Зелиева Рина : другие произведения.

Душа леса

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.24*46  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    На что ты готова ради достижения цели? А если потребуется переступить черту? Будет ли так сладка твоя месть? И так ли нужна тебе эта свобода? Ты обретешь себя настоящую, но твоя сущность лишь поменяет цвет. Она сольется со тьмой. С той тьмой, от которой ты бежала...
  Видана сидела в уголке у окна и прислушивалась к тихому размеренному перестуку колес в ночи. В призрачном свете, его романтический ритм, как биение пульса, навевал смертельную тоску. Тоску одиночества. Она опять одна. Ее нет.
  На этот раз с попутчиками девушке повезло. В ее купе расположилась семейная пара с ребенком школьного возраста, они вели себя спокойно и прилично. Рано легли спать, уставшие от дневной беготни по огромному мегаполису.
  Она же никак не могла разобраться в себе. Поймать чувства и оформить их в мысль. Последние события, как вихрь, смели ее сущность, ее мировоззрение, унося с собой все прошлые заблуждения и сомнения.
  Сначала ее думы занимал Илья - парень, которому она позволила себе довериться, пытаясь заполнить пустоту, облокотилась на него, как на надежную стену, безоговорочно вверяя ему свою жизнь. Его простота и чистосердечие пленили ее. Возможно, он жаждал экстремальных ощущений, но без осложнений и неприятностей. Он сломался при первом же перепаде температур. Она не для него, несущая с собой цунами, которому он не смог противостоять. Любить - значит, верить. Верить, ни смотря ни на что. А Ил так просто сдался. Отказался от нее. Или же он просто испугался? Испугался того, что было сильнее его, с чем было бесполезно бороться? Об этом думать как-то не хотелось. Да и не вписывалась подобная мысль в этот образ. Именно образ. Не создала ли она его сама? Потому что хотела. Хотела встретить именно такого человека. Который был ей так нужен в тот момент. А нужна ли она ему? Необходима, как воздух? Видимо, нет. Иначе бы не отступился. Наивные мечты... Никто не станет рисковать ради нее жизнью. С одной стороны Веда этому была рада. Она не хотела, чтобы Илья пострадал. Тем более, заплатил своей жизнью за влечение к ней. С другой стороны, возникало ощущение предательства. И как Видана его не прогоняла, оно не хотело уходить. Но и винить парнишку она тоже не желала.
  Потом в ее голове всплыл образ Визарда. Видана все еще никак не могла понять: кто он и что из себя представляет. Обычный бандит, убийца? Профессиональный киллер, который довел свое мастерство до совершенства? Нет, он был чем-то большим. Он даже не был человеком. Веда вынуждена была констатировать для себя этот факт, насколько бы невероятным, фантастическим и бредовым тот бы не представлялся. Кожа девушки похолодела и покрылась пупырышками. Руки задрожали, а над губой выступили холодные капельки пота. Ее бросало то в жар, то в холод. Настолько ей было страшно, все еще страшно. Все еще не верилось, что получилось, получилось сбежать. Навсегда...
  Зачем Вир всем этим занимался? И что ему до нее? И если он не человек, то кто? Неординарный, притягательный, какой-то особой завораживающей демонической красоты мужчина, излучающий мощную сексуальную энергию. Ни одна человеческая женщина не могла этому противостоять. Опасность, в которую была окрашена его аура, которую он источал каждой порой своего тела, привлекала к нему глупых мотыльков, как пламя свечи. В своем чувственном магнетизме он и ее превращал в чудовище, подобное ему самому. Тем не менее где-то на уровне подсознания, он ей был ближе, чем Ил. Грубый, жестокий, неистовый и безжалостный, совершенно непреклонный, Визард старался ее сломить, прогнуть под себя. Зачем? Каждой клеточкой своего существа он смаковал страх Виданы, который она и не пыталась скрыть. Он им питался, ужасом, который охватывал ее только при одной мысли о нем? Но Веда же не единственная, у кого он вызывал такую реакцию...
  С одной стороны, она была Виру благодарна за то, что он не позволил ей застрять в некой удобной нише, заставляя пройти весь путь до конца, выпить до краев переполненную чашу и достичь финала. С другой, она, как раб, пинаемый на последнем издыхании с требованием двигаться дальше и выполнять приказы, погружалась все больше и больше в океан ненависти. Визард лишил ее последнего шанса зажить нормальной человеческой жизнью. Выйти замуж, родить детей, иметь настоящую семью... А сейчас она должна была искать какую-то эфемерную силу по навету безумной ведьмы...
  Ее сжигала неутолимая жажда мести - низкая, слепая и бесплодная. Словно живое существо, в ее теле бродила чистая, неприкрытая ярость, лишавшая сна и аппетита. И думы о том, что эти чувства вполне обоснованы, заставляли ее искать возможность осуществления своих желаний, не подавляя их.
  Эта жуткая смесь ненависти и страха отравляла ей кровь, превращая в нечто ужасное. Притупляла все остальные инстинкты, вызывая лишь одно желание - убивать. Но уничтожать ни в чем неповинных людей она не могла. Видимо, в замученном и загнанном животном, с коим себя ассоциировала девушка, еще оставалось нечто человеческое. Христианские правила и устои, моральные принципы, свойственные нормальным человеческим особям. Видана не знала, что будет делать дальше. Но слова Туны горели в ее мозгу огненными буквами. Какая сила ее ведет? А главное, уж очень хотелось знать, куда. Сама она этого не понимала. И ощущала себя, как новорожденный беспомощный и слепой котенок.
  Одно Веда уяснила для себя четко: Туна права - нужно найти это самое, что поможет ей противостоять Визарду. Другой дороги у нее нет. После долгих раздумий, девушка все больше была склонна поверить ведьме. Хоть и казалась при этом сама себе не менее безумной, чем она. А как же иначе? Галлюцинации просто потрясали своим реализмом. Ладно, цель, может пока еще очень призрачная, но была. Теперь наиболее сильно, настойчиво терзал Видану вопрос: как достигнуть этой самой цели. И еще: получит ли она удовлетворение, добившись желаемого.
  Веда еще не знала, что ноги сами ведут ее, направляемые планидой. С пути уже не сбиться, к какому бы решению она не пришла.
  
  
  Глава 1.
  
  
  Девушка одиноко стояла на полустанке, обдуваемая ледяным ветром. Ночью ощутимо морозило. Станция, на которой она вышла, не дожидаясь конечной точки своего маршрута, казалась ей уже не такой привлекательной, какой виделась через окно вагона. Она уже и сама не понимала, почему выбрала именно эту остановку. К мысли о необходимости сойти с поезда гораздо ранее того города, до которого был куплен билет, причем ночью, Видана пришла сразу, как только села в вагон. Проводницы сладко дремали на своих койках. Никто не заметил, как она ускользнула. Вроде, никто за ней не гнался. Иначе бы с этого поезда она вообще не сошла. Итак, первый этап ее плана удался. А дальше что?
  
  - Эй! Куда путь держишь, красавица? - глубокий бас мужчины лет сорока вывел ее из задумчивости.
  Это был единственный человек, покинувший поезд вместе с ней. Одетый в дешевый пуховик и ватные штаны, с плюшевой шапкой набекрень, он вызывал ассоциации с русским Иваном-дурачком. Некий деревенский простоватый увалень, добродушный, но со своей особой крестьянской смекалкой. Дядька не вызвал никаких опасений, но заставил задуматься.
  А куда она, собственно, направляется? На этот вопрос Веда ответить себе не смогла.
  - Мне негде жить, - призналась откровенно она. - Вот и решила уехать в глубинку. Тут жилье снять дешевле. Не посоветуете что-нибудь?
  - Так это в зависимости от того, чего ты конкретно хочешь, - удивил ее своими умозаключениями мужик. - Хахаля себе найти, работу или еще чего... Тута ехать можно только в двух направлениях. Село - это километров сорок отсюдова. Но там работы нет. Да и молодежь путная вся разъехалась. А за сотню километров пути - деревушка заброшенная посередине леса. Там одни старики остались. Мало их. Пять домов всего. Так приросли к родной земле, что решили там и умереть. Я оттудова родом. Мать еду навестить.
  - Значит, туда мне, - откликнулась меланхолично Веда. - Хахаля мне не надо. А работы я не боюсь. Помогу старикам, в меру сил. Отойти мне от суеты городской нужно, понимаешь? Много не съем, а денег оставлю...
  Наличности было маловато. Только те несколько купюр, что она нашла в квартире на буфете. И еще пластиковую карту, от которой девушка поспешила избавиться. Снимать с нее деньги не представлялось возможным. Поэтому Веда оставила ее в сумочке в машине рядом с предназначенным для сожжения трупом незнакомой ей девчонки. В деревне, полагала она, за постой дорого не возьмут.
  - Вот это дело, - неожиданно обрадовался незнакомец. - Меня Матвеем кличат. Мотей, то есть.
  На этом месте Видана вздрогнула и поежилась, но ее новый знакомый в своем запале не заметил реакцию девушки. - Тебя-то как звать?
  - Милада, - представилась девушка. - Можно просто Мила.
  Документы на имя Айдан Зариновой, приготовленный для нее Ильей, она использовать не решилась. Ей почему-то казалось, что их специально оставили у него в кармане. С другой стороны, они никак не могли предположить, что ей удастся освободить Ила. Она не могла себе тогда даже представить, с какой стороны так неожиданно придет помощь. И что она вообще придет. В любом случае, рисковать не стоило. Веда попросила Игната сделать ей другой паспорт на древнеславянское имя Милада. Откуда всплыло оно у нее в голове, она и сама не понимала.
  - Ух ты! - восхитился Мотя. - Так уже давно никого не называют. Родители, видать, у тебя большие оригиналы были.
  - Да уж, - буркнула Видана, подумав, что ее родное имя ничем не лучше.
  Ведунья, Дарина, Айдан и Милада... Когда же она сможет быть сама собой?
  - Ладно, Милада, так Милада. Там в деревне рядом с нашим домом бабка с дедом живут. Соседи, короче, наши. Хорошие люди, но совсем одинокие. Был у них сын. Да разбился на мотоцикле. Молодой совсем. С тех пор живут они одни. Навещать-то их не кому. Не дал им Бог еще детей. Рады будут кого-нибудь приютить. Мне бабка Маша давно об этом говорила. Вроде того, что тихо тут у нас. А молодежь бы заезжала, там и приняли кого-нибудь, как родного, коль сами уже родить не можем. Благоверная она. Добрая. Видать тебя господь ей послал. Вот и вышла ты на этом месте...
  
  Веда радостно кивнула, соглашаясь. Только она хотела спросить, как они в деревушку эту добираться будут, не пешком же эти километры покорять, как в ночи раздался негромкий цокот копыт по мерзлому асфальту перрона.
  - А вот и Лукич за мной приехал, - сообщил Видане ее новый знакомый. - Пошли. Сейчас домчит с ветерком. У нас в хате погреешься, переночуешь. А то вон - уж окоченела вся на морозе-то. А с утреца я тебя с Егором и его бабкой Маней познакомлю.
  
  На печи было жарко, душно и мягко. Запутавшись в куче пуховых подушек, перин и одеял, положив ладонь на свой вздувшийся чрезмерного потчевания живот, Веда думала о том, что несмотря на непривычные условия существования, она впервые чувствует гармонию с миром. Слушая посапывания, всхрапы и шевеления во сне чужой семьи, она, тем не менее, ощущала полноту бытия. Здесь. Это вот и есть - настоящая жизнь.
  
  Видана лежала на узкой кровати возле печки и смотрела в окно. За стеклом, украшенным витиеватыми загадочными узорами мороза стояла тихая и сонная зима. Дед Егор и баба Маня, и в правду, приняли ее, как родную. А характер и поведение девушки, не на что не жалующейся, не чурающейся никакой работы, спокойной и задумчивой, возвели ее, буквально, на пьедестал мечты для стариков. Но только спустя несколько месяцев Веда стала понимать, что уже почти начала отходить от тех кошмаров, что выпали на ее долю. Размеренный безмятежный образ жизни, теплая атмосфера взаимоотношений, неподдельные чувства и участие - и вот, она почти оттаяла. Почти перестала бояться, грустить и даже изредка радовала стариков веселой и безмятежной улыбкой. Однако, какой-то внутренний фиксатор той пружины, что скрутилась внутри нее, не давал ей ощутить себя в полной безопасности, полностью расслабиться. Напротив, это заставляло иногда неожиданно напрягаться, все время подспудно ожидая чего-то. Чего? Она и сама не знала.
  Ее смерть была разыграна, как по нотам. Но в то, что Влас поверил и проникся, почему-то верилось слабо. Игнат был сыном своего отца. Инсценировать детективные истории у него получалось ничуть не хуже. Он воспринял ее просьбу без удивления, скорее с энтузиазмом. Она видела, как загорелись его глаза. Подобное хождение по грани, адреналин пиковых ситуаций встряхивали его безоблачную однообразную сытую жизнь.
  Нат сказал, что всем займется сам. Проблем нет. И в самом деле: нашел каскадера, безымянный труп девушки по росту и телосложению похожий на нее. Сценарий придумал сам. Оставалось надеяться лишь на то, что задуманное удастся без предварительных репетиций. Время поджимало. Видана считала чудом, что все действительно получилось. Она перевела дыхание только упав на скамью в спальном вагоне. Синявский в это время был где-то в аэропорту. Куда и на какое время летит он - это Веда запретила ему говорить. Никому. Тем более ей. Случиться все еще могло всякое. Она была уверена: Влас, если захочет, достанет и из-под земли.
  
  Девушка устало воткнула лопату в сугроб. Вдохнула полной грудью морозный воздух и прищурилась от слепящего зимнего солнца, отражающегося искрами в кристаллах снежинок, от ослепительной потрясающей белизны горизонта, от всей той девственной чистоты нетронутой людьми природы, спящей под идеально белоснежным пуховым покрывалом зимы.
  Это был первый ясный день. С низкого хмурого неба снег падал тяжелыми крупными хлопьями около недели, покрывая все вокруг рыхлым ледяным ковром. Засыпая узкую колею деревенской дороги, единственной, ведущей в небольшое поселение в самой дальней стороне российской глубинки, где доживали свои года несколько стариков да старух, не сетуя на судьбу и давно смирившиеся с этой своей жизнью.
  
  Постепенно сердце Виданы заполняло умиротворение. У нее было время до весны. Сюда больше никому не добраться. Если поставить себе конкретную задачу - то возможно. Но смысл? Она все же надеялась, что на этот раз для всего мира умерла окончательно.
  Девушка удивлялась: сколько сил в этих проживших долгую жизнь людях. Ведь держать крестьянское хозяйство - много энергии и трудолюбия требуется. На здоровье бабка Маня и дед Егор не жаловались. Никогда не знавшие химии, полностью черпавшие жизненные силы от природы, они привыкли полагаться только на себя. Старческая немощь, конечно, давала о себе знать. Поэтому и рады были помощнице, нежданно-негаданно объявившейся в их жилище.
  Добротный деревянный дом, состоявший из одной единственной комнаты и кухоньки, отгороженной от общего помещения большой русской печью и засаленной шторкой, стал Видане пристанищем на долгие месяцы. К избе примыкал хлев и сеновал. Во дворе располагалась вместительная банька. Воду черпали из колодца. А еду готовили в печи. Самовар, правда, работал от электричества, но старая проводка часто не выдерживала: вылетали пробки. Веду поражало уже только то, что в этой деревушке оно вообще есть, это электричество. Тут даже радио не работало. Единственным проблеском цивилизации являлась спутниковая антенна на крыше, да старенький небольшой телевизор на облупившейся желтой тумбе советских времен.
  
