Зазовка Катя : другие произведения.

Садовница

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.13*66  Ваша оценка:
  • Аннотация:

    Куда убежать от предательства лучшей подруги? Где спрятаться от разочарования в любви? В чем утопить боль от потери единственного родного человека? Конечно, в саду. Тем более если у тебя особые способности к выращиванию растений. Только не забывай, что за каждым поворотом ждут удивительные сорта. Одни из них могут подарить вечную молодость, другие - истинную любовь, но есть и те, что постараются превратить в чудовище или того хуже - лишить жизни. Справишься ли ты, когда на горизонте - неотвратимая битва с богиней за право называться Садовницей и сражение за любимого мужчину?
    Роман ушел на конкурс









  
  
Пролог
   На краю города старинный особняк кутался в пышную мантию из серебристого тумана. Старожилы уже не помнили, кто возвел каменные стены, соорудил четыре сторожевые башни, протыкавшие облака проржавевшими шпилями, и отлил бронзовые статуи мифических существ, прятавшиеся за каждым углом, затаившиеся на каждом карнизе. Даже древний, сморщенный, словно грецкий орех, хранитель местного музея не мог рассказать, когда заложили фундамент потемневшего от времени и поросшего мхом дома. Зато все горожане знали: если не хочешь, чтобы жизнь превратилась в кошмар, лучше и близко не подходить к высокому кованому забору.
   Но если приблизиться к краю особняка смельчаки еще находились, то в сад не совался никто. Поговаривали, что в нем живет немыслимое чудовище, которое сжирает всякого дерзнувшего переступить черту зеленого лабиринта. Иногда по ночам ветер подхватывал дикий скрежет и звуки, напоминавшие кабаний визг, и разносил по городу. Дома в страхе дрожали стеклами. Дети спешили забиться под подушки. А взрослые переворачивались на другой бок, стремясь избавиться от ночных кошмаров, навеянных звериными воплями.
  Среди горожан не нашлось бы ни одного, решившегося прогуляться по саду-лабиринту. Еще хорошо помнили и даже иногда полушепотом смаковали страшное происшествие столетней давности. Именно тогда трое расхрабрившихся подростков задумали разрушить местный миф и отправились в сад. Но не вернулись. Полиция так и не нашла ребят. Никаких следов. Мальчики словно сквозь землю провалились. Обученные и натренированные немецкие овчарки пресмыкались у ног хозяев и тихо поскуливали, отказываясь преодолевать границы имения. Даже знаменитый следователь не сумел отыскать ни одной зацепки. Горожане, терпение коих лопнуло, вооружились факелами и решили раз и навсегда избавиться от пугающего и опасного лабиринта. Но моментально выяснилось, что сад, как и сам особняк, издревле принадлежит роду Де'Ваннов. Покушаться на чужую собственность местные власти не позволили. С тех пор, к странному лабиринту местные жители не приближались и на километр. Безутешные родители так и не дождались детей. И все, чего им удалось добиться от властей, а тем в свою очередь от "невидимого" владельца - прислать смотрителя, который бы больше не допустил подобной беды.
   Была у сада и еще одна странность: времена года его сторонились. Он никогда не одевался ни в желтый, ни в оранжевый цвета. Никогда не терял листвы. Всегда идеально подстриженный, он странно контрастировал с городом, успевшим повязать на плечи пестрый палантин.
  
***
   Хмурое солнце разрезало лучами тучи, но так и не сумело прорваться сквозь туман к особняку ниже острых шпилей. Оставив безуспешные попытки, оно переключилось на город. Отразилось в стеклах, мазнуло багрянцем карнизы и рассыпало золотистые лучи по благодарному парку.
  Шины черного Роллс-ройса шелестели по мостовой, ведущей к центральному входу в особняк. Худощавый старик-смотритель в парадной форме, с выправкой, которой могла бы позавидовать натянутая струна, уже ждал у распахнутых кованых ворот. Машина неспешно миновала слугу и остановилась во внутреннем дворике. Шофер с нехарактерной для его гигантского телосложения ловкостью выскочил на улицу и распахнул пассажирскую дверь. На булыжник, отполированный еще подошвами правладельцев особняка и подковами их лошадей, опустилась черная туфелька из саламандровой кожи. Тоненький ремешок с золотой пряжкой лишь подчеркивал изящность лодыжки. Вслед за ней, опершись на руку водителя, показалась и хозяйка ножки. Высокая стройная красавица неспешно прошлась взглядом синих глаз по стенам дома, словно пыталась ощупать каждый выступ, каждую впадинку. Шумно затрепетали тонкие ноздри, втягивая воздух, наполненный ароматами прелой листвы и времени.
  - Наконец-то, - пухлые губы, покрытые вишневой помадой, растянулись в довольной улыбке, обнажившей идеальные белоснежные зубы.
  - Добро пожаловать домой, госпожа, - отозвался старый смотритель. В его ровном голосе не пробежало и тени радушия. На лице, словно отлитом из бронзы, не дрогнул ни один мускул. Только в хищном взгляде блеснул еле заметный отголосок радости.
  - Спасибо, Двалин... - женщина тряхнула головой, отчего длинные золотистые волосы разметались по плечам. Каблучки-рюмочки застучали в сторону дубовой двери. Холеная фигурка, облаченная в модное серое платье-футляр, странно гармонировала с каменными стенами. Словно красавица сама была их частью. Словно одна из здешних статуй просто отделилась и ожила по велению неведомых сил. У огромной двери женщина внезапно остановилась и, не оборачиваясь, осведомилась. - Она придет?
  - Да, госпожа, - откликнулся, спешащий за хозяйкой смотритель. - Она прибудет сегодня. К полудню.
   Женщина еле заметно кивнула и скрылась в глубине старинного дома.
  
***
   Златокудрая красавица со вздохом предвкушения опустилась на резной трон в центре приемного зала. Когда-то здесь собирались все сливки общества. Но сейчас о былом могуществе и роскоши напоминали только выцветшая роспись на потолке, полинялая позолота на колонах и потускневшие от вековых наслоений пыли витражи. Дробь ухоженных ноготков по гладкому широкому подлокотнику и пристальный взгляд, не сводимый с входной арки, выдавали нетерпение, царившее внутри ожидающей.
   Внезапно острый слух различил эхо приближающихся шагов. Идет! Хозяйка особняка чуть подалась вперед. В проеме появилась немолодая женщина все еще по-девичьи стройная. Светлые полные жизни глаза в окружении паутинок морщин и серебристые волосы, забранные в тугой узел на затылке. Шестьдесят? Пятьдесят? Про таких говорят "без возраста". Гордо выпрямившись, она переступила порог и поприветствовала хозяйку коротким кивком. На мгновение в синих глазах вспыхнули огоньки ярости.
  - Двалин, оставь нас одних, - превратившийся в статую смотритель отмер, учтиво поклонился и вышел. Гостья хранила молчание. - Розалия, пришло время вернуть мое наследство.
   Женщина вскинула темные брови:
  - С чего бы?
  - Пророчество, - с напускным безразличием напомнила хозяйка, - его никто не отменял.
  - А почему ты решила, что оно начало сбываться? - гостья вздернула подбородок. - Возвращайся лет через сто, тогда и...
  - Не смей мне дерзить, - зашипела златовласая красавица, синие глаза потемнели, - ты - всего лишь наместница, Розалия. Причем смертная.
  - Не ты меня наделила властью, не тебе и свергать, - бесстрастно произнесла женщина.
  - Еще как мне! - Гефра стала подниматься с трона с подчеркнутой властной медлительностью. Золотистый шелковый подол мягко заскользил, скрыв туфельки с изображением руны беркана, символа, издревле оберегавшего свою хозяйку. - Верни сад!
   Розалия поджала губы. Внезапно она словно постарела лет на десять.
  - Эй! - кликнула хозяйка. Через минуту в зал вбежал неестественно бледный подросток, одетый в такую же темно-синюю форму, как у смотрителя. В руках мальчик держал начищенный до зеркального блеска серебряный поднос. В его центре располагался хилый росток в горшке. Розалия почувствовала, как на лице проступают ледяные капельки пота. "Нет! Не может быть!" - в ужасе подумала она.
  - Ближе, - потребовала Гефра. Подросток спешно подошел к госпоже. - Смотри! - тонкий длинный палец поманил растение к себе. Зеленый стержень принялся шириться и тянуться вверх. Словно потусторонняя сила заставляла его расти против обыкновения быстро. На глазах образовался бутончик. Он набухал, становился все больше и больше, пока ни лопнул сразу в нескольких местах. Розалия, судорожно сглотнув, различила в образовавшихся трещинках фиолетовые лепестки, распрямлявшиеся с невероятной быстротой. И вот в пустынном каменном зале распустилась прекрасная фиалка. Гостья огромным усилием воли заставляла себя не терять самообладание.
  - Унеси, - приказала Гефра. Когда истосковавшиеся по движениям стены поглотили шаги мальчика, хозяйка холодно улыбнулась. - У тебя еще остались сомнения, что пророчество начало сбываться?
   Гостья не отвечала. Златовласая красавица обошла ее кругом. Стук каблуков ударялся о стены и эхом поднимался к расписным сводам.
  - Розалия, - ледяной голос окрасился вкрадчивыми нотками, - я не питаю к тебе ненависти. Ты долгие годы безукоризненно исполняла свои обязанности. Скоро я снова стану владелицей. Служи мне также верно, как саду, и будешь вознаграждена.
   Гостья продолжала упорно хранить молчаливое спокойствие. Лишь глубокая складка, прорезавшая лоб, свидетельствовала о внутренней буре, которую пытались разглядеть скалящиеся с витражей драконы, а с потолка - крылатые волки.
  - Ну? Что скажешь? - вопрос был задан шепотом, от которого по позвоночнику побежали мурашки. Но Розалия не собиралась так просто отступать.
  - Раз пророчество начало сбываться, значит, самое время вспомнить о его второй части, - одними губами произнесла она. Синие глаза полыхнули. - Есть другой наследник. И я на его стороне.
  - Что?! - задохнулась от неожиданной новости Гефра. Прекрасное лицо исказилось от гнева.
  - Есть другой наследник, - чуть громче повторила гостья.
  
***
   Розалия спешила к маленькому желтому Жуку, не сводившему завистливых выпученных глаз с шикарного Роллс-ройса. Скорее! Прочь! Прочь от этого места! Туман словно ожил и набросился на живого человека. Он проникал в легкие, замещая собой тяжелый воздух, застилал глаза, лишал слуха. Судорожно кашляя, женщина нащупала замочную скважину и провернула ключ. И только когда дверь отрубила серебристую дымку, стало возможно дышать снова. Розалия обмякла, словно встреча с Гефрой высосала все силы, состарила на несколько десятков лет. Отражение в стекле это досадливо подтвердило. Пусть. Это поправимо... но потом. Есть кое-что намного важнее. Розалия отыскала в кожаной сумке мобильник и быстро набрала номер:
  - Липок, сила Гефры растет. Срочно отыщи Евдокию.
   Желтая машинка зашуршала по мостовой вдоль лабиринта. Розалия поежилась, услышав совсем близко хищный рев, и посильнее втопила педаль газа. Она без труда поняла, что его обладатель выражает свою безмерную радость от возрождения Гефры. Вот только Розалия этого чувства не разделяла.
  
***
  - Госпожа! - Двалин едва успел подхватить падающую Гефру. - Госпожа, зачем же вы так себя утомляете?
  - Я должна была ей показать.
   Смотритель довел женщину до трона и бережно усадил.
  - Оставь, - отмахнулась Гефра, - лучше займись поиском наследника.
  - Как? - бронзовое лицо недоуменно воззрилось на госпожу.
  - Да, - подтвердила красавица, - они как-то умудрились скрыть вторую половину пророчества. Нужно успеть избавиться от наследника прежде, чем тот вступит в свои права.
  
