Зеленцов Александр Семенович : другие произведения.

Беременность Бытия. Сущность Времени

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Современный человек, получивший образование в научной школе, едва мыслит свое существование во времени и совершенно не посвящен в его вечное измерение, только пространство он мыслит как онтологическую реальность, в которой совершается его подлинная и единственно осознаваемая им жизнь. Что же касается восприятия времени, он переживает его как реальность метафизическую, но не имеющую собственной онтологии, а вечность, пожалуй, только как реальность сакрально-теологическую или даже метафорическую. В пространстве, согласно современной научно-философской доктрине, мы реально живем, во времени изучаем историю своего проживания в пространственном мире и размышляем о будущем, а в вечности мы только надеемся, верим и, может быть, еще любим. И только религиозный человек, живущий одновременно и во временном и в вечном измерении Бытия, строит свою жизнь и свои отношения с этим Бытием, сообразуясь с такими обстоятельствами, которые имеют смысл и значение не только и даже не столько в пространстве-времени, сколько во времени-вечности. Религиозный человек соотносит свою жизнь с провиденциальным, то есть вечным замыслом Бога о человеке и мире, который обнаруживается лишь в неизмеримо длительной временной перспективе и ретроспективе, далее он соотносит ее с астрально-биологическим календарем, определяющим сроки и периоды жизнетворческих циклов и, наконец, с чувством сыновнего долга перед своими предками и отеческой заботой перед своим потомством. Человек воспитанный в современной школе, напротив, живет реалиями настоящего, которые ему навязывает физическое пространство, ибо в непосредственном восприятии пространство это, непрерывно и неостановимо меняющее свою форму и содержание без конца длящееся настоящее. Пространство это всегда присутствующая во всей своей полноте среда нашего существования. Авансцена физического пространства доминирует над чувственным восприятием человека, затрудняет ему осмысление временной упорядоченности и размерности этого мира и почти наглухо закрывает перед ним врата вечности. Чтобы научиться ориентироваться в пространстве и мыслить его категориями, достаточно научиться в нем физически двигаться, эту науку каждое живое существо осваивает после своего рождения, причем, не столько с помощью своих родителей, сколько непосредственным опытом, что же касается более примитивных форм жизни, то большинство из них учатся пространственной ориентации на основе генетически закрепленных реакций организма. Чтобы научиться мыслить и ориентироваться во времени уже не достаточно просто в нем жить, необходимо, чтобы кто-то научил мыслящее существо этому. Собственно разумное мышление и начинается с того момента, когда человек научается мыслить свое существование во времени. Наука времени когда-нибудь займет такое же место в образовании людей, какое сейчас занимают науки о физическом пространстве и это станет грандиознейшим завоеванием человеческого разума. Пока же временнОе мышление человека находится в зачаточном состоянии и пространственная магия Бытия, очаровывающая его сознание своею непосредственной очевидностью, околдовывает его, водит его по порочному кругу пространственной ирреальности и пока он ищет выход из ее лабиринтов беспощадное время съедает его душу и плоть. Вырваться из заколдованного круга этой магической ирреальности можно только если разгадать тайну (открытую глазам, но труднопонимаемую разумом человека тайну) ВРЕМЕНИ, которую в древнем Египте сфинкс задавал каждому, кто хотел пройти к следующему порогу познания и прикоснуться к вечности. Однако, время также конечно, как и физическое пространство мыслимое человеческим разумом. Поэтому также, как коллизии и парадоксы пространственного бытия человека приводят его к необходимости мыслить это пространство в ретроспективе и в перспективе его временных трансформаций, так же и время, раскрывая временнОй смысл и освещая временнОе содержание пространственных явлений, не открывает и не может открыть их абсолютного, то есть истинного и вечного значения и смысла. Сознание человека научаясь мыслить мир в его временном измерении тем самым получает доступ ко многим тайнам пространства, но если оно ограничивает себя рамками времени, то в конечном счете снова оказывается в ловушке, ибо Мироздание вечно и бесконечно и по отношению к Вечности все временнЫе явления также мимолетны и обусловлены, как явления пространства обусловлены их временнЫми законами. Только в триедином измерении Бытия - пространственном, временнОм и вечном это Бытие предстает перед нами в его истинном свете и содержании. Современная наука и философия говорит о трех измерениях Бытия, подразумевая при этом три измерения самого пространства и это лишает ее возможности правильного мышления о Бытии. Только освоив иную троицу его измерений, в которой пространство становится лишь одним, время другим таким же важным его условием и измерением, а вечность высшею мерою для пространства и времени, человечество, его научные и духовные институты поднимутся на высоту познания истинной сущности и истинной природы Мироздания.
  
  
   Беременность Бытия. Время, как мост между Пространством и Вечностью.
  
  
   Что такое Вселенная в сознании современного человека, получившего свое образование в обычной светской школе, вся программа обучения которой базируется, с одной стороны, на фундаменте научного естествознания, а с другой на философском материализме и атеизме? Она мыслится им, как физический пространственный объект, который подобно большой емкости вмещает в себе все, что составляет физическое содержание Мироздания.
  Этот объект, конечно, живет во времени, но время не мыслится, как метафизически и онтологически важный атрибут бытия наполняющих пространство сущностей.
  
   Именно пространственная топография этого Мироздания, его архитектоника и физика определяют тот образ мира, внутри которого человек ищет свое место и выстраивает свою жизненную стратегию. Что касается времени, то оно мыслится в качестве одного из обстоятельств, от которого, конечно, зависят качество и условия жизни человека, но не ее содержание и сущность. Физика внешнего и внутреннего пространства любого объекта Бытия рассматривается научным мышлением, как его конституирующее, то есть сущностное условие, а у времени нет своей физики, поэтому оно само определяется и зависимо от пространственной конституции. Говоришь о пространстве -мыслит современно образованный человек, - маешь вещь, а говоришь о времени - не понятно о чем говоришь.
  
   Но не только само Мироздание в целом мыслится современным научным сознанием через призму его пространственного измерения. Так же мыслятся и все физические объекты пространственного мира, преимущественно пространственное восприятие которых настолько глубоко вросло в сознательное и в бессознательное мышление, что его можно считать алгоритмом, как научного мировоззрения, так и обыденного сознания современного человека. Конечно, понятия Время и Вечность существуют в каждом языке, в том числе и в научном, однако, они не мыслятся в качестве онтологических, то есть сущностных условий бытия мира и человека, это область метафор, художественных образов, философских и параисторических спекуляций.
  
   Впрочем, надо сказать, что если мы окунемся в мировую библиотеку древних знаний и философских рассуждений по этому поводу, то, разумеется, мы окажемся в таком океане взаимоисключающих и взаимодополняющих суждений, учений и гипотез относительно того, как устроено мироздание, каков его пространственный образ и какова метафизика его временного и вечного бытия, что сразу будем лишены всякой возможности огульно сводить их все к какому-либо общему знаменателю и едва ли скоро сможем найти твердое основание для ориентации в гностическом тумане хранимых человечеством умственных изображений Мироздания.
  
   Поэтому, было бы нелепо претендовать развязать все гордиевы узлы многовековой человеческой мысли и дать ответы на все ее недоразуменные вопросы, тем более, что ничего нового человеку сказать не дано, все в этом мире уже было и все давно сказано. Обращаясь к этому безбрежному предмету необходимо поэтому, хотя бы из теоретической и дидактической целесообразности, определить и ограничить свои цели и намеренья.
  
   В каждую историческую эпоху и в каждом культурном ареале человеческого общества складывается в процессе добровольного обучения и свободно исповедуемого культа или навязывается кем-то доминирующее мировоззрение, которое собственно и превращает разрозненные массы населения в более или менее одухотворенное подобие человеческого мира. Это доминирующее мировоззрение формулирует более или менее общие цели, ценности, язык и, таким образом, сообщает человеческим массам осмысленное существование в истории. Это господствующее мировоззрение и формирует некое общее представление о Мироздании. Плохо или хорошо это мировоззрение, но именно оно определяет господствующий в данную эпоху человеческий тип.
  
   Если выбирать между самым пошлым культом, дурно осмысленным мировоззрением и бессмысленным, бессознательным существованием, то с совершенной убежденностью можно перефразировать слова мудрого грека: лучше жить в рабстве у самой отвратительной философии, идеологии, псевдорелигии и идеи, исполняя на земле самые примитивные ее нужды, чем царствовать и наслаждаться животными радостями в том духовно мертвенном мире, в котором религиозная мысль человеческая убита и весь смысл его существования сведен к отправлению этих животных надобностей.
  
   Из сказанного никак не следует, что человеку должно быть безразлично, во Что он верит, Как мыслит цель своего существования и во имя Чего живет. Как раз напротив, пока он хоть как-то мыслит этот мир и во что-то верит, у человека есть надежда не закончить свое существование на земле земным прахом, из которого сотворена его плоть. Сколько угодно заблудший, но благоустремленный и мыслящий человек имеет надежду удержаться в мире Духа, зацепившись пусть даже за высыхающий ствол одного из многочисленных деревьев в Его саду. Таким полузасохшим стволом может оказаться какая-нибудь древняя философия, религиозный культ, традиционное верованье или новомодная, но не лишенная духовных корней философия. Ухватившись за них можно мало по малу дотянуться до живительной влаги истинного Знания. Но человек, в котором умерла вера, а вместе с нею жажда вечной Правды и Истины, необратимо превращается в мыслящее животное.
  
   Современный мир находится в опасной близости к этому состоянию, когда не духовные цели и ценности начнут определять его повседневную жизнь, а как у животного или тропизма - алчность, страх, голод и инстинкт физического самосохранения. Если, не дай Бог, это случится, а пафос господствующей идеологии современного мира склоняет человека именно к этому, уже никакие рецепты лечения и никакие учения ему не помогут.
  
   Именно с этим навязанным человечеству и фактически поработившим его мировоззрением и будет строиться почти весь дальнейший диалог. Чей разум свободен от его пут и чья воля не покорена его темной властью, на том, как говорится, не загорит шапка, он наверное будет солидарен с автором, если не со всеми его мыслями, то с его намереньем хоть сколько-нибудь рассеять туман безрелигиозного бездуховного сознания господствующей ныне мировоззренческой парадигмы. С этой парадигмой (пара-догмой) и будет здесь спор.
  
   Почему секулярное сознание отводит Времени и Вечности место производное от физического пространства? Причина этого вполне очевидна. Сущностное внутреннее противоречие этого сознания состоит в том, что оно будучи само феноменом Духовного Бытия существование этого Духовного Бытия отрицает. Это похоже на то, как если бы глаза человека стали отрицать свое существование на том основании, что они видят весь мир, но не находят в нем и не видят самих себя.
  
   Разум в определенном смысле обладает такой же особенностью, он видит и разумеет все сущее, но не находит в природе вещей такого предмета или явления, которые можно было бы назвать разумом. Поэтому он так легко заражается теоретическим материализмом, с точки зрения которого, то что невидимо и неосязаемо, того и не существует. Время и Вечность суть не физические явления, их метафизическая реальность открывается только духовному виденью в акте мыслительной деятельности человека. Секулярное мышление, отрицая онтологию мышления и Духа, вместе с ними отрицает и онтологическую сущность всех тех категорий, предмет которых не имеет физически материального воплощения.
  
   Современное естествознание и философия мыслят время, как функцию движения пространственных объектов. Есть время вращения земли, полета птицы, движения поезда, вращения электрона, но философия и естествознание не мыслят время, как онтологически важное условие самого существования этих движущихся объектов и сущностей. Пространство мыслится, как некая мертвенно-безусловная реальность, как пустота дающая место для существования всего материального космоса. А время это способ количественного описания и измерения внутреннего движения материи космоса. У него нет своего качества и поэтому нет своего собственного места в онтологическом словаре.
  
   Более того, в научном словаре не остается места, как самостоятельной категории. Известный английский физик Ст. Хокинг пишет в своем научно-популярном труде: '...теория относительности вынуждает нас к фундаментальной смене представлений о пространстве и времени. Нам приходится принять, что время не отделено полностью от пространства и не независимо от него, но вместе с ним образует единый объект, который называется пространством временем.' (Ст.Хок. Краткая история времени...).
  
   Словно желая укрепить границы пространственно-временного континуума, в который отныне предложено заключить себя человеческому разуму, профессор С.Хокинг продолжает непреклонным тоном: 'Законы движения Ньютона покончили с абсолютным положением в пространстве. Теория относительности освободила нас от абсолютного времени... В общей теории относительности нет единого абсолютного времени; каждый индивидуум имеет свой собственный масштаб времени, зависящий от того, где этот индивидуум находится и как он движется.
  До 1915 г. пространство и время воспринимались как некая жесткая арена для событий, на которую все происходящее на ней никак не влияет. Так обстояло дело даже в специальной теории относительности. Тела двигались, силы притягивали и отталкивали, но время и пространство просто оставались самими собой, их это не касалось. И было естественно думать, что пространство и время бесконечны и вечны.
  В общей же теории относительности ситуация совершенно иная. Пространство и время теперь динамические величины: когда движется тело или действует сила, это изменяет кривизну пространства и времени, а структура пространства времени в свою очередь влияет на то, как движутся тела и действуют силы. Пространство и время не только влияют на все, что происходит во Вселенной, но и сами изменяются под влиянием всего в ней происходящего. Как без представлений о пространстве и времени нельзя говорить о событиях во Вселенной, так в общей теории относительности стало бессмысленным говорить о пространстве и времени за пределами Вселенной.' (там же).
  
