Жерелье Яна Владимировна. Январская жара

Из цикла "Восьмой лифт"

Многие жалуются, что слова мудрецов - всего лишь притчи, не применимые к будничной жизни, а она - единственное, что у нас есть. Когда мудрец говорит: "Переступи черту", то он не имеет в виду, что нужно перейти на другую сторону, чего ещё можно было бы как-то достичь, веди этот путь к имеющему смысл результату, но он имеет в виду некую иносказательную Потусторонность, что-то, чего мы не знаем, чего он и сам не может описать с большим приближением и что нам, таким образом, ни в чём не может помочь. Все эти притчи, на самом деле, пытаются сказать, что Недоступное недоступно, а это мы знаем и так. Но то, над чем нам каждый день приходится трудиться, это совершенно иные вещи.
На это мудрец сказал: "Зачем вы упорствуете? Если б вы следовали притчам, то сами стали бы притчами и, вместе с тем, освободились от вседневных забот."
Второй сказал: "Бьюсь об заклад, что и это притча."
Первый сказал: "Ты выиграл".
Второй сказал: "Но только лишь в притче".
Первый сказал: "Нет, в действительности; в притче ты проиграл".
Франц Кафка

...фантазия, поданная как информация, становится для нас уже важнее реальности, иллюзия побеждает сущее, призраки входят в мир вещей, уравниваются с ними в правах и даже заставляют вещи преображаться в соответствии с невещественным замыслом о них.

Павел Крусанов

Этот штамп - заблуждение, привитое земному населению, что мол "будешь какашкой в этой жизни, станешь букашкой в будущей". ...и он довольный и радостный кивает, задней тыльной мыслью будучи уверенным, что переродится всенепременно в сына сенатора, в худшем случае в жирующего на казенных харчах хвостатого в красных книгах помеченного павлина, красоты неописуемой.

Но... увы, все это полный бред. Никакой загробной светлой жизни, и всяческих премий и приписок с зачетами "на потом" не предвидится. В чем есть частица истинной правды так это в повторении (мать её), потому как маяться в бесконечном вращении по эллипсу, бесконечно проживая свою, данную однажды, жизнь. Если повезет - продвинешься спиралью в другую плоскость, на другой уровень, но это уж точно за особые заслуги. И он ползет покорно по проторенной дорожке, в точности, с особой тщательностью прицеливаясь на заготовленные грабли, в тысячный раз, покупая билет на поезд, на который опоздает, и, не уехав в Москву, женится на буфетной вокзальной официантке в Саратове и ...так дальше. Но случится момент, когда, как вкопанный он застынет перед вырубленным непонятно когда, варварски, перочинным ножиком - "я здесь был и водку пил", и что-то затупится в мозгу, затуманится (ведь это уже было со мной) и тогда он задумается впервые

.....где я, господи, кто я, и есть ли я?

Я к eeyorik'у отношения не имею, ибо он был практик, причем недалекий. А я по натуре, в общем-то, стратег. А потому, как уже было сказано, стараюсь совершать поменьше телодвижений в ожидании лучших обстоятельств. Но меня все-таки больше волнует вопрос насчет моего статуса: светит ли мне большое имение где-нибудь под Неаполем или нет? Ты ведь много чего знаешь, вот и ответь. Ну, или предположи хотя бы. Ибо сегодняшний мой статус требует некоторого шевеления, а суставы теряют подвижность со временем, как опять же было сказано.

Телодвижения в сторону лучшего, чем есть совершать все-таки придется. Статус совершенно статусеет от стабильности и постоянности, тут ты прав, по закону самосохранения наверное.
Но все может измениться - нужно только найти ключ. То что он открывает может тебе не понравиться, но это единственная возможность восполниться в целое.
Про имение спроси гадалок. Про бесхребетных - энциклопедию.

Загадочны твои слова. Ну что ж, буду пока жить жалким обрубком. А там, глядишь, и целое из меня слепится. Но вообще-то я за лучший мир при минимуме телодвижений. Сиди спокойно, и мимо проплывет труп врага. Или чемоданчик с портретами Франклина.

...или обрубок от твоей половины, кем-то активным (из максималистов) обрубленный по ошибке, или надкусанный, чтоб никому не достался...
Мокрые портреты Франклина при этом будут гнусаво липнуть к трупам твоих врагов и вся эта гнусная картина в антураже застывших минималистов, тебе подобных, созерцающих твое тихое счастье быть - может быть нарушена однажды пролетающей низко над водой ясноокой синекурой, которая слегка касаясь своими голубыми перьями хвоста окропит тебя звоном неосуществленной мечты.

И тогда ты проснешься

(из сайтовской переписки)

Январская жара.

* * *

Фил думал, что уже оторвался от рвачей и остановился перевести дух, весь костюм был в грязи, за воротник рубашки сливалась какая-то липкая жижа, он провел рукой по лбу - жижа оказалась кровью, почему-то это совсем не расстроило. Неожиданно сзади кто-то рванул за плечи, Фил дернулся, бежать стало легче, потом он понял почему - с него сорвали пиджак, там в карманах было все - деньги, ключи, телефон, документы, всЁ... Это было уже слишком на сегодня. Непруха преследовала его весь день.

Теперь, когда хмель выветрился и сочный зимний ветер освежил голову, мозги потихоньку начали работать. Филипп остановился. Никто за ним не гнался, брать у него уже было нечего. Он стоял недалеко от набережной, в ста метрах светились рекламные огни казино, из которого его выкинули (вежливо попросили уйти, оставив под залог сначала часы, а потом машину), в голове шумело, но мозг все-таки выдал оптимально верный вариант действия на данную минуту, Фил медленно побрел к высотке на набережной, там, в пентхаусе, была берлога Слона, он сейчас в Питере, точно.

На табло домофона на последнем 26 этаже значилась только одна квартира. Фил стоял, прижавшись лбом к прохладной металлической пластине и слушал, как пиликает звоночек вызова. Когда надежда, что кто-то ответит кончилась, вдруг, неожиданно бархатный голос вывалился из динамика - "что нужно?".

-- "ну, наконец то, это я, Слон, ...Карецкий" - Фил покачался на носках, глядя в глазок домофона, вздохнул и добавил для выразительности - "...умираю, впусти"

В динамике звучно молчали, довольно долго. Потом сигнал открывания запел ла-ла-ла, и Слон, как выругался, смачно сказал - наВЕРХ.

"...Ну да конечно, не вниз же, ...ниже уже некуда" - думал Фил, плетясь в сумраке по просторному холлу к лифтам. Было где-то около 3-4 ночи. Зеркальный чистенький лифт бесшумно вез его в пентхаус, так же бесшумно двери открылись, напротив стоял Слон... Филипп не верил своим глазам, он не видел его уже лет шесть, с тех пор, когда тот уехал работать в Цюрих, но там, в Цюрихе с ним встречался Палыч, и Алекс пару лет назад летел с ним в самолете - "что Слон? Да все та же тонна, в кресло еле влез, за весь полет сказал четыре слова...". То, что Фил сейчас видел перед глазами отрезвило его окончательно.

Гладко выбритый (такого не видел никто, даже на королевский прием Слон ходил обросший недельной щетиной), мокрые волосы красиво зачесаны, белоснежный тоненький трикотажный костюмчик, мускулистое стройное тело в шелковом загаре издавало аромат дорогого стойкого парфюма. Но больше всего Фил поразился своей собственной мысли - " ...похоже Слон бабу ждет..." Эта мысль была настолько неожиданна, парадоксальна и нелепа по сути своей, что Фил даже рассмеялся. Никогда, никто Слона не видел с женщиной, было такое ощущение, что Слон вообще не знает, что такая разновидность человека существует. Даже Катю, единственную женскую особь в команде он не воспринимал как нечто другое, потому как обращался ко всем всегда - ребята, или мужики. Но и Катька, отдать ей должное, Слона за нечто мужское тоже не считала. Слон есть Слон. ВСЁ.

То что видел Фил - была больше, чем сенсация. Как он мог знать, что это только начало...цветочки Меленькие...

