Аннотация: А в рядах Корина еще больше сомнений и тревог. Повод есть даже у его жены. Глава двадцатая
Глава 20
После первого урожая в Цирне появились еще лорды, стремящиеся послужить новому царю. Лута с трепетом искал в отрядах знакомые лица...и не находил.
Ежедневно прибывали герольды, принося послания от тех, кто не спешил выражать преданность Корину. Многие еще колеблись, взвешивая шансы Корина против Тобина. Они задавали те же вопросы, что и лорды, которые ждали здесь с весны: Почему он не прошел, чтобы восстановить свою столицу? Почему он оставался в далекой крепости, когда страна нуждалась в нем? Почему царь ничего не предпринимает? Некоторые предлагали своих дочерей в жены царю. Еще не везде было известно, что он уже взял супругу.
Однажды, когда Корин возвращался из утренней поездки, Лута увидел всадника, мчавшегося к ним с юга.
- Взгляните туда! - он махнул рукой в ту сторону.
- Посланец, - сказал Нирин, присмотревшись.
Они остановились, и капитан Мелнос выехал с несколькими воинами, чтобы встретить гонца.
Посланец остановил коня только поравнявшись с ними.
- Весть для царя Корина! - крикнул он.
- Слушаю, - бросил Корин.
Это был один из людей Нирина.
- Я был в Эро, мой царь. Было еще одно нападение пленимарцев. Они напали к северу от города, и принц Тобин изгнал их.
- Ты видел сражение, Ленис? - спросил Нирин.
- Да, мой лорд. У них есть сильные волшебники. Они использовали в битве огненное волшебство.
- А мой кузен? - спросил Корин, поигрывая уздечкой. - Он все еще выдает себя за девочку?
- Да, мой царь. Я мельком видел ее... его, когда он выезжал.
- И? - требовательно спросил Корин.
Мужчина ухмыльнулся.
- Он выглядит очень невзрачной девочкой, мой царь.
Большая часть свиты рассмеялись, но Калиэль и Лута обменялись тревожными взглядами. Снова двусмысленный ответ. Сторонники Тобина, несомненно, видят в этом божественное провидение. Сторонники Корина тоже могут его увидеть. Они и без того становились все более беспокойными, сбитые с толку отказом Корина что-либо предпринимать.
- Я отнесу весть в крепость, мой царь? - взволнованно спросил герольд.
Корин посмотрел на Нирина.
Волшебник пожал плечами.
- Не вижу препятствий.
Корин жестом отпустил гонца.
- Проклятие! - воскликнул Албен. - Лорд Нирин, ты слышал это? Еще одна победа проклятого Тобина, а мы сидим здесь и ничего не делаем!
- Скорее всего, это был небольшой набег, - спокойно ответил Нирин, - Слухи всегда преувеличивают.
- Это не имеет значения, - огрызнулся Албен.
- Он прав, - начиная закипать бросил Лута, - Мы должны были быть там и сражаться с врагами!
- Заткнись! - рявкнул Корин. - Здесь я приказываю, когда нам идти, а когда остаться!
Всю дорогу к крепости Корин был мрачен и явно зол. Несмотря на все причины, которые удерживали его здесь, Корин тоже нервничал и колебался. Новость о победе Тобина была встречена с явным негодованием, которое Лута чувствовал во всех косых взглядах, бросаемых лордами и воинами на царя и компаньонов. Эти взгляды, сопровождаемые тихими недовольными голосами, преследовали их вечером в большом зале. Воины, сбежавшие с Корином из захваченного города, снова сгорали от стыда. Тут и там раздавался тихий шепот.
Пророчество...
Это слово постоянно доносилось до слуха Луты.
Но никто не смел расспрашивать царя.
Лута каждый день смотрел на календарь. Он не забыл день рождения Ки. Он и Калиэль тайком подняли за него чаши с вином, задаваясь вопросом, праздновал ли он его в этом году. День рождения Корина получился тоскливым.
Отношения Корина с Калиэлем оставались прежними. Кэл все еще сидел по правую руку от Корина, но в апартаментах Корина, куда по вечерам удалялись компаньоны, теперь желанными гостями были Албен и Урманис. Мориэль Жаба все так же появлялся там, где его не ждали, но Корин теперь относился к нему гораздо теплее, и даже приглашал его участвовать в дружеских попойках. По крайней мере, в те ночи, когда не шел в башню Налии.
Теперь они чаще видели супругу царя. Она время от времени появлялась за столом, во время неофициальных трапез Корина и его компаньонов.