  
Глава 1 День из неприятностей
  - Привет, малышка! - я радостно улыбнулась, разглядев в фиолетовой гуще еще один распустившийся бутончик. Нежный цветок, словно сотканный из шелка чуть заметно качнулся, отвечая на приветствие. Сестрички-фиалки ревниво потеснили новичка вглубь, стараясь обратить мое внимание на себя. - Ну-ну, не нужно сориться. Тут на всех хватит.
   Зеленая лейка чуть наклонилась, позволяя тонкой блестящей струйке аккуратно обогнуть ранимые листики и спуститься к самым корням. Выдохнув пряный аромат, земля тут же принялась жадно глотать свежую влагу, доставляя ее к корешкам. Насытившись вдоволь, цветочки словно стали еще ярче.
  - Вот и прекрасно! - я улыбнулась и заправила за ухо выбившуюся смоляную прядь. Новая стрижка не успела за день превратиться в привычку. Радостное ощущение, полученное еще в парикмахерском кресле, никуда не исчезло. Значит, это действительно "моя прическа". Взгляд невольно метнулся к настенным часам. Без пятнадцати восемь. Вот-вот офис заполнится сотрудниками-сомнамбулами, еще не отошедшими ото сна.
  - Простите, вы меня ждете? - спросили встревожено.
   Я обернулась. Черные глаза Зинаиды Романовны, ведущего экономиста нашего предприятия выросли вдвое. И это не смотря на то, что толстенные стекла очков и без того делали их огромными.
  - Виолетта? - разинула алый рот женщина и принялась обходить меня вокруг. Я не смогла сдержать улыбки. И прилившей к лицу краски тоже. - Ох, а я уж испугалась, что это проверка. Слушай, как тебе идет каре! И зачем ты только раньше в этот мышиный цвет красилась? А глаза... Ты, что, линзы надела?
   Я мотнула головой.
  - Надо же, прям два хризолита. Класс! - резюмировала женщина, невольно коснувшись своей подвески с ярко зеленым камнем. - А с чего это вдруг?
  - Да так... - я пожала плечами, стараясь сбить чужую проницательность со следа.
  - Для своего Андрюши стараешься? - понимающе улыбнулась женщина.
  Я кивнула, не вдаваясь в подробности. Никогда не любила, чтобы лезли в мою личную жизнь. Наверное, именно из-за замкнутости к двадцати шести годам я обжилась единственной подругой (и если быть до конца честной только благодаря ее безаппеляционности), а так же первыми серьезными и длительными отношениями. Впрочем, новая стрижка действительно имела под собой повод: сегодня стукнул ровно год, как я встретила своего принца. Правда, без доспехов и коня, но зато надежного и перспективного. Да что это я скромничаю? Я же по уши влюблена! Всю жизнь мечтала оказаться в сказке - и, наконец, оказалась. Причем в самом ее эпицентре!
  - Это правильно. Мужчин нужно "подкармливать" и удивлять.
  Вот именно! Удивлять! Это я и собиралась сегодня сделать, нежданно-негаданно нагрянув к милому. Полненькая женщина любовно уложила на свой стол пухлую папку и одним нажатием наманикюренного пальчика вывела из дремы электронный мозг компьютера.
  - Тяжелый день сегодня предстоит.
  - Все-таки придут, - мрачно констатировала я.
  - Да, - обреченно подтвердила Зинаида Романовна. В стеклах ее модных очков отразился мир цифр, в который она стремительно погружалась. Я последовала примеру шефа.
   Скоро офис уже напоминал жужжащий улей. Предстоящая проверка мигом согнала с хмурых лиц остатки недосыпа. Люди сновали туда-сюда, крутились вокруг ведущего экономиста, как рабочие пчелы вокруг королевы. Залетел в медовую обитель и главный Трутень - исполнительный директор. Он привычно прошелся масляным взглядом по каждой паре стройных ног, прикрытой юбочкой или полуприлегающими брюками, и задержался на моем лице. Подмигнул и расплылся в улыбке. Я как обычно отвела глаза в сторону. Но начальник и не думал отступать так просто. Невысокий мужчина средних лет, рано полысевший, слыл "еще тем любителем женщин". Раньше я никак не могла понять - за что его держат учредители. Но Зинаида Романовна намекнула на два главных достоинства: родственные связи и умение сглаживать острые углы с контролирующими органами. Причем второе качество, как ни странно, доминировало.
   Вольф Даниилович приближался по затейливой траектории к столу ведущего экономиста, а, значит, и к моему, рассыпая по дороге указания и подмигивания. Я как можно скорее закопалась в бумаги, изобразив крайнюю степень занятости. Но даже это не помогло уйти от какой-то сальности, без зазрения совести дарованной мне на ушко женатым начальником.
  - Вольф, оставь девочку в покое, - пришла на выручку начальница.
  - А я что? Я ничего, - нехотя отстранился от меня Трутень. - Всего лишь хотел узнать секрет нашей умницы.
  - О чем это ты? - насторожилась Зинаида Романовна.
  - Да вот интересно, как это ей удается? Фиалка-то уже как год не дохнет. Хотя все остальные цветы давно приказали долго жить.
  - Виолетте достаточно зернышко в песок воткнуть - и то прорастет. Она у нас волшебница. И как специалист тоже. Поэтому не отрывай ее, пожалуйста, от дел.
  - Вот я как раз по делу. Пойдем-ка, Виолетта, поможешь столик для проверки организовать.
   Я умоляюще посмотрела на начальницу.
  - А Нина где? - уточнила женщина.
  - Она немного задержится.
   Зинаида Романовна около минуты изучала невинно улыбающегося директора, но, так и не углядев подвоха, подбодрила меня кивком. Я вынужденно встала. Черт! Сейчас опять приставать начнет. Не то, чтобы Трутень питал слабость только ко мне, но все равно неприятно. Я старалась сохранять самообладание и держаться на безопасном расстоянии от назойливого начальника и в коридоре, и в лифте. В просторном кабинете это тоже не должно было составить труда.
  Уже на пороге Трутень любезно спросил:
  - Хочешь чашечку кофе?
  Но я даже пискнуть в ответ не успела, как оказалась прижатой к стене: директор намеренно полез к кофеварочной машине таким образом, чтобы притиснуться ко мне.
  - Прости, тут очень узкий проход.
  Сжав зубы и впечатавшись в стену, я подождала пока он, наконец, достигнет столика. Затем буквально отскочила в сторону, быстренько прикинув, что в этой части помещения причины для "случайных" прикосновений вряд ли сыщутся.
  - Нет, спасибо, давайте поскорее займемся сервировкой. Зинаиде Романовне нужна помощь.
   Похоже, Трутень собирался возразить и даже сделал шаг в мою сторону, но вдруг заголосил мобильник. Мужчина глянул на номер и обреченно поморщился. Сомнений не осталось - звонила жена, жуткая ревнивица. Не ответить он ни за что не решится, в противном случае - взбучка гарантирована. Я мысленно возликовала. Директор досадливо выдохнул и указал на сервант, где хранилась посуда.
  Пока медовый голосок пытался отделаться от паранойи жены, я со скоростью света металась от полок к столу, стараясь справиться до окончания разговора. Как же хорошо, что ожидали всего двух проверяющих. В противном случае, тут можно было бы задержаться надолго. Мои молитвы были услышаны - супруга прочно "насела" на любимого. В результате пятнадцати минут хватило не только на то, чтобы справиться с внезапным заданием, но и тихонько улизнуть из кабинета.
  - Уже? - брови начальницы поднялись над очками. Я радостно кивнула. - Вот и отлично. Больше ему не удастся сегодня тебя увести. Сложи, пожалуйста, эти документы. Кстати, Виолетта...
  - Да?
   Начальница не сводила внимательного взгляда с фиолетовых цветочков.
  - У тебя действительно талант. Твои фиалки - единственные растения, так долго живущие в этом офисе. И это притом, что тут мало света. У тебя, наверное, дома настоящий цветник?
  - Нет, - из груди вырвался длинный вздох сожаления. - Хотелось бы, но у бабушки аллергия. Я ведь в свое время хотела выучиться на флориста или садовода и работать где-нибудь в ботаническом саду или оранжерее. Пришлось стать экономистом.
   Зинаида Романовна понимающе кивнула:
  - Что ж, экономист из тебя получился прекрасный. И сегодняшний день - лишний повод это подтвердить.
   Я подмигнула фиалкам и принялась за работу. Благодаря нахлынувшей проверке, рабочий день пролетел моментально. Все завершилось благополучно - никаких серьезных недочетов не выявили. Нашлась пара "заусенцев", но совсем незначительных. И вот я уже бодро перепрыгивала лужи, в которых отражались тонкорунные облака на бездонном сапфировом небе. Осень дышала холодным ветром. Я спешила к любимому. Перед глазами проносились сценарии приближающейся встречи. Хотя ключевая схема всегда оставалась без изменений: его удивление - и полная страсти ночь. От подобных мыслей улыбка становилась шире, к лицу приливала кровь, а шаг ускорялся. Я чувствовала себя до неприличия счастливой и верила, что это навсегда.
   До дома Андрюши осталось преодолеть единственное препятствие, шоссе, и я пай-девочкой остановилась у пешеходного перехода, в ожидании "зеленого" разрешения. А вот злостная восьмидесятилетняя нарушительница не стала брать с меня пример и с завидной скоростью перековыляла через проезжую часть. А уже на подступах к переполненной скамейке на противоположной стороне театрально схватилась за сердце. Медленно выползший на зебру черный Джип заслонил собой дальнейшую историю с бабулькой.
   Светофор перемотал на "зеленый" - и я уже занесла ногу, чтобы ступить на зебру. Вот только машина и не думала двигаться с места, черной глыбой заслонив проход. Сломалась, наверное. Я сделала шаг в сторону, чтобы обогнуть досадное препятствие, но тут распахнулась передняя пассажирская дверь. Из салона показался здоровенный тип и, ухватив меня за край пальто, потащил в металлическое брюхо Джипа. Это, что такая шутка? Но злобные глазки явно неотягощенного умом верзилы, четко дали понять: смехом тут и не пахнет. А вот неприятностями - точно! К сожалению, в подобных ситуациях у меня почему-то никогда не хватало голоса позвать на помощь. И хотя этот случай вообще был из ряда вон выходящий, все равно не удалось даже пикнуть, хотя про себя я орала как умалишенная. Как назло рядом не оказалось ни одного зеваки. В результате я, молча и в одиночку, отбивалась от цепких лап, уже переползших с драпового подола на борт. Но резкий рывок - и новенькое фиолетовое пальтишко повисло в волосатых ручищах ужасного типа, а я пулей понеслась к дому любимого, чудом уворачиваясь от бамперов машин, уже возобновивших движение. Хвала производителям, что так часто пренебрегают добротным прикреплением пуговиц! Хвала моей забывчивости, благодаря которой я вчера не перешила перламутровые звездочки!
   Юркнув в арку, я все-таки решилась оглянуться. Метнулась к кирпичной стене и осторожно выглянула. Но никаких признаков преследования не обнаружила. Фиолетовая драповая лужица сиротливо примостилась у обочины. Я чувствовала себя голой в прямом и переносном смысле. Казалось, что отовсюду за мной наблюдают злобные глазки. Недавнее блаженное настроение забилось в дальний уголок, вытолкнув вперед себя страх. Тело забилось в запоздалом ознобе. Хорошо хоть бабушку не послушала: и купила укороченное пальто, а к нему поясную сумочку. Рука полезла в кожаный мешочек, но, конечно же, телефон по древнему закону подлости остался в кармане припечатанной к асфальту одежды. Черт! Вернуться сейчас я бы ни за что не осмелилась, пусть даже черной машины и след простыл. Решила пойти прямиком в милицию - благо ее обитель находилась напротив Андрюшиного подъезда.
   Дрожа, как осиновый лист, я поднялась по ступенькам на крыльцо пункта правопорядка. Дернула ручку, но дверь оказалась заперта. На настойчивый стук отвечать похоже никто не собирался. Вечно у них так. Когда не нужно, так парами по дворам гарцуют, а как понадобятся - днем с огнем не сыщешь.
  - Чем могу помочь? - пробасил кто-то из-за спины. Воображение мгновенно нарисовало верзилу из злосчастного джипа. Я шарахнулась в сторону и затравленно вытаращилась на мужчину. - Эй, вы чего?
   Слава богу, хозяином голоса оказался служитель порядка.
  - Я-я-я.... н-н-н-а-а м-м-меня с-с-сейчас нап-пали, - проблеяла я в ответ.
  - Где? Тут? - обвел пальцем пустынный двор милиционер.
  - Н-н-на дороге. Там мое пальто осталось.
  - Пойдемте, покажете.
  - Ни за что! - я попятилась.
  - Нечего опасаться, - для пущей убедительности широкая рука опустилась на кобуру.
   Пока шли к шоссе, милиционер сухо представился и расспросил о случившемся. Выяснил, видела ли я когда-нибудь прежде нападавшего и, к моему изумлению, сделал вывод, что мужик из машины был всего лишь обычным хулиганом.
  - Ваше? - поднял он напитавшееся грязью пальто. Жалкий вид новехонькой одежонки вытеснил даже возмущение, уже было зарождавшееся в душе в ответ на умозаключения лейтенанта.
  - Да.
  - Забирайте, - милиционер вручил мне испорченную собственность и отряхнул ладони.
  - А как же улики? Ну, там отпечатки пальцев... - я нащупала в кармане мобильник, но и он оказался более не пригодным к использованию. Черт!
  - Отпечатки пальцев? С этого? - светлые глаза недоуменно обшарили пальто, с которого стекали тоненькие струйки осенних слез.
   - Ну, а свидетели? - осведомилась я, хотя уже понимала, что надеяться не на что.
  - Вы запомнили марку машины?
  - Джип. Черного цвета.
  - Номер?
  - Нет.
   Лейтенант закатил глаза.
  - Если хотите, можете написать заявление. Хотя вряд ли от этого что-то изменится.
  - А если найдутся свидетели?
  - Очень сильно в этом сомневаюсь... - равнодушно пожал плечами мужчина. - Знаете, сколько у меня подобных бумажек в столе?
  - Но вы же милиционер! - попытка заставить опомниться своего спутника не увенчалась успехом.
  - Вот именно - милиционер, а не господь бог. Ну, где вы хотите, чтобы я искал свидетелей?
  - А если это был маньяк? - в моем голосе прорезались истеричные нотки. - И он теперь будет меня преследовать?!
  - Перестаньте, - отмахнулся мужчина. - Ну, какой маньяк? Разве это подчерк маньяка? Просто вы напуганы. Хотите, я отвезу вас домой?
   Я помотала головой. Наверное, он прав. Я просто сильно испугалась. Бокал сухого вина и приятный вечер с любимым помогут расслабиться и притупить страх.
  - Лучше проводите до подъезда.
   Милиционер облегченно выдохнул и, подхватив меня под локоть, превратился в саму любезность. Видимо, решил сделать все, чтобы наверняка избавиться от ненужной бумажной волокиты.
  
***
   Телевизор изо всех сил старался развлечь хозяйку. Но Евдокия, так и не сумев сконцентрироваться ни на одной передаче, нажала на пульте "off". Поднялась со старенького уютного кресла, прошла в ванную и вгляделась в свое отражение. К сожалению, зеркало резюмировало, что подозрения вовсе не были наваждением. Женщина действительно стремительно старела. За последние два дня у нее прилично прибавилось морщин. Конечно, может кто-то и не заметит эти изменения на лице семидесятилетней старухи, но она видела. Слишком хорошо видела. Да еще эта боль в сердце. Евдокия схватилась за грудь и побрела обратно в комнату, к заветной полочке, на которой уже как два дня стоял пузырек с каплями. Выпила. Боль немного отпустила. Женщина снова села в кресло. Неужели Розалия придумала новый способ, как заманить их обратно? Не должна... Никогда прежде она себе такого не позволяла. Пророчество? Нет, конечно, нет.
   Словно в ответ на размышления пронзительно завизжал телефон. Евдокия сняла трубку и поднесла к уху:
  - Слушаю.
   С другого конца провода - поприветствовал женский голос, который она не слышала довольно давно.
  - Розалия? Что-то случилось?
  - Случилось, Евдокия, к сожалению, - обреченно подтвердили в трубке. Показалось или голос Розалии вдруг приобрел старушечьи нотки? - Необходимо все ей рассказать. Срочно.
  - Но... У девочки только личная жизнь стала налаживаться, - вздохнула Евдокия.
  - К сожалению, мы не можем ждать. Она должна немедленно приступить к своим обязанностям. Или нам всем настанет конец. Гефра вернулась.
   Евдокия попыталась воплотить в слова свой ужас, но от потрясения лишь немо захлопала губами. Так вот почему она стала так стремительно стареть! Вот почему настои больше не действуют!
  - Я собственными глазами видела - ее сила возрождается. Не мешкай. Иначе первой пострадает Виолетта.
  - Я все сделаю, - прокряхтела женщина и повесила трубку. Какое-то время она невидящим взглядом водила по комнате. Что же теперь будет? Бедная девочка, даже представить страшно, с чем ей предстоит столкнуться. Женщина вытерла вспотевшие ладони и потянулась за мобильником. Трясущийся палец никак не попадал на нужную цифру. Наконец, Евдокия взяла себя в руки - и вызов пошел. Вот только вместо ожидаемых гудков ее предупредили, что абонент выключен или находится вне зоны действия сети. Женщина предположила, что Виолетта в метро и решила перезвонить чуточку позже. Отложила телефон в сторону и поплелась на кухню. Самое время успокоиться и набраться сил перед трудным разговором. И лучше всего в этом поможет травяной чай "Спокойствие и смирение".
   Но звонок в дверь вынудил развернуться на полпути. Евдокия предусмотрительно посмотрела в глазок. Здоровенный сантехник пялился крохотными глазками так, словно их разделяла не крепкая деревянная дверь, а прозрачное стекло.
  - Что вам нужно?
  - Здравствуйте. Поступила жалоба от ваших соседей снизу, что вы затопили их ванную.
  - Этого не может быть, - Евдокия хорошо помнила, когда смотрелась в зеркало: в ванной было абсолютно сухо. Всего неделю назад Виолетта с Андрюшей поменяли всю сантехнику в квартире.
  - Откройте. Возможно дело в трубе.
  Женщина колебалась. Вроде не было причин для сомнений, но внутренний голосок тихонько подговаривал не открывать.
  - Погодите минуточку. Я оденусь.
   Она решила, что звонок в ЖКХ избавит от сомнений. Устремилась в комнату и набрала короткий номер.
  - Слушаю? - ответил приятный молодой женский голос. Евдокия вздрогнула - внезапный оглушительный удар выбил входную дверь. Рука с трубкой прижалась к груди. Единственная мысль успела пронестись в голове, до того, как перед глазами возникла гигантская фигура сантехника - она не успела открыть правду Виолетте.
  - Алло! Говорите! - требовала в трубке работница ЖКХ, но Евдокия лишь хлопала глазами, не сводя взгляда с расплывающегося в пренеприятнейшей улыбке лица. Сердце громко стучало в ожидании неминуемого.
  - Проверять надумала? Это ты зря!
   Маленькие глазки злобно блеснули красным цветом.
  
