Жариков Владимир Андреевич : другие произведения.

Прыжок ягуара

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Увлекательный историко-приключенческий роман с элементами фантастики - перемещение по времени, телепотация и многое другое. Ожидает ли мир катастрофа в конце 2012 года? Кто сможет предотвратить ее? За спасение мира принимаются: ученый-алхимик из средневековой Испании, моряк из XVIII века с захваченного пиратами судна, волею судьбы оказавшийся на необитаемом острове, дочь испанского гранда, потомка конкистадора, а также юноша и девушка из XXI века, искатели пиратских сокровищ в Карибском море.

   Владимир Жариков
   vzhar@yandex.ru
   тел. 8-915-185-1258
  
  

ПРЫЖОК ЯГУАРА

(фантастико-приключенческий роман)

  
  
   Глава 1.
  
   Свои детские годы Жорж Люсьен Дюбуа старался не вспоминать. Он был приемным сыном мыловара, и ничего в жизни не видел кроме тычков и подзатыльников, которыми, не скупясь, награждал его отчим. С юных лет он был вынужден помогать по хозяйству и нянчиться с многочисленными сводными братьями и сестрами. Эта сопливая орава непрестанно шалила, вопила и орала, и каждый из всей этой мелюзги не считал за труд пожаловаться родителям, если получал от Жоржа взбучку.
   Мать Жоржа была дочерью хозяина портовой таверны в Сен-Мало, но едва папаша прознал о том, что его дочь забрюхатела, он тут же выгнал ее из дому. Молодая женщина долго скиталась в поисках пристанища, пока судьба не привела ее в небольшой городок в Бургундии и не столкнула там с мыловаром Дюбуа, который пожалел ее и взял в работницы. В то время она была уже на сносях, а после рождения Жоржа мыловар женился на ней. Несчастной женщине приходилось выносить постоянные побои и оскорбления за оказанную ей милость. От этих побоев и непосильного труда бедняжка долго не протянула. Она умерла, когда Жоржу едва минуло семь лет. Мыловар по этому поводу долго не горевал и довольно скоро женился вновь на одной молодой особе, которая сразу же приступила к своим основным обязанностям -- нарожала ему многочисленное потомство. С этими-то отпрысками и приходилось нянчиться маленькому Жоржу в перерывах между перемешиванием варева в чане и поддержанием под ним огня.
   В шестнадцатилетнем возрасте его терпение лопнуло. Он окончательно решил уйти из дому, сделаться моряком и начать самостоятельную жизнь. И хотя до морских просторов было довольно далеко от Сен-Фаржо, где проживал со своим семейством мыловар Дюбуа, о море маленькому Жоржу очень много рассказывала покойная матушка. Ее рассказы он запомнил очень хорошо, и это было единственным его светлым воспоминанием о детстве.
   И вот, спустя девять лет после кончины матери, Жорж Дюбуа решил повторить проделанный ею путь, но только в обратную сторону, на ее родину, в Сен-Мало. Однажды ночью он выкрал из шкатулки с фамильными ценностями золотой медальон с портретом матушки, еще молодой, восемнадцатилетней, взял из ящика комода, где хранились деньги, отложенные на хозяйство, несколько ливров и покинул родимое гнездо, провонявшее едкой щелочью и прогорклым салом.
   Однако увидеть море с борта корабля ему довелось не так скоро -- лишь спустя год после бегства из дому. И путь оказался неблизким, да и в порту далеко не сразу нашелся экипаж, в который приняли бы новичка, еще не нюхавшего соленого морского ветра.
   Жорж рассчитывал разыскать в Сен-Мало своего деда. Быть может, он уже простил блудную дочь, и родственная кровь побудит его принять внука в объятия. А заодно теплилась надежда, что он окажет протекцию, познакомив Жоржа с каким-нибудь капитаном.
   Таверну он разыскал. Но, увы, как выяснилось, дед умер четыре года назад, а таверну завещал своему помощнику, хитрому пройдохе.
   -- Много тут ходит всяких, -- новый хозяин, толстый и коренастый лысеющий брюнет протирал кружки грязной вонючей тряпкой. -- Вам бы только выпить на халяву. Да стырить что-нибудь под шумок. Вот и представляетесь кто внуком, кто племянником бывшего хозяина.
   -- Нет, честно я его внук, -- заверил Жорж. -- Быть может, вы помните его дочь? Это моя мама.
   Он раскрыл медальон.
   -- Да, это она, -- взглянув на портрет, блеснул глазами трактирщик. -- Красивая была, чертовка! Так ты говоришь, она скончалась? Бедняжка, царствие ей небесное! А не стащил ли ты случаем медальон, чтобы прикинуться родственником покойного хозяина?
   Приглядевшись внимательно к юноше, трактирщик обнаружил немалое сходство его и с красавицей на портрете, и с почившим хозяином. Он забеспокоился, не претендует ли Жорж на часть наследства от своего деда. Впрочем, парень казался весьма простодушным, к тому же мечтал о карьере моряка. Однако лучше от греха поскорее выгнать его восвояси. Трактирщик угостил Жоржа кружечкой пива, выслушал его рассказ о себе, потом поведал печальную историю о кончине его деда. И поспешил заверить, что ничем не может помочь пареньку в его начинаниях.
   Потеряв надежду на покровительство, Жорж принялся сам прокладывать себе дорогу в море. Скитания, лишения и самая черная работа закалили характер будущего морского волка, а ростом и природной физической силой Господь его не обидел. Очевидно, его биологический отец был крепким рослым моряком. В свои неполные семнадцать лет Жорж выглядел взрослым мужчиной, разве что легкий пушок на гладком лице, еще не знавшем бритвы, выдавал в нем юношу.
   Старая потрепанная бригантина "Магнолия", на которую, в конце концов, устроился Дюбуа, была зафрахтована государственной почтовой службой и использовалась в качестве пакетбота. Она курсировала между Старым и Новым Светом, перевозя почту, мелкие грузы и пассажиров -- в основном переселенцев. Жорж совершил на "Магнолии" шесть рейсов к берегам Гаити, Гвианы и Луизианы, то радуясь своей новой судьбе, если погода стояла чудесная и боцман был не очень сердит, то проклиная ее, когда получал зуботычины или когда шторм швырял видавшую виды посудину как ореховую скорлупу. Три года пролетели как один день. За это время Жорж возмужал, окреп, научился владеть ножом как оружием и не давать никому спуска в матросских драках.
   В седьмой рейс на "Магнолии" нашему молодому покорителю морей отправиться не пришлось -- фрахтовщик отказал владельцу и не стал снаряжать бригантину в очередное плаванье по причине ее ветхости. Полгода Жорж маялся, не имея постоянной работы. Он задолжал кучу денег трактирщикам и всем портовым шлюхам Сен-Мало, и совсем было отчаялся, но удача, наконец, улыбнулась двадцатилетнему моряку. Именно "Удача" -- так называлась трехмачтовая шхуна, боцман которой принял его в команду.
   -- Так ты служил на "Магнолии", где шкипером был старый Симон Симоне? -- боцман оскалил прокуренные, почти коричневые редкие зубы, не выпуская из них мундштука коротенькой трубки.
   -- Да, -- подтвердил Дюбуа. -- У меня есть от него рекомендательное письмо.
   Жорж протянул свернутый вчетверо лист пергамента.
   -- Не надо, -- отвел его руку боцман. -- Верю тебе.
   Он и не смог бы прочитать там ни слова, поскольку боцман хорошо знал только цифры, а из всего алфавита ему были знакомы лишь две буквы -- П и Ж. Это его собственные инициалы: боцмана звали Пьер Жерар. Этими буквами с замысловатыми вензелями он расписывался в договорах и на векселях. Как выводить вензеля ему показал один портовый писарь. А Жоржа обучила грамоте его матушка, пока еще была жива. Остальное образование он получил в мыловарне своего отчима, по крайней мере, научился счету, взвешивая сало перед отправкой его в чан и считая количество ударов плетью, когда ему доставалось наказание за провинность.
   "Удача" -- совсем новая, только что выстроенная шхуна. Она набирала экипаж и готовилась выйти в свое первое плаванье. В ближайшие две недели планировалось окончательно сформировать груз и разместить его в трюмах. Груз в основном состоял из мануфактуры, некоторую часть которой следовало доставить в небольшое поселение в Сенегале, а остальное на остров Мартинику, одно из французских владений в архипелаге Малых Антильских островов. Пока корабль стоял под загрузкой, Жорж авансом получил свое двухмесячное жалование, почти целиком ушедшее на оплату долгов.
   И вот, наконец, 25 августа 1712 года "Удача" отвалила от причала порта Сен-Мало, расправила паруса и двинулась на юг к африканскому континенту. До берегов Сенегала плаванье больше походило на каботажное. По левому борту даже без подзорной трубы можно было разглядеть то мыс Финистерре испанского берега, то Канарские острова. Жорж впервые шел к африканским землям и с интересом вглядывался вдаль, нередко получая за это нагоняи от боцмана, которые выливались впоследствии в наказание дополнительной работой. Команда рассчитывала на стоянку у одного из Канарских островов, но капитан очень торопился и проследовал мимо.
   Спустя недели три после выхода из Сен-Мало, на закате дня, "Удача" бросила якорь в небольшом заливе. Утром баркас и все восемь шлюпок загрузили мануфактурой, в одну из лодок сел капитан и во главе этой малой флотилии отправился к берегу.
   -- Клянусь плавником сушеной акулы, повезем отсюда негров на Мартинику, -- плюнув за борт, сказал старый матрос, португалец Карлос Роландо, который вместе с Жоржем работал на талях.
   Ближе к ночи лодки вернулись. Карлос оказался прав: в каждой из них находилось шесть-семь, а в баркасе -- и вовсе целая дюжина закованных в кандалы чернокожих. И баркас, и шлюпки совершили к берегу еще по нескольку рейсов. Всего Жорж насчитал почти полторы сотни перевезенных на "Удачу" негров. Уже в темноте моряки погрузили на корабль запасы пресной воды, вяленое мясо, муку и другую провизию для дальнего перехода.
   Когда на борт была поднята последняя лодка, капитан сразу же, не дожидаясь рассвета, велел сниматься с якоря и ставить паруса. Шхуна вышла в открытое море и взяла курс на запад.
  
  
   Глава 2.
  
   Первые несколько дней свежий фордевинд гнал "Удачу" в сторону заходящего солнца. Волнение было несильным, на бесконечной сине-зеленой морской равнине лишь изредка вспыхивали белые барашки на гребнях волн. Иногда шхуну сопровождали стайки любопытных дельфинов. Следуя параллельным курсом, они по очереди выпрыгивали из воды, словно интересуясь тем, что делается на палубе. Альбатросы реяли высоко в небе, выискивая добычу и, заметив ее, в стремительном пике бросались в воду. Вся эта картины была знакома Дюбуа -- в десятый раз он шел к берегам американского континента, и Атлантика стала для него все равно что родным домом.
   Экипаж "Удачи" насчитывал полтора десятка марсовых и столько же палубных матросов, а помимо них еще дюжину канониров, которых тоже заставляли работать, если боцман замечал, что пушкари маются от безделья. Начальство состояло из капитана, его помощника и штурмана. Кроме того, в составе команды были плотник, лекарь и кок. На шхуне имелось восемь пушек, две мортиры и две носовые кулеврины, солидный запас пороха и ядер. А также мушкеты, пистолеты и сабли на случай отражения атаки пиратов. Надо сказать, за три года службы на "Магнолии" Жоржу ни разу не приходилось подвергаться нападению "джентльменов удачи". То ли это было элементарным везением, то ли потрепанный пакетбот не представлялся флибустьерам достойной внимания добычей, но Жоржу казалось, что сия чаша довольно успешно обходит его стороной. Однако мнение капитана "Удачи" на этот счет было не столь оптимистичным. Чем ближе судно подходило к берегам Нового Света, тем более нервным он становился. И явно чувствовалось его беспокойство и напряжение, когда мимо них проходило встречным курсом другое судно.
   Негров кормили раз в сутки. Кок варил им какую-то похлебку из толокна или проса, матросы по очереди носили в трюм чан и разливали баланду в миски. В трюме стояла изнурительная духота и жуткая вонь от немытых тел и нечистот. Разносившие еду матросы затыкали носы и старались поскорее разделаться с неприятной обязанностью и подняться на свежий воздух.
   Пятая неделя плаванья ознаменовалась сильнейшим штормом. Волны играли шхуной как спичкой, ветер трепал снасти и рвал даже зарифленные паруса, трюмы заливало водой. Капитан сам стоял у штурвала, матросы не спали четыре ночи кряду, отдавая последние силы борьбе со стихией.
   Наконец, шторм утих. Целые сутки команда отдыхала, отсыпаясь после такого аврала, а шхуна лежала в дрейфе. Потом два дня потребовалось, чтобы починить паруса и такелаж, а также просушить груз. Несколько негров во время пути умерло. Мертвецов обнаружили только после шторма, их тела уже начали разлагаться, когда их бросили в океан.
   До Мартиники оставалось около четырехсот миль -- при попутном ветре их можно было пройти менее чем за два дня, но после бури ветер сменился на западный и дул в положении левентик. Продвигаться против ветра приходилось с частой сменой галсов, что сильно увеличивало время в пути. Но моряки не унывали -- пусть даже до берега будет пять дней ходу, все равно уже близки и долгожданная земля, и свежее мясо, и женщины...
   О женщинах матросы тосковали больше всего, предаваясь мечтам в свободные от вахты часы. И вот как-то утром долгожданный крик марсового: "Земля!" возвестил о том, что на горизонте показался один из Малых Антильских островов. "Удача" вошла в пролив Сент-Люсия и, обогнув Мартинику, бросила якорь в бухте.
   Первым делом, капитан велел выгрузить "живой" товар, которого давно и с нетерпением дожидался перекупщик-работорговец. Человек десять невольников задержали на борту, чтобы под присмотром Карлоса Роландо они навели порядок в трюме -- выгребли оттуда нечистоты.
   После выгрузки всех чернокожих и груза мануфактуры экипаж был отпущен на берег. На корабле остались только пятеро вахтенных матросов, в их числе Жорж Дюбуа и португалец Роландо. Они тоскливым взглядом проводили последнюю шлюпку, отчалившую от борта шхуны и, завидуя счастливчикам, с нетерпением стали ждать своей очереди взять курс к ближайшей таверне -- погулять и поразвлекаться вволю.
   -- Ну что, сыграем в кости? -- предложил Жоржу Карлос Роландо, достав из кармана кубики и подбросив их на ладони.
   -- С тобой неинтересно играть, -- махнул рукой Дюбуа. -- Ты всегда выигрываешь. И потом у меня нет ни су.
   -- У тебя есть хорошая цацка, -- Карлос бесцеремонно вытащил из-за ворота рубахи Жоржа золотой медальон, висевший у него на шее. -- Я бы дал за нее два луидора.
   -- Нет, это не продается. Фамильная реликвия.
   -- А ну-ка, -- Карлос нахально раскрыл медальон. -- Симпатичная мордашка. Любимая женщина?
   -- Вроде того.
   -- Эй, на вахте, прими конец! -- прозвучал за бортом голос и вслед за ним раздался характерный стук причалившей лодки.
   Карлос отпустил медальон Дюбуа и, перегнувшись через фальшборт, поймал брошенный конец веревки. В шлюпке прибыли капитан, его помощник, боцман и четверо матросов с "Удачи". Но кроме них там находился еще один пассажир.
   -- Поднимите на борт эти ящики, живо! -- велел капитан. -- И подайте трап! Шлюпку не поднимайте, она еще понадобится.
   Дюбуа и Роландо при помощи тали подняли на борт два небольших, но очень тяжелых ящика.
   -- Не будь я Карлос Роландо, если там не золото, -- шепнул португалец на ухо Дюбуа. -- Скорее всего, это плата за товар. А может, кто-то везет в Европу золотые побрякушки, добытые у дикарей...
   По сброшенной веревочной лестнице все прибывшие поднялись на палубу. Внешность незнакомца не могла вызывать никаких симпатий. Из-под видавшего виды камзола выглядывала далеко не свежая сорочка. Сапоги с ботфортами были стоптаны как у бродяги. Шею он, кажется, не мыл со времен окончания Всемирного потопа. Однако при этом он держался не то что с достоинством, но даже с гонором. Взгляд его был жесток и холоден, узкие губы плотно сжаты, а многочисленные шрамы на лице свидетельствовали о том, что этот человек не склонен к спокойной и праздной жизни, а все спорные вопросы предпочитает решать при помощи кулаков или шпаги.
   Помощник капитана с боцманом собственноручно взяли один из ящиков. Коротким свистом и кивком головы боцман велел двум свободным матросам подхватить второй ящик. Они направились на полуют к каюте капитана. Неизвестный вместе с капитаном шли следом налегке, о чем-то разговаривая. Шагая, незнакомец слегка припадал на правую ногу.
   -- Кто такой? -- полюбопытствовал Карлос у матроса, прибывшего с берега вместе с начальством, когда вся группа удалилась.
   -- Да черт его знает, -- хмуро ответил матрос. -- Боцман с этим типом пил ром в таверне. Потом к ним присоединились капитан с помощником. Похоже, это владелец какого-то груза и хочет отправить его оказией на Гаити.
   -- Ясно. Что ж, я не против заглянуть на Гаити. Дюбуа, ведь тебе приходилось бывать на Гаити?
   -- Конечно. И не раз. Я же три года ходил туда с пакетботом.
   -- Согласись, там превосходный ром! А какие замечательные красотки! Мулатки-шоколадки, а?!
   -- Да уж.
   -- А если нам еще выплатят премию с фрахта -- повеселимся вволю! Мне просто не дают покоя те два ящика, что мы подняли на борт. И пусть меня разорвет тигровая акула, если нам не выдадут по дюжине пистолей на брата!
   -- Мечтать не вредно...
   Дюбуа взялся за швабру, опасаясь, что кто-нибудь из начальства застанет его слоняющимся по палубе без дела. Карлос из тех же соображений спустился в кубрик. Матросы, сидевшие на веслах в прибывшей лодке, оставались на палубе, они прилегли на канаты у грот-мачты.
   Совещание в капитанской каюте длилось около получаса. Когда гость, покидая корабль, шагал, прихрамывая, к трапу, за ним услужливо семенил боцман.
   -- А ты молодец, Пьер Жерар! -- незнакомец остановился у борта возле трапа и хлопнул боцмана по плечу. -- Надеюсь, все хорошо получится!
   Он говорил хриплым голосом с сильным английским акцентом. Боцман оскалил в улыбке кривые коричневые зубы, потом нахмурился и строго крикнул:
   -- Жан! Мишель! Где вы, черт вас дери! Живо в шлюпку, отвезите месье на берег!
   Несмотря на хромоту, незнакомец проворно спустился по веревочной лестнице в шлюпку вслед за матросами.
  
  
   Глава 3.
  
   Утром капитан отвел "Удачу" за мыс и бросил якорь на траверсе пустынного берега. Силами экипажа при помощи шлюпок на корабль было доставлено двадцать больших и довольно тяжелых бочек. Их не стали опускать в трюм, разместили прямо на палубе -- таково было желание держателя груза. После полудня на палубу подняли последнюю бочку. Помощник капитана, исполнявший обязанности суперкарго, велел принайтовать их шкертами к палубе на случай возможной качки. Капитан самолично осмотрел груз и приказал матросам на кабестане поднимать якорь.
   Где-то часа через два при хорошем галфвинде "Удача" миновала пролив Мартинику и берега острова постепенно стали исчезать за горизонтом. И едва они полностью растворились в море, раздался возглас марсового:
   -- По правому борту корабль!
   Взглянув на появившееся словно из ниоткуда судно в подзорную трубу, капитан дал команду поднять все паруса и уходить фордевиндом, пусть даже этот курс уводил их существенно южнее. Идущим наперерез кораблем оказался довольно ходкий одномачтовый шлюп, какие часто используют флибустьеры для охоты в водах Карибского моря. На его мачте развевался черный флаг, не оставляющий никаких сомнений в намерениях преследователей. Капитан отдал команду заряжать пушки, а всем матросам достать из трюма шпаги и пистолеты и готовиться к обороне. Но тут старший канонир доложил, что бочки с порохом продырявлены, а порох в них залит водой.
   Погоня продолжалась немногим больше часа, за это время пиратский шлюп приблизился к "Удаче" на расстояние кабельтова. С него прозвучало два предупредительных пушечных выстрела, и одновременно с этим у бочек, размещенных грузом на палубе шхуны, повылетали крышки, и из каждой из них вылезло по крепкому молодцу. Все они были вооружены пистолетами и абордажными саблями. Головорезы не раздумывая, пустили в ход оружие и моментально уложили с десяток матросов "Удачи". Капитан, во избежание дальнейшего кровопролития, благоразумно отдал команду зарифить паруса, лечь в дрейф и опустить флаг, а матросам бросить оружие на палубу и не принимать бой. Команда преследующего шлюпа зацепила "Удачу" абордажными крючьями и через несколько мгновений человек сорок флибустьеров быстро как обезьяны вскарабкались на палубу шхуны.
   Когда на захваченный корабль взошел высокий широкоплечий человек с огромной черной бородой, все пираты дружно и восторженно приветствовали его. Следом за ним поднялся и вчерашний незнакомец, тот самый хромой "фрахтовщик" неприятной наружности. Он подошел к боцману "Удачи" и хлопнул его по плечу:
   -- Ты молодец, Пьер Жерар. Все получилось отлично!
   -- Месье, -- обратился чернобородый к капитану на ломаном французском. -- Меня зовут Эдвард Тич, но друзья и враги больше знают меня под именем Черная Борода. Ваше судно теперь принадлежит мне. Из вашей команды меня интересуют плотник и врач. Мой друг Израэль Хэндс, -- лжефрахтовщик при этом наклонил голову, -- ходатайствовал оставить в живых еще и вашего боцмана Пьера Жерара, который придумал этот план и помог нам завладеть кораблем без потерь с нашей стороны. Кроме того, я, возможно, возьму в свою команду несколько лучших канониров, пусть боцман сам их отберет. Остальных попрошу погрузиться в баркас -- и на все воля Божья.
   Черная Борода сложил перед грудью ладони рук, поднял к небу глаза и добавил по-английски:
   -- Убивать я вас не стану, зачем мне брать лишний грех на душу!
   Пираты засмеялись.
   -- Вы не посмеете этого сделать! -- возразил капитан. -- Мы добровольно сдались вам, можете забрать наш груз и деньги, но корабль и его команду вы должны отпустить!
   -- Мне нужен этот корабль. И я никому ничего не должен. А с теми, кто мне противоречит, поступаю вот так: -- Черная Борода вытащил из-за пояса пистолет и разрядил его в грудь капитана.
   В баркас погрузилось двадцать пять человек. Суденышко оказалось переполнено и едва не черпало воду бортами. Над морем повисла вечерняя заря и на фоне оранжево-красного ореола клонящегося к закату солнца постепенно превращались в черные точки силуэты уходящих курсом вест "Удачи" и пиратского шлюпа.
  
   Отойдя мили на две от брошенных на произвол судьбы моряков, Черная Борода велел обоим судам взять курс норд-норд-ост и двигаться в направлении острова Доминика. А сам он устроился со своими приближенными в просторной и роскошно обставленной кают-компании шхуны "Удача". Выпив по доброй кружке ямайского рома за успешный захват прекрасного нового судна, предводитель пиратов начал свою речь:
   -- Теперь, господа, когда у меня есть хорошо вооруженный быстроходный корабль, я смогу осуществить то, что поклялся сделать много лет назад -- отомстить коменданту французского форта Пуэнт-а-Питр на Гваделупе. Я брошу ему вызов, черт побери, ведь не даром меня зовут Черная Борода*.
  
   /* В английском языке слово beard имеет два значения: 1 -- борода. 2 -- бросить вызов (прим. авт.)/
  
   -- Бросишь вызов? -- удивился Израэль Хэндс. -- Но для чего? Зачем ты собираешься ему мстить?
   -- Я хочу разорить этот форт как осиное гнездо. Разграбить и уничтожить.
   -- Я слышал, что на Гваделупе ничего нет, кроме сахарного тростника...
   Эту реплику произнес Джон Ричардс, бравый головорез и опытный моряк. Черная Борода буквально только что назначил его своим вторым помощником на захваченном судне, и тот решил, что теперь имеет право высказываться:
   -- Но если комендант форта богатый человек, -- продолжал Джон Ричардс, -- то это меняет дело! Когда месть сопряжена с хорошим призом, почему бы не отомстить? Можно отомстить хоть самому черту.
   -- Этот человек не черт, -- в ухмылке оскалил зубы Черная Борода. -- Он просто жирная свинья. Вытопить из него сало будет одно наслаждение. Кроме того, у него две дочери-близняшки. Когда я видел их в последний раз, они были еще подростками. Зато теперь, наверно, уже в самом соку. Вы сможете сделать с ними все, что захотите.
   Черная Борода раскурил свою любимую трубку с длинным мундштуком, отодвинулся от стола и сложил на столешницу ноги.
   -- Сейчас я расскажу вам мою историю, тогда вы поймете, что совершить эту месть -- дело моей чести.
   В кают-компании, кроме самого предводителя флибустьеров, его двух помощников Хендса и Ричардса, присутствовали еще несколько человек, один из которых -- уже известный нам Пьер Жерар, бывший боцман "Удачи". Все они, зная непредсказуемый характер Черной Бороды, тихо сидели за столом и не встревали в разговор. А теперь, затаив дыхание, были готовы выслушать историю своего капитана.
   -- Если кто не знает, -- начал свой рассказ Эдвард Тич, -- напомню: в прошлом я -- английский военный моряк, Десять лет назад, когда по велению королевы Анны Англия вступила в войну за испанское наследство, я был молодым лейтенантом и состоял на службе во флоте ее величества на одном из линейных кораблей. В конце 1703-го года в составе эскадры я отправился в Вест-Индию, поскольку война королевы Анны с Францией и Испанией к тому времени докатилась и до Нового Света. Дойдя до Малых Антильских островов, основные силы нашей эскадры отправились дальше, к берегам Флориды, а фрегату под названием "Королева Анна", на котором я служил вторым помощником капитана, было поручено овладеть фортом Пуэнт-а-Питр на Гваделупе. По сведениям командования, форт был небольшой, и мы должны были легко справиться с поставленной задачей. Мы вели осаду несколько дней, стреляя по форту из пушек, а потом, оставив на корабле лишь десятка два пушкарей, практически все, и моряки, и пехотинцы высадились на берег и пошли в атаку. Исход битвы был уже на нашей стороне, но неожиданно на помощь противнику подошли два французских корабля. На нашем судне не хватало людей, чтобы отразить нападение, поэтому "Королева Анна" быстро была взята на абордаж, пушкари перебиты, а корабль потоплен. Лишившись поддержки морской артиллерии, наша атака захлебнулась. А весь десант, вернее тех, кто остался в живых, в том числе и меня, взяли в плен.
   Жан Мишель де Кассе, комендант форта, просто издевался над нами. Он плевал нам в лицо, называл паршивыми скотами и лично избивал плетью. А потом в качестве белых рабов отправил на плантацию работать вместе с неграми. Мы гнули спины с рассвета до ночи, спали по пять часов. Нас кормили маисовой похлебкой, а за малейшую провинность секли плетьми. Уже тогда я поклялся отомстить Жану де Кассе, если останусь жив. Но, прежде всего, надо было получить свободу.
   Пока мы работали на плантации сахарного тростника, сделать это было практически невозможно. Но примерно через год после нашего пленения Жану Мишелю приспичило отделать свой особняк гранитом из береговых скал. Несколько человек, в том числе и меня, отправили работать в каменоломню. Там можно было подойти близко к обрыву над морем. Один раз я заметил внизу недалеко от берега лодку -- какой-то одинокий рыбак вышел порыбачить в заливе. И я решил: сейчас или никогда. Я швырнул кирку в надзирателя и прыгнул со скалы. Высота была четыреста футов, не меньше. Но я решил, что лучше разбиться, чем упустить такой шанс. Однако глубина оказалась достаточной. Я вынырнул и поплыл к лодке. Рыбак, конечно же, видел все это, но не решался бросить свою сеть и не уплывал от меня. А я, подобравшись к лодке, схватил его за одежду и затащил в воду. Между нами завязалась борьба, из которой я вышел победителем, несмотря на то, что был изнурен без малого годом каторжной работы.
   С берега открыли стрельбу, но я, укрываясь за лодкой, отвел ее за мыс, потом забрался в нее и стал грести в открытое море. Перед заходом солнца меня подобрал корабль. Это был корабль Бенджамина Хорнигольда, известного на Карибах флибустьера. Тогда я этого еще не знал, но с того самого дня началась моя карьера пирата.
   Я благодарен Бену, он многому меня научил, но ему не было дела до моих счетов с Жаном Мишелем де Кассе. Поэтому осуществить свою месть я мог только став сам капитаном. Но даже имея в распоряжении всего один шлюп напасть на форт было бы глупой авантюрой. Зато теперь, когда у меня есть и шлюп, и прекрасный корабль... Я назову его "Месть королевы Анны" в память о той "Королеве Анне", которая погибла при штурме Пуэнт-а-Питра.
   -- Капитан, надвигается шторм, сэр! -- крикнул ворвавшийся в кают-компанию матрос.
   Все тут же выскочили на палубу. Черная Борода, бросив взгляд на небо из-под руки, резюмировал:
   -- У нас есть час-полтора времени. Мы должны успеть дойти до Доминики и укрыться от урагана с подветренной стороны. На всякий случай надо задраить все люки и будьте готовы убрать паруса!
   -- Теперь план операции, -- продолжил он, когда, отдав необходимые распоряжения, вместе со своими компаньонами вернулся в кают-компанию. -- Завтра весь день будем стоять на рейде у Доминики. Там надо будет раздобыть пороху, прикупить еще с десяток пушек и завербовать дополнительно полсотни человек матросов. Когда сделаем все это, к вечеру выйдем в море. С наступлением темноты "Месть королевы Анны" подойдет к форту с юга и укроется за островом Иле-а-Кошон. Тем временем, ты, Хендс, притворившись мирным торговцем, проходишь на шлюпе узкий пролив Сале между Бас-Тер и Гранд-Тер. А на рассвете начинаешь палить из пушек. Как только из форта начнется ответная стрельба, мы выходим из своего укрытия и открываем по форту канонадный огонь. И черт меня дери, если они не поймут, что гореть в аду им будет в тысячу раз приятнее. Когда они перестанут сопротивляться, занимаем форт. Жирную свинью Кассе я лично изжарю на вертеле, а его дочек пустим по кругу. А что касается золота и побрякушек, -- Черная Борода повернулся к Джону Ричардсу, -- я думаю, там будет, чем поживиться.
  
  
   Глава 4.
  
   Баркас со шхуны "Удача" с предоставленными судьбе моряками находился милях в тридцати, как от Мартиники, так и от Доминики. И если идти на веслах со скоростью хотя бы два узла, можно было бы добраться до любого из этих островов еще до рассвета. Но это при условии наличия этих самых весел. Однако проблема состояла в том, что весел изгоям не дали. Но и на этом их беды не заканчивались, потому что на востоке вечернее синее небо вдруг стало совершенно черным. Чернота постепенно захватывала весь небосклон и вскоре порывы холодного ветра начали поднимать брызги с поверхности воды. Сперва небольшие пологие волны приподнимали и раскачивали баркас, но с каждым мигом они становились круче и в считанные минуты всхолмили всю поверхность моря. Начинался шторм.
   Поначалу волны лишь ударяли в нос баркаса и разбивались об него, но вскоре они уже начали перехлестывать через борта. Моряки пытались отчерпывать воду всеми подручными средствами, однако тщетно. Баркас заливало, и в довершение всего крепкая волна перевернула суденышко. Восемь или десять человек тут же поглотила темная сине-зеленая бездна, зато остальным морякам удалось ухватиться за перевернутый баркас. В числе этих счастливчиков оказался и Дюбуа.
   -- Посмотрите на небо, -- испуганно произнес один из матросов.
   Из серо-свинцовых туч, словно ноги великана, встающего с постели, вниз, к поверхности моря опустились две огромные черные воронки. Смерч. Два смерча. Самое страшное природное явление на Карибах. Эти ноги стремительно приближались, и вскоре перевернутый баркас оказался в самом центре одной из воронок. Вой ветра заглушил крики моряков. Всех их вместе с баркасом подняло в воздух и закружило как осенние листья.
   Жорж так и не запомнил, сколько времени его крутило в этой небесной карусели вместе с другими моряками, вместе с потоками воды и разваливающимся баркасом. Он не запомнил, когда и как его вышвырнуло из воронки, как он погрузился в бушующую морскую стихию и как ухватился за обломок баркаса, который выбросило следом за ним. Зато он хорошо помнил, как носился по морю всю ночь, как утих шторм, как луна и звезды сияли над ним, как на рассвете он увидел вдалеке землю и плыл к ней, и доплыл, когда солнце стояло уже высоко. Выбравшись на берег, он упал навзничь и уткнулся носом в песок, совершенно обессилев.
  
   Проснулся Жорж уже на закате. Все его тело неимоверно ломило от боли, оно было покрыто синяками и кровоточащими ранами. Но он несказанно радовался тому, что остался жив. Стоя на коленях, он помолился, открыл медальон и поцеловал портрет матери. Страшно хотелось пить. Жорж поднялся на ноги и заплетающейся походкой побрел к лесу в надежде разыскать ручей, чтобы напиться. Ручья найти не удалось, но по дороге он подобрал несколько кокосовых орехов, сорванных с пальм ураганом. Чудом при нем сохранился длинный матросский нож, с его помощью Жоржу удалось добраться до кокосового сока и слегка утолить жажду.
   Провести ночь Дюбуа решил на берегу. Место здесь более продуваемое, вследствие чего меньше досаждали москиты, кроме того, проще было заметить подползающую змею или ядовитого паука. Моряк нарезал своим ножом в лесу веток и листьев и устроил себе лежбище на возвышенном месте. С наступлением темноты он уснул, решив отложить на утро проблемы добывания еды и разведения огня.
   Спал Дюбуа плохо, постоянно просыпаясь и разминая затекшие конечности. Все-таки ложе, устроенное на камнях, пусть даже прикрытых травой и ветками, оказалось не самым удобным. Кроме того, его постоянно будили крики зверей и птиц, доносившиеся из леса. Едва дождавшись рассвета, он поднялся и отправился на поиски еды. Пищей могла бы послужить черепаха -- из тех, что в изобилии выползают на берег. Проблема состояла лишь в том, как ее приготовить. У него не было ни кресала, ни иного другого средства для разведения костра. В итоге он набрал черепашьих яиц и съел их сырыми, заедая мякотью кокосовых орехов.
   Покончив со своей нехитрой трапезой, он решил обследовать берег с целью выяснить, где он находится -- на острове или на материке, -- а если на острове, то обитаем он или нет. Жорж решил идти вдоль береговой линии. Море находилось от него с юга, поэтому он двинулся на запад, чтобы солнце не слепило ему глаза. Моряк рассчитывал наткнуться на поселение белых людей или какой-нибудь форт. Встречи с дикарями он очень опасался -- он был один, из оружия кроме ножа ничего не имел, а индейские племена могли оказаться крайне недружелюбными. Еще он не терял надежды на то, что кому-то из его товарищей тоже удалось спастись и выбраться на этот берег, пусть даже и далеко от него, быть может, на расстоянии нескольких миль. Во всяком случае, повстречать кого-либо из друзей, а, может, и не одного, было бы неплохо -- вместе проще добраться до большого поселения, отразить нападение индейцев или выбраться отсюда, если вдруг это окажется необитаемый остров.
   Он шел целый день, при этом солнце неизменно светило ему в спину. Когда оно склонилось к закату. Дюбуа убедился, что движется теперь на восток, следовательно, линия берега повернула на сто восемьдесят градусов. Это означало одно из двух: либо он находится на выступающем далеко в море мысу большого острова, а быть может, даже материка, и обогнул часть этого мыса, либо, что вероятнее всего, эта земля является небольшим островком, и он прошел половину его периметра.
   С наступлением сумерек Дюбуа решил готовиться ко сну, соорудив себе ложе аналогичное предыдущему. Он проспал до рассвета и снова двинулся в путь. Примерно через пару часов он наткнулся на устье ручья. Журча по камням и падая с крутого уступа, поток вырывался из леса и устремлялся через песчаный берег к морю, неся с собой живительную прохладу. В своем устье ручей образовывал дельту, делясь на рукава, и смешивался с солеными морскими водами, словно хватая волны пятерней с растопыренными пальцами. Поскольку солнце поднялось уже довольно высоко, зной одолевал Дюбуа не на шутку. Упав на песок перед ручьем, Жорж долго и с наслаждением пил прозрачную пресную воду.
   Утолив жажду, моряк продолжил свой путь вдоль береговой линии. Часа через два он дошел до того самого места, куда его позавчера вынесло после шторма. Да, он находился на острове и сравнительно небольшом, можно даже сказать маленьком. Обитаемый этот остров или нет, пока оставалось загадкой, но, скорее всего, -- нет, поскольку ни следов, ни иных признаков присутствия людей во время путешествия обнаружить не удалось. А ведь островитяне, если такие имелись, непременно должны были выходить к берегу моря. Также не было известно, проходят ли мимо этого острова корабли. Все это навевало печаль и досаду даже на такого жизнелюбивого человека как Жорж Дюбуа. Уж лучше бы он погиб в ту злосчастную ночь в морской пучине, подумал моряк.
   Он решил вернуться к ручью -- там, все-таки, поуютнее, и вообще, обустраивать свой быт лучше всего в том месте, где есть источник пресной воды. Жорж уже морально был готов к тому, что на этом острове ему предстоит провести немало дней, месяцев, а может, и всю жизнь. Жорж поднялся на терраску к границе леса, и возле того места, откуда вытекал ручей, стал обустраиваться на ночлег. Два следующих дня он провел на берегу возле устья ручья, питаясь кокосами и сырыми черепашьими яйцами, и непрерывно вглядывался в море. Он боялся пропустить проплывающий мимо острова парус, все еще не оставляя надежду на спасение.
   На шестые сутки его пребывания на острове, лишь только рассвело, начался дождь. Проснувшись от сырости, Дюбуа не стал даже завтракать, а спасаясь от дождя, переходящего в ливень, углубился в лес, решив заодно исследовать центральную часть острова. Он пробирался вдоль русла ручья сквозь переплетение лиан, через заросли высокой травы и кустарника. Капли дождя сначала только стучали наверху по широким пальмовым листьям и не долетали до земли. Но очень скоро они начали скатываться с листвы прямо за ворот рубахи Жоржа.
   Однако пробираться сквозь джунгли долго ему не пришлось -- приблизительно через четверть часа перед ним открылась поляна, на которой стояла хижина. Вот это находка! И почему же он раньше не набрел на эту хижину? Ведь досюда от берега не больше пятисот туазов.
   Оглядев жилище, Дюбуа решил проявить осторожность, ведь внутри него мог находиться как друг, так и враг -- как собрат по несчастью, закинутый судьбой на этот необитаемый остров, так и озлобленный на весь мир безумец. Такое часто бывало -- пираты высаживали на необитаемые острова провинившихся членов команды, которые после этого начинали ненавидеть весь свет и, в конце концов, сходили с ума и умирали. Правда, умирали чаще всего от голода, от малярии, от лихорадки или другой тропической болезни.
   Вход в хижину был занавешен куском дряхлой почерневшей парусины.
   -- Эй! Есть тут кто-нибудь?!
   Выждав некоторое время после своего оклика, Дюбуа приоткрыл полог, держа наготове нож. Внутри все заросло пылью и паутиной, что свидетельствовало о том, что хозяин не появлялся тут много лет. Правда, войдя внутрь и приглядевшись, Жорж обнаружил-таки присутствие хозяина, однако понять, добрый это был человек или злой не представлялось возможным -- он умер, и довольно давно, оставив от своего тела лишь груду костей, прикрытую полуистлевшими лоскутами одежды.
   Жорж решил поселиться здесь, и первым делом принялся производить ревизию доставшегося ему наследства, отложив на потом погребение останков прежнего хозяина и наведение порядка в своем новом жилье. Дождь крупными каплями колотил по крыше, крытой сухими пальмовыми листьями, а внутри было сухо и даже, несмотря на запустение, вполне уютно. В хижине Дюбуа обнаружил немало интересных и полезных вещей. Прежде всего -- кресало. Больше ему не придется питаться сырыми черепашьими яйцами, теперь можно будет развести огонь и приготовить нормальную еду -- запечь на костре мясо черепахи или какой-нибудь иной добычи. Второй находке Жорж сначала порадовался, но тут же разочаровался в ней: он нашел мушкет, но ни пороха, ни пуль к нему обнаружить нигде не удалось. Кроме этого, имущество умершего хозяина составляли: заржавленная шпага, столь же заржавелый плотницкий топор, подзорная труба, несколько огарков свечей, трубка без табака, масляный фонарь без масла и ветхий, почти рассыпающийся в руках бортовой журнал. Он был весь исписан от корки до корки, а пергамент, довольно сильно поврежденный морской водой, практически истлел от перепада влажности и температур.
   По всей видимости, почивший владелец этого "дворца" был англичанином. Дюбуа очень плохо читал по-английски, да и вообще не достаточно хорошо знал этот язык -- лишь некоторым словам он научился от матросов-англичан. Да и почерк писавшего был не особо разборчив. Зато цифры на всех языках пишутся одинаково, поэтому кое-какую информацию Жорж для себя все-таки почерпнул. Самое главное, умерший оставил ему координаты острова. Теперь он точно знал, что находится на пятнадцати градусах, двенадцати минутах и тридцати секундах северной широты и шестидесяти семи градусах, тридцати шести минутах и восемнадцати секундах западной долготы. Последняя запись была датирована тринадцатым июня 1711 года, то есть со дня смерти хозяина хижины прошло без малого полтора года. Еще он выяснил, что человек, кости которого лежали перед ним, был капитаном бригантины "Дикая Орхидея", разбившейся во время шторма о рифы в двух милях от этого острова в октябре 1707 года, а сам капитан носил имя Роджер Уэллс. Спасшихся было трое, но товарищи Роджера умерли несколько раньше. Еще на подходе к хижине Жорж обратил внимание, что напротив входа, под пальмой, лежал очень большой плоский камень. Быть может, это могильная плита? Если у него хватит сил ее отодвинуть, там можно будет похоронить и останки несчастного Роджера.
   Все еще откладывая на потом это печальное мероприятие, Жорж решил первым делом пойти к морю и поймать черепаху. Или сделать острогу и наловить рыбы. А может, и то, и другое, чтобы отпраздновать новоселье и устроить себе, наконец, горячий праздничный обед. К тому же его тянула на берег моря постоянно теплящаяся надежда увидеть на горизонте проходящий мимо корабль, и с этой целью он даже прихватил с собой подзорную трубу. Правда, разум твердил ему, что шансов на спасение практически нет никаких. Судя по всему, корабли обходят это место стороной, раз уж попавшим сюда пять лет назад троим морякам так и не удалось выбраться с проклятого острова. Жорж почти уже смирился с мыслью, что и его самого ожидает такой же печальный конец, который постиг его предшественников.
   Ливень кончился, жаркое тропическое солнце поднимало от теплой земли к небу испарения, воздух в лесу был душен и насквозь пропитан влагой. Не доходя до самого берега, еще из зарослей взглянув в морскую даль, Дюбуа вдруг с радостью отметил, что его надежды на спасение оказались не напрасными. На горизонте он заметил сверкнувшие на солнце паруса. Сначала свежеиспеченный островитянин возликовал и, охваченный восторженным чувством нахлынувшего на него оптимизма, захотел привлечь к себе внимание капитана -- развести дымовой костер или поднять что-то типа флага, хотя бы собственную рубаху. Но внутренний голос предостерегал его, заставляя проявить осторожность, поскольку судно и без того двигалось по направлению к острову. Очевидно, капитан намеревался сделать стоянку, чтобы наловить черепах или пополнить запасы пресной воды.
   И, как выяснилось, Жорж поступил благоразумно, что не предпринял никаких попыток обозначить свое присутствие, это спасло ему жизнь. Взглянув на приближающийся корабль через подзорную трубу, он тут же узнал его. Это была шхуна "Удача".
  
   Глава 5.
  