* * *

Филиппок был всеобщим любимцем. Когда Палыч первый раз привел его в команду, ему было всего 12, он был самым младшим, но любили его не за это. Наверное, в первую очередь потому, что интуитивно чувствовали его фаворитом Палыча - завидовать этому никому в голову не пришло бы, потому как завидовать особенно было нечему, непрушник Фил был первосортный, все крайне худшее, что могло произойти с ним, происходило с завидной закономерностью. Но вот удивительное дело, все сходило ему с рук, или даже больше - все неприятности Фила поворачивали его в нужную сторону и ставили на нужную ступень в нужное время. И если Антону, например, который был всего на год старше, приходилось сутками строгать программу и брать качество задницей (качество, кстати, отменное), то Филиппку достаточно было всего на полчаса забежать, чтоб "попить чайку" (как он говорил), кинуть вскользь, глядя на производство какую-нить чушь, всех этим рассмешить, а потом оказывалось, что эта чушь - сократила затраты и времени письма всей команды на неделю.

В школе он был первым прогульщиком, но как только появилась возможность сдавать экзамены экстерном, он первый этим воспользовался, мотивируя тем, что жалеет время на протирание парты задницей. А что он делал в это время? А в карты играл с пенсионерами во дворе! И ведь сдал, паршивец, все экзамены и школу закончил в 14 лет! Когда Палыч взял его к себе на кафедру после защиты через три года, он и там шкодил и прогуливал, но именно его проект, написанный на одном единственном листе форматом А4 был выдвинут на разработку в ССИИМ, и работе отвалили такие фонды, что хватило и оборудование новое поставить, и завершить начатые 14 тем (последних пяти лет), дом построить для сотрудников на Ваське, и выкупить акции одного небольшого заводика, который, как потом оказалось, стал дойной золотой коровой уже для всех последующих начинаний. Это все на меньшую половину фонда, а большую Фил просадил за три дня в Лас-Вегасе, куда мечтал слетать все свое "трудное" детство. Именно ему угораздило первым жениться на Катьке, единственной леди команды, в глубине души каждый был влюблен в Кэт, но брак их пал уже через полгода.

Так уж получилось, что он один остался при Палыче, даже когда кафедра развалилась, когда вся команда разлетелась по миру, востребованность учеников Палыча была платиновая, их имена штучных экземпляров числились первыми в списках спецов наивысшей квалификации (если такие списки вообще были). А когда Палыч погиб три года назад при странных обстоятельствах, Фил крепко запил и все думали, что он уже не выплывет из этого своего океана горя, но удивительное дело, ему и здесь повезло, но это отдельная история, чуть позже.

А сейчас, оборванный и грязный он стоял перед Слоном, который не пустил бы в свою крепость никого, ни при каких обстоятельствах, тем более, ночью, но Фил...

* * *

Слон ничего не спрашивал, даже не поздоровался, молча пошел в сторону распахнутой двери, Фил очень довольный, что сумел пролезть в крепость Слона (в доме у него никто из команды не был), весело шагал за ним. Смотреть было что! Хоромы казались королевскими, еще, когда Слон работал в Цюрихе, квартирку ему построили немцы (таковы были условия контракта, Слон нигде, кроме как в Питере, жить не хотел, впрочем, то, что он делал, он мог делать в любом уголке мира, из дома он все равно не выходил). Все достойное, что человечество изобрело на данный момент, было собрано здесь, как в шкатулке. Слон, только однажды, когда подписывал смету на строительство, смотрел проект, сделал свои веские замечания и предложения, и, как оказалось потом, крепостью своей был доволен.

Наверное, пару лет назад, когда он впервые сюда зашел, вся эта роскошь сверкала чистотой, сейчас было очень странно видеть пол и стены из дорогущего мрамора, равномерно покрытые пылью с протоптанными тропинками таинственной жизни Слона, в свой дом тот не пускал даже домработницу, хотя фирма неоднократно предлагала ему эту услугу .

Филипп закрыл за собой дверь и осмотрелся. Пока Слон что-то искал в глубине квартиры, он успел увидеть много, из просторного со стеклянным потолком холла в настежь распахнутые двери в кабинет был виден огромный эркер с видом на весь залив, в эркере рядом с креслом качалкой громоздился навороченный тренажер, на табло которого горело множество цифр.

Фил усмехнулся, вот он секрет таинственного превращения слона в принца. А стимул откуда?

В центре кабинета рабочий стол с панелью монитора не меньше 42 дюймов, по бокам множество мелких. На экране большого монитора грузился какой-то емкий бункер, камера обзора медленно поворачивалась и видно было как стеллажи бункера заполняются книгами (на корешках можно было даже прочитать названия), и всякой мелочью типа шкатулок и статуэток... На одной из полок Фил даже рассмотрел фото... Что-то до боли знакомое было для Фила в интерьере этого бункера... На экране, в таблице загрузки значилось, что до конца осталось 16 минут с какими-то секундами...

- "бля... ничего себе объемчик!!!" - вырвалось из Фила, когда Слон, наконец, показался в дверях кабинета, в руках у него была кучка белой одежды и сумка, вероятно, предусмотрел для грязной одежды Фила. Он тоже с тревогой посмотрел в монитор

.- " Вот что, Фил, я занят, очень, в десять минут ты должен свалить, возьми. Машину вызвал. Внизу подождешь"... так много слов сразу от Слона Фил не слышал, но даже по тому, что было произнесено, было ясно, что говорить по-русски тот совсем разучился, видно было, как ему трудно подбирать слова.

-- "Не, Слон, дай мне хоть душ принять, я весь в дерьме, я не буду мешать, чес слово, схоронюсь, меня не видно не слышно будет, прошу, друг. ...

Слушай, у тебя есть закурить? Сдохну, если не закурю!"

Слон молча смотрел на Фила, и видно было, как в его мозгу одна за другой мелькают комбинации действий. Поздно. Он сделал ошибку, впустив сюда этого паршивца, просто так от него было не избавиться. Да, влип.

Ясен пень. Фил лукаво следил за движением мысли в глазах Слона и добавил свое веское, как прибил - " могу сидеть в ванной хоть до утра, дай мне только туда пить, жрать, курить и зрелищ каких нить, и музычки. А я никому не скажу, что ты бункер у Палыча свистнул..."

* * *

Несколько секунд они молча смотрели прямо в зрачки друг другу, потом Слон резко развернулся и бросил на ходу "идем", Фил еще раз взглянул в монитор, там кофемашина загружалась водой, даже показалось, что запахло зернами свежеобжаренного premium.

Слон громко шарил по ящикам в кухне, Филипп нашел его по звуку, наконец, тот вздохнул, достал откуда-то блок мальборо, вынул пачку и кинул, Фил не поймал. Когда он достал из пачки сигарету, Слон уже стоял с зажженной зажигалкой напротив. Потом открыл холодильник, встроенный в стену, показав его полную занятость, повернул по оси тыльной стороной и двинулся по коридору назад.

Он был резок.

Видно сильно разозлился, Фил не рискнул злить его комментариями и медлительностью, побежал следом. Слон был уже в ванной комнате.

О-ооо, это было что-то. Такого Фил точно не видел, даже в голливудских фильмах!

Площадь примерно метров сорок, странная изогнутая форма, в мягком круглом завершении - небольшой круглый бассейн. Напротив, встроенные в ряд удобства. Здесь, в стене и оказался холодильник повернутый своим фронтом. Плазменная панель ТВ висела над бассейном. Стояли еще всяческие тренажеры, которых Фил никогда не видывал. В ванной комнате даже камин был, правда, в данный момент он не горел, но если бы даже горел, это уже не удивило.

Слон достал из ящичка у раковины маленькую коробочку и оттуда по очереди черные бусины, которые вставил в уши Филу. Когда вставлял вторую, сказал "в них можно плавать и под водой". Больше Фил Слона не слышал. Тот выдвинул пульт из стойки, показал как искать нужный диск в аудио и видеотеке, и ткнув в первое что попалось - Chocolate Jesus, Tom Waits,s, и................. ВСЁ. Звук в ушах был фантастический!

Фил завис в пространстве!!!!!!!!!!!!!!

Это было верхом его желаний!!!!!!!!!!

Он уже не видел, как Слон включил воду, наполняя бассейн, плазму с какой-то порнухой, как ушел, закрыв за собой ключом дверь. Фил торчал серьезно. Что Tom Waits его излюбленный Jacquire King, слон не мог не знать...

Да. Так жить стоит, думал Филиппок лежа в бассейне, у него даже появилась какая-то неопределенная мысль - не продать ли себя в какую-нибудь компанию покруче.