Она и Корин не были внимательны друг к другу. Это отмечал не только Лута. Корин был любящим и внимательным мужем для Алийи, но было все более и более очевидно, что он не чувствовал такой привязанности к своей новой жене. Налия была молчалива, но во время трапез изредка вежливо отвечала тем из присутствующих, кто обращался к ней. Несколько раз она ловила взгляды Луты и застенчиво улыбалась ему.
Она часто гуляла вдоль стен в тех местах, где было больше стражи. Лута и компаньоны сопровождали ее, но Нирин всегда был там, не давая возможности говорить с нею. Корин в таких прогулках не участвовал.
Но даже почти не говоря с нею, Лута чувствовал возрастающую симпатию. Он сам не был красавцем, и был уверен, что красота для воина не самое главное.
И для жены тоже.
Налия не была красавицей, но ее голос был нежным, и Лута часто задумывался над тем, как красиво она, должно быть, смеется. Она держалась с достоинством настоящей леди, но глаза ее были такими грустными, что его сердце надрывалось от жалости.
С ней плохо обращались. Вся крепость шепталась, строя предположения, понесла она, или еще нет. Корин ходил к ней по ночам, но Лута не раз видел лицо Корина перед дверями в ее башню. Оно вовсе не походило на лицо счастливого мужа. Все знали, что он проводит там час или два и неизменно возвращается ночевать в свои покои
Невзрачная она, или нет, но так обращаться с женой было недостойно. Даже к шлюхам в Эро Корин относился добрее.
- Возможно, воспоминания об Алийи мешают ему смотреть на Налию мягче? - робко предположил Бариеус однажды ночью, когда они сидели с вином в одной из унылых комнат Цирны.
- Алийя была красива, и он выбрал ее по любви, - напомнил ему Албен, - А эта? Если бы она не была принцессой, я бы спрятал ее от людей.
- Это - слишком бесчеловечно даже для тебя, - голос Калиэля опасно понизился, выдавая напряжение последних месяцев.
- Ты же не думаешь, что он выбрал ее, чтобы любить и почитать? - Албен насмешливо приподнял брови. - В ней царская кровь. Она единственная дожила до брачного возраста. Так мне сказал Нирин.
- А ты с ним уже накоротке? - пробормотал Лута, уткнувшись в кубок.
- Ты говоришь о ней, как о породистой собаке, - недовольно оборвал его Калиэль.
Албен пожал плечами.
- А ты думаешь, Корин по ночам ей читает стихи и говорит о любви?
- Закрой свой грязный рот, ты бессердечный ублюдок! - взорвался Лута. Ты говоришь о Консорте! Она - принцесса крови!
- А ты - ее верный рыцарь? - Албен бросил свою чашу и вскочил на ноги, готовый к драке.
Калиэль быстро встал между ними.
- Перестаньте, вы оба! Ссоры запрещены, и я не хочу быть тем, кто выпорет вас!
Албен сердито вырвался от Калиэля.
- Где ее семья? - Урманис пьяно уронил чашу. - Откуда мы знаем, что она та, за кого себя выдает?
Все ненадолго замолчали. Наконец Албен упал на стул и взял чашу с вином. Осушив ее, он вытер губы и мрачно отрезал.
- Я не собираюсь задавать Корину такие вопросы. Спроси сам, если тебя это интересует. Потроха Билайри, Лута, ты говоришь так, словно она твоя жена! Я не допущу, чтобы Кор увидел, как ты строишь ей глазки!
- Ты ублюдок! - Лута, покраснев, вскочил на ноги, но Калиэль и Бариеус остановили его. Когда они уводили его из комнаты, не дав отстоять свою честь, Албен смеялся.
Сидя у двери балкона и наслаждаясь утренним ветерком, Налия улыбалась. На ее простынях снова появилась кровь. Теперь боль и неудобства лунных дней доставляли ей радость, так как это означало небольшой перерыв в ее встречах с мужем
Корин приходил к ней почти каждую ночь, и она никогда не отказывала ему, хотя и плакала после его ухода. Он никогда не был жесток или груб, но не любил. Их близость была просто обязанностью, которую нужно было исполнить так быстро и эффективно, насколько это возможно. Она не получала от этого удовольствия, и задавалась вопросом, испытывает ли он что-то, кроме физического удовлетворения. Если бы он был жесток, она, возможно, нашла в себе силы броситься с балкона. А пока она просто покорилась.
Она познала страсть с Нирином, и по ошибке вообразила себя влюбленной.
