Когда червивые яблоки откатились далеко от яблони, Яша сказал:
-- Посмотри, у этой девчушки татуировка на пояснице.
Девушка послушно подняла майку, и Хлиповецкий увидел дракона.
За три часа до этого Яша устраивал с ней бодиарт, здесь же, в мастерской госпожи Глафиры на Волхонке. Девчушка разделась, и Яша стал наносить на ее тощее молодое тельце зеленую краску. Дракон был замазан, а девчушка превратилась в русалку. Ее до пояса обмотали фольгой, на ноги надели моноласту, но она оказалась слишком красной, поэтому ее тоже обмотали фольгой. Всю конструкцию усадили в гамак, сделанный из волейбольной сетки и велели не шевелиться.
Случилась фото-сессия. Русалку фотографировали в одиночестве и на фоне мужчин, которые нежно теребили ее искусственную чешую на спине. Девчушка терпела и широко улыбалась ртом. Рядом выламывалась еще одна раскрашенная фигура, но на ней татуировок не было: ни драконов, ни попугаев, ни даже курицы.
Потом в цифровых фотоаппаратах кончилась пленка.
Так выкрикнул главный фотограф:
-- Всё, гады! У меня кончилась пленка.
Другие поняли, что искусству конец и надо сходить за водкой. Не сбегать, а достойно сходить: тихо, без суеты и рвения.
Покрытые гуашью модели спросили, где находится ванна. В это время двое неизвестных снимали фольгу с русалкиного хвоста, третий стягивал ласту.
Яша сказал девчушкам:
-- Я один знаю секрет смывания краски... Возьмите меня с собой.
Модели скромно занервничали и отказали. Яша не стал настаивать, развернулся, подошел к главному фотографу и тихо выдавил: "Тормозушки. С такими борща не сваришь".
Через полчаса они вернулись: русалка была без чешуи. Вот тут Яша и подвел ее к Хлиповецкому, который пропустил бодиарт и только-только вошел в мастерскую:
-- У нее татуировка на пояснице, -- со значением произнес Яша.
Русалка с удовольствием задрала майку, и Хлиповецкий увидел дракона со следами зеленой гуаши.
-- Чешуя плохо смылась, -- заметил Яша, -- я же предлагал потереть спину, а ты... Теперь будешь ходить зеленой... Неделю.
Девушка заулыбалась, а Хлиповецкий менторским тоном начал:
-- У тебя на пояснице Восточный дракон, он не извергает пламя. Драконы делятся на Западных и Восточных. Западные злые, их изображали на щитах средневековые воины, чтобы запугать противника, Восточные добрее: они не брызжут огнем, могут общаться друг с другом на большом расстоянии и превращаться в любой предмет. Есть еще Китайские, но о них я ничего не помню. Это написано в "Бестиарии" Борхеса. Я читал буквально два дня назад. Могу кое-что напутать.
"До хрена умный, -- подумала худенькая девчушка, -- наверняка работает учителем... и денег ни черта нет".
-- Извините, я пойду смотреть картины, -- сообщила она вслух, отклеила от лица улыбку и уплыла.
Яша приблизился и поинтересовался:
-- Тебе какая больше нравится?
-- Обе не годятся, -- холодно сообщил Хлиповецкий, потом добавил, -- точнее, мы для них не годимся.
-- Тощенькие, -- поморщился Яша. -- А меня влекут широкие бедра... но дракон!.. Дракон, это волнительная деталь.
-- У меня была худенькая девушка с бабочкой на том же месте, -- неожиданно сообщил Хлиповецкий.
-- На пояснице или ниже?
-- Пожалуй, чуть ниже.
-- И что ты с ней делал?
-- С бабочкой? -- пошутил Хлиповецкий, но потом печально добавил. -- Она меня бросила (1).
-- Да, -- подтвердил Хлиповецкий. -- Но потом у меня была другая худенькая девушка, без бабочки. Она играла на скрипке, у нее был гиперромантический характер. Это было невыносимо. Она тоже меня бросила (2).
После таких признаний они шарахнулись в дальний угол мастерской, Хлиповецкий начал быстро и сбивчиво говорить, Яша начал слушать.
-- У меня была еще одна девушка, уже не худая, а наоборот, пышная. У нее были огромные груди при довольно стройных ногах и очень большая голова. Но это не мешало ей быть жутко темпераментной. Она визжала, как положено визжать женщине во время главного процесса ее жизни. Она была моей лучшей любовницей, и она тоже меня бросила (3).
Потом я познался с дамой степенного возраста очень раскрепощенной в речах и повадках. Мы долгое время делали что хотели, но ее всегда что-то не устраивало, она много курила и ушла от меня так же раскрепощено, как появилась (4).
-- Подробнее, подробнее! -- потребовал Яша.
Хлиповецкий кивнул и продолжил:
-- Сразу после нее я познакомился с очень юной особой. Она была самой красивой девушкой, которую мне приходилось держать за руку. У нее было ангельское лицо, красивый большой рот, ровные зубы и длинные белые волосы. Она жутко ко мне привыкла, поэтому безуспешно бросала меня три раза. На четвертый раз ей это удалось (5).
Следом за ней мне была ниспослана еще одна юная искусница с таким же ангельским лицом, но уже с черными волосами. Тело ее напоминало бисквитное пирожное только что вынутое из печи. Но у нее оказались плохие нервы. Видимо, они были сильно натянуты и постоянно рвались. К тому же, ее правая нога никогда не знала, куда шагнет левая. Девушка часто меняла решения, и ее глаза наливались грустью. Однажды, грусть залила весь ее организм, и она меня бросила (6).
