Мы сидим в каптерке моего приятеля Накиса Турбура и банально бухаем. Он, по его словам, для "стабилизации тонуса". Я же, с целью поддержания плодотворной беседы и прояснения кое-каких непонятных для меня моментов.
- Ты, Лёд, молодец, - рассуждал, пережевывая немудреную закусь, завхоз, - все прочие балбесы шатаются по утряне без толку, а твоя команда делом занята. Строем ходите, значит, не совсем потерянные для общества люди. Тут проходил как-то мимо, видел, как вы там занимаетесь. Любо-дорого посмотреть. Особливо как твои девки ноги выше головы задирают. Интересно было бы глянуть на них без штанов, как у них там в этот момент все в промежности перемещается.
- Ничего там интересного, Накис, я насмотрелся в свое время. Была у меня одна танцорка, любила голенькой батманы демонстрировать. - Я немного погримасничал ртом и почмокал губами. - Что-то типа этого получалось.
На что мой приятель сначала вылупил глаза и едва успел выплюнуть на пол пережеванную закуску, затем разразился гомерическим хохотом. Пару минут он ржал, как озабоченный конь, дорвавшийся до стада кобыл, при этом все-таки прикрывал рот ладонью, чтобы комки пищи, слюни и сопли не летели в разные стороны. Другой рукой держался за сердце.
Наконец он немного успокоился, задорное "гы, гы гы!" сменило еле слышное "ой, ой, ой". А вскоре он нашел в себе силы отойти к водопроводному крану, чтобы смыть с лица последствия моего весьма удачного прикола.
Вернувшись за стол, Турбур нацедил себе и мне прозрачной жидкости из бутылки. Не чокаясь, выпил залпом и укоризненно уставился на меня.
- Ты, Лёд, больше так не делай. Такими шуточками можно и до инфаркта человека довести. - После чего он повторил мои недавние манипуляции ртом и причмокивания и снова рассмеялся, но уже менее эксцентрично.