   Долгий и утомительный перелет в заполненном до отказа тесном салоне эконом-класса, наконец, подходил к концу. Из динамиков полился мягкий бархатный голос стюардессы, сообщивший о том, что самолет идет на посадку и напомнивший о необходимости пристегнуть ремни и не вставать со своих мест. А встать с кресла, в котором из-за тесноты невозможно было даже как следует вытянуть ноги, было уже просто невтерпеж. Сергей повернулся к Марине:
   -- Если наше дело выгорит, обратно полетим хотя бы бизнес-классом.
   -- Ага. А на собственном самолете не хочешь?
   -- А почему бы нет?
   В аэропорту города Виллемстада, где приземлился аэробус, Сергей с Мариной отстояли длинную очередь и получили свой багаж. Взвалив на себя дорожные сумки и подхватив чемоданы, они отправились искать остановку общественного транспорта, на ходу отмахиваясь от назойливых мулатов-таксистов. Расспросив местных жителей, как добраться до ближайшей гостиницы, они дождались нужного автобуса и сели в него.
   Отель носил громкое и длинное название: "The Plaza Hotel Curacao and Casino". Очутившись, наконец, в дешевом двухместном номере на девятом этаже, они оба в изнеможении рухнули на кровать.
   -- Уф-ф! -- Марина провела предплечьем по потному лбу. -- Сегодня ничего не будем искать, правда, Сереж?
   -- Конечно, лапунь.
   -- Слушай, -- Марина приподнялась и посмотрела на Сергея сердитым взглядом. -- Сколько раз тебя просила, не называть меня этим дурацким прозвищем.
   -- Хорошо, ла... то есть, любимая.
   -- Вот так-то.
   Несколько минут Сергей молча глядел в потолок. Марина принялась распаковывать вещи и убирать их в тумбочки и в стенной шкаф. Продолжая лежать, Сергей молча наблюдал за ней из-под полузакрытых век.
   -- Только знаешь что, -- наконец произнес он. -- Покажи мне еще раз на карте, куда завтра поплывем. Мне надо морально подготовиться.
   -- Не поплывем, а пойдем. Плавает...
   -- Знаю. Хорошо, куда мы завтра бросим кости.
   Сергей поднялся и, покопавшись в одной из сумок, достал из нее GPS-навигатор. Открыв на экране карту, он протянул прибор Марине.
   -- Излагай.
   -- Смотри, вот это остров Кюрасао. Вот он Виллемстад. Мы сейчас находимся вот тут, правильно?
   -- Согласен.
   -- А нам надо... -- Марина сняла с шеи цепочку с золотым медальоном и посмотрела на его обратную сторону. -- Нам надо вот сюда, километров шестьдесят на северо-запад. Увеличь масштаб. Вот маленькое белое пятнышко -- это остров.
   -- Ясно. А говорят, белых пятен на карте не осталось...
   -- Остров маленький, необитаемый, кому он нужен. Он вообще как мель обозначен.
   -- Понятно. Короче, на катере ходу часа два, а то и больше.
   -- Ну да. А что делать?
   -- Погода бы не подвела. Не дай бог шторм.
   -- Значит, будем молиться богу. И слушать прогноз. На завтра обещают ясно и безветренно. И до двадцати семи тепла.
   -- Красота! Прям лето! -- Сергей растянулся на кровати, раскинув руки, а Марина подошла к окну и задумчиво поглядела на морской пейзаж за ним.
   -- Мариш, а почему ты не хочешь распечатать карту? С бумажной было бы удобнее. Да и привычнее как-то.
   -- Я что, дура, по-твоему?
   -- Нет.
   -- Вот потому и не хочу.
   -- Понял. Значит, завтра с утра начнем поиски.
   -- Да, дорогой. А что будем делать сегодня? Сходим на пляж?
   -- Не знаю.
   После многочасового перелета у Сергея не было желания ничего делать и, тем более, никуда ходить. Немного побаливала голова, хотелось если не спать, то хотя бы просто полежать с закрытыми глазами. Сергей закрыл их и снова открыл. Марина все еще стояла у окна, повернувшись в профиль. В контровом свете ее легкая блузка просвечивала насквозь. В таком ракурсе обворожительная фигурка девушки выглядела настолько притягательно и привлекательно, что Сергею невольно подумалось, что им будет чем заняться не выходя из номера.
   -- Давай, пойдем, -- Марина повернулась к нему, в ее голосе прозвучали капризные нотки. -- На "банане" покатаемся или на кайте. Я еще ни разу не пробовала...
   -- Марин, мы же не развлекаться сюда приехали, -- голос Сергея стал расстроенным и раздосадованным. -- Да и средств у нас свободных нет на эти развлекаловки.
   -- Да ладно, шучу, -- засмеялась Марина, прилегла рядом с Сергеем на кровать и погладила его по волосам. -- Я все понимаю. Я же не всерьез предлагаю.
   Он обнял девушку, привлек ее к себе и поцеловал в губы.
   -- Мы не развлекаться сюда приехали, -- напомнила Марина, оторвавшись от его губ.
   -- А я и не развлекаюсь, я, между прочим, серьезно.
   -- Ах, вы серьезно, сударь!? Ну тогда я сначала в душ.
  
  
   Глава 6.
  
   Шхуна медленно приближалась к острову на одних кливерах: очевидно Черная Борода опасался посадить корабль на рифы. Дюбуа укрылся в зарослях поближе к берегу и подальше от хижины. Он наблюдал за кораблем в подзорную трубу и молил бога, чтобы пираты, если и наткнутся на жилище Роджера Уэллса, не заметили бы там его, Жоржа, следов. Если они догадаются о присутствии на острове живого человека, то не успокоятся, пока не найдут его и не сделают мертвым. И поэтому ему предстоит прятаться, используя всю смекалку, на которую он только способен. Еще он благодарил бога за то, что тот пролил на землю дождь, который смыл его следы на песке возле берега.
   На расстоянии примерно двух кабельтовых от острова шхуна остановилось, на ней подобрали все паруса и сбросили якорь. Через подзорную трубу Жорж прочитал на борту корабля его новое имя: вместо "La rИussite" теперь значилось "Queen Anne's Revenge".
   От шхуны отвалил баркас. В нем находилось пятнадцать человек -- двенадцать гребцов и трое пассажиров. Среди них был и сам Черная Борода. Дюбуа не придумал ничего лучшего, чем влезть на дерево неподалеку от берега и наблюдать за пиратами, чтобы не пропустить тот момент, когда они будут покидать остров. Спрятавшись в листве, он почувствовал себя в относительной безопасности и надеялся, что до темноты непрошенные гости избавят его от своего присутствия. Если они хотят только набрать пресной воды и настрелять дичи, то уберутся отсюда довольно скоро.
   Но если они задумали креновать* судно,
   / * Кренованием пираты называли очистку днища судна от ракушек и водорослей. Для этого корабль сажали на мель в безлюдном месте около берега и накреняли за мачты при помощи полиспаста, используя деревья в качестве опоры. (прим. авт.)/
   то проторчат здесь не меньше недели. Правда, "Удача" -- теперь бывшая "Удача", -- совсем новый корабль, вряд ли ее днище так сильно обросло ракушками.
   Примерно в десяти туазах от кромки прибоя гребцы убрали весла и, спрыгнув за борт, затащили баркас на берег. Черная Борода и те двое из его окружения сошли на землю, не замочив своих сапог. Предводителя пиратов сопровождали Израэль Хэндс и бывший боцман "Удачи" Пьер Жерар. Матросы извлекли из баркаса два огромных сундука. Каждый весил уж точно не меньше трехсот фунтов, их можно было нести только вчетвером.
   Пираты оставили двух матросов сторожить баркас и наблюдать за шхуной. И подать сигнал в случае каких-либо форс-мажорных обстоятельств.
   -- Наберите пока пресной воды из ручья, -- велел им Черная Борода.
   Остальные двинулись в чащу леса, прихватив с собой сундуки. У Жоржа затекли все конечности, но он не решался размять их и даже боялся пошевелиться, чтобы не выдать себя. Из лесу доносились громкие голоса: пираты что-то шумно обсуждали. Однако разобрать, о чем они говорят, было очень трудно, да и говорили они в основном по-английски.
   Постепенно голоса становились тише, превращаясь в неразборчивый гомон. Те двое, которым Черная Борода велел оставаться возле баркаса, наполнили пресной водой бочки и разлеглись на горячем песке.
   -- Черт побери, а неплохой приз мы взяли на Гваделупе! -- один из пиратов подложил под голову руки и мечтательно уставился в небо.
   -- Да, неплохой. Два сундука золота, да еще побрякушки. И, главное, вовремя же мы успели. Ведь все это через день-другой должно было отправиться во Францию...
   -- Зря Черная Борода поменял кораблю название. "Удача" было хорошее имя, ведь удача пока сопутствует нам, а мы -- джентльмены удачи...
   -- "Месть королевы Анны" -- тоже неплохое имя. Теперь мы неуловимые мстители. У шхуны прекрасный ход, черта с два кто нас поймает! Меня смущает другое -- какого дьявола мы не делим добычу, а прячем ее на этом чертовом острове?
   -- Не знаю. Начальству виднее. Черная Борода пообещал, что мы получим свою долю приза, а он всегда честен перед командой. Значит, так оно и будет. К тому же завтра в сорока милях отсюда мы начинаем караулить испанский караван с золотым песком. С нами все может случиться, а эти сокровища останутся целы.
   -- Ну что ж, сожри меня осьминог, может и в самом деле все правильно...
   Помолчав немного, оба пирата задремали. Жорж смог, наконец, расслабиться, расправить затекшие руки и ноги и слегка размять спину.
   Все ясно, подумал он. В этих громадных сундуках флибустьеры привезли награбленное добро. И чтоб не возить его с собой, решили где-нибудь закопать на черный день или до лучших времен, как это делает собака, зарывающая кость. Вроде как спрятать сокровища в сейфе. Многие пираты надеются со временем покончить с профессией морского разбойника и прожить остаток дней на состояние, добытое грабежом. Правда, далеко не всем это удается. Некоторые проматывают все до последнего лиара, едва оказавшись на берегу, иные втягиваются в пиратскую жизнь и уже не представляют себя вне ее. Но большинство заканчивают жизненный путь на дне океана, погибнув в бою, или на виселице, так и не успев воплотить в жизнь миролюбивые планы.
   Тут Жорж почувствовал, что из лесу потянуло запахом дыма. Видимо, пришельцы развели там костер. Спустя какое-то время до него внезапно донесся громкий возглас множества голосов, выражавший не то восторг, не то испуг. Прошел еще час, и флибустьеры вернулись. Без сундуков. Из реплик, которые доносились до Жоржа, он разобрал: "Сокровища спрятаны надежно... (матросские идиоматические выражения). Там их не найдет ни одна собака!"
   Черная Борода и два его помощника уселись в баркас, а матросы, ухватившись за борта, спихнули его в воду, потом забрались внутрь, расселись по банкам и, взявшись за весла, погребли к шхуне. Дюбуа слез с дерева лишь после того, как последний топсель пиратского корабля скрылся за горизонтом.
   Наступил вечер, солнце почти зашло. Жорж поспешил к своей хижине, вернее к хижине покойного капитана Уэллса. Чем ближе он подходил, тем сильнее чувствовался запах теплой золы. Недоброе предчувствие охватило его и не напрасно. Хижина сгорела дотла: пираты сожгли ее вместе со всем содержимым. Из всего имущества бедного Роджера у Жоржа осталось только кресало, которое он сразу положил в карман, и подзорная труба.
   Сумерки в этих краях длятся очень недолго, ночь наступает почти мгновенно. Вот и сейчас, не успел кончиться день, как кромешная темень окутала лес. Дюбуа нарубил своим длинным ножом веток и устроил себе лежанку прямо здесь, возле теплого еще пепелища. Что ж, думал он, засыпая, раз пираты лишили его жилья, они за это поплатятся. Он разгадает их тайну и отыщет место, где спрятаны сокровища. И если какой-нибудь проходящий корабль все-таки заберет его с этого острова, у него будет, чем заплатить за свое спасение. И более того -- он сможет вернуться в Европу богатым человеком, купить себе собственный дом, жениться и жить долго и счастливо. Но для этого надо было отыскать пиратский тайник, это -- во-первых. А во-вторых... Придет ли он, этот чертов корабль, который увезет его отсюда?
   Утром, осмотрев пепелище, он окончательно убедился, что огонь уничтожил все. В золе нашелся только обгорелый топор без топорища и заступ без цевья. Тут Жоржу показалось, что кто-то смотрит на него. Обернувшись, он увидел череп капитана Роджера Уэллса. Череп был прибит гвоздями к пальме, к той самой, возле которой лежал камень, похожий на могильную плиту. Под черепом были прибиты две скрещенные кости. Сначала Дюбуа подумал, что надо пресечь эту кощунственную выходку пиратов и отдать капитану последний долг, предав его кости земле. Но потом он решил не торопиться, возможно, в этом заложен некий тайный смысл. А что если сундуки зарыты прямо здесь, под знаком Веселого Роджера?
   Но закопать два громадных сундука и не оставить при этом следов невозможно. А никаких свидетельств раскопок вокруг совершенно не наблюдалось -- ни холмика, ни поврежденной травы, ни горсточки свежевыкопанной земли. Значит, сокровища под плитой. Но сдвинуть ее не удалось ни на дюйм, даже используя длинную толстую палку в качестве рычага. А что если, промелькнула мысль у Жоржа, череп указывает направление? Судя по положению солнца, глазницы веселого Роджера смотрели на восток. "Ну что ж, -- подумал наш несчастный островитянин, -- времени на поиски у меня предостаточно". Прикинув, что пираты справились с захоронением клада примерно за два часа с небольшим, Дюбуа решил искать тайник на расстоянии часа пешего хода от сгоревшей хижины в восточном направлении. Надо сказать, хоть у Жоржа и не было часов, он по морской привычке с достаточной точностью умел определять время по положению солнца.
   Незадачливый островитянин потратил на поиски почти весь день, исследовав каждый квадратный дюйм в округе, но так и не нашел никаких следов захоронения клада. Под вечер он устал до изнеможения, да и голод уже давно валил его с ног, поэтому он решил отложить поиски на следующий день. А сейчас первым делом -- притащить с берега и зажарить на костре черепаху. Поймать медлительное пресмыкающееся -- дело нехитрое. Чуть потруднее притащить ее к пепелищу. Жорж из предосторожности не хотел разводить огонь на берегу, чтобы не выдать себя, если вдруг пираты надумают вернуться. Из толстого сука он вырезал крепкое топорище, насадил на него обгорелый топор, нарубил достаточное количество дров и разложил костер прямо на том месте, где еще вчера стояла хижина Роджера Уэллса.
   Сидеть у огня намного приятнее, чем в кромешной тьме. Когда дрова в костре жарко разгорелись, Жорж услышал за спиной какой-то странный звук. Не то скрип, не то скрежет, ему даже показалось, что звук издает череп Роджера. Обернувшись, он обнаружил странное и поразившее его явление -- каменная плита под пальмой пришла в движение. Дюбуа ущипнул себя за ухо. Неужели он сходит с ума? Но плита явно поднималась. Она поднималась как крышка сундука, открывая вход в подземелье. Моряк перекрестился. Уж не дорога ли это прямо в ад? А из подземелья и впрямь струился красноватый свет как из горнила. Превозмогая страх, Жорж поднялся на ноги, сделал шаг и заглянул в образовавшуюся дыру. Там, в подземелье, была пещера. Каменная плита поднялась в вертикальное положение, а вниз, в пещеру вели ступени.
   Любопытство моряка превысило страх, он решил заглянуть туда, в подземелье, и стал потихоньку спускаться по лестнице, всякий раз ожидая, что его вот-вот схватит черт и уволочет к себе в преисподнюю. Свод пещеры был выше человеческого роста, а вся она напоминала трюм корабля. Свет излучали сами стены. Здесь было прохладно, но не сыро. Дюбуа сразу увидел сундуки, оставленные пиратами. Но кроме них тут было еще немало других сундуков -- даже не сундуков, а скорее каменных гробниц, хранилищ доверху наполненных золотыми и серебряными слитками, фигурками диковинных животных из драгоценных металлов и крупными драгоценными камнями. Дюбуа залюбовался на эту красоту и не заметил, как крышка люка -- каменная плита -- начала потихоньку опускаться. В самый последний момент ему удалось выбраться из подземелья, каменная глыба едва не прищемила его сапог.
   Огонь в костре почти погас, только угольки продолжали потихоньку тлеть. Жорж подбросил в костер веток, пламя разгорелось, и плита снова пришла в движение. Так вот оно в чем дело: если на этом месте развести огонь, открывается вход в пещеру с сокровищами!
   Теперь, когда Дюбуа владел тайной пиратов, он испытывал двойственное чувство. Радость, что может возвратиться на родину богатым человеком, и панический страх.
   -- Что же делать?! -- произнес он вслух. -- Ведь если пираты сюда возвратятся, чтобы проверить свои закрома или пополнить их, а они, по всей видимости, это сделают наверняка, то вполне могут обнаружить мое присутствие на острове. И тогда непременно разыщут меня и убьют. Причем, независимо от того, узнают ли, что я владею их тайной или нет.
   Жорж решил обустроить себе жилье подальше от сгоревшей хижины и обязательно с видом на море, чтобы наблюдать за прибытием кораблей. Все время жить под открытым небом нельзя, надо построить себе хотя бы шалаш, но непременно так, чтобы с моря он был незаметен, а самому было бы удобно обозревать как можно больше пространства.
   Для своей резиденции он выбрал мыс примерно в миле от того места, где находился тайный вход в пещеру с сокровищами. Мыс был лесистым и достаточно узким -- там можно достаточно хорошо замаскироваться, в то же время получался вполне приличный обзор. Единственным недостатком этого места было отсутствие пресной воды, за ней все равно придется ходить к устью ручья. Но Дюбуа решил, что ежедневный моцион будет ему полезен для здоровья, опять же, надо себя чем-то занять, хоть будет на что убивать время. Впрочем, на первых порах забот ему хватит. Надо строить шалаш, чтобы иметь крышу над головой на случай дождя. Еще надо сделать лук и острогу, чтобы охотиться на птиц и ловить рыбу, наделать из крупных кокосовых орехов фляги, чтобы в них приносить себе пресную воду.
   Однако еще до того как покинуть поляну с тайником, Дюбуа задумался о вечном. Да, именно о вечном. Ведь в жизни может случиться всякое -- вдруг он умрет как бедняга Роджер Уэллс? У него нет детей, но пусть хотя бы другой моряк или путешественник, занесенный судьбой на этот злосчастный остров унаследует его тайну. Это во-первых. А во-вторых, нельзя полагаться на собственную память. Короче, он решил нарисовать план того места, где хранятся сокровища. Правда, рисовать было нечем и не на чем. Тогда Жорж просто-напросто воспользовался обратной стороной своего медальона. Прежде всего, он нацарапал острием ножа координаты острова, пока еще помнил их. А под ними начертил план острова и обозначил путь, как от берега добраться до места, где над "могильной" плитой прибит череп несчастного Роджера Уэллса.
  
  
   Глава 7.
  
   Стражники втолкнули дона Диего де Сабио в просторный кабинет. Здесь царил полумрак, поскольку солнечный свет сюда не проникал, но, по сравнению с темнотой камеры, освещение показалось дону Диего достаточно ярким. В свете чадящего на стене тусклого факела он сразу разглядел грузную фигуру человека с квадратным лицом, которое украшали маленькие сверлящие глаза, массивный волевой подбородок и уродливый, словно перебитый в драке, нос. На голове хозяина кабинета красовалась тонзура, а одет он был в пурпурную сутану священнослужителя очень высокого ранга. От одного только вида этого человека неприятный холодок, предвестник страха, дрожью пробежал по всем внутренностям дона Диего. Но ему удалось довольно скоро справиться с эмоциями. Просто он никак не мог привыкнуть к тому обстоятельству, что с некоторых пор ни один палач не может причинить ему никакого вреда. Хозяин кабинета отпустил стражу, помолчал, просматривая какие-то документы, словно не обращая внимание на введенного узника, потом резко перевел на него взгляд и начал допрос:
   -- Дон Диего де Сабио! Известно ли вам, в каком преступлении вас обвиняют?
   Дон Диего, справившись с волнением, в свою очередь с достоинством выдержал паузу и вместо ответа спросил:
   -- Интересно, чем я заслужил такую высокую честь, что меня допрашивает сам его преосвященство Томмасо де Торквемада?
   -- Это писать? -- обратился к инквизитору писарь, писавший протокол стоя у конторки, освещенной одинокой свечой.
   -- Нет! -- раздраженно прикрикнул на него Торквемада, но тут же взял себя в руки и вкрадчивым тоном напомнил допрашиваемому: -- Здесь вопросы задаю я, дон Диего де Сабио. Итак?
   -- Меня можно обвинить в любом преступлении. Например, в том, что я могу победить чуму, или в том, что могу научить человека летать, или в том, что могу написать ваш портрет с завязанными глазами.
   -- Очень интересно. И как вы полагаете, если Богу угодно покарать некий город чумой, не идете ли вы вразрез с Его волей, избавляя жителей от болезни?
   -- Я полагаю, что болезни на людей насылает не Бог, а дьявол.
   -- Поосторожнее с такими высказываниями, сеньор де Сабио. Уже за одно это я могу отправить вас на дыбу.
   -- Вы можете даже отправить меня на костер. Но меня это совершенно не пугает.
   -- Вы считаете, сеньор де Сабио, что вам снова удастся избежать аутодафе как в прошлый раз, когда вы как последний трус бежали из следственной камеры?
   -- Почему же как трус? Мне показалось, что мой побег был достаточно дерзок.
   -- Послушайте, дон Диего, а вы вообще верите в Бога?
   -- Конечно. Я даже разговариваю с ним.
   -- Вы сумасшедший, сеньор де Сабио. Не хотите ли вы сказать, что вы ближе к Господу, чем папа римский?
   -- Смотря к которому. У каждого свой Бог.
   -- Не богохульствуйте, сеньор де Сабио! Бог один, и это есть неоспоримый факт! То, что вы сказали -- больше чем ересь. Костер давно плачет по вам, и я бы отправил вас в ад прямо сейчас, немедленно! Если бы королева не захотела лично побеседовать с вами.
   -- Королева? О чем же, интересно? Тоже о постулатах веры?
   -- Ее величество сама решает, какую выбрать тему для разговора. Сейчас вас отведут в камеру и принесут чистую одежду. Когда королеве будет угодно встретиться с вами, за вами придут. Со своей стороны советую запрятать подальше свою дерзость и вести себя более учтиво.
   -- Не беспокойтесь, ваше преосвященство. Смею вас уверить, что дон Диего де Сабио умеет беседовать с дамами.
   -- На всякий случай я буду присутствовать при вашей беседе, дабы оградить уши королевы от дьявольской ереси, если она вдруг сорвется с вашего языка.
   -- Слово, как говорится, не воробей. Уж если и сорвется...
   Глава инквизиции прервал слова пленника, хлопнув три раза в ладоши. Явились стражники, надели на дона Диего наручники, сведя руки за его спиной и отвели его в камеру.
  

***

  
   -- Позвольте вас предостеречь, ваше величество, это неправильный ход, -- заметил Торквемада, наблюдавший за игрой в шахматы между королевой Изабеллой Кастильской и доном Диего де Сабио.
   -- Позвольте мне обойтись без советов, ваше преосвященство. Я хочу сделать ход королевой.
   -- Ферзем, вы хотели сказать, ваше величество? -- поправил дон Диего.
   -- Нет, сеньор де Сабио. Я сказала правильно. Эта фигура называется королевой*.
   /* Это исторический факт -- Изабелла Кастильская одна из первых стала называть ферзя королевой (прим. авт.)/
   -- Что ж, в таком случае вашей королеве гарде, ваше величество.
   -- И вы посмеете убить королеву, сеньор де Сабио?
   -- Но ведь это всего лишь игра.
   -- А если не в игре, а в жизни? Смогли бы вы убить свою королеву?
   -- Конечно же, нет, ваше величество. Я вообще против убийств и насилия.
   -- А как вы считаете, позволить человеку умереть, когда в ваших силах сохранить ему жизнь -- это не одно и то же, что и убить его?
   -- Мы сегодня беседовали на эту тему с его преосвященством, -- дон Диего кивнул в сторону Торквемады. -- И мне дали понять, что не позволить кому-либо умереть -- значит идти вразрез с божьей волей.
   Великий инквизитор сжал губы и отвернулся в сторону.
   Королева достала носовой платок -- это был условный сигнал. Из-за портьеры вышел человек в черных одеждах и в черной маске. Дон Диего де Сабио не мог его видеть, человек в маске появился за его спиной и подкрался неслышными шагами. Также тихо он занес руку с кинжалом и резким отточенным движением вонзил его в спину идальго. Дон Диего коротко вскрикнул, судорожно глотнул ртом воздух, ухватился за стол, повалив фигуры на шахматной доске, и медленно сполз со стула на пол.
   -- Спасибо, Бернардо, можешь быть свободен.
   Человек в черном кивнул, убрал в ножны окровавленный кинжал, поймал на лету брошенный ему мешочек с золотыми монетами и удалился.
   -- А если ничего не произойдет? -- спросила королева Великого инквизитора, когда они остались одни.
   -- Тогда предадим его труп огню на завтрашнем аутодафе.
   Некоторое время они молча смотрели на мертвеца, который неподвижно лежал на ковре, раскинув руки и уставившись в потолок остекленевшими глазами. Его преосвященство подошел к безжизненному телу и носком ноги перевернул его на живот. Удар был сделан профессионально, и лезвие наверняка поразило сердце. Но кровь из раны уже не текла. Прошло пять минут, и дон Диего пошевелил рукой. Инквизитор и королева переглянулись. Убитый сам перевернулся обратно на спину. Взор его был еще мутный, но вполне осмысленный. Моргнув несколько раз, он приподнялся на локтях, а потом встал на ноги.
   -- Меня нельзя убить, -- произнес воскресший и с сожалением добавил: -- Вы понапрасну испортили мою новую одежду.
   -- Она не ваша, -- напомнил Торквемада. -- Что ж, сеньор де Сабио, мы только что доказали, что вы -- колдун и алхимик.
   -- Я не колдун, я маг, -- возразил дон Диего де Сабио. -- И ученый. Не даром же я ношу свое имя*.
   /* Сабио по-испански -- мудрец (прим. авт.)/
   Да, я бессмертный. Но это еще не повод называть меня колдуном.
   -- А как вы думаете, для чего королева пригласила вас на беседу? -- спросила Изабелла Кастильская.
   -- Наверно, из любопытства: вонзить мне в спину кинжал и посмотреть, что произойдет дальше.
   -- Вовсе нет. Хотя не скрою, мне было интересно проверить, справедливы ли слухи о вашем бессмертии.
   -- А, ну тогда, быть может, вам захотелось приятно провести время в обществе умного человека? -- дон Диего бросил дерзкий взгляд на Торквемаду.
   -- Если вы ученый, -- продолжала королева, -- то сделайте бессмертной меня.
   -- Увы, но этого я сделать не могу.
   -- Почему?
   -- Эликсир бессмертия я получил для себя.
   -- Так поделитесь им со мной!
   -- Это бесполезно, ваше величество. Как я могу поделиться? Ведь это не еда и не напиток. Эликсир действует только на того, кто сам его приготовил.
   -- Ну хорошо, так дайте же мне рецепт, и я приготовлю его сама. Что там для этого нужно? Пауки? Жабы? Зуб дракона? Я распоряжусь, и все это мне доставят немедленно.
   -- Вы не поняли, ваше величество. Повторяю, это не фляга с вином и не рецепт соуса, этим нельзя поделиться.
   -- То есть, вы отказываетесь открыть свой секрет королеве.
   -- В этом нет никакого смысла, -- повторил дон Диего. -- Мой состав на вас не подействует, потому что это мой индивидуальный состав. А если вы хотите получить свой, вы должны создать его сами. Придумать и испытать на себе.
   -- Испытать? На себе? Сварить зелье, выпить его, а потом убить себя, чтобы проверить, действует оно или нет?
   -- Увы, но так поступают все ученые, проверяя на себе действия новых снадобий. При этом титулы и генеалогическое древо не имеют никакого значения.
   -- Вам отсекут голову! -- пригрозил инквизитор. -- Вы очень дерзки с королевой!
   -- Отсекайте, ваше преосвященство. Вы уже имели возможность убедиться, что это бессмысленно -- я бессмертен. Меня невозможно ни повесить, ни обезглавить, ни утопить, ни сжечь на костре. Я снова восстану, а потому не боюсь никакого наказания.
   -- Тогда я сгною вас в темнице! -- крикнула королева. -- Надеть на него кандалы и в карцер! Приковать к стене! За руки и за ноги, чтобы он не смог колдовать! А чучело с его именем завтра сжечь на костре!
  
  
   Глава 8.
  
   Сколько прошло недель, месяцев, а, быть может, и лет, дон Диего де Сабио знать не мог. Он был прикован руками и ногами к сырой холодной стене в кромешной темноте узкого тесного карцера, в котором вряд ли можно было бы лечь и вытянуться в полный рост, если бы дон Диего имел такую возможность. Раз в сутки ему приносили отвратительную похлебку, на основании этого он пытался вести учет дням, но на второй сотне сбился со счета. Или ему просто надоело считать. Если бы у него были свободны руки, он смог бы достать свою Книгу, которая всегда была у него при себе. Ее не могли изъять при обыске, ее вообще не могли у него отнять, зато он сам всегда мог воспользоваться ею в нужный момент, но для этого должна быть свободна хотя бы одна рука. В том, что смерть не настигнет его в этой камере, не могло быть сомнений. Но когда он сумеет освободиться от оков -- вопрос времени. Либо должны рухнуть стены тюрьмы, либо проржаветь цепи. И на то, и на другое может потребоваться сотни лет.
   После заточения к нему периодически наведывался священник в расшитой золотом сутане, подручный Торквемады. Он задавал ему один и тот же вопрос: "Ты одумался, сын мой?" Сначала дон Диего пытался втолковать, что он не в силах выполнить желание королевы: невозможно приготовить эликсир бессмертия для другого человека. Потом ему просто надоело отвечать, и он молчал. Спустя какое-то время священник перестал приходить. А потом перестал приходить и тюремщик, приносивший еду.
   Где-то рядом с потолка время от времени капала вода. По одной капле, с периодичностью в несколько минут. Звук падающей капли гулким эхом разносился по камере, и это было единственное, что нарушало тишину -- даже крысы обходили стороной это неприглядное помещение. Но некоторое время назад дон Диего стал различать отдаленный шорох в стене, который, постепенно усиливаясь, становился похожим на скрежет по камню. Сначала заключенному казалось, что он сходит с ума, а странный звук - не что иное как слуховая галлюцинация. Но скрежет становился все явственнее и громче. Он то прекращался на несколько часов, то снова возобновлялся, причем с большей силой.
   И вот однажды из стены вывалился камень, и дона Диего ослепил яркий свет. На самом деле свет был довольно тусклый, его излучала самодельная свеча, которую держал в руке обросший бородой и длинными волосами человек, пробравшийся в его камеру через возникшую в стене брешь. Дон Диего даже не удивился появлению в карцере посетителя, он лишь подумал, что и его собственная борода, очевидно, не меньшей длины, только он не мог ее потрогать, опять же по той причине, что его руки были прикованы к стене.
   Человек осмотрелся и грязно выругался.
   -- Каррамба! Два года работы -- и все в зад дохлой черепахе! Вместо свободы -- другая клетка с полумертвым стариком, подавись ты кишками кальмара!
   -- Кто вы? -- спросил его дон Диего более учтивым тоном, нежели пришелец.
   -- Я? -- незнакомец немного остыл. -- Да какое это имеет значение! Меня зовут Педро Бенито, я капитан галеона "Святая Каталина", мы перевозили грузы из Вест-Индии. Два года назад был арестован по ложному доносу, якобы утаил для себя несколько слитков серебра. Но клянусь непорочностью Девы Марии, это клевета, не брал я этих слитков! А ты кто?
   -- Дон Диего де Сабио. Осужден Святой Инквизицией в 1496-м году. Кстати, не подскажете ли, милейший, какой нынче год?
   -- Да вроде как с утра был тысяча пятьсот седьмой.
   -- Что?! Так значит, я прикован к этой стене уже одиннадцать лет?!
   -- Да ты в уме ли, старик? Чтоб мне гореть в преисподней, ни один человек не провисит вот так на цепях и больше одиннадцати дней!
   -- Почему ты называешь меня стариком?
   -- А как тебя еще называть? Ты на себя погляди! Ты весь высох и сморщился как сушеная груша. Вот ведь судьба-злодейка, клянусь Святым Духом! Думал, что ковыряю стену в сторону реки, туда, где меня ждет свобода, а оказалось -- в соседнюю камеру. А второй раз проделать такую дыру мне уже не под силу. И так без малого два года усилий -- и все в брюхо осьминогу...
   -- Если ты поможешь мне освободиться от оков, мы выберемся отсюда. Кстати, а чем ты расковыривал раствор, связывающий камни?
   -- Один мой верный друг передал мне обломок пилы в краюхе хлеба. Я бы мог перепилить решетку, но окно в моей клетке очень высоко, почти под потолком, к тому же выходит на тюремный двор. Да и узкое оно очень, мне не пролезть. Зато я смог разглядеть в окно, что совсем рядом тюремная ограда. Я подумал, что моя клетка крайняя, и если проковырять дыру в стене, то я выберусь на свободу. Кто ж мог предположить, что на моем пути еще есть темница! Что ж, ладно, давай попробуем распилить твои цепи. Пила, конечно, затупилась, быстро не получится, но, клянусь когтями дьявола, времени у нас для этого навалом!
   -- Мне нужно освободить хотя бы правую руку.
   Работа продвигалась и в самом деле очень медленно. Железо плохо поддавалось затупленным зубцам. Педро Бенито трудился в поте лица, почти не выходя из камеры дона Диего. Даже не имея часов, он научился определять, когда должен прийти тюремщик и принести еду. В это время ему необходимо было вернуться в свою камеру и загородить брешь в стене тяжелым камнем, чтобы стража не подняла тревогу. Он делился с доном Диего своей похлебкой, поскольку последнему много лет не приносили еды, видимо, считая его давно умершим.
   Только через два дня Диего де Сабио освободил свою правую руку. Он размял суставы и обратился к Педро Бенито:
   -- Помоги мне снять с шеи цепочку.
   На цепочке вместо нательного креста висела книга имевшая очень малые размеры. В его ладони книга начала быстро увеличиваться, пока не приняла свои истинные габариты. Педро Бенито удивился этому чуду, хотя на самом деле чудеса только начинались.
   -- Держи и свети сюда, -- велел дон Диего.
   Педро принял из руки дона Диего книгу и поднес ближе свечу, украденную вчера у тюремщика. Та, которую он несколько дней назад слепил из огарков и потеков воска, сгорела дотла. Диего де Сабио раскрыл нужную страницу, прочитал заклинание, сделал пассы свободной рукой, и остальные оковы с лязгом упали на каменный пол.
   -- Чудеса... -- прошептал Педро Бенито.
   -- Ты знаешь какое-нибудь место, где нас не смогли бы найти прислужники королевы?
   Освободившись от цепей, дон Диего с хрустом разминал свои конечности.
   -- Королевы? -- удивился Педро. -- Какой королевы? Хуана Первая тронулась умом, и ее отправили в монастырь. Страной правит папаша ее, Фердинанд. А в народе болтают, что Фердинанд сам отравил своего зятя, Филиппа I, и клянусь всеми святыми, эти слухи не беспочвенны! А королева Хуана так была опечалена смертью супруга, что из-за этого потеряла рассудок.
   Педро Бенито понизил голос, несмотря на то, что в камере они находились одни.
   -- Она не разрешала его хоронить. Каждый день открывала гроб, чтобы припасть к телу любимого... Так что Фердинанд теперь...
   -- Вообще, -- перебил дон Диего, -- когда я спросил про прислужников королевы, то имел в виду жену Фердинанда, Изабеллу Кастильскую. Разве не она королева Испании?
   -- Преставилась, -- Педро Бенито перекрестился. -- Уже третий год пошел, как преставилась. А дочери своей, Хуане, завещала трон...
   -- А Томмасо де Торквемада еще жив?
   -- Да господь с тобой! И палач этот тоже -- того. Уж девять лет как концы отдал кровавый доминиканец. Теперь еретиков на костер отправляет де Сиснерос.
   -- Померли. Оба. Что ж, это вполне естественный биологический процесс. Значит, их уже нет, ни гонителя жидов, ни его подопечной. Потому про меня и забыли, видимо, считая, что я давно умер. И даже никто не пришел, чтобы убрать и закопать мои кости. Хорошо. Значит, в моем замке нас с тобой никто не будет разыскивать. Тогда первым делом отправимся туда.
   -- Но как?
   Дон Диего молча подобрал небольшой белый камушек, кусочек известняка, на пыльном полу начертил им окружность и вписал в нее пятиугольник. Оба встали посередине этой фигуры.
   -- Держи меня крепко за руку. И не отпускай, что бы ни случилось.
   Педро Бенито вцепился в руку мудрого идальго, а тот прочел заклинание. Едкий дым с запахом хлора, озона и серы окутал обоих, вихрь подхватил их, кровь отхлынула от головы так, что потемнело в глазах. Первое, что подумал Педро Бенито -- будто бы в самой захудалой таверне Валенсии или Барселоны в пьяной драке ему вышибли мозги. "Святая Дева! Оказывается, умирать совсем легко" -- это второе, что он подумал. Тем не менее, памятуя наставление дона Диего, цепко держался за его руку. Больше он ничего подумать не успел -- просто не прошло и минуты, как дым рассеялся.
   Они стояли посреди просторного зала, освещенного падающим из окон солнечным светом. Служанка, сухощавая дама средних лет, сметала пыль с рыцарских доспехов, украшавших интерьер помещения. Обернувшись, она расширила глаза, громко вскрикнула и упала в обморок.
   -- Смоленый шкот мне в задницу! -- изумился капитан Бенито. -- Как тебе это удалось?
   -- Ловкость рук, -- скромно ответил дон Диего.
   Он подошел к несчастной служанке и стал приводить ее в чувство.
   -- Ты колдун?
   -- Не произноси этого слова, сеньор Бенито. Оно оскорбительное. Я -- ученый. И маг.
   На шум и запах гари в залу явился молодой человек в богатой одежде.
   -- Кто вы такие и как попали сюда?! -- грозно произнес он, выхватывая шпагу.
   -- Остановись, Филипо! Спрячь клинок. Ты что, не узнаешь своего дядю?
   -- Дон Диего де Сабио?! -- удивленно воскликнул молодой человек, опустив шпагу и при этом бледнея. -- Как же я мог вас узнать, ведь вы обросли бородой, словно нищий скиталец. Все ваше лицо в морщинах, на вас лохмотья вместо платья. Вы что, явились сюда с того света? Вы -- привидение?
   -- С чего ты взял, Филипо? Потрогай меня, я из плоти и крови.
   -- Но про вас говорили, что вы скончались в тюремных застенках Толедо. А соломенную куклу с вашим именем сожгли одиннадцать лет назад...
   -- Ты разве был на моих похоронах, Филипо? Как можно утверждать, что человек мертв, не увидав его бездыханного тела?
   Тем временем, горничная пришла в себя. Узнав в бородатом и высохшем мужчине постаревшего хозяина, произнесла:
   -- Ох, сеньор...
   И снова чуть было не потеряла сознание.
   -- Спокойно, Марибель. Я не призрак. Иди к себе, оставь нас. Мне надо поговорить с сеньором Филипо.
   Служанка удалилась, держась обеими руками за голову.
   -- А кто этот человек с вами, дядя?
   -- Это капитан Педро Бенито. Мы вместе с ним бежали из тюрьмы.
   -- Но как вы появились здесь?
   -- Филипо, ты же знаешь, что я могу перемещаться в пространстве на любые расстояния и почти мгновенно. И для меня нет преград типа стен и перекрытий. Главное -- чтобы были свободны руки. А они у меня в течение одиннадцати лет были прикованы к стене. И кто знает, сколько бы мне еще пришлось там висеть, если бы Педро Бенито не помог мне.
   -- И... -- дон Филипо замялся. -- И что вы собираетесь делать дальше?
   -- Я собираюсь здесь жить и заниматься своими исследованиями.
   Лицо молодого племянника стало белым как гашеная известь.
   -- Дядя, но ведь этим вы подвергаете опасности жизнь и судьбу всех, кто живет в этом замке. Конечно, Франсиско Хименес де Сиснерос не так свиреп, как его предшественник Томмасо де Торквемада, но, тем не менее, не очень жалует алхимиков и колдунов...
   -- Я не колдун! -- рявкнул на племянника дон Диего, отчего тот отпрянул назад и побледнел еще больше. -- То, чем я занимаюсь, -- это наука и магия, но не алхимия и не колдовство. И почему я не могу этим заниматься в собственном замке? Ведь я его единственный и полновластный хозяин после смерти моего брата, а твоего отца.
   -- Но все вас считали умершим в казематах инквизиции Толедо! И уже пять лет как нотариус оформил на меня владение замком и поместьем.
   -- И много ли тут народу проживает в моем замке?
   -- Мой брат Луис, моя жена Эстела и двое наших малюток. Это не считая слуг.
   -- Ну ничего. Я думаю, еще двое проживающих не создадут особой тесноты.
   Дон Филипо попытался еще что-то возразить, но последний аргумент, приведенный доном Диего, оказался достаточно весомым:
   -- Иначе я всех вас превращу в крыс!
  
   Первым делом дон Диего и капитан Бенито привели себя в порядок -- сбрили бороды, помылись и надели свежее платье. Оба они от этого существенно посвежели, а дон Диего так даже помолодел и выглядел не намного старше, чем до ареста Святой Инквизицией. После этого они с отменным аппетитом поели нормальной еды и выпили хорошего вина. Во время обеда за столом собрались все взрослые обитатели, каковых в замке теперь наличествовало пять человек: два бывших узника, новый хозяин замка Филипо, его жена Эстела и младший брат Луис, которого еще едва ли можно было считать взрослым, ему только исполнилось двенадцать лет. Трапеза практически полностью прошла в тягостном молчании. Над домочадцами довлело чувство вины перед старшим Сабио, кроме того, его здесь побаивались. Возвращению воскресшего дядюшки особенно никто не радовался, но и повода отделаться от него тоже не находилось. Сам же дядюшка заявил, что привык к аскетическому образу жизни, а потому будет жить в своей лаборатории и покидать ее лишь для приема пищи.
   Обед закончился. Все, кроме двух бывших заключенных, покинули столовую, слуги убрали со стола.
   -- Скажи. Педро, -- обратился к капитану дон Диего, когда они оказались одни. -- Чем ты собираешься заняться?
   -- Думаю, что после хорошего обеда неплохо бы вздремнуть часок-другой, если найду укромное местечко.
   -- Я имею в виду дальнейшие перспективы.
   -- А-а. Ну, хорошо бы наняться на какой-нибудь корабль.
   -- Сомневаюсь, что кто-либо из судовладельцев наймет капитаном сбежавшего из тюрьмы заключенного. Ведь тебя наверняка уже хватились и разыскивают.
   -- Да не обязательно капитаном, могу и простым матросом. И под чужим именем. Доберусь до Нового Света, а там и черт меня не найдет. А уж оказавшись там, на новых землях, я не пропаду... А что предлагаешь ты?
   -- Хочешь стать моим помощником?
   -- И ты научишь меня колдов... в смысле магии?
   -- Я научу тебя многому.
   -- И я смогу как и ты мгновенно появляться в любом месте земли?
   -- Если будешь прилежным учеником, то сможешь.
   -- Ну что ж, в таком случае, клянусь архангелом Рафаилом, буду рад служить тебе, дон Диего. И я в долгу не останусь. Если ты научишь меня как перемещаться в пространстве, я смогу тебя озолотить. Не поверишь, но я знаю тайну одной сокровищницы, где спрятаны несметные богатства.
   -- Золото не интересует меня, мой дорогой друг. И я буду учить тебя всему совершенно бескорыстно. Правда, при условии, что будешь мне помогать. Пойдем со мной.
  
