую смерть раздражала и вызывала злость. Пинком под ребра я перевернул наследника на спину. И что же?! У моих ног лежала совсем молоденькая девчонка, скорее всего еще не вступившая в пору совершеннолетия. Так вот почему мы никогда не слышали о втором сыне правителя Светлых эльфов! У него не было младшего сына - у него была дочь!
   Ярость поглотила мой разум. Этот милый хрупкий ангелочек только что крошил на поле боя моих воинов! От ее волшебного меча погиб верный Элайн, с которым мы много раз плечом к плечу насмерть стояли, защищая свои земли! Что стоило ей просто признать нашу победу и сдаться на милость победителя?! Так нет, решила ввязаться в мужские игры! А ведь до сегодняшней битвы в рядах Светлых ее не было, за это я ручался своей головой!
   В этот момент девушка открыла серые, как зимнее небо глаза и мое сердце в тот же миг пропустило один удар. Точеные черты приковывали к себе взгляд. Я сгреб ее в охапку и приподнял, внимательно изучая.
   Приближающаяся смерть уже наложила на Светлую свой отпечаток: ее лицо заострилось, а под глазами залегли черные тени, но она все равно была прекрасна. Мне стало стыдно своих мыслей - эта тварь без сожаления погубила моих друзей, а я посмел испытывать к ней сочувствие! Злясь на самого себя, я резко отшвырнул Светлую. От удара о камень причинившего ей сильную боль она на доли секунды отключилась, но быстро пришла в себя. Серые глаза с мольбой посмотрели на меня, а сухие потрескавшиеся губы прошептали:
   - Добей, Темный.
   Она посмела просить меня о милости! От злости судорогой свело лицо:
   - Ну, нет Светлая, так легко ты не уйдешь от меня. Сначала я попробую твоего тела на вкус. А потом распущу твою хорошенькую шкурку на ремни, и лишь после этого позволю медленно умереть. Ты заплатишь за всех, убитых тобой сегодня!
   Я медленно наклонился и кинжалом срезал с нее одежду. Ее взгляд прожигал насквозь от затаившейся в глубине глаз ненависти пополам со стыдом:
   - Ненавижу...
   - Нет, Светлая, ты еще не знаешь что такое ненависть, - усмехнулся я, снимая с себя оружие, - Вот когда я с тобой закончу, ты будешь ненавидеть меня по-настоящему.
   В ответ на мои слова наследница Светлых эльфов не проронила ни одного звука, ни одной мольбы. Я угрожающе навис над ней, грубо лаская девичье тело и рывком раздвигая ее ноги, пробуя на ощупь и смакуя страдания Светлой.
   Лишь сдерживаемый из последних сил вздох, да одинокая слезинка стекла из уголка ее сомкнутых от боли глаз. Это подействовало на меня как ушат ледяной воды, я с ужасом отпрянул от девчонки: "Боги, до чего я докатился! Собираюсь изнасиловать умирающего ребенка!"
   Нет, конечно, я не раз проделывал подобное с захваченными в плен женами, сестрами и дочерьми своих врагов, но они были гораздо старше этой и не были смертельно ранены.
   - Ну, что же ты медлишь, победитель, начинай пока я еще хоть что-то чувствую, - с издевкой прошептала она, - а то ведь могу и не дотянуть до начала пыток.
   Я молча смотрел, как она изо всех сил старается не показать свой страх. Эта девочка сумела вызвать у меня уважение и восхищение своей стойкостью. Пожалуй, нужно все же пожалеть и добить ее. Я нашел отброшенный в порыве злости кинжал и занес руку для удара.
   Она, наконец, открыла свои невероятные глаза и разлепила искусанные в кровь припухшие губы:
   - Проклинаю...
   Камень, на который я ослепленный яростью швырнул ее, вдруг засиял серебристым светом. На его поверхности огненными всполохами проступила витиеватая древнеэльфийская вязь. Старинные буквы складывались в слова... Слова - в предложения... Проклятье обретало форму.
   - Замолчи! - закричал я, крепко сжимая ее горло, но было уже поздно.
   - Записано! - вздохнули деревья.
   - Записано! - подтвердили птицы, и камень погас.
   Я отбросил девчонку в сторону. Она с болезненным стоном сломанной куклой упала у моих ног. Не обращая на нее никакого внимания, я лихорадочно разбирал то, что было написано на скрижали: "Без любви - ты ничто! Впереди у вас вечность!"
   Камень безошибочно уловил и записал самое страшное, то чего я боялся всю свою жизнь - полюбить Светлую.
   - Ах, ты дрянь! - вырвалось у меня. Я поднял ее с земли и стал трясти, что есть силы:
   - Ты понимаешь, что сделала? Ты прокляла нас вечной любовью!
   Девчонка неожиданно глубоко вздохнула, глаза ее закатились, а лицо как будто застыло.
   "Умерла! Она умерла! Прокляла меня любовью к себе и умерла! Ну, нет Светлая, ты не знаешь что я высший маг и ловец душ. Тебе не уйти от меня!"
   В этот момент Душа вылетела из ее мертвого тела и устремилась ввысь. Она летела все быстрее и быстрее - еще миг и я потеряю ее из виду. Прочитав заклинание полета, я кинулся следом и настиг ее уже на границе миров. Опоздай я чуть-чуть и было бы поздно - Душа Светлой ускользнула бы за грань.
   - Замри! - закричал я, накинув на нее магическую петлю.
   Испуганная Душа рванулась было, но петля туго затянулась на ее тонкой призрачной шейке. Тогда она зависла в воздухе и недоуменно уставилась в мои, горящие зеленым огнем, глаза:
   - Отпусти, там впереди покой, - взмолилась она.
   - Нет, Светлая! Никакого покоя тебе не будет! Проклятье коснулось нас обоих или ты этого не знала? Ты что же ничего не слышала о проклятом лесе и этих камнях? Открою небольшой секрет - тебе точно так же как и мне, предстоит теперь страдать от неразделенной любви целую вечность! Поэтому сейчас ты вернешься в это никчемное мертвое тело и снимешь свое проклятие с меня, да и с себя заодно. Поняла?! - я уже рычал:
   - А если попытаешься обмануть, тогда тебя ждет Кристалл Души.
   Душа задрожала и со страхом поглядела вниз, туда, где раскинулось уже начавший остывать труп девчонки:
   - Но мой дом умер, как я смогу вернуться туда? - жалобно спросила она у меня.
   - А это уже не моя проблема! Клянись! Иначе пожалеешь! - мой голос грохотал над проклятым лесом.
   - Клянусь, - прошептала Душа и с сожалением обернулась, чтобы посмотреть на границу миров. Затем она твердо взглянула в мои глаза:
   - Хорошо, я дам тебе клятву, но и ты поклянись, что не будешь ей мстить и отпустишь, не причинив больше никакого вреда, - она выжидающе уставилась на меня.
   - Клянусь, - нехотя кивнул я.
   Мы спустились на землю, мои воины уже были там, с интересом поглядывая то на нас, то на обнаженное тело Светлой.
   - Отставить разглядывания! - резко прикрикнул я на них. - Подгоните-ка лучше повозку и, кто-нибудь, дайте плащ.
   Я укутал труп плащом, прикрывая его от нескромных взглядов, и осторожно погрузил в повозку. Перепачканный кровью Светлой камень с выжженным на нем проклятьем извлечь из земли мы так и не смогли, как ни пытались. От безысходности я с силой ударил по нему, разбивая кулак в кровь. Скрижаль неожиданно засияла, кусок, пропитанный нашей кровью, с легким звоном откололся и упал к моим ногам. Я наклонился и поднял его. Небольшой камешек имел форму сдвоенного сердца. Одно из сердец было красного цвета и казалось, что оно пульсирует на моей ладони. А второе, совершенно неживое сплошь покрывали черные прожилки. В самом верху камня было небольшое отверстие, в которое я тут же продел кожаный шнурок и получившийся амулет нехотя надел на шею.
   Игнорируя недоуменно-вопросительные взгляды товарищей, дал команду к отправлению, и мы с места в карьер отправились в мой замок. Двое суток без остановок на ночлег гнали мы коней, оставляя позади себя их трупы. Мои магические силы были уже на исходе. Еще один день пути и я не смогу больше сохранять тело Светлой в должном состоянии. Но вот, наконец, вдали показались высокие каменные стены!
   - Скачи вперед, - приказал я оруженосцу, - пускай все маги соберутся в лаборатории и ждут меня.
   Высокие ворота замка приветливо распахнулись, пропуская войско. Измученные, покрытые потом и пылью воины, превозмогая усталость, старались прямо держаться в седле.
   - Победа! - кричали встречающие, но я не мог разделить с ними радость. Проклятие Светлой жгло огнем. Мне хотелось припасть к мертвым губам и кричать раненым зверем о потерянном счастье. Пока я еще мог сопротивляться этому наваждению. Но что будет завтра, а послезавтра, а через годы? Ужас и отчаянье сковывали сердце ледяным обручем. Я схватил обернутое в плащ тело и как птица взлетел по ступенькам, перепрыгивая сразу через три.
   Пинком распахнув дверь лаборатории и вбежав внутрь, я одним махом смахнул в сторону стоящие на столе колбы и реторты. Что-то упало на пол, что-то взорвалось - мне было все равно. Швырнул Светлую на освободившееся место и сорвал с нее плащ:
   - Немедленно оживить, приступайте! - категоричным тоном потребовал я у магов. - Душа умершей со мной.
   - Ты хочешь получить зомби? - осторожно уточнил некромант, выступая вперед и внимательно рассматривая то, что я привез.
   - Я же сказал - оживить, - постепенно приходя в бешенство, по слогам повторил я. Усталость и усиливающаяся любовная лихорадка все-таки давали о себе знать. Раньше я бы себе такого никогда не позволил - моей выдержке могли позавидовать даже драконы.
   Маги столпились вокруг стола, оттеснив меня к самому краю. Они что-то долго высматривали и вынюхивали, затем, немного посовещавшись, обратились ко мне:
   - Повелитель, то о чем ты просишь, невозможно!
   - Прошу?! - крик взлетел к самому потолку и, отразившись от стен, больно ударил по моим расшатанным нервам. - Вы, очевидно, чего-то не поняли?! Я не прошу! Я требую оживить ее! И немедленно!
   - Но она умерла больше двух суток назад, да еще и от раны, нанесенной Огненным копьем, - начали бормотать маги.
   - Да ты и сам знаешь, что это невозможно! Ты же высший маг! - попробовал достучаться до меня некромант.
   Но все было напрасно. Меня совсем не волновали их резоны - проклятье набатом стучало в разрывающемся от любовной тоски сердце.
   - Не все... Я знаю не все, - остановил я их, медленно вынимая из ножен меч. - Не хотите помочь - умрете сами!
   Они шарахнулись от меня как от сумасшедшего, но магию применять побоялись. И правильно сделали - я действительно был очень сильным магом, вот только возвращать душу обратно в мертвое тело не умел. Поэтому, небрежно взмахнув рукой и запечатав все окна и двери в лаборатории, понизив до свистящего шепота голос, я прошипел:
   - Так что? Вы готовы умереть или все-таки начнете оживлять нашу гостью?
   - Но, как мы сделаем это?! - маги со страхом ожидали скорой расправы над собой.
   Они так разозлили меня своими упорными отказами, что я уже собрался, было начать их убивать, как вдруг вперед вышел один из старейшин. Увидев его, я был сильно удивлен. Дело в том, что Мор был настолько стар и дряхл, что уже очень давно не выходил из своей башни.
   - Подожди, повелитель, - выставив вперед руку, попытался он приглушить мой гнев. - В Дивном лесу живет одна Ведьма. Она появилась в наших местах из ниоткуда много веков назад. Поговаривали, что пришла к нам из другого мира. Быть может именно Ведьма сумеет нам помочь, а от наших смертей тебе не будет никакого толку.
   - Хорошо, посылай за ней, - устало кивнул я, опуская меч и снимая заклятье с окон и дверей.
   - Нет, мой повелитель, Ведьма не приедет в замок! Она никогда не покидает Дивный лес, потому что намертво привязана к нему проклятьем. Тебе самому придется поехать к ней, - покачал седой головой мудрый старец.
   - Что ж, так тому и быть, но ты отправишься вместе со мной, - подвел я черту под нашим спором и обернулся к столу, на котором лежала Светлая:
   - Но что делать с телом?
   Маги беспомощно переглянулись и выжидающе уставились на некроманта. Тот тяжело вздохнул и выступил вперед:
   - Существует одно средство, но не знаю, сможем ли мы им воспользоваться? - нерешительно предложил он.
   - Говори! - нетерпеливо поторопил я его. - Время уходит, как песок между пальцами и скоро уже нечего будет оживлять.
   - Есть одно старинное заклятие Хрустального гроба, но для него необходим большой цельный кусок горного хрусталя, величиной с тело, для которого он предназначен. Насколько я знаю, такого кристалла в твоей сокровищнице нет?
   Я опять уселся в кресло и надолго задумался, прикидывая, что можно сделать. Наконец решение нашлось, и слуге тот час был отдан приказ:
   - Посылай отряд к гномам, они мои должники, пускай поищут по своим закромам, мне нужен примерно вот такой кусок цельного хрусталя - я ткнул пальцем в сторону стола с лежащим на нем телом.
   Вскоре по брусчатке уже стучали лошадиные копыта, удаляющиеся в сторону Черных гор.
   - Одно дело сделано, - удовлетворенно произнес я. - Приступим ко второму! Что мы будем делать с этим кристаллом?
   Некромант, повинуясь моему жесту, опустился в соседнее кресло и продолжил:
   - Как только вернутся посыльные, отправимся в ритуальный зал. Нам понадобятся пять черных свечей и место, где ты будешь хранить гроб, - он вопросительно взглянул на меня.
   Я решительно поднялся:
   - Пойдем в подземелье, там, на месте все и решим. Да, вот еще что - это касается остальных магов. Моих сил уже не хватает, чтобы поддерживать тело в должном состоянии. Поэтому, пока мы с некромантом будем в подземелье, позаботьтесь о ней.
   Все согласно закивали в ответ, тут же сосредоточив свои силы на девчонке. Мне даже показалось, что они стали дышать гораздо свободнее, радуясь моему уходу.
   Пока мы с некромантом в подземелье выбирали помещение под будущую гробницу, в замок прибыла делегация гномов. Они сопровождали тяжело груженую телегу. Увидев меня, гномы стащили с головы высокие шляпы и с достоинством поклонились.
   - Мы решили сами привезти тебе наш дар Повелитель, - проговорил их старшина, выступая вперед. - Может тебе еще в чем-то понадобится наша помощь? Ты только скажи, и мы сделаем.
   - Мне действительно пригодились бы ваши знания, - отозвался я. - В одной из комнат моего подземелья нужно поставить семь железных столбов с цепями и крючьями, сможете?
   Гномы переглянулись, очевидно, совещаясь друг с другом на ментальном уровне, затем повернулись ко мне и опять обстоятельно кивнули в ответ. Затем по-военному щелкнули каблуками, развернулись и дружно отправились готовить погребальную камеру для тела Светлой, а мы вернулись к заждавшимся магам.
   Обряд решено было проводить немедленно. Посредине ритуального зала уже была начерчена большая пентаграмма звездой вниз. В каждой верхушке ее лучей я зажег по одной черной свече. В центр мы положили цельный кусок горного хрусталя, а на него пристроили труп девушки.
   Маги во главе со мной встали в круг, некромант расположился внутри пентаграммы. По его знаку мы запели ритуальную молитву. Под влиянием нашего пения свечи разгорались все сильнее и сильней, потрескивая и разбрасывая вокруг себя брызги черного воска. В воздухе удушливо пахло чем-то приторно-сладким.
   Некромант достал кинжал и сделал мне знак войти в круг:
   - Дай мне свою левую руку, - потребовал он.
   Я послушно оголил запястье. Некромант крепко ухватил меня за кисть и вдруг резко ударил острым лезвием, зловеще блеснувшим в свете свечей, прямо по моим венам. Затем, все еще крепко держа мою руку, так чтобы сочащаяся из пореза кровь попадала на кристалл, он потянул меня за собой. Мы медленно обошли против часовой стрелки вокруг тела, очерчивая алой струей моей крови силуэт Светлой.
   Раздалось шипение, огонь свечей дернулся, вытянулся вверх и погас. От кристалла повалил черный дым, в воздухе запахло чем-то едким и на наших глазах Светлая погрузилась в хрусталь, ставший теперь ее гробом. Сквозь прозрачные грани тело девушки светилось и если бы не рваная рана в спине, то можно было подумать, что заточена она была туда живой.
   Потрясенные полученным эффектом мы дружно подняли хрустальный гроб и в молчании понесли его в погребальную камеру, где гномы уже полностью закончили свою работу. Кристалл зацепили металлическими крючьями, и он с легким скрипом закачался на цепях, протянутых между семью намертво впаянными в пол столбами.
   Какое-то время мы молча стояли вокруг этого странного прозрачного гроба. Не знаю как остальные, но я почему-то чувствовал себя немного не в своей тарелке - с детства не люблю похоронные обряды.
   Наконец, повинуясь моему знаку, все медленно потянулись к выходу, как вдруг позади нас в гнетущей тишине раздались горькие женские рыдания. От неожиданности все присутствующие вздрогнули и обернулись на звук. В изголовье качающегося гроба стояла опечаленная полупрозрачная Душа и заливалась горючими слезами.
   - Не плачь, - остановил я ее стенания, - завтра мы съездим к Ведьме в Дивный лес и найдем способ оживить твое тело. А теперь отдыхайте, последние дни для всех были трудными! - с этими словами я отпустил магов и запечатал вход охранными заклинаниями. С этой минуты войти сюда могли только я, Мор, да безутешная Душа, для которой мои замки были не страшны.
   - Разбудишь меня на рассвете, - обратился я к Душе Светлой, - а сейчас, спать!
   Я ничком повалился на кровать и мир на какое-то время перестал для меня существовать вовсе.
  
  
  
  
   Глава 2.
  

Распустив по спине зазмеившихся локонов стаю,
Затяну крылья шали натужно тугим узелком...
Улетаю... Туда, куда ветер спешит,  улетаю...
Мне весь мир непонятен, заманчиво так незнаком.

Cassandra

  
  
