Случилось мне поработать в одной "весёлой" конторе. На флоте её называют "Последний путь моряка". Это потому, что туда берут на работу тех, кого уже никуда не берут.
Лихие девяностые оставили многих моряков не у дел. Развал флота и меня коснулся самым непосредственным образом. Чтобы не пухнуть с голоду на берегу и хоть как-то пополнить семейный бюджет забыл я собственную гордость и устроился в "Холодок". Это почти официальное название организации, а полное наименование я давать не буду. Морозильные транспортно-перерабатывающие суда собирали в море улов с маленьких "рыбачков" для заморозки, дальнейшей переработки и доставки продукции на берег.
Меня взяли вторым помощником на старенькую "синюху". Целую серию однотипных судов прозвали "синюхами" по названию головного судна этого проекта "Синеполье". И, надо сказать, это прозвище очень соответствовало содержанию потому, что экипаж моей "синюхи" "синячил по-чёрному", как и многие другие экипажи. Эти пароходы не ходили в заграничные рейсы, а потому и сажали на них самых отъявленных пьяниц, "залётчиков", да ещё новеньких вроде меня.
В первые же дни работы, ещё при стоянке в порту, я понял, что попал в моряцкий ад. О какой-либо дисциплине не было и речи. Как можно нести вахту трезвым никто даже понятия не имел. "А когда ещё водочки попить, как не на вахте?" - резонно удивлялись те, кого я пытался призвать к здравому смыслу. Я и сам не отличался тогда высоким уровнем трудовой дисциплины и не являлся образцом трезвости, но даже мне было нелегко привыкнуть к такому бардаку. А здесь это считалось нормой. Правда, потом выяснилось, что в море довольно высокие заработки получались, по тем временам, и это с лихвой компенсировало моральный ущерб от такой работы. Капитан мне объяснил наедине: "Ну, и хрен с ними, пусть бухают до упада, только бы не покалечили друг друга, а вся пьянка кончится, как только начнём работать. Главное - к отходу всех на борту собрать". Собрать всех к отходу и в самом деле оказалось задачей не из лёгких. Но собрали. И действительно, первые пару дней после выхода в море допили остатки спиртного и втянулись в "пахоту". А работа на самом деле была адова. Непрерывные погрузки-выгрузки. То рыбу загружаем, то снабжение развозим по "малышам". А ещё продукты, вода, топливо, тара, и т.д., и т.п. И в рыбцеху работа не прекращается ни на минуту. Улов нужно быстро переработать, закатать в банки, или просто заморозить. Я, по началу, даже удивлялся, как эти бухарики и уголовники (а некоторые действительно с судимостями) могут так вкалывать. Ещё совсем недавно их ничем невозможно было заставить работать, а тут сами "впахивают" как лошади и лентяев (если бывали) меж собой сами наказывают. Всё-таки деньги многое значат. Не секрет ведь ни для кого, что "левой" продукции на берег уходило столько, что своя законная зарплата оставалась в целости, а пропивалось в три раза больше. Вот и морозили отдельные короба, катали "свои" пресервы. Шпроты укладывали в селёдочные банки, за неимением фирменных. Да много чего потом уходило по сниженным ценам жителям портовых городков, где приходилось выгружать готовую продукцию. В магазинах-то мало что можно было достать, а тут свежак, да ещё по низкой цене. Брали всё и нередко оптом. Там же и прогуливали шальные барыши. Ребята никогда не скупились, а потому пользовались успехом у известных представительниц прекрасного (а иногда и не очень) пола. Случалось приторговывать топливом и водой. А бывало, сдавали рыбу прямо в море иностранцам. Рассчитывались "зелёными американскими рублями". Круговая порука и "крутые бабки" служили залогом безопасности. Капитан делил барыши по справедливости, но недовольных не было. И мне такое положение дел быстро понравилось, тем более что я скоро продвинулся в старпомы. И если бы не одно происшествие, наверняка, стал бы там капитаном. Но это происшествие заставило задуматься об увольнении.
В 20.00 я сдал ходовую вахту капитану и отправился ужинать. После сытного ужина ещё часик посидел за бумагами и завалился спать. На этот момент мы лежали в дрейфе, ожидая подхода "малыша" для приёмки с него рыбы. В 03.40 прозвенел будильник. Я его завёл на всякий случай, а так-то меня будил вахтенный матрос в половине четвёртого. На этот раз не разбудил. "Ну, и хрен с вами!" - думаю. - "Пошучу малость. Пока не придут будить, на мостик не поднимусь". Встал, умылся, оделся, кофейку налил. Сижу, жду, прикалываюсь. Пароход куда-то идёт, слышно, как за бортом шумит вода, да и по работе двигателя понятно. Никакой погрузки, похоже, не было. Может, навстречу пошли?
