Я убеждён, что все людские поступки совершаются под натиском воображения. Ибо самый ясный разум принуждён в конце концов сдаться и следовать, словно своим собственным, тем правилам, которые оно своевольно и повсеместно вводит.
Блез Паскаль. "Мысли".
Часть 1.
Облака плыли над городом.
Лёгкий смог мешал им созерцать людские потоки, бегущие где-то далеко внизу. Но вся мощь каменного экономического исполина была им видна сполна.
Новосибирск разрывал мутно зелёное пространство земли сотнями венами улиц, вспарывал небо моторами ТЭЦ, жадно пил ни в чём неповинную Обь.
По мостовым куда-то текли люди. Счастливые и не очень. Добрые и злые. Влюблённые и никому не верившие. Идущие на работу и идущие на пляж, поближе к воде. Ветер гнал пыль по горячим тротуарам, всё тонуло в зелени, и яркое Солнце было явно в хорошем настроении.
Я познакомился с ней как раз в один из таких жарких июльских дней. Уединившись недалеко от пляжа "Бумеранг" в тени деревьев я рисовал эскиз на тему открывающегося передо мной пейзажа. Небольшой мыс, украшенный соснами, рассекал гладь Обского водохранилища. Сюжет незамысловатый, но на самой картине я планировал сменить яркий солнечный день на алый закат, что существенно бы подняло красоту описываемого момента. Да и вообще, я пока художник из разряда "что вижу, то рисую". Дар абстракционизма ещё не посещал меня.
Девушка-туман, девушка-блик Солнца на воде...
Оказывается, она уже давно сидела позади меня на земле под сосной, наблюдая то ли за мной, то ли просто любуясь природой.
Как завязался разговор? Улыбка и банальное "привет"? Да, это всё было. Тонкая бумажная стена между "свой" и "чужой" была снесена лишь одним взглядом. Не надо было смотреть друг на друга и думать, что сказать, что бы случайно не оборвать хрупкую нить диалога с малознакомым человеком.
Зато был лёгкий ветер, и гигантская чаша водохранилища несла спасительную прохладу. Сосны перешёптывались между собой, и туманным треугольником где-то далеко на горизонте водной глади застыла белоснежная яхта.
Слова и улыбки слетали с губ, кружились вокруг нас хороводом лета, Солнца и воды, мягкой листвой ложились на сердце.
Так была написана моя самая удачная картина.
*******
Фанатичная идея социализма всё ещё угадывалась среди плакатов микроволновок, компьютеров, мобильных телефонов, шампуней, шмоток и улыбок знаменитостей, активно всем этим пользующихся.
Мы начали прогулку с улицы Советская, свернули на Ленина, потоптались на Красном, потом была Сибревкома, Коммунистическая, снова Ленина и снова Советская.
Город верно хранил в себе героев и идеалы прошлого. Почти уже не видных на фоне вновь пришедших...
Американщина нам уже безумно надоела: их еда отнюдь не вдохновляла на аппетит. Поэтому New York Pizza осталась позади. Зато японская кухня встретила нас радушно: перекусив моллюсками, бороздивших океанские глубины, мы двинулись дальше.
Итальянская мода влекла к себе гламурных женщин. Полосатые шарфики так и хотели прыгнуть к нам на шею. А где-то сверху под потолком из глазка видеокамеры на нас смотрели сами итальянцы. Привет, макаронники! А у нас сейчас тоже +30!
Здоровенный банер звал посетить чудесный Таиланд, а может даже и Мальту.
Откройте для себя весь мир с турфирмой "Каисса" !
Но мир был открыт и без участия турагентов. Мир был открыт: он весь вмещался в этой девушке, что шла сейчас рядом со мной. В её тёмнокарих глазах, коротко стриженных ногтях, естественно белых волосах и может, и не очень стройной фигуре. Мир был открыт, и за ним не надо было ехать на другой меридиан.