   Чуть только забрезжил рассвет, а мы уже седлали коней, ведь путь в Дивный лес был неблизким. Поскольку путешествие наше было рассчитано всего лишь на день, то сопровождающих мы решили не брать. А посему, компания у нас была небольшая: я, Мор и Светлая.
   Я вскочил на своего верного скакуна и оглянулся на остальных. Мор, кряхтя и стеная, давно уже взобрался на своего жеребца и укоризненно поглядывал сверху, всей своей позой давая понять, что верховая езда в его возрасте сравни подвигу. Душа Светлой парила рядом и вид у нее был весьма озадаченный.
   - Не понимаю, - подала вдруг она голос, - путь предстоит неблизкий, ведь так? - и, получив утвердительный кивок, продолжила:
   - Так почему бы не воспользоваться телепортацией и не скакать верхом, под жарким солнцем глотая пыль?
   - Да потому, дорогая, что в Дивном лесу очень мощный магический фон, причем чужеродный. Из-за этого, прибегнув к предложенному тобой способу, можно оказаться в таком месте, что и дороги назад не найти. А я еще хочу вернуться обратно и жить долго и счастливо, - терпеливо объяснил Мор.
   Та удивленно похлопала своими длинными ресницами и опять было собралась что-то спросить:
   - А....
   - Может, хватит разговоров? - прервал я ее. - Ты опять по воздуху полетишь или на этот раз поедешь со мной?
   - Я полечу, мне нравится играть с облаками, - тихо ответила она. - Там, в вышине очень сильно чувствуется близость грани и мне становится легче переносить тяжесть пребывания здесь.
   Мор сочувственно взглянул на призрачную тень и, покачав головой, произнес:
   - Будем надеяться, что Ведьма нам поможет.
   С таким напутствием мы тронулись в путь. Дорога наша пролегала сквозь Туманные земли, славящиеся тем, что по ним можно было во весь опор скакать весь день все вперед и вперед, но маячившая впереди конечная точка пути так и не приблизится. В то же время, выехавший следом за вами путник, за пару часов покрывал то же самое расстояние и прибывал в пункт назначения задолго до вас. Объяснить этот таинственный феномен не мог никто. Самые сильные маги пытались изменить существующий порядок, но все колдовские приемы были бессильны против странного защитного экрана наложенного кем-то более сильным, жившим задолго до того, как здесь поселились Темные эльфы.
   Мы ехали и ехали, а конца Туманных земель все не было. Гнетущая тишина, когда не слышно даже звука ветра, нервировала. Исподволь нахлынуло раздражение, мне вдруг захотелось вынуть меч из ножен и рубануть со всего маха по своему спутнику, чтобы его седая голова отлетела подальше и долго катилась, подпрыгивая на кочках и скалясь в предсмертной судороге. Подобное кровожадное желание меня сильно озадачило. Я с удивлением взглянул на Мора и поймал его понимающий взгляд.
   - Хочешь меня убить? - тихо спросил он.
   - Не понимаю, что со мной происходит, - честно признался я ему.
   - Вот поэтому в Туманные земли и запрещен въезд. Редко кто возвращается отсюда живым. Лишь избранные могут выдержать подобное давление. Твой отец сумел в свое время обуздать это желание убивать. А вот ты меня удивил - даже руку к мечу не протянул - завидное самообладание.
   - Мой отец ездил к Ведьме в Дивный лес? - удивленно переспросил я.
   - Ездил, - утвердительно кивнул старец, - но с Ведьмой мы так и не встретились.
   - Почему?
   - Может, она не захотела... Поводила нас нехожеными тропами, да и вывела обратно к замку. А может, дело у твоего отца было не такое важное, что сам лес решил не допускать нас к Ведьме, - задумчиво проговорил Мор.
   - И с каким же делом мой отец ездил сюда? - попытался выяснить я у мага.
   - Не спрашивай, не знаю, - вздохнул старец.
   - Мор, а почему на тебя не действует магия Туманных земель? - спохватился вдруг я. - И откуда ты знаешь, где живет Ведьма?
   Маг усмехнулся в седую бороду:
   - Наконец-то спросил. Вот что значит молодость. Поверил моим словам без оглядки и поехал, куда глаза глядят, полагаясь на старого доброго Мора. А если я хочу погубить тебя повелитель, чтобы забрать себе твою страну? Что тогда?
   После этих слов внешний вид тысячелетнего старца стал на глазах меняться. Подернулось рябью добродушное лицо. Загорелись зеленым светом глаза с вертикальными зрачками. Удлинились узловатые пальцы (их длинные черные когти царапнули блестящую от пота черную шкуру взвившегося на дыбы коня). На спине прорезался острый шипастый гребень, переходящий в гибкий чешуйчатый хвост. Изо рта вывалился длинный раздвоенный язык и ожег мою щеку, мимолетно коснувшись ее.
   Я резко натянул поводья, заставив остановиться трясущегося от страха скакуна:
   - Кто ты и что тебе нужно от меня?!
   - Я, Мор, - захохотало чудовище. - Глупый мальчишка, неужели тебе никогда не приходило на ум, что каким бы могущественным ни был маг, он никогда не сможет жить столько, сколько живу я? И ты угадал, мне действительно кое-что нужно от тебя! Но, к сожалению, пока ты связан проклятьем с этой девчонкой, ты бесполезен для меня, а потому не беспокойся, в данный момент я тебя не трону! - с этими словами Мор, схватил меня за руку и рванул на себя. Одновременно, он что есть силы, хлестнул своим гибким хвостом моего коня по крупу. Обезумев от боли и страха, скакун понесся вперед, не разбирая дороги, и быстро скрылся из виду, а я рухнул на каменистую землю и от удара потерял сознание.
   Пришел я в себя от странных звуков, похожих на клекот каких-то птиц. Со стоном, открыл глаза и с ужасом понял, что не могу двинуть ни рукой, ни ногой. С трудом, приподняв голову, я увидел, как две большие черные птицы сидят на округлом валуне недалеко от меня и с интересом поглядывают блестящими глазами-бусинами, переговариваясь о чем-то между собой. Я огляделся и обнаружил, что лежу распластанным на точно таком же валуне, причем руки и ноги мои были крепко примотаны к нему толстыми цепями.
   "Где это я и что все это значит?" - ленивая мысль возникла и тут же растворилась, так и не успев оформиться во что-то стоящее.
   Я то проваливался в беспамятство, то выныривал оттуда. Яркое солнце нещадно палило так, что моя кожа на открытых участках тела начала трескаться и сочиться кровью. Перед глазами расплывались яркие разноцветные круги, стало казаться, что я куда-то плыву, медленно покачиваясь на волнах.
   Прохладная рука нежно погладила воспаленный лоб, послышался мелодичный до боли знакомый голос:
   - Бедный мальчик, ты должен обязательно разорвать эти цепи, иначе погибнешь.
   - Мама? Это ты? Но ты же умерла много лет тому назад?!
   - Мама? Мама... Ну, мама, так мама... Разорви цепи сынок, разорви цепи, - настойчиво шептал на ухо голос, и теплые губы мягко касались кровоточащей кожи.
   - Но я не в силах, мама, я не в силах разорвать их, - простонал я, напрягая мышцы и пытаясь хоть что-нибудь сделать для своего спасения. Звенья толщиной с руку ребенка, конечно же, не поддавались. Прекратив бесполезные попытки, и потеряв всяческую надежду освободиться, я устало закрыл глаза.
   - Ты сдался? - грустно спросила обладательница нежного голоса. - Тогда ты умрешь, - печально проговорила она. - Ну, что же, это твой выбор, сынок. Не смею настаивать и ухожу.
   - Подожди, - встрепенулся я. - Скажи, ты действительно моя мать?
   - А ты как думаешь? - вопросом на вопрос ответила женщина и встала так, чтобы ее стало видно.
   Мой взгляд лихорадочно заметался по ее лицу. Это действительно была она, моя мать! Именно такой я и запомнил ее в тот достопамятный вечер. Вот только что-то было не так, какая-то неправильность в лице... Но я никак не мог нащупать и ухватить за хвост ускользающую нить сознания. Точно гибкое скользкое щупальце оно возникало на поверхности моего разума, дразнило, давалось в руки, но как только я собирался покрепче взяться за него, вильнув в сторону, исчезало, чтобы появиться уже с другой стороны. Устав от бесполезных метаний я мысленно попытался воссоздать образ женщины, стоящей сейчас передо мной:
   - Нет, не может быть, ты не она, но кто же ты?
   - Понял? - грустно вздохнула та.
   Я пристально рассматривал ее, удивляясь одновременному сходству и разнице:
   - Такого просто не может быть! - изумленно выдохнул я, наконец.
   - Но я же стою перед тобой, - утвердительно сказала обладательница столь странной внешности. - Я не могу объяснить тебе всего, что произошло, заклятье не позволит, но все в твоих руках и если сумеешь разгадать эту загадку, то быть может, все пойдет совсем не так, как сейчас, - с этими словами она ушла, на прощание кинув загадочную фразу:
   - Не разорвешь цепи, станешь как они.
   До самого заката, я пытался разорвать свои путы, а в перерывах до хрипоты то звал, то проклинал ту, что оставила меня в беде, ту, что как две капли воды напоминала мою мать.
   Наступила ночь, но никто не пришел на мой зов: ни друг, ни враг. Только под утро, когда роса осела на холодном металле, и рваные клочья тумана поползли прочь, раздались осторожные шаги. Кто-то остановился в нескольких шагах от меня, не показываясь на глаза. Я слушал сдерживаемое дыхание, звон каких-то колокольчиков, а потом приятный грудной женский голос как бы размышляя сам с собой, констатировал:
   - Она была права, он хочет быть как они, что ж, кто я такая, чтобы противиться его выбору.
   После этих слов мир завертелся, и я оказался посреди пустыни, прикованный все к тому же камню, но что-то было не так. Скосил глаза и увидел, что мои ладони и предплечья уже срослись с валуном - я становился камнем! В панике, оглядевшись вокруг, я обнаружил вокруг себя еще несколько таких же валунов. Они еле слышно стонали и пытались раскачиваться. Мой взгляд наткнулся на ровные, похожие на дороги следы, оставленные этими большими камнями.
   "Так вот откуда в этой пустыне берутся камни-путешественники - это окаменевшие люди держат куда-то свой путь в надежде на призрачное спасение!" - представив свою незавидную участь, я зарыдал как ребенок.
   Постепенно слезы высохли, а в душе поднялась волна неконтролируемой ярости и я закричал, что есть мочи:
   - Будь ты проклят Мор, приковавший меня к этим страшным валунам! Будь проклята ты, которая возможно была когда-то моей матерью и оставившая меня теперь без помощи! Неужели в память о прошлом, ты не могла, хотя бы подарить мне быструю смерть?! Ну, уж нет, я не буду покорно лежать тут, и ждать непонятно чего! Я не хочу быть как они, и разорву цепи, а потом найду вас и вырву с мясом и кровью все ваши тайны!
   Рук я не чувствовал уже по плечи, тяжесть и холод подбирались к сердцу, паника опять накрыла меня своей липкой лапкой. Но злость и обида пересилили страх. Я вдруг подумал, что цепь-то ведь должна иметь начало и конец, а это значит, что ее вовсе не нужно рвать. Как же я не догадался? Скорее всего, они просто намотаны вокруг меня! Кандалов ведь ни на руках, ни на ногах нет.
   В этот момент окаменение начало потихоньку отступать, постепенно возвращая чувствительность телу. Я уже мог шевелить руками и ногами. Немного поерзав по камню, я даже смог сползти куда-то вбок, повиснув на цепях.
   Вдруг, соседний со мной валун, наконец, сумев раскачаться, с силой врезался в мой камень, перевернув мою тюрьму на другой бок, да так, что я повис на цепях. Они неожиданно поддались, скорее всего, один конец был придавлен тяжеленным валуном. Не теряя времени, но потратив еще половину дня, я сумел, наконец, освободиться.
   Упав на землю и откатившись подальше от моего страшного тюремщика, но еще не имея сил подняться на ноги, я закрыл глаза и попытался перевести дух. Как вдруг услышал, что кто-то окликает меня:
   - Правитель! Тебе плохо?
   Я в недоумении открыл глаза и, вздрогнув, быстро огляделся:
   - Что это было? - мы чинно ехали по туманным землям плечом к плечу с Мором, озабоченно поглядывающим в мою сторону.
   - Предатель! - я выхватил меч и кинулся на хитрого старца:
   - Мор, готовься к смерти!
   Он удивленно вскинул руки, отказываясь защищаться:
   - Да что это с тобой? Видно привиделось что-то?
   Я остановился и медленно вложил меч в ножны, признавая его правоту. А ведь верно, зачем ему привязывать меня к каким-то валунам и бросать одного посреди пустыни? Да и очнулся я на своем боевом коне, который, кстати сказать, ни за что не повел бы себя так, как в моем странном бреду. Он никогда не бросил бы меня и не ускакал, куда глаза глядят. Еще раз, подозрительно окинув взглядом Мора, я покаянно произнес:
   - Прости, мне действительно что-то привиделось. Я был не прав.
   - Извинения приняты. Гляди, впереди Дивный лес!
   Недалеко от нас, на самой границе Туманных земель действительно поднималось что-то изумрудно-зеленое, сплошной стеной затмевая собой лилово-синее небо. Стая странных птиц туго закручивала спираль, с противным криком поднимаясь, все выше и выше. А на самой опушке Дивного леса одиноко стояла призрачная фигурка печальной девушки. Она потерянно оглядывалась по сторонам, с опаской косясь в сторону разбушевавшихся птиц.
   Сердце защемило от нежности, и я повернулся к Мору:
   - Вот ведь дурочка, сидела бы себе в шатре у папочки и не лезла на поле боя - была бы жива! Или хотя бы меч Света в руки не брала, я ее тогда в плен живой бы взял.
   - Участь воинской добычи для пленницы незавидна. Вспомни, что вы творили обычно после боя. Может наследница и права, что решила подороже продать свою жизнь?
   Наши размышления были прерваны радостным криком заметившей нас Души:
   - Вы все-таки вернулись, как я рада! Думала, что больше никогда вас не увижу! Конечно, я чувствовала, что ты жив, - она застенчиво посмотрела в мою сторону, - но вас нет уже больше двух суток, а тут еще эти птицы начали кричать и кружить над лесом!
   - Сколько?! - пораженные ее словами одновременно воскликнули мы, спрыгивая с коней и подступая к ней с двух сторон.
   - Двое суток, - осторожно повторила она и опасливо сделала один незаметный шажок в сторону леса.
   - Интересно, чего ты так испугалась и куда это собралась? - насмешливым тоном спросил я Душу Светлой, заметив этот маневр.
   Она потупилась и, опустив голову, чуть слышно пробормотала:
   - Я все время забываю, что у меня нет тела и ничего страшного со мной уже произойти не сможет.
   - Ошибаешься, девочка моя! - перебил ее Мор. - Как раз сейчас и начинается все самое страшное. - он внимательно посмотрел в глаза призрачного духа:
   - Тебя можно навечно поместить в кристалл Души, который будет причинять тебе невыносимые страдания, потому, что питается болью. Кроме того, Душу можно привязать к чему-нибудь. И тогда она вынуждена будет веками маяться здесь, не имея возможности уйти за грань, постепенно сходя с ума от тоски. Да, что говорить, еще много чего можно сделать с тобой такого, что страдания тела будут казаться лаской по сравнению с этим.
   Если бы я не был уверен, что этого просто не может быть, потому что не может быть никогда, я бы сказал, что Душа побелела как полотно. Она беспомощно переводила испуганный взгляд с меня на Мора и обратно, губы ее дрожали:
   - Но вы же не сделаете этого? Ведь, правда?
   - Как знать, - очень тихо, как будто это не было предназначено для чьих-то ушей, и вырвалось совершенно случайно, проворчал Мор.
   - Не бойся, такие зверства мы творить не будем, - одновременно с ним пообещал я. - Кстати, может быть, мы, наконец, познакомимся? Назови свое имя.
   - Эстэль.
   - Эстэль - это ведь надежда? - удивленно вытаращились мы на нее.
   - Ну и что? - стала защищать свое имя она. - Моя мама была очень романтичной даже для Светлой эльфийки.
   Мы молча переглянулись, никак больше не комментируя странное имя наследницы.
   - Ну, с Мором ты уже знакома, а меня можешь звать Димир.
   С важностью раскланявшись друг с другом точно на великосветском приеме, мы с Мором распрягли коней и разбили лагерь на самой опушке, опасаясь соваться в самую глубь на ночь глядя. Дивный лес ввиду своей полной изолированности был изучен очень мало, и что там водилось в его чащобах, до конца не знал никто.
   Одним щелчком я разжег костер, и он весело запылал, освещая странные, необычные для наших мест разлапистые деревья и кудрявые как будто склонившиеся в плаче кусты. Мы уселись на ствол упавшего дерева и занялись ужином.
   Эстэль пристроилась у моих ног, доверчиво положив свою прозрачную головку ко мне на колени. Было немного странно оттого, что один из моих компаньонов не участвует в трапезе, но душе не требуется еда.
   Солнце, наконец, закатилось за край Дивного леса, и вокруг нас сгустились загадочные тени. Разговоры сами собой прекратились, пора было устраиваться на ночлег.
   - Вы ложитесь, - неожиданно подала голос Эстэль, - Я покараулю, мне ведь не требуется сон.
   Против такого аргумента мы возражать не стали. Действительно, зачем лишать себя сна, когда рядом с нами находится чуткий и главное никогда не засыпающий страж? На всякий случай я установил защитный полог вокруг лагеря. Коней мы разместили внутри невидимой границы, отделяющей нас от опасного соседства. После всех приготовлений мы с чистой совестью завалились спать около костра, ведь если верить Душе, двое суток провести в дороге - это вам не шутка!
   Я спал и видел прекрасные сны, где вся моя семья была в полном составе, а мудрый старец, маг и волшебник Мор все еще являлся моим учителем и верным советчиком. Что-то мягко дотронулось до лица и провело по губам, щекоча и заставляя их сжаться в ниточку. Недовольно замычав, я открыл глаза.
   Эстэль сидела рядом со мной и дрожащим пальцем тыкала куда-то в глубь леса:
   - Там, там, там...
   - Понятно, - терпеливо поощрил ее я, уже догадавшись, что у призрака был серьезный повод, чтобы разбудить меня. - Дальше?
   - Там привидение! - выпалила Эстэль и прижалась ко мне в поисках защиты.
   Это показалось мне таким забавным, что я невольно рассмеялся. Мор, чутко среагировав на наше шептание и смех, тоже открыл глаза:
   - Чего не спите? - недовольно проворчал он. - Все одна любовь на уме?
   Это предположение рассмешило меня еще больше, и я захохотал уже в полный голос. Неожиданно мой смех был подхвачен и усилен десятками зловещих и весьма препротивных голосов. Мы с магом моментально вскочили на ноги. Это еще что такое?
   Вдоль всего защитного полога: на границе и в воздухе - везде висели призрачные, переливающиеся зеленоватым фосфоресцирующим светом, призраки. И это не было бы так страшно, если б не совершенно белые мертвые лица с жуткими оскалами и торчащими из их насквозь прогнивших ртов желтоватых длиннющих клыков.
   - Кто это? - тихо спросил я у Мора. - О таких сущностях мне ничего не известно.
   - Пивцы крови, - так же шепотом ответил маг, - они как пиявки присасываются к жертве и запускают в нее свои клыки. Их зубы внутри полые и кровь как по соломинке закачивается из тела несчастного в тело пивца.
   - Откуда ты знаешь? - недоверчиво переспросил я старца.
   - В свое время пришлось попутешествовать по мирам. Кстати, как они здесь оказались, ума не приложу. Но приготовься, для них наш экран, на один зубок. Они же призраки и могут просачиваться в малейшую щель, а тут наверняка целая куча нор. Мы ведь с тобой вглубь земли никакой защиты поставить не додумались?
   В этот момент над нами раздался торжествующий вой, и мерзкие твари ринулись куда-то вбок, ныряя в землю и выныривая уже внутри защитного круга.
   - Спасайся, - только и успел я крикнуть Эстэль, как несколько пивцов атаковали меня со всех сторон.
   - Они боятся только холода! - успел крикнуть мне Мор, и в тот же момент его тело было полностью погребено пищащими и рычащими призраками.
   Заклятье ледяной фигуры! Одно из самых энергозатратных для меня, ведь сначала необходимо сгенерировать россыпь мелкой водной пыли, рассеять ее над объектом воздействия и только потом дохнуть на нее холодом, замораживая и лишая жертву жизненного тепла. Конечно, когда мороз уже скует живое существо по рукам и ногам, покрыв корочкой льда, можно подключиться на уровне тонких сфер и откачать его энергию, чтобы пополнить свой запас, но ее ведь еще нужно переработать из живой в магическую.
   Увидев, что старец уже упал, а несколько пивцов поспешило присосаться к нему, я направил все свои силы на его спасение:
   - Помоги мне водными брызгами!
   Он все понял и распылил при помощи заклятья огромную порцию водяной взвеси, я тут же дунул в ту сторону мертвенным холодом. Пивцы в ужасе замерли, а потом те, до кого не успела дотянуться наша магия, расталкивая друг друга, с пронзительным визгом кинулись спасаться, пытаясь проникнуть обратно за защитный контур. Они гибли один за другим, сначала покрываясь заметной в свете костра изморозью, а потом заледенев, падая и разбиваясь вдребезги.
   Наконец место ночлега было очищено от странной нежити. Чудом спасшиеся враги позорно бежали с поля битвы, завывая от обиды, а мы смогли подсчитать свои потери. Я был практически цел и невредим, у Мора прокушена шея, рука и бедро.
   - А это не заразно? - на всякий случай решил уточнить я, пытаясь остановить весело льющуюся кровь из раны на щеке.
   - Опасности нет. Кроме кровопотери и слабости нам ничего не грозит, - но вот обычные лекарства и заклятья такие раны залечить не смогут. Так, что очень скоро мы ослабнем, и они вернутся опять.
   За деревьями посверкивали горящие глаза, все еще поджидающих свою законную добычу пивцов. Я задумался, если для них смертельным является холод, то, может быть, воспользовавшись этим способом, мы сможем остановить и кровотечение? Я поделился своей мыслью с магом, и мы решили попробовать. Самое трудное в этом боевом заклятье - как суметь применить его не во вред живому? Но, в конце концов, у нас все получилось, и кровь была остановлена, хотя моя энергия была практически на нуле, да и Мор не мог похвастать здоровьем. И если бы в этот момент пивцы пошли в атаку, их вылазка увенчалась бы успехом. Но к счастью для нас, они не отличались ни умом, ни храбростью и эту ночь мы смогли пережить, а под утро нежить сама убралась в свои норы.
   Рассвет принес новые испытания. Едва взошло солнце, как перед нашими изумленными взглядами, словно приглашая ступить на нее, расстелилась ровная без единой кочки и рытвины дорога. Она точно звала как можно скорее, бросив все немедленно начать двигаться вглубь леса. Мы опасливо переглянулись и осторожно подошли поближе.
   - Мне отчего-то очень страшно, - жалобно прошептала Эстэль, теребя меня за руку.
   Я поднял с земли шишку и бросил ее на дорогу. Тут же раздалось шипение и она, даже не успев долететь до дороги, вспыхнула в воздухе, сгорев без следа.
   - Мда, - протянул Мор. - Интересная дорожка.
   - Что будем делать? - обратился я к своим спутникам, показывая на сплотившиеся в едином строю деревья. - Больше нигде не пройти.
   - Может, мне взлететь над лесом и поглядеть сверху, где еще есть проходы? - предложила Эстэль.
   Немного подумав, мы согласились.
   - А ты сможешь послать мне изображение того, что увидишь? - попросил я ее.
   - Попробую. Правда как маг при жизни я была не очень сильна, но все же постараюсь.
   С этими словами Эстэль взмыла ввысь, но подняться над Дивным лесом ей не дали черные птицы. Они с противным криком набросились на бедную Душу и чуть не растащили ее на маленькие туманные кусочки. Девушка еле успела опуститься к нам и спрятаться за моей спиной.
   - В конце концов, я маг, а посему попробую сам, - решил я и стал плести заклинание полета, но Мор грубо ударил меня по руке.
   - Не смей! Я же говорил, что в Дивном лесу сильный магический фон! Скажи спасибо, что пока дрались с пивцами, наши заклятья не обратились против нас. Кроме того, ты же сам видишь - стражи не дремлют, они не пропустят нас по воздуху. Нужно искать другой путь, - осуждающе покачал он своей седой головой.
   Мы настороженно замерли у самого начала дороги. Наконец, я не выдержал и, приставив руки ко рту, крикнул:
   - Мы пришли за советом и помощью! Ведьма, если ты слышишь нас, помоги нам найти тебя!
   Какое-то время в лесу ничего не происходило. Потом деревья как-то незаметно для глаза вдруг разомкнулись, а дорога превратилась в извилистую тропочку, весело бегущую куда-то между стволов в самую гущу. Проверив тем же способом ее на предмет безопасности, мы вскочили на коней и, ступая след в след, отправились в неизвестность.
   Первым двигались мы с Эстэль, она никак не желала теперь расставаться со мной. Причем, мне даже показалось, что какие-то чувства любовного характера начали зарождаться и у нее. Во всяком случае, она нежно прижималась ко мне и ласково поглаживала грудь, виднеющуюся в расстегнутом вороте рубахи. Это было приятно, но очень странно, поскольку мы оба понимали, что кроме этих невесомых прикосновений у нас с ней быть ничего не может.
   За нами ехал Мор, постоянно оглядываясь назад и держа свой посох наготове. Мохнатые игольчатые ветви деревьев, похожие на когтистые лапы, больно хлестали по лицу. В очередной раз, получив пощечину, я не выдержал и повернулся к старцу:
   - Что это за странные деревья, я впервые сталкиваюсь с такими?
   - Ели! Это растения из мира Ведьмы, кроме них здесь обитают совершенно невиданные звери и птицы, а также насекомые. Потому и название такое, Дивный лес, - лаконично ответил он, чему-то недовольно хмурясь.
   Тропинка то ныряла в какой-нибудь овражек, то катилась под горку, а то карабкалась на непонятно откуда взявшуюся скалу, хотя, совсем рядом, можно было бы вполне спокойно объехать ее кругом. От духоты и влажности, царящей в ельнике, пот катился с нас градом, а мокрая одежда плотно прилипала к телу. В очередной раз, утерев влажный лоб ладонью, я не выдержал и снял с себя все, оставив только кожаные штаны да сапоги.
   - Ах, Димир, какой ты! - закатив глаза, простонала Эстэль и потерлась щекой о мою грудь. Она разве что только не мурлыкала от удовольствия.
   - Что это с ней? - обратился я за разъяснениями к магу. - Нет, мне, конечно же, приятно, спору нет. Но, это так не похоже на Светлую, что сражалась с нами до самого конца и даже будучи смертельно раненой, не теряла стойкости духа.
   Мор только махнул рукой в ответ:
   - На Эстэль начало действовать ее проклятие. Теперь держитесь, даже боюсь предположить, на какие безумства вас может потянуть. Ну, а меня в данный момент больше волнует вот это, - и он ткнул пальцем куда-то в сторону.
   Я повернул голову и обомлел. Лес закончился как-то сразу. Перед нами раскинулась огромное ледяное пространство. Всюду, докуда дотягивался взгляд, сверкали, переливаясь, огромные глыбы льда. Сильнейшая вьюга бушевала над этой затерянной богами землей. Мы стояли на зеленой траве под сенью таких же зеленых деревьев, а впереди были холод и смерть. Спешившись и разбив на границе двух миров лагерь, мы стали держать совет.
   - Наши кони там не пройдут, только угробим скотинку, - безапелляционно заявил Мор, и я с ним согласился.
   - Тогда нужно что-то придумать, чтобы обезопасить коней до нашего прихода, - внес свою лепту в обсуждение я, - а так же придумать, как самим живыми перебраться через это ледяное безмолвие.
   - А быть может, мы пойдем в обход? - задала странный вопрос Эстэль, до этого момента порхающая где-то неподалеку.
   Мы снисходительно посмотрели на нее и, махнув рукой, чтобы не мешала настоящим мужчинам думать, продолжили строить планы покорения снежной преграды.
   - Но все-таки, - не унималась Душа Светлой, - давайте в обход!
   Я сурово сдвинул брови и как можно строже отчитал ее за назойливость:
   - Значит так! Иди, развлеки себя чем-нибудь! Ягод что ли для нас насобирай, если получится. Только не мешай, хорошо? А когда все будет готово, мы тебя позовем, - с этими словами шлепнув ее пониже спины и удивившись, что шлепок оказался звонким, я опять погрузился в обсуждение подготовки к тяжелому переходу.
   К концу дня, когда почти все было уже готово (нарублены ветки, которыми мы собирались обвязать сапоги, чтобы не скользить по льду; построен загон для коней; припасено для них же много сочной травы; растянут над полянкой защитный контур), Эстэль выдала нам такое, отчего мы просто разинули рты.
   - Вы идите, а я здесь вас ждать буду. Когда вернетесь, продолжим наш путь вон по той тропинке, что виднеется из-за тех кустов.
   Если бы было можно, я убил бы ее еще раз. Мой крик, наверное, был слышен в самых дальних концах моих владений:
   - Почему ты?! - тут я остановился, хватая ртом воздух, немного успокоился и продолжил уже тише:
   - Почему ты не сказала об этом сразу?! Мы потеряли целый день, и неизвестно еще, сколько потеряем, потому что ночью отправляться в путь опасно!
   - Но я же пыталась, - обиженно заканючила Эстэль с высокой ели, на которую проворно то ли взлетела, то ли взобралась.
   - Ладно. Согласен, был не прав! Спускайся оттуда немедленно! - признал свою глупость я.
   - Не слезу! Забирайтесь сюда сами - отсюда что-то виднеется, но что это я никак не могу понять, - капризно протянула она.
   - Что, значит, не можешь понять? На что хоть похоже? - подключился к нашей беседе Мор, только что закончивший биться о шершавый твердый ствол лбом - этим он занимался все время с того самого момента, как обнаружилась исчезнувшая ранее тропинка.
   Эстэль внимательно поглядела на старца. Очевидно, вид его разбитого в кровь лба убедил ее в том, что мы раскаиваемся искренне. Потому что она старательно начала перечислять все, что видела между верхушек высоченных деревьев:
   - Полянка небольшая, на ней домик какой-то маленький и покосившийся, на крыше голова деревянной лошадки вырезана, рядом забор поломанный...
   - Слезай оттуда немедленно! - завопил вдруг маг. - Мы нашли Ведьму!
   Покидав пожитки и подхватив под уздцы коней, мы пешим ходом поспешили по еле видной в темноте тропинке к пристанищу загадочной Ведьмы. Как только впереди замаячил желтоватый свет из окна, Мор остановился и повернулся к нам:
   - Она очень капризна, поэтому будьте осторожны в своих высказываниях. Обидится - помощи не ждите.
   Мы согласно кивнули головами, а мне подумалось о том, что последнее время я веду себя не как воин и глава королевства Темных эльфов, а как послушный ученик Мора и это очень настораживало. Нужно будет приглядеться к старцу, не ворожит ли он там чего незаметно от меня. Словно прочитав мои мысли, тот вдруг пристально глянул на меня из-под кустистых седых бровей и тут же резко отвернулся.
   На миг мне показалось, что зрачок его стал вертикальным.
   - Мор! - окликнул я своего бывшего наставника.
   - Что повелитель? - почтительно переспросил он, поворачиваясь ко мне и спокойно глядя в глаза. Зрачок его старческих, немного слезящихся глаз был таким же, как у меня.
   Я облегченно вздохнул и перевел разговор на интересующую всех тему:
   - Так ты знаком с ней?
   - Было дело, - нехотя протянул он и отвел глаза. - Позволь рассказать тебе все потом, когда вернемся в замок. Не возражаешь? Здесь у всего есть уши.
   Я согласно кивнул в ответ и решительно шагнул в полуразвалившиеся ворота. Скрипучая дверь неожиданно резко распахнулась и на пороге с простым фонарем в руках предстала потрепанная многовековой жизнью человеческая старуха. Она подняла фонарь повыше и повела своим крючковатым носом, чему-то ухмыльнулась, и без лишних слов махнула рукой, приглашая нас внутрь.
   Согнувшись в три погибели, я кое-как сумел пройти сквозь низкий дверной проем. Мои спутники не отставали и вот мы уже внутри жилища Ведьмы. Неожиданная чистота и уют приятно поразили меня. Кроме того, очень порадовало, что внутри дома старухи можно было стоять в полный рост, а я довольно-таки высокий, во всяком случае, из всего королевства Темных только отец и брат могли поспорить в этом со мной.
   - Ох-хо-хо, зачем пожаловали, гости незваные? - сразу приступила к допросу старушенция, зорко поблескивая на нас своими совсем не старческими глазами.
   Это так поразило меня, что я замер на месте, как громом пораженный. Со сморщенного коричневого от старческих пятен лица на нас смотрели блестящие зеленые глаза молодой женщины. Очнулся я только тогда, когда Эстэль и Мор сцепились по поводу правильности описания процедуры заклятья Хрустального гроба.
   - Хрустальный гроб, говорите, - засмеялась Ведьма дребезжащим смехом. - Ох, и удружили вы девчонке! Не поблагодарит она вас, если оживите!
   - Почему? - переспросил я.
   - А потому, милок, - проговорила Ведьма, все еще ухмыляясь, - что заклятье это двустороннее, а что сие означает, узнаешь, когда в усыпальницу ее спустишься!
   - Подождите, подождите! - заволновалась Эстэль:
   - Что такого страшного может произойти с моим телом?
   - Ух, ты! Какая красавица! - восхитилась старуха, хватая Душу Светлой за руку, и рывком притягивая к себе.
   Она тоже обладает умением плести петли удерживающие души, автоматически отметил я, а сам между тем пристально изучал саму странную старуху и все, что нас окружало.
   - Справная девка, ладная, - приговаривала старая грымза, ощупывая отбивающуюся Эстэль. Ее руки шарили по телу девушки, не пропуская ни одного кусочка. Когда этот более чем подробный осмотр был закончен, она звонко шлепнула ее по ягодице, сопроводив ехидным напутствием:
   - Иди, отдохни пока, а я с любовничком твоим поговорю.
   - Он не любовник мне! - возмутилась, распалившаяся после неравной схватки с Ведьмой, Эстэль. - Как только проклятье спадет, мы разойдемся в разные стороны!
   - Да, какая разница!, - нетерпеливо махнула на нее старуха. - Это я так, к слову, учитывая в каком виде, ты перед ним щеголяешь.
   На эти слова Душа окинула себя пылающим взглядом, вскрикнула и исчезла из зоны нашей видимости.
   - А в каком виде она перед нами щеголяет? - удивленный такой странной реакцией девчонки спросил я ведьму.
   - Ох-хо-хо! Да ты, никак, совсем ослеп от любви к ней? - глумилась старушенция. - Ну-ка, поведай, каково тело Светлой на вкус, а Темный? Да не смущайся, не смущайся?
   От стыда мне хотелось провалиться сквозь землю. Но старуха внезапно стала очень серьезной и, что есть силы, стукнула меня по руке своей костистой лапкой:
   - Сдурел что ли?! - заорала она. - Еще успеешь под землей-то побывать! Аль на земле уже надоело? А про девчонку спросила, потому, как голышом она у тебя бродит. Это что-то да значит? Или нет?
   - Это ничего не значит! - отрезал я.
   - Молчу, молчу, только вот еще что. Вы ее труп-то так в голом виде в хрусталь и законопатили? Молодцы, нечего сказать! Ну, а ты, мерин старый, чего же ученичку-то своему не объяснил, что в каком виде тело, в таком виде и душа?!
   - Да, как-то не до того было, - смущенно пробормотал Мор.
   - Не смущайся, - проскрипела старуха, - с кем не бывает! Ладно, помогу я вам, есть у меня одно колдовство древнее, но плату потребую вперед! Согласны?
   - Что за плата? - хором спросили мы.
   - По цене и плата, - отрезала Ведьма, - а не согласны - вот вам бог, а вот порог! Скатертью дорожка!
   - Мы согласны! - бросилась к ней в ноги Эстэль. Она откуда-то достала драную простыню и теперь была укутана ею с ног до головы.
   - А вот это нам не к чему! - с этими словами старуха сорвала ветхое одеяние с Души и, вцепившись в ее руку, волоком подтащила к кипящему котлу, стоящему посередине кухни на открытом огне.
   Я кинулся, было на помощь. Но тут что-то очень сильное скрутило меня по ногам и рукам и не давало не то что шевельнуться, а и дышал-то я теперь с трудом. То же самое произошло и с Мором. Судя, по его бешено вращающимся глазам, он прилагал огромные усилия, чтобы освободиться. Как в моем сне, подумалось мне. А тем временем, я совсем перестал чувствовать свое тело. Лишь глаза могли следить за тем, что творила мерзкая старуха с нашей спутницей.
   Она швырнула ее на скамью и строго погрозила скрюченным пальцем:
   - Даже не думай шевельнуться, поняла?
   Затем покидала какие-то ингредиенты в бурлящий котел, пробормотала заговор на неизвестном мне языке и зачерпнула вязкую черную жидкость большой поварешкой:
   - То, что надо! - одобрительно хмыкнула Ведьма и обернулась к Эстэль:
   - Поднимись!
   Ее неожиданно звонкий и сильный голос поразил меня. Она дотронулась до безвольной руки девушки. Тут же в зеркале на противоположной стене отразилась совершенно другая картинка - посреди кухни стояла красавица с сияющими зелеными глазами и черными, как смоль волосами до пола. Ее фигура была божественна. Она поймала мой восхищенный взгляд и победно усмехнулась:
   - Хороша? - с этими словами красавица протянула свои прекрасные руки из зеркала и схватила Эстэль. Вдвоем со старухой они молниеносно приподняли ее над котлом и бросили в бурлящую субстанцию. В тот же миг, красавица в зеркала исчезла, а старуха мешком повалилась на пол.
   - Нет! - закричали мы с Мором и, разорвав сдерживающие нас магические путы, бросились к котлу.
  
  
  
   Глава 3.
  
  

Как быстро моя молодая мечта

Из девушки вдруг превратилась

в старуху,

Где правила миром вчера красота,

Сегодня царит беспощадно разруха.