   -- Здесь моя лаборатория, -- пояснил дон Диего, когда они с Педро Бенито вошли в полуподвальное помещение, заставленное столами с колбами, ретортами и пробирками на штативах, соединенными между собой стеклянными трубками.
   Тут же имелись тигли, муфельные печи, станок для обработки дерева и множество всяких инструментов. А также склянки с химическими реактивами и шкафы, заставленные книгами.
   -- Хорошо, что лапы кровавого доминиканца сюда не добрались. Похоже, здесь ничего не тронуто.
   -- Да уж, причем давно не тронуто, -- согласился Педро Бенито, стирая пальцем со столешницы толстый слой пыли.
   -- Я никогда не позволял прислуге наводить тут чистоту. И вообще заходить сюда. Впрочем, как слуги, так и домочадцы и сами всегда держались от моей лаборатории на почтительном расстоянии.
   -- Ты ищешь философский камень?
   -- Я его уже нашел.
   Глаза капитана Педро Бенито загорелись как два ярких факела:
   -- Забери мою душу морской дьявол! И ты можешь железо превращать в золото?
   -- Не в золоте счастье, дорогой друг. Если ты хочешь стать по-настоящему ученым и магом, блеск золота не должен ослеплять твои глаза. Золото -- всего лишь материал для опытов и составная часть соединений и сплавов. Излишнее богатство портит человека. По сути, человеку нужен кров, одежда и умеренное количество пищи, чтоб только не позволить себе умереть с голоду, а не для того, чтобы набивать брюхо и откладывать жир.
   -- Однако ж и дворец, и ветхая халупа -- все одно кров. Но, клянусь вратами ада, каждый предпочтет жить во дворце. Также как любой предпочел бы дорогой наряд рубищу, а жареного ягненка сырой луковице.
   -- О, да ты, мой друг, философ. Suum cuique -- каждому свое, Педро. Одно тебе скажу: дай нищему много золота, и ты погубишь его. Богатые, живущие в роскоши, жестоки и черствы, и далеко не всегда правильно умеют обращаться с огромным состоянием. Но куда ужаснее истомленный жаждой скиталец, дорвавшийся до источника -- он будет пить, и пить, пока не лопнет. Понимаешь, что я хочу сказать? Да и вообще, чем больше в мире будет золота, тем меньшую оно начнет иметь ценность. Оно, по сути, снова превратится в медь и олово, если его произвести из этих материалов в неразумном количестве. А потому я не собираюсь делать золото из меди, у меня иные цели.
   -- Какие же?
   -- Ты уже убедился, что я могу переместиться в пространстве практически куда угодно. По крайней мере, в то место, где побывал -- с достаточной точностью. Теперь моя задача -- открыть способ перемещаться в прошлое и будущее. В будущее я могу попасть и традиционным способом: я бессмертен, поэтому в предстоящие века мне достаточно всего лишь следовать вместе с течением времени. Хотя неплохо бы ускорить и этот процесс. Однако главная сложность заключается в возвращении обратно.
   -- А зачем возвращаться-то? Живи себе в будущем и живи, хоть узнаешь, что будет после нас.
   -- Видишь ли, Педро, вот, скажем, ты идешь по дороге и вдруг обнаружил, что обронил перчатку. Что ты следаешь?
   -- Вернусь назад и подберу ее.
   -- Вот и по тропе времени иногда необходимо вернуться назад. Наш мир может быть уничтожен из-за простой нелепой случайности, которая повлечет за собой множество необратимых последствий. Но если вернуться на несколько веков назад и предотвратить эту случайность, последствия могут быть не столь катастрофичны.
   Дон Диего снял с шеи цепочку с книгой и увеличил ее до истинных размеров.
   -- В этой книге помимо заклинаний есть много предсказаний. В одном из них, например, сказано, что через пятьсот с небольшим лет произойдет ужасное землетрясение, которое уничтожит все живое на Земле. А все потому, что оберег, предназначенный помешать этому, не попадет в нужное время в нужное место. В момент окончания эры Пятого Солнца этот артефакт должен быть брошен в жерло вулкана. Тогда цикличность хода эпох не будет нарушена. Это надо сделать 25 декабря 2012 года, иначе 26-е декабря попросту не наступит.
   -- У-у, так значит, конец света будет аж через пятьсот лет! Клянусь воскресением Христовым, чего нам тогда волноваться? Лично мне, по крайней мере, волноваться точно не следует. Ты-то, может, и доживешь, уж коль ты бессмертный. А нам-то, смертным, что с того, если даже правнуков наших к тому времени уже не будет на свете!
   -- Жизнь одного человека коротка, сеньор Бенито, но человечество должно жить вечно. И не вина того, кто родится через пятьсот лет, что он не вошел в этот мир веком раньше и не прожил отпущенный ему биологический срок.
   -- Да какое мне дело до тех, кто родится через пятьсот лет?
   -- Педро Бенито, ты рассуждаешь как обыватель.
   -- Как кто?
   -- Как рак-отшельник, забившийся в свою раковину.
   Педро обиженно сжал губы. Его так и подмывало выругаться, но он сдерживался, опасаясь гнева мага. Дон Диего тем временем стер пыль с рабочего стола, разжег спиртовку и укрепил над ней на штативе колбу, предварительно налив в нее вонючую жидкость.
   -- Подай-ка мне лучше вон ту склянку с красным порошком.
   Бенито сделал шаг по направлению к полке со склянками.
   -- Нет. Ты должен это сделать, не сходя с места и не трогая ее руками.
   -- Клянусь чертями ада, но я же не могу заставить склянку летать!
   -- Это очень просто, смотри: -- дон Диего поднял правую руку, уставился на стеклянный сосуд с порошком, и тот, медленно приподнявшись, поплыл в воздухе по направлению к столу.
   -- И что же это, по-твоему, как не колдовство? -- с удивлением и некоторой досадой произнес Бенито.
   -- Это телекинез -- сила воли плюс магия. Надо сосредоточить взгляд на предмете, оставить все посторонние мысли и четко представить в воображении, как объект поднимается и движется к тебе. Пробуй, это не так сложно. Ты вполне можешь двигать предметы, которые способен поднять одной рукой. Я же не прошу тебя передвинуть замок.
   Педро Бенито уставился на склянку, представив, как она движется по столу. Склянка сползла на край и повалилась на пол. У самого пола она остановилась и вернулась на свое место на столе -- это маг не дал ей упасть и разбиться вдребезги.
   -- Что ж, Педро, замечательно, -- заключил он. -- Для первого раза совсем неплохо! Я тебе немного помогал, но скоро ты будешь перемещать предметы сам без посторонней помощи.
  
  
   Глава 9.
  
   Прошло почти полмесяца. Пираты не возвращались, да и вообще никаких знаменательных событий за все эти дни не произошло. Дюбуа стал привыкать к однообразной и размеренной жизни на острове. Он соорудил шалаш, замаскировав его так, что со стороны океана его жилище было совершенно незаметно. Он сделал себе лук и научился из него стрелять. С его помощью он как-то раз добыл в лесу большую черную птицу с голубоватым выростом над клювом и величиной с крупного домашнего петуха. В ней оказалось почти пять фунтов вкусного мяса. В основном же он питался черепахами, крабами и рыбой, которую научился ловить острогой. В его рацион входили также кокосы, а еще в глубине острова он разыскал так называемое хлебное дерево. Однажды, исследуя противоположную оконечность острова, он наткнулся на заросли ямса. Накопав корней этого растения, Жорж завернул их в свою рубаху как в мешок, притащил к шалашу и запекал их в золе как картошку. Он бы с большим удовольствием приготовил себе похлебку, но у него не было посуды, в которой можно было бы ее сварить.
   Жорж вел календарь, делая зарубки на стволе пальмы. Где-то по прошествии месяца своего пребывания на острове, незадолго до Рождества Христова он, как обычно, отправился к ручью за пресной водой. Он предпочитал ходить вдоль кромки леса, по траве, -- на всякий случай, чтобы не оставлять на песке следов. И каждый раз ходил разными путями, чтобы не проторить тропу к своему шалашу. Какое-то предчувствие подсказывало ему, что сегодня Господь пошлет некое предзнаменование, вот только к добру ли?
   И предчувствие его не обмануло. Заметив кое-что непонятное, он решил на всякий случай укрыться в зарослях. То, что он увидел, вглядываясь в море, не могло не напугать его. Нет, это был не пиратский корабль и не огромная белая акула. Из моря выходил черный дьявол.
   Дюбуа как завороженный следил за появлением этого морского чудовища. Размерами и фигурой существо отдаленно напоминало человека, но все же это был не совсем человек. Его кожа была совсем черной, блестящей, но слегка шероховатой, только кисти рук белые, как у нормальных людей. Огромные, в пол-лица, плоские глазищи сверкали, отражая солнечные лучи, а из пасти его уродливой морды высовывались два лишенных кожи длинных черных горла, закинутых за спину. На спине у него красовался нелепый горб, в котором и скрывались эти горла. Существо передвигалось на двух ногах с перепончатыми лапами...
   Дюбуа перекрестился и упал ниц в надежде, что дьявол не заметит его, схоронившегося в зарослях высокой травы и папоротника. Наблюдая за чудовищем, он почти не дышал, стараясь не выдать своего присутствия. И тут на его глазах монстр снял с себя уродливую морду с огромными глазами, затем горб, освободился от черной кожи и превратился в прекрасную девушку. Давным-давно Жорж слышал от кого-то древнегреческую легенду о богине любви, которая появилась из морской пены, но никогда не мог предположить, что это происходит именно таким образом, как только что произошло у него на глазах. Сначала ему показалось, что девушка совершенно обнажена. Но, присмотревшись, он разглядел на ней маленькие лоскутики ткани золотистого цвета, прикрывающие самые интимные места. Лицо девушки показалось ему не просто знакомым, а даже родным. Он достал из-за пазухи медальон и открыл его. Да, его мать и эта девушка были похожи как две сестры.
   Дюбуа всегда считал свою покойную матушку идеалом красоты, но эта появившаяся из воды русалка была просто обворожительна. Однако как ни велико было очарование молодого моряка, суеверный страх не позволял ему пошевелиться в своем укрытии и выдать собственное присутствие. Господи, да не бредит ли он? Быть может, это плод больного воображения, возникший в результате усталости, пережитых стрессов и одиночества?
   Жорж никогда не робел перед девушками. Он стал мужчиной -- в физиологическом плане -- семнадцати лет от роду, перед первым своим выходом в море, и с той поры не было ни одной юбки в Сен-Мало или в Сан-Доминго, под которую бы он не заглянул. Конечно, если обладательнице этой юбки было больше шестнадцати и меньше пятидесяти. Но сейчас он испытывал самую настоящую робость.
   Девушка присела на песок и некоторое время ковырялась лезвием ножа во внутренностях раздвоенного горла, которое соединялось с нелепым горбом, тем, что она сняла со своей спины. Потом она провела рукой по своей груди и шее, словно пытаясь нащупать висящий на ней кулон, бусы или амулет, или что-то другое, но там ничего не было. Она огляделась по сторонам, встала на колени, ощупала руками песок возле себя, перетряхнула снятую с себя черную кожу, бормоча что-то на непонятном языке, не то заклинания, не то ругательства, и очень расстроенная снова присела на песок, обхватив руками голову. Некоторое время девушка сидела не шевелясь, потом встрепенулась и произнесла слово, которое часто повторял один матрос в Сен-Мало, бывший родом из далекой России. Она натянула на себя черную кожу и надела горб, при этом снова превратившись в морского монстра.
   Но это уже не пугало Дюбуа, он знал, что под этим нелепым облачением скрывается очаровательное создание. Сейчас эта морская дива уйдет обратно в море и, возможно, больше никогда не появится. Надо попытаться ее задержать.
   -- Стойте! Подождите! -- Жорж поднялся во весь рост и, размахивая руками, побежал к берегу.
   Но морское чудо уже натянуло на лицо маску с огромными глазами и, шлепая по воде перепончатыми лапами, добралось до глубины и скрылось в морской пучине. Одинокий моряк в задумчивости смотрел, как волны сомкнулись над этим непонятным существом и корил себя за то, что не выбрался из своего укрытия немного раньше.
  

***

  
   Вынырнув на поверхность, Марина выплюнула загубник, сдвинула на лоб маску и, перевалившись через борт, забралась в катер.
   -- Блин! Зараза! Черт побери!
   -- Ты чего ругаешься? -- Сергей удивленно посмотрел на девушку.
   -- Я потеряла его!
   -- Кого?
   -- Медальон!
   -- Ты уверена?
   -- Да!
   Марина сняла гидрокостюм.
   -- Так вот же он! Ты чего?
   Сергей взял в руку золотой медальон, висевший на шее девушки.
   -- Фу, слава богу! -- облегченно вздохнула Марина. -- Но странно. Представляешь? Я опускаюсь на дно, и тут... зараза! Мне показалось, что не работает компенсатор. Я посмотрела наверх и не увидела катера... Прикинь! И вообще, не могу понять, что произошло. Глубина всего метра два, не поверишь, поверхность прямо над головой! Я подумала, что меня отнесло к острову сильным течением -- берег вдруг оказался как-то очень близко. Я вышла на сушу, прочистила клапан, и, черт побери, тут обнаружила, что на мне нет медальона. Я подумала, что порвала цепочку, снимая гидраху. Я обыскала все вокруг. Потом испугалась, что обронила его в море, и пыталась искать на дне. Я обшарила все дно, а когда стал заканчиваться кислород, я посмотрела наверх и сразу увидела катер.
   Она помолчала, глядя в море и все еще теребя цепочку медальона.
   -- Представляешь, только сейчас до меня дошло. Когда я сидела на берегу и прочищала клапан, то даже не обратила на это внимания.
   -- На что?
   -- Я не видела тебя в море, прикинь.
   -- Меня?
   -- Тебя! Тебя и лодку!
   -- Что ты кричишь?
   -- Да не кричу я. Это у меня уши заложило от перепада давления. А я даже не придала значения, что тебя нет в море, возможно, решила, что катер могло ветром отнести за мыс.
   -- Да нет, я все время стоял на этом месте, меня никуда не сносило. Да и ветра никакого нет. Я, между прочим, тоже не видел, чтобы ты выходила на берег. Правда, я туда почти не смотрел, я все пытался разглядеть тебя в глубине.
   -- А может, мне так показалось. Просто наваждение какое-то. Возможно, я так была расстроена потерей медальона, что вообще ничего не видела вокруг.
   -- Ну вот, а оказалось, что ты его и не теряла вовсе.
   Сергей немного помолчал. Он мялся, не решаясь спросить о главном.
   -- А ета... тебе так и не удалось ничего разыскать? Ну, из того, за чем мы сюда приехали, я имею в виду?
   Впрочем, если бы Марине удалось что-нибудь найти, она бы первым делом сообщила ему об этом. Девушка помотала головой.
   -- Нет. Пока нет. Облом полный, черт, одно расстройство. Я переволновалась из-за этого дурацкого медальона и не могла ничего искать. А потом кислород кончился. Прости меня, мы зря только день потеряли.
   -- Да ладно, ничего, не переживай. Завтра продолжим. Ну что, плывем обратно?
   -- Да. Только не плывем, а идем. Плавает...
   -- Знаю.
   Сергей запустил двигатель, и катер, задрав нос, запрыгал по волнам. Марина всю дорогу не выпускала из ладони золотой медальон.
   -- Его же точно на мне не было, -- бормотала она себе под нос. -- Как он мог исчезнуть и появиться снова?
   -- А если он просто был у тебя на спине? -- крикнул Сергей сквозь шум мотора.
   Он явно не слышал ее бормотания, просто они оба, очевидно, думали об одном и том же.
   -- Нет, я точно помню. Я проверяла. У меня на шее вообще не было цепочки. Я что, дура по-твоему?
   Через два с половиной часа они добрались до Кюрасао, сдали взятый напрокат катер и вернулись в свой дешевый номер в трехзвездном отеле с громким и длинным названием. Сергей налил воду в стеклянную цветочную вазу и сунул в нее кипятильник. Пока закипала вода, Марина приняла душ.
   -- Если мы реализуем наш замысел, -- недовольно ворчал Сергей, разливая кипяток в пластиковые емкости с лапшой быстрого приготовления, -- первым делом сходим в ресторан. Давно хотел попробовать местную кухню.
   Марина, одетая в легкий халатик и с полотенцем на голове, взяла из его рук горячий стаканчик и пожала плечами.
   -- Сереж, курицу в соусе "чили" я и сама могу приготовить. Давай лучше подумаем, что делать дальше. У нас осталось всего шесть дней.
   Сергей сел в кресло и принялся быстро поглощать лапшу. Завтрак был давно и очень скудный, а за восемь часов, проведенных в море, он успел изрядно проголодаться.
   -- А что еще делать? Искать надо.
   Чтобы не злить Марину, которая и сама была расстроена неудачным днем, он воздержался от комментариев по поводу результатов сегодняшних поисков. В конце концов, он не виноват в том, что Марина, вместо того, чтоб искать клад, весь запас кислорода израсходовала на поиски медальона, который все это время висел у нее на шее.
   -- Я думаю, ресторан подождет, -- продолжала Марина. -- Если найдем сокровища, нам и без ресторана есть, куда потратить деньги. Нам нужно много необходимых вещей. Например, квартира.
   -- Квартира, это второе. Для меня сейчас самое главное -- расплатиться с долгами. Иначе меня... -- Сергей издал скрипучий звук и сдавил себе ладонями шею
   -- Да, и это тоже, -- согласилась Марина.
   -- Ведь надо же так вляпаться! -- он трагически прикрыл глаза ладонью. -- Черт! Шестьдесят тыщ баксов!
   -- Сереж, прекрати. Выкрутимся. Я уверена, завтра, в крайнем случае, послезавтра я там найду что-нибудь.
   Марина присела на подлокотник кресла, в котором сидел Сергей. В распахнутом вороте ее халатика блестел тот самый злосчастный медальон, с которым вышло сегодняшнее недоразумение. Сергей взял его в руку, откинул крышку и посмотрел на женский портрет.
   -- Как, все-таки, она поразительно похожа на тебя. Словно с тебя и рисовали.
   -- Не удивительно. Все-таки родственники.
   Сергей закрыл крышечку и повернул его обратной стороной, машинально в который раз разглядывая нацарапанные на корпусе каракули и цифры.
   -- Послушай, ну зачем тебе его все время с собой таскать? -- он отпустил вещицу и обнял Марину за талию. -- Может все-таки перерисовать копию плана на бумагу.
   -- Во-первых, это мой талисман. Он должен принести удачу. А во-вторых, мы уже говорили на эту тему. Сам подумай: пока схема существует в единственном экземпляре, мне спокойнее. Я не хочу делать никаких копий.
   -- А мне вот неспокойно, что ты погружаешься одна.
   -- Ну, тут уж ничего не поделаешь. У нас только один акваланг. Но если б и было два? Ведь ты не то что никогда не занимался дайвингом, а вообще плавать не умеешь.
   Сергей покраснел и швырнул в мусорную корзину пустой стаканчик из-под лапши, который все это время мял в правой руке.
   -- Ну ладно, ладно, не дуйся, -- успокоила его Марина. -- Все равно я тебя люблю. Вот только как думаешь, горничная на нас не пожалуется администратору, если постоянно будет находить в мусорке упаковки от еды быстрого приготовления?
   -- А нечего в мусоре копаться. И вообще, мне до лампады. Мы номер оплатили? Оплатили. Значит, можем делать здесь все, что хотим.
   -- А что мы хотим?-- Марина встала и провела рукой по его волосам.
   -- А всё! -- он тоже поднялся с кресла, крепко обнял девушку за талию и поцеловал в губы.
  
  
   Глава 10.
  
   Дон Диего де Сабио работал в своей лаборатории, когда услышал шум -- кто-то барабанил кулаками в ворота замка. Он оторвался от своего занятия и выглянул в окно, расположенное почти на уровне земли, и выходящее во двор. Привратник открыл ворота, и в них въехал Педро Бенито на совершенно загнанной кляче. Он и сам выглядел не менее загнанным, поскольку тут же выпал из седла и рухнул на булыжники, которыми был вымощен двор.
   Дон Диего саркастически хмыкнул и вернулся за свой рабочий стол. Через несколько минут в коридоре раздались неровные тяжелые шаги, дверь открылась, и в нее ввалился бывший капитан. По его грязной и местами рваной одежде можно было понять, что он проделал нелегкий и долгий путь.
   -- Ну и видок у тебя, -- не отрывая взгляд от пробирки с мутной синеватой жидкостью, констатировал дон Диего. -- Что это за представление?
   -- Я очень спешил, -- Педро тяжело восстанавливал дыхание.
   -- Оно и видно. Я ждал тебя еще позавчера.
   -- Да, но мне пришлось скакать сюда из Валенсии.
   -- Почему не из самой Сибири? Ты что, забыл мои уроки по перемещению?
   -- Именно их я помню постоянно и незабвенно как "Отче наш". Ведь не даром я твой ученик уже почти одиннадцать лет! И если б не эти уроки, клянусь Святой Девой, мой замороженный труп уже лежал бы под сугробом в сибирской тайге. Но дело в том, что едва я даю себе установку переместиться домой, обязательно попадаю в Валенсию, в таверну старого Хосе. Поэтому после пятой попытки пришлось позаимствовать лошадь и скакать сюда верхом.
   -- Ладно, хорошо. Ты добыл камедь сибирского кедра?
   -- Да. Как ты и просил.
   -- Отлично. Это последний ингредиент. Еще немного приготовлений, и можно будет опробовать Эликсир Странствия по Времени. Если мои выкладки окажутся верными, и мы сможем путешествовать через века, человечество будет нам благодарно за то, что мы сумеем предотвратить всемирную катастрофу. Отдохни с дороги, Педро, а потом мне потребуется твоя помощь... Так, ну-ка, ну-ка, погоди! А это что у тебя такое?
   Дон Диего указал на золотую брошь на камзоле Педро -- небольшую брошь, украшенную рубинами одинакового размера и цвета, выложенными в форме восьмилучевой звезды -- два перекрещенных квадрата, один побольше, другой чуть поменьше.
   -- Это же -- символ солнца племени майра! Где ты взял эту штуковину?
   Педро Бенито опустил глаза и засопел, словно провинившийся школяр, не зная что ответить.
   -- Давай, рассказывай, -- строго и требовательно поторопил дон Диего. -- Ты где-то еще успел побывать?
   -- Да. На одном маленьком острове недалеко от Венесуэлы.
   -- Ну-ка, продолжай.
   -- Хорошо, расскажу все. Но начну я издалека, поскольку это очень длинная история. Помнишь, когда мы с тобой впервые встретились в темнице, в тюрьме Толедо, я сказал тебе, что попал в заточение в результате ложного доноса?
   -- Да, помню.
   -- Так вот, этот донос настрочил на меня мой помощник.
   -- Но какое это имеет отношение к сему артефакту?
   -- Самое прямое. Вот что случилось тринадцать лет назад, за три месяца до моего ареста. Мы вышли из Картахены караваном из трех кораблей, направляясь в Европу с грузом серебра, но буквально на четвертый день пути попали в жестокий шторм. Четверо суток нас носило как щепки, шторм разбросал наши корабли, мы потеряли друг друга из виду. А когда буря утихла, нашему кораблю был необходим срочный ремонт -- упали две стеньги, был сломан гик на бизань-мачте, поврежден такелаж. Марсовой увидел впереди землю, небольшой остров, на котором имелся лес, необходимый для ремонта.
   Мы бросили якорь в небольшой бухте. Пока матросы занимались починкой судна, я и мой помощник отправились изучать окрестности, а заодно поохотиться. Остров оказался необитаемый. В лесу, на небольшой поляне, я подстрелил диковинную птицу, большую, величиной с петуха. Мы решили зажарить ее прямо здесь, поскольку оба были голодны. На поляне мы обнаружили выложенное из камней подобие круглого очага, а рядом -- большую и совершенно плоскую каменную плиту. Мы развели костер прямо в выложенном словно для нас очаге. Возможно, подумал я тогда, на острове когда-то кто-то жил, хотя, наверное, очень давно. Но вскоре нам стало ясно, что назначение этого очага совершенно иное. Ибо, стоило нам развести огнь, как лежавшая рядом каменная плита начала подниматься словно крышка сундука и открыла нам вход в пещеру. А в пещере -- не поверишь -- находились несметные сокровища!
   Мы взяли себе по золотой фигурке -- похоже, это были статуэтки каких-то божков, -- а на их подставках были вырезаны какие-то непонятные знаки. Мы не успели все как следует рассмотреть, как увидели, что вход в пещеру закрывается. Мы едва успели выскочить наружу, и тут же принялись обсуждать, что делать дальше. Если рассказать команде о нашем открытии, с этого острова мы никогда не уйдем. Матросы не успокоятся, пока не выгребут все и не нагрузят корабль не то, что ниже ватерлинии, но по самые фальшборта. А нам надо было еще попытаться соединиться с остальными судами нашего каравана, кроме того, нас ждали в Испании, ведь мы находились на государственной службе. Мой помощник убеждал меня никому не рассказывать о нашем открытии, а по возвращении на родину снарядить корабль и отправиться к этому острову. И я согласился. На следующий день мы снова посетили сокровищницу и набрали небольшой сундучок драгоценностей, чтобы этого хватило зафрахтовать пару кораблей для предстоящей экспедиции.
   Но в Испании меня арестовали еще во время разгрузки судна. Кто-то подбросил в мою каюту слиток серебра, и меня обвинили в краже казенного имущества. Я сразу догадался, что это дело рук моего помощника. Видимо, он задумал без меня отправиться на остров сокровищ, но не решился меня убить, а отправил за решетку. Но я хорошо запомнил координаты острова. И вот теперь, владея искусством перемещения в пространстве, я могу в любую минуту, когда мне потребуются деньги, посетить этот чудный остров. Главное -- иметь при себе чем развести огонь.
   Да, дон Диего, я побывал там. Первое, что я увидел -- останки остова корабля на рифах. Видимо, он потерпел крушение на подходе к острову. Трагедия произошла лет двенадцать-тринадцать назад, но обломки еще сохранились. Живых людей на острове мне встретить не удалось, зато везде попадались истлевшие человеческие кости. То ли они умерли от болезней, то ли поубивали друг друга, это мне неведомо. В сокровищнице я обнаружил еще один скелет. Я так понял, что это как раз и был скелет моего бывшего помощника. Догадался по примете -- у него на левой руке не хватало мизинца и безымянного пальца, и у скелета тоже. Рядом со скелетом лежало много всякого добра. Очевидно, его погубила жадность, он замешкался, набирая сокровища, огонь в очаге погас, и плита закрылась. А негодяй так и не успел покинуть сокровищницу.
   Я вынес кости из пещеры и закопал их. Хоть этот мерзавец и не достоин того, но мне не хотелось, чтобы его останки оскверняли это святое место. Потом я разбросал камни, из которых был сложен очаг. Быть может, следующий бедолага, которого занесет на этот остров, не сможет таким образом случайно открыть сокровищницу. Ведь блеск богатства портит людей, ослепляет, а друзей превращает во врагов, и вообще, влечет за собой немало трагедий.
   -- Ты прав, Педро, мудрые слова, -- похвалил дон Диего. -- От богатства все беды. Так значит, ты побывал на острове Йолон Йакаб...
   -- Ты знаешь о нем?
   -- В моей книге есть много всего интересного. Я рад, что ты не стал пленником этого подземелья. Тот, кто пытается взять из сокровищницы непомерное количество добра, остается там навсегда.
   -- Но кто решает, какое количество померное, а какое -- непомерное?
   -- Не знаю. Наверно, Бог. Или Судьба. Или что-то еще. Нескаст -- Небесная Сила, Карающая Стяжателей. Обещай мне, Педро, что больше не отправишься один на остров Йолон Йакаб. Только вместе со мной. Хорошо?
   -- Клянусь ранами Иисуса, учитель!
   -- Хорошо. А теперь иди, отдыхай. Мне еще надо немного поработать. Думаю, сегодня я получу, наконец, эликсир временного перехода.
   Дон Диего вновь занялся своими склянками, а Педро прилег на кушетку и почти задремал, когда в дверь постучали.
   -- Да! -- не отрываясь от работы, произнес старый идальго.
   -- Ты, кажется, хотел меня видеть, дядя?
   В комнату заглянул молодой человек в военной форме.
   -- А, Луис. Заходи, присаживайся.
   Молодой человек, звеня шпорами, вошел в помещение и остановился в нерешительности. Все-таки внутренний облик лаборатории многим внушал страх и опасения.
   На дворе стоял 1518 год от рождества Христова. После побега из тюрьмы дона Диего и Педро Бенито и появления их в замке прошло одиннадцать лет. Из неуклюжего подростка Луис де Сабио превратился в статного офицера, которому с отрядом конкистадоров предстояло отбыть в Центральную Америку с целью завоевания для испанской короны новых земель.
   -- Педро, -- обратился к своему помощнику дон Диего. -- Не придется тебе отдохнуть. Подойди сюда к столу и следи вот за этой ретортой. Как только раствор из фиолетового превратится в синий, добавь толченый рог тура и убавь огонь в горелке. И кликнешь меня, когда раствор позеленеет.
   А сам он взял под локоть молодого офицера и отвел его в сторону к обитому черной кожей дивану.
   -- Ты скоро отбываешь в Новый Свет, Луис, -- дон Диего присел и жестом пригласил племянника сесть рядом. -- Я должен кое о чем поговорить с тобой, касательно этого.
   Беседа дяди с племянником длилась больше часа. Прервал ее возглас Педро Бенито.
   -- Дон Диего, скорее сюда! Раствор стал зеленым!
   -- Хорошо. Ну что ж, ступай, Луис. Удачи тебе в твоих начинаниях, не буду тебя задерживать, пора тебе собираться в дорогу.
   -- И нам с тобой -- тоже, верный мой Педро, -- сообщил он своему помощнику, когда за Луисом закрылась дверь.
   -- Как, в дорогу? Я еще не успел стряхнуть с себя дорожную пыль, и вдруг снова предстоит куда-то ехать?
   -- Я образно высказался, мой друг. Да, мы отправимся в путь, но при этом не покинем пределы нашего замка. Для начала заглянем на четверть века вперед. Я хочу поговорить с Луисом.
   -- Но ведь ты только что беседовал с ним.
   -- Ты разве не понял? Я хочу поговорить с ним через двадцать пять лет. И проверить, насколько четко он выполнил возложенную на него миссию. Я хочу убедиться, что в моей книге все написано правильно. Ты со мной, Педро?
   -- Конечно, учитель. Клянусь святым Николасом, всегда готов следовать за тобой!
   Дон Диего снял с огня реторту и поболтал в ней жидкость, разглядывая на свет прозрачность.
   -- Сейчас, немного остынет...
   -- Мы должны будем выпить эту мерзопакость? -- Педро Бенито брезгливо поморщился.
   -- Да. Смешать со своей кровью и выпить.
   -- Бр-р! У меня во рту все еще вкус той гадости, которой ты меня напоил для обретения способности перемещаться в пространстве. Клянусь всеми чертями ада, ни одно вино из лучших погребов Валенсии не перебьет отвратительное послевкусие этого зелья.
   -- Зато ты теперь можешь без корабля и без лошадей мгновенно оказаться в любой точке Земли.
   -- Согласен, да, это стоит того.
   -- Только запомни, когда хочешь вернуться обратно домой, надо думать о доме, а не о стаканчике доброго кава.
   -- Что я могу поделать, если слово "дом" ассоциируется у меня с хорошей едой, огнем очага и выдержанным крепленым вином.
   -- Вот потому и оказываешься все время в кабаке этого пройдохи Хосе. Ладно, сейчас перемещаться будем вдвоем. Уж я-то не позволю тебе затеряться во времени. Тем более, что старикашка Хосе вряд ли протянет еще четверть века.
   Дон Диего разлил приготовленный раствор в две чаши и взял остро заточенный нож.
   -- Дай руку.
   Педро протянул ему правую руку. Маг сделал надрез на запястье. Когда в чашу накапало тринадцать капель, он нанес на разрез специальную мазь, и рана затянулась прямо на глазах. После этого он проделал то же самое со своей рукой над другой чашей.
   -- Пей!
   Бенито взял свою чашу, брезгливо поморщился, заткнул ноздри пальцами, закрыл глаза и с отвращением выпил. Дон Диего тоже осушил свою чашу, без особого аппетита, но и не выказывая подобных эмоций, и принялся рисовать на полу магические символы. Когда он закончил, оба встали в центр начерченной мелом фигуры, заключенной в круг, маг увеличил свою книгу и прочитал вслух длинное заклинание. Сначала казалось, что ничего не произошло. Только мебель стала как бы более ветхой, исчезли, словно мгновенно испарились, жидкости из пробирок, а на полках и рабочем столе образовался толстый слой пыли.
   -- Я думаю, перемещение закончилось, -- дон Диего вышел из круга и опустился в кресло, которое тут же рассыпалось под его весом из-за своей ветхости.
   Маг выругался и пересел на добротный диван -- его прошедшее время так сильно не состарило. Педро Бенито опустился рядом.
   -- И ты хочешь сказать, что за этот короткий миг прошло двадцать пять лет?
   -- Я не хочу сказать, я это знаю. Все мои дорогие родственники, конечно, были обескуражены нашим внезапным исчезновением, но, наверное, не особо расстроились. Луиса я, конечно же, предупредил, чтоб он не волновался, если встретит нас через четверть века совсем не изменившимися. А Филипо и его семья, очевидно, уверены, что мы тайно отбыли в какие-нибудь далекие дали и там почили в бозе. Что ж, попробую разыскать Луиса. Хотя нет, лучше это сделать ночью для пущего эффекта. Как считаешь, я могу сойти за привидение?
   -- А что такое должен был сделать Луис?
   -- То, что ему предначертано Судьбой. Если он не наделал глупостей, конечно. Впрочем, он наверняка их наделал немало, но пока что мне хочется выяснить, привез ли он из Америки один очень интересный священный артефакт и насколько добросовестно он его хранит.
   -- Скажи, дон Диего. Если этот артефакт, как ты говоришь, имеет для судеб людей такое большое значение, почему в таком случае ты сам не отправился за ним?
   -- О-о, Педро... Да ты прагматик, -- дон Диего положил руку на плечо помощнику. -- Но многого не понимаешь. Чтоб не нарушать ход истории, друг мой. Мне не дозволено все делать самому, я могу лишь вносить небольшие коррективы и контролировать процесс. Ведь когда мы двигаем ладьи и пешки по шахматной доске, мы делаем это по правилам и расставляем хитрые ловушки противнику, а не сбиваем его фигурки щелбанами.
  
  
   Глава 11.
  
   Наутро, после скудного завтрака -- двух бананов и йогурта, -- Марина и Сергей отправились на пристань. Марина, одетая в летнее ситцевое платьице, шла налегке. Сергей нес рюкзак с аквалангом. Взяв напрокат катер, они вышли в открытое в море.
   -- Даже не верится, что скоро -- Новый год!
   Марина опустила в воду ладонь, и набегающий встречный поток упруго надавил на нее, поднимаясь волной к запястью и оставляя за собой небольшой бурунчик и след из пузырьков воздуха.
   -- Еще не скоро, -- возразил Сергей. -- Сегодня только двадцать второе декабря. Скоро, кстати, ихнее Рождество. Католическое.
   -- Все равно не верится. Тут лето. А у нас дома зима. Снег, наверное. И мороз.
   -- Да, наверно.
   Разговаривать, перекрикивая шум мотора, было неудобно. Почти весь дальнейший путь, два с половиной часа, они молчали. Наконец, на горизонте показались пальмы, словно растущие из воды. Не доходя до острова метров триста, Сергей сверил по GPS-навигатору местонахождение и заглушил двигатель. Катер остановился. Небольшие волны слегка покачивали его, время от времени разбиваясь о борт и разлетаясь по сторонам брызгами, похожими на бриллиантовые крупицы. А перед береговой полоской острова, защищенного от морских волн гребенкой рифов, гладь воды была совершенно зеркальной. Марина скинула платье и стала надевать гидрокостюм.
   -- Почему же ты, все-таки, считаешь, что клад на дне, а не на берегу? -- Сергей помог ей надеть кислородные баллоны.
   -- На берегу его давно бы уже нашли. Это раз. А во-вторых, остров постоянно погружается в море. На двадцать три миллиметра в год. Значит, за триста лет он опустился почти на семь метров. А поэтому искать надо под водой.
   -- Наших денежных средств хватит еще раза на два взять катер в аренду. Марин, мы последние бабки вложили в эту поездку!
   -- Сереж, перестань психовать. Я почти уверена, что сегодня мне удастся что-нибудь разыскать. Пожелай мне удачи!
   -- Ни пуха, ни пера!
   -- К черту!
   Девушка надела маску, взяла в рот загубник и спиной вошла в воду. Катер качнулся, Сергей проводил взглядом стройненькую фигурку, растворившуюся в глубине.
   Опустившись к самому морскому дну, Марина залюбовалась неизвестной ей красивой рыбкой, а когда посмотрела вверх, то, как и вчера, не увидела над собой темного брюха катера. Зато поверхность моря оказалась прямо над ее головой, словно она и не погружалась на глубину семи метров.
   Она вынырнула, чтобы оглядеться, и увидела берег острова, причем совсем близко, а катера с Сергеем нигде не наблюдалось. Зато на берегу стоял какой-то человек, махал ей рукой и что-то кричал. Марина предположила, что вряд ли это абориген -- остров абсолютно необитаем по причине своих небольших размеров. Возможно, это тоже какой-нибудь турист или аквалангист, а то еще, чего доброго, и конкурент -- такой же искатель пиратских сокровищ. Сначала девушка хотела снова нырнуть в море, но не то женское любопытство, не то что-то еще заставило ее выплюнуть загубник, сдвинуть на лоб маску и направиться к берегу.
   -- Привет, -- она первая поздоровалась с незнакомцем, причем, машинально -- по-русски.
   Незнакомец оказался вполне симпатичным молодым человеком, но довольно странно одетым. И странность эта заключалась не только в потрепанности его штанов, сапог и рубахи, но и в том, что как покрой одежды, так и выработка ткани выглядели уж очень не по-современному, скорее -- по-средневековому, словно он был участником какой-то ролевой игры или съемок исторической кинокартины. А уж в чём, в чём, а в тканях-то и в истории костюма Марина разбиралась не просто хорошо, а профессионально. Быть может тут, на острове, проходит какая-то игра или киносъемки? А что если он здесь не один, вдруг их тут целая толпа? Тогда все планы могут полететь к черту -- искать сокровища в такой обстановке будет просто невозможно!
   На вид парень был очень молод, хотя явно бросалось в глаза, что жизнь уже изрядно его потрепала.
   -- Бонжур, -- ответил ей молодой человек по-французски.
   Марина знала немного этот язык, все-таки происхождение обязывало, но по-английски она изъяснялась гораздо свободнее.
   -- Who are you?
   Молодой человек задумался.
   -- Ай эм э сиимен.
   Да, судя по произношению, паренек, назвавшийся моряком, английским владел отвратительно, так что, пообщаться на этом языке вряд ли получится.
   -- Ю спик френч? -- с надеждой произнес он.
   -- Ви.
   Что ж, придется все-таки вспоминать бабушкины уроки французского.
   -- А вы -- морской дьявол? -- спросил парень.
   -- Очень смешно.
   Марина даже немного обиделась, поскольку такой, с позволенья сказать, комплимент в свой адрес она слышала впервые. Обычно, когда к ней клеились, то называли Афродитой, русалкой или, в крайнем случае, наядой.
   -- А почему тебе такое пришло в голову?
   -- У вас черная кожа и этот ужасный горб на спине.
   Да, парень, кажется, конкретно вошел в свою роль. Очевидно, изображает Робинзона Крузо и делает вид, что никогда не видел акваланга.
   -- Да, -- Марина улыбнулась и решила подыграть ему. -- А когда выхожу на берег, то избавляюсь от этого горба...
   Она скинула кислородные баллоны и, поскольку на берегу было довольно жарко, расстегнула гидрокостюм и сняла его:
   -- ...и от второй кожи -- тоже, -- прокомментировала она.
   Увидев ее в довольно легкомысленном купальнике, паренек покраснел, отвел глаза и отпрянул назад.
   -- Как зовут-то тебя, Робинзон?
   -- Робинзон? -- удивился молодой человек. -- Нет. Дюбуа. Жорж Дюбуа.
   -- А-а. А я -- Марина.
   Девушка протянула руку. Жорж робко взял ее двумя ладонями, поднес к губам и поцеловал.
   -- Галантный кавалер, -- одобрила девушка.
   И тут она заметила в раскрытом вороте рубахи Жоржа золотой медальон на цепочке. Точно такой же, как у нее. Она освободила руку, провела ладонью по своей шее и по груди. На ней медальона не было!
   -- Так! -- рассердилась она. -- Что за фокусы?! Когда ты успел стащить мой медальон?!
   -- Что? -- не понял юноша. -- Это?
   Дюбуа взял в ладонь свою фамильную ценность.
   -- Это мое, -- поспешил он заверить.
   -- Неправда, он только что висел у меня вот здесь! -- Марина положила ладонь на то место, где он висел.
   -- Нет, нет, -- возразил молодой человек, скромно опуская глаза.
   Он откинул крышечку и указал на портрет:
   -- Моя мама!
   -- Моя прапрапрапрапрапрабабушка!
   -- Этого не может быть! Это моя мама, и она очень похожа на вас. Такая же красивая.
   -- Не надо пудрить мне мозги запоздалыми комплиментами!
   Однако, внимательно посмотрев на вещицу, Марина отметила, что выглядела она значительно новее. И на портрете краски казались ярче и свежее. Она перевернула медальон обратной стороной и увидела карту острова, причем, очень отчетливую, словно ее только что нацарапали.
   -- Но ведь не может такого быть, чтобы их было два и совершенно одинаковых!
   -- Честное слово, я не мог украсть эту вещь у вас, -- хоть бедный моряк и был уверен в своей правоте, тон девушки заставлял его чувствовать себя провинившимся. -- Сколько себя помню, она всегда была в нашей семье. Мой дед, хозяин портовой таверны в Сен-Мало, заказал ее в подарок для матушки на ее восемнадцатилетие. Я украл ее только один раз -- у своего отчима, когда убегал из дому.
   -- Звучит правдоподобно, хотя мне кажется, ты уж очень серьезно вжился в роль и немного переигрываешь. Таверна... Сен-Мало... Отдавай мне медальон и расстанемся друзьями. Тем более что мне пора, меня ждут.
   -- Эта вещь моя! Я бы с удовольствием подарил ее вам, но она очень дорога мне. Это единственное, что осталось у меня на память о покойной матушке. Если хотите, я дам вам вместо нее много золота. Изумруды, жемчуг, бриллианты, все что захотите! Да не смотрите на меня так, я не сумасшедший, я говорю совершенно серьезно. Тут на острове спрятаны сокровища. Много. Вы возьмете там любую вещь, которая вам понравится. Это совсем недалеко отсюда, пошли!
   Дюбуа схватил Марину за руку и потащил в сторону леса.
   -- Блин, да отвянь ты, в конце концов! -- вырвавшись, рассердилась Марина, даже не заметив, что сказала это по-русски.
   Жорж растерянно смотрел на нее. Ей стало даже немного жалко парня.
   -- Честное слово, -- умоляющим тоном произнес он. -- Там очень много сокровищ. Идемте, я вам ничего плохого не сделаю, поверьте...
   Только теперь до Марины дошло: а что если он на самом деле отыскал клад, который ищут они с Сергеем? Черт, всегда обидно, когда твоя мечта сбывается у кого-то другого! Но с другой стороны, с какой стати ему делиться находкой с первой встречной девчонкой? Может, он просто псих? Ха, сокровища! Торчал бы он на этом острове, если б и вправду отыскал пиратский клад, как же! Но проверить надо. Робинзон. Искатель клада. Отец Федор, конкурирующая фирма... Интересно, он тут один или у него есть сообщники?
   -- А где твои друзья? -- Марина задала вопрос в лоб, словно ей известно, что на острове их находится целая банда.
   -- Друзья? -- удивился Жорж. -- Очевидно, они все погибли. Смерч разбросал нас в разные стороны. Очень сильный был ураган. Я совершенно один на этом острове.
   Ну, точно сумасшедший, решила Марина. Псих-одиночка. Какой ураган? Они с Сергеем прилетели позавчера, и все это время стояла чудесная погода. Да и местные жители ничего про ураган не говорили. Так значит, он здесь один. Кладоискатель. А что, если тут происходит очередная игра в "последнего героя"? Он самый последний и помешался от счастья?
   Жорж вел ее сквозь джунгли, при этом Марина вся исцарапалась о колючие кустарники и исколола ноги, ведь она была босая и почти голая. Она уже хотела развернуться, бросить этого ненормального француза и удрать в море, но пока она раздумывала, они дошли до пальмы с черепом Веселого Роджера и замшелой каменной плитой под ней.
   -- Вот, -- сказал Дюбуа, швыряя сухие ветки на пепелище невдалеке от пальмы с этим ужасным знаком. -- Сейчас вы убедитесь, что я вас не обманываю. Надо только разжечь костер.
   -- Не помешало бы, -- согласилась Марина, отмахиваясь от москитов и почесывая искусанные места, а открытых мест на ней хватало. -- Быть может, хоть дым прогонит этих кровососов...
   Дюбуа щелкал кресалом и дул на сухую траву, пытаясь развести огонь.
   -- Слушай, ну ты окончательно в роль Робинзона вжился! У тебя что, нет газовой зажигалки? Или хотя бы спичек? Может, еще трением будешь огонь добывать?
   Но Жорж никак не отреагировал на это ехидное остроумие. Он раздул, наконец, пламя и подкидывал в разгорающийся костер сухие ветки.
   -- Один момент, мадемуазель Марина, подождите еще немного. Огонь как следует разгорится, и вы убедитесь, что я не обманщик. Только бы пираты не заявились, упаси нас дева Мария!
   Парень перекрестился, а Марина согласно кивнула:
   -- Да, пиратов здесь для полного антуража явно не хватает.
   Она присела на замшелую плиту, но весь ее сарказм и вся ирония пропали, когда эта плита начала под ней подниматься. Марина вскочила, ей показалось, что это она неловким движением привела в действие какой-то механизм, который заставил плиту подниматься, как крышку люка.
   -- Здесь вход в пещеру. Он открывается, когда на этом месте горит огонь, -- пояснил Жорж, указывая пальцем на костер.
   Когда вход в подземелье оказался полностью открыт, и они оба спустились вниз, Марина не смогла сдержать восторженного визга. Там, внизу, стояли два кованых сундука, но кроме них еще множество мраморных хранилищ, доверху набитых драгоценностями и украшениями.
   -- Только здесь нельзя долго оставаться, -- предупредил Дюбуа. -- Я не заготовил много дров, чтобы поддерживать огонь. А когда костер погаснет, плита закроется.
   -- Господи, неужели все это не бутафория! -- девушка все никак не могла прийти в себя от восторга и поверить собственным глазам. -- Это что, на самом деле пиратский клад?
   -- Да. Но только пираты оставили здесь совсем немного -- всего лишь вот эти вот два сундука. А все остальное тут было до них, еще раньше. Очевидно, в этой пещере хранило свое богатство какое-то древнее племя дикарей.
   Марина, все еще охваченная восторгом, примеряла на себя драгоценные вещицы, любовалась ими, рассматривала причудливые статуэтки животных из золота и из самоцветных камней, зачерпывала горстями золотые монеты и выпускала их из ладоней звенящими струями.
   -- Скорее, мадемуазель Марина! -- поторопил ее моряк. -- Костер гаснет, скоро плита опустится!
   Девушка быстренько выбрала себе из пиратского сундука золотой перстень с бриллиантом и еще колечко с изумрудом, жемчужное ожерелье, золотой браслет с рубинами и зачерпнула горсть золотых монет. Куда их только деть? Недолго думая, она насыпала монеты в нижнюю часть своего купальника. Хватит, не будем жадничать. То, что она взяла, и так можно будет продать тысяч за десять баксов, если не дороже. И, пожалуй, бог с ним, с медальоном, пусть им владеет Жорж Дюбуа. Тайна сокровищницы, которую она теперь знает, стоит такого обмена! Завтра она придет сюда сама. С сумкой. Нет, с мешком. И с топором. Нарубит много дров, чтобы костер горел подольше. А может, захватить канистру с бензином? Короче, неважно. Главное -- она унесет столько, сколько сможет унести. Да здесь такое количество сокровищ, что можно купить всю Землю вместе с Луной! Они с Сережкой будут самыми богатыми людьми на планете. Какой же болван этот Дюбуа! Буквально сидит на таком несметном богатстве, а ходит в отрепье и торчит на этом дурацком острове. Мог бы уже и вертолет купить, и сотню вилл на Канарах. Нет, пожалуй, точно -- он ненормальный!
   -- Жорж, -- обратилась она к парню, когда они вернулись к берегу моря. -- Почему ты не купишь вертолет и не увезешь домой все это богатство?
   -- Что не купишь?
   -- Вертолет. Геликоптер. Черт, ну как это по-французски?
   -- Я не знаю, что такое "вер-то-льёт", но увезти я с этого проклятого острова ничего не могу, потому что сам не могу выбраться отсюда. Мимо острова не ходят корабли. Только один раз приплыл корабль -- да и тот оказался пиратский.
   -- Не приплыл, а пришел. Плавает дерьмо. Ну лан, Жорж, пока. Приятно было с тобой познакомиться, спасибо. А медальон оставляю тебе, владей себе на здоровье.
   Марина облачилась в гидрокостюм, надела акваланг и пошла в море.
   -- А ты живешь под водой, в морском царстве?
   -- В каком морском царстве, ты чего? -- девушка, засмеялась. -- В отеле, на Кюрасао. Пока, Робинзон!
   Она махнула на прощанье рукой и скрылась в морских волнах.
  