  Старушка была худой и сморщенной, как грецкий орех. Низкого роста, едва доставала девушке до плеча, словно, к земле притягивалась. Выцветшие подернутые пленкой катаракты глаза, когда-то были голубого, а, может, серого цвета. Теперь уже было не разобрать. Но, думалось, они всегда лучились теплом и светом. Ее муж был под стать ей. Невысокий, сгорбленный, худощавый, но еще крепкий старик, обладающий просто кипящим, фонтанирующим чувством юмора. Так и сыпал шутками и прибаутками, во всем умудрялся увидеть положительные моменты.
  
  Дед Егор, его соседи, готовящиеся все, как один, к зимовке, съездили с Матвеем на станцию. Запаслись продуктами: только самое необходимое - соль, сахар, мука, кое-какие крупы, растительное масло. Все остальное изготовляли сами. В мясе, молоке и его производных, овощах нужды не было. Коровы, свиньи, птица, кролики и даже овцы были в каждом дворе. Веда поражалась трудолюбию стариков и силам, сохранившемся в их скрюченных ссохшихся телах, благодаря которым они могли держать хозяйство, обеспечивая себя сами. Живя бок о бок с этими поражающими своей выносливостью и мужеством людьми, она чувствовала, как возрождается. Они словно делились с ней своей стойкостью, которая происходила от их убеждений. И эти убеждения были ей странным образом родственны. Ей также было комфортно на лоне природы вдали от шумных грязных, насквозь пропитавшийся мерзостью, аморальностью и безнравственностью городов. Сколько же времени будет нужно, чтобы этот яд ушел из ее крови? Видана ощущала, как накопилась отрава, негатив от предательства людей, которые становились ей близкими, от жестокости, порочности, зла, лиха, которого она хлебнула через край. И от этого скопившегося яда где-то внутри нее зрел фурункул, наполненный гноем злости, агрессии и ненависти. Стабильность и покой ее теперешнего существования лишь мешали ему прорваться, но не вылечивали. Нужно было что-то еще, какое-то средство, чтобы избавить ее от этой, таящейся где-то в глубине души болезни.
  
  Я лежала на старинной кровати, поистине огромной, чья изящная резная спинка изголовья являлась произведением искусства, а тяжелый балдахин из плотной бархатной ткани бордового кровавого цвета погружал ложе во тьму. Откуда я это знала? Сейчас не могла рассмотреть, так как была придавлена сверху большим тяжелым телом мужчины, горячим и мускулистым. Мои длинные волосы намотаны на его руку. И он тянул за них, вынуждая меня выгибать шею на грани излома. Рот был приоткрыт в беззвучном крике, но я не могла выдавить из себя не звука. Затылок горел огнем, казалось еще чуть-чуть и он оторвет мне волосы вместе с кожей. Его колени находились между моих ног, раздвигая их все шире и шире, а ладонь, помещенная под живот, цинично погладив его, неумолимо подняла мою попку до удобного ему положения. Было очевидно, что последует за этим, зачем он это делает. Но завороженная диким страхом, я не могла даже протестовать. И боялась, страшилась того, что он свернет мне шею.
  С губ, прорывая плотину ужаса, сорвался вопль, пронесся по комнате и замер под сводами высокого потолка. Я не смогла сдержать его, когда ощутила резкое бесцеремонное вторжение в то интимное место, которое до сих пор было нетронутым. Боль, смешанная со стыдом, была невыносима. Все оказалась намного, много хуже того, к чему я мысленно готовилась. Пыталась приготовиться. Но самым кошмарным было то, что невозможно было двигаться, сопротивляться. Только кричать. Кричать и плакать. Это сводило с ума. Беспомощность и боль, острая, раздирающая, с каждым его толчком. Слезы обжигающими потоками катились по щекам и капали с подбородка. Громадный пылающий стержень, двигаясь часто и глубоко, казалось, разрывал изнутри. Краем сознания я отметила, как голова стала свободной, а волосы рассыпались по плечам. Насильник остановился, не отпуская, не покидая моего тела. Всего лишь сменил тактику, освобождая свою руку для того, чтобы найти сосредоточие моей женственности, мягко потирая, дразня, а затем с неожиданной силой надавил на чувствительный бугорок промежности, ритмично и жестко массируя его. Длинные сильные мужские пальцы скользнули между увлажнившихся складочек и проникли внутрь лона, сделали несколько глубоких проникающих движений, а потом снова до боли сдавили пульсирующую набухшую горошину, от которой с каждым движением этой бесстыдной руки разливалась по телу сладостная истома. Он повторял свою нескромную ласку, наращивая темп. То нежно, то грубо. Шквал ощущений притуплял рассудок, боль постепенно утихала, сменяясь наслаждением. Это было чудовищно то, что он делал, покрывая мое тело, шею поцелуями, засасывая кожу, прикусывая, находя самые чувствительные точки. Мучительный стыд возбуждения сводил с ума, дыхание перехватывало, губы судорожно ловили воздух. Штормовая волна удовольствия накрыла меня, сметая реалии и уничтожая сущность. Муки и похоть смешивались, притупляя ясность мысли, растушевывая картинку происходящего. Я изгибалась и выла, сотрясаясь в спазмах сладострастия. В спазмах боли и сладостного экстаза. Он порабощал меня, заставляя в страданиях искать наслаждение. Я ненавидела себя. Ненавидела его. Ненавидела весь мир. Но мне было хорошо.
  
  Видана очнулась на своей узкой кровати у бревенчатой стены. Она вся дрожала. А лоб был в испарине. Она все еще ясно ощущала присутствие Вира. Ее партнером в ночи был он, а никто иной. В этом Веда была уверена. Алое марево заката едва поднималось над горизонтом, обещая ясный и морозный день. Подол сорочки, одолженной бабулей, которую про себя девушка именовала скафандром, пропитался соками выделений. Она достигла пика наслаждения. Во сне. В котором ее насиловали. Тело было все еще наполнено негой и блаженством. Позор. Ужас. Ей было самой перед собой стыдно. Но все привидевшиеся было настолько реалистичным, ощущения, картинки, что становилось страшно.
  - Че ты? - донеслось с печи. Маня глядела на нее строгим осуждающим взглядом. - Кричала во сне, будто бы, черт мерещился. А потом стонала так.... Прости, Господи...
  Девушка съежилась и опустила глаза. Этому сраму она и сама была не рада. И понять бы: как и к чему это. В реальности привидевшееся казалось ее самым жутким кошмаром. Невозможно без дрожи было подумать, что когда-нибудь подобное произойдет с ней на самом деле. Но что за дурацкий бесстыжий сон? Сны, они же из подсознания. Из глубины той части мозга, которая бездействует в реальной жизни. Где-то она про это читала. Надо бы разобраться в себе. Подобные видения говорили о том, что ее сознание ведет борьбу с ее разумом. А вот это было по-настоящему жутко. И ведьма еще эта. Воспоминания не желали отпускать. Нужно бы разобрать все эти заморочки по полочкам. Выяснить: к чему все это.
  
  - Плохой сон, бабуль, - выдохнула Видана, и, поплотней укутавшись в ватное одеяло, отправилась на мороз остыть.
  - Замуж ей надо, - ворчала старушка, ворочаясь, стараясь снова заснуть. - Здоровая молодая девка. Чего ей здесь делать в нашем-то захолустье? Сама скоро поймет... Сбегет от нас, эх, сбегет.
  - Ну, так что ж, - резюмировал дед, - не век же ей с нами коротать. Старой девой... Целомудрие - оно, конечно, хорошо. От воздержания еще никто не умер. Но и не родился.
  
  
  Глава 2.
  
  
  Девушка изнуряла себя физически: отмыла и отскоблила от грязи и копоти избу, взяла на себя полностью уход за животными: коровой - кормилицей, любимицей стариков, которую научилась доить и сама полюбила, десятком кур и пятью кроликами. Разгребала без устали снег во дворе, хотя от этих потуг не было никакого толка. На следующий день наметало снова. Зима выдалась снежная.
  Но и этого казалось мало. Ее не отпускало. Тогда она смастерила себе боксерский мешок из подручных материалов, повесила его в просторном предбаннике, где часами отрабатывала удары. Тренировки прекращала только тогда, когда едва могла добраться до кровати, на которую падала в полнейшем изнеможении. Но, несмотря на глубокий, похожий на обморок сон, под утро опять приходили грезы. Кошмары, причину которых она понять не могла. Нет, не каждое утро, но с регулярной периодичностью.
  Вот она прикована к стене цепью, которая прикреплена к тяжелому железному ошейнику, больно давящему, ранящему ее нежную шейку. Негромкий металлический звук перекатывающихся звеньев она слышит, будто наяву. На ней нет никакой одежды. Рядом валяется перевернутая покореженная железная миска. Под ней чем-то тухлым воняет растекшаяся жижа. Как унизительно и мерзко. Силится проснуться, но все напрасно. Мрачный каменный мешок. Без окон. Холодно и сыро. Лишь огарок свечи позволяет рассмотреть его слизкие грязные стены. Охапка гнилой соломы, брошенная в углу, служит ей постелью. Она голодна, хочется пить. Со скрипом открывается железная дверь, и входит он. Она не видит его лица, страшась встретиться с ним взглядом. Бездонным, ужасающим, уводящим во тьму. Она и так знает кто это. Умопомрачительно красивый и порочный, обладающий невероятным магнетизмом, чарующий своей звериной жестокостью, беспощадностью хищника. В нем нет ничего человеческого. Да, теперь она это видит ясно. Вновь и вновь задаваясь вопросом: кто он и как ему противостоять.
  Плеть безжалостно впивается в ее обнаженное тело, в ее тонкую кожу методично умело с отяжкой, оставляя багровые кровоточащие полосы, местами обдирая кожный покров до мяса. Она забивается в угол, но от него не уйти. Не спрятаться, не вырваться, не скрыться. Ее спина превратилась в одну сплошную рану. Девушка скорчилась, прикрывая лицо локтями. Она уже не кричит, не плачет. Слез нет. Сухие глаза горят. А боль более не выносимо терпеть. Она достигла своего предела. Жар безумия накрывает мозг.
  
  Видана проснулась, дрожа и нервно пытаясь отдышаться. Ей начинало казаться, что она действительно сходит с ума. Веда покосилась на спящих стариков и, отметив, что на этот раз никого не разбудила, с облегчением вздохнула. Нет, определенно, с этим нужно было что-то делать. Понять бы природу этого наваждения. Тогда бы она точно знала, как от него избавиться. Ей даже пришла в голову шальная мысль: отправиться искать Туну. Вот кто уж точно смог бы ей все объяснить, при условии, что посчитал бы нужным... За стеной обиженно замычала корова, требуя завтрак и, тем самым, отвлекла девушку от мрачных размышлений. Жизнь шла своим чередом. В конце концов, это всего лишь сны. От них ведь нет никакого реального вреда. Поэтому не страшно, правда?
  
  Я находилась все в той же жуткой темнице. Лежала на голом каменном полу на боку скрюченная, колени прижаты к груди. Опять абсолютно голая. Стужа от грязных камней с выбоинами и неровностями, которые равнодушно впивались в беззащитную обнаженную плоть, проникала внутрь, пронизывая до костей. Я была зажата в железном треугольнике, похожем на средневековое орудие пыток. Голова в петле, запястья и лодыжки в плену металлических оков. Израненное тело онемело от долгой неподвижности. Однако, вздувшиеся и загноившиеся рубцы уже не доставляли столько страданий. Просто одни мучения сменились другими. Все члены сводили спазмы. Ныли кости и мышцы. От мучительного холода и сырости колотило, зубы выбивали дробь. От голода тошнило, а рот заполняла желчь. Пересохшие губы склеились, язык распух. Я уже даже стонать не могла. Просто лежала и молча плакала. Без слез. Уже сломленная и раздавленная, уничтоженная, согласная на все, лишь бы все прекратилось. Но мне не кому было выразить свою покорность. Никто не приходил. И я ощущала, как из меня медленно уходит жизнь.
  
  Проснувшись в холодном поту, девушка обнаружила, что и вправду замерзла и сильно хочет пить. Она, замотавшись в ватное одеяло и всунув ноги в теплые самодельные тапки из овечьей шкуры прошлепала к ведру с колодезной водой. Долго и жадно пила, затем, рухнув на лавку и прислонившись головой к стене, прикрыла глаза. Видения выматывали и опустошали, словно, в самом деле, высасывали из нее все жизненные силы и энергию. Теперь Веда отчетливо понимала: нельзя больше так. Нельзя больше прятаться, убегать, трусить. Нужно остановиться, возможно, даже вернуться, посмотреть своему страху в лицо. Да, это слишком решительный шаг. Он, безусловно, требует осмысления и длительной основательной подготовки. Но она должна вернуться и сразиться...
  
  О, Боже! Сразиться. На этом месте ее разобрал истерический смех. Она? С кем?
  
  - Опять плохо спала? - обеспокоенно спросила бабушка Маша Видану за завтраком.
  Она заботливо подлила девушке молока из кринки и пытливо заглянула ей в глаза.
  - Баб Мань, вот скажите: откуда берутся сны? Почему снится человек, про которого стараешься не думать? Да и он, как будто, должен забыть обо мне. Для него я уже перестала существовать.
  - Значит, не перестала, - нахмурилась старая женщина. - Не отпускает он тебя. В мыслях своих не отпускает. Или же ты лукавишь. Сама думаешь о нем. Тайком. От себя самой. Тоже не отпускаешь, значит.
  Старушка некоторое время сосредоточено жевала еще теплый хлеб несколькими оставшимися у нее зубами, о чем-то задумавшись. Закончив с едой, она внимательно и проникновенно посмотрела на Веду.
  - Все мы в этом мире не свободны. Связаны условностями, навязанными стереотипами, убеждениями, идеологией...
  - Да не смотри ты на меня так, - усмехнулась она, когда Веда сделала большие глаза. - Я ведь когда-то учительницей была. Много книг читала. Это теперь старая... Мозги сохнут.. Так вот, о чем это я? Сколько люди живут, они будут стараться понять, что же такое свобода, и стремиться к ней. А свобода - она внутри нас. Мы сами загоняем себя в рамки, стараясь подстроится под обстоятельства, приспособиться к жизни общества, да и просто сами для себя выдумывая какие-то правила. По сути и получается два понятия. Свобода от какого бы то ни было внешнего угнетения и принуждения. И внутреняя свобода человека - его само- и мироощущение. Внутренняя свобода не зависит от внешней. В самом свободной стране могут быть зависимые, несвободные люди. В самой несвободной, где все так или иначе угнетены, могут быть свободные. Человек свободный - это человек, свободный внутренне. Как и все люди, внешне он зависит от общества. Но внутренне он независим.
  - Так, значит, свободный от всякой морали человек и убивать может? Только так, чтоб об этом никто не узнал, а то общество осудит. Главное - чтобы ему за это ничего не было. Он же свободный. Для него смерть людей - это ерунда. Придумали так, что это плохо. А он уж сам для себя решает, что плохо, а что хорошо. Кому жить, а кто достоин смерти.
  Теперь уже на нее вытаращилась бабушка.
  - Ну, это ты загнула... Я же вовсе не это имела в виду... От чего свободен внутренне свободный человек? Прежде всего от страха перед людьми и перед жизнью. Свободен от предубеждений. Свободен от зависти, корысти, от собственных агрессивных устремлений. Можно сказать так: в нем свободно все человеческое. Но есть нечто такое, от чего действительно свободный человек не свободен. Это очень важно понять. От чего не свободен свободный человек? От совести. Человек без совести - раб дурных своих наклонностей. Любую, внешнюю и внутренюю свою свободу он употребляет во зло.
  - Вот так грузилово, - хихикнула Видана, но задумалась.
  Углубилась в свои мысли и старушка. Так они просидели какое-то время, думая каждый о своем. Наконец, баба Маня поднялась, морщась распрямила спину.
  - Что-то засиделись мы тут с тобой. Надо бы кур покомить...
  - Я сделаю, - вскочила Веда.
  - Дочь, - окликнула ее в дверях Маня, - Ты, ведь, прячешься здесь у нас от кого-то, так? Вижу, что-то плохое с тобой приключилось. Много горя ты на своем веку испытала. Мук тяжких перенесла. Молодая совсем, а взгляд зрелой женщины, - вздохнула бабка. - Ну, ничего. Ладно, не хочешь, не рассказывай. Не бойся, не найдут тут тебя. Нашей деревеньки и на карте-то нет. Богом и людьми забытое место. Пройдет все, пройдет... Время лечит...
  - Не пройдет, - упрямо мотнула головой девушка. - Задолжала я этому человеку, сильно задолжала. Пока долг не верну, связаны мы... И не будет никакой свободы... Ни внутренней, не внешней...
  - Бог с тобой, - испуганно запричитала бабка. - Скверный это человек, поганый. Ясно же. Оставь. Забудь. Стань счастлива и свободна. От дум своих темных, от прошлого. А ему от этого плохо будет. Ибо дьявол в таких людях сидит. А нечисть всегда страдает, коли жертву свою упустила.
  - Нет у нечисти такой привычки - жертву свою отпускать, - жестко отрезала Видана. - Пока в ад за собой не утащит, не угомонится.
  - Ну, как знаешь, как знаешь...
  
