Он бы мог, конечно, сказать, что у него ничего не получилось.
Но, быть может, и не мог. Даже большей частью действительно не мог.
И не потому, что был такой уж честный. Конечно же, нет. Все было намного глубже. Да и реальнее. А вымысел какой-то если и предусматривался, то ни в коем случае не заходил на первый план. Да и многое на самом деле было попросту деталями. А сам план по всем критериям грозил вырасти во что-то по особенному крупное и значимое.
Со стороны казалось, что это была игра. Быть может и на самом деле игра. Но - игра по правилам. Вопрос только в том, что правила эти должен был устанавливать он. По всем позициям он имел к этому полное право. Потому как... Да сложно все это было. Сложно и нереально. Недопустимо.
Евгению Гандину улыбнулась судьба. И улыбнулась она возможностью добиться в жизни тех свершений, которые он хотел. Собирался сделать. Достигнуть, в общем.
Но как-то так случилось, что через время Женя Гандин вдруг понял, что делать то ничего ему и не надо. И это показалось необычайно странно Гандину, и в душе его от этого сделалось очень даже загадочно. А все дело в том, что он забыл, что он должен сделать. И что это за свершения. А те свершения, которые он вспоминал, по сути, ни к чему не вели. Не могли привести. Были пустыми, попросту.
Почему? Он не помнил главного. А без этого главного все другое было попросту бесполезно.
Такое случалось с Гандиным. Он и раньше не мог знать все. Чувствовал от этого некоторый дискомфорт. Но со временем легкое беспокойство, вызванное неопределенностью, проходило. И Евгений фактически был готов к новым свершениям. Даже, вроде как, загадывал их. А потом все рушилось, возвращаясь назад. После чего приходилось начинать сначала.
Подобное произошло и на этот раз. Женя чувствовал, что он на пороге чего-то нового и знаменательного. Но, по сути, уже знал, что это была пустота. И впереди ничего не было. Разве что...
Женя по-новому попытался собраться.
Не получалось.
Тогда он решил было забыть все,--но не получалось тоже. И что ему было делать? Вновь выдумывать проблему, чтобы, не проработав ее должным образом, забыть? Нет. Так было делать нельзя. От этого, как знал Гандин (подобные знания пришли к нему с опытом), проблема не исчезает, а только заглушается, забиваясь куда-то вглубь. После чего необходимо было все начинать сначала.
Жене было всего двадцать три. Возраст, вполне располагающий для свершений и каких-то открытий. Можно было сказать, что к этим открытиям Евгений все время стремился.
Не получалось. И ведь действительно не получалось. Ну, тогда, быть может, это было только пока? Может. Но с учетом того, что начал Гандин заниматься подобным уже несколько лет назад, и до сих пор ни к чему толковому не пришел, получалось, что все, чем он занимался - было откровенным безобразием. С отрицательным результатом. Виной, которому...
Сложно сказать. Быть может причины были в самом Гандине? Может и так. Сейчас, анализируя свое очередное поражение, Гандин мог согласиться с чем угодно. Тяжело ему было. Понимал он, что ни к чему толковому не могли привести эти размышления. И даже делание добиться какой-то победы, по сути, становилось сродни абсурду. В чем добиваться победы, если он не знал чего хочет добиться. Забыл. Помнил, что еще недавно в его мозгу родилось нечто занимательное, и -- все. Как отрезало. Пустота.
Самвел Петросян мучился надвигающимся на него безумием. Он уже перепробовал различные варианты. Ничего не приводило к достижению победы. Казалось условным и незначимым.
--И что ему было делать?--размышлял Петросян. Отчего-то догадываясь, что выхода особого нет. Существовали какие-то пути, конечно. Но они ни к чему толковому, знал Петросян, привести не могли. Не были способны. И, прежде всего, не был способен он сам. Вот ведь как бывает...
Алик Безмернов купил очередную бутылку водки, выпил, и решил, что должен бросить пить. И бросил. До следующего приема алкоголесодержащих напитков. Которыми на этот раз были коньяк и виски. Алик все хотел решить для себя, что лучше - коньяк или виски.
Но ему нравилось и одно и другое. И ведь это тоже была проблема?..
Что роднило этих трех людей?
А ничего.
Но они случайно встретились, и подружились. И даже нашли нечто общее, что оказалось необходимым всем троим.
Что это было? Ну, здесь, как ни странно, все просто. Сошлись все трое - на желании разгадать какую-то тайну, загадку.
И ничего страшного, что подобная загадка у каждого была своя. Это уже и действительно не имело значения. Потому как все трое не только удивительным образом сблизились, найдя точки соприкосновения, но и поняли, что проблем у них больше не существует. Хотя бы потому, что любую проблему можно было разрешить. Любую. Вместе. Сообща.
И как только поняли это Женя, Самвел, и Алик, то уже решили, что обязаны с этих пор идти по жизни вместе. К новым, как говорится, свершениям. Не отдаляясь на проблематику, присутствующую в душе каждого в отдельности. Ведь когда они находились вместе, проблем не существовало. А значит, они и должны были находиться вместе. Ну а почему нет?--решили все трое, и скрепили свой союз обещанием все проблемы решать сообща.
И только Евгений Гандин на самом деле не до конца проникся общей радостью. Но вида не показал. Рассудив, что если что - со своими проблемами как-нибудь справится и сам.
И это было начало конца. Потому что примерно также рассудили и другие. И можно было бы и вообще сказать об эфемерности сообщества, созданного всеми тремя.
Но могло так случиться, что они все же ошибались в личных возможностях разрешения проблем души. И если прошло столько времени (а у каждого был свой срок мучений), то уже наверное стоило согласиться, что проблемы их не решались. Не то, что были неразрешимы. А просто не решались в одиночестве каждым из них. И тогда уже им необходимо было быть вместе?
Ну, может быть и так. Сейчас ведь они и так были вместе. А будущее, как говорится, покажет.