Р.Гамзатов

   Котел все бурлил и бурлил. Черная кипящая масса в нем поднималась к самому краю, лопалась с негромким пшиком многочисленными пузырями и опадала, а затем все повторялось, и так до бесконечности. Кухня наполнилась едким серным дымом, выедавшим глаза и не дававшим дышать полной грудью. Потрясенные стояли мы около этой страшной могилы, в которой канула Эстэль.
   Наконец, я судорожно вздохнул и перевел свой растерянный взгляд на Мора:
   - Что будем делать, учитель?
   Он ничего не ответил, только неопределенно пожал плечами и отвернулся. Его глаза выражали недоумение, растерянность и легкое раздражение, как будто все пошло не так, как он рассчитывал. Вдруг плечи его напряглись, и он нагнулся к самому полу:
   - Смотри! Старуха исчезла! - кашляя от удушливого запаха, Мор показал мне тряпье, бывшее когда-то Ведьминым нарядом. Неясная догадка забрезжила где-то на самом краю сознания:
   - Скорее, переворачиваем котел! - закричал я и, обжигая руки, схватился за огненный край.
   Маг, увидев мои покрасневшие пальцы, быстро натянул на кисти своих рук рукава балахона и тоже взялся за край котла:
   - Давай, на раз, два, три!
   Мы считали и одновременно раскачивали тяжеленный котел из стороны в сторону, а на счет "три" резко приподняли его с одной стороны. С оглушительным грохотом закопченная махина перевернулась и шипящая масса, разбрасывая брызги во все стороны, хлынула на пол. К потолку поднялся желтовато-зеленоватый пар, мы закашлялись от удушливых ядовитых испарений.
   - Ноги береги! - только и успел крикнуть я и отскочил в сторону, но обжигающее варево все-таки попало на мой сапог. По нему тут же пополз какой-то замысловатый растительный орнамент, оживая на глазах.
   - Снимай скорее, пока еще не поздно! - в свою очередь заорал Мор, и я моментально выполнил этот, странный на первый взгляд, совет.
   С ужасом наблюдали мы за тем, как мой сапог обвивают ветви лианы, легко проникая внутрь и точно пергамент, протыкая толстую драконью кожу, а ведь мою ногу это чудовище переработало бы в один момент. Напуганные такой перспективой, мы взобрались на стол и, не зная, что можно сейчас предпринять, беспомощно наблюдали за разворачивающимися событиями. Наша магия впервые на моей памяти отказывалась служить своим хозяевам, и я понял, как должно быть трудно живется в нашем мире простым жителям, не обладающим магическими способностями.
   Наконец мерзкая жидкость остыла и перестала пузыриться. Пар развеялся, и мы увидели копошащуюся скрюченную фигурку в углу кухни. Она пыталась подняться, но скользила по вареву и снова падала на пол. Мор осторожно опустил оторванную от своей одежды полоску ткани в коричневую субстанцию. Мы зорко следили за ней, но ничего не произошло.
   - Вроде безопасно, - неуверенно произнес маг и посмотрел на меня.
   - Предлагаешь мне спуститься и проверить на себе? - ехидно поинтересовался я.
   Мор смутился и первым покинул наш спасительный островок. Он осторожно одним носком правого сапога ткнул в уже застывшую массу, затем попинал ее левым сапогом и, наконец, утвердился на полу обеими ногами, для верности несколько раз попрыгав на месте:
   - Слезай, все закончилось! - обратился он ко мне.
   Но я уже не слышал его, а во все глаза наблюдал за отвратительной старухой, наконец-то сумевшей подняться и теперь удивленно обозревающей разгромленную кухню. Она была совсем голой, и ее высохшие морщинистые груди болтались съежившимися мешочками до самого пояса. Кривые ноги с утолщенными коленками, как кряжистые стволы старых покрытых мхом деревьев, подпирали тщедушное сгорбленное тельце. Загребущие ручки-крючья хаотично двигались, ощупывая уродливое лицо и свисающий до колен дряблый живот, а седые жиденькие патлы, заменяющие Ведьме волосы топорщились в разные стороны.
   - Что со мной сделали?! - завыла старуха высоким визгливым голосом и плашмя повалилась на пол, забившись в истерике.
   - Ах, ты мерзкая баба! - прорычал я, вихрем соскакивая со стола и выхватывая меч:
   - Да я отрублю сейчас твою бесполезную башку и выкину в твой Дивный лес, то-то пивцы крови порадуются, им ведь все равно, откуда брать кровь!
   - Стой! - схватил меня за руку Мор, так же как и я, не отрывавший все это время недоверчивого взгляда от извивающейся в судорогах фигуры:
   - Смотри!
   Я вгляделся в лицо Ведьмы, с ее уродливого лица на меня смотрели полные страдания и боли серые глаза Эстэль. Меч с грохотом вывалился из моих рук, и я следом за ним упал около нее на колени:
   - Нет! Не может быть! И это мне предстоит любить до конца дней своих?!
   - Убей! - хрипела беззубым ртом старуха. - Я не хочу так жить! Убей, умоляю тебя!
   Шатаясь, как пьяный, поднялся я на ноги и с отвращением оглядел копошащуюся у моих ног мерзкую фигуру. Почувствовав подступающую к горлу тошноту, стремглав выскочил из избушки на улицу, но там меня ждало еще один страшный удар:
   - Мооор! Мор! Ты только посмотри, что она с нами сделала! - мой крик потонул в вязкой пустоте, но маг все же услышал меня.
   Он с громким топотом выскочил следом за мной и, потрясенный увиденным, замер с открытым ртом:
   - Не может быть! - только и смог произнести он в ответ.
   В этот момент на крыльцо выползла Ведьма. Назвать ее Эстэль у меня не поворачивался язык. Она, очевидно, нашла и надела на себя ветхие лохмотья, принадлежавшие прежней хозяйке теперешнего своего тела, но выглядеть лучше от этого не стала. Ее тоскливые завывания тут же огласили воздух:
   - За что?! Что я такого сделала?! - вопрошала она небеса.
   - Ничего. Ты только убила членов моей семьи и многих друзей, разорила наши города, связала нас проклятьем, а так ты совсем ничего не сделала! Светлая и чистая душа! - мстительно кинул я ей в лицо свои жестокие обвинения.
   Она съежилась от этих слов и, закрыв лицо руками, опустилась на ступени. Между ее скрюченными пальцами заблестели капельки слез. Мне стало стыдно, в конце-то концов, девчонка ведь виновата не во всех преступлениях, в которых я ее сейчас обвинил. Да и не сладко ей, наверное, сначала умереть, а потом очутиться вдруг в теле уродливой старухи. Уязвленный чувством вины я подошел и присел рядом, немного подумал и обнял ее за узкие плечи:
   - Ну, ладно. Не плачь. Я погорячился. Прости, - пробормотал я и притянул ее к себе.
   Моя жалость и признание своей неправоты подействовало на нее совсем не так, как я предполагал. Эстэль подняла на меня свои распахнутые, словно в безмолвном крике, ставшие за последние дни такими родными глаза, и прошептала:
   - Я знаю, что виновата. Прости и ты меня, - а потом она зарыдала в голос, и из ее прекрасных глаз покатились крупные, как горошины слезы.
   Я крепко прижал ее голову к своей груди, уткнулся в ее макушку губами и закрыл глаза, так же как и она, в душе оплакивая своих родных, друзей и загубленную, теперь уже навсегда, собственную жизнь. Мор молча стоял около нас, кусая губы и было видно, что проявлять твердость духа становится ему все труднее и труднее.
   Первой, как ни странно, пришла в себя Эстэль:
   - Что же теперь делать? - чуть слышно спросила она. - И вообще, где мы?
   Мор скосил на нее глаза и хриплым голосом произнес:
   - Я тут все осмотрел. Мы на летающем острове в пустоте. Она начинается сразу же за забором. Прыгать туда не советую, потому, как не знаю, что там. А вдруг всю оставшуюся жизнь, тому, кто решит испробовать такой экзотический способ сведения счетов с жизнью, предстоит падать вниз целую вечность, да так и не суметь в конце достичь дна?
   Мы поежились от такой перспективы, прожить всю оставшуюся долгую жизнь, падая в пустоту, не прельстила никого из нас.
   - А может, вернемся в дом? - робко предложила Эстэль. - Здесь как-то жутковато!
   Мы в тягостном молчании поднялись и вошли в избушку, все здесь на этот раз воспринималось по-новому, ведь тут нам теперь предстояло жить.
   Мор взялся за отскребание с пола застывшей коричневой массы, Светлая готовила ужин, а я занялся поисками чего-нибудь, что поможет объяснить нам, как отсюда вырваться. Улов мой был невелик, пара колдовских книг, да зеркало на стене, в котором мелькнула тогда зеленоглазая красавица.
   После ужина, прошедшего в траурном молчании, я предложил рассмотреть мои находки.
   - Книги бесполезны для нас. Ни я, ни вы не знаем этого языка, - отобрал у нас последнюю надежду на спасение Мор.
   - А зеркало? Оно ведь волшебное, - с глазами полными слез спросила наша старушка.
   - Для активации нужно заклятие, а его-то как раз мы и не знаем - просветил я ее и досадливо махнул рукой:
   - Я так надеялся, что Мор знает этот язык.
   - Увы, но что тут написано, мне неведомо, - он отрицательно покачал головой и, пригорюнившись, замер, уставившись в одну точку.
   Тишина угнетала, давила на плечи, сгибала и ломала. Поняв, что больше так не могу, я обратился к магу:
   - Расскажи, как вы познакомились с Ведьмой. Я ведь понял, что у вас не шапочное знакомство, уж очень она на тебя выразительно поглядывала.
   - Ну, что же, - тяжело вздохнул он, усаживаясь поудобнее на широкой деревянной скамье, - как видно, настала моя очередь приоткрыть полог таинственности и поведать вам эту давнюю историю, за которую пришлось расплачиваться теперь и вам. Слушайте, но предупреждаю, что к концу ее вы, возможно, совсем упадете духом, потому что выхода отсюда нет.
   Мы с Эстэль переглянулись, взглядами спрашивая согласие друг друга. Ведь это очень страшно, знать, что впереди ничего нет, кроме унылого пятачка земли и покосившейся избушки, да троих запертых здесь то ли друзей, то ли врагов. Она еле заметно кивнула в ответ на мой вопрос. Что ж, наш выбор был сделан, и мы приготовились слушать.
   Маг какое-то время помолчал, собираясь с силами. Затем, пристально глядя на пляшущие огоньки пламени, тихим голосом начал свой рассказ:
   - Мне очень трудно признаваться в подлости, но раз уж судьба распорядилась так, что всю оставшуюся жизнь мне предстоит провести здесь с вами, я облегчу свою душу. Когда-то очень и очень давно, я был молодым избалованным вниманием женщин глупцом. Ни одна из тех, на кого падал мой похотливый взгляд, не могла отказать мне, и я с наслаждением пользовался этим, жестоко высмеивая потом брошенную мной очередную игрушку. Темные, Светлые, люди, оборотни - для меня не было преград. Я коллекционировал победы над ними. Это было как наваждение, как болезнь. К тому времени мои магические способности достигли высочайших возможностей... Да, что я рассказываю, ты ведь знаешь об этом Димир.
   Я утвердительно кивнул, действительно, в нашем царстве, да, пожалуй, и за его пределами не найдется никого, кто бы мог поспорить с Мором в искусстве магии, разве что мой отец, да я, что в свете последних событий выглядело достаточно спорно.
   - Но, почему вы мучили всех этих бедняжек? - громко спросила у старца Эстэль. - Они же отдавались вам по доброй воле, за что же им мстить?
   Мор покаянно покачал головой:
   - Да в том-то все и дело, что шли в мои объятья они под влиянием магического зова любви. Я был красив и мог бы обойтись без магии, но тогда кто-нибудь из них, возможно, отказал бы мне, а я хотел всех и отказов не терпел. Так вот, однажды мы с друзьями прогуливались в этих местах, - он на секунду замолчал и поправился, - на месте сегодняшнего Дивного леса. Неожиданно в углу поляны, на которой мы разбили свой лагерь, появился светящийся голубым цветом шар. Он все увеличивался и увеличивался, пока не достиг размера нашей поляны. Потом он с хлопком исчез, а на его месте появилась вот эта самая изба, двор и забор его огораживающий. Дом был объят пламенем, его следы вы должны были заметить на бревнах, из которых сложена избушка.
   - Да, я обратила на это внимание, когда была на чердаке, - подала голос Эстэль. Но я шикнул на нее, и она обиженно замолчала.
   Мор как будто не заметил, что его прервали, и продолжил свой рассказ, черпая силы в огне, от которого так ни разу и не оторвал свой взгляд. По его лицу было видно, что сейчас он не с нами, а на той вытоптанной конскими копытами и эльфийскими сапогами поляне, где неожиданно появился погибающий в пламени чужеземный дом.
   - Мы кинулись тушить пожар. С помощью магии нам удалось это очень быстро, и избушка пострадала не сильно. После того, как бревна дома остыли мы осторожно вошли в дом. На полу в глубоком обмороке лежала очень красивая черноволосая девушка - человек. Ее грудь была залита кровью от многочисленных ножевых ран. Мне ничего не стоило залечить их и привести красавицу в чувство. Ну, а когда она открыла свои зеленые глаза и взглянула на меня, я понял, что пропал. Впервые любовь посетила меня, но я был к этому совсем не готов. Как ты думаешь Димир, что мы сделали с ней? - он перевел требовательный взгляд на мое лицо.
   Я знал, что было потом, но отчего-то, то, что сплошь и рядом случалось на войне, в мирной жизни выглядело еще гаже:
   - Продолжай, - попросил я Мора, не желая при Эстэль озвучивать свой ответ, но она все поняла и с ненавистью взглянула на него.
   - Я ненавижу Темных эльфов! - выпалила она нам в лицо.
   - Бедная наивная девочка, - снисходительно перевел на нее свой взгляд маг, - расскажи-ка нам, сколько рабынь присутствовало в шатре твоего отца и других воинов в лагере Светлых?
   Она вспыхнула и отвела свой горящий взгляд. На ее глаза навернулись слезы, и девушка-старуха порывисто закрыла лицо руками.
   - Не переживай. Такова жизнь, - попытался утешить ее Мор и затем продолжил свой рассказ:
   - После того, как мы наигрались со своей добычей, все отправились по домам, а я остался, потому что еще не был готов расстаться с зеленоглазой красавицей. Когда она пришла в себя, я с удивлением обнаружил, что на девушку не действует моя любовная магия. Это разозлило меня, и чтобы она не смогла сбежать туда, откуда пришла, я поместил ее в пустоте.
   - Этот остров твое создание?! - перебил я его. - Так чего же мы ждем? Нужно немедленно возвращаться!
   - Не так все просто, - покачал головой маг. - Ты ведь тоже владеешь этим заклятьем, так чего же не применишь его?
   Я задумался, действительно, заклятьем Пустоты владели все высшие маги. И у всех результат получался совершенно одинаковый - полый пустой мешок со стенами различного размера, а в нем помещалось то, что туда спрятали. Здесь же был применен совершенно иной способ, мы находились в бескрайней пустоте, то есть в абсолютной пустоте без границ.
   - Вот то-то, - назидательно проговорил Мор. - Ну, продолжим. Каждый день, я наведывался к ней, но она продолжала сопротивляться и тогда я проклял ее. С той самой минуты, она стала древней старухой, чье бессмертное тело навечно было привязано к ее избе и клочку земли вокруг. Но и меня собственное проклятье не обошло стороной, - он грустно усмехнулся:
   - Я тоже навечно привязан к ней и мое, так же постаревшее, тело с тех пор бессмертно. Как видно, где-то здесь спрятан камень проклятий, но, сколько мы ни искали, так и не сумели обнаружить его. Поэтому наше проклятье не имеет возврата. Какое-то время после совершенной в порыве отчаянья глупости, я часто наведывался к Ведьме, чтобы сорвать на ней свою злость, но она очень быстро восстановила свои колдовские способности и сумела расширить границы Дивного леса до тех размеров, в которых он существует теперь. Местные жители, прослышав о том, что здесь поселилась сильная Ведьма потянулись к ней со своими бедами. Но меня это бесило. Мне очень хотелось, чтобы отвергнувшая меня страдала от одиночества и однажды, я применил очень сильное колдовство, превратив цветущие степи вокруг Дивного леса в Туманные земли.
   - Ты?! Из-за своей неутоленной похоти погубил ни в чем не повинную девушку?! Уничтожил прекрасные цветущие сады, превратив их в пустыню?! - обвиняющим тоном закричал я, вскочив со своего места.
   - Успокойся и сядь, - спокойным голосом проговорил маг. - Все, что ты мне сейчас можешь сказать, я сам себе уже давным-давно сказал. Если бы было можно, я повернул бы время вспять, но, к моему великому сожалению, этого мне не дано. Неужели ты думаешь, что, прожив такую долгую жизнь, я не пытался что-либо изменить? Поверь мне правитель, я перепробовал многое. Через какую-то сотню лет мы смогли встретиться с Ведьмой и посмотреть друг другу в глаза, я даже подумал, что она меня простила, но, судя по сегодняшней ситуации - нет. Очевидно, зеленоглазая красавица нашла способ обмануть проклятье и вырваться на свободу, заперев в своем теле чужую душу, но вот навсегда или на какое-то время, я не знаю.
   Потрясенные его рассказом сидели мы с Эстэль, не зная, что сказать или сделать. Наконец, собравшись с силами, я поднялся со скамьи:
   - Если я правильно понял тебя, ничего еще не ясно? Мы можем прожить тут до скончания века, и никогда не выбраться отсюда? В то же время Ведьма может вернуться в свое тело и освободить Эстэль?
   - Есть еще один путь, - тихо проговорила Светлая:
   - Ведьма может убить свое новое тело, и когда душа ее освободится, уйти за грань. Но вот, что тогда случится с этим телом?
   Мы требовательно уставились на Мора. Тот беспомощно пожал плечами и огорченно произнес:
   - Я не знаю, каковы будут последствия этого ее поступка. Теоретически можно обмануть любое проклятье. Но в случае с Ведьмой проклято ведь не только ее тело, но и душа, так что она должна стремиться назад к этому месту. А вот как долго Ведьма сможет сопротивляться зову покажет время. Кроме того, сейчас она находится не в своем истинном теле, а в запечатленном много лет назад волшебным зеркалом и как это зеркальное тело поведет себя, тоже никто не знает.
   - Все ясно, - подвел итог я. - Предлагаю прояснить, чем мы располагаем на данный момент. Итак, у нас есть небольшой островок с землей и забором, маленький домик с кухней, общей комнатой и чердаком. Что еще?
   - Все. Больше мы ничем не располагаем, - подвел черту маг.
   - А пища? Мы же умрем с голоду, - жалобно проговорила Эстэль.
   - Все запасы восполняются через сутки, - успокоил ее маг. - И еще, Димир это знает, а ты нет - в пустоте невозможно умереть. Так, что если замыслила покончить с собой или спровоцировать кого-либо на убийство, оставь это - ничего не выйдет. Магия здесь тоже бессильна. Лишь на бытовом уровне - зажечь огонь в печи или залить воду в котел, ну, может, заштопать дыру, а с остальным - все. Мы в тюрьме и с этим необходимо смириться. Сейчас же предлагаю отдохнуть. Быть может, после того, как проснемся, что-нибудь и придет в голову.
   Согласившись с его предложением, мы расположились на ночлег, хотя в пустоте понятие времени суток как таковое отсутствует, здесь всегда сумеречно. Эстэль легла на печи в кухне, Мор расположился на лавке в комнате, а я поднялся на чердак и, сдвинув несколько больших сундуков вместе, забылся тяжелым сном.
   Так начались наши тоскливые будни и не менее тоскливые ночи... Ничего не происходило, ничего не менялось...
   Однажды, поймав свой отупевший взгляд в ведьмином зеркале, я ужаснулся: "Мы же сойдем здесь с ума! Даже если проклятье и приведет ведьму назад, для нас это уже не будет иметь никакого значения. Ну, нет! Уж этого-то я в силах не допустить!"
   С этими мыслями я вскочил со скамьи, на которой в тот момент сидел и, окинув всех безумным взглядом, доверительно сообщил:
   - Я знаю, как спастись! Выходите во двор, там все покажу!
   Моим спутникам было к тому времени тоже все равно, что делать, поэтому они без возражений вышли из дома. Лихорадочно сверкая глазами (их блеск я время от времени ловил в зеркале, пока собирал нужные, как мне тогда казалось вещи), я выскочил следом за Мором и Эстэль. Высыпав перед ними то, что успел собрать, я спросил:
   - Как вы думаете, это все или еще что-нибудь понадобится?
   В небольшой кучке у наших ног лежали две колдовские книги, зеркало, нож, топор, веревка, пара одеял и маленький котелок. Окинув собранное богатство Эстэль метнулась в дом и вскоре вернулась с еще одним котелком побольше и несколькими теплыми плащами, кроме этого в ее руках были зажаты склянки со всякими настойками и пучки трав. Все это она побросала в общую кучу. Мои спутники, загоревшимися от вспыхнувшей внезапно надежды глазами, азартно уставились на меня.
   - А теперь Эстэль, собери все это барахло в мешок и отойди подальше от дома, ну, скажем к воротам, - скомандовал я, - а ты Мор вставай с той стороны дома, по моей команде, поджигай его. Согласен?
   Все радостно кивнули в ответ, и мы приступили к осуществлению моего гениального плана. Если бы меня спросили в тот момент, чего я этим собираюсь достигнуть, наверное, мы так и остались бы на том острове в пустоте, где благополучно и сошли бы с ума. Но, слава богам, рядом со мной тогда не нашлось ни одного адекватного существа.
   Итак, Эстэль быстро сгребла собранное богатство в мешок и отбежала как можно дальше от дома, а мы с Мором встали на исходные позиции.
   - Начали! - радостно крикнул я, и мы действительно начали, да еще как.
   С каким наслаждением поливали мы огнем ненавистный дом и все, что было в нем. Изба стонала и корчилась, плевалась в нас искрами, кидалась горящими головешками, душила черным удушливым дымом, но мы не отступали. В тот момент, по-видимому, мы все же на краткий миг, сошли с ума, потому что кричали и прыгали вокруг огромного костра, в который превратили наш последний приют, обнимали друг друга, с силой хлопая по спинам, и целовались взасос, хохоча от радости.
   Наконец пламя опало, без следа сожрав все, что было в его жадной пасти. Дым рассеялся, и мы увидели на месте треснувшей и развалившейся печи большое металлическое кольцо. Все еще, не доверяя неожиданно улыбнувшемуся счастью, мы осторожно приблизились к печи. Затаив дыхание, смотрели мы в закопченные лица друг друга и боялись спросить, не мерещится ли нам все это.
   - Ну, - шепотом обратилась ко мне Эстэль, - а дальше по плану что?
   Вот в этот самый момент ко мне пришло осознание того, что плана-то никакого и нет вовсе! Но сознаться в этом мне не хватило духу. Поэтому я молча опустился на колени и осторожно разгреб серый пепел и осколки камня, из которого была сложена печь. Под ними действительно оказался металлический люк. Я нерешительно взглянул на Мора:
   - Открываем?
   - Нет, будем стоять и смотреть на него, - желчно проворчал маг и ухватился за кольцо:
   - Помоги, - натужно прохрипел он, что есть силы упираясь ногами в землю и пытаясь приподнять люк. Но тот не поддавался.
   Много часов пытались мы сдвинуть с места ненавистный кружок металла, но все было тщетно. Не помогли ни бревна, ни подсунутые под них камни (так мы пытались сделать рычаг) - люк был непреклонен. Когда все уже было перепробовано, мы с Мором опустили руки. Два взрослых мужчины сидели, обнявшись и раскачиваясь из стороны в сторону среди углей и битого камня, и никого не стесняясь, рыдали навзрыд, а сухонькая старушка бегала вокруг и, поглаживая нас по головам, причитала:
   - Ну, мальчики! Ну, не плачьте! Хотите, я вам хлеба с мясом дам?
   Мы отпихивали утешительницу от себя, смачно сморкались в рукава и снова обняв друг друга от души предавались нашему безутешному горю. Эстэль, очевидно поняв всю тщетность своих попыток, оставила нас и затихла около люка.
   - Чего она там делает? - шмыгая носом, спросил я Мора, уткнувшегося в мое плечо.
   - Да, ну ее, чего-то с крышкой колдует, - в нос пробормотал он, и мы опечаленно замолчали.
   А через некоторое время раздался металлический скрежет открывающегося люка. Мы резко отпрянули друг от друга и вскочили на ноги:
   - Как ты это сделала?! - в унисон закричали мы.
   Эстэль испуганно отскочила от кольца:
   - Да, я просто подумала, а вдруг это надо не тянуть, а крутить? - начала оправдываться она. - Потянула в бок, люк в сторону и поехал.
   Оттеснив Светлую и, схватившись за кольцо обеими руками, мы что есть силы завертели крышку по кругу, она поддавалась с некоторым трудом, но все же выкручивалась из отверстия. Наконец, мы смогли вытащить ее и отбросить в сторону. Я лег на живот и, крепко держась за край, заглянул вниз. Там, плотно прилегая к стенке широкой трубы, вилась узкая металлическая лестница, по спирали спускающаяся куда-то вниз и исчезающая где-то в бесконечной дали. После того как каждый убедился в ее наличии, все согласились с необходимостью немного перекусить и отдохнуть перед тем, как начать опасный спуск, возможно ведущий к спасению. Но чинной трапезы не получилось, мы быстро двигали челюстями, заглатывая непрожеванные куски мяса, то и дело поглядывая на зияющее в земле отверстие.
   В очередной раз, подавившись и еле-еле откашлявшись, Мор озвучил, наконец, то, что не давало нам расслабиться во время нашего, так называемого, отдыха:
   - Я вот что подумал, если через сутки запасы пищи и дров восстанавливаются, то вдруг дом сам собой тоже восстановится, а это все сейчас исчезнет?
   Договорить он не успел, потому что мы, обгоняя друг друга, уже бежали к люку. Наверху между нами возникла небольшая потасовка, поскольку никто не хотел уступать право идти первым. В самый разгар спора я неожиданно для себя и других вспомнил, кто тут главный и тем самым прекратил ненужные споры. Было решено, что Эстэль пойдет в середине, замыкать наш отряд будет Мор, а возглавлю его я. Всю поклажу распределили в три узла и самый легкий поручили нести Светлой.
   Осторожно ступили мы на ажурную лестницу, опасаясь какого-нибудь подвоха, но сегодня нам везло. Начался утомительный спуск вниз. От бесконечных поворотов спирали кружилась голова, Эстэль несколько раз вырвало, да и у нас мужчин тошнота все время подступала к горлу. Я посмотрел вверх, тусклый кусочек света размером с горошину был уже где-то очень далеко, а снизу подступала темнота.
   Первой не выдержала Эстэль:
   - Больше не могу! Делайте со мной, что хотите, но ноги отказываются идти дальше! - с этими словами она плюхнулась на металлические ступени.
   - Мы не можем отдыхать здесь, - пытаясь отдышаться, повис на перилах Мор.
   - Кстати, а вам ничего не показалось странным? - спросил я своих спутников, устало, опускаясь на ступеньки и опираясь спиной о каменную стену.
   - Что? - на меня уставились две пары глаз.
   - Ну, вот все это, - я похлопал по стене и лестнице. - Мы были на летающем острове в пустоте и вдруг лестница, какая же это магия? Выходит наш остров вовсе и не остров, а какая-то башня?
   Выслушав мои сомнения, друзья по несчастью надолго задумались. Какое-то время мы все сидели в полнейшей тишине, как вдруг, совершенно неожиданно для всех Эстэль зарыдала в голос:
   - Это я! - голосила она. - Я во всем виновата! Когда Димир заглянул в открытый люк, я подумала, хорошо бы там была лестница, как у нас во дворце, витая! А потом вспомнила, что крышка люка железная и сразу представила такую же железную лестницу! Что же теперь делать?!
   - Ну-ка, прекрати реветь! - прикрикнул я на нее. - Это что же получается? Если бы мы представили, например, телепорт, то тут же оказались бы на земле, и нам не пришлось бы пол дня вертеться вокруг своей оси, спускаясь по этой всеми богами проклятой лестнице?!
   В тот же момент мы с воплями полетели вниз. Ветер засвистел в ушах, и казалось, что волосы сейчас вырвутся с корнем и улетят от нас куда-то вверх.
   - Эстэль! - перекрикивая ветер, обратился я к нашей незадачливой спутнице. - Это опять твои штучки, убогая? Ты что никогда телепортом не пользовалась?
   - Нет! Папа не разрешал, говорил, что это опасно!
   Мы с Мором закатили глаза и застонали. В этот момент я глянул вниз и ужаснулся, земля приближалась к нам с бешеной скоростью.
   - Представляй, что мы летим на больших птицах и плавно приземляемся на мягкую траву! - дернул я ее за ногу.
   - А лучше, на стог сена, - добавил Мор. - Стога-то ты хоть видела?
   - Да!
   - Представляй быстрее, и без птиц, потому что уже поздно - сейчас разобьемся!
   Плюх! Плюх! Плюх! С такими звуками мы упали на высоченный стог сена и опасливо поглядели вниз.
   - Малыш! - очень осторожно начал я свою речь. - А где ты видела стога такой высоты?
   - В книжке, - честно глядя мне в глаза, произнес этот сероглазый ангел с телом и лицом умудренной опытом старухи.
   Рядом раздался еле сдерживаемый стон мага, он опустил голову на сено и, по-моему, откровенно потешался над Эстэль.
   - А давай, девочка моя, - продолжил я свою проникновенную речь, - ты больше не будешь ничего представлять, ладно? А если очень захочется, то сначала посоветуешься со взрослыми дядями, то есть со мной и Мором, а уж потом будешь изменять реальность, договорились?
   Она согласно кивнула в ответ и спросила:
   - А как мы отсюда слезать будем? Может лестницу?
   - Нет! - остановили мы ее. - Мы сами!
   Съехав с ветерком с высокого стога, мы обнаружили, что находимся в Дивном лесу, а невдалеке виднеется избушка Ведьмы.
   - Ну, все! - только и сказал Мор и решительно отправился на призывно подмигивающий огонек.
  
  
  
   Глава 4.
  
  
  

На семи ветрах у семи дорог
Бьются в пух и прах о чужой порог
Семь безликих тел, семь бескрылых душ.
Кто когда хотел в этот мрак, в ту глушь?!
Кто когда туда самочинно шёл,
Где разрыв-беда за своей душой?!
Семь замков висят на семи домах.
Семь столбов стоят на семи ветрах...
Семь ключей впотьмах как мне отыскать?
На семи ветрах мне всю жизнь стоять!

Е.Челнокова

   Ведьма угрюмо сидела за столом и смотрела в широкую глиняную плошку с водой, стоящую на сделанной из широких досок, потемневшей за долгие годы, столешнице. Там, в глубине колдовского прибора было как на ладони видно все, что только что произошло с тремя незадачливыми путешественниками.
   Зеленоглазая красавица пристально вглядывалась в постаревшее лицо того, кто обрек ее много лет назад на весь этот ужас. Боги! Как же она ненавидела его! И как же она жаждала отомстить - жестоко, кроваво, медленно. Но те двое его невольных спутников ни в чем не виноваты, и она не вправе погубить и их.
   Ведьма вдруг отчетливо поняла, что ее плен все еще не закончен. Да и не снять такими сомнительными методами это ужасное проклятье. Она тяжело вздохнула, и устало поднялась, мимоходом взглянув сначала в зеркало, висящее на стене, а потом мимолетным касанием, словно поцелуй бабочки, дотронулась высохшими скрюченными пальцами в коричневых пигментных пятнах до своего лица. Душераздирающий скорбный вздох сопровождал это, казалось бы, совершенно невинное движение.
   Тлен уже коснулся ее прекрасного лика. Кожа потрескалась и клочками свисала вниз, обнажая гниющие мышцы и желтоватые кости черепа. То же самое происходило со всем ее телом. Оно расползалось на глазах, теряя упругость и форму.
   Девушка еще раз взглянула в таинственную гладь волшебного зеркала, где отразилось прекрасное молодое лицо двадцатилетней девушки. Разлагающееся тело Ведьмы постепенно возвращалось из этого мира в зазеркалье, где опять становилось молодым и красивым. Еще немного и она совсем исчезнет здесь и возникнет там. А поэтому, нужно сделать все возможное, чтобы незваные и непрошенные гости как можно дольше поплутали по Дивному лесу и не увидели ее во время этого страшного превращения.
   Ведьма неторопливо взяла уголек из погасшего очага и умелой рукой нарисовала на полу в левом углу кухни что-то наподобие карты леса. Обвела свой рисунок белым мелом по кругу и неспеша прочла заклинание на таинственном языке, неизвестном в этом мире никому, кроме нее:
   - ...Встану я не перекрестясь. Выйду не благословляясь. Из избы не дверями, а мышиным ходом. Из ворот не воротами, а подвальным бревном и дымным окном. Пройду чистым полем, темным лесом. Выйду на перекресток семи дорог. Там стоит алатырь-камень...- ее голос звенел, руки совершали замысловатые пассы, а зеленые глаза горели как у разъяренной кошки.
   Наконец, ритуал был закончен, и карта тут же ожила. На выбеленных досках пола появился миниатюрный Дивный лес. Потянулись вверх уменьшенные копии корабельных сосен и разлапистых елей, запечалились крошки-ивы, задрожали на призрачном ветру пугливые, с палец величиной, трепетные осины. С ветки на ветку перепорхнула стая каких-то птиц, величиной с муху. Пробежал между кустов, трясясь от страха, зайчонок, которого с первого взгляда было и не разглядеть, настолько он был мал. Ломая ветки, продрался сквозь непролазную чащу медведь, очень похожий своими размерами на ожившую детскую игрушку, что легко поместилась бы в ладошке у годовалого карапуза.
   Какое-то время Ведьма с затаенной грустью в тускнеющих глазах наблюдала за жизнью этого сотворенного ее волшебством чуда. Затем в ее руках появилась длинная шерстяная нить. Девушка пристально вгляделась в расчищенный от деревьев уголок, на котором виднелась миниатюрная покосившаяся копия ее собственного домика. Увидев приближающихся к забору рассерженных путников, она усмехнулась и, сделав петлю, набросила ее на них. Саму волшебную нить, Ведьма затейливо провела между стволами. Сверху это было похоже, как будто шаловливая тропка петляет по лесу.
   Подумав немного, зеленоглазая колдунья невесело хмыкнула и продела нить сквозь еле заметный вход в глубокую сырую пещеру, а через какое-то время ее кончик вынырнул на поверхность где-то далеко за холмами. Сделав нитью изрядный крюк, она, после недолгого размышления, все же вернула ее размахрившийся кончик к избушке, небрежно бросив на крыльцо.
   Дело сделано. Измученная Ведьма без сил опустилась на скамью. Теперь, трое околдованных ею путешественников еще долго будут бродить по Дивному лесу. Вернутся же они сюда, как раз к тому моменту, когда ее бренное тело рассыплется прахом, а душа вновь будет готова поселиться в свое истинное жилище, занятое сейчас Светлой.
  