***
   Видимо, лейтенант решил, что просто отвести меня по указанному адресу недостаточно - вдруг несносная девица передумает и вернется? - поэтому сопроводил на пост и принялся убеждать, что здоровяк из Джипа действительно был обычным разбойником, падким на девичьи прелести. Спорить не хотелось - похоже, шок от случившегося еще не прошел. К тому же я сильно замерзла.
  Милиционер оказался довольно симпатичным человеком. Усадил меня в кресло, угостил чаем. Параллельно рассказывал подобные истории и называл цифры, подтверждающие, что такого рода преступления имеют ничтожные шансы на раскрытие. К тому же, даже если бы того верзилу поймали, предъявить ему попросту было бы нечего. Я пила безвкусный, но горячий чай и слушала лейтенанта. Удивительно, но все эти примитивные меры подействовали - и уже через пятнадцать минут нападение действительно казалось почти шуткой, хоть и идиотской. Спрятавшееся радужное настроение робко выглянуло из своего уголка. Краски постепенно возвращались в душу.
  - Ну, как вы себя чувствуете? - уточнил лейтенант, вглядываясь в мое лицо.
  - Нормально.
  Действительно, страх практически выветрился. Все произошедшее уже подернулось дымкой. А попытки вспомнить лицо напавшего не увенчались успехом.
   Милиционер удовлетворенно кивнул. Похоже, остался доволен и уверен, что теперь я точно оставлю его в покое. Затем нашел большой пакет, в который я смогла спрятать загубленное пальто, довел меня до подъезда и, притворно отдав честь, вернулся на пост. Я набрала код двери и сиганула под бетонный свод. Подъезд Андрея всегда был чистым. Занавески, вазоны на подоконниках. Не в пример тому, в котором располагалась наша с бабушкой двушка. Не дожидаясь лифта, я стала подниматься по лестнице. Всего-то пара лестничных пролетов. Цветы задорно подмигивали и приветствовали, от этого за спиной снова стали расти крылья. Золотые часики, мамино наследство, подтвердили, что до прихода любимого с работы у меня есть еще целый час. Значит, все успею.
   Уже у красивой красноватой двери я поймала себя на том, что улыбаюсь. А как представила на своем теле сильные руки Анрюши, так и вовсе затрепетала. Недавние страхи исчезли. Подаренный серебристый ключ отыскал замочную скважину и дважды провернулся. Я вошла внутрь, заперлась, и оказалась в плену тепла и уюта. Как хорошо! Наконец-то, полная безопасность.
   Внезапно раздался звон разбившегося стекла. От неожиданности я подпрыгнула чуть ли не до потолка.
  - К счастью! - отозвался звонкий голосок. Аня? Что она тут делает?
  Я поспешила в комнату, откуда доносились звуки. Толкнула дверь. Та послушно открылась, выставив напоказ странную картину. На кровати среди густо-лиловых шелковых простыней белело шикарное тело моей лучшей и единственной подруги. Рядом, неуклюже склонившись, собирал с темного паркета осколки Андрей, одетый лишь в цветастые шорты, которые я подарила ему в начале лета. Шорты, в которых он еще позавчера лежал на диване и целовал мои пальцы, признаваясь в любви до гроба, а я гладила его густую русую шевелюру и хохотала от счастья, обволакивавшего и заполнявшего собой каждую клеточку.
   Приметив нежданную гостью, бесстыжие глаза Ани потемнели. Улыбка чуть скривилась и стала наглей. К ужасу, я поняла: это радость. И это после того, как она не раз подчеркивала, что в Андрее кроме машины да квартиры и смотреть-то особо не на что!
  - Вита? - изумился мой любимый. На миг показалось, что его глаза вот-вот выскочат из орбит - и их, как и осколки придется разыскивать на полу. - А почему так рано?
   Его взгляд устремился к стене, на которых висели часы-коллаж из наших совместных фотографий.
  - Хотела тебе сюрприз сделать. Но ты меня опередил, - кто это сейчас сказал? Разве это мой голос? Такой равнодушный и холодный? Как это возможно, когда внутри все кипит от гнева и обиды? Я швырнула серебристый ключ, тот самый, который открывал дверь (как казалось еще минуту назад) в квартиру счастья. Железка сделала сальто, жалобно звякнула и замерла.
  - Больше мне не звони, - бросила я уже через плечо, не в силах рассматривать это предательство ни единой лишней секунды, и устремилась к входной двери.
  - Вита! - вопль Андрея догнал на выходе. - Постой, Вита! Я сейчас все объясню!
   Я горько усмехнулась и понеслась по ступенькам вниз.
  - Виолетта, постой! - звал любимый, но я бежала еще быстрее. Осенний порыв подхватил меня под мышки и потащил прочь от ставшего теперь ненавистным дома. - Вита!
   Хотелось остановиться и бросить в лицо обидчику, что он мне безразличен! Но ком горечи, застрявший в горле, не позволял даже нормально вдохнуть. Слезы застилали глаза. Я смогла лишь обернуться. Андрей бежал почти нагишом, шлепая вьетнамками по холодным лужам. Я припустила изо всех сил, стараясь затеряться среди домов, раствориться в воздухе. Надеялась, что ветер унесет его обратно в холостяцкую постель с лиловыми простынями и белокурой предательницей. Город был на моей стороне и позволил заскочить в заднюю дверь убегающего автобуса. Разрисованное каплями дождя окошко не помешало разглядеть отчаянно жестикулировавшего Андрея, остановившегося посреди огромной лужи.
  Механический спаситель вздрогнул и понес меня прочь от уменьшающейся фигурки. Жаль только, что боль в сердце не могла так же легко сникнуть в размерах и вовсе скрыться за поворотом. Андрей что-то кричал, вроде бы "Вита", но я уже ничего не слышала. Я вообще больше не хотела его слышать. И видеть. Никогда.
  
  
Глава 2 День из несчастий
   Как он мог так со мной поступить? А она? За что? Вопросы кружили зудящим роем, кусали, царапали и без того измученное сердце. Я бродила по осеннему парку, кутаясь в туман и без устали пиная мокрые комья из серых листьев. Сначала с остервенением, поочередно представляя лица предателей. Затем с бесконечным разочарованием, которое, похоже, навсегда поселилось в душе. А ведь еще сегодня утром я думала, что никого не может быть счастливей меня. Верила, что судьба подарила настоящего принца. Цветы каждый день, романтические объяснения в любви, планы на совместное будущее и этот блеск в светлых глазах. Состоятельный красавец, носивший меня на руках. Я думала, что попала в сказку. Думала, что судьба таким образом компенсировала детство без родителей и бесконечные разочарования в мужчинах. Идиотка! Я плюхнулась на скамейку, уткнулась в ладони и зарыдала еще сильнее. Хотелось выть. Но достаточно и того, что я расклеилась и размокла под стать окружающему. Я ведь в жизни плакала считанные разы. И то чаще от смеха. Бабушка всегда говорила: "Милая, не нужно слишком близко подпускать подруг к любимому мужчине. Есть риск потерять сразу обоих". Бабушка-бабушка, как же ты оказалась права.
   Ой, бабушка! Она же, наверное, с ума сходит! Эта мысль вернула в реальность. Сумерки уже со всех сторон подступили к парку. Только сейчас я поняла, что совсем продрогла. Испорченное пальто в подаренном лейтенантом пакете так и осталось в прихожей Андрея. Хотя, оно бы сейчас ничем не помогло. Телефон! А как же я позвоню? Мобильник остался в пальто да и вряд ли когда-нибудь оживет. Ладно, хватит скорби. Пора домой. Нужно принять горячую ванну и лечь спать. Пожалуй, бабушкина настойка сейчас тоже лишней не окажется. Не хватало еще заболеть. Завтра на работу. Конечно, можно попробовать взять отгул, но жалеть себя дома - тоже не выход. Лучше с головой закопаться в цифры.
   Я уже поднималась со скамейки, когда сзади раздался звериный рык, точнее даже не рык, а похрюкивание. Не может быть! Воспаленному мозгу просто почудилось. Но стоило ужасному звуку повториться, как тело словно по собственной воле вдруг заледенело. Я стала медленно, как в кино, оборачиваться. В кустах, всего в паре метров от скамейки, горели две красные точки. Фонари? Сигареты? Но я уже знала, что все эти догадки ложны. Расстояние между светящимися точками не менялось. Господи, кто это? Повинуясь первобытному инстинкту, который, похоже, полностью пробудился из-за сегодняшних событий, я осторожно попятилась. Главное не бежать! Только не бежать! Слабый свет ближайшего фонаря осветил выползающего из зарослей зверя. Я была почти готова увидеть бешеного пса, волка, в конце концов. Но только не его. Мамочки, откуда он тут взялся?! Нет, я слышала о том, как дикие звери забредают на подворья. Помню, даже в прошлом году в этом самом парке даже лосиную пару изловили, когда она мило прогуливалась по центральной аллее, распугивая посетителей. Но дикий кабан?! Здесь?!
   Клыкастое рыло зверюги медленно приближалось. "Не бежать, не бежать..." - повторяла я про себя. Гигантское туловище наполовину выбралось из кустов и остановилось. Да он же размером с легковую автомашину! А я и не предполагала, что кабаны столь огромны. Крохотные глазки не сводили с меня выжидающего взгляда. Я старалась не попадать в плен светящихся точек, судорожно отыскивая ближайшее подходящее дерево, на которое при удобном случае можно было бы залезть.
   Кабаны людей едят?! Господи, а если он бешеный?! Может, он мимо пройдет?! Но словно в опровержение последней мысли из ужасающей пасти исторглось очередное душещипательное хрюканье. Вот ведь! Я отшатнулась. Мамочки! Мамочки! Хоть бы он не смог вырваться из этих кустов! Но припоминая из передач о животных насколько сильны кабаны, я и не надеялась на это. Мне бы только добраться вон до того дерева! Метр до ближайшей липы казался непреодолимым.
   Очередной рык вперемешку с визгом начисто стер всякий намек на инстинкт самосохранения. Дикий ужас волной захлестнул нутро - и я, не оглядываясь, в два прыжка оказалась у спасительного ствола. И кто сказал, что страх способен загнать на самую верхушку дерева? Несколько отчаянных попыток вскарабкаться по голому мокрому стволу оказались совершенно безнадежными. Обессиленная и напуганная до смерти непрекращающимся животным рыком, я упала на холодную землю и зажмурилась, приготовившись к страшной смерти. В голове промелькнула мысль - притвориться мертвой. Хотя, вряд ли зверь поверит, что я умерла, даже от страха.
   Визг не прекращался. К нему добавился треск и хруст ломаемых ветвей, но приближения зверюги я так и не почувствовала. Решилась открыть глаза. И обалдело уставилась на кабана, тщетно пытавшегося прорваться сквозь кусты. Боярышник опутал животное ветвями и тащил внутрь себя. Кабан рвался и метался, пронзительно визжал, но вырваться из растительных пут у него не получалось. Мой внутренний голосок на пределе своих возможностей орал, чтобы я неслась прочь, пока не поздно. Я попыталась встать, но тут же снова плюхнулась наземь. Ноги скользили и разъезжались, снова и снова принимая прежнюю позу. По телу разлилась такая слабость, будто я мгновение назад не на дерево пыталась залезть, а, как минимум, пробежала пять километров. Наверное, это от пережитого.
  - Чего ты сидишь? - прозвучал низкий мужской голос, от которого по спине побежали мурашки. Вернее удвоилось их количество. Ведь мой хребет еще не оставили те, которые поселились там от кабаньего хрюканья. Я повернулась. На аллее стоял высокий человек в длинном черном пальто. - Беги отсюда!
   Появилось подозрение, что все это мне снится. Ну, конечно! Разве возможно такое наяву?
  - Ну же! - прикрикнул мужчина. Похоже, довольно молодой. Хотя недостаток света мог и обмануть. Я снова попыталась встать и снова повалилась мешком на уже облюбованное место. Прохожий подлетел ко мне и рывком поставил на дрожащие ноги.
  - Домой! Бегом! Они недолго смогут его удерживать.
   Я обернулась. Кабанье рыло снова высунулось из заметно поредевших кустов.
  - Давай! - повторил мой неожиданный спаситель. Я изо всех оставшихся сил побежала в сторону метро. Если, конечно, одервенелое ковыляние можно назвать бегом. В какой-то миг все-таки обернулась. От увиденного стало совсем дурно. В голове забилось настойчивое предположение, что я сошла с ума. Мужчина, распахнув огромные черные крылья, отрезал проход кабану, который, судя по усилившемуся визгу, умудрился-таки вырваться из плена боярышника. Я подскочила на месте и устремилась по плохо освещенной аллее к выходу. Второе дыхание полностью согнало онемение.
   И вот я уже пыталась прийти в себя в полупустом вагоне метро. Но даже захлопнувшиеся за спиной двери не подарили чувства безопасности.
  Что это было, там в парке? Ну кабан... Ну мало ли как он попал в парк... Это еще куда ни шло... Но тот мужик с крыльями?..
  Накладные... определенно накладные! По-другому просто не может быть!
  В конце концов, на прошлом Хелоуине я еще и не такие костюмы встречала...
  Мало кто заинтересовался полураздетой и перепачканной пассажиркой. Лишь пара человек, все-таки заметившая мой непотребный вид, скривилась и поспешно перевела взгляд на куда более привлекательные картинки рекламных брошюр. Поезд понесся по тоннелю. Я ахнула, увидев свое отражение в стекле: странно, что меня не остановили на входе. И, слава богу! До дома осталась всего одна остановка и пять минут пешком. А бегом так и вовсе две. Хотелось рыдать и хохотать одновременно, но вместо этого я боязливо жалась к стене, расходуя остатки нервов на сохранение самообладания.
   Отрезок от метро до дома я неслась как угорелая. Редкие прохожие оглядывались на летящую перепачканную девицу, как на сумасшедшую. В общем-то, они были недалеки от истины. Я, словно параноик, постоянно в страхе оглядывалась. Внезапно ускорялась, замедлялась. У каждой тени блестели красные глаза, а в каждом уличном шуме узнавался то кабаний визг, то хрюканье. У самого дома резь в боку сложила мое тело пополам. Оставалось всего ничего: обогнуть торец дома и прошмыгнуть в подъезд, а там спрятаться в родных стенах небольшой двушки. Уж как бы там ни было, а на пятый этаж кабан не заберется. Да и тот мужик с накладными крыльями - не взлетит. Я истерически хохотнула и запечатала в мозгу все размышления и предположения по поводу произошедшего в парке до завтрашнего дня. Как там говорят? Утро вечера мудренее? Вот и отлично! В институте перед экзаменами это всегда срабатывало. Наверняка и завтра всему найдется разумное объяснение. А снотворное определенно поможет.
   Последний рывок вывел прямиком к подъезду. В глаза больно ударил яркий свет. Двор заполонили специализированные машины: скорая, пожарные и даже милиция. Разновозрастные соседи боязливо переговаривались. Дети жались к ногам родителей. Надо же, в такой час целыми семьями не поленились повылезать из теплых квартир. Не припомню, чтобы когда-либо прежде в нашем спальном захолустье случалось такое оживление после девяти вечера. Конечно, поздние гуляки всегда находились, но обычно местные жители их быстро разгоняли всем скопом. Дурное предчувствие неприятно заскребло по затылку.
  Я приближалась, держась за ноющий бок. И уже через пару шагов сделала скверное открытие - представители трех служб прибыли к кому-то из нашего с бабушкой подъезда. Внезапно меня бросило в жар. Нет! Не может быть! Бабушка всегда отличалась завидным здоровьем. Ни на сердце, ни на суставы не жаловалась. А выглядела так, что все местные старушки и дамы в возрасте завистливой пеной исходились. Я шла, снова чувствуя себя героиней глупой киноленты. Вокруг работали следователи, опрашивая свидетелей, отовсюду доносились догадки и пугливое аханье. Я переводила взгляд с одного лица на другое. И в какой-то момент ощутила, что жильцы дома отвечают мне либо сочувствием, либо вообще опускают глаза.
  - Вита, девочка, наконец-то ты пришла, - подхватила меня под руку соседка, тощая, одинокая дама бальзаковских лет.
  - Вера Сергеевна, что случилось?
   Женщина горько вздохнула и открыла рот, чтобы рассказать новость, но ее прервал подоспевший милиционер:
  - Яцек Виолетта Степановна?
  - Да. Что случилось?
  - Ваша бабушка найдена мертвой.
   Я ощутила, как тело тяжелеет - и ноги отказываются его нести. Перед глазами расстелилась благодатная пустота, раскрывающая объятия. Звуки смешались в сплошной гул и сникли до звенящей тишины. В серости не существовало неприятностей и несчастий. Только покой. Бесконечный покой и умиротворение. Никаких желаний, никаких эмоций. Безмятежность и безмолвие...
   Резкий неприятный запах бесцеремонно выудил меня из колыбели беспамятства и настойчиво потащил в горькую реальность. Стоило лишь открыть глаза, как в душу, сердце и голову разом ворвались все несчастия. Кто-то болезненно лупил по щекам. Я вяло повернула лицо в сторону, давая понять, что пришла в себя - и экзекуцию по оживлению можно прекратить.
  - Вита, ты как?
   С чьей-то помощью я села. Огляделась и, вспомнив, что произошло, заплакала.
  - Ой, милая, - прижала к плоской груди мою голову Вера Сергеевна. - Поплачь, детка, тебе станет немножечко легче.
  Я и не останавливалась, словно стремилась выплакать горечь от потери бабушки, боль от предательства Андрея и Ани и даже страх от нападения и странной встречи в парке. Прошло, наверное, минут пять, но слезы все еще не иссякли. Милиционер откашлялся, напоминая о своем присутствии. Я подняла на него мокрые глаза.
  - Где она? Я хочу ее увидеть.
  - Эм-м-м, - почему-то замялся капитан.
  - Я пойду с ней, - кивнула мужчине соседка. Мы встали и направились в квартиру. Люди вокруг без устали перешептывались. Кто-то показывал на меня пальцем и качал головой. - От чего бабушка... ну...? - страшное слово мне так и не удалось произнести вслух. Почему-то казалось, что как только я его облачу в звук, то случившееся станет непоправимым. Вера Сергеевна заметно напряглась, сильнее сжав бутылочку с нашатырным спиртом:
  - Никто толком ничего не может сказать. Там сейчас работает судмедэксперт. Ее нашли в кресле, дверь в квартиру кто-то выбил.
  - Выбил? Это что же ограбление? - внезапно вспомнился верзила на черной машине. Я повернулась к шагавшему за нами милиционеру. Он пожал плечами:
  - На этот вопрос придется ответить вам. Нужно проверить - не пропало ли что-нибудь.
   Лифт довез до квартиры. На площадке тоже собралось много народа. Опрашивали соседа справа. Это он нашел бабушку. Я миновала оголенный проем. Ступила на пострадавшую дверь и прошла в зал. Сердце бешено заколотилось, взгляд уткнулся в спину в белом халате, прятавшую от меня кресло, в котором, по словам Веры Сергеевны, находилась бабушка.
  - Лень, - окликнул судмедэксперта капитан. Долговязый мужчина обернулся и, быстро все поняв, сделал пару шагов в сторону. Я схватилась за голову. В стареньком кресле, распахнув рот, сидела высохшая мумия, в которой невозможно было узнать мою моложавую бабушку.
  - Держите ее! - это было последнее, что я услышала, снова потеряв сознание.
  
