Огненная птица низко парила над желто-серой пустыней. Поднимающееся над раскаленной землей марево тонкой пленкой колыхалось со всех сторон. Песок и камни повсюду, сколько видно глазу. Лишь за спиной наездника полоска горизонта полыхала пламенем. Там стояло его войско. Он знал, что его заставят ждать под испепеляющим солнцем, и был готов к этому и терпелив.
Солнце давно покинуло зенит, когда магическое зрение явило наезднику в недосягаемой глазу дали приближающуюся черную дымку. Он довольно усмехнулся. Стремительно двигающаяся черная полоса замерла, и лишь одна точка продолжала свой путь ему на встречу. Наездник махнул рукой, и еще две огненные птицы отделились от рядов его воинов, неся на себе одетых в оранжево-голубые балахоны людей. Их головы венчали замысловато скрученные тюрбаны, а лица были спрятаны под масками, не позволявшими разглядеть ни единой черты. Они не шевелились и не издавали ни звука; лишь глаза в глубине черных изогнутых кверху капель, нарисованных на масках, говорили о том, что это живые существа, а не куклы.
Черный силуэт превратился в плотно закутанную в пышные шелка фигуру. Горячий ветер раздувал парусами дорогие одеяния и путался в таких же черных и таких же шелковых волосах.
Наездник соскочил с птицы.
- Не рискнул придти один, раб? - В прорези прикрывающей лицо ткани надменно сверкнули миндалевидные глаза.
- И тебе здравствовать, гордая Руада. - Наездник насмешливо поклонился, - Ты все же снизошла до встречи со мной! И тоже не в одиночку.
- Ты хочешь уединения? - черная птица Руады поравнялась со спутниками наездника. Длинная и очень тонкая сабля вынырнула из-под черных шелков, птица сделала молниеносный разворот на месте, и две отрубленные головы покатились по песку, оставляя кровавый след. А огненные птицы пеплом осыпались на песок.
- Теперь мы одни?
- О, да! Хотя, возможно, этого можно было добиться менее зрелищным путем. Но ведь это не для тебя. Верно? ...Зря - хорошие были воины.
- Неважно ты их учил. Они даже не попытались сопротивляться. - Фыркнула Руада.
Наездник достал из-за спины короткое копье, не обращая внимания на то, что Руада предупреждающе приподняла саблю, и поддел тюрбан одной из подкатившейся к его ногам голов. Из-под размотавшейся ткани выпростались длинные черные волосы. Вторым движением он сорвал маску, открывая лицо так и не успевшей понять, что происходит, женщины.
Наездник ощутил досаду своей собеседницы, хотя та ни единым жестом не выказала своих чувств.
- Нервничаешь. Спешишь. Это не я их учил. Это твои воины. Потому и не сопротивлялись. Они изъявили желание вернуться. Я лишь хотел передать тебе их, в знак моих самых чистых намерений.
- Мне не нужны воины, побывавшие в твоем плену. - Справилась с собой Руада. - Кроме того, я не смогу ответить тебе тем же. Самые сильные из твоих людей не выживают у меня больше трех дней. А я очень не люблю оставаться в долгу. Тебе, Тахрад, это известно.
- Вот мы и подошли к самой сути разговора. Я как раз хотел предложить тебе избавиться от твоего заклятого врага. Простым, но почему-то не очень распространенным способом.
Глаза Руады превратились в две узкие щелки.
- Только не пытайся убедить меня, что ты пришел сдаться и привел с собой свою армию. Это и есть твои чистые намерения?
- Нет. Это было бы слишком оригинально. Я пришел просить тебя стать моей союзницей.
Руада расхохоталась:
- К чему такие сложности? Что мне помешает прямо сейчас сделать с тобой то же самое? - Она кивнула в сторону осевших бесформенными тюками обезглавленных тел.
Тахрад спокойно приблизился к своей собеседнице и наклонил голову, аккуратно убирая с шеи пряди длинных огненно-рыжих волос. Та не шелохнулась. Выждав какое-то время, наездник отступил назад и сделал вид, что задумался.
- Возможно, женское любопытство берет верх над желанием покончить со мной. - Он пожал плечами. - Интересно, что может сказать бывший раб великой царице? А может, ты устала от собственной жестокости? А может воспоминания? А может, тебя останавливает вид этого? - Тахрад показал рукой себе за спину. - В любом случае, мне кажется, что ты уже поняла - я готов к нашему разговору и к любому его исходу.