   Каждая высказанная здесь мысль похожа на ячейку большой сети, в которую незаметно улавливается сознание, в том числе и самого автора. Если бы каждая из них была сама по себе ложной было бы очень просто разорвать эту сеть и освободиться из ее пут, но в том то и дело, что почти каждое утверждение автора, высказанное само по себе не является бессмысленным, каждое имеет под собой какое-то основание, но вместе взятые они вводят нас в абсолютное заблуждение. Причина этого в том, что все образы и понятия используемые и обсуждаемые автором, поставлены в не обсуждаемый им и как бы само собой разумеющийся, однако, ложный и умерщвляющий первоначальный их смысл, контекст.
  
   Для Платона и даже для Ньютона и уж тем более для христианских богословов, для древних пророков и мудрецов - Время и Вечность были не метафорами феноменологической поэтики Мироздания, не служебными символами формул для описания его физических пространственных трансформаций, а именами его субстанциальных онтологических определений, иначе говоря, метафизическими категориями, которые приобщали мыслящего человека виденью Бытия с точки зрения истинного Знания, ведомого только богам и возносили его в сферу Духа, как разумное существо.
  
   Конечно, этот метафизический контекст задавался не самим разумом человека. Человек древней религиозной культуры сам сознавал себя Божиим творением и учеником Божьей Мудрости и из Этого Источника он черпал свое знание о бесконечном Пространстве, о бесконечном Времени и о Вечном бытии Мира. Вот как говорит о времени учитель Аристотеля - Платон в диалоге "Тимей": "Он (имеется ввиду, конечно, Творец) замыслил сотворить некое движущееся подобие вечности; устрояя вместе с тем небо, он при том, что пребывает в едином, создает шествующий согласно числовому порядку вечный образ, которому мы дали название времени".
  
   Пространство в словаре древней мудрости это не место (не склад) для творений Духа и не витрина, на которой он расставляет свои произведения. Скорее, пространство это поле, на котором Он высевает семена свих творений, а потом ждет, когда они созреют для Вечности. Время в их словаре это не способ измерения движения мертвой физической материи пространства, а точная мера длительности внутреннего самораскрытия (бремени, беременности), то есть созревания всего, чему дана была жизнь. В пространстве все сеется, во времени все вызревает, в Вечности все живет, что достойно жизни.
  
   Пространство статично и постоянно для мертвой материи и оно же подвижно и эфемерно для живой, время наоборот, оно как бы замерло для сознания живого существа на срок его жизни и оно эфемерно и мимолетно для того, что лишено жизни. Для живого человека время остановилось, пока он жив, для сфинкса тысячелетия пролетают, как один миг. Это непонимание времени, как исключительной меры жизни живого, смешение логики жизни с бытием вообще и заводит научное мышление в тупик.
  
   Понятие о времени характерное для современной философской мысли весьма красноречиво обнаруживают ту безысходность, в которой оно блуждает между временем и пространством. Религиозное сознание острее и глубже чувствует тайну времени. Августин в своей 'Исповеди' не задается целью дать строгое философское определение времени, но он в поэтической метафоре глубоко и точно передает переживание времени религиозным сознанием, которое может быть не вполне разумеет, но остро чувствует правду жизни. Что такое время? - говорит Августин - пока меня не спрашивают, я знаю, что это, но когда спрашивают - я не знаю, что ответить. Августин сосредоточен на жизни души, а следовательно и на жизни самого сознания, которое в душе, а не в мире ("В тебе, душа моя, я измеряю время," - так он выражается). Время, говорит он - это протяженность души (Исповедь, Кн.11, гл.26). "Настоящее лишено времени, но внимание - протяженно" (гл.27).
  
  Всматриваясь в содержание жизненных явлений с религиозным к ним сочувствием, мы тут же замечает, что все живое раскрывает свое содержание и достигает своих целей только во времени, уловить это время в каком-либо физическом образе невозможно. Его как бы и не существует вне мыслящего сознания. Но для живой мыслящей души это очевиднейший факт.
  
  
   Секулярное сознание берет слова из словаря древнейших философий, но оно не может мыслить категориями живой души, ибо самой души для этого сознания не существует, поэтому оно бессознательно, как бы автоматически наполняет эти слова механистическим содержанием и смыслом. Результат этих рассуждений столь же обескураживает, как попытка прочитать и объяснить смысл древних сказок, мифов и поэтических образов через буквальное их прочтение. В этом философском словаре пространство является физическим местом жизни всего и вся, время это метроном передвижений и трансформаций, а вечность это река забвения, подлинное имя которой смерть. Как должна чувствовать себя в этом мертвенном мире живая душа? Вопрос риторический.
  
  Ст. Хокинг вслед за всей материалистической наукой и как ученик квантовой и относительной физики хочет примирить вслед за своими учителями аксиоматику этих наук с вопиющими против нее фактами. Что он делает? Он привязывает время к пространству по аналогии с тем, как в теории относительности масса вещества была связана с ускорением.
  
   Подобные рассуждения делают честь изобретательному человеческому уму, однако, они не только не приближают нас к пониманию сущности и природы пространства и времени, но завязывают эту проблему в еще более неразрешимый узел проблем. Даже не прибегая к помощи древней мудрости, на уровне житейского опыта нельзя не чувствовать, что время в таких его проявлениях, как время жизни человека, время жизни каждого живого организма, время их основных жизненных циклов, как например, оплодотворения (сева), созревания, время их эволюционных метаморфоз, время астрономических и геологических циклов, исторических эпох и провиденциальных эсхатологических сроков - это время никак не укладывается в качестве одного из символов технической формулы движения матеории. Слишком важно это время, слишком наполнено жизненно значимым содержанием, чтобы свести его к такому простому техническому понятию.
  
   Не удивительно, что для слуха современного человека, чей ум вскормлен в научной школе, как совершенно бессмысленные звучат слова из Апокалипсиса от Иоанна, которыми он описывает один из кульминационных моментов конца человеческой истории: 'И ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу и клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет;...' (Откр.10.5-6).
  
   Сказать, что однажды время перестанет существовать для сознания современного человека почти тождественно предположению, что вдруг может перестать существовать длина, ширина или высота пространственных объектов. Вдумчивый ученый философ, конечно, чувствует сакральную глубину этих пророческих слов Апокалипсиса, но решительно не понимает в чем их рациональный смысл. Как может перестать существовать Время, которого и так не существует в качестве сущности?
  
   Согласно рационалистической философии, реально мы существуем только в пространстве, именно оно есть наш единственно подлинный и действительный мир.
   Во времени мы, пожалуй, только изучаем историю явлений и философствуем, считая его не более чем нашей мысленной реальностью, поскольку в ощущениях нам доступно только его пространственное настоящее, а прошлое и будущее лишь мыслимо.
   В вечности мы только надеемся и верим и, может быть, еще любим. Потому что вера, надежда и любовь в сознании большинства так же ирреальны, как и сама Вечность.
  
   Даже наука история, которая по своей гносеологической сущности должна была бы изучать объекты своего исследования преимущественно в их временных обусловленностях и отношениях, по косной закоренелости мышления изучает исторические факты, субъекты и объекты, как фигуры на шахматной доске, не отдавая себе в полной мере отчет в том, что каждое мгновение времени сами эти фигуры изменяются. Их действительные взаимоотношения и свойства вообще невозможно понять не принимая во внимание закономерности их временных метаморфоз. А их временные метаморфозы невозможно понять, не принимая во внимание места этих метаморфоз в Вечности.
  
   Современная историческая наука, находясь в плену материализма, свой предмет, то есть временную жизнь изучаемых ею явлений мыслит не как целостный процесс, где настоящее, прошлое и будущее от начала и до конца жизни данного явления не только умозрительно представляют собой некое единство, но онтологически и сущностно единоцелостны. Более того, в действительности прошлые и будущие состояния каждого данного живого явления (существа) находятся в более сущностной и безусловной взаимозависимости, чем взаимообусловленность этих явлений законами и свойствами физического пространства.
  
   Например, отчего более зависит жизненная судьба пшеничного зерна или, например, лосося: от той фенотипической цели, к которой они стремятся во времени - зерно брошенное в землю любой ценой стремится воспроизвести себя самого через эволюцию стебля и колоса в новом зерне пшеницы, а лосось ценою жизни стремится туда, где он в предсмертном экстазе бросит свою икру, чтобы дать жизнь себе подобным рыбам - или от внешних пространственных условий, в которых они живут? Ответ очевиден: временная обусловленность их жизненного поведения для них абсолютна, в то время, как их пространственные физические взаимосвязи условны и подчинены их временной эволюционной цели.
  
   Между тем, ни пшеничное зерно, ни мольки лосося, ни сам взрослый лосось понятия не имеют о времени, в котором живут. Оно для них не аргумент волеизъявления и целеполагания, а самодовлеющая необходимость, повелительно безусловная и господствующая над самими их инстинктами выживания и самореализации. Когда мы произносим слова генотип, генезис или развитие мы придаем им очень важное значение, а генетику вообще считаем важнейшей научной дисциплиной о жизни, но редко отдаем себе отчет в том, что именно законы генезиса определяют весь миропорядок во Вселенной и именно они являются истинной картой, то есть истинным календарем Времени.
  
   Поразительно, как наука и позитивная философия не видят этой власти Времени над всею живою природой Бытия? Но что наука, когда такой религиозный философ, как в. Соловьев восклицает в поэтическом вдохновеньи: 'Смерть и Время царят на земле,- Ты владыками их не зови; Всё, кружась, исчезает во мгле, Неподвижно лишь солнце любви.'. Конечно, он противится власти Времени не потому, что игнорирует его сущность, скорее, по причине прямо противоположной, потому что слишком ее чувствует и чтобы не утонуть в его чарах апеллирует к Вечности, где живет и царствует Любовь. Однако, даже Владимир Соловьев был не свободен от болезни века. Поставить время и смерть в один ряд, можно только по недоразумению. Ибо все, что мы можем отождествить с понятием времени из своего жизненного опыта, говорит нам о том, что время это не синоним смерти, это синоним жизни. Жизни земной, временной, смертной, но эта жизнь длится ровно столько, сколько длится ее время. Заканчивается ее время и заканчивается она сама. Что будет потом после того, когда закончится ее время - смерть или вечная жизнь - это уже другой вопрос.
  
   Вообще это удивительный парадокс сознания современного человека. То что научное мышление поглощено изучением пространственного мира и поэтому забывает о Вечности, можно как-то понять, то, что обыденное религиозное сознание поглощенное созерцанием Вечности как бы забывает о пространстве, тоже объяснимо психологически. Но почему они оба забывают о Времени, перестают чувствовать и понимать эту связующую нить между физическим пространством и Вечностью, это трудно объяснимо. Но факт таков, что Время выпало из поля зрения современной культуры и культура современного человека распалась на две не понимающие друг друга и равно не самодостаточные субкультуры: так называемую религиозную, духовную и, так называемую секулярную, светскую.
  
   Худо бедно, но Вечность в ее сакрально-метафорической ипостаси, находит себе пристанище в храмах религиозных культов, где ее, может быть не вполне понимают, но, по крайней мере, чтут. Пространство в его ипостаси материально-физической является объектом преимущественного внимания научных школ и научной мысли, где его не очень благочестиво чтут, но очень тщательно изучают. А Время унижено перед Пространством и перед Вечностью. Его собственно как бы и нет вовсе. Для науки его вполне заменяет механический метроном, а в религии оно мыслится, как некий назначенный Богом срок, толи наказания и искупления, толи исполнения почетной обязанности, как в армии, но в любом случае, как тот отрезок жизни, который, чем скорее закончится, тем лучше.
  
   Пока человек не понимает, что такое Время в своей сущности, он не может понять - что такое Пространство и что такое Вечность. Но результатом непонимания сущности времени является не только не правильное понимание пространства и вечности, это беда умозрения. Подлинной бедой является то, что при таком научно-оплощенном понимании времени вообще человек также оплощенно начинает относиться ко времени своей жизни, а значит и к жизни как таковой. Вечная Мудрость говорит нам: время это самое драгоценное достояние земной жизни, что успеешь посеять за время своей жизни, то и пожнешь в вечности, а научная мысль шепчет: время это функция твоего движения в пространстве, чем быстрее передвигаешься, тем дольше проживешь. Это все равно, как если бы марафонцу сказали, чем быстрее будешь бежать, тем дольше будет продолжаться твой бег. Но суть дела, конечно, не в этих комических парадоксах и следствиях.
  
