Откроешь букварь - и возьмешь языка... 
До Киева, ручки и точки 
тебя доведёт он, но это пока 
цветочки, цветочки, цветочки - 
из тех, что растут на тетрадных полях, 
как будто бы сами-с-усами... 
А ягодки дальше. Доверчивый лях 
и он же - отважный Сусанин, 
бредёшь по лесам без царя в голове, 
лелея душевную смуту, 
отравленный верой, что в сорной траве 
отыщешь, потрафив кому-то, 
такую чернику, такие слова, 
в такой заколдованной чаще, 
что будет довольно промолвить: "халва" - 
и воздух покажется слаще... 

Однажды, от жажды, отрезанный от 
тех мест, где нога человечья 
прошла, в окружении топких болот, 
где горечь мешается с речью, 
не видя дороги, прошепчешь: "огонь" 
и взвоешь: "вода!" - от ожога... 
И можно поздравить тебя, эпигон 
усталого Господа Бога. 

Не божьи ли искры из глаз - в темноте, 
когда ты поймешь, что исчезли 
все те, кто был рядом с тобою, все те... 

что дома, в обшарпанном кресле, 
сгоревшую спичку сжимая в руке, 
не хочешь ни лавра, ни лести... 

...А время сквозь пальцы, подобно реке 
течёт, оставаясь на месте.