Аннотация: Коротенький иронический эротический детектив о встрече бывших студентов Вологодского пединститута через 30 лет после окончания института
Красивая фамилия на "-ий",
или Жестокий Вологодский инъяз.
Глава 1
Вологодчина встретила Владимира Дубинина двумя потрясными новостями: Шурадов Валерка опять стал "тайно" встречаться с Ольгой Хазанерской и Вовка Пролетаев уже месяц как исчез. Эти новости ему сообщил Лёня Мявринов, который встречал его на ЖД вокзале в Череповце. Дубинин планировал, как обычно остановиться у своего одноклассника Ильи Крикунова в Вологде, но тот как обычно ушёл в запой, и пришлось переигрывать Вологду на Череповец.
Дубинин впервые за последние двадцать пять лет оказался в Вологодской области поздней осенью. Летом 1983 года он окончил факультет иностранных языков Вологодского Гос. Пед. Института и переехал в Краснодар в 4х комнатную квартиру, которую его отец получил там по выходу в запас в чине капитана. Так вот, переехав в Краснодар, Дубинин продолжал поддерживать связь со своими одноклассниками и институтскими друзьями, но ездил в Вологду, Череповец и Федотово в основном летом, два раза зимой и только один раз осенью 1983 года. Он тогда приехал забирать диплом, так как уходил в армию, а не ехал по распределению в глухую деревню Зайчики Тотемского района. Но тогда он приезжал во время чудесного бабьего лета, когда Вологодские леса горят всеми красками, небо голубое и температура комфортная.
Тогда Ильюха Крикунов уже колбасил в Вологде стоматологом и он повёл Дубинина в лучший в то время кабак "Чайка" отметить начало настоящей трудовой жизни. Они заняли столик в середине зала, недалеко от прохода, заказали салатик из огурцов и помидоров плюс яйцо под майонезом, создав на столике, застеленным белой хрустящей скатертью, яркую цветовую гамму из зелёного, красного, белого и жёлтого. Потом добавили прозрачно-серого, заказав водочку в затуманенном графине, усилили жёлтое, заказав лимончик к красно-коричневому коньяку, коричневое закрепили, взяв жаренный соломкой картофель к большому ломтю какого-то сочного мяса. Огурцы хрустели под зубами, выстреливая в воздух запах летней свежести, помидоры пытались заляпать красно-рыжим соком и жёлто-зелёными зёрнышками голубую рубашку Дубинина и чёрную Крикунова, но в лучшем случае писали картины в стиле модернистов-иммаженистов на белых матерчатых салфетках предусмотрительно заткнутых за воротники.
Народу было много. Более того, за столиками, сдвинутыми в дальнем конце ресторана, гуляла большая компания. В ней Дубинин не без удовольствия узнал Ирину Соколятникову, студентку музпеда, с которой у него был очень интересный роман, и на которой он мог бы даже жениться, если бы не глупости, наделанные обоими участниками этого сумасшедшего романа.
Она была в довольно странной компании. За её столом сидел также Гриша - местная достопримечательность. Здоровенный детина, лет двадцати шести, про которого говорили, что он вроде как смотрящий толи города, толи области. Гриша почти каждый день просиживал в этом ресторане, и познакомиться с ним считали за честь другие завсегдатаи этого рассадника пьянства и разврата. Кроме Гриши бандюгана и Ирины за столиком были ещё две девицы её же возраста, то бишь, лет двадцати и два парня примерно Гришиного возраста. Дубинину и Крикунову тогда было 22 года каждому. Владимир обратил внимание на парня, который подливал Ирке, очевидно ейный новый хахарь, и необычайно красивую девушку, сидящую рядом с Гриней.
"Надо бы пригласить её на танец", - подумал сбегающий в армию педагог, - "Но не сейчас, а минут через двадцать, как раз к этому времени алкоголь завершит подготовительный к танцам период".
Хорошо, что морду будущему рядовому Советской Армии начали бить не на 21 минуте с момента, когда мысль о танцах посетила буйну голову, а где-то на 15й минуте. Если б он таки пригласил прекрасную незнакомку или даже Ирину на танец, то педагогика понесла бы тяжёлую, невосполнимую утрату, мир бы так и не получил учебники "Разговорный английский (немецкий, испанский) для умных русских".
Где-то на восьмой минуте после того, как мысль о танцах посетила голову Вовки Плэйера (институтская кликуха Дубинина), Илья спустился на первый этаж в туалет, а ещё через 7 минут неожиданно сзади слева Владимиру в голову был нанесён первый удар. Удар был выполнен плохо. Дубинин вскочил, чтобы ответить. Он успел увидеть, что удар наносил Иркин ухажёр. Ударить Дубинин не успел. Между ним и Иркиным хахарем возник Гриша-Гора и тут же схватил Плэйера за руки. Это было лишним. Бить Гришу никто не собирался: и разные весовые категории, и треть ресторана "типа" Грининых заступников. Пара потопталась меж столиков, и вдруг случилось непонятное - гора - Гриша оттолкнула холмик - Вовчика и, отвернувшись, пошла к своему столику.
Однако счастье длилось недолго. Откуда - то сзади сбоку последовал удар, сопровождающийся воплем: "На Гришу!" Дубинин резко повернулся к нападавшему, но удары сбоку сзади с криками "На Гришу!" начали сыпаться как из рога изобилия. Дубинин стал благоразумно пятиться к выходу по узкому проходу между столиками, понимая, что избить пол ресторана Гришкиных прихлебателей ему вряд ли удастся.
Только один раз какой-то мужик нарисовался перед Дубининым и попытался ударить спереди. Дубинин в первый раз увидел весь удар, начиная с замаха. Вовка Дубинин, по институтской кличке Плэйер, чуть прогнулся, отступил назад, и бьющий, вслед за своим кулаком, улетел и упал на стоящий рядом с проходом столик, побив на нём бокалы и тарелки. Более аппетитного бока противника, лежащего на столе у Дубинина не было никогда: не до этой, не после этой драки. Можно было носком ботинка ударить по рёбрам, по почкам, по печени, в область сердца. Можно было тоже самое сделать подъёмом ноги и не раз. Можно было кулаком ударить в лежащую на столе морду Гришкиного прихлебателя, а ещё взять эту тупую, ублюдочную голову за волосы и добивать ею посуду на столе, забрызгивая скатерть кровью и остатками салатов и напитков, но правильнее всего носком своих классических чёрных туфель заехать парню по яйцам.
Сделай это Дубинин, и живым ему бы оттуда выйти уже б не дали. Надо было сохранить миру писателя учебников, и, нехотя, Дубинин продолжил отступать к играющим что-то задорное музыкантам, уходя от прямых ударов и пропуская удары, которые он не видел.
Добравшись до музыкантов, Вовка понял, что, скорее всего, сегодня он останется живым. Музыкантам бить его было в падлу, а от прямых ударов он уж как-нибудь уйдёт. Вдобавок к этому, ещё до того как его плечи коснулись стоящего на возвышении большого барабана ударной установки, в дальнем конце зала рядом со столиками Гришиной банды возникла ещё одна драка, где уже бились три - четыре мужичка против Гришиных, и лизоблюды метнулись туда. Тут же подскочил Ильюха и какая то официантка, которая быстро рассчитала, но заставила заплатить за посуду разбитую Гришиным бойцом. Времени торговаться и взывать к совести не было. Надо было срочно уносить ноги. Официантка взяла деньги и провела беглецов через служебный ход на улицу.
