Аннотация: Почему-то иногда эпизоды в которых терпел фиаско вспоминются с неменьшим удовольствием, чем те в которых оказался орлом
Зарисовки.
Сом, тарелка и "Мужик с топором"
Случилось это, точно скажу, в 1982м. И еще точнее скажу - осенью. А вот о месяце точно сказать не смогу. В конце октября или начале ноября. Осень в том году чуть ли не до января протянулась. Да оно, собственно, не так и важно. Важно, что сыро было. И грязно.
И вот в эту ненастную пору осеннюю звонит мне друган юности моей Володька К. Он в те времена при одном химкинском заводе работал главным инженером их ведомственного ЖЭКа .
- Слушай, тебе люстра нужна? Мы тут в заводской гостинице светильники меняем. Вполне хорошие люстры есть.
- Да нет, Вов... Зачем она мне, люстра? У меня есть... А что хоть за люстры-то?
- Нормальные. Типа "Тарелка".
- Ну, ладно. Всё равно делать особенно нечего. Да и не виделись давно.
Где-то через часок, это уже как с электричками дело ляжет, жди. Подъеду.
И вот через оговоренные сроки, я возле володькиного дома из автобуса выкатываюсь и к нему на девятый этаж поднимаюсь.
Люстра действительно оказалась неплоха. Три патрона симметрично ориентированных вокруг несущей штанги, а под ними общая рассеивающая тарелка. Прямоугольная, желобочком выгнутая. Удлинненная. Размером примерно в полтора листа А4. Розоватого колера стекла. Славная люстра. Штанга чуток длинновата, но это вообще не вопрос. Беру коли дают.
А теперь ответьте с одного раза. Что будут (да что там! должны!!) делать после осмотра предмета,
послужившего поводом для общения два приятеля, не видевшиеся месяца два-три? Пили мы с ним в те времена при встречах обычно "Имбирную". Или "Стрелецкую". Ту, которую еще прозывали тогда "Мужик с топором". За незабываемую резкость вкуса и стрельца с секирой, изображенного на этикетке. Обе настойки имели крепость 28. Ядрёны и не шибко хороши по органолептике. Но такая уж у нас сложилась традиция употребления. Порожденная тем, что в магазине возле противочахоточного санатория "Мцыри", где мы с Вовкой возобновили свои отношения, встретившись там когда-то после почти восьмилетней утери контакта, продавались именно они. И ничего другого крепче.
Одну я прямо так сразу из своей торбы и вынул. Я её еще по дороге взял. Выпили. Черным хлебушком закусили. Посидели. Поговорили. Тут продукт и закончился. Абзац. Второй заход.
Спустились вниз, прошли до магазина. Взяли скромно - одну. И в рыбном отделе пару селедочек. Чтобы хоть и на кухне, но все же на газетке, как бывало... Ностальжи, ёклмн... Далее - см. в качестве анимированной иллюстрации эпизод с Е.Леоновым из фильма "Осенний марафон." Словом, идем за третьей.
Третью взяли без проблем. Все же обе предыдущих под закусь пили, да и 28 это не 40. Повернулись в сторону селедочки - оппа! За время, прошедшее с предыдущего нашего посещения в рыбном отделе произошла существенная перемена. Завезли сомов. Живых! Случай для тех времен не частый и обычно живую рыбу покупатели разметали мгновенно. Но в этот раз дело застопорилось из-за размера. Самые маленькие из экземпляров были килограммов от шести. Напоминаю и прошу учесть - во мне к этому моменту уже плескался все же целый "мужик", регулярно настукивая топором по мозгам. Желание привезти домой живого сома обрело пронзительные и необратимые формы. К тому же веса его я совсем не боялся. Доводилось мне в жизни и лавливать и начисто от иловатого запаха потом обрабатывать даже более крупных.
Никаких больших пластиковых рыбных мешков и других извращений западной цивилизации советская торговля в те времена и знать не хотела. В качестве упаковки нам предложили кусок оберточной бумаги, размером в полгазетки. Типа, чтобы сому воротничок такой сделать. Но в этот момент подобная мелочь не вызвала у друзей и тени колебаний. Володька держал торбу с очередными "мужиком" и (взяли-таки и их!) парой селедок. Другой благородный дон (я имею в виду себя) уверенно взял сома под жабры и (чтобы хоть как-то отстраниться от рыбьей слизи) зафиксировав руку в виде известного малоприличного жеста, смело вышел в предусмотрительно открытую партнером дверь.
Надо отметить, всё это происходило в субботу, в еще не темное время суток.