  
   Глава 12.
  
   -- Слушай, я тут чуть с ума не сошел! -- накинулся на Марину Сергей, едва девушка всплыла на поверхность и взялась рукой за борт катера. -- Что случилось? У тебя кислород должен был закончиться двадцать минут назад!
   -- Я выходила на берег.
   -- Где?! Я причаливал к берегу. Я не видел там ни тебя, ни даже твоих следов! Уже думал, что придется тащить сюда водолазов разыскивать твое тело...
   Тут он заметил на одном пальце девушки массивный золотой перстень с бриллиантом, а на другом -- чуть поменьше с изумрудом. И еще золотой браслет с рубинами на запястье.
   -- Откуда это?
   -- Откуда, откуда -- оттуда. Любовник подарил.
   -- Марина!
   -- Да ладно, шучу.
   -- Неужели клад отыскала?
   Девушка кивнула и забралась в катер
   -- А то!
   Сергей даже перестал злиться, у него перехватило дыхание.
   -- Пиратский клад?!
   -- Да. Золото, брильянты, изумруды, жемчуг. А также платина и серебро. И всего -- немерено! Там пещера с драгоценностями, а вход замаскирован, да так, что никто не догадается. Прямо Сезам!
   Марина сняла гидрокостюм и потянула вниз резинку плавочек своего купальника.
   -- Хочешь, золотой дождь покажу?
   -- Марина! Как тебе не сты...
   -- А чего стесняться, тут нет никого, -- из купальника на дно катера посыпались кружочки золотых монет. -- Мне просто их некуда было положить, Завтра сумку с собой прихвачу. Две. И рюкзак. И катер напрокат возьмем побольше. Видел, что у меня еще есть? Это я себе оставлю. Вместо медальона.
   Девушка указала рукой на жемчужное ожерелье.
   -- Почему вместо? -- удивился Сергей.
   Взглянув на собственную грудь, Марина удивилась не меньше, поскольку обнаружила, что медальон по-прежнему находился на своем месте. Он висел на ее шее под ожерельем в целости и сохранности.
   -- Мистика. Ведь его на мне точно не было. Он был у...
   -- У кого?!
   -- Да ни у кого. Показалось. Короче, я тебе все потом расскажу. Поехали домой. В смысле, в гостиницу.
   -- Так, а пещера-то с сокровищами, все-таки, под водой?
   -- Не-а. На берегу.
   -- Значит, клад находится на берегу... -- Сергей потянул рукоятку пускового шнура, заводя мотор.
   -- Да, как выяснилось, на острове.
   -- И до нее можно добраться без акваланга?
   -- Наверно.
   -- Так почему тогда завтра? Давай сейчас все заберем!
   Сергей заглушил двигатель.
   -- Что? Слушай, а действительно, давай! У тебя есть с собой зажигалка?
   -- Откуда, ты чего? Ты же знаешь, я не курю.
   -- А спички?.. Ах, ну да. Тогда ничего не получится.
   -- Почему?
   -- Потом все объясню. Ладно, поехали!
   -- Куда?
   -- За спичками!
   Сергей вновь запустил двигатель, катер помчался по волнам в направлении Кюрасао. Марина все еще никак не могла взять в толк, что же на самом деле произошло. Ее сегодняшнее приключение выглядело настолько нереалистично, что больше напоминало сон. Почему после ее погружения вдруг обмелело море, хотя было время прилива, и почему она не видела в море катер, находясь на берегу? То же самое, кстати, произошло и вчера. И как увязать с реальностью странную встречу с островитянином в средневековой одежде, который разжигал костер кресалом и боялся пиратов? И почему Сергей не нашел ее следов... их следов, ее и этого чокнутого француза, если, как он говорит, выходил на берег, разыскивая ее? А плита, закрывающая вход в сокровищницу, которая сама поднимается от огня? Но, в конце концов, какое все это имеет значение! Они с Сергеем нашли то, что искали, а это -- главное.
   То, что клад оказался вовсе не в том месте, где она предполагала, не на морском дне, а на суше, ее не удивляло. Да, они примерно на километр ошиблись в расчетах, ориентируясь на координаты, на план острова и на тот факт, что остров постепенно уходит под воду, но все это вполне объяснимо. В начале восемнадцатого века не было спутниковой навигации и тот, кто нацарапал карту на медальоне, вполне мог и сам ошибиться, определяя координаты. Но как этому французу удалось раскрыть тайну сокровищницы, и почему медальон исчез с ее шеи и появился на его? Черт возьми, голову сломать можно. Так может, лучше вообще ее не ломать?
   Так и не найдя ответов на все эти странности и загадки, девушка решила поменьше думать об этом. Она поначалу даже не хотела посвящать во все подробности Сергея -- не рассказывать ему ни о встрече с чокнутым французом, ни о том, что он совершенно бескорыстно открыл ей тайну сокровищницы, чтобы Сергей не задавал ей дурацких вопросов. Она просто радовалась тому, что остров сокровищ на самом деле существует, и карта, нацарапанная на старинном медальоне не выдумка и не розыгрыш. Ни родители ее, ни бабушка с дедом не верили в это, а она верила. И она нашла!
   Завтра они возьмут большой катер, причалят прямо к острову, разыщут это заветное место и наберут столько сокровищ, сколько смогут унести. И даже если им встретится чудак-француз, он не станет преградой для выполнения задуманного. Пусть тогда Сергей с ним и разбирается. Даром что ли он владеет восточными единоборствами? Убивать его, конечно же, смысла нет, но вырубить на время не помешает.
  
   -- Слушай, а как мы всю эту музыку попрем через таможню? -- уже в гостиничном номере спросил Сергей, доставая из цветочной вазы кипятильник и разливая кипяток в стаканчики с лапшой.
   -- Не знаю, -- пожала плечами Марина, она с полотенцем на голове только что вышла из душа. -- Мы с тобой этот вопрос вообще не обсуждали. А давай закатаем все в гипс. Типа шел по улице, поскользнулся, упал... Тебе руку загипсуем, а мне -- ногу. Согласен?
   -- Не знаю. Вдруг на таможне потребуют справку из больницы?.. Прикинь, а ведь, похоже, это на самом деле все настоящее, -- рассмотрев внимательно перстни, браслет, ожерелье и монеты, заключил Сергей. -- Честно говоря, для меня раньше все это вообще представлялось как нечто абстрактное и, я бы сказал, из области фантастики. Нет, в глубине души я, конечно, рассчитывал на успех, но, положа руку на диафрагму, реально в него не верил... Как ты думаешь, нет ли здесь какого-нибудь подвоха?
   -- Какой подвох, Сережа?! Мы нашли то, что искали, зачем, собственно, сюда и ехали.
   -- Не знаю, я же говорю, что не верил до последнего. Неужели никто из твоих предков, владевших медальоном, не пытался искать этот остров? От кого эта штучка вообще досталась тебе?
   -- Я же тебе говорила.
   -- Расскажи еще раз.
   -- Мой дедушка, француз, был военным летчиком. Во время войны он воевал с немцами в полку Нормандия-Неман. Там он влюбился в медсестру, мою бабушку, и женился на ней. И остался жить в Советском Союзе. Кстати, его фамилия тоже была Дюбуа, но он поменял ее на созвучную с ней, как бы русскую -- Дубов.
   -- Почему "тоже"?
   -- Что тоже?
   -- Ты сказала: его фамилия тоже была Дюбуа.
   -- А-а. Ну не знаю. Это я так, вырвалось. Потом расскажу. Короче, самого дедушки я не помню, он умер, когда мне было два года. Но моя бабушка, которой от дедушки достался этот медальон, говорила, что по преданию дедушкиных предков, на нем нацарапана карта острова, где спрятан пиратский клад. Из Советского Союза выехать в то время было нельзя, да, собственно, никто и не верил в существование этого острова. Мама говорила, что этот план, наверно, кто-то в шутку нацарапал. А самому медальону вроде как триста с лишним лет.
   -- А предки твоего дедушки? Не искали?
   -- Да кто их знает, может, и искали. Да какая разница, Сереж? Главное, что мы нашли, правда?
   -- Да, конечно.
   -- А как ты думаешь, что это за монеты?
   -- Не знаю, я в них не разбираюсь. Может, дублоны, может эскудо...
   -- Или пиастры?
   -- Нет, пиастры, кажется, из серебра. Слушай, нам надо продать хоть пару-тройку этих монет, если хотим завтра взять в аренду большой катер. У нас денег просто в обрез. Ты случайно не знаешь, где тут можно найти скупку золота?
   -- Нет. Но я думаю, в городе это не проблема. Хотя сейчас уже вечер. Может, спросить у портье? Спросишь?
   Сергей спустился в вестибюль. Портье, дежуривший в тот день, низколобый смуглый латинос, сначала долго не мог понять, чего от него добиваются. К тому же, он отвратительно говорил по-английски.
   -- Скупка монет? Эксченьджь? Обменять валюта? Доллар -- евро? А, понял. Золото, продать?
   -- Да.
   -- Не, скупка сейчас не найти. Вечер, поздно, все уже закрыто. Что, очень хочешь? Хорошо, жди, я сейчас.
   Минут через десять он привел коренастого толстенького китайца. Тот отвел Сергея в сторонку и тоненьким, совсем не вяжущимся с его комплекцией голоском, спросил по-русски:
   -- Сто, золото, говолис? Твоя плодает?
   -- Да.
   -- Показы.
   Сергей достал из кармана три монеты. Китаец внимательно осмотрел, понюхал и попробовал каждую на зуб, как это делали средневековые менялы. Потом достал из кармана аптекарские весы и взвесил каждую из трех. Хитро прищурился.
   -- Где взяла?
   -- Наследство от бабушки.
   -- Ха-ха, у лусской бабуски была эскудо... Холосо. Тетылеста баксов.
   -- За каждую?
   -- Нет, за все.
   -- Почему так дешево?
   -- Новодел, потому ста. Нумизматисеской ценности не пледставляет. Как лом плодавать буду. На билзе тысяся восемьсот баксов унтсия. А ведь иссё и мой интелес утесть надо, плавда? -- китаец засмеялся. -- По лукам?
   -- Ладно, согласен.
   Сергей отдал монеты, а китаец отсчитал ему двадцать мятых и засаленных двадцатидолларовых купюр.
   -- Продешевил, наверно, -- посетовал он уже в номере. -- Надул меня китаёза.
   -- Ничего, не переживай. Мы завтра столько их наберем!
   -- Ага. Ну ладно. Слушай, Мариш, а пошли, все-таки, в ресторан?
   Марина хотела возразить, но потом решила -- сколько же можно питаться быстрой лапшой и йогуртами! И вообще, даром она, что ли, везла с собой вечернее платье?
   -- Только заметь, это не я предложила. Пойдем. Уж бутылку сухого вина и курицу в соусе "чили" мы, наверное, сможем себе позволить.
  
   Будь Сергей немного повнимательнее, он бы непременно заметил, что за их столиком наблюдают. Едва они с Мариной вошли в зал ресторана, китаец-перекупщик, все еще маячивший в вестибюле, указал на них высокому мужчине латинообразной внешности со шрамом на левой щеке. Тот кивнул, устроился в уголке и заказал себе пиво.
   Когда заиграла музыка, он подошел к молодым людям и с вежливой улыбкой обратился к Сергею по-английски:
   -- Вы не позволите пригласить на танец вашу даму?
   Пока Сергей вспоминал, как повежливее сказать по-английски "пошел к черту", Марина поднялась и подала руку галантному кавалеру. Черт возьми, каким успехом она тут пользуется! Утром чокнутый француз на острове, теперь вечером -- этот мачо. Один поднес ей в подарок сокровищницу. Что, интересно, предложит ей этот?
   Кавалер очень галантно придерживал рукой ее талию и, покачиваясь в медленном блюзе, держался от нее на расстоянии, соответствующим нормам приличия. Какое-то время он молча пялился на ее чуть приоткрытую неглубоким декольте грудь, потом поднял глаза.
   -- Very good-looking, -- произнес он мягким грудным голосом.
   Марина зарделась, посчитав это за комплимент в свой адрес: он назвал ее красавицей. Чтобы услышать ласкающую слух фразу еще раз, она переспросила:
   -- What you say?
   -- Ожерелье на вас красивое, -- пояснил мачо по-русски. -- Настоящее?
   Идиот, подумала Марина. Танцуя с дамой неприлично расхваливать надетые на нее побрякушки.
   -- Нет, игрушечное.
   Латинос улыбнулся шутке.
   -- Похоже, старинное. Досталось вам по наследству?
   -- Нет, я его украла, -- Марина уже начинала злиться. -- Еще вопросы есть?
   -- Вы здесь со своим мужем?
   -- Да. И вам ничего не светит.
   -- Очень жаль.
   -- А мне нет.
   Музыка кончилась. Мачо проводил Марину к столику и вежливо поклонился Сергею.
   -- Благодарю вас!
   Когда он вернулся на свое место, к нему за столик подсел бритый наголо грузный мужчина лет тридцати пяти, этакий "шкаф" -- точь-в-точь такими изображают бандитов в российских телесериалах. Они обычно ездят на черных "БМВ", в заднем кармане брюк у них "Макаров", а по остальным карманам рассованы перетянутые аптечной резинкой пачки стодолларовых банкнот.
   Марина с Сергеем этого не заметили, они были заняты выяснением своих отношений. Сергей все еще сердился на Марину за то, что она пошла танцевать с мачо, а Марина оправдывалась, мол, ничего предосудительного в этом нет. Танец -- это не измена, тем более что Сергей не любитель танцевать из-за полного отсутствия чувства ритма.
   -- Жемчуг настоящий, -- сообщил тем временем Маринин кавалер подсевшему к нему приятелю. -- Причем старинный. И эскудо подлинные, семнадцатый век. И все это явно не привезено из России.
   -- Ясный перец, -- согласился "шкаф".
  
  
   Глава 13.
  
   Балагама, Верховный Жрец великого племени майра, поднимался по ступеням к небу. Тысячи лет назад его предками на высокой горе была сложена пирамида, вершина которой восходила к облакам. Там был устроен жертвенник, и это было единственное место, где человек мог пообщаться с богом. Во все века к вершине пирамиды было дозволено подниматься только одному Верховному Жрецу. Этим жрецом сорок лет назад был избран он, Балагама. В течение сорока лет в первый день первого месяца года поднимался он к алтарю. Но на этот раз Балагама знал, что в последний раз идет разговаривать с богом. Он уже стар, а путь не близок и труден. Через год ему не забраться на эту гору и не подняться на вершину пирамиды. Уже сейчас он задыхался во время подъема и часто останавливался, чтоб отдохнуть. Когда он спустится вниз к своему народу, надо будет выбирать нового Верховного Жреца.
   Путь к алтарю занимал три дня. Последнюю ночь он провел у подножия пирамиды, подстелив под себя шкуру ягуара и накрывшись плащом от холода. Никакой еды он с собой не брал. Воздерживаться от пищи требовал ритуал, да и тяжеловато обременять себя лишней ношей. Он нес только чащу с жертвенной кровью, собранной по капле от каждого из людей его племени, включая младенцев.
   Забравшись на вершину пирамиды, он поставил чашу перед жертвенником и отдышался. Потом произнес молитву и вылил кровь в специальное углубление алтаря. Едва из чаши упала последняя капля, в небесах прогремел гром. Верховный Жрец упал ниц перед алтарем. И тут он услышал с небес голос бога:
   -- Приветствую тебя, Балагама! Наступает время Пятого Солнца. По окончании его, через три тысячи лет, мир сильно изменится. Миром станут править алчные и злые люди и тогда на Землю спустятся Темные Силы и начнут трясти ее, чтобы уничтожить все живое на земле. Но этому злу можно противостоять. Я дам тебе священный символ веры, с его помощью можно заставить уйти Темные Силы и спасти Землю. Пусть твое племя станет хранителем священного символа до окончания времени Пятого Солнца. Ты -- последний из жрецов, с кем я говорю. Больше я не буду разговаривать с твоим народом. Встань! Бери символ веры и ступай с ним вниз! Это Золотой Ягуар. Когда придут Темные Силы, он должен прыгнуть в огонь на вершине высокой горы. И тогда Темные Силы оставят землю.
   Когда Балагама поднялся, в жертвеннике не было крови, но в углублении находилась золотая статуэтка, изображающая ягуара в прыжке...
  
   -- Папа, ты мне рассказываешь эту легенду уже, наверно, в сотый раз.
   -- Я хочу, чтобы ты запомнила ее, Изабелл. Запомнила все до последнего слова.
   Девушка еще раз внимательно рассмотрела статуэтку Золотого Ягуара, покрутив ее в руках.
   -- Ну хорошо, рассказывай дальше.
   Чтобы скрыть скучающее выражение лица, она перевела взгляд на иллюминатор, за которым простиралась бесконечная морская равнина. Погода в это солнечное декабрьское утро стояла просто чудесная, качки практически не было, а попутный ветерок наполнял паруса и гнал корабль к берегам Венесуэлы, до которой оставалось всего день или два пути.
   -- Ты ведь знаешь, Изабелл, что дон Луис де Сабио, мой прапрадед, был конкистадором.
   -- Да, ты мне часто рассказывал об этом.
   Девушка не отрывала взгляда от морского пейзажа за помутневшим от соленых брызг стеклом.
   -- Он и привез из Нового Света эту золотую фигурку, которую мы храним на протяжении пяти поколений. В составе отряда завоевателей в 1518 году, без малого двести лет назад, он прибыл к берегам Центральной Америки. Отряд долго сражался с индейцами, которые сопротивлялись отчаянно и очень жестоко.
   -- Ну правильно, они же защищали свои земли, свои семьи, дома...
   -- Не тебе судить об этом, дочь моя! Когда непокорный народ, наконец, сдался, естественно, часть военных трофеев досталась солдатам, но большая часть предназначалась для королевской казны Испании. От берегов Нового Света на родину отправлялись каравеллы, груженные золотом и серебром. Обычно все золотые изделия, добытые у дикарей, сплавлялись в слитки, чтобы их проще было грузить на корабли.
   Один старый индеец, умирая, сказал моему прапрадеду, чтобы захватчики ни в коем случае не уничтожали эту статуэтку. Ее индейцы племени майра передавали из поколения в поколение около трех тысяч лет! И он поведал то, что они пересказывали своим потомкам из уст в уста о Великом Жреце Балагаме и о появлении Золотого Ягуара, якобы посланном богами.
   Конечно, конкистадоры сочли все это за выдумку непросвещенного народа. Но когда среди прочих золотых изделий на переплавку отправляли эту фигурку, она неизменно оставалась в первозданном виде. Все остальное золото расплавлялось в тигле, а этот ягуар плавал сверху, словно кусок масла в молоке. Мой прапрадед сразу смекнул, что в этой статуэтке скрыта какая-то великая тайна. Он заявил всем, что это не настоящее золото, и никакой ценности ягуар не представляет. И забрал его себе. Но золото здесь самое настоящее. Любой ювелир подтвердит это, дав на отсечение палец на правой руке.
   -- Почему же тогда фигурка не плавилась в тигле?
   -- Статуэтка обладает какими-то магическими свойствами, защищающими ее от разрушения. Если кто-нибудь отломает у этого ягуара хвост или лапу и унесет с собой, отломанный кусок исчезнет у похитителя и прирастет снова на место.
   -- И что, так пробовали делать?
   -- Да. И не раз.
   -- Бедненький, -- Изабелл прижала статуэтку к губам. -- Но мы не будем тебе лапку отрывать. Правда, папа?
   -- Конечно, не будем. Мы должны беречь его. Ведь уже почти двести лет это наша фамильная реликвия. Тот старый индеец, который поведал прапрадеду легенду о Балагаме и о появлении Золотого Ягуара, буквально с мольбою просил моего предка бережно хранить его и передавать по наследству вместе с самой легендой.
   -- А правда, что существует остров Йолон Йакаб, где хранятся сокровища племени майра?
   -- Трудно сказать. Есть такое предание. Но либо это просто сказка, либо индейцы так тщательно берегли свою тайну, что никому не известно местоположение этого острова. Ни под пытками, ни под страхом смерти никто не рассказал, что это за остров Йолон Йакаб и где он находится. А теперь племени майра давно не существует, а вместе с ними умерла и их тайна. По преданию, и Золотого Ягуара они тоже должны были отправить на тот остров, название которого переводится как Божественная Молния. Но к нему индейцам приходилось плыть на пироге с шестнадцатью гребцами почти трое суток. Путешествие опасно, и пироги очень часто не доплывали до острова. И потому на протяжении многих поколений каждый, кто становился вождем племени майра, не решался отправлять туда эту ценную реликвию.
   Изабелл еще раз полюбовалась Золотым Ягуаром.
   -- Интересно, неужели это на самом деле волшебный артефакт, способный спасти мир?
   -- Видишь ли, Изабелл, история о Балагаме, Великом Жреце племени майра, которую ты слышала от меня сто раз, как раз и говорит о том, будто бы в нем имеется некая сила, и Золотой Ягуар, сделав прыжок в огонь на высокой горе, спасет мир от вселенской катастрофы. Но мы-то -- просвещенные, цивилизованные люди и знаем, что все это глупости и бред дикарей, поскольку истинная вера утверждает, что Светопреставление неизбежно, и никакая статуэтка не может предотвратить то, что предначертано Господом. А о дне и часе наступления Судного Дня никому не дозволено знать, ибо все находится в руках Божьих. Но вот что удивительно, ведь какая-то сила заставляет Золотого Ягуара оставаться в сохранности, вот в чем дело! Что-то движет этим и не спроста. То, что богов майра не существует, это ясно как день, они не могут защищать статуэтку, но ведь кто-то ее опекает, -- старый испанец понизил голос. -- Быть может, тут замешан сам Сатана...
   Он помолчал немного, затем продолжил свои воспоминания:
   -- Мой прапрадед, лейтенант Луис де Сабио, вернулся в Испанию богатым человеком. Ему в то время было почти сорок лет, а он еще не был женат. Он поселился в нашем родовом замке, где жил его старший брат, Филипо де Сабио, со своим семейством. Потом прапрадед женился, у него родился сын. Он жил безбедно и счастливо, но старший брат стал завидовать ему. Сначала у них вышла ссора из-за жены дона Луиса, потому что дон Филипо, хоть и был женатый, да к тому же еще и в годах, тем не менее, решил приударить за ней. Дон Луис чуть не заколол шпагой своего старшего брата. Вступилась жена дона Луиса, сказав, что не изменяла мужу и никогда не допустит измены. А к старости дон Филипо стал страстным игроком. Как-то раз, чтобы расплатиться с долгами, он захотел украсть у брата статуэтку Золотого Ягуара, и продать ее. И едва он достал фигурку из шкатулки, с ним тут же случился удар. Что, как не некая высшая сила устроила это? Но на этом несчастья рода дона Филипо не завершились -- оба его сына вскоре погибли на дуэлях.
   После смерти дона Филипо моему прапрадеду явилось видение, в котором ему повелевалось бережно хранить эту вещь на протяжении поколений и никому ее не отдавать под страхом смерти. А если мы ее потеряем, продадим или иным способом избавимся от нее, наш род прервется, потому что все ныне живущие представители нашего рода умрут.
   Так что, теперь это и честь, и проклятие рода де Сабио. И ты, милая Изабелл, храни Золотого Ягуара, и твои дети пусть хранят. Я уже стар, быть может, я никогда не увижу своих внуков, поэтому ты должна сама взять с них обещание с верностью выполнить наш семейный завет.
   -- Ну что ты, отец! Ты будешь жить еще долго...
   -- Не знаю, Изабелл. Мне уже шестьдесят, меня мучают мигрени и боли в сердце. Но я лично поклялся своему отцу перед его кончиной, что сберегу эту вещь. И перед тем, как мы с тобой покинули Старый Свет, я... Но ты не слушаешь меня, дочь моя!?
   Изабелл молчала, она действительно размышляла о чем-то своем. Она думала о том, что отец уже действительно очень стар и не совсем здоров, а потому недалек тот день, когда она останется совсем одна. И еще о том, что скоро Рождество, ее любимый праздник, а она впервые встретит его на чужой земле, а быть может, и в море, по-летнему теплом и ласковом море, а не в Испании, где сейчас холодно и дожди. А порой выпадает и снег. И что заканчивается 1712-й год, и скоро ей исполнится восемнадцать лет. И что там, в Испании, осталось ее детство, а в свою взрослую жизнь она вступит в совершенно незнакомой стране.
   -- А как ты думаешь, -- наконец прервала молчание Изабелл. -- В Америке нам будет хорошо?
   -- Не знаю. Я надеюсь, мы будем жить там безбедно. Наших средств должно хватить, чтобы купить хорошую фазенду с табачной плантацией, или плантацией сахарного тростника или кофе, которая будет приносить нам приличный доход.
   -- Все равно. Другая страна, другие люди. Я буду долго привыкать. И скучать по Гранаде.
   -- Ничего. Надо надеяться, что и в Новой Гранаде тебе тоже будет неплохо.
   -- А помнишь, отец, ты что-то рассказывал мне про одного нашего давнего предка? Не дона Луиса де Сабио, конкистадора, а про другого...
   -- Про его брата, дона Филипо де Сабио, игрока, волокиту и пьяницу?
   -- Нет, про кого-то еще, кажется, их дядю. И твоего, наверно, прапрапрадеда. Того, который стал жертвой Святой Инквизиции.
   Лицо старого гранда побледнело.
   -- Что с тобой, отец?
   -- Что-то нехорошо. Давай выйдем на палубу, хочу подышать свежим воздухом.
   Изабелл помогла подняться престарелому отцу и, взяв его под руку, вместе с ним вышла на палубу. Свежий ветер трепал ее темно-каштановые, почти черные кудри и седины старого идальго. А солнце светило вовсю и жгло нещадным зноем. Чтобы защититься от его лучей, они встали у бакборта в тени грота. Изабелл, облокотившись о фальшборт, принялась вглядываться в бесконечную морскую даль. Она следила за белыми барашками волн, которые, словно соревнуясь друг с другом, бежали наперегонки рядом с кораблем.
   -- Изабелл! Никогда не спрашивай меня про этого нашего предка.
   -- Почему, отец?
   -- Его проклял сам папа. Даже имя его запрещено произносить вслух вовеки веков! -- идальго перекрестился. -- Видимо, тогда я слишком много выпил орухо, когда обмолвился о нем.
   -- Он был колдун или алхимик?
   -- Изабелл!
   -- Ладно, всё, хорошо.
   Тем не менее, старик явно хотел еще о чем-то рассказать юной сеньорите, даже несмотря на то, что сам решил прекратить разговор на эту тему. Отвернувшись от нее, он заговорил.
   -- Его звали дон Диего де Сабио, прости меня, Господи! Это тоже проклятие нашего рода, похоже, он продал душу дьяволу. Недавно он опять приходил ко мне...
   -- Во сне?
   -- Нет, наяву.
   -- Но ведь он, наверное, умер, и очень давно.
   -- Да. Очевидно, то был его призрак. Он часто является ко мне. И требует отдать ему статуэтку ягуара. Но я каждый раз прогоняю его. Он являлся и к моему отцу, и тот тоже прогонял его и прятал от него нашу семейную реликвию, как это делал и я. Ведь ни отец мой, ни я не хотели, чтобы прервался род де Сабио. Поклянись, что и ты его прогонишь, если он явится к тебе.
   -- Хорошо.
   -- Поклянись!
   -- Клянусь Святой Девой!
   Однако было похоже, что Изабелл не восприняла всерьез эти слова отца. Последние годы он вообще вел себя довольно странно. Очевидно, рассудок его становился все менее ясен. Даже этот неожиданный переезд в новые испанские земли выглядел не совсем здравым решением -- бросить родовой замок и уехать неизвестно куда. Выглядело это так, словно он поспешно скрывался от кого-то. Неужели и впрямь причиной всему стал какой-то злосчастный призрак?
   -- Изабелл...
   -- Да, отец.
   -- Этот дон Диего... призрак дона Диего, он... он имеет надо мной очень большую власть. Но, тем не менее, у меня хватило сил не отдавать ему нашу реликвию. Ведь тогда получается, что я нарушаю завет и избавляюсь от нее. А значит, нас с тобой ожидает смерть. Тогда он велел нам самим отправляться в Новую Гранаду, потому что эта статуэтка должна находиться там...
   Изабелл молчала. Она продолжала вглядываться в бескрайнюю синеву океана. По словам капитана, чуть ли не завтра, в крайнем случае -- послезавтра должны будут показаться берега Новой Испании, поэтому каждый, кто был на корабле, мечтал поскорее увидеть землю.
   -- А смотри, отец, вон там, следом за нами, плывет другой корабль.
   -- Где? Я не вижу, -- старый испанец и впрямь с недавнего времени стал очень слаб зрением.
   -- Ну там, -- Изабелл показала рукой на горизонт в сторону кормы.
   По палубе с громкими криками забегали матросы. Какой-то офицер, пробегая мимо, крикнул:
   -- Сеньор! Сеньорита! Немедленно пройдите в свою каюту!
   -- А что случилось, капитан? -- старый идальго схватил за рукав пробегающего мимо капитана корабля. -- Мы тонем?
   -- Пираты! Спрячьтесь у себя!
   -- Какой ужас! Мы погибли?
   Девушка прижалась к отцу, когда они снова оказались в своей маленькой каюте.
   -- Я очень стар, Изабелл. Силы мои на исходе. Но я буду защищать тебя до последней капли крови!
   Старый гранд зарядил пистолет и приготовил шпагу. Примерно через час началась пушечная канонада. Корабль трясло от выстрелов пушек и от сыплющихся на него ядер. С треском и грохотом одна за другой рухнули обе мачты. Спустя некоторое время сильный удар качнул судно -- противник стукнул бортом в борт, и началась абордажная схватка. Крики, выстрелы, звон клинков, стоны, матросская брань проникали в каюту. Изабелл все еще прижималась к отцу. Он обнимал ее левой рукой, а в правой держал наготове заряженный пистолет.
   Дверь каюты вылетела от удара ногой. В проем ворвался пороховой дым, громче стали слышны звуки сражения. На пороге появился здоровенный пират, этакий верзила с черной повязкой на одном глазу. Второй его глаз плотоядным взором уставился на Изабелл.
   -- Неплохой приз, -- оскалив в кривой улыбке редкие, желтые от табака зубы, произнес он по-английски и сделал шаг вперед.
   Испанец загородил дочь своим телом и выстрелил из пистолета. Одноглазый, издав звериный рык, схватился за живот и рухнул на пол. Но в дверном проеме тут же возникли еще два пирата. Старый гранд отбросил пистолет и переложил в правую руку шпагу. Тесное помещение давало преимущество кабальеро: нападавшие только мешали друг другу. Мешало им и тело одноглазого пирата, валявшееся под ногами. Однако битва длилась недолго, силы очень скоро покинули старика, он не смог отразить удар абордажной сабли и повалился, истекая кровью.
   -- Прости меня, Изабелл... -- только и успел прохрипеть он.
   -- Красотка -- моя добыча! -- крикнул один из победителей.
   -- Нет, моя! -- не согласился с ним другой.
   Между пиратами завязалась потасовка. Но тут в каюте появился высокий человек в широкополой шляпе и с огромной черной бородой.
   -- Хэндс! Жерар! Что вы тут не поделили?
   Флибустьеры прекратили драку и опустили сабли. Чернобородый перешагнул через трупы одноглазого флибустьера и старого испанца. Только сейчас он заметил Изабелл. Он подошел вплотную к девушке, приподнял указательным пальцем ее подбородок и заглянул в лицо.
   -- Милая мордашка. Она будет моей! Неплохой подарок к Рождеству, не так ли?
   Жерар и Хэндс переглянулись между собой и склонили головы как провинившиеся школяры. Изабелл стояла, дрожа от страха, вся белая как гипсовая статуя. Крики и ругань снаружи утихли -- абордажная схватка подошла к концу. Тишину нарушали только стоны раненых и редкие возгласы победителей. Чернобородый взял Изабелл за руку и буквально выволок ее из каюты. За ними на залитую кровью и заваленную трупами палубу вышли Хэндс и Жерар.
   -- Пленников связать -- и в трюм, -- распорядился Черная Борода. -- Все ценное -- к нам на "Месть королевы Анны". Эту калошу поджечь. Своим ходом она передвигаться не может, а буксировать эту развалину четыреста миль до Тортуги лично у меня особого желания нет.
   Пираты ответили одобрительным гулом и принялись выполнять распоряжение.
   -- А ты, крошка, -- обратился к Изабелл Черная Борода, -- ничего не бойся. Никто тебя не тронет, пока будешь моей женушкой. А когда мне надоест, я отдам тебя Жерару и Хэндсу. Ну, а потом уж -- всей команде. Ха-ха-ха! Эй, что там происходит?!
   Что-то не понравилось Черной Бороде в действиях матросов. Пока он разбирался с беспорядком, на время отпустил руку Изабелл. Девушка немедленно воспользовалась свободой и прыгнула за борт. Она решила, что смерть в волнах лучше, чем бесчестие в руках озверевших морских разбойников.
   Она плыла, сколько ей хватило сил. Мешало длинное платье, но ей удалось проплыть больше кабельтова, прежде чем силы окончательно покинули ее. И тогда, захлебываясь морской водой, она начала медленно опускаться на дно.
   -- Спустить шлюпку? Догнать ее? -- спросил Черную Бороду Израэль Хэндс.
   -- Да дьявол с ней, -- хладнокровно ответил предводитель пиратов. -- На судне Бенджамина Хорниголда служил один моряк из России, он говорил: "Если дама выходит из кареты, лошадям легче ее тянуть..." Или что-то вроде этого. Из-за девки поднимать суету? Пусть ей полакомится акула, Вернемся лучше к нашим баранам. Есть что-нибудь ценное на этой калоше?
   -- На любом судне всегда что-нибудь да есть. Хотя бы вот это, -- Хэндс поднял с палубы валявшуюся у него под ногами золотую фигурку, изображающую ягуара в прыжке. -- Ты посмотри, какая славная вещица
   -- Забавная вещица, -- согласился Черная Борода, принимая фигурку из рук Хэндса и рассматривая ее.
   -- А девчонка и ее папаша, похоже, были знатные птицы, -- заметил Пьер Жерар. -- В их каюте ларец, доверху набитый побрякушками и золотыми монетами!
   -- В трюмах китайский шелк и пряности, -- доложил один из пиратов.
   -- Тащите все на "Месть", -- распорядился Черная Борода. -- Я тут вот о чем подумал, -- обратился он к Хэндсу и Жерару. -- Вчера мы, наконец, дождались прохода каравана, который направлялся в Европу, и очень удачно помогли одному из галеонов отстать от своих. У нас в трюмах две тысячи фунтов золотого песка, да еще сегодняшний приз. Удача сопутствует нам, но тот самый моряк из России, о котором я упоминал, говорил много мудрых изречений. Например: "Если повозка доверху нагружена сеном, лошади кричат "И-го-го!"". Мы находимся всего в двадцати пяти милях от острова Веселого Роджера. Пожалуй, стоит завернуть туда, проверить наши закрома, а заодно и пополнить их. Шелк и пряности мы продадим на Антигуа, а золото хорошо бы припрятать.
   -- Ты прав, Тич! -- Хэндс не сводил глаз с золотой фигурки, которую Черная Борода все еще вертел в руках. -- Чтобы команда не поднимала гвалт и не требовала немедленной дележки. Так и сделаем. А вообще мне нравится остров Веселого Роджера! Может, возьмем его в собственность и организуем там поселение?
   -- Подумаем...
  
  
   Глава 14.
  