***
   В просторном каменном зале без окон царил полумрак. Единственная свеча в длинном бронзовом канделябре изо всех сил пыталась осветить комнату, но справиться со столь трудной задачей ее маленькому пламени было просто не под силу. Статная женщина стояла напротив старинного зеркала, одетого в кованую оправу из витых стеблей с шипами, и наблюдала за происходящим. Ни единый мускул не дрогнул на бесстрастном лице, когда лишившуюся чувств брюнетку подхватило сразу несколько рук. Разве что синие глаза потемнели, а зрачки расширились.
  - Только не сейчас! Покажи, заклинаю тебя! - женщина прижалась к зеркальной поверхности. Холодная твердая гладь хрипнула, озарилась вспышкой и снова отразила лишь прекрасное лицо в обрамлении золотистых прядей и совершенный стан в черном платье. - Я должна знать!
   Но зеркало больше не отвечало. Гефра выдохнула и тяжело опустилась на трон, слишком много еще не возродившейся и на четверть силы она сегодня потратила на слежку.
  - Двалин!
  - Да, моя госпожа, - тут же отозвался старый слуга, чуть склонив седую голову, словно все это время он стоял за порогом в ожидании приказа хозяйки.
  - Хильда ко мне, - устало потребовала женщина. Сухая фигурка моментально скрылась из виду, а уже в следующее мгновение на порог пустынного полумрака опустился здоровенный мужской ботинок. Крохотные глазки потеплели при виде хозяйки. Но Гефра сейчас испытывала совершенно иные чувства. Она выпрямилась и длинным тонким пальцем поманила гиганта к себе.
  - Госпожа, это для вас, - верзила припал на колено и протянул стеклянный пузырек с красной дымкой. При виде желанного подношения синие глаза вожделенно вспыхнули. В предвкушении Гефра даже облизнула губы, но тут же взяла себя в руки. Она успеет насладиться, а пока... Изящная кисть спрятала пузырек в кармане платья. Женщина поднялась с трона и подошла вплотную к коленопреклоненному слуге.
  - Скажи, Хильд, ты сделал все, как я сказала?
  - Да, госпожа, - глухо отозвался гигант, не смея поднять головы.
  - Почему же тогда девчонка все еще жива?
  - Я почти достал ее... - в предчувствии сурового наказания низкий голос дрогнул.
   Гефра медленно обошла замершую фигуру на полу.
  - Почти? Что же тебе помешало?
   От вкрадчивых ноток на высоком лбу выступили капельки пота. Похоже, даже отданный пузырек не умалит его промаха.
  - Ей помогли, но я сделал все, что мог, - выдохнул мужчина, больше оправдываться ему было нечем.
  - Я видела, как ты делал все, что мог, - зашипела Гефра, махнув в сторону зеркала. Холодная гладь отозвалась прокатившейся волной. - Видела все до мельчайших подробностей.
   Гигант склонился еще ниже.
  - Ты потерял былую хватку, Хильд. Ты не сумел выполнить такое простое поручение. Я же просила всего лишь убить девчонку.
  - Вы же знаете, я на все готов ради вас! - с жаром признался мужчина.
  - Одной готовности мало. Мне нужен результат. Она, сама того не понимая, сумела активировать свою силу.
   Тонкие пальцы обманчиво-нежно приподняли склоненную голову за подбородок и побелели, стискивая плоть.
  - Иди, Хильд, и выполни мой приказ. Иначе я навсегда лишу тебя возможности являться в образе человека.
   Пальцы разжались, но слуга не посмел даже коснуться ноющего подбородка. Он встал и, не поднимая головы, попятился к выходу. Лишь в проеме позволил себе повернуться к госпоже спиной и поспешил прочь.
   Дождавшись, когда эхо от шагов гиганта поглотит холодный камень, Гефра вытащила из кармана заветную склянку. Откупорила, припала губами к горлышку. Красная дымка тоненькой струйкой потека в легкие, принося в каждую клеточку свежую силу.
  
***
   И снова резкий неприятный аромат вырвал из блаженной пустоты.
  - У вас есть аллергия на какие-нибудь препараты? - довольно сухо спросил судмедэксперт.
   Еще не до конца придя в себя, я мотнула головой. Мужчина кивнул и вручил таблетку и кружку с водой. Ту самую фарфоровую кружку в красный горох, из которой бабушка всегда пила чай. На мой вопросительный взгляд специалист пояснил:
  - Это успокоительное. Сильное.
   Опасаясь смотреть в сторону кресла прежде, чем препарат подействует, я приняла таблетку.
  - Вита, может, ты сегодня переночуешь у меня? - предложила Вера Сергеевна.
   Я хотела отказаться, но вспомнив про выбитую дверь и измену Андрея, согласилась. Больше мне идти было некуда.
  - Виолетта Степановна, - капитан кашлянул, - вы готовы помочь следствию?
   Я зажмурилась, потом снова открыла глаза. Не сон. Внезапно я стала ощущать возрастающее внутри меня безразличие, словно что-то блокировало все центры, отвечающие за эмоции и чувства. Видимо таблетка начала действовать.
  - Да. Только прежде, скажите, отчего она умерла, - все же посмотреть на прародительницу я еще не решалась. Дождусь, пока препарат доберется до каждого, даже самого крохотного и отдаленного нерва.
  - Лень? - обратился милиционер к коллеге.
  - Я затрудняюсь с ответом. Честно говоря, прежде не сталкивался с подобным. Нужно делать вскрытие.
  - Вскрытие?
  Кошмар! Неужели все это происходит со мной?
  - Э-э-э, Виолетта Степановна, мне нужно знать, не пропали ли из квартиры ценные вещи, - снова взял слово капитан.
   Я осмотрела зал, старательно огибая взглядом кресло. Поднялась, чувствуя, как тоненькие ручки соседки пытаются меня подстраховать. Но успокоительное уже вошло в полную силу. Болезненные ощущения друг за другом испарялись. Только глубокая всепоглощающая пустота никуда не делась. Я подошла к серванту, открыла ключом полированную дверцу и вытащила деревянную шкатулку - главная драгоценность этого дома хранилась в ней. Крупная брошь в виде розы с россыпью красных бриллиантов спокойно лежала на своем месте. Целыми и невредимыми оказались и прочие украшения, куда менее ценные.
  - Все на месте, - отозвалась я.
  - А деньги?
  - У бабушки были небольшие сбережения, но в прошлом месяце мы положили их на счет в банке.
   На всякий случай я прошла в спальню, но и компьютером грабитель не заинтересовался. Далее последовали нудные расспросы о бабушкиных и моих знакомых, о том, как я провела день, с кем встречалась и тому подобное. Милиционер что-то помечал в синем блокноте, не меняясь в лице. Лишь рассказ о нападении верзилы вызвал в его глазах некоторую заинтересованность. О происшествии в парке я благоразумно промолчала. Да сейчас уже и самой не очень-то верилось в его реальность. Может, это действительно была фантазия разгоряченного мозга? Кабан в центре городского парка и мужик с крыльями... Глупость какая-то. Или идиотский розыгрыш... Еще один...
   Пока капитан вполголоса переговаривался с судмедэкспертом, я решилась снова посмотреть на бабушку, но тут же отвела взгляд в сторону. Господи! Даже успешно растворившееся в крови успокоительное не смогло и на йоту сгладить впечатления. Никогда в жизни не приходилось видеть ничего более ужасающего. Словно дурной сон.
  - Виолетта Степановна, мы закончили, - прервал мысли милиционер. - Как только что-нибудь прояснится, я с вами свяжусь.
  - Вы что-то нашли? - я поглядела на капитана.
  - К сожалению, нет, - поджал губы мужчина.
  Мои плечи опустились. Было бы слишком хорошо, если бы прозвучал другой ответ.
  - А бабушка?
  - Мы ее забираем, - пояснил подоспевший Леня. Я не противилась. И хотя безумно любила своего единственного родного человека, отождествлять мумию в кресле с моложавой бабушкой никак не получалось. Оставаться с ней наедине ни за что не хотелось. Мне было стыдно за такие мысли, но это была правда. - Попытаемся установить причину смерти.
   Когда оперативная группа покинула скромные хоромы, а Андреич, сосед снизу, с разрешения капитана кое-как вставил на место выбитую дверь, я забрала шкатулку, сменную одежду и направилась ночевать к Вере Сергеевне. Процесс подготовки ко сну совершенно не отложился в памяти. А пилюля крепкого снотворного моментально стерла переход в обитель Морфея. Хотя ни один даже самый жалкий сон мне так и не был подарен.
  