Уже по дороге к Ильюхиной бабушке в Заречье, где оба тогда проживали, Крикунов рассказал, как в туалете на первом этаже к нему подошли трое сидельцев Гришиного стола: Гриша, полюбовничек и ещё один хмырь и попросили Илью пригласить Дубинина в туалет. Поняв, что для Дубинина это ничем хорошим не кончится, Крикунов попытался решить дело миром, и вроде бы уже выторговал его в обмен на обещание Ильи быстро прихватить кореша и покинуть ресторан, но толи полюбовничек не сдержался и, проходя мимо Дубинина, засветил тому в морду, толи он специально раньше других вышел из туалета, чтобы начать разборки. Короче пакт о ненападении был вероломно нарушен, и мордобитие началось без объявления войны. Илья так же объяснил Дубинину, почему так странно повёл себя Гриша. Будучи не сильно изобретательным в драке, Гриша всегда пользовался только одним, но проверенным приёмом, который никогда не давал сбоев. Гриша брал противника за руки и всем своим мощным неандертальским лбом обрушивался на носовую перегородку своего оппонента. Он тоже самое хотел сделать и с Дубининым, но разница в росте позволяла ударить только лбом в голову, и разочарованный Гришуня решил не экспериментировать.
На следующее утро Дубинин пришёл к Ирке в общагу в надежде застать там её хахаря и разобраться по-мужски: один на один. В комнате была только Иркина подружка. Дубинин по-хозяйски расположился в комнате, дав понять, что времени у него море, и он никуда отсюда не уйдёт, пока не дождётся Иркиного полюбовничка, которому требуется вернуть кой-какой должок. Подружка пошла ставить чайник, но вернулась уже вместе со вчерашней красавицей, соседкой Гриши по столику. Звали красавицу Женя. Женя была сестрой Иркиного урода. Она то и объяснила Владимиру из-за чего собственно начались вчерашние разборки, свалив всю вину на Соколятникову, которая увидев в зале Дубинушку - так она когда-то нежно звала Вовчика - спросила у своего нового хахаря: "А хочешь я покажу тебе своего первого?" Полюбовничек, он же Валерик, естественно был парень любопытный и ревнивый, и вчерашний вечер удался на славу. Женя уговорила Вову не ловить её братика Валеру, пообещав вечером вместе поехать в Ярославль. Вечером Жени в поезде не оказалось, и продинамленный Дубинин уехал в Краснодар.
Уже позже он узнал, что Ирка зацепила своего Валерчика, когда прогуливала в ресторанах тысячу рублей, подаренных бабушкой в виде сберкнижки на предъявителя. Валерчик только что откинулся на свободу с нар, и Иркины бабки были очень кстати. После того, как бабки были прогуляны до последней копейки, Валерчик видимо снова пошёл на дело и тут же попал в тюрягу. Ирка романтично вышла за него замуж прямо в тюрьме, романтично его из тюрьмы дождалась. Он романтично к ней вернулся, и в припадке ревности её задушил, тоже скорее всего, романтично, ну и снова отправился на нары. Этакий бля, романтик, ё.. т.. м.. .
Дубинин вспомнил красивую Иркину фигуру, большие яркие розово-красные губы, мелкие-мелкие, редкие, почти невидимые белёсые волосики на её бело-кремовой коже, которые делали эту тёплую кожу бархатной и такой приятной на ощупь. Он вспомнил её длинные светло-льняные волосы закрывающие её высокий чистый лоб и большие серо-голубые глаза, когда она оказавшись сверху жадно раскачивалась на своём Вовчике, сначала медленно, потом всё быстрее и наконец замирала и со сладким стоном падала на Дубинушку, приятно прижимаясь вспотевшей грудью к такой же влажной груди Дубинина и нежно нашёптывала в правое Вовкино ухо всякие приятные глупости. Когда мокрый и шершавый Иркин язык резко и нагло вторгался вглубь сухого Дубининского уха, Вовка знал, можно приваливать Ирку к стенке и идти в умывалку, готовиться к приливу новой волны нежности и страсти.
Познакомился с Ириной Дубинин не совсем обычным способом. Будучи студентом четвёртого курса, Дубинин летом остался в Вологде, чтобы поработать проводником вагона в студенческом стройотряде на маршруте Вологда - Питер - Череповец. Во время долгих стоянок в Вологде он жил в общаге. В комнате предназначенной для 4 студентов он был один. Денег было по меркам студентов того времени немеренно. Закононепослушные студенты-проводники продавали водку пассажирам, провозили безбилетников, сдавали своё купе всяким там прелюбодеям. В общем и целом на срок всё это тянуло, но так же являлось явлением настолько привычным, что никто особо не заморачивался.
Деньги и пустая комната вопили о том, что просто грех не затащить кого-нибудь в одну из 4х пустующих, студенческих коек, и Вовка Плэйер посвятил дообеденную часть дня тому, что назначил трём случайно встретившимся девушкам три свидания: первое в 4 часа дня, второе в 6 часов вечера и третье в 8 часов вечера. Сделал это Дубинин для того, чтобы уж кого-то из этих трёх оставить на одной из скрипучих студенческих кроватей.
Ирка была назначена на десерт, на 8 часов, но предпоследнее свидание полное платонической нежности затянулось аж до 9ти часов, и Дубинин опоздал к Соколятниковой на час с лишним. Абитурентка музпеда согласилась таки пойти прогуляться, но по дороге всячески вредничала поэтому, когда Вовка Дуб случайно натолкнулся на студентов проводников Шура, Пролетая и Юрку Богданова, он сразу же предложил всем вместе пойти к нему в комнату, где компанию уже готовы были встретить торт, шоколадка и шампанское с одной стороны, и бутылка водки с банкой огурцов с другой стороны. Этакие нехитрые бабоукладывательные наборчики того времени.
Ирка предложение отвергла и Дубинин, вместо того, чтобы проститься со студентами проводниками, спросил Ирку: "Тебя проводить?"
"Не надо!" - гордо ответила Ирка и поплелась обратно в общагу, оскорблённая таким наглым поведением. Всё это было в июле.
Их следующая встреча состоялась только в апреле. Все 8 месяцев с июля по апрель Ирка, походя, собирала информацию о Дубинине. Информация была что надо: бабник, гуляка, спортсмен, выпивоха, приколист. Ну, как такого парня не попробовать перевоспитать при удобном случае. Случай представился сразу после первого апреля после институтской "Юморины". Дубинин был капитаном команды иняза, которая в том году впервые за всю историю иняза вышла во второй тур соревнований и заняла почётное третье место, оставив музпед на 4том. Сразу после игры и награждений он вошёл в переполненный студентами автобус и потребовал предъявить билеты. Народ вздрогнул. Дубинин тут же поздравил всех с 1м апреля и поймал прямой и восхищённый взгляд бывшей абитурентки. Он понял, что его простили и можно сделать попытку N 2.
Выяснилось, что с её подружкой встречается его хороший знакомый, почти друг, Лёха Какдеверев, и Дубинин уговорил Лёху взять его с собой в гости к девчонкам. Почти каждый вечер стали проводить вчетвером: играли в карты на раздевание, спали все вместе на двух сдвинутых кроватях, Дубинин и Какдеверев спинами друг к другу, Ирка и Маринка по краям.