  На ночь баба Маша заваривала чай из пустырника, мяты и еще каких-то трав, заготовленных с лета впрок. После ужина девушка выпивала большую чашку теплого ароматного настоя, и, как ни странно, он помогал. Видения стали посещать ее все реже. Именно так она называла чудившееся ей в дреме: настолько пугающе яркими и реалистичными они были.
  
  Наступила весна. В конце апреля погода установилась тихая и солнечная.
  
  - Дороги почти просохли, - заметил как-то дед Егор. - Скоро Мотя приедет мать проведать. Он тут недалече живет. Всего несколько часов на поезде. Надо напроситься тебе с ним в город. Ко врачу сходишь. Может, пропишет тебе чего-нибудь путевое от нервов-то...
  - Да-да. Поезжай, - согласилась с ним старушка. - У Матвея дочь есть - твоя ровесница. Сходите с ней куда-нибудь, погуляете. Развеяться тебе надо, с молодежью пообщаться.
  - И то верно, - встрял с ехидной миной дед. - Так нервы-то быстрей пройдут. Знаешь, почему у коровы такая вытянутая морда? Потому что ее тискают два раза в день, а осеменяют только один раз в год...
  - Пошляк старый, - замахнулась на него Маня, - не слушай его, доча. Седина в голову - бес в ребро. Пока сходи-ка до лесочка. Набери березовых почек. Листиков брусничных. В них сейчас больше всего пользы. Кашель деду зимой лечить буду. Да крапивки молодой заодно нарви. Щи сварим.
  - Мяты, мяты побольше. И пустырника, - зудел Егор.
  - Не выросли ж еще, - дождался подзатыльника от жены.
  
  - Ты в березнячке погуляй, а за вырубку не ходи, - напутствовал ее старик у калитки. - Там дальше топь начинается. Нехорошее место. В былые времена куча народу в ней без следа сгинуло.
  - Гиблое место, - подтвердила бабушка с крыльца, прикрывая глаза рукой и подслеповато щурясь от солнца. - Еще лет пять назад у нашей соседки Клавдии племянник с женой гостили по осени. Пошли в лес за клюквой, да так и не вернулись. Искали их долго. И местные все. И милиция с города приезжала. Да все равно не нашли.
  - Ничего, - засмеялась Видана. Все происходящее с ней в последнее время напоминало сказку. И избушка, и старики, и дремучий лес. А теперь еще и таинственное болото. - Я хлебные крошки, нет, лучше камешки за собой оставлять буду, как Гензель и Гретель. Меня быстро найдете.
  
  Веда медленно брела по тропинке. Она уже забыла, зачем сюда пришла, околдованная очарованием пробуждающейся природы. Воздух чист и прозрачен. Свежий, бодрящий, он кружил голову, искрился, пьянил живительным кислородом. Ласковые лучи солнца нежно скользили по лицу. Ветви стройных берез, плавали в зеленоватой дымке крошечных молодых листочков. Жар весны, растопляя снега, возвращал земле утерянную силу. Все живое наполнялось огнем солнечных лучей и талой водой, достигая расцвета. В атмосфере леса была разлита божественная сила: она жила в каждом деревце, в каждой травинке, в шелесте листьев, в птичьем гомоне... На миг к ней вернулось ощущение детского блаженного восторга. Видана забыла, кто она, где и почему. Ее душа, словно, освободилась. Она была счастлива, она летала. Она растворялась в духе леса, вдыхая полной грудью, сходя с ума от запахов, улавливая каждый звук и шорох, движение и течение жизни. Как будто, и не было ее, как человека. Она - часть этого мира, другого мира, не похожего на родное измерение.
  
  Девушка запнулась о кочку, больно упала на колени и пришла в себя. Оттирая грязь с одежды, она вспомнила, что подобные ощущения возникали, когда она каталась с Виром на мотоцикле. "Наверное, это просто зов свободы", - решила Веда. - "Я слишком засиделась в избе со стариками. Судьба, что ли, у меня такая? Я всего лишь меняю одно место заключения на другое. И все. Ничего не изменяется". Она глубоко и удрученно вздохнула и поискала взглядом растения, обозначенные для сбора. Подобрала корзинку, уроненную при падении.
  
  За березняком находилась большая поляна, сухие вересковые заросли и бурелом, тянущий кверху щупальца спутанных веток и корней. На поляне - молодая, сочно зеленая, пушистая, такая радостная мягкая травка, так и манила растянуться на ней, ощутить прохладу земли. Видану отвлек шум воды. Она пошла на звук. Захотелось умыться.
  Небольшой чёрный ручей извивался и рассеивался в болоте, словно тянул за собой в чащу.
  Вдалеке раздавался таинственно звенящий голос кукушки. Откуда не возьмись налетел туман. Он плавал вокруг молочным облаком, размывая предметы, искажая пространство. Наверное, Веда должна была испугаться. Она уже не помнила, откуда пришла и куда направляется. Туманная дымка кружила голову, притупляла сознание.
  Щек девушки коснулся легкий ветерок. Мгла слегка рассеялась. Перед ней распростерлось заросшее мхом и осокой болото. Молчаливая, темная, опасная вода, над которой витал все тот же туман, то густой и белый, словно молоко, то прозрачный, то казавшийся синеватым, клубившийся, словно дым... Вокруг - тишина мертвой воды. И леденящие душу крики болотных птиц, похожие то на разговор, то на плач, то на смех..
  Гнетущая аура вновь открывшегося места советовала вернуться назад: туда, на райскую полянку. Но нет же. Девушку, как магнитом, затягивало внутрь этого магического котла, несмотря на отрезвляющие сигналы мозга.
  
  Да, она, конечно же, знала, что по сфагновому болоту нельзя ходить одной. Юность, полная одиночества, принесла свои плюсы. Видана много читала. Все, без разбора. Поглощая информацию, впитывая ее в себя. Нужно было обзавестись длинным прочным трехметровым шестом, сканируя каждый сантиметр того местечка, на которое собираешься вступить. Измерять глубины, ощупывать впереди себя почву, удерживать равновесие.
  
   - Чему быть, того не миновать, - прошептала Веда, - я уже два раза умирала. Судьба...
  Она бесстрашно вступила на зыбкую травяную подушку... Мания самоуничтожения уже не в первый раз давала о себе знать. Да и что значит какое-то болото для той, которая еще совсем недавно собиралась пустить себе пулю в голову?
  Куда она шла и зачем? Ноги сами несли ее. Подспудно Видана осознавала: она бежит от самой себя. В этой жизни, уже пропащей, ее поддерживало одно: поквитаться за все то, что с ней вытворяли. Без какой либо особой причины. Просто так, потехи ради. А теперь ей оставалась только: коротать свой век в этой глухой вымирающей деревне, постоянно озираясь и дрожа, или же возвращаться, рисковать, бороться. Но тут у нее не было никаких шансов. Силы были слишком не равны.
  
  Подустав, девушка опустилась на твердую сухую кочку, и призадумалась. Невозможно жить без цели. Цель у нее была. Но не было ни одной возможности ее осуществления. Это угнетало. В той норе, в которую она спряталась, ее могли достать. Вероятно, у нее развилась еще и мания преследования. Вместе с Игнатом она сделала все для того, чтобы ее даже не стали искать. Однако, тревога не исчезала.
  
  Резкий порыв ветра рассеял туманную дымку. Девушка обнаружила, что шла по звериной тропе. Животные, как известно, интуитивно угадывают безопасный путь. "Вот и я совсем одичала", - грустно улыбнулась про себя Веда.
  
  
  
  Глава 3.
  
  
  Впереди за редкими кустиками обнаружилось какое-то деревянное строение. Это посреди болота-то? Кто ж тут обосноваться додумался?
  - Пряничный домик? - спросила себя Видана и поежилась.
  Ее голос так потерянно и одиноко прозвучал в лесной тиши, что стало как-то жутковато.
  - Да, - уже шепотом, одними губами продолжила она. - Неудачненько это я пошутила про Гензель и Гретель. В каждой сказке есть доля правды. Не на пустом же месте их придумывают. Остается надеяться, что там не сестра Туны обитает.
  Ей уже расхотелось задавать той вопросы, да и, чего уж там, стоит признаться, снова повстречать, вовсе не хотелось. Оставалась, конечно, еще возможность попробовать вернуться тем же путем. Но сейчас, когда она немножко пришла в себя от наваждения (или что это там на нее нашло в лесу?) назад идти было не менее боязно, чем вперед.
  Подстегиваемая любопытством, Видана все же решилась и направилась к избе. Не зря же она наткнулась на эту избушку на курьих ножках? Как будто, кто-то вел ее к ней. Кто?
  - Лес? - пришло на ум. - Да нет, глупость какая...
  Точно бы в опровержение зашелестели ветви березы, которая, словно, вросла в одну из стен домишки. На удивление крепкой и высокой по сравнению со всей остальной чахлой растительностью. Следом откликнулись ветки ивы позади девушки, послышалось жужжание целого роя насекомых, негромкий пересвист птиц, которые точно вот-вот проснулись, чтобы разбавить кладбищенскую тишину, установившуюся на болоте. Странно, Веда думала, что насекомые еще не появились. До сих пор они ее, по крайней мере, не домогались. Почему? Не вкусная? А береза все тянула и тянула к ней свои веточки, маня, приглашая...
  
  Дом был тихим и безжизненным. Крепкий бревенчатый сруб, широкие окна со ставнями, просторные сени, двери без замка - "заходите люди добрые".
  Никаких признаков жизни вокруг не наблюдалось. Ни тропок, ни следов. Но в целом было заметно, что домишко понемногу зарастал бурьяном и приходил в запустенье. Покосилось крыльцо, окна заросли душистой вербой снаружи. Стоит отметить, что постройка гармонично вписывалась в общий унылый пейзаж.
  Кое-где еще сохранились талые грязные сугробы, дышащие холодом прощающейся зимы. Температура воздуха значительно понизилась. Вечерело.
  С трудом отворив впитавшую влагу дверь, Видана зашла внутрь.
  Безотчетный страх удушливый волной парализовал ее тело.
  - Есть тут кто живой? - негромко позвала она, разлепив внезапно пересохшие губы.
  Ей никто не ответил. В избе было мрачно, стояла могильная тишина. Сырой и затхлый воздух вызывал ассоциации со склепом. Только что разве запаха тления не доставало. А, может быть, хорошо, что не доставало. Волосы и так шевелились на голове. Было по-настоящему жутко.
  Свет едва проникал через мутные, наполовину скрытые разросшимся кустарником окна. Но, если не обращать внимание на толстый слой пыли, все довольно опрятно. Свежевыбеленная печь была увешена кухонной утварью. Посередине стоял круглый массивный стол, покрытый новой на вид клеенчатой скатертью. Самовар на нем и рукомойник в углу начищены до блеска. У стены от общего пространства комнаты темно-зеленой шторкой отгорожена широкая добротная кровать с возвышающейся на ней горой подушек в белоснежных наволочках. У другой стены - три в ряд окованных железом сундука. На каждом по большому амбарному замку, что не удивительно - двери же не запирались. На крючке над ними висело охотничье ружье, патронташ, ягдташ, охотничьи ножи различных размеров, небольшая стальная кошка со смотанной в кружок веревкой, манок и капканы. На веревках, протянутых под потолком, сушились грибы, рыба, пучки трав и кореньев. Все это висело тут, по всей вероятности, очень давно и объясняло тот странный запах, которым был пропитан весь дом. Создавалось впечатление, что она давно покинут. Причем как-то внезапно.
  На обитель ведьмы было не похоже. Скорее на жилище лесника или егеря. На потолке обнаружилась люстра с тремя лампочками. Где-то должен был быть генератор. Впрочем, имелись еще и свечи, расставленные тут и там в глиняных самодельных подсвечниках. Их и зажгла Веда. Со светом все было как-то уютней. На улице давно смеркалось. Какое-то нехорошее чувство, гнетущее, подавляющее не отпускало.
  При повторном осмотре она решила, что не ошиблась: в доме действительно жил мужчина. На этажерке, помимо старых пыльных книг, лежала опасная бритва, такая, которой давно уже никто не бреется, прямо как в былые времена. Валенки, галоши и сапоги, притулившиеся под вешалкой у порога были очень большого размера, как и ватники, плащи и другая явно мужская одежда.
  Девушке показалось странным только одно - в доме не было ни одного зеркала. Но, возможно, мужику оно и без надобности. С другой стороны: как же он брился? А, может, и не брился вовсе? Зачем ему тут в лесу?
  Снаружи быстро темнело. Идти назад через топь одной в темноте уж очень не хотелось. Да и здесь оставаться большого желания не было. Возвращаться назад намного глупее. А вот что опасней - Видана решить не могла. Оставаться в незапертом странном доме посреди болота на ночь - также не сильно умная вещь. Все это напоминало сцену из произведений Эдгара По. Ну, с другой стороны: кто ее здесь тронет? Очевидно же, что она одна одинешенька не только посреди обширной трясины, но посреди всего огромного глухого леса. Домовые? Лешие? В другом месте Видана рассмеялась бы от этого своего предположения, но именно здесь смеяться как-то не хотелось. Девушка присела у стола и съежилась. Через некоторое время поняла, что рада была бы даже ведьме, так неуютно и жутковато тут было. Вот черт ее дернул в исследования пуститься? Н-да, не иначе, как черт. Ее поступок по другому можно было объяснить только помешательством, хорошо, если временным. Но что-то ей подсказывало, что с ума она сходит уже давно, а безумие только прогрессирует. Что, впрочем, не удивительно. Ни один человек, живущий в постоянном страхе и напряжении, не сможет остаться в трезвом рассудке. Да еще эти кошмарные сны, изводившие ее по ночам. Явный признак неотвратимо покидавшего ее разума.
  От печальных дум Веду отвлекала нестерпимая жажда. Захватив свечу, Видана вышла на улицу и осторожно обошла вокруг дома. Ни колодца, ни какого-либо другого водоема обнаружено не было. Но где-то хозяин избушки все-таки брал воду? Скорее всего где-нибудь неподалеку имелся источник, родник или ручей. Искать его сейчас во тьме было бесполезно. Утопнуть было вероятней, чем найти. Глухо застонав, Веда вернулась в дом. Несколько раз встряхнув пыльное покрывало, она свернулась калачиком на кровати, накинув на себя не только имевшееся одеяло, но и ворох верхней теплой одежки, снятой с вешалок у входной двери. Ночь обещала быть студеной. Конец апреля, и до настоящего тепла было еще далеко.
  "Бабка с дедом, наверное, извелись все от беспокойства. Только бы не пошли меня искать. Заблудятся в темноте, пропадут", - с этой мыслью девушка провалилась в мучительный неглубокий сон, терзаемая жаждой и холодом.
  Свеча погасла. Одна, вторая... Темень вокруг стояла плотная, почти осязаемая. Сплошная чернота, не проблеска света. И звенящая тишина. Как в гробу. Веду охватило какое-то оцепенение. Она не могла заставить себя подняться и снова зажечь свечи. Да и не знала, как их найти в этой кромешной тьме.
  Вдруг повеяло стужей и затхлостью. Трупных запах бил в ноздри. Словно ее обдавало холодным дыханием смерти. Девушка в ужасе вцепилась заледеневшими пальцами с одеяло. Она судорожно пыталась вспомнить хотя бы одну любую молитву, но бесполезно. Набожной Веда никогда не была. А если не знать, да еще забыть... Но в этот момент она давала себе клятвы выучить их все и больше не искать себе погибели, если обойдется на этот раз.
  - Зачем ты пришла? Кто тебя звал? - надтреснутый старческий голос тихо и зловеще прозвучал у нее в голове.
  Он принадлежал мужчине. Он был из неоткуда.
  - Меня привел лес, - хрипло выдохнула Видана, с трудом заставив двигаться свои окаменевшие губы.
  Сиплый леденящий кровь смех прошелся по обнаженным нервам, как лезвие бритвы. В вены выплеснулась, затопив сознание, волна смертельного ужаса. Создавалось полное ощущение зависимости от чего-то властного и страшного. Девушка не могла даже пошевелиться. Просто лежала, тряслась и беззвучно рыдала, бесконечно жалея себя.
  - Маленькая ведьма, - шопот раздавался прямо над ее ухом. - Я отпущю тебя, но больше не приходи. Тот, кому предназначена сила, уже идет сюда. Ты не имеешь права. Ты - женщина...
  - Что за дискриминация такая по половому признаку, - задохнулась про себя от негодования Веда.
  Она не верила, что вот сейчас, умирающая со страха, беспомощная и неподвижная, она способна даже в мыслях с ним спорить. Видана зажмурилась. Что значил испытываемый ею ужас в сравнении со страшным смыслом происходящего. Вот это потрясло до глубины души. И эта душа отрываясь от тела взмывала вверх. Она находилась еще там, в сжавшимся в комочек слабом замерзшем тельце хрупкой девушки, но в тоже время купалась во влажном воздухе мшары, сотканном из мокрого тумана. Внизу шумел лес. Огромный вечный величественный, всевластный. Падал легкий дождь. В ночном небе витал запах прели и дождевых облаков. Сияли звезды, но луны не было. Она звала, она впитывала в себя животворные токи природы. Они, словно, текли в нее полноводной рекой, смывая немочь, согревая, струились по жилам, наполняя тело энергией и мощью, которая уже переполняла ее, стремясь вырваться наружу. А она все обращалась к лесной чаще, к бездонной бесконечной топи. Звала и звала. Молила, повелевала, требовала. И этот зов шел откуда-то из глубины ее естества, другого ее я, неземного. Сейчас это было нечто могущественное и жестокое, древнее, как мир, как земля, как гроза. Выкинутое изнутри безграничным отчаяньем и злостью. Ей некого было больше позвать на помощь, которая была ей так нужна. Ведь отступать она не собиралась. И верила: лес не предаст ее, маленькую несчастную девочку, доверившуюся ему, потерявшуюся в немыслимом водовороте бушующей стихии. А стихия действительно бушевала. Дождь перерос в хлесткий ливень, стеной огородивший избушку. Береза, ломаемая резкими порывами ветра, стучала ветками по крыше, грозясь обрушится на домик.
  - Мне нужна эта сила, - дрожащим голосочком попросила Видана. - Очень нужна, пожалуйста...
  - Нужна, так нужна, - усмешка чудилась в отдалявшемся звуке голоса. - Раз очень нужна, так возьми. Если сможешь. Попробуй удержать. Только смотри, себя не погуби. Не знаешь же, чего просишь.
  
