Аннотация: Сказка ко Дню Танкиста. Танк "Шерман" переплыл океан, чтобы принять участие в большой войне. Но платформу отцепили и танк забыли на складе. "Шерман" уснул и проснулся через много лет, когда война давно закончилась...
Танк, который опоздал на войну
Ржавая крыша старого ангара с грохотом обвалилась, подняв тучи пыли. Солнечные лучи скользнули по выкрашенной защитной краской броне. Шерман проснулся, чихнул и попробовал покрутить башней. Всегда первым делом крутишь башней, когда ты - самый обыкновенный средний танк. И, как и любая машина, Шерман знал свою работу, как только сошел с конвейера.
"Мне нужно на войну" - подумал он - "Я ведь танк и мое дело - сражаться! Может быть, где-то идет наступление и меня очень сильно не хватает?"
Шерман представил, как под треск пулеметов бегут солдаты, но ряды колючей проволоки преграждают им путь. И нет надежды на помощь. Где танкисты? Нельзя же ехать без них!
Но в ангаре никого не было. И когда очень долго стоишь среди ржавых железок, приходится действовать самому. Шерман зарычал мотором, сбил ворота и покатил по разбитому асфальту среди заброшенных казарм и складов. Он не удивился разрухе: во время войны так и должно быть. Главное - уничтожить грозного и опасного Врага. А все остальное не имеет значения.
Где-то вдали гудели моторы. "Наверное, машины едут на войну!" - подумал Шерман и быстро, как мог, пошлепал гусеницами на шум.
Но когда танк проломился сквозь лесопосадку, он встал, удивленно разглядывая зеленые кроны деревьев, многоэтажные дома и разноцветные автомобили, мчащиеся по ухоженным улицам. Зачем так покрасили машины? Они слишком заметные! Их легко уничтожат! Наверное, это тыловой город.
- Ой, трактор! - услышал Шерман чей-то высокий голос. - Что ты здесь делаешь? Твое место на стройке!
Маленькая лупоглазая машина остановилась возле здания с вывеской "Магазин" и удивленно таращилась на танк.
- Я не трактор. Я - танк Шерман. А как ваше имя?
- Матиз, - представился "лупоглазик". - По-моему, ты самый настоящий трактор. У тебя гусеницы вместо колес!
- Нет, я танк! - заупрямился Шерман. Он привык отстаивать свое мнение. - Мне нужно на войну! Где она?
Матиз ненадолго задумался.
- Кажется, бульдозер, господин Коматсу говорил, будто стройка - самая настоящая война.
Шерман удивился, как стройка может быть войной, но не подал вида. Он был очень воспитанным танком.
- Вы не расскажете, как туда проехать?
- Я даже покажу. Нам по пути.
Шерман покатил, не поспевая за Матизом. Тому приходилось постоянно ждать.
- Какой ты медлительный, - укорял Матиз. - Настоящий трактор. Ничем не лучше тех, со стройки.
Наконец, Шерман увидел стройку. Изрытая гусеницами земля, котлованы и пустые, без стекол, окна недостроенных домов напомнили ему полигон, на котором когда-то испытывали его предков. От волнения у Шермана даже заскрежетала коробка передач.
- Как интересно, - прорычал он. - Ножа нет, ковша тоже. А что у тебя вообще есть, приятель?
- Длинноствольная пушка, - с гордостью сказал Шерман. - С дульным тормозом.
- Мне это ни о чем не говорит. А что ты умеешь делать?
- Могу стрелять. Давить машины. Крушить дома.
Господин Коматсу оживился:
- Видишь старый деревянный дом? На этом месте мы построим новый. Уничтожь его.
Шерман повернул башню и... как он зарядил пушку без танкистов? Он и сам не знал, как. Только щелкнул затвор, и орудие выплюнуло фугасный снаряд. Дом разлетелся в щепки. Кусок бревна едва не угодил прямо в господина Коматсу.
- Не пойдет, - пробасил бульдозер. - Так ты всех покалечишь. Ты что, техники безопасности не знаешь?
- Нет... - вздохнул Шерман. - Я же танк.
- Нам такой работник не нужен, - господин Коматсу отвернулся и занялся своей работой.
- Ой! - подал голос Матиз. - И зачем я сюда поехал? Я застрял!
Его колеса угодили в яму с грязью и теперь бесполезно крутились. Брызги летели далеко во все стороны.
- Сейчас помогу! - Шерман легонько, как ему казалось, подтолкнул приятеля. Захрустел металл, посыпались осколки стекла.
- Ой-ой-ой! Больно! - закричал Матиз и кое-как выполз из ямы. - Ты мне багажник помял! Да как сильно, меня только в мастерской исправят! До свидания, а вернее, прощай! Нам с тобой не по пути, увалень!
Матиз выбрался на шоссе и помчался на ремонт. Наверное, ему не стоило обзывать танк. Шерман смотрел через прицел и отчетливо видел разбитый фонарь и вмятины на окрашенном яркой краской кузове. Острие прицельной марки легло на маленькую машину, защелкал дальномер. Сейчас снаряд превратит беззащитный автомобиль в груду обломков...
Но Шерман так и не выстрелил. Ведь на Матизе нет белых крестов - отметок Врага. А обижать мирную технику нельзя. За это могут отправить на переплавку.
Шерман остановился в раздумьях. Он не знал, что делать дальше. Наверное, лучше было бы переночевать на стройке, но господин Коматсу настойчиво попросил не мешать работать. И Шерман отправился в город.