Потом я познакомился с замужней барышней, у которой были мощные бедра, круглые ягодицы и тонкая талия. Эти пропорции могли свести с ума кого угодно, но я остался в пределах сознания, потому что у барышни совсем не было груди, ты веришь мне, Яша, совсем... совсем не было. Руки тоже были тонкими, а лицо треугольным и остроклювым. Я не успел до конца вникнуть в это неблаговидное сочетание, потому что был брошен (7).
-- Подробнее! -- задергался Яша.
У Хлиповецкого дрогнули губы, но он не остановился:
-- И тут меня встретила леди с идеальной, ты слышишь, Яша, с идеальной фигурой, с умненькой головкой, но с довольно непонятным лицом. Оно было привлекательным, но не было красивым. Когда я смотрел на него во время акта любви, у меня не все получалось. Леди не стала терпеть и удалилась. У нее это получилось не с первой, но со второй попытки (8).
Не помню как, но буквально сразу я сошелся с пухленькой дамочкой, которой не было и тридцати. Ее веселый нрав, приятное лицо и выпуклая грудь меня очень порадовали, но еще у нее был выпуклый живот, и меня это сильно смущало. Видимо, она любила сладко покушать. Я не смотрел ей в глаза, не смотрел на ее грудь, -- я не мог оторвать взгляда от ее живота. Она заметила досаду в этом взгляде и оставила меня в покое (9).
Зато меня сразу же начала беспокоить сутулая тонкогубая дева с серьезным математическим образованием. Ее внешность была столь непривлекательна, что я ни разу не смог поцеловать ее страстно и выразительно. В конце концов, она это заметила, и попросила меня удалиться (10).
-- Короче! Короче! -- занервничал Яша.
-- Да, да, да, да... -- закивал головой Хлиповецкий. -- После этого меня подобрала богатая, но очень грустная женщина. У нее было все, понимаешь, Яша, у нее было абсолютно все, но ничем этим я не мог правильно пользоваться. К тому же, ее дом находился слишком далеко от моего жилища. Я утомлялся в транспорте и приезжал к ней расстроенный. Она безжалостно уволила меня за профнепригодность (11).
Девушка со средним достатком, с которой я познакомился позже, была натянутая, как струнка. Ее интеллигентные манеры обволакивали меня, как бумага, исписанная стихами, но когда девушка переходила к эротике, она превращалась в дракона. Не в Восточного, Яша, мирного дракона, а в Западного алчного зверя, рвущего плоть, сосущего кровь и все прочее, прочее...
-- И она тоже тебя бросила (12)?! -- угадал Яша, хватая Хлиповецкого за рубашку.
-- Да, -- угрюмо сознался тот, опустив голову.
Тогда Яша приблизил к Хлиповецкому искаженное лицо и зашептал:
-- Не-е-ет, гадкий, скользкий Хлиповецкий. Не-ет, все было не так, все было совсем по-другому, и я расскажу тебе это. Просто все эти девушки:
- начинали любить тебя слишком сильно (А).
- начинали хотеть тебя слишком часто (Б).
- начинали привыкать заниматься с тобой унизительным сексом (В).
- а ты начинал уставать от их преданности (Г).
- переставал хотеть их из-за этой преданности (Д).
- ты начинал утомляться от разговоров об этой преданности (Е).
И ты сам бросил всех этих добрейших девушек, гад и подлец Хлиповецкий, и за это я хочу дать тебе в морду, чтобы ты больше не лгал и не обманывал женщин, сука Хлиповецкий... вот тебе! вот! слизняк Хлиповецкий!..
Яша упал на Хлиповецкого сверху. Хлиповецкий оказался под Яшей снизу. Яша молотил руками, Хлиповецкий жмурился и кричал:
-- А сам-то?! А сам-то, б...ядь?! Сам-то!..
Они покатились по мастерской, как червивые яблоки.
-- Я раскусил тебя, тюфяк Хлиповецкий! -- орал Яша.
-- Ты ничего... ничего не понял! -- хрипел поверженный. -- Ведь это была одна... одна женщина, которую я всегда искал и которую нигде... нигде не встретил.
-- Ты опять врешь... опять врешь, гондон Хлиповецкий!
Они зарычали и забились; они испачкались. Никто не хотел принимать в них участие. Несколько раз вспыхнули фотовспышки, и все погрузилось во мрак. Яша устал, но продолжал месить кулаками, Хлиповецкий задохся, но пытался плюнуть Яше в глаза. Именно в этот момент к ним подошли две девчушки, и та, которая была русалкой, тихо сказала:
Яша перестал шевелить руками, Хлиповецкий пустил слюну, которая медленно потекла с подбородка на порванную рубашку. Двенадцать женщин, которые его так опрометчиво бросили, или одна женщина, которую он никак не мог встретить, были молниеносно забыты.
Через пятнадцать минут четверо вышли из мастерской госпожи Глафиры и направились по Волхонке. Хлиповецкий держался за голову, Яша хромал, девчушки безжалостно улыбались и цокали... цокали... цок-цок-цок... цокали... цокали... цокали... цок-цок-цок-цок-цок... цокали... цок-цок-цок... цокали... цокали... цокали... цокали... цок-цок... цокали... цокали... цокали тонкими острыми каблучками.