С Корином этого не было. Иногда, перед исполнением супружеского долга, муж дарил ей недолгую беседу, говоря каждый раз о походе и оружии, что уже давно надоело ей.
Иногда он спрашивал ее, как прошел день. Однажды, она осмелилась пожаловаться ему на пустые часы. Он удивил ее, позволив спускаться в большой зал к трапезе. Правда выезжать не разрешил, утверждая, что это слишком опасно, но кое какие удобства предоставил.
Ей принесли книги, корзинку для рукоделья, рисовальные принадлежности и даже клетку с веселыми желтыми птицами. Корин так же прислал в подарок духи и косметику, но она расценила это как насмешку. Зеркало никогда не лгало ей, и она давно смирилась со своим отражением.
Неужели он думает, что краска может что-то исправить?
Знать, что это для него так важно было больно. Но еще больнее было, когда он гасил свечи, прежде, чем лечь с ней. С Нирином она никогда не чувствовала себя уродливой.
Нирин. Каждый раз, вспоминая о нем, она чувствовала, что ее сердце разрывается на части. Она не могла избегать его. Он постоянно присутствовал за столом, и часто прогуливался с ней, говоря о разных пустяках.
Как будто они были просто знакомыми...
Теперь она понимала, что он просто наслаждается этой игрой, зная, что она ничего не сможет рассказать Корину., даже если захочет.
А она хотела! Она иногда мечтала об этом. Мечтала прокричать правду, и увидеть, как Корин накажет ее соблазнителя. Корин в ее мечтах был добрее и мягче, чем на самом деле. Ей часто хотелось, чтобы он не был так красив...и так холоден. Она не могла заставить себя ненавидеть его, как Нирина, но не могла и любить его.
Она оделась и вернулась к своему креслу.
- Томара, скажи моему мужу, что моя лунная кровь снова появилась.
Женщина исследовала запятнанное полотно, и что-то посчитала по пальцам.
- Да, леди. Какая жалость!
- Почему ты так говоришь?
- Несмотря на его старания, пламя так и не разгорелось.
Упрек в ее голосе возмутил Налию.
- Это не моя вина. Я без жалоб вынесла его усилия.
- Конечно, моя леди. Но он породил детей от женщин, которые были до вас.
- Других? - прошептала Налия. Она не задумывалась об этом раньше.
Томара погладила ее по руке.
- Есть женщины с бесплодным чревом, моя леди. Они не могут вырастить семя своего мужа, сколько бы он не пытался его привить. Что сделает наш молодой царь, чтобы получить наследника, если ты окажешься бесплодной?
Она покачала головой и приступила к уборке комнаты.
Бесплодной? Налия прижала пальцы к губам, не желая выдать затеплившуюся надежду. Семя Нирина тоже не проросло в ней! Если она бесплодна, то Корину она будет не нужна! Возможно, тогда он возьмет другую жену, а она будет свободна!
Она подавила радость и взялась за пяльцы.
- Ты говоришь, что у моего мужа были дети от других женщин? Разве ни один из них не может быть его наследником? А что случилось с его первой женой?
- Это грустная история. Она понесла дважды, но не смогла выносить первого и умерла, рожая второго.
- А ребенок?
- Умер едва родившись. Если у него есть ублюдки, я не о них слышала. Кроме того, ему нужен настоящий наследник царской крови. Так говорит Нирин. Поэтому, ты - настоящее сокровище, моя леди. Ты царской крови, и Нирин говорит, что в твоей семье рождается много девочек. Если ты подаришь царю дочь, то кто сможет оспорить ее права? Уж точно те тот претендент в Эро! - Она сделала знак, отвращающий несчастье.- Некромантия или чистая ложь, вот что это! Он безумен, как его мать. Все так говорят.
- Ты говоришь о принце Тобине? - спросила Налия.
Корин редко говорил о его кузене, называя его узурпатором и безумцем.
- Твой бедный муж любил его как брата. Но во время сражения принца Тобин убежал из Эро и вернулся с толпой отступников за спиной, утверждая, что он девушка и царица.
Налия уставилась на нее и рассмеялась.
- Неужели кто-то в это поверил?
- А как ты думаешь, почему мы здесь, а не в столице? - спросила Томара. - Они предатели и дураки, но их достаточно, чтобы сражаться за безумного мальчишку. Если они попытаются пойти против царя Корина, будет война. Какая глупость! Это все иллиоранцы и безумные жрецы с волшебниками! - ее тусклые глаза сердито заблестели. Старый царь был прав. Их всех нужно было сжечь! Посмотри, где мы из-за них оказались! Нет, моя леди, ты должна родить дочь для своего дорогого мужа, и для блага страны.