Ирка отдалась Вовчику довольно скоро, где-то в конце апреля. Друг Вовчика Лёха и подруга Иришки Маринка платоникой не баловались, занимаясь сексом всерьёз и подолгу и пример подруги ускорил процесс расставания с девичеством. Иришка была нежной, сладкой, глупенькой и страстной, и Дубинин не исключал того, что женится на ней. На лето они разъехались по домам. Ирка дала свой адрес, но Вовка не написал за всё лето ни одного письма. Ирка, как дура, бегала к почте в день по три-четыре раза целых четыре недели, а потом взяла да и нашла себе нового, скажем так, полового партнёра. Растравленная молодая плоть требовала немедленных утех. Вовка этого тогда ещё не понимал, и в результате Ирка сначала отдалась кому-то в Ярославле, потом, возвратившись с каникул, отдалась кому-то в Вологде, ну и пошло поехало. Изредка, когда Дубинину и Соколятниковой надо было, но было не с кем, они снова пересекались в постели, но былой неги уже не было. Ничего личного, только секс.
Глава 2
Итак, Дубинин приехал в Вологду в середине октября 2008 года, когда дождь срывался на мокрый снег. В Вологде 24 октября бывшие сокурсники решили отметить 30летие начала обучения в ВГПИ, и 25летие окончания оного заведения. Иными словами вечер встречи выпускников образца 1983 года. Дубинин получил гонорар за учебник, купил билет на самолёт и вылетел из Сакраменто, предвкушая радость общения со старыми друзьями, знакомство с новым поколением студентов и особенно студенток иняза и даже может быть мимолётный роман с какой-нибудь старшекурсницей, что конечно в известной степени, педофилизм, ну а может быть среди них есть геронтофилки, которым нравятся пожилые, умные, седые мужчины. Warum den nicht?
Валерка Шурадов пригласил Дубинина за неделю до мероприятия. Они заранее договорились поставить за неделю два мини-спектакля. Один из спектаклей инъяз когда-то ставил на институтской "Юморине". Тема домашки была: "Ревизор в традициях Франции". Шурадов написал этот мини-спектакль в стихах. Тогда в 1984 году это выступление иняза произвело фурор. Дубинин тогда уже служил в армии в ГДР и принять участие в спектакле не смог. Он упросил выпускников образца 1983 - 1986 годов реанимировать спектакль и отдать ему роль Дартаньяна - Хлестакова.
Другой спектакль про Мэри Смит, дочку шерифа Дубинин с Шурадовым договорились тайно подготовить силами нынешних студентов иняза в качестве сюрприза для старичков - выпускничков. В своё время этот спектакль был бомбой разорвавшейся на инъязе во время смотра самодеятельности клубов: английского, немецкого и французского языков. К смотру каждый клуб должен был приготовить пару песенок, пару стишков и пару интермедий на соответствующих языках. Английский клуб решил поставить получасовой вестерн с песнями и стихами, вплетёнными в ткань спектакля. Текст диалогов писали на основе текстов лингафонного курса, которые студенты нескольких поколений должны были не только учить наизусть, но ещё и правильно интонировать. До боли знакомые тексты, удачно слегка изменённые для вестерна, заставили хохотать всю кафедру навзрыд.
Шур и Дуб были уверены, старики и молодёжь и через 25 лет после того единственного показа получат почти тоже удовольствие. Тогда показ был единственным потому, что создатели понимали, что их попросят показать спектакль ещё и ещё, спектакль затрётся и перестанет быть легендой, и они договорились, что больше уже не покажут его никогда. Они убивали его, чтобы его сохранить. Сейчас они захотели его возродить, теперь уже точно в последний раз.
На первую репетицию "тайного" спектакля силами молодёжи для старичков Дубинин приехал из Черепа на Шевроле-Ниве, которую ему дал Лёня Мявринов. Шур опаздывал. Дубинина это не удивляло. Шур опаздывал на репетиции и 25 лет назад. 25 лет назад Шур опаздывал минимум на час. Вовремя Валерчик пришёл только один раз, тогда, когда утомленные часовыми опозданиями Шура, ребята сговорились и сообщили Шуру, что репетиция будет в 5 часов, хотя на самом деле репетиция была назначена на 6. Шур прождал целый час и был синий от бешенства.
На этот раз Валерий Вадимович опоздал только на 10 минут. Он зашёл как раз тогда, когда Владимир Анатольевич, после краткого знакомства, раздавал сценарии студентам и студенткам. Опытный взгляд Владимира Анатольевича сразу же выделил среди студенток, ту, с которой что-то может и быть. Не менее опытный Валерий Вадимович, после того как его представили, плюхнулся в кресло рядом с именно этой студенткой. "Вот бля, старый козёл!"- подумал такой же старый козёл Дубинин, оглядывая стадо пушистых овечек. Старые козлы переглянулись, и в их взгляде можно было прочесть: "Мы медленно спустимся и ... ." Вслух однако было произнесено совсем другое: "Давайте сделаем так," - начал Валерий Вадимович, - "Я прочитаю текст, расставляя акценты. Вы послушаете, а потом мы почитаем текст по ролям".
"Вот уж х... я дам тебе так зарисоваться", - подумал Анатольевич, но вслух сказал: "Давай, Валера, почитаем на двоих по страничке каждый".
"Идёт", - сказал Вадимович. Козлы начали изощряться в чтении и сорвали аплодисменты после прочтения последней фразы из стихотворения Славки Тросова, о котором расскажем чуть позже.
Репетиция прошла живенько, начали даже пробовать расставлять актёров по сцене, но решили, что завтра подучат роли и тогда уже начнут двигаться по сцене.
В кабачке, разливая и выпивая водочку, Дуб и Шур дошли и до загадочного уже месячного исчезновения Вовки Пролетаева. Он исчез через два месяца после того, как Дубинин в конце июля выпросил у Пролетаева, написанную Вовкой книжку "Дядькины истории". Дубинин не успел прочитать этот бестгивер местного значения, вышедший тиражом 25 экземпляров и разошедшийся как горячие пирожки. Дубину достался предпоследний 24й экземпляр.
--
Да уж, очень непонятное исчезновение.
--
Это видно наши Вологодские его достали. Дай почитать "Дядькины истории". Дай почитать. Вот он и спрятался.
--
А может его грохнили?
--
Кто?
--
Ну, он всё-таки когда-то в милиции служил.
--
Да он уже на пенсии 7 лет.
--
Ну, вот. Кто-то отсидел по его милости десяточку, вышел и грохнул.
--
Он последние 5 лет своей службы ни с каким криминалом никак связан не был.
--
Ты то откуда знаешь?
--
Да мы с ним крепко корефанились последние полгода. Я от него почти не вылезал. Я за эти полгода всё про него узнал. Да и он про меня.
--
А про тебя то что интересного он узнал?
--
Да уж было что, поверь, - Шур хитро улыбнулся.
Дубинин вспомнил, как как-то через года три после окончания института Шур по пьяне рассказал ему о паре факультетских недотрог, с которыми Шур был. И тогда Дуб понял, что в списке Шурдлера могут быть как прожжённые девственницы, так и верные семьянинки. Сам Дубинин старался трахаться на стороне. Инъяз был единственным факультетом, которого он практически не коснулся своим ... ну скажем так ... копьём. Шур же наоборот колол всех в основном на инъязе, некоторых барышень даже во время их собственных свадеб, во что было бы невозможно поверить, если бы не ставшая случайно известной всем способность Шура не обращать никакого внимания на препятствия и на трудности для достижения понятного удовольствия. Одна только история с зашкафной любовью чего стоит.