   Вечность по определению всегда больше того, что о ней думает разум даже религиозного человека, а пространство всегда больше того, что мыслит о нем разум даже самого образованного и просвещенного человека, поэтому никакой человеческий гений не может чувствовать свое превосходство перед ними. Религиозному сознанию только мнится, что оно самим своим фактом обращения к Вечности уже понимает ее и может говорить от ее имени, в действительности оно навязывает ей свои ограниченные определения и образы, также точно, как научное мышление навязывает свои плоские определения пространству. По той же причине, по которой секулярное мышление тонет в бездне пространства и путается в своих собственных понятиях о нем, религиозное мышление теряется в непостижимой глубине Вечности и заплетается в собственных определениях о ней.
  
   Существует ли почва, на которой они могли бы закрепить свой якорь, которая могла бы дать им точку отсчета для познания того, что представляет собою сущность бесконечного Пространства и Вечности, которая и есть воплощенная Бесконечность? А вместе с тем, где они могли бы встретиться и вступить, наконец, во взаимопонятный диалог друг с другом?
  
   Это место называется словом 'Время', о котором с непозволительным равнодушием думает религиозное сознание и словами приписываемыми тому же Блаженному Августину по существу отмахивается от него: "Пока я не думаю о времени, я знаю, что есть время, но как только я задумываюсь о нем, я перестаю понимать, что такое время". И о котором с такой же беспечностью размышляет рациональное знание. Школьная философия до самого нашего времени не знает, что делать с детской апорией, на которой тренировались на ученических занятиях древние греки, которые словами пытались уловить ускользающий из их буквального содержания онтологический смысл времени. Может ли быть причастным бытию время, если оно не целостно и не едино, спрашивали они: 'Одна часть его была и уже не существует, другая - в будущем, и ее еще нет; из этих частей слагается и бесконечное время и каждый раз выделяемый промежуток времени. А то, что слагается из несуществующего, не может, как кажется, быть причастным существованию'. Эта апория чаще всего шифруется в притче о черепахе и Ахиллесе, который никак не может догнать черепаху, потому что каждый новый отрезок пространства преодолеваемый Ахиллесом и черепахой требует нового отрезка времени.
  
  
   Человек воспитанный в современной безрелигиозной школе, живет реалиями настоящего времени, потому что пространство само по себе, как вместилище физической материи, не воспринимается сознанием ни в прошлом, ни в будущем, оно всегда в настоящем. Для физического восприятия закрыто то, что было и то, что будет, ему всегда открыто лишь то, что есть. Другая причина в том, что воспитанник научной школы решительно не понимает разницы между живой и мертвой материей, поэтому он меряет время жизни живого существа тем же механическим способом, как существование камня или срубленного дерева. Этим и объясняется, главным образом, почему с такой легкостью современно образованный человек мыслит время, как функцию, а физическое пространство, как сущность.
  
   Мы смотрим на небо и видим мириады светящихся искр, переводим свой взгляд на землю и видим мириады движущихся живых созданий, нам кажется, что каждое из этих созданий занимает какое-то свое отдельное место в этом материальном доме, которое мы называем пространством. Мы видим, что эти сущности на земле и на небе движутся, изменяются, рождаются и умирают, что они эфемерны, но пространство, в котором они живут непреходяще и неизменно, поэтому оно реально и онтологически достоверно. Этим оно подавляет сознание человека, навязывая ему свою кажущуюся безусловность.
  
   Но главная причина того, что человек науки не чувствует реальности времени состоит в том, что он изначально занял по отношению к мирозданию позицию внешнего наблюдателя. Он не чувствует себя самого участником и частью наблюдаемого и изучаемого им мира. Для него, как для внешнего наблюдателя физических метаморфоз внутренняя жизнь изучаемых им явлений воспринимается, как помеха объективности его наблюдений. Что при этом упускается из виду самая сущность и основной смысл изучаемого он даже не замечает.
  
   Обман восприятия истинной сущности пространства можно сравнить с тем, как в восприятии человека находящемся на дрейфующем по морским течениям плоте, воды океана и сам плот кажутся стоящими на месте. Плот может обогнуть весь земной шар вместе с водами океанских течений, но плывущему на нем будет казаться, что он никуда не движется. Физическое пространство это и есть наш материальный корабль, на котором мы плывем по течениям и волнам Времени в океане Вечности.
   Чтобы почувствовать факт перемещения плота и вод океана нужно хоть иногда видеть берег океана, так же точно, чтобы почувствовать временные метаморфозы и истинное 'перемещение' пространства нужно хоть иногда соприкасаться с Вечностью.
  
   Пространство само по себе, конечно, не является безусловным, более того, вырванное из контекста целостного описания Бытия, оно можно сказать что и не реально. Вдумчивый взгляд немедленно замечает, что этот пространственный мир представляет собою откуда-то и куда-то бесконечно перетекающий и непрерывно изменяющийся поток. Так что к его описанию можно применить несколько измененный парафраз: то, что мы видим, того уже нет, а то, что есть, мы еще не видим.
  
   Никакой самодостаточной реальности это видимое нами пространство не имеет, более того, своим кажущимся бытием оно всецело обязано тем мириадам сущностей, которые и составляют истинное и подлинное бытие Мироздания. А эти мириады существ, наполняющие пространство, сами эфемерны и временны. Как листья на древе бытия они появляются и исчезают, уступая место другим, которые занимают их место, чтобы снова уступить его следующим поколениям. Вне своей связи со Временем и с Вечностью оно эфемерно и иллюзорно.
  
   Таким образом, порядок и размерность того, в какие сроки, в какой последовательности и по каким законам происходит эта бесконечная смена жизней и существований во времени является не менее важным условием правильной ориентации в Бытии, чем их пространственные отношения и формы, а по зрелому размышлению, только целостно - мудренный взгляд на них позволяет правильно понять и что такое Пространство и что такое Время и что такое Вечность.
  
   А это значит, что время становится реальностью если не первичной по отношению к физическому пространству, то во всяком случае, со сущностной и сопряженной. Чем внимательнее мы всматриваемся в содержание того, что кишит в Мироздании, тем очевидней становится, что бытие мира это не сосуществование множества автономных миров и сущностей, а бытие Единой Сущности, внутри которой нет и не может быть пустоты. А раз нет пустоты, то не может быть и абсолютных границ между сущностями, видимые же границы и расстояния это формы и способы их взаимодействия внутри единого целого.
  
   Это подобно тому, как сосуществуют органы живого организма. Можно ли сказать, что органы человеческого тела существуют в пространстве своего тела, как жильцы коммунальной квартиры, так что у каждого свое собственное субпространство и своя субтерритория?
  
   Как только мы начинаем всматриваться в жизненные процессы внутри организма мы тут же видим, что пространство живого тела едино и неделимо, в каждое данное мгnbsp;новение оно буквально пронизано единой волей, единой энергией жизни, единой кровеносной системой, единой мышечной организацией и функционально единым скелетом этой организации. Образование любой автономности или пространственной пустоты в живом организме может означать лишь одно, что в нем начались процессы разложения и умирания.
  
   Мы это чувствуем на уровне инстинкта и поэтому никогда не пытаемся в здравом уме вторгаться физически во внутреннюю организацию живого тела, понимая, что тем самым наносим ему непоправимый ущерб и только тогда, когда этот организм мертв мы считаем возможным его препарировать и исследовать его разлагающиеся части.
  
   Но не только отдельные живые организмы представляют собой единую и неделимую субстанцию. Вся биосфера, а в конечном счете и вся природа это единый живой организм, жизнь которого невозможно понять, если смотреть на него только как на пространственный объект, не изучая и не принимая во внимание границы и закономерности его временного существования. А эти границы как раз и будут границами, где время соприкасается с Вечностью.
  
   Вселенная это не просто очень большое тело, это бесконечно большое тело, поэтому внутри нее одновременно совершаются противоположные по смыслу и по содержанию процессы: рождения и умирания жизней. Будучи частью этой вселенной мы имеем возможность наблюдать и участвовать в этих процессах рождения и умирания, причем, практически одновременно. Смерть, как и жизнь, окружает нас со всех сторон, мы всюду видим наряду с рождением новых жизней, тлеющие останки тех, которые отжили свой век. Эти последние загромождают пространство микроскопически малыми и мегалитически огромными телами и формами.
  
   В сущности что такое вещество, из которого состоит земная литосфера? В основе своей это останки некогда живых организмов, которые окаменев, на миллионы лет укрывают мантию земли от остывания и рассеивания и одновременно составляют подножие биосферы земли. Но не только литосфера нашей планеты, а вообще вся планетарная масса космоса представляет собой с физической точки зрения останки некогда живой материи. Жизнь есть единственная и универсальная фабрика материи в космосе.
  
   Только жизнь способна к синтезу нового вещества, только жизнь антиэнтропийна, то есть только она одна во Вселенной производит больше энергии и нового вещества, чем потребляет для своего воспроизводства. Вся остальная масса материи, представляющая собой останки отживших жизней - это разлагающаяся и угасающая плоть Бытия. Если бы эта мертвая материя представляла собой основу бытия Вселенной, то существование Вселенной было бы невозможно, потому что, даже если бы она и возникла однажды как-нибудь, рано или поздно она сама собою превратилась бы в ничто.
  
   Поразительно то, что современное естествознание именно эту мертвую разлагающуюся материю и считает основой мироздания, по ее физическим законам и по ее физическим свойствам оно пытается реконструировать его прошлое, настоящее и будущее. Этому тотальному научному недоразумению трудно найти объяснение, потому что оно абсолютно не выдерживает никакой критики, ни с собственно научной точки зрения, ни с точки зрения здравого смысла.
  
   Опять не обойтись без Ст.Хокинга. Наполняя содержанием свои соображения о Вселенной, как о замкнутом пространственно-временном континууме, он пишет: 'Из представления о том, что пространство и время образуют замкнутую поверхность, вытекают также очень важные следствия относительно роли Бога в жизни Вселенной. В связи с успехами, достигнутыми научными теориями в описании событий, большинство ученых пришло к убеждению, что Бог позволяет Вселенной развиваться в соответствии с определенной системой законов и не вмешивается в ее развитие, не нарушает эти законы. Но законы ничего не говорят нам о том, как выглядела Вселенная, когда она только возникла, - завести часы и выбрать начало все таки могло быть делом Бога. Пока мы считаем, что у Вселенной было начало, мы можем думать, что у нее был Создатель. Если же Вселенная действительно полностью замкнута и не имеет ни границ, ни краев, то тогда у нее не должно быть ни начала, ни конца: она просто есть, и все! Остается ли тогда место для Создателя?'.(там же)
  
   Смысл этой риторики ясен. Для Создателя нет места в научной Вселенной, но тогда возникает другой вопрос, такой же риторический и со столь же очевидным на него ответом: а есть ли место в этой Вселенной жизни вообще и разумной жизни в частности? Есть ли в этой Вселенной место физику и мыслителю мистеру Ст.Хокингу? Увы, его там нет!
  
   Впрочем, нет нужды слишком далеко заходить в споре с физиками, это было бы несправедливо по той важной причине, что они и сами едва ли рады тому неописуемому кошмару, который вытекает из их физических формул. Они ведь и сами хорошо понимают, что судьба человека живущего во чреве энтропирующей, то есть разлагающейся вселенной, похожа на судьбу навозного червя, который живет благодаря гниению навозной кучи и только пока она не догниет. Не очень возвышающее для человека сравнение, но точно отражающее его образ с точки зрения естествознания.
  
   Есть одно оправдание этой игре ума, которою занимаются современные наука и философия, если, конечно, они сами отдают себе отчет в том, что это не более, чем игра. Если они воспринимают это свое занятие, как ученическое задание, которое Бог дал человеку, чтобы одновременно - сформировать его разум и тут же развенчать его в собственных глазах. Ведь человек так устроен, что не набив себе шишек, он не хочет идти в школу, но даже для того, чтобы набить эти шишки, чтобы у него возникли вопросы о природе и сущности Мироздания он должен попробовать объяснить его своим собственным разумением.
  
   Так что в некотором смысле остается согласиться с доктором Ст.Хокингом: '... если мы действительно откроем полную теорию (мироздания - А.З.), то со временем ее основные принципы станут доступны пониманию каждого, а не только нескольким специалистам. И тогда все мы, философы, ученые и просто обычные люди, сможем принять участие в дискуссии о том, почему так произошло, что существуем мы и существует Вселенная. И если будет найден ответ на такой вопрос, это будет полным триумфом человеческого разума, ибо тогда нам станет понятен замысел Бога.' (Там же).
  
   Принять это рассуждение можно с одной лишь оговоркой: собственными силами разум человека никогда не сможет понять истину Мироздания. Он может это сделать только тогда, когда окончательно заблудившись вернется к своему Богу и попросит у Него помощи.
  
