Аннотация: Корин все еще медлит начать войну, а в рядах его друзей смуты и неуверенность. Глава четырнадцатая.
Глава 14
На этом перешейке погода обычно не баловала людей, но даже здесь, наконец, наступило лето. Дни стали длиннее, а ветры теплее. Редкая сухая трава на утесах налилась соками и стала похожа на полоски бледно-зеленого бархата между двумя серебристо-синими морскими гладями. На обочинах и в трещинах каменной кладки внутренних дворов пробились мелкие блеклые цветы.
Разъезжая между утесами с Корином и компаньонами Лута хотел надеяться хоть на какие-то изменения. Слухи и сплетни все еще прибывали с юга, вместе с растерянными военачальниками и лордами.
Военный лагерь разрастался по каменистой долине перед крепостью. В войске Корина было почти пять тысяч солдат. Здесь была и пехота и конница. В гавани Цирны стояло пятнадцать кораблей под командованием герцога Моруса из Блэкстага. А про Тобина говорили, что у него были только те немногие воины, которые пережили нападение пленимарцев.
Среди прибывших под его знамена Корин нашел много опытных генералов. Моруса он назначил адмиралом флота. Здесь был Невус, старший сын герцога Солани; и нетерпеливый, жестокий лорд Урсарис из Равентора, с которым пришло много всадников. Урсарис прибыл недавно, но быстро занял почетное место за царским столом. Не раз Лута видел, как он беседовал с Нирином. Все генералы, казалось, были удовлетворены происходящим.
Ночью за длинными столами в большом зале все лорды с суровыми лицами пили за здоровье Корина и клялись Сакором отвоевать Эро для законного царя.
Встречаясь с теми же лордами в коридорах крепости, Лута слышал обрывки сплетен и горячих споров. На свет выносились все придворные тайны Эро. Говорили, что молодой царь показал себя никуда не годным воином. Многие насмехались над этим, но даже защитники Корина уже задавались вопросом, почему он все еще не направил войско против узурпатора.
Когда воины замечали Луту, они замолкали и виновато опускали глаза. Но он слышал вполне достаточно. Некоторые лорды ночью отводили войска на юг, но большинство оставались в память об отце Корина.
Ходило много слухов и о Тобине, или Тамир, как он теперь называл себя. Но слухи, которые приносили шпионы Нирина, слишком отличались от тех, которые приносили идущие с юга воины. Это смущало умы. Но один слух невозможно было опровергнуть: Оракул Афры послал одного из своих священников, чтобы благословить новую царицу.
Много говорили и о золотой доске с надписью. Один шпион, который видел ее своими глазами, сообщил, что это была золотая доска Герилейн, которая когда-то стояла в Старом Дворце. Нирин утверждал, что это подделка. Все знали, что настоящая доска была уничтожена.
- Это изменники-жрецы и жулики-волшебники обманом навязывают вам эту царицу! - говорил Нирин всем сомневающимся. Каждую ночь за столом он находил повод произнести обличительную речь против мятежников. - Все они предатели. И измена не будет прощена. Простолюдины они или лорды, все равно они должны быть наказаны за разжигание смуты в Скале. Они прятались от нас, как змеи в траве. Теперь они норовят укусить.
- Что вы об этом думаете, лорд Нирин? - спросил седой лорд по имени Тайман однажды ночью, когда было выпито особенно много вина. - Можно ли волшебством превратить мальчика в девочку?
- Ты имеешь в виду, без острого ножа и четырех сильных мужчин, чтобы держать его, мой лорд? - с хитрой усмешкой поинтересовался волшебник.
Эта шутка вызвала громовой хохот. Но сидящий рядом с Калиэлем Лута почувствовал, как вздрогнул его друг от этих слов. Сам он внезапно почувствовал себя больным.
Поймав чей-то злобный взгляд, он вскинул глаза и увидел не сводящего с него глаз Мориэля.
Опять будет доносить хозяину. Лута скривился и поднял кубок. На этот раз он был полон. Презрительно фыркнув, юноша бросил кубок в Мориэля. Тот увернулся и скрылся в толпе.
- Если ты имеете в виду волшебный способ, то я должен разочаровать тебя, - продолжил Нирин, - волшебство Орески не знает такого способа. На это способна только некромантия.
- Некромантия? В Скале? - спросил сухо Калиэль. - Я думал, что ты и твои Гончие давно выжгли эту заразу. Видимо, некоторых вы все же упустили?
Нирин улыбнулся ему.
- Некромантия всегда - угроза, мой лорд, и мы должны быть бдительными.