Дело было так. Сразу же после невероятно успешного выступления на институтской "Юморине", той самой, после которой Дуб начал встречаться с Соколятниковой, команда инъяза ввалилась праздновать свой успех в одну из комнат на 5м этаже общаги на Горького. Комната на 4-5 койкомест была традиционно перегорожена шкафом, делившим её на две неравные половины. Большая половина представляла из себя спальню, учебку и столовую комнату одновременно, меньшая - прихожка - была отделена от большей комнаты шкафом и занавеской простиравшейся от шкафа до стены, что создавало некую иллюзию уединения. Итак, шумная ватага уселась за стол, и все стали пить, шутить, закусывать и вспоминать "чудные мгновения" прошедшей игры. Гости прибывали и одна из девушек, проживавших в этой комнате, пошла в зашкафное пространство за дополнительной посудой, а благородный Шур метнулся туда же, что бы ей подсобить. На какое то время весёлая и полу бухая компания забыла про парочку и вспомнила только тогда, когда шкаф начал размерено раскачиваться, больно ударяя сидевших под ним падающими сверху книгами.
"Эй, Шур, хорош прикалываться," - стали кричать пострадавшие, но шкаф всё качался и качался. Народ начал кидать книги обратно, а одна из девиц, подружка находящейся с Валеркой зашкафницей, заглянула за занавеску и, зардевшись как утреннее солнце над Азовом, вернулась в комнату. Картина достойная кисти художника ещё долго стояла перед её глазами. Книга бьёт Валерчика по голове, но благородный Шур не останавливается. Крепкие ноги подруги обхватывают Валеркину полусогнутую спину. Ещё пару раз другие девчонки соседки ныряли за занавеску и красномордомолчаливые возвращались в компанию. Наконец шкаф замер, нервно дрогнул и застыл окончательно. Пьяные, усталые и довольные прелюбодеи вернулись праздновать 1 апреля.
Слава, обрушившаяся на Шура, сделала его тихушником. Больше о его подвигах не знал никто.
Кстати, тот Шуровский подвиг, вошедший в книгу рекордов инъяза, чуть было не побили пьяный Олег Петров и его сокурсница Танька Надземельникова, которые по пьянке, упав на пол длиннющего общажного коридора, продолжили целоваться, лёжа на полу, и на глазах у офанаревших студенток начали друг друга раздевать, чтобы заняться сексом и отодвинуть Валерку с зашкафницей на второе место. Дуб оказался невольным свидетелем попытки побития Шуровского достижения и, по многочисленным просьбам завистниц, был вынужден вмешаться в личную жизнь двух молодых людей и растащить влюблённых в разные стороны.
--
Да уж было что, поверь!
--
Слушай, Валера, а он часом не собирался по твоим рассказам книгу написать?
--
Да вроде, нет. Эх, Дуб, знать бы, что его грохнули, был бы повод помянуть.
--
А кроме тебя с кем он ещё тесно общался?
--
Да, пожалуй, ни с кем.
--
Он тебе что-нибудь очень интересное, когда-нибудь рассказывал?
--
А что тебя интересует?
--
Да меня всё интересует. Я о нём толком-то ничего не знал.
Это было правдой. С Вовкой Пролетаевым Дубинин познакомился, скорее всего, как с одним из товарищей по пьянкам и гулянкам своего младшего брата Ивана, который поступил на инъяз сразу же за Дубиной старшим на следующий год. В группу из 10 человек, в которой учился младший, вошли так же Шур, Юра Богданов и Лёня Мявринов. Пролетаев поступил на французское отделение. Но он не только присоединился к группе парней из этой группы, но и в известном смысле заменил в этой группе Лёню Мявринова, который в отличии от трёх других членов этой группы не пил, не курил и не бля----вал.
Три мушкетёра и Пролетаев как раз не брезговали всем вышеперечисленным и даже умудрились три раза пропить Шуровские брюки. Вернее не брюки, а 15 рублей помноженные на три раза. Именно столько раз терпеливая Шурина мама давала своему олуху деньги на то, чтобы он пошил себе брюки. Дубинин не помнил, пошил ли себе Шур брюки, в конце концов, или мать его перестала спонсировать этот бесконечный алкогольный проект.
Главная особенность Пролетаева была его потрясающая реакция, прыгучесть и гибкость, когда он стоял на футбольных воротах. Однажды он даже поймал и зажал мяч ногами, прыгнув в дальний угол и перехватив мяч у самой штанги на высоте сантиметров 70. Больше такого Дубинин не видел нигде и никогда. Именно благодаря этим Вовкиным потрясным качествам инъяз сенсационно выиграл первенство института по мини футболу, обыграв обе команды факультета физического воспитания и так же сенсационно уступив уже ничего не значащую игру с филологами, и то, только потому, что друг инъяза Вовка Прекрасногорский притащил на ту игру всех своих отлично играющих друзей из политеха.
Что же касается личной жизни Пролетая: кто ему нравился, с кем он встречался, с кем целовался, с кем спал, и вообще спал ли, Дубинин не имел не малейшего понятия. Дубинин бы не удивился бы если бы узнал, что Пролетай закончил институт девственником.
--
Да меня всё интересует. Я о нём толком то ничего не знал. Особенно его личная жизнь. Он часом не девственником весь институт проходил.
--
Да нет, его старик Николаев на третьем курсе правильно направил. Но как был Вовка скромником, так по жизни и остался, хотя страсти в нём бушевали ого-го какие. Любку Лжемитреву помнишь?
--
Лжемитреву?
--
Ну, Ювелирову. На ней Андрюха Ювелиров женился.
Любку Ювелирову- Лжемитриву - Зимина Вовка Дубинин- Дуб - Плэйер помнил более чем хорошо. Любка числилась в факультетских красавицах. Худенькая, фигуристая, необыкновенно черноволосая на фоне многочисленных Вологодских блондинок и светлольноволосок. Внешне Люба походила на известного тогда хоккеиста Зимина, за что и получила ещё одну фамилию от факультетского кличкораздавателя Женьки Ястребова. Зимин - Лжемитрева училась на курсе Шура, и была на год младше Дубинина. Плэйер, конечно же, был не против затащить её на скрипучую студенческую койку, но Любка ни с кем не встречалась, а на третьем курсе вдруг ошарашила всех штатных плэйбоев факультета, став вдруг встречаться с Андрюхой Ювелировым, другом Дубинина и соседом по комнате. Внешне спокойный Дуб завидовал Ювелирову, но возненавидел Любку за то, что выбрали не его. Дубинин чувствовал, что Зимин ненавидит его также крепко, но внешне они оба были чуть ли не подружки.
--
Ну Ювелирову, на ней ещё Андрюха Ювелиров женился.
--
Как не помнить. Джексон её называл Зимин.
--
Точно, точно. А где сейчас старый извращенец Джексон?
--
Валера, кто из нас живёт в Вологодской области?! Хеллоу! Я приезжаю из Калифорнии, чтобы вам рассказывать как вы тут живёте.
--
Большое видится из далека.
--
Вернёмся однако к нашим баранам. А при чём кстати Зимин - Ювелирова и Вовка Пролетаев?
--
Зимин Вовке нравилась.
--
Это тебе сам Вовка сказал.
--
Да.
--
Это что может быть причиной таинственного Вовкиного исчезновения?
--
А почему бы и нет? Вовка, узнав, что Любка развелась с Ювелировым, едет к ней в Псков, чтобы осуществить свою двадцати-с-лишним-летнюю мечту и застаёт её там с её новым мужиком, пытается его убить и в тот момент, когда мужик начинает хрипеть, Любка Зимин убивает Вовку Пролетая из пистолета.
--
Затем расчленяет ещё тёплый Пролетаевский труп, варит в кастрюлях, мясо и кости складывает в пакеты, а бульоном отпаивает полу задушенного нового мужа.