***

   Мы решительно приближались к покосившемуся частоколу, огораживающему избушку Ведьмы. Вот уже и ворота...
   И вдруг, что-то случилось с нами. Ноги сами понесли прочь от цели нашего путешествия. Причем, мы этому совсем не сопротивлялись. Тогда казалось, что именно в эту сторону нам и нужно двигаться. Мор и Эстэль шагали рядом со мной и сосредоточенно вглядывались вперед, как будто что-то крайне необходимое и давно ожидаемое должно было вот-вот показаться из-за поворота.
   Неожиданно путь нам преградил странный зубастый зверь бурого цвета. Встав на задние лапы и раскрыв широкую клыкастую пасть, он, угрожающе рыча, двинулся на нас. Огненный снаряд тут же материализовался в руках Мора. Мгновение, и огромный хищник лежит у наших ног.
   - Тьма! Кто это?! - воскликнул потрясенный быстротой собственной реакции Мор.
   - Какой-то местный зверь, но магией от него даже и не пахнет, - ответил я, осторожно приближаясь к поверженному противнику и с интересом рассматривая огромные, покрытые зеленоватым налетом, зубы. Из раскрытой пасти мертвого зверя ветер донес до нас ужасающее зловоние.
   - Фу, ну и запах, видать не одного путника сожрал на своем веку, - бросил маг и, морщась, отошел в сторону.
   Я огляделся. В тот же момент как будто пелена спала с моих глаз. Вокруг простирался девственно нехоженый лес. Интересно, как мы сюда попали и где вообще находимся?
   - Ой, а где это мы? - Раздался удивленный голосок Эстэль. - Мы же вроде в избушку к Ведьме шли?
   Мы переглянулись и уже по-другому окинули потрясенными взглядами окружающий нас пейзаж.
   - М-да, а действительно? - вопросительно поднял брови я. - Как же это так вышло?
   - Вот ведь, дрянь! - с чувством воскликнул вдруг Мор, показывая на что-то, притаившееся между корней деревьев. - Это же очень похоже на заговор Поворота пути! Ведьма отворотила нас от своего дома и завела сюда. Если бы не нападение зверя - долго мы еще плутали бы здесь.
   - Как ты догадался? - я удивленно обернулся к нему.
   - Неужели не видишь Нить пути? - вопросительно поднял брови старец. - Мне казалось, ты знаешь похожее колдовство. Конечно, это не совсем Поворот, но что-то очень похожее на него. Скорее всего, она применила что-то из своего родного мира.
   - Ничего не вижу, - честно признался я, - Но это и неудивительно, если ее магия не принадлежит нашему миру. Удивляет другое - как ты смог обнаружить ее?
   Какое-то время маг озадаченно вглядывался во что-то на земле, видимое только ему. Затем медленно перевел все еще затуманенный взгляд в мою сторону. Его плечи взметнулись вверх в неуловимом жесте недоумения:
   - Сам удивляюсь. Быть может, это стало возможным, потому что я длительное время очень тесно общался с Ведьмой? Кроме того, не забывай - мы связаны с ней проклятьем, а это накладывает отпечаток на нас обоих. Скорее всего, я могу вычленять ее магию из энергетических потоков нашего мира. Кстати, эту Нить я вижу очень отчетливо, она похожа на обыкновенную пряжу.
   - Так давайте вернемся назад по своим следам! То есть я хотела сказать по этой нити! - подала голос, молчавшая до этого времени Светлая.
   В этот момент прямо под нашими ногами от земли поднялся слабый дымок и весело побежал как раз в ту сторону, откуда мы только что пришли. Казалось, что там то и дело вспыхивает что-то, оставляя после себя облачко синеватого дыма, а потом, испугавшись содеянного, бежит прочь, улепетывая от нас со всех ног.
   Первым опомнился опять Мор, очевидно, он единственный из нас понимал, что происходит. Маг, что есть силы, припустил за удаляющимся дымом, отрывисто бросив нам на ходу:
   - Быстрее, иначе останемся здесь навсегда!
   Но было уже поздно. Призрачная путеводная Нить исчезла, уничтожив попутно и наши следы на примятой ранее траве.
   Легкие жгло огнем от сумасшедшего бега, исхлестанные гибкими ветками лица, горели, ноги дрожали от напряжения. Остановившись в центре очередной поляны, встреченной на пути во время преследования неуловимого дымка, мы остановились и обреченно поглядели друг на друга.
   - Что будем делать? - спросила Эстэль, без сил падая на землю.
   - Пока не знаю, - сквозь зубы процедил Мор и оглянулся на меня, но ответ пришел совсем с другой стороны.
   - А давайте пойдем обратно, ведь там эта нитка не сгорела? - наивно глядя на нас серыми глазищами, предложила девушка-старушка.
   - Она права! - хором воскликнули мы и, развернувшись, бросились в противоположную сторону. Нам повезло, несмотря на то, что на траве следы уже исчезли, обломанные во время бега ветки указывали обратный путь.
   - Вот она! - торжествующе закричал Мор, нагибаясь и показывая нам тонкую, практически незаметную паутинку.
   - Ой! Какая прелесть! - раздался приятный грудной голос, и из-за деревьев показалась прекрасная молодая женщина.
   Мы с Мором вытаращили глаза, да и было отчего. Строго говоря, одежда на незнакомке присутствовала, но какая! Совершенно прозрачная тончайшая ткань в один слой ничего не скрывала. А сложена была красавица просто божественно! Красивой формы тяжелая грудь, тонкая талия, длинные округлые ножки, грациозная шейка и изящные тонкие руки. Точеные черты лица девушки были вообще вне критики, а длинные черные, слегка отливающие в зеленову волосы, сытыми змеями струились по белоснежным плечам и тяжелыми волнами ниспадали на гибкую спину.
   Окинув нас томным взглядом, незнакомка спросила:
   - Кто вы, путники? Куда путь держите, на ночь глядя?
   Поскольку я сориентировался первым, то и отвечать на вопросы выпало тоже мне:
   - Да вот, пытаемся выйти из этой чащобы, в которую по глупости своей забрели, - почти не соврал я.
   - Вы, наверное, устали? Быть может, хотите отдохнуть? Я живу неподалеку и с удовольствием предоставлю свой кров в ваше полное распоряжение, - проворковала незнакомка и, как бы невзначай вильнула крутым бедром в мою сторону.
   От этого движения кровь в моих венах забурлила и резко ударила в голову, мир вокруг окрасился в какие-то колдовские цвета. Девушка притягивала к себе, обещая неземное блаженство. Ее пухлые губы были такими сладкими на вкус, а нежные руки, так ласково обнимали... Перед глазами все плыло, сердце бухало как набат - желание овладеть ею заполнило все мои мысли.
   Кто-то цеплялся сзади за одежду и мешал мне идти вперед к моей цели. Я резко выбросил руку, и препятствие с жалобным криком отлетело в сторону. Теперь путь был свободен. Мы шли рука об руку с прекрасной незнакомкой в сторону великолепного, искрящегося всеми цветами радуги, дворца. Вышколенные молчаливые слуги в черных одеждах встретили нас и с поклонами проводили в комнату с огромной овальной кроватью в центре. На невысоком прикроватном столике был накрыт восхитительный ужин на троих. Я с удивлением обернулся и увидел, что с левого бока мою соблазнительницу обнимает Мор.
   Предвосхищая мое возмущение, девушка призывно улыбнулась и мурлыкающим голосом произнесла:
   - Не стоит, дорогой, здесь всем хватит, - и она медленно провела сверху вниз обеими руками по своему тугому телу, особо задерживаясь на бесстыдно выпирающих грудях и манящих, пышущих жаром, бедрах.
   Мы с Мором одновременно застонали и бросились на хохочущую от удовольствия прелестницу. Какое-то время в спальне были слышны только мужские и женские вздохи и стоны, перемежающиеся довольными вскриками. Наконец, мы немного насытились нашей волшебницей и, утомленные, задремали.
   Сквозь сон я услышал какое-то странное шуршание рядом. Что-то холодное и упругое обвилось вокруг моего обнаженного тела. Резкая боль, и... все закончилось... Я, покачиваясь на ласковых волнах, плыл куда-то далеко-далеко... Холод... Оцепенение... Темнота... Смерть...

***

   Ведьма смотрела в глиняную плошку и лицо ее было мрачнее тучи. Наконец, она порывисто вскочила и с чувством стукнула кулаком по столу, отчего вода из миски выплеснулась и щедро окропила некрашеные доски.
   Все пошло не так, как она планировала - смерть невиновных не входила в ее план мести Мору. Она наморщила лоб и замерла посередине кухни, в задумчивости отрывая куски отстающей от мяса пергаментной кожи с левой руки и бросая их в пляшущее от нетерпения пламя. Довольный огонь с аппетитом пожирал эту невольную жертву, радостно отрыгивая жирным удушливым дымком и оставляя черные закопченные следы на задней стене раскрытого жерла очага.
   Время шло, отмершая кожа на левой руке была уже вся ободрана, и наступило время избавиться от гниющей плоти. Не чаявший такой богатой поживы огонь вначале испуганно шарахнулся в сторону, заискивающе поглядывая снизу вверх на расщедрившуюся вдруг хозяйку. Но, очевидно, не увидев для себя никакой угрозы, с жадностью накинулся на новое подношение. Ведьма очнулась от своих мыслей только тогда, когда лучевая кость с запястным суставом были полностью очищены от плоти.
   Содрогнувшись от содеянного, девушка невольно глянула в волшебное зеркало - зеленоглазая красавица из зазеркалья по-прежнему была прекрасна. Тяжело вздохнув, слегка пошатываясь от слабости, Ведьма подошла к сотворенной при помощи своего колдовства уменьшенной копии Дивного леса. Слезящиеся глаза отказывались видеть, но она настойчиво искала среди деревьев скорчившуюся фигурку той, что так жестоко откинул от себя молодой повелитель Темных, уходя в обнимку с королевой змей.
   Наконец Эстэль была найдена, и лицо Ведьмы на миг озарилось довольной торжествующей улыбкой:
   - Думаю, еще не все потеряно, - пробормотала она сквозь зубы. И простерев над потерявшей сознание от сильнейшего удара о камень Светлой свои искалеченные тленом руки, начала читать заклинание. После каждой ритуальной фразы с ее пальцев слетали маленькие юркие огоньки, радостно устремлявшиеся к телу девушки-старухи, без чувств валяющейся на земле.
   Через какое-то время, усилия предпринятые Ведьмой, наконец, принесли свои плоды. Старческое лицо дрогнуло, и Эстэль открыла глаза, с удивлением осматриваясь вокруг. Потом, очевидно, память о недавних событиях вернулась к ней. Светлая вздрогнула и поспешила подняться на ноги, недовольно отмахиваясь от назойливых огоньков, суетливо мельтешащих перед ее лицом. Но маленькие шарики не сдавались и продолжали легонько жалить Эстэль в открытые участки тела, умело подталкивая ее ко входу в пещеру.
   Дождавшись, когда объект их внимания повернется в нужную сторону, огненные проводники оставили Светлую в покое и ринулись в темнеющий проем. Они то влетали в пещеру, то вылетали обратно, делая вокруг головы Эстэль круг, всем своим видом показывая, что двигаться нужно именно туда. Та, помедлив немного, все же последовала за магическими проводниками.
   Ведьма удовлетворенно вздохнула, она добилась своего, и теперь повелитель и ненавистный маг будут спасены.

***

   Эстэль нетвердой походкой шла за странными шарами. Ее голова после сильнейшего удара о камень нещадно болела. Челюсть, соприкоснувшаяся с железным кулаком Димира, противно ныла. Ноги подкашивались - старческое тело отказывалось служить новой хозяйке.
   Огоньки между тем привели Светлую к пещере, и один за другим нырнули в темный провал, в котором до того как Эстэль потеряла сознание, скрылись ее спутники под ручку с бесстыжей темноволосой девкой. Немного потоптавшись на месте и все-таки приняв окончательное решение идти искать их, она, стиснув зубы и крепко зажмурившись от страха, на ощупь вошла во влажную темень каверны.
   Руки тут же погрузились в мерзкую холодную слизь, в изобилии покрывающую стены подземелья. Эстэль вздрогнула от гадливости и открыла глаза. В свете магических огоньков перед ней открылся восхитительно-прекрасный вид. Казалось, что вокруг возвышаются стены призрачного дворца, сплошь усыпанные драгоценными камнями. Впереди виднелся узкий проход, и именно в него и влетели по очереди огненные шарики, предварительно убедившись в том, что их маневр был замечен.
   Светлая, поминутно оглядываясь по сторонам, двинулась следом за ними. Выпрямиться ей не удалось, ввиду того, что потолок нависал очень низко. Продвигаться вперед приходилось, где на четвереньках, а где согнувшись пополам. Под ногами шуршали тысячи высохших змеиных шкурок. Эстэль брезгливо шла по этому пугающему ее ковру. Мысли крутились вокруг змей, побывавших в этом подземелье во время линьки, и, возможно все еще обретающихся где-то поблизости.
   Наконец, подземный ход стал расширяться, и старческое тело смогло выпрямиться в полный рост. Огоньки на протяжении всего долгого пути по очереди подлетали к Светлой, поглаживая ее по щеке, подбадривая этой неумелой лаской и вселяя уверенность в победе над всеми врагами.
   Подземный переход неожиданно оборвался, и Эстэль оказалась в идеально круглой пещере с гладкими отполированными до блеска черными обсидиановыми стенами, посередине которой на кроваво-коричневом камне лежало два обнаженных мужских тела.
   С радостным криком Светлая бросилась было к своим спутникам, но приглядевшись в ужасе замерла, так и не успев добежать до них. В глаза бросилась их неестественная неподвижность и посиневшие мертвенно-бледные лица, застывшие в немом крике открытые рты и выкаченные на лоб побелевшие от невыносимой боли глаза. Скрюченные пальцы мужчин пытались дотянуться до чего-то, что было в момент их страшной мучительной смерти где-то рядом.
   Но самое страшное, и это потрясло Эстэль больше всего, была огромная черная змея, обвивавшая тугими кольцами хладные трупы обоих мужчин. Она подняла свою острую голову и открыла изумрудные глаза, затем широко раскрыв оранжево-красную пасть, с наслаждением зевнула. Строго поглядев на нарушившую ее покой девушку-старушку, гигантская змея довольно произнесла:
   - О! Новая еда! Ну, иди ближе, не бойся! Развлекаться с тобой, как с этими, - она небрежно окинула взглядом свои жертвы и фыркнула, - мы, конечно же, не будем. Я убью тебя быстро и безболезненно!
   Эстэль в ужасе попятилась и, споткнувшись о какой-то камень, упала навзничь. Змея медленно сползла с алтаря и подползла к ней. Длиннющие зубы выдвинулись вперед, капельки яда дрожа и переливаясь зловещим зеленовато-желтым цветом, повисли на их заостренных концах. Светлая покорно закрыла глаза и стала ожидать своей участи. Еще мгновение и ее опять не станет, душа освободится и уйдет за грань... Наступит вечность...
  
  
  
   Глава 5.
  
  
  

...Проходите стороною -
Это темный мрачный лес.
Тот, кто сбился там с дороги -
Тот навеки там исчез.

Все уснуло темной ночью,
Чтобы встретить новый день.
Не горят под солнцем жгучим,
Не отбрасывают тень.

Но не дремлет злая ведьма.
Смерть гуляет под окном.
Под покровом ночи темной,
Спи, малышка, вечным сном.

Ар-Далам

   Я очнулась оттого, что почувствовала небывалую легкость во всем теле и какую-то бурлящую искрящуюся радость. Освобождение! Сердце пело, казалось, невидимый музыкант, играет божественную мелодию на натянутых струнах моей души, погружая меня в нирвану.
   - Это еще что такое?! - послышался снизу негодующий женский крик. - Вернись немедленно в свое тело, кому говорю!
   Недоуменно покосившись на странную женщину с перекошенным злобой лицом, что грозила мне снизу кулаком, я вопросительно приподняла брови:
   - Простите, вы это мне?
   - Тебе, тебе, дрянь ты этакая!
   Кого-то она мне напомнила. Я внимательнее присмотрелась к ней, да ведь это та самая красавица, что убила моих похотливых спутников. Мой взгляд невольно переместился туда, где безжизненными куклами все еще лежали их трупы. Вот это да! Такого я и представить себе не могла! Два обнаженных мужских тела, казавшихся мне совсем недавно мертвыми, на самом деле таковыми вовсе не являлись! Они были все еще живы - парализованы ядом огромной змеи, но жизнь теплилась в них!
   Стоп, а это что за куча лохмотьев рядом с ними? О! Мои бренные останки! А сама я тогда, почему смотрю на них откуда-то сверху? Так я же опять стала духом! Воспоминания о недавних событиях (проклятье, смерть, бестелесное существование, путешествие в Дивный лес и заточение в теле мерзкой старухи, новая смерть) нахлынули и затопили, пугая своей безысходностью и безвыходностью. Нет, нельзя распускаться! Нужно держаться и во что бы то ни стало спасти своих попутчиков!
   Мой испуганный взгляд снова переметнулся к Темному и магу. Изменения, произошедшие с ними за столь недолгий срок, потрясли меня. Димир и Мор стали полупрозрачными, а там внутри, в том месте, где еле заметно бились их опутанные черной сетью, сердца, пульсировали светящиеся голубовато-зеленоватым светом небольшие сферы - сосуды души.
   Тонкие алые нити, наполненные смертоносным ядом, удерживали души мужчин внутри, не давая покинуть жалкую обитель и ощутить счастье освобождения. Интересно, а зачем этой Ведьме понадобилось все это? Что она собирается делать дальше? И почему моя душа не оказалась в таком же заключении? Все эти мысли вихрем пролетали в моей голове, не оставляя времени на то, чтобы найти ответы. Да и зачем их искать самой, когда вот тут, совсем рядышком находится истинная виновница наших бед? Только как выудить у нее нужную мне информацию?
   Я сделала круг над головой злобной твари и снова зависла под самым потолком пещеры. А колдунья, поняв, что возвращаться в тело мне совсем не хочется, решила предпринять меры по водворению моей души на свое законное, по ее мнению, место.
   Она вновь начала свою трансформацию, и я наконец-то заметила, что прекрасное женское тело, где-то на уровне талии плавно перешло в толстый чешуйчатый змеиный хвост. Ее нежные руки стали на глазах удлиняться, меняя форму и превращаясь в длинные гибкие плети, заканчивающиеся на концах зубастыми ярко-красными пастями.
   - Вот ты и попалась! - радостно прошипел один из страшных ртов, и потянулся ко мне.
   - А ну, стоять! - раздался вдруг откуда-то сверху громкий женский голос, от которого тянущиеся ко мне извивающиеся руки-плети вздрогнули и опали, растаяв без следа.
   - Она моя! - зашипела змееподобная хозяйка пещеры, оборачиваясь на звук.
   Я тоже зашарила взглядом по пещере в надежде найти свою спасительницу, но, к сожалению, ничего не увидела. Зато моя преследовательница, по-видимому, знала, с кем имеет дело, потому что моментально обрела облик огромной змеи и, злобно ощерившись, попыталась сделать резкий бросок куда-то в сторону входа, но ее усилия оказались тщетны.
   В ответ я услышала издевательский смех, и тот же голос произнес:
   - Ты, Ирминсуль, очевидно забыла, кто здесь хозяйка?
   - Это можно легко исправить! Ты гостья в моем мире, а я порождение его, так что рано радуешься, Ведьма! - с этими словами змея ударила гибким хвостом по алтарю, на котором все еще оставались мои спутники, и пол, завибрировав, с головокружительной скоростью стал падать куда-то вниз, в бездну.
   Я кинулась следом, успев лишь машинально отметить, что потолок пещеры обрушился и его обломки посыпались вниз, грозя расплющить Димира и Мора. Что же делать? Как уберечь их от страшной участи? Эта мысль билась в моей голове и не находила ответа. Но неожиданно все закончилось. Пол прекратил свое движение, и сразу же вслед за остановкой над нами сформировался прозрачный голубоватый купол, принявший на себя удары огромных булыжников.
   Успев шмыгнуть за какой-то выступ в стене, я тихонечко выглянула наружу и осторожно осмотрелась. Мы оказались в идеально круглой комнате, из которой лучами отходило четыре коридора. В один из них по направлению к женщине-змее спешила толпа слуг. То, что это именно слуги было понятно с первого взгляда. Во-первых, их выдавала совершенно одинаковая одежда, похожая на полувоенные сюртуки Светлых, с той лишь разницей, что были они не белоснежными, а почти черными с зелеными переливами. Во-вторых, покорно-заискивающее выражение их лиц и согнутые в поклоне спины, так же говорили сами за себя.
   - Унесите это в лабораторию, - приказала хозяйка подземного жилища, брезгливо тыча пальцем на алтарь и оглядываясь по сторонам:
   - Жалкая душонка, по-видимому, сумела ускользнуть. Жаль, опять придется искать подходящий материал, а это потеря времени, - с этими словами Ирминсуль досадливо поморщилась и, топнув ногой, удалилась через другой выход.
   Справедливо рассудив, что найти хозяйку в этом переплетении комнат и коридоров мне будет не в пример легче, чем лабораторию, я обратила все свое внимание на действия слуг. Они подняли безвольные тела моих спутников на руки и, сгибаясь под их тяжестью, потащили в ту же сторону, откуда и пришли сюда. Один из них немного задержался, очевидно, раздумывая, нужно ли забирать с собой кучу тряпья, обильно пересыпанную прахом, оставшимся от тела старухи, в котором я существовала какое-то время, или нет. Но, решив, что лучше перестараться и сделать то, что ему не приказывали, чем не исполнить неверно истолкованный приказ, слуга тщательно смел ладонями все, что еще имело какую-то ценность для хозяйки, в снятый с себя сюртук, и с этим узелком кинулся догонять уже удалившуюся из виду процессию. Я, конечно же, поспешила за ним.
   Подземные переходы поражали своей затейливостью: множество коридоров и поворотов, огромное количество ступеней, ведущих вверх и вниз, несчетное число дверей и арок встречалось нам по пути. Если бы я искала дорогу в лабораторию самостоятельно, то, скорее всего, потратила бы на это массу времени. Наконец, путь наш подошел к концу. Поднявшись по витой узкой лесенке вверх, примерно на высоту трех этажей, мы очутились перед неприметной невысокой дверью.
   Один из слуг, чем-то неуловимо отличающийся от остальных, вынул тяжелый почерневший от старости ключ, и открыл замок. Пропустив вперед себя, согнувшихся под тяжелой ношей, мужчин, он незаметно для остальных мазнул взглядом по тому месту, где спряталась в тот момент я, и мимолетная улыбка озарила его умное волевое лицо. Там, где у меня должно было бы находиться сердце, будь я живой, что-то болезненно сжалось - неужели заметил? Но нет, владелец ключа, больше не обращая на меня никакого внимания, занялся моими спутниками.
   - Кладите тела на столы и можете быть свободны, - отрывисто приказал он и тут же брезгливо поморщился, указывая на прах, высыпанный на стол из сюртука запыхавшимся слугой, вошедшим самым последним. - А это еще что? Откуда? Разве хозяйка приказывала приносить это сюда?
   - Я... Мне... Господин Змиулан, - начал было проштрафившийся.
   - Не мямли, а докладывай по существу, - резко оборвал его тот, что спрашивал.
   - Госпожа Ирминсуль ничего на этот счет не говорила, - вытянувшись по струнке и выкатив глаза от усердия, отрапортовал слуга. - Просто я подумал... Простите, господин!
   - Ты подумал? - засмеялся Змиулан, как я поняла, это было его имя. - А разве тебе позволено думать? Давно видно хозяйка тобой не занималась, нужно будет напомнить.
   - Не погубите, молю! - вскричал несчастный, повалившись на колени и целуя сапоги своего жестокого начальника. - Я буду вашим рабом, душу свою отдам, только не губите.
   Тот опять мельком взглянул в мою сторону, и снова у меня ухнуло что-то в груди. Но странный мужчина уже перенес все свое внимание на ползающего у его ног слишком исполнительного слугу. В его зеленовато-черных глазах полыхнуло золотое пламя:
   - Рабом, говоришь? Так клянись же, в верности, Субар - это теперь твое имя!
   Тот, кого только что назвали Субаром, вздрогнул всем телом как от удара плети:
   - Вы дали мне имя, господин, благодарю! - затем он рванул ворот черной рубахи, обнажая горло и грудь, и произнес, очевидно, ритуальную клятву:
   - Я, нареченный Субаром, рожденный из вчера в завтра, клянусь быть послушным рабом господина своего Змиулана! Ему отдаю жизнь свою, душу и свободу навеки вечные! - сказав все это, мужчина покорно закинул голову назад, ожидая чего-то.
   Господин Змиулан взял принесшего клятву слугу за волосы, оттянул его голову назад и, глядя ему в глаза, совершенно неожиданно для меня выхватил кинжал и отсек несчастному голову. Я обеими руками зажала рот, чтобы не закричать от ужаса. Алая кровь хлынула изо всех артерий прямо на грудь и лицо торжествующего убийцы, а он поднял мертвую голову над собой и, кривя губы в зловещей улыбке, спросил:
   - Искренней ли была твоя клятва, раб?
   - Искренней, мой господин! - проскрипели посиневшие губы.
   В то же мгновение из груди рухнувшего на каменные плиты пола тела выпорхнула испуганная душа и попыталась, было взлететь вверх, но, кувыркнувшись в воздухе, словно ее дернули за наброшенный на шею аркан, упала к ногам своего господина.
   - Клянись и ты! - прогремел не терпящий возражения голос.
   Душа Субара, корчась от невыносимой муки, просипела:
   - Клянусь, теперь я принадлежу тебе, Змиулан, на веки вечные!
   Тут же раздались громкие раскаты грома, в воздухе сверкнула молния, и душа раба вернулась обратно в трепещущееся в агонии тело. Змиулан быстро наклонился и приставил отрезанную голову Субара к шее. На месте разреза вспыхнули искры и все срослось не оставив даже шрама.
   Возвращенный к жизни мужчина, пошатываясь, поднялся на ноги, преданно глядя на своего хозяина. Тот брезгливым взглядом окинул его перемазанную в крови фигуру и, поджав губы, произнес:
   - Ступай в мои покои - приведи себя в порядок и ожидай меня там. Да, а вот это, - он небрежно указал на кучку пепла, сиротливо возвышающуюся на столе, - собери во что-нибудь и забери с собой. И чтоб никто не знал об этом, ты понял?
   Субар быстро закивал головой и, опасливо потирая шею, кинулся исполнять приказание.
   После того, как лаборатория опустела, и шаги последнего слуги стихли где-то вдали, Змиулан, облокотившись на стол, где лежал Димир, и задумчиво изучая его лицо, отстраненным тоном произнес:
   - Интересно, ты на самом деле считаешь, что я тебя не заметил? Ну, ладно слуги - это же почти зомби, но я то на них совсем не похож, не находишь? - он повернулся и впился в меня пристальным взглядом. - Спускайся вниз, и поговорим!
   Делать нечего, пришлось мне предстать перед его пылающими очами. Змиулан щелкнул пальцами, и в комнате материализовались два обтянутых кожей кресла.
   "Колдун! Он колдун! Так вот почему ему так легко удалось меня обнаружить! Но, почему же этот страшный человек не выдал меня своей хозяйке?!"
   - Потому, что она не хозяйка мне, а сестра! Причем, сводная, узурпировавшая мою законную власть, пользуясь тем, что я был мал и слаб, - ответил мой собеседник на невысказанный вопрос. - А теперь, советую тебе присесть и накинуть на себя вот это, - он небрежным жестом швырнул мне в лицо кусок прозрачного шелка. - Одежда из этого, конечно, никакая, но все же... - после небольшой паузы глаза его задорно блеснули:
   - Я мужчина, не забывай, а ты очень соблазнительна, юная девственница.
   После этих слов и более чем откровенного взгляда, которым Змиулан окинул мое обнаженное полупрозрачное тело, мне захотелось провалиться сквозь землю.
   - А не кажется ли тебе, милая, что ты и так уже достаточно глубоко, - засмеялся мой визави. Помолчав еще какое-то время, он продолжил:
   - Рассказывай и помни, утаить от меня что-либо невозможно, поэтому будь, пожалуйста, предельно откровенна.
   Поняв, что деваться мне в сущности некуда, я начала свой печальный рассказ. Колдун внимательно слушал и иногда задавал уточняющие вопросы. А я, сама того не желая, рассказала ему все, что происходило со мной с рождения и до самой моей бесславной кончины.
   Горькие слезы крупными бусинами катились по моим щекам, и мужские ладони нежно смахивали их, попутно лаская грудь и шею. Их настойчивость немного пугала, а Змиулан склонив ко мне свою черноволосую голову уже покрывал жаркими поцелуями мое лицо. Хриплые мужские стоны привели меня в чувство. Глаза мои расширились, и я поняла, что сижу у него на коленях и позволяю делать с собой то, чего не позволяла ни одному мужчине еще никогда.
   Стыд жаром опалил щеки:
   - Что ты делаешь? - жалобно прошептала я, пытаясь отстраниться. И вдруг другая мысль пронзила словно копьем:
   - Как это получилась? Мое тело мертво, а сама я - душа, но ты ласкаешь меня, и я это чувствую?!
   Тот лишь довольно рассмеялся в ответ и ласково щелкнул по носу:
   - Я великий колдун, девочка моя, и мог бы во многом помочь вам, если бы захотел.
   - Так захоти! - попросила я, крепко обхватив его за плечи и вглядываясь в колдовские глаза.
   - Я подумаю, - улыбнулся Змиулан и ссадил меня с колен, - но и ты, малышка, реши для себя одну вещь - что ты готова отдать взамен?
   Он поднялся и, взглянув в мое смущенное лицо насмешливым взглядом, проговорил:
   - В моих силах сделать тебя осязаемой, таковой ты пока и останешься - мне так удобнее. Кроме того, не нужно моей сестрице знать, что в замке есть свободная душа - это чревато неприятностями. А теперь мы отправимся на мою половину, за спутников своих не беспокойся - ничего с ними не случится, по крайней мере, в ближайшие день - два. И еще, официально ты теперь моя любовница, так что постарайся соответствовать этому высокому статусу.
   - А как мне тебя называть? - смущенная таким поворотом событий, уточнила я.
   - Как хочешь, - равнодушно ответил Змиулан. - Змей, Змиулан, господин, хозяин - как тебе больше нравится?
   - Можно я буду обращаться по имени? - шепотом переспросила я, потупив глаза.
   Змей, проказливо улыбаясь, крепко прижал меня к своему жесткому телу и жарко выдохнул в ухо:
   - А вот это, дорогая моя любовница, тебе придется заслужить верной службой в постели.
   - Но...
   - Молчи, дурочка, - оборвал мое возражение он. - Все, что ты можешь сказать, мне неинтересно. А что касается проклятья любовью, то не беспокойся, пока ты со мной, оно тебе не грозит. Сейчас ты разве чувствуешь любовь к нему? - Змиулан небрежно кивнул в сторону.
   - Нет, - удивилась я, поняв, что впервые за долгое время сердце не стискивает щемящая тоска о Димире.
   - Ну, вот, что и требовалось доказать, - удовлетворенно кивнул колдун. - А теперь идем, - поторопил он меня.
   Следуя за своим спутником, я почти бежала, пытаясь не отстать и не потеряться среди этих извилистых коридоров, переходов и лестниц. Наконец, мы пришли в его покои. Там нас уже ожидал Субар.
  

***

   Я пришел в себя и с ужасом понял, что не чувствую своего тела, не могу пошевелиться, и не в силах произнести ни одного звука. Но слух и зрение продолжали функционировать, как и прежде, что позволило мне видеть то, что происходило прямо передо мной и слышать каждое слово, сказанное мерзкой тварью, которую мы, два дурака, приняли за прекрасную женщину-мечту.
   То, что она парализовала нас своим ядом, стало мне ясно сразу же, но вот для каких целей это понадобилось, было непонятно. Попытавшись послать Мору мыслеимпульс, я с радостью понял, что мое усилие не прошло впустую, поскольку довольно быстро получил от него ответ.
   - Как думаешь, кто она такая? - задал я очередной вопрос.
   - Понятия не имею. Я вообще не подозревал, что в Дивном лесу может обитать подобная тварь, - с чувством ответил Мор.
   В этот момент прямо над нами зависла душа Светлой. Ее испуганный взгляд метался от моего тела к телу мага и обратно.
   - Бедная девочка, думает, наверное, что нас уже нет в живых, - мысленно пожалел я Эстэль.
   - Нет, погляди на нее, она уже поняла, что мы живы. Видишь, как расширились ее глаза? - возразил Мор.
   Светлая действительно выглядела сначала несчастной, потом обеспокоенной, а теперь вот ошарашенной. Тут мы услышали змеиное шипенье и злобный голос той, что завлекла нас сюда. Она требовала, чтобы наша спутница вернулась в свое тело. Мы мысленно засмеялись - требование невыполнимое в принципе, но проклятая змеюка-то об этом не догадывалась и поэтому попыталась схватить Эстэль.
   В раздавшемся следом громоподобном голосе я с трудом узнал Ведьму. Мою догадку подтвердил и маг, лежащий рядом со мной. Странное чувство появилось следом за этим. Казалось, что я падаю вниз с огромной скоростью. Присмотревшись внимательнее к мельканью каменных стен, появляющихся в зоне моей видимости и исчезающих вверху с молниеносной быстротой, я с какой-то обреченностью понял, что это действительно конец. Ведь никому еще не удавалось упасть на такую глубину и остаться в живых. Но движение плавно замедлилось, а потом и вовсе прекратилось.
   Краем глаза я успел заметить, что Светлая все еще с нами. На мой ликующий мысленный возглас Мор предостерег:
   - Осторожнее, рядом с нами сильнейший колдун и он слышит каждое наше слово. Мы можем выдать девушку и тогда несдобровать всем.
   Я тут же прекратил все мысленные разговоры и прислушался к тому, что происходит рядом с нами. Услышав имя той, что пленила нас, мы одновременно выдохнули - Ирминсуль! Змея - смерть! Чтобы победить ее нам не хватит силенок.
   - Мы погибли, прощай и прости, - послал мне прощальную мысль Мор.
   - Погоди праздновать труса, быть может, не все еще потеряно? - попытался подбодрить я учителя, но в глубине души знал - нам не спастись.
   Нас подняли и понесли в лабораторию. Что же это исчадие Тьмы собирается с нами сделать, и зачем ей нужно было тело и душа старухи?
   - Думаю, Ирминсуль решила провести какой-то обряд, - послал мне осторожную мысль маг. - Она давно уже мечтает властвовать и на поверхности. И пока она не найдет третий компонент в виде старухи, скорее всего принадлежащей к полукровкам - Светлый эльф и человек, какой казалась Эстэль, мы в относительной безопасности.
   Лежа на столах в лаборатории, мы еще какое-то время обсуждали сложившуюся ситуацию и пути выхода из нее, но так и не пришли ни к какому решению. Да и что мы могли решить? Полумертвые маги, которые ничего не в состоянии сделать сами.
   - Вся надежда на девчонку, - послал мне отчаянную мысль Мор.
   - Согласен, - обреченно согласился я.
   Подслушанный далее разговор нашей Светлой и брата подземной владычицы вселил в наши сердца некоторую уверенность и надежду на спасение. Но то, что последовало дальше, меня возмутило - проклятый Змей, как смеет он протягивать свои руки к моей собственности! Злоба и бешенство душили меня, но ничего в сложившейся ситуации я, к сожалению, сделать не мог.
   - Успокойся и думай, как нам связаться со Светлой, - попытался образумить меня Мор. - Да и парень, вроде, пока за нас. Глядишь, и поможет чем.
   - Ага, обязательно поможет, - ворчливо прошипел я, - вот только девчонку в постель затащит, а потом обязательно поможет.
   - Скорее всего, ты прав... Ну, да ведь выбор у нас невелик, - с горечью констатировал старец.
   Змей и Эстэль ушли из лаборатории, а мы остались, погруженные в свои невеселые думы. Дорога к спасению была еще очень длинна. Да что говорить, мы даже еще и не приблизились к ней!
   - Так что будем делать? - обратился я к Мору.
   - Есть у меня одна задумка, - после продолжительного молчания ответил он и начал посвящать меня в свой план.
  