   Осторожно проведя катер мимо гряды подводных скал, Сергей подвел его к берегу и заглушил мотор. Вместе с Мариной они спрыгнули за борт и затащили катер на песчаный пляж. Марина огляделась.
   -- Кажется, это не то место.
   -- Как не то? Вчера я именно здесь выходил на берег, когда тебя искал. Вон, видишь, мои следы на песке еще остались? А, пока ждал тебя в море, все время вон там стоял, в трехстах метрах от берега.
   Сергей обернулся и показал рукой в сторону моря.
   -- Твои следы есть, а моих нету. И вообще ничего похожего нет. Когда я вчера вышла на берег, тут было все по-другому.
   -- Значит, ты выходила в другом месте. Давай пройдемся вдоль берега, может быть, узнаешь свое вчерашнее место?
   -- Маловероятно, но пойдем.
   -- Что значит, маловероятно? Ты что, хочешь сказать, что была на другом острове?
   -- Нет. Но я сама ничего не понимаю.
   Они прошли с полкилометра вдоль кромки прибоя в одну сторону, потом вернулись и прошли столько же в другую.
   -- Нет, ничего не узнаю, совершенно! А идти дальше бессмысленно. Прикинь, я же не могла так далеко уплыть куда-то под водой.
   -- Не уплыть, а уйти. Плавает...
   -- Не умничай, дайверы как раз погружаются и плавают.
   Марина уже начинала злиться, и поэтому совершенно не была расположена к остротам.
   -- Тогда давай зайдем в лес, -- предложил Сергей. -- Вдруг ты там найдешь этот вход в сокровищницу?
   -- Нет, сначала надо отыскать ручей. Ручей, это ориентир. Вот, видишь, -- она показала ему обратную сторону медальона, -- он даже тут на плане обозначен.
   -- Так ведь мы только что видели небольшой ручеек. В том месте, где мы наш катер оставили.
   -- Вот именно, что небольшой. А вчера ручей был большой. Почти как речка.
   -- Значит, высох. Другого же ручья поблизости нигде нет.
   -- Черт, хоть бы этот французишка снова объявился бы!
   -- Какой французишка?
   -- Сереж, ну я же тебе говорила. Тот, который мне место показал, где сокровища спрятаны.
   -- Ты мне ничего не говорила ни про какого француза.
   -- Ну, значит, собиралась сказать. Ладно, пошли в лес.
   Битый час бесполезных блужданий по лесу так и не дал никаких результатов. Они прошли вдоль русла ручейка до самого его истока -- он вытекал из маленькой расщелины в скале. Нет, поляны с замшелой каменной плитой и пальмой с прибитым к ней черепом найти не удалось.
   -- Ну что?
   Сергей в изнеможении опустился на поваленный ствол дерева и почесал искусанные москитами предплечья и голени. Он был одет в футболку с коротким рукавом и в шорты до колен, которые лишь частично предохраняли от укусов закрытые места.
   -- Возвращаемся?
   -- Да, сейчас... -- Марина присела рядом с ним, устало вытянув ноги и отгоняя насекомых сломанной веткой. -- И чего я, дура, не набрала вчера побольше драгоценностей?!
   -- Не переживай. Если честно, я вообще не особо верил, что нам удастся что-либо отыскать. А так у нас уже есть и монеты, и браслет, и перстни... Считай, что поездку с лихвой окупили...
   -- Ты знаешь, мне кажется, есть еще один вариант, -- сказала Марина после небольшого молчания.
   -- Какой?
   -- Выйти на катере в море, остановиться на том самом месте, где мы стояли вчера, и я погружусь с аквалангом.
   -- А что это даст? Ты всерьез веришь, что там портал в пятое измерение?
   -- Не знаю. Но мне кажется, стоит попробовать. Ведь вчера я была в сокровищнице. -- Марина потрясла жемчужным ожерельем, висевшим у нее на шее. -- Это же, в конце концов, не глюк!
   -- И французишка тоже не глюк?
   -- Сереж, прекрати. Сейчас не время для сцен ревности.
   Они вернулись на берег, столкнули катер в воду и отошли к тому месту, где останавливались вчера. Марина надела акваланг прямо на купальник, не облачаясь на этот раз в гидрокостюм, поскольку не собиралась долгое время проводить под водой. Мысленно она похвалила себя за то, что вообще догадалась взять с собой снаряжение.
   Она, как и вчера, опустилась к самому дну, но никаких метаморфоз, какие происходили вчера, в подводном мире на этот раз не случилось. Поверхность моря не опускалась, темное пятно катера по-прежнему маячило наверху. Внезапно ее внимание привлек небольшой краб калаппа, или, как его называют, стыдливый краб, ползавший по морскому дну.
   Марина всегда была очень неравнодушна к разной морской живности. Она просто была влюблена в подводный мир. Еще в детстве она с увлечением просматривала фильмы об экспедициях команды Кусто и мечтала сама заняться дайвингом. И вот мечта ее сбылась. Ей вдруг захотелось поймать этого краба, но вовсе не для того, чтобы съесть или высушить для коллекции, скорее просто из озорства -- поймать и отпустить. Но хитрое членистоногое очень шустро ускользнуло от нее и зарылось в песок.
   "Ах, ты вот как! -- рассердилась девушка, в ней проснулся охотничий азарт. -- Ну, погоди, все равно я тебя поймаю!" Она стала рукой раскапывать грунт в том месте, где спрятался краб. Марина выкопала в песке ямку глубиной почти во всю длину ее руки, но краба там не было. Зато ее пальцы нащупали какой-то твердый предмет, и явно не камень. Вытащив его, девушка просто была поражена своей находке -- в руке у нее оказалась красивая золотая статуэтка. По внешнему виду фигурка очень напоминала эмблему одного английского автомобиля, она изображала ягуара в прыжке.
   Марина поднялась вместе с ней на поверхность.
   -- Так быстро? -- удивился Сергей. -- Ты уже побывала в сокровищнице?
   -- Пока нет. Зато вот, смотри, что нашла на морском дне!
   Она подала ему статуэтку.
   -- Ничего себе! -- поразился Сергей. -- Да в ней чуть ли не килограмм! Как думаешь, это чистое золото?
   -- Не знаю. Надо будет проверить. Но все может быть. Да в конце концов наплевать на золото, ты посмотри, прелесть какая! А ведь эта штуковина пролежала на дне лет сто или двести, если не больше. А выглядит так, будто бы ее только что сделали.
   -- Слушай, а давай больше не будем ничего искать? Жадность фраера погубит. Этой статуэтки вполне хватит, чтобы погасить мой долг.
   -- А квартира? Ну уж нет. Если я чего решила, то сделаю это обязательно. И потом, сокровищ мало не бывает. Всё. Жди меня, и я вернусь! Пока!
   -- Ладно. Удачи!
   Девушка снова погрузилась. На этот раз она проплыла через небольшую гряду подводных скал и увидела поверхность моря прямо над своей головой, словно прошла через ворота или своего рода шлюз. Вынырнув, Марина сразу узнала вчерашний берег и увидела на береговой кромке, у самой границы прибоя, скучающего Жоржа Дюбуа. Он стоял словно изваяние, по колено в воде, в засученных штанах, и напряженно вглядывался в море. Увидев Марину, он заулыбался, будто бы поджидал ее здесь со вчерашнего дня.
   -- Привет, -- обратилась она к нему. -- Ты откуда взялся?
   -- Я тут гуляю вдоль берега с самого утра. Мне очень хотелось, чтобы ты появилась снова, и мое желание исполнилось.
   -- Врешь ведь все. Мы пять минут назад подходили к берегу на катере, и тебя тут не было. Вон наш катер в море, -- Марина обернулась и показала рукой. -- Черт, А где он?..
   -- Нет, нет, -- поспешил заверить Жорж. -- Я тут с самого утра. Я ждал тебя. Я загадал желание: если ты появишься, я обязательно выберусь с этого проклятого острова.
   -- Слушай, а ты что, на самом деле, на острове совершенно один?
   -- Да, совершенно один, -- подтвердил молодой человек.
   -- А как ты вообще попал сюда? И на чем? Ты участник игры в "последнего героя"? Или что-то типа этого?
   -- Я же тебе говорил, меня занесло сюда ураганом.
   Марина припомнила несколько голливудских кинокартин, в которых по сюжету герой спасался на необитаемом острове после авиакатастрофы, когда его самолет терял управление, попав в грозу.
   -- Ты летел на самолете? Он попал в ураган и разбился?
   -- На каком самолете? Что это?
   -- Слушай, Жорж, у меня сегодня отвратительное настроение, и шуток я не воспринимаю. Хватит притворяться пещерным человеком, расскажи все начистоту.
   Они медленно брели прямо по воде вдоль кромки прибоя. Волны ласково накатывали, омывая их босые ноги то по щиколотки, то выше колен. Пока Жорж сбивчиво пересказывал свою историю, Марина несколько раз перебивала его ехидными комментариями и злилась, что он снова несет какую-то околесицу. По его словам выходило, что сейчас на дворе начало восемнадцатого века! Она уже жалела, что вообще попросила его рассказать о себе. Этот сумасшедший явно сбежал из психушки. Но внезапно Жорж прервал повествование, глаза его округлились -- он со страхом вглядывался в морскую даль.
   -- Пираты... -- одними губами прошептал он. -- Прячемся! Скорее!
   Дюбуа крепко схватил девушку за руку и побежал вместе с ней по воде к руслу ручья. Его страх передался и ей, Марина поняла, что надо срочно от кого-то спасаться. Кого он испугался, кого увидел в море? Бандитов? Рэкетиров? И как там Сергей? Что будет с ним, если они заметят его? Однако пока все было тихо, шума приближающегося мотора не слышалось. Может, у этого психа галлюцинации, да еще и паранойя?
   -- О, боже! -- внезапно спохватился Жорж. -- Следы! Наши следы! Они найдут нас!
   -- Да. И, кстати, моё барахло там валяется. Погоди, я сейчас. Только спокойно, без паники!
   Марина подобрала свое снаряжение, взяла в руки ласту и, зачерпывая ей воду, прошлась вдоль берега и залила отпечатки босых ног, которые еще виднелись на песке у кромки прибоя.
   -- Кого ж ты так испугался, трусишка?
   Она вернулась к Жоржу, стоявшему в русле ручья по колено в холодной воде.
   -- Я не трусишка. Просто у нас нет никакого оружия, а они вооружены до зубов. И, кроме того, их много. Да и шутить Черная Борода не любит. А если и шутит, то шутки у него не очень смешные. Для нас, конечно: сам-то он и его команда будут животы надрывать от хохота. Во всяком случае, если он догадается, что кто-то разгадал тайну сокровищницы, молитвы этому человеку уже не помогут.
   -- Черная Борода? Это кто, какой-то мафиози?
   -- Ты говоришь непонятные слова. Но сейчас не время для загадок. Нам надо хорошо спрятаться, они уже близко.
   Марина с Жоржем укрылись в густых зарослях, добредя до них прямо по руслу ручья, чтобы не оставить на песке своих следов. Из своего укрытия они наблюдали за приближающимся кораблем. Теперь, вглядываясь в море, Марина разглядела вдалеке, почти у горизонта, трехмачтовый парусный корабль. Какое же острое зрение у Жоржа, подивилась она, если он заметил корабль намного раньше!
   -- Ты уверен, что это пираты?
   -- Не знаю. Но береженого бог бережет.
   -- По-моему, современные пираты ходят на моторных судах. А это -- какое-то учебное парусное судно.
   -- Нет. Это точно они. Нашу "Удачу" я узнаю из тысячи других кораблей.
   -- Вашу? Это что, твои друзья? Значит, ты сам был с этими пиратами?
   -- Нет. Три недели назад Черная Борода напал на нас, отобрал корабль и вышвырнул всю команду за борт словно котят. Это очень жестокий человек. О нем ходят легенды далеко за пределами Карибского моря.
   -- Погоди...Черная Борода... Да, да, припоминаю. Кажется, я в детстве что-то читала -- предводитель флибустьеров. Но, если мне память не изменяет, это и впрямь начало восемнадцатого века.
   Жорж удивленно посмотрел на нее.
   -- А сейчас какой век, по-твоему, сударыня?
   -- Да вроде, как с утра был двадцать первый.
   -- Не знаю, может, у вас, в подводном царстве, свое летоисчисление, но у нас, на Земле, в настоящее время заканчивается 1712 год от рождества Христова.
   Наступило молчание. Похоже, каждый из собеседников считал другого не совсем нормальным.
   В миле от берега на шхуне подобрали почти все паруса и оставили только три кливера, а на расстоянии двух кабельтовых убрали и их. Корабль остановился, с глухим плеском в воду вошел якорь, со звоном размоталась якорная цепь.
   -- Возможно, они пришли забрать сокровища, -- размышляя, прошептал Жорж. -- Или наоборот, еще привезли награбленное и хотят спрятать.
   -- Да уж ясное дело, одно из двух, -- согласилась Марина с некоторой долей иронии.
   Ей снова показалось, что вокруг нее происходят не реальные события, а какая-то игра.
   К берегу подошли сразу три лодки, на которых приплыло в общей сложности человек двадцать, одетых, кто в лохмотья, кто в костюмы подороже, но, как показалось Марине, стиль вполне соответствовал концу семнадцатого -- началу восемнадцатого века. Изысканнее всех был одет только один -- высокий человек, заросший окладистой бородой. Очевидно, это и есть их предводитель, тот самый Черная Борода.
   -- Здесь что, фильм снимают?
   Девушка произнесла этот вопрос почти в полный голос, она успокоилась и совершенно перестала верить в реальную опасность. Жорж прицыкнул на нее и даже зажал ей ладонью рот. Но, приглядевшись внимательнее к прибывшим, Марина поняла, что на киноактеров эта публика мало смахивает. Их лица и открытые участки тел без всякого грима были изуродованы шрамами, особой опрятностью эти люди тоже не отличались. У каждого имелась на перевязи короткая абордажная сабля и по паре пистолетов за поясом. И не оставалось сомнений, что любой из них готов пустить оружие в ход без особых раздумий. Хоть их пистолеты выглядели довольно архаично, однако при этом отнюдь не бутафорски, а уж и порох, и пули наверняка у них настоящие.
   Шумно переговариваясь между собой по-английски, пираты начали выгружать из лодок мешки и сундуки. Теперь и Марину охватил панический животный ужас. Волнение Жоржа вновь передалось ей, а присутствие настоящих пиратов вселяло страх и желание поскорей убраться отсюда. Марине вдруг очень захотелось оказаться в своем уютном номере в отеле.
   -- Сваливать пора, -- прошептала она.
   -- Да, но как?
   -- Они говорят, что потащат свое добро в сокровищницу.
   -- Ну да, я так и предполагал.
   -- Вот когда они уйдут, мы смоемся. Тем более что мне вообще пора -- меня давно ждут.
   -- Они наверняка уйдут не все, кто-то останется караулить лодки.
   -- Их начальник скомандовал им идти всем.
   Марина понимала разговор пиратов, хотя их английский был очень архаичен. Еще она начала осознавать, что место, где она погружалась, очевидно и впрямь является если не переходом в какой-то параллельный мир, то неким тоннелем быстрого перемещения к другому острову. Она все еще категорически не принимала версию перехода во времени, считая это невозможным, но в быстрый пространственный переход была готова поверить. Так что, если нырнуть в море в том месте, где она обычно выходила из воды, можно снова всплыть возле катера, в котором ее поджидает Сергей.
   Тем временем, пираты подхватили мешки и сундуки и шумной толпой отправились в лес. Да, на этот раз они ушли все, не оставив караульных возле лодок, так что опасения Жоржа не оправдались.
   -- Бежим быстро!
   Марина встала и, на ходу надевая акваланг, потащила Жоржа к морскому берегу. Она уже почти не сомневалась, что под водой находятся ворота для перемещения в параллельный мир, в иное измерение, в иное время, короче, неизвестно куда, но они там есть. Просто иначе нечем объяснить, что проплывая через гряду камней, она оказывается в совершенно другой обстановке.
   -- Но если мы возьмем лодку, нас все равно догонят. Быть может, даже начнут стрелять из пушек с корабля.
   -- Зачем нам лодка? Ты хорошо умеешь нырять?
   -- Вообще-то да.
   -- Тогда давай за мной!
   -- Куда?
   -- В море.
   -- Ты заберешь меня в свое морское царство?
   -- Да. Давай скорее. Нет, погоди. Что это?
   Она заметила возле одной из лодок на песке точно такую же фигурку ягуара, которую буквально час назад вытащила из песка на морском дне. Очевидно, у пиратов продырявился какой-то мешок, и статуэтка вывалилась.
   -- Классно, теперь у меня их будет две! -- девушка просунула статуэтку под перемычку между чашками лифчика своего купальника. -- Бежим!
   Она взяла в рот загубник и, надвинув на глаза маску, схватила Дюбуа за руку и потащила его в море.
   Очевидно, их заметили на шхуне, поскольку начали стрелять из ружей. Облачка дыма вспыхивали у бортов, потом раздавался свистящий звук и, словно с силой брошенный камушек, в воду плюхалась пуля. Лишь после этого доносился хлопок выстрела. Добежав до глубины по пояс, они оба нырнули, опустились к самому дну и поплыли. Если бы в момент погружения кто-нибудь из них посмотрел влево, то заметил бы барахтающегося в воде человека, пытавшегося вынырнуть и глотнуть воздуха. Но беглецы так были поглощены собственными действиями, что стремительно плыли под водой и не смотрели по сторонам.
   Проплыв над грядой рифов, над которой Марина уже проплывала вчера и позавчера, они увидели, как сразу увеличилась глубина, а над головой, в ярком сиянии проникающих в воду солнечных лучей темным пятном маячило брюхо катера. Марина устремилась туда, схватив за руку Жоржа и увлекая его за собой.
   По лицу юноши было видно, что ему не хватает воздуха. У Жоржа темнело в глазах от быстрого всплытия и долгого отсутствия кислорода. Он уже чуть ли не терял сознание, когда, наконец, не без помощи Марины, оказался на поверхности и смог глотнуть воздуха. Он даже не удивился тому, что держится рукой за борт красивой белой лодки, сделанной из железа, какой никогда еще в жизни не видел. Марина сдвинула на лоб маску.
   -- Сереж! -- крикнула она, заглядывая в катер, но внутри никого не было.
   -- Черт! -- выругалась девушка.
   Она перевалила через борт и помогла влезть в катер полуживому Жоржу.
   -- Где же он?
   -- Какая чудесная лодка! -- высказал, наконец, восхищение Дюбуа, отдышавшись и приходя в себя. -- Ты кого-то потеряла?
   -- Да, мой муж. Ну, не муж, точнее, жених. Он должен ждать меня здесь. Но его тут нет.
   -- Может, он решил искупаться?
   -- Он?! Искупаться? Не смеши меня. Он плавает как иридиево-платиновый топор! Блин, с ним что-то случилось!
   -- Вон там, смотри, плывет что-то!
   Посмотрев в направлении указательного пальца Жоржа, Марина увидела, что в море удаляется моторная яхта, дымя выхлопной трубой дизеля. Яхта направлялась в сторону Кюрасао и отошла на расстояние около мили. Девушку охватила паника, она знала, что мафиози и прочие криминальные элементы очень любят такие средства передвижения. Она тут же вспомнила вчерашнего мачо, какими глазами он разглядывал жемчужное ожерелье на ее шее.
   -- Черт, это бандиты! Они выследили нас! Одно из двух, либо они его убили, либо взяли в заложники и увезли! Надо их догнать!
   -- Догнать эту диковинную посудину, что так быстро движется без парусов? -- удивился Жорж. -- Но здесь, на этой лодке, нет ни весел, ни мачты с парусом!
   -- А мотор на что? Робинзон!
   -- Почему ты все время называешь меня Робинзоном?
   -- Потому что ты -- Робинзон и есть. Блин, как же он заводится?
   Марина дергала пусковой шнур и ругалась по-русски. Мотор отзывался глухим пыхтением, но работать не хотел. Наконец, она догадалась нажать на выключатель зажигания. Катер рванул с места так, что Жорж повалился на его дно.
   Разрыв с яхтой не сокращался, но и не увеличивался. Пока Марина возилась с запуском мотора, яхта успела отойти настолько, что еле виднелась на горизонте. Хорошо, что солнце светило в спину и контрастно выделяло в море ее поблескивающий белый силуэт. Женская интуиция подсказывала Марине, что во время ее отсутствия на Сергея напали бандиты и, возможно, взяли в заложники, чтобы попытаться овладеть тайной пиратского клада. Все-таки, зря они поторопились продавать монеты, да еще какому-то сомнительному китайцу-перекупщику. Очевидно, тем самым они вызвали к себе интерес и какая-то криминальная банда устроила за ними слежку.
   Пока что у нее не было никакого плана действий. Она даже не знала, как поведет себя, если догонит яхту. Возможно, с помощью Жоржа она откроет бандитам тайну пиратского клада. Подумаешь? Там такое количество сокровищ, что хватит на всех. А ведь им с Сергеем, по большому счету, нужно только погасить Сережкин долг, да купить квартиру в Питере. Ну, машину еще простенькую, а больше ничего и не надо.
   Хотя нет, дудки! Бандитам нельзя показывать столько сокровищ. Если они на все эти богатства закупят оружие и наркотики, земная цивилизация просто погибнет. Обойдутся. Она договорится с ними о выкупе -- и все.
   Жорж не переставал удивляться, как эта диковинная лодка может без парусов двигаться с такой огромной скоростью. Неужели ее толкает вот эта вот рычащая коробка? Поскольку Марина была неопытным мотористом, а точнее вообще управляла катером в первый раз, она сильно газовала и много петляла. А навигатор вообще оставался у Сергея. Она ориентировалась только на уходящую яхту, но когда вдалеке в сизой дымке показались берега Кюрасао, на их фоне она вообще потеряла яхту из виду. Подойдя ближе к острову, она курсировала, пытаясь в далеких очертаниях города Виллемстада отыскать "Плаза Отель Кюрасао и Казино", возле которого был расположен причал. А когда до берега оставалось не больше полумили, мотор заглох.
   Чертыхаясь, Марина тщетно пыталась его завести, лишь после многих попыток догадалась посмотреть на указатель уровня топлива. Бензин кончился.
   -- Бесовские силы покинули эту гремящую коробку? -- Жорж постучал по крышке мотора.
   -- Да.
   Поскольку весел в катере не оказалось, Марина протянула Жоржу одну ласту, вторую взяла себе.
   -- На! Ты греби с правого борта, а я буду с левого. До берега всего ничего осталось. Ну что ты на меня смотришь как на мумию Тутанхамона?
   Жорж похлопал себя по груди.
   -- Медальон.
   -- Что медальон?
   Пока работал мотор, Марина была увлечена погоней, а Жорж -- напуган гремящей коробкой, поэтому только сейчас он обратил внимание, что на его шее не висит медальон, а висит он на шее Марины. А Марина, в свою очередь, обнаружила, что нет статуэтки, которую она второпях заткнула за лифчик купальника.
   -- Я ее потеряла, -- ужаснулась она.
   -- Кого?
   -- Золотую фигурку. Помнишь, которую я нашла на берегу. Но ничего, тут где-то должна быть вторая, точно такая же.
   Однако, обшарив все дно катера, обнаружить вторую статуэтку тоже не удалось.
   -- Блин, значит, эти сволочи забрали ее. Ладно, все равно гребем к берегу. Сейчас главное -- освободить Сергея. Греби, Жорж, скорее! Ну что там еще?!!
   Жорж снова повел себя очень странно. Он испуганно перекрестился и лег вниз лицом на дно катера, повторяя при этом:
   -- Мы погибли! Это птица Рухх! Она унесет нас!
   О птице Рухх он слышал от итальянца Джакопо, который по вечерам на полубаке "Удачи" рассказывал много разных историй, в том числе и про моряка Синдбада.
   Наконец, Марина догадалась, что вызвало у Жоржа столь неадекватную реакцию. Низко над морем, закладывая вираж, на посадку в аэропорт Виллемстада заходил пассажирский самолет.
   -- Жорж, -- Марина просто закипала от ярости. -- Перестань придуриваться, это уже не смешно! Можно подумать, никогда самолет не видел! Бери ласту и греби давай, у нас очень мало времени!
   Но Жорж поднялся только когда стих шум авиалайнера.
  
  
   Глава 15.
  
   Ожидая Марину в катере, Сергей знал, что долго под водой она находиться не должна. Она сразу выйдет на берег, как только узнает место, где выходила вчера. Поэтому он не волновался за нее, лишь пристально вглядывался в берег острова, пытаясь не пропустить момент, когда и где она будет выходить на сушу. И как это вообще возможно -- причалить к берегу на катере и оказаться не на том берегу, на который выходишь из-под воды?
   Сергей снял кроссовки и свесил за борт ноги, опустив в воду ступни. Футболку и шорты он не снимал, поскольку в первые же дни пребывания на Карибах сильно обгорел. Вдруг за своей спиной он услышал нарастающий шум мотора. Обернувшись, Сергей увидел небольшую моторную яхту, которая направлялась прямо к нему. Поравнявшись с катером, на яхте заглушили двигатель, и судно, двигаясь по инерции, подвалило прямо к его борту. На палубе яхты находилось пятеро человек. Среди них он узнал вчерашнего мачо, того самого, что танцевал с Мариной. Еще там были: здоровенный, бритый налысо, мужик лет тридцати пяти, с фигурой напоминающей шкаф; длинный и худой, неопределенного возраста, загорелый парень в красной бейсболке с совершенно гладким лицом, которого Сергей назвал про себя "Фитиль"; мужик лет сорока с перебитым носом, изъеденным оспинами лицом и татуировками по всему телу -- явный уголовник. Пятого человека Сергей знал хорошо, с ним он был знаком еще в Питере. Его лысеющая голова напоминала электрическую лампочку -- в височной области она была широка, а от скул к нижней челюсти сужалась. Это был лысеющий брюнет, его лысина расползалась с высокого лба к макушке и, видимо, в скором времени достигнет затылка. Даже на гладко выбритом лице его были заметны черно-сизые следы щетины. Все это придавало ему сходство с шимпанзе, правда, в отличие от наивного взгляда животного, его близко посаженные глаза смотрели хитро и зло. Этого человека звали Александр. Он спрыгнул в катер к Сергею, остальные остались на яхте и даже отошли на корму, словно происходящее их совершенно не касается.
   -- Ну, привет, -- небрежно произнес Александр. -- Не ожидал меня тут встретить?
   -- Да я уж и не знаю, где тебя можно не встретить, -- игнорируя протянутую для рукопожатия руку и не вставая с банки, хмуро ответил Сергей. -- И какая нелегкая тебя принесла? Мы же договорились -- до Нового года отдам я тебе долг. Зачем было тащиться сюда?
   -- Тащиться. Ты подбирай выражения. Я ведь и обидеться могу.
   -- Ишь, обидчивый! Прямо как красна девица. Я же сказал: отдам. Чего тебе еще надо?
   -- Да вот интересно стало. Ты мне шестьдесят кусков зеленых должен, а сам по курортам разъезжаешь. И баба твоя в жемчугах ходит. А говоришь -- денег нет. Как-то это не по-товарищески. Сначала надо с друзьями рассчитаться, а потом уже шиковать, правильно?
   -- Послушай, ты сам втянул меня в эту авантюру. Между прочим, твоя была идея. Сказал, что дело верняк...
   -- Да, сказал. А ты согласился. Мы с тобой оба брали риск и вместе попали. Значит, вместе и вылезать должны из этой задницы. Я продал все, у меня дети голодают, а ты по курортам с девками развлекаешься.
   -- А ты сюда в служебную командировку приехал, да?
   Александр оглянулся на яхту.
   -- Ну, можно сказать и так...
   -- А я тоже, между прочим, все продал. И тачку, и гараж, и музыкальный центр, и фотоаппаратуру... Или твои дружки на мою квартиру глаз положили? Так пусть губищи закатают -- во! -- Сергей приложил к пупку локоть. -- Квартира бабушкина, а она блокадница, понял? И до сих пор жива, и дай бог до ста лет доживет. И мама моя там живет, и сестренка. Их что, в бомжи определять, по-вашему? А сюда мы с Маринкой, между прочим, на ее деньги приехали. Вот в ее карман тебе нечего свой нос совать. И ожерелье я с нее снять не могу, мы пока еще не муж и жена, хозяйства общего не ведем.
   -- Ничего, сама снимет. Вот паяльник тебе в одно место засунут -- снимет как миленькая. И ожерелье, и колечки. Меня ведь сюда, как ты догадался, не по доброй воле привезли... -- Александр кивнул в сторону людей на борту яхты. -- А эти ребята шутить не любят. А если и шутят, то шутки у них будут не очень смешные. Для тебя, конечно. Сами-то они поржут в свое удовольствие.
   -- И зачем же они тебя привезли? -- Сергей сделал ударение на последнем слове, подчеркивая Александру его вассальное положение у братков. -- За мной наблюдать?
   -- И как ты догадался, а? Конечно. Я же им пообещал, что ты мне вот-вот бабки принесешь, а ты -- бац -- и за границу чесанул. А может, ты насовсем тут залечь решил? Или ты здесь клад ищешь, а? Признавайся!
   -- Не твое дело.
   -- Может, и не мое, а вот ребятам до всего есть дело. Вы три дня у себя в номере одним "дошираком" питались, а вчера у тебя откуда-то старинные золотые монеты появились. А у красотки твоей -- ожерелье и кольца. И в ресторан жрать пришли. Вот и колись, откуда бабки. Антиквара грабанули? А в море вы что, на прогулку выходите, наедине любовью позаниматься? А девчонка твоя за ракушками ныряет, да?
   -- Саш, отвянь! Чего ты хочешь?
   -- Не я хочу, ребята хотят. Скажи, где клад -- и все. Тебе и долг простят, и катись на все четыре стороны, а не скажешь -- паяльник всунут в задницу, а то и еще чего похуже. А когда девка твоя всплывет -- ее ребята тут же при тебе во все дырки, понял? А потом акулам вас обоих скормят, и всё. Ну чё молчишь? Колись, давай.
   -- Саш, честно, ничего не знаю. Ни про клад никакой не знаю, и где он лежит -- тоже ничего не знаю.
   -- Не знаешь, да? Забыл. Амнезия. Ничего, сейчас тебе память быстро восстановят.
   Александр коротко свистнул. С яхты в катер запрыгнули уголовник и Фитиль. Очевидно, это тоже были "шестерки" на подхвате у Шкафа и мачо. То, что драки не избежать, было ясно. Действуя по принципу "бей первым, Фредди", Сергей молниеносно ударил Фитиля в скулу. Тот не удержался и упал за борт. Катер качнулся. В этот момент Сергей ощутил сильный удар в область печени. Это Александр ударил его сзади ребром ладони. И одновременно уголовник заломил ему руку за спину. Вдвоем с Александром они держали его сзади, а забравшийся в катер из воды Фитиль приготовился его бить.
   -- Только не убей его, Червяк, -- предупредил уголовник. -- Он нам пока живой нужен. Пусть сдохнет, но потом, денька через два.
   -- Ладно, -- Червяк, он же Фитиль, ударил Сергея под ребро, очень больно. -- Жить будет.
   Следующий удар был в челюсть.
   -- Ну как, вспомнил, чудило?
   Оправившись от нокдауна, Сергей изловчился и ударил Червяка ногой в грудь. Червяк, даже не вскрикнув, снова оказался за бортом. А потом пяткой Сергей стукнул под коленку державшего его сзади уголовника. Уголовник отпустил его, скорчился и тут же получил кулаком в висок. От этого удара уголовник не удержался и тоже рухнул в воду. Перепуганного Александра Сергей пожалел, не стал бить сильно, только влепил ему звонкую оплеуху, от которой тот повалился на дно катера.
   -- Ах, так?!
   Такой поворот событий привел Александра в ярость. Бывший друг, а теперь должник, над которым он только что имел власть, бьет его по щеке словно шлюху какую-то! Он приподнял подол рубахи, под которой у него за поясом был спрятан пистолет. Александр выхватил его и навел дуло на Сергея. На самом деле, он не хотел в него стрелять, хотел только лишь напугать. Но пистолет оказался снятым с предохранителя, а палец на курке случайно дрогнул, и прогремел выстрел. Сергея отбросило назад, он потерял равновесие и упал за борт. Он даже не барахтался, сразу стал опускаться на дно.
   -- Идиот, ты что сделал!?
   В катер с борта яхты спрыгнул "шкаф" и схватил Александра за грудки.
   -- Я... я случайно! Стас, я случайно, я не хотел, Стас, честное слово!-- смуглое лицо Александра побелело и стало белее простыни, выстиранной в самом разрекламированном стиральном порошке с отбеливателем.
   -- Блин, доверили тебе пушку, а ты мокруху сразу устроил!
   Из воды в катер забрался уголовник.
   -- Выбрасывай пушку, дятел, и валим отсюда!
   -- А с девкой с его что теперь делать? -- спросил забравшийся вслед за ним Червяк. -- Что с девкой-то делать, когда она всплывет?
   -- А чего делать? -- подал голос мачо, довольно равнодушно наблюдавший за всем происходящим с борта яхты. -- Выяснить у нее, где клад, а потом пустить по кругу. Чур, я -- первый. А потом -- мочить.
   -- Боюсь, что с девкой мы опоздали, она и так уже мокрая, -- Шкаф перебрался с катера на яхту. -- Давай, Червяк, заводи и валим отсюда.
   -- Стас, кончай загадками говорить, -- разозлился уголовник. -- Что значит "мокрая"?
   -- А то и значит, что она уже не всплывет. У нее воздух уже двадцать минут назад должен был кончиться. Так что, если она не обзавелась жабрами, то, пожалуй, не всплывет. Точнее всплывет, но только ее труп. Она вон даже гидраху не надела. Точно уже на дне холодная и дохлая.
   -- Оба-на! Так что, мы так и не узнаем, где сокровища?
   -- Мужики, а вдруг она на острове? -- предположил Александр.
   -- Надо проверить, -- согласился мачо. -- Прочесать остров. Червяк, бросай якорь! Тут рифов до хрена. Давайте яхту оставим здесь, а на ихней калоше до берега доплывем.
   -- Не надо никуда плыть, -- распорядился Шкаф. -- Если девка жива, в чем я сомневаюсь, она объявится на Кюрасао. Там мы ее и возьмем. Скажем ей, что хахаль ее у нас, и отдадим, мол, его за информацию о кладе. А прочесывать остров нет смысла что это нам даст? Впятером -- пустая трата времени. И вообще, я понимаю, женская логика -- вещь в себе, но зачем погружаться в акваланге, чтобы проплыть двести метров до берега, когда можно было спокойно дойти туда на катере.
   -- А если она найдет под водой его труп? -- с опаской произнес Александр.
   -- А тебе, придурку, надо было раньше думать, прежде чем мочить его. Найдет, так найдет. Короче, его долг теперь на тебе, понял? Все, почапали домой.
   -- А что с катером делать? Топить? С собой забрать?
   -- Ты с дуба рухнул? Пусть тут болтается. Мы к этому происшествию непричастны, понял? Все, уходим. Вон вертолет летит, слышите? Нехорошо, если нас тут засекут, еще два трупа на нас повесят.
   -- Мужики, смотрите, что у них тут есть! -- Александр поднял со дна катера золотую статуэтку, изображающую ягуара в прыжке и поднялся с ней на борт яхты.
   -- А что, нормально! -- Стас принял находку и, взвешивая, подкинул в руке. -- Сойдет в качестве компенсации морального ущерба.
   В небе действительно показался патрульный вертолет. Но он выполнял какую-то собственную задачу, его не заинтересовали ни катер, ни яхта, которая удалилась от него почти на полмили. Пилоты сделали вираж и полетели в сторону Кюрасао.
  
  
   Глава 16.
  
   Изабелл замечательно умела плавать, однако силы постепенно покидали ее. Она наглоталась воды, поскольку плыла очень долго, руки ее уже не слушались, а платье спутало ноги и тянуло ко дну. Спасительного берега, конечно же, нигде не было видно. Она уже начинала жалеть, что кинулась в море и так далеко уплыла от разграбленного пиратами корабля. Конечно, бесчестие в руках озверевших головорезов было для нее страшнее смерти, но теперь она полагала, что лучше бы ей получить в спину ружейную пулю, чем задыхаться и тонуть. И в самый последний момент, когда она бросила прощальный взгляд на небесную синеву, и волны сомкнулись над ее головой, а душа уже была готова мчаться по темному коридору прямо к небесам, она почувствовала, что не душа, а тело ее поднимается вверх. Какая-то неведомая сила подталкивала ее снизу под живот к поверхности моря. Откашливаясь, она освободила легкие от воды и судорожно глотнула воздух. Она жива, она существует!
   Ее подняли на поверхность два крупных дельфина. Почувствовав, что девушка пришла в себя и в состоянии удержаться на спине одного из животных, они помчали ее по волнам со скоростью, на которую не был бы способен даже самый быстрый корабль. Сколько времени продолжалась эта удивительная поездка, Изабелл понять не могла, она лишь крепко обхватывала бока дельфина, чтоб не свалиться с него. Один раз, правда, она не удержалась, но дельфины, а их была уже целая стая, остановились и терпеливо ждали, пока Изабелл снова вскарабкается на одного из них.
   Когда дельфин, несший на себе морскую всадницу, уставал, он останавливался и к нему подплывал другой. Животные молча предлагали Изабелл поменять своего "коня". Солнце давно перевалило за полдень, когда впереди показался берег. На мелководье стая остановилась, теперь Изабелл могла достать ногами дна и добрести до суши. Встав на ноги, она обернулась. Стая дельфинов все еще кружилась на одном месте. Девушка помахала им рукой, и лишь после этого, издав какие-то высокие звуки, животные скрылись в морской пучине.
   Берег был совершенно пустынным. Пользуясь этим, Изабелл сняла с себя всю одежду и развесила ее на кустах, чтобы просушить. Сама она настолько устала, что прилегла на теплый, разогретый солнечными лучами песок и не заметила, как уснула. Проснулась она от холода, поскольку солнце уже клонилось к закату, и песок, согретый его лучами, стал остывать. Одевшись, Изабелл двинулась вдоль берега в надежде отыскать людей, которые смогли бы предоставить ей кров и еду.
   Она брела по пустынному берегу довольно долго, но человеческого жилья встретить ей так и не удалось. Изабелл не решалась отходить далеко от морского берега и углубляться напролом в чащу, не отыскав дороги или тропинки. Она опасалась, что может наткнуться на дикого зверя или просто-напросто заблудиться в лесу. Диск солнца уже касался поверхности моря, когда на небольшом мысу в зарослях кустов индиго и высокой травы она наткнулась на шалаш.
   Девушка прислушалась, стараясь определить, есть ли кто-нибудь внутри. Не услышав никакого шороха, она подкралась ближе и заглянула в щель меж ветвями и сухими листьями. Шалаш определенно был пуст, но на всякий случай Изабелл робко спросила:
   -- Есть тут кто-нибудь?
   Ответа не последовало. Из осторожности Изабелл решила подождать хозяина где-нибудь невдалеке. Она вышла на оконечность мыса к морю и, бросив взгляд на морскую даль, увидела там удаляющийся корабль. Напрасно несчастная девушка кричала, прыгала и размахивала руками. Конечно же, никто на корабле ее не заметил.
   Внезапная тоска охватила Изабелл. Ее вдруг осенила страшная догадка, что дельфины вынесли ее на необитаемый остров, один из тех небольших островов, которыми, как она знала, изобилует Карибское море. Дельфины спасли ее от смерти в морской стихии, но при этом лишь обрекли на медленную смерть на суше. Возможно, в этом шалаше жил такой же спасшийся чудом путешественник или моряк, который дождался своего избавления и сейчас уплывает на том самом корабле, что, удаляясь, превращается в черную точку. А придет ли сюда другой корабль, чтобы забрать ее? Такого случая, быть может, предстоит ждать долгие годы. Эх, ну зачем она только сушила одежду и спала, почему сразу не пошла сюда? Корабль мог бы прихватить и ее.
   Если бы Изабелл знала, что это был за корабль, ее тоску непременно сменила бы радость. Ведь это была шхуна "Месть королевы Анны", тот самый пиратский корабль, напавший сегодня утром на судно, которое везло их с отцом к берегам Новой Гранады. Пока она тихо спала на другой оконечности острова, Черная Борода побывал здесь, спрятал в тайник награбленные ценности, а теперь направлялся к острову Антигуа, чтобы сбыть там захваченный товар и дать своей команде поразвлечься в хмельном угаре, да и самому повеселиться там денек-другой. А потом снова выйти на охоту в Карибское море.
   Изабелл вернулась к шалашу и заглянула в него. Здесь была оборудована незатейливая постель из сухих пальмовых листьев и валялось несколько предметов быта: обгорелый топор на сучковатом топорище, подзорная труба, кресало, самодельные фляги из плодов кокоса с пресной водой, несколько вяленых рыбин и каких-то сушеных плодов. Изабелл была голодна, она решила, что раз хозяин покинул жилище и уплыл на корабле, она может пользоваться всеми его вещами и запасами, поэтому она забралась внутрь и немедленно приступила к ужину. Конечно, еда была не столь изыскана как та, к которой она привыкла, но с голодухи, как говорится, и крокодила съешь.
   Едва сумерки сменились кромешной темнотой. Изабелл устроилась на лежанке и крепко заснула. Однако долго проспать ей не довелось. Несмотря на крепкий сон, она услышала приближающиеся и, как ей показалось, крадущиеся шаги. Кто этот непрошенный гость? Дикарь из местного племени или, быть может, хозяин шалаша, который вовсе не уплыл на корабле, а возвращается сейчас с охоты в свое жилище?
   Изабелл, поджав под себя ноги, забилась в самый угол. Свет луны практически не проникал в шалаш, лишь когда чья-то рука раздвинула прикрывавшие вход длинные сухие листья, она разглядела силуэт человека. Конечно, это был мужчина и, судя по всему, европеец. Девушка испугалась.
   -- Кто вы? -- обратилась Изабелл к незнакомцу по-испански.
   Мужчина молчал.
   -- Если вы хозяин этого жилища, то простите меня за вторжение, я могу уйти.
   Ответа не было.
   -- Хорошо, я могу остаться, если у вас нет дурных намерений. Ведь здесь хватит места и для нас двоих.
   Пришелец забрался внутрь и рухнул навзничь. Хоть и было очень темно, Изабелл разглядела странный наряд незнакомца. Одет он был, похоже, в исподнее. Его сорочка не имела застежек и рукавов и плотно облегала мускулистый торс. Под его панталонами не было чулок, из-под них торчали голые и босые ноги. В какой же стране существует такая мода? Или за долгое время пребывания на острове его костюм так истрепался, что превратился неизвестно во что?
   На светлой ткани его одежды поблескивало темное пятно. Кровь! Рана все еще кровоточила. Девушка оторвала лоскут от своей нижней юбки и наложила повязку прямо поверх его одежды. Незнакомец постонал немного и уснул, бормоча что-то на незнакомом языке. Спустя какое-то время и Изабелл успокоилась и тоже уснула...
  
  
   Глава 17.
  
   Сергей непроизвольно шарахнулся от выстрела, пуля прошла навылет через мягкие ткани в левой части груди, не задев жизненно важные органы, но слегка зацепивив легкое. Тем не менее, он не удержал равновесия и свалился в воду. Плавать Сергей не умел, поэтому понимал всю бесполезность попыток, и, совершенно не сопротивляясь, медленно шел ко дну, решив, что это конец. Боль в груди не давала возможности пошевелить левой рукой. Оставляя за собой кровавый след, он опускался как чугунная гиря и ожидал, что через минуту-другую захочет глотнуть воздуха, но кроме морской воды вдохнуть было нечего. Донный ил и песок взметнулись вверх, поднимая муть и заслоняя свет солнца, вокруг становилось совсем темно. Он уже не видел смысла бороться за жизнь и оставил бы все попытки, если бы не заметил, что поверхность воды стала совсем близко, словно какой-то великан вдруг выпил море, и оно обмелело. Достаточно было принять вертикальное положение, выпрямится во весь рост, оттолкнуться ногами ото дна и чуть-чуть побарахтаться хотя бы одной рукой, чтобы голова оказалась наверху. Теперь можно вдохнуть.
   Опускаясь под воду, Сергей отталкивался ногами, всплывал, жадно глотал воздух и такими прыжками он добрался, наконец, до того места, где его роста хватало, чтобы передвигаться к берегу, перебирая ногами по дну. Он почти не видел ничего вокруг, поэтому не мог заметить, что буквально в нескольких метрах сбоку от него в воду погрузились две фигурки -- мужская и женская. Если бы он был в состоянии воспринимать окружающий мир, то смог бы узнать в женской фигурке Марину. Но Сергей почти не видел ничего вокруг себя. Едва он добрел до кромки берега, сознание покинуло его, и он распластался на песке лицом вниз.
   Он даже не успел обратить внимания, что у берега были зачалены лодки, наполовину вытащенные на песок, что невдалеке в море стоял на якоре парусный корабль и что с него даже раздавались ружейные выстрелы, и некоторые пули долетали до берега, поднимая брызги песка и оставляя в нем ямки.
   Находясь без сознания, он не почувствовал, что кто-то пнул его носком сапога. Это флибустьеры вернулись к своим шлюпкам и обнаружили возле них тело незнакомого человека.
   -- Мертвый? -- поинтересовался Черная Борода.
   -- Мертвее не бывает, -- ответил пнувший тело пират. -- Его наверно пристрелили наши молодцы со шхуны. Вон в спине дыра какая!
   -- Как он тут оказался?
   -- А черт его знает! Может, он давно жил на этом острове, а мы не заметили его, когда были здесь в прошлый раз?
   -- Запросто могли не заметить, -- подхватил один из флибустьеров. -- Я хорошо помню, когда мы зашли в хижину, перед тем как ее спалить, мне показалось, что кто-то там уже побывал перед нашим приходом, и совсем недавно.
   -- Почему же ты сразу не доложил о своих подозрениях, болван!? -- рассердился Черная Борода. -- Мы бы нашли его и прикончили. Ладно, во всяком случае, парню повезло, что он мертв. Он сам избавил нас от хлопот вздернуть его на ближайшем суку. Всё, уходим отсюда.
   -- Мертвеца закопать?
   -- Нет времени. Начинается отлив, как бы не посадить "Месть" на мель.
   Пираты спихнули шлюпки в воду, забрались в них и поплыли к своему кораблю.
  
   Очнулся Сергей оттого, что кто-то чем-то острым долбил его в темя. Открыв один глаз, он увидел, что делала это довольно крупная птица, размером с петуха с черной головой и голубоватым выростом над клювом.
   -- Кыш, -- Сергей попытался отогнать ее взмахом руки, не поднимая головы.
   Птица тоже покосилась на него одним глазом, и по-вороньи вприпрыжку, не спеша, отскочила в сторону на несколько шагов.
   Сергей лежал вниз животом на мокром песке. Волны накатывали на берег, омывая его ступни и даже иногда доставая до колен. Заходящее солнце светило в его приоткрытый глаз. Сергей подумал, что вряд ли он находится на том свете, поскольку чувствует боль, а из этого следовало, что он жив -- мертвецы по логике вещей не должны чувствовать боли. А боль он ощущал во всем теле. Нос и лоб у него были сильно разбиты, возможно, сломаны ребра, а еще огнестрельная рана в груди. И при всем при этом очень сильно болела голова, просто раскалывалась. Сергей сделал усилие, повернулся на спину и попытался сесть, помогая себе правой рукой -- пошевелить левой было невыносимо больно. Со второй попытки ему, наконец, это удалось. Футболка его была вся мокрая, порванная и испачканная в крови: рана в левой части груди все еще кровоточила. Шорты тоже были испачканы кровью -- на колене саднила свежая ссадина.
   Сергей огляделся. Что же это за берег и как он попал сюда? Он стал восстанавливать в памяти события минувшего дня. Сначала они с Мариной были на острове, и Марина никак не могла вспомнить, где находится тайник с сокровищами. Потом они отплыли на катере в море, Марина нырнула и нашла на дне большую статуэтку из чистого золота. Потом она опять погрузилась, чтобы отыскать место, где в прошлый раз выходила на берег. А потом приплыла яхта с бандитами, произошла драка, и Александр выстрелил в него. А потом он вроде как тонул, но каким-то чудом море обмелело, и он выбрался на берег.
   Солнце висело низко над горизонтом, было прохладно, да и одежда на нем промокла насквозь. Сергея бил озноб. Он потерял много крови, поэтому сознание с трудом возвращалось к нему.
   -- Марина... -- позвал он слабым голосом.
   Никто не отозвался. Все вокруг казалось пустынно. Волны тихо накатывали на песок, катера не было видно ни в море, ни возле берега. Где же Марина? Она бросила его одного раненого? Или пошла на Кюрасао за помощью? А может, она все еще где-то здесь на берегу? Наверное, стоит поискать ее.
   Сергей неуверенно поднялся на ноги. Он брел вдоль берега за заходящим солнцем, пытаясь догнать его последние лучи, но солнце двигалось гораздо быстрее, убегало от него, спеша совсем скрыться за горизонтом. Последний краешек светила сверкнул оранжевым лучом, и золотистое море, совсем поглотило его, сразу став почти черным. А небо -- темно-синим, лишь с узенькой малиновой кромкой зари. Словно кто-то щелкнул выключателем и вместо яркого светильника включил ночник. Бледно-желтая луна, играющая роль этого ночника, медленно поднималась ввысь с противоположной стороны, на востоке.
   Волны поблескивали в этом неярком свете, песок расстилался бледно-серой скатертью, а лес выглядел совсем черной зазубренной стеной. Сергей брел уже совершенно без всякой цели, он даже не надеялся разыскать Марину, теперь он хотел только найти убежище для ночлега. Быстро двигаться он не мог, но надеялся, что хоть какое-то движение, хоть какая-то физическая активность поможет ему согреться. Его бросало в дрожь, хотя погода стояла достаточно теплая. Обходя берегом выступающий в море мыс, он увидел шалаш. Сергей направился к нему в надежде, что это убогое пристанище окажется пустым. Для восстановления сил ему нужно было только одно -- растянуться и спать, спать и спать...
  
   Сергей проснулся от сильной боли в груди и при этом непроизвольно застонал. Открыв глаза, он обнаружил, что спит в обнимку с девушкой.
   -- Марина... -- слабым голосом позвал он. -- Это ты здесь?
   Но, окончательно проснувшись, он понял, что это не Марина, а совершенно незнакомая девушка. Очевидно, она пошевелилась во сне и случайно надавила на его незажившую рану. Лучи восходящего солнца пробивались сквозь ветви, из которых был сплетен шалаш, бросая полоски света на мирно спящее существо. Девушка была молода и удивительно красива, ее ангельское личико излучало спокойствие и умиротворенность. Полуоткрытые, словно улыбающиеся, губы так и призывали к поцелую. Темно-каштановые, почти черные волосы струились по ложу из сухих пальмовых листьев, на котором они возлежали вдвоем. Сергей силился вспомнить, как он попал сюда и откуда здесь это дивное создание. Но боль в ране не давала ему возможность сосредоточиться. Взглянув на свою грудь, Сергей обнаружил, что его рана перевязана самодельными бинтами прямо поверх футболки.
   Не то стон Сергея, не то упавший на глаза девушки солнечный луч разбудил ее. Она открыла огромные карие глаза и с не меньшим удивлением посмотрела на Сергея, видимо также силясь припомнить события прошедшей ночи.
   -- Доброе утро, -- наконец обратилась она к нему по-испански.
   Сергей не знал испанского языка, но по интонации догадался, что его приветствуют.
   -- Здравствуйте, -- ответил он по-русски и с немалым усилием постарался сесть. -- Кто вы?
   -- Я вас не понимаю, -- Изабелл помотала головой в подтверждение своих слов. -- Но мне кажется, вы -- добрый человек. К тому же вы ранены. Я умею обрабатывать раны, мой отец учил меня этому. А он, хоть и не обучался специально, но слыл неплохим лекарем. Это было его увлечением, ему нравилось помогать людям. Его не смущало наше знатное происхождение, он никогда не гнушался простого труда, и меня воспитывал в том же духе. Я многое умею делать сама Мне, например, ничего не стоит починить вашу одежду, только бы найти иголку с ниткой.
   Нет, наверное, нужды пояснять, что Сергей не понял ни слова из этой пространной речи. Из иностранных языков он знал только английский в пределах компьютерной грамотности и немного разговорный французский, которому его обучала Марина. Он решил попробовать второе.
   -- Мадемуазель, если вы повторите все то, что сказали мне по-французски, я постараюсь вас понять.
   -- О, простите меня, -- улыбнулась Изабелл. -- Вы -- француз?
   -- Нет, я -- русский. Но других языков я не знаю. Разве что немного английский.
   -- Русский? -- переспросила Изабелл. -- Из России? У вас король -- Петр, да? А по улицам городов бродят медведи?
   -- Простите, но ваше представление о России напоминает очень старый бородатый анекдот. Я даже не буду напоминать, что мы первые запустили человека в космос. Хотя вы молоды и не были свидетелем этого. Но вы, по крайней мере, должны знать, что современная Россия по уровню цивилизации не отстает ни от Европы, ни от Америки.
   -- А вы были в Америке?
   -- Нет.
   -- Жаль. Вот мы с отцом плыли в Новую Гранаду. Мы хотели там обосноваться на постоянное поселение и купить плантацию тростника или табачную.
   -- Ваш отец бизнесмен?
   -- Он -- идальго.
   -- Идальго? -- в улыбке Сергея блеснула ирония. -- Это что же, шестнадцатый век?
   -- Восемнадцатый. Этот титул, конечно, уже устарел, он так по привычке себя называл, у нас очень древний род. Да, в наши дни это уже архаизм, я знаю. Только вот судьба помешала осуществиться нашим планам, на нас вчера утром напали пираты. Отец защищал меня до последнего вздоха, но флибустьеры убили его. А я прыгнула в море. Меня спасли дельфины и принесли сюда. А вы не знаете, где мы находимся? Это остров или материк?
   -- Остров. И совершенно необитаемый. Хотя моя девушка говорила, что встречала здесь какого-то француза.
   -- Француза? Это, наверно, его шалаш.
   -- Возможно.
   -- Вчера вечером я видела уходящий корабль. Очевидно, он уплыл на нем. А ваша дама тоже здесь?
   -- Не знаю. Черт! Марина! Мне надо найти ее.
   Сергей сделал усилие, чтобы подняться на ноги и вылезти из шалаша, но почувствовал, что теряет сознание. Он прикрыл глаза и застонал.
   -- Давайте, я все-таки обработаю вашу рану, -- испуганно предложила Изабелл. -- Отвернитесь.
   Но Сергей и так не смотрел на нее, он прилег на сухие листья, закрыл глаза и провалился в забытье. Изабелл порвала на бинты практически всю свою нижнюю юбку. Из кокосового ореха, служившего флягой, она смочила рану водой, аккуратно сняла старую повязку и попыталась стянуть с Сергея футболку.
   -- Что вы делаете? -- удивился Сергей, приходя в себя.
   -- Хочу промыть вашу рану, но для этого надо снять с вас одежду.
   -- Не надо, заживет и так. Я просто потерял много крови. Мне надо полежать.
   -- Вы тоже сражались с пиратами?
   -- Можно сказать и так... Слушай, если хочешь мне помочь, -- он обратился к новой знакомой на ты, -- сходи на берег, посмотри, не стоит ли в море катер. Или около берега. А может, ты встретишь Марину. У нее такие длинные светлые волосы и голубые глаза. Приведи ее сюда, ладно?
   -- Хорошо.
   Сергей закрыл глаза и вновь провалился в забытье.
  