   Нет оправдания только тем людям, которые используя свою земную власть и силу навязывают миру это заведомо темное, в том числе и для них самих, так называемое, научное воззрение на мир. Загоняя как стадо овец в школьные заведения все новые и новые поколения человеческих детей, они принуждают заучивать их, как аксиому, не допускающую сомнения и критики 'знание', о котором сами его авторы отзываются с глубочайшей иронией и по большому счету абсолютно в него не верят. Ст.Хокинг в своей работе не преминул в очередной раз повторить анекдот: 'Говорят, в начале 20 х годов один журналист сказал Эддингтону, что он слышал, будто в мире всего три человека понимают общую теорию относительности. Эддингтон, помолчав, сказал: 'Я думаю - кто же третий?'.
  
   Честнее бы спросить: 'кто же тут первый, второй и третий?'. И вот такое-то 'знание' навязывается человечеству в качестве единственно верного учения, символа веры и всеобще обязательного мировоззрения. Философы и ученые думают, что они просто играют в познание, но кто-то чеканит из результатов их ученических экзерсисов доктрину всеобщеобязательного научного мировоззрения и внушают миру, что это и есть истинное знание.
  
   В этом причина, по которой бесполезно вступать в спор с этим талантливым играющим младенцем, который сам того не понимая увлекает своих современников и соплеменников в смертельно опасную игру. Он сам едва ли понимает во что играет. Основная ответственность за последствия лежит, конечно, на тех, кто превращает эту игру в обязательное для всех занятие. Последствия этого насильственного обучения будут пожинать все.
  
   Как к доказательству своей правоты эта научная теория апеллирует к тому факту, что Мироздание существует, следовательно оно некогда возникло, следовательно наука физика права. Но рано или поздно придется признать, что именно сам факт существования Мироздания как раз и опровергает представление о том, что оно держится на фундаменте мертвой материи. Сам факт существования звездного неба, солнца, луны, земли, каждого камня на земле и каждой на ней былинки проповедует нам о том, что Вселенная это живое существо, которое существует по закону Жизни, а не по законам мертвой материи.
  
   Если оно существует сегодня, если оно существовало вчера, значит оно существовало всегда и будет существовать всегда, то есть вечно. Допущение мысли о том, что Мироздание когда-то, как угодно давно, могло не существовать или, как угодно далеко в будущем, может перестать существовать, делает необъяснимым и невозможным его существование в настоящем. Если оно не вечно, значит его не может существовать. И этот вывод не религиозная догма, это неизбежный вывод из самих законов термодинамики, квантовой физики, биофизики и метафизики Бытия.
  
   Именно Жизнь является родительным лоном Мироздания и ей обязано оно своим бытием. Современное естествознание даже не догадывается, что таким образом оно кастрировало себя, пытаясь объяснить Мироздание через его мертвенные останки вне поля Жизни. Глядя на циклопические кладбища мертвой материи современная физика легко впадает в иллюзию, что она-то и составляет подлинную плоть Бытия. По этим останкам она изучаем это Бытие, по ним пытается понять его устроение и изучая их пытается объяснить его происхождение. Это также 'мудро', как изучая физические свойства разлагающегося трупа пытаться понять его происхождение, законы его развития, как живого организма и его живую природу.
  
   Этому странному недоразумению весьма способствует именно то обстоятельство, что, так называемая, научная философия оперирует лишь пространственными категориями, именно поэтому она видит Мироздание, как нагромождение физических тел и масс. Тело живого существа и окаменевшего трупа, с такой точки зрения, почти ничем не отличается друг от друга. Не удивительно, что современный ученый совершенно бесчувственен к живой плоти, как, впрочем, и к живой душе. Современная научная лаборатория это кунсткамера, чтобы не сказать - пыточная камера, в которой с одинаковым равнодушием перемалывается, растворяется кислотами, измеряется и утилизируется живая и мертвая плоть бытия.
  
   Высшим и всеподчиняющим законом этого научного мироздания является закон умирания тотального и неотменимого, то что на языке физики именуется энтропией. Диву можно даваться той наивной непосредственности, с какою наука постулирует энтропию в качестве универсального закона, одновременно постулируя возникновение этого Мироздания из некоего зингулярного Ничто. Мир, в котором умирание является высшим законом, по определению не может ни рождать новые формы жизни ни явиться в это бытие сам.
  
   Этим и только этим виденьем мира, как безжизненной сущности объясняется почему современный человек в полной беспомощности останавливается перед тайною жизни. В этом конечном и мертвенном Мироздании жизнь, тем более разумная жизнь, невозможна по существу, поэтому науки о природе исповедующие естественнонаучный догмат об абсолютной материальности, конечности и энтропийности Мироздания абсолютно беспомощно смотрят на феномен жизни и на феномен человеческого разума, не говоря о высших иерархиях Духа. Круг замыкается.
  
   Между тем, весь жизненный опыт человека без единого исключения говорит о том, что все живое появляется на свет только и только от себе подобного живого, но как только человек современного образования задает себе вопрос о том, где и как зародились первые формы жизни и само Мироздание, он снова и снова считает себя вынужденным делать это абсурдное, с точки зрения самих же научных постулатов и аксиом, предположение, будто весь этот мир и все что его наполняет однажды возникло из Ничего, которое будучи Ничем, тем не менее, породило из себя весь этот прекрасный космос, самого человека и его разумную душу. Перед этим откровением научной теории бледнеют все паранаучные и эзотерические фантазии.
  
   Рано или поздно, человек вынужден будет снова пойти в школу вечной сверхчеловеческой Мудрости, где ему будет показана карта Времени, без которой человек никаким образом не может найти дорогу к вратам Вечности. А не имея правильного понятия о Вечности человек будет копошиться в пространстве и времени, как слепое неразумное существо. Именно наука Времени вернет ему его утраченную метафизическую память, а голос Вечности напомнит ему о том, откуда есть пошел этот Мир и он сам.
  
   Именно разумная память человека сообщает ему способность временного восприятия и видения своего бытия, она запечетлевает и удерживает в его сознании не фотографические снимки происходящего, а их содержательные смысловые взаимосвязи и тем самым обеспечивает понимание того, что происходит в действительности.
  
   Но как зарождается эта память и как она становится фактором сознания человека? Современная научная школа слишком мало уделяет внимания ее изучению, она как будто считает эту способность врожденной для человека и поэтому плохо понимает какова истинная работа памяти. Если бы в человеческой культуре не сохранились рудименты того истинного и вечного Знания, из лона которого родилась разумная человеческая душа, и которое должно было бы руководить ею в ее земном существовании. Если бы человеческий младенец сразу после рождения попадал в современную научную школу воспитания и образования, без влияния на него остатков той религиозной культуры, которые еще хранятся в полуразрушенной атмосфере семьи и в сонной атмосфере современных религиозных храмов, он вырастал бы, в лучшем случае, неким биокомпьютером, забитым информационными файлами, без своей генетической и духовной памяти, без понимания смысла и сущности своего бытия.
  
   Наука временного и вечного понимания жизни передается человеку через практические уроки, которые дают ребенку родители, через семейные предания, волшебные сказки, наконец, через священные Предания Вечности. На этих уроках ребенок впервые узнает, что мир его бытия не ограничен видимыми ему картинами происходящего, что видимое это только малая эфемерная часть Сущего, за фасадом которого сокрыт подлинный и истинный мир Бытия.
  
   К сожалению, в большинстве случаев, эти первые уроки вечной Мудрости оказываются для него и последними, приходя в школу он словно водолаз погружается в пучину физических реалий в научном батискафе, в котором он находит подробные карты мировых океанов, массу информации об их обитателях и свое место в экипаже этого батискафа, но часто и не подозревает, какой бесконечный мир Смысла, Силы, Любви, Красоты и Вечности закрыт от него уютными стенами этого научного дома.
  
   Между тем, только по мере развития умной памяти временное измерение бытия становится для человека все более и более значимым и важным. Умная память фиксирует не сами по себе внешние формы сущего, а порядок, последовательность, закономерность и повторяемость (цикличность) их проявления в бытии и всех их жизненных трансформаций. Собственно, сама возможность идентификации мелькающих лиц, событий и фактов является следствием способности удержания в памяти их непрерывных трансформаций и видоизменений во времени.
  
   Все последующее умственное развитие человека состоит в развитии этой памяти и в осмыслении того содержания, которым она наполнена. Физическое пространство, конечно, не перестает быть для человека местом и домом его жизни, но этот дом остался бы для него непредсказуемой, неуправляемой и хаотичной стихией, если бы временная память человека не открыла ему двери в прошлое и в будущее этой стихии. Благодаря этой памяти он начинает понимать законы, которым эта стихия подчиняется, а вместе с тем, содержание и своего собственного бытия в ней.
  
   Время, таким образом, является настолько важным условием жизнедеятельности человека и его самосознания, что в конце концов нельзя не признать - не столько пространственным, сколько временным измерением определяется место человека в Бытии. Будучи в начале своей истории лишь слабым, немощным и малозначащим элементом своего жизненного пространства, человек, благодаря приобретенной способности ориентироваться во времени, становится самым могущественным и самым важным ее участником на Земле. Не случайно и то, что во всех древних культурах обретение этой способности не ставится в заслугу самому человеку, а благоговейно и благодарно относится на счет небесных покровителей каждого народа. Это они принесли им карту времени, которая называется календарь, это они рассказали им о круговороте жизней во времени и это они сообщили им само понятие Вечного времени.
  
   Можно сказать, что если в истории человека есть духовный прогресс, то есть его возрастание и развитие как существа разумного и одухотворенного, то этот прогресс состоит в том, что человеческий разум развивается в осмыслении временных и вечных законов, а жизнь человека все более определяется не пространственными только, а временными и вечными законами и условиями того мира, в котором он живет.
  
   Как коллизии и парадоксы пространственного бытия человека приводят его к необходимости мыслить это пространство во времени, иначе пространство оказывается водоворотом, в котором человек абсолютно теряется и тонет, так же и время, раскрывая временной смысл и освещая временное содержание пространственных явлений, не открывает и не может открыть их конечного, то есть абсолютного значения и смысла. Если сознание человека и его мысль ограничивают себя рамками времени они снова оказываются в ловушке, ибо Мироздание - по истине и сущности своей - вечно и бесконечно и по отношению к его Вечности все временные явления также мимолетны и обусловлены, как явления пространства мимолетны во времени, ибо обусловлены временными границами их существования.
  
   Только в триедином измерении Бытия - Пространства, Времени и Вечности это Бытие предстает перед нами в его истинном свете и содержании. Современная наука и философия говорит о трех измерениях Бытия, подразумевая при этом, три измерения пространства и это лишает ее самой возможности правильного мышления о Бытии. Только освоив иную троицу его измерений, в которой пространство становится лишь одним из этих измерений, а Вечность высшею мерою для пространства и времени, человечество, его научные и духовные институты поднимутся на высоту познания истинной сущности и истинной природы Мироздания.
  
   ***
  
   Так называемое, научное мышление, а говоря точнее, то материалистическое естествознание, в идеологическом рабстве у которого находится современная наука не зародилось само собою и отнюдь не является продуктом деятельности неких гениев, которые взяли и вынули его из своей головы. Оно тихой цапой вошло в общечеловеческую культуру из эзотерических культов, которые, в свою очередь, уходят своими корнями в самое начало человеческой истории. Эти культы, дожившие и до наших дней, являются носителями некоего духовного вируса, которым человеческий разум был инфицирован в очень раннем своем возрасте.
  
   Не углубляясь в подробное описание этого вируса, необходимо сказать об основных особенностях и свойствах того сознания, которое уже заражено им. Этот вирус сообщает своей жертве ложное убеждение в том, что человек сам по себе, так сказать, по своей природе является носителем истинного знания обо всем сущем и поэтому он не нуждается в каком-то ином источнике этого знания или авторитете, кроме своего собственного самостийного умозрения.
  
   Для незрелого младенческого ума эта мысль может показаться весьма убедительной и заманчивой, поскольку одновременно освобождает его от множества неприятных обязанностей. От обязанности учиться у более мудрых родителей и учителей, от необходимости постоянно сверять результаты своих познаний с мудростью и знанием, которые хранятся в святилищах этих знаний и мудрости, наконец, это освобождает его от самого благоговения перед чем-то высшим себя самого, от верности Богу и от моральной ответственности перед кем бы то ни было.
  
   Именно этот комплекс порочных мыслей был внушен Адаму и Еве, согласно Библии, ветхим 'змеем'. И этот духовный микроб произвел в сознании человека убийственные последствия. Освободившись от послушания и поучения в школе Божественной Мудрости, он доверился очевидности своего детского ума, которая убедительно, как ему казалось, навязывала ему тот образ мира, который рисовался из его практического опыта жизни в физическом пространстве этого мира. Лишивший себя того Знания, которому Бог имел ввиду обучить его прежде и до того, как он обретет способность самостоятельного познания Истины, человек оказался жертвой своей детской самонадеянности. Как человек не получивший правильного образования в том деле, которым он занимается, неизбежно делает роковые ошибки, так и человечество в лице Адама и Евы, не освоив фундаментальных предпосылок истинного знания жизни, пустилось, как говорится, во все тяжкие.
  
