Прошло несколько минут. Разговор не клеился. Тайхе снова и снова начинала быстро говорить, рассказывать о своей жизни, о своих военных делах - затем внезапно замолкала. Маттаух то и дело чесал затылок, задавал нескладные вопросы - больше для вида, чем из любопытства. Мял свой хлопковый платок. Тайхе пыталась шутить - парень сдержанно улыбался. Сам на вопросы отвечал коротко и не слишком охотно. Но время шло, воздух был свеж. Утренний свет вымывал из сознания дурные мысли - и постепенно друзья разговорились.
- Помню очень отчётливо, вот словно вижу наяву, - сетовал Маттаух. - Наша община жила в бесконечном труде. Постоянно прибывали паломники, и всех надо было лечить. Ты сама знаешь, 'Братство' занимало целый 'оазис', хоть и небольшой. Там жило примерно триста солдат и две тысячи послушников, из которых половина - лекари. Остальные вели хозяйство. А паломники наезжали каждый день... - Парень кивнул. - И, как ни старайся - всем не поможешь. Мы ведь чудес творить не умели. А этого не объяснишь людям, которые долго-долго ехали по мёртвым землям, чтоб попасть в нашу обитель. Они считали нас не людьми, а богами. И когда какой-нибудь калека получал ответ: 'Извините, новые ноги мы вам не пришьём, мы не всесильны' - такой калека начинал упрашивать, требовать, заклинать... И в конце концов разочарованно вздыхал: 'я-то думал...'
- Помню-помню, - Тайхе грустно улыбнулась. - Весёленький оазис. Впрочем, большинство больных вы всё же излечивали. Иначе не славились бы на всю империю... Вот и меня спасли.
- Угу. Ты была едва живая от хвори, выглядела не очень приятно. Но наши мастера постарались. Я тоже им помогал.
Девушка ткнула друга в плечо:
- Ну, я хоть и выглядела неважно - ты всё равно влюбился. Видать что-то во мне нашёл.
- Ничего я не нашёл, - смутился евнух. - Просто жить в общине тяжело, и изо дня в день одно и то же. Меня туда отправили пятилетним ребёнком, даже не спросив - готов ли я? Я честно старался, учился, служил. Но всё время мечтал об интересной жизни - как в древних сказаниях, которые тайком читал... Там ведь целая библиотека, тысячи разных книг. - Он хмыкнул. - И вот появилась ты. Изволила со мной дружить, шутить... Сколько мы тогда общались? Примерно год... Пока ты полностью не очухалась. Ну я был рад.
- Знаешь, я тогда тоже была рада, - сказала Тайхе. - Не знаю чем ты мне приглянулся, но таки приглянулся. Была в тебе некая искра. Я даже подумывала остаться с тобой в оазисе. А затем мы бы поженились. Да! Наставников можно было уговорить... Но затем передумала, - девушка пожала плечами. - Ты показался мне недостаточно суровым.
- Ну, так я и вправду был недостаточно суров. А с тех пор ещё больше расклеился.
Пару минут друзья молчали. Лучи Рассвета красили белокаменный дворец в цвет абрикосового сиропа. С вершин Священных Башен мощно ревели трубы - призыв к утренней молитве. Такие смиренные глубокие звуки... Пару воробьёв сели рядом с Маттаухом, стали клевать хлеб с его руки. Тайхе возобновила разговор.
- Так что там случилось после моего отъезда? Тебя покарали за наш глупый 'роман'?
- Нет. Наставники не злобные. Хотя и строгие. Дело в другом... После твоего отъезда мне стало очень тоскливо. Ходил сам не свой. Ни книги, ни медитации не спасали от тоски... Ну я и напился.
- Как-как? - Глаза Тайхе округлились.
- А вот так. Конечно, общинники не хранили вино для питья. Но хранили кое-что позабористее - для снятия боли... Оно называлось 'кровь Солнца'. Понятия не имею, из чего его делают, но суть ясна. Настоятели грозили плетью каждому кто... хм... использует 'кровь' не по назначению.
- Хм. А ты так и поступил?
- Да. Склад запирался на ключ, но мне удалось похитить. Я ведь изворотливый, - в голосе евнуха послышалась ироничная гордость. И тут же сменилась тоской. - Напился до зелёных кроликов. Разбил хрустальную Вазу Небес... Заревели статуи баранов - система оповещения о нарушителях. Этот рёв был ужасным я даже протрезвел. Но было уже поздно!
- Жаль. Правда, очень жаль, - девушка склонила голову.
- Да... Жил там с нами один лекарь-ханаарец, любитель шуток. Он весьма вольно трактовал священные тексты, любил смеяться, купаться в бассейнах с живой водой... Короче - весёлый был человек. Его терпели, ведь при всех своих причудах он оставался талантищем. Так вот - увидев разбитую вазу и моё перепуганное лицо - он не издал ни звука. Лишь медленно кивнул. Но его глаза - хохотали. Просто заливались хохотом. Да, представь, безупречная осанка, каменное выражение лица - и чуть прищуренные смеющиеся глаза...