- Моя армия чуть ли не в двадцать раз больше твоей. - Удивленно приподняла брови Руада.
- Это правда. Но моя, готова вступить в бой целиком, а твоя разделится на тех, кто попытается перебежать на мою сторону, и тех, кто будет стрелять им в спину. И если это не так, можешь уже отдать приказ атаковать.
Глаза Руады сверкнули ненавистью, она сделала вид, что разворачивает свою птицу.
Тахрад чуть вздернул острый подбородок, скрестил руки на груди, тонкие губы тронула тень улыбки:
- Тебя проводить или сама доберешься?
Но Руада так и не сдвинулась с места.
- Я пришел сюда обратиться к мудрой царице Исфара, и поэтому готов потерпеть капризную Руаду. То, что я собираюсь предложить тебе, стоит того. Лишь дай мне возможность это сделать.
Солнце светило Руаде в глаза. Она не видела лица своего собеседника, лишь темный квадрат слишком широких плеч для столь тонкого силуэта, озаряемого белыми, раскаленными лучами. Но голос Тахрада был спокоен и убедителен. Она молчала. И наездник заговорил вновь.
- Я хочу вернуть Эвенешу мир. Я хочу, что бы все было, как прежде.
Руаде показалось, что она ослышалась:
- Ты просишь о мире?
- Я не прошу о мире. Я его тебе предлагаю.
- Ты? Мне? - растерялась она. - Я даже не знаю, что мне делать - смеяться или рассвирепеть!
Тахрад самодовольно улыбнулся:
- В этом секрет моего очарования.
- Я не забыла! Ты еще ребенком был вхож туда, где не ступали ноги рабов. Ты воспользовался этим для своего гнусного предательства, ядовитый скорпион! Воспользовался слабостью моей матери, которая относилась к тебе, как к сыну. И этим убил ее! Устроил дерзкий мятеж, заварил кровавую кашу, вверг Эвенеш в бесконечную войну и теперь хочешь мира? Не твои ли речи о свободе стали причиной увядания Империи? Но тебе этого мало! Теперь ты заговорил о мире! Я знаю, что делать. Я возьму тебя с собой. А по прибытию в столицу ты займешься тем, что ты так хорошо умеешь, - будешь очаровывать. И через пару дней мы посмотрим, что останется от блистательного самопровозглашенного принца Тахрада.
- Мне ли привыкать? Я родился рабом. Мне не о чем волноваться. Не так ли? - Улыбка Тахрада напоминала оскал. - Я умру на бархате, окруженный роскошью от любви и в опиумном дурмане. Так же, как и другие, кому посчастливилось попасть в твое женское царство. А те из моих потомков, кому по воле Богов не повезет родиться мальчиком, последуют за мной, не успев сделать свой первый вздох. Ах. Да! Я совсем забыл о матери младенца! Не подскажешь, что будет с ней?
- Принести на этот свет раба - смертельный грех и карается казнью.
- Сколь суровые законы! - Тахрад сдвинул брови. - А не в том ли дело, что ни одна мать не простит тебе смерти своего дитя? Так Великая Исфарская Империя рискует остаться без наследницы. Страшно, да? А вдруг придется отдать приказ о собственной казни? Прежний закон был не в пример удобнее. Какой прок от бессмысленных убийств? Можно вырастить новое поколение рабов и не волноваться о продолжении рода и престолонаследии.
- Прежде чем от этих младенцев можно будет получить полноценное потомство, его надо будет кормить много лет. Зачем? Если для этого можно воспользоваться любым взятым в плен воином? Они сильны и здоровы.
- Какой тонкий расчет! Какая завидная бережливость! Теперь я уверен, что разговариваю с истиной владычицей Исфара! Экономно, ничего не скажешь. Я себе такого позволить не могу. Даже тут сама природа на твоей стороне. - Скривился огненный эльф. - Ты права - смерть куда гуманнее...
- А взрослые рабы будут вечно смотреть в твою сторону. - Невозмутимо продолжала Руада. - Не надейся, я не повторю ошибок своей матери. И не предоставлю тебе легкой возможности въехать в Исфар победителем на своем жалком тлеющем павлине.
Огненная птица Тахрада издала возмущенный клекот.
