Пост "Красный мост", что в Боомскоом ущелье, издавна слыл форпостом на пути контрабанды. В 60-х годах столетия прошлого, когда на Иссык-Куле еще цвели "алые маки", здесь задержали перевозчицу опия, использовавшую как тайник ... выпотрошенное тельце новорожденного.
Когда сеять мак перестали, его сменили гашиш и марихуана, приготовленные из конопли-дикушки, облюбовавшей окрестные горы. И вновь потянулись на Иссык-Куль наркокурьеры...
Прознав, оперативники возобновили "охоту". И была она подчас столь удачной, а наркотрафик - столь интенсивным, что рейсовые автобусы покидали пост изрядно опустев. Своеобразный рекорд - двадцать девять перевозчиков за день, в далеком 1979-м поставили автор и кинолог Слава Коношенко, выдрессировавший Найду не переносить анашу на дух...
В тот год союзным постановлением Иссык-Куль объявили заповедником, и запретили въезд туда на личных авто. Машины, порой даже с якутскими (!) номерными знаками, заполнили ущелье, вытянувшись змеей на несколько километров. На пост выбросили "летучий отряд" гаишников, призванный навести порядок. Но и это не помогло, народ же, как водится, виноватил милицию. И гневно роился вокруг поста.
...В полдень от озера подъехал маленький ПАЗик. Билеты на жесткий, останавливающийся у каждого проселка бусик были много дешевле, а потому тряслись на таких в основном местные - курортники предпочитали комфортабельные "Икарусы". Паспортов не было, ехали недалеко, из Рыбачьего в Быстровку. И багажа мало.
Внимание привлек лишь один, явно не местный, сидевший позади. Пока разбирались с передними, он безучастно смотрел в окно. Да и потом особо не волновался, когда попросили, спокойно пошел на пост.
Небольшой саквояж был пуст, приступили к досмотру личному. И тут, совершенно неожиданно, пассажир вдруг взвился! Оттолкнув опера, рванул к окну. Перехваченный, боднул головой стекло и, у всех на виду, посеченный осколками, весь в крови, завопил: "Люди, спасайте! Убьёт милиция! Жизни лишают!!!"
Пытаемся оттащить, а тот все пуще! Народ, и без того взведенный, как-то вдруг сплотившись, пошел на нас. Стеной. Сначала молча, потом - "Бей ментов!" В руках - монтировки, в глазах - злоба... Гаишников как ветром сдуло! Толпа все ближе, мужик - все громче. Признаюсь - растерялся...
Старлей Николай Писаревский был старшим. И по возрасту, и по опыту. На посту этом он буквально вырос - старожилы помнят маленький магазинчик и столовку вблизи, где любили перекусить шофера. Здесь же, в изрытой пещерами превращенной в склад горе, жила семья поварихи. У нее и родился Николай.
"Держите, у него что-то есть!" - и, выхватив ствол - на трассу. Выстрел вверх, еще и еще. "Бандит на публику играет! По ориентировке мы его взяли, в Рыбачьем семилетнюю девчонку изнасиловал. Потому и идет на такое, знает, на зоне ему не жить! А вы и поверили!"
Скажи он - убийца, разбойник, не помогло б. А тут - насильник! У каждого дочь есть, сестрёнка. Сработало! Толпа замешкалась, но не разошлась. И тогда мы подняли шлагбаум, и сотня счастливчиков, забыв обо всем, рванула вперед!
... К гениталиям задержанного хитроумным узлом был привязан пакетик с опием. В возне, исхитрившись, он порвал целлофан и сглотнул содержимое. Мешали, пытались разжать зубы - не удалось. Насытившись, тот сразу же успокоился. Назвался трижды судимым, что потом подтвердилось.