***
   Розалия уже несколько часов пыталась собрать разметавшиеся мысли в кучу. И лучше всего успокоиться и привести мозг в тонус возможно было только на пруду. Мутно-зеленую гладь, прятавшуюся среди каскада многоярусной лещины и длинноволосых ив, сплошь покрывали огромные листья-сердечки. Меж ними дрейфовали пышные разноцветные бутоны со множеством остроконечных лепестков. Когда пурпурный закат коснулся пруда, но так и не сумел наградить его плебейскую зелень благородными красками, женщина отложила грабли в сторону, стянула резиновые перчатки и устало опустилась на землю.
  - Розалия! - донесся долгожданный оклик. Наместница обернулась. Помощник-горбун спешил со всех ног.
  - Ну, как она?
  - Сейчас все хорошо.
  - Хвала небесам, - выдохнула Розалия и расслабилась.
  - Но вот Евдокия... - пытался отдышаться горбун. Женщина внимательно посмотрела на помощника и понимающе кивнула.
  - Рассказать не успела, - скорее констатировала, чем спрашивала наместница.
  - Не успела, - подтвердил горбун, ловко перескочив преградивший дорожку валун.
  - Силу Евдокии забрал?
  - Нет, - помотал рыжей головой нескладный помощник. - Не успел.
  - Плохо. Значит, Гефра станет на шаг ближе к возрождению. Кстати, как ты умудрился Виолетту от Хильда в Парке отбить?
  - Это не я, - на рябом лице заиграла широкая улыбка.
  - А ну-ка рассказывай, - сощурилась Розалия.
  - Она сама боярышник оживила!
  - Сама?! - ошеломленно повторила женщина. И тут же нахмурилась.
  - Почему вы встревожились? - потер большие ладони горбун.
  - Пророчество... - пробормотала Розалия, - похоже, оно действительно начало сбываться.
   Помощник топтался на месте, словно что-то еще хотел сказать, но без позволения не решался.
  - Что-то еще?
  - Он явился! Он помог ей в парке!
  - Значит, не смог оставаться в стороне. Что ж, похоже, мы не так уж и беспомощны.
  - Розалия, а что, если Виолетту привезти сюда насильно?
  - Ничего не получится, - вздохнула женщина, аккуратно снимая с рукава прилипшую водоросль и нежно возвращая в родную стихию. Горбун опустил голову. - Она должна прийти по собственному желанию. Иначе просто не сможет разглядеть свое наследство.
  - Но ведь Гефра, она же обязательно попытается добраться до девушки раньше, - взволновался помощник.
  - Обязательно попытается, - согласилась Розалия и поднялась на ноги. - Но ведь и мы с тобой не простаки. Пойдем в дом, я кое-что придумала.
  
  
Глава 3 Странное объявление
   Новый день разлился бездонным голубым небом, разметался легким ветерком. Вороны черной стайкой ворчали на легкомысленное солнце, которое, не на шутку разыгравшись, рассыпало во все стороны слепящие лучи. Один из золотых посланцев взбежал на пятый этаж, отразился в металлическом карнизе и сиганул в окно. Ловкий, юный, он быстро отыскал в задернутой парче брешь и уже скользил по сатиновой наволочке, путался в смоляных волосах, гладил лицо. Веки затрепетали и раскрылись. Прошла минута, прежде чем картинка, представшая перед зелеными глазами, обрела четкость.
  - Доброе утро, милая, как ты спала? - сухонькая фигурка присела на краешек кровати.
  - Нормально, - хрипло произнесла я и села. Попыталась прислушаться к себе, но создалось впечатление, что внутри все омертвело.
  - Пойдем завтракать, - ободряюще улыбнулась Вера Сергеевна.
  - А сколько времени?
  - Семь.
  - Ой, мне же на работу, - вяло вспомнила я.
  - Позвони им, детка, расскажи о случившемся. Они должны дать тебе отгул.
   Я только открыла рот, чтобы признаться, что мне бы сейчас намного лучше было на работе, но телефонный звонок опередил. Соседка выпорхнула в коридор, оставив меня на растерзание подавленности. Стремясь избежать возможной истерики или того хуже - эмоционального срыва, я не стала задерживаться в спальне ни на одну лишнюю секунду и поплелась в ванную. Сильно ныли икры, плечи - сказывались вчерашние попытки залезть на дерево. Хорошо, что хоть ссадины на ладонях немного затянулись. Правда, малейшее неосторожное движение - и они снова кровоточили. Через несколько минут, кое-как приведя себя в порядок, я оказалась на кухне. Хозяйка суетилась у плиты, выкладывая на тарелку очередную порцию ароматных оладий. Правда, дивный запах аппетита не пробуждал. Но и на радушие Веры Сергеевны не ответить я не посмела. Потому проглотила, предусмотрительно оставленную мне судмедэкспертом, одну из двух таблеток и принялась за завтрак. Скоро уже, было, начавшие возрождаться тревоги и переживания стерла волна безразличия.
   Я равнодушно уткнулась в экран кричащего телевизора. Транслировался репортаж о грядущем празднике, посвященном древнескандинавской богине. Люди, облаченные в длинные белые полотняные рясы, именующие себя друидами, под странные песнопения водили затейливые хороводы и пили из деревянных кубков, выкрикивая имя Великой. Странное действо осуществлялось меж выстроенными в особом порядке валунами, сильно напоминающими Стоунхендж. Я криво улыбнулась. Ставшее в последнее время модным возвращение к язычеству выглядело откровенно глупым. Вроде взрослые люди... И ладно бы проповедовали бы этот культ где-нибудь в Англии, Германии или Дании, но у нас...
   Еще через какое-то время я, набросив старую курточку, направилась в офис. Мимолетный взгляд все-таки скользнул по изувеченной двери. Вздох вырвался из груди. Рано или поздно в квартиру придется вернуться. Я побежала вниз по ступенькам, малодушно размышляя о том, что возможно стоит обменять двушку на другую, даже поменьше. Казалось, что все самые счастливые воспоминания разом перечеркнул вид бабушки, превратившейся в мумию. О том, что с ней случилось, я вообще старалась не думать.
   Часы подсказали, что я слишком рано вышла из дому. И хотя привычка опережать коллег давно и прочно поселилась внутри, все же, полчаса определенно - перебор. Прогулка по скверу была задавлена в зародыше. Ну и пусть сейчас светло - мало ли как разыграется моя возбужденная фантазия, подпитанная еще одним несчастьем. Две узенькие улочки, встретившиеся у старой кирпичной часовенки, разругавшиеся и разбежавшиеся в разные стороны, оставили меня на развилке. Я сбавила шаг и принялась оглядываться по сторонам в поисках решения. Итальянская кофейня на углу показалась наиболее подходящей возможностью скоротать лишнее время. Заведение встретило насыщенным ароматом и парой посетителей. Долговязый рыжий официант, живенько суетился у стойки - видимо пара порций кофе давно согнала с него хмурость и недосып. Я выбрала одноместный столик у дальнего окна и заказала двойной эспрессо. Нескладный и немного сутулый официант с эмблемой фирменного напитка на длинном черном фартуке быстро принес заказ.
  - А это что? - я покосилась на тоненькую газетку, разместившуюся на клетчатой скатерти рядом с принесенной чашкой кофе, выдыхающей белый пар.
  - А это утренняя акция от нашего заведения. Прилагается к двойному эспрессо, - улыбнулся молодой человек.
  - Спасибо, - коротко поблагодарила я и развернула предложенную прессу. Что ж, пожалуй, эта акция очень даже к месту. Лучше отвлечься на статейки или разгадывание кроссвордов, чем размышлять над тем, что именно стало с родительницей. Но, к сожалению, ни свежие новости, ни раздел моды, ни гороскоп не сумели заинтересовать настолько, чтобы в мозге то и дело не всплывали горькие воспоминания. Снова и снова я возвращалась к самобичеванию. Что, если бы я вчера не пошла к Андрею? Возможно, тогда бабушка осталась жива... Эта мысль стала поперек горла. И даже выпитый залпом остывший и безвкусный напиток не сумел протолкнуть ее. Я вгляделась в последнюю страницу. Неожиданно в поле зрения попалось безумное объявление в двойной красной рамке.
  
   '"Требуется усидчивая и исполнительная девушка с цветочным именем для помощи в саду. Предоставляется жилье. Номер 3333333. Розалия".
  
   Я оторопела. Отвела взгляд в сторону, потом снова перечитала объявление. Не показалось. Не ошиблась. Странно. Ничего подобного раньше не встречала. Конечно, все творческие личности немного безумны. Но это... Больше походит на последний шанс для того, у кого ничего не осталось. Даже про зарплату ни слова. Часы напомнили, что мне пора. Я решила поделиться находкой, сумевшей таки на миг отвлечь от мрачных мыслей и переживаний, с начальницей. Свернула газету в трубочку и вышла на улицу.
   После теплого кафе воздух показался особенно свежим. Я вдохнула поглубже и неожиданно заметила, что осень потеряла всю свою привлекательность. Интересно, куда же пропали ее пестрые краски, еще вчера капавшие с ветвей разноцветными листьями? Сплошная серость. Угрюмая, мрачная. Поежившись то ли от внезапного открытия, то ли из-за напавшего порыва ветра, я поспешила в офис.
   Кабинет поприветствовал тишиной, словно откуда-то уже все знал - и теперь молча сопереживал моему горю. Курточка повисла на вешалке, сапоги сменили туфли-лодочки. Я поворковала с фиалками и уселась за рабочий стол. Следом появилась Зинаида Романовна.
  - Привет, Виолетта, - улыбнулась полненькая женщина и подмигнула. - Выглядишь несколько заспанной - вчерашний сюрприз удался?
   Я вздохнула и внезапно разревелась.
  - Что такое? - спохватилась начальница и подскочила ко мне. - Я что-то не то сказала? Поругались?
  - Вчера моя бабушка у-умерла.
  - Ой, дорогая, что же ты не позвонила? Тебе же отгулы положены. А что случилось?
   Когда начальница услышала, в каком виде я нашла любимую прародительницу, то крепко прижала меня к себе, словно хотела забрать часть боли. А затем попыталась выпроводить домой, пообещав уладить все сама. Но я наотрез отказалась, объяснив, что в квартиру пока возвращаться не готова, а найти себе занятие у соседки вряд ли сумею. Уж лучше - на работе. Зинаида Романовна напоила меня чаем и попыталась отвлечь воспоминаниями о своем вчерашнем вечере. Я дежурно улыбалась, но никак не могла проследить нить повествования.
   Сотрудники один за одним подтягивались в офис, настороженно поглядывая в нашу сторону, но, так и не решаясь спросить, в чем дело. Внезапно на пороге появился хмурый Трутень с зеленой папкой под мышкой, той самой, которую вчера особенно усердно проверяли представители контролирующего органа. Вопреки обыкновению, его взгляд не лапал стройные ножки, а буравил меня. Недовольное выражение лица, и стремительная походка не предвещали ничего хорошего. Но мне было все равно. Разве могло быть хуже, чем уже есть?
  - Вот, значит, наша волшебница! - завопил исполнительный директор, указав на меня коротеньким пальцем.
  - В чем дело, Вольф Даниилович? - приподняла покрашенную бровь ведущий экономист.
  - А ты еще вечно ее прикрываешь! - Трутень скривился так, словно съел лимон.
  - Да что случилось-то?! - стала злиться Зинаида Романовна.
  - Вот что! - зеленая папка с громким до неприличия хлопком опустилась на мой стол. Палец-обрубок ткнул в сводную ведомость. - Полюбуйся, что ты натворила!
   Мое ухо атаковал не только оглушающий визг, но и щедрые брызги изо рта взбешенного директора.
  - Дай-ка я посмотрю, - наманикюренный пальчик пробежался по таблице и остановился на фатальной ошибке. Короткий вздох ужаса, - Виолетта-а-а...
  - Вы понимаете, что это означает?! Да она нас всех под монастырь подвела!
   Сотрудники испуганно наблюдали за сценой и переговаривались одними губами.
  - Пожалуйста, потише, Вольф Даниилович, не нужно привлекать излишнее внимание, - ровным тоном попросила моя начальница.
   Но исполнительный директор, войдя в раж, уже ее не слышал. Он сотрясал воздух криком и кулаками. Предрекал мне длительное тюремное заключение. Рвал на себе волосы и метал угрозы. Я оторопело разглядывала таблицу, не смея прикоснуться к документу. Ничего не понимаю. Вчера же все сошлось. Вчера же все было в порядке.
  - И самое ужасное, что это найдено постфактум все той же проверкой! - орал Трутень.
  - Вольф Даниилович, пройдемте в ваш в кабинет.
  Пухленькая женщина жестом показала мне дожидаться ее возвращения. А сама, подхватив папку, буквально вытолкала директора в коридор.
   Минуты текли медленно, а вместе с ними угасала надежда на положительный исход. Самое ужасное, что я, получается, подставила начальницу. Рука сама собой полезла в сумочку за оставшейся таблеткой успокоительного. В голове никак не сходились концы с концами. Внутри сидела крепкая уверенность, что вчера этой ошибки не было. Но ведь я своими глазами только что видела ее в таблице. Подозревать кого-то в подставе - глупо. Заинтересованных лиц ввергнуть компанию в бездну банкротства среди сотрудников попросту не было. Да и ярых конкурентов способных на это тоже не существовало. Кто покусится на середнячок? Начальница вернулась, когда таблетка подействовала. Мрачное лицо женщины дало понять, что ничего хорошего не светит.
  - Ну, чего столпились? - прикрикнула Зинаида Романовна. - Нечем заняться?
   Сотрудники как ошпаренные разбежались по рабочим местам, но бросать втихомолку любопытные взгляды не перестали. Ведущий экономист налила стакан воды и, сделав несколько глотков, перешла к разговору:
  - Виолетта, к сожалению, тебе придется уволиться.
   Пробежавшее в голосе сожаление немножко скрасило неприятное известие.
  - А с вами... что будет с вами? - собственно за время пребывания начальницы в кабинете у Трутня предполагаемое известие утратило эффект неожиданности. Но вот неприятный осадок из-за того, что я своим промахом подставила человека, никуда не делся.
  - Со мной все будет в порядке, - махнула рукой начальница и сделала еще несколько глотков. - Поверь, я сделала все, что смогла. Впервые столкнулась с такой непримиримостью Тру... э-э-э Вольфа Данииловича. Он же всегда так благоволил к тебе.
   Я опустила глаза, не зная, как еще среагировать.
  - Все, чего я смогла добиться, чтобы тебя не увольняли по статье. Так что уйдешь по собственному желанию.
  - Понятно. Когда писать заявление?
  - Сейчас, - развела руками начальница. - Только не расстраивайся, ты - хороший специалист. Обязательно найдешь себе работу не хуже. Ошибки со всеми случаются. Хотя, честно говоря, до сих пор недоумеваю, как такое могло произойти. И ведь ни ты, ни я умудрились этого не заметить.
   Зря Зинаида Романовна пыталась переложить вину и на себя. Это был только мой промах. Начальница настолько мне доверяла, что уже давно не перепроверяла за мной ни одного показателя. Эх, блин, что ж такое-то? Прямо черная полоса. Широкая и длинная.
  - И не вздумай чудить, - начальница так внимательно разглядывала меня, словно пыталась заглянуть в мысли. - Кстати, у меня есть хорошая знакомая, я сегодня же свяжусь с ней - может, что-то подыщем.
   Я кивнула и, вытащив из принтера чистый лист, обреченно принялась писать заявление.
  