  
  
   Глава 6.
  
  
  

... Мир вечный, или призрачный, иль тленный -

Сатир и нимфа, человек и зверь -

То, что когда-то виделось Вселенной -

Лишь Зеркало бесстрастное теперь.

Раздвоен Мир, себя к себе ревнует...

И к Миру-Зеркалу, в немой и вязкой мгле

Подходит Ликуэра и целует

Себя саму в том Зеркале-стекле.

И Зеркала поверхность искривилась -

Совсем чуть-чуть, на волос, на микрон,

Когда с тем поцелуем отразилось

Лицо богини - и осталось в нем....

В.Кракович

  
   Ведьма была зла на саму себя, ее месть чуть не погубила ни в чем неповинные перед нею души. Особенно ее угнетало то, что пострадала Эстэль. А вот Темный и маг не вызывали у нее подобной жалости. Димира, конечно, ей ненавидеть было не за что, но Мора, если бы это было возможно, она с огромным удовольствием оставила бы в подземелье Ирминсуль навечно. Пускай бы змеюка покуражилась!
   То, что смерть его не была бы легкой, Ведьма даже и не сомневалась - хозяйка подземного мира никогда не отличалась гуманизмом. Вот пускай теперь на собственной шкуре проклятый маг почувствует, что значит умирать и воскресать несчетное количество раз. Слабая улыбка озарила ее измученное лицо, но тут другая мысль пришла ей в голову, а собственно для чего этой змее понадобилась девушка? Что она задумала? Ну, мужчины - это как раз понятно, а Эстэль?
   Ведьма нахмурилась и уставилась невидящим взглядом в окно. Что-то не давало ей покоя, какой-то давний разговор... Как давно это было... Она тогда только появилась в этих краях, и с повелительницей змей у них был нейтралитет.
   Ритуал! Страшная догадка молнией пронзила мозг, и сильнейшая боль скрутила ведьму. Ирминсуль готовит ритуал! Она без сил опустилась на скамью, а когда дурнота отступила, новая страшная мысль обрушилась на нее, и Ведьма в ужасе закричала в полный голос:
   - Тело! Мое тело! Что же теперь станется со мной?!
   Она порывисто вскочила и бросилась к плошке, все еще стоящей на столе. Колдовские слова сами собой слетали с ее помертвевших губ, вызывая все новые и новые круги на воде. Наконец заговор был закончен, и поверхность водной глади стала напоминать зеркало.
   - Покажи мне подземелье Ирминсуль, - хриплым голосом скомандовала Ведьма. И пока перед ее беспокойным взором мелькали хитросплетенья запутанных коридоров, она как заведенная повторяла вновь и вновь:
   - Тело, где мое тело?
   Но вот ее растерянный взгляд наткнулся на какую-то горстку серого пепла:
   - Что это? - недоуменно прошептала она, а затем ужасная догадка поразила ее в самое сердце:
   - Это все что осталось от него...
   Ведьма пошатываясь, вышла на крыльцо. Неужели ей суждено точно так же как и Эстэль стать призраком? С той лишь разницей, что у девчонки тело все же есть, хотя и совершенно бесполезное, годное разве что для зомби. А вот она, глупая, самонадеянная ведьма будет теперь рабыней зеркала. Пусть волшебного, но зеркала.
   "Это тело доживает последние минуты и что потом?" - Ведьма с отвращением взглянула на свои полуразложившиеся руки и тут же поспешила отвести взгляд, из последних сил пытаясь сдержать непрошенные слезы. Ласковый ветерок коснулся измученного лица. Тяжелые веки сами собой опустились, позволив на краткий миг отгородиться от ужасной реальности. Мысли послушно потекли по волнам ее памяти: "Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи..." - вспомнилось вдруг.
   Ну, уж нет! Она не станет говорящим зеркалом! Никогда и ни за что! Она обязательно что-нибудь придумает и выберется из капкана, в который сама себя и загнала, пойдя на поводу у собственной глупости и амбиций!
   В этот момент, последняя плоть, чудом до того удерживающаяся на хрупких костях, истлела, и Ведьма перед тем, как полностью исчезнуть из этого мира, переселившись в Зазеркалье, превозмогая себя, успела крикнуть:
   - Уменьшись!
   Повинуясь ее приказу, волшебное зеркало, висевшее на стене, покачнулось и, сорвавшись с крючка, грохнулось об пол. Но не разбилось, как можно было бы ожидать, а в доли секунды, как бы съежилось, превратившись в маленькое девичье зеркальце, оправленное в затейливую, подернутую патиной, серебряную оправу с небольшой тонкой ручкой.
   Покосившаяся избушка опустела... И в этот момент, колдовство, наложенное когда-то Мором, перестало действовать. Воздух на полянке как будто поплыл, задрожал и подернулся рябью. В центре поляны появился мерцающий вибрирующий портал. Все, что находилось на поляне, в тот же момент дрогнуло и пошло мелкими трещинами и рассыпалось на множество разноцветных пылинок. Появившийся из портала зеленый, сверкающий вихрь закрутил и втянул их внутрь, выплюнув через какое-то время уже в другом мире.
   Пылинки упали в самом центре глухого незнакомого леса и сами собой сложились в привычную уже картинку: избушка, огороженная покосившейся изгородью, тропинка, бегущая от крыльца к воротам... А через некоторое время тропинка, и так еле видимая среди высоких трав, буйно разросшихся на волшебной полянке, истончилась и пропала, как будто и не было ее вовсе. Разлапистые ели вокруг нехотя приподнялись на корнях и теснее сдвинули свои ряды, да так, что без помощи топора теперь к Ведьминому дому путь был заказан. Черные птицы с оглушительным криком и хлопаньем крыльев взлетели разом в пронзительно голубое небо, а затем, сделав прощальный круг над поляной, так же дружно ринулись вниз, рассевшись на ветках и застыв там, точно почетный караул. Все замерло в лесу, затаившись словно в ожидании чего-то ...
  
  

***

   Попав в покои Змиулана, я в сомнении замерла: "Что делать? О чем говорить? Он ведь сказал, что я теперь его любовница, а как ведут себя любовницы? И что вообще подразумевает это слово?"
   Словно поняв мои затруднения, Змиулан хмыкнул и, отослав слугу, повернулся ко мне:
   - Ну, мучаешься вопросами?
   Я молча кивнула, потупив взгляд.
   - Не волнуйся, как женщина ты меня совсем не интересуешь, а роль любовницы будешь играть перед моей сестрицей, если ей вдруг вздумается сюда заглянуть.
   "Не интересую? - подумалось мне. - А чего же тогда в лаборатории обнимался со мной?"
   - А в лаборатории я с тобой нежничал, - вновь угадал мои мысли Змей, - потому, что очень уж мне хотелось подразнить твоего Темного.
   Я обескуражено захлопала ресницами, а Змиулан, видя мою растерянность, громко расхохотался, а затем, резко оборвав смех и прищурив ярко-желтые глаза, вдруг схватил меня за руку и рванул на себя:
   - Но если ты желаешь, то все можно переиграть, - прошипел он мне в ухо.
   Я в испуге шарахнулась в сторону. Такие перепады настроения пугали меня до жути.
   - Боишься? - вскинул он вопросительно брови. - И правильно делаешь! Меньше всего мне бы хотелось, чтоб ты думала обо мне, как о добром дядюшке! У нас с тобой уговор, помнишь? Ты помогаешь мне, а я в ответ помогу тебе и все на этом!
   Змиулан отвернулся и какое-то время молчал. Затем, усевшись в кресло и жестом приказав мне расположиться напротив на невысокой банкетке, продолжил:
   - Расскажи-ка мне подробно о своих спутниках.
   Я послушно наморщила лоб и попыталась вспомнить все, что сумела узнать за время нашего не очень длинного путешествия, получилось плохо, но колдун ждал и я осторожно начала:
   - Я мало, что знаю о них. Мы ведь недавно познакомились.
   - Все, что знаешь, - настаивал он.
   - Ну... Димир - правитель Темных, а Мор - маг и его наставник.
   - Мор наставник Темного?! - перебил мои откровения Змиулан и его брови изумленно взлетели вверх. - Ты уверена? Не самый страшный враг? А всего лишь верный подданный, да еще и наставник? Мор?!!!
   Не понимая, чего он от меня хочет, я лишь молча кивнула в ответ.
   - Вот это номер! - Змей вскочил с кресла и стал нервно прохаживаться взад и вперед по комнате:
   - Так ведь Мор же... - тут он взглянул на меня и резко замолчал. - А впрочем, - пробормотал колдун с сомнением в голосе, - это мне даже на руку - будет, чем надавить на старика! - он, довольно хохотнув, вновь обратился ко мне:
   - Ты, наверное, устала? Ступай в спальню и отдохни.
   Я попыталась, было, объяснить, что после того как стала Душой, спать мне совсем не хочется, но Змиулан так недовольно сдвинул брови, что перечить ему расхотелось.
   "Ладно, - подумала я. - Сделаю вид, что легла в постель, а сама прослежу за ним". Но этим планам не суждено было сбыться, потому, что как только голова моя коснулась подушки, мир для меня перестал существовать, и я заснула крепким сном.
  
  

***

   Мы с Мором лежали на холодных каменных столах и с тоской глядели в потолок, когда раздался еле слышный скрип дверных петель, потом осторожные шаги и в лаборатории отчего-то сильно запахло морем. Я насторожился: "Неужели эта подлая змеюка явилась по наши души?!" Мор, очевидно, терзался тем же вопросом, потому, что мысленно послал мне импульс: "Будь готов!"
   Вот интересно, к чему я могу приготовиться? К смерти? Ведь никакого сопротивления мы оказать пока не в силах. Хотя, судя по всему, чувства начали возвращаться, ведь почувствовал же я, что стол холодный.
   А шаги между тем приближались, пока не затихли рядом со мной. Змиулан. Интересно, зачем он пожаловал?
   Змей тем временем внимательно всмотрелся в мое искаженное болью лицо и удовлетворенно хмыкнул:
   - Это ты Димир? - полуутвердительно спросил он.
   - Я, а ты откуда знаешь мое имя? - забыв, о чем договорились с Мором, тут же вскинулся я. И сразу почувствовал ментальный удар - это маг пытался предостеречь меня, но было уже поздно.
   - Я знаю, что вы слышите меня и можете мысленно переговариваться, - успокоил нас Змиулан. - И у меня к вам деловое предложение... - он помолчал, внимательно оглядывая нас с Мором. - Мне продолжать или разговор закончится, так и не успев начаться?
   - Говори, - мысленно проскрипел Мор. - Не в том мы положении, чтобы отказываться от помощи.
   - Ну, - протянул Змей, - это не помощь, а скорее обмен.
   - Тем лучше, - опередил я мага. - В альтруизм мне что-то не верится, тем более, после того, что сделала с нами твоя сестрица.
   - Ох, уж эта Ирминсуль, - засмеялся он в ответ. - Она такая затейница, сначала поддастся искушению, а потом девичья стыдливость требует отмщения. Вам еще повезло - вы пока живы.
   - Хорошенькое везение! - возмутился Мор.
   - А кто же вас в ее подземный дворец-то тянул? - уже серьезно воскликнул Змиулан. - Она ведь лишь под землей сильна, а на поверхности способна только на бытовую магию. Сами ведь за ней пошли!
   - Сами... - подтвердили мы, вспомнив, какими дураками были, пойдя на поводу у собственной похоти.
   - То-то же, - покачал головой ее братец. - Но я сейчас не о ваших постельных играх пришел говорить. Понимаете, наверное, что жить вам осталось чуть? Сестрица моя спит и видит, как будет править на поверхности. Именно для этого вы ей и нужны. Я могу помешать ей убить вас, но не просто так. Согласны на обмен?
   Мы задумались. С одной стороны Змей мог потребовать все что угодно от нас. А с другой стороны, не сегодня - завтра Ирминсуль нас убьет, и помешать мы ей не в силах. Так какие же могут быть тут разговоры?
   - Да! - хором ответили мы.
   - Прекрасно! Тогда клянитесь выполнить мою просьбу после того, как я освобожу вас!
   Конечно же, мы с радостью поклялись, а кто бы на нашем месте сопротивлялся?
   - Принято! - Змей низко наклонился к нам и, понизив голос, зашептал:
   - Слушайте внимательно. Прямо сейчас я вас освободить не сумею - это опасно. Все произойдет во время ритуала. От вас я потребую лишь одного - вы должны убить Ирминсуль.
   - Да ты с ума сошел! - завопил Мор. - Она гораздо сильнее нас, да к тому же, мы будем ослаблены после этого колдовства!
   - Не спеши, - остановил его Змиулан. - Во время церемонии, Ирминсуль будет беззащитна как младенец, вам только и останется, что воткнуть в нее вот эти ритуальные кинжалы, а все остальное я доделаю сам.
   - Но как такое возможно? - недоверчиво пробормотал я.
   - Все очень просто, - как маленьким начал объяснять Змей. - Ирминсуль желает изменить свою сущность, чтобы безболезненно для себя находиться на поверхности. А для этого ей необходимо как бы заново родиться. Она давно разыскивала этот древнейший ритуал и недавно нашла. Именно поэтому моя сестрица и рыскала по лесу в поисках жертв для жертвоприношения. Ей нужны были двое мужчин и одна женщина.
   - Как все просто! - не удержавшись, воскликнул Мор. - А мы то понапридумывали...
   - Молчи и не перебивай! - зашипел на него Змей. - Сюда в любую минуту может кто-нибудь войти, и тогда я не успею вам рассказать, что нужно делать!
   Маг сконфуженно замолчал, а Змиулан продолжил свой инструктаж:
   - Когда она войдет в магический круг, то всю свою магическую силу оставит на его границе. И никто не сумеет войти извне и причинить ей вред, даже я. Но внутри будете вы! По мнению сестрицы, вы безвольны и не окажете сопротивления - бояться вас она не станет. Именно поэтому мне и нужна ваша помощь. Эти кинжалы парализуют ее и уничтожат магический круг. Вот тогда за дело возьмусь я, - он по очереди поглядел на нас:
   - Согласны? Клянетесь выполнить то, что я прошу?
   - Постой, - перебил его я, - ты сказал, что для ритуала нужна женщина! Неужели Эстэль?!
   - Успокойся, - улыбнулся тот, - с твоей девчонкой все в порядке. Пока... Я создал иллюзию тела, очень хорошую иллюзию, - самодовольно хмыкнул он, - и прямо сейчас предложу ее Ирминсуль в качестве подарка. Так что ритуал, скорее всего, будет проведен завтра.
   - Ты не посмеешь! - закричал я. - Оставь ее, не трогай!
   Но Змей был неумолим:
   - Иллюзию моя сестра не распознает, в этом колдовстве я гораздо сильнее ее, и Эстэль ничего не грозит. Кроме того, Ирминсуль ведь будет вас убивать, а тело то у Светлой не настоящее! Так что боли она не почувствует. Ну, а для того, чтоб Душа ее не пострадала, придется вам не зевать! И помните - вы принесли мне клятву!
   С этими словами он развернулся и, издевательски помахав нам ручкой, вышел из лаборатории.
   - Вернись! - неистовствовал я, пытаясь сдвинуть свое непослушное тело. - Вернись, трус! Не смей трогать ее!
   - Димир! - позвал меня Мор, не стоит так убиваться. Ведь ты же не любишь ее по-настоящему - это всего лишь проклятье. Успокойся и подумай, завтра мы будем свободны! Вот только кинжалы он нам не оставил. Скорее всего, их принесет Ирминсуль, так что нам действительно нужно быть очень внимательными и не прокараулить нужный момент.
  
  

***

   Я проснулась от нежного прикосновения к своему лицу. Открыла глаза и тут же встретилась с внимательным взглядом желтых глаз Змиулана:
   - Просыпайся, соня, - прошептал он и игриво чмокнул меня в кончик носа.
   Я довольно потянулась - как приятно вновь ощущать свое тело, чувствовать себя живой!
   - Мммм... Не хочется! - мне захотелось немного покапризничать.
   - Поднимайся, нас ждут на завтрак, - требовательно проговорил Змей и сдернул с меня одеяло.
   Я завизжала и, уцепившись за другой его конец, рванула в свою сторону. Колдун не ожидал сопротивления и, не удержавшись, рухнул всей своей тяжестью прямо на меня. Я завизжала еще громче и пихнула Змиулана кулаком в бок. Он охнул, приподнялся на локтях, строго взглянул мне в лицо, а потом вдруг задорно улыбнулся и начал щекотать. Я в ответ огрела его подушкой - по комнате полетели перья.
   Так визжа и брыкаясь, мы немного побарахтались в кровати. Наконец, когда силы мои уже были на исходе, Змей остановился и, сделав серьезное лицо, официальным тоном изрек:
   - Эстэль, я не шучу, нас ждет на завтрак Ирминсуль, а она шутить не любит!
   От неожиданности я вздрогнула и начала заикаться:
   - И-И-И-Ирминсуль?! Но почему?!
   - Мы каждый день вместе завтракаем, что в этом странного? - удивленно переспросил меня Змиулан. - Да, к тому же это избавляет от опасности быть отравленным, - он хмыкнул, - едим-то мы из одного котла!
   - Но для чего там нужна я?! - жалобно проскулила я.
   - Ты моя любовница, - рассудительно пояснил Змей, - а поэтому должна быть официально представлена ей. Поднимайся. Платье лежит на кресле, - затем он обернулся и вдруг произнес:
   - И еще, чтобы ты не сболтнула лишнего, в присутствии Ирминсуль будешь немой!
   - Ээээ.... - озадаченно промычала я, но потом, решив, что последняя фраза мне послышалась и не стоит обращать на нее внимание, поспешила привести себя в порядок.
   И вовремя, потому что Змиулан уже потерял всяческое терпение:
   - Сколько можно ждать! - завел он извечную песню всех мужчин. - Я уже собирался посылать за тобой слуг!
   Скорее всего, он еще долго отчитывал бы меня, если бы я не перебила его:
   - Ну, теперь то я уже готова!
   Он придирчиво осмотрел меня и, приподняв за подбородок мое лицо, требовательно произнес:
   - Смотри мне в глаза!
   Я перевела взгляд и окаменела. Его глаза заполнили собой все пространство вокруг. Мир исчез в этом золотом огне. Не стало звуков и запахов, только они - желтые глаза с вертикальным черным зрачком. А затем, откуда-то издалека до меня донесся голос. Его невозможно было ослушаться. И я лишь покорно кивала в ответ:
   - Ты не умеешь говорить! Ты немая! Ты будешь делать все, что я велю! У тебя нет воли! У тебя нет сознания! Ты будешь слышать только мой голос и больше ничей! Ты поняла Эстэль?!
   - Да, - хотела прошептать я, но голоса своего не услышала. Я действительно стала немой!
   - Хорошо, - удовлетворенно констатировал Змей, - а теперь идем в гости к Ирминсуль.
  
  
  
  
   Глава 7.
  
  

...Стучат колеса монотонно

Плывут огни, сменяя тьму

И даль совсем-совсем бездонна

И солнце сменит вновь луну

Проходит грусть, проходит скука

И мчится поезд смело вдаль...

  
  
   ...Прекрасный принц склонился ко мне и нежно коснулся руки. Его темные глаза таинственно мерцали в неверном свете свечей. Сердце мое сладко заныло, потом отчего-то екнуло и кубарем покатилось вниз. Я поняла - он любит меня!
   А принц тем временем положил обе руки мне на плечи и вдруг, совершенно неожиданно для меня, стал грубо трясти и орать прямо в ухо противным женским голосом:
   - Алька! Просыпайся скорее! Все уже собрались! Ждем только тебя! Вставай!
   Я в недоумении вытаращилась на принца, а он, между тем, продолжал верещать:
   - Договорились же - все вместе проведем лето на природе! Ну, ты чего, забыла что ли?! Да просыпайся же!
   Затем принц отпустил меня, но только я успела перевести дух от перенесенного потрясения, как сверху обрушился поток ледяной воды.
   - Мама!!!! - я завизжала и... проснулась.
   Рядом с моей кроватью стояла Ирка, моя закадычная подруга, и держала в руках пустую кастрюлю. Встретившись со мной взглядом, она тут же перестала улыбаться и, на всякий случай, стала незаметно пятиться назад.
   - Да ты сдурела что ли?! - я запульнула в нее мокрой подушкой. - Такой сон испортила...
   Видимо сожаление в моем голосе было таким искренним, что Ирка, забыв на время обо всех своих делах, тут же метнулась ко мне:
   - Что за сон, Алечка? - в ее голосе явственно прозвучали просительные нотки. - Ну, расскажи, расскажи... - заканючила она, жалостливо моргая своими длиннющими ресницами.
   - Перебьешься, - мстительно отрезала я и, сурово сдвинув брови, спросила:
   - Это что еще за шутки с утренними обливаниями?!
   - Утренними?! - тут же завопила она. - Ты на часы-то глянь! До поезда всего три часа осталось! Ребята извелись уже, тебя дожидаючись!
   Тут настало время хлопать ресницами уже мне:
   - Какой поезд? Ты о чем сейчас говоришь то?
   Ирка возмущенно всплеснула руками и, отшвырнув от себя жалобно звякнувшую кастрюлю, рявкнула:
   - Совсем со своей зубрежкой свихнулась? Мы же договаривались, что как только закончится сессия, сразу же рванем к твоему деду в лесничество? Билеты месяц назад купили! Ребята снаряжением запаслись! А ты забыла?!
   Я непонимающе посмотрела на нее, сняла с себя мокрую ночную сорочку и голышом продефилировала в ванную. По пути мельком взглянула в зеркало, висящее на стене в прихожей: "Хороша, нечего сказать, очень похожа на мокрую курицу!" Влезла под прохладный душ и закрыла глаза, и попыталась вспомнить свой сон, но подробности уже улетучились, и образ прекрасного принца подернулся рябью.
   Тут дверь с шумом распахнулась и в ванную влетела неугомонная Ирка:
   - Алька! Имей совесть - собирайся скорее, а? Ребята уже целый час под окнами томятся, пока я тут тебя будить пытаюсь.
   Я выключила воду, нарочито медленно взяла полотенце и, обмотавшись им как сари, отправилась на кухню, по пути еще раз взглянув на себя - теперь мой внешний вид меня удовлетворил.
   - Ты что, никуда не едешь что ли? - удивленно воскликнула настырная подружка, неотступно следуя за мной и почти наступая мне на пятки.
   Я мысленно заскрежетала зубами, потому что постоянные Иркины розыгрыши уже давно сидели у меня в печенках. Она умела так ловко переплести ложь и правду, что я велась на них, как наивная гимназистка. Но сегодня она просчиталась! Я резко развернулась к ней и строго погрозила пальцем:
   - Сегодня не первое апреля, подружка, и твои шутки не пройдут, я ведь еще помню, как ты меня среди ночи на кладбище отправила!
   Ирка сконфуженно замолчала, а потом подступилась ко мне с другой стороны:
   - Ну, виновата, тогда я действительно несколько перегнула палку, но сейчас... Алечка, скажи мне, пожалуйста, что именно в моем рассказе вызывает у тебя такое недоверие? В крайнем случае, просто выгляни в окно и позови сюда ребят.
   Я задумчиво посмотрела на нее и с чувством отхлебнула только что сваренный кофе:
   - Зачем это? Про наш уговор и купленные билеты, я прекрасно помню.
   - Ну? - Ирка удовлетворенно кивнула головой и вопросительно уставилась мне в лицо.
   - Баранки гну, - передразнила я ее. - Также я помню, что поездка наша назначена на воскресение...
   - Ну? - как заведенная повторила она.
   - А сегодня суббота! - рассудительно продолжила я и потянулась за маленькой булочкой, вкусно обсыпанной сахаром. От нее шел такой восхитительный запах, что я аж застонала от наслаждения.
   - Ты издеваешься что ли?! - заорала вдруг Ирка и так хлопнула меня по спине, что румяная ароматная булочка рыбкой выскользнула из моей руки и, совершив красивый, но, увы, короткий полет, закончила свою жизнь где-то за распахнутым настежь по случаю лета окном.
   - Мы же позавчера экзамен последний сдали! - не успокаивалась подружка.
   Возмущенная до глубины души тем, что мне не дали сначала насладиться великолепным сном, а теперь вот еще и завтрак изо рта вырывают, я вскочила и тоже заорала в ответ:
   - Не знаю как ты, а лично я сдавала последний экзамен вчера! А он был в пятницу!
   Ирка посмотрела на меня с жалостью и, отчего-то совсем успокоившись, тихо произнесла:
   - Алечка, в честь окончания первого курса мы потом пошли в ресторан - этого ты отрицать не будешь? - получив мое подтверждение, она продолжила:
   - Потом все отправились к Володьке домой продолжать веселье, и по домам нас Сашка развозил уже утром - это тоже помнишь? А сейчас опять утро...
   Я подняла было руку, чтобы покрутить пальцем у виска, но остановилась на полдороге и бросила взгляд на будильник, стоящий тут же на столе:
   - Это я что же, целые сутки проспала? Мама! Так я же не успею собраться!
   - Ну, наконец-то, - с облегчением выдохнула Ирка, - дошло!
   Я вскочила со стула и бестолково забегала по кухне:
   - Ничего не собрано, половина вещей в стирке, я же думала, что у меня еще целый день впереди! Что делать?!
   - Давай, помогу! А ты волосы свои суши быстрее, - встрепенулась подружка. - Где у тебя рюкзак?
   Мы метались по квартире как сумасшедшие, то и дело сталкиваясь друг с другом, и метались так до тех пор пока в дверь не забарабанили увесистые мужские кулаки. Это позволило нам остановиться и слегка перевести дух. Я подошла к двери и с опаской взглянула в глазок - так и есть, ребята! Я нерешительно оглянулась на Ирку, но та лишь хмыкнула и мотнула головой в сторону двери. Пришлось открывать.
   Мальчишки ввалились в квартиру шумною толпой и тут же возмущенно набросились на меня:
   - Ну, ты, мать, даешь! Ты чего здесь, кружева к бальному платью плетешь что ли или вагон косметики с собой собираешь? Поезд, ведь, ждать не будет!
   Я покаянно опустила очи долу:
   - Простите, ребята, я день перепутала...
   Судя по наступившей оглушительной тишине, мои друзья были не готовы услышать такое объяснение и просто выпали в осадок. Первым пришел в себя Сашка. Он недоверчиво покосился на Ирку и, получив от нее молчаливое подтверждение, шумно выдохнул:
   - Обалдеть!
   - Да ладно, - досадливо поморщилась я, - с кем не бывает... Помогите лучше собраться...
   Впятером мы споро затолкали нужные вещи в рюкзак, закрыли все окна, перекрыли газ и воду, и с чистой совестью вывалились во двор. Оставшийся путь до вокзала, а так же сама посадка в вагон как-то не отложились в моей памяти - настолько стремительно все происходило. Пришла в себя я уже в купе.
   Дальнейший путь по своей эмоциональной окраске лично для меня поделился как бы на три части: вначале было очень весело, потом стала накатывать усталость, а затем пришло раздражение. Мои спутники, по-видимому, тоже слегка подустали, потому что вопрос: "Скоро ли мы приедем?" - стал возникать в наших разговорах все чаще и чаще.
   Наконец наша шумная компания с изрядно полегчавшими рюкзаками высыпала на перрон. Конечный пункт путешествия был близок! Я деловито огляделась вокруг и радостно вскинула руку вверх:
   - Дед! Мы здесь!
   - Ну, здорово, молодежь! - бодрым голосом приветствовал нас он. С ребятами обменялся крепкими рукопожатиями, меня расцеловал в обе щеки, а Ирке, неожиданно для нас обеих, галантно поцеловал руку.
   - Ой! - смущенно пискнула она и вспыхнула, как маков цвет.
   А дед, между тем, уже развил кипучую деятельность. Вещи побросали в кузов раздолбанного грузовичка, туда же запихнули и нашу, галдящую от возбуждения, пятерку и мы тронулись.
   Не знаю кому как, а вот мне эта езда по деревенским ухабам почему-то пришлась по душе. На самом деле - это очень весело! Мы подпрыгивали вместе с машиной в самые неожиданные моменты. Зубы клацали, нас то и дело бросало друг на друга, а жесткие деревянные скамейки пытались оставить синяки и ушибы на филейной части наших тел. Мы нахохотались от души, и к тому времени, когда на горизонте показался паром, скука утомительного путешествия уже была забыта.
   Переправившись через не очень широкую, но сердитую речку и переночевав в небольшой деревеньке, мы дружно погрузились обратно в грузовик и отправились дальше. Отбитые накануне различные части тела болели нещадно и поэтому, какое-то время, веселья среди нас не наблюдалось вовсе и отсутствие хорошей дороги совсем не радовало. Но, постепенно мы адаптировались и уже смогли наслаждаться окружающими видами. А поглядеть было на что: природа вокруг была прекрасна!
   К вечеру мы уже были на месте. Дед затопил душистую баньку, в которой мы, разделившись на "мальчиков" и "девочек", с наслаждением попарились. Спать же завалились на сеновале, предварительно натеревшись всякими штуками от комаров и устроив над импровизированными лежанками что-то наподобие полога.
   Делается это очень просто. Берется большая деревянная рама, по размеру кровати, покрывается огромным куском марли или сетки, и этот импровизированный шатер подвешивается под потолком. Теперь ни одно насекомое уже не сумеет добраться до вашего такого вкусного и манящего тела!
   Проснулась я первой. Иришка сладко посапывала рядом. В другом конце сеновала с аппетитом похрапывали ребята. Знакомы мы с самого детства: сначала детский сад, потом школа, теперь вот - институт. Поэтому связывают нас крепкие дружеские отношения: мы им как сестры, они нам как братья.
   Так вот, проснулась я практически на рассвете. Не знаю почему, но в городе я могу рано вечером улечься спать и дрыхнуть аж до самого обеда, а вот на свежем воздухе поднимаюсь ни свет, ни заря... Какое-то время я еще повалялась в надежде поспать еще немножко. Но поняв, что это невозможно - глаза отказывались закрываться, а мысли бодренько, как блохи, скакали с одной темы на другую, решила спуститься во двор.
   Сеновал у деда был устроен на чердаке огромного коровника, на который вела крепкая внутренняя лестница с перилами. Осторожно, чтобы не потревожить остальных, я выскользнула из-под полога и стала спускаться по лестнице вниз, но там меня ожидал неприятный сюрприз в виде огромной рогатой коровы, которая стояла перед поилкой и задумчиво на нее смотрела.
   - Эй, ты! Корова! А ну, отойди! - строгим голосом прикрикнула на нее я.
   Буренка досадливо повела ухом и лениво хлопнула себя длинным хвостом по гладкому выпирающему боку, сгоняя муху. Упрямица перегородила мне выход, и уступать дорогу явно не собиралась.
   Тогда я, не долго думая, уперлась в нее покрепче обеими руками и, поднатужившись, попыталась сдвинуть в сторону. Корова недовольно мукнула, повернула голову и небрежно боднула меня своими твердыми как камень рогами. Я резво отскочила назад и ласточкой взлетела обратно на сеновал.
   - Вот же, зараза! - в сердцах прошипела я.
   Дорога по лестнице мне была перекрыта - в животе до сих пор плескался какой-то первобытный страх. Посидев еще какое-то время перед лестничным проемом в надежде, что дед проснется и отправит эту зверюгу на пастбище, я поняла, что ждать у моря погоды бесполезно, ибо мой организм все более настоятельно требовал срочно что-нибудь предпринять.
   Решительно оглядевшись по сторонам, я с радостью обнаружила небольшое чердачное окно, выходящее на огород. Выглянув наружу, я увидела, что если постараюсь, то сумею по бревнам, как по небольшим ступенькам, спуститься вниз. Сказано - сделано! И вот я уже как заправский альпинист сползаю по вертикальной стене. Конечно, было бы мне лет этак семь, ну, или на крайний случай, двенадцать, тогда этот путь я преодолела бы в один момент, но мне-то восемнадцать! А в этом возрасте уже давно позабыты все приемы и техники лазания по деревьям, заборам и стенкам. Во всяком случае, это касается подавляющего большинства девушек.
   Слезть вниз без приключений мне, конечно же, не удалось. О том, что нужно было снять туфли, мне подумалось на середине пути, когда отступать было уже некуда. И как на грех, именно в этот ответственный момент случилось два события!
   Во-первых, в меня впился комар! Да не куда-нибудь, а прямо в подколенную ямку, а это самое чувствительное место на моем теле! Терпеть подобное безобразие я, конечно же, не стала и только размахнулась, чтобы примерно наказать мерзавца, как скользкая подошва моих балеток заскользила на гладком боку огромного блестящего бревна. В панике, я попыталась ухватиться второй рукой за какой-нибудь выступ, но было уже поздно.... По закону подлости приземлилась я, естественно, в какой-то бурьян обильно перемешанный с репейником. Мало того, что ободрала коленки и локти, так еще и заорала при падении, да так громко, что перебудила всех на сеновале, и их заспанные физиономии теперь глядели на меня сверху очень даже недовольно.
   - Ты чего, - хриплым со сна голосом обратился ко мне Володя, - решила детство золотое вспомнить? Не поздновато?
   - Ну, ты, Алька даешь! - поддержала его лучшая подруга. - То дни перепутаешь, то с чердака спрыгнешь!
   - Я упала, - хмуро ответила им я, поднимаясь на ноги и невольно охая от ломоты в отбитой при падении пятой точке.
   - А по лестнице спуститься не судьба? - иронично поинтересовался Сашка. - Или ты ее не заметила?
   - Я хотела, но там корова... А! Чего с вами разговаривать! - махнула я на них рукой. - Нет, чтобы посочувствовать, так они еще и насмехаются! - И, гордо повернувшись к друзьям спиной, стараясь не обращать на их хихиканье никакого внимания, я поспешила удалиться. Но, обогнув коровник, я тут же нос к носу столкнулась с дедом.
   - Алинка, проснулась уже? Раненько - молодец! Айда со мной Зорьку доить! - бодрым тоном начал он.
   От неожиданности я даже заикаться начала:
   - Сссспасибо, дедуля, как-нибудь в другой раз!
   - Ну, хорошо, - покладисто согласился дед, - тогда иди в избу и яишенку зажарь на всех, да чайку завари - самовар я уже поставил.
   - Вот это я могу! - довольная, что все так благополучно разрешилось, я со всех ног заторопилась в дом.
   После того, как наша дружная компания позавтракала, и мы с Иринкой помыли посуду, все дружно постановили сегодняшний день посвятить помощи деду, а на завтра запланировали поход к реке. Ребята занимались альпинизмом, а, по словам деда, берега ее были очень даже скалистые, и замечательно подходили для тренировок.
   Пока мальчики пилили и рубили дрова под его руководством, мы с Иркой решили сходить в лес за ключевой водой. Конечно, колодезная вода тоже хороша, но с ключевой вряд ли что может сравниться.
   - А по дороге земляники наберите, пирог испечем к вечеру, - напутствовал нас дедуля, вручая по небольшому лукошку.
   - Интересно, - задумчиво протянула Ирка, держа в одной руке корзинку, а в другой ведро, - а как мы все это понесем? Лично я и одно-то ведро не дотащу, а если в другой руке еще и ягоды будут...
   - А вы, девоньки, лучше ягод насобирайте, да у ручья отдохните, нас подождите. Мы дрова сложим в поленницу и вам поможем, заодно и ополоснемся, - пришел на выручку хитрый дед.
   К ручью вела тоненькая, чуть заметная тропка по краям сплошь усыпанная такой спелой земляникой, что уже очень скоро наши лукошки были полны и сами мы наелись до отвала.
   - Что ж, - деловито предложила подружка, - солнце уже довольно высоко и комары попрятались, так что давай позагораем, что ли?
   - Сдурела? - покрутила я у виска пальцем. - Мы же без купальников!
   - Ну и что? - весело подзадоривала Ирка. - Кругом лес, глухомань, ну, кто нас тут увидит?
   - А мальчишки? - все еще сопротивлялась я.
   - Господи, Алька! Ты видела эту огромную кучу дров, которую им нужно переколоть? Да и сюда они подкрадываться не будут, а, скорее всего, будут так шуметь, что мы их приближение услышим заранее и успеем одеться. А вообще, чего я тебя уговариваю? - спохватилась она. - Не хочешь, не надо! А я буду загорать, тем более, что такого случая может и не представится больше.
   И она споро сбросила с себя одежду. Я, завистливо поглядев на нее, не долго думая, последовала ее примеру и вскоре мы, как две русалки, лежали на берегу ручья, в чем мать родила.
   Это было очень странное чувство: чувство незащищенности и одновременно какой-то первобытной радости.... Постепенно ощущение дискомфорта прошло, и я стала получать удовольствие от странной свободы, которую вдруг получило мое тело. Я лежала на спине, подставляя всю себя ласковому солнышку и бесстыдному ветерку.
   Надо мной о чем-то шумели кроны деревьев. Плыли куда-то бесконечные облака. В прогретом воздухе витали пьянящие запахи трав и лесных цветов. Деловито жужжали насекомые и перепархивали с ветки на ветку самые разнообразные птахи....
   - Хорошо-то как! - вздохнула рядом Ирка и со стоном перевернулась на живот. - Алин, а ты спать не хочешь?
   - А что? - я приподнялась на локте и посмотрела на нее.
   - Просто мне кажется, что я прямо сейчас засну, но если и ты собираешься вздремнуть, то нас тут точно застукают.
   - Отдыхай, - успокоила ее я, - мне хочется просто полежать и помечтать.
   - Вот спасибо, - благодарно вздохнула подружка и тут же засопела.
   А я оперлась головой на согнутую в локте руку и, лежа на боку, вновь попыталась настроиться на мечтательный лад, но сделать этого так и не сумела. Наверное, если бы Ирка меня не окликнула, то странную вспышку в просвете сосен я бы так и не увидела.
   А там творилось нечто очень странное. Вначале что-то ярко сверкнуло, затем как-то по-особенному закричали птицы, явственно заскрипели деревья, слегка дрогнула земля, а потом я почувствовала сильный воздушный удар.
   Под моими окнами, когда я еще училась в младших классах, строили пятиэтажный дом. И, прежде чем возвести фундамент, утрамбовывали почву. Приехала на строительную площадку очень странная, никогда до этого мной не виданная машина, похожая чем-то на подъемный кран, только на конце стрелы у нее была прикреплена огромная гиря. И эту гирю машина сначала поднимала высоко в воздух, а потом роняла вниз. После удара о землю по земле и по воздуху шла сильная ударная волна. Вот именно такую волну я и ощутила сейчас.
   Я рывком села и осторожно потрясла Ирку за плечо:
   - Иришь, ты ничего не слышала?
   Та недовольно заворчала, и что-то забубнила во сне. Я еще раз внимательно всмотрелась туда, где впервые заметила вспышку, но все уже успокоилось, разве что стало как-то темнее. Будить подружку, наверное, не стоило, ведь, скорее всего, мне просто все это померещилось. Так бывает, когда долго находишься на солнце, а потом, взглянув в тень, видишь все как в негативе.
   Я снова легла и предалась мечтам, но виденное мной непонятное явление и последующий за ней воздушный удар не давали покоя. Лес уже не казался таким умиротворенным, насекомые вдруг стали назойливыми, а птицы до отвратительности громкоголосыми. Повертевшись еще какое-то время с боку на бок, но так и не найдя удобной позы, я опять села и покосилась в интересующую меня сторону.
   "Не могу больше, - все же решилась я на разведку, - пойду, погляжу одним глазком и быстренько назад, ребята с дедом за это время прийти сюда не успеют, так что я и Ирку не подведу, и любопытство свое удовлетворю".
   Сказано - сделано! Быстро натянув на себя одежду, я осторожно отправилась навстречу приключениям.
  