- Если мне не удастся убедить тебя - я пойду с тобой по своей воле и делай со мной, что хочешь. - С этими словами эльф снял с себя свой колчан и повесил его на шею птицы Руады. Таким же небрежным движением он отбросил в сторону свое копье. Птица вопросительно покосилась на свою всадницу. - Но ты сейчас не взываешь к своему войску перед битвой. Со мной ты можешь быть откровенной. Или, по крайней мере, не претворяться, что все прекрасно. Твоя власть беззащитна больше, чем сейчас моя жизнь. Магии нет, воды нет, рабов нет, наследницы нет. Ропот недовольных все громче. Что спасет Империю? Может, я?
- Не терпится стать героем Исфара? - Рассмеялась Руада. - Корона легендарного мятежного принца стала слишком тесна для тебя?
- Я могу сделать твое имя символом возрождения и спасения Эвнеша, заечатлеть его на века в истрии этого многострадального мир. Лично мне ничего не надо. Все лавры без остатка достанутся тебе. Для начала мне будет достаточно лишь твоего обещания не преследовать больше мой народ. Даю слово!
- Слово мятежника?
- Слово мужчины.
- Не знаю какому из двух верить меньше...
- Вспомни, когда мы были детьми, когда тебе еще не объяснили, что ты высшее существо, а я мусор, мы с тобой неплохо ладили. Мы могли понимать друг друга. Вспомни, как мы мечтали превратить горячие камни Эвенеша в цветущие сады. Настоящие зеленые сады, в которых распускаются душистые цветы, поют живые птицы и гуляет прохладный ветер. Хотя мы тогда не знали, что такое сад и не имели представления, что такое прохлада. А при слове "цветы" видели лишь дорогие камни в оправе из металла. Но нас это не смущало.
Руада растерялась:
- Ты пришел не за моей головой? Я не понимаю, чего ты добиваешься.
- Если бы мне нужна была твоя голова, мне не пришлось бы рисковать, приходя сюда. Надо только подождать, и она упадет сама. И очень скоро, если ничего не изменится. Ты упорно не хочешь этого видеть, но это мало что меняет. Буду честен. Я хочу убить тебя, а перед этим помучить не меньше, чем ты меня. Но есть что-то чего я хочу больше.
- Чего уж больше?
- Я хочу, чтобы ты вспомнила, что мы один народ, что у нас общие предки. Пусть мы по разные стороны, пусть одни из нас называют себя Огненными Эльфами, а другие Эльфами Истока, пусть мы разделены на мужчин и женщин, пусть со временем мы стали выглядеть по-разному, но погибнем мы все без исключения. Еще немного, и в Эвенеше не останется ничего, кроме пепла, а его, как известно, нельзя пить. Просто твоя чрезмерная гордость не дает тебе это признать. Но ведь твой ум не позволит твоему самолюбию погубить Империю?
- Так ты, оказывается, пришел, чтобы вразумить меня? - В голосе Руады на этот раз была серьезная угроза.
- Я предложил Великой Царице спасти ее Империю. Она мне не поверила. Я попробовал обратиться к веселой малышке, которой ты была, с тем, что бы воплотить детскую мечту. Она меня не услышала. - Тахрад повернулся к своей птице. - Прости, дружище, я должен это сделать.
Эльф набрал полную грудь воздуха, сложил ладони и поднес их к лицу. Он раскачивался взад-вперед, шевеля губами. Сильные руки мелко дрожали от напряжения. Черты его лица стали еще острее, чем обычно, вечная нагловато-безмятежная маска на его лице уступила место сосредоточенности. Огненные волосы развевались, словно в лицо ему дул ветер. Его верная птица вдруг начала блекнуть. За спиной эльфа потускнел горизонт. Огонь оперения выстроившихся там боевых летунов померк.
Раздался тихий шорох, и прямо под ногами царицы Исфара из песка пробился и вырос куст, на котором тот час распустились кроваво-красные цветы. Руада опасливо отодвинула свою птицу в сторону. Но за ее спиной уже прокладывал себе дорогу среди камней другой куст. Нежно-зеленый травяной ковер, проросший поначалу осторожным пятном, выбрасывал смелые отростки во все стороны. Все быстрее и быстрее. Возносились к небу стволы диковинных деревьев. По ним змеями взбирались вездесущие лианы, украшая дерзкой красоты цветами и, достигнув высоких крон, бросали вниз упругие локоны.
Руада опасливо озиралась по сторонам. Тахрад опустил руки. По его виску стекла капля пота. Он удовлетворенно оглядел свое творение и, сорвав самый яркий и большой цветок из тех, что были поблизости, протянул его царице.
- Нравится?
Руада лишь испугано замотала головой, будучи не в силах говорить.