***
   Двалин поднимался по винтовой лестнице в северную башню, увенчанную самым длинным шпилем. Во всем особняке это место ему нравилось больше всего и даже не потому, что наверху располагалась спальня хозяйки. Просто тут каждый серый камень, каждая выщербленная ступенька напоминали о родине, теперь уже мифическом подземном городе. Для старика его шаги были слишком стремительными, слишком легкими. И немногие знали, что он совсем не старый, а по-настоящему древний. Но разве возраст имеет значение? Ведь пока Двалин верен госпоже, он никогда не канет в забвение. Тем более, сейчас, когда сила Гефры возрождается. И он будет верен! Он будет расторопен и исполнителен, не то, что этот олух Хильд или дубина Гал! И, возможно, госпожа снова подарит ему целую ночь, как когда-то давно. Только теперь он будет один, без глупых братьев, давно окаменевших в подземном царстве, к которому давно забыли дорогу.
   Тихий, но настойчивый стук костяшек пальцев в толстую дверь, оповестил прекрасную хозяйку о прибытии верного слуги. Слабый голос позволил войти. Госпожа! Она снова прибегала к еще не окрепшей и на четверть силе. Двалин вошел в круглое помещение, обитое парчой и шелком. На бордовой кровати с золотым балдахином лежала Гефра. О, как же она хороша в этой своей бледности и беспомощности. Синие глаза, словно два блестящих сапфира, так и манят, обещая даровать все радости мира. Старик сглотнул.
  - Двалин, мне нужна еще энергия. Пришлось расходовать весь сок Евдокии на подавление воли этого дурака.
  - Госпожа, я с радостью отдам вам часть моей, - седая голова слегка склонилась.
  - Нет, ты мне нужен сильным.
  - Но... - замялся старик, - как же мне помочь вам?
  - Приведи тех, чья вера и молитвы помогли мне возродиться, - Гефра задумчиво поглядела в витражное окно. - Конечно, этого недостаточно для великих свершений, но продержаться до следующего праздника хватит.
   Двалин не спорил. Уточнил, не нужно ли госпоже что-нибудь еще, поклонился и поспешил выполнять приказ. Он будет услужлив! Будет исполнителен! А еще обязательно найдет утерянное ожерелье "Брисингамен", что когда-то он изготовил с братьями. И хозяйка непременно вознаградит его!
  
***
   Сжимая трудовую книжку, я брела вдоль дороги. Нужно было немного привести мысли в порядок и спланировать, что делать дальше. Пара человек бросилась к раскрывшимся дверям. Только я и какой-то мужчина в длинном пальто проигнорировали пыхтение подоспевшего автобуса. Пройдусь-ка. Я направилась к следующей остановке. На всякий случай удостоверилась, что проезжую часть отделяет достаточно широкая обочина с высоким бордюром - и если вдруг очередной маньяк замыслит утащить меня в недра машины, я сумею вовремя увернуться и дать деру.
   Не знаю, сила успокоительного или все последние события так придавили восприятие окружающего, но чувства словно отмерли. Не хотелось плакать, не хотелось бичевать себя. Я остановилась на мосту и вгляделась в мутные холодные воды реки. Нет, покончить жизнь самоубийством ни за что не решилась бы, даже теперь. Наверное, тому причиной трусость. Поэтому я просто наблюдала за мерным течением, изредка возмущающимся из-за резкости и невыдержанности ветра.
   В метре от меня за недовольством воды наблюдал мужчина в длинном пальто, показавшийся смутно знакомым. Уж не он ли был на остановке? Преследует? Стараясь не показывать, что заметила его, я развернулась и, словно как ни в чем не бывало, возобновила движение. Сначала потихоньку, как на прогулке, затем прибавила скорости. Якобы случайно обернулась, но мужчины в пальто и след простыл. Никаких признаков, что он вообще когда-либо стоял на мосту. Я посмотрела через дорогу, но и там, среди редких прохожих не заметила развивающихся от несносного ветра темных пол. Ох, похоже, воспаленный мозг опять сыграл со мной злую шутку. Если так и дальше пойдет, то я совсем умом тронусь. А может уже? Мысли о моей нормальности прервало настойчивое дребезжание в кармане. Телефон! Старенький Нокиа, принадлежавший бабушке, продемонстрировал незнакомую череду цифр.
  - Слушаю?
  - Добрый день, это капитан Иванов. Появились результаты о том, что стало причиной смерти Яцек Евдокии.
  - Да? - я сглотнула.
  - По всем показателям ваша бабушка страдала редкой болезнью Гюнтера.
  - А что это такое? - растерянно переспросила я. Болезнь? Но я никогда не слышала от прародительницы ни малейшей жалобы на здоровье.
  - Точно и сам не знаю. Подъезжайте ко мне. Наш судмедэксперт все объяснит.
  - Хорошо, - рассеянно согласилась я и спрятала телефон в кармане. Заеду домой, прихвачу документы - мало ли что. Никогда прежде не приходилось сталкиваться ни с чем подобным. И перед лицом ответственности я предстала совершенно безоружной. Нужно с Верой Сергеевной посоветоваться. А мне ведь действительно больше не к кому обратиться.
   Дорога к дому тянулась долго. Но, наконец, я оказалась на месте. Проходя мимо собственной квартиры, вдруг поняла, что все равно что-то не вяжется. Даже если причиной бабушки была какая-то редкая болезнь, то кто и зачем выбил дверь? Очень странно... И ведь ничего не украли. Я поежилась и сиганула к двери соседки. От внезапно нахлынувшего страха ключ, предусмотрительно врученный мне Верой Сергеевной, залип, не желая впускать внутрь. Я занервничала, нажала на кнопку, но звонка не услышала. Черт! Что такое?! Снова попыталась открыть дверь, но ничего не вышло. Оглянулась на свою квартиру, неожиданно показавшуюся зловещей, и на грани паники принялась ломиться к приютившей меня женщине. Когда замок, наконец, издал громкий хруст, а дверь уступила моим усилиям, я буквально ввалилась внутрь спасительного помещения. Заперлась. И только потом позволила себе выдохнуть. Господи, да что же это со мной? У меня нет ни малейшего желания превратиться в пациентку психиатрической больницы. Вот поэтому нужно взять себя в руки. Так, сейчас выпью горячего кофе, взбодрюсь, выясню, куда делась хозяйка, а уж потом, поеду к капитану. Может, Вера Сергеевна составит компанию? Как там в кино было? Я не трус, но я боюсь? Вот точно.
   Кофе я не нашла, зато в центре стола, словно в ожидании моего возвращения, расположился пузатый заварник в цветочки. Я сняла крышку - в нос ударил пряный аромат незнакомых трав. Дивный запах. Потягивая чай, который не только баловал вкусовые рецепторы, но и разносил по телу приятное тепло, я выяснила, что Вера Сергеевна повезла Тишку в ветеринарную клинику. На взволнованную просьбу составить компанию, женщина ответила согласием и успокоила, что вернется через полчаса. В ожидании хозяйки я подошла к кухонному окну и, к несказанной радости, обнаружила на подоконнике несколько глиняных кашпо и разноцветных пластиковых горшочков. Фиалки, азалия, алоэ и даже орхидея (почти увядшая).
  - Здравствуйте, мои хорошие! Как же я вовремя вас нашла!
   Впервые в жизни я смогла возиться с цветами целый час. Пока поливала их, снимала отмершие листочки и отирала от пыли здоровенькие, совершенно абстрагировалась от последних событий. Удалось даже реанимировать почти погибшую орхидею. Внезапно в голове мелькнула безумная мысль - что если позвонить по тому объявлению. Но собственная глупость тут же вызвала смех. Даже если и так - на что я могу рассчитывать? Солидная зарплата? За помощь в саду? Это вряд ли. Ладно, если бы я, например, умела виртуозно стричь кусты, превращая их в сказочных животных. Ну, или делать красивые альпийские горки. Правда, однажды, мне довелось создавать альпийскую горку, и результат даже занял первое место среди предприятий нашего района, но это было всего один раз. Навряд ли, это основание считать себя перспективной в области садоводства. Я покосилась на сумку, из которой торчал краешек свернутой в трубочку газеты.
   С возвращением соседки и в душу вернулось спокойствие.
  - Ой, Виточка, как тебе удалось ее оживить? Я ведь чего только ни делала. Даже справочник по орхидеям купила. Дорогущий. У тебя настоящий талант!
   Я лишь пожала плечами. У меня и раньше пытались выудить секреты волшбы с растениями. Но поделиться было нечем. Ничего сверхъестественного. Никаких хитростей. Да куда там, если я толком и практики не имела. Женщина засияла - и на сердце потеплело. Хотя Вера Сергеевна и представляла собой даму в возрасте, но была куда моложе моей бабушки. И все же рядом с этой сухонькой женщиной я на время опять почувствовала себя маленькой девочкой.
  Проходя мимо моей квартиры, она ограничилась цоканьем и едва заметным качанием головы. Наверное, решила поберечь мои нервы. Всю дорогу соседка рассказывала мне про визит к ветеринару, его золотые руки и светлую голову. А ведь она уже думала, что Тишку усыплять придется. Оказалось, что виной мучениям кошечки был подкожный клещ, который выводится с помощью специальных мазей. Рассказ, приправленный шутками из жизни любимой зверушки, здорово отвлек от грустных мыслей и усилившейся паранойи.
   Но реальность вернулась, стоило перешагнуть порог кабинета капитана Иванова. Милиционер сухо поздоровался и предложил сесть. В ожидании судмедэксперта он рассказал, что никаких улик, никаких свидетелей, способных подтвердить нападение на бабушку так и не выявилось. Ну, а раз и причиной смерти стала болезнь, то расследование будет свернуто.
  - А как же выбитая дверь? - это была последняя надежда, что милиция все-таки продолжит поиск убийцы. Ну, никак не верится во внезапную болезнь родительницы!
  - Дверь? - капитан перевел взгляд с моего лица на рабочий стол.
  - Да, дверь! - твердый голос соседки заставил меня еще сильнее укорениться в подозрениях.
  - На которой не нашлось ни одного отпечатка пальца?
  - Значит, бандюга в перчатках был! - не уступала Вера Сергеевна. Иванов смерил худое лицо женщины долгим взглядом, словно пытался телепортировать ей, что не стоит совать нос в чужие дела. Но не ответить не посмел.
  - Такое возможно, но одной выбитой двери в качестве улики недостаточно. Кто знает, вдруг ее выбили по желанию покойной владелицы?
   Мое возмущение сорвало внезапное явление судмедэксперта, того самого Лени. Ограничившись коротким кивком, он сразу перешел к делу. Все, что я поняла из его рассказа, так это то, что бабушка болела какой-то очень редкой болезнью, которая и привела к летальному исходу. Ответить мне было нечего.
  - Вот видите, - развел руками капитан, - у нас нет оснований продолжать расследование.
  - Вот только у меня тут один небольшой вопрос, - подала голос Вера Сергеевна. Ее глаза сузились и прямо-таки впились в судмедэксперта. - Как вы объясните, что Евдокия дожила до столь почтенных седин, если страдающие от болезни Гюнтера не доживают и до подросткового возраста?
  - Откуда вы знаете? - лицо Лени изумленно вытянулось.
  - Сериалы смотрю. Но вы не отвлекайтесь. Ответьте на вопрос, - не отступала женщина.
  - Э-э-э, - замялся судмедэксперт, - вы действительно правы. Если вовремя не сделать операцию по пересадке костного мозга, то шансов выжить нет. Ожоги на коже, язвы, воспаления, светобоязнь и прочее. В результате человек превращается в живую мумию и умирает.
   Я поежилась. Зачем он все это говорит? Разве это имеет отношение к моей бабушке? Не было у нее никаких язв и ожогов. И гулять она очень любила - не под луной, а средь бела дня, как все нормальные люди.
  - Но в организме покойной были найдены неизвестные препараты, которые, по всей видимости, позволяли ей не только спокойно мириться с этой болезнью, но и не испытывать даже малейшего дискомфорта.
  - Препараты? - насторожилась я. Да, действительно, каждый месяц к нам прибывал курьер, который доставлял какие-то мази и настои. Но бабушка всегда говорила, что это просто омолаживающая косметика, сделанная на заказ. Якобы благодаря ей она и выглядела так замечательно.
  - Да, похоже, она участвовала в какой-то экспериментальной программе.
  - Программе? - снова как идиотка повторила я. Оглянулась на соседку, но теперь и она не нашлась, что возразить. Капитан, вооружившись активным поддакиванием коллеги, воспользовался моментом и поскорее избавился от замаячившего "висяка". В результате через несколько минут мы оказались за дверью. Перед глазами все еще стояло довольное лицо милиционера, прятавшего в стол мой отказ от возбуждения уголовного дела.
  
