В середине мая 1973 года я был в командировке в Новосибирске и остановился у родственников. Хозяин тоже, в свою очередь, находился в командировке в другом городе; присутствовала только хозяйка.     В один из вечеров, а было часов шесть вечера, я находился в квартире один и смотрел телевизор. Вдруг в подъезде прозвучал громкий воющий сигнал сирены. Потом он повторился. Через некоторое время он зазвучал опять. Предположив, что сигнал установлен был не для баловства, я почему-то со здоровой уверенностью подумал, что шпана так не считает и, обнаружив кнопку включения сигнала, теперь шкодничает. Мне этот сигнал действовал на нервы и дабы пресечь баловство, я, как был босиком, в майке и комнатном трико, опрометью выскочил в коридор - никого! Пробежал по лестницам вверх-вниз - никого. Меня больше поразило не отсутствие нарушителей спокойствия, а то обстоятельство, что, кроме меня, до этой внештатной ситуации никому из жильцов нет дела. В некоторой растерянности я подошёл к своей двери и с ужасом убедился, что закон подлости существует: она намертво захлопнулась.     Ждать хозяйку я вышел во двор. Днём прошёл дождь, так что земля была сырая и холодная, что я сразу определил босыми ногами. Да и воздух в сибири вечером, в мае, особенно после дождя, для человека, всего лишь в майке, тоже комфортным не кажется. Несколько утешало то, что уже вечер и ждать мне придётся... час, ну два, от силы.     Смеркается... Уже темно... Прошло явно не час - два, а гораздо больше. Вдруг со стороны улицы раздался женский крик, ещё один: такие крики я иногда слышал, когда с девчонкой, девушкой, заигрывали парни-озорники, щекоча и щипая их. В таком крике слышен притворный ужас и нескрываемое удовольствие от настойчивого внимания сильного пола. Он, как бы, подхлёстывает шалунов:"А ещё - слабо?!"     "Моё" здание находилось в глубине двора метрах в семидесяти от улицы. Проход на улицу осуществлялся по коридору между двумя заборами, за каждым из которых намечалась какая-то стройка. Двор погружен в темноту и тишину, а коридор между заборами выводит на главный проспект города (как он называется, я не помню); оттуда доносится типичный шум большого города: звуки автомобильные, трамвайные, троллейбусные, громкие голоса разбитных прохожих. И вот оттуда донёсся предельно громкий женский крик... удовольствия. Я быз возмущён наглостью девицы, а, возможно, и не одной, издававшей эти крики. Даже представил картинку: на троллейбусной остановке стоит компашка студентов из НЭТИ (новоссибирский электротехнический институт), парни развлекаются с сокурсницами. Те реагируют должнымм образом, даже не смущаясь присутствия рядом других граждан...     Снова раздался знакомый крик..., опять повторился. Мой градус праведного гнева, сторонника благопристойного поведения в общественных местах, повышается. Вот снова раздался этот крик, но он уже другой, несколько тише: "Помогите!" "Ну, так это другое дело", - и я бросился к межзаборному коридору, а до него метров тридцать, ещё не ведая, что там происходит и не представляя, что смогу сделать. Ноги разъезжаются, скользя по глинистой почве. Начинает созревать какой-то план: "Босыми ногами сработать по злодеям не смогу - впору самому бы устоять на ногах. Нашарить палку или кирпич, но кроме мелких камешков, впивающихся в подошвы, ничего не попадается....    Вбегаю в коридор и на фоне светлого проёма со стороны освещённого проспекта вижу явственно две фигуры, копошащиеся возле третьей, одетой во всё белое и выше первых двух. До них остаётся метров двадцать. Ноги стали разъезжаться ещё сильнее по деревянному настилу. Его коварство в том, что он, настил, сооружён из двух слоёв древесных отходов: нижний слой облоем вниз, а верхний - облоем вверх и мои, измазанные глиной, подошвы, стали дополнительно соскальзывать по овалу облоя. Я полностью беспомощен: если они побегут на меня, то моя пара босых, кое-как держащих меня самого, ног, окажутся не бооеспособными. Конечно, я отступать не буду, да уже и не смогу. Главная моя задача: отпугнуть бандитов от жертвы и сделать так, чтобы они побежали от меня, на улицу. И я прибег к единственному средству, которое было уместно в данной ситуации: захлопал в ладоши, но не чашечками ладоней, а фалангами правой кисти по чашечке левой; от этого звук становится громче и, главное, выше, будто бью камнем о камень. Да ещё сопроводил эти устрашающие звуки не менее устрашающим по смыслу криком, произнесенным в самом низком регистре, каким может обладать заурядный тенорок: "Убью, сволочи!"     Моя уловка сработала: бандиты побежали в сторону светлого проёма. Я поравнялся с жертвой: ею оказалась девушка в белом брючном костюме. Она склонилась, чуть ли не до пояса, и рыдала навзрыд.     "Не упала, значит, тяжких повреждений нет",- подумал я, - "а тех негодяев попробую задержать, кликнув прохожих, или остановив машину. Но не повезло: светофор отсёк машины, а прохожих не оказалось. Я в запале побежал за, удаляющимися в сторону Оби, фигурами, но, хотя и был спортсменом (копьё и плавание), и было-то мне всего тридцать три года, но бегуном был неважным.     Вернулся назад - девушки нет: "Ну и с богом!"     Минуты через три появилась моя хозяйка и первое что я ей сказал:"Не было бы счастья, да несчастье помогло" и разъяснил ей смысл этой пословицы для данного конкретного случая: моё условное несчастье помогло твоему реальному счастью. Вместо ожидаемой мною чисто женской реакции она осталась равнодушной, как-будто в её жизни подобное случается чуть ли не каждый день     Несомненно, найдутся читатели, которым захочется узнать - а что же с той девушкой? Как мне сказала моя хозяйка на следующий день: девушку действительно порезали и если бы я их не спугнул... (предоставляю читателю возможность самим дофантазировать сценарий) Её забрали жильцы из "моего" дома, которые следили за мной: что это за незнакомый мужчина уже который час окалачивается у подъезда. Они тоже услышали крик о помощи... Привели её к себе и вызвали "Скорую помощь". Я спросил хозяйку: "А что же они ей порезали?" Ответ её ещё раз удивил меня: "А я их не расспрашивала". Меня-то раcпирало любопытство, а её равнодушие я себе тогда объяснил так: она работает врачом, навидалась всяких смертей; а тут, подумаешь, пырнули ножичком - не зарезали же.     Без каких бы то ни было, экивоков, вывод из этого моего воспоминания должен быть таков: попав в критическую ситуацию, зовите на помощь конкретным лозунгом, и не тратьте время на произнесение инстиктивного сигнала опасности, который, как оказалось на практике, толкуется не однозначно.     Кстати, в моей жизненной практике, было ещё два случая спасения женщин, но так как они сразу кричали конкретно, я успевал прийти на помощь, и дело не успевало зайти далеко. В обоих случаях крики о помощи слышали сотни людей, ибо нападения совершались меж двух жилых многоэтажных домов, но никто на помощь не торопился. И это печально.