  
  
  
   Глава 8.
  
  

...Там, где листья слежались подобно годам,
Великаны-деревья ветвями шуршат.
Если в лес тот войдешь, то останешься там -
Тебе чары закроют дорогу назад...
Анориэль

  
  
  
   Осторожно, чтобы не привлечь к себе внимание тех, кто притаился в темной чаще (а я почему-то была уверена, что там обязательно кто-то есть), кралась я между соснами, периодически прячась за их стволами. Но, почему я вела себя так, не сумела бы объяснить даже самой себе. Вот захватывало у меня дух и все! Как будто в этот момент на качелях-лодочках качалась.
   Это когда, раскачавшись, взмываешь вверх к самому небу, и от этого в сердце возникает безудержная радость. А потом, достигнув, пика высоты, с дикой скоростью несешься вниз, и ноги отрываются от пола, а от падения спасает лишь то, что ты крепко, до боли в суставах стискиваешь железные прутья, на которых держится лодка. И тогда сердце сладко сжимается от предчувствия чего-то страшного и в то же время до ужаса привлекательного.
   Вот так я и шла, все время ожидая чего-то "страшнопривлекательного", но... ничего не происходило... В конце-концов мне надоела эта игра в партизан и я, уже не таясь, смело двинулась вперед, тем более, что впереди показалась небольшая полянка, сплошь покрытая веселенькими кустиками земляники.
   "Та странная вспышка от меня никуда не денется, - подумала я, опускаясь на коленки, - а не попробовать на вкус таких спелых ягод, просто грех!"
   Постепенно, напряжение ушло, и я полностью погрузилась в процесс собирания душистого лакомства, жалея лишь о том, что не взяла с собой пакетик или лукошко. Неожиданно позади послышался громкий сухой треск, как будто что-то огромное продиралось сквозь кусты. Я, холодея от ужаса, медленно повернула голову на звук: "Мамочка! Так это же та самая бодливая корова!"
   На краю полянки стояла моя сегодняшняя знакомая и задумчиво на меня поглядывала, периодически встряхивая головой и лениво хлопая себя хвостом по круглому боку.
   - Машка, Зорька, Буренка или как там тебя называл дед? - фальшиво нежным тоном начала я. - Иди отсюда, а?
   При первых звуках моего голоса корова насторожилась, а потом, по-видимому, приняв какое-то решение, звякнула колокольчиком и направилась ко мне.
   Увидев такое свинство, я отступила на шаг и махнула в ее сторону букетиком земляники:
   - Пошла вон! Кыш! Убирайся, откуда пришла!
   Но мерзкое рогатое животное, увидев в моей руке этот кустик и решив, очевидно, что именно для нее и предназначено столь изысканное угощение, радостно мукнуло и прибавило ходу.
   - Вот, зараза! - с чувством выругалась я. - Принесла же тебя нелегкая!
   Отдавать своему врагу собранную для Ирки землянику я не собиралась, поэтому, круто развернувшись, споро направилась в противоположную от коровы сторону. Но эта злодейка не сдавалась! Я пошла быстрее, она тоже. Я побежала, она за мной!
   Постепенно меня охватила самая настоящая паника. В памяти мелькали страшные кадры с какого-то, то ли испанского, то ли еще какого праздника. Когда жители бегут от специально выпущенных быков по улицам родного города, а эти звери догоняют их и яростно насаживают на острые рога.
   Подгоняемая собственными фантазиями о неминуемой гибели и преследуемая громким топотом копыт, я неслась быстрее ветра все вперед и вперед, петляя среди деревьев и кустов, в надежде оторваться от врага. Мне казалось, что эта сумасшедшая гонка на выживание не закончится никогда. Наконец я выбилась из сил. Ноги тряслись, а измученные легкие все никак не могли насытить мой измотанный организм кислородом.
   "Будь, что будет, - обреченно подумала я, падая под каким-то колючим кустом, - может и не забодает..."
   Но, о боги! Корова, не выдержав накала гонки, сошла с дистанции и отстала где-то позади. Я напряженно прислушалась - ничего! Ни шороха, ни звука! Я блаженно закрыла глаза и вытянулась на траве: "Сейчас немного переведу дух и отправлюсь обратно!"
   Полежав так какое-то время и отдышавшись, я вдруг с ужасом осознала, что дороги назад не найду ни за что в жизни! Не запомнила я ее, не до того мне тогда было. Я вскочила на ноги и в панике огляделась - вокруг незнакомый лес и ни одной тропинки, куда ни глянь.
   "Молодец, Алька! Ловко ты спряталась! Сама себя перехитрила! И что теперь делать?"
   Пытаясь успокоиться, я глубоко вздохнула, закрыла глаза и попробовала досчитать до десяти (где-то слышала, что это помогает прийти в себя). Помогло... на несколько секунд, а потом стало еще страшнее!
   "Спокойнее, Алька, спокойнее! В конце-концов, у деда есть охотничьи собаки, и уж по следам-то они сумеют тебя отыскать, - пришла мне в голову спасительная мысль. - Сейчас главное не суетиться, а решить, что делать дальше: сидеть и ждать помощи или постараться выбраться самостоятельно, по собственным следам. А ведь точно! Нужно найти свои следы и дорога назад уже не будет представлять проблему!"
   Я нахмурила брови и зорко, подражая киношным индейцам, вгляделась в траву под ногами. Но как ни смотрела, так ничего и не увидела. По идее, там, где я на нее наступала, трава должна была быть примята. Но, то ли я была легче перышка, то ли трава тут же выпрямлялась, а, скорее всего, я просто не туда глядела, но то, что было так легко в книгах и на экране, у меня вызвало немалые трудности. Помучившись так с четверть часа, я махнула на эту идею рукой.
   "Ну, что ж, нужно признать, что следопыт из тебя получился хреновый, - честно констатировала я собственное бессилие найти дорогу по следам, - а это значит, что осталось всего два варианта. Сидеть и ждать у моря погоды не по мне, следовательно, первый вариант тоже отпадает".
   Я решительным жестом подтянула джинсы, как это делают хорошие мультяшные герои, типа Мальчиша-Кибальчиша, и еще раз огляделась по сторонам. Впереди чернела непроходимая чаща, зато позади лес был гораздо светлее: "Решено, иду в ту сторону!"
   Но только я развернулась, как оттуда послышались осторожные крадущиеся шаги.
   - Мама! - заорала я в голос и со всех ног кинулась в чащу.
   Ветки цеплялись за одежду и волосы, корни подставляли подножки, стволы норовили встретиться с моим лбом, истошно каркали вороны, но все это уже не в силах было остановить меня. Наверное, торнадо точно так же набирает скорость, а потом и радо было бы остановиться, но, увы... инерция уже сама несет его все вперед и вперед.
   Наконец препятствия в виде деревьев как-то совершенно неожиданно для меня закончились, и я со всего размаху плашмя растянулась на траве. Какое-то время я просто лежала, приходя в себя. Но вот гул в голове стих, и я осторожно приподнялась, чтобы осмотреться.
   Прямо передо мной стояла сложенная из огромных почерневших бревен какая-то нереальная, а точнее сказать, сказочная избушка. Так и казалось, что вот сейчас распахнется скрипучая дверь и на крыльцо выйдет бабушка яга.
   Я поднялась на ноги. Меня слегка покачивало от только что пережитых приключений, во рту пересохло, одежда перемазана в паутине и травяном соке. Я с тоской посмотрела на свои новые джинсы: "Вы все еще кипятите? Тогда мы идем к вам!" - не к месту всплыла телевизионная реклама.
   Глупо хихикнув, я нетвердой походкой направилась к избушке: "Избушка-избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом!" - пронеслось в голове.
   - Да что же это такое! - топнув ногой, гневно рявкнула я самой себе. - Сплошные банальности и шаблоны на ум приходят!
   "Это нервное, - немного поразмыслив, решила я, - в конце-концов, столько испытаний за последние минут сорок. Вот приду в себя окончательно, и все нормализуется".
   С этими мыслями я решительно взошла на крыльцо и постучала.
   "- Кто там?
   - Внучка ваша, Красная шапочка!" - вновь выплыло из памяти.
   Уже не обращая внимания на цитаты, которые сыпались из меня как из рога изобилия, я "...дернула за веревочку, дверь и открылась...". Осторожно шагнув за порог, я настороженно замерла - внутри царил полумрак, в воздухе пахло старым деревом, пряностями и чем-то давно забытым, но очень приятным. "Пироги! Так пахнут свежеиспеченные пироги!" - осенило меня.
   - Есть тут кто живой?! - на всякий случай поинтересовалась я. Хотя ответа уже не ожидала, потому что, привыкнув за эти минуты к сумраку, сумела разглядеть толстый слой пыли, покрывающий пол и все, что находилось в сенях и небольшой горнице. По всему выходило, что в избушке уже давным-давно никто не живет.
   Осмелев, я вышла на середину комнаты и неспеша осмотрелась: большая русская печка, огромный котел, деревянные стол и скамья, неприподъемный сундук в углу и... маленькое зеркальце в изящной серебряной оправе валяется на полу!
   - Интересно..., - я задумчиво повертела старинную и явно дорогую вещицу, - кто же забыл или потерял ее здесь?
   Уж очень не вязалось, найденное мной зеркальце со всей остальной обстановкой. Не долго думая, я засунула ценную находку в задний карман джинсов: "Ну, не оставлять же его в этом, богом забытом, ветхом домике?!"
   Солнце между тем клонилось к закату, за маленьким окошком явственно потемнело, наступал вечер. И мне с каждой минутой становилось все очевиднее, что искать меня будут только завтра, потому что ночью в лесу все равно ничего найти невозможно. А это значит, что нужно как-то организовать свой ночлег.
   Я пошарила в углу печки и обнаружила там завернутые в тряпицу камешек, какую-то изогнутую железку и паклю.
   - Так, спичек нет... Вот и говорите после этого о вреде курения! Как же разжечь огонь? - я задумалась, машинально подбрасывая в руке найденные предметы... - Что делать? - задала я самой себе извечный философский вопрос мыслителей, пророков и писателей. - Мдя... Вот, уже и классику цитировать начала, до Чернышевского добралась, а на очереди видимо "Кто виноват?" Герцена?
   Тут железка с тихим звоном упала на пол, и взгляд мой плавно переместился на нее:
   - Интересно, для чего все это здесь лежит? Странный набор: камень, железяка и пакля... Огниво! Это же огниво!
   Я смутно представляла себе, что такое огниво. Читала о нем в сказке и все. Но почему-то на этот раз была твердо уверена - это оно! Прикрыв глаза, я попыталась припомнить, как там солдат из этой самой сказки прикуривал при его помощи...? Вроде нужно стукнуть чем-то друг о друга? Во всяком случае, в кино все время раздавался какой-то стук, когда пользовались огнивом.
   Не долго думая, я взяла в правую руку камень, в левую железку и легонько стукнула ими друг о друга - ничего! Нет, стук, конечно, получился, но огня я не увидела. Интуитивно понимая, что делаю что-то не так, я снова задумалась...
   - Из искры возгорится пламя! - торжественным тоном изрекла я. - Вот уже и В.И.Ленин в ход пошел. Права была моя бабушка, бывшая учительница литературы - от изучения классиков одна только польза подрастающему поколению!
   Дальше мои рассуждения двигались уже гораздо быстрее: во-первых, чтобы получился огонь, нужна искра, а для этого необходимо не стукать, а чиркать! Во вторых, ну, добуду я искру, а дальше-то что? Пакля! Вот для чего нужна пакля! Но она быстро сгорит, а это значит, что нужны дрова!
   Гордясь собственными умом и сообразительностью, я выскочила во двор к замеченной ранее небольшой поленнице. Набрав дров, сколько могла унести в охапке, я рванула в избу и с шумом свалила их возле печки. Затем, довольная собой, запихала эти поленья в жерло печи, сунула туда же кусок пакли и бодро почиркала огнивом - пакля загорелась! Правда так же быстро и потухла!
   Пришлось мне вновь пораскинуть мозгами: "Итак, в чем моя ошибка? Вроде все составляющие на месте?"
   На ум пришел Робинзон Крузо, но, поскольку читала я его в далеком детстве и ничего не уже не помнила, то, как пришел - так и ушел. Я терла лоб, чесала в затылке, но кроме танцев папуасов с какого-то острова и плясок все тех же индейцев у костра ничего не вспоминалось.
   - Ну, хорошо, - сказала я вслух, подражая одному из героев "Иронии судьбы", - пойдем простым и логическим путем: огонь горит вверх? Вверх! А паклю я куда положила? Вот то-то и оно!
   Быстро переместив паклю под дрова, я все же сумела добыть огонь. Оттерев выступивший пот со лба, я тоскливо посмотрела на огромный котел - ни за что мне его в одиночку не поднять! А пить хотелось до зубовного скрежета.
   Я вновь вышла во двор и отправилась к бревенчатому колодцу: "Так, ведро на месте, веревка тоже - это уже хорошо!"
   Набрав воды и притащив деревянное ведро в избу, я принялась тщательно обшаривать все закоулки в надежде найти какую-нибудь небольшую и желательно железную, а не деревянную, как почти вся посуда здесь, емкость, в которой можно было бы вскипятить воду: кастрюльку, котелок, миску или чайник. Искомое нашлось на чердаке, куда я проникла по скрипучей внутренней лестнице из сеней, предварительно соорудив себе что-то среднее между небольшим факелом и огромной свечкой. Там же нашлась и старинная книга с таинственным названием "Заговоры и привороты". Сунув ее за пазуху и прихватив небольшой котелок я спустилась вниз.
   Пока вода в котелке грелась, я натаскала еще воды, вылила ее в деревянную лохань и попыталась привести избушку в божеский вид. Протерла везде пыль, благо мебели было очень мало. Смахнула тенета со стен. Помыла полы. Затем, скинув испачканную одежду, вышла во двор и с удовольствием ополоснулась сама. Устраивать постирушки я не стала, потому что одежда до утра явно не высохнет, а натягивать на себя мокрые джинсы удовольствие то еще.
   Завернувшись в чистое, сшитое из разноцветных кусочков ситца стеганое одеяло, найденное тут же в сундуке я вернулась в избушку. Комната после моей уборки просто преобразилась - любо-дорого поглядеть! От весело потрескивающего в печи огня в чисто прибранной комнате стало уютно и спокойно. Казалось, что никакие злые силы не сумеют пробраться внутрь этой странной заброшенной избушки посередине густого непроходимого леса.
   Вода в котелке закипела, и я заварила чай из душистых лесных трав. Тут же обнаружился туесок с медом и завернутая в чистую белую тряпочку краюха домашнего хлеба. Правда, он был немного черствым, но очень вкусным и это компенсировало мне все неудобства.
   С аппетитом поужинав, я заперла дверь на засов, потеплее укуталась в одеяло и уселась на скамейку, с интересом раскрыв найденную на чердаке книгу. Ее черная обложка была сделана из толстой кожи какого-то животного, на которой красовалась витиеватое название, выполненное золоченым тиснением. Пожелтевшие от старости листы чуть слышно похрустывали под рукой и приятно пахли лавандой и еще чем-то волнующим.
   Я поднесла книгу к лицу и вдохнула этот таинственный запах. Перед глазами неожиданно возникла странная картина.... Вот древняя седая старуха, проходит мимо меня к огромному котлу и бросает в кипящее варево какой-то порошок. Раздается вкусное бульканье, клубящийся белый пар поднимается к потолку, по комнате разносится ароматный запах. Ведьма нараспев произносит не совсем понятные мне слова и вдруг поворачивается в мою сторону. Наши глаза встречаются, и она требовательно говорит мне что-то, показывая то на книгу, то на котел, то на полку со склянками, в которых хранятся какие-то снадобья.
   Я изо всех сил старалась разобрать то, что она пытается сказать, но у меня ничего не получалось. Она протягивает свою сморщенную руку со скрюченными, как у птицы, когтистыми пальцами и манит к себе. Я делаю шаг, другой.... Еще миг и наши пальцы соприкоснутся....
   В этот момент в комнате что-то грохнуло. Я вздрогнула и подпрыгнула на месте. Книга захлопнулась и выскользнула из ослабевших от страха рук. Я испуганно заозиралась, но ничего страшного рядом с собой не обнаружила. Посидев еще какое-то время, сжавшись в комочек в углу скамьи, я, наконец, осмелилась подняться и, осторожно ступая по полу босыми ногами, подошла к печке.
   - Фууу..., - я облегченно перевела дух, - ничего страшного, просто рассыпались небрежно брошенные мной в кучу поленья. Я подняла валяющиеся тут же джинсы, которые забыла повесить для просушки во дворе. Выходить в темень не хотелось и я, поколебавшись немного, аккуратно разложила их на печке, справедливо рассудив, что они прекрасно подсохнут в доме.
   Запоздалая мысль о том, что все же нужно было постирать одежду и просушить на печи была мной досадливо загнана глубоко внутрь. Стирать без мыла не имело смысла, да к тому же завтра меня все равно отыщут.
   Подняв с пола выпавшее из кармана зеркальце, я вернулась на скамью: "Вот точно так оно и потерялось у прежней хозяйки, - подумала я, вертя его в руках, - просто выпало из кармана".
   Полюбовавшись на свое раскрасневшееся от тепла лицо, я вновь вернулась к книге. Она притягивала меня словно магнитом. Я опять раскрыла ее и в этот раз занялась изучением содержания. Каждый новый текст начинался на новом листе и сопровождался иллюстрациями в виде цветных гравюр. На них были изображены различные колдовские принадлежности, цветы, травы и еще много чего.
   Какое-то время, я просто листала страницы, разглядывая их. Затем мое внимание привлекли сами тексты. Написанные каллиграфическим почерком древние заговоры неожиданно показались мне донельзя интересными. Сначала я прочитала один из них, в котором говорилось, как сделать что-то наподобие живой карты, про себя. А потом решила попробовать его осуществить, так сказать, на практике. Тем более, что все ингредиенты были не только даны в сносках, но, кроме того, еще и нарисованы, наверное, вот для таких как я специалистов в области магии.
   Отыскав небольшой кусочек мела на резной деревянной полке, прибитой к стене, я приступила к рисованию. В книге было написано, что нужно очертить мелом границы той территории, которую хочешь воссоздать. Поскольку о границах леса я имела представления весьма смутные, а если говорить честно, то вообще не имела никаких, то тренироваться в колдовстве решила на примере полянки с избушкой.
   По-памяти нарисовав саму полянку и схематично набросав то, что на ней находится, а именно, саму избушку, изгородь и колодец, я иронично хмыкнула. Мой план напоминал топографическую карту, создателем которой являлся пятилетний ребенок: "Да, картограф я тот еще!"
   Удовлетворенно кивнув, я приступила к следующему этапу своего магического эксперимента. То и дело, заглядывая для верности в книгу, я принялась изучать полки со склянками. И если процесс рисования карты не вызвал у меня никаких затруднений, то с ингредиентами для волшебного зелья вышла небольшая заминка. Иллюстрации конечно были сделаны автором фолианта на совесть, вот только не все баночки и засушенные пучки трав, что стояли, лежали и висели сейчас передо мной, имели бирку с названием.
   Пришлось мне немного попотеть, а некоторые травы вообще находить путем тщательного сравнения с картинкой. Наконец, все необходимое было отобрано. И только я собиралась приступить к варке собственно зелья, как возникло новое препятствие! Котел! Там был нарисован огромный котел, а в моем распоряжении был лишь маленький котелок. Эксперимент вновь был под угрозой! Но не тут то было!
   Справедливо рассудив, что если за основу взять объем воды в котле, необходимой по рецепту, то, уменьшив его количество в несколько раз, так же пропорционально можно уменьшить и количество всех необходимых составляющих, тем более, что измерялись они щепотками.
   Произведя в уме все подсчеты, я споро принялась за приготовление волшебного варева. Древний составитель, видимо, не был знаком с часами, потому что время отмерял счетом.
   - Сто пятнадцать, сто шестнадцать... - от усердия я даже высунула язык, так боялась сбиться.
   Наконец, последняя травинка была брошена в кипяток и я, досчитав положенное количество цифр, сняла его с огня. Руки мои слегка подрагивали от возбуждения. Не сказать, что я действительно верила в это колдовство. Нет, я ведь современная образованная девушка, просто где-то там, в самом потаенном уголке души горел малюсенький огонек надежды на чудо, под названием "...а вдруг...?!". Мне кажется, что этот неугасающий огонек горит в душе каждого ребенка и еле теплится у многих взрослых. Так вот, я была из их числа.
   Собравшись с силами и хлебнув холодной колодезной водички для храбрости, я встала в позу, в которой колдовали все виденные мной киношные колдуньи. Положила перед собой книгу и начала читать заклинание, одновременно совершая магические пассы и обильно сбрызгивая свой рисунок остывшим варевом.
   ...Последние слова давно уже были произнесены, а карта так и не ожила.... Разочарованию моему не было предела. Я в последний раз бросила беглый взгляд в текст и вдруг увидела последнее, завершающее слово, которое пряталось в окольцовывающем заклинание орнаменте!
   ...Лишь только замолк звук, странного, ничего на первый взгляд не значащего слова, как плоская меловая картинка подернулась рябью, поплыла, ее заволокло туманом. Потом, неожиданно возникший ветерок разогнал его, и перед моим изумленным взглядом появилась будто игрушечная полянка, с малюсенькой избушкой в центре. Из ее крохотного оконца лился теплый золотистый свет.
   - Ух, ты! - не сдержала я восхищенного возгласа, и моя рука сама собой потянулась к домику, чтобы рассмотреть его поближе.
   - Не смей! - раздался вдруг такой властный окрик, что я взвизгнула и мгновенно обернулась на звук.
   Рядом со столом стояла полупрозрачная женщина, и глаза ее горели яростным зеленым светом.
   - Не смей ничего там трогать, - по слогам повторила она.
   - Этого не может быть! - пробормотала я. - Это не может быть привидением, потому что их не существует! Это обыкновенная голограмма, - я кивнула головой соглашаясь сама с собой и, потеряв сознание, грохнулась на пол.
  
  
   Глава 9.
  