  
Глава 4 Луч света в темном царстве?
   Когда день и ночь сошлись в поединке за власть, а пыль от их ударов сумерками осела на город, Гефра, облаченная в ритуальное алое платье, подошла к окну спальни. Череда людей в слепяще-белых балахонах тянулась по кромке сада. Двалин выполнил указание, не то, что Хильд. Хильд вообще в последнее время только и делал, что разочаровывал. Он обязательно будет наказан, но позже. Сейчас есть дела поважнее. В предвкушении предстоящего действа Гефра облизнула пухлые губы.
   Старик повел друидов вглубь лабиринта. Кто-то из посвященных, осознав, куда именно они направляются, подбежал к главе ордена и принялся с жаром объяснять, чего им может стоить это путешествие. Но братья лишь рассмеялись, подчеркнув, что этот страх от недостатка веры. Мужчина, склонив голову, вернулся на свое место. А Гефра кровожадно улыбнулась - жертва сама себя проявила.
   Златокудрая красавица накинула серебристое манто и покинула спальню. Гигант-шофер, дожидавшийся у Роллс-ройса, заметив, приближение хозяйки, мгновенно спрятал кроссворд и, склонив голову, открыл дверку. Но прежде, чем Гефра успела сесть, на горизонте появился несущийся со всех копыт огромный кабан.
  - Хильд, - шепот слился с выдохом.
   Слепая луна не подарила ни единого луча - и болезненное превращение в человека осуществилось незримо.
  - Моя госпожа, - припал на оба колена нагой мужчина.
  - Ну? - нетерпеливо подрагивая ногой, спросила Гефра. - Ты выполнил приказ?
  - О, госпожа, я пытался. Я целый день следил за ней, но он, этот... этот полумужик с крыльями... он все время ошивается возле нее. Он не позволяет подступиться к ней и на десяток метров.
  - Очень плохо, Хильд, - в нарочито спокойном голосе прорезались металлические нотки. Прекрасное лицо, белевшее в темноте, исказилось гневом. - Очень плохо. Ты ответишь за очередной промах.
   Мужчина сильнее склонился к холодной мостовой.
  - Но позже.
   Женщина, грациозно подобрав длинные полы струящегося платья, скрылась в салоне авто. Шофер захлопнул за хозяйкой дверь, почесал огромный нос, и со злорадной улыбкой бросил, уже поднимающемуся Хильду:
  - Полумужик с крыльями, говоришь? Тебе ли называть его полумужиком, когда твоя вторая ипостась - свинья?
   То ли из-за короткого смешка, то ли из-за последних неудач, но Хильд не выдержал и схватил гиганта за грудки. Мужчины были практически одного роста и схожего телосложения, но ноги в лаковых ботинках покинули каменное подворье.
  - Боевой кабан, а не свинья, - прорычал Хильд, злобно сверкнув мелкими глазками, - хорошо это запомни, поганый тролль!
   Раздался характерный звук опускающегося стекла. Показалось прекрасное лицо Гефры, которое не смогло испортить даже недовольство:
  - У меня нет времени.
   Хильд опустил шофера, но злоба в красных глазах так и не погасла. Перед тем, как сесть за руль, Гал посмотрел на соперника и указательным пальцем приподнял кончик своего мясистого носа, смачно хрюкнув. Какое-то время Хильд скрежетал зубами вслед удаляющемуся Роллс-ройсу, а затем, обернувшись зверем, помчался в город. Возможно, он еще успеет все исправить.
   Пока машина петляла среди растительных преград лабиринта, Гефра думала. И хоть она кипела от негодования, все же понимала, что тут Хильд действительно бессилен. Ну, неужели служба, выполнение приказов лучше любви прекраснейшей женщины? Неужели пресмыкание пред чужой волей желаннее равенства? А ведь она действительно готова была поделить с ним власть, поставить рядом с собой. А он... Он предпочел стать рабом. А сейчас вообще помогает какой-то девчонке, словно ангел-хранитель. Болван!
   Наконец, Роллс-ройс доставил к месту назначения. Опершись на руку верного водителя, Гефра, кутаясь в манто из перьев, покинула уютный салон. Завидев, хозяйку, друиды в благоговении выдохнули: "Богиня" и разом упали ниц. Хорошо. Давно она не ощущала этой сладости от поклонения. На дивном лице в обрамлении золотистых волос расцвела улыбка. Женщина с удовольствием втянула свежий осенний воздух, наполненный дурманящим ароматом власти.
   Двалин хорошо постарался. На краю лабиринта, спрятавшегося под сенью приграничного леса, уже водили хоровод каменные глыбы. Величественность монолитов усиливал неверный свет нескольких факелов. А в центре каменных изваяний, на земле, усеянной маргаритками, словно изображая пятиконечную звезду, лежал тот самый человек, что попытался отказаться от великой чести. Гефра миновала сгорбленные в поклоне спины и встала в изголовье у отступника. Совсем юный - много энергии и мало знаний - идеальная кандидатура. Гефра кровожадно улыбнулась. Парень открыл глаза и попытался сфокусироваться на великолепном женском лике. Но сок дурман-травы - слишком крепкое зелье, чтобы обычный смертный мог противостоять его силе.
   Друиды выстроились вокруг госпожи и жертвы, продублировав каменное кольцо. Медленно покачиваясь, запели. Когда ритуал накалился, словно железо, и достиг апогея, женщина чуть склонилась к юноше. Ее чувственные слегка приоткрытые губы оказались над его лицом. Кроваво-красная дымка вырвалась из распахнутого рта и тоненькой струйкой устремилась к Гефре, питая и насыщая свежей силой. Женщина с наслаждением втягивала прибывающую энергию, пока юношеское лицо не превратилось в ссохшуюся маску. Еще минуту назад налитое молодостью тело теперь едва угадывалось под ворохом белого облачения.
   Насытившись, богиня подняла голову. Провела указательным пальцем по нижней губе, верхней, а затем облизнула подушечку, словно там могла остаться капелька недопитой силы. Гефра не собиралась упускать ни крошки энергии, столь необходимой сейчас. Ритуал завершился. Друиды продолжали в восхищении взирать на ожившее божество, которому сейчас больше всего хотелось вернуться в Смотрящий зал и примкнуть к зеркалу. Однако поклонение и обряд требовали благодарности. Двалин ловко протиснулся между белыми балахонами и услужливо сопроводил госпожу к резному трону из ясеня. Красавица удобно расположилась на нем и приготовилась выслушать просьбы и пожелания каждого из длинной череды.
  
***
   Пасмурное утро настало неожиданно, словно ворвалось в комнату верхом на осеннем ветре. Плохо закрытые окна не выдержали натиска и распахнулись. В спальню вбежала испуганная Вера Сергеевна, но я поспешила ее заверить, что все хорошо. Хотя, на самом деле, все было отнюдь не так. Ведь сегодня должны состояться похороны единственного родного мне человека. Из груди невольно вырвался вздох. Соседка ободряюще похлопала меня по спине и пригласила к завтраку. Усевшись за стол, я повертела в руках таблетку успокоительного, предусмотрительно купленного вчера, и решила, что попробую обойтись без нее. Меньше всего к последним событиям хотелось заработать зависимость от транквилизаторов.
   К сожалению, до самих похорон предстояло еще одно неприятное действо - заглянуть в собственную квартиру и взять черные вещи. Вера Сергеевна предложила свою помощь, но я отказалась. Она и Зинаида Романовна и так взвалили на себя всю организацию похорон, позволив мне полностью погрузиться в собственное горе. В конце концов, рано или поздно мне придется вернуться домой. И лучше сделать это сейчас коротким набегом. Потоптавшись в предбаннике, я удостоверилась, что одна, выдохнула и решительно открыла дверь. В нос ударил знакомый запах, словно здесь ничего не изменилось. Он придал смелости. Не разуваясь и избегая заглядывать в зал, в частности из-за кресла, я сразу прошла в спальню. Главной целью было поскорее выудить черный строгий костюм и отыскать в тон ему бабушкин платок из газа. Комплект нашелся сразу, а вот платок пришлось поискать.
   Пока перерывала полки, так погрузилась в воспоминания, что полностью абстрагировалась от своих страхов и потеряла бдительность. В этот миг громыхнула входная дверь - и я словно ошпаренная подскочила на месте, уронив кипу вещей. Среди них что-то жалобно звякнуло, ударившись о пол. Первой догадкой стало предположение: вернулся убийца. Кто-то говорил, что убийца всегда возвращается на место преступления... Пятясь к окну, я в ужасе уставилась на проем, в котором благодаря разгоряченной фантазии уже видела огромного человека с крохотными глазками.
  - Ой, Виточка, - сквозь страшный образ проступили контуры Веры Сергеевны, - испугалась? Прости, милая.
  - Ничего, - обмякнув, я попыталась улыбнуться.
  - Просто вспомнила, что тут зеркала не завешены, подумала, вдруг ты позабудешь, - соседка не сводила с меня участливого взгляда.
  - Зеркала... а-а-а... да-а... Сейчас подыщу что-нибудь подходящее.
  - Давай я сама, - не дождавшись моего сопротивления, Вера Сергеевна уже шуршала где-то в зале. Похоже, накрывала дверки серванта. Я посмотрела на пол и принялась собирать разбросанные вещи. Среди них обнаружился не только газовый платок, но и источник звона: овальное зеркальце с ручкой в старинной медной оправе. Красота какая - не припомню, чтобы когда-либо прежде видела его. По краю овала полз и извивался стебель с шипами. Холодная гладкая поверхность неожиданно подернулась рябью - и на миг из глубины проступил женский лик дивной красоты. Я вздрогнула и, не решаясь больше испытывать на прочность свои и без того натянутые нервы, замотала неожиданную находку в подвернувшуюся под руку тряпку. Первым порывом стало желание запихнуть зеркальце обратно в шкаф, и поглубже. Но любопытство взяло верх - и я унесла еще одно бабушкино наследство вместе с костюмом и платком.
   Похороны прошли как в тумане. Запомнился лишь закрытый гроб, обитый бордовым плюшем, гвоздики, вечные спутники смерти, и щемящая печаль, которая ни на миг не давала забыть, что бабушки больше никогда не будет рядом. Что наши традиционные воскресные обеды канули в Лету и больше некому ворчать на мое домоседство. Что больше не носить мне шапочек и шарфиков, связанных искусными руками, управляющихся со спицами с легкостью порхающих бабочек...
   Желающих проводить мою родительницу выискалось немало. В основном, это были наши соседи. Правда, ближе к выносу гроба из квартиры на пороге появилась странная парочка: красивая дама "без возраста" с серебристыми волосами и, видимо, ее сын или внук - долговязый рыжий молодой человек, показавшийся смутно знакомым. Женщина не представилась, положила на гроб сиреневые маргаритки, что-то прошептала и одарила меня долгим пристальным взглядом. Я даже поежилась, но спрашивать ни о чем не стала. Зато Вера Сергеевна оказалась более решительной и попыталась выяснить, откуда гостья знает покойную. Дама уклонилась от ответа и ретировалась в неизвестном направлении вместе с провожатым.
   Последующие девять дней тянулись нудно и чрезвычайно медленно. Вера Сергеевна неустанно напоминала, что я могу оставаться у нее столько, сколько пожелаю. Но время шло - и следовало как-то решиться на возвращение домой. За этот период несколько раз звонила бывшая начальница, но, к сожалению, найти для меня достойного, по ее словам, места пока не удавалось. Тем не менее, она намеревалась продолжить поиски. Дважды бабушкин мобильник выдавал номер Андрея, но я отключала телефон. А как-то заметила предателя через глазок в предбаннике и, забыв о дыхании, с трепещущим сердцем прижалась к двери. Слава богу, что Веры Сергеевны дома не было. Только Тишка терлась о ноги и так надрывно мяукала, что казалось - еще чуток - и она выдаст меня с потрохами. Но Андрей так ничего и не заподозрил, а я не сумела пересилить свою обиду и выяснить, что ему понадобилось. Хотя предположения так и роились в голове, пугая и вытесняя одно другое.
   На десятые сутки я проснулась с твердым намерением, во что бы то ни стало, вылезти из трясины отчаяния и горя. И пунктом номер один на повестке дня значилось посещение биржи труда. Конечно, если бы Зинаида Романовна подыскала мне тепленькое местечко, было бы просто замечательно, но просиживать штаны в доме, да еще и чужом - совсем не дело. Поэтому я собралась, позавтракала и отправилась на поиски работы.
   Приятная женщина с тугим узлом на макушке в строгом сером костюме лишь глянула в мою трудовую, как тут же предложила несколько вариантов. Два из них показались довольно неплохими. Правда, в первом случае выявился серьезный минус: заработная плата. Она оставляла желать, как минимум, втрое лучшего. А во втором - мне бы пришлось ездить на другой конец города. Впрочем, возможно, это своеобразный намек судьбы: пришла пора в жизни что-то менять. Тем более, сотрудница негромко намекнула, что заявление от работодателя поступило только сегодня утром, а подобные варианты вообще крайне редки и не задерживаются более чем на пару часов. Я опять малодушно подумала о продаже или, если получится, об обмене квартиры. Поэтому, не откладывая на потом, сразу направилась на собеседование по второму предложению.
   Отреставрированное здание середины прошлого столетия выигрышно выделялось среди своих менее удачливых собратьев, стыдливо прячущих за кронами деревьев потеки на стенах, полинялые балкончики и проржавелые водостоки. Небольшое торгово-посредническое предприятие занимало целый этаж. Приветливые лица и дорогой ремонт свидетельствовали о здоровом трудовом климате и хороших перспективах. По всей видимости, мне действительно повезло - и грех было не воспользоваться таким предложением. Собеседование прошло успешно. По взаимной договоренности приступить к выполнению моих новых обязанностей следовало через неделю. Предполагалось, что за это время я успею урегулировать все вопросы, связанные с наследованием квартиры. Ну, а там видно будет - если место окажется стоящим, то со временем вполне можно переехать поближе.
   Настроение улучшилось. Пелена горя чуть сползла. И наблюдая, как осенние листья разноцветными бабочками порхают в разреженном воздухе, оседают на шляпах прохожих и асфальте, я почувствовала, что потихоньку возвращаюсь к жизни. Правда, короткого воспоминания об Андрее и Ане хватило, чтобы опять начать жалеть себя, но оно было решительно утоплено в мыслях о будущей работе. По дороге домой я купила творожный тортик, решив, что назначение на новую должность стоит отметить.
   Ноги словно по собственной воле направились к лестнице. Лифт, в последнее время казался воплощением чего-то зловещего. Наверное, так начинает развиваться клаустрофобия. Хотя возможно, что это явление временное, возникшее вследствие пережитого. В предбаннике топтался пожилой мужчина с кучерявыми сальными волосами в мятом пальто землистого цвета. Одной рукой он сжимал деформированный от времени портфель, а другой держал большой платок, втайне явно мечтающий о хорошей стирке и отбеливании. При виде меня мужчина растянул рот в неприятной улыбке с неухоженными зубами. В желудке что-то ухнуло, как в преддверии неприятностей.
  - Пг-гостите, вы часом не Виолетта Степановна Яцек?
   От протяжного резковатого грассирования меня скривило так, словно кто-то ногтем провел по школьной доске.
  - Да, это я.
  - Тогда я к вам, - платок больше походящий на простынь промокнул лоб.
  - По какому делу? - настороженно осведомилась я, невольно пятясь к двери Веры Сергеевны.
  - По поводу наследства вашей бабушки.
  - Наследства?
   А! Наверное, это юрист. Ничего себе, а я ведь только завтра собиралась пойти к нотариусу. Приятно знать, что хоть кто-то работает быстро и качественно в отличие от милиции.
  - Да, наследства. Ой, пг-гостите. Павел Павлович Эдельман, юрист дома-интерната престарелых и инвалидов ?34.
  - Дом престарелых... Ничего не понимаю. Что вам нужно?
   Карие глазки обежали расписанные граффити стены подъезда.
  - Тут не совсем подходящее место для столь сег-гьезного г-газговога...
  - Э-э-э, ладно, пойдемте.
   Мужчина сделал два шага к нашей с бабушкой квартире.
  - Нет, сюда, - я открыла дверь к Вере Сергеевне, краем глаза заметив мелькнувшее недоумение на чуть хищноватом лице. Да, такой человек своего не упустит.
  - Вита, милая, - в коридоре показалась хозяйка, но радость на ее лице быстро сменилась настороженным любопытством. - Ты не одна?
  - Здг-гавствуйте, - подобострастно заулыбался мужчина.
  - Это Павел Павлович, юрист, по поводу бабушкиного наследства.
   Хозяйка так и впилась в лицо незваного гостя. Но его это совершенно не смутило. Похоже, он нередко сталкивался с враждебным отношением и привык оставаться невозмутимым в подобные моменты. Правда, грозный взгляд худосочной женщины, явственно говорящий, что в ботинках внутрь квартиры ходу нет, вынудил Павла Павловича разуться. Вот только, ударивший в нос "аромат" наверняка заставил Веру Сергеевну пожалеть о собственной настойчивости.
   Соседка уклонилась от всяческих намеков гостя, вившихся вокруг чаепития, потребовав поскорее перейти к делу.
  - Итак, как я сказал г-ганее, я - пг-гетставитель дома пг-гестагелых, - Веру Сергеевну передернуло от сымпровизированного гостем натюрморта на кухонном столике, застланном красивой турецкой скатертью: грязный платок и видавший виды портфель. - Вот документики.
   Потертая справка с гербом и паспорт подтвердили сказанное.
  - Кхм, а зачем вы собственно пожаловали? - одернула оглядывавшегося по сторонам Павла Павловича хозяйка, скривившаяся еще больше, когда натюрморт увеличил количество предметов: к портфелю и "простыне" присоединились замусоленные пухлые папки.
  - О, так я по делу, - толстые пальцы с ногтями, нуждавшимися хотя бы в минимальном маникюре, принялись перебирать бумаги в зеленой пластиковой папке. - Ага, вот оно!
   От победоносного вида, излучаемого потным лицом, мне стало совсем неуютно. Интуиция теперь не просто скромно намекала, а отчаянно вопила о грядущих неприятностях. Я с волнением ждала, пока юрист озвучит, зачем пришел.
  - Итак, Виолетта Степановна, довожу до вашего сведения, что согласно этому документу, кваг-гтира, г-ганее пг-гинадлежавшая вашей бабушке, пег-геходит в собственность Дома-интег-гната пг-гестагелых и инвалидов ?34.
  - Как?! - одновременно ахнули мы с Верой Сергеевной.
  - Пожалуйста, пожалуйста, посмотг-гите.
   Трясущимися руками я взяла предложенный лист. Надежда, что все это дурной сон, таяла с феноменальной быстротой.
  - Копия?
  - Дорогая, Виолетта Степановна, вы должны понимать, что таскаться с ог-гигиналом... в наше вгемя кгайне небезопасно, - заискивающая улыбка снова обнажила неухоженные зубы.
   Когда мои глаза оторвались от изучения завещания, в душе не осталось и капли надежды. Я рассеянно посмотрела на визитера, потом наткнулась на сочувствующий вид Веры Сергеевны. Перевела взгляд на тортик, теперь казавшийся таким неуместным. Бабушка... Как же так?
  - Но дата... Этому завещанию уже пятнадцать лет. Может, есть другое?
  - Увег-гяю вас, оно единственное. Но если не вег-гите мне, то нотаг-гиус подтвег-гдит.
  - А с чего это вдруг Евдокия завещала свое жилье не внучке, а вашему дому? - сорвала с языка вопрос соседка. Она прямо-таки излучала подозрение.
  - Пг-гостите, но этот вопг-гос не по адг-гесу. Я - всего лишь исполнитель. Да и вы ског-гее благодаг-гить должны. Я ведь мог и не уведомлять вас. Узнали бы все в суде.
   Заершившийся Павел Павлович тут же погасил подозрения Веры Сергеевны, во всяком случае, их явное внешнее проявление. Зато брезгливость с ее лица стереть не сумел.
  - И что мне теперь делать? Мне больше некуда пойти.
   Юрист развел руками.
  - Вита, ты можешь оставаться у меня столько, сколько пожелаешь. А с этим м-м-м завещанием еще нужно разобраться, - женщина, похоже, отступать не собиралась. Но я уже точно знала, для этого даже не нужно было видеть оригинал завещания (заверенной у нотариуса копии было вполне достаточно), тут все верно. И надеяться не на что.
  - И, Виолетта Степановна, я бы хотел осмотг-геть кваг-гтигу.
  - Зачем это? - встряла соседка.
  - Таков пог-гядок... И еще - наше г-гуководство, по моей личной пг-госьбе, пг-гедоставило вам целую неделю, чтобы забг-гать свои вещи...
   Я обреченно повела юриста в бабушкину квартиру. Он заглянул в каждый уголок, изучил каждую нишу. От этого детального осмотра и жадных бегающих глазок стало совсем дурно. Но что я могла сделать? Затем мы вернулись обратно. Юрист забрал со стола забытый платок и, коротко попрощавшись, вышел из кухни. Я же тяжело опустилась на стул.
   Вера Сергеевна выпроводила гостя и захлопнула за ним дверь громче, чем нужно, отрезав нас и от его далеко не самого приятного вида, и специфического "аромата". Жаль только, что от принесенной вести куском древесины отгородиться не получится. Обреченно подперев подбородок я продолжала сидеть за столом и пялиться на прозрачную коробочку с тортом. Разноцветные цветочки, кусочки фруктов жались к пластиковой крышке, ожидая, когда же их, наконец, подадут на красивые блюдца вместе с чаем. Но вместо этого мне захотелось вскочить и выбросить торт в окно, а после крушить все, что только попалось бы на глаза. Останавливало лишь то, что я не у себя дома. Тишка, выглянув из-под стола, глянула на меня зеленющими глазищами и умотала в комнату, решив, видимо, не связываться с сумасшедшими. Как же бабушка могла так со мной поступить?! Что ей за дело до этого дома престарелых, в котором она никого не знала?! Или знала?..
   Хозяйка, похоже, тоже уловила мое настроение. Тихонько вернулась на кухню, присела на соседний стул. Осторожно спросила:
  - Вита, девочка, а, может, все это недоразумение или того хуже - афера? Этот мужик очень даже на мошенника смахивает. Давай, капитану Иванову позвоним. А вдруг эти события как-то связаны?
  - Даже, если ее вынудили составить это завещание, вряд ли теперь это удастся доказать. Тем более капитану Иванову, - мрачно хмыкнула я.
  - Попытка не пытка, - как ни старалась Вера Сергеевна, но придать уверенности голосу у нее не получилось. Она тоже не забыла "рвение" представителя власти при расследовании странной гибели бабушки.
  - Нет, - внутри сидело четкое осознание, что у меня просто не хватит ни сил, ни злости на всю эту волокиту. Я подошла к подоконнику, посмотрела на пышную драцену, провела по красивым листикам, усеянным кремовыми пятнышками, и немного успокоилась. - А давайте лучше чай пить. Я ведь не просто так торт принесла - меня на работу взяли.
  - Ой, как замечательно! Поздравляю!
   Да уж. Луч света в темном царстве. Вера Сергеевна вскочила со стула и принялась хлопотать над организацией чаепития. В какой-то момент она обернулась и ровным твердым голосом напомнила:
  - Вита, ты можешь оставаться у меня столько, сколько захочешь.
  - Спасибо.
  