Дома в том секторе Химок заводские и Владимиру Ивановичу знаком был, наверное, из встретившихся нам каждый второй. Потому советов по пути мы выслушали немало. Жаль, более конкретной помощи никто не предложил, ведь с каждым метром из тех полутора сотен, что разделяли магазин и Володькин дом сом казался всё тяжелее и тяжелее. Но в целом животное вело себя достаточно прилично и переход прошел без особых эксцессов. Правда в лифте этот подонок отыгрался. Он начал изгибаться, метаться и размахивать хвостом. Досталось и мне и Вовке. Появилась даже мысль пристукнуть его, но еще не прошло желание довезти этого крокодила непременно живым.
Забросив клиента в ванну (какая вода? и так не сдохнет!) мы как-то слишком уж скоренько приняли по стопочке и стали решать вопрос упаковки.
Коврик, который Вова предложил презентовать мне в придачу к люстре, чтобы завернуть сома, я отверг. Во-первых, свернутый в трубку, он никак не хотел потом гнуться поперек себя. Во-вторых, он и в трубку сворачивался с трудом. Слишком уж имел жесткую нижнюю часть. В общем, более или менее помучившись мы ухитрились обернуть сома газетами, которые тут же стали промокать. Далее предполагалось запихнуть его в торбу.
Торба у меня тогда была не совсем обычная. По конструкции как теперешний общепринятый полиэтиленовый пакет с рекламной картинкой, но заметно большего размера. Грибов, во всяком случае, в неё входило более трех ведер. Выполнена была торба из материала от тормозного парашюта оранжевого цвета и оснащена двумя накладными карманами, открытыми сверху. Усиленная прострочка сверху. Ручки прочнейшие, из той же парашютной тесьмы. Словом, на торбу вполне можно было положиться.
Не особенно напрягаясь мозгами, мы согнули сома в виде огромной буквы U и опустили вниз торбы.
В результате голова животного чуть не доходила до верхнего края, зато хвост значительно из противоположного конца вытарчивал,
несколько омрачая законченность укладки. Не лишенный чувства прекрасного Володька отыскал настоящий (в смысле большой) полиэтиленовый
пакет (вроде даже с картинкой) надел и обернул им хвост, закрепив его парой найденных в домашней аптечке резинок. Завершив на этом процесс мы подвесили торбу за ручки на крючок в прихожей и пошли принять по предпоследней. Из прихожей временами что-то доносилось, но осмотр давал результаты только положительные.
- Слушай, а люстра? - вдруг вспомнил Владимир.
- А может, ну её? Не так уж и хотелось...
- Да ты что! Обижусь...
Отстегнутую от аппарата тарелку мы запихнули в ту же торбу, как раз внутрь буквы U , образованной согнутым сомом.
Сом не реагировал. Штангу с прикрепленными электропатронами я взял в одну руку, торбу в другую. Из Вовкиных рук принял на посошок и....
Сейчас мне почему-то кажется, что Володька пытался перекрестить меня вслед закрывающимся дверям лифта... но даже если и было - не помогло.
До станции я доехал относительно благополучно. Подумаешь, поддатый гражданин с жезлом украшенным патронами
в одной руке и малопонятным грузом в мешке в другой. Химки, они и не такое видывали. Сом вел себя тихо.
Однако уже выйдя на конечной из "тройки" я совершил опрометчивый шаг. Решил поменять уставшую руку.
В этот момент всё и произошло. Сом резко и неожиданно принял лежку "смирно". В смысле взял да и распрямился как струна.
Последствия были более, чем впечатляющими. Тарелка взвилась из сумки и улетела на неопределенную высоту.
Во всяком случае, обернувшись на звон я увидел лишь осколки. Сам сом в результате распрямления также легко от торбы избавился и
бешено запрыгал в остатках своей газетной одежки и легкомысленным пакетом на хвосте по безобразно грязной исполосованной колесами дороге. Картину дополнил изумленный комментарий ударившего по тормозам водителя разворачивающегося автобуса...
Дальше был позор. Я долго ловил грязного, как последняя сволочь сома, весь изгваздался, но поймал, мгновенно убил ударом кулака в затылок, погрузил в торбу... Долго думал, бросить штангу или все же взять... взял.
Перед обработкой сома пришлось долго и тщательно мыть, шкуру снять и выбросить полностью. К счастью, дорожная масляная пленка не прошла глубже кожи, продукт остался великолепным. Плащ пришлось сдавать в химчистку. Брюки отстирал сам...
От полного изложения Владимиру случившегося я тогда воздержался. Лишь спустя много-много лет, под шашлыки... Да... бывали в жизни нашей нескучные эпизоды.