- Ты бесстрашно выезжаешь в одиночку против вражеского войска, но вид, хоть и очень красивого, но все же самого обыкновенного, цветка приводит тебя в ужас. Мне жаль тебя. - В голосе эльфа не было насмешки.
- Что это?
- Это? Оазис... Простоит он тут до заката. На большее у меня сил не хватит. Я и так забрал всю магию у своих птиц. Даже снял защиту с армии. Так что можешь считать его миражом. Видишь? Я с тобой честен. Сейчас ты можешь без потерь оставить от меня и моего войска лишь кучки золы и не очень приятные воспоминания. Но я пошел на этот риск. Прими мое предложение, и перед тобой откроются куда более интересные возможности, нежели просто избавиться от меня. А Эвенеш получит шанс стать таким не на время, а навсегда. Если твои разговоры о том, что женщина - высшее существо, потому что способна ценить и создавать красоту - не пустые слова, это, - Тахрад еще раз оглядел свой маленький островок, - должно тебя убедить.
Эльфийский принц и царица Исфара в упор смотрели друг на друга.
- Как ты это сделал? - в голосе Руады слышалось подозрение. - После Огненного Потопа ничто не удерживало магию в Эвенеше... То, что я вижу, означает, что Перо у тебя. Теперь я понимаю, как тебе удалось поднять восстание, и что помогло выжить твоим людям. Ты устроил извержение, что бы завладеть Пером.
- Мне всегда нравилась твоя буйная фантазия. - Искренне рассмеялся Тахрад. - Будь у меня Перо, позволил бы я тебе заливать эту землю кровью? Просил бы я тебя сейчас о помощи? На досуге можешь пофантазировать, где и кем была бы ты сейчас, держи я в руках магические потоки этого мира. - Наездник выразительно взглянул на Руаду. - Тебе известно, что такое Касамит?
Глаза Руады жадно блеснули:
- Он у тебя?!!!
- Повторю еще раз. Владей я чем-либо подобным, я не стал бы показывать тебе фокусы, и говорить бы с тобой не стал. Возможно, с удовольствием бы послушал твои мольбы о пощаде. - Тахрад скорчил хищную гримасу.
У Руады на лице появилось совсем детское выражение обиды и разочарования:
- Касамит лишь легенда... - Прошептала она.
- Нет! Услышь меня! Стань моей союзницей! Доверь мне свою армию. И, клянусь Свободой, я добуду Касамит для Эвенеша! Не будь я принцем Огненных эльфов!!!
- В себе ли ты, презренный?! - На этот раз удивление Руады было искренним. - Я уже устала удивляться... Ты осмелился вот так, запросто, явиться и просить у меня армию. Откуда тебе знать, где начало всех магических начал? С чего ты взял, что ты можешь его добыть? Что заставило тебя думать, что я стану тебя слушать, а не убью сразу?
- Вот это. - Тахрад разжал кулак и продемонстрировал Руаде покоящийся на ладони темно-коричневый кожаный треугольник, украшенный мелким черным жемчугом.
Руада приоткрыла рот, но не издала ни звука, а лишь хватала пересохшими губами раскаленный воздух.
Эльф иронично закивал, подтверждая догадку Руады.
Она затаила дыхание:
- Амулет Музара!
- Он самый. - Тахрад был доволен произведенным эффектом. - Хочешь спросить, откуда он у меня?
- Ты его украл... - То ли спросила, то ли предположила Руада.
Эльф расхохотался:
- Ты просто осыпаешь меня сегодня комплиментами!!! Опять фантазируешь? Украсть амулет у Бога! Надо ж было додуматься! У меня сердце кровью обливается, когда я вижу, какой огонь скрыт под этими черными одеждами и скован цепями ненависти! Я определенно хочу быть твоим другом! С тобой весело!
- Может, расскажешь, откуда он у тебя?
- Ну вот, мы и поменялись местами. Теперь ты снизошла до разговора со мной. Одному Музару известно, сколько сил стоит мне сейчас не играть с твоим любопытством. Но я помню о своей цели и об обещании, данном Богу и моему народу. Он сам мне его дал. И рассказал про кристалл. И обещал помочь пройти сквозь Миры. Но при одном условии - у меня должно быть достаточно сил, чтобы заполучить Касамит. И вот я стою тут и прошу у тебя идти со мной.
- Я тебе не верю! Почему он выбрал тебя? Я сильнее! Я...