***
   Розалия, поглощенная в свои мысли, пропалывала пышный куст с крупными фиолетовыми ягодами величиной с апельсин, поэтому не услышала, как появился человек в длинном пальто.
  - Хозяйка, - низкий мрачный голос заставил женщину вздрогнуть. Увидев, какой гость пожаловал, Розалия напугалась еще больше:
  - Ты почему здесь? А как же Виолетта?! Ты что оставил ее одну?
   Ярость, которой вспыхнули бездонные черные глаза, заставили женщину внутренне сжаться, но она лишь гордо выпятила подбородок.
  - Розалия, я не ангел-хранитель. И я никому ничего не должен, - ярость несколько поутихла, но желваки продолжали гулять на скуластом лице.
  - Но ты же знаешь, что Гефра уже трижды подсылала к девочке своих служек.
  - Много больше, - мужчина улыбнулся так, словно все это его забавляло. С ним всегда было очень сложно общаться: никогда не понять, о чем он думает и чего хочет на самом деле.
  - Тем более!
  - У меня есть и прямые обязанности, Розалия. Я не могу пренебрегать ими.
  - Почему же ты ничего не сообщил мне - я бы что-нибудь придумала.
  - Успокойся, за ней присматривают Рони и Пьер.
   У женщины гора с плеч свалилась. Конечно, Пьер и Рони не обладают такой мощью, как ее гость, но на некоторое время их возможностей хватит. Да и Гефра пока еще не вошла в полную силу, хотя подношения ей делают все чаще.
  - Сколько? - обреченно спросила Розалия.
  - Сто.
  - Сто? - ахнула женщина. - Катастрофа?
  - Да.
  - Неужели ты не можешь ее предотвратить?
  - Это вне моей компетенции, - лениво потер подбородок мужчина.
  - Иногда мне кажется, что тебе все это нравится, - выдохнула женщина и направилась в теплицу с алыми гвоздиками.
  - Не исключено, - отозвался мужчина. И от этого ответа у Розалии по спине побежали мурашки.
  
***
   Пасмурное дождливое утро оказалось под стать моему настроению. Низкие темно-серые тучи, испещренные морщинами, нависли плотной давящей пеленой над городом, обещая, если не всемирный потоп, то нудный проливной дождь. Я выползла из-под нагретого собственным телом одеяла и нехотя слезла с кровати. А вот солнце, похоже, не собиралось повторять мой подвиг, и поглубже зарылось в пышную сизую перину. Не смотря на то, что встала я довольно рано, хозяйка уже хлопотала над завтраком. Тишка вертелась у ее ног, выпрашивая очередной кусочек бекона. Хорошая Вера Сергеевна женщина, добрая, радушная. Но злоупотреблять ее гостеприимством я просто не имею права. И неудобно... И еще я хорошо помнила нрав ее дочери, которая хоть и живет заграницей, а все ж, нахлебнице не обрадуется. Поэтому нужно сегодня же подыскать себе съемное жилье.
  - Виточка, доброе утро, а чего так рано?
  - Доброе, - я покосилась за окно, но никаких подтверждений тому, что утро все-таки доброе так и не нашла, - много дел.
  Вера Сергеевна кивнула и, продолжив колдовать над завтраком, защебетала на отвлеченные темы. Я слушала вполуха, раздумывая с чего же начать. Внезапно вспомнила о той газете со странным объявлением. Может, там есть что-нибудь про жилье? Раскрутив бумажную трубку, принялась досконально изучать каждую строчку на последней странице. Но уже, наверное, в третий раз ловила себя на том, что вновь и вновь возвращаюсь к перечитыванию объявления про сад. К сожалению, ничего путного так и не нашлось.
   Таймер разбудил телевизор - и тот тут же принялся рассказывать о последних новостях. Сначала показали улыбающегося президента, налаживавшего партнерские отношения с очередной страной третьего мира. Затем последовал репортаж с авиакатастрофы, в которой погибло сто человек. Затем снова показали странных людей в белых балахонах. Кажется, кто-то из них погиб во время ритуала. Остальные хором, словно под гипнозом твердили, что возродилась какая-то древняя богиня.
  - Вот уж где людям нечем заняться, - фыркнула Вера Сергеевна.
   Я положила в рот кусочек яичницы, показавшейся совершенно безвкусной, и снова безрезультатно попыталась отогнать мрачные раздумья - почему бабушка лишила наследства единственную внучку. Я всегда считала, что мы очень близки, но этот поступок подорвал устоявшееся мнение на корню. В то, что ее вынудили составить завещание, уже не верилось. За столько лет была масса возможностей передумать, но она, похоже, твердо решила отдать квартиру этому дому престарелых. И ее непоколебимое намерение лишний раз подтвердила свежая копия, заверенная нотариусом только вчера. Может, бабушка была обязана кому-то жизнью или... Этих "или" придумывалось слишком много: любовь, долг. Дошло даже до смешного - а что, если у нее были внебрачные дети?
  - Вита, твой телефон звонит, - голос Веры Сергеевны вырвал из пучины догадок. Очередной кусочек яичницы сиротливо повис на кончике вилки. Я рассеянно вернула прибор в тарелку и боязливо покосилась на нокиа. Мобильник уже превратился в недоброго вестника - и сейчас ужасно не хотелось отвечать на настойчивое пиликанье. Тем более что ранние звонки обычно вообще не предвещают ничего хорошего. Но рука произвольно нажала зеленую кнопочку и подтянула голосящий аппарат к уху.
  - Да? - затравленно хрипнула я.
  - Виолетта Степановна? - голос принадлежал сотруднице из отдела кадров моей новой работы.
  - Да.
  - Доброе утро. Понимаете... М-м-м, тут такое дело... - мое сердце упало на самое дно живота, а его глухой удар прозвучал как последний, - к сожалению, директор отклонил вашу кандидатуру.
  - Нашли кого-то лучше? - убитый голос вынудил Вееру Сергеевну настороженно вглядеться в мое лицо.
  - Нет, пока нет. Просто я связалась с руководством вашего прежнего места работы, чтобы уточнить причину увольнения. В общем, шеф отказался брать на столь ответственную должность человека, склонного к подобным ошибкам.
  - Понятно, - глухо отозвалась я.
  - К сожалению, - участливость женщины больше походила на жалость.
  - Я могу сегодня забрать свою трудовую? - мой голос внезапно стал тверже.
  - Да, приезжайте. Я буду целый день на месте.
   Я положила телефон на стол и какое-то время не сводила с него глаз.
  - Что случилось? - испуганно спросила Вера Сергеевна. - Что-то с работой?
   Внезапно меня осенило. Я, словно заледенев, взяла нокиа и набрала указанный в двойной красной рамке номер. Ответил приятный женский голос:
  - Слушаю.
  - Здравствуйте, я по поводу объявления. Вам еще нужен помощник в саду?
  
  
  
  
  
   Дорогие читатели, роман ушел на конкурс:)
  
  
  
Оценка: 7.13*66  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"