  
   Глава 18.
  
   Загребая одной ластой каждый со своей стороны, Марина и Жорж Дюбуа добрались, наконец, до причала и сдали катер служащему пристани.
   -- Что же теперь делать? -- Марина остановилась в нерешительности. -- Сразу идти в полицию? Или попытаться самим найти этих бандитов?
   -- Ты хочешь выручить своего друга? Я готов помочь тебе. Только скажи, где мы находимся? В твоем морском царстве? Здесь летают огромные страшные птицы и так много интересных красивых кораблей! И всех их движет дьявольская сила как в той рычащей коробке?
   Но Марине было некогда объяснять достижения технического прогресса. Внезапно ее взгляд остановился на яхте, стоящей у причала, очень похожей на ту, которую они пытались преследовать.
   -- А вдруг они держат его там? -- вслух произнесла девушка и бросилась бежать по пирсу.
   Жорж последовал за ней. Около яхты прохаживался охранник.
   -- Извините, мисс, вы куда? -- преградил он путь Марине, когда она собиралась вбежать по сходням на палубу судна.
   -- Там... -- задыхаясь от бега, ответила она. -- Они держат в заложниках моего жениха!
   -- Не очень остроумная шутка, мисс. Хозяин яхты, Джон Мейдж, сегодня празднует свой юбилей. Вход строго по приглашениям.
   -- Эта яхта причалила сюда примерно с час назад?
   -- Вы ошибаетесь. Эта яхта стоит у причала вторые сутки. Можете проверить в портовом журнале, она не выходила сегодня в море.
   -- Черт! Значит, я обозналась. Ну что, тогда надо идти в полицию? -- обратилась она к Жоржу.
   -- В полицию? -- переспросил он. -- Я не знаю ваших порядков. Но если ты считаешь, что так надо -- значит надо.
   Написав заявление дежурному по участку, Марина повела Жоржа в отель.
   -- Запомни, -- предупредила она моряка. -- Если кто из служащих отеля будет спрашивать -- тебя зовут Сергей Заболоцкий, понял? Это мой жених, мы с ним тут живем. А за гостей здесь надо платить отдельно, понимаешь?
   -- Хорошо. Странное имя. Но ничего, я привыкну. Значит, теперь я -- твой жених?
   -- Типа того. До тех пор, пока мы не найдем Сережку. А потом что-нибудь придумаем. Ведь у тебя, насколько я поняла, никаких документов нет?
   -- У меня есть пропуск в порт Сен-Мало. А еще было рекомендательное письмо шкипера "Магнолии", но оно осталось в моих вещах на "Удаче"...
   -- Ладно, -- Марина махнула рукой.
   Когда она открыла дверь своего номера, то просто остолбенела от ужаса -- там царил жуткий разгром. Кресло и стулья перевернуты, сумки и чемоданы раскрыты и выпотрошены, вещи раскиданы по кровати и по полу. Из шкафа все тоже было вытряхнуто на пол.
   -- Мама, дорогая! Что здесь творится! -- воскликнула Марина.
   -- Разрази меня гром! Да тут, не иначе, проходила веселая попойка с потасовкой, -- заключил Жорж
   -- Нет. Просто кто-то хотел нас ограбить.
   Первым делом Марина проверила, не украдены ли документы. Слава богу, паспорта и обратные билеты на самолет оказались на месте. В смысле, валялись на полу. Она подобрала свою выпотрошенную сумочку и убрала их туда. На полу валялись и несколько двадцатидолларовых купюр, вырученных вчера Сергеем за золотые монеты, а вот самих золотых монет, спрятанных ею в потайное отделение чемодана, на месте не оказалось. Хорошо, что с ожерельем, браслетом и кольцами она не расставалась -- так ей понравились эти вещи. К тому же, у нее никогда в жизни не было настоящих украшений.
   Жорж, скрестив на груди руки, молча смотрел на весь этот кавардак. Марина еще раз проверила их с Сергеем имущество. Из вещей, похоже, ничего украдено не было. Явно тут орудовал не гостиничный воришка, а кто-то упорно и целенаправленно что-то разыскивал. Правда, непонятно, что именно. Марина усиленно напрягала мозговую деятельность.
   "Грабителя интересовали только золотые монеты? -- размышляла она. -- Или что-то еще? Что же делать? Пожаловаться в администрацию? Или заявить в полицию? Или не поднимать шума и попытаться выяснить все самой? Погром в номере как-то связан с похищением Сергея, это ясно как день. Но привлекать в это дело администрацию отеля -- пожалуй слишком неуклюжее телодвижение".
   Марина уже приступила к наведению порядка в номере, когда в дверь постучали.
   -- Минуту!
   Знаками и громким шепотом она велела Жоржу спрятаться в ванной комнате и сидеть там тихо как мышь.
   -- Войдите.
   В номер вошел мужчина средних лет. Он оглядел царивший вокруг беспорядок.
   -- Простите, мисс, я, кажется, не вовремя? -- мужчина говорил по-английски с легким акцентом.
   -- Нормально, -- пожала плечами Марина, продолжая убирать вещи в чемодан. -- Вы по какому делу?
   -- Меня зовут инспектор Гордон. Это вы подали заявление о пропаже человека?
   -- Да, я.
   -- Что ж, давайте побеседуем. Разрешите присесть?
   И не дожидаясь согласия, он поставил в нормальное положение перевернутое кресло, придвинул его к журнальному столику и сел в него.
   -- Позвольте ваши документы. И документы пропавшего, если таковые имеются, -- тоже.
   Пока Марина вынимала из сумочки только что убранные туда паспорта, инспектор Гордон извлек из своей папки блокнот и авторучку, положил их на столик перед собой. Не спрашивая разрешения, достал сигареты и закурил.
   -- Расскажите, мисс, мне все по порядку, -- изучив паспорта, ее и Сергея, он записал все необходимое в блокнот и вернул документы Марине.
   Марина, кашляя и отмахиваясь от сигаретного дыма, рассказывала сбивчиво, останавливаясь на ненужных подробностях, но при этом старалась не упоминать об истинной цели их приезда на Кюрасао. Впрочем, отдых у теплого моря -- достаточно веская причина посещения Карибских островов.
   -- А с какой целью вы так далеко уходили в море на катере? -- инспектор раздавил, наконец, в пепельнице выкуренный до фильтра окурок.
   -- Ну, просто... Изучали окрестности. Нам очень нравился тот маленький островок. Мы там... уединялись. И еще там на дне очень красивые рапаны.
   -- А почему вы считаете, что вашего молодого человека увезли на яхте? Он мог просто упасть в воду и утонуть, пока вы занимались поиском рапанов.
   -- Потому что, если бы он упал в воду, я бы не могла этого не заметить, находясь под водой. Я бы увидела его или его труп. Там нет сильных морских течений, тело не могло далеко унести. А утопленники сами, как известно, далеко не плавают
   Из ванной раздался громкий шум воды и испуганный мужской возглас
   -- О, господи! -- Марина кинулась в ванную выяснять, что там случилось.
   Жорж стоял посреди ванной комнаты, держа в руке лейку душа, а мощная струя горячей воды била ему в лицо. Марина быстро закрыла кран и повесила на место лейку.
   -- Простите, мисс, -- деликатно извинился инспектор. -- Я не знал, что вы не одна. Но я должен выяснить, кто этот джентльмен.
   -- Меня зовут Сер...
   Марина с такой силой наступила Жоржу на ногу, что брызги из огромной лужи на полу взметнулись чуть ли не к потолку.
   -- Это Серж Маре, наш приятель с четвертого этажа. Там у него не работает душ, он пришел помыться.
   -- Хорошо, мисс Дубова. Если будут вопросы, мы еще с вами встретимся. До которого срока у вас виза?
   -- Еще неделя.
   -- Ну и чудесно. Я думаю, за это время мы получим какие-то сведения о вашем женихе.
   -- Буду надеяться.
   Инспектор Гордон откланялся и ушел. Жорж все еще стоял в ванной в луже воды, весь мокрый, словно попал под тропический ливень.
   -- Снимай все, сушись, -- Марина продолжила прерванное занятие по наведению порядка.
   -- Как? -- удивился молодой человек.
   -- Так, господи! Закрывай дверь, если стесняешься. Сейчас я дам тебе что-нибудь из Сережкиного.
   Марина подняла с полу футболку и джинсы Сергея, кинула их заторможенному Жоржу и закрыла дверь в ванную.
   Поскольку оба были довольно голодны, Марина вскипятила воду в цветочной вазе и налила ее в плошечки с пюре быстрого приготовления. Запасом концентратов они с Сергеем затоварились еще в Питере.
   -- Ешь!
   Дюбуа недоверчиво посмотрел на содержимое плошечки, взял одноразовую пластиковую ложечку и попробовал.
   -- А ничего, вкусно даже, -- при этом его лицо выражало совершенно обратное. -- Конечно, не сравнить с луковым супом, который готовил наш кок на "Удаче", но очень неплохо, гораздо лучше сырых черепашьих яиц.
   -- Нормально. А ты что, и сырые черепашьи яйца ел?
   -- С голодухи чего только не съешь! Уже почти месяц мне не доводилось есть нормальной пищи.
   -- В ресторан, что ли, тебя сводить?
   Жорж смотрел на нее выжидательным взглядом, как подсудимый, ожидающий приговора. Точнее, даже, как собака, которая пытается выяснить, даст ли ей хозяин косточку или только подразнит и уберет в холодильник.
   -- Ладно, пошли!
   Марина взяла со столика кошелек, в который положила поднятые с полу две двадцатки. Если не шиковать -- должно хватить. Можно взять себе какой-нибудь овощной салатик, а Жоржу -- бифштекс с картофелем. Она надела вчерашнее вечернее платье с декольте. Жорж долго и изучающее рассматривал ее грудь, так что девушка даже смутилась.
   -- Ты что?
   -- Да вот, никак не возьму в толк. Мой медальон. Как, все-таки, он оказался у тебя? Когда мы забрались в ту красивую белую лодку, я подумал, что потерял его в море. Я очень сильно расстроился, ведь это память о матушке. А потом вдруг увидел его на тебе.
   -- Я уже перестала этому удивляться и ломать себе голову, -- они вышли из номера и направились к лифту. -- Когда я здесь, медальон на мне, когда мы на острове, он на тебе. Мистика. Происходят чудеса, но я уже не придаю этому значения. Сейчас меня беспокоит другое -- что случилось с Сергеем.
   -- Если его схватили пираты, возможно, он уже мертв.
   -- Типун тебе на язык!
   Они спустились в ресторан и расположились за столиком в уютном уголке. Яркие светильники, необычная музыка, одежда посетителей, оформление интерьера зала -- все это поразило Жоржа Дюбуа. Он озирался вокруг и в душе восторгался.
   -- Послушай, мадемуазель Марина, куда мы все-таки попали? Это подводное царство? Или ты забрала меня на тот свет? Если так, то очевидно мы в раю. Здесь все так красиво и необычно. А свечи горят без огня и так ярко...
   -- Жорж, прекрати. Уже не смешно. Ты что, на самом деле никогда не был в ресторане?
   -- Я побывал во многих портовых тавернах, но такой красоты как здесь -- нигде не встречал.
   Официант принес еду. Марина и Жорж не обратили внимания на то, что их появление в ресторане не осталось незамеченным. Стас и Феликс Карякин сидели в затемненной нише, и Марина не заметила своего вчерашнего кавалера.
   -- Ты посмотри, жива сучка! -- Стас сидел спиной к залу и указал за спину вилкой.
   -- Да уж, -- согласился Феликс, он же мачо. -- Маху мы дали, что сразу ушли, надо было, все-таки, ее дождаться.
   Ему не хотелось указывать Стасу на его промашку -- ведь это шеф скомандовал уходить -- поэтому деликатно сказал "мы".
   -- Да. И остров зря не прочесали. Блин, быстро она покойничка своего забыла, хахаля нового подцепила уже.
   -- Бабы есть бабы...
   -- Ладно, -- Стас бросил на стол вилку и вытер салфеткой жирные губы. -- С Блатным займетесь ей сегодня. Чтоб язычок развязала, понял?
  
  
   Глава 19.
  
   Изабелл вышла на берег моря и огляделась вокруг. Ночной гость говорил ей про девушку и про какой-то катер. Что означает слово "катер" она, конечно, не знала, но понимала, что речь идет о каком-то морском судне. Однако берег был пуст, также как и море в обозримом пространстве. Ни девушки, ни корабля, ни даже лодки нигде не наблюдалось. Очевидно, больной просто бредил.
   Изабелл вернулась обратно к шалашу. На душе у нее было неспокойно. С одной стороны она радовалась тому, что обрела в этой непростой ситуации товарища -- собрата по несчастью, так сказать, -- и теперь ей будет не так одиноко коротать время на этом острове. Но с другой стороны, опасения за жизнь нового спутника не давали ей покоя. Его рана все еще кровоточила, а больной категорически отказывался от помощи. А возможно, ему уже требовалась помощь профессионального лекаря. Поэтому Изабелл и волновалась, что, не успев обрести друга, она очень скоро его потеряет и снова останется одна.
   Девушка забралась в шалаш. Раненый лежал без движения с опущенными веками. Сначала Изабелл испугалась, что он уже умер, но, прислушавшись, она услышала его тихое дыхание: он дышал часто, мелкими вдохами, почти не поднимая грудь. Она присела у изголовья и провела по волосам молодого человека. Он открыл глаза.
   -- На берегу никого нет, -- сообщила Изабелл. -- И в море возле берега тоже.
   -- Странно.
   Сергей попытался сесть, но Изабелл удержала его рукой.
   -- Лежите.
   -- Как тебя зовут? Мы так и не познакомились.
   -- Изабелл.
   -- Я Сергей. Но можешь называть меня Серж, если тебе так проще. А я буду звать тебя Белла, хорошо?
   -- Хорошо. Так меня никто не называл. Даже отец.
   От воспоминания об отце на глаза девушки навернулись слезы.
   -- Мы с тобой тоже умрем... -- она впервые обратилась к новому другу на "ты".
   -- Почему тоже?
   -- Пираты убили моего отца. Мне удалось спастись. Но мы обречены.
   -- Почему?
   -- Ты не даешь лечить свою рану. Она может загноиться, и ты погибнешь. А я... Мне так суждено. Потому что я... Я потеряла ее. Я ее не сберегла.
   -- Кого ее? -- не понял Сергей.
   -- Нашу фамильную ценность. Золотую статуэтку, изображающую ягуара в прыжке. Это реликвия нашего рода, мы должны хранить ее вечно. Если мы потеряем или иным образом утратим ее, наш род прервется, и все мы умрем. Я -- последняя из рода де Сабио. Я потеряла эту фигурку -- выронила ее на палубе корабля, а, может быть, в море, когда прыгнула в воду, спасаясь от пиратов. Короче, скоро Господь покарает меня за эту небрежность...
   -- Погоди... Золотая статуэтка... Ягуар. Ведь я совсем недавно видел что-то похожее. Да, точно. Вчера Марина нашла на морском дне такую вещь, она выгладила точно так, как ты описала. Эта статуэтка лежала у нас в катере. Если только бандиты не забрали ее. А ведь... -- бледное лицо Сергея побледнело еще больше. -- Ведь они могли схватить и Марину, а катер утопить. Черт! Что же делать?!
   Сергей в очередной раз попытался встать, но Изабелл снова удержала его.
   -- Лежи! Тебе нельзя волноваться.
   Они немного помолчали. Сергей лежал с открытыми глазами, тупо уставившись вверх, и напряженно думал, что предпринять дальше. Изабелл смотрела на него и пыталась прочитать его мысли. Она не хотела докучать больному расспросами, но, тем не менее, ее мучило любопытство, кто этот человек и как он здесь оказался, и что с ним произошло? И кто такая эта Марина, о которой он постоянно упоминает? Ведь он явно на острове недавно, быть может, как и Изабелл -- со вчерашнего дня. А что если он преступник и его высадили с того корабля, который она видела вчера? Или на них тоже напали пираты, а ему удалось спастись?
   -- Я вчера вечером видела уходящий корабль. Вы плыли на том корабле, ты и твоя девушка?
   -- Нет, мы пришли сюда на катере с Кюрасао. А какой корабль ты видела? Такую небольшую белую яхту?
   -- Нет, это была не яхта. Большой трехмачтовый корабль. Может, галеон или фрегат... Я в этом плохо разбираюсь.
   -- Парусник? Нет, значит, это были не они. Бандиты приходили на небольшой моторной яхте.
   -- Это они тебя ранили?
   -- Да.
   В это время снаружи до них донеслись неясные мужские голоса. Эти голоса постепенно приближались. Значит, на острове присутствовали еще и другие люди. Или кто-то только что прибыл сюда. Эти люди громко разговаривали и явно двигались по направлению к шалашу. Изабелл и Сергей затаились и напряженно прислушивались. Их охватил испуг. Что это могли быть за люди? Если у них недобрые намерения, раненый молодой человек и хрупкая девушка, к тому же оба совершенно безоружные, вряд ли смогут оказать сопротивление, чтобы постоять за себя.
   Судя по голосам, этих людей было двое. Двое мужчин шагали вдоль берега и разговаривали по-испански. О чем они говорят, могла понять только Изабелл, поскольку Сергей не знал испанского языка.
   -- И какого дьявола мы ищем на этом острове? -- говорил один. -- Ты что, решил основать здесь поселение?
   -- Нет, -- отвечал второй. -- Ты же знаешь, меня интересует только судьба артефакта, который Федерико де Сабио вез в Венесуэлу.
   -- Они упомянули Федерико де Сабио, -- прошептала Изабелл. -- Это мой... отец.
   Она так и не смогла произнести слово "покойный".
   -- Но если мы не нашли сей артефакт в сокровищнице, почему ты считаешь, что он непременно должен быть на острове? -- продолжал первый голос. -- С таким же успехом, клянусь небесами, его можно искать в дремучем заснеженном лесу, где я добывал камедь сибирского кедра! Или ты веришь тому, что наболтал тот пьяный сушеный краб в таверне на Аруба?..
   -- Несомненно, он сказал нам правду. И я пытаюсь расследовать, что произошло со статуэткой. Интуиция подсказывает мне, что в данный момент на острове есть люди, которые могут пролить свет на это дело.
   -- Да откуда здесь люди? Постой-ка! А посмотри, это что за дворец вон там?
   Похоже, гуляющие по берегу люди только сейчас заметили шалаш.
   -- Клянусь преисподней, там кто-то есть. Послушай, дон Диего, а ты не мог бы материализовать пистолет? Ведь ты сам-то бессмертный, тебе ничего не грозит, но тут, между прочим, и простые смертные присутствуют. А вдруг это аборигены, которые замышляют что-то недоброе? И сейчас отравленные стрелы полетят в нас?
   -- Сомневаюсь, что там аборигены. Судя по постройке, соорудил этот шедевр архитектурного искусства явно европеец.
   -- Вот я и говорю. А вдруг это Черная Борода оборудовал в этом шалаше сторожевой пост, чтобы охранять свои сокровища?
   -- Не думаю. Останься здесь, если боишься, а я пойду, выясню, кто там живет.
   Шаги приблизились к самому входу в шалаш.
   -- Эй! Есть тут живая душа? Люди, если у вас есть оружие -- отложите его в сторону и давайте мирно побеседуем.
   -- Здесь женщина и раненый мужчина, -- ответила Изабелл. -- У нас нет оружия. Если вы с мирными намерениями -- войдите.
   "Войдите" -- конечно, громко сказано. В шалаше едва можно было стоять, слегка согнувшись. Кроме того, здесь и двоим-то было тесновато. Дон Диего откинул прикрывающие вход пальмовые листья и вошел, а точнее -- встал около входа и просунул голову.
   -- Приветствую вас, уважаемый сеньор и дорогая сеньорита!
   Поклона не получилось, поскольку дон Диего и так стоял наклонившись. Заметив, что у молодого человека перевязана грудь, а сама повязка насквозь пропитана кровью, его выражение лица сразу стало озабоченным.
   -- Сеньорита, -- обратился он к Изабелл. -- Не смогли бы вы уступить мне ненадолго место около вашего раненого друга? А лучше -- подождите несколько минут снаружи. Там мой товарищ, не бойтесь его, он ничего плохого вам не сделает.
   -- Вы лекарь?
   -- Да. И не только.
   -- Слава деве Марии, сам Бог послал вас сюда!
   Изабелл вышла из шалаша. Дон Диего присел перед Сергеем и достал прикрепленную к поясу флягу с крепким виноградным орухо, которая практически всегда была у него при себе. Приподняв голову больного, он вынул зубами пробку и поднес флягу к его губам.
   -- Пейте! Пейте, сколько сможете.
   Сергей не понимал испанского, но догадывался, что ему говорит этот господин. Он послушно сделал глоток и закашлялся.
   -- Пейте еще, -- настаивал маг. -- Ничего. Орухо -- настоящий мужской напиток. Сейчас вам станет весело и все до фонаря.
   Когда пациент достаточно захмелел, чтобы притупилось чувство боли, дон Диего разрезал ножом бинты и разорвал футболку на Сергее. Потом резким движением оторвал прилипшие к ране лоскуты. Сергей пьяно застонал.
   -- Ничего, терпите, молодой человек, все будет хорошо, -- приговаривал испанец. -- Как говорится, тяжело в лечении -- легко в гробу. Но это шутка. По крайней мере, сегодня я вам уйти на тот свет не позволю. Сейчас залатаю вашу дыру, и все будет хорошо.
   Открытая пулевая рана сочилась кровью, она и впрямь начинала гноиться. Дон Диего вылил в нее остатки орухо и. обернувшись к выходу, крикнул:
   -- Педро, дай сюда нашу дорожную сумку.
   В дорожной сумке дона Диего, без которой он последнее время никогда не отправлялся в путешествие ни по пространству, ни по времени, была небольшая походная аптечка. Поколдовав над раной, он наложил мазь, потом повязку и обернулся. Изабелл и Педро Бенито стояли около входа и заглядывали в шалаш. Он знаками велел им отойти и сам последовал за ними.
   -- Жить будет, -- пояснил он девушке и компаньону, которые вопросительно посмотрели на него. -- Пусть пару часов поспит -- и встанет свеженький как огурчик.
   Изабелл облегченно вздохнула.
   -- Это ваш кавалер? -- обратился к ней маг. -- Кто стрелял в него?
   -- Я не знаю. Он вчера ночью появился тут, в шалаше. Он все время бредил, я так и не смогла ни о чем его расспросить.
   -- Ясно. Ну что ж, давайте тогда для начала хотя бы познакомимся, а после расскажете мне, кто вы и как очутились на этом острове. Это мой помощник Педро Бенито, -- маг указал глазами на бывшего капитана, и тот снял шляпу и отвесил изящный поклон. -- А меня зовут дон Диего де Сабио.
   -- Де Сабио? -- изумилась девушка. -- Вы правда из рода де Сабио? Но почему же я вас не знаю? Ведь я дочь Федерико де Сабио, последнего мужчины нашего рода. И у нас никого из родни больше нет.
   -- Ах вот оно, в чем дело. Вы -- дочь Федерико! Я знал, что у него есть дочь, но никогда вас не видел и сам не показывался вам. Обычно я вел с Федерико беседы по ночам с глазу на глаз. Что ж, это поистине неожиданная встреча! Я искренне рад, что вам удалось спастись, ведь ваш корабль разграбили пираты, не так ли? Честно говоря, я даже не предполагал, что кому-то удалось избежать печальной участи. Обычно пираты либо убивают, либо забирают в плен свои жертвы с целью выкупа.
   -- Они убили моего отца. А я бросилась за борт.
   -- И как же вам удалось добраться сюда, до этого острова?
   -- Меня спасли дельфины. И принесли на этот берег.
   -- Любопытно, -- дон Диего улыбнулся, но тут же его лицо приняло скорбное выражение. -- Я очень сожалею о том, что произошло с вами и вашим отцом. Я был бы рад предотвратить эту трагедию или еще каким-то образом помочь вам, но, увы, управлять судьбами -- это не в моей власти. А помочь чисто физически... Тут тоже не все так просто. Дело в том, что я и мой помощник, мы обладаем способностью перемещаться в любую точку земного пространства, но, к сожалению, не можем оказаться на движущемся объекте, например, на корабле.
   -- Я плохо понимаю, о чем вы говорите. Не могли бы вы объяснить все немного подробнее?
  
  
   Глава 20.
  
   Марина открыла номер ключом и вошла первая. В номере было темно. Она протянулась к выключателю, но чья-то сильная рука заломила ее руку за спину, а другая зажала ладонью рот. Она не могла видеть человека, схватившего ее, он находился сзади и толкал ее в комнату, подгоняя пинками.
   Зажегся свет. В кресле возле журнального столика она увидела своего вчерашнего мачо, того, что танцевал с ней в ресторане. Его губы расплылись в лучезарной улыбке.
   -- Ну что, детка, станцуем? -- спросил он по-английски.
   Однако внезапно лучезарная улыбка исчезла и превратилась в растерянную гримасу.
   -- Атас, Блатной, сзади! -- выкрикнул мачо на чистейшем русском языке
   Его голос не успел затихнуть, как Марина услышала сзади глухой звук удара и тут же резкий хлопок, словно над ее головой лопнул воздушный шарик, и вслед за этим звон разбитого стекла. Что-то свалилось ей на голову (а именно -- донышко разбитой бутылки), и липкие потоки полусладкого игристого вина с шипением обрушились на нее. Но зато руки, державшие ее, ослабили хватку, обмякли и соскользнули вниз. Раздался звук падающего тела.
   Это Жорж, не долго думая, хватил державшего Марину человека по голове бутылкой шампанского, которую они купили в ресторане, чтобы устроить в номере продолжение банкета.
   Феликс Карякин, он же мачо, вскочил с кресла и судорожным движением попытался выхватить спрятанный под рубашкой пистолет, но не успел -- Жорж запустил в него напольной вешалкой. Поскольку француз метнул ее левой рукой, точно в цель он не попал, да и Феликс успел увернуться. Слегка зацепив макушку противника, вешалка пролетела дальше в окно и разбила его. Но замешательства мачо хватило Жоржу, чтобы подскочить к нему, схватить за грудки, и снова усадить его в кресло. И приставить к его шее горлышко разбитой бутылки.
   -- Тихо, тихо, приятель! -- торопливо заговорил Феликс. -- Ты что, шуток не понимаешь? Мы друзья Марины, мы всего лишь хотели над ней подшутить...
   -- Врет он все! -- Марина, хоть уже немного отошла от испуга, крикнула почти в истерике. -- Это они Сергея похитили! Они не шутить, они убить меня собирались!
   Дюбуа, конечно же, не понял ни слова из этих реплик, поскольку все это говорилось по-русски. Он только продолжал держать противника сильными пальцами за горло, доводя его дыхание до хрипоты, и угрожая ему разбитой бутылкой. Тем временем, Марина приподняла полу рубашки мачо, осторожно достала из-за его пояса пистолет и, направив на противника дуло, отошла на шаг.
   -- Он у меня на прицеле, можешь его отпустить, -- сказала она Жоржу:
   Блатной все еще лежал без сознания. Жорж обыскал его, отобрал нож.
   -- Я думаю, их надо связать, -- предложила Марина.
   Жорж выдернул из брюк Блатного ремень и крепко связал им руки у него за спиной.
   -- Вон в той синей сумке у меня еще веревка есть.
   Марина указала глазами на сумку, которая валялась под журнальным столиком. Двумя руками она продолжала сжимать пистолет, держа на мушке голову мачо. Она опустила оружие только после того, как Жорж надежно связал ему руки и ноги.
   -- Ну что, красавчик, -- Марина окончательно пришла в себя, и голос ее звучал спокойно. -- Теперь давай поговорим. Это вы устроили погром в нашем номере?
   -- Да ты что, детка, какой погром? Вы сами только что разбили окно и залили весь пол шампанским.
   -- Хватит придуриваться. Я говорю не о том, что произошло сейчас, а о том, что здесь было два часа назад. Я позову полицию, и тебе впаяют срок за незаконное ношение оружия, понял? Придурок.
   -- Сама дура, на пистолете нет моих пальчиков! А ты его держишь сейчас в своих ручках. Так что, это тебя, деточка, посадят за нападение.
   -- Ладно, колись, давай, что вы тут искали? И где Сергей? Что вы с ним сделали?
   -- Не слишком ли много вопросов?
   -- Ничего, отвечай по порядку.
   -- Ну, хорошо. Твой парень должен нам бабки. Мы с ребятами догадались, что вы с ним тут клад ищите, правильно? И, судя по твоим побрякушкам, уже нашли. Но выгребли, похоже, не все, правда? Покажи нам это место, и получишь назад своего дружка.
   Марина передернула затвор пистолета, словно убеждаясь, что в стволе есть патрон.
   -- Зачем вам знать это место? Сережка отдаст вам долг, и все. А остальное -- наше, понял?
   -- А моральный ущерб? А наши издержки?
   -- Я оплачу издержки -- куплю вам с этим балбесом по сникерсу, -- она кивнула головой на лежавшего у входной двери Блатного.
   -- По-моему, наш таинственный незнакомец не отдает отчет, кто в данный момент хозяин положения, -- добавила она по-французски.
   Марина поймала на мушку "Макарова" переносицу мачо. Жорж догадался, что он должен сделать, он подошел к непрошенному гостю вплотную и приставил к его горлу нож Блатного. Было заметно, как Феликс побелел лицом. Он не сводил глаз с Марины, но, надо отдать ему должное, сумел справиться с волнением -- голос его был твердым и спокойным.
   -- Нажми, нажми на курок, детка. И что? В тюрьму захотела? Тебя посадят, а хахаля твоего ребята точно укокошат. Давай поговорим серьезно, без эмоций.
   -- Значит, у нас в номере вы искали карту с местонахождением клада, так?
   По выражению лица мачо можно было догадаться, что именно этим они и занимались.
   -- Я хоть и блондинка, но я не дура, чтобы оставлять в номере столь ценный документ. И вообще, нет никакой карты, понял? Все у меня вот тут, -- Марина указала стволом пистолета на свой собственный лоб. И ничего вы не получите. Жорж, посмотри, есть у него в кармане документы?
   Жорж достал из нагрудного кармана рубашки мачо водительские права.
   -- Вот это?
   -- Да. Дай сюда. Очень хорошо. Карякин Феликс Михайлович. Прекрасно. На, Жорж, отдай ему. Значит так. Я уже сообщила в полицию о пропаже Сергея...
   В это время Блатной забормотал что-то и заворочался, приходя в себя.
   -- Ой, как хреново... -- промычал он.
   -- Так вот, -- продолжала Марина. -- Сейчас вы оба отсюда убираетесь. И чтоб до утра Сережка был здесь, поняли? Тогда я не скажу инспектору Гордону, что Феликс Карякин причастен к похищению людей.
   Марина вынула из пистолета обойму и высыпала патроны на пол. Извлекла патрон из ствола, демонстративно вытерла пистолет платком и засунула его обратно за пояс Феликсу.
   -- Поднимайся, уголовник, -- носком туфельки она пнула под ребро Блатного, изрыгающего проклятия и все известные ему нецензурные слова. -- И хорош материться при даме!
   Блатной с третьей попытки встал на ноги.
   -- Отдай перо, ты, придурок! -- обратился он к Жоржу.
   -- Обойдешься без пера, писатель, -- ответила Марина. -- Жорж, развяжи этого, который в кресле. И пусть уматывают оба. А второго он сам развяжет.
   Они вытолкали в коридор незваных гостей. С Блатного потихоньку сползали брюки.
   -- А не боишься, что мы расскажем твоему хахалю, что у тебя новый дружок? -- как за последнюю соломинку, схватился Феликс. -- Давай договоримся. Скажи, где спрятаны сокровища, и твой парень ничего не узнает об этом.
   Марина показала ему вытянутый средний палец.
   -- В своей личной жизни мы сами разберемся, понял? И валите быстрей. А то я позвоню в полицию нравов, скажу, что тут в коридоре два извращенца.
  
  
   Глава 21.
  
   -- Я дядя Луиса де Сабио, прапрадеда вашего отца, сеньорита.
   -- Вы?!
   Лицо Изабелл вытянулось сначала от изумления, а глаза ее превратились в два огромных блюдца, но тут же удивление на этом вытянутом милом личике сменил набежавший как мрачная грозовая туча испуг.
   -- Вы -- призрак? Вы явились покарать меня за то, что я не сберегла нашу семейную реликвию?
   -- Покарать? Зачем? Вовсе нет. Но давайте уточним: под семейной реликвией вы подразумеваете золотую статуэтку, изображающую ягуара в прыжке?
   -- Да, именно ее.
   -- Что ж, это действительно очень прискорбно, что она досталась пиратам. Если бы она оставалась при вас, это бы нас избавило от множества лишних хлопот. Но покарать вас? Зачем? В конце концов, это не ваша вина.
   -- Мой отец очень боялся вас. Он говорил, что вы являетесь к нему по ночам и грозитесь покарать и его, и меня, если со статуэткой что-либо случится.
   -- Ваш отец немного преувеличивал. Возможно, из суеверия. Да, я на самом деле часто беседовал с вашим отцом об этой статуэтке. Видимо, я допустил ошибку. Мне надо было забрать артефакт еще у моего племянника дона Луиса сразу по возвращении его в Испанию. Но в моей Книге сказано, что вашей семье выпала участь хранить эту священную вещь. Похоже, я слишком сильно запугал предков вашего отца... Да, надо было действовать мягче и спокойнее. Но что поделать? Так все случилось... А теперь я явился сюда, чтобы разыскать вашу семейную реликвию. Пусть даже на дне моря. Это очень важно. Важно не только для вас или для меня, -- важно для всего человечества. И вы не бойтесь меня, Изабелл. Я вовсе не призрак, я живой человек. Просто я бессмертен. А еще я могу перемещаться как в пространстве, так и во времени. Вместе с моим другом, Педро Бенито.
   Бравый капитан при этом снова поклонился.
   -- Дело в том, что статуэтка, которой так дорожил ваш отец, и которая в течение ста семидесяти лет считалась священной реликвией вашего рода, должна спасти мир от вселенской катастрофы, иначе ровно через триста лет мир будет разрушен.
   -- Да, я знаю. Отец мне часто рассказывал о золотом ягуаре и о том, что он должен прыгнуть в огонь. Но я считала, что это всего лишь древняя индейская легенда.
   -- Нет, это не легенда, Изабелл, это Судьба. Так написано в Книге Судеб. Но в ход истории вмешался пират по прозвищу Черная Борода и спутал все карты.
   -- Черная Борода?! -- воскликнула Изабелл. -- Да! У главаря пиратов, напавших на нас, была огромная черная борода!
   -- И я почти полностью уверен, что артефакт попал ему в руки. Вряд ли он смог бы обойти своим вниманием столь впечатляющую и дорогую вещь. Статуэтка была упакована в ваш личный багаж? Она лежала в каком-нибудь из сундуков в момент нападения?
   -- Нет, я держала ее в руках, когда на нас напали пираты. Я, очевидно, выронила ее, когда Черная Борода выволок меня из каюты на палубу. У него такие грубые и сильные руки... А потом я прыгнула в море... И я не помню, выронила ли я ягуара на палубе или вместе с ним прыгнула в воду.
   Лицо идальго помрачнело.
   -- Постарайтесь вспомнить, Изабелл. Ведь вы понимаете, найти эту вещь на дне океана будет очень нелегко. Даже в течение трехсот лет.
   -- Кажется... кажется, я все-таки выронила ее на палубе. Да. Он так больно дернул меня за руку. Но вот тот человек, Серж, ну, который раненый в шалаше, он тоже что-то говорил. Он говорил, что видел эту статуэтку.
   -- Интересно. Ладно, спросим его, когда проснется. Понимаете, Изабелл, если бы пираты не напали на ваш корабль, вы бы с отцом добрались до Венесуэлы. Правда, как это ни прискорбно, вашему отцу все равно жить оставалось недолго -- ему суждено было в скором времени умереть от сердечного приступа. А вы должны были выйти замуж за французского моряка и буквально по весне отправиться на остров Йолон Йакаб, и отвезти туда эту самую статуэтку.
   -- Йолон Йакаб? Такой остров действительно существует?
   -- Да, существует. А вы что-нибудь о нем знаете?
   -- Отец мне рассказывал об этом острове. Он вообще рассказывал мне много разных легенд и мифов племени майра. Вроде по преданию на острове Йолон Йакаб индейцы хранили свои сокровища.
   -- Ясно. Так вот, посетив этот остров, вы должны были оставить там, в сокровищнице, статуэтку, а потом вместе со своим мужем отправиться в Европу. Разумеется, прихватив с собой такое количество драгоценностей, которое позволило бы вам безбедно жить до конца дней своих и еще оставить наследство вашим детям и внукам.
   -- Да, красивая сказка, -- усмехнулась Изабелл.
   -- Это не сказка, все так и должно было произойти, если бы на вас не напал Черная Борода. Мы с Педро уже в течение нескольких дней ожидали в Пуэрто-Кабельо прихода вашего корабля, но он так и не пришел в гавань. Кто-то из матросов с одного прибывшего сегодня утром судна сказал, что накануне, в сотне милях от берега они подобрали полузатонувшую лодку. Ни людей, ни их останков в ней не оказалось, но на лодке имелось название вашего судна -- "Утренняя Звезда". Ведь так, кажется, оно называлось?
   -- Да, именно так.
   -- Отсюда сразу возникло предположение, что либо ваш корабль потерпел кораблекрушение, либо вы стали жертвой пиратов. Поскольку ни одного крепкого шторма -- да и не крепкого тоже -- за последние дни не отмечалось, я склонился ко второму варианту. Мы с моим другом решили посетить все близлежащие острова, где обычно появляются береговые братья. Ведь мы с Педро Бенито можем с легкостью и в считанные мгновения переместиться как на сотню-другую, так и на тысячи миль. Короче, на острове Аруба один кабатчик нам поведал, что у них на рейде стоит "Месть королевы Анны" под командованием известного флибустьера по имени Черная Борода.
   -- Да, это его корабль! Я хорошо помню, именно так, он его и называл.
   -- Так вот, нам с Педро удалось выяснить в одной таверне на Аруба, что на рассвете Черная Борода бросил якорь в бухте. И тут нам несказанно повезло -- один подвыпивший матрос из команды Черной Бороды, не без нашей, разумеется, помощи, очень хорошо развязал язык. В изрядном подпитии он рассказал нам, что вчерашним утром они атаковали ваш корабль и потопили его. А еще он проговорился про остров Веселого Роджера, где их шайка хранит награбленное добро, и что прошедшим вечером они побывали там. Из рассказа этого флибустьера о таинственной подземной кладовой мы с Педро моментально сделали вывод, о каком острове идет речь. И вот мы здесь.
   -- Я очень рада, что вы здесь. И я вас уже не боюсь. Вы... вы -- добрый. Вы только что оказали помощь совершенно незнакомому человеку. И совершенно бескорыстно. А знаете, это так странно -- встретить наяву своего далекого предка. Вы... вы очень похожи на моего отца. А сколько вам лет?
   -- Я родился в 1453-м году.
   -- Значит, сейчас вам... -- Изабелл произвела в уме вычисления, -- двести пятьдесят девять лет? А выглядите вы намного моложе.
   -- В сорок два года я стал бессмертным. С тех пор моя внешность практически не изменяется.
   -- Вы колдун?
   -- Не надо называть меня этим словом. Оно оскорбительно. Я -- ученый. И маг.
   -- Так значит, на этом самом острове хранят сокровища пираты?
   -- Да. И как нам стало известно, вчера они побывали здесь.
   -- Я вчера вечером видела уплывающий корабль. Неужели это были пираты?!
   Девушку охватил испуг. Ведь еще бы чуть -- и она снова попала бы в лапы Черной Бороды.
   -- Вполне возможно. А хранят пираты награбленное добро в древней сокровищнице индейцев.
   -- В какой сокровищнице? Каких индейцев?! -- удивилась Изабелл.
   -- Древнего племени майра. Дело в том, что остров Веселого Роджера, как его окрестили пираты, и на котором мы с вами сейчас находимся, в действительности это и есть тот самый Йолон Йакаб, название которого с языка майра переводится как "Божественная молния"...
   -- Правда?! -- еще больше изкмилась Изабелл. -- Неужели это и есть тот самый Йолон Йакаб?
   -- Именно так. Каким-то образом пиратам посчастливилось разгадать тайну индейцев и открыть тайник. Хоть мой друг Педро Бенито и пытался двести лет назад замаскировать секрет открывающий вход в сокровищницу. Но так или иначе, они воспользовались для хранения награбленного кладовой майра...
  