Мысль была не сильно навязчивой, Фил тянул пиво из бутылки заедая крабовым мясом, которое вытаскивал другой рукой прямо из банки. Несколько лакомых кусочков плавали тут же, в воде, крабики вернулись в свою стихию...

Навязчивой очень скоро стала другая мысль. Пачка Мальборо валялась на столешнице у ванны, одна смятая им сигарета тут же у банки с крабами...

... зажигалка, брошенная Слоном, осталась в кухне...........

Фила злила и жгла невозможность закурить опять. На экране мачо с огромными яйцами жарил телку с круглыми розовыми грудями, груди болтались из стороны в сторону, что стало раздражать еще больше.

Наконец Фил не выдержал, мысль закурить выжимала ему мозги, соображая недолго, он вылез из ванны и несколько раз повернул под звуки аккордеона холодильник туда и обратно, в уме просчитывая ход. Потом открыл и стал выворачивать внутренность содержимого наружу. Почти весь пол был уже уставлен бутылками, банками и пакетами со съестными припасами на неделю, когда холодильник, наконец, освободился. Фил еще раз проверил ход, сосчитав время поворота на 180 градусов.

" ...house where nobody lives..." орал в ушах Waits.

И Фил, уже долго не думая, залез внутрь и закрыл за собой дверь одновременно оттолкнувшись от стоящей рядом тумбы...

* * *

" ...house where nobody lives..." орал в ушах Waits.

И Фил, уже долго не думая, залез внутрь и закрыл за собой дверь, одновременно оттолкнувшись от стоящей рядом тумбы...

Кто из адекватных людей способен на такой поступок? Вдумайтесь, всего 1 см недолета... Перелет он исключил, заранее предположив, что стоп в положении "фронт" работает, но возможно другое - борт слишком сильно ударится о стоп и холодильник начнет вращаться в обратную сторону......и остановится в 30- 45 градусах не доехав до этого положения никуда, ни в кухню, ни в ванную...

Все эти варианты Фил проигрывал в мозгу уже в пути. Быть единственным свежезамороженным продуктом Слону на завтрак как-то не очень хотелось...

Если бы время в пути было чуть больше, Фил успел бы вывести формулу на сколько времени ему, объемом примерно 38 литров, и весом в 72 кг хватило внутреннего воздуха. Температура в минус 4 градуса пока не казалась ему некомфортной...

...короче, Tom Waits не успел удивиться cold water своим протяжным хриплым голосом, как Фил с победным возгласом EYS выбрался наружу уже на кухне!

Продолжая двигаться в медленном победном танце героя, одновременно прикуривая сигарету, попивая из горлышка бутылки, прихваченной, кстати, в дорогу, Филипп был совершенно удовлетворен и счастлив!

Он стоял у окна, перед ним открывался спящий город, за который уже падала, обессилив, похудевшая луна. Легкая дымка питерского тумана медленно двигалась в сторону восхода, но будет ли восход, может и не быть... иногда эта хмарь так медленно и переходит из ночи в день. Как белое молоко лета неразличимо днем и ночью. Это был его любимый город, никогда он не променяет его ни на какой другой, ни в какой стране мира. Как Катька, дура. Что она ищет в этой калифорнии гнилой, стране тупых актерских амбиций, или как Слон, ...нет Слон не дурак, он вернулся, понимает, что отрываться от земли, которая тебя вскормила нельзя, от нее твоя сила, твоя энергетическая подпитка...

Да...Слон

Фил, вдруг вспомнил, что обещал Слону сидеть тихо в ванной, пока тот его оттуда не освободит... но любопытство уже рыло яму в сторону кабинета...

Осторожно на цыпочках он двинулся по коридору, вынув из ушей бусины божественного хрипа, взамен которому он услышал воркование бархатного женского голоска. Любопытство взлетело на вершину своего пика, и уже через несколько метров в зеркале холла он увидел отражение того, что происходило в кабинете.

* * *

....и уже через несколько метров в зеркале холла он увидел отражение того, что происходило в кабинете. Слон сидел напротив монитора, развалившись в кресле. На мониторе, в уже известном Филу интерьере бункера, двигалась, слегка покачивая бедрами, как в танце, с фужером в руке симпатичная фифочка и в такт своему танцу, который, кстати, больше походил на ритуальный, что-то вещала сладким бархатным голосом. Барышня была почти голой, то, что на ней было одето, больше походило на ночную сорочку (или пеньюар, как у них, у баб, это называется), круглая аппетитная попка, покачиваясь в ритм танцу, не давала упасть крохотным шелковым трусикам, что-то вроде ленточек с бантами завязок.

Все это было довольно сексуальное зрелище, к тому, что пела секси, Фил не прислушивался.

Он как завороженный смотрел, как ловко она выкручивает па, поднимая ножки к подбородку, не разлив при этом вина из своего фужера. И самое поразительное было в визуальном ряде образа, - картинка воспринималась почти как живая, реальная, но при этом движение ее было как в тяжелой насыщенной среде, локоны волос, как будто цеплялись за воздух и падали на лицо с опозданием, бархатистая кожа казалась влажной от упругости воздуха и светилась изнутри каким-то фосфорическим оранжевым светом....

-- "кто это???" - она вдруг резко остановилась, уставившись на Фила, он и не заметил, как оказался у монитора, за креслом Слона.

-- "...это...свой, Лора, не пугайся," - Слон вскочил с кресла, как ужаленный - "Фил Карецкий", он бросился хлопать руками у ног Фила, тот стоял совершенно голый с открытым ртом и отвисшей челюстью (с тех пор, как Фил вылез из бассейна, он успел просохнуть, но одеться ему в голову не пришло) ... Упавший окурок дымился под его ногами в мягком когда-то белом ковре...

-- "...малыш Фил? ...Не узнать! Какой самец из тебя вырос!"- Лора с интересом рассматривала достоинство Филиппа, которое почему-то (впрочем, понятно почему) было в полной своей готовности к активной жизни - " неплохой образец, редкий, Vessalius Porte Boletov...диоксидный? ...Боже, да ты ранен!..." только сейчас Фил вспомнил, что из ссадины на лбу капает кровь, она капала прямо на клаву (Фил и не заметил, как свалился в кресло у монитора, пока Слон ползал по ковру).

-- "бедняжка Филипп, опять куда-то влип? ...пойдем, я тебя полечу" - Лора, как в замедленной съемке, поставив опорожненный фужер на полку, покачивая бедрами, вышла из кадра, Фил, лавируя мышью, двинулся за ней по бункеру, потерял, стал открывать попавшиеся по пути двери, наконец, в открывшемся проеме увидел ее - она стояла босиком на кафельном полу ванной, совсем голая, и закалывала на затылке локоны в пучок, обернувшись, улыбнулась, сверкнув лучиками зеленых глаз, обнажив жемчужный ротик...

Слышен был звук струящейся воды и (Фил задвигал ноздрями) ванильный сладковатый запах...

-- " не ходи туда, опасно, там ее стихия, ...сила..." - захлопнув дверь, со словами - "пока, Лора" - Слон последовательно закрывал бункер, барабаня по клаве со скоростью ветра, он был бледен, и, Фил побился бы об заклад, с кем угодно поспорил бы, - он видел в отражении монитора - слезы в глазах Слона! Слон готов был разреветься, как баба!

Да что же это происходит???

Он наблюдал, как Слон тщательно почистил следы последних действий в компе, перезагрузился, перетряхнул систему (все эти меры предосторожности непонятно от какой опасности поразили его в конец), затем сложил диски в толстенькую желтую коробочку, потертую на углах, потом в кейс, закрыв его на цифровой код, потом в сейф, встроенный в стене кабинета, и только тогда как-то обречено вздохнул, и поплелся, как старик, шаркая ногами по полу, к двери с эркера на наружную террасу...

-- "Гадина..." - непонятно в чей адрес выдавил его сдавленный голос, который Фил не узнал

* * *

Фил очень хорошо помнил, как увидел Лору в первый раз...

"У Палыча был день рождения. Кругленькая дата, тридцатник! Тогда это цифра казалась заоблачной, а между прочим Николаше, в этом году исполнится 30, и тебе через год....черт, а ведь действительно, да?... У тебя же в январе ДР? Все мы были приглашены к нему домой, ты помнишь? и были невероятно счастливы от этого. Особенно мы, мелкотня, как ты нас называл.

