Как-то раз вышла очередная указивка по "усилению и укреплению... НОН". МВД республики собрал меньших начальников и прилюдно снабдил их дозой энтузиазма. Те, окрыленные, помчались и уже на своих совещаниях как следует пролюбили начотделов. Последние вернулись и глубоко впечатлили оуров. И наконец самые распоследние собрали почерневших от недосыпа подчиненных и сели думу думать.
Как известно, если опер не безнадежно тупой и хоть мало-мальски топчет землю, то он уже через полгода всегда знает, что, почем и у кого. Так что план оперативных мероприятий родили достаточно быстро, каждому было предписано, чего и сколько он достает. Вот только с последним пунктом как-то все не вытанцовывалось.
А требовалось накрыть сборщиков дикорастущей конопли в процессе этой самой сборки. Нет, ехать хотели все и каждый, и в этом-то и была закавыка. Наконец, "после бурных дебатов", порешили - танцуют, в смысле, едут все. Сходили, за день-два исполнили остальные пункты плана, что, впрочем, тоже тянет на отдельное повествование, и в тяпницу после обеда всем кагалом выехали на природу.
Само собой, народ основательно подготовился к мероприятию, но все-таки сначала требовалось поймать хоть кого-нибудь. Ну что ж, места все известны, оставалось выбрать такое, чтобы уж точно там кто-то был. При ближайшем рассмотрении, это оказалось большой проблемой. Ехать туда, где недавно уже была бомбежка, с тем расчетом, что жулики осмелеют и расслабятся? А вдруг они настолько напуганы, что еще месяц туда не придут? Ехать на поле непаханое - тоже чревато. Могли прознать про указивку, да что там, наверняка прознали, да рассудить, что давненько тут облав не было, и превентивно попрятаться. В конце концов кинули монетку, а поскольку встала на ребро, решили ехать в Н.С. Место находилось километрах в пятнадцати от города, рядом с железной дорогой и небольшим поселком, жители которого практически поголовно этим самым и промышляли. Слева от железки лесистая местность плавно повышалась, переходя в небольшое ровное плато, ранее сплошь засаженное колхозной картошкой. Как известно, конопля отлично растет на бывших картофельных полях, так что здесь она густо колосилась стеной высотой по грудь человеку и была дюже забористой - иные знатоки находили, что будет получше и тувинской, и алтайской.
Смеркалось. В целях конспирации подъезжали не со стороны города, а сделали изрядный крюк через другой мост и приехали по Читинской трассе. Машины оставили за бугром, а сами, пригибаясь, двинулись к месту засады. Из всего личного состава только трое представляли себе, что такое лес, и были одеты соответствующе. Еще один явился в спортивном костюме, кроссах и с золотой якорной цепью - прямо со "стрелки", где с известным артистизмом бычил и нагибал супротивника. Остальные же щеголяли пиджачными парами и тройками, оперскими, конечно - то есть мятыми и прокуренными, но все же, все же... И красовались моднейшими милицейскими несношаемыми туфлями, приобретающими хоть какое-то подобие блеска исключительно после полуведра гуталина.
Кое-как добрались. Потянулось долгое ожидание. Надо сказать, ровное невеликое поле отлично просматривалось с любой точки опушки, и разницы, где именно сесть, не было никакой. Ожидание разнообразили девочки легкого поведения в лице многочисленных самок комаров, с энтузиазмом приступивших к организации донорского движения среди личного состава.
О! Ударная доза адреналина заставила понестись кровь по венам засадников. На поле ступила ясно видимая в последних лучах заката фигура. Молодой парень щуплого теловычитания, одетый по последней жуличьей моде - в "одежду темного цвета и шапочку вязаную черную", направился к середине поля. Нет, он не оглядывался воровато, не высматривал стаи потревоженных птиц и не пригибался к земле. Шел парень уверенно и спокойно, с совершенно хозяйским видом он поводил рукой, заботливо оглаживая верхушки растений, словно Михалков, поощряющий зрителей как следует насладиться УГ-2. За спиной у него болтался здоровенный пустой мешок, в который парень и начал собирать каннабис. Трудился он хоть и не покладая рук, и даже не останавливаясь на перекур, но однако с большим разбором, осторожно срывая зеленушки по одной и внимательно рассматривая каждую, видимо, на предмет неких одному ему известных изъянов.
Основательно изъеденные комарьем опера тихонько матерились, до глубины души возмущенные столь хозяйской повадкой клиента.