  

  

...Не спускайся в подвал, когда не светла

Тропа лазурных камней,

Не смотрись в зеркала, не смотрись в зеркала,

Не смотрись в зеркала во тьме. ...

Аэлирэнн "Ученица колдуньи"

  
   "Как больно..." - это было моей первой мыслью, после того как я открыла глаза.
   - Где это я? - вторую - я озвучила уже вслух. Со стоном повернула голову и попыталась осмотреться....
   Понимание реальности происходящего приходило ко мне постепенно. Сознание, очевидно, щадя мою неокрепшую девичью психику, очень осторожно выдавало на-гора весь ужас моего сегодняшнего положения.
   Сначала я поняла, что лежу на деревянном неокрашенном полу в очень неудобной позе и, скорее всего, именно поэтому так сильно затекло все тело, а по ногам и рукам бегают многочисленные мурашки. Потом пришло воспоминание о том, что вчера я по собственной глупости заблудилась и поэтому осталась ночевать в заброшенной где-то глубоко в чаще леса избушке.
   Пытаясь вспомнить все это, я не переставала усиленно двигать руками и ногами для восстановления кровообращения. Наконец, когда боль схлынула, мне удалось кое-как подняться на ноги и нетвердой походкой добраться до скамейки. Мой взгляд хаотично метался по комнате, судорожно цепляясь за различные предметы обстановки, пока не наткнулся на яркое пятно света в самом центре пола.
   - Солнышко.... Неееееет!!!!! - застонала я, вскакивая и со всех ног бросаясь прочь из избушки.
   Выскочив на крыльцо, я воочию убедилась, что солнце, которому вначале так обрадовалась, давным-давно перевалило через самую высокую точку в небе и сейчас, наверное, уже около двух часов дня. Но ни деда, ни ребят во дворе нет, а это означает только одно - меня до сих пор не нашли. Я рухнула на ступеньки и с такой силой вцепилась в волосы, чтобы не закричать от страха, что на глаза навернулись слезы.
   Вопросы... Они возникали один за другим, и ответов на них я не находила: "Почему?! Почему я до сих пор здесь? Ну, ладно, вечером и ночью в лесу темно и я могу допустить, что дед, у которого потерялась единственная горячо любимая внучка, отложил поиски до рассвета, хотя, искать меня должны были начать сразу же, как обнаружили мое отсутствие у ручья. Сколько меня там не было? Предположим, часа два с натяжкой.... Дед работает здесь лесником всю свою жизнь и знает этот лес как свои пять пальцев! Да меня до заката уже должны были найти! Но не нашли...."
   Как долго я так просидела, не знаю.... Вывела меня из транса, как ни странно, обыкновенная пчела, которой приспичило, во что бы то ни стало, приземлиться на мой нос. А поскольку пчел я боюсь панически, то грусть-печаль были тут же забыты, и я с визгом влетела обратно в избушку, с грохотом захлопнув за собой дверь.
   - Что делать? Что же мне теперь делать? - волнение, словно пружина, толкало меня к действию и я, как заведенная, бесцельно закружила по комнате, натыкаясь на мебель и получая синяки и ссадины.
   В очередной раз, стукнувшись мизинцем на ноге об лавку и взвыв от дикой боли, я решила все же присесть и привести свои растрепанные паникой мысли в порядок: "А чего, собственно, я жду? Раз гора не идет к Магомету, то Магомет пойдет к горе!"
   Быстро натянув на себя одежду и прихватив с собой найденную волшебную книжку и зеркальце, я выбежала из гостеприимного домишки и как шальная помчалась прочь. Но не тут то было!
   Едва я миновала изгородь, как дорогу мне преградили тесно переплетенные между собой ветви и стволы деревьев и кустарников. С налету преодолеть эту преграду мне не удалось, и я бестолково заметалась вдоль нее в надежде найти если не проход, то, хотя бы, то место, через которое попала на эту полянку вчера днем. И лишь после того, как обошла вдоль нее по кругу, раз пять или шесть, до меня стал доходить весь трагизм ситуации - мне не выбраться из этой западни без чьей либо помощи!
   Возвращаться в избушку не хотелось, поэтому я уселась на толстенное бревно, лежащее посередине двора, и крепко задумалась. Конечно, можно было взять топор и, как заправский дровосек, начать прорубать себе дорогу.
   Перед моим мысленным взором тут же возникла картина, на которой я, очень похожая внешне на Шварценеггера, крепко ухватив двумя руками огромный топор на длиннющей ручке, машу им из стороны в сторону. Бугрятся, покрытые капельками пота огромные загорелые бицепсы. Стальные челюсти сурово стиснуты. Сильные ноги широко расставлены.
   - Ррррраз! - и от молодецкого удара валится со стоном вековая сосна, ломая ветки и соседние тоненькие деревца.
   - Хрррясь! - и от другого удара, вывернутый с корнем гигантский дуб, с жалобным всхлипом заканчивает свое существование по другую сторону широкой просеки.... -
   - Блямс! - топор срывается с топорища, с лету перерубая мою ногу пополам! Хлещет фонтаном ярко-алая кровь, забрызгивая, покрытую свежей щепкой, изумрудную траву. Я валюсь навзничь, и прежде чем потерять сознание, вижу, что из уродливого обрубка, бывшего когда-то моей чудной стройной ножкой, торчат белые осколки берцовой кости....
   - Брррр....! - на этой жуткой картине я поспешила остановить полет не к месту разыгравшейся фантазии. Потому что, как бы мне ни хотелось попасть домой, я все же была реалисткой и понимала, что такой подвиг мне не по силам. А посему, оставалось лишь ждать, и надеяться на скорое спасение.
   Тяжело вздохнув, я поднялась, отряхнулась и, как побитая собака, побрела обратно в домик. Там, развела огонь в печи, натаскала воды, поставила ее греться и отправилась инспектировать хозяйство. На этот раз я осматривала все очень тщательно - кто знает, сколько мне еще предстоит здесь прожить? В такой ситуации каждая мелочь может пригодиться.
   Больше всего меня волновала еда, но позади избушки, очень кстати, обнаружился небольшой огородик и погреб. Однако радость моя по поводу столь нужных находок быстро померкла, потому что на грядках росло что-то такое, а чем я понятия не имела. Я недоуменно повертела в руках сорванное нечто, но никаких ассоциаций по поводу странных то ли овощей, то ли фруктов у меня так и не возникло. В погребе разочарование мое только усилилось. В двух огромных деревянных бочках были засолены все те же невиданные мной ранее плоды. На полках в плетеных корзинках лежали они же, но только в засушенном виде.
   Мдя.... И что же теперь делать? Судя по всему - это вполне съедобно. Ну, не сумасшедшим же был предыдущий хозяин избушки, раз заготовил такое огромное количество этих странных плодов, да еще и в самых разных видах. С другой стороны, кто знает, для кого они все же были предназначены? Может для заклятых врагов? А что? Угостится недруг за ужином, и нет больше у тебя проблем! Нет, дегустировать неизвестные продукты крайне опасно, тем более, что помочь мне в случае отравления некому. Решено, попробую как можно дольше продержаться на остатках хлеба и меда, а это растение начну есть лишь в самом крайнем случае.
   В разных концах двора в густой траве валялись самые разнообразные предметы: рядом с колодцем нашелся ржавый топор, возле высокой поленницы - пила, а прямо под крыльцом - моток веревки и т.д. Рассудив, что инструмент в хозяйстве не помеха, я аккуратно сложила все найденное на крылечке - потом разберу и определю на постоянное место хранения.
   За делами я и не заметила, что солнце уже давным-давно спряталось за соснами. Становилось все темнее и темнее и мне волей-неволей пришлось возвращаться в дом. Там я с удовольствием искупалась, устроила небольшую постирушку и, поужинав последним куском хлеба с медом, села у распахнутого настежь окна сушить волосы.
   Чай из трав наполнил комнату приятными запахами. Дрова в печи уютно потрескивали. Колеблющиеся языки пламени рождали на стенах причудливые тени. Я, полузакрыв глаза, лениво слушала звуки леса: чуть слышно шептались о чем-то деревья, иногда откуда-то издалека доносились едва различимые тонкие повизгивания и глухое низкое рычание. Но вокруг самой избушки царил покой... Покой и тишина... Тишина...
   Я открыла глаза и, привстав, удивленно высунулась наружу: "А ведь действительно, тишина! Ни тебе сверчков, ни паучков! Даже комары, которых в лесу ночью должно быть великое множество, с момента моего появления здесь не наблюдались! Как же так? Из всей живности за двое суток я сподобилась увидеть лишь пчелу, да и то в единственном экземпляре. И это, несмотря на то, что полянка перед избушкой просто усыпана самыми разнообразными душистыми цветами, которые, как известно, обязаны притягивать к себе самых разнообразных насекомых".
   Озадаченно нахмурясь, я подобрала свисающее до пола покрывало, которым обмоталась после купания и вышла на улицу. По всем земным законам на меня сейчас же должны были накинуться полчища кровососущих мерзавцев, но.... Ничего не произошло! Напрасно я вслушивалась и вглядывалась в темноту - ни один комарик так не пожелал отведать моей кровушки.
   - И что все это должно означать? - задала я сама себе вопрос, тщетно пытаясь вспомнить, хоть что-нибудь живое, пробегавшее, пролетавшее или проползшее мимо в течение этих двух суток. - Куда все подевались?
   Но ответа я так и не получила. Странная избушка, странная полянка, странный лес.... Неожиданно по всему телу пробежал озноб, и мне по-настоящему стало страшно, потому что впервые за все время пребывания здесь в мою душу закралось подозрение, что тут что-то нечисто. Испуганно озираясь, я постаралась как можно быстрее вернуться в дом. Однако состояние защищенности, которое давали запертые на засов двери и живой огонь в печи, длилось недолго. Едва я вошла в комнату, как тут же мне на глаза попалась книга, которую я в сердцах забросила в дальний угол.
   Книга..., заговор..., живая карта..., призрак.... Как бусинки на нить нанизывались воспоминания: "Я же вчера училась колдовать по этой самой книжке! А потом со мной разговаривал призрак женщины с зелеными глазами! Мама!"
   Услужливая память тут же подкинула с десяток самых разнообразных сюжетов из просмотренных ранее фильмов-ужасов. Тут были и полуразложившиеся зомби, восставшие из могил, и маньяки-убийцы с длиннющими окровавленными ножами, крылатые вампиры и, почему-то, Кощей Бессмертный вкупе с Бабой Ягой. Причем, два последних персонажа вызвали у меня наибольший страх. Наверное, потому что избушка была точь-в-точь, как в сказках, где они и подвизались в качестве главных отрицательных персонажей.
   Дрожащей рукой я подняла волшебную книгу. Но что это? Еще вчера я с легкостью читала написанный от руки текст, а сегодня вместо букв там красовались какие-то непонятные иероглифы! Картинки, которые я с таким интересом рассматривала, как будто бы стали не в фокусе, и понять, что там изображено больше не представлялось возможным.
   Я перевела недоуменный взгляд на то место, где вчера занималась магией. На полу мелом была нарисована неуклюжая картинка, схематично изображающая полянку с избушкой. И никаких объемных изображений, никаких "живых карт".
   Котелок с "магическим" варевом тоже был на месте и источал странные одуряющие миазмы. Я приподняла его, поставила на стол и осторожно принюхалась:
   - Так, посмотрим, что здесь такое.
   Лишь только моих ноздрей достиг приторно-сладкий запах, как перед глазами замелькали разноцветные круги, в голове помутилось, и я тяжело осела на скамью:
   - Ничего себе! Вот это "супчик"! Понятно теперь, что вчера я банально надышалась этой дрянью, вот мне и привиделось черти что! А на самом деле никаких призраков не было, да и колдовство мое было не настоящим.
   Успокоенная этими доводами я подхватила котелок и аккуратно выплеснула его содержимое за окно:
   - Уф! Аж от сердца отлегло! Вот только одна небольшая загвоздочка - книгу то я вчера точно читала и отвар здесь совершенно ни при чем, потому что его я варила именно по рецепту, взятому в ней. А может это не та книга? Тогда куда же делась первая? И откуда взялась вторая?
   Вопросы, вопросы и вновь нет на них ответов.... Промучившись над ними битый час, я, справедливо рассудив, что утро вечера мудренее все же решила лечь спать. Казалось, что уснуть я не сумею, но лишь только мое тело равномерно рассредоточило свой вес по всей скамейке, как глаза тут же закрылись, и я отключилась до самого утра.
   А утром.... Утром меня вновь не нашли....
   Проснувшись, я долго лежала, не открывая глаз, прислушиваясь к каждому шороху, в надежде, что вот-вот раздадутся голоса друзей или лай собак, но все было тщетно....
   - Ну, что ж, Алька, придется признать, что твое заточение будет длится долго, - строго сказала я сама себе, - поэтому, не смей плакать, а подумай лучше, как ты будешь теперь жить.
   Это было печальное утро. Небо, как будто поняв мое настроение, подернулось тяжелыми низкими облаками. В воздухе пахло приближающейся грозой. Я поспешила натаскать в дом побольше дров и воды, чтобы потом не выходить под дождь, и принялась готовить себе завтрак из тех самых незнакомых мне сушеных овощей. Получилась неплохое пюре, чем-то по вкусу напоминавшее картофельное. С аппетитом позавтракав, я вновь занялась странной книгой - мне не давала покоя мысль, что в самый первый вечер ее чтение не вызывало у меня никаких трудностей.
   Вначале я внимательно изучила обложку и корешок таинственного фолианта, но никаких тайных кнопочек и рычажков на ее поверхности не обнаружила. Хрусткие страницы тоже не содержали в себе ничего необычного, кроме разве что филиграни, которую я обнаружила, посмотрев лист на просвет. Это был какой-то старинный герб с непонятной надписью по диагонали, но, поскольку в геральдике я не разбиралась вовсе, то полученная информация помочь мне никак не могла. Промучившись так около часа, я с сожалением положила книгу на стол. Была у меня мысль, что она с каким-то механическим секретом, но... версия не подтвердилась....
   Мне вспомнилась героиня "Унесенных ветром": "Как она там все время говорила? Кажется, я подумаю об этом завтра? Что ж, я тоже подумаю об этом завтра".
   Вздохнув, я взяла в руку зеркальце, и, взглянув на себя, задала сакраментальный вопрос: "Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи - я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?"
   - А больше тебя ничего не интересует? - услышала я в ответ.
   - Мама!!!!! - от неожиданности я громко заорала и умудрилась отпрыгнуть назад метра на три в длину, предварительно перепрыгнув скамейку из положения сидя. Зеркальце я, естественно, отбросила от себя подальше и теперь сидела на полу возле стены, со страхом глядя на него.
   Если бы это случилось днем, то я со всех ног рванула бы прочь из избушки, и, кто знает, быть может, сумела бы пробить своим телом проход в неприступной живой изгороди, что окружала место моего заточения. Но сейчас была уже ночь, и бежать куда-то в темноту я не рискнула, склонившись после недолгих размышлений в сторону дружеских переговоров.
   Зеркало молча лежало в углу и никаких попыток нападения на меня не предпринимало, в смысле, не заговаривало первым. Подождав еще примерно с четверть часа, я все же решилась подняться с пола и, взяв в руку кочергу, осторожно подойти к нему на расстояние вытянутой руки. Потыкав для верности в зеркальце кочергой, я, откашлявшись, начала диалог:
   - Хм... Алле! Уважаемое?! Как вас там, зеркальце?!
   Не получив ответа, я немного осмелела и придвинулась чуть ближе:
   - Я говорю, может, побеседуем?
   Судя по отсутствию какой бы то ни было реакции, противоположная сторона договариваться со мной ни о чем не собиралась.
   "Что ж, сменим тактику. Оно знает, что я знаю, что оно умеет говорить, но в контакт почему-то вступать не желает. Значит, нужно взять его измором!" - независимой походкой продефилировала я мимо упрямого зеркала к печке и с гордым видом налила себе травяного чая, при этом, стараясь незаметно держать противника в поле зрения, чтобы быть готовой к разного рода неожиданностям. Потом тем же макаром вернулась к столу и шумно втянула в себя из кружки горячий напиток.
   Зеркало не подавало никаких признаков жизни. Причем, я печенкой чувствовала, что оно следит за мной, выискивая слабые стороны и прорехи в моей стратегии и тактике. А их было множество. И самым главным было то, что я до ужаса боялась оставаться с ним наедине в одной комнате, да что греха таить - в одной избушке! Конечно, можно было бы выкинуть зеркальце за дверь, но для этого пришлось бы подойти и взять его в руки, а такой подвиг был пока что не для меня.
   Время шло, а переговоры все не начались. Нужно было немедленно что-то делать, ведь не могла же я спокойно лечь в постель (а спать мне хотелось ужасно), имея непонятно что с непонятно какими намерениями под боком?
   - Ну, раз мы не хотим разговаривать, придется мне пойти на крайние меры, - голосом Мюллера произнесла я, вновь взяла кочергу и решительно подошла к зеркалу:
   - Не желаешь говорить? Что ж, тогда прощай, потому что сейчас я тебя разобью на мелкие осколки, потом растолку их в ступке и порошок развею по ветру.
   Молчание было мне ответом. И тут в мою душу закралось сомнение, а что, если все мне опять почудилось? Вдруг этот разговор с зеркальцем просто-напросто померещился? Кто знает, я ведь ела неизвестное мне растение, может быть, оно обладает галлюциногенным свойством?
   - Уф! Вот и ответ на странные события! - эту догадку я произнесла вслух. - Это же все объясняет, и зеркало тут совсем ни причем! Просто я задала вопрос, и сама же мысленно на него ответила.
   Отбросив кочергу в сторону, я наклонилась и подняла зеркальце с пола, подошла поближе к огню и внимательно его рассмотрела - ничего особенного! Нет, конечно, зеркало было очень красиво - такой изящной оправы мне видеть еще не приходилось никогда. Да и камень, украшающий ручку, был весьма необычен - он как будто все время неуловимо менял свои очертания и цвет. Удивленная этим феноменом, я пристальнее взглянула на него, но через секунду, поразмыслив, пришла к выводу, что это всего лишь игра света.
   Успокоенная, я уж было совсем собиралась отправиться на боковую, но тут мою светлую голову посетила гениальная мысль. Я же могу прямо сейчас все проверить! Вчера вечером, когда мне пришла идея опробовать то колдовство, я так долго искала ингредиенты для зелья, так часто сверялась с их изображениями в книге, что поневоле запомнила. Да и сам заговор отчего-то намертво отпечатался в памяти.
   - Гениально! Попробую сделать все заново, и если у меня получится вновь оживить карту, значит, я не сошла с ума и в избушке на самом деле присутствует какое-то волшебство! Ничего не получится? Тоже не беда! Спокойно лягу спать и только!
   Споро отобрав все необходимое - благо делалось это по второму кругу, я принялась за изготовление чудо-отвара.
   - Стану не благословясь, выйду не перекрестясь, из избы не дверями, из двора не воротами, - мышьей норой, собачьей тропой, окладным бревном; спущусь под крутую гору, возьму от двух гор земельки...., - бормотала я, щедро окропляя обновленный рисунок полянки. Я была словно в трансе, и нужные слова выскакивали из меня как бы сами собой. - ...Аминь! - выкрикнула я и без сил опустилась рядом с ожившим рисунком.
   Восхищенно смотрела я на игрушечную избушку со светящимся окном. Рука сама собой потянулась к живой игрушке, но вовремя всплывшее воспоминание, заставило ее замереть на полдороге: "Вчера, когда мне пришла идея взять ее в руки, появился призрак и запретил это делать! Почему?"
   Я легла на пол и прищурившись заглянула в крохотное окошко. Там, рядом с печкой лежала девушка, и что-то внимательно рассматривала: "Это же я!!! Так вот почему ничего здесь нельзя трогать!"
   Голова моя кружилась от того, что только что произошло, кровь бешеными скачками неслась по венам: "Вчера все было на самом деле и я действительно видела призрака! Книга волшебная, а зеркальце умеет говорить!"
   Я поднялась с пола и подошла к столу. Медленно протянула руку и взяла зеркальце. Внимательно всмотрелась в него и, собравшись с силами, попросила:
   - Поговори со мной, пожалуйста!
  
  
  
  
   Глава 10.
  

  

...Любопытство и страх единой канвой

В душе девичьей сплелись,

И не ведаешь ты, что лежит пред тобой

Путь, ведущий в иную жизнь. ...

Аэлирэнн "Ученица колдуньи"

  
   - Поговори со мной, пожалуйста! - накал эмоций был так силен, что я, не выдержав, со всхлипом отшвырнула зеркальце в сторону, а сама отскочила в самый дальний угол комнаты. - Ну? Чего же ты молчишь? - в звуках собственного дрожащего голоса мне послышались явно истерические нотки.
   Зеркало продолжало безмолвствовать. Не дождавшись ответа и бестолково потоптавшись какое-то время на месте, я вновь придвинулась ближе, взяла его трясущейся рукой и осторожно заглянула. Оттуда на меня смотрела какая-то девушка с перекошенным от ужаса лицом, полубезумными глазами и всклокоченными волосами. Я вздрогнула всем телом и уже совсем было собиралась заорать в полный голос, но вовремя сообразив, что это мое собственное отражение, передумала:
   - Хороша, нечего сказать!
   Пока я приводила себя в порядок и собралась с мыслями, зеркало вело себя как обыкновенная стекляшка, каких множество на Земле, с той лишь разницей, что оправлено оно было в дорогую оправу. Его молчание произвело на меня благотворное влияние: я успокоилась и совсем уж было собралась возобновить свои попытки, как вдруг услужливая память подкинула воспоминание о давно забытом детском фильме под названием "Волшебная лампа Аладдина". В нем пожилая женщина, мать главного героя, как и я сейчас, пытаясь вызвать джина из лампы, все время роняла ее на пол и с криками ужаса выбегала прочь из дома.
   Нервно хихикнув, я решила не уподобляться ей. Мысленно взяла себя в руки, покрепче ухватилась за серебряную ручку, резко выдохнула в сторону воздух, как это делают опытные потребители крепких горячительных напитков, прежде чем опрокинуть стопку-другую и, сердито топнув ногой, громко потребовала:
   - Дух зеркала, я приказываю, ответь мне!
   - Ну-ка, ну-ка, - тут же отозвался насмешливый женский голос, - приказываешь, значит? Очень интересно...
   Если бы мои пальцы в тот момент не свело судорогой от страха, а ноги не онемели, то я бы незамедлительно снова проделала все то, что за последние полтора часа уже не раз демонстрировала, а именно: швырнула бы зеркало в сторону, а сама убежала куда подальше. Но, увы, проклятое тело на этот раз отказалось повиноваться мне. Поэтому, с трудом сглотнув вязкую слюну, осипшим от страха голосом я задала, пожалуй, самый глупый вопрос, который можно было придумать в подобной ситуации:
   - А ты кто?
   Зеркальце слегка шевельнулось в моей руке и весело хохотнуло:
   - Ты же сама меня только что окрестила или уже забыла? Как это ты там сказала? А, вот: "Дух Зеркала!"
   Чертыхнувшись про себя, я, после непродолжительного молчания, которое нужно было мне для того, чтобы собраться с мыслями, осведомилась:
   - Так ты поговоришь со мной?
   - Разве могу я перечить той, что "приказывает"? О, Хозяйка! - по всему было видно, что мерзкая стекляшка надо мной просто потешается.
   Проглотив рвущиеся на свободу слова и здраво рассудив, что сама спровоцировала иронию в свой адрес, я примирительным тоном попросила:
   - Милое зеркало, пожалуйста, извини меня, и давай начнем все с начала? Понимаешь, для меня вся эта ситуация очень необычна, поэтому я и допускаю ошибки в общении с тобой. Быть может, познакомимся для начала? Меня зовут Алька, мне восемнадцать лет, я студентка, приехала на каникулы к деду, пошла погулять в лес и заблудилась.... - выпалив эту фразу на едином дыхании, я с облегчением вздохнула и обессилено рухнула на скамейку, поскольку к тому времени ноги меня уже не держали.
   Зеркало помолчало минуты две, а затем я почувствовала в своей руке едва заметную вибрацию, серебряная ручка ощутимо нагрелась.
   - Ой! - от неожиданности мои пальцы разжались, и оно с глухим стуком упало на деревянный пол. Только я хотела наклониться, чтобы поднять его, как краем глаза заметила слева от себя какое-то движение. Осторожно повернула голову, да так и замерла с открытым ртом - на скамейке сидела очень красивая молодая женщина и внимательно на меня смотрела.
   - Здравствуй, Алька, - задумчиво проговорила она. - Что ж, будем знакомы, Ведьма.
   - Ве-Ве-Ве-Ведьма?! - заикаясь, переспросила я, отступая на всякий случай к дверям.
   Видимо заметив, промелькнувший в моих глазах ужас, женщина поспешила меня успокоить:
   - Не бойся, я не причиню тебе зла.
   - Ага, не причинишь! - согласно кивнула я в ответ, в то время как перед моим мысленным взором, словно в калейдоскопе, проносились, сменяя друг друга с бешеной скоростью, леденящие кровь картинки о ведьмах и их не в меру доверчивых жертвах.
   Ведьма усмехнулась, опасно блеснув в мою сторону зелеными глазами:
   - Успокойся и сядь! Если бы я хотела этого, то сделала бы в самый первый день, уж поверь мне, девочка. - Она внимательно посмотрела на меня долгим изучающим взглядом:
   - Я заинтригована - ты сумела прочесть мою книгу, а ведь она написана на родовом языке, доступном лишь кровным родственникам.... Все это очень странно.... Хотя.... Вот что, расскажи-ка о себе, да поподробнее.
   - Ммм... с чего же начать? - под ее изучающим взглядом я поежилась. - Меня зовут Алька, мне...
   - Это ты уже говорила, - нетерпеливо махнула рукой Ведьма, - я хочу знать, откуда ты? Кто твои предки?
   - Мои предки?! - от удивления я вытаращила на нее глаза. - Кто же в наше время может рассказать хоть что-нибудь о своих предках дальше бабушек и дедушек?
   В ответ на мои беспомощные попытки объяснить, что свои генеалогические древа в нашей стране изучают лишь единицы, да и то, только те, кто надеется обнаружить там родовитых пращуров, женщина недовольно повела бровями.
   - Ну, мой дедушка из этих мест, - поспешно затараторила я, - всю свою жизнь он прожил в этом лесу, работая лесником. Бабушка, его жена, тоже из местных, но она уже умерла.... - я немного помолчала, переводя дух и пытаясь собрать в кучку разбегающиеся в разные стороны мысли, а затем продолжила:
   - Мама, после того как закончила школу, уехала учиться в областной город, а потом встретила отца и уехала жить к нему. Родители отца...
   - Они меня не интересуют, - быстро прервала меня Ведьма, - а вот прабабушки и прадедушки по линии матери, кто они, где жили?
   - Не знаю, - я растерянно пожала плечами, - крестьяне, наверное, местные....
   Женщина удивленно посмотрела на меня и недоверчиво переспросила:
   - Ты ничего не знаешь о своих корнях?! Как же так?
   Я смущенно молчала. А что тут скажешь? Ничего! Такая у нас сейчас жизнь....
   - Бабушка рассказывала, когда я еще была маленькой, какие-то семейные предания о том, что все женщины в нашем роду умеют ворожить, но мама всегда ругалась на нее, чтоб не забивала мне голову всякими глупостями.... Помню, она даже какой-то старинный амулет показывала....
   - Амулет? Как он выглядел?! - Ведьма даже привстала со скамейки.
   Я нахмурила лоб, пытаясь вспомнить хоть какие-нибудь подробности:
   - Помню - металл был какой-то черный..., какие-то слова на непонятном языке..., в центре рисунок.... Вот, собственно, и все....
   Женщина даже застонала от разочарования:
   - Он сохранился? Где этот амулет сейчас? - она с надеждой подалась мне навстречу.
   В ответ я лишь беспомощно пожала плечами:
   - Не знаю, нужно спросить у деда....
   Ведьма раздосадовано откинулась назад, и устало прикрыла глаза. Помолчав какое-то время, она еще раз окинула меня внимательным взглядом и в раздумье чуть слышно произнесла:
   - Скорее всего, мы с тобой родственницы.... Именно поэтому родовая магия оказалась подвластна тебе. Что ж, тем лучше, в тебе чувствуется огромный потенциал и ты нужна мне.
   Женщина вновь замолчала, погрузившись в свои мысли, а я во все глаза смотрела на странного призрака, который всерьез утверждал, что является моим предком.
  