   Чтобы убедиться в этом достаточно внимательно прочитать историю соблазнения человека эдемским 'змеем', кстати сказать, многократно и многообразно повторенную во множестве других религиозных источников, практически во всех культурах.
  
   Некоторые древние культы сохранили и продолжают отравлять человечество этим комплексом ложной мудрости, которая лишена сама и лишает свои жертвы правильного понимания сущности Бытия. Из сказанного вполне понятно, почему в этих культах Высшее существо в Мироздании именуется не иначе, как Великим Архитектором или Мастером. Ибо Мастер и Архитектор это творцы пространственного мира, инженеры и конструкторы его пространственных материальных форм. Какую выгоду эти культы извлекают для себя помрачая разум человечества своими уроками вопрос второй, но одно ясно, они добились в этом огромных успехов.
  
   Секулярная наука и философия, рожденные и вскормленные этими культами, все свои усилия сосредоточили на познании пространственной структуры (системы) мира и ее законов. Само по себе такое познание, конечно, нельзя считать лишним и ненужным, поскольку мир, в самом деле, имеет это пространственное измерение и мы обитаем в нем, по мимо прочего и как пространственные субъекты-объекты. Уметь ориентироваться в этом пространстве, знать пространственную топографию его макромира и микромира человеку, конечно, необходимо. Так что за то знание, которое наука наработала для человечества, даже оставаясь в этом ложном мировиденьи, она заслуженно и щедро им оплачивается.
  
   Однако, проблема состоит в том, что мироздание мыслимое, как исключительно пространственный объект это неживой мир, можно сказать, что это даже и нереальный мир, а его постоянно исчезающая в небытии видимость. Не разумея этот мир, наряду с его пространственным измерением, через призму Времени и Вечности, понять его, определить в нем свое истинное место и смысл своего существования невозможно. Этим и только этим объясняется вопиющее противоречие между колоссальным объемом знаний, накопленных научными школами и их ужасающей беспомощностью в понимании и объяснении самых элементарных, с точки зрения здравого взгляда на жизнь, законов, явлений и фактов этой жизни.
  
   Возьмем такой упрощенный пример: допустим, что мы являемся агрономами большого крестьянского хозяйства или сельскохозяйственного предприятия. Хозяйство универсальное, так что на его территории выращивается великое множество различных культур и видов. Все пространство данного хозяйства грамотно организовано и поделено между растительными и животными видами. У каждого свой участок земли и свое помещение, одним словом, свое место. Казалось бы, сей, выращивай, паси, дои и управляй, как хочешь своим хозяйством, но вот незадача, чтобы соорганизовать все это множество жизней, где все виды и культуры живут своей особенной жизнью, так что у каждого свое время сева и жатвы, беременности и родов, созревания и хранения, активной вегетации и отдыха, необходимо точно знать кому и чему из них и когда наступает время очередной метаморфозы, начало очередного цикла или его конец. Причем, знать это необходимо именно заранее, потому что иначе вообще невозможно соорганизовать во временной последовательности весь этот биоценоз.
  
   Что сказать об управлении таким хозяйством, как народ или человечество вцелом. Брахманы и жрецы отвечавшие за судьбы своих народов хранили и накапливали знания не только о пространственной топографии, но и о великих и малых циклах жизни измеряемых от неуследимо малых, почти мнимых до невообразимо больших почти неисчислимых величин. Но паче того, как величайшую святыню хранили они немыслимый и невообразимый образ Вечности и память о ней.
  
   Именно это позволяло им тысячелетиями вести свои живые корабли через все испытания и преграды, заранее готовя свои народы к грядущим восходам и заходам, зимам и веснам, которые закономерно переживает этот мир в продолжении лет, тысячелетий и миллионов своих земных и солнечных лет. Современная наука кичащаяся своими познаниями не ведает и о малой части того, что ведомо было им.
  
   Иначе говоря, оказывается, что пространственная архитектоника живого хозяйства совершенно недостаточна для его понимания и управления им. Не менее, а если хорошо подумать, то намного более важное знание необходимое для человека, который хочет со знанием дела участвовать в жизни такого хозяйства - это знание временной взаимопоследовательности, взаимосвязи и взаимозависимости всех участников живого целого данного хозяйства. Когда же речь заходит о жизни человека, даже земной его жизни, уж не говоря о его жизни вечной, то и само время не может дать ему ответа на самые главные вопросы его души.
  
   Но такое знание представляет собой не менее, а более сложную науку, которую, к тому же, человек не может постичь опираясь исключительно на собственный опыт. Как бабочка однолетка не может знать, что после лета и осени будет зима, так же человек начинающий свою жизнь не может знать, когда надо готовить сани, а когда телегу, когда, что и после чего надо сеять, чем и что удобрять. Тем более он не может знать какие периоды жизни Солнца и звезд и т.д. до бесконечности. Время становится для него не просто еще одним измерением его жизни и его мира, а более важным и нужным их измерением, чем пространство. В живой природе пространственная география, конечно, важна, но она не безусловна - можно посеять там и тут с большим или меньшим успехом, соединить на одном поле или в одной экосистеме те или иные культуры, также с лучшим или худшим результатом, но никогда нельзя ошибиться во времени. Все процессы и все в живом мире совершаются строго по своему времени, так что сроки этих циклических процессов буквально размерены по точнейшим биологическим календарям и часам. Поистине, всему свое время под Солнцем.
  
   Пространственная парадигма современного естествознания и вырастающая из него позитивная философия мыслят время, как производную функцию пространства. Пространство это реальность, то что действительно существует, говорят научное естествознание и философия, а время эфемерно и иллюзорно: прошлого времени уже нет, настоящее время уже прошло, а будущего еще нет. В этом рассуждении, как в капле воды отражается главный порок позитивного научного мышления.
  
   Чтобы показать это нет нужды далеко ходить, достаточно обратить внимание на логический и метафизический нонсенс, заключенный в самом этом суждении. Что же, все-таки, эфемерно - время или пространство? Когда мы говорим, что нечто прошло и его уже нет или еще нет, то не подразумеваем ли мы, что уже или еще нет (то есть прошло и изменилось) не время, а как раз то самое пространство, а еще точнее, те явления и формы, которые его наполняют. Но в таком случае не время, а пространство является эфемерным и преходящим.
  
   Чтобы удержать это исчезающее пространство в поле своего зрения и внимания, чтобы нечто в нем планировать и практически реализовать, мы вынуждены выйти за его пределы, заключить его в более широкие рамки, чем это позволяет сделать его пространственная сущность. Эти более широкие рамки и предлагает нам время. Оно как бы говорит нам: этот видимый пространственный мир только вершина айсберга, оставаясь на которой мы видим лишь размытый, постоянно и непрерывно меняющийся его образ, но не видим ни причин, ни следствий этих изменений, а потому не понимаем и не можем объяснить их закономерностей. Этот мир существовал вчера, он существует сейчас и он будет существовать завтра, причины его настоящего состояния находятся там - в его временном измерении и содержании. Если вы научитесь мыслить его в масштабах времени, то вы получите возможность не только плыть по его течению, подобно кораблю без руля и ветрил, но сможете ориентироваться в нем, свободно действовать и даже управлять им, конечно, только в пределах самого времени, не более, но и не менее.
  
   Таким образом, при правильной постановке умственного зрения, оказывается, что именно время сообщает реальность пространственному бытию вообще и пространственному мышлению человека. Вне времени и сам человек как бы и не живет, а бессознательно существуют. Вне времени пространство даже нельзя помыслить, можно лишь запечатлеть на фотографии его в то же мгновение безвозвратно изменившийся образ, а значит невозможно и сознательно действовать внутри пространства, не удерживая в сознании его временные параметры.
  
   Так существует животный мир, для которого вся реальность это несущий его поток пространственного бытия, в котором он всегда живет только в настоящем, не будучи в состоянии выйти из этого потока и посмотреть на происходящее с точки зрения его предшествующих событий и обстоятельств, а также последующих. Животное видит то же самое пространство, что и человек, но, не обладая способностью удержать в поле своего внимания его временную длительность и закономерность, оно абсолютно беспомощно и бессознательно несется в его потоке, реагируя на его явления, но не понимая их смысл.
  
   Можно сказать, время является более высокой формой осмысления действительности, чем пространство, потому что только во времени можно мыслить не ускользающие состояния пространственных объектов, а их целостный образ от их возникновения (рождения) через все их трансформации до завершения их жизни. Более того, только во времени можно понять и мысленно построить правильную систему взаимоотношений между пространственными объектами, поскольку эти отношения развиваются во времени и меняются месте с ним и выстраиваются также во времени.
  
   Лучшей иллюстрацией сказанному служит наука история. Если ограничиться описанием данного сиеминутного пространственного состояния и положения народов и государств, не изучая их истории, невозможно понять содержание их бытия, их взаимные отношения и смысл совершающихся событий. Это, кажется, совершенно бесспорно, но что такое история, как не разворачивающееся во времени пространство жизни этих народов? Пространственный снимок бытия это свернутый его свиток, прочитать который можно только прежде развернув его во времени.
  
   Только во времени, как в субъективном пространстве разворачивающейся жизни возникает вопрос о том, что было 'до этого', что дало жизнь тому миру, в котором мы живем, какую жизнь надлежит ему прожить, что должно совершиться с ним в продолжение этой жизни и что будет с ним после этой жизни? Время это раскрывающееся пространство, которое в каждое следующее мгновение уже совершенно иное. Можно сказать, что время это ожившее пространство, а пространство это застывшее или уснувшее время.
  
   Таким образом, становится совершенно понятно, почему современная наука абсолютно не понимает сущности Жизни и внутренних законов, которым подчиняется живая природа, не смотря на то, что эти законы Жизни не менее, если не более строги и объективны, чем физические законы пространственных взаимоотношений и взаимодействий. Не чувствительная к категории времени и к временной доминанте Бытия, наука, как зачарованная, смотрит и изучает это пространственное, как бы остановившееся мгновение жизни. Это похоже на то, как студент пытается понять внутреннюю жизнь лягушки, исследуя ее физиологическое, то есть пространственное строение и внутренности. В действительности он изучает остановленное мгновение ее жизни, ее труп. Что-то он, конечно, узнает, только не ее жизненную и живую сущность, не ее место в природном биоценозе и не законы ее внутренней жизни, познать которые можно лишь изучая процесс ее живой жизни во времени.
  
   Пространство это океан Бытия, куда непрерывно стекают все реки и все потоки живой воды и откуда они также непрерывно берут свое новое начало и путь. Но этот океан не есть все Мироздание, он только промежуточная станция между тем, что было 'до' и что будет 'после'. Чтобы понять существо этого океана необходимо изучать откуда и какими водами он наполняется, куда и зачем он их отдает снова, иначе говоря, нужно изучать мир во времени.
  
   Только в круговороте воды в природе можно понять место океана и его жизнь, только в круговороте времен можно понять жизнь пространственного мира и его смысл.
  
   Пространство это плоть и твердь Бытия, на которой мы обитаем и которая нас удерживает на поверхности Бытия, как воды океана удерживают корабль на своей поверхности, но, продолжая эту аналогию: как корабль обречен на гибель в океане, который постоянно изменчив и не предсказуем, если капитан корабля не будет изучать тех условий, от которых зависит жизнь этого океана, так и человек обречен в своем пространственном мире, если не научится мыслить его в его временном измерении.
  Именно прорыв во временное измерение своей жизни и Бытия вообще и превратило некогда человека в мыслящее разумное существо. Животные почти не мыслят во времени, зачатки их временного сознания недостаточны, чтобы осмысленно ориентироваться во временной последовательности событий, поэтому они слепо и бессознательно влекутся за ними, не отдавая себе отчета в их предпосылках и в их последствиях, их буквально несет по реке времени ее течение.
  
   Тысячелетиями религиозная культура формировала в человеке эту способность ориентации и мышления во времени. Календарь был главным учебным пособием человека в этот период. Религиозные праздники, жертвоприношения, ежедневные ритуалы - все было расписано по времени и подчинено объективным закономерностям реального времени. Таким образом, человек приучался мыслить свое существование во времени, более того, пробуждая и развивая в человеке его временное мышление, религия вплотную подводила его к восприятию и осознанию Вечности, без которой и само время еще не самодостаточно.
  
   Время также конечно, как пространство, разница в том, что пространственное бытие вещей сохраняется одно мгновение, пока не приобретет новое состояние, а временное длится всю жизнь каждого живого существа и умирает вместе с ним. Надо ли говорить, что в масштабах Вечности вся жизнь даже самого долгожителя также только одно мгновение, поэтому временное осознание действительности хотя и расширяет мыслительные и практические возможности человека, но лишь в границах самого времени.
  
   Каждое явление бытия и каждое существо во Вселенной имеет свое определенное время жизни. Каким бы великим оно не было, но рано или поздно проходит и оно, так что о каждом из них, в конечном счете, так же можно сказать, что было время, когда его не было и будет время, когда его не будет. И когда закончится его временная жизнь, то она также канет в Лету, как исчезают в ней пространственные явления и формы. Время позволяет продлить исчезающие мгновения жизни, но за пределами этого времени они все равно исчезают во тьме неизвестности.
  
