Василий Жабник

ОСЕНЬЮ В ЛЕТНЕМ КАФЕ

Стол из пластмассы прожжён и загажен,
кофе -- вода, замутнённая сажей,
официант -- обнаглевший подлец,
наглая сволочь, лыка не вяжет,
на чаевые получит в торец --
вместо бифштекса принёс леденец
и нахамил: "Да идите вы сами!"...
Я часто сижу тут, в языческом храме
холодных хот-догов, подержанной пиццы --
копаюсь во всяческом внутреннем хламе:
в записках, что в правом хранятся кармане
(как они все мне уже наболели!),
в памяти, в сердце, в открытой душе ли;
снимаю с ушей бахрому вермишели
и прячу в блокнот: может быть, пригодится;
жую, размещая по полочкам факты...
Хотелось бы спиртом почистить контакты,
однако боюсь перебрать и напиться --
и, кофе сглотнув, я налил лимонада.
На гранях стакана, кстати, чья-то помада --
какие уста! можно даже влюбиться!..

Торчу здесь с утра: я сегодня свободен.
Я выбрит, причёсан, одет по погоде:
я спецагент, я -- шпион, соглядатай!..
То есть -- поэт, растворённый в народе,
пахнущий кофе и перечной мятой,
от лимонада рыгающий грушей,
сделавший вид, что планирует среду,
но навостривший чуткие уши:
вот полубезумным, простуженным бредом
слева доносит обрывки беседы,
что бурно ведут два соседние столика:
девушки юные, звонкие, модные,
неприхотливо-забавно голодные,
глотая меж делом куски пирога,
спорят, кому кто наставил рога,
судят о браке Алёнки и Толика:
вряд ли тот будет порядочным мужем...
Господи Боже, какая буколика!
(И сам отвечаю: не любо -- не слушай.)

Что ж, справа -- картина поинтересней:
словно бы в рифму с хрипливою песней
(что-то блатное о маме и воле --
крутят, и крутят, и крутят по кругу:
осточертело буквально до боли!),
чёткий пацан угощает подругу
водкой с чизкейком (творожным пирожным)
и утверждает, что скоро, возможно,
он больше не будет плавать так мелко
и провернёт очень крупную сделку,
враз перейдя от тележек к вагонам;
правда, придётся за "крышу" погонам
чехлить, ну да это -- привычные траты:
заносы, распилы, поборы, откаты --
без этих пассивов не будет актива!

Обрисовав все свои перспективы
с помощью крошек и грязной посуды,
пацан, ковыряя мизинчиком в ухе,
от радужных планов перешёл к бытовухе:
ехал спокойно с друзьями на пьянку,
вдруг тормознули ментяры, паскуды,
забрали права, бумер на штрафстоянку
угнали при помощи эвакуатора...

А день между тем добежал до экватора:
вот-вот зашумят, загрохочут рабочие --
как же не выпить по пенной бутылище,
благо полсмены удачно отпахано?
Да вон они -- катятся серыми плахами;
рай мой готов превратиться в чистилище,
мрачных трудящихся сосредоточие --
значит, опять место для многоточия,
пора уходить: ждут дела и безделицы...

На столиком дымное облако стелится,
и гарью пропах весь сегодняшний вторник,
где с хрестоматийным молчанием дворник
в ярком жилете и в седом галифе
хрусткими пёстрыми листьями кормит
октябрьский костёр за чертою кафе.

06--07.10.2001, 06--07.10.2011