Чёрный джип с небольшим юным женским созданием за рулём, надменно вышагивающая, хорошо одетая леди средних лет, небрежный гость с ближнего зарубежья, красный свет светофора, плакат, предупреждающий о надвижении на город группы "Блестящие"...
Загрязнённый воздух улиц вдыхался легко и непринуждённо. Довольные и где-то счастливые лица молодых компаний вызывали ответную улыбку, а сутулость и озлобленность одиноких попрошаек была абсолютно непонятна.
Мир был открыт, и мы плыли по его волнам, и пыльный ветер тёрся об расправленные души.
Ту, кто была тогда рядом со мной, звали Екатериной. Меня же, кто-то из вас уже наверно догадался, зовут Арсений.
*******
-Сеня, чай или кофе? - раздался с кухни голос Кати.
-Чай!
В тот вечер было дождливо и прохладно. Пыли на асфальте уже не было, вместо неё была сырость.
Мы сидели у Кати дома на немного потёртом синем диване, кушали печенья и по ту сторону комнаты, в экране небольшого монитора смотрели старую французскую комедию. Так себе фильм. Зато можно было запросто отвлечься на конфеты с чаем и на другие интересные подробности текущего вечера.
-Покажи, что нарисовал,- сказала Катя.
Я подал толстый альбом с холстами.
Катя взяла его и стала внимательно изучать картины.
-Это старый сапожник, - сказала она через какое то время - Кого он ждёт?
-Как-то раз он проснулся, а его жены рядом не оказалось. Все вещи её были на месте, но сама она исчезла. Прошло уже много лет, он всё так и работает в своей обувной лавке. И каждый раз, когда кто-то подходит к его окошку, что бы сделать заказ, ему кажется, что это сейчас будет она. Он ждёт "Привет", но слышит "Здрасьте, посмотрите, пожалуйста, мою обувь"...
Она листала альбом дальше.
-А это маленькая девочка. Что за важность царит вокруг неё?
-Она сегодня взрослая. Мамы нет дома и она тайком, первый раз, пользуется её косметикой. Захватывает дух и пробирает волнение при мысли, что её такой увидит мальчик из класса, который ей симпатичен. Понравиться ли она ему?
-А здесь нет людей. Но скоро они сюда придут. Уже слышны голоса. Что нужно им в этом месте?
-Тут будет праздник. Праздник Радения. Это древнеславянский праздник. После него трава будет зеленее и заметно прибавиться детей.
Она улыбнулась.
Фильм подходил к концу. Кульминационный момент вдруг резко оборвался бабушкой живущей в домике в деревне.
Разбросанные мягкие игрушки смотрели на меня с интересом, и только толстенький тигрёнок ревниво отвернулся.
Я выключил телевизор. Одиноко тикали часы и тот самый тигренок, казалось, недовольно сопел. Я поймал взгляд Кати.
-Выходи за меня замуж - неожиданно для меня самого сорвалось у меня с губ.
Она снова улыбнулась.
-У меня есть идея получше.
Она встала, подошла к шкафу и стала что-то там искать.
-Я не умею рисовать, ты знаешь. Но одну картину я всё-таки нарисовала, специально для тебя.
С этими словами она показала мне обычный альбомный лист. На нём был небрежно нарисован масляными красками незнакомый мне номер мобильного телефона.
-Это тебе.
-Что это?
-Позвони по нему, скажи, что ты от меня.
-И?
*******
С утра всё шло не так. На моей основной работе всех как подменили: клиенты срывались в крик, вис компьютер, ругался шеф, коллеги постоянно запинались об мой стол - автозапчасти и поддержанные иномарки явно не хотели продаваться.
В последние недели в голове у меня стала чётко формироваться мысль: работа менеджера-продажника - это не моё. Всегда довольный и окрылённый работой и маркетинг-планом, меня как будто кто-то подменил. Меня бесила эта западная манера разговора у моих коллег, меня бесил мой недавно купленный костюм, меня бесила моя машина, за которую мне ещё четыре месяца отдавать кредит, меня даже бесил логотип той фирмы, в которой я работал.