- Но почему священник Оракула присоединился к некромантам? - упорствовал Калиэль.
- У нас нет доказательств этого, - резко ответил Нирин, - Когда мы пойдем на Эро и захватим этих предателей, я уверен, что мы разоблачим эту ложь.
- Если мы пойдем, - пробормотал кто-то неподалеку от Луты.
- "Заговор иллиорцев, - немного неразборчиво пробормотал Корин, - Они преследовали и проклинали моего отца и свели его в могилу. Они сдали город пленимарцам!
- Что? - воскликнул Урсарис.
Лута и Калиэль обменялись удивленными взглядами. Они впервые слышали о таком заговоре.
Корин мрачно кивнул.
- У меня есть свои шпионы и свои источники.
Лута и Калиэль снова покосились друг на друга. Шпионы все работали на Нирина и все, что Корин знал, он узнавал от волшебника.
- Все вы, кто был в городе, вы видели, что в течение последних месяцев появлялось все больше и больше их знаков, - продолжал Корин, возвышая голос, чтобы его услышали все, - Вы слышали их изменнические речи на каждом углу. Они говорили, что мой отец принес в страну чуму и голод. Мой отец, одержавший столько побед! Человек, который восстанавливал страну, как добрый отец, после беззаконий своей безумной матери! - Корин уронил на стол чашу с вином, забрызгав свою тунику. - Его темные глаза вспыхнули, а его голос задрожал. - Мой отец был хорошим человеком, героем Скалы! Ариани была ребенком, а враг был у ворот. Ребенок на троне! Где бы мы были сейчас, а?
- Он, пошатываясь, стоял на ногах и почти кричал. - И она оказалась такой же безумной как ее мать, не так ли? И теперь Тобин? - Он задохнулся и замолчал.
Лута с возрастающей тревогой смотрел на Корина.
Его отец вел себя так же, когда...
Лута потряс головой, отгоняя наваждение, и прислушался.
- Мне он всегда казался странным, - манерно растягивая слова 8говорил Албен, - Ты был добр к нему, Корин, и вот как он отплатил тебе!
Корин внезапно упал на стул, выглядя скорее ошеломленным, чем рассерженным.
- Безумец! Он сошел с ума!
- Как мы можем знать об этом наверняка? - спросил Калиэль. - При всем моем уважении, лорд Нирин, я не знаю этих ваших шпионов. Я не знаю, насколько они надежны. И я сомневаюсь, что кто-то из них знает Тобина лучше, чем мы.
За столом воцарилась мертвая тишина. Нирин медленно повернулся к Калиэлю.
- Ты сомневаешься в проницательности царя, лорд Калиэль?
Калиэль, почувствовавший свою оплошность, напрягся и посмотрел на Корина в поисках поддержки. Корин меланхолично счищал кожуру с яблока, и, казалось, совсем не прислушивался к разговору.
Другие лорды и воины насторожились, как стая волков, переводя взгляды с Нирина на Калиэля и с хищным интересом ожидая продолжения спора.
Кто сильнее? Кто одержит победу? К кому присоединиться?
Никто не поддержал Калиэля. Албен и Урманис сделали вид, что заняты беседой.
Лута возненавидел себя за молчание. Но прежде, чем он успел открыть рот, Калиэль сделал ему знак сидеть тихо. Лута, к своему стыду подчинился.
- Я хотел сказать, что сейчас мы слишком далеко от Эро, - продолжал Калиэль, обращаясь к Корину и не глядя ни на кого другого.
Корин медленно разрезал яблоко, бросая кусочки в вино.
- Мы узнаем правду, когда захватим принца Тобина и всех его предателей! - заявил молодой Невус. - Мы все готовы следовать за нашим истинным царем, не так ли? - крикнул он.
Зал разразился приветственными криками.
- Мы будем праздновать летнее солнцестояние в Дворцовом Кольце! - крикнул кто-то.
- Да, мой царь, скажи свое слово! Мы можем быть там к концу недели, - сказал Порион.
Корин улыбнулся и прижал кулак к сердцу. Но о предполагаемой военной кампании не сказал, ни слова.
Озираясь по сторонам, Лута снова чувствовал нетерпение и разочарование, скрываемое за чашами с вином.
Пир подходил к концу. Часть гостей удалились в походные шатры, остальные остались спать среди пустых кубков и луж с вином. Лута надеялся поговорить с Калиэлем, но тот покачал головой и скрылся в своей комнате.
Лута и Бариеус уныло поплелись к себе, но по пути их подстерегли остальные компаньоны и затащили в комнату Урманиса.