--
Мясо скармливает своим собакам, а кости перемалывает в муку и печёт пирожки для Красной шапочки.
--
Заставляет кошку слизать с пола кровь, предварительно окропив её валерьянкой.
--
Да Дубинин не любил ты Зимина, не любил!
--
А за что её любить. И мне не отдалась и с Андрюхой развелась.
--
А вот мне ... - Шур сделал многозначительную паузу.
Второкурсник Шур шёл по улице и нёс с собой пакет с коробкой шоколадных конфет, шампанским, водочкой. В правом кармане лежали 6 советских презервативов. Шур был реалистом, но 2 штуки у него были про запас, а вдруг.
Он обхаживал эту барышню уже 2 месяца и вот, кажется, всё начинало получаться.
А сегодня договорились встретиться на квартире, которую для Шура любезно предоставил его бывший одноклассник, чьи родители уехали к родственникам на свадьбу. Об такой черноволосой красавице Валерик мечтал с самого первого курса. Сегодня Зимин наконец то ему покориться. Он увидел её издалека. Они зашли в подъезд, сняли верхнюю одежду, накрыли журнальный столик, выпили по бокалу шампанского, и Зимин сама потянулась к нему. Он нежно и потом страстно начал целовать её в губы, потом перешёл к шейке, ушку, руки нырнули под блузку. Зимин не сопротивлялась. -"Подожди!" - сказала она. Она встала аккуратно сняла блузку и юбку, аккуратно повесила их на стул, сняла и бросила на стул колготки и осталась в бюстгалтере и трусиках. Зимин подошла к Валерке и села к нему на колени, обхватив его ногами и опустив ступни на диван. Валерка снял с неё ливчик, положил на диван, повалил её на диван, лёг рядом, стал целовать грудь и снимать трусики.
Потом, после того как всё произошло, они нашли одеяло и подушки, закутались в одеяло и, не спеша, курили "Опал".
--
Слушай Валерик, а почему ты меня Зиминым называешь, мне это не нравиться? Зови меня "моя Танюшка". Кто такой Зимин?
--
Да есть у нас на курсе одна барышня. Очень ты на неё похожа.
--
А почему она Зимин?
--
А она на хоккеиста из ЦСКА похожа.
--
Так это ты, сука, вместо того чтобы с ней со мной стал. Из-за того, что я на неё похожа?
Танька вскочила и начала спешно одеваться. Валерка опешил. Он не как не ожидал такой бурной реакции.
--
А вот мне ..., - Шур сделал многозначительную паузу, - тоже не отдалась, - закончил мысль Валерий Вадимович.
--
И это правильно - облегчённо выдохнул Владимир Анатольевич.
--
Ладно, что это мы всё о прошлом, да о прошлом. Завтра начнём репетировать со своими тогда навспоминаемся. Ты мне лучше скажи, кто тебе из нынешних инъязок понравился.
--
Ну, естественно, Мэри Смит - дочка шерифа.
--
И могу сказать почему. Во-первых: третьекурсница, критический возраст для потери девственности. У неё на её смазливой мордочке жирной масляной краской написано: "Разве вы не видите, мне уже пора!"
--
Не смей её трогать своими грязными руками Шур! Она моя. Я её первый увидел.
--
Без рук, конечно, будет гораздо трудней, но когда это старик Шур боялся трудностей. Да ладно не дрейфь! Я её тебе потом уступлю.
--
Уступи сейчас.
--
Что Дуб так сильно твоё чувство?
--
Да Шур! Если она средь зимы попросит у меня арбуз, то я готов метнуться в Африку, или даже испечь ей торт в виде арбуза.
--
А чо суетиться то среди зимы? Я бы её просто приласкал, а уж арбуз в её животе вырисовался бы как ему и положено месяцев через 7 в августе.
--
Вы, Валерий, - злое, циничное и мерзкое животное.
--
Да ладно, Вовчик, расслабься. Мэри девочка взрослая. Она, поверь мне, выберет сама. Но, кого бы она не выбрала, мы должны ей гарантировать качество секса и продолжительность отношений хотя бы в течении 3х-4х месяцев, а ты уезжаешь в свою Америку через месяц максимум.
--
Вот именно, я сохраню Мэри для её первого мужчины нетронутой. Только нежные поцелуи, петтинг и никакого проникновения. Она потом своего первого так оттрахает за нас за всех, что они оба будут счастливы, нарожают детей и умрут в один день.
--
А если проникновение и слом всё же состоятся?
--
Если что, я на ней женюсь.
--
Ты главное на ней не умри, развалина!
--
Ладно, Валера, кто из наших завтра будет?
--
Хазанерская, Мявриловы, Минименкова, она же Дворянова в девичестве, Томаркова - Штукатурова, Славка Тросов.
--
То есть четыре парня и четыре барышни. Хорошо.
--
Ольга после репетиции предлагает в кабачке посидеть.
--
Посидим. А чё не у неё, как раньше?
--
Да в падлу ей за вами оглоедами убирать, готовить, подавать.
--
Жаль. Я любил посиделки у Ольги.
--
Кто ж их не любил.
Ольга была одной из 10 студентов входивших в знаменитую группу, в которой так же учились Ольга Овалова, по кликухе Лёля Овальная, Шур, Богданов, Мяврилов и Дубинин младший. Во многом благодаря гостеприимству Ольги и её родителей на инъязе сложилась дружная группа студентов, ставшая ядром самых разных факультетских команд от Юморинной до волейбольной. Последняя кстати при поддержке своих зрителей, чуть не совершила сенсацию и не выиграла первый сет у сборной физвоса, которая по сути тогда равнялась сборной области. Физвос начал игру расслабленно дав поиграть многим ребятам сборной института, которые на играх на первенство области начинали на скамейке запасных. Когда счёт стал 12:9 в пользу иняза на площадке появились все игроки сборной области. Что не сработало, и счёт стал 14:10. Контрольный мяч подал иняз. Мандражирующие сборники побоялись атаковать и перебросили мяч на сторону иняза. В воздухе запахло сенсацией. Юрка Богданов чётко принял мяч и мягко переправил его Дубинину. Дубинин, действующий сборник волейбольной команды института, с центра в полуметре от сетки сделал удобную передачу Славовячеву Лёхе, бывшему сборнику, и казалось что всё: Лёха мощным ударом поставит точку. Но Лёха решил очень мягко сбросить мяч за блок. Он настолько мягко кончиками пальцев сбросил мяч, что мяч мягко опустился за спиной у Лёхи. Сборная области облегчённо вздохнула и со всей своей мощью обрушилась на инъяз. Никакая поддержка инъязовских болельщиков уже не помогла. Ни Ольга, ни Шур, обнимающиеся на трибуне, ни капитан команды Дуб, пытающийся вдохновить товарищей по команде, уже не верили в чудо.
Ольга и Шур начали встречаться на 3м курсе и мысленно все благословляли эту роскошную пару, всё по идее должно было закончиться пирком да свадебкой, но что-то не сложилось. Дубинин всегда сожалел об этом. Он считал, что оба они проиграли, не поженившись. То, что по слухам они встречаются снова, вселяло в Дубинина определённый оптимизм.
--
Кто их не любил - сказал Валерка, - ну ладно, до завтра. Завтра у нас долгий, долгий день.