Наступил вечер. Среди мирной жизни - огней, сияющей рекламы и лучей автомобильных фар танк чувствовал себя солдатом, который пришел на модную вечеринку.
- Фу, невежа! - услышал он чей-то голосок. - Не видишь красный свет? Или тебя не учили, что надо ехать только на зеленый?
- Танк плохо видит. Но это уже не его проблемы... - пошутил Шерман.
- Нахал! - ответила желтая легковушка и скрылась за поворотом.
Шерман проехал по улице к большой площади и увидел вывеску "Слава отважным солдатам! Товары для настоящих мужчин! Устрой свою войну!"
От радости Шерман едва не закрутился вокруг гусеницы! Вот это мысль! Но с кем воевать? Кто Враг? Нельзя же крушить все подряд. А вдруг это свой город? Надо выяснить, прежде чем переводить снаряды!
Улицы опустели. Наверное, все машины разъехались по гаражам. Шерман выбрался на дорогу среди одноэтажных домиков, заехал в какой-то переулок, как вдруг прямо в смотровые приборы ему полыхнули мощные фары.
- Танк? - сказал хриплый голос. - Я даже не буду спрашивать, откуда ты взялся. Но задам вопрос: что ты здесь делаешь?
- Мне нужно на войну, - сказал Шерман, смело глядя прямо в лицо Тягачу с прицепом-платформой. - А я думал, здесь давно забыли о танках.
- У нынешних автомобилей короткий век, - вздохнул Тягач. - Иные не живут и трех лет - откуда ж им что-то знать, кроме своей работы? Да, было время, когда машину берегли, передавали от отца к сыну... ну да что зря болтать? А война... война закончилась много лет назад. Ты опоздал, дружок.
- Что же делать? - вырвалось у Шермана. - Может, мне устроить свое сражение?
- Пожалуй, не стоит разрушать мирную жизнь. Не для того твои ровесники победили Врага.
Тягач помолчал несколько минут, опустил рампу и добавил:
- Даже если ты опоздал на войну, то всегда можешь найти себе занятие. Забирайся на платформу. Придется сделать крюк, но, надеюсь, это зачтется мне, когда я отправлюсь на переплавку.
Шерман забрался на широкую спину, и Тягач помчался по ночному шоссе. Он ехал очень быстро: только мелькали огни деревень, поселков и придорожных кафе. Платформу покачивало, и Шерман задремал. Проснулся он от яркого света.
Взошло солнце. Прямое, как орудийный ствол, шоссе шло среди полей, изрытых заросшими травой воронками. Когда-то здесь бушевала война. Свистели пули, рвались бомбы и снаряды. Горели разбитые автомобили. И танки с красными звездами стреляли по Врагу, отбивая в тяжелой битве родную землю. Шерман прибыл из-за океана им помочь, но схватка давно закончилась...
Ехали долго. Наконец, там, где в сторону от шоссе уходила пыльная грунтовая дорога, Тягач остановился.
- Видишь проселок? - прохрипел он. - Езжай по нему и не сворачивай. Увидишь высокий забор - за ним то, что тебе нужно.
Шерман сказал спасибо и поехал, как ему сказал тягач. Он уже подъезжал к деревянному мостику через грязную речку, как вдруг его мотор взволнованно задребезжал. Наверное, тягач врал о победе, о том, что война давно закончилась...
По полю бежали солдаты в серой форме. Квадратный, словно коробка, танк с длинной пушкой разворачивался в атаку. И для Шермана не осталось ничего, кроме ненавистного белого креста в прицеле. Он рванулся вперед - надо взорвать вражеский танк, а потом уничтожить солдат! Такая его работа.
Но когда Шерман зарядил в пушку бронебойный снаряд и влетел на мостик, старые опоры не выдержали и с треском сломались. Танк провалился мутную грязь почти по самую башню, заскреб гусеницами, стараясь выбраться, и увяз еще больше. Наконец, мотор заглох, Шерман остался без сил и замер.
На башню забрался солдат Врага в серой форме.
- Серега! Вот это находка! - крикнул он.
Шерман разозлился. Его взяли в плен! Это самое страшное, что может произойти с машиной - идти воевать против своих. Но над обрывом появилась голова в пилотке с красной звездочкой.
- Это же поздний "Шерман", Антоха! Откуда он здесь? Смотри-ка, будто с завода! Для реконструкций Западного фронта то, что нужно!
Антоха открыл башенный люк и озадаченно сказал:
- Пушка заряжена! Он что, собирался идти в бой? Сам? Вот чудеса!
- Наверное, он принял все за настоящую войну, - ответил Серега. - Машины - они живые. Как и мы. Придется ему объяснить что к чему.
Два гусеничных тягача вытащили Шермана на берег, отвезли в ангар и поставили рядом с выкрашенным в желтый цвет неуклюжим танком с фарами-глазами на лобовой броне. Шерману показалось, будто его сосед чему-то улыбается.
- Ой, новенький, - тонким голосом сказал незнакомец. - Здравствуй. Познакомимся? Меня зовут Матильда.
Шерман вежливо представился и спросил, что здесь происходит. Почему все - и свои, и Враги, мирно стоят в одном помещении, не причиняя друг другу вреда.
- Война давно закончилась, - сказала Матильда. - И сейчас здесь музей. Но иногда мы играем в войну и надеемся, что наша работа больше никогда не понадобится.
Шерман мало что понял и решил, что разберется позже. А пока он очень устал и быстро заснул. Впервые за много лет он почувствовал себя дома.