   И тогда рождается следующий вопрос: а есть ли что-нибудь за пределами самого времени? Если каждая вещь и каждое существо в пространстве Вселенной имеет отведенное (определенное) ему время жизни, то относится ли это к самой Вселенной, как пространственно-временному континууму и ко всему тому, что составляет его содержание? Иначе говоря, Время это высшая форма самоопределения Вселенной или есть более высокая форма, которая, м.б. также скрыта во времени, как само время скрыто в пространстве?
  
   Эта более высокая, можно сказать, абсолютная форма самоопределения Бытия называется Вечностью и сознание Вечности также качественно и сущностно превосходит сознание временное, как это последнее качественно и сущностно превосходит пространственное сознание. Но что такое Вечность и как соотносятся между собою Пространство, Время и Вечность?
  
   В истории человечества лишь религия знала сакральную тайну Времени и Вечности, однако, в последние столетия и она почти утратила это знание, поскольку сама пошла на выучку в школу позитивного знания. Современный религиозный человек, прежде чем прийти в храм, как правило, проходит всеобщее и обязательное обучение в школе научного знания, где он усваивает почти на бессознательном уровне его алгоритмы, парадигмы и предрассудки. Приходя в храм, он уже не может мыслить иначе, чем его научили в этой школе, поэтому религиозная наука кажется ему совершенно непонятной или даже бессмысленной. Интуитивно вверяя ей свое сердце он рационально чужд ей.
  
   Но открытым остается другой вопрос: есть ли какой-то положительный смысл в том, что рациональное сознание науки так низко пало, почему оно так легкомысленно отреклось не только от вечного измерения Бытия, но и от его временного измерения, подчинив его пространственному измерению?
  
   Хотя научное сознание изначально было заражено злокачественным вирусом, в следствии чего оно было извращено и деградировало, тем не менее, можно видеть некий положительный смысл в его отступлении от Истины. Это похоже на то, как формируется органический иммунитет ребенка через пережитые им болезни. Иногда, чтобы уберечь его от опасных болезней в будущем его нарочно инфицируют, прививая эти болезни.
  
   Чтобы сознательно и рационально осмыслить всю бесконечную глубину и все бесконечное содержание истинной науки жизни и истинной сущности Бытия самосознательному разуму человека, может быть, необходимо опуститься на самое свое дно. Оно как бы заново, но уже сознательно проходит весь тот путь, который оно когда-то уже прошло полусознательно в школе религиозного знания, то есть веры.
  
   Возможны, наверное, и другие объяснения той драмы, которая мифологически описана в Библии как история грехопадения человека, но как бы там ни было, в рациональном сознании современного человека гипертрофированно развито пространственное восприятие и осмысление Мироздания, в подчиненном и полусознательном состоянии находится его временное сознание и почти атрофирована его способность осмысления Бытия с точки зрения Вечности. В результате человек низведен до уровня полусознательного существа, не способного мыслить Мироздание в его целостности, в его истинной временной последовательности и Вечности. И это является самым суровым вызовом его разуму. Сумеет его разум победить эту болезнь или станет жертвою этого вируса?
  
   Последствия такой инволюции человеческого сознания поистине драматичны. Развив в себе огромный творческий потенциал, овладев колоссальными природными энергиями и стихиями, но не понимая истинных причин и последствий их применения, он становится опасен, как для себя самого, так и для всей природы Земли, а чем далее, тем все более и для своих космических соседей.
  
   Современные наука и философия, ограниченные своим пространственным материализмом и узко временным горизонтом виденья Бытия воспитали человека - великана, вооруженного космическими энергиями, которыми он может уничтожить себя самого и окружающее пространство, потому что, дав ему огромную силу, они поразили этого человека своей собственной слепотою. Горе человечеству, и горе его нынешним учителям и воспитателям, если они не снимут со своего умозрения эту ослепляющую повязку и срочно не откроют для себя заново ту науку, которую им безуспешно пытается преподать Вечность через свои религиозные школы, учебники и учителей.
  
   ***
  
   Мироздание, с точки зрения современной науки это принципиально конечная сущность, заключенная в границы конечного пространства и времени, поэтому все попытки научного мировоззрения как-то описать и объяснить его живой, непрерывный, постоянно обновляющийся и вечно рождающийся поток Бытия терпят крах. Не находя для Вечности определения и места, не умея додумать ту мысль, что мир реально и актуально бесконечен и вечен, человек науки хватается за соломинку научного знания, чтобы хоть как-то ориентироваться на вымышленном им острове своего конечного квазибытия. Хотя в глубине своего сознания (или лучше сказать безсознания) он не может не чувствовать, что этот конечный мир находится в океане Бесконечного и Вечного Мироздания.
  
   Каким бы огромным не представлялся мир в научной доктрине, но если он приципиально конечен, значит, есть нечто за его пределами и это нечто, по определению, на Бесконечность превосходит масштабами сам этот конечный мир. Но хуже другое, если за пределами Бытия есть еще нечто, то сам собою напрашивается вопрос - не находится ли главная причина и объяснение природы Бытия там, за его пределами? Человеческое воображение и разум не могут не пытаться заглянуть в эту запредельную бездну, где уже нет мира, но где есть Нечто, которое Бесконечно.
  
   Перед авторами научных теорий, мыслящих мир, как принципиально конечный пространственный феномен, нельзя не поставить вопросы, на которые они, конечно, никогда не ответят, но без ответа на которые жить в этом мире, любить его, верить в его разумность, надежность и благосозданность нет никакой возможности. Как можно себя чувствовать благополучно и мирно внутри бочки, которую носит по неведомому тебе океану или внутри разбегающегося термоядерного облака (таким представляется Мироздание в популярной научной теории Большого взрыва)?
  
   Самая популярная из научных теорий - Теория относительности строится на предположении о конечной скорости в мироздании, о конечном времени и конечном его пространстве. К такому допущению ее вынуждает необходимость хоть как-то примирить свою рациональную математическую мысль с пространственной реальностью. При этом чудеса, которые начинают происходить со временем, в соответствие с ее расчетами, затмевают все фантазии мифотворчества. В этом искусственном мире время может также искусственно замедлять свое течение до полного замирания или убыстрять свой бег до бесконечности. Кажется должно быть очевидно, что вся эта математическая иреальность не имеет ни какого отношения к подлинной живой реальности, но в том то и дело, что мыслимый образ мироздания это образ, абсолютно зависимый от принятых мышлением максим, алгоритмов и парадигм. Программируя свою логическую матрицу мышление программирует и результаты ее применения - образ мыслимого им мира.
  
   Между тем, мироздание живет не по логической матрице умозрения человека, а по каким-то своим извечным законам. И первое, что невозможно не видеть и игнорировать - это то, что все живое в природе и мироздании живет и существует во времени. Время является абсолютным условием жизни, потому что живое существо не является в мир подобно джину - готовым и законченным в своей форме и содержании, а как бы разворачивает это свое содержание последовательно и в соответствие с внутренним предопределенным генетически порядком, одним словом, во времени. Причем, время жизни каждого живого существа определяется его собственной мерою, поэтому время применительно к каждой живой сущности бессмысленно измерять общей эталонной мерою. Одно время для микроорганизмов, другое для растений и третье для животных. И совсем в ином времени живет человек.
  
   Эта мысль чрезвычайно важна и она не требует чрезмерного умственного напряжения. Любое живое существо, например, дерево, в отличие от мертвого камня, невозможно понять и представить в его целостности иначе, как только через призму всего его жизненного пути от семени, из которого оно появилось до семени, которое на нем выросло, чтобы дать жизнь следующему дереву. Только воспроизводя в памяти весь этот путь и все трансформации живого существа на этом пути, мы можем сказать, что мы его знаем и понимаем. Этот путь от рождения до его зрелости и есть мера его жизни, которую мы называем временем. Время это не мера передвижения тел в пространстве, а мера раскрытия внутреннего содержания их жизни.
  
   Спрашивается, а что же вообще изучает космофизика макро и микро мира, если она изучает исключительно их пространство? Ответ может быть только один: как по свету звезд можно изучать лишь те звезды, которых уже давно нет, как по импульсам микрочастиц можно наблюдать элементарные частицы, которые уже исчезли или изменились и перешли в какое-то иное свое качество, так и по пространственным характеристикам любого, особенно живого объекта можно изучать лишь то, чего уже более не существует, что уже приняло иную форму и содержание, то есть небытие.
  
   Апория об Ахиллесе, который вечно вынужден догонять черепаху совсем не такая пустая шутка, как может показаться, ведь эта апория сформулирована как раз по тем самым законам мышления, по которым современная рациональная наука и философия мыслят и объясняют нам Мироздание. В пространственно мыслимом мироздании Ахиллес действительно никогда не может догнать и тем более перегнать черепаху. Если же он это без труда делает в реальном мире, то это значит только одно - этот реальный мир живет по иным законам, чем это мыслит себе пространственный формально-логический рационализм.
  
   Чтобы освободиться от чар этой рациональной магии, рисующей совершенно ирреальную картину мира нужно освободиться не только и даже не столько от диктатуры его формальной и математической логики, которые сами по себе никак не могут быть виноваты в последствиях их применения, сколько от диктатуры пространственно-материалистического миропредставления. Человечество только тогда почувствует себя уютно и осмысленно в этом мире, свое внутреннее родство и согласие с его реальным и подлинным существом, когда оно научится мыслить и понимать его в его истинном содержании и состоянии, которое существует нераздельно в Вечности, во Времени и в Пространстве.
  
   Что касается пространства, как физической категории, то это такая же абстракция истинного Бытия, как фотография является абстракцией своего оригинала. Много ли можно узнать о человеке, изучая его жизнь исключительно по его фотографиям, так же и Мироздание в целом в его пространственном представлении является не более, чем посмертной маской с его канувшего в небытие прошлого.
  
   Когда мы хотим узнать человека по существу, мы обращаемся не к его фотосессии, а к его биографии, которая описывает не его пространственные изображения, а его существование во времени. Если же речь идет о человеке, жившем в прошлом, то мы хотим знать не только описание прожитой им жизни, но и его родословную, то есть те предпосылки, которые предшествовали его появлению на свет, а также то, что было следствием его жизни, его, так сказать, посмертную будущую судьбу. И только из этих слагаемых мы начинаем понимать, кем же на самом деле был этот человек. Нужно ли говорить, что это справедливо не только по отношению к человеку, истинное существо любой жизни и любого явления действительности познается только и исключительно в контексте его эволюционно-исторического развития, то есть в контексте его временного существования. А если речь идет о существе духовном, как человек, то и в контексте его вечного Бытия.
  
   Но, в таком случае, что же такое Время и что такое Вечность? Достаточно ли мыслить их так, как их мыслят, так называемые, позитивные наука и философия, которые целенаправленно и тотально навязывают свою мировоззренческую парадигму современному человечеству?
  
  
   ***
  
   Началом бытия любого живого существа является момент ее зарождения, который представляет собой, как бы передачу эстафетной палочки от семени прежде сущей жизни к жизни новой, нарождающейся. А конец каждой жизни, либо возвращает ее в начало следующей за ней жизни, либо (когда она умирает) погружает ее в воды вечности, откуда, в конечном счете, и берет начало любая жизнь. Сказанное отнюдь не лирика, это азбука разумения жизни, в том числе и жизни человеческой, исторической.
  
   Современное естествознание мыслит время, как некую абстракцию, удобную и применимую для измерения длительностей и последовательностей. Но эта технически-прикладная функция времени ровным счетом ничего не говорит о его метафизической и, тем более, онтологической сущности. Совершенно очевидно, что время не существует для мертвой материи, что только применительно к живому миру оно наполняется живым смыслом. Для мертвого камня не имеют смысла и различия длительности в сто, тысячу или миллион лет, для него все едино, потому что в нем нет жизни и он не является участником жизни, но для живой твари каждое мгновение наполнено особенным смыслом и содержанием, ибо это мгновения их рождений, их становления и развития и их живого переживания своей жизни. Для живого существа время это и есть его жизнь, в котором, как мир в капле росы, отображается для него вся вечность.
  
   Во времени творят Природа и Дух все живое. Природа, которая буквально беременеет от Духа, вынашивает и рождает Его плоды, делая это не единомоментно, а постепенно, непрерывно и последовательно, так что каждый цикл этого сотворения заключен в определенный границами начала и завершения жизненный круг бытия, который и носит название времени. Время - это не просто абстрактная протяженность неизвестно чего, это протяженность жизненных циклов рождения, развития и созревания живого и оно существует только внутри живого, как длительность его жизнетворческих периодов.
  
