Аннотация: Ки именем Тамир усмиряет мятежных лордов. Глава двадцать седьмая.
Глава 27
Для Ки следующие три дня прошли слишком быстро, и он постоянно разрывался между волнением перед первым самостоятельным походом и виной за свой отъезд перед Тамир. Он проводил дни в подготовке отряда и изучении карт. Вечера он проводил с Тамир. Он искал в ее глазах сожаление, но она казалось, искренне радовалась за него и старалась, чтобы он это заметил.
В ночь перед отъездом он задержался в ее комнате дольше других. Они сидели у открытого окна, потягивая легкое вино и слушая пение сверчков. Она задумчиво глядела на звезды, рассеянно поглаживая тонким пальцем узор на литом серебряном кубке. В тот вечер на ней было платье темно-вишневого цвета с вышивкой в виде золотых виноградных лоз. Цвет удивительно шел ей. Полумрак смягчил черты ее лица и придал глубокий блеск ее волосам, рассыпавшимся по ее плечам и груди.
Т тот момент потрясенному Ки показалось, что Тобин растворился в чертах Тамир. Ее губы выглядели столь же мягкими как у любой девушки, которую он когда-либо целовал, а щеки гладкими, как у девушки, а не как у безбородого мальчика. В слабом освещении она выглядела почти хрупкой. Ему показалось, что он видит ее в первый раз.
Она обернулась и приподняла брови как Тобин и взглянула на него глазами Тобина.
--
Что случилось? Не понравилась еда?
Он, с неожиданной для себя робостью улыбнулся ей.
--
Я только думал... - Он сделал паузу, пытаясь унять неистовый стук сердца. - Мне жаль, что ты не идешь со мной завтра.
--
Мне тоже, - Она улыбнулась кривой улыбкой Тобина, - Обещай мне, что будешь... - она смущенно замолчала, - Ну, словом, постарайся там не слишком увлекаться.
--
Я постараюсь. Джорваи думает, что большинство из них сдадутся без боя, когда увидят, что ты направила против них войска. Возможно, мне вообще не придется вынимать меч из ножен.
--
Я не знаю, чего тебе желать: безопасность или честной битвы. Но на случай, если тебе придется сражаться, - она запнулась, - В общем, я сделала для тебя это, - Она вынула из своего рукава золотой диск, шириной чуть больше дюйма и подала ему. На поверхности было отчетливо видно выпуклое изображение совы, держащей в когтях полумесяц, - Я подумала об этом еще несколько дней назад. Я сделала это из воска и приказала ювелиру отлить из золота.
--
Как красиво! Хорошо, что ты снова начала делать украшения. - Ки развязал кожаный шнурок вокруг своей шеи и повесил медальон рядом с лошадкой, - Теперь на моей стороне оба бога.
--
Так и было задумано.
Встав, она протянула ему руку. Он тоже поднялся и стиснул ее тонкие пальцы.
--
Пусть Пламя Сакора и свет Иллиора ведут тебя, Ки.
Ее рука была теплой, пальцы были шершавыми от рукояти меча и поцарапанными от тетивы. Он притянул ее к себе и обнял, жалея, что не в силах разобраться в себе. Она тоже обняла его, а когда они разомкнули объятия, ему показалось, что в ее глазах мелькнула такая же растерянность, которая мучила его. Прежде, чем он смог убедиться в этом, она отвернулась и снова взяла кубок.
--
Уже поздно. Ты должен отдохнуть.
--
Наверное, - Она не смотрела на него. Я снова причинил ей боль? - Я... я могу остаться еще ненадолго.
Она улыбнулась ему и покачала головой.
--
Не говори глупостей. Иди и отдыхай. Я завтра буду провожать вас. Доброй ночи, Ки.
Он не мог придумать ни одного довода, да и мысли у него слишком перепутались.
--
Спасибо за назначение, - сказал он наконец, - Я не подведу тебя.
--
Я знаю.
--
Доброй ночи.
Его собственная дверь была только в дюжине шагов от двери Тамир, но когда он добрался до своей комнаты, ему казалось, что он прошагал, по крайней мере, милю. К своему удивлению он обнаружил Фарина, стоящего в его комнате возле стойки с доспехами.
--
Вот и ты, наконец. Так как у тебя нет оруженосца, я решил проверить твое снаряжение, - Фарин замолчал, странно глядя на него, - Что с тобой?
--
Ничего! - быстро воскликнул Ки.
По-видимому, слишком быстро. Глаза Фарина сузились.
--
Ты был с Тамир?
--
Да. Я хотел... хотел поблагодарить ее, и она волнуется за меня и... - Он запутался в своих мыслях и замолк.