  Просыпаясь, она слышала бесконечный перестук дождя, делавший еще полнее тишину вокруг, кваканье лягушек, крики птиц. Девушка вышла наружу. Холодный утренний воздух ударил прямо в лицо. Тяжелые тучи обложили небо еще ночью, дождь обещал затянуться на весь день.
  Что это было? Очередной кошмарный сон, навеянный постоянными размышлениями о напутствии Туны, испугом оказавшейся в одиночестве на болоте девочки? Или же бредом, вызванным мучительной жаждой, ознобом и голодом? Или она банально угорела от болотных испарений? В любом случае, возвращаться обратно Видана не собиралась. Хватит с нее. Погуляла, развлеклась, развеялась. От ужаса чуть Богу душу не отдала.
  
  Все произошедшее убедило Видану лишний раз в том, что старики правы: ей требуется серьезная помощь психиатра. И без специалистов, без медикаментозного лечения тут явно не обойтись. И еще больше, если такое вообще было возможно, возненавидела Визарда. Это он во всем виноват. Он довел ее до такого состояния.
  
  
  
  Глава 4.
  
  
  Девушка вернулась тем же путем, каким и пришла. Теперь она четко различала звериную тропу и не боялась, уверенно следуя по ней.
  Бабу Маню нашла в слезах, даже, показалось, у деда Егора глаза были на мокром месте. Старики были не на шутку взволнованы и никак не могли определиться: то ли ругать ее за то, что пропала на всю ночь без предупреждения, то ли радоваться, что вообще пришла.
  - Вчера Матвей заходил, - сообщил дедушка, как только немного успокоился. - Так мы тебя с ним вместе искать хотели идти на болота. Надеялись - не утопла еще. Только потерялась. Потом отложили до рассвета. Так такая темень настала: хоть глаз выколи. А потом распогодилось сильно... Как ты в лесу-то в грозу такую? Небось, мокрая вся?
  - Нормально, - отмахнулась от него Веда, не желая распространяться на тему своего приключения, заведомо зная, что бранить будут сильно.
  - Где ты пропадала-то? - запричитала Маня. - Вон дед и Мотя полдня тебя искали. С ног сбились. А у меня аж сердце прихватило. Думала не встану сегодня...
  - Я заблудилась, - призналась Видана, решив, что отвертеться все же не удастся. Придется повиниться. - Там дом на болоте нашла. А затем дождь сильный начался. Да и темнеть стало. Возвращаться в сумерках страшно было. Пришлось заночевать в нем...
  - Ох, ты Боже мой, - баба Маня опять схватилась за сердце, точнее за то самое место, в котором оно предположительно находилось, и шумно плюхнулась на стул.
  А Егор так и застыл с открытым ртом, с застрявшем в горле очередным нравоучением.
  - А чей это дом? -как можно беспечнее поинтересовалась Веда, как будто не замечая реакции вылупившей на нее очи пожилой супружеской пары.
  - Егерь там раньше жил, - несколько раз кашлянув, словно прочищая горло, севшим голосом ответствовал старик. - Да только уж года два его никто не видел. Иногда, люди сказывали, на станцию или в село хаживал. А так уже очень давно на глаза никому не попадался. Знать, сгинул он там на своем болоте, чернокнижник проклятый...
  - Почему чернокнижник? - заинтересовалась Видана.
  - Потому что, поговаривают, ворожбой он занимался, - нехотя пояснила старушка. - К нему с разных деревень и сел приезжали. И из далече совсем бывало. Из городов толстосумы наведывались, своих врагов да неугодных родственников со свету сжить кто хотел. Земля - она слухами полнится. Видать, взаправду мог он это, раз такие богатые люди к нему черти куда перлись. И деньги, бают, большущие ему платили. Нехороший был человек, темный.
  - Подумаешь, - пожала плечами девушка, - сейчас магией и оккультными науками все, кому не лень, занимаются. Магов, колдунов развелось, что грязи. И все бабки нехилые заколачивают.
  - То все шарлатаны, - проворчал дед, - а этот самый, что ни есть, настоящий был. Не ходи ты туда больше. Не к добру это, что ноги сами тебя туда занесли...
  - Настоящий, так настоящий, - не стала спорить Веда и тихонечко пробормотала, - Меня и так туда как-то не тянет. Жути на тысячу лет вперед натерпелась...
  
  
  Несколько дней спустя рано утром Видана садилась на поезд. Матвей с радостью согласился принять ее у себя в гостях и ко врачу хорошему отвести. Веда же ехала в город совсем с другой целью. Ей позарез нужен был интернет. Слухи слухами, а современным источникам информации она доверяла как-то больше. Хотелось поподробнее разузнать про ведовство всякое. После разговора со стариками, девушка уже сомневалась, что ее видения вызваны расстройством мозга и расшатанной нервной системой. Было тут что-то еще. Но что? В любом случае, всему и всегда рано или поздно находится объяснение. Пусть не научное, но хотя бы какое-то логическое, доступное для понимания.
  Если человек потерял всякую надежду, если все возможности для достижения им какой-либо цели уже исчерпаны, вот тогда он склонен обратиться к высшим силам. Кто к Богу, а кто к Дьяволу. Будь то молитвы или магия, но это уже основано исключительно на вере. И от мощи этой веры зависит результат. Видана верила. Она очень хотела верить. Это то, что ей поможет. Обязательно. Она рада любому оружию, которое можно использовать против Вира. Физической силой его не пронять. Она одна, а у него команда. И любой из этой команды сильнее ее во сто крат. Ученице никогда не победить своего учителя. Если только она не найдет еще какие-то знания в добавок к тем, что уже имеет. Короче, хочешь, не хочешь, а поверишь в любую магию: и в черную, и в белую, и в серо буро малиновую в крапинку.
  
  Мотя с женой и дочерью жил в небольшой двухкомнатной квартире. Веду устроили в комнате его дочери Анечки. Девушки сразу подружились и этим же вечером решили устроить вылазку на местную дискотеку. Весь день они перемеривали наряды. Аня оделась в белые брючки и пеструю маячку, а Видане из ее гардероба подошел лишь белоснежный сарафанчик в мелкий голубой цветочек.
  В клубе девчонок сразу окружили друзья и подруги Анюты. Время летело незаметно. Яркие огни и светомузыка, шум, смех и танцы, ненавязчивые ухаживания парней - Веда вновь почувствовала себя юной и беззаботной. Свободной. Как будто и не было всего того ужаса, в который превратилась ее жизнь после одного подобного развлечения, которое она затеяла с подружками когда-то очень давно.
  Напившись пива и вдоволь натанцевавшись, девушки возвращались домой под утро. До рассвета оставалась пара часов, общественный транспорт еще не ходил. Пришлось топать пешком, несмотря на усталость в не знавших покоя всю ночь ногах.
  - Ох, папка ругаться будет, - вздыхала Анюта, плотнее кутаясь в легкую курточку.
  Она специально не отвечала на звонки, зная, что тот не позволит так долго гулять. Но было же так весело. И быстро уходить совсем не хотелось.
  Видана потуже затянула поясок на светлом плащике, также одолженном подругой.
  - Надо было сказать, что под мою ответственность. Я же старше тебя. Можно было уговорить как-то, а теперь тебе попадет. Заметь: тебе. Я уже давненько сама по себе, - бурчала она.
  Аня только грустно вздохнула. Не до этого было. Она умудрилась на дискотеке поссориться с Сашкой, своим парнем, который приревновал ее к какому-то олуху, пристававшему к ней. Они долго ругались, а потом разбежались по разным углам. Видана же чуть не вывернула руку парнишке, который нескромно и слишком настойчиво принялся ее лапать. Ей почему-то стало смешно. Ее реакция была интуитивной, машинальной в ответ на проявленную агрессию. Она все смеялась и смеялась. Веда была пьяна. Она уже очень давно не употребляла алкоголь, и теперь винные пары с неожиданной силой ударили в голову. Так или иначе, юноши стали ее опасаться: либо сочли слишком пьяной, либо странной.
  Таким образом, на обратной дороге к дому подружки оказалась без провожатых. И этот факт еще больше расстраивал Анюту. Ведь если бы ее с рук на руки отцу сдал Сашка, то, вероятно, Матвей бы не стал устраивать ей взбучку. Аня испуганно озиралась по сторонам и пыталась поскорее переставлять свои заплетающиеся ноги. Она тоже была не сильно трезвой. Но какая уже разница? Помирать, так с музыкой...
  Видана, напротив, чувствовала себя великолепно. Шпану она не боялась. Конечно, в голову никому не приходило, что бояться надо ее. Хрупкую худенькую девчушку, которую учили убивать голыми руками.
  - Пошли через садик, сократим путь, - Аня отодвинула две доски забора детского сада и поманила за собой подругу. - Я здесь из колледжа часто хожу. Надеюсь, сторожу не попадемся...
  - Так не догонит же, - хихикнула Веда и последовала вслед за ней.
  
  
  Глава 5.
  
  
  - Давай, посидим немножечко, - потянула Анюта за рукав свою наперсницу, указывая на скамейку под раскидистой березой. - Ноги гудят, сил нет.
  Детский сад густо зарос деревьями и кустами. Однако, вся растительность была аккуратно подстрижена, тут и там пестрели в начинавшем рассеиваться мраке ухоженные клумбы, ярко раскрашенные качели, горки, домики и лазалки.
  - Говорила тебе, не стоит такие каблуки высокие надевать, - нравоучительно пробурчала, решив воспользоваться положением старшей, Видана, сама устало падая на скамью. - Далеко еще?
  - Ага, - печально вздохнула Анечка, - кто ж знал, что Шурик поведет себя, как последняя свинья. Мог бы на мотоцикле подвезти.
  - Пьяным за руль садиться - самоубийство. Тем более за руль мотоцикла, - назидательным тоном заметила Веда. - А мы все нахрюкались, будь здоров.
  - Чего ты, как бабка старая? - возмутилась Аня. - Бухтишь и бухтишь. Совсем ты там в этой дыре от жизни отстала. Я, честно говоря, не представляю, как можно всю зиму одной с двумя стариками...
  - Тише, - прервала ее Видана, предупреждающе сжав руку подруги. - Слышишь?
  -Что? - насторожилась испуганно Анюта.
  За кустами, огибающими веранду на соседнем участке, кто-то ругался. Грубые голоса явно нетрезвых мужиков излучали злобу, звучали требовательно и враждебно.
   - Уйдем быстрей, - проскулила дочка Матвея. - Пока они нас не заметили.
  - Да погоди ты, - отмахнулась от нее Веда. - Смыться всегда успеем.
  Она направилась в сторону спорящих. Не выветрившийся еще из крови алкоголь толкал на авантюры. Девушка, действительно, так долго скучала, несколько долгих зимних месяцев, что сейчас рада была любому приключению. Которое, конечно, не грозило ей и ее подружке серьезными неприятностями. Но что в этом маленьком городке страшного могло бы с ней случиться? Это тебе не мегаполис с человеческими хищниками в образе Визарда и его приспешников и не жуткое болото с населяющими его непонятными сущностями. Тогда кто ж это у нас там такой злючий призлючий? Вот сразу и разберемся...
  - Милочка, ну пожалуйста, ну я прошу тебя, - всхлипывала позади Аня, цепляясь за нее. - Давай убежим. А если они нас увидят?
  - А ты не шебурши, - шикнула на нее Видана и присела за кустиками.
  