Я и Антон уже с раннего утра ошивались в парадной у Палыча, и когда в очередной раз нас прогнали с подоконника местные бабки, блюстительницы порядка, мы набрались храбрости и позвонили. Ну и конечно мы были не вовремя... Вряд ли мы с Тохой понимали это тогда... Дверь открыла Лора, в коротеньком халатике, улыбаясь и сверкая искорками своих ведьменских глаз, она предложила нам выпить чаю, пока Палыч был в душе (так она нам объяснила его отсутствие), усадила нас на диван в гостиной и ушла... и довольно долго ее не было...мы с Тошкой, как дети (Слон усмехнулся), хихикали и пихали друг друга локтями, когда слышали шум из спальной...

А потом, уже когда специально для нас был поставлен маленький столик перед диваном, и разрезали торт, и она, наклонившись, разливала чай в чашки из маленького чайника, все также улыбаясь и искрясь, вот тогда я увидел в вырезе, в декольте... О, это было как ток... Она под халатом была совсем голой...Утро выдалось яркое, солнечное, лучи света простреливали у нее между ног и я хорошо рассмотрел ее влажное лоно с капелькой на завитке волос, круглый животик и пару качающихся груш с крупными розовыми сосками, все ее тело светилось от солнца... или не от солнца... И запах... Этот запах был для меня новый, непонятный, волнующий...запах секса... Она перехватила мой взгляд, как нырнула, так заглянула мне в глаза, что у меня голова закружилась, но я глаз не отвел, выдержал...

А потом пришли вы, цветы ей принесли, белые лилии, и я видел, как в этой тесной прихожке она по очереди вас целовала, и Влада (Фила передернуло, и он перестал улыбаться), и этот юный сексоид за задницу ее тискал..."

Слон молча слушал. Они сидели на террасе, завернувшись в пледы, ночь уже уплывала, было тепло как в Швейцарии. Фил даже подумал, что Слон, наверное, привык к швейцарскому климату, и потому питерскую зиму программирует под себя, но вслух эту шутку не сказал, потому что был почти уверен, что в этой шутке доля шутки небольшая. Слон был для него авторитетом, ничто не могло это поколебать, и все неожиданности этой ночи...Нет...НИЧТО...

Потом он провожал Фила вниз, до машины, которая уже давно его ждала. Оба в белоснежных трикотажных костюмах и курточках они выглядели как братья**). Водила как-то странно на них посмотрел и сделал вид, что протирает стекло, когда Слон вдруг расчувствовался и обнял Филиппка за плечи. (Фил еще подумал, - во блин, еще решит, что мы любовники!)

Потом, когда они сидели в машине, водитель опустив стекло, уже на ходу крикнул " с днем рождения, Станислав Николаевич!" Слон грустно закивал. И Филу сразу стало все понятно и жутко стыдно. Он вспомнил Лору с бокалом, и вспомнил вдруг, что она пела...

Ворота подземного гаража поползли наверх, мерс бесшумно рулил к выезду, когда Фил оглянулся - Станислав Николаевич Лонов, величайший математик эпохи, гений кибернетики стоял как лорд, слегка наклонив голову, грустный и красивый, руки в карманах, глаза прищурены... и тогда вдруг проскочила шальная мысль - " а жаль все-таки, что Лора убила такой редчайший индивид, СЛОНА ".

* * *

Известие разлетелось мгновенно. Антон, живой портал связи, всегда знающий, где есть кто и как с кем связаться мгновенно, как потеровская сова, готовый быть курьером для передачи любой инфо в любое место мира любым способом связи, в этот раз оказался первым свидетелем события. Свидетелем и, можно сказать участником. И, конечно, первый, кому он сказал, был Карецкий, ближайший друг и сподвижник, но и не только поэтому...

Он уже сутки не отходил от него, делая время от времени звонки с объяснениями и распоряжениями. Спокойный, сдержанный, но внутренне подавленный. Его бы самого кто успокоил... Но он не привык на кого-то полагаться. Он и в команде звался "председателем", и имел авторитет справедливого и объективного судьи, не смотря на возраст.

Антон с раннего детства стал мужчиной. Так получилось, что был он единственным кормильцем и опорой в своей большой семье, мать, слегка сдвинутая поэтесса, никогда не заработала ни копейки, но умудрилась родить четырех детей от четырех разных отцов.

Антон был первенец. Вот он и стал мужчиной в доме. А что оставалось делать? Правда, после первой крупной авантюры он чуть срок не получил, и Палыч поднял свои связи и поручился за Антона, можно сказать, вытащил его. Но сейчас он крепко стоял на ногах, сестры учились в Сарбоне, младшего брата тоже готовил к отъезду в Гарвард, тот сам выбрал. Антон гордился Кешкой, Иннокентий и правда был что-то особенное...

Вот и сейчас он был там, где нужен был больше всего, у Карецкого.

Фил рвал на себе волосы. Тирады, которыми он себя линчевал, Антону приходилось слышать не раз, Филька действительно отличался редким даром попадать в "крайние" ситуации.

-- "Сколько раз, сколько раз ему говорили (а учителя у него были всегда высшего порядка), да и он не дурак, не пустышка. Ну как он мог, как?" - у Фила была манера говорить о себе от третьего лица - "Растить мысли о себе, только о себе, придумывать себя, свою жизнь, свое окружение, свою любовь, в крайнем случае любовь к себе кого-то и то с ограничениями, с рамками от ограничений чужих интересов. Но других задумывать и констатировать не смей! Не СМЕЙ!!! Нужно было вырвать эту мысль с корнем. С кровью. Заточить в свинцовый контейнер, продать все что имеешь, чтоб купить билет назад, хотя б на полчаса, чтоб родить другую мысль, светлую и чистую. Огородить, закрыть, защитить, отдать себя взамен... Придурок... Недоумок... Гадина......"

На последнем слове он вдруг оцепенел и свалился как труп на диван. Антон, который печально следил за бурной реакцией Фильки, понимал, что тому нужно сбросить пар, выговориться, наконец, очиститься, если это понадобится. Ему тоже было больно и хреново, но он готов был для друга на все, быть ему нянькой, мамкой или священником, судьей или присяжным в количестве 12 человек. Всем. Он понимал, что Фил как-то тут замешан. Но пришел, прежде всего, потому, что боялся, что тот опять напьется, как тогда, когда случилась всех подкосившая трагедия с Палычем, и вывести его из этого состояния Антон опять (как тогда) не сможет. Но сейчас он не на шутку встревожился, с Филом происходило что-то неладное, как бы он умом не тронулся. Он позвонил Владу, все-таки тот был врач и психолог неплохой. Но Фил опять вскочил как ужаленный.

-- "нет, не зови его сюда, не хочу..." - все-таки пусть лучше бегает, чем мумией валяется, вздохнул с некоторым облегчением Антон.

-- "ладно, поехали, что нужно делать". - Фил бледный, но сдержанно спокойный тоскливо, как собака, посмотрел Антону в глаза, и стало еще больнее в сердце, как будто рану ворошили чем-то острым.

-- "Да я распорядился уже, да и Ник здесь, с утра по высшим инстанциям ходит. Все прилетели, даже Катька успела. Одевайся, пойдем в Борей. Все собираются к восьми".

* * *

Некоторое время сидели молча. Николаша рассказал, что тело выдать ему отказано, так как близких родственников у Лонова нет, решения нужно ждать... и столько туману навели, ничего не смог добиться. Вскрытие показало, что.....Ник поперхнулся, и долго не мог начать говорить снова, слезы текли у него из глаз, он прикрывал ладонью лицо, мизинец дрожал...

Антон не выдержал, и чтоб больше его не мучить, договорил своими словами

- "Сказано утоп. Захлебнулся, вода в легких и... все такое"

Опять помолчали. Как-то не укладывалось, обычно Слон занимал треть пространства за столом, когда собирались вот так, все вместе. И не потому, что он был крупный, да весу в нем было где-то 140, при росте 190, дело не в этом. Слон был сибаритом настоящим, барином по крови, когда-то прапрадед его владел маслобойнями четырех губерний, выпить и покушать Слон любил и умел как никто. Он и заказ всегда делал, знал, что, где нужно есть и пить. Теперь, вместе, они собирались крайне редко...