   То, что представляет собою внешний образ мира, можно охватить и отобразить в одном пространственном изображении, но абсолютно невозможно сфотографировать раскрытие внутреннего содержания жизни живого существа в пространственном снимке. Его содержание раскрывается только во времени. При этом и срок, и последовательность, и результат самораскрытия каждой жизни каким-то образом предопределен ее генотипом, поэтому временное существование живых существ это не стихийный и не хаотический процесс, этот процесс настолько закономерен и алгоритмизирован, что его можно рассчитывать, измерять и оценивать с абсолютной научной точностью. Так что человечеству совершенно нет необходимости отказываться от научного способа познания действительности, чтобы познать мир в его временном измерении, нужно лишь научиться мыслить его целостно, как единый мир живых сущностей, каждая из которых живет и раскрывает свое содержание во времени.
  
   Там, где нет жизни, там нет и времени. Время это важнейшее определение формы бытия живой вселенной, когда ее материальная плоть, оплодотворенная духовными энергиями, вынашивает в себе новые формы жизни и новые миры. Каждый цикл времени это мера полной длительности вынашивания новой жизни - ее беременности. Беременность (Бремя) и Время это однокоренные слова и понятия. Поэтому все меры времени изначально были соразмерны жизненным циклам живой природы. Год был временем законченного жизненного цикла планетарной земной природы, месяц временем внутреннего цикла природы женской и т. д. То обстоятельство, что эти циклы совпадали с циклами движения светил и планет и измерялись ими не отменяло главного их значения: служить мерою и вехою жизненных циклов природы и человека.
  
   Древние календари были не метрономами Бытия, ведущими учет этих длительностей по песочным часам или колебаниям маятника, а отражали реальную хронологию жизненных периодов и циклов в живой природе. Они были, своего рода, реальной географией времени. В научном сообществе принято отмечать, как нечто выдающееся такие события, как изобретение песочных и механических часов, изобретение телескопа, микроскопа и другие механические меры пространства и времени и инструменты их механического учета и наблюдения, при этом, однако, забывается, что эти изобретения не пространство и время открыли для человечества, а определенный, именно, механический способ их измерения и осмысления.
  
   Достаточно открыть древние космогонические и исторические тексты, чтобы убедиться в этом. Во многих отношениях Древнее Знание было несравнимо более точным и полным, чем современное научное, оно знало такие тайны мира, о которых наука и по сей день не имеет понятия. Спрашивается, откуда же оно взялось это знание без электронных и механических хронометров, без телескопов и астролябий, без метров и без минут?
  
   Современная наука потому не в состоянии понять это, что она в принципе не правильно представляет себе Мироздание. Она хочет объяснить его как раз через свои механические средства наблюдения и своими такими же механистическими понятиями, но реальный мир не укладывается в это прокрустово ложе пространственно ограниченного и механистичного по своей природе мышления.
  
   Он раскрывает свои тайны только перед живой мыслью, которая изначально сообразована с его истинной природой и сущностью. Для современного научного мышления это неразрешимая загадка: как мышление человека может быть изначально сообразовано с истинной природой и сущностью Бытия? Потому что научное мышление является жертвой своего собственного предрассудка, будто человек выпрыгнул из этого Бытия, как пробка из бутылки или вырос из него подобно органическому новообразованию, а после этого в его голове сам собою из ничего и ни откуда появилось сознание, которое из этого 'ничего' и пытается объяснить себе этот мир.
  
   Одухотворенная культура, творческим средостением которой были религиозные культы и учения, не имела этой трудности, потому что она всегда знала нечто очень важное для человека, что Вселенная это не сгусток слепой материи, из которого каким-то необычайным образом выскакивают наисовершеннейшие миры и разумнейший человек, но это живая одухотворенная Вселенная Бога, который есть Дух. Она вечна и потому нет причины и необходимости пытаться объяснить ее происхождение, ибо Вечность не имеет происхождения, а ее разумные и прекрасные миры есть результат действия в ней творческой силы и разумной воли Духа.
  
   Что же касается человека, то ему отведено особое место в этой разумной и одухотворенной Вселенной, потому что Богу-Духу было угодно посеять в человеке семена своего Богоподобия. Если человек помнит об этом призвании и верен ему, то ему сообщаются и знания соответствующие его призванию, если забывает и отвергает это призвание, то вынужден сам добывать свои знания посильным ему примитивно биологическим способом.
  
   Итак, время есть мера длительности жизненных циклов и периодов жизнетворения.
   Жизненных циклов бесконечно много, столько же, сколько в природе живых форм и сущностей, так же много и мер времени. Зная эти меры, можно легко ориентироваться во временной последовательности, в порядке рождений и смене жизненных циклов, которые без этого знания кажутся хаотическим нагромождением случайных и беспорядочных событий. Вот почему извечно хранители мер времени были одновременно и теми, кто освящал и освещал человечеству путь его жизни, т.е. его жрецами, священниками и учителями. Кому Бог дает знание времени рождения и созревания каждой жизни в этом мире, тому Он дает власть и могущество над всем сущим. Время - поистине одно из самых глубокомысленных слов в человеческом языке, сам факт того, что человек способен мыслить мир во времени возносит его на абсолютно не досягаемую для всего животного мира высоту.
  
   Странное впечатление производят такие вот философские пассажи: "Время - одна из основных (наряду с пространством) форм существования материи..." (Философская энц.т.1) или еще: "Время (филос.) форма последовательной смены явлений и состояний материи." (СЭС 1990г.). Эти определения времени производят впечатление детских упражнений в риторике, потому что в них едва можно понять, о чем вообще идет речь. Удовлетвориться таким определением времени это все равно, что удовлетвориться тем определением человека, которое ему дал, кажется, один остроумный грек: человек это бесперое двуногое существо - все правильно и все ни о чем. Философская пустота этих определений не столь безобидна, как может показаться.
  
   Вот один из вопиющих примеров тех недоразумений, которые бывают следствием этой пустоты. Как известно, Библия начинается с описания творения Богом этого мира. Оставляя в стороне вопрос о том, о каком именно мире или о какой его части идет речь в книге Бытие, обратим внимание на тот общеизвестный факт, что мир в соответствие с книгой Бытие, творится в продолжении неких шести циклов, которые в русском переводе носят название дней. Казалось бы, совершенно очевидно, что эти циклы как раз и включают в себя все то время, которое понадобилось для совершения творения каждой формы жизни - от неба и земли до человека. То есть каждый цикл это время творения данной формы жизни и он назван в русском переводе Библии словом день, вне зависимости от того, сколько солнечных циклов или оборотов земли потребовалось для его завершения.
  
   Однако, тысячелетиями продолжается спор, причем не в ученических аудиториях, а между богословами, философами и научными школами всего мира о том, как Бог мог создать мир в течении шести солнечных дней. Этот спор был бы невозможен, если бы сознание спорящих не было затуманено таким абстрактно-формальным понятием времени.
  
   Библия более чем понятно говорит о том, что каждый день творения это период от начала и до конца жизненного цикла каждой творимой сферы и формы жизни. Не длительность становления жизни измеряет Библия единицею времени, а единица времени (день) измеряется ею временем становления той или иной жизни.
  
   День каждой твари под солнцем равен времени ее жизненного цикла и для каждой твари он свой. У Бога нет метронома и Он не отсчитывает время своим творениям по оборотам земли или по электронному счетчику, Он отмеряет его по их жизненным периодам и срокам. Это абсолютно иная философия времени и другой календарь бытия. Для Бога тысяча лет, что один день и один день, что тысяча лет, говорит Библия. Но это было бы невозможно, если бы Бог измерял время оборотами луны или солнца. Это возможно лишь в том случае, если Он измеряет время периодами (циклами) жизней своих творений. Жизнь каждого живого существа есть его век и для каждого этот век свой, тем не менее, век однолетнего цветка и век столетнего дуба равны в сущностном смысле понятия времени.
  
   Человеческая культура была бы абсолютно невозможна без такого календаря, как невозможно мореплавание без географических карт и компаса. Календарь (истинный календарь) это карта времени, где указано время, благоприятное и правильное, для целых миров и каждой живой твари, а также сроки, когда следует сеять и когда следует ждать нового урожая каждого вида и формы жизни, благодаря этой карте становятся возможны, земледелие, скотоводство, зарождение культур и народов, историческое предвидение и вообще историческое творчество человека.
  
   Чтобы понять логику человеческой жизни и внутренний смысл истории каждого народа, необходимо погрузиться в реку его времени, иначе говоря, надо изучать не количество метрических периодов его жизни, а этапы его последовательных рождений и циклов развития, на каждом этапе исследуя, что было посеяно, что взошло, что вызрело, а что еще должно вызреть в каждый данный временной цикл его исторической жизни.
  
   То, что кажется совершенно не объяснимым в пространственном изображении, где события и явления громоздятся друг возле друга, как исторические персонажи разных эпох на картине И. Глазунова "Сто веков", становится вполне объяснимо на карте времени. На живописном полотне это оправдано и понятно человеку, который умеет читать эти символы, зная временное место и последовательность изображенных эпох и персонажей, но что можно понять в исторической ретроспективе и перспективе без этого знания.
  
   Книга Жизни закрыта от того, кто не умеет читать Книгу Времени. Как мог бы крестьянин сеять пшеницу, просо, сажать лозу или разводить овец, не зная внутреннего времени каждой из этих форм жизни, как он мог бы правильно выбрать момент их сева, не зная, каково время, то есть, каков "день" их жизни и когда будет их жатва. Крестьянин может жить только в этом истинном времени, зная истинный "день" каждой твари и соизмеряя сроки и сезоны жизни растений, животных, светил и всех других участников жизненного процесса.
  
   Чтобы понимать историю людей и народов надо начинать ее изучение с того момента, который называется рождением, а из этого следует, что начинать надо с родителей, без которых все последующие события, во-первых, не могли бы случиться, во-вторых, не могут быть вообще разумно объяснены. История это время, а время это история рождений, жизней и новых рождений в их непрерывном, вечном коловращении.
  
   Наука лишь тогда начнет правильно понимать внутренний мир жизни и ее истинную логику, когда в корне пересмотрит свою собственную логику мышления. Современный образованный человек, в своем большинстве, не приобретает живого знания, а лишь заучивает его формулы и поэтому он представляет собою, скорее, школяра, выучившего дефиниции слов и определений, которыми он пользуется не разумея их живого смысла.
  
   Это похоже на то, как если бы человеку, родившемуся в темнице, дали карту города, в котором он никогда не был и он бы досконально изучил этот город по этой карте. Для него весь этот город представлял бы собою более или менее систематизированный набор значков, линий и символов. Будучи выпущен из темницы с таким знанием города, этот человек не смог бы самостоятельно перейти улицу.
  
   Подлинное знание жизни начинается не со слов и определений, хотя без них оно и не возможно, а с живого опыта этой жизни. Чтобы слова наполнились смыслом, им должен предшествовать опыт жизни, потому что слова это только знаки и символы этого опыта.
  
   Время не имеет вещественно-материализованного образа, оно существует лишь как переживание разворачивающейся из себя самой жизни. Нам только кажется, что мы измеряем время своей жизни секундами и минутами, в действительности мы секунды и минуты измеряем временем нашей жизни, поэтому есть минуты, которые длятся невыносимо долго и есть дни, пролетающие, как минуты. Насколько объективно пространство, настолько же субъективно время, для него нет и не может быть объективной механической меры, потому что вне живой жизни есть лишь абстрактная и пустая длительность.
  
   Здесь уместна такая аналогия, если помыслить себе пространство, которое ничем не наполнено, то такое пространство невозможно себе не только представить, но невозможно и ничем измерить - это несуществующее (пустое) пространство, то есть его фикция, так же и время, если оно не заполнено переживанием раскрывающейся во времени жизни и ее содержанием, оно пустое время. Мироздание имеет время лишь потому и постольку, поскольку внутри него есть множество жизней. Где нет жизни, там нет и времени.
  
   Для живой природы абстрактная единица времени совершенно лишена смысла. Например, секунда, применительно к одной жизни это незаметное мгновение ее бытия, а для другой жизни это период равный ее многим жизням, за который совершается столько событий, что их невозможно и описать. Ясно поэтому, что для каждой жизни своя мера времени и время тогда лишь наполняется подлинным живым смыслом, когда мы начинаем мыслить и измерять его подлинными его мерами. Ибо воистину: "Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться и время умирать; время насаждать и время вырывать посаженное..." (Эккл.)
  
   Время это развивающееся пространство, которое в каждое следующее мгновение уже совершенно иное. Можно сказать, что время это ожившее пространство, а пространство это застывшее или умершее время. Их правильное взаимоотношение возможно установить только, если мыслить их с точки зрения Вечности. Только Вечный Дух способен объять все время и все пространство Бытия и только Вечному Духу принадлежит абсолютная власть над ними. Для человека есть одна только возможность не потеряться в пространстве и времени - вернуться в школу Духа и научится Его глазами видеть и понимать Мироздание Его чувствами и Его разумом.
  