- Не знаю. Может, он считает иначе. Или ему не нравятся твои кровавые ритуалы. Может, они оскорбляют его мужское самолюбие. А может, он просто не верит, что ты способна на что-то великое ради Эвенеша. В любом случае это вопрос не ко мне. Тебе лучше самой у него спросить. - Ироничная улыбка не покидала лицо эльфа.
- Я так и сделаю. - Руада подняла глаза к небу и выкрикнула, - Музар, подай знак, если он говорит правду!!!
Ничего не произошло. Царица Исфара победоносно воззрилась на Тахрада:
- Ты идешь со мной! Зря ты надеешься умереть легко и красиво. Одно я могу обещать тебе точно. Ни у кого в Эвенеше не было более торжественной казни, какая будет у тебя.
Легкое дуновение прохладного ветра тронуло листву маленького оазиса. Тахрад поднял голову. Ветер становился холоднее с каждым мгновением. Руада взглянула вверх и увидела, как над зеленым островком небо затянулось клубящимся черным туманом. Тяжелая капля сорвалась с неба и, громко ударившись о лист куста рядом с ней, разлетелась водяной пылью. Вторая капля просочилась, сквозь прикрывающую ее лицо ткань и прикоснулась влагой к щеке. Через несколько мгновений увесистые водяные шарики часто барабанили повсюду, пока не превратились в сплошной поток. Яркая вспышка расколола воздух между Руадой и Тахрадом, на которого почему-то не упало ни единой капли. А вслед за ней, раздался оглушающий грохот, заставивший царицу испугано отпрянуть. Капли воды превратились в мелкие жалящие кристаллы. Белые кубики падали на землю и отскакивали в разные стороны. Но очень скоро шум стих, стало невыносимо зябко, а вместо застывших водяных брызг с неба начал медленно опускаться холодный пух. Редкие огромные узорчатые комочки садились на ресницы испуганной Руады, мешая видеть происходящее. Белые кружевные хлопья становились все меньше. Ветер взвыл вновь, забираясь в каждую складку одеяний царицы, пронизывая до костей, оставляя ей лишь беспомощно кутаться дрожащими руками в не спасающие от стужи легкие одежды. Стаи белых невесомых песчинок закручивались в воздухе тугими спиралями и с натяжным воем атаковали со всех сторон.
- Хватит... - взмолилась Руада, стуча зубами, с мольбой глядя на эльфа.
- Хватит! - выкрикнул в безумствующее небо Тахрад.
Ветер затих. Белый песок больше не валил с неба. Но стало еще холоднее. Руада смогла поднять глаза и осмотреться. Все вокруг было завалено высоким слоем белого нечто. Царица опасливо прикоснулась к воздушному покрывалу, клонящему к земле упругие зеленые листья, и одернула руку. Настороженно поднесла к глазам пальцы.
- Твердая вода?! - она изумленно взглянула на Тахрада. - Это вода?!!!
Тот не отвечал.
- То, что дороже всего, что есть в моей сокровищнице, просто так падает с неба?! - Она зачерпнула рукой белую пыль и поднесла к лицу. А потом долго и восторженно смотрела, как на ее ладони призрачная филигрань превращается в капли холодной прозрачной влаги.
- Могу ли я вымолить твою милость, Музар? - Прошептала Руада.
И тот час же вновь подул ветер, на этот раз теплый. Нежные крупинки таяли, собираясь в небольшие лужицы. Белое покрывало становилось все тоньше, пока от него совсем ничего не осталось. Бесчисленные веселые ручейки начали стекаться к центру островка, образовав там небольшое ярко-голубое озеро.
- Ты веришь мне, Музар?! - Руада не отрывала глаз от водяной глади.
Раздался негромкий треск и из-за спины ошеломленной царицы забил ключ, быстро отыскивая себе дорогу к озеру, отделяя ее и Тахрада тонкой стеной воды от созданного эльфом мирка.
- Что скажешь теперь? - Заговорил, наконец, принц.
Руада уже разворачивала свою птицу.
- Скажу, что сама добуду Касамит для Эвенеша. Я добьюсь благосклонности Музара, чего бы это мне ни стоило. Я докажу ему, что способна на это! Ты мне не нужен! - Руада направляла птицу в сторону своей армии. Потом на мгновение задержалась. - Но ты оказал мне услугу, и я не могу оставить это без моей царской милости. Я снижу цену за твою голову, раб! На время...
- Когда поймешь, что ошиблась - не стесняйся, приходи. Я буду терпеливо ждать.