  Чуть дальше террасы под фонарем у самой стены здания стояли двое парней. Один высокий, крепкого телосложения, другой чуть пониже, но тоже хилым не выглядел. Лица их в тени, отбрасываемой от стенки, было не разглядеть. Ребят окружили несколько развязанного вида типов по всем параметрам смахивающих на местных гопников. Девушка насчитала восемь человек. Анюта тихим шепотом подтвердила ее догадку:
  - Это Бобер и его шайка. Шушера из местных. Их хлебом не корми, дай приезжих пощипать. Мы мальчишкам все равно не поможем. Пойдем лучше. А то как бы самим не перепало. Еще те отморозки... Эти миндальничать не будут.
  - Тсс, погоди.., - в который раз не согласилась с ней Веда.
  Бандиты меж тем наступали.
  - Хорош мозги шлифовать, - рычал один, - карманы выворачивай.
  - Денег нет, мобилы сгодятся, - подсказал второй.
  - А морды не треснут? - осведомился высокий парень, приняв боевую стойку.
  - Ты смотри-ка какой шустрый выискался, - отодвинув первых двух мужиков, пытающихся наладить контакт с упирающимися жертвами, вперед выдвинулся небритый верзила.
  В его руке, сплошь до плеча покрытой татуировками, блеснул нож. Он сделал короткий выпад в сторону приготовившегося дать отпор молодого человека. Может, только напугать хотел, но тот среагировал мгновенно: резким движением вывернул так конечность нападающего, что тот только сдавленно хрюкнул и выронил заточку. Не ограничившись обезоруживанием бандюги, паренек еще нанес тому пару мощных ударов в солнечное сплетение. Гопник тяжело рухнул к его ногам и более не подавал признаков жизни.
  - Ах, ты сука, - взвизгнул один из дружков поверженного. - Все, кранты тебе, фраер дешевый.
  Он щелкнул предохранителем пистолета, откуда ни возьмись появившегося в его руках, направив ствол на растерявшегося парнишку. Остальные достали финки и медленно направились в сторону друзей. Лезвия угрожающе поблескивали в свете фонаря. Круг сужался.
  Видана вышла из-за куста. Аня от неожиданности даже пискнуть не успела. Она так была ошарашена и напугана разворачивающейся перед ее глазами сценой, что застыла с открытым ртом, не способная ни на какие действия.
  - Ребят, - насмешливо окликнула Веда стайку головорезов, - семеро против двух? Это как-то не по спортивному...
  - Это че за соска? - отмер спустя несколько мгновений бандюган с огнестрелом.
  "Он, скорее всего, и есть Бобер", - решила про себя девушка, продолжая медленно и спокойно двигаться в его направлении.
  - Обкуренная наверно, - выдвинул свою версию происходящего пузатенький гопник, стоявший рядом с ним. - Тебе не все равно? С этими закончим и с ней побалуемся...
  - Не возражаете, если я подправлю сценарий? - ласково осведомилась широко улыбающаяся Видана и, подойдя к нему почти вплотную, резко ударила под дых, одновременно выкидывая ногу в бок и выбивая оружие из рук ошалевшего Бобра, продолжавшего держать на мушке свои первоначальные жертвы.
  Тут же пришедшие в себя, озверевшие бандиты бросились на девушку. Но парни тоже не остались стоять в стороне. Несколько минут ожесточенной схватки - и восемь неподвижных тел распростерлись на асфальтовой дорожке возле здания детсада.
  - А ты клево дерешься, - восхищенно присвистнул тот молодой человек, что был повыше. - Давно тренируешься?
  - Да так, - скромно и туманно ответила Веда.
  - А я боксом раньше занимался, и еще в армии подучили. Но ты круче, - все еще не мог совладать с эмоциями он. - Первый раз вижу, чтоб девчонка... так...
  Видана пожала плечами и пошла вытаскивать из кустов пребывающую в полуобморочном состоянии Анюту.
  - Меня Ярослав зовут, - двинулся парнишка за ней. - Ярик.
  Вдвоем им с трудом удалось поставить Аню на ее все стремившиеся подогнуться ноги.
  - Ты, ты.., - хрипела та, вылупившись диким взором на Веду.
  - Меня - Кирилл, - представился второй парень.
  - Меня Мила, - ответила Веда, встряхивая как следует подругу. - Аньк, кончай придуриваться. Сторож, наверное, уже ментов вызвал. Валить отсюда надо.
  - Подруга твоя права, - поддакнул Кир. - Потом объясняй им, что ствол не наш, да и, вообще, они сами напросились.
  - Да пошли уже, - Ярик легко подхватил невысокую худенькую Аньку на руки и быстро зашагал по направлению к калитке.
  
  - Пусти меня, - дочка Матвея очухалась, только когда они уже были на значительном расстоянии от места бурных событий.
   Ярослав послушно поставил ее на тротуар.
  - Ты зачем вылезла? - в слезах Аня набросилась на Видану. У нее начиналась истерика.
  - Все нормально. Отходняк, - невозмутимо констатировал Кир.
  - Да отец убьет нас, если узнает, - продолжала бушевать Анюта.
  - Не узнает, если ты не расскажешь, - начиная злиться, оборвала ее Веда. - Тебя никто не видел, а меня тут завтра уже не будет.
  - Подружка твоя права, - встрял Кирилл. - Не надо родителям ничего говорить. Меньше знают, крепче спят. Экономия на валерьянке, опять же.
  - А вы, вообще, кто такие? - взвилось еще больше Матвеено чадо. - Все из-за вас же. Из-за вас...
  - Да мы тут как бы проездом, - лениво объяснил зевающий Ярик. - Оставили машину на стоянке. Там один абориген нам объяснил: чтоб до гостиницы путь сократить, нужно через сад этот ваш пройти. А тут эти уроды бухали. Ну и прицепились...
  Только сейчас Видане удалось рассмотреть его как следует. В неярких лучах восходящего солнца, едва выглянувшего из-за горизонта, суровое мужественное лицо парня казалось слишком жестким для его возраста. На вид девушка дала бы ему лет двадцать, может, чуть больше. Во всяком случае, она почему-то решила, что он моложе ее. С копной густых непослушных темных волос и темными карими глазами Ярослав был очень симпатичен. Если бы не этот колючий проницательный взгляд, Веда сочла бы его даже красивым. Некрупный прямой нос, лепные скулы, насмешливый изгиб чуть пухловатых губ. Мускулистый, с поджарым животом и длинными ногами, он выглядел юным и одновременно прошедшим нелегкую школу жизни мужчиной.
  - В гостиницу вас не пустят, - стала немного успокаиваться Анюта. - У нас тут туристический съезд на днях организовался. Мест нету. И так переполнена. Мы на дискотеке как раз с этими студентами тусовались. Они, вроде как, на практике. Местный фольклор и обычаи старинные изучать приехали.
  - И чего ж нам теперь? - расстроился Кир.
  - Может, к нам, Ань? - предложила Видана. - Придем, вроде как, с провожатыми. И отец при гостях орать не будет. И аргумент у тебя весомый. Что не одни мы ночью шатались, а с охраной.
  - Да с тобой, похоже, никакой охраны не надо. Наоборот, от тебя.., - полная картинка произошедшего только сейчас начала сформировываться в голове у Анюты.
  - А вот про это давай не будем, хоре? - нахмурилась Веда. - Ни к чему это, поверь...
  - Ну, так ведете в гости или нет? - ожил Кирилл. - А то спать охота.
  - Пошли, - смирилась Аня. - Разместимся как-нибудь.
  
  
   Глава 6.
  
  
  Матвей, в отличие от того другого Матвея, которого еще раньше знала Видана, был человеком добрым и гостеприимным. Немного поворчав для порядка, он все же согласился приютить двух молодых людей, волею судьбы оставшихся без пристанища. Скандал устраивать не стал, но, улучив момент, отвесил увесистый шлепок дочурке по пухлому заду. Парней уложили на кухне.
  
  Анюта, Милада, Кирилл и Ярослав сидели за столом и завтракали. По времени поздний завтрак заменял им и обед. Аня, успевшая поругаться с родителями, печальная и насупленная, без особого аппетита ковыряла вилкой яичницу. В качестве наказания ей был определен домашний арест: никаких гулянок и свиданий. В свете того, что она и так накануне поссорилась со своим ухажером, ей все равно встречаться было не с кем. Правда размолвка с Шуриком не столько огорчала девчушку, сколько скорый отъезд ее новых знакомых. Она изредка бросала жаркие взгляды на Кира, с энтузиазмом поглощавшего бутерброды и горячий ароматный кофе.
  
  Кирилл был на полголовы ниже своего друга, но шире в плечах и как-то мощнее. Темно каштановые волосы беспорядочно вились крупными кольцами и закрывали шею, на носу обосновалась россыпь веснушек. Серо-зеленые глаза хитро поблескивали, наряду с крупными чувственными губами и слегка вздернутым кончиком носа придавали ему несколько озорной вид. Видана подумала, что если бы Купидона изображали не в виде младенца, а уже во взрослом половозрелом состоянии, то, вероятно, типаж Кира в качестве модели очень бы подошел.
  - И куда вы направляетесь? - обиженно и капризно Анька нарушила затянувшуюся паузу.
  Ей сильно хотелось, чтобы парни остались погостить у них в городе еще пару дней, а лучше - недель. Матвей мог бы помочь с наймом жилья. Но те только улыбались, понимая, что у девушки тут свой интерес. Киру, конечно же, льстила ее горячая симпатия к нему, но такие, как Аня, наивные малолетние дурочки, выстраивались за ним в очередь. И очередное любовное приключение мимоходом ему было ни к чему.
  Обоих молодых мужчин гораздо больше заинтересовала Веда. Ее пронзительный взгляд, таящий миллион тайн, необычный колдовской цвет глаз, оттененный густой прядью волос цвета воронова крыла, упавшей на бледную щеку. В ее тонких руках с длинными нервными пальцами, в нежной округлости плеч скрывалась неожиданная сила. Они до сих пор были зачарованны тем, как она несколькими точными профессиональными движениями могла привести в бессознательное состояние любого мужика, не заморачиваясь его ростом и весом.
  К тому же у друзей имелось серьезное дело, ради которого они и прибыли в это глубокое захолустье.
  - В одну деревеньку. Она, вроде как, должна быть где-то неподалеку. Километров четыреста отсюда. Вот только одна проблемка. Ее нет ни на одной карте. Мы купили несколько разных вариантов карт области и района, но так и не нашли, - просветил девушек Ярослав по поводу своих планов.
  - Не в Лукошино, случаем? - подала голос Видана, выныривая из собственных тягостных дум.
  - Ну, да, - удивился Яр.
  - Вот чего вы все там забыли? - насупилась Анюта.
  - Отец мой туда частенько наведывается, да и Мила там, похоже, зависла надолго, - пояснила она в ответ на изумленные взгляды парней.
  - Я сегодня вечером как раз собиралась туда вернуться, - сообщила Веда присутствующим, - только вот кое-какие дела приделаю и поеду.
  - Так поехали вместе, - обрадовался Кирилл. - У нас машина есть. Быстро доберемся.
  Видана кивнула.
  - А зачем вам в Лукошино? Ради интереса или по делу? - полюбопытствовала она.
  - И по интересу и по делу, - улыбнулся ей Ярик. - Там где-то в его окрестностях мой дед проживать должен. Не в самой деревне, конечно. Он вроде лесничего там.
  Веда похолодела и, кажется, побледнела еще больше.
  - А зачем ты к нему? Навестить? - тихо спросила она.
  - Ну, да, - не заметил ее реакции Яр. - Давно бы надо было. Да я, когда он письмо прислал, в армии еще был. Письмо год на моем столе провалялось. Мать бросила туда и забыла.
  Видана вскинула брови, ожидая пояснений. Все это было до жути интересно.
  - Мой дед археологом, историком и исследователем был, - стал объяснять Ярослав. - Особенно увлекался культурой древних славян. Много путешествовал. Из-за этих его постоянных разъездов бабка с ним и развелась. Мама с тех пор на него в обиде была, вот и не переслала письмо.
  Парень вздохнул, словно сожалея о женской глупости, продолжил:
  - Он, вообще, всегда каким-то странным был. А с годами эта его странность, даже одержимость стала проявляться еще больше. После развода дед уехал в эту местность. Говорил, что где-то здесь когда-то было древнеславянское поселение. Тогда наши предки были еще язычниками и поклонялись богу Перуну.
  - А еще Ярило, Хорсу и Сварогу, - встрял Кир. - Ярило, как известно - бог солнца. И любит золотые предметы, потому что в старину считалось: золото - это капля расплавленного солнца. Яр же предполагает, что его дед не столько древностями увлекался, сколько мечтал клад найти. Возможно, даже нашел...
  Девушки дружно перевели взгляд на Ярослава.
  - Внутри письма вот это лежало...
  Он достал из-под футболки цепочку. Она сама по себе была довольно странная: грубые звенья, не сочетаемые по размеру и форме необычным образом свиты между собой. На ней висел кулон в виде креста с загнутыми на концах планками. Ровно посередине каждого из лучей креста находилось еще по небольшому лучику. Но самое главное - украшение было из золота.
  - Похоже на свастику, - выдвинул предположение Кир.
  - Нет, это оберег, - уверенно опровергла его утверждение Видана. - А что за оберег - это можно выяснить. Я как раз собиралась в интернет-кафе. Вы со мной?
  - Конечно. А ты что хотела там узнать? - Яр уже поднимался со своего места.
  - Да примерно тоже самое, - неопределенно кинула девушка и пошла за сумкой.
  - Я с вами, - нудила Анюта в коридоре, пока все обувались.
  - Тебе отец не разрешал никуда выходить, - поддразнил ее Кирилл.
  - А он ничего не узнает. Придет только поздно вечером, - скулила дочка Матвея.
  - Твое дело. Пошли, - нахмурился Ярик.
  Избалованная непослушная девчонка начинала всех раздражать.
  
  - И что было в письме помимо подвески? - продолжала расспрашивать Веда Ярослава по дороге к автостоянке.
  Сначала решили забрать машину ребят.
  - Несколько листков бумаги. Но это скорее для того, чтобы цепь не прощупывалась. А написано было всего пару строчек. Старик известил, что болен. И жить ему осталось немного. Просил приехать, повидаться. Как ты думаешь, жители Лукошино покажут мне, где его дом?
  - Сомневаюсь, - девушка закусила губу.
  Она догадывалась, что этот дом - тот самый на болоте. При воспоминаниях о нем ее начинало потряхивать.
  - Почему? - искренне удивился Яр.
  - Там, где твой дед жил - сплошная топь посреди леса. Места недобрые. Местные их стороной обходят. Не за какую мзду не поведут. Тем более, в этой деревеньке деньги люди не ценят.
  - Так как же мы туда попадем? - расстроился парень.
  - Почему жил? - перебил его Кир.
  - Потому что... сдается мне, он уже умер, - нехотя процедила сквозь зубы Видана.
  
  В кафе сидели долго. Молодые люди выяснили, что кулон Ярослава называется солнечный крест. Это символ духовной силы Ярилы-Солнца и процветания рода. В старину использовался, как нательный оберег, наделяющий наибольшей силой жрецов Леса. Но Веда на этом не успокоилась. Она все копалась и копалась в информации, что-то распечатывая, что-то просто пробегая глазами.
  - Долго еще? - не выдержал Кирилл. - Хотелось бы в Лукошино до темноты попасть.
  - Зачем? - меланхолично отозвался Ярослав. - Все равно сами дом деда не найдем, да и проводника тоже. Сказали же...
  Он явно закручинился.
  - Хорошо, я вас проведу, - обрадовала их Видана, не отрывая глаз от монитора. - Если на полчасика зудеть перестанете...
  - Ты? - недоверчиво уставился на нее Кир. - Ты-то как? На тамошнюю не похожа. Ни каким местом. Сразу же видно - городская девчонка.
  - Ладно-ладно. Молчу, - он примирительно поднял руки, смущаясь под злым пристальным взором Виданы.
  
  
  Глава 7.
  