Фарин некоторое время молча смотрел на него, а потом только покачал головой.
Тамир провела бессонную ночь. Каждый раз, закрывая глаза, она видела растерянный взгляд Ки и вспоминала смятение, которое охватило ее.
Он не знает, что нам делать, как и я!
На рассвете она умылась, надела темное платье и церемониальный нагрудник. Было еще кое-что, что она намеревалась сделать. Фарин и компаньоны ждали за дверью, и пошли за ней, отстав на шаг. Впервые, Тамир мучительно ощущала отсутствие позади себя Ки и Лисички, который уходил как один из его капитанов.
--
Ты все-таки собираешься это сделать? - спросил Никидес.
--
На этот раз он не сможет отказаться, - с кривой улыбкой пробормотала она.
Когда они достигли внутреннего двора, там их уже ждали сотни придворных, выстроившихся у стен и на лестнице.
Джорваи и Ки в полной броне тоже были там и приветствовали ее. Тамир пожелала им обоим удачи, сказала несколько слов капитанам, и, пытаясь не показать довольную усмешку, снова обернулась к Ки.
--
Есть еще кое-что. Встань на колени и протяни меч.
Глаза Ки негодующе блеснули, но он был вынужден повиноваться.
Тамир вынула свой меч и дотронулась им до его щеки и плеч.
--
Перед этими свидетелями, за годы честной и преданной службы, за дружбу и неоднократное спасение моей жизни, я посвящаю тебя в рыцари, Киротиус, лорд Оукманта и Квин Мерси и дарую тебе поместье, где ты родился, а так же ренту, крепости и селение Квин Мерси. Кроме того, дарую тебе пяти тысяч золотых сестерциев. Пользуйся всем этим мудро, к чести своего дома и Скалы. Встань, лорд Киротиус, и прими свой герб.
Несколько молодых женщин выступили вперед. Одна держала его знамя на высоком древке. Две других держали его новый плащ. И там, и там была эмблема, придуманная Никидесом. На ткани был изображен щит, пересеченный слева направо белой полосой, знаменующей законное рождение. Вокруг полосы, как вокруг палки обвивалась шкура льва, напоминающая о первом разе, когда Ки рискнул жизнью, чтобы защитить ее. Она с замиранием сердца увидела, что он улыбнулся, видимо вспомнив тот день. По левую сторону от полосы щит был зеленым, с белым деревом Оукманта. По левую - черным, с белой башней Квин Мерси. Серебряное пламя в полумесяце в честь двух богов венчало весь рисунок.
--
Ты все хорошо продумала, да? - пробормотал Ки, пытаясь казаться рассерженным, но его сияющие глаза и заалевшие щеки выдавали совсем другие чувства.
Он накинул на доспехи плащ и поднял меч.
--
Дом Оукманта и Квин Мерси всегда будет хранить тебе верность, моя царица.
Тамир взяла его за руку и повернула лицом к толпе.
--
Приветствуйте лорда Киротиуса, моего друга и мою правую руку! Чтите его, как вы чтите меня.
Раздались приветственные крики, и Ки покраснел еще сильнее. Тамир хлопнула его по плечу.
--
Будь осторожен, - прошептала она.
Ки сел верхом на свою лошадь и одел шлем. Джорваи выхватил меч и крикнул:
--
Ради чести Скалы и царицы!
Его всадники подхватили его клич.
--
За Тамир и Скалу! - крикнул Ки, и этот крик подхватила тысяча голосов.
--
Я надеюсь, вы ревностно исполните мою волю, - сказала Тамир, когда крик утих.
--
Еще ревностнее тебя, - рассмеялся Джорваи, одевая свой иссеченный в боях шлем, - Не волнуйся. Ки и я поддержим друг друга, если сможем, а в случае неудачи один принесет пепел другого.
--
Хорошо. Пойдите и покажите им, что "этот безумный мальчик в платье" не намерен шутить.
Они начали с герцога Зигаса, старого упрямого лорда. У него был большой замок, с высокими толстыми стенами, однако все его богатство составляли хлебные поля, на которых уже созревал урожай. Недалеко от замка были расквартированы несколько отрядов, но Джорваи и Ки подошли поздно ночью и на рассвете захватили их врасплох. Ки возглавил передовой отряд и быстро подавил сопротивление. Оставив капитанов, вместе с пехотинцами охранять подъезды к замку, Джорваи с всадниками галопом помчались к воротам сторожевой башни и отослали герольда с белым флагом.
На стенах уже стояли стрелки, с натянутыми луками и сверкали шлемы и мечи, но ни одна стрела не могла быть выпущена с обеих сторон, пока герольд не сказал свое слово, и не покинул передовую линию.