Последний раз, когда поминали Палыча, три года назад, тогда не было только Фила, который валялся мертвецки пьяный, и Антон, как не старался, не смог привести его в себя...

Сейчас Антон рассказывал всем, то, что уже рассказал каждому в отдельности.

Позвонила ему домоуправ участковый, орала так, что он долго ничего не мог понять, что мол вот, понастроили бассейнов, понимаешь ли, над жилыми помещениями, норм никаких не соблюдают, делают, что хотят, сами живут где-то в парижах. Потом, наконец, удалось добиться от нее, почему она мне звонит. Вы, мол, обозначены доверенным лицом господина Лонова, и без доверенных лиц права вскрывать помещение нету, а вода хлыщет и хлыщет второй день, хотя все стояки перекрыты, а жильцы требуют, ...ну и все такое...

Телефоны у Слона все на автоответчике, ну и поехал я. Приезжаю, а там, мать моя, агентов понаехало уже, все оцепили, ... как они узнали???. Они бы и открыли, конечно, на фиг им доверенное лицо, да не смогли, лохи. Швейцарская последняя разработка, степеней защиты..., ну в общем, открыл я дверь, они было оттеснили меня, но я не будь дурак, сразу им зелененькую книжицу бряк, и сказал, что только после меня...

Ну, совсем так не получилось...

Антон помолчал.

Но я хоть видел его. Глаза ему закрыл....

Я, как вошел в кабинет, а там воды по щиколотку, а он лежит в кресле... Голый...

А на мониторе ...как аквариум... А все обесточено, система выключена, не понимаю...

Но, как только я ее забрал, монитор вырубился, течь сразу прекратилась.

И вода сразу куда-то ушла.

Антон полез во внутренний карман куртки, и выложил на стол рядом со стаканом с водкой, перекрытым куском хлеба, желтую коробочку, потертую в углах.

На крышке фломастером подчерком Слона было написано: "Филу"

* * *

Все смотрели на Филиппа. Фил и сам был поражен. Дома Антон ничего не говорил о боксе.

- "Как они тебе разрешили взять то его?"

-- "Стал бы я спрашивать! Стянул, как увидел." - Антон сидел за поминальным столом в бейсболке, никто не обращал на это внимание, он никогда не снимал ее. Антон родился лысым, и волос на голове у него никогда не было, природа так решила, все привыкли видеть его таким. А украсть, действительно, он мог легко, все что угодно.

Его принципы ему это позволяли...

Фил понял, что сейчас ему предстоит рассказать, про бункер Палыча, про Лору, про то как он лажанул Слону день рождения, праздник, который он себе задумал, и, наконец, про то, что Лора с ним говорила. Но он не знал как это рассказать...и главное. Он только сейчас понял, что рассказать нужно другое, не с того дня, вернее ночи...

"...Палыч очень тосковал по Лоре, по дочке, но он понимал, что она уже не его жена, что ничего не вернуть и заново на рельсы не поставить. Он говорил, что она счастлива с этим своим банкиром, что ей хорошо с ним, а значит и Юльке хорошо...Мое время ушло...

И тогда я придумал сделать игру. Эта была всего лишь игра. Мы тогда, если вы помните, освоили бункерную призму, вот на этой основе и начали строить бункер его ушедшей любви, в основном вечерами, иногда все ночи напролет...И вы знаете, он отвлекся! Он совсем другим стал!" - Фил обвел глазами друзей и поразился, тому что увидел..."Вы знали?"

Ник как-то весь посветлел, глядя на Филиппа, он достал свою электронную записную книжку, быстро открыл нужную страницу и протянул запись Филу. Достаточно было только мельком взглянуть, чтоб узнать портал входа с направлениями воды. Ник качал головой, да малыш, мы все строили этот бункер, каждый свою часть, в которой преуспел.

Я - движение пространства, Катя и Алекс интерьер, Слон загрузил интеллектуальный порт, Палыч возврат памяти, Антон ресурсы вариантов действий, Влад - собственно Лору, ее тело.

Фил посмотрел на Влада, тот усмехнулся.

-- "Вот он пусть тогда и рассказывает дальше! Он, значит, знает все лучше меня..."

У Фила никак не получалось быть сдержанным сегодня, внутри его кипела боль, к ней примешивалась ненависть и еще что-то, в чем он боялся признаться даже себе, страх, да, именно страх, и не за себя, за себя он никогда не боялся.

Он чувствовал себя ответственным за человечество. Но, он не знал, как объяснить им, то что он узнал случайно, и, даже не так, то что он не знает и не понимает и понять не в силах, а причастность свою к этому чувствует.

-- "Я понимаю, что тебя бесит..." - вдруг заговорил Влад, он был совершенно спокоен и невозмутим, казалось, что боль случившегося его не коснулась совсем.

Так же невозмутим и спокоен он был, когда погиб Палыч, он воспринял это как некую констатацию, собственно это больше всего и "бесило" Фила, как выразился Влад.

Но Влад сказал другое, то, что он сказал, всех вздернуло и ошеломило:

" Лора была педофилкой, и трахнула всех учеников своего мужа, кроме Фильки, который просто не созрел еще тогда для этого, за что он мог ее любить? Он ее ненавидел! И когда представилась возможность от нее избавиться, избавился. И никогда об этом не жалел.

И у него была... (Влад немного задумался, но потом, как будто сам себе дал разрешение, кивнул) другая женщина...Но когда Лора вернулась,...неожиданно, а к тому времени бункер был уже построен, он ее туда заточил. Ему в голову не могла прийти мысль, что она станет приманкой для того, кто ее оттуда забрал, а бункер стал порталом для входа в лифт.

А когда Палыч это понял, он не смог уничтожить бункер, ...и Слон не смог."

-- "Лифт куда?" - наконец, после длинной паузы спросил Ник

-- " в будущее" - сказали одновременно Влад, Филипп и ...Антон.

* * *

-- " в будущее" - сказали одновременно Влад, Филипп и ...Антон.

И удивительна была реакция при этом каждого из них! Влад с искренним любопытством и даже восторгом смотрел на Фильку, Фил с изумлением на Антона, а Антон с укором и явным неудовольствием на Влада.

Когда - то это была "троица не разлей вода". Антон с Владом выросли вместе, были соседями по лестничной площадке, их комнаты соседствовали непосредственно, имели одну общую стену, через которую они когда-то в детстве даже перестукивались. Потом, когда Палыч привел Филиппка в команду, высмотрел его на какой-то математической олимпиаде, парнишка сразу, практически мгновенно вписался в их тандем, и троица стала неразлучной. Влад, старший из них, помыкал мальчишками как своими слугами, но был настолько изобретателен и талантлив, что те прощали ему королевские замашки, обожали его и копировали во всем. Но все они были разные и индивидуально цельные сами по себе, и довольно органично дополняли друг друга.

Палыч с удовольствием наблюдал за тем, как росли и мужали мальчики, в том, что он пытался создать, в большей степени он делал именно для них. Алекс и Катя более земные, здешние, их общественный статус и жизненные позиции вписывались в существующую среду данности. Слон и Ник вполне сформировались как ученые, как личности, и в его наставлениях, как ему казалось, тоже уже не очень нуждались.

А вот мелкотня, как называл их Слон, для Палыча была источником его постоянной работы над собой, они его стимулировали, каждый по-своему.

Антон - кладезь мудрости, своей доморощенной, но уникальной по возможности применения. Предпринимательство его пределов и границ практически не имело, он обладал уникальным даром из всего что случалось, получать наивыгоднейшую (как он сам это видел) пользу.

Влад - ходячая энциклопедия и в тоже время вдумчивый и хладнокровный аналитик. Все у него разложено по полочкам. Но вокруг него всегда кипели страсти, он отличался обаянием и кармой рокового героя.

Филя, его любимец, обладал необыкновенной харизмой философа и чувственной притягательностью. В нем было столько свежего сочного ветра! Его тонкий подвижный ум никак не мог устояться не в каких определяющих его рамках. Фил был настолько непредсказуем, что стабильность вокруг него была просто невозможной роскошью.

И, конечно, понятно, что для них в жизни был Палыч. ВСЕ. Учитель с большой буквы. МАСТЕР. И все, что его окружало, все его пристрастия и привязанности, были для них святыми. И остались.