  Выехали из города, когда уже совсем стемнело. Аню, несмотря на все ее протесты, доставили к отцу. Матвея было не развести на пустом месте на вдруг горчо вспыхнувшую любовь к бабушке. Анюта очень захотела прямо сейчас ее повидать. И так убедительно, так жалостливо напрашивалась в поездку вместе с парнями и Виданой, что даже Кир расчувствовался.
  - Матвей, а в самом деле, пусть прогуляется с нами. На денек, на два. А потом мы ее обратно отправим. На поезд посадим и вам отзвонимся.
  Тут уже рассерчала Веда.
  - Во-первых: там связи никакой нет. То есть нет совсем. А во-вторых: нечего девчонке малолетней там делать. Уж поверь мне. Не детские забавы все это. Сами бы в штаны...
  - Эй-эй. Попрошу без уточнений, - рыкнул Яр. - Это вы - бабы все нервные. Одни гульки на уме. А мы туда по делу. Деда надо отыскать. Если помер уже, так хоть могилку проведать. Проститься.
  - Ага, - ехидно в том же тоне продолжила девушка. - А еще проверить не отыскал ли он клад... Да и, вообще, говорят, неплохо зарабатывал. Наследство, возможно, отставил...
  - Вот умеешь же ты все опошлить, - с укоризной вздохнул Кирилл.
  - И еще интересненько так, - едва слышно прошипела она уже у порога. - Кто ему там похороны организовывал...
  Рационально поразмышляв, Веда пришла к выводу, что и ей клад совсем бы не был лишним. Последние гроши, еще остававшиеся у нее, она потратила на одежду и обувь. Старикам в благодарность за приют тоже хотелось хоть что-то оставить. Надо же им крупу, муку и сахар закупать. Пенсия у них маленькая была, приходилось во всем себя ограничивать. Деньги бы им также не помешали. С Визардом и его командой связываться, понятное дело, лучше было бы финансово подкованной. Как известно, денежки решают, если не все, то очень многие проблемы.
  
   Так или иначе, но большинство в споре победило, когда к дебатам присоединилась мама Анюты. И вот трое молодых людей, благополучно избавившись от дополнительной нагрузки в виде Ани, мчались по шоссе на стареньком уазике. Шел мелкий дождик, на дороге было пустынно, лишь изредка по асфальту проносились неведомо куда спешащие машины. Парни, по настоянию Виданы, запаслись питьевой водой, продуктами и прочими необходимыми для выживания в условиях дикой природы вещами.
  Когда они прибыли на окраину Лукошино, рассвет еще и не думал заниматься.
  - К бабе Мане и деду Егору заезжать не будем, - постановила Веда. - Незачем их расстраивать. Вот солнце встанет, и двинемся. Машину все равно придется тут оставить. Дальше даже на внедорожнике не проехать.
  Она свернулась на сидении клубочком. Ярослав достал с заднего сидения одеяло и накинул на девушку.
  - Так ты там уже была, в его доме? - тихо спросил он.
  - Да. Случайно. Заблудилась, вот и набрела, - уже забываясь, сквозь сон отозвалась девушка.
  - А почему ты думаешь, что он умер? - не сдавался Яр.
  - Не знаю, сам увидишь. Давай спать? Туда тяжело добираться, а вот с грузом и подавно. Отдохнуть надо.
  
  На этот раз по болоту двигались по всем правилам. Шаг в шаг, проверяя шестами дорогу впереди. Было прохладно и сыро. Утренняя роса тяжелым грузом осела на одежде. Белесая дымка тихо и таинственно плыла над мшарой. Туман, как старый добрый пес игриво терся о ноги, изредка отскакивая в сторону, но тут же возвращался обратно. Парни мужественно шагали вперед, изредка проваливаясь в лужицы с пахнущей прелью и перегноем мутной водой. Промочили насквозь ноги, но, тем не менее, продвигались с очень решительным видом, словно покоряли неизведанные горизонты. Вокруг нудно раздражающе жужжали и зудели целые армии насекомых.
  - Почему тебя мошкара не жрет? - с досадой воскликнул Кир, смачно прихлопывая комара на шее.
  - Во мне яда много. Брезгует, - хохотнула Веда.
  
  Наконец, они достигли цели своего маршброска. Ярослав и Кирилл с удивлением разглядывали черную избу, неприветливо выглядывающую из-за ствола старого дерева.
  - Да уж, выглядит невесело, - заметил он.
  Ярослав одарил его недовольным взглядом. Ему и самому на душе было как-то тоскливо, неуютно и немного боязно.
  - Не нужно нагнетать обстановку, - шикнула на них Веда, задумчиво разглядывая окрестности. - Нет ничего страшного, если знаешь, с чем имеешь дело. А вот неизвестность пугает.
  - Поэтому ты так долго в поисковике сидела? Узнала чего полезного? - уточнил Кир.
  - Если бы, - вздохнула девушка. - К сожалению и в сети нет ответов на все вопросы.
  Видана подумала о Вире. Знать бы точно, что он такое, хоть чуточку больше сведений о нем. Но никаких упоминаний об этом типе она не нашла. Словно бы, он вообще не существовал. Играть вслепую... Это было очень и очень опасно. Да разве ж у нее был выбор?
  
  Молодые люди свалили поклажу у порога и с интересом рассматривали горницу. Вокруг был полумрак, помещение тонуло в ароматах сушеных трав и цветов. Гирлянды высушенных растений опутывали, словно паутина, все пространство под потолком.
  - Видите сколько пыли? - взмахнула рукой девушка.
  - Н-да, - безрадостно протянул Яр, - согласен, не похоже, чтобы тут кто-то жил. Дом выглядит давно покинутым...
  - Вот и я о том же, - Видана устало плюхнулась на узкую лавку у стены.
  - Может, он просто переехал куда-то? - выдвинул предположение Кир.
  - Мог бы тогда записку оставить или предупредить как-то, - сердито проворчал Ярик. - Раз уж сюда меня звал. Зачем?
  - Я догадываюсь, - обронила Веда, вспоминая свое последнее видение.
  - Ну и?
  - Потом объясню. Давайте обстраивайтесь. Я так понимаю, вы пока что-нибудь не найдете, обратно домой не вернетесь. А я пошла, пожалуй...
  - Куда? - хором воскликнули парни.
  - К бабке с седом. Не думаете же вы, что я тут с вами ночевать останусь? - девушка подошла к двери. - Это твой родственничек, Яр, вот ты тут и гости. А я умываю руки. Мне тут не нравиться...
  Она вышла наружу и направилась к тропике, по которой они сюда пришли.
  - Стой, - Ярик нагнал ее у самой воды. - Ты же не можешь нас тут одних оставить?
  - Это почему? - искренне удивилась девушка.
  - Ну... вдруг нам нужно будет срочно отсюда выбираться. Сами мы без тебя дорогу обратно не найдем.
  - Мы же ленточками дорогу помечали. А ночью я и сама не пойду. Темнеть, кстати, уже скоро будет. Мне надо торопиться...
  - А мы печь топить не умеем, да и вообще, ничего не умеем. Пропадем без тебя, - не убедительно, но стараясь сохранить серьезность, заявил Яр.
  Он подхватил замешкавшуюся Видану на руки и понес назад в дом.
  - Пусти, кому сказала, - шипела она, вырываясь. - А то щас как наваляю. Не посмотрю, что ты здоровей. Потом неделю отлеживаться будешь, вместо того, чтобы клад искать.
  - Ни сколько не сомневаюсь, - криво усмехнулся Ярослав, ставя ее на пол.
  - Мила, ну пожалуйста, ну останься, - жалостно заканючил Кирилл, делая умильную рожицу. - Нам тут с тобой как-то уютней будет. И потом: ты тут давно. Возможно, вспомнишь чего или подскажешь. Твоя помощь нам просто необходима. А чего найдем: все на троих. Поровну.
  - Ладно, - быстро сдалась девушка. - Уговорили. Давайте уже устраиваться. Я вообще-то устала. И еще со вчерашнего не выспалась.
  Согласилась она, конечно, не из-за предложенного дележа добычи. Она и не надеялась, что они тут хоть что-то найдут. Ее почему-то начала мучить совесть. Не могла Видана их тут одних бросить. Она, в отличие от ребят, яснее представляла, в какие обстоятельства они сами себя загнали со своей жаждой наживы. И предвидела опасности лучше них.
   - Воду пойдем искать завтра. Пока принесенной хватит, - постановила Веда.
  Используя скудные запасы чистой воды, она вытерла пыль, перетрясла подушки, матрасы, одеяла. Яр тем временем принес дров из обнаружившегося неподалеку сарайчика и, следуя ее указаниям, растопил печь. Отсыревшие дрова занимались плохо, приходилось то и дело плескать на них бензином, найденным в том же сарае. Кириллу удалось завести генератор, используя все тот же бензин.
  - Механик от Бога, - похвалил его Ярик.
  Видана накрыла на стол.
  - А где мы все будем спать? - она с сомнением посмотрела на кровать, затем перевела взгляд на затоптанный грязный пол. Он выглядел отсыревшим, между половиц имелтсь большие щели. Сам дом стоял на невысоких сваях. Снизу сильно поддувало, отчего тепло в избе не задерживалось.
  - Задачка, - почесал затылок Яр. - На кровать втроем не поместимся.
  - А если еще лавку придвинуть и фуфаек подложить? - подал идею Кир.
  - Я, значит, между вами, как колбаса в сандвиче? - ехидненько предположила Веда.
  - Мы приставать не будем. Честно, - заверил ее Ярик.
  - Еще бы. Если здоровьем дорожите, - с предупреждающей улыбкой Видана показала ему кулак.
  - Вот и я о том же, - делано расстроился Кирилл.
  
  
  
  Глава 8.
  
  
  
  Видана засыпала в объятиях Ярослава, уткнувшись носом в его широкую грудь. Сзади за талию ее обнимал Кирилл. Его дыхание щекотно шевелило волосы на ее затылке. Девушка почувствовала себя вдруг так спокойно, уютно. Так не было с ней уже очень давно. Два горячих молодых сильных мужских тела, будто бы, ограждали от враждебного внешнего мира, оберегая ее сон. От тепла, исходившего от них, мужественного запаха, двух гулко бившихся сердец девушку охватила истома.
  Она отчего-то вспомнила Ила. Когда-то Веда засыпала, плененная теплым нежным кольцом его рук, доверчиво положив голову ему на плечо. Ей стало невыносимо грустно. Она сама не заметила, как слезы крупными каплями покатились по ее щекам.
  - Чего ревешь? - грубовато поинтересовался Яр. - У нас тут итак сырости хватает...
  - Не грузься, - так же отвязно ответила девушка. - Мы же бабы все глупые. Сам сказал. Тебе не понять...
  Про себя Видана решила, что больше никогда и не за что не доверится ни одному мужчине, как бы сладко он ей не пел, каким бы красавцем и очаровашкой не был. Она во всем и всегда будет полагаться только на себя. А мужчины... Их она будет использовать в своих целях, осторожно придерживая двумя пальчиками и не позволяя прикоснуться к своему сердцу.
  
  Наутро было решено идти искать воду.
  - Ты знаешь, куда надо топать? - с надеждой спросил Яр.
  - Понятия не имею, - беспечно ответила Веда.
  - А я-то думал, ты - великий знаток болот, - подначил ее Кир.
  Видана посмотрела на него с выражением. В ее взгляде ясно читалось: "Ты дурак?" Ярослав расхохотался.
  - Ладно, в какую сторону направимся?
  Веда пожала плечами;
  - Да хоть прямо. Лично мне все равно, где топнуть.
  - О-кей, - быстро согласился почему-то с таким раскладом Ярик, - тогда я иду первым.
  - Не-а, - запротестовала девушка, - первая я.
  - Я, конечно, понимаю, что в некоторых моментах ты любому мужику сто очков вперед дашь, - возмутился парень, - но из нас двоих мужчина - я.
  - Вот именно, - разозлилась Веда, - я если ты провалишься, то я твою грузную тушку вряд ли быстро вытащить смогу, тогда как ты мою сможешь.
  - Логично, - поддакнул Кир, - я, как обычно, замыкаю шествие и ленточки вяжу?
  
  Через какое-то время Ярослав опять запыхтел:
  - Это прямо называется? Ты петляешь, непонятно каким лешим руководствуясь. У меня такое впечатление, что мы по кругу ходим.
  День выдался жаркий. Удивительно, но за ночь погода кардинально поменялась. Дождливый хмурый вечер превратился в солнечное и душное утро. Два парня и девчонка задыхались от испарений, ноги потели в высоких сапогах, под одеждой с длинным рукавом тело покрылось испариной.
  - Я сейчас сдохну, - резюмировал Кирилл, - мы долго так шататься будем? - время уже близилось к полудню. - Мы, вообще, куда идем? И, не побоюсь согласиться с Яром, ты каких принципов придерживаешься при выборе маршрута?
  - Тупой женской интуицией, - окрысилась Видана. - Такой ответ устроит?
  Она сама сильно устала и уже совершенно не представляла, куда им идти. Идей никаких не было. Парни, наверно, правы. Они бесцельно блуждают по кругу, только выматывая себя, без всякой пользы. Однако, девушка признаваться в своих сомнениях не собиралась. Веда резко развернулась, уперев руки в бока, и приготовилась к жестокой перепалке. Но вдруг ее взгляд просветлел.
  - О, полянка, - радостно воскликнула она.
  - Ну, хоть куда-то пришли, - с облегчением выдохнул Ярик.
  