Время уже 04.00, а никто и не думает меня будить. Сижу ещё немного. Но через десять минут, что-то неладное почувствовал, "подорвался" и бегом на мостик. Поднимаюсь, а там никого. Ну, совсем. Когда глаза привыкли к темноте, стал заглядывать во все углы, может, где притулились и заснули. На крылья мостика выглянул. Даже для верности покричал немного. Никого. Ни единой живой души на мостике. А пароход куда-то идёт. Глянул на карту: "Мать честная!" Последняя обсервация моя была восемь часов назад, при сдаче вахты. А потом будто и не определялся никто ни разу. Проверил ленту курсографа, а на ней прямая линия уже часов семь. Значит, идём одним курсом почти две вахты. Но куда, и где же мы сейчас? Этот вопрос озадачил меня ещё больше чем первый: "Куда подевались второй помощник с матросом?" Первым делом дёрнул ручку на "Стоп". Хрен его знает, куда мы заехали. Море небольшое, как бы в чужие тер.воды не забраться. Ещё ареста за нарушение границы нам не хватало. Позвонил в машину, но там никто не взял трубку. Ну, ладно, наверное оба вышли из ЦПУ и не слышат. Сейчас по изменению режима работы двигателя механик поймёт, что я застопорил ход, и сам позвонит. А мне теперь надо место взять.
Электронные карты я тогда видел только на тренажёрах, а у нас на судне не было даже захудалой спутниковой системы. Определялись по радионавигационным ориентирам и береговым объектам. Включил радар на шкалу дальнего обзора и по очертанию береговой линии примерно определил место нахождения. Потом уточнился по радионавигации, но не вздохнул с облегчением. Волосы встали дыбом от результата. Оказалось, что мы промахнули несколько мелких банок и чудом не вылетели на островок у границы шхер. Территориальные воды сопредельного государства всё же захватили, но не сильно и мимоходом. За эти две вахты мы пересекли несколько оживлённых судоходных путей, и две запретные для плавания зоны. Не знаю уж, как с нами расходились встречные суда, но, уверен, их штурмана при этом сильно огорчались, и возможно, ругались матом. Хорошо, что тогда ещё не стояли на наших судах АИСы (автоматический идентификатор судна), а то бы нас уже давно кто-нибудь "застучал".
Лёг я в дрейф и вдруг вспомнил, что моего матроса тоже на вахте нет. Да и из машины никто пока голос не подал. Надо узнать, что же всё-таки происходит.
Первым делом кинулся в каюту второго помощника и обнаружил его на палубе мордой в луже блевотины и ногами на подушке. Признаков разумной жизни он не подавал. Скатился я к матросам, а там...! Дым коромыслом, брагой несёт на весь коридор и так же никакого сознания ни в одной голове. Мой матрос поднял на меня мутные глаза, что-то радостно хрюкнул и вновь рухнул со счастливой улыбкой на лице. В машину я мчался с предчувствием беды. Вахтенный механик "вырубился" прямо в кресле перед пультом управления, а его моторист свернулся калачиком на резиновом коврике под ГРЩ. Аромат спиртного, смешанный с запахом солярки, не допускал двусмысленного толкования произошедшего. Датчики выдавали неисправность. На пульте яростно мигали сигнальные лампы, и надрывалась сигнализация, но никому здесь это не мешало. Разбудить вахтенного механика удалось с большим трудом. Когда тот обрёл способность адекватно сознавать действительность, поинтересовался, какой праздник отмечался так бурно. Оказалось, день рождения "деда" не успели отметить на прошлой неделе, и решили исправить это упущение, благо брага выходилась. Достойный повод уйти в запой всем экипажем прямо на ходу! А действительно, гори оно всё ясным пламенем! Я вздохнул с облегчением и отправился на мостик. Если есть достойный повод, это уже не просто пьянка, а организованное мероприятие.
По пути решил заглянуть в капитанскую каюту. Так, на всякий случай. И даже не удивился, увидев нашего мастера спящим на столе в обнимку с алюминиевым чайником. В том, ´что было в чайнике, я даже не сомневался. Ну, не компотом же он так ужрался! Стаканы на палубе и окурки в тарелках красноречиво подтверждали догадку. Всё правильно: "Если не можешь прекратить пьянку, нужно её организовать и возглавить". Красавец!!!
А на мостике уже захлёбывалась криком радиостанция. Нас искали те, у кого мы рыбу должны были принимать. Пришлось с ними объясняться. А потом двинул я телеграф на передний ход и развернулся на обратный курс. Смех смехом, а работать-то надо, люди ведь ждут. Им рыбу ловить надо, а трюмы полны. Они же из-за нас денег лишаются. Некрасиво получилось. Ай-яй-яй!
Так и достоял я в трезвом одиночестве до утра. А впрочем, был ещё один трезвый на мостике - это авторулевой, который на авиационный лад называют автопилотом. Он-то как раз честно и добросовестно выполнил данный ему приказ - держал курс. Я же про себя подумал: "Вот так проснёшься однажды, а ты уже мёртвый. Валить надо из этой конторы, где не пьёт только автопилот!".