Как только Палыча не стало, крепкий союз троицы пал, как будто они вдруг повзрослели, и мальчишеское братство их уже не сплетало.

Но была и еще одна причина.

Женщина.

* * *

В буфете Борея они зависли до ночи. Эмоциональный всплеск никак не мог устаканиться, Антон всех строил время от времени, пытаясь выставить свою параболическую версию времени во главу угла, но его прагматические доводы никто не мог дослушать до конца.

Хаос дискуссии пировал свое превосходство. Явно не хватало мягкого талейрантного дипломатизма Палыча и жесткого неоспоримого слоновьева авторитета. Над столом заставленным чашками, пластиковыми стаканчиками и бутылками (буфетчица Галя давно ушла, оставив ключи ночному сторожу, местному домовому Увару, который висел тут же за столом, время от времени бегая в магазин по соседству) стоял густой смок прокуренного воздуха и натужный крик бесконечных тирад. Из динамиков стойки гремел любимый уваровский Pink Floyd, оборотная сторона луны.

Катерина вышла из-за стола и стала одеваться. Алекс, раскрасневшийся с выбившейся длинной прядью из пучка волос, спорил с Николашей, что-то просчитывая в его компе, механически перехватил рукав ее плаща, потянул назад, но Кэт, наклонившись заворковала ему в ухо. Он кивнул. Фил знал, что Алекс год назад переехал в Лос-Анджелес, и они живут вместе. Не прощаясь, Катька пошла к выходу, потом резко повернулась к Филу, и, опустив свои длинные пальцы ему на шею за воротник (ее привычка мгновенно находить дрожащий пульсик жизни в любой части тела), наклонившись, прокричала - "проводи, пожалуйста".

Когда Фил, одевшись и попрощавшись с друзьями, отрыл из под пустых пачек от сигарет и окурков желтый бокс, положив его в карман, все замолчали. Кто опустил глаза, кто отвернулся, Антон покачал головой, Ник проводил своим грустным тоскующим взглядом Фила до выхода. Влад смотрел в свой стакан с мартини и... смеялся.

* * *

По шумному грязному Литейному шли молча. Он держал ее за теплую ладошку, она низко наклонившись, пряталась от дождя под капюшон. Не сговариваясь, одновременно, свернули в проезд к "ахматовой", ворота в шереметьевский садик оказались открытыми. Из освещенных окон музея слышались страдания виолончели, там иногда проходили интеллектуальные пати.

Вон у той огромной липы они поцеловались в первый раз.

Когда это было...даль дальняя ушедшей любви...

Там, проходя по аллее молча, они и остановились, Фил наклонился к ее мокрой мордочке (Катька радостно усмехнулась - помнит), и поцеловал ее сначала вскользь в мокрый вздернутый носик, потом долго и больно в губы.

Как тогда.

Он посмотрел на нее внимательно, первый раз за все это время, она округлилась, стала женщиной... Той тростинки с неуклюжими длинными руками, которую он любил когда-то больше нет... В уголках глаз появились морщинки, сейчас, когда она улыбалась, они смеялись вместе с ней. Такая родная и.... совсем понятная.

Здесь было тихо.

"Расскажи мне, как погиб Палыч." - они не виделись с тех пор, как она свалила за океан, когда Палыч еще был жив. Когда прилетала на его похороны, Фил висел в другом мире, и они не встречались. Кэт перехватила его сразу потускневший взгляд, и оговорилась

-- "... я понимаю, тебе больно, милый, нам всем больно, но...столько времени прошло...

И, потом, ты...ведь был там...тогда...Мне то ты можешь сказать!" - последние слова она сказала с явным нажимом, не терпящим отклонений. Таков ее апломбический характер.

Фил грустно улыбнулся и закурил. Прищурившись, он посмотрел далеко, туда, в ту страшную ночь. Увидел в окне Палыча в всполохах яркого пламени. Тот был совершенно спокоен.

Фила не пустили за ограждение, как он не рвался. Огонь полыхал всю ночь...

-- "...он обманул его" - наконец выдавил Фил из себя.

-- "Кто ???" - Катька явно не ожидала таких слов.

-- " Порриш. Паук. Он забрал обеих женщин, соединив в одну." - Фил сощурился и кивнул своей мысли - "теперь я понял почему. Бункер мог принять в себя сущность только под смазку любви. Так он был задуман и построен." - Фил посмотрел куда-то мимо Катьки

-- "Только так."

Они прошли по Фонтанке, и уже у поворота на Белинского, прощаясь, Кэт погладила его по руке, и попыталась как можно мягче сказать, заглядывая ему в глаза

-- "Не грусти, милый. Быть может они соединились, где-то там, в других мирах..."

Он опять поцеловал ее в носик. Снежинки таяли у нее на лице целясь в мелкие веснушки, не попадая. Еще раз посмотрел в ее глаза, и повернувшись пошел к переходу, с грустью сказав уже не Катьке, а скорее мигающему зеленому светофору.

-- " ...они разминулись..."

* * *

Фил шел очень быстро. Ходить пешком он любил, и пройти мог не один десяток километров за раз, навык туриста и скаута. На петроградскую сторону он перебрался уже через минут двадцать. Когда вышел на аллею александровского парка уже издалека увидел свет в арочном окне эркера на третьем этаже. Сердце ёкнуло. Сколько раз он проходил здесь еще с весны прошлого года, окна всегда были темны и безжизненны.

Перемахнув через ограду парка на трамвайную линию, Фил подошел к двери парадной и долго смотрел на кнопки домофона , соображая и вычисляя, что то в уме, когда неожиданно раздался щелчок, дверь сама открылась и какой-то мужик с большой коробкой стал проталкиваться наружу. Фил помог ему выйти, придерживая дверь, спросил "нужна ли помощь", и получив отрицательный ответ с благодарностями, довольный, что так удачно вошел, побежал по лестнице на верх.

Уже у двери, переведя дух, он с волнением стал придумывать повод и оговорки с извинениями за столь поздний визит, но рука уже жала звонок, и сердце забилось еще сильнее. За дверью было тихо. Он позвонил еще, понастойчивее, оговорки с извинениями при такой наглости уже не пригодятся... Тихо...

Внизу хлопнула входная дверь, по лестнице кто-то быстро поднимался. Фил посмотрел в пролет, тот кто поднимался тоже посмотрел на него и Фил узнал тогдашнего мужика с коробкой, но уже без коробки, а с каким-то длинным свертком . Тот запыхавшись, стал открывать дверь, в которую только что звонил Филипп, спросил - "тебе кого, парень?", но в проеме открывшейся двери, Фил увидел горы мешков, коробок и ведер с краской, и спрашивать уже не имело смысла, он понял, что ЕЕ здесь уже нет.

Он было пошел вниз, но обернулся, все-таки спросил - " скажите, здесь женщина жила... у вас есть какая-нибудь информация, ...как мне ее найти?". "Не знаю ничего, дорогой. Хозяин в четверг приедет, у него спрашивай".Ясно. Полное динамо.

Фил стоял на улице, было очень тихо, он услышал как перезваниваются колокола на петропавловке, и вспомнил, как она рассказывала:

"...Вот часы каминные, отзвякивают каждые полчаса свои соль-фа-ми, им предшествуют фа-ре-диес-ля-соль - колокола на петропавловке, и вместе, когда они брякают свои фа (всегда в унисон, точно и без фальши), днем не замечаешь, но ночью... Однажды я проснулась от внутреннего беспокойства. Долго лежала, не могла понять, что беспокоит. Потом пошла бродить по комнатам, освещенным луной не включая света. И вдруг поняла, почему проснулась - каминные часы остановились... Во сне я не услышала традиционной концовки - фа-ми - в получасовом перезвоне и это вызвало беспокойство..."

Воспоминание было настолько четким и звучным, что он сам удивился своей памяти, сохранившей эти обычные слова с такой точностью. Все, и интонацию, и необычный мелодичный тембр голоса, а ведь прошло больше трехсот лет...

-- "ЧТО ??? Что ты сказал?" - заорал он, поразившись своей собственной мысли сам на себя, и оглянулся по сторонам. Вокруг не души, но ему показалось, что кто-то быстро спрятался за угол дома на повороте Добролюбова.

* * *

Фил проснулся мгновенно. Сон не выветрился, он помнил каждую его деталь. Странный сон. Очень. Ясный, простой и....в то же время тревожный и глубокий по ощущению. Никаких особенных пристрастий к Кронверкскому проспекту у него никогда не было.