Над стеной поднялось черно-белое знамя, на котором были изображены три лошади. Старый лорд наклонился и сердито крикнул вниз.
--
Кто злоупотребляет моими правами и моим гостеприимством? Я узнаю только один герб. Джорваи из Коласа, мы никогда не были врагами. Почему ты стоишь у моих ворот как будто я пленимарец?
--
За меня все скажет герольд, - крикнул Джорваи.
--
Мой лорд, я принес послание от Тамир-Ариани-Герилейн, царицы Скалы, - объявил герольд.
--
Я не знаю такой царицы, но я уважаю белый флаг. Говори свое послание
--
У своих ворот ты видишь гербы Джорваи, лорда Коласа и Киротиуса, лорда Оукманта и Квин Мерси, вассалов Тамир-Ариани-Герилейн, царицы Скалы по праву крови и рождения. "Да будет тебе известно, Зигас, сын Мортена, герцога Элсфорда и Файривера, что твое упрямство и нелояльность вызвали неудовольствие короны. Если в этот день ты не покоришься и не поедешь в Атийон, чтобы принести вассальную клятву законной царице, ты будешь немедленно объявлен предателем и немедленно лишен всех титулов, земель, арендаторов и движимого имущества. Если ты окажешь сопротивление доверенным лордам царицы, то твои поля будут сожжены, твой скот угнан, твои ворота сломаны, а твой замок снесен. Ты и твои наследники будут взяты в плен и доставлены в Атийон, чтобы предстать перед правосудием царицы. Царица Тамир, в своей милости желающая проявить милосердие и отвратить тебя от ошибочных решений и опасных союзов. Написано в этот день моей собственной рукой".
Воцарилось долгое молчание. Ки вытягивал шею, пытаясь разобрать лицо противника, но Зигас отступил далеко от зубчатых стен.
--
Что ты о нем думаешь? - спросил он у Джорваи, который спокойно восседал на лошади и ждал ответа.
--
Эриус здесь часто гостил, и Зигас сражался за него за морем. Правда я не знаю, о ком он больше знает, о Корине, или о Тамир.
Пока они стояли у ворот, солнце поднялось выше, и воздух стал теплым. Потея в его броне и плаще, Ки слушал лай собак и блеяние овец из-за стен сторожевой башни. Разводной мост надо рвом был поднят. Он был сделан из толстых дубовых досок и окован медью. Его можно было разрушить, только из катапульты.
Тени у ног лошадей показали, что прошел час, прежде, чем они увидели всадников, слева обогнувших сторожевую башню. Видимо, у Зигаса был где-то потайной ход.
Он сидел на боевом коне, но без доспехов. Рядом с ним скакал его герольд с белым флагом. Он подъехал к ним и, гордо вскинув голову, осадил коня. Кивнув Джорваи, он окинул Ки холодным оценивающим взглядом.
--
Я не знаю тебя.
--
Позвольте представить лорда Киротиуса. Он - человек царицы, как и я, - сказал Джорваи, - Что скажешь? Ты не пошел на север, значит, у тебя есть кое-какие сомнения?
--
Ты веришь этой ерунде о мальчике, превратившемся в девочку, не так ли?
--
Я видел это своими собственными глазами, а ты никогда не уличал меня во лжи, не так ли? Это случилось на ступенях замка Атийон. Лорд Киротиус с детства был ей другом и оруженосцем.
--
Это правда, мой лорд, клянусь честью, - сказал Ки.
Зигас презрительно фыркнул.
--
Честью мальчика-лорда, воспитанного так называемой девочки-царицы?
--
Тебе нужно только приехать в Атийон, чтобы убедиться в моих словах. Или ты в лицо назовешь лгуном и священника Афры? - спокойно ответил Ки, взглянув на зубчатые стены, - Я не вижу, здесь гербов Корина, только твои собственные. Ты ждешь, когда они сразятся, чтобы примкнуть к победителю?
--
Придержи язык, мальчишка!
--
Он прав, Зигас, - мягко упрекнул его Джорваи, - Ты всегда был человеком чести, но в старости стал нерешительным, - герцог по очереди впился в них взглядом и покачал головой, - Я ждал месяцы приказа Корина, чтобы пройти и защитить его трон, но он посылает мне только извинения. Вместо него здесь вы двое. Ты всегда был честным воином, Джорваи. Я могу доверять ей?
--
Ты можешь быть уверен, что она примет твою вассальную клятву, если ты поедешь к ней сегодня, и можешь быть уверен, что мы подожжем каждое поле и каждый коровник, если ты решишь иначе.