   Сергей проснулся. В шалаше, кроме него, не было ни души. В груди его не ощущалось никакой боли, зато невыносимо болела, словно раскалывалась, голова. Сергей нащупал флягу, сделанную из кокосового ореха, и с жадностью выпил всю воду. Облегчения это почти не принесло, его по-прежнему мутило, а в голове словно ворочался кирпич. Куда же подевались девушка и тот аксакал, который залечил его рану? Превозмогая головную боль, он выполз из шалаша и неуверенно встал на ноги. Выйдя на берег, он заметил группу людей из трех человек, стоявшую поодаль Это как раз и были дон Диего, Педро Бенито и Изабелл.
   -- Вот и больной наш проснулся, -- улыбаясь, произнес дон Диего. -- Как вы себя чувствуете, молодой сеньор?
   Сергей криво улыбнулся и развел руками.
   -- Он не понимает по-испански, -- пояснила Изабелл. -- Мы объяснялись с ним по-французски.
   Дон Диего повторил свой вопрос о самочувствии на французском языке.
   -- Голова... -- только и смог произнести больной.
   -- Ничего, сейчас я сниму вам похмельный синдром.
   -- Ага, ему-то сразу, -- проворчал Педро. -- А кое-кому, так и не допросишься.
   -- А кое-кому я не обрабатывал рану после пулевого ранения. Что я могу поделать, если кроме орухо другого средства анестезии под рукой не оказалось. А когда кое-кто, -- маг выразительно посмотрел на Педро, -- не знает меры и напивается как скотина, так это его проблемы.
   Дон Диего сделал пассы руками над головой Сергея, и через минуту его выражение лица с мученического сменилось на вполне жизнерадостное.
   -- Уф, какое счастье! -- произнес Сергей с облегчением. -- Как заново родился,
   -- Вы на самом деле в рубашке родились, молодой человек. Пуля лишь чудом не зацепила ваше сердце.
   -- Вы просто волшебник, дон Диего! -- воскликнула Изабелл.
   -- Что вы, я -- просто ученый. И маг. Вы французский моряк? -- обратился дон Диего к Сергею.
   -- Нет, я -- инженер. Из России.
   -- Ясно. Ну так что, друзья? Вернемся к нашим баранам. Боюсь, нам придется исследовать остров пядь за пядью вдоль и поперек. Помнишь, Бенито, один мешок с драгоценностями, оставленный пиратами в хранилище, имел прореху. Возможно, статуэтка вывалилась через эту дыру, пока мешок тащили к сокровищнице.
   -- Вы что, тоже ищете здесь пиратский клад? -- поинтересовался Сергей.
   -- Почему тоже? -- удивился дон Диего.
   -- Мы с моей невестой прилетели сюда, на Карибские острова, потому что у нее есть медальон, на котором нацарапана карта этого острова и его координаты. Я доверяю вам, поэтому ничего не скрываю. Ведь вы меня вернули к жизни и, наверно, не для того, чтобы снова убить. Тем более, Марина побывала в сокровищнице и сказала, что там столько богатства, что на всех хватит с лихвой.
   -- Да, богатства там хватает. Но мы вовсе не охотники за сокровищами. Так вашу невесту зовут Марина?
   -- Да, а что?
   -- Да нет, ничего. А где она сейчас?
   -- Не знаю. Мы расстались вчера, с тех пор я ничего о ней не знаю.
   -- Ясно. Но не беспокойтесь, -- успокоил его маг. -- Мы ее непременно найдем. Сообразительная девушка, если она сама догадалась, как открыть сокровищницу племени майра. Впрочем, и пираты тоже не дураки, ведь и они разгадали этот секрет. Там и на самом деле столько сокровищ, что каждому жителю земли хватило бы прожить, не бедствуя едва ли не год. Но из всех богатств, лично меня, по крайней мере, интересует только одна вещь. А ее, к сожалению, там не оказалось...
   -- Но ведь мы с тобой не до конца все перерыли, -- напомнил Педро. -- Хранилище очень большое. Найти среди всех этих вещей статуэтку -- все равно что иголку в стогу.
   -- Нет, -- решительно возразил маг. -- Во-первых, чувствую этот артефакт. А во-вторых, какой смысл пиратам закапывать ее неизвестно куда? Они побросали свои мешки и сундуки и убрались восвояси.
   -- А о чем идет разговор? -- поинтересовался Сергей. -- Что такое вы ищите, если не секрет? Простите, конечно, за любопытство.
   -- Мы ищем золотую статуэтку, изображающую ягуара в прыжке. По моим сведениям, ею завладели флибустьеры, и я предполагал, что они спрятали ее именно здесь. А вы что-нибудь знаете о ней, молодой человек?
   -- Ягуар в прыжке? Золотой? Я вчера видел нечто подобное. Марина подобрала на морском дне похожую вещь, как вы описываете. Странно, почему последнее время все твердят об этой статуэтке? Вот и Изабелл вспоминала про такую штуковину буквально сегодня, -- Сергей показал глазами на девушку. -- Она сказала, что потеряла ее и теперь из-за этого погибнет.
   -- Если мы не найдем эту, как вы сказали, штуковину, то погибнет все человечество, -- дон Диего горестно вздохнул. -- И это случится 25 декабря 2012 года. Правда, на поиски артефакта у нас еще куча времени -- целых триста лет.
   -- Каких триста? -- удивился Сергей, но не без иронии, он никогда и не верил ни в какой конец света. -- Двадцать пятое декабря две тысячи двенадцатого года -- это... это ведь послезавтра!
   -- Ошибаетесь, молодой человек. На дворе только тысяча семьсот двенадцатый год.
   -- Вы меня разыгрываете?
   Сергей перевел взгляд на Педро Бенито, потом на Изабелл. Но на их лицах он не нашел ни намека на розыгрыш. Даже наоборот, они выражали озабоченность состоянием его психики.
   -- Отнюдь, -- ответил маг совершенно серьезно. -- Постойте-ка. Вы утверждаете, что сейчас две тысячи двенадцатый год?
   -- Я не утверждаю, это так и есть.
   -- Минуточку. А каким образом вы очутились здесь, на острове?
   -- Вчера мы с Мариной приплыли... пришли сюда на катере, мы выходили на берег, но берег выглядел совсем по-другому, не так как сейчас. Она никак не могла найти дорогу к месту, где спрятан клад. Потом мы сели в катер, отошли немного в море, она погрузилась с аквалангом, а на меня как раз в это время напали бандиты. В меня выстрелили из пистолета, я упал в воду, но каким-то чудом смог выбраться на сушу. А вообще плавать я не умею. Вот так и оказался здесь.
   -- Да, вам действительно повезло. И не утонули, и рана оказалась не смертельной. А ничего странного вы не успели заметить, после того как упали в воду?
   -- Я был почти без сознания, мало что помню. Правда, мне показалось... мне показалось, что море вдруг стало мельче.
   -- Интересно.
   Маг достал свою книгу, увеличил ее, просмотрел оглавление и открыл нужную страницу.
   -- Впрочем, ничего интересного. Обычный временной портал. Таких на Земле несколько. Один есть в Индии, один в Японии, один на севере России. И этот. И еще есть два, только они находятся в тех землях, которые в настоящий момент не открыты. Все эти порталы настроены на разный промежуток времени -- на сто, на двести, на триста, на пятьсот лет... В принципе, этим порталом можно пользоваться, но у него есть одно неудобство: он действительно находится под водой. Этим порталом пользовались индейцы племени майра, но только три тысячи лет назад. В те времена здесь еще была суша. На том месте, где портал, я имею в виду. Ведь остров постепенно погружается в воду.
   -- Фантастика! -- поразился Сергей. -- Нет, в это невозможно поверить. Хотя это и многое объясняет. Теперь я понял, Марина отыскала тайник в далеком прошлом. Но ведь тогда и она сама, может быть, где-то здесь! Я должен найти ее!
   Сергей сделал движение, чтобы отправиться на поиски невесты немедленно. Но дон Диего удержал его за локоть.
  
  
   Глава 22.
  
   Выпроводив незваных гостей, Марина научила, наконец, Жоржа как пользоваться ванной, а сама тем временем навела в номере маломальский порядок -- вытерла пол и собрала осколки стекла. Завтра придется сообщить администратору о разбитом окне и пусть пришлют стекольщика. А пока можно придавить штору на подоконнике цветочной вазой, чтобы она не развевалась от сквозняка. Конечно, с них с Сережкой удержат за нанесенный ущерб. Ну да ладно, подумаешь, все это издержки производства, теперь их бюджет выдержит. Только бы бандиты его отпустили.
   Марина постелила Жоржу на полу, но когда сама вышла из душа, обнаружила его лежащим в кровати.
   -- Так! -- она указала пальцем на приготовленное для него спартанское ложе. -- Ну-ка марш!
   -- А мы разве не вместе будем спать?
   -- И не рассчитывай!
   Жорж нехотя перебрался на свою постель, лег на спину и мечтательно уставился в потолок, подложив под голову руки.
   -- Как тут у вас все здорово в твоем подводном царстве! Здесь такие высокие дома. И в них есть волшебные комнаты. В нее входишь на поверхности земли, а выходишь высоко-высоко. Отсюда можно достать до неба, да? И еще есть такое интересное окно, в котором живые картины и оно само разговаривает... И вон та забавная комната, в которой можно устроить маленький теплый дождь...
   -- Не заговаривай мне зубы!
   Минуты две царило молчание. Марина, хоть и была по натуре романтиком, к фантастике относилась скептически. Умом она понимала, что путешествия по времени -- это что-то из области иррационального. Да, она видела сегодня настоящих пиратов и старинный парусный корабль. Но все же ей представлялось, что на самом деле это какая-то ролевая игра, а таинственные метаморфозы, происходящие с островом, готова была объяснить пространственным переходом, но никак не переходом во времени. Хотя как можно было в это не поверить, если вот он здесь, человек из прошлого! А вдруг она действительно перемещалась на триста лет назад? Или же он все-таки ее разыгрывает?
   -- Так ты что, на самом деле жил в восемнадцатом веке?
   -- Ну да.
   -- Нормально. Неужели там, где я погружалась, портал временного перехода? Надо же! Получается, что если с твоего острова добраться до Питера, можно увидеть живого Петра Первого... Забавно. Черт! Ни за что бы в это не поверила, просто фантастика! Хотя это многое объясняет. Медальон, пираты... Ну все, Робинзон, давай спать.
   Утром Жорж разбудил ее.
   -- Смотри, я нашел это под дверью. Тут что-то написано на непонятном языке.
   Марина взяла у него записку. Там корявым почерком, очевидно левой рукой, на неграмотном русском было накалякано следующее:
  
   "Долг тваего парня 60 кусков зиленых. За его шкуру мы просим исчо сорок. Короче притащи побрекушек на сто штук. Тагда отдадим тваего хахеля".
  
   -- Да, язык и на самом деле едва понятный. Черт, зря мы их вчера отпустили!
   -- Их надо было убить? -- уточнил Жорж.
   -- Надо было заставить их сказать, где Сергей. Допросить с пристрастием.
   -- В смысле, с пытками?
   -- Именно. Вставить, например, каждому в задницу электрический паяльник.
   -- Что вставить?
   -- А-а, ну да. Или раскаленный железный прут. Холодным концом.
   -- Почему холодным?
   -- Чтоб вытащить не смогли. Так, ладно. Быстро завтракаем и собираемся.
   -- Куда?
   -- На твой остров. Я думаю, пираты оттуда уже убрались. Нам надо взять из сокровищницы побольше драгоценностей.
   -- Мы опять поплывем на той быстроходной лодке? В ее рычащую коробку уже вернулись дьявольские силы?
   -- Да. Только пойдем, а не поплывем.
   -- А ты меня не оставишь там, на острове? Заберешь меня обратно в это замечательное подводное царство?
   -- Заберу. Черт, тебе же надо что-то с документами придумать. Может, сказать, что ты попал в аварию и впал в амнезию? Или что тебя ограбили, стукнули по башке, и ты потерял память... Понимаешь, в двадцать первом веке нельзя жить без паспорта.
   -- Без паспорта? У меня есть паспорт.
   -- А-а. Ну тогда хорошо. Ладно, пошли.
   -- А завтрак?
   -- Ах да, завтрак... Все вы, мужики, только о брюхе о своем и думаете!
   Марина достала из холодильника два йогурта и два банана и поделила эту скудную пищу между собой и Жоржем. Банан Жорж проглотил с удовольствием, а йогурт ему не очень понравился.
   -- Сметана тетушки Жоли из Сен-Мало гораздо вкуснее. Она не разводит ее простоквашей.
   В пункте проката Марине отказались выдать катер, поскольку у нее не было прав судоводителя. Но тут к ней подошел высокий загорелый парень неопределенного возраста в красной бейсболке, наблюдавший за ее перепалкой с лодочником.
   -- У вас проблемы, мисс? -- спросил он на ломаном английском.
   -- Да, -- раздраженно ответила Марина.
   -- Давайте я возьму напрокат катер и довезу вас куда надо?
   -- Если будете так любезны... Но мне надо уйти в море почти на целый день.
   -- Ничего, до пятницы я совершенно свободен.
   -- О кей. Впрочем, я и сама умею управлять катером. Вы только договоритесь с этим бюрократом, а потом можете заниматься своими делами.
   Лодочник проводил их к причалу, снял цепь с катера. Первой на борт запрыгнула Марина, за ней ее новый провожатый. Но едва Жорж хотел последовать за ними, как на его плечо легла рука полицейского. Полицейских было двое.
   -- Предъявите ваши документы, -- потребовал один.
   -- Это со мной! -- крикнула Марина. -- Отпустите его!
   Но внезапно парень-моторист запустил двигатель и резко рванул с места.
   -- Стой! -- закричала Марина. -- Ты куда?!
   В это время Жорж залепил в ухо одному полицейскому, второго отпихнул ногой и бросился в воду. Но далеко уплыть ему не удалось. Патрульный катер догнал его, полицейские профессионально вытащили его из воды и надели наручники.
  
   Тем временем Марина боролась с парнем в бейсболке, пытаясь дотянуться до руля и повернуть катер обратно.
   -- Что ты делаешь, скотина! -- орала она по-русски. -- Куда ты меня везешь?
   -- Цыц, шалава, -- ответил парень тоже на чистейшем русском языке, при этом отпихивая Марину и не давая ей достать до рулевого управления. -- Куда надо, туда и везу.
   Минут через пятнадцать катер причалил к белоснежной яхте, на борту которой находились уже известные Марине мачо, он же Феликс Карякин, и Блатной. А также новые для нее лица -- "шкаф", он же Стас, и Александр
   -- Молодец, Червяк, -- похвалил парня в бейсболке Стас, когда тот заглушил мотор катера.
   Стас достал из кармана широких брюк "Макаров", демонстративно передернул затвор.
   -- Ну что, красавица, будем знакомиться. А ну, давай-ка, поднимайся сюда. Серьезный разговор будет.
   Червяк подтолкнул ее к трапу.
  
   -- Ваше имя и фамилия, -- обратился к Жоржу по-английски рыжий полицейский сержант с выпученными рыбьими глазами, сидевший за письменным столом и заполнявший протокол, тыкая одним пальцем в клавиатуру компьютера.
   Жорж задумался. Назваться ли ему своим настоящим именем или Сержем Маре, как вчера Марина представила его одному важному посетителю? А еще он припомнил, что Марина просила его называться неким странным и очень труднопроизносимым именем. Но он как ни силился, не мог его вспомнить. Как же быть? Тогда Жорж решил, что представителям закона надо говорить чистую правду.
   -- Жорж Люсьен Дюбуа.
   Полицейский, произнося вслух каждую букву, медленно отыскивал на клавиатуре нужные клавиши.
   -- Место постоянного проживания?
   И на этот вопрос, поразмыслив, Жорж решил тоже ответить правдиво.
   -- Сен-Мало, Франция.
   -- Профессия?
   -- Моряк.
   -- Год рождения?
   -- Девяносто второй.
   -- Тысяча девятьсот девяносто второй, -- машинально повторил сержант, все так же медленно нажимая на клавиши.
   -- Нет-нет, -- поправил Дюбуа. -- Тысяча шестьсот девяносто второй.
   Полицейский поднял на него и без того экзофтальмические, словно от базедовой болезни, глаза.
   -- Симулируешь сумасшествие, придурок? Думаешь, меньше срок дадут? Ты затеял драку с полицейскими, а это нападение на представителей власти при исполнении! Потом пытался бежать. Тебе уже год тюрьмы светит. Документы у тебя есть?
   -- Документы? У меня было рекомендательное письмо от шкипера "Магнолии". Но оно осталось на нашем судне, которое захватили пираты.
   -- Подотри этим письмом свою задницу! Паспорт у тебя есть?
   -- Паспорт? Есть, только он там...
   Жорж махнул куда-то в сторону руками, скованными наручниками. Он забыл слово "отель" и никак не мог подобрать нужное определение.
   -- Там, в той высокой большой таверне, похожей на стеклянный замок.
   В его брюки был вшит непромокаемый кожаный мешочек, зашитый особым швом. В нем лежал пропуск в порт Сен-Мало, этот документ во Франции в начале восемнадцатого века назывался "паспорт". Но сейчас Жорж был одет в джинсы Сергея, а его штаны остались в гостиничном номере.
   -- Короче, документов нет, -- резюмировал полицейский. -- Так и запишем. До выяснения личности пока что посидишь в камере для задержанных.
   Он нажал кнопку звонка.
   -- Но это невозможно! Я не могу! Там девушка Марина, мы должны с ней плыть на остров за сокровищами, чтобы выкупить у разбойников ее друга!
   В комнату явились двое рядовых полицейских.
   -- Ты думаешь, в сумасшедшем доме тебе будет лучше, чем в следственной камере? -- усмехнулся сержант. -- Ничего не выйдет, не надейся. Можешь пожаловаться своему адвокату, кладоискатель. Обыщите его, ребята!
   Полицейские проверили содержимое карманов. В заднем кармане джинсов они нашли водительские права. Поскольку документ был заламинирован в пленку, он не пострадал от морской воды.
   -- Так говоришь, документов нет! Чего ты нам голову морочишь, а? Так. Сер-гей За-бо-ло-ц-кий. Ха-ха! А говоришь, Жорж Дюбуа. Как это понимать, а? Устроил драку с полицейскими, оказал сопротивление при задержании, назвался чужим именем и тут нам спектакль разыгрываешь! А может, на тебе еще и труп висит, а?
   Жорж оглянулся по сторонам, посмотрел вверх, словно проверяя, не висит ли на нем труп.
   -- Ведите его, мальчики! Туда, где его ждут гостеприимные соседи. Береги свой зад, Сергей Заболоцкий! Ха-ха!
  
  
   Глава 23.
  
   Дон Диего удержал Сергея за плечо и, покачав головой, произнес:
   -- Интуиция подсказывает мне, молодой сеньор, что в настоящее время на острове нет ни души кроме нас четверых. Скорее всего, ваша невеста там, в вашем времени. Так вы говорите, что она нашла на дне моря золотую статуэтку, изображающую ягуара в прыжке? На самом деле, вполне вероятно, что именно ту самую, которую разыскиваем мы. Очевидно, эта штуковина вывалилась через прореху в мешке, когда пираты вытаскивали из лодок награбленное добро, и после этого она пролежала в песке триста лет. За это время остров углубился в океан, поэтому ваша невеста подобрала находку на дне моря. В таком случае, мы тоже заинтересованы отыскать вашу девушку. И мы немедленно отправляемся к вам в двадцать первый век.
   -- Да, да! -- торопливо согласился Сергей. -- Мне надо поскорее вернуться туда. Несчастная Марина! Она там одна, она не знает где я, что со мной и сходит с ума! А я тут, босиком, в восемнадцатом веке...
   -- А можно и мне вместе с вами отправиться в то далекое будущее? -- обеспокоено спросила Изабелл. -- Я не хочу оставаться одна на этом диком острове.
   -- Разумеется, сеньорита, -- успокоил ее старый маг. -- Мы не оставим вас тут пропадать в одиночестве.
   -- Только... -- Сергей забеспокоился. -- Для того, чтобы пройти временной портал, нам что, придется нырять в море?
   -- Зачем? -- успокоил его дон Диего. -- Мы с Педро владеем искусством перемещения во времени и можем создать портал перехода в любом месте, там, где нам будет удобно. А каждый путешествующий по времени может являться проводником даже для группы лиц. Поэтому мы с Педро доставим вас и Изабелл ровно на триста лет вперед минута в минуту. Если кто-то из вас захочет, может прихватить с собой какие-нибудь личные вещи. Только не очень тяжелые. И давайте-ка отойдем подальше от моря, на какое-нибудь возвышенное место, чтобы и на самом деле не оказаться на морском дне после перемещения.
   Ни у Сергея, ни у Изабелл личных вещей при себе не было, но девушке очень понравилась подзорная труба в медном корпусе с чеканкой, которую она нашла в шалаше. Она решила, раз хозяин бросил свое жилище, то она вправе прихватить с собой эту вещь, которая может пригодиться им в путешествии.
   Они поднялись на пригорок и нашли небольшую площадку, покрытую песком, на котором маг заостренной палкой принялся чертить магические символы. Потом они все вчетвером встали посередине начерченных фигур и крепко взялись за руки. Едва дон Диего и Педро Бенито хором произнесли последнее слово заклинания, как лес вокруг них расступился, и вся компания очутилась в зарослях невысоких кустов в нескольких метрах от морского берега. Сергей огляделся по сторонам.
   -- Ни за что бы не поверил, если бы это произошло не со мной. А ведь все верно, теперь я узнал это место. Вчера мы с Мариной были здесь. Когда она пыталась отыскать дорогу к пещере с сокровищами.
   -- Вряд ли бы ей удалось найти эту пещеру. В настоящее время вход в сокровищницу майра находится на морском дне, поскольку за триста лет остров погрузился в море более чем на три туаза или на восемнадцать футов.
   -- Неужели мы действительно минуту назад были в начале восемнадцатого века? -- все еще не мог поверить Сергей. -- И только что вернулись назад?
   -- Это вы, молодой человек, вернулись назад, -- поправил его дон Диего. -- А мы переместились вперед. Время относительно.
   -- Да вы -- великий ученый! Это же грандиозное открытие! Фантасты всех времен и народов мечтали о машине времени, а вы делаете переход через века при помощи магических символов и заклинаний! Невероятно! И вы никогда ни с кем не делились своим открытием? Почему?
   -- Потому что это открытие может принести много бед человечеству. Причем совершенно непредсказуемых бед. Очень часто даже простые открытия оборачиваются обществу во вред. Например, изобретение пороха. Ведь предназначался он для использования в пиротехнике, для развлечений, а впоследствии принес несметное количество смертей и разрушений. А если я открою секрет перемещения во времени? Вдруг кому-нибудь вздумается вернуться в прошлое и вооружить пушками и ружьями, скажем, армию Чингисхана или Александра Македонского? Вы помните пресловутую притчу об убийстве бабочки в мезозойскую эру, и эта смерть вызвала колоссальные изменения в ходе истории и эволюции? Нет, я никогда и никому не открываю свои секреты. Только своему верному помощнику Педро Бенито. Но я взял с него клятву о неразглашении моих тайн. Я не одержим славой, мне не нужно богатство. Поэтому мои открытия служат только мне.
   -- Понятно. Только я не вижу в море нашего катера. Мы точно попали в 23 декабря 2012 года?
   -- Мой метод основан на Григорианском календаре, в расчетах я использовал продолжительность года триста шестьдесят пять дней, пять часов, сорок восемь минут и сорок секунд. Погрешность может составлять несколько минут на каждое столетие. Но никак не сутки.
   -- Странно. Где же Марина? А во вчерашний день мы никак не можем попасть.
   -- Увы, мой метод пока не столь совершенен. Возможно, когда-нибудь я добьюсь дискретности перехода в сутки или даже часы. Но пока только кратно целому году...
   Маг развел руками.
   -- Жаль. Тогда, скорее всего, Марина вернулась на Кюрасао. Ну конечно, не осталась же она ночевать на острове или в море. Быть может, она решила, что я утонул и привезет сейчас водолазов на поиски моего тела. Нам надо срочно на Кюрасао. Но каким образом мы доберемся туда?
   -- О, это сущие пустяки, -- улыбнулся Педро Бенито.
   -- Да, -- согласился маг. -- Одно мгновение -- и кое-кто окажется в лучшей забегаловке этого острова.
   Бывший капитан обиженно засопел.
   -- Посмотрите на море, -- Изабелл указала рукой в морскую даль. -- Сюда плывет какой-то корабль.
   -- Это, наверное, спасательная экспедиция, которую ваша невеста выслала на поиски вашего тела? -- предположил маг, обратившись к Сергею.
   -- Это яхта, -- приглядевшись, определил Сергей. -- Белла, дайте, пожалуйста, вашу подзорную трубу... Черт, это, кажется, та самая яхта. Да, это они, бандиты. Которые вчера напали на меня.
   -- Как этот странный корабль так быстро движется без парусов? -- удивился Педро Бенито.
   -- Моторная яхта, -- пожал плечами Сергей.
   -- Не удивляйся, Педро, -- маг хлопнул по плечу своего компаньона. -- Когда попадаешь в будущее, всегда сталкиваешься с чем-нибудь непонятным и неизведанным. Помнишь, в 1862 году, куда мы попали по ошибке, мы с тобой видели самоходную тележку, которая дымила высокой черной трубой? Это что-то типа того.
   -- Да, -- подтвердил Сергей. -- Только теперь вместо паровой машины -- дизель. Они идут сюда, к нам. Вчера они стреляли в меня. Им нужен пиратский клад. Надо решить, что нам делать дальше. У них есть оружие...
   -- Это пираты? -- испуганно спросила Изабелл.
   -- Не совсем. Но это тоже алчные и очень злые люди. Нехорошие люди. Ради денег они пойдут на все. Из-за них я попал в очень скверную историю. Теперь я им должен кучу денег.
   -- Ты проиграл им в карты? -- поинтересовался Педро Бенито.
   -- Ну почти. Они предложили мне купить акции одной крупной компании по очень дешевой цене. Сказали, что компания быстро развивается, и скоро ее акции будут стоить очень дорого. Короче, биржевая игра на повышение. Я сдуру проявил интерес, потому что собирался жениться, и мне нужны были деньги. Правда, свободных средств на приобретение этих ценных бумаг у меня не было. Тогда они предложили мне взять у них в долг. Но эта компания -- наоборот, через год обанкротилась, а я оказался должен не только ту сумму, которую взял в долг у бандитов, но гораздо большую, поскольку брал под проценты.
   -- Короче, ты влип, -- подвел итог Педро Бенито. -- Это как игра в наперстки. Тебе сначала предлагают сыграть без денег, потом за деньги, потом дают в долг, но ты никогда не выиграешь. И в итоге остаешься без штанов.
   -- Типа того, -- согласился Сергей.
   Тем временем, яхта подошла довольно близко к острову.
   -- Смотрите, они остановились на том месте, где я обычно ждал Марину, когда она погружалась, -- Сергей снова поднес к глазу подзорную трубу. -- Там... Там на палубе у них Марина, они схватили ее! Марина!!! Надо ее спасти!
   Сергей бросился было к берегу моря, но дон Диего его остановил.
   -- Не надо торопить события, мой мальчик, и не надо делать лишних телодвижений. Я хорошо знаю эту публику -- разбойников, пиратов и прочих лиходеев. Если они заметят посторонних людей, которых не предполагали встретить и которые начнут вмешиваться в их планы, их действия могут оказаться непредсказуемы. Давайте-ка лучше наоборот -- притаимся в зарослях и понаблюдаем за их дальнейшими действиями
   Они отступили немного назад, в заросли индиго и агавы. Сергей продолжал наблюдать в подзорную трубу за яхтой. На палубе он видел Марину и всю остальную компанию. Марина надела акваланг, с яхты опустили трап, девушка спустилась по нему и погрузилась в воду.
   -- Дон Диего, нам надо срочно вернуться назад.
   -- К берегу? -- удивился маг.
   -- Нет, в восемнадцатый век. Очевидно, они отправили ее за драгоценностями.
   -- Вашу невесту?
   -- Да.
   -- Она прыгнула в воду, чтобы пройти через временной портал?
   -- Да, да! -- нервничал Сергей.
   -- И вы хотите встретиться с ней в восемнадцатом веке?
   -- Я хочу спасти ее от бандитов. Там, в прошлом, это будет сделать проще и безопаснее! Когда она выполнит то, что они заставили ее сделать, то есть принесет драгоценности, они могут ее просто-напросто убить!
   -- Вполне вероятно. Что ж, давайте вернемся назад. Там мы ее встретим и расспросим заодно о статуэтке. Надо только найти площадку без травы, где я смог бы начертить сигиллы.
   Песчаная площадка нашлась буквально в двадцати метрах. Правда, для этого пришлось покинуть заросли и подойти ближе к морскому берегу.
   -- Скорее, -- торопил мага Сергей. -- Скорее!
   -- Не спешите, молодой человек, не все в моей власти. Очередное перемещение нельзя совершить ранее, чем через час после предыдущего. Так что, нам все равно придется подождать еще пять минут.
   Сергей нервно переминался с ноги на ногу.
   -- Но они нас заметили. Бандиты. Вон, смотрите, они садятся в катер и сейчас приплывут сюда.
   -- Еще три минуты, -- маг с олимпийским спокойствием чертил на земле магические знаки, как он их сам назвал -- сигиллы.
   Катер уткнулся носом в песок. Четверо мужчин выпрыгнули из него и решительно направились к группе лиц, тесно стоявших в центре начерченных на песке магических символов. Их разделяло метров пятнадцать, когда маг и Педро Бенито дочитали заклинание.
  
   Вернувшись обратно в 1712 год, дон Диего, Педро Бенито, Сергей и Изабелл оказались в глубине острова, в зарослях молочая, окруженных высокими пальмами. Первым делом они вышли к берегу, и там, на берегу, возле устья ручья, Сергей увидел брошенный акваланг.
   -- Марина уже здесь. Наверное, она ушла к сокровищнице.
   -- Так это приспособление позволяет дышать под водой? -- дон Диего поднял баллоны с дыхательным аппаратом и с любопытством рассматривал их.
   -- Да, -- подтвердил Сергей.
   -- Интересно. Надо будет попробовать сочинить нечто подобное. А может, и не надо. Зачем убивать бабочку, правда? Однако если ваша девушка уже в сокровищнице, нам тоже надо поспешить туда.
   Марина действительно в это время уже разводила костер на месте сгоревшей хижины.
   -- Сережка?! -- удивилась она. -- Ты как здесь оказался? Я думала, что ты в плену у бандитов.
   Девушка бросилась в объятия Сергея и буквально разрыдалась у него на груди.
   -- А я думал, что ты, -- успокаивая, он гладил ее по волосам. -- И я оказался прав. Они ничего тебе плохого не сделали?
   -- Пусть только попробуют! -- мгновенно возникшая злость заставила ее прекратить истерику и войти в адекватное состояние. -- Фигу с маслом тогда получат, а не сокровища. Ой, здравствуйте!
   Только сейчас Марина обратила внимание на спутников Сергея, которые стояли поодаль, скромно отведя взгляд в сторону. Хоть приветствие было произнесено по-русски, они поняли, что с ними здороваются и ответили каждый по-своему. Дон Диего и Педро Бенито отвесили галантные поклоны, Изабелл присела в книксене. Марина уже не удивлялась ничему на этом острове, поэтому ее нисколько не озадачил вид двоих мужчин, одетых в камисы, хубоны, короткие панталоны, и кальсесы под ними. На темноволосой молодой девушке было некогда белое, а теперь уже слегка замызганное платье средневекового покроя с оборками и пелеринами и ярко выраженной талией.
   -- Это кто?
   На всякий случай, обращаясь к Сергею, Марина понизила голос, хоть уже и поняла, что его спутники не знают русского языка.
   -- Мои новые друзья. Мы познакомились тут, на острове, в 1712 году. Вон тот высокий седой человек с эспаньолкой вроде как чародей. Его зовут дон Диего. Он залечил мне пулевую рану. Второй, краснолицый, это Педро Бенито, его друг.
   -- А девица кто?
   -- Ее зовут Изабелл. Она была тут, на острове, когда я вчера попал сюда.
   -- Ах вот как! Значит, ты провел ночь в компании молодой девицы!
   -- Марина! Да как ты... Ты что, думаешь?.. Да ничего такого. Вчера мне вообще было не до девиц, я же был тяжело ранен.
   -- Ранен? Погоди, ты что-то сказал про пулевое ранение?
   -- Да. Александр стрелял в меня. Я упал в воду, начал тонуть, но случайно выплыл и оказался в 1712 году. Я же ночью вообще чуть концы не отдал. А этот человек, он просто кудесник. От моей раны и следа не осталось.
   -- Ладно. С этим мы еще разберемся.
   -- Молодые люди, -- вмешался дон Диего. -- Позвольте прервать ненадолго вашу приятную беседу. Я хотел бы спросить вас, милая сеньорита, об одной небольшой золотой скульптурке.
   -- Вы имеете в виду ягуара?
   -- Да, именно.
   -- А-а. Очень жаль. Вчера их у меня было два. А теперь нет ни одного.
   -- Как два? Почему два?
   -- Одного я нашла на дне моря, глубоко в песке. Я хотела поймать стыдливого краба, а наткнулась на золотую статуэтку. А вторую такую же фигурку я подобрала здесь, на берегу. Когда мы с Жоржем удирали от пиратов.
   -- Так, так, так, с этого места поподробнее! -- воскликнул Сергей. -- С каким таким Жоржем ты спасалась, и от каких пиратов?
   -- Сереж! Я же тебе говорила про Жоржа. Он жил на этом острове.
   -- Это тот самый французишка? Ничего ты мне не говорила.
   -- То есть, как не говорила? Ты сам сейчас сказал, что это французишка.
   -- Молодые люди, -- прервал перепалку дон Диего. -- Давайте вернемся к нашим баранам. К статуэткам, то есть.
   -- Короче, я подобрала эту вещицу, она валялась возле пиратской лодки, и я взяла ее с собой. Потом мы гнались на катере за яхтой, я подумала, что это яхта бандитов, и они увезли Сережку. Во время погони я перестала контролировать обе статуэтки, а когда мы добрались до Виллемстада, я обнаружила, что уже нет ни одной. Очевидно, первую, которая оставалась в лодке, прихватили бандиты, а вторую я потеряла. Скорее всего, даже когда была под водой.
   -- Все ясно. Видите ли, сеньорита Марина, на самом деле этих фигурок не две, это была одна и та же статуэтка. Просто ту, которую вы подобрали около пиратской лодки, вы действительно обронили в момент перехода через временной портал. И ей было суждено пролежать на морском дне триста лет. И именно ее вы и нашли в песке, когда охотились на стыдливого краба, но уже в двадцать первом веке. Так вот, судьба этой вещицы меня очень сильно волнует. Значит, вы говорите, ее могли забрать нехорошие люди, которые стреляли в сеньора Сергея?
   -- Я думаю, так оно и получилось.
   -- Это те самые люди, которые привезли вас сюда на красивом белом корабле без парусов? И которые отправили вас за сокровищами?
   -- Да, они самые. Они сказали, что Сережка у них в заложниках, и они отпустят его, когда я принесу им драгоценностей на сто тысяч баксов. Но раз Сережка здесь, фигу они у меня получат, а не сокровища. Правда?
   Дон Диего подумал несколько минут, вороша длинной веткой полешки в горящем костре. Вход в пещеру давно был открыт, но никто пока не собирался туда заходить.
   -- Пожалуй, мы поступим так. Я сейчас отправляюсь в 2012 год и попытаюсь выяснить у ваших недругов судьбу статуэтки. А вы...
   Он почесал свою эспаньолку, соображая, что предложить своим спутникам.
   -- Здесь вам оставаться не стоит, поскольку на остров могут неожиданно заявиться люди Черной Бороды. Со мной вам отправляться тоже нет необходимости. Один я лучше разберусь с лихими людьми, поскольку я бессмертен и никакого вреда они мне не сделают.
   В раздумье маг помолчал еще минуты две.
   -- Так вы, молодые люди, -- обратился он к Марине с Сергеем, -- жили на острове Кюрасао, как я понял?
   -- Да, мы там живем в отеле.
   -- Знаете что... Педро, отправляйся-ка с ними на Кюрасао. Только не перемещайтесь в будущее, оставайтесь, пожалуйста, в этом времени. Хорошо зная Педро, я уже представляю, где вас там можно будет найти. Прихватите из сокровищницы пяток эскудо, чтоб было чем расплатиться с хозяином забегаловки, в которую вы попадете. Ведь вы наверняка все голодны?
  
  
   Глава 24.
  
   -- Ну-ка, глянь, что это там за группа клоунов, -- Стас протянул бинокль Феликсу.
   Тот приложил окуляры к глазам и подстроил после Стаса фокус, потому что шеф был близорук, хоть и упорно скрывал этот факт от друзей.
   -- Хрен их знает. Маскарад какой-то...
   На берегу в зарослях индиго стояли четверо человек -- трое мужчин и одна девушка. Двое мужчин из этой группы были одеты весьма экстравагантно, в средневековые костюмы испанских грандов. Да и на девушке было платье давно минувшей эпохи. А вот третий мужчина, одетый в шорты и драную футболку со следами запекшейся крови показался Феликсу знакомым.
   -- Оба на! А покойничек-то наш жив, оказывается!
   -- Чего-чего?!
   -- Должничок наш, которого Сашка вчера грохнул, -- живехонький, голубчик.
   -- А ну, дай-ка! -- Стас выхватил бинокль у Феликса. -- Блин! Точно! Черт, надо его схватить, пока он с девкой со своей не встретился. Давайте-ка, с Блатным и Червяком быстро в катер!
   -- Червяк! Давай, заводи катер живее! -- Феликс передал дальше распоряжение шефа.
   Когда все трое погрузились в катер, который они прибуксировали на веревке -- тот самый, что Червяк взял напрокат для Марины, Стас крикнул:
   -- Стоп, мужики, я тоже с вами. Сашок, ты остаешься за старшего. Смотри, не трогай тут ничего, понял?
   Катер на полном ходу зацепил днищем едва прикрытый водой риф и дал течь.
   -- Блин, Червяк, охренел совсем! -- заорал на него Стас. -- Смотри, куда правишь, дурень!
   -- Да тут ни фига камней под водой не видно!
   -- Слепой? Очки носить надо! Скорость сбавь!
   "Сам очки носи!" -- хотел парировать Червяк, но, опасаясь гнева шефа, воздержался. Сказал только:
   -- Да все, приплыли уже.
   Катер, наполовину заполненный водой, шкрябнул днищем о песок у берега. Пассажиры выпрыгнули из него. Червяк хотел приподнять один борт, перевернуть катер, чтобы осмотреть пробоину на днище.
   -- Оставь, Червяк, некогда, потом, -- поторопил его Феликс. -- Догоняй, давай!
   Его спутники уже бегом направлялись к группе людей в прибрежных кустах, до которых оставалось метров пятьдесят, не больше. Но, пробежав десятка два шагов, вся четверка преследователей остановилась и застыла на месте -- внезапно люди куда-то исчезли.
   -- Не понял, -- оторопело произнес Стас. -- Я же только что видел тут нашего мертвеца, а с ним стояли два клоуна и симпатичная деваха. Где они?
   Блатной нецензурно выругался. Червяк пожал плечами.
   -- Да спрятались они в кустах, -- Феликс решительно двинулся вперед, раздвигая зеленые ветви индиго с розовыми цветами. -- Прочешем все, сейчас мы их найдем.
   Но и в кустах никого обнаружить не удалось.
   -- Испарились... -- растерянно произнес Червяк. -- Блин, как сквозь землю провалились.
   -- Точно! -- воскликнул Феликс. -- Сквозь землю! Может, тут яма? Люк, присыпанный песком, а? Вон тут и иероглифы какие-то на песке нарисованы.
   -- Ну что стоите, глаза вылупили? -- Стас обвел сердитым взглядом братков. -- Откапывайте люк.
   -- Чем копать-то? -- саркастически хмыкнул Блатной. -- Руками что ль?
   -- Хоть зубами! -- сердито крикнул Стас. -- Но оживший жмурик должен быть здесь, поняли?!
   Все трое по-собачьи стали дружно раскапывать песок в том месте, где стояли исчезнувшие у них на глазах люди. Копали они около часа.
   -- Ну что там? -- спросил Стас, когда яма, диаметром метра в два, стала глубиной почти в рост.
   -- Да нет тут никакого люка, -- Феликс выбрался из ямы. -- Песок один. Шапки-невидимки у них что ли?
   -- Будешь мне тут сказки рассказывать, -- недоверчиво проворчал Стас. -- Шапки-невидимки... Скажи еще -- пространственно-временной портал. Куда они делись?! Не померещились же они нам?
   -- Ты меня спрашиваешь?
   -- А кого?
   В этот момент в яме между Червяком и Блатным возник высокий человек средних лет с небольшой седеющей бородкой и в средневековой одежде испанского гранда.
   -- Вы хотите прокопать тоннель в Европу? -- поинтересовался он. -- Тогда вооружились хотя бы заступами.
   Поскольку сказал он это по-испански, землекопы, естественно, ничего не поняли. Но все были немало удивлены материализацией человека.
   -- Цирк, да и только, -- Блатной сплюнул под ноги, попятился назад, оперся о край свежевыкопанной ямы и, подпрыгнув, присел на него.
   -- Вы кто? Иллюзионист? -- первым опомнился Стас.
   -- Французский? Испанский? Английский? -- спросил дон Диего, перечисляя возможные языки общения, поскольку русским не владел.
   -- Английский, -- сделал выбор Феликс.
   В компании он один достаточно хорошо знал иностранный язык. Стас и Червяк знали лишь несколько фраз из разговорника, а Блатной мог изъясняться только по фене либо по-матерному. Ну и по-русски, естественно, правда, со словарем.
   -- Давайте для начала выберемся из этой ямы, -- предложил дон Диего Феликсу, поскольку, как он понял, общаться придется в основном с ним.
   Феликс поднялся наверх и подал руку дону Диего, помогая ему выбраться на поверхность.
   -- И давайте сразу к делу. Я хочу, чтобы вы вернули золотую статуэтку, изображающую ягуара в прыжке. Насколько мне известно, она у вас.
   -- Что он хочет? -- нетерпеливо спросил Стас.
   -- Он говорит, что золотая цацка, которую мы вчера подобрали в лодке жмурика -- его.
   -- Ты сказал, куда ему идти?
   -- Нет еще.
   -- Ну так скажи.
   Феликс перевел, но в достаточно деликатной форме.
   -- Понимаете, мой дорогой друг, -- дон Диего еще не терял надежды договориться по-хорошему, -- вы не представляете значение этого артефакта для всего человечества.
   Маг особо и не рассчитывал, что бандиты так легко расстанутся со своей находкой. Но, по крайней мере, они не отрицают, что статуэтка действительно у них, и этот факт уже радовал. Если, конечно, они имеют в виду одну и ту же вещь. Хорошо бы в этом убедиться.
   -- Ведь вы хотите отыскать пиратские сокровища, не так ли? -- снова обратился он к Феликсу.
   -- Какая вам разница, что мы хотим отыскать!
   -- Ну-ну. Не надо грубить, молодой человек. Давайте заключим сделку: в обмен на статуэтку я покажу вам пиратский тайник. Там очень много сокровищ, и подобных статуэток из чистого золота вы найдете там сотни.
   -- Хорошо, -- согласился Феликс. -- Веди нас.
   Сейчас он разведет этого лоха как первоклассника на сникерс.
   -- Нет. Сначала покажите мне статуэтку.
   -- О чем вы базарите? -- снова поинтересовался Стас.
   -- Он хочет обменять статуэтку на тайник с пиратским кладом.
   -- Ну хорошо. Пусть покажет, где клад.
   -- Он хочет сначала посмотреть на статуэтку.
   -- Ну, показать можно. Только из наших рук. Где у нас цацка, на яхте?
   -- Да.
   -- Червяк, слышь? Сгоняй по-быстрому.
   -- Катер продырявлен.
   -- Ну заделай дыру.
   -- Чем я ее заткну? Пальцем?
   -- Мне по фигу. Ты продырявил, ты и чини. А как мы вообще назад поедем?
   -- У вас проблемы? -- поинтересовался дон Диего.
   -- Да. В лодке пробоина. А статуэтка у нас на яхте.
   -- Вон на том белом корабле?
   -- Да.
   -- И вы не можете туда попасть? Но это же сущие пустяки. Пойдемте.
   Дон Диего взял Феликса за руку и потащил к берегу.
   -- Садитесь мне на закорки, -- велел он, когда они подошли к самой воде.
   -- Вы знаете, я и сам умею плавать. Но до яхты довольно далеко.
   -- А я не собираюсь плавать. Терпеть не могу мочить одежду. Забирайтесь мне на спину!
   Неизвестно почему, но Феликс послушался. Весил он не меньше восьмидесяти килограммов, но дон Диего был сильный мужчина. К тому же, по возможности, он ежедневно упражнялся с гирями. А ходить по воде аки по суху умел не хуже самого Иисуса. Однако пройти триста шагов с таким грузом без остановки было довольно-таки нелегко. А остановиться и бросить в воду своего всадника дон Диего не мог себе позволить не только из-за человеколюбия, но из собственного упрямства и гордости -- типа взялся за гуж, не говори, что не дюж.
   -- На шею не дави! -- несколько раз предупреждал он Феликса хриплым голосом.
   Наконец, они добрались до трапа, свешенного с яхты, и дон Диего смог освободиться от груза и отдышаться. Нет надобности описывать, как изумлен был этой картиной Александр, наблюдавший за этим чудом с открытым ртом. Он даже не смог произнести ни слова, когда оба поднялись на борт.
   Статуэтка находилась в сейфе в кают-компании. Сейф был заперт, а шифра Феликс, естественно, не знал.
   -- Ну! -- поторопил его дон Диего.
   -- Ща, минуту, -- Феликс достал мобильный телефон.
   -- Стас! Какой шифр?
   -- Блин, ты с дуба рухнул? Так я и сказал тебе.
   -- Стас, кончай дурить. Тут дело миллионом баксов пахнет, а ты из-за мелочи трясешься. Поменяешь потом шифр, если уж своим ребятам не доверяешь.
   -- Ладно, сейчас эсэмэской пришлю. Только Шурику не показывай.
   -- Хорошо.
   -- Да, это она, -- удовлетворенно сказал дон Диего, протягивая руку к золотой фигурке.
   -- Нет, отдам после того как покажешь нам, где клад. А то вот так возьмешь и удерешь по воде, только тебя и видели.
   -- Хорошо. У вас на корабле есть еще какая-нибудь лодка? -- дону Диего очень не хотелось тащить Феликса обратно на закорках.
   -- Есть. Надувная спасательная. Сашок, надуй лодку, пожалуйста! И побыстрее!
   Пока Александр накачивал лодку насосом-лягушкой, Феликс крепко прижимал к груди драгоценную статуэтку, боясь, что этот странный тип вырвет ее из рук. От этого клоуна все можно ожидать. И кто он такой, кудесник, словно явившийся из прошлого?
   -- Вот уж не думал, что в наши дни можно встретить настоящего колдуна.
   -- Я не колдун! -- грозно возразил испанец. -- Я -- маг. И ученый.
   Наконец, лодка была готова и спущена на воду.
   -- Только грести будете вы, -- Феликс то ли из уважения, то ли из страха перестал тыкать испанцу, но по-прежнему боялся выпустить из рук статуэтку.
   -- Ну давай, показывай, где клад, -- поторопил Стас, когда дон Диего и Феликс вернулись на остров.
   -- Минуту, -- дон Диего принялся рисовать на песке сигиллы. -- встаньте все сюда, в этот круг.
   Когда было дочитано заклинание, братки увидели, как изменился рельеф местности. Яма тоже мгновенно исчезла
   -- Куда мы попали? -- удивился Стас.
   Феликс перевел этот вопрос на английский.
   -- Да пустяки, совсем рядом, -- ответил идальго. -- В восемнадцатый век.
   Все приняли ответ за шутку.
   -- Пойдемте.
   Дон Диего повел всю группу к замшелой плите под знаком Веселого Роджера. Когда разгорелся костер и поднялась плита, некоторая оторопь охватила пришельцев из двадцать первого века. Но алчность оказалась сильнее страха, все они спустились в кладовую и были поражены обилием сокровищ. Возгласам восторга с использованием нецензурной лексики не было предела. Такое количество богатства не могло не ослепить. Дон Диего взял из рук впавшего в заторможенное состояние Феликса статуэтку. Тот выпустил ее не сопротивляясь.
   -- Ну что, обмен равноценный? -- спросил маг.
   -- Да, да! -- отмахнулся Феликс.
   Теперь, освободив руки, он мог хватать все -- и золото, и жемчуг, и изумруды...
   -- Куда лапы тянешь, это мое! -- орал Стас на Блатного, который хотел взять в руки тяжелый золотой слиток.
   -- Заткни пасть, тут на всех хватит!
   -- А хрен тебе! В общак все добро, сам делить буду!
   Пока братки занимались дележкой сокровищ, маг чертил осколком известняка на полу магические символы.
   -- Я думаю, что я вам здесь больше не нужен? -- спросил он и стал читать заклинание.
   -- Да, да, конечно, -- согласился Феликс. -- Слушайте, мужики, а как мы все это отсюда потащим?
   -- Как, как? Берем сундук и несем, какие проблемы?
   Стас попытался приподнять за одну ручку сундук, но он оказался неподъемным.
   -- Слыш, Червяк, сгоняй на яхту, притащи там коробки какие-нибудь или пакеты.
   -- А почему сразу Червяк? Как что, так Червяк! Самого молодого нашли?
   -- Поговори мне еще!
   Тем временем дрова в костре на поверхности давно прогорели, и вход в пещеру закрылся.
   -- Черт возьми! А как отсюда выйти?
   Червяк, который согласился, наконец, сгонять за пустой тарой, обнаружил, что выход из пещеры плотно закрыт, и поднять плиту мускульной силой не представляется возможным.
   -- А где этот? Мужик, который нас привел сюда? Стой, блин, стой! Выведи нас!
   Но маг уже дочитал заклинание и растворился в облаке дыма. В пещере запахло озоном и серой.
   -- Вот черт!
   -- А может, это и в самом деле был черт? И что теперь? Мы так и останемся здесь?
   -- Он, кажется, разводил костер снаружи, -- вспомнил Феликс. -- Перед тем, как люк открылся.
   -- Он не костер, он нас всех развел как лохов, мать его так! Давай, звони Сашке. Пусть плывет на остров, разыщет это место и разведет костер, -- велел Стас.
   Феликс достал мобильник.
   -- Ага. Хрен-то. Здесь сигнал не ловит...
  