Остался осадок, а сон ли это? Может это с ним происходило... в другой жизни... И еще. Может это происходило не с ним, а он случайно подслушал чужую память...

Сварив кофе, он включил ноутбук, и проверил почту. Одно за другим стали вываливаться письма с пометкой "срочно открыть". Фил посмотрел список адресатов - Антон, Катька, Николаша, Антон, Алекс, опять Антон... Он открыл последнее письмо Тохи, полное восклицательных знаков, тот требовал включить телефон немедленно. Да. Щас. Задолбишь своими доводами...

Филипп допил кофе, задумчиво глядя в окно. За окном наконец-то началась зима, вспомнил Слона и теплую ночь на его террасе в "швейцарии", посмотрел на желтую коробочку. Не читая писем от друзей (в общем, он предполагал, то, что они пишут), он включил комп и стал загружать бункер Палыча. В диалоговом окне высветилось - время загрузки 1 час 28 мин -полной версия, 44 мин 18 сек - версия последней остановки . Фил подумал немного и захотел полную версию. Бункер пошел в загрузку. На мониторе строилось пространство. У Фила было много времени, он начал читать письма.

АНТОН. Фил, без меня в бункер не входи. У меня есть четкий план. Приеду к шести.

КАТЯ. Я много думала после нашего разговора ....ды...ды...ды ...ты не можешь....ты не понимаешь...ды...ды...ды...ты совершеннейший ребенок... (короче сопли, Фил не дочитал до конца, письмо было длинным).

НИК. Фил. Я не часто общался с Стасом последнее время, но знаю что он делал программу возврата действий, ту что начинал строить Палыч, и очень продвинулся в раскадровке прописи. Я найду данные, которые сохранились в архиве и пришлю тебе завтра. Советую тебе ничего не предпринимать, пока не выработана четкая схема разблокировки.

АНТОН. Я приеду к двум. Включи телефон!.

АЛЕКС. Мы с Ником отрыли данные о работе бункера. Всего событий 28. Из них 5 несанкционированных. Похоже, кто-то строит параллельный лаз с "черным входом" в бункер. На сайтах очень много "гостей" оттуда. Два "черных события" мы вычислили.

Дальше шло систематическое вычисление параметров и координат действий, похоже, Ник с Алексом работали всю ночь, пока Фил бродил по психоделическим лабиринтам снов.

Фил включил еще один монитор и стал проверять расчеты Ника. На большом мониторе , где строился бункер, стены приобретали цвет и фактуру. В мире было не больше десятка систем, способных загрузить такой емкий бункер. Та, что стояла сейчас у Фила, была одной из них. Систему собрали еще на кафедре. Потом, когда кафедра закрылась, перевезли к Филу. Когда бункер уже почти загрузился, пришло письмо от Влада. Фил усмехнулся (его усмешкой, все-таки долгая дружба сделала их чем-то похожими). Письмо читать не стал, но и не закрыл, спустил вниз полежать. Опять выплыло письмо от Антона с пометкой особой важности. Фил улыбнулся и открыл.

АНТОН. Филька, все мы понимаем, почему Слон оставил бокс именно тебе, потому что он надеялся, что ты с своей безбашенностью и "авось" сделаешь, то, что никто не сможет. Пронырнешь. И в глубине души так думает каждый из нас. Но это опасная игра, Фил! Прошу тебя! Очень прошу, не ходи туда.

Дальше было на страницу восклицательных знаков. Фил грустно улыбался. Антон был настоящим другом, преданным и верным.

Уже когда до окончания загрузки бункера осталось несколько минут и сердце забилось учащенно, он все-таки поднял письмо Влада и прочел.

Будь внимателен. Не отлучайся от монитора. Сеть и другие источники связи выключить. Постарайся сосредоточиться и не думать чужой мыслью (тебе ее обязательно навяжут), при выходе систему вычистить и удалить память прошедших действий. Если удастся выйти. Если не удастся, держись, не засыпай, я приду. Удачи тебе, друг.

* * *

Постарайся сосредоточиться и не думать чужой мыслью (тебе ее обязательно навяжут), при выходе систему нужно вычистить и удалить память прошедших действий. Если удастся выйти. Если не удастся, держись, не засыпай, я приду. Удачи тебе, друг.

Это было единственное письмо по делу (то о чем писали Ник и Алекс, он в общем то догадывался, а кое-что знал даже лучше). Письмо Влада было четкое, выверенное, без лишних эмоций, но у Филиппа перехватило дыхание от искренности сказанного Владом, неудовольствие и неприязнь по отношении к нему на время притупились, ушли на второй план.

Фил успел выключить все остальные компы, выйти из сети, когда выплыло табло готовности бункера. Он осмотрелся.

Бункер на первый взгляд казался пустым. Было довольно светло, на стенах дрожали тени от деревянных жалюзи на окнах. Фил подобрался поближе к окну и посмотрел в щель между горизонтальными планками, за окном открывалась обширная панорама маркизовой лужи, искрящейся снегом на солнце. За заливом можно было рассмотреть темные контуры города. Картинка была весьма натуральная, облака на небе, правда, слегка подергивались и дрожали, видно от недостатка разрешения.

Курсором мыши он повернулся к стеллажу, плотно заполненному книгами и всякой всячиной, тут на полке оказался пустой фужер, поставленный Лорой в ту фантастическую ночь. На полке выше стояло фото в рамке, на ней три женщины. В одной их них он сразу же узнал Лору. На корешках книг, плотно прижатых друг к другу, легко можно было прочитать названия. Здесь были очень популярные издания Борхеса, Гессе, Павича, и многих других. Были и совсем незнакомые. Отдельный ряд набит коробками с ДВД, несколько СD дисков лежали тут же стопкой.

Он не успел рассмотреть названия, неожиданно появился какой-то посторонний запах и шум. Фил вздрогнул и осторожно двинулся дальше. Пространство довольно сложное, зонированное, с поворотами углов, но цельное, без разграничения на комнаты. За поворотом он увидел встроенную в нишу кухню. На дисплее кофемашины горели цифры готовности, это она вероятно, по запрограммированному времени приготовила кофе. Оттуда и разносился запах.

Рядом, за стеллажом с посудой, засветился витраж в стене, из разноцветного стекла был собран пейзаж с белой горой на заднем плане, оттуда .из-за горы закрытой лесом, текла река. Вдоль берега стояли деревья в осенней одежке разноцветных листьев, ветки тянулись к воде, и земля вокруг тоже была в опавшей листве. В нижней части витража стекло казалось более прозрачным, и Фил осторожно приблизился, увеличив картинку, и посмотрел туда, за витраж. Там была ванная комната, прямо за витражом - изогнутая форма ванны, наполненная водой. Дальше, в глубине, на весь фронт торцевой стены - большое зеркало над гранитной столешницей с встроенной раковиной. По стенам и зеркалу гуляли отблески от бликов воды и цветного стекла витража.

А в зеркале ... Фил дернулся от неожиданности ... - в зеркале он увидел себя, сквозь прозрачное стекло витража и... надпись на запотевшей плоскости зеркала...

Улетела в Лондон, буду минут через сорок. Жди. 0x01 graphic

* * *

Филипп на какой-то момент растерялся, это было настолько неожиданно, к чему он явно не был готов. И сам не понимая как, но он нажал кнопку срочной перезагрузки. Картинка дернулась и ... зависла. Фил перебрал все двенадцать способов выйти из глюка, бесполезно. Монитор как-то угрожающе стал наплывать. По спине катился горячий пот, влажные ладони липли к клавишам. Фил отстукивал комбинации кодов, и уже совсем потерял надежду, когда вдруг монитор потух и засветился через мгновение (которое показалось вечностью) синим полем перезагрузки. Карецкий перекрестился. Он откинулся на спинку кресла и тупо смотрел на работу системы. Она сама себя лечила, чистила и правила, иногда он на автомате делал нужное действие, которое от него требовалось, но был он не здесь, а где-то у себя в пятках...

И в этот момент в дверь позвонили. Фил быстро собрал диски в бокс, и огляделся, куда бы спрятать. Сейфа как у Слона у него не было.

Позвонили еще раз, настойчивее. Фил сунул бокс под подушку дивана и пошел открывать.

