Есть у меня один приятель. Его зовут вовсе не Андреем. В церковь не ходит. Апостолом он, в любом случае, точно не является. Но у него ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ТОЖЕ ЕСТЬ ЛЮГГЕР. Пистолет. Всё как у того апостола. Это, естественно, не табельное оружие. Это просто (если в этой ситуации это слово подходит) пистолет времён Второй Мировой войны. Самый настоящий. Старый и страшный. Мой приятель уверяет, что в рабочем состоянии: он якобы стрелял на пустыре да подстрелил ещё совсем не старого, а совсем даже шустрого голубя. В доказательство этого, если настроение хорошее, он может даже показать пучок сомнительных перьев. А может и не показать. Даже в том же хорошем настроении. Но если спросить его про пистолет в тихом, безлюдном месте, он обязательно покажет. Потому, что гордится им. Потому, что неизменно носит его с собой, заряженным на три старых, не внушающих доверия, патрона: два в обойме, один в стволе - чтобы не было соблазна лишний раз играться со смертоносной машинкой, как он объясняет.
Хорошо, наверное, иметь оружие. Чувствуешь себя по-другому. Идешь себе по тёмной зимней улице, а на душе тепло: из-за таких как ты люди дома сидят, высунуться бояться. А в тихой, полностью провинциальной Европе и вообще, такими Дартаньянами не то чтобы детей и ли там, полицию, спец. агентов тайных служб пугают. Можно, конечно нарваться... Но отовраться или отдариться всегда можно. А адреналин - вот он, прямо сейчас.
Так, наверное и думал мой добрый приятель, чувствуя тяжесть металла в своём кармане, ибо носил он его постоянно. Единственный день, когда он не брал его с собой, была пятница. По старой, не известно с каких детсадовских времён взявшейся традиции, в пятницу в одном и том же гадюшничке типа кафе собиралась большая компания - до двадцати человек. И напивалась, сколько деньги позволяли. Или здоровье. Обычно, к сожалению, деньги...
Так вот, по пятницам пистолет не брался: дабы спьяну не потерять, или того хуже - чтобы в эйфории алкогольного опьянения не пустить в ход, борясь за мир во всём мире. Или отстаивая правду - матку. И надо же было приключиться такой беде, что единственный раз, когда старое оружие могло пригодиться, был именно в пятницу. Именно в том кафе. К тому же, на свадьбе.
Надобно отметить, что на этой планете обитают разные чудаки. Ведут себя, соответственно, непредсказуемо. Для одних любое мало-мальски важное событие это праздник. Тут тебе и счастливые друзья, поглощающие халявные спиртные напитки, что полковые кони, хмельные красавицы, весёлые и томные... непринуждённый детский смех. Праздник, одним словом. Счастье-счастье, радость-радость. Есть и другая категория. Им бы попроще, да подешевле. А лучше бы совсем бесплатно. Товарищ, решивший отметить своё бракосочетание в кафе, отвратном для всех кроме бедных, бесхозных студентов, относился именно к этой категории. Кабинет заказал (там раньше биллиардный стол стоял, но ему даже без игроков тесно было). Приобрёл пять бутылок Советского шампанского, пять флаконов бормотухи типа молдавского вина, два ящика пива "Степан Разин специальное", да Докторской колбасы купил в ближайшем магазине пол фунта. Разошёлся на радостях, одним словом. А для того, чтобы весь этот праздник запомнился на века и будоражил сознание как египетские пирамиды, он заранее объявил список подарков, ожидаемых им с молодой женой. Правда и здесь он фантазии не проявил: хотелось стиральную машину, ноутбук и домашний кинотеатр. Вместо этого он получил диск с порнографией, ящик приличного пива, два букета цветов и восемнадцать брусков хозяйственного мыла. От этого изобилия, понятное дело, расстроился. Может быть, поэтому и сказал что-то нехорошее какой-то компании в самом тёмном углу сомнительного заведения, кое отлично просматривалось из ангажированного кабинета - по причине банального отсутствия дверей. А может, и по какой другой причине завязалась драка типа "наших бьют". Не помню. Свадьбу с утра отмечать стали. Принесённым с собой коньяком. И тёмная компания, и пьяное побоище как-то мимо прошли. Пожалуй, только визг невесты да собственное лиловое, такое "слоновье" ухо и запомнились.
А может быть, и по-другому всё было. Может быть, мой товарищ невесту пожалел и захотел её сразу вдовой сделать - чтобы замужем за таким весёлым крохобором не мучалась. И на молодого мужа со столовым ножом пошёл, ибо люггера по пятничной традиции с собой не было. Он и так мог. Был, конечно же, бит. Не то, чтобы бит. Так. Помят. Получил внушение, одним словом.
А может быть, и совсем по-другому было. Не мог потом никто вспомнить. Как-то уж по-разному у всех получалось. Кто говорил, что свидетель, жирными и липкими от соусами руками, лез под белоснежную юбку невесты. Кто - что это я разбил бармену голову. Декой от пианино. Кто - что самый задумчивый из нас обвинил незнакомых, крепких да мускулистых парней в пагубной тяге к мужеложству с применением подручных средств в качестве сексуальных игрушек. Трудно, да пожалуй, и невозможно найти правду. Точно, что что-то было. Точно, что досталось абсолютно всем. Время и алкоголь стёрли в памяти подробности.
Запомнилось совершенно другое. То, как по-своему убитый жизнью человек, знакомый чуть ли не со времён Вьетнамской войны, сидел на крыльце и плакал. В первый раз за всё наше долгое знакомство. И не потому, что ему разбили нос, губу, подбили правый глаз и сломали два ребра. Нет. Его били и раньше, били много сильнее. Плакал он по тому, что против кармы не попрёшь. Коли суждено тебе быть избитым или ограбленным - никакой люггер, никакие двери и запоры, никакая милиция не поможет. Всё это потому, что Бог есть. Он всё видит. Воздаёт каждому по его вере.
Вы можете спросить: откуда у обычного чудака мог взяться ценный люггер? И почему он им так дорожил? Всё просто. Были у него друзья, чёрные следопыты из Москвы. Приезжали в Питер по какому то там только им понятному обмену. Опытом да культурой делились. Приобщались к новым тенденциям своего трудного ремесла и современным способам поглощения пива. Выяснили, между прочим, что зимой их коллеги из нашего славного города осматривают чердаки старого фонда, находят массу презабавнейших вещей. Приобщились и нашли на чердаке дома на Загородном проспекте тот самый злополучный люггер. А найдя, подарили, так как домой вести поленились. Может быть, конечно, и побоялись. Да и парень хороший был. Из тех, для которых ничего не жалко.
Больше вопросов не задавайте. Ибо ответов на них не будет. Ибо всё вышесказанное - враки от первого до последнего слова. Не всё, конечно же. У меня на самом деле есть приятель, которого зовут не Андреем. И в Санкт-Петербурге действительно есть чердаки. Вот только заперты все.