Как Налия и рассчитывала, несколько дней Корин не появлялся у нее. Она вышивала, играла в карты с Томарой и читала книги, в которых рыцари совершали подвиги и погибали во имя любви к своим дамам. Томара приносила травяные чаи из листьев и ягод тростника и меда, чтобы сделать ее чрево более плодородным.
Мысль о первой жене и возможных детях от других женщин все же завладела ее мыслями. Она не ревновала, просто слишком устала от однообразия и жаждала послушать хоть какие-то слухи и сплетни.
- Ты могла бы узнать для меня, Томара. Он - мой муж, в конце концов. Разве я не имею права знать? Возможно это могло бы помочь, - она льстила своей служанке без зазрения совести, чувствуя, что та долго не выдержит, - Я так хочу понравиться ему! - лгала она. - Среди его воинов должны быть те, кто знает его вкусы!
К счастью, Томара была заядлой сплетницей, и Налия легко добилась у нее всего, чего хотела. Когда вечером служанка внесла поднос с ужином, она улыбалась очень самодовольно.
Налия нетерпеливо стиснула руки.
- Ты узнала что-то, не так ли?
- Да, возможно, - подразнила ее старуха и они сели у очага, чтобы поесть.
Налия поцеловала ее в щеку, от чего старая служанка растаяла и выразила готовность рассказать все, что узнала.
- С кем ты говорила?
- Со слугой твоего мужа. Он сказал мне, что царь не смог породить живых детей вообще! Даже ублюдков. Животы раздулись, но дети не выжили.
- Ни один? Как грустно! - сказала Налия, на миг забывая собственные надежды. - Неудивительно, что Корин так мрачен, когда приходит ко мне.
- Да, плохо, - пробормотала Томара, вгрызаясь в кусок хлеба.
- Есть что-то еще?
- Мне нельзя говорить тебе...
- Томара, я...я приказываю тебе!
- Хорошо, но это - только сплетня. Солдаты хуже старух, когда дело доходит сплетен и суеверий.
- Что! - воскликнула Налия, борясь с желанием схватить ее за плечи и потрясти.
- Хорошо, но это только между нами, моя леди Я некоторые солдаты шепчутся, что семя Корина проклято, из-за его отца, захватившего трон от сестры. Но принцесса Ариани была безумна как весенняя ласка, и у нее не было никакой дочери. Малышка была мертворожденной... или она сама убила ее. Кто знает? Неудивительно, что ее сын потерял рассудок.
- Томара, ты сведешь меня с ума своей медлительностью! Я не дам и сломанной булавки за принца Тобина. Расскажи мне о Корине!
- Это из-за пророчества. Ты слышала его?
- Пророчество Афры, ты имеешь в виду? Старый царь и мой муж прокляты из-за него?
- Это иллиоранцы хотят, чтобы мы в него верили! - фыркнула Томара. - Вся засуха, неурожай и чума из-за того, что "дочь Фелатимоса не сидит на троне!? Но это не помешало дождям этой весной вернуться, не так ли?
Некоторое время Налия раздумывала.
- Но царь Эриус мертв. Возможно, это сломало проклятие?
- Это не останавливает тех, кто требует для трона царицу. Этот принц должен уступить дорогу! Корин имеет больше прав, как сын первенца Агналейн!
- А что ты узнала о проклятии на детях Корина? - нетерпеливо спросила Налия.
Томара наклонилась ближе и прошептала.
- Говорят, что он порождал только уродцев, которые умирали прежде, чем делали первый вздох.
Несмотря на жару, Налия задрожала.
- Его первая жена умерла родами?
Томара сразу поняла свою оплошность.
- О, проклятие! В ней не было царской крови, не так ли? В тебе есть. Старый царь умер и проклятие вместе с ним. Взошла заря для нового царя и для тебя. Ты последняя! Ты и двое принцев! Ты - дочь Фелатимоса, и у твоих детей все права на трон. Ты будешь матерью цариц!
Налия храбро кивнула, но страх оставил привкус пепла на хлебе.
Кровь шла уже шесть дней. На следующий день она исчезла, и той же ночью Корин возобновил унылые посещения. Иногда он приходил пьяный настолько, что едва был способен овладеть ею.
Томара все так же приносила ей травяные настойки, но Налия только делала вид, что пьет и выливала их, едва служанка выходила из комнаты.