- И не боится же, сука! - глухо порыкивал старший оперуполномоченный Леня. - Он бы еще огородил тут и на тракторе пахал. Эльдорадо, мля! Ух, возьму вот гада за яйца! - И потрясал небольшим, но крепким кулаком.
К слову, брать гада за яйца следовало с поличным. То есть, в момент задержания мешок должен был быть на нем, а не рядом, и уж тем более не отброшенным невесть куда далеко. Этим и объяснялось героическое терпение оперов.
Наконец, когда терпение готово было лопнуть, парень закончил-таки сбор, взвалил на себя туго набитый мешок и, сгибаясь под его тяжестью, направился в лес. Но вот беда - пошел он совсем в другую сторону, чем та, откуда пришел! С каждым шагом он удалялся от засадников, и потому брать его необходимо было немедленно!
С ласковым тихим словом опера стартовали из засады. Тихим - чтобы клиент не обернулся раньше времени и не задал стрекача. Старший группы готовил матюгальник, дабы подавить жулика звуковым сопровождением и принудить к сдаче прямо с опушки. Ну и соблюсти хоть какие-то формальности.
Со стороны это смотрелось так: вслед за сборщиком урожая из леса выбежало несколько человек несомненно бандитской наружности. Один в стандартном бычьем прикиде - явная "торпеда", трое в камуфляже - тоже что-то силовое, и еще сколько-то в костюмах и галстуках - стопудово, мафия как она есть. Бежали асоциальные личности очень тихо и целеустремленно, определенно предполагая учинить над сборщиком некие физические действия негативной направленности.
"Разборки конкурирующих ОПГ!" - молнией пронеслось в мозгу командира группы госкомдури, сидевшей в засаде на другой стороне поля. "Нужно брать! А то убьют этого сейчас." Легким движением руки он послал в атаку своих физически крепких и тренированных ребят, которые немедля выскочили из кустов и понеслись, подобно носорогам, взрыхляя мягкую землю каблуками берцев, а сам яростно заорал в матюгальник:
- Внимание!(Тля!) Всем лечь, (нах!), проводится операция... - и далее по тексту.
Командир ОМОН, находившийся еще на три румба правее, отнюдь не собирался смотреть, как уплывает из-под носа его добыча! Конечно, совсем не дело ОМОНа заниматься какими-то растаманами, но неизвестные авторы указивки, ничтоже сумняшеся, перечислили в ней все организационно-штатные структуры МВД, в том числе и ПДН. А потому он встал во весь свой немалый рост и тоже заговорил в мегафон. И если госкомдурцы напоминали носорогов, то его молодцы более походили на диких мамонтов после трех лет целибата.
И понеслась!
С треском ломались кусты подлеска по всему приметру поля, и с опушки вылетали все новые и новые отряды борцов с незаконным оборотом наркотиков. Они бодрой рысцой направлялись к вожделенной цели, на ходу перестраиваясь в кильватерные колонны, места в которых распределялись согласно физической подготовке сотрудников. С опушки их поддерживала разноголосица усиленных техникой начальственных голосов, на все лады угрожающих, приказывающих и просто костерящих всех на чем свет стоит.
Более всего в этой ситуации стоило пожалеть бедного сборщика урожая. Он был буквально втоптан в землю, и при этом совершенно не помышлял о том, чтобы отбросить подальше свой мешок. Наоборот, он прижимал его к себе как мать родную, ибо только он мог защитить его от бесславной участи погибнуть под копытами сцепившихся над его тушкой отрядов милиционеров.
Через несколько минут сопения и сосредоточенного перетягивания каната, то бишь вопящего от боли незадачливого сборщика, страсти несколько поутихли, и к месту действия подтянулась тяжелая артиллерия приотставших было начальников и командиров. Началось мерянье пиписьками...
В конце концов, как-то договорились. Добычу из мешка разделили по-братски на все восемь или девять присутствовавших отрядов, а молодого человека под присмотром отправили в БСМП. Впоследствии он, чуть поседевший от пережитого ужаса, навсегда зарекся ходить в поля, и, по слухам, после срока сменил образ жизни на более респектабельный.
Наши опера отделались десятком синяков и ушибов, перепачканным гардеробом и заплывшим глазом у "торпеды" Васи. Каковой тут же компенсировали осознавшие госкомдурцы, вежливо пригласившие на извинительный сабантуй. Вот тут-то и пригодилось запасенное в багажниках "снаряжение"!