   Александр ждал возвращения компаньонов до поздней ночи. Бросить яхту и плыть на остров на поиски он не решался. К вечеру следующего дня, накануне Рождества, разразился сильный шторм. Яхту сорвало с якоря. Управлять судном Александр не умел, да если бы и умел, вряд ли это бы помогло. Первая же крепкая волна швырнула яхту на рифы и она затонула. Александр еще некоторое время барахтался в бушующих волнах и звал на помощь, но никто его не услышал...
  

***

  
   Находящиеся в пещере ничего не могли знать ни о шторме, ни о гибели яхты. И не потому, что четверо братков были отделены от мира каменной плитой, а потому что в этом мире шел 1712 год. Дня через три у всех сели батарейки мобильных телефонов. На четвертые сутки Стас забыл завести свой "роллекс", и часы остановились. Все уже теряли сознание от голода. Жажду помогал утолять маленький подземный ручеек в дальнем углу пещеры, но вопрос каннибализма уже назревал.
   На пятый день плита поднялась. Пленники пещеры обрадовались этому событию, хоть и готовы были принять все происходящее за галлюцинацию. В сокровищницу спустились люди, как показалось браткам, в маскарадных костюмах пиратов. Очевидно, вовсю начались рождественские праздники, переходящие в новогодние, и сюда явились люди с карнавала. Они скалили редкие зубы и поигрывали кривыми абордажными саблями и средневековыми пистолетами. Процессию возглавлял высокий человек с огромной черной бородой.
   -- Ага, -- произнес он с ухмылкой. -- Попались, голубчики...
  
  
   Глава 25.
  
   В тот миг когда дон Диего отправился к бандитам за статуэткой, Марина, Сергей, Изабелл и Педро Бенито очутились в таверне в небольшом еврейском поселении за фортом Амстердам -- там, где впоследствии возник город Виллемстад. Как и предполагал дон Диего, чутье привело бывшего капитана именно туда, где можно неплохо подкрепиться и задурманить мозги стаканчиком рома местной перегонки.
   Разумеется, внезапное появление посреди зала новых лиц вызвало если не шок, то некоторое удивление как самого трактирщика, так и присутствующих посетителей. Причем, в значительной мере шокировал внешний вид двоих из явившихся ниоткуда людей. Сергей был в шортах и в драной, перепачканной кровью футболке, а Марина -- вообще в довольно откровенном бикини, то есть, по меркам восемнадцатого века, совершенно голой. Хоть Педро и набросил ей на плечи свой плащ, это не заглаживало конфузности ситуации.
   Однако Педро Бенито не впервые приходилось появляться из небытия в людном месте, а именно в кабаке. У него уже была отработана тактика выходить из подобного положения, основанная на методе перехвата инициативы. Он первым делом привлекал внимание трактирщика раздраженным возгласом: "Эй, хозяин! Я уже битый час прошу подать мне стаканчик теплого хереса! Принесут мне его, в конце концов, или нет?!" Трактирщик спешил бегом выполнить приказание, а публика возвращалась к еде, выпивке и прерванным разговорам. Мол, кто его знает, может, и впрямь этот человек здесь давно, просто мы его раньше не замечали.
   Вот и теперь первым делом Педро обратился к хозяину, пожилому еврею, вылупившему на него черные глаза:
   -- Послушай, хозяин! В который раз тебя спрашиваю. Есть тут свободная комната для отдыха или нет?
   -- Я таки не помню, сеньор, чтобы меня об этом спрашивали, но если вам нужна комната, то она у меня есть.
   -- Хорошо, веди нас туда, -- Педро вложил ему в ладонь золотой эскудо. -- И позаботься, чтобы нам принесли обед. Клянусь преисподней, у меня в животе пусто как в опрокинутой кружке.
   -- Обед на четыре персоны? -- уточнил хозяин.
   -- На пять. Я жду еще одного своего друга.
   -- Он тоже появится... мнэ-э... таким же необычным способом?
   -- Каким необычным? Мы вошли через дверь. Ясно?
   -- Да, конечно.
   Трактирщик отвел гостей на второй этаж, показал им апартаменты и удалился, бормоча под нос молитвы. Очевидно, ведьмы и колдуны выбрали его таверну для шабаша. Это господь покарал его за то, что он пятый день не был в синагоге. Надо срочно сходить. А может, и не надо. Какая разница, что за постояльцы? Главное, чтобы платили хорошо. Хозяин разжал ладонь, в которой все еще держал эскудо, взглянул на монету и попробовал ее на зуб.
   Когда постояльцы остались одни, Педро обвел взглядом Марину и Сергея.
   -- Не знаю, сколько нам придется пробыть здесь, но до прихода дона Диего ничего предпринимать не будем. Однако клянусь когтями дьявола, в таком виде вам оставаться нельзя. Сидите здесь и никуда не выходите, а мы с Изабелл скоро вернемся.
   Педро разыскал лавку портного, и вдвоем с Изабелл они выбрали подходящую одежду для Сергея и Марины. Когда они вернулись, обед уже был подан. Сергей с Мариной облачились в принесенные им костюмы. Изабелл помогла Марине справиться с корсетом и кринолином, а Педро показал Сергею как обвязывают чулки.
   В самый разгар трапезы в дверь постучали, и вошел дон Диего.
   -- А почему через дверь? -- удивился Педро Бенито. -- Я думал, учитель, ты появишься прямо посреди этой комнаты.
   -- Я не такой болван, чтобы озадачивать непонятными явлениями местных жителей. Город и так уже наполнен слухами, что колдуны и ведьмы собрались на шабаш в кабачке старого Моисея Абрамзона.
   -- А вот скажите, -- обратился к магу Сергей. -- Вы не хотите делиться с человечеством секретом перемещения во времени. Я понял, почему -- вы меня убедили. Но телепортация, то есть, перемещение в пространстве, оно же не принесет человечеству вреда. А какое грандиозное открытие! Почему им нельзя поделиться с народом? Это ведь решит множество проблем. Не нужно никаких самолетов, не нужно жечь керосин, в любую точку планеты можно попасть за считанные секунды! Метро, автобусы, автомобильные пробки -- все это останется в прошлом!
   -- Видите ли, молодой человек, перемещение только на одно лье тела весом около двухсот фунтов требует такое количество энергозатрат, какое эквивалентно упряжке в миллион лошадей. А если надо переместиться на сотню лье или на тысячу? Мой метод черпает энергию Солнца через астральный канал, но при этом за каждое мое перемещение светило остывает на одну миллионную градуса. Вроде пустяк. Но представьте, если перемещением или, как вы сказали -- телепортацией, будут пользоваться все жители земли да по нескольку раз на дню? Пройдет сто-двести лет, и Солнце остынет.
   -- А если вместо энергии Солнца использовать ядерную энергетику?
   -- Не все так просто. Всему свое время. Пусть человечество само додумается. Додумались же делать железных птиц, летающих на керосине.
   -- А я никогда не видела таких птиц, -- задумчиво произнесла Изабелл.
   -- Скоро увидите, сеньорита. Думаю, прямо после обеда.
   Дон Диего тоже был голоден, поэтому не мешкая присоединился к трапезе. За обедом он поведал присутствующим о том, что произошло в течение прошедшего часа на острове.
   -- Значит, ты вызволил статуэтку?
   -- Да, Педро. Вот она! -- Дон Диего положил на стол драгоценный артефакт, сияющий ослепительным блеском, словно его только что отлили и тщательно отполировали.
   -- Она! -- радостно воскликнула Изабелл.
   Тягостная тревога отпустила, наконец, ее душу -- ведь она чувствовала себя виноватой в потере столь ценного талисмана, способного спасти судьбы человечества.
   -- Но завтра вечером, -- продолжал маг, -- этот ягуар должен прыгнуть в огонь на высокой горе.
   -- С высокой горы? -- уточнила Изабелл.
   -- Нет, -- улыбнулся дон Диего, -- я не оговорился. На высокой горе. Так сказано в Книге.
   -- А бандиты? -- спросила Марина. -- Они так и остались с подземелье?
   -- Ну да.
   -- Не слишком ли это жестоко?
   -- Алчность должна быть наказана. А со свиньями я поступаю по-свински. Да, собственно, и с вами они поступили бы не лучшим образом, даже если бы получили свое. Эти люди не умеют быть благодарными. Ничего. Вода в пещере есть, а посидеть немного на диете им не помешает. Особенно тому бритому жирному борову. Я думаю, через несколько дней туда заявятся люди Черной Бороды и разберутся с ними. Ворон ворону глаз не выклюет, возможно, возьмут их к себе в пиратскую шайку. А может, и на тот свет отправят. В любом случае, этим негодяям досталось по заслугам. Suum cuique -- каждому свое. Зато вы, мой друг, -- маг обратился к Сергею, -- теперь никому ничего не должны.
   -- Это радует, -- задумчиво ответил Сергей, а дон Диего замолк, занятый обгладыванием кости.
   Сергей тоже какое-то время занимался едой. Мысли его постепенно переключились с незадачливых кредиторов, к которым он, в отличие от Марины, жалости не испытывал, на нечто другое. Он тоже смотрел на лежащую на столе статуэтку, но как прагматичному современному человеку вся эта суета вокруг нее казалась ему бессмысленной игрой.
   -- Неужели слухи о конце света не глупые бредни экстрасенсов и лжепредсказателей? И как может маленькая статуэтка предотвратить катастрофу, если она неизбежна?
   -- Она как раз избежна, -- ответил маг. -- Если не нарушать ход истории. Я уже упоминал про бабочку. Но здесь нечто иное. Золото -- символ богатства и власти. Все алчные люди хотят владеть золотом. Конкистадоры, пираты, бандиты XXI века -- все хотели завладеть этой статуэткой из алчных побуждений. А страсть к богатству, стремление к роскоши и жадность способны погубить этот мир. Когда мы бросим золото в огонь -- мы тем самым символизируем отказ от алчных побуждений, преодолеваем низменную жадность. А ягуар -- символ храбрости и силы. Его прыжок в огонь -- отвага и страдание за людей, примерно то же, что и смерть Иисуса на кресте. Вам ясно?
   -- Почти.
   -- Ну хорошо. Если все уже утолили голод, то нам пора в XXI век. Завтра вечером нам предстоит серьезное дело, ведь вы, надеюсь, не откажетесь мне помочь?
   Никто не возразил.
  
   Для перехода в XXI век дон Диего выбрал тихое безлюдное место на берегу моря. Но он не предполагал, что через триста лет здесь все может измениться кардинальным образом. Наша компания оказалась на городском пляже, густо усеянном отдыхающими, под зонтиком рядом с шезлонгами, на которых загорали две пышногрудые дамы из незалежной Украины. Они сквозь дымчатую оптику флегматично оглядели пятерых человек в средневековых костюмах -- мол, чего только за границей не встретишь -- и, надвинув шляпы на лица, вновь принялись загорать. Однако среди отдыхающих нашлось и немало любопытных, устремивших взоры на нашу компанию. При этом Марине, которой в принципе, нравилось быть в центре внимания и привлекать к себе взгляды, не очень понравился тот факт, что эти взгляды были не восторженными и любопытными, но, скорее, ироничными и даже осуждающими. Она теперь пожалела, что облачилась в доисторическое платье, а не осталась в бикини.
   -- Нам надо срочно поменять имидж, -- решительно сказала она. -- Давайте-ка быстренько перенесемся к нам в отель. Там мы переоденемся, а потом уж примем план действий.
   До отеля было недалеко, поэтому маг не захотел шокировать публику во второй раз и исчезать в клубах серы и хлора, он предложил дойти до гостиницы пешком. Тогда Марина потребовала хотя бы взять такси, но современных денег при себе ни у кого не было, а расплачиваться с таксистом золотыми монетами как-то не хотелось. Но в городе, вопреки опасениям Марины, большого интереса прохожие к ним не проявляли. Некоторые поглядывали с улыбкой, иные просто не обращали внимания. В последнее время публика привыкла ко всему. Можно хоть голышом пройти по улице и никто не обратит на тебя внимания. Правда, один турист захотел сфотографироваться в их компании, но Марина быстро объяснила, куда ему пойти. Турист был из России, поэтому быстро все понял и не стал переспрашивать.
   Пока они шли к отелю, над их головами два раза пролетали заходящие на посадку авиалайнеры. Дон Диего оба раза отреагировал индифферентно, Изабелл и Педро первый раз испугались. А во второй раз проводили взглядом "железную птицу" с нескрываемым интересом.
   -- И какая же дьявольская сила заставляет эту штуку летать? Клянусь зубами акулы, ведь невозможно лететь не махая крыльями!
   -- Долго объяснять, -- пробормотал Сергей. -- Аэродинамика, скорость воздушного потока, подъемная сила...
   -- Что он говорит? -- не понял капитан.
   -- Он говорит, -- пояснил дон Диего, -- что разгоняет эту птицу пламя, вырывающееся вон их тех круглых штук, похожих на бочки. Встречный ветер давит на крылья как на паруса, только снизу. И поднимает железную птицу вверх.
   -- А, ну теперь понятно, -- кивнул Педро.
   Дежуривший на ресепшне портье узнал Марину. Выдавая ключи, он даже вышел из-за своей стойки и отвесил элегантный поклон, изобразив рукой снятую с головы шляпу:
   -- Готовитесь к рождественскому карнавалу?
   -- Да, привыкаем к маскарадным костюмам.
   -- С вами гости, мисс? Вы же знаете, по правилам нашего отеля...
   -- Знаем, знаем. Непременно заплатим. Только сейчас нет с собой современной валюты Золотом возьмете?
   -- Как? -- не понял портье.
   Марина протянула служащему золотой эскудо.
   -- О! Мисс! Благодарю покорно! Вы так вжились в роль, что даже расплачиваетесь старинной золотой монетой...
   -- Зачем ты это сделала? -- возмутился Сергей уже в лифте. -- Теперь все будут знать, что мы храним антикварные ценности и разбазариваем их. За нами начнут охотиться не только бандиты, но и полиция. Я уже сделал один раз такую глупость, зачем наступать второй раз на грабли?
   -- Не психуй! Не оставлять же гостей из прошлого на улице. А завтра нас тут не будет.
   -- Как завтра? У нас билеты на двадцать девятое. Нам еще пять дней тут жить.
   -- Билеты? Зачем нам билеты? Я думаю, дон Диего не откажет нам в любезности отправить нас домой.
   Последняя фраза была сказана по-французски, поэтому дон Диего ее понял и любезно согласился:
   -- Конечно, конечно, сеньорита Марина. Я помогу вам вернуться на родину.
   Марина поделилась с Изабелл платьем из своего гардероба -- тем самым, вечерним и длинным. Надеть футболку и джинсы девушка эпохи просвещения категорически отказалась. Для полного и коренастого Педро Бенито ничего подходящего в номере, конечно же, не нашлось. Одежда Сергея вполне подошла бы подтянутой высокой фигуре дона Диего, но, вещей Сергей взял с собой немного. Рваная футболка и шорты остались в трактире Моисея Абрамзона, а его джинсы, как мы помним, надел Жорж Дюбуа.
   -- Черт побери, где же мои джинсы? -- чертыхался Сергей, роясь в шкафу и в чемоданах. -- Там, между прочим, водительские права были в кармане! И чьи это штаны?
   Он гневно указал на висевшие на сушилке в ванной холщевые матросские брюки Жоржа.
   -- Тут у тебя что, кто-то был, пока я подыхал раненый на острове?
   -- Сереж, прекрати. Это совсем не то, что ты думаешь. Я тебе все потом объясню. Сейчас не время. Мы с Изабелл пойдем, купим вам одежду, а ты прими холодный душ и остынь.
   Пока девушки ходили за покупками, Сергей на самом деле воспользовался советом Марины и помылся. Потом он удивил мага и капитана "самобегущей" водой. Они тоже с наслаждением приняли теплый душ.
   Привыкнув экономить во всем, Марина отправилась в маленький магазинчик "секонд хенд", расположенный неподалеку. В номере еще оставались сорок долларов из суммы, вырученной Сергеем позавчера, и она считала, что этого должно хватить. Бежать в скупку и обменивать золото ей сейчас не хотелось. Изабелл она взяла с собой просто за компанию. А может, из тех соображений, чтобы Сергей во время ее отсутствия не пялился на эту девицу -- все-таки девушка молодая и хороша собой.
   "Но надо же какой оказывается Сережка ревнивец!" -- думала она, выбирая штаны подешевле. Увидел в ванной мужские брюки и сразу подумал неизвестно что! И, надо сказать, лишь теперь она вспомнила об утреннем происшествии с Жоржем Дюбуа. Ведь его схватила полиция, когда Червяк увозил ее на катере. Боже, как много событий произошло за сегодняшний день! Бедняга Жорж! Надо срочно бежать в полицейский участок и освободить его. К тому же, заодно надо найти там инспектора Гордона и забрать заявление о пропаже Сергея. Ведь он нашелся.
   Прямо из магазинчика Марина, таща за руку Изабелл, помчалась в полицейский участок. Там ей сказали, что инспектор Гордон занят и никого не принимает. Дверь в кабинет была заперта, около нее дежурил полицейский. Используя женское очарование, мило улыбнувшись дежурному, она выяснила для себя всю необходимую информацию. Задержанный утром на пристани молодой человек находится в следственной камере. При составлении протокола он назвался Жоржем Дюбуа, но как выяснилось -- это вовсе не Жорж Дюбуа, а пропавший русский турист Сергей Заболоцкий. Ему инкриминируется нападение на полицейских, дача ложных показаний и еще куча всяких грехов, но он может быть выпущен под залог некоторой суммы денег.
   Все ясно, подумала Марина и, нащупав машинально на своей груди жемчужное ожерелье, которое совершенно не вязалось с оранжевой спортивной футболкой, решила, что от посещения скупки драгоценностей никуда не деться. Поэтому она срочно побежала туда, естественно, волоча за собой Изабелл.
   Вернувшись в номер, она тут же велела мужчинам переодеться и обратилась к дону Диего:
   -- Мне срочно необходима ваша помощь! Надо выручать из беды одного хорошего человека.
  
  
   Глава 26.
  
   Прогрохотал засов и тяжелая железная дверь отворилась с протяжным стоном.
   -- Сер-гей Заболо-ц-кий! -- конвоир-полицейский несколько раз потренировался заранее произносить вслух это имя, чтобы не запнуться, обращаясь к задержанному в камере. -- Вас приглашает для беседы инспектор Гордон.
   Жорж нехотя прервал игру в кости с одним из сокамерников. До того, как его сюда привели, задержанные развлекались игрой в наперстки, используя игральные кубики и одноразовые пластиковые стаканчики, и обдирали одного из новеньких. Жорж предложил сыграть в древнюю игру, используя пару костяшек. Игра пришлась сокамерникам по вкусу. Дюбуа уже выиграл бейсболку, вставную челюсть, зажигалку и наручные часы. Сейчас он ставил часы против серебряного портсигара.
   -- Ладно, месье, продолжайте без меня, -- Жорж оставил на столике все выигранное, прихватив с собой лишь зажигалку (ему очень понравилось мгновенно получать огонь), заложил руки за спину и вышел в сопровождении конвойного полицейского.
   Инспектор Гордон, пыхтя сигаретой, глазами приказал Жоржу сесть на стул напротив его письменного стола.
   -- Зачем был нужен весь этот спектакль?
   -- Какой спектакль? -- удивился Жорж.
   -- С вашим исчезновением. Вчера ваша дама написала заявление о пропаже человека по имени Сергей Заболоцкий. Вы же присутствовали в номере, когда я беседовал с ней, и прятались в ванной комнате. И назвались тогда Сержем Маре. Но никакой Серж Маре в "Отеле Плаза Кюрасао и Казино" не проживает. Вот я и спрашиваю, зачем нужен был весь этот спектакль? Ведь вы и есть Сергей Заболоцкий?
   -- Нет, нет. Меня зовут Дюбуа. Жорж Люсьен Дюбуа.
   -- Прекратите паясничать. Если у вас есть документы, подтверждающие, что вы на самом деле Жорж Люсьен Дюбуа, предъявите их. Но у нас есть все основания предполагать, что вы -- Сергей Заболоцкий. Если ваша девушка немедленно заберет заявление, отделаетесь штрафом. Если будете продолжать игру -- вас обоих ждет тюремный срок. Где ваша дама? В отеле?
   -- Нет, в гостинице ее нет. Ее увез какой-то человек на лодке с гремящей коробкой в тот момент, когда меня арестовали.
   -- Какой человек? Куда увез?
   -- В том-то и дело, что мне незнаком этот человек. И я не знаю, куда он ее увез.
   -- Так. Значит, вы решили устроить второе действие спектакля. Теперь вы утверждаете, что ваша дама похищена неизвестным лицом.
   -- Но это на самом деле так!
   -- Ох уж эти русские! Господи, как же хорошо было двадцать лет назад, когда вы сидели у себя за железным занавесом и не вылезали оттуда!
   -- Русские? -- удивился Дюбуа. -- Но я -- француз.
   -- Да. А я -- афроамериканец. Послушайте, -- инспектор понизил голос. -- Хоть это и строго запрещено, но я даже готов предоставить вам телефон, чтобы вы позвонили своей даме и пригласили ее сюда...
   Инспектор не договорил и отпрянул назад, поскольку раздался хлопок, похожий на пистолетный выстрел.
   -- Не надо никуда звонить, я уже здесь!
   Голос Марины прозвучал совсем рядом, и тут же она появилась сама в облаке дыма с запахом хлора, озона и серы. А рядом с ней высокий статный мужчина с аккуратной седеющей бородкой
   -- Как вы сюда попали? -- удивился Гордон.
   -- Простите, дверь была не заперта, -- Марина указала глазами на закрытую дверь, возле которой стоял удивленный, не менее чем инспектор, конвоир. -- Я хочу забрать заявление и согласна заплатить штраф. Отпустите этого человека.
   -- Тысяча долларов! -- потребовал инспектор.
   -- Не вопрос, -- Марина бросила на стол перетянутую аптечной резинкой пачку банкнот. -- Можете не пересчитывать. Квитанции не надо. Мы можем идти?
   Инспектор понял, что продешевил. Надо было потребовать полторы тысячи. Или даже две, судя по тому, с какой легкостью эта русская девушка рассталась с названной суммой. Да, русская душа -- потемки, это уж точно. Но отступать от своих слов было уже поздно.
   -- Да, -- после некоторого молчания произнес инспектор, поспешно убирая в стол пачку купюр, при этом хмуро поглядывая на конвоира. -- Пишите расписку в передаче указанной суммы. А потом подпишите протокол и заключение, что дело закрыто и вы не имеете претензий к полиции. И проваливайте!
   Подумав минуту, добавил:
   -- Только через дверь!
   Когда все, включая конвоира, покинули кабинет, инспектор порвал расписку и переложил деньги в свой внутренний нагрудный карман.
  
   В гостиничном номере все с интересом выслушали историю Жоржа с самого начала. О том, как он оказался на острове, как открыл тайну сокровищницы, и о его знакомстве с Мариной, начиная с того момента, когда она впервые оказалась на острове в восемнадцатом веке и прочищала клапан компенсатора и заканчивая ночным происшествием в номере, похищением Марины, арестом Жоржа и его освобождением.
   Сергей поначалу воспринял Жоржа враждебно, все еще считая его своим соперником. Его переполняла ревность, отчего он злился, нервничал и вел себя довольно глупо, бросая не к месту различные реплики и комментарии. Но в процессе повествования Жоржа, он немного остыл, да и зная Марину, решил, что подозрения его беспочвенны. Присматриваясь к Жоржу, он обнаружил некоторое сходство его со своей невестой, они были похожи как брат и сестра. Да и Изабелл, хоть и была темноволосой и кареглазой, имела с голубоглазой блондинкой Мариной некоторые общие черты.
   Жорж в свою очередь, порой даже прерывая свой рассказ, все пристальнее всматривался в юное личико Изабелл. И во взгляде его чувствовался уже не простой интерес, а нечто иное. Изабелл краснела, отводила глаза и нервно пыталась занять чем-нибудь руки -- то поправляла непослушный локон, падающий на щеку, то теребила бахрому покрывала кресла, в котором она сидела.
   -- Стало быть так, -- резюмировал маг после того как Жорж закончил свой рассказ. -- Хорошо бы сейчас поужинать, а после еды обсудить главное -- поговорить о том, чем нам предстоит заняться завтра.
   Поскольку у Марины еще оставалось достаточно денег после продажи ожерелья, ужинать пошли в ресторан. За ужином Дон Диего не стал обсуждать ничего серьезного, разговор шел о пустяках. Весь вечер Жорж не сводил глаз с Изабелл и старался усиленно ухаживать за ней. При этом опрокинул бутылку вина и пролил соус ей на платье. Испанка явно смущалась, скромно принимала ухаживания, не выказывала сердитости на неловкость Жоржа и более того, кажется, в душе была польщена его вниманием. Марина сдерживала кипевшую в ней ярость. И вовсе не из-за того, что Жорж испортил соусом ее платье, надетое в данный момент на Изабелл. Ее, хоть и не испытывавшую к Жоржу любовных чувств, в душе будировал этот начинающийся роман, поскольку она относилась к тому типу женщин, которые считают, что все мужики должны принадлежать только им или, по крайней мере, только им оказывать знаки внимания. Однако виду она старалась не подавать, сидела рядом с Сергеем и время от времени одаривала его ласковым взглядом.
   По окончании трапезы все вернулись в номер Марины и Сергея. Марина включила телевизор, как раз было время новостей по местному каналу.
   -- Завтра начинается светлый и радостный праздник Рождества Христова, -- сообщил диктор. -- Однако радость многих жителей Земли может быть омрачена. Сейсмологи предсказывают начало массовых землетрясений во многих уголках планеты, даже не особо сейсмически опасных. Ведущие ученые в области метеорологии опасаются возникновения ураганов, цунами и других природных катаклизмов. Во многих районах от синоптиков получены штормовые предупреждения. Нашим каналом только что было получено обращение губернатора острова ко всем его жителям и отдыхающим с запретом на выход в течение завтрашнего дня в море ни на каких типах судов. Также рекомендуется воздержаться от посещения пляжа, а утром покинуть высотные здания, поскольку есть вероятность их обрушения. При себе иметь документы и предметы первой необходимости.
   -- Я совсем упустил из виду! -- хлопнул себя по лбу дон Диего. -- Нам всем потребуется теплая одежда.
   -- Для чего? -- удивилась Марина. -- Здесь достаточно теплый климат. Или в результате природных катаклизмов резко наступит ледниковый период?
   -- Завтра мы отправимся в Гватемалу на вулкан Тахумулько, -- пояснил дон Диего. -- Нам предстоит очутиться на самой высокой точке Центральной Америки -- на высоте около двух тысяч двухсот туазов. А там, смею вас уверить, довольно прохладно. До тех пор, пока не начнется извержение, разумеется. Когда вулкан проснется, может стать очень жарко.
   -- Это и есть та гора, с которой ягуар должен прыгнуть в огонь? -- уточнил Сергей.
   -- Да.
   -- А огонь -- это жерло вулкана.
   -- Именно.
   -- Но ведь этот вулкан давно спит. По неподтвержденным данным последний раз он извергался лет сто пятьдесят тому назад.
   -- Завтра начнут пробуждаться практически все вулканы. И вообще, тот человек за волшебным стеклом сказал правду -- будут происходить невообразимые катаклизмы. Тахумулько проснется первым. Мы должны успеть совершить таинство до начала его извержения.
   -- Так что же мы медлим?! -- воскликнула Марина. -- Надо отправляться туда немедленно! Ведь вы перенесете нас туда, дон Диего?
   -- Ну что ж, если вы все не против переночевать под открытым небом, можно перенестись туда прямо сейчас. Только...
   -- Я помню про теплую одежду, -- Марина поднялась с кресла. Мы сейчас с Сережкой сбегаем в "секондхенд" и купим пуховые куртки или свитера. Если он еще не закрыт, конечно. Сереж, пойдем!
   -- Изабелл, -- обратился маг к девушке, когда Марина с Сергеем вышли. -- Мне нужно конфиденциально задать вам один деликатный вопрос.
   -- Я к вашим услугам.
   Изабелл и дон Диего вышли в коридор.
   -- Простите, дитя мое, не удивляйтесь, но вопрос щекотливый. Только отвечайте честно как отцу родному. Вы -- девственница?
   Изабелл покраснела и опустила глаза.
   -- Да, разумеется... А почему вас это интересует?
   -- Для завтрашнего таинства на Тахумулько мне потребуется несколько капель крови невинной девушки. Я надеюсь, ради спасения человечества вы не откажете мне в этом. Иначе придется пополнить нашу компанию еще одной участницей. Но что-то мне подсказывает, что в двадцать первом веке найти таковую весьма непросто. Так я на вас рассчитываю?
   -- Да. Безусловно.
   -- Ну и отлично.
  
  
   Глава 27.
  
   Звездное небо выглядело мирно и спокойно. Мерцали созвездия, пролетали спутники, на небосклон поднималась невероятно больших размеров луна, имевшая зловещий оранжеватый оттенок. Дон Диего выбрал конечной точкой перемещения границу леса, где можно было защититься от ветра и набрать дров для костра, чтобы достаточно комфортно провести ночь. Но главное, маг опасался, вдруг не получится абсолютно верно рассчитать место перемещения и при этом оказаться в самом кратере. До вершины, откуда начинался спуск в воронку кратера оставалось подняться вверх метров на семьсот-восемьсот. Впереди начинался уходящий в небо безлесный крутой склон, покрытый ксерофитной луговой растительностью. Освещенный луной, этот склон представлялся ландшафтом неизвестной дикой планеты.
   Было решено выступить в путь и начать восхождение с рассветом. Спать никому не хотелось. Все сидели у костра в ожидании восхода солнца. Отдаленный гул, толчки и дрожание земли говорили о том, что вулкан уже готов к пробуждению. Это наводило тревогу, ведь извержение могло начаться не завтрашним вечером, а раньше. Но маг сохранял спокойствие и старался вселить его в своих спутников.
   Подставляя огню то один, то другой бок, чтобы согреваться равномерно, они вели неспешный разговор у костра, каждый вспоминал интересные эпизоды своей жизни и делился ими с окружающими.
   Ночь прошла незаметно, рассвет наступил почти мгновенно. Казалось, только-только на востоке появилась алая заря. И уже посветлел небосвод, выключились звезда, ушла на покой луна, а вершина вулкана окрасилась в золотистый цвет, освещенная лучами пробудившегося солнца.
   Вверх вела узкая петляющая тропа. Да и не тропа вовсе, а скорее высохшее русло дождевого потока, промытое среди стобулышек высохшей травы и кустарников. Ведомые доном Диего все путники взбирались по крутому склону вверх. Склон то становился круче, то выполаживался, превращаясь в небольшое плато, и взору открывался следующий склон еще более крутой и высокий. И так много раз -- казалось бы, что вот она вершина, до нее осталось десятка два шагов, но поднявшись вверх, становилось видно, что это вовсе не вершина, а всего лишь очередная ступень бесконечной гигантской лестницы. Подземные толчки все чаще сотрясали почву под ногами, гул, доносившийся из подземелья, становился громче.
   К полудню стало еще прохладнее, небо заволокло тучами, повалил снег.
   -- А вот на это я никак не рассчитывал, -- с досадой произнес дон Диего.
   -- Какие-то проблемы? -- поинтересовался Педро Бенито.
   -- И весьма большие. Солнце скрылось. А нам будет необходим солнечный луч.
   -- Да, не позаботились заранее, -- саркастически произнес Сергей. -- В Москве перед парадами с самолетов разбрызгивают специальный реагент, чтобы разогнать облака.
   -- Не иронизируйте, молодой человек. Дело очень серьезное. Тут нет самолетов и реагентов, мы можем только молить бога.
   -- Гора высокая, быть может, он нас услышит? -- с надеждой произнес Жорж.
   Сергей хотел еще пошутить на эту тему, припомнив шаманский бубен, но, взглянув на серьезные лица спутников, воздержался. А лица людей были не только серьезными, но и усталыми. Несмотря на холод, пот лился ручьем с каждого от подъема по крутой и скользкой тропе.
   Постепенно стих ветер, и стал опускаться туман. На самом деле, это был не туман, это облака опускались к земле, а когда из тумана показалась последняя ступень этого изнурительного восхождения, небо очистилось и показалось солнце. Облака простирались теперь внизу как бесконечная снежная равнина, словно продолжение покрытых снегом склонов. Из кратера Тахумулько вверх поднимался пар, оттуда же доносился рокот и свист, словно ко взлету готовился реактивный лайнер.
   -- Тут какие-то люди! -- испуганно воскликнула Изабелл. -- Они... они полупрозрачные!
   Из облаков и в самом деле стали выплывать фигуры людей, облаченных в шкуры ягуаров. Они выглядели словно наложенными в фотошопе на изображение окружающего ландшафта. Оторопь и удивление охватило всех.
   -- Не пугайтесь, -- успокоил дон Диего спутников. -- Это духи. Призраки жрецов племени майра. Всех, кто был жрецами на протяжении пяти тысяч лет истории этой цивилизации.
   -- Но почему они здесь? -- удивился Сергей. -- Ведь племя майра, насколько мне известно, обитало на территории современной Венесуэлы, а не в Гватемале.
   -- Священная гора Тахумулько выбрана местом последнего обряда. Поэтому все они явились сюда. А роль последнего жреца придется исполнить мне, поскольку в настоящий момент я владею оберегом майра.
   Дон Диего достал из дорожной сумки, с которой никогда не расставался, фигурку золотого ягуара и положил на землю перед собой. При этом духи жрецов выстроились в круг по периметру кратера, как бы заняв последний ряд арены цирка. Маг поискал глазами что-то перед собой.
   -- Ага, вот он.
   В двух шагах от того места, где стоял, он подобрал с земли маленький прозрачный камушек, блеснувший на солнце яркой вспышкой.
   -- Это же... -- у Педро Бенито перехватило дыхание. -- Это же алмаз! Карат пять, не меньше!
   -- Да, алмаз, -- согласился маг. -- И это не простой алмаз, это священный камень ойяхэ. Его с собой принес один из духов и положил сюда.
   Он вынул из дорожной сумки небольшое круглое зеркало без оправы и, начертив на нем этим алмазом крест, разломил зеркало на четыре части. Осколки он раздал Сергею, Марине, Жоржу и Изабелл.
   -- Мы находимся на восточном склоне вулкана, -- пояснил маг. -- Сергей, вы пойдете на южную оконечность кратера, вы, Марина, встанете на западной стороне, вы, Жорж, отправитесь на северную точку, а вы, Изабелл, останетесь здесь. Как только из кратера перестанет подниматься пар, вы все увидите раскаленное жерло и кипящую в нем лаву. В этот миг Изабелл своим осколком направит луч солнца в сторону Сергея. Вы, Сергей, должны своим зеркальцем поймать этот луч и направить его Марине. Марина пустит луч Жоржу, а Жорж, в свою очередь, направит его на ягуара.
   Когда все заняли свои места, солнце склонилось к закату.
   -- Изабелл, вам придется немного потерпеть -- я надрежу вам запястье. Не беспокойтесь, будет совсем не больно, а от раны после этого не останется и следа.
   Девушка кивнула головой. А маг вынул из своей дорожной сумки острый кинжал и уколол острием запястье девушки. В этот момент духи жрецов, стоявших по периметру, начали синхронно бить в барабаны. Их звук стал перекрывать рокот вулкана и свист пара. Из ранки на статуэтку ягуара капнуто семь капель крови. После этого маг провел по ранке рукой, и она быстро затянулась. Статуэтка начала увеличиваться в размерах, пока не стала величиной с настоящего ягуара.
   Пар перестал подниматься из кратера и. как и предсказывал дон Диего, в глубине его открылся бассейн с кипящей лавой. Языки пламени поднимались вверх, становилось жарко, а толчки и грохот стали ощутимее и сильнее. С этим грохотом сливался и гул барабанов, в которые колотили духи жрецов. Изабелл поймала зеркальцем луч заходящего солнца и направила его на Сергея. Сергей подставил солнечному зайчику свое зеркальце и осветил лучом Марину. Не так легко было стоя на трясущемся склоне удерживать в зеркальце луч и направлять его в нужную сторону. Марина ловила своим зеркальцем солнечного зайца и старалась замереть на месте, передавая луч Жоржу. Жар, исходящий из жерла вулкана, становился сильнее, а брызги кипящей лавы уже взметались вверх и снопом искр как звездочки салюта таяли в темнеющем небе. Солнце клонилось к горизонту, скрытому пеленой облаков. Еще несколько минут, и оно скроется навсегда. Навсегда для всех людей на земле. Само Солнце будет и дальше продолжать свой путь по Вселенной, но ни один житель планеты Земля этого уже не увидит, поскольку жизнь на планете прекратит существование.
   Напрягая все мускулы, Жорж пытался не двигаться, не раскачиваться вместе с уходящей из-под ног, как палуба корабля в штормящем море, землей. Наконец, луч коснулся фигуры ягуара. Жрецы единовременно ударили в барабаны. И ягуар ожил. Он напрягся, сверкнул в последних лучах солнца золотой шкурой, присел на задние лапы и сделал мощный прыжок прямо в озеро бурлящей лавы.
   И едва его тело скрылось в огне, гул из недр земли утих, яснее стал слышен звук барабанов и восторженные крики жрецов. Потом и эти звуки стали утихать -- фигуры духов постепенно исчезали, растворяясь в воздухе. Кипение лавы прекращалось, жар отступал, и яркий желто-оранжевый свет, исходивший из жерла, стал постепенно гаснуть. Марина, Сергей и Жорж вернулись к своим спутникам на восточный склон. Солнце зашло, небо быстро темнело, и в нем вспыхнула новая звезда. Глядя на эту звездочку, Марина мечтательно сказала:
   -- Возможно, в эту минуту родился новый человек, которому суждено сыграть судьбоносную роль в жизни человечества.
   -- Все может быть, -- согласился маг.
   И пафосно произнес:
   -- Итак, Мир спасен!
   А после добавил, словно режиссер, отснявший очередной эпизод кинокартины:
   -- Всем спасибо.
   Остальные зааплодировали, а дон Диего принялся чертить на земле сигиллы, готовясь к перемещению.
  
  
   Глава 28.
  
   Маг перенес все группу обратно в "Плаза отель Кюрасао и Казино", в номер Марины и Сергея. Марина включила телевизор.
   -- Праздник Рождества был омрачен для многих жителей земли, -- говорил диктор. -- По всем уголкам земного шара прокатилась целая волна землетрясений. Разрушено тысячи зданий, миллионы людей потеряли кров, есть человеческие жертвы. Весь день мощные ураганы свирепствовали в степных районах, в океанах бушевали штормы, прибрежные города накрывали цунами. Пробудились сотни вулканов, вся эта картина поистине напоминала светопреставление. Однако в настоящее время, словно по волшебству, все катаклизмы утихли. Угроза вселенской катастрофы миновала, жители планеты могут продолжать спокойно праздновать Рождество.
   -- И никто никогда не узнает имена героев, спасших человечество! -- не то в шутку, не то в серьез посетовала Марина.
   -- А разве это необходимо? -- удивился маг. -- Разве так важно, кто и каким образом спас человечество? Ведь важен лишь результат.
   -- Да и рассказать кому -- все равно никто не поверит, -- поддержал его Жорж. -- По крайней мере, в любой портовой таверне такой рассказ примут за веселую байку. Ожившая золотая статуэтка прыгнула в огонь и спасла мир. Да меня поднимут на смех, если я выдам это как правду.
   -- А в наше время в научных кругах ни один ученый муж не поверит в то, что мы только что сделали. Я, конечно, видел своими глазами, как статуэтка выросла, ожила и прыгнула в кратер. Но, тем не менее, не могу увязать это явление с прекращением Армагеддона. А уж заставить в это поверить современного неверующего прагматика -- это вряд ли. Наше приключение может представлять интерес разве что для какого-нибудь кабельного мистического телеканала.
   -- Тем не менее, -- подвел черту дон Диего, -- знает общество о том, что мы сделали или нет, на самом деле мы совершили благое дело.
   -- Верно, -- поддержал учителя Педро Бенито. -- И неплохо бы это дело отметить бутылочкой мадеры.
   -- Это мы организуем, -- заверил Сергей.
   -- А дамам -- шампанского, -- поддержала Марина.
   Спасение человечества решили отметить тут же в номере. Сергей с Жоржем сбегали в ближайший супермаркет, принесли выпивку, закуску и одноразовую посуду. Несмотря на предшествующую бессонную ночь, возбуждение от прошедшего дня было настолько велико, что спать никому не хотелось. За импровизированным столом, роль которого исполнял маленький журнальный столик, шла дружеская беседа. Наконец-то новые друзья смогли поговорить в свободной обстановке и каждый рассказать о себе и о своем времени. Здесь собрались представители трех разных веков, трех эпох -- Возрождения, Просвещения и наших дней,
   -- А послезавтра нам надо улетать в Россию, -- напомнила Марина. -- Завтра нам надо взять катер и отправиться к острову. Мы должны набрать немного сокровищ, ведь мы, собственно, за этим и приехали сюда.
   -- Марина, зачем? -- удивился Сергей. -- Мои кредиторы живут теперь в восемнадцатом веке, я как бы никому и не должен. Зачем нам сокровища?
   -- Сереж, а квартира?
   -- А почему мы не можем жить у меня?
   -- Потому что, хоть я и уважаю твою маму, твою бабушку и твою сестру, но, согласись, четыре хозяйки на одной кухне -- как-то многовато.
   -- Не надо ссориться, друзья мои, -- прервал их дон Диего. -- В сокровищнице мы можем очутиться хоть прямо сейчас. И я как добрый волшебник, награжу вас всех, чем пожелаете. Но предупреждаю, не следует проявлять излишнюю алчность. Сокровищница майра не жалует жадных людей. Излишнее богатство выйдет вам боком, запомните это.
   -- А можно и мы с Изабелл возьмем оттуда что-нибудь для обзаведения хозяйством? -- обратился к магу Жорж.
   -- Конечно, молодые люди, конечно. Кстати, а где вы собираетесь жить и в каком времени?
   -- Мы с Жоржем решили, -- ответила Изабелл, -- что будем жить во Франции. И в то время, в которое мы родились. Нам трудно будет привыкнуть ко всему тому, что окружает людей двадцать первого века. И вообще. Каждый должен жить в своем времени, в которое определил его Бог.
   -- Мудрые слова, -- похвалил маг. -- А чем вы собираетесь заниматься?
   -- Я хотел бы, -- признался Жорж, -- взять немного сокровищ, чтобы хватило купить маленький домик в Сен-Мало. И еще осталось бы на корабль.
   Изабелл посмотрела на Жоржа с укоризной, и он поспешил добавить:
   -- Только сам я плавать на нем не буду...
   -- Ходить! -- поправила Марина.
   -- Да, ходить. Но это судно я буду давать в аренду, и этих средств нам с Изабелл вполне хватит на жизнь.
   Почти весь вечер Жорж держал в своей руке ладонь Изабелл, и было видно по всему, что отпускать ее он не собирается до конца дней своих.
   -- Что ж, хорошо. Значит, вы, дети мои, нашли друг друга. Вот, Марина, обратите внимание: вы видите перед собой предков вашего французского дедушки. Ну, давайте же посетим сокровищницу, а после я всех вас перенесу в ваши эпохи и в ваши города. Ведь, как я понял, у вас тут трудности перехода через границы?
   Маг посмотрел на Марину с Сергеем.
   -- Да. Мы бы лучше воспользовались вашим методом перемещения, чем самолетом, -- ответил Сергей.
   -- А чем будете заниматься вы? -- спросила Марина.
   -- Я? -- дон Диего задумался. -- Мы с моим помощником так и останемся странниками по времени и наша судьба -- охранять судьбы человечества. Вот, например, древняя цивилизация мушеров предсказывала, что мир просуществует восемь тысяч лет. Эта цивилизация возникла в начале пятого тысячелетия до нашей эры. Так что надо будет заглянуть в три тысячи двенадцатый год и посмотреть, какой там катаклизм грозит человечеству и как его предотвратить.
   -- А к нам, в наше время, вы еще заглянете?
   -- Все может быть...
  
  
  

Пос. Жаворонки, январь -- декабрь 2011г.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

111

  
  
  

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"