Есть у земли и неба синего, 
собой укрывшего Москву,
кирпичный дом на КуусИнена. 
Я в нем с рождения живу, 
в восьмиэтажке, в красной сталинке, 
вокруг которой, утаён
от шума, вечно дремлет старенький,
все тайны знающий район. 

Есть три окна, что в память намертво, 
вросли, не выдернуть уже,     
под вязью белого орнамента.
горят на пятом этаже, 
в вечерний зной полураспахнуты. 
И надо шаг ускорить, ведь
в гостиной дед расставил шахматы... 
...Зевну коня - и ну реветь!

Утрусь, и выдам эндшпиль старому! 
Из стали я, не из стекла! 
Тем паче юному каспарову
бабуля плюшек испекла.    
Они вкусны, но слаще сладкого, 
когда придет с работы мать, 
постель поправит и под складками
отыщет, чтоб поцеловать.        

И ноги прибавляют хода, но 
чужой теперь в тех окнах свет 
Мать умерла. Квартира продана. 
И бабки нет, и деда нет.
Ох, сколько там, на дне подвальчика, 
воспоминаний. Боже мой,
я думал, нет давно и мальчика
во тьме спешащего домой.

Он столько раз погибнуть мог, но не 
погиб. И вновь в моей душе 
тот самый свет горит за окнами, 
горит, не выключить уже.  
Горит за тюлевыми шторами,
чтоб страшно не было в пути
ни мне, ни мальчику, которому
никак до дома не дойти.   
  
2017