   Православный священник, совершающий свое ежедневное культовое служение в след за православным календарем, который в своем таинственном исчислении времени сохранил его органическую связь с подлинным порядком вселенской жизни, такими словами защищает православное времяисчисление: 'Современные критики юлианского календаря говорят о неточности календаря (им. Ввиду юлианский к.) как о его ошибке или несовершенстве. Однако они упускают тот очевидный факт, что ошибка не может создать гармонию, что из несовершенства не может произойти целый ряд временных циклов, составляющих необычайную по красоте среди других календарей картину времени. Время - неуловимая субстанция, время - тайна, и как тайна оно может быть выражено и зафиксировано через символы. Юлианский календарь - это иконографическое выражение времени, это священная икона времени.' (отрывок из работы архимандрита Рафаила (Карелина), опубликованной в сборнике Календарный вопрос).
   Католическая церковь порвавшая связь своего календаря с реальным календарем Бытия, с порядком природной и духовной жизни человека, тем самым порвала его связь и с Вечностью. Хотела она того или нет, но подчинив исчисление времени астрально-механическим закономерностям, она его десакрализировала, а вместе с ним она десакрализировала и свой культ.
  
  Отчасти, а может быть, главным образом этим обстоятельством и объясняется почему ни научная (светская) ни религиозная философия не исследуют время ни с метафизической ни с феноменологической точки зрения. Механистический образ мышления и миропредставления убивает в сознании человека интерес ко всему одухотворенному и живому, а значит убивает интерес и к познанию истинных законов Духа, по которым оно живет.
  
   Феноменологически время предстает нашему сознанию, с некоторой долей условности, как:
  
  абсолютное время, то есть Вечность;
  
  физическое время или иначе то время, которое является функцией физических процессов во Вселенной, фиксируется и измеряется, как некая физическая переменная механичесого движения масс вещества во вселенной;
  
  астрономическое время, которое отражает циклы и периоды небесных, то есть галактических и звездных циклов;
  
  биологическое время, то есть тот естественно-биологический календарь жизни, который отражает жизненные периоды, длительности и циклы разнообразных родов, видов и бесконечного множества живых существ биосферы;
  
  историческое время, отражающее тот период жизни человечества, который оно оказалось в состоянии зафиксировать и изучать на скрижалях своей памяти;
  
  эсхатологическое время, которое является продолжением и завершением времени исторического и отражает тот период существования человечества и его земной истории, который отделяет его от настоящего времени и до ее полного завершения, каким бы ни было это завершение;
  
  можно говорить о сакрально времени, как хронологии священных дат и событий;
  
  о техническом времени, как способе механического измерения порядка и сроков природных процессов, а так же человеческой сроков и длительностей разных видов человеческой деятельности.
  
   Этот список может быть продолжен, так как время это субъектная категория и его, с одной стороны, невозможно загнать в какую-либо одну систему оценок и мер, с другой стороны, оно легко согласуется с объективным периодом и циклом жизни любого жизненного явления, поскольку оно по своей сущности и есть календарь жизни всего и вся во Вселенной.
  
   Позитивной науке, оперирующей пространственными понятиями и образами легко дается описание неживых предметов и объектов, например геофизических, астрономических, архитектурных, механических и даже биологических объектов в их застывшем механическом состоянии, но как только появляется необходимость этим инструментарием описать закономерности метаморфоз внутренней жизни космоса и биосферы, он оказывается совершенно бесполезен.
  
   И дело здесь не только и не столько в том, что внутренний мир жизни это бесконечно сложная взаимосвязь процессов, каждый из которых также является результатом бесконечной взаимосвязи и взаимодействия. Более важно то, что мир жизни подчиняется иным - духовно-органическим законам и порядку своего бытия. Мерою ее временных метаморфоз являются не механические циклы и закономерности, а циклы и законы органические, духовно- исторические и сакрально-метафизические.
  
   Из этого следует, что на мир в целом надо научиться смотреть, как на произведение множества законченных и завершенных жизней, а на каждую из этих жизней, как на полный и законченный цикл развития этой жизни. Именно так и смотрит на жизнь тот, кто вынужден по условиям своей жизнедеятельности ориентироваться не столько в пространственных лабиринтах бытия, сколько в ее временных хитросплетениях.
  
   Например, крестьянин, которому необходимо хорошо понимать внутреннюю логику сосуществования и последовательность взаимозависимых и взаимообусловенных культур, которые он сеет, которыми питается, которые мешают или способствуют ему самому и друг другу в своем жизненном круговороте, а также все эти их жизненные циклы согласовать с погодными, природными и хозяйственными условиями, одним словом, который принужден упорядочивать свою жизнедеятельность не только и не столько в пространстве, сколько во времени. Он имеет свой полученный по наследству и обогащенный опытом бесконечной череды предшествующих поколений календарь природной жизни, где каждая культура и каждый организм участвующий в крестьянском биохозяйственном обороте включены не как физические объекты по их физическим параметрам и качествам, а как временные целостные миры.
  
   Летом крестьянин думает о зиме, а зимой о лете. Потому что он вынужден рассчитать, чтобы, например, к моменту снегопада уже были сани, а для лошади заготовлен корм, а к весне надо приготовить телегу и перебрать зерно и подумать о том, чтобы чем-то питаться, пока вырастет и созреет новый урожай, а для этого нужно хорошо знать заранее, когда он созреет и что необходимо сделать, чтобы он не пропал. Крестьянин дитя не пространства, а времени и по отношению к пространству он исполняет ту же функцию, какую жрец или священник исполняет по отношению ко времени. Крестьянин обязан знать сроки и времена каждой культуры и каждой жизни в своем хозяйстве, чтобы их жизнь не оказалась жертвою неведомых им природных законов. Жрецы обязаны знать сроки всех духовных событий в жизни человека и человечества, а также место человеческой жизни и ее смысл в Вечности чтобы быть готовыми самим и научить других своевременно предуготовиться к их закономерным и обязательным требованиям.
  
   Сама способность и возможность мыслить свое бытие в раскрывающемся пространстве, то есть во времени, предполагает, что над самим временем есть еще нечто, что больше времени и в чем заключена тайне самого времени. Это Вечность, то есть сверхвремя по отношению к периоду каждой отдельно взятой жизни, в котором эта жизнь может быть увидена, как в ее предпосылках и в ее начале, так и в ее завершении и в последствиях. Так крестьянин, беря в руки зерно уже знает, чем оно было до того, как стало зерном и что с ним будет после того, как оно перестанет быть зерном и когда это будет и как.
  
   Крестьянин живет и мыслит в сверхвремени по сравнению с теми живыми сущностями, которые составляют его жизненное хозяйство. Но собственная жизнь крестьянина для него также таинственна и неизъяснима, как жизнь дерева для самого дерева. Крестьянин так же не знает, что было с ним до того, как он пришел на землю, что было с его родом и его народом, тем более с человечеством и он не знает, что будет с ними потом. Он не знает, когда это будет и как. Поэтому его собственная жизнь была бы для него полной загадкой, темной неизвестностью и бессмысленным прозябанием, если бы ему негде было найти ответы на все эти вопросы своего бытия. Поэтому он идет в храм, чтобы не остаться слепым участником своей собственной жизни. Там он ищет ответ на эти вопросы и там их находит.
  
   Религия это человеческая агрономия (антропономия), она была оставлена человеку теми, кто некогда творил само человечество, кто знал и знает о нем также много, как крестьянин о пшеничном зерне, кто знает не только начало его дней и век, но и их конец, завершение и продолжение. Религия это наука Вечности, потому что она хранит память и знание о том, какими сроками, периодами, через какие метаморфозы и в какой последовательности произрастают мириады жизней во Вселенной, она хранительница календаря этих жизней, в том числе и жизни самого человека и человечества.
  
   Кому неведома эта наука, кто не руководствуется ее наставлениями, тот похож на крестьянина, не желающего познать науку земледелия от своих предков, а пытающийся постичь ее на собственном опыте. Дай Бог, если доживет он до первой своей зимы.
  
   Тайны пространственного мира раскрываются только во времени, только во времени мы постигаем причины и следствия наблюдаемых в пространстве форм и явлений, их происхождение и секреты их строения, свойств и взаимовлияний. Только в Вечности становятся понятны и объяснимы тайны времени, то есть предпосылки, причины и последствия существования этих миров и жизней, которые раскрывают свое содержание во времени.
  
   По-разному видит мир человек, живущий и мыслящий его в пространстве, во времени и в Вечности.
  
   Человек пространства это своего рода механик, архитектор, географ или путешественник Вселенной, его мышление околдовано пространственными формами, величинами и масштабами, он их рисует в своем воображении, боготворит их и поклоняется им;
  
   Человек времени это крестьянин, учитель, воспитатель и пастырь природной жизни.
  
   Человек Вечности это Бог или Его служитель и посланник.
  
  Человек вечности равно понимает и время и пространство и Вечность. Человек времени равно понимает и время и пространство, но только в Религии находит он науку о Вечности. Человек пространства должен идти в школу времени, чтобы не заблудиться в мертвых катакомбах и лабиринтах пространственного мира.
  
   Мироздание это большой и сложный организм. Внутри него есть место и пространству и времени и Вечности, поэтому и в иерархии человеческой жизни нужны те, кто исследует пространство, кто исследует время и кто является учеником Вечности, более того, каждый отдельно взятый человек проходит (по крайней мере, может пройти) в своем становлении и развитии все три эти школы, как этапы своего восхождения к школе жизни.
  
   Проблема человечества состоит в том, что в какой-то период своей истории оно оказалось заложником такого мировоззрения и такой школы мысли, которые заключили его сознание в прокрустово ложе пространственного мышления и тем самым ослепили его временное зрение и, тем более, парализовали его способность слышать голос Вечности. В этом состоянии оно похоже на слепого, которого ведут слепые поводыри. Оно не знает и даже не испытывает потребности знать, в каком контексте Вечности совершается его земная история, иначе говоря, что предшествовало творению человечества, земной жизни и даже собственному рождению каждого человека, что ждет человечество в конце времен, во имя какой цели и результата претерпевает оно свои нелегкие испытания, что будет тогда, когда завершится период его земного странствия?
  
   Такое мировиденье не далеко отдаляет человека его младших собратьев по разуму. Собственно, само это выражение по отношению к животному миру: 'братья по разуму' находится в вопиющем противоречии с религиозной верой о его Божественном происхождении, однако, как-то это уживается в одной человеческой голове. Есть какая-то злая ирония в том, что значительная часть человечества с поразительным энтузиазмом восприняла дарвиновскую теорию о происхождении человека от обезьяны. Это стало возможно только потому, что оно умственно было к этому готово, его мышление уже смирилось и усвоило способ и характер мышления этой самой обезьяны.
  
   Человек религиозный, мыслящий масштабами и по логике времени и Вечности не мог бы принять такой теории, потому что не смог бы себе объяснить, приняв ее, как он стал человеком, мыслящим категориями и масштабами Вечности. Ибо нет и не может быть пути восхождения от обезьяны к человеку и от человека к Богу, иначе, как только от Бога к человеку и от человека к обезьяне. Высшее может творить и созидать то, что ниже его, но никак не может происходить в этом мире наоборот. Не может обезьяна придумать и создать человека, а человек никогда бы не придумал и не создал бы себе Бога, если бы он ранее не был бы сам задуман и создан этим Богом.
  
   Вечность - вот ключевое слово для понимания того, как возможна жизнь вообще, как возможен разум человека и сам человек с его неодолимым стремлением к Истине. Если живое может родиться только от живого, а это онтологический факт, который не имеет и не может иметь исключения, тогда возможны только два модуса Бытия: либо абсолютное небытие, либо абсолютное Бытие. В первом случае ни мироздания, ни мыслящего его сознания просто не должно быть. Но они есть, следовательно они вечны и абсолютны. Только Вечность Бытия делает возможным воспроизводство жизни во времени, как вечную эстафету поколений. И только с этой точки зрения (с точки зрения Вечности) становится понятен смысл Времени, как генетически запрограммированного порядка и срока самораскрытия (беременности) каждой новой жизни. Только с точки зрения Вечности становится понятен и смысл того, что мы называем Пространством, которое есть форма и образ сосуществования этих самораскрывающихся и развивающихся во времени жизней.
  
   Пространство это образ взаимоустроения единовременно сосуществующих жизней во Вселенной. Сам по себе этот образ эфемерен и преходящ, но во Времени оно воспроизводится в новых и новых образах.
  
   Время это порядок и размерность кругооборота жизней в их взаимопоследовательности, а так же закономерность и порядок их внутреннего самораскрытия.
  
   Каждое взятое само по себе мгновение времени конечно и преходяще, как конечен и преходящ каждый пространственный его образ, но будучи воплощенным бытием Вечного Духа Жизни они являются манифестацией Вечности в Бытии.
  
   Только поставив в правильное взаимоотношение Пространство, Время и Вечность мы можем понять смысл каждого из них в отдельности. Это триединое измерение Бытия есть ключ к правильному его пониманию.
  
  
   Время это способ творения Богом своего пространственного мира в Вечности. И человек тогда только становится сознательным участником и помощником Бога в этом творении, когда он научается сам мыслить и жить во Времени, как в преддверии Вечности.
  
   А.З. Москва 2007 г.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"