Город Георгиевск ночью похож на Припять. 
нет никого, и нигде невозможно выпить.
Призраком с пачкой бессмысленных ассигнаций 
бродишь по улицам, слушая шум акаций,
по тротуарам, усыпанным спелой вишней.
Нет ни души. Да и ты здесь, похоже, лишний,
в этом уездном местечке. И даже шире - 
в этом забытом богами уездном мире, 
в этой уездной вселенной. И даже уже -
в доме своем, где тебе не накроют ужин. 
Скрипнешь калиткой, во двор проскользнешь, и если
сон не приходит, устроишься в старом кресле.
Будешь сидеть, в интернете читать коменты 
и наблюдать, как по небу плывут кометы,
Ах, как мерцает слеза на стекле айпада! 
будто звезда, что отбилась от звездопада, 
будто холодным сияньем светил ужалясь, 
ты вдруг к себе испытал на минуту жалость.
Хочешь, о стену сервиз раскроши кофейный, 
Хочешь, в подвале найди пистолет трофейный,
дуло приставь, как положено, к подбородку -
не раскачать в этом тихом болоте лодку. 
Хочешь, стреляйся. Допустим, умрешь, а завтра,
словно горячим дыханием динозавра, 
будешь разбужен жарой. Будет та же ветка 
биться в стекло, и на мужа ворчать соседка, 
что загубил, испоганил ей жизнь, паскуда. 
Будет в серванте целехонька вся посуда, 
будет в подвале пылиться прадедов "Люгер", 
будет на крыше скрипеть одинокий флюгер 
Ветер - болтать с занавеской над старой рамой: 
"День наступает. Еще один. Тот же самый".


2016