Толкайте Толстого, пихайте Достоевского, шипите на Лермонтова, отмахнитесь от Тургенева за то, что долго жил вне отечества. Это, пожалуйста.
А ПУШКИНА не трожте!
Найдите на стенке лифта нацарапанную фразу "Из постмодерна выхода нет" и прочитайте чуть ниже заветное "ПУШКИН - наше все" Прочитайте и успокойтесь.
Он "всё", а вы хотели его трогать.
Нельзя!
Потому что Достоевский - это "наше что-то".
Толстой - "наше что-то там..."
Лермонтов - тоже какая-то "чевоченка".
А вот ПУШКИН - сразу "всё".
А-а-а! Как он их!
Тургенев - "наше как будто бы что".
Ну кто ещё?
Тютчев, Фет?
Чистюли. Замараться боялись. Дворяне, чтоб их... Брезговали. А вот ПУШКИН нет. ПУШКИН с народом.
Тютчев - это "наше кое-что", а Фет, стало быть, - "кое-как" или что-то подобное. Ошибиться здесь нестрашно. Любая ошибка с ними - простительна. Нельзя ошибаться с ПУШКИНЫМ. Ошибаться нельзя и... трогать тоже. Стой рядом спокойно и не трогай. Хочешь вон ударь Короленко или Успенского Глеба за грудки подержи - они даже не обидятся. Нисколько не возмутятся, потому что будут знать - ПУШКИНА не тронули. ПУШКИН цел. Или вон Гоголя. (Гоголя-то мы и забыли. Неудобно получилось.) Гоголя обвините в бродяжничестве, мнительности и прочей слабохарактерности. Попробуйте обвините! И вам ничего не будет. Ничего! Но это при условии, что вы пУШКИНА параллельно не ругнули, а только на Гоголя понесли; вот тогда будьте покойны. Он этого заслуживает. Много сомневался. пуШКИН, тот был уверенный, а остальная эта когорта, она столько понапартачила... У-у-у! Веками разгребать будем.
А у пушКИНА все четко и ясно. Абсолютно все.
Блестяще.
Все как есть. Везде. В любом месте.
С тыла. С боку. С заду (я извиняюсь).
Не верите?
А вы загляните. Вот снизу загляните. Видите, да? Видите? Убедились?
Нет.
Тогда сверху... А-а-а!.. Как оно? Впечатляет?
А с изнанки... В швах хотите покопаться?.. Благоволите! Копайтесь.
Все чисто.
Все п р а в и л ь н о! Все, б...дь, и д е а л ь н о. (Извините, я погорячился.)
Нет ни одной, б...дь, ошибки. (Простите, я опять погорячился.)
Ясность, складность, доступность. Напевность, мать вашу перемать...
Аристотель что писал. Аристотель писал: "Ясность - прежде всего".
Забыли!
Измудрились.
Аристотель, он не наш, его не тронем по национальным соображениям. И ещё про Чехова забудем. Просто забудем. Он, может быть, "наше и не всё", но пихать его незачем. Он всем хорош. Не лебезил, не угодничал. Ну сорвался, написал три нудные "оперы", бывает. Зато не поучал, как вся предыдущая компания (хочется написать погрубее и жанр позволяет, но ведь не поймут; пишу - компания).
Один пушкИН сделал для языка столько, сколько они все вместе взятые и помноженные на восемь.
И вот ещё! Не вздумайте говорить, что пушкиН вам не нравится. Не надумайте писать это на стенке лифта чуть ниже фразы "Надю любили трое". Никому никогда не признавайтесь, что вы, упаси бог, не л ю б и т е пушкинА.
Не делайте этого ни в коем случае!
Не умничайте, говоря, что понимаете его значение в русской силлабо-тонике, но не можете наслаждаться устаревшими, наивно звучащими рифмами. Не признавайтесь, что вам надоели глагольные окончания.
Зачем это нужно?!
Сделайте вид, что вы со всем согласны, а иначе от вас отвернутся не только приличные знакомые, вас бросит даже не умеющая читать и писать любовница.
Не рискуйте вы так!
Включайтесь в общее хоровое пение располневшего в советские времена пушкиноведения. У него мощный голос. А иначе - берегитесь! Пушкиноведы играют только в одни ворота. Компромисс им неведом.
Уйдите от греха. Их же так много...
Не цитируйте подряд Есенина, Маяковского, Платонова, Зощенко или Бродского. Вспомните что-нибудь из александра сергеевича. Вверните хотя бы полстроки, и вы спасетесь.