Глава 3
На следующий день Дубинин решил заскочить в Федотово, военный городок в 50 километрах от Вологды. В этот военный городок летом 1972 года семья Дубининых переехала из города Аппатиты Мурманской области, а осенью Дубинины Ванька и Вовка пошли в школу: Ванька в третий, а Вовка в четвёртый класс. Даже учась пять лет в Вологде в институте и живя в общаге, Дубинин сначала каждые выходные ездил в Федотово, к себе домой, потом реже, но раз в две-три недели старался сюда приезжать.
Нынешний приезд прошёл неудачно, никого из знакомых и одноклассников он не встретил, а попытка навестить Ленку Соснину сорвалась на подходе к её квартире. Сердобольная Ленка, похоже, собирала у себя всех бездомный кошек и часть бездомных собак гарнизона.
Два года назад у неё уже было 23 кошки, 3 собаки, 2 детей и один муж. Как изменился численный состав обитателей "квартиры 50 бис", узнать не удалось. Хотя из-за сломанного на тренировке носа обоняние у Дубинина было ниже нижнего, какой-то неприятный запах он почувствовал уже возле подъезда. На первом этаже запах усилился, на четвёртом зачесались глаза. Он всё же поднялся на 5й этаж и даже протянул руку к звонку... и выбежал из подъезда.
Чья-то собака, почуяв знакомый запах извечного врага, понеслась к Дубинину, который почему-то вместо того, чтобы по-кошачьи вскарабкаться на дерево, замер как столб. Собака обошла Дубину, ища глазами спрятанных кошек, сплюнула, матерно на собачьем языке выругалась и разочарованно поплелась к хозяину.
Дубинин пошёл к припаркованной недалеко от рынка Шевроле-Ниве. Перед тем как сесть в машину, он зашёл на рынок купить местных грибов, чтобы пожарить их на ужин. Он ходил по рынку и физически ощущал этот сумасшедший запах свежепожаренных грибов: подберёзовиков, подосиновиков и белых, поджаренных с лучком и протушенных потом в сметане. Он смотрел на кучки свежих грибов, а видел две большие сковороды, в чёрных ямах которых лежали серо-каричневые грибы в одной, и жёлто-каричневая жаренная соломкой картошка в другой. Он видел стоящую между ними холодную, только что из морозилки, затуманенную бутылку водки с которой каплями стекала вода.
Купив себе грибов, Дубинин уже садился в машину, как вдруг услышал, как какая то женщина крикнула: "Владимир!" Он инстинктивно повернулся и увидел быстро идущую к нему незнакомую женщину. Женщина была уже метрах в пяти, когда она сняла с головы платок. Что-то знакомое было в её лице, но Дубинин никак не мог её узнать.
--
Вы Дубинин?
--
Да.
--
Вы меня не помните?
--
Нет, извините.
--
Мы как-то встречались с вами, когда вы работали студентом проводником, кажется после третьего курса.
--
Где?
--
Мы встретились у вашего общежития и пошли гулять вдоль Вологды, потом сидели у реки на лавочке.
--
Мы встретились в 6 вечера и гуляли до 9ти?
--
Да. Вы помните?
Ещё бы не помнить. Это как раз было одно из тех трёх свиданий, которые Дубинин назначил трём разным девицам на 4, 6 и 8 часов с целью затащить кого-нибудь из них в студенческую койку пустовавшей летом комнаты.
--
Меня зовут Галина, - напомнила женщина своё имя, которое Дубинин, конечно же, не помнил.
--
Да, конечно помню. Мы встретились возле общаги и проболтали у реки часов до 9.
Вообще-то они тогда не только болтали, но и целовались и обнимались, правда очень невинно. Попытку добраться до груди Галка пресекла так решительно, что Вовчик тогда расслабился и получил платоническое удовольствие по полной программе. С Галкой тогда было так хорошо, что он опоздал на свидание с Иркой, назначенное на 8 часов.
--
Вы даже помните время.
--
Да, помню.
--
Вы вроде переехали в Америку?
--
Да, но почти каждое лето приезжал и приезжаю в Вологду, например этим летом.
--
Я знаю. Мне Володя говорил.
--
?
--
Володя Пролетаев. Я была его жена. Мы развелись 5 лет назад, но отношения поддерживали. У нас сын Вовчик.
--
Владимир Владимирович?
--
Да.
--
Я знаю, что Володя исчез через два месяца, после того как я уехал, в конце сентября.
--
Я думаю, что его убили.
--
Почему?
--
Я вам потом расскажу. Приходите ко мне в гости. Я живу в Вологде. Я здесь со знакомыми по грибы ходила. Лишку решила продать.
Владимир записал телефон и адрес. Договорились встретиться завтра - послезавтра.
Всю дорогу назад в Вологду Дубинин размышлял над превратностями судьбы. Вот ведь через 27 лет после того мимолётного свидания они снова встретились. Почему не раньше? Она как-то познакомилась и вышла замуж за Вовку Пролетая. Как, однако, тесен этот Вологодский мир. Теперь бы Дубинин даже бы не удивился, если бы вдруг встретил ту девушку, с которой он свиданничал тогда в 4 часа. Она зашла в комнату с подружкой и бутылкой водки, предложив выпить и пойти на танцы. Такой подлости Плэйер вынести не мог. Какие, на фиг, танцы, да ещё и подруга, когда тут уже комната свободная. Нет бы выпить и остаться здесь всем вместе.
Дубинин вспомнил свой единственный и не совсем удачный опыт "группового секса". Собственно группа состояла из него, Крикунова и какой то девицы с музпеда. Дубинин, как настоящий друг, тихонько лежал рядом, когда Крикунов и девица делали своё дело. Когда же настала очередь Дубинушки, подлец Ильюха стал смешить и Дубину и девицу очень не своевременными комментариями. В результате вместо нормальной групповухи получилась Юморина.
Так вот, возвращаясь к подругам пытавшимся затащить Дубинина на танцы, Дубинин тогда начал пить с барышнями, но пьянел он буквально на глазах. Через полтора часа свидания он уже был никакой. Барышни положили мертвецки пьяного Вовца в кровать, накрыли одеялом и, после того как Дубинин мгновенно уснул, пошли на свои пошлые танцы. Не успела захлопнуться дверь, как Дубинин выпрыгнул из кровати и стал готовить себя к свиданию номер два.
После приятных воспоминаний о сладких днях ненормальной юности, Дубинин вспомнил слова Галки о том, что Пролетаева убили. Интересно, за что можно было убить этого скромного, в чём-то даже несчастного парня. Позапрошлым летом, год с небольшим назад, Дубинин уже перед отъездом из Вологды совершенно случайно встретил Вовку Пролетаева на улице недалеко от Ж. Д. вокзала.
Вовка Пролетаев пригласил Дубинина к себе в гости (Жил он недалеко от вокзала) и попросил Дубинина купить бутылку водки и закуску. В чистой, но бедной однокомнатной хрущёвке всё говорило о страшном одиночестве и брошености. Одиночество так давило на Дубину тогда, что даже водка не помогла полностью расслабиться и в удовольствие пообщаться со старым знакомым.
Потом Дубинин вдруг вспомнил слова Шура о том, что Вовке Пролетаю нравилась Любка Зимин. Экие страсти тогда оказывается вокруг бушевали!
Вспомнился и недавний приезд в Вологду месяца три назад, этим летом. Вовка Пролетаев написал тогда книжку "Дядькины истории", издал её тиражом в 25 экземпляров, чем сразу же превратил книжку в местный "бестгивер". "Бестгивер" а не бестселлер потому, что Вовка книжку не продавал, а раздавал друзьям. С кем бы из Вологжан Дубинин тогда б не встречался, все рано или поздно упоминали про эту книжку. Никто её не читал, но все знали, что в ней рассказывалось о приключениях студентов тех далёких 80х годов, упоминались даже их имена и видоизменённые фамилии. Скажем Валерку Шурадова Пролетай сделал там каким-то Валеркой Чурановым и так далее.
