У поэта опасный обычай: 
упиваясь тоской бытия, 
словно крови попробовав птичьей, 
бредит высью, вампир. Вот и я, 
скороспелым талантом богатый, 
по промозглому парку бреду, 
наблюдая, как месяц рогатый 
плотоядно глядит на звезду, 
и, в небесную капая пропасть 
зарифмованный этот елей, 
примеряю к себе одинокость 
палых листьев, упрямство аллей, 
что ведут и ведут к повороту, 
за которым возможно пропасть, 
за которым ужасное что-то 
ждёт, ощерив багровую пасть, 
чтоб коварно, прельстив чудесами, 
съесть, издав победительный рык... 
... А из пасти голодной свисает 
окровавленный русский язык. 

28.04.2004