- Жаль меня там не было, - грустно улыбнулась Тайхе. - Я бы отпустила пару
колких фраз, словно невзначай. Причём тонко, вежливо. Чтоб умник знал бы, каково потешаться над чужой бедой.
Маттаух закрыл глаза.
- Если бы да кабы... Затем тот лекарь всё-же понял ужас моего положения и встал на защиту. Но он недооценил строгость Наставников. Когда они вынесли приговор - никто уже не смеялся! Теперь я евнух. По учению Общины евнухи не могут 'духовно расти'. Изгнанный из Оазиса, я увязался за торговым караваном. И поселился здесь, в Танналарском дворце. Вот и вся моя жизнь - сплошной провал.
Девушка легонько взяла друга за руку.
- Извини, что подняла эту тему, - Всё равно ведь жизнь не так уж плоха. Как говорится - главное оставаться человеком.
- Ох уж эти прописные истины... - вздохнул Маттаух. И тут же решил переменить тему:
- А тебе нравится служить полевой разведчицей? Там ведь холодно. На Мёртвых землях-то.
Тайхе немного помолчала. Затем прищурилась, гордо, но дружелюбно, и заговорила:
- Да, там и холодно и страшно. Но интересно. Чувствуешь себя живой.
- Хм...
- Тебе не понять. Не обижайся! - глаза девушки словно зажглись боевым пламенем. На лице появилась жестокая улыбка. - Когда выслеживаешь отряд маразутов, крадясь среди мёртвого кустарника... Кусты колючие, но ты терпишь... И вот - точка для стрельбы. Целишься, определяешь расстояние - ошибка может стоить жизни. И пускаешь стрелу, прямо в глаз старшему двуглавцу... Раненая голова свисает на грудь, вторая - дико орёт! Твари окружают вожака, чтоб защитить. Они ведь не только огромные, еще и умные! Да, Воины Тьмы не таковы как их описывает пропаганда. Они не тупицы, не трусы... Так вот, маразуты окружают вожака. Затем быстро определяют откуда летела стрела - и отправляют нескольких бойцов в атаку... А ты пускаешь вторую стрелу - добиваешь вожака. И наутёк! Ох, как тогда страшно. Двуглавцы догоняют, их тяжелый топот слышится всё ближе. На скорость своих ног надежды никакой, твари быстрее. Потому нужно прятаться среди мёртвых деревьев и камней - там, куда они не могут пролезть. А вот и точка сбора, где тебя ждут товарищи, с ними несколько лошадей. Вскочил в седло, и - прочь от смерти. И ветер свистит в ушах. Но твари не промах, они оглушительно орут - сообщают всем ближайшим Теням, куда ты направляешься. И те выходят на перехват... Вот это настоящая жизнь.
Маттаух пожал плечами:
- Да, наверное, мне не понять. Многие мужики не любят воевать, а я и подавно.
- Дело в том, что я воюю не по приказу, и даже не из чувства долга, а по зову души. Меня никто не заставляет, я ведь девушка, - Тайхе хитро прищурилась. - А когда делаешь то к чему лежит душа - получаешь удовольствие. Знаешь, я ещё с детства слушала истории родичей, бывалых варваров-шершней, о подвигах и удали моих предков. И мечтала их превзойти. Ведь отец хотел сына, а я была единственным ребёнком в семье. Вот я и решила оправдать его ожидания.
- И как успехи?
- Я уже потеряла счёт своих жертв - ответила Тайхе.
- Ух кровожадная, - евнух белозубо хохотнул.
- Многие мои друзья погибли, сражаясь с тварями, - пожала плечами разведчица. - Потому убивать врагов легко. Ну, Тени это ясно. Они даже не живые, просто сгустки злобы. Вот маразуты - другое дело. Когда-то их предки были людьми. У маразутов даже бьётся сердце - а значит, есть подобие жизни. Хотя кровь всё равно черная и холодная... Но знаешь - я не испытываю к ним ни малейшей жалости. И это справедливо. Они ведь ТОЖЕ не испытывают жалости к нашим. Захватив кого-нибудь в плен - долго пытают, наслаждаясь воплями. Потому - всё честно.
- И правильно, - сказал толстяк. Затем поинтересовался:
- А как можно двумя стрелами уложить огромного маразута?
- Стрелы закалены Священным огнём, омыты Живой водой. Для тварей это всё равно, что яд. Но надо попасть точно в глаз - там уязвимое место.
Маттаух вздохнул.
- Ясно. Но давай не будем о тварях! Лучше давай о чём-нибудь хорошем.
- Нынче у меня мало хорошего, Хомячок. - Тихо сказала Тайхе. В её взгляде блеснула тоска. - Наследница похищена. Шпионы увезли её в Лаашин. Ну, ты наверно уже слышал про план Технократов, о подчинении нашей Империи. Сначала хитростью и подкупом захватили столицу, теперь вот добрались и до окраинных княжеств, вроде нашего. Похитив всех наследниц, они смогут диктовать свою волю княгиням. Всё продумано.