Можно было предположить, что Пролетая убили из за того, что он там написал что-то такое, что кому-то не понравилось и тот от злости нанял киллера, чтобы убить болтливого писателя. Скажем Ник Зоров, бывший декан, а ныне один из кандидатов в губернаторы Вологодской области, был недоволен тем, что Пролетай написал про одну из инъязовских традиций основанную Ником ещё в те годы, когда он работал простым преподавателем на кафедре испанского языка.
Нехитрая традиция заключалась в том, что Ник, после банкета в честь очередного выпуска студентов, оказывался в общаге на Горького и просыпался в постели одной из студенток, только что получившей диплом учителя испанского языка. Когда же Ник стал деканом факультета, то народ делал ставки: во-первых на то, продолжит или нет Ник традицию, и во-вторых расширится ли кружок студенток испанисток до круга студенток инъязовок. Толи Ник обломался, толи законспирировался, но тайна соблюдения или несоблюдения традиции осталась нераскрытой. И если Пролетай вдруг узнал, что традиция соблюдалась, соблюдается и будет соблюдаться даже на посту губера, то, конечно, Вовку надо было грохнуть. Жаль, что Дубинин не дочитал до конца эти "Дядькины истории" оставив их в штатах.
Глава 4
Дубинин удобно расположился в холле 3го этажа здания иняза и ждал старую гвардию, которая собиралась реанимировать шедевр Шура "Ревизор в традициях Франции", написанный им в стихах используя идеи собратьев - студентов легенд инъяза конца 70х начала 80х.
Первым появился легенда Славка Тросов, по кличке Славка Верёвкин.
Легенда иняза Славка Тросов
Славка Тросов один из немногих в России, осуществивших вековую мечту многих мужиков страны - иметь по крайней мере две жены. У Славки две жены: старшая с дочерью от Славки и младшая с сыном от него же.
Славка поступил на первый курс инъяза, когда Шур был на втором, а Дуб на третьем курсе. Славка был достаточно высокий, около 182, черноволосый, худой. Он очень хорошо, на уровне сборной института играл в баскетбол, поэтому он вошёл в факультетскую сборную, которая с приходом в неё Славки обыграла на первенстве института всех, включая и физвос. За инъяз тогда играли Кукушкин, Константинов оба с 4го курса, Славовячев с 5го, Дубинин с 3го и Тросов с 1го. Славка вошёл также в сборную факультетских Юморинщиков, а на смотре клубов написал несколько стихов к "Вестерну" на английском и русском языках, да так здорово, что Дубинин, думая, что стихи написаны каким-то известным поэтом, сказал, что стихи фиговые и для "Вестерна" не годятся прямо в лицо Славке, который покраснел и сказал: "Вообще-то это я написал".
На 3м курсе он стал встречаться с 4курсницей, на которой благополучно и женился летом после 4го курса. Потом, лет через 10 -15 он встретил ещё одну женщину, развёлся с Маринкой и женился на этой другой женщине. Так как дача у Славки была шикарная, но одна, туда жёны с детьми ездили сначала порознь, ну а потом уже вместе. Летом счастливый папа усаживал обе семьи в одну машину и вёз свой малый гарем на свою дачу. Справедливости ради надо сказать, что зарабатывал на тот момент султан Славка предостаточно, так как стал директором толи леспромхоза, толи лесозавода. По этому же пути пошёл ещё один директор, бывший выпускник инъяза и может ни он один.
Короче, инъязовец, хочешь себе две жены, обзаведись сначала каким-нибудь заводиком, хотя бы свечным на худой конец.
Славка Дубинину нравился всегда, но в студенческие годы они вместе ни когда не куролесили. Они стали общаться даже больше уже после окончания института. Как-то лет шесть назад, перед тем как пойти выпивать в Славкину прежнюю семью, Дубинин выпивал в Славкиной нынешней семье и был ошарашен, когда Славка вдруг обвинил Дубинина с Шурадовым в разводе со своей первой женой. Дословно это прозвучало примерно так: "Почему вы с Шурадовым не взяли меня в свою компанию, я бы выгулялся и женился бы один раз".
Инъязовки, выходите замуж за выгулявшихся мужиков! Не факт, что бросят гулять, но, во-первых, скорее всего не попадутся, во-вторых, не захотят разводиться, поскольку уже выбрали себе лучшую из всех.
Сорокалетние старики Трос и Дубина пожали друг другу руки, обнялись, похлопав друг друга по спине. Дубинин был очень рад, что Славка согласился поучаствовать в реанимации Дюмо-Гоголево-Валеркино-инъязовского Ревизора.
Почти сразу за Славкой подъехали Мявриновы и Татьяна Минименкова из Череповца.
Легенда иняза - Лёня Мявринов
Если помните, Лёня Мявринов начал учиться на инъязе в одной группе с Дубининым младшим, Шурадовым, Богдановым, а так же Ольгой Хазанерской, Ольгой Овальновой, Маринкой Большаковой и ещё какими-то четырьмя студентками этой группы, ставшей инициатором большинства интересных инъязовских дел. Как вы помните, Лёня не пил, не курил и не бля---л. Несмотря на всю эту положительность, учился он средненько. Видимо особых способностей к языкам у него не было, и Спица (Спицина Галина Кузьминична) гоняла его немилосердно.
Лёня был, пожалуй, единственным городским студентом, кто заявлял, что пойдёт работать в школу. Все остальные хотели быть кем-то не связанным с педагогикой, что-то типа переводчиков. Становиться учителем после инъяза считалось тогда делом не престижным.
Ещё Лёня был однолюб, что тоже было не престижно, так как инъяз считался одним из самых развратных факультетов института.
Лёня не считался спортивным парнем, тем не менее, он был игроком той самой сборной инъяза по мини футболу, которая выиграла первенство института, обыграв в числе прочих команд и две сборные физвоса. Все, кто играл против Мявринова, знали его футбольную кликуху "Лёня- Железная нога". На одной из товарищеских игр во время перерыва Лёню - Железную ногу его собственная команда предательски променяла на бутсы.
Дело было так. В тот день у противников инъяза играл парень, у которого на ногах были настоящие бутсы. Все остальные игроки обеих команд играли в простых кедах. Погода была дождливой, поле сырым и естественно все игроки дружно скользили мимо крепко стоящего на ногах этого парня в бутсах. Однако даже в этих экстремальных условиях Лёня - Железная нога был всё также непроходим и даже более чем обычно беспощаден к врагам инъяза. Во время перерыва делегация от соперников предложила компромис: парень снимает бутсы и переодевается в кеды, а взамен Лёня - Железная нога покидает поле. Вторым таймом Мявринов любовался уже со скамейки запасных.
В 1985 году после окончания университета Лёня женился на своей единственной и увёз её в Череповец, где они начали преподавать английский и немецкий в школе. Потом он пообещал жене, что станет директором школы, и его выбрали директором школы через год. Потом он поссорился с зам зав РОНО. Потом зам зав стал просто завом. Какая то падла своевременно для зава разлила ртуть в коридоре Мявриновской школы, и зав ту давнюю обиду припомнил.
Мявринов ушёл работать в дирекцию по кадрам Череповецкого металлургического комбината, и лет через пять снова стал директором, но уже не школы, а Дирекции по кадрам Северстали, то бишь, примерно третьим - пятым человеком в этом синдикате. Так высоко не подымался ещё ни один инъязовец без связей и мохнатолапых родителей.