За дверью стоял Влад Раевский. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Потом Влад спросил "может, пригласишь войти?", и по тому, как он это сказал, Фил понял, что тот верно долго бежал. Он повернулся и пошел в комнату, ощущения еще не нормализовались, сердце билось учащенно, но уже не в пятках, а где-то в области колен. Они подкосились, и он рухнул на диван.

Влад сел напротив, в его рабочее кресло и внимательно огляделся. Понюхал воздух. Наклонился к монитору, который вернул после перезагрузки окно рабочего стола, и, проведя тыльной стороной ладони вдоль экрана, посмотрел, как оно бликует. Только потом, удовлетворенный каким-то своим изысканиям, он перевел работу системы в ждущий режим. На экране выплыла заставка: осенний обнажившийся лес с засыпанной разноцветной листвой землей медленно заносится снегом...

Фил безучастно следил за его действиями.

Помолчали.

-- "отдай его мне" - сказал Влад тихо и спокойно.

-- " ...кого?"

-- " Ты меня понял, давай без придури"

-- " Как ты узнал, что я гружу бункер?"

-- " Еще год назад мы с Антохой построили зеркало активности бункера" - сказал Влад после некоторой паузы. - " когда ... она стала выходить в сеть на сайты".

Опять помолчали.

-- "Ты..." - Влад сделал паузу и опустил глаза - " ...ты ведь с ней там познакомился? Да?"

-- "...а ты был у нее на Кронверкском?" - неожиданно для самого себя ответил вопросом на вопрос Фил и поразился реакции Влада - тот растерялся. Таким он никогда его не видел...

То, что он сказал после, было еще большей неожиданностью.

-- "Она не виновата в их смерти. Это не она их убила, а система защиты портала лифта. Она не может этому помешать." - он покачал головой и тихо спросил - " ты знаешь, где она?"

-- Фил закрыл глаза и улегся головой на подушку, нащупав рукой коробочку, кивнул.

-- " ...в Лондоне" - и заснул, мгновенно, просто провалился в сон.

Влад посидел рядом с ним, глядя как тот спит, осторожно послушал его пульс, потом накрыл пледом и тихонько вышел, захлопнув за собой дверь.

* * *

Фил спал, просыпался и снова спал. Осенний лес монитора заносился снегом, голые черные ветви деревьев безучастно в безветрии смотрели на его сон, и он сквозь сон наблюдал за тихой работой снегопада на экране. Когда время интервала заставки заканчивалось, монитор затухал, вновь всплывала картинка осени с одеялом красно-желтой листвы с прорезью замерзающего ручья. Филипп наблюдал себя, полусонного, живущего в дреме, осень, зима, осень и опять зима. Он потяжелел, отрастил бороду, женился на Юльке, потом, когда Юлька сбежала от него к Раевскому, снова женился на Катьке, старший сын подрастал, все больше становясь похожим на Влада, который пять лет назад пропал в океане, в экспедиции на маленькой яхте. Он, Филипп Карецкий, получил звание профессора, как Палыч и возглавил кафедру, летал на конференции ... и там спал... Но однажды в полусне наблюдая осеннюю замерзающую воду монитора, он вспомнил ЕЁ слова о синекуре, и, вдруг, совершенно явственно увидел синюю птицу, низко пролетающую над водой... Она окропила его холодными каплями с крыла... и он проснулся.

За окном медленно шел снег. Светила обглоданная луна. Он долго сидел, глядя перед собой. Потом достал желтый бокс и загрузил бункер, и все время, пока тот грузился, он следил за работой, не отрываясь, и думал - что это было с ним? Сон??? Сон в целую жизнь? И сколько раз он так жил? И что такое жизнь, иллюзия или реальность?

Когда картинка полностью загрузилась, Фил увидел на мониторе темную комнату с окнами на такой же медленный снег с луной на дальнем плане. Где-то близко слышался звук падающей воды и Фил пошел, направляя курсор в сторону доносившегося звука. Дверь в ванную комнату бункера была открыта, он вошел внутрь и сразу почувствовал упругость горячего воздуха на своем лице. Стало душно. Он не сразу заметил, что в ванной кто-то есть, и когда за выступом увидел ее, не испугался, не вздрогнул, а... удивился.

Это была Лора и не... Лора.

-- "Ты ....???"

-- " иди ко мне...раздевайся..." - сказала она тихо.

Они долго сидели в ванной, и она гладила его лицо прохладными руками, которые пахли мандаринами и еще чем-то сладким, и он целовал эти руки, а она говорила и говорила мелодичным и тихим голосом, о своей длинной жизни, о любви, о нем..., о боли, которую носит с собой всегда...

И потом, когда, наконец, через несколько часов он заснул на диване от истомляющей усталости, она не сразу его разбудила.

А когда разбудила, было уже утро. Снег прекратился, было солнечно.

-- " Тебе нужно идти, милый, поторопись, напротив входа всегда стоит такси..." - она сунула ему в карман халата деньги и выставила за дверь. Спросонья Фил плохо соображал и не помнил, как спустился, как вышел на улицу. В халате и тапочках на босую ногу было прохладно, этот холод его сразу прояснил. Он стоял на каком-то оживленном проспекте высотных домов, напротив крутились гигантские треугольники рекламы, на стоянке действительно выстроились в ряд такси, Фил теряя тапочки, добежал до первой машины и сказал водителю свой адрес. Уже когда проезжали знакомое место развилки у виадука, Фил вспомнил, что его поразило там, в ванной.

На вешалке в ванной бункера он видел бейсболку Антона...

* * *

Щель входа в портал открывается редко. Очень. Но как только это случается - жди гостей. Она была готова к этому в каждую секунду, но все равно, когда Порриш появился, не вздрогнула, не испугалась, а немного затормозилась в своем действии и как-то рассеянно смотрела на экран монитора. Он сидел напротив ее рабочего стола, в кресле, с интересом ее рассматривая.

Вилли Порришу действительно была очень интересна эта странная женщина, которую он забрал больше четырехсот лет назад на промежуточную станцию в 22 -й для генетических экспериментов своего друга, Кита, и тогда, она единственная из тысячи выжила. И потом стала для них, его и Джека (Кита) что-то вроде няньки, матери и подруги одновременно. Когда Кит погиб во время одного из своих экспериментов, она продолжила его исследования. Бесстрашная и необыкновенно чувственная, она не оставляла никого к себе равнодушных, у нее появилось много учеников и последователей. Она сама отдала себя на эксперимент чистки для продолжения жизни, первой стала WishWit (вечной), подвергалась насильственным гонениям из времени, была объявлена врагом комитета, а потом в 24-м, наоборот Vip-персоной и первой леди советников комитета. И тогда она (первая) попросила о сокращении ее жизни, сбежала от почестей и комфортного существования назад в прошлое, и здесь не ищет спокойной жизни, и все что-то творит, и творит, и творит...

-- "Что такое рисуешь красивое?" - спросил он, помолчав.

-- " Новый транспортер. Самый совершенный."

-- " ...и как его зовут?" - снисходительно улыбнулся Порриш, все что она творила на данный момент времени было для нее "самым, самым".

-- "... его будут звать ВОСЬМОЙ"- теперь улыбнулась она, ласково.

-- " я принес тебе, что ты забыла... КЛЮЧ" - после некоторой паузы.

-- " Уже не нужно. Я сама нашла, чем открыть ВЫХОД"

Порриш покачал головой.

Понятно.

Он хотел сказать, что его не спасти, не вернуть, что ее усилия напрасны, и что она очень нужна там, откуда он пришел. Но не сказал. Посидел еще немного, потом попросил "очищения". Она посмотрела на него закрытыми глазами (Порриш при этом прикрыл тыльной стороной правой ладони татуировку паука у себя на лбу, а левой - пах, - стандартная поза для причащения), и покачала головой.

Её посланные мысли и наставления разложились по полочкам действий.

Все они придут вовремя и в нужный момент.

Комментарии: 1, последний от 02/07/2015. © Copyright Жерелье Яна Владимировна (gerele@mail.ru) Размещен: 31/03/2007, изменен: 17/02/2009. 72k. Статистика. Статья: Фэнтези		Ваша оценка:
Аннотация: Ищу ключ, потерянный во сне, он что-то должен открыть во мне и все изменится...

Жерелье Яна Владимировна : другие произведения.

Январская жара