- Ох, Тайхе, я об этом уже слышал тысячу раз. Ву-Таама все уши прожужжала. Я в курсе последних новостей.
Девушка сжала кулаки:
- Вся соль в том, что план уже удался. Практически все Наследницы уже в руках технократов. Сопротивление Провинций отныне невозможно.
- Знаю, - кивнул парень. - И, что обидно, императрица полностью поддерживает технократов. "Великий союз двух наций, во имя общей победы над тьмой" - ага. И даже если кто-то попытается бороться, его сразу объявят врагом Империи. В наше время всё продаётся и всё покупается. Увы!
- Люди во все времена остаются людьми... Но, знаешь, я не хочу влезать в политику. Просто Ву поручила мне лететь в Столицу, чтоб там присматривать за Найпой. И если надо - защищать её. Запишусь в столичную полицию, либо в войска. А лучше - в частную охрану какого-нибудь жирного чиновника. И буду незаметно приглядывать за пустоголовой Наследнеицей... - Девушка склонила голову, задумалась. Вздохнула.
- Я могу там погибнуть. Вполне возможно ты видишь меня в последний раз.
Снова настало молчание. Дворцовый кот вспугнул воробьев, и они вспорхнули всей своей крикливой стаей - улетели вдаль. Шум десятков крылышек навевал тоску...
Евнух вытер лицо платком, и сказал:
- Жаль, что мы тогда расстались, семь лет назад. Ведь всё могло сложиться иначе.
Тайхе внимательно взглянула ему в глаза. Её лицо словно сияло от внутренней силы. Девчушка улыбнулась, но серьёзно. Маттаух подумал, что редко встречал людей способных улыбаться серьёзно.
- Не надо об этом, - сказала Тайхе. - Я не хочу, чтобы ты мучился. У меня внутри давно всё перегорело, горечь исчезла. А вот свет - остался! Мы оба виноваты в том, что расстались, но что прошло, то прошло. Лучше сохраним память о хорошем. - Она положила руку на плечо друга. - В конце-концов мы же взрослые люди, надо оставаться трезвыми. А не упиваться сладостными страданиями.
- Ну да. А всё равно получилось глупо. Самое худшее - даже не осознание того, что теперь всё кончено. Самое худшее - это пустые измышления: 'а как оно могло бы быть здорово, если бы...' Да уж, - евнух отвернулся.
Тайхе села на корточки напротив него.
- А почему ты решил, что всё было бы здорово? Это один из вечных законов Природы - то, что человек упустил, кажется ему очень-очень сладеньким. Намного слаще того что он имеет. Знаешь, в детстве отец-варвар привёл на нашу базу хорошенькую белую лошадку. Одну из последних лошадок исчезающей породы Кибиан. Ох, как мы, дети, её гладили, как мы вокруг неё суетились, заплетали гриву в косички... И очень просили дать покататься. Но отец жестко отказал - кататься опасно, животное своенравное. Тогда я дико завидовала старшим отрокам - которым таки разрешили. Ух, какими они мне казались счастливыми... Причастными к Чуду... С тех пор я часто видела во снах себя верхом на той лошадке. И лишь когда выросла, поняла - если бы тогда, в детстве, мне всё же разрешили прокатиться - ничего чудесного не произошло бы. Осталось бы приятное воспоминание - не более того.
- Понимаю, - Маттаух тихо улыбнулся. В его грустных, заплывших жиром глазах мелькнули искры света. - Ты всё правильно говоришь. Но... Неужели я был для тебя лишь красивой лошадкой? Игрушкой? А?
- Ох, Хомячок! - Тайхе взяла друга за обе руки. - Ты был для меня чем-то особенным, чем то таким, что сложно передать словами. Не возлюбленным, не товарищем ... А - как бы точнее выразиться... Родственной душой. Вот! И - кстати - ты для меня таким и остался. Да мы не поженились, но возможно это к лучшему. - В голосе послышались шутливые нотки, - Если бы поженились - скандалили б, дрались, делили имущество. А так - остались родными. Дружба-то жива!
- Ты права, - молвил евнух. - Нужно верить в лучшее. Хватит ныть.
- Кстати, я всегда о тебе помнила и молилась Богам. И жертвовала деньги в Священные Башни, чтоб там проводили обряды за твоё здоровье.
Толстые щёки Маттауха слегка порозовели:
- Спасибо... Приятно слышать. Я о тебе тоже не забывал... Ну, почти. А здоровье... Не жалуюсь.
- Ладно, давай, угости меня чаем, что-ли? Или вином?
- Не проблема, - евнух встал и уткнул руки в бока. Тайхе тоже встала.
- Всё хорошо, вот только жаль, что мы нежданно встретившись, снова расстанемся, - молвил Маттаух. - Эх, если б я мог отправиться с тобой... А то тоска уже заела.