- Что нашло на Кэла? - требовательно спросил Албен. - Почему он поворачивается к Корину спиной сейчас, когда он так ему нужен?
- Поворачивается спиной? - Лута недоверчиво переводил взгляд с Албена на Урманиса. - Разве вы ничего не видите? Я знаю, что вам никогда не нравился Тобин, но вы и правда хотите, чтобы Нирин был лордом-канцлером, первосвященником, и Сакор еще знает кем? Вы не видите, в кого превратился Корин, а после всего, что случилось...
Компаньоны всегда были честны друг с другом. Корин, юные лорды и их оруженосцы всегда говорили друг с другом прямо. Ни Лута, ни Бариеус не были готовы к тому, что их друзья и соратники выхватят кинжалы и оттеснят их к дальней стене.
- Вы двое давали клятву! - прорычал Албен. - Вы - компаньоны царя, и должны быть преданы ему. Не Кэлу, ни Тобину, ни какому-то священнику. Разве не так?
Бариеус загородил собой Луту.
- Вы знаете, что мы преданы Корину! - Лута задохнулся. Блеск стали потряс его не так, как сомнение в глазах соратников. - И, потроха Билайри, Кэл тоже! Мы просто волнуемся за Корина! Он же сам на себя не похож, без конца пьет!
И Нирин всегда с ним, как безжалостная лихорадка.
Лута не сказал этого вслух. Какое-то странное выражение в глазах бывших друзей сковало его язык. Возможно, его ум не был самым острым в Скале, но он твердо знал, чем могут обернуться злые слова, сказанные против Нирина.
- Или уберите кинжалы, или используйте их, - выговорил он, пытаясь обратить все в шутку, - Потроха Билайри, Албен! Ты все еще считаешь меня предателем?
Компаньоны медленно убрали клинки, и Лута услышал, что Бариеус тихо и судорожно выдохнул.
Урманис чуть виновато улыбнулся и взъерошил волосы Луты.
- Сейчас смутные времена, малыш. Ты должен думать, прежде, чем откроешь свой глупый рот. Мне тоже не нравится, что происходит между Корином и Калиэлем, но не позволяй своему сердцу ослепить себя. Не забывай свой долг. Не Корин предал Скалу, а Тобин.
Лута стряхнул его руку и направился к двери.
- Я так же предан Корину как вы, или Кэл, - бросил он через плечо, - Вы не имеете никакого права обвинить нас, только потому, что мы стараемся быть честными. Корину не нужны лакеи и рабы, как повелителю Пленимара. Ему нужны воины. Воины Скалы! Не забывайте, кто мы.
Выходя за дверь, Лута дрожал, и был рад чувствовать за своей спиной Бариеуса. Он был зол и расстроен.
- Что происходит? - спросил Бариеус, когда они оказались в безопасности за дверями своей комнаты. - Как они могут сидеть в зале и смотреть, как Лисья Борода оскорбляет Калиэля?
- Я не знаю. И теперь они сомневаются во мне! - Лута сплюнул и зашагал по комнате. - Возможно, они все сходят с ума как старая Агналейн! Знаешь, что я тебе скажу!? Если Корин не сделает в самом скором времени свой выбор, то приветственные крики быстро утихнут!
Нирин видел лучше, чем Лута нетерпение среди воинов. Молодой царь чувствовал это, и готов был вести войска хоть завтра, но Нирин вынужден был вмешаться. Волшебник понимал, что рискует, откладывая борьбу, но еще не все было готово.
Новая служанка Налии Томара была ласкова со своей подопечной, но по-прежнему оставалась осведомительницей Нирина.
Прошлой ночью, когда она снова пришла в комнату Нирина, на ее лице было написано разочарование.
- Ее лунная кровь вернулась, - сказала она, в знак доказательства, протягивая запачканную кровью простыню.
Нирин поморщился и, раскрыв один из своих сундуков, начал рыться в сумке с травами. Выбрав три, он смешал высушенные листья и в чаше и насыпал в льняной мешочек.
- Добавляй это в ее чай, и следи, чтобы она выпивала. Она понесет.
- Конечно она понесет. Она молодая и сильная, - уверила его старуха, - И молодой царь так внимателен! - Она подмигнула волшебнику.- Простыни свидетельствуют об этом. Нирин улыбнулся и дал ей сестерций.
Чуть позже, сидя у окна, он неотрывно смотрел на башню Налии.
- Ты должна понести для меня, моя девочка, - пробормотал он.
Он не волновался. Он просто с нетерпением ждал. Он предвидел наследника, родившегося в семье Эриуса. Так и будет.