Восемьдесят пятый год. Начало конца реального социализма. Который (конец), как помнят теперь уже, верно, не все, начался с принятия Указа о борьбе с пьянством и алкоголизмом. Середина июня. Вступление Указа в действие.
Город Химки. Пивной павильон "Уралочка", что возле станции, за рынком. (Он и теперь там.) Внутри пяток столиков для употребления пива в положении стоя,
но они сейчас не в деле. Потому что расположиться возле них физически невозможно. Вся кубатура помещения занята очередью жаждущих. Полная достоинства важная продавщица за стойкой. Помощница её моет кружки. Которых, конечно, не хватает. Да и само пиво уже на исходе. Норма отпуска по общему согласию - две кружки в руки.
Духота. Очередь движется медленно, но довольно спокойно. Вдруг кто-то из "вхожих" потихоньку протиснувшись протягивает мойщице деньги. Та подает продавщице только что подготовленную кружку, хозяйка ставит её под разливной кран. В очереди мгновенная вспышка гнева.
- Эй, это почему это вдруг без очереди ему?!
- Потому! - не моргнув и глазом неторопливо и веско отвечает хозяйка.
- Пиво, вон, кончается. Он выпьет, а мне что - х... сосать, что ли?!!?
- И посо-сёшь... И по-со-сёшь... - столь же спокойно и невозмутимо. Даже протяжно как-то.
... Очередь дружно хохочет. Инцидент, вроде, сглажен. Пиво-то пока есть еще.
Вот, наконец, и мы с приятелем у кормушки. Расплачиваемся, получаем каждый по паре. Очередь аккуратно расступается, пропуская к выходу.
Люди с полными идут - святое дело! Выбираемся на улицу. Там - лепота. И тепло. И свежо. И солнечно. Возле павильона вдоль ограждения доски приделаны.
На уровне чуть ниже груди. На них кружки ставятся. Народ кучкуется. Под немудреную закусь употребляет не торопясь. Не для того почти час стояли, чтобы залпом хлебать. Не-ет, это дело должно быть задумчивым...
Находим себе местечко. Устраиваемся. Кружка на полке, другая в руке... Пригубливаем по хоОорошему такому молодецому глотку.
Голубь. Обычный городской голубь. Сизарь призаборный. Цель низколетящая. Пролетая над окрестностями. Какнул, паразит такой, строго в кружку. Полную. Нетронутую. На полке стоящую. Мою!!!!
Шок. И обида. Столько отстоял... Ладно, беру эту кружку, как есть, несу внутрь пивнухи.
- Мужики! Ну, вы только гляньте! Это же ж какой непёр! Голубь в кружку насрал!
Белый след от дерьма по всему краю. Очередь начинает смеяться. Потом сочувствовать - действительно, не повезло человеку. Пора просить...
- Мужики!? Ну можно я на замену себе еще одну возьму?! - народ замолкает и ...
... И входит в положение.
- Бери, чего уж там... Но только одну!
Мойщица делает особо тщательный помыв кружки, продавщица наливает.
- Бери, снайпер-говнолов! Как вынесешь, сразу газеткой кружку прикрой. В следующий раз больше не пустят...
***
Через восемь лет.
Девяносто третий год. Россия еще в декомпрессии. Страдает, как водолаз резко поднятый с глубины, кессонной болезнью.
Как-то раз, помню, тем самым летом, на Сходне, в ожидании электрички, потянуло меня что-то выпить пивка. Заглядываю в пристанционный киоск. Стройная, вежливая девчушка. После уличного солнышка полумрак.
- Вам пиво из холодильника?
- Да мне, в общем-то, всё равно!
- Нет, ну если вы сейчас пить будете, наверное, лучше всё же из холодильника?
И вот тогда, вспомнив тот, давнишний случай, я вдруг как-то особо отчетливо понимаю - всего второй год, а как всё же много уже изменилось в стране.