  

***

   Ритуальный зал был погружен в полутьму. Единственное яркое место в самом его центре освещалось множеством свечей, поставленных по кругу так плотно друг к другу, что между ними нельзя было бы втиснуть даже волосок. Внутри этого мерцающего кольца мелом был начерчен равнобедренный треугольник, каждую вершину которого венчал прямоугольный каменный алтарь.
   Многочисленные слуги в полном молчании торопились закончить уборку помещения к приходу хозяйки:
   - Быстрее, быстрее! - подгоняли они друг друга, тревожно поглядывая на жертвенники.
   Неожиданно по полу потянуло холодом, а затем раздался властный женский голос:
   - Как?! Вы еще здесь?!
   - Все готово, Госпожа, - прошелестел один из слуг, исполняющий роль надсмотрщика, склоняясь перед ней в раболепном поклоне.
   - Убирайтесь! - услышал он в ответ.
   Слуги тут же поспешили выполнить повеление своей хозяйки. Двери за ними бесшумно затворились, и в зале повисла тревожная тишина. Казалось, что даже стены замерли в ожидании того, что скоро должно было здесь свершиться.
   Из темноты на свет вышла женщина, она подняла вверх руку и небрежно щелкнула пальцами. Тут же в воздухе заплясало несколько багровых огоньков, которые, повинуясь мысленному приказу своей хозяйки, быстро облетели все помещение, проверяя, не притаился ли какой-нибудь глупец за одной из многочисленных колонн, что поддерживали высокий, уходящий куда-то в бесконечность, потолок. Удостоверившись, что ни единой живой души в зале не осталось, они торопливо устремились к дверям, где ярко вспыхнув напоследок, образовали невидимую магическую завесу, надежно преграждающую вход внутрь.
   Ирминсуль удовлетворенно улыбнулась и по-хозяйски окинула взглядом место будущего ритуала. Подумать только, а ведь этого могло и не произойти, ну, или пришлось ждать еще очень долго, если бы не неожиданный подарок Змиулана. Как вовремя он преподнес ей свой дар! Повелительница Подземья на секунду нахмурилась, эта щедрость со стороны сводного брата немного тревожила ее. Но, с другой стороны, какая разница, что за тайные мысли он преследовал, если долгожданный ритуал наконец-то свершится?!
   Она тряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли, и решительно шагнула внутрь огненного круга, каким-то непостижимым образом не задев ни единой свечи и не сбив пламени.
   - Что ж, - вполголоса проговорила колдунья, - остались последние штрихи...
   Из складок своего воздушного полупрозрачного одеяния Ирминсуль достала увесистый сверток и положила его на один из жертвенников. Лицо женщины побледнело от напряжения, мелкие бисеринки пота выступили на ее прекрасном лбу, губы предательски дрожали:
   - А что, если это не те кинжалы? - прошептала она. - Тогда, ритуал пойдет не так и силы, которые я призову, могут обернуться против меня!
   Она рукавом оттерла испарину со лба и вновь обратилась тревожным взглядом к свертку:
   - Разворачивать или нет?
   В этот момент ей послышался какой-то шорох. Ирминсуль резко вскинула голову и быстро огляделась по сторонам, но огненная завеса не позволяла увидеть то, что творилось сейчас в неосвещенной части зала:
   - Кто посмел?! - гневно крикнула она в темноту, и эхо пустого помещения многократно усилило ее голос.
   - Не тревожься, сестра - это всего лишь я, - вкрадчиво ответил Змиулан и осторожно приблизился к полыхнувшему зеленым светом огненному кольцу.
   Остановившись на самом его крае, Змей заговорил, то и дело примирительно поднимая руки на уровень груди и показывая открытые ладони:
   - Успокойся, Ирминсуль, я не смогу причинить тебе зла, даже если бы сильно этого захотел, ты же знаешь! Мне просто очень захотелось посмотреть на то, как колдует тот, кто выше меня в этом искусстве во много раз. Я хотел бы учиться у тебя магии, чтобы стать твоей правой рукой, помощником! Прости меня за это!
   - Убирайся, братец, пока я окончательно не рассердилась на тебя! - гневно топнула ногой Змея-Смерть. - Ты прекрасно понимаешь, что я никогда не подпущу тебя к себе так близко, как бы ты ни старался уверить меня в своей лояльности! Мы здесь одни и мы оба знаем, что трон был оставлен тебе, но я оказалась сильнее! Поэтому не нужно сейчас говорить мне о том, что ты безумно рад этому. Я прекрасно осведомлена, что ты спишь и видишь, как я однажды оступлюсь, и тогда ты будешь сидеть на троне, а я лежать здесь на одном из этих жертвенных камней!
   - Ты не права сестра..., - начал было Змиулан, но был остановлен властным окриком.
   - Я сказала, убирайся!
   - Как пожелаешь, госпожа! - Змей покорно склонил голову и бесшумно растворился в воздухе.
   - Иллюзия?! Тьма тебя разбери! Это была всего лишь иллюзия! - Ирминсуль гневно топнула ногой. - Ну, погоди у меня, мальчишка, играть со мной вздумал?! А ведь я на долю секунды подумала, что он сумел превзойти мою магию! - и она облегченно рассмеялась, вновь поворачиваясь к таинственному свертку из выделанной человеческой кожи, совсем не замечая двух, пристально глядящих на нее из темноты, ярко-желтых глаз, излучающих торжество пополам со жгучей ненавистью...
   - Открывать или нет? - колдунья занесла руку над свертком и замерла в раздумье. - Как только кинжалы увидят свет, ритуал начнется сам собой и его уже не остановить.... С другой стороны, что я теряю? Если мне достались не те клинки, то они не должны среагировать на молитву! - решившись, она подняла руки вверх и, набрав в грудь побольше воздуха, запела красивую и одновременно пугающую песнь призыва. Ирминсуль обращалась к древним богам, сотворившим все сущее и просила дать ей сил, чтобы оживить тех, кто поможет ей стать наравне с ними, чтобы принять эстафету управления миром.
   Чарующая мелодия лилась из ее уст, наполняя энергией пробуждения заснувшие давным-давно кинжалы и заставляя трепетать стены ритуального зала. Алтарный камень, на котором лежали клинки, как будто накалился и теперь приобрел явственный багряный оттенок, чем-то напоминающий цвет засохшей крови.
   Когда молитва была закончена, Ирминсуль рухнула на колени, протянула руки и осторожно, одними кончиками пальцев, откинула край сыромятной кожи в сторону. Судорожно вдохнула воздух, немного помедлила, собираясь с силами, и взялась за другой край свертка. Наконец, когда все покровы были сняты, перед колдуньей во всей своей красе предстали три ритуальных кинжала.
   - Как они прекрасны! - словно в трансе прошептала Ирминсуль, не в силах оторвать восхищенного взгляда от поблескивающего в свете мерцающих свечей оружия.
   Кинжалы, как будто поняв, что женщина загипнотизирована их холодной красотой, засверкали еще сильнее, излучая едва заметную вибрацию. В тот же миг, повинуясь неслышному приказу, Колдунья медленно поднялась с колен и протянула дрожащую руку к одному из них. Едва тонкие пальцы сомкнулись на изящной костяной рукоятке, как тут же по тонкому лезвию клинка начали пробегать алые всполохи. Они двигались все быстрее и быстрее, пока не превратились в одну яркую слепящую глаза полосу.
   - Да! Да! Да! - шептала Ирминсуль пересохшими от возбуждения губами, не в силах оторвать от него глаз. - Да, я сделаю это! Я выполню все, что ты прикажешь, мой Господин! - она поднесла кинжал к лицу, поцеловала, а потом вдруг, совершенно неожиданно для наблюдающего за ней Змиулана, сделала резкий замах и занесла его над собой, нацелив прямехонько в сердце.
   На доли секунды в обезумевших глазах колдуньи промелькнуло осознание ужаса всего происходящего:
   - Нет! - прохрипела она, пытаясь отвести клинок в сторону, но потерпела фиаско.
   - Так просто? - удивленно прошептал Змей. - Неужели сейчас свершатся все мои самые смелые надежды, и сестра просто покончит с собой, следуя страшному зову магического кинжала? - эту колдовскую музыку, звучавшую в его голове словно призыв к смерти, он услышал сразу же, как только Ирминсуль развернула кинжалы.
   Змея-Смерть не хотела умирать - она хотела править миром! Прилагая титанические усилия, Ирминсуль боролась за свою жизнь. На нее было страшно смотреть: прекрасное лицо женщины исказилось, словно в предсмертных судорогах, со лба градом катился пот, тело сотрясалось в конвульсиях. Глаза колдуньи налились кровью, она пыталась, хотя бы взглядом остановить смертоносный клинок, но, несмотря на все усилия, рука с кинжалом неумолимо приближалась, грозя оборвать такую хрупкую нить жизни.
   - Нееееет!!!!! - закричала Ирминсуль, поняв, что сопротивление бесполезно. - Нет! - от напряжения у нее изо рта хлынула кровь, окрасив полупрозрачные одежды в багряный цвет. - Нет!
   - Да! - ликуя, прошептал Змиулан.
   Но его ожиданиям не суждено было сбыться сегодня, потому что не выдержав эмоционального напряжения, она неожиданно лишилась чувств, сумев в самый последний момент выскользнуть из цепких когтей неминуемой смерти.
   С глухим стуком рухнуло на каменные плиты пола тело. Сведенные судорогой пальцы разжались и кинжал, недовольно звякнув, выпал из ослабевшей руки колдуньи.
   - Вот ведь, не повезло! - недовольно поморщился Змиулан и, осторожно приблизившись к огненному кольцу, внимательно всмотрелся в лицо сестры:
   - Жива.... А я и не подозревал, что она может потерять сознание.... Да, никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.... - он с видимым сожалением вздохнул и, развернувшись на пятках, направился к потайному ходу, о котором Ирминсуль и не подозревала. - Однако, планы-то наши придется менять, - озабоченно бормотал Змей, удаляясь от места трагических событий. - Пожалуй, нужно навестить своих новых друзей, глядишь, они чего и присоветуют....
  
  
   Глава 11.
  
  

  

... Тогда барабан застучал в одном ритме

с землей и камнями,

он к небу воззвал

и после к солнцу, луне и речным богам, -

и деревья вдруг заплясали,

рыбы стали людьми,

люди рыбами,

и трава перестала расти ...

Габриэл Окара

"Колдовской барабан"

  
  
   Змиулан стоял возле одной из массивных колонн, что во множестве подпирали высокий сводчатый потолок подземного храма, и ждал сестру. Сегодня он был главным распорядителем церемонии, которая по замыслу Ирминсуль должна была сделать ее повелительницей мира. Колдун в последний раз придирчиво оглядел зал - все было готово (жертвенники расставлены, свечи зажжены), не хватало лишь главных действующих лиц.
   Одобрительно кивнув замершим вдоль стен и готовых сорваться с места по первому его знаку жрецам, он устало прикрыл глаза и оперся спиной о колонну. Несмотря на то, что внешне Змиулан выглядел абсолютно спокойным, сердце его частило от нетерпения. Опасаясь разоблачения, он глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки: "Все пройдет как и было задумано. Ирминсуль обязательно попадется в расставленную для нее ловушку! Осталось совсем немного: дождаться начала ритуала и тогда..."
   Колонна вибрировала, мешая полностью сосредоточиться на собственных мыслях, и колдун, недовольно поморщившись, пробормотал:
   - Проклятье, как действует на нервы эта безумная музыка!
   Он открыл глаза и прислушался.... Глухо звучали ритуальные барабаны. Они все убыстряли и убыстряли свой темп, до тех пор пока их дробь не слилась в один тревожный, несущий угрозу всему живому, неумолкаемый гул. Эти пугающие ритмы смерти испокон веков сопровождали кровавые ритуалы Подземья, и никто, даже сама Ирминсуль, не знал, где прячутся невидимые музыканты и почему они начинают играть лишь во время кровавых жертвоприношений. В свое время Змея-смерть посвятила немало времени, чтобы найти их. Обшарила каждый уголок подземного замка, простукала каждую стену и каждую плиту каменного пола, разрушила и заново возвела сферический потолок, но так ничего и не сумела обнаружить. В конце - концов, смирившись, она прекратила свои поиски. А барабаны все продолжали звучать, наводя ужас на обитателей леса, под ногами которых время от времени вдруг возникал непонятный гул, и почва начинала содрогаться в конвульсиях, словно змея, пытающаяся сбросить с себя старую тесную шкуру.
   Пока Змиулан вспоминал обо всех многочисленных и, увы, безуспешных попытках сестры обнаружить мистические барабаны, в центре ярко освещенного зала появилась она сама. Одетая во все черное, Ирминсуль совершенно бесшумно материализовалась словно бы из ниоткуда, лишь мельком взглянув в сторону брата и послав ему мысленный приказ к началу церемонии. В тот же миг, повинуясь едва уловимому движению его пальцев, тяжелые двери распахнулись и под торжественные песнопения жрецы внесли внутрь носилки с обездвиженными пленниками. Обойдя зал против часовой стрелки, они торжественно водрузили их на жертвенники, почтительно поклонились своей повелительнице и как можно быстрее поспешили покинуть магический круг. Животный ужас, обуявший их, объяснялся достаточно просто: не зная конечной цели и последовательности проводившегося сегодня загадочного ритуала, бедняги до дрожи в коленях боялись допустить роковую ошибку или, не дай бог, неправильно истолковать очередной приказ.
   Едва жрецы успели укрыться в спасительной тени колонн, как оглушительный грохот барабанов неожиданно оборвался, заставив всех участников церемонии непроизвольно вздрогнуть от предчувствия чего-то неотвратимого и гораздо более страшного, чем предстоящая смерть троих обреченных. Ирминсуль, заметив их мимолетный испуг, удовлетворенно хмыкнула и испытующе посмотрела на брата. Ее взгляд был настолько страшен, что в какой-то момент Змиулану показалось - сестра все знает, и его план провалился. Но судьба, по-видимому, благоволила ему на этот раз, потому что после небольшой паузы ведьма сверкнула глазами и повернулась к пленникам.
   Поняв, что сумел усыпить ее бдительность, Змей с облегчением перевел дух и вновь сосредоточил все свое внимание на происходящем. А Ирминсуль тем временем приблизилась к алтарям, с поклоном возложила на грудь каждого пленника по небольшому свертку, обернутому выделанной и окрашенной в пурпурный цвет человеческой кожей, и молча вышла из круга. Глаза жрецов замерцали от плохо скрываемого любопытства. Им не терпелось поскорее узнать, что же скрывается под этой страшной оболочкой. Однако колдунья не спешила раскрывать свои секреты и молча стояла, как будто собираясь с силами перед последним броском.
   Змиулан так же как и все остальные, затаив дыхание, ждал продолжения магического действа. Его горящий от нетерпения взгляд, казалось, прожигал спину колдуньи насквозь. Он понимал - сестра колеблется, ведь ритуал подошел к той черте, переступив которую вернуться обратно будет уже невозможно.
   "Неужели испугается и не решится продолжать?" - пронеслась в его голове тревожная мысль, но Ирминсуль решилась. Она гордо расправила плечи, сделала глубокий вдох и шагнула вперед.
   "Началось!" - сердце колдуна замерло, пропустив удар и тут же бешено зачастило от предвкушения скорой и окончательной победы.
   Между тем, будущая повелительница мира остановилась на границе магического круга и, низко опустив голову, что-то неразборчиво забормотала, постепенно погружаясь в глубокий транс. Бормотание становилось все громче и громче, тело сотрясала дрожь, крупные капли пота градом катились по лбу, заливая глаза, а сведенный судорогой рот, кривился злобным оскалом. На Ирминсуль было страшно смотреть. Казалось, еще минута и эта, превратившаяся в дряхлую старуху красавица не выдержав напряжения, рухнет замертво на каменные плиты пола. Но время шло, и по мере произнесения заклятья, взгляд колдуньи вновь стал осмысленным, бледность исчезла, морщины разгладились, а голос приобрел удивительную твердость - она уже не просила богов о милости, она требовала ее. Наконец, громко выкрикнув последнее слово, прозвучавшее как приказ, Ирминсуль вскинула руки вверх и замерла, слегка покачиваясь из стороны в сторону.
   В ответ на ее призыв, откуда-то сверху раздался оглушительный грохот, стены подземного храма затряслись, а в воздухе невыносимо запахло серой. Испуганные жрецы в ужасе повалились на колени, умоляя всемогущих богов сохранить им жизнь. Они ползали у ног Змиулана, хватали его за одежду, в поисках защиты и призрачной надежды на спасение. Колдун брезгливо отпихнул их от себя и попытался вновь сосредоточиться на том, что происходило сейчас в центре зала, но в этот момент, нервно взметнув вверх тонкие языки пламени, факелы с обиженным шипением погасли. В зале воцарилась тьма.
   Жрецы, коротко взвыв от страха, замерли в ожидании неминуемой кары. Лишь кое-где еще были слышны истеричные всхлипы да лязганья зубов, но и эти звуки вскоре затихли.
   В отличие от остальных, Змиулан, как и сестра, умел видеть в темноте и поэтому, проследив направление ее взгляда, обнаружил под потолком странный пульсирующий сгусток, поглощающий свет. Приняв форму шара, он стал стремительно спускаться вниз, пока не остановился прямо перед побледневшим от напряжения лицом Ирминсуль. Закусив от волнения губу, колдунья решительно тряхнула головой, сбросила с себя одежду и с поклоном протянула к нему руки. Какое-то время ничего не происходило и Змиулан разочарованно подумал, что ритуал завершился, так и не успев начаться, но тут загадочный пришелец подернулся рябью и, превратившись в полупрозрачное мерцающее облачко, мягко опустился в раскрытые ладони Ирминсуль. Она что-то благодарно прошептала, бережно поднесла его к лицу и, глубоко вдохнув, втянула в себя. Не успел колдун подивиться смелости сестры, как факелы вспыхнули сами собою, и перед потрясенными зрителями предстала прекрасная обнаженная женщина.
   Колдунья вошла в круг и замерла в центре треугольника, вершинами которого были алтари. Она сложила ладони на груди, по-очереди поклонилась всем четырем сторонам света, почтительно попросив хранителей помочь ей во время ритуала, и зажгла алтарные свечи. Затем подняла голову вверх и запела красивым гортанным голосом, обращаясь к величественным богам, умоляя простить за смелость и даровать возможность править миром. Древние слова срывались с ее губ, эхом отражались от стен, наполнив неземным восторгом всех участников церемонии. Жрецы, позабыв все свои недавние страхи, торопливо поднялись с колен и устремили на свою повелительницу преданные, полные восхищения, взгляды, безмолвно умоляя отдать им какой-нибудь невыполнимый приказ.
   Краем глаза заметив, какое действие произвело на окружающих ее волшебное пение, Ирминсуль, победно улыбнулась и больше уже не обращала на них никакого внимания. Едва закончив одну молитву она тут же начала следующую. На это раз колдунья требовала подчинения. И хотя обращалась она только к своим пленникам, все, начиная от самого младшего жреца и, заканчивая самим Змиуланом, послушные ее слову, тут же сделали один шаг вперед, потом второй, третий, покорно идя на зов и ничего не замечая на своем пути.
   Змей пришел в себя только, когда столкнулся с одним из жрецов. Недоуменно оглядевшись по сторонам и увидев вокруг себя остекленевшие взгляды, он с ужасом осознал, что чуть было не попал под чары своей сестры. Мстительно сжав зубы, колдун сделал глубокий вдох и тут же резко выдохнул воздух, мысленно разрывая невидимые цепи, опутавшие его. Справившись с наваждением, Змиулан внимательно всмотрелся в лица пленников, лежащих на алтарях и самодовольно ухмыльнулся - сестрицу вскоре ожидает неприятный сюрприз.
   Между тем, жрецы, находящиеся в глубоком трансе, плотным кольцом окружили огненный круг, отделяющий от них колдунью. Они протягивали к ней свои трясущиеся руки, раскачивались из стороны в сторону и исступленно выкрикивали ее имя:
   - Ирминсуль! Ирминсуль! Ирминсуль! Прикажи, и мы умрем за тебя!
   - Хм... Сильна сестрица, ничего не скажешь, - пробормотал Змиулан себе под нос, - еще немного и я тоже стоял бы сейчас в этой толпе словно безмозглый зомби. - Он зябко поежился от такой невеселой перспективы и, незаметно отойдя на безопасное расстояние, продолжил наблюдение.
   Тем временем Ирминсуль по-очереди развернула свертки и, проделав магические пассы над пленниками, освободила им руки, приказав взять кинжалы. Затем встав в самом центре круга, колдунья нараспев стала произносить главные слова ритуала. Едва прозвучали первые строчки, кинжалы пробудились и их лезвия засверкали так ярко, что жрецы с криком от мучительной боли в глазах отшатнулись назад, открывая для Змиулана больший обзор.
   - Давай, сестричка, давай, осталось совсем немного! Надеюсь, перед своей смертью ты раскаешься в том, что недооценивала меня все эти годы! - злорадно прошипел он, отводя на всякий случай взгляд.
   Церемония близилась к концу и жрецы, осознав это, присмирели. Среди неожиданно наступившей тишины было слышно, как звенят магические кинжалы, чувствуя скорую кровь. Ирминсуль тоже не могла скрыть охватившее ее нетерпение. Ее тонкие ноздри раздувались, голос вибрировал, а роскошные длинные волосы, превратившись в клубок блестящих жгуче-черных змей, в предвкушении предстоящей сокрушительной победы сплетались в тугие кольца. Выкрикнув последние слова, колдунья замерла, уставившись на пленников яростным немигающим взглядом.
   В тот же момент все трое, повинуясь приказу, приподнялись над алтарями. У каждого из них в правой руке было зажато по кинжалу. Жрецам было видно, как от чудовищного напряжения вздуваются вены на шеях мужчин и как нервно бьется синяя венка на лбу девушки. Разум пленников все еще пытался сопротивляться, а тела уже были готовы к добровольной жертве.
   - Ну?!!! - взвизгнула вдруг Ирминсуль.
   Не ожидавший ничего подобного Змиулан вздрогнул и пропустил, кто из пленников первым пронзил свое сердце. Зато он увидел, как от удивления вытягиваются лица жрецов, ведь пленники не рухнули замертво, и их кровь не окропила алтари. Все трое преспокойненько продолжали сидеть с торчащими из груди кинжалами.
   Растерявшаяся колдунья, не веря своим глазам, протянула дрожащие руки к кинжалам и, крепко взявшись за рукоятки, выдернула их. Оказавшись на свободе, они полыхнули злобным багряным светом:
   - Крови!
   - Крови!
   Этот свистящий зов услышали все, находящиеся в зале. Ирминсуль, словно во сне, подняла руки и, подчиняясь приказу кинжалов, с размаху вонзила их в собственную грудь.
   - Нет... - прошептали ее помертвевшие губы. - Змей... это ты!? - она сумела повернуть голову и нашла глазами брата:
   - Но как?!!!
   Змиулан победно усмехнулся и, уже не таясь, громко крикнул, обращаясь к женщине, проигравшей в этой схватке, имя которой - жизнь:
   - Иллюзия, сестренка! Это всего-навсего, иллюзия!
   В этот момент, пленница неожиданно вскочила с жертвенника и, выхватив третий кинжал из своей груди, с размаху всадила его в сердце колдуньи:
   - Умри, тварь!
   - Кровь!!! - радостно запел он, с наслаждением вгрызаясь в горячую плоть.
   Ирминсуль покачнулась, в глазах у нее потемнело, ноги подкосились, и она навзничь рухнула на опустевший алтарь.
   Ничего не понимающие жрецы с ужасом смотрели на бездыханное тело своей повелительницы. Они бестолково топтались на границе магического круга не решаясь что-либо предпринять и лишь неуклюже подталкивали друг друга, побуждая к первому шагу.
   Внезапно по залу прокатился глухой рокот, пол и стены угрожающе задрожали, колонны моментально покрылись глубокими трещинами, а потом случилось нечто совершенно неожиданное - Ирминсуль шевельнулась. Потрясенные жрецы тут же, как подкошенные рухнули ниц, не смея поднять головы:
   - Чудо! Чудо! Чудо! - раздавались со всех сторон их восхищенные шепотки.
   Тело колдуньи между тем дернулось несколько раз, голова откинулась назад, и из раскрытого рта выскользнуло то самое мерцающее облачко, что она впустила в себя в самом начале ритуала. Только теперь оно почернело, уплотнилось и превратилось в огромный черный шар, грохочущий и стреляющий молниями.
   Первым пришел в себя Змиулан, поняв что разбуженное сестрой древнее божество в ярости.
   - Нужно срочно уносить ноги, - сам себе скомандовал колдун, прячась за колоннами и незаметно двигаясь к выходу. Осторожно проскользнув в узкую щель между тяжелыми дверями, он плотно прикрыл их за собой, для верности заперев на замок. Магию Змей применять поостерегся, здраво рассудив, что именно ее и почувствует тот, кто сейчас крушил колонны, обрушивая на головы незадачливых жрецов стены подземного храма. Постояв так еще какое-то время и дождавшись, когда крики и стоны умирающих в муках людей затихнут, Змиулан пробормотал:
   - Пора, - и быстрым шагом направился в лабораторию, но не успел сделать и десяти шагов, как откуда-то сверху на него обрушились три разъяренные души.
   - Мерзавец! Ты хотел бросить нас там! - едва сдерживаясь, прошипел Мор, преграждая колдуну дорогу и хватая его за грудки.
   - Даже не думал! - холодно оборвал его Змиулан, отступая на шаг назад. - Я был уверен, что вам ничего не угрожало. Как только развеялась иллюзия, (А она ведь развеялась с моим уходом?) ваши души должны были отделиться от тел зомби, к которым я их привязал. Вам только и оставалось после этого - выбраться из храма и догнать меня.
   - Да что ты говоришь?! - с издевкой в голосе воскликнул Димир. - А двери ты запер специально для того, чтобы мы как можно скорее это сделали?!
   - Душам двери не нужны! - почти по слогам отчеканил колдун, раздраженно рубанув рукой воздух. - Души могут проходить сквозь стены! Так что хватит обвинять меня в несуществующих грехах и если это все, о чем вы хотели мне сообщить, то предлагаю закончить прения и отправиться в лабораторию, потому что время теперь работает против нас, - закончив эту гневную тираду, он окинул всех троих ледяным взглядом:
   - Согласны?
   Мужчины возмущенно переглянулись между собой, но доводы, приведенные хитрым колдуном, было трудно оспорить.
   - Хорошо, поверим тебе и на этот раз, - прошипел, скрипя зубами от еле сдерживаемой злости, Димир.
   - Но ты все еще под подозрением! - звонко выкрикнула Эстэль и больно ткнула Змея кулачком в грудь.
   - Кто бы сомневался, - ухмыльнулся в ответ Змиулан, потирая место удара и, решительно тряхнув головой, устремился по коридору в лабораторию. Следом за ним, торопя и всячески подгоняя, летели три души и, судя по решительному выражению, явственно читаемому на их насупленных лицах, впереди колдуна ничего хорошего не ожидало.
   Весь последующий путь странная четверка проделала в настороженном молчании. Колдун, строил догадки о том, что же произошло за закрытыми дверями храма, души темного эльфа и мага все еще не могли забыть подлого предательства Змея, бросившего их на растерзание обезумевшему от гнева божеству, а девушка не могла говорить просто потому, что пережитый ужас все еще спазмом сдавливал горло.
   Наконец, в конце коридора показалась дверь лаборатории. И как только колдун снял с нее невидимые магические запоры, эльф и маг отталкивая друг друга, кинулись к тому месту, где должны были лежать их тела, но столы оказались пусты! Потрясение было столь сильно, что поначалу бывшие пленники Ирминсуль как будто окаменели на месте, и лишь медленно сужающиеся зрачки, да раздувающиеся от бешенства ноздри, позволили Эстэль понять, что ее спутники все еще живы и просто потеряли дар речи.
   - А где же ваши тела? - тоненьким голоском спросила она, проскользнув между ними и удивленно окидывая взглядом пустое помещение.
   Очевидно, этот невинный вопрос послужил последней каплей, переполнившей чашу терпения, потому что звучный рык двух разъяренных мужчин гулким эхом прокатился по извилистым коридорам и отозвался в каждом закоулке подземного дворца. А когда последние звуки затихли где-то вдали, темный эльф и маг, не сговариваясь, яростно набросились на подлого предателя:
   - Ну, все! Настал твой последний час!
   Эстэль в страхе взлетела под потолок и зависла там в самом дальнем углу:
   - Мальчики! - тщетно взывала она оттуда к дерущимся: - Прекратите немедленно!
   Но мужчины уже не слышали ее. Словно три обезумевших смерча носились они по лаборатории, сметая и руша все на своем пути. Резкие порывы ветра, всполохи огня, острые ледяные осколки и зловонный ядовитый дым, словом почти все, что было в арсенале трех магов, было использовано в этой битве не на жизнь, а на смерть.
   От ужаса Эстэль вжалась в стену и зажмурила глаза, вздрагивая каждый раз от диких криков, звуков бьющегося стекла и ломающейся мебели. Наконец, когда в комнате наступила относительная тишина, девушка осторожно приоткрыла один глаз и сумела разглядеть среди клубов дыма и пыли, заметно ослабевших Димира и Мора, которые с трудом удерживали все еще яростно сопротивляющегося Змиулана.
   - Где они? - ревел обезумевший маг, плотно прижимая к горлу колдуна кинжал.- Куда ты задевал их?! Признавайся, ты неспроста нас там бросил? Говори или умрешь!
   Несмотря на свой страх, Эстэль поняла, что дальше медлить нельзя и нужно срочно вмешаться, иначе произойдет непоправимое, ведь по груди Змиулана уже текла тонкая струйка крови, еще секунда и острый кончик глубоко вонзится в его податливую плоть:
   - Остановись! Ты же убьешь его! - она быстро скользнула вниз и ловко вклинилась между тяжело дышащими мужчинами:
   - Послушайте, а вы не подумали, что если он умрет сейчас, то вы уже никогда не найдете свои тела, а если и найдете, то уверены, что сумеете вернуться в них? Сами же говорили, что его магия отличается от вашей! Кто знает, какое заклятье он применял? А вдруг, все рассыплется в прах, лишь только вы дотронетесь до них?
   Замерев на мгновение, Мор посмотрел на девушку, потом с хрустом сжал зубы и нехотя опустил кинжал:
   - А ведь она права, об этом я не подумал, - затем, обратившись к Димиру, с сомнением в голосе продолжил:
   - И что мы теперь будем делать?
   Темный эльф тоже немного ослабил хватку. Было видно, что он колеблется, и Змиулан не преминул этим тут же воспользоваться:
   - Да что же это такое?! - устало прикрыв глаза, прошептал он. - Сколько можно объяснять?! Я вас не бросал! Иллюзия развеялась, привязка к зомби исчезла. Тогда я был полностью уверен, что в виде душ покинуть зал вам ничего не стоило.
   Последняя фраза колдуна привела темного эльфа в такое бешенство, что он снова яростно сжал его горло:
   - Не стоило?! Да это озверевшее божество давило жрецов как мух, а освободившиеся души проглатывало. Мы еле успели спрятаться! Нам повезло, что оно нас не заметило!
   - Ну, извините! Наличие какого-то божества, я предусмотреть не мог - сестрица все нюансы ритуала держала в секрете. Я знал лишь верхушки. Да я от вас этого и не скрывал! Вы знали на что шли: или смерть или попытка избежать ее. Я ведь мог оставить все как есть тогда и не предлагать вам спасения! Или вы уже все позабыли? Между прочим, не я вас сюда доставил, беспомощных и умирающих от яда. Вы сами попались в ловушку, а теперь ищите виновных на стороне! На себя сначала поглядите! Тоже мне, герои-любовнички! А когда вы свою девчонку бросили ради прелестей моей сестрички, то уж точно не испытывали никаких мук совести! Или я не прав?! - воспользовавшись замешательством своих оппонентов, колдун выскользнул из их "дружеских" объятий и, досадливо морщась от боли в раненом горле, продолжил:
   - Что у вас за привычка такая, чуть что с кулаками набрасываться?! Спрятал я ваши тела, спрятал, понятно? Вы забыли, что я мастер иллюзий?
   - Спрятал? - недоверчиво переспросил Димир. - А для чего?
   - И он еще спрашивает! - возмущенно зашипел Змиулан. - А если бы Ирминсуль сюда заглянула?! Об этом вы не подумали?
   Услышав последний довод, темный эльф и маг смущенно переглянулись, стараясь не встречаться взглядами с колдуном. Тот, поняв, что инцидент исчерпан и больше ему ничто не угрожает, протянул руку и примирительно произнес:
   - Ладно, забудем прошлые обиды. В конце концов, вы мне помогли избавиться от сестрицы, и теперь я ваш должник. А сейчас, когда все неясности разрешились, прошу за мной в настоящую лабораторию. - Он щелкнул пальцами и, послушная его приказу стена неожиданно растаяла в воздухе, а перед удивленными душами появилась потайная дверь, которую Змиулан быстро открыл.
   Первой в небольшую комнату проскользнула Эстэль и, обнаружив там тела своих спутников, радостно захлопала в ладоши:
   - Ой, все на месте, даже пятнышки зелененькие и синенькие на ваших лицах те же самые!
   - Хм...пятнышки? - Мор внимательно всмотрелся в свое собственное лицо. - Это следы отравления. - Он обернулся к Змею:
   - Души наши ты сейчас в тела вернешь, а как быть с ядом? Мы же парализованы.
   Колдун нахмурился и согласно кивнул. Постояв немного в раздумье, он решительно направился к старинному сундуку, стоящему в небольшой нише в стене. Покопавшись там немного, он вернулся с двумя склянками, наполненными какой-то черной полупрозрачной жидкостью. Осторожно приоткрыв граненый колпачок одной из них, он дал понюхать ее содержимое мужчинам и после того, как те с отвращением отпрянули от зловонной субстанции, удовлетворенно произнес:
   - У вас будет всего несколько секунд, чтобы выпить это. Если не успеете - останетесь на всю жизнь живыми мертвецами. - Он с сомнением посмотрел на тела и после непродолжительного раздумья проворчал:
   - Вы не успеете. Координация, скорее всего, будет нарушена - слишком долго вы подвергались воздействию яда. Одному из вас я успею влить лекарство, а вот как быть с другим? - Он обернулся к девушке и с сомненьем в голосе спросил:
   - Эстэль, ты поможешь? Не растеряешься в нужный момент?
   Та неуверенно кивнула в ответ и беспомощно пожала плечами.
   - Малышка, - продолжил колдун, - если ты замешкаешься, то....
   - Она сумеет, - оборвал его Димир и твердо взглянул в глаза Светлой.
  
  
  
  
  
  
  
  
   75
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"