Продержался там Леонид Борисович года три-четыре. Что там случилось, до сих пор толком никто не знает, но с такой замечательной должности он всё-таки слетел. Дошло до того, что ему даже год пришлось снова поработать учителем английского языка в школе. Однако сейчас он уже возглавляет одно из важных управлений в мэрии. Интересно пообещал ли он жене, что станет мэром. Если пообещал, то, наверное, станет.
Вообще то Борисыч по призванию педагог и должен быть заведующим управлением образования, но разве эти суки дадут ему занять это место.
Вовчик обнял Маринку Мявринову и Лёнчика и пошёл обниматься и общаться с Танюхой Минименковой, а Мявриловы пощли общаться и обниматься со Славкой Тросовым.
Через минуту шумно приветствовал всех Миха Еленин, очередная легенда иняза.
Легенда иняза - Миха Еленин
Миха попал на иняз после того, как закончил в Вологде школу N1, школу с углублённым изучением английского языка. Примерно треть иняза были как раз выпускники именно этой школы. Он попал в одну группу с Дубининым, состоявшую из 10 человек: Дубинина, Еленина и ещё восьми девушек. В Мишкином худющем теле гнездился недюжинный дух. В основном это был дух противоречия. Так же в Михе била бешеная энергия.
Узнав, что Дубинин тоже пописывает стихи, Миха затащил своего одногрупника на заседание какого-то тайного литературного общества, весь состав которого был Еленин, Дубинин и ещё какой-то хмырь из Вологодского драм театра. Там комсомолец Вовка узнал от верующего в бога комсомольца Мишки и хмыря из драм театра, что Сталин точно сука, Брежнев - маразматик, а Ленин, скорее всего, тоже сука, не меньшая, чем сука Сталин. Вовка там почитал свои стихи, но понял, что кружковцам они не понравились, и стал с помощью Мишки самообразовываться, читать рекомендованных Михой авторов и расти в собственных глазах.
Девушки Миху не жаловали. Хоть Миха и трещал без умолку, но светской беседы он вести не мог. Одеваться в дорогую шмотку тоже не мог себе позволить. Он был из очень - очень небогатой семьи. За эту всю Михину нескладность подкалывали его не милосердно. Миха огрызался, как мог. Аж до конца 4го курса, Миха проходил в девственниках, за что ему не давал прохода второкурсник Гоша Шутников, поступивший на инъяз после службы в армии.
--
"Миха, расскажи про свою первую женщину!" - домогался до него Гоша, как только Миха пытался присоединиться к отдыхающим не перемене у окна на дальнем лестничном пролёте мужичкам инъяза.
--
Отстань, Игорь! - огрызался Миха.
--
Ну не хочешь про первую, расскажи про вторую! - добродушно хохотал здоровяк Шутников, и Миха покидал весёлую компанию.
Еленин дорвался до женщин только к концу четвёртого курса. Ему на его счастье попалась такая же как и он повёрнутая на поэтах "серебряного века" да ещё и похожая на саму Анну Ахматову сумасшедшая с инъяза. Далее Майкл погряз в экстремальном сексе. Он как истинный поэт хотел и мог Ахматову, и не её одну, везде: в больничной койке, на последнем ряду кинотеатра, на последнем ряду междугороднего автобуса и даже в женском туалете инъяза, чем отомстил не только Гоше Шутникову, но и всем остальным штатным плэйбоям факультета и даже неудержимому Шуру. Женский туалет инъяза это единственное место, куда не ступала нога ни одного инъязовца. А Михина и нога ступила и ---- не подкачал. А какие у него появились любовницы потом! Дубинин не раз облизывал свои похотливые пальчики, когда Михаил Васильевич показывал ему свою очередную.
Успокоился Миха только в своём втором браке: стал радио и теле журналистом, защитил кандидатскую, начал преподавать журналистику и маркетинг в университетах города, включая и ВГПУ бывший ВГПИ. Причём в ВГПУ он преподавал в том же здании, где он когда-то учился. И если Михе задумают повесить на здании памятную доску то, Дубинин и Шурадов настаивали бы на том, чтобы доска висела прямо в женском туалете рядом как раз с тем самым местом.
Дубинин кстати был свидетелем на Еленинской первой свадьбе. На второй он свидетелем не был, но любил заходить в гости во вторую, последнюю семью Елениных. Там царили любовь, мир и согласие. А ещё коньячок, вкусная закуска, умные и приятные собеседники.
Никто не ожидал, что Майкл согласится лицедействовать в спектакле, а уж бутылка коньяка, одноразовые пластиковые стаканчики и аккуратно нарезанные и уложенные на бумажную тарелочку в целофановый пакетик кружочки желтовато-зеленоватого лимона были сюрпризом сюрпризов.
--
Ну, Михаил удивил, - выдохнули почти одновременно Лёня и Славка.
Вова тем временем уже сдвигал столики и стулья, приговаривая: "Выпить на инъязе в двух шагах от деканата! Да я мечтал об этом всю свою несознательную студенческую жизнь!
- Только давайте побыстрее, - сказал он, - Шурадов, как обычно на час опоздает, а мы уже всё выпьем и съедим.
--
Нет, ну вы поглядите! - сказал Славка, - всю жизнь на репетиции опаздывал, а тут только начали коньяк наливать, он тут как тут!
--
Да, ладно! - ответил Шур, - у меня тут с собой тоже коньячок и шампусик для девочек. Да и пожрать чего. Небось, закусь то взять не додумались.
К счастью для ветеранов весь иняз был пуст, лишь внизу на вахте на первом этаже мирно сидела бабуся, которая была предупреждена о репетиции. Бабушка вахтёр с любопытством вглядывалась в лица заходящих в здание мужчин и женщин в самом расцвете сил, пытаясь угадать в них мальчишек и девчонок, покорно садившихся в её зубоврачебное кресло 25 - 30 лет назад.
--
Ребята, ребята, давайте по-быстренькому, да надо репетировать, - пробовал направить всех в нужное русло Дубинин, но народ соскучился по общению и шумел, наливал, выпивал, закусывал.
И вдруг наступила странная тишина. К столикам приближалась деканша факультета. Хотя она была бывшая студентка иняза с Дубининского курса и вдобавок несколько лет прожила в общаге на Горького на одном с Дубининым этаже, но он не ждал от неё ничего хорошего. Олег Петров, также учившийся на инъязе и живший в этой же обшаге, дал ей погоняло "Рыба", что полностью соответствовало её поведению. Она была молчалива и холодна. Никогда, ни в каких тусовках не участвовала. Сделала хорошую карьеру и стала деканом.
Возникла неловкая пауза.
--
А почему это вы Владимир Анатольевич об этом не поставили в известность, - начала Рыба строго.
--
Извините меня, пожалуйста, - начал было Владимир. Он к своему ужасу, забыл её имя отчество. ( Ну, не Рыбой же Батьковной её в самом деле называть.)
--
Что же это я, получается, с пустыми руками пришла. Да ещё и опоздала, как бы на штрафную напрашиваясь.
--
Да это мы вам, Ольга Михайловна, запросто! - первый опомнился Шур, - Вам Шампанское или коньячок?
--
А что коктейлей в вашем баре не делают? Я бы от тройки бы не отказалась.
Народ ахнул. Тройкой тридцать лет назад называли коктейль, состоявший из шампанского, коньяка и водки.
--
Только и всем остальным тоже, - тоном, не терпящим возражения, рулила хозяйка факультета.