  Выбравшись на сухое устойчивое место Кир от усталости рухнул на колени.
  - Ты им, что ли, молишься? - остановившись рядом с ним Яр указывал рукой на трех деревянных истуканов.
  - Фигасе, - только и смог среагировать Кирилл.
  Идолы имели вид столбов с вырезанным изображением человеческой головы. Они все были испещрены неясными магическими узорами. Лица изображены схематично, но, вполне вероятно, просто стерлись от ветра, солнца, холода и влаги, также, как и символика, изображенная на деревяшках.
  Один идол был похож на хмурого бородатого дядьку в шлеме с каким-то непонятным знаком наподобие звезды на лбу. В руках, прижатых к деревянному телу, он держал молнии. Еще один бородатый мужик имел невразумительные извращения на голове наподобие рогов, а тетка изображалась с длинными волосами и повязкой на лбу.
  - Перун, Велес и Макошь, - зачарованно прошептала Видана, усевшаяся на землю рядом с Киром. Информация, нарытая в компьютере, четко запечалилась у нее в мозгу.
  Ярослав тяжело приземлился рядом с ними. Он никак не мог отвести взгляда от почерневших от времени грозных языческих богов.
  - Ты нас к ним что ли вела? - хрипло спросил он девушку.
  - С дуба рухнул? - огрызнулась Веда. - Я почем знала, что тут за беспредел творится? Просто шла наиболее безопасным путем...
  - Как я полагаю, - добавила она едва слышно.
  - Смотрите, - смертельно побледневший Кир куда-то указывал рукой.
  - Ну и че? - Яр уселся поудобней. - Алтарь. Чего ты хотел-то? Язычники же. Наверное, кого-то мочили тут во славу своих божков. И, допускаю, не только животных...
  - Да не это... Рядом...
  Они, как по команде, поднялись все втроем и двинулись к жертвенному камню. Присмотревшись, девушка с трудом подавила рвущийся наружу крик ужаса. Цвет лиц у парней приобрел зеленоватый оттенок. Ярослав с трудом сглотнул, стараясь сдержать приступ рвоты.
  - Твою ж мать, - прохрипел Кирилл.
  Около жертвенника лежало нечто, что когда-то было человеком. Гниющая масса, которая раньше называлась человеческим телом. Прикрывающие ее тряпки когда-то, видимо, были зимней одеждой мужчины. Прелые куски материи кое-как держались на разлагающемся трупе, цепляясь за белые кости и истлевшие мышцы. Пустые глазницы изъеденного животными черепа смотрели прямо на них. Неприятный запашок терзал ноздри.
  Видана, Ярослав и Кирилл, как завороженные, стояли рядом с покойником, не в силах отвести взгляд, от жути впав в оцепенение и ступор. Первым очнулся Яр:
  - Кто это?
  - Я так предполагаю, твой дедушка, - прошелестела Веда.
  Страх, капельками липкого пота стекал по ее спине. Что-то гадкое, скверное выползало со всех сторон и облепляло черным туманом. Казалось, помимо запаха тления, еще что-то давящее, невыносимое было разлито в воздухе, это душило ее, наводило на нее такую жуть, что кровь стыла в жилах. Но, возможно, это чувствовала только она, так как Кир бодро сказал:
  - Ну вот, ты же хотел попрощаться с дедом. Твое желание исполнилось. Похоронить его надо. Как вы?
  - Согласен. Ты лопату брал? Давай рыть, - Ярослав был только рад отвлечься от жуткого зрелища. Вот уж не думал он, что инструментом, прихваченным для раскопок в поисках клада, придется могилы копать.
  Парни довольно быстро вырыли на окраине поляны глубокую яму. Их подгоняло сознание того, что день перевалил за свою вторую половину. И скоро наступит вечер, а потом ночь. Оставаться здесь в темноте или шагать обратно по зыбкой тропинке желания не было.
  - Ну вот, - Кирилл удовлетворенно воткнул орудие труда в землю. - Как его туда транспортировать будем?
  Все застыли. Любые мысли, возникающие в мозгу, были или не приемлемы, или вызывали дрожь.
  - Давай возьмем куртки и оттащим его на них, - предложил Ярик.
  Сказано - сделано. Куртки постелили рядом с телом.
  - Ну? - замер в выжидательной позе Кир.
  - Лопатами подтолкнем? - предложил Ярослав.
  Его передернуло от омерзения. Особой скорби, как отметила девушка, у Яра в душе не было. Да это и неудивительно. Он дедушку едва знал. Все больше по фотографиям. Ярик успел ей об этом рассказать еще прошлым вечером. Поэтому пенять ему за равнодушие смысла не было. Да его дед и сам виноват. Каждый самостоятельно выбирает свою долю: как жить и как умереть. То ли в кругу семьи, окруженным заботой и печалью, то ли в гордом одиночестве, ни с кем не считаясь, преследую какую-то свою, одному себе понятную цель.
  - Рассыплется, - с сомнением покачал головой его друг.
  - Да ну вас, - в сердцах Видана схватилась за обнаженную кость голени с целью подтащить труп к импровизированному савану.
  В последствие ответить на вопрос, зачем она так сделала, Веда так и не смогла. Словно, что-то толкнуло ее к такому поступку. Какое-то наваждение. А, возможно, ей очень хотелось поскорее отсюда уйти. Сколько можно тянуть время? У них его уже не было.
  В нос бил тошнотворный трупный запах. Пустые глазницы черепа, как будто, наполнились темнотой. Сам он, точно, оскалился, запрещая, предостерегая, угрожая. По кронам деревьев прокатился ветер. В небо взметнулись потревоженные птицы, неистово галдя.
  Ужас накатил на нее огромным удушливым комом. А пальцы, словно, приросли к обнаженной, оголенной ветрами, дождями кости.
   По телу пробежала мгновенная конвульсия. Сознание помутилось. Все поглотила серая пелена. Мир приобрел тусклый цвет тумана, и вместе с миром поблекли картинки, мысли, эмоции... Она падала, оцепенелая и опустошенная, в бездонный колодец небытия, растворяясь в нем, угасая. Внизу была тьма. Абсолютная. Вечная. Только в самом верху, удаляясь, еще виден был тоненький лучик света. Она тянула к нему руки. Она помнила: там Яр и Кир. Они помогут, обязательно помогут.
  Но они не помогли. И не было ничего, чтобы могло вытянуть ее из этого омута. Она упала...
  Полная, абсолютная тишина, темнота, отсутствие тепла и холода, невесомость, неподвижность. Небытие... Небытие, полное страшной боли во всем теле и удушья, рвущего легкие...
  
  
  
  Глава 9.
  
  
  Когда девушка закатила глаза, на мгновение оцепенев, а потом замертво рухнула на бок рядом с останками старика, парни растерялись.
  - Чего это с ней? - хрипло выдавил из себя Кирилл.
  - Наверное, испугалась, - выдвинул свою версию Ярослав. - Она только пытается изображать из себя бой бабу. Ну, борьбой когда-то занималась. Это сути не меняет. Девчонка...
  Он поднял Видану с земли и отнес подальше от трупа. Склонившись над девушкой, приник губами к ее рту.
  - Это.., - хмыкнул Кир. - Я, конечно, понимаю, что Мила - привлекательная девка, но в данном конкретном случае... Тут некрофилией попахивает...
  Яр поднял голову и одарил друга тяжелым раздраженным взглядом.
  - Я ей пытаюсь искусственное дыхание сделать, придурок. Посмотри, у нее руки совсем ледяные, и белая, как плотно.
  - Отмазался... Да она в обмороке просто, - Кирилл достал из рюкзака бутылку, налил воды в ладонь и побрызгал Видане в лицо.
  Реакции не последовало.
  - Может, у нее сердце прихватило? - всполошился Ярослав.
  - Какое сердце? - несмотря на неудачу в попытке оживить девушку, Кир был настроен скептически. - Она - молодая здоровая деваха. Не старушка какая-нибудь. Щас отдохнет, сама очнется. Давай похороним твоего родственничка наконец...
  К тому времени, как парни покончили с погребением, Веда в себя так и не пришла. Она лежала распростертая посреди поляны, как сломанная кукла, бледная и неподвижная. В свете уходящего дня ее густые длинные ресницы отбрасывали тени на пергаментные щеки.
  - Нужно обратно возвращаться. Скоро ночь, а мы даже фонарей не взяли, - Ярослав оттер пот со лба. - Бери вещи, а я Милу понесу.
  
  Вдвоем друзья освободили Видану от мокрой одежды и уложили в кровать.
  - Она совсем заледенела, - Яр сильно нервничал.
  - Жива? - Кир больше не мог скрывать мандраж. - Выглядит, как покойница.
  Ярослав приложил ухо к груди девушки.
  - Нет, сердце бьется. Тихо, но ровно. Попробую ее согреть. Ты пока разожги огонь в печи.
  Он разделся до пояса, лег рядом с девушкой и прижал ее к своему телу. Кир плеснул бензина на дрова и поднес спичку. Поленья почти сразу задымили, а потом разом полыхнули, наполняя небольшое помещение трепещущим красным светом.
  
  Я задыхаюсь, мне не хватает воздуха. Сердце гулко стучит в груди, ритм совсем сбился. Кругом сплошная непроглядная тьма, она волной обволакивает меня, показывая, что не отпустит. Какая-то птица пронзительно кричит где-то рядом. Я смотрю вверх. Там кроны деревьев смыкаются над моей головой, шелестя ветвями, как будто бы, что-то шепчут. Я тянусь к ним. И ветер, наполненный ароматами трав и цветов, хвои и прелой земли возвращает меня к жизни, наполняя легкие, насыщая кровь. Я плыву, парю в его потоке. Он отрывает меня от земли и тянет за собой вверх. Липкий черный дым внизу метается, не зная, как вернуть дичь, воет и беснуется. А я лечу. В бескрайнее синее небо. Далеко ввысь. К солнцу.
  Солнце. Оно питает меня своими лучами. Их прикосновения наполняют каждую клеточку моей плоти энергией и силой. Тепло медленно, но настойчиво проникает в окоченевшие от холода конечности и оживляет измученное заледеневшее тело.
  Я купаюсь в солнечном свете, рассыпаясь сотнями, миллиардами огоньков в атмосфере. И чувствую, как душа отболела, осыпалась фейерверком душистых лепестков, устремилась в далёкие выси, пропав за облаками. И свобода заполнила мою сверкающую, хрупкую сущность.
  - Вернись, - гремел повелительный голос снизу. - Ты обязана вернуться. Ты забрала мою силу, не познав свою истинную природу. Теперь обязана жить по нашим законам.
  - Я никому ничего не обязана, - поворачиваюсь, посылая всю аккумулированную энергию грозным потоком вниз.
  - Ты не умеешь даже пользоваться своим даром, - издевательский смех пробирает до костей. - Я научу тебя. В совокупности с той силой, которую ты приобрела, ты станешь непобедима. Ты обретешь величие и мощь. И сможешь достигнуть своей цели.
  - Что ты хочешь взамен? - природная практичность проявила себя, также, как и разумность доводов.
  - Ты станешь женой Ярослава. У вас родится сын. Все встанет на круги своя. Сила перейдет по наследству, умноженная на твои способности.
  Тут уже ехидненький смешок сорвался с моих губ.
  - Ты гарантируешь результат? Знаешь, кто мой враг? И настолько в себе уверен?
  - Я только обещаю помочь и поддержать. Дальше все зависит от тебя...
  - А если не получится?
  - Я же сказал: все зависит от тебя. Но чувствую, что сила твоей ненависти может действовать даже на расстоянии...
  - Так не пойдет, - я уже стояла на земле, озираясь вокруг. Желая найти источник голоса, торгующегося со мной. Ноги вязли в сыром густом мху болота. - Ты мне зубы не заговаривай. Ты это все Туне расскажи, женоненавистник древний. Работаем на результат. Моя цель - равняется твоей цели. Договор?
  - Договор, - выдохом затихло вдалеке....
  
  Видана открыла глаза. Прокатившаяся по телу волна озноба, рассыпалась иголками мурашек, во рту пересохло, и стайка, мотыльками порхавших в голове вопросов, так и осталась не заданными.
   В свете множества свечей, расставленных по дому, ее взгляд остановился на Яре. Такой сильный и наполненный жизненной энергией, такой взъерошенный и сексуальный он прижимал ее к своему обнаженному торсу жадно и крепко. Она смешливо подула на его длинную челку, спадающую со лба, касающуюся ее щеки. Ярослав слегка поморщился и скривил губы. Веда легко прикоснулась к ним своим ртом, привлекаемая их свежестью и обещанием ласки. И тут же встретилась с его помутившимся взором.
  - Красивая.., - прошептал он и сам поймал ее губы с обжигающей их страстью.
  Девушка не смогла противиться. Вкус и запах мужчины дурманили. Она слилась с ним в отторгающем реальность поцелуе, вжимаясь в него бедрами и ощущая ответное желание.
  Голодными жаркими укусами Яр продвигался ниже. Задрал вверх лифчик, захватив в плен сосок, терзая и требуя. Потом, как будто очнувшись, зарылся носом в копне ее волнистых волос.
  Она слышала, как медленно и тяжело он дышит, и, взволнованная, не решалась поднять голову, боясь встретиться с его дерзким горячим взглядом.
  Оба осознавали: единственное, что их сдерживает сейчас - это Кир, сладко сопевший с другой стороны кровати.
  Видана вдруг почувствовала, как Кирилл содрогнулся от сладкой волны их с Яром объятий и прижался к ней сзади всем телом. Его колотило в пароксизме острейшего желания.
  - Нет, - Ярослав сжал свои пальцы поверх руки Кира, захватившего грудь девушки.
  - Она не твоя.
  - И не твоя, - прорычал его друг, сгорающий на углях игнорируемого вожделения. - Меня под боком вообще не заметили, словно, я совсем не живой. Я ее тоже хочу.
  - Мила не в себе...
  - Ты сам этим только что пользовался. Или испугался, что на завтра люлей нам обоими раздаст? Когда в норму придет.
  - Люлей не боюсь, - прорычал Яр, - но только это гнусно, воспользоваться ее невменяемым состоянием. Пойди на воздух, остынь.
  Он обхватил затылок девушки пальцами, уткнув ее лицом себе в грудь, а локтем прижал в районе позвоночника к своим ребрам, практически обездвижив.
  - Кто бы говорил, - вскочил, как ошпаренный с кровати Кирилл. - Сам засасывал ее пару минут назад, как насос. Словно, бабы отродясь не имел... Ладно, я-то уйду. А ты тут будешь наслаждаться ей, как захочется?
  - Уйдем вместе, - согласился с ним Ярослав. - Пусть сама выбирает, но только адекватно...
  
  Когда Видана очнулась, ощущая себя выжатой и опустошенной, она застала друзей ковыряющимися в замке одного из трех здоровых сундуков, стоявших у стены.
  Некоторое время девушка молча за ними наблюдала, затем лениво обронила:
  - Зря стараетесь...
  - Почему? Один же открыли... - они, как по команде, обернулись к ней.
  Веда грациозно соскользнула с кровати и, нисколько не смущаясь того, что была в одном белье, приблизилась к предмету спора. Она заглянула в уже открытый сундук. В нем небрежной кучей вперемешку лежало постельное белье, одежда, одеяла.
  - Ничего интересного, - констатировала она. - Поэтому и взломали. На этом лежит заклятие.
  - Закля... Чего? - вылупился на нее Яр.
  - Не будь наивным. Ты же уже понял, что дед твой тут чародейством занимался, - Видана принялась неторопливо одеваться. - Он, кстати, дар свой тебе планировал передать. Да не получилось...
  - Чушь, - мотнул головой Ярослав. - Не верю я во все это. Бабские сказки. А дедулька мой всегда ненормальным был. С головой не ладно. Но с гениями такое часто бывает. Поэтому я допускаю, что сокровища он все же нашел. А вот в колдовство... Уж извини...
  - Не хочешь - не верь, никто не заставляет, - Видана подошла к ним и опустилась возле сундука.
  Она обхватила замок ладонями и прикрыла глаза.
  - И долго ты так сидеть собираешься? - не выдержал Кирилл спустя минуть десять.
  Веда медленно поднялась и сердито глянула на него. Затем носочком ноги поддела увесистый замок. Тот с грохотом упал на пол.
  - Вот ни фига, - парни таращились на нее, как на восьмое чудо света.
  - Воду искать идем? - как ни в чем не бывало полюбопытствовала девушка. - А то даже кофе заварить нечем...
  Не удостоив ее ответом, Яр откинул крышку. Там лежали деньги. Много денег. Аккуратными пачками сложенные банкноты в российской и иностранной валюте.
  - Да здесь миллион... ны, - выдохнул Кир.
  - Воду искать идем? - в очередной раз спросила Веда, кинув равнодушный взгляд на содержимое. - Или вы эту бумагу вместо завтрака пожуете? Помыться бы тоже всем не мешало...
  - Да не беспокойтесь вы, - зашипела она уже у двери. - Никто богатство это не возьмет. Лежало тут годами и еще полежит. Вы тут еще кого-нибудь долбанутого помимо нас видели? Нет? Я тоже. А вот пить очень хочется...
  