--
И вы привели войска, чтобы сделать это, не так ли? - Зигас вздохнул, - А если я пойду, чтобы лично убедиться?
--
Этого недостаточно. Если ты пойдешь, чтобы предложить ей свою верность, то ты должен ехать в сопровождении моего отряда и взять жену и детей. Насколько я помню, у твоего старшего сына есть свои земли, а младшие еще живут с тобой?
--
Она требует заложников, не так ли?
--
Это она скажет сама, когда ты предстанешь перед ней. Ты не должен был так долго медлить. По доброте своей она не трогала твои земли до сих пор. Но ее терпение подошло к концу. Решай же.
Зигас оглядел их позиции, уделив особое внимание пехоте, которая в полном вооружении приближалась к стенам.
--
Значит, она действительно - дочь принцессы, скрытая все это время?
--
Да. Ты увидишь сам, как она похожа на Ариани. Это ясно как день. Лорды с юга стекаются к ней. С ней Нианис и Каймен. Ты же не считаешь их дураками?
Зигас потер седую бороду и вздохнул.
--
Нет, не считаю. И тебя тоже. Если я пойду, она заберет мои земли?
--
Это она скажет сама, - ответил Джорваи, - Но она сделает это, если ты не пойдешь. Это так же верно, как дождь Создателя весной.
На лице мужчины отразилась нешуточная внутренняя борьба.
--
Я должен взять и своих маленьких дочек? - спросил, наконец, Зигас. - Как я защищу их на дороге, без моих собственных воинов? Кто защитит их от насилия?
--
Тамир убила бы любого, кто коснулся бы их, - сказал Ки, - Среди моих воинов есть женщины. Я пошлю некоторых с вами. Они никому не позволят обидеть твоих дочерей.
Зигас бросил еще один взгляд на вооруженных воинов у его ворот.
--
Очень хорошо. Но, если это уловка, мое проклятие будет на вас и вашей царице.
--
Тамир ничего не хочет от тебя кроме лояльности, - уверил его Ки.
Зигас смиренно поклонился им.
--
Если эта ваша царица так милосердна, как вы говорите, возможно, ей стоит служить, законная она, или нет.
Он уехал тем же путем, как приехал, и Ки облегченно вздохнул.
--
Это было не трудно.
Джорваи мрачно хихикнул и указал назад на их войско.
--
Это - убедительный аргумент. Теперь ты знаешь, как это делается. Я надеюсь, что леди Ална будет столь же сговорчива.
К сожалению, это было не так. Когда Ки и его отряд, пройдя по жаре три дня, подошли к цели, деревня была пуста, урожай на полях собран, а хозяйка готова к борьбе.
Это была еще не старая вдова с длинными золотистыми косами и гордым профилем. Как и Зигас она выехала к ним, но слушала герольда с плохо скрытым нетерпением.
--
Что же это, мой лорд? - язвительно спросила она. Ки явно не впечатлил ее. - Ложь или некромантия? У меня тысяча воинов за стенами стен, мое зерно в безопасности там же. Царь Корин гарантировал, что мои владения будут расширены, и мои титулы под защитой его знамен. Что я получила от твоей царицы кроме угроз.
--
Тебе несколько раз предлагали присоединиться к истинной царице, - ответил Ки, сдерживая гнев.
--
Истинная царица! - Она пренебрежительно фыркнула. - У Ариани не было никаких дочерей.
--
Это правда. Вы должны были слышать о ее превращении.
--
Тогда это - некромантия. Мы должны поддержать повелителя, измененного темным пленимарским волшебством?
--
Это не было темное волшебство ... - начал Ки, но она сердито прервала его.
--
Половина моей семьи была волшебниками, свободными волшебниками Скалы, мальчик, и сильными. Они не могли сотворить такое волшебство, о котором ты говоришь.
Ки не мог сказать ей, что это сделала ведьма с холмов.
--
У тебя есть свой выбор, - сказал он, - Ты можешь сейчас пойти в Атийон с твоими детьми под моей охраной, или я, не колеблясь, выполню приказ.
--
Не колеблясь? - Ална бросила на него долгий взгляд. - Я не думаю, что ты станешь колебаться. Пусть будет так. Я была верна царю Эриусу, и я не предам его сына.
Она развернула лошадь и поехала назад к воротам. Согласно правилам переговоров, он мог только смотреть, как ворота закрываются за ней.
Ки обернулся. Гранния и Лисичка с надеждой следили за переговорами.
--
Гранния, поджигай деревню. Лисичка, прикажи подвозить катапульты и готовить камни. Не щадить никого, кто встретит вас с оружием в руках. Это приказ.