  Видана шла уверено и быстро, словно, по асфальту. Кир и Яр, нагруженные пустыми пластиковыми бутылями, еле поспевали за ней, спотыкаясь, падая, вязнув и матерясь.
  - Ты хотя бы знаешь, куда идешь? - взмолился Кирилл.
  Весь красный, с капельками пота над губой и на лбу, он выглядел уставшим и злым. Его футболка прилипла мокрыми пятнами к груди и спине. Ярослав смотрелся не лучше.
  - Вы слышите? - девушка обернулась к ним.
  Ее огромные влажные глаза цвета весенней травы светились каким-то потусторонним огнем.
  - Чего слышим? - не понял Яр.
  - Пошли. Еще немного...
  Вскоре они вышли к реке. Голубая лента с отражающимися в ней облаками извивалась посреди леса. Большие лупоглазые стрекозы носились над порослью первоцветов. Шмели нудно жужжали в траве. Воздух был напоен ароматами разнотравья. Журчала вода, с берега пахло влажной травой и едкими еловыми смолами
  - Тут везде родники, - сообщила Веда, начав раздеваться. - Они питают речку.
  Парни, остолбенев, наблюдали, как она скинула рубашку, джинсы, затем белье и совершенно обнаженная направилась к воде. Казалось, она слилась с природой. Ее стройная изящная фигурка скользила по склону к реке так естественно, так легко и органично: как лань в своей родной среде обитания.
  -Нимфа, - прошептал Кирилл и стал торопливо стягивать с себя одежду.
  - Слюни подбери, - рыкнул на него Яр.
  - Ты думаешь, она все еще не в себе? - хмыкнул его друг в ответ. - Да видно же - девчонка сама напрашивается. Соскучилась по мужской ласке...
  - Ну, рискни, - процедил Ярослав, - только я тебя потом собирать не буду.
  Сам он остался стоять в тени дуба, скрестив руки на груди, настороженно наблюдая за происходящим.
  Кир шумно и размашисто поплыл к резвящейся в воде девушке. Она подпустила его к себе поближе. Словно птица, уже заприметившая охотящуюся за ней кошку, но гордо выказывающая свою отвагу. А затем перед самым носом парня нырнула глубоко вниз.
  Время шло. Его накапало гораздо больше того, сколько бы мог выдержать под водой, не дыша, даже очень тренированный человек. Сердце Яра екнуло: "А вдруг она, в правду, все еще не в себе?" Он рванул к берегу. Кирилл ошеломленно осматривался вокруг, зависнув посередине речки. Веды нигде не было видно.
  - Где она? - крикнул Ярослав, погрузившись по бедра, в надежде, что Кирилл все же обнаружил ее передвижения.
  - А я знаю? Ненормальная.., - донеслось с реки. - Наверняка, безумием от трупа заразилась...
  Девушка резко вынырнула из воды всего в нескольких метрах от Яра. На ее губах играла завораживающая улыбка, а в глазах красными отблесками заката искрилось солнце. С высоких крепких грудей тонкими струйками стекала влага, а упругий нежный живот трепетал от неровного глубокого дыханья.
  - Ты специально это делаешь? - хрипло процедил парень. - Чего ты добиваешься? Хочешь меня соблазнить?
  - Не обольщайся, милый, - Видана медленно шла к нему.
  Обхватив рукой его шею, она завладела его губами, посасывая, раздвигая их языком. Вторгшись в его рот, девушка провела рукой по мокрой от напряжения спине Яра, приникая грудью с затвердевшими сморщившимися сосками к его телу, ощущая его ответную откровенную реакцию на свои прикосновения. Оторвавшись от его рта, она засмеялась.
  - Только не говори, что не получилось...
  - Допустим...
  Веда порывисто отстранилась. Пятясь, шаг за шагом она присела и на ощупь нашла свою одежду, не прерывая зрительного контакта. Как будто, пытаясь проникнуть в мозг и прочитать что-то там. Яр почувствовал озноб и поежился.
  - Ярик, ты не такой, как твой друг. Ты нормальный парень, - тихо говорила она, застегивая рубашку. - Я не понимаю, что тебя связывает с Киром, да это и не важно. Скажи: ты хотел бы прожить свою жизнь так, как прожил ее твой дед?
  - С ума сошла? - Яр застегнул куртку. Вечерняя прохлада начала лета пронизывала до костей.
  - Пока нет. Поэтому считаю, что каждый человек волен выбирать. У меня выбора нет. Моя жизнь уже загублена. Я не вижу смысла губить еще и твою. Я не верю в то, что все уже предопределено. Ничего не предопределено, пока мы можем решать и имеем силы бороться. Я ненавижу, когда меня к чему-то принуждают. Поэтому соблазнять, неволить тебя не собираюсь. Ты должен сам выбрать свою судьбу.
  - А если моя судьба ты?
  - С ума сошел? - прищурившись, его же словами злобно рубанула Видана. - Если хочешь дожить до старости: про это забудь.
  - Наполняем бутылки и возвращаемся, - бросила она чрез плечо остановившемуся возле них Кириллу.
  - А дедуля твой - козел. Причем редкостный.., - улыбнулась Веда грустно Яру.
  
  
  Глава 10.
  
  - Последний сундук откроешь? - занудливо вился возле девушки Кир.
  Видана нарезала хлеб, накрывая стол к позднему ужину.
  - Надо бы на станцию за продуктами съездить, - заметила она. - Завтра к вечеру жрать будет нечего.
  - Ружье есть, - кивком показал на стену Ярослав. - Поохотиться можно.
  - Зверюшек убивать не дам, - ровно, но веско предупредила Веда. - Бабла полно. Поедите завтра в поселок и закупите провиант.
  - Сундук-то откроешь? - уже без особой надежды предпринял последнюю попытку Кирилл.
  - Зачем? Там ничего интересного для вас нет.
  - Откуда ты знаешь? А как же клад? - не сдавался парень.
  - Ешь давай, - девушка начала злиться. - Нет никакого клада.
  - Почему нет? Откуда такая уверенность? - Ярослав с аппетитом уминал бутерброд.
  - То, что вы хотите найти, вам не принадлежит, - менторским тоном, строго сведя брови поведала им Видана. - Это дар духам леса. А именно неким божествам, которые когда-то олицетворяли собой силы природы. Жертвенные подношения нельзя забирать, иначе на вора падет проклятие. Вам мало денег? Да там столько, что не только вам, еще и вашим внукам хватит на безбедную жизнь.
  - То есть, сокровища все-таки существуют? Ты даже знаешь, где, - прищурился Кир. - В таком случае у меня есть два вопроса. Первый. В каком месте ты почерпнула все эти сведения? И второй. Какого черта ты морочишь нам головы?
  - Забирайте бабки и валите отсюда, - со свистом сквозь зубы выдохнула Веда.
  Радужки ее глаз приобрели цвет болотной тины. А губы едва заметно подрагивали.
  - Да ты вообще нас только сюда привести согласилась. А теперь еще и права качаешь. Сама вали. Покрывайся плесенью вместе со своими стариками. Оторва хитрожопая.
  Видана прикрыла веки и судорожно вцепилась пальцами в край стола. Напряжение, темное, гнетущее, клубилось в воздухе и ощущалось почти физически. Оно просто зашкаливало. Несколько секунд веской тишины. Она пристально посмотрела на Кирилла. Взгляд. Быстрый, как мысль, удар. Парень вместе со стулом отлетел к стене. Он с трудом дышал. Девушка даже не пошевелилась, лишь ее изумрудные глаза горели каким-то потусторонним огнем. На его голову обрушилось висящее на гвозде ружье, а затем в воздух взмыла различная кухонная утварь, предметы, расставленные и разложенные по углам. Они методично раз за разом врезались в ошалевшего и даже не пытавшегося закрыться Кира. Глухо, зловеще, яростно.
  Все застыли, пребывая в ступоре. Их ошарашенные мозги пытались осознать происходящее. Парни, ошалели, неспособные признать творившееся на их глазах действо. Веда замерла, ошеломленная силой своего бешенства, непонимающая и растерянная, не делая ни малейшей попытки управлять ситуацией. По ее телу пробегала дрожь ужаса и восторга.
  - Мила, хватит, - Яр очнулся первым.
  Он подскочил со своего места и сгреб девушку в охапку, повернув лицом к себе, сообразив, что создавшийся хаос является следствием эмоционального взрыва Милады. Не понимая, как такое вообще может быть, тем не менее был вынужден признать очевидное.
  - Я сама не знаю, как это получилось... Я не хотела, - она вырвалась из объятий Ярослава и выскочила из дома.
  - Это че б... такое на ... было? - только и смог и выродить Кир, клацнув зубами и оттирая кровь с рассеченного виска, размазывая ее по щекам, струящуюся из разбитого носа.
  Он выглядел жалким и слабым и, казалось, не чувствовал боль от ударов. От сильнейшего шока его колотило.
  - Дебил, - ругнулся Ярослав и метнулся вслед за Ведой.
  
  Смутный силуэт девушки мелькнул на чуть заметной в ночной полутьме тропинке. Яркие ленточки, навязанные ими еще днем, безошибочно указывали путь. Она двигалась к реке.
  Над головой распростерлось поразительно чистое небо, усеянное миллиардами ярких звезд. Лунный свет мерцающим покрывалом окутывал кроны деревьев старого леса. Мила будто парила в нем, похожая на призрак.
  Парню становилось жутковато. У самой реки он потерял девушку из вида. Она словно растворилась в темноте. В кустах раздался шум. Треск. И крик. Ночная птица взвилась в небо, то хрипло, то пронзительно верезжа. Яр дернулся. Шорохи в траве, неясные, неуловимые шорохи, то похожие на чьи-то легкие шаги, то на неясный шепот. И черные деревья, протягивающие свои ветви, как скрюченные руки. Туман стелился по низу, подползая к ногам синей дымкой. То там, то тут раздавались какие-то непонятные звуки.
  Стайка светлячков взбудораженных порывом легкого ветерка взвилась в небо, и свет, источаемый ими, смешался со светом далеких холодных звезд. Лес жил ночной жизнью, завораживающей, таинственной, пугающей...
  
  Вдруг тонкие белые руки обвились вокруг талии Ярослава, а к его спине прижалась упругая девичья грудь. Парень вздрогнул.
  - Мила? - тихо, как будто бы боясь нарушить мистическую атмосферу леса, спросил он.
  - А ты русалку искал? - мелодичный переливчатый смех зазвучал за его плечом.
  Яр оторвал от себя ее руки и развернулся. Девушка продолжала смеяться дразнящее, призывно.
  Парень был в замешательстве от ее столь кардинальных смен настроения и все еще не мог прийти в себя после инцидента, произошедшего в доме.
  - Это ты сделала, да? - на всякий случай уточнил он.
  - Зачем спрашиваешь? Глупо было бы отрицать очевидное, - пропела она, вновь привлекая его к себе.
  В неярком свете луны бледное лицо Виданы словно источало мерцающее сияние, а приоткрытые губы манили, обещали.
  - Ты же все понимаешь, просто не хочешь признать то, что кажется совершенно невероятным. Потому что тогда тебе придется согласиться со всем остальным. Тем, что ты предпочитаешь отвергать.
  Она приподнялась на цыпочки и запустила пальцы в волосы Ярослава, лаская ими его затылок, искушая близостью своего рта.
  Яр почувствовал, как желание ворохнулось в паху. Она предлагала ему себя. В который раз. И он не видел причины, почему ему не стоило поддаваться ее чарам. Парень склонил голову и поцеловал ее долгим, жадным поцелуем, подчиняясь зову самой природы, ощущая неконтролируемое влечение к этой обольстительной девушке, зажигающей его кровь.
  Его ладонь скользнула по крутым бедрам Виданы, а пальцы алчно сжали ее пышную крепкую ягодицу. Веда откинула голову и изогнулась, из ее полураскрытых губ вырвался тихий стон. Она не знала, что делает и зачем, действуя под влиянием древнего, как мир, инстинкта. Когда девушка потерлась животом о его пульсирующий болезненным вожделением член, натягивающий ткань тесных джинс, Ярослав не выдержал. Он торопливо стянул с нее футболку и опрокинул на траву.
  
  Ночь медленно покидала лес, отступая в темную чащу, она как загнанный зверь искала укромный уголок, где могла бы переждать день. Двое молодых людей сидели у костра, тесно прижавшись друг к другу.
  - Ты хочешь сказать, что через прикосновение к его останкам в тебя перешла некая сила, которой ты еще не умеешь управлять? - недоверчиво переспросил парень.
  - Он сказал мне в видении, что эта сила должна была перейти к тебе. Он ждал тебя. Но не срослось...
  - Ну ладно... допустим... Я так полагаю, что дед являлся магом. Злым колдуном. Черная магия, что-то вроде того. И что же ты тогда собираешься делать? Теперь, когда получила неведомый нежданный дар?
  - Ты что: сказок начитался? - смешливо поддела Яра Видана. - Не существует понятий черной и белой магии. Так же как понятий добра и зла. Это все придумали люди. То, что для одного есть зло, для другого - благо. Кто решает, что хорошо, а что плохо? Вот тебе задачка. Один человек испоганил другому жизнь. Не специально. А просто потому, что он такой, какой есть. И причинил много боли и страданий, физических и моральных. Зло совершил? Но он так не считает, потому что для него лично существуют вполне-таки обоснованные мотивы и сугубо личные причины для его поступков. А пострадавший? Он должен простить? Ему неведомы эти мотивы и причины. Или же он не может их принять, потому как лично его это не касается. А касается только то, что он пострадал. И жертва жаждет мести. Отомстить тем же. Око за око. Зуб за зуб. Зло? Или все же добро? Ведь наказание преступлением не считается. А желание возмездия справедливо. На деле же получается, одно зло будут наказано другим злом. Если обманутая жена желает наказать соперницу? Ту, которая разрушила ее жизнь, отобрала отца у детей, отняла любимого? Она приходит к ведьме. Приворожить и вернуть мужа хорошо. Добрая магия. А проклясть разлучницу - грех. Но, ведь, то и другое плохо для всех троих. И для жены, которая не простит и будет знать, что любят ее подневольно, и для мужа, который не любит, но не может уйти от нее. И для другой женщины, которую использовали и бросили. А, может, она действительно его любила. По-настоящему. В отличие от супруги, действующей лишь под влиянием собственнического инстинкта. Так что лучше? Справедливая месть или же уповать на то, что какие-то высшие силы сами расставят все по своим местам? Так, как учит нас христианская религия. В другом загробном мире нас рассудят. По каким законам? Эти законы сами же люди и придумывают, исходя из личностных соображений. Ведь никто не знает, что там, по ту сторону реальности. И по каким законам там живут. Все основано на вере, которую вдалбливают в наши головы с самого рождения. Нужно лишь верить. Что зло будет наказано. Но мы никогда об этом не узнаем... Потому что добро и зло для каждого понятия строго индивидуальные...
  - Ты странно рассуждаешь, - задумчиво протянул Яр. - Что ты знаешь такого, что позволяет тебе ломать все законы мироздания? Ты, как бы я не хотел в это верить, по-настоящему стала ведьмой?
  - Ведьмой может стать любая женщина, Ярик, обладающая сильной энергетикой, стоит лишь научиться ею управлять. Современные тренинги, психотерапия, гипноз - это все то же колдовство или заклятья. Ведьма от слова ведать, то есть знать. А владеющий знаниями - владеет миром. Поэтому в средние века от ведуний избавлялись. Тот алтарь на капище - некий эпицентр, сгусток мощной энергии. И все место молений, так же как и мечети, церкви. Они наполнены людской энергетикой, страданиями, мечтами, надеждами... Современные ведьмы, как правило, живут возле церквей. Они буквально пасутся там, подзаряжаясь человеческими эмоциями...
  - Ты хочешь сказать, что в том, что осталось от моего дедушки, было нечто, что влилось, наподобие тока, в того, кто к нему прикоснулся?
  - Я так думаю... Я пока и сама многого не могу объяснить...
  Видана замолчала, с силой сжав пальцы Ярослава.
  - Вы должны завтра уехать.
  - А ты?
  - Я приеду к вам... Спустя месяц, два... Где вы планируете осесть?
  - В столице. Там Киру от бабки квартира осталась. Мы думали, что работу в мегаполисе хорошо оплачиваемую найти будет проще. Хотя теперь и работе смысла-то нету. Ты права: денег у нас теперь больше, чем достаточно...
  - Оставишь адрес. Я приеду туда.
  - Ты не приедешь...
  Яр приник губами к шее девушки с силой сжав ее в своих руках.
  - Я не смогу без тебя. Ты - особенная. И, не потому что ты - какая-то там теперь ведьма. Ты - настоящая. Сильная и слабая одновременно. Нежная и резкая, порой жестокая, но можешь быть ласковой, как кошка. Ты - настоящая женщина. Не придуманная самой собой, не нарисованная в угоду мнениям и моде. Я знаю, что никогда такой больше не встречу... Я погибну без тебя, Мила...
  - Я приеду к тебе, Ярик, приеду. Так нужно. Так должно быть...
Оценка: 7.24*46  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"