К концу каждого дня у меня дрожали руки и, разговаривая с кем-то, я мысленно проклинал его.
Надо было что-то делать.
После того, как кошмар под названием рабочий день закончился, я вышел из офиса. С каждым шагом по направлении к улице мне становилось явно легче. Как будто свежий воздух постепенно поступал в душную комнату. Я вышел на Вокзальную Магистраль. Часы на здании вокзала показывали уже восьмой час вечера.
На машине я не ездил уже неделю, поэтому путь до цветочного салона на Красном я преодолел пешком.
Мне сегодня как воздух было необходимо общение с Катей. Обладая колоссальной женской мудростью и интуицией, она всегда возвращала меня к жизни. Только рядом с ней я чувствовал равновесие.
В салоне меня ждали и уже приготовили букет белых лилий, приготовленных специально для неё.
Выйдя из салона, я прямиком отправился в сторону её дома. Пешком дошёл до площади Ленина. Три остановки на метро до станции Студенческая. Потом пешком на Планировочную. Её улыбка уже стояла передо мной, и я мысленно улыбался ей в ответ. Обогнув 18-й дом, я сделал первый шаг к её подъезду.
Дома, где жила Катя не было.
Я остановился.
Вместо дома был шикарный пустырь с чертополохом, бетонными обломками и тремя железными гаражами.
Я закрыл глаза, открыл, огляделся вокруг. Дома всё равно не было. Уже сильно знакомой, потёртой временем кирпичной пятиэтажки с надписью у второго подъезда "Убей буржуя!" не было.
Я ничего не понимал. Пройдя на середину пустыря, стоя у кучи полуразбитых бутылок и другого хлама я ничего не понимал. Я озирался по сторонам. Окружающее пространство уже начинало плыть перед глазами. Я дошёл до ближайшего дома, потрогал его рукой, попробовал на вкус пыль, оставшуюся на пальцах после прикосновения. Всё было реально.
"Снесли дом!" - озарило меня мысль. Я посмотрел на пустырь. Заросли чертополоха говорили о том, что дома тут не было уже минимум несколько лет. Да и не сказать, что здесь вообще, когда-либо было какое-то здание!
Из-за угла вынырнула пожилая женщина с какой то авоськой в руках. Земля уходила у меня из под ног.
-Скажите, пожалуйста, Планировочная 18/3 где?
-Вот 18/2, вот 18/1, а 18/3 нет такого дома, да и не было никогда.
-Не было???
-Не было.
-Да как не было?! - женщина шарахнулась от меня, как от сумасшедшего. - Я был в этом доме буквально вчера! Слышишь?! Был!!! Где он?!!!
-Псих!- женщина чуть ли не побежала от меня.
-Где он?!! - Уже плохо понимая актуальность своих действий, прокричал я.
-Не знаю, не знаю... Не было такого. Э-эй, кто нибудь?! - женщина взвизгнула и бегом скрылась за гаражами.
Мобильник. Позвонить. Точно!
Нервными движениями я нашарил в кармане пиджака сотовый телефон. Номер Кати я помнил наизусть.
Я набрал его. После недолгой паузы: "Такой номер в данное время не существует" - сказал металлический женский голос.
Я набрал ещё раз. Тот же самый ответ. Я открыл телефонную книгу. Были Тани, Марины, Светы...Кати не было не одной.
Что такое? Не может быть!
Букет белоснежных лилий незаметно выпал из рук и грузно приземлился в пыльную траву.
Это всё сон. Кошмар. Я сейчас проснусь. Я стал щипать себя, пока не пошла кровь. Я попробовал её на вкус. Кровь. Просто кровь. Солёная кровь.
Я сошёл с ума?
Но ведь дом был! Девушка была!
Я вспомнил, что как-то раз сфотографировал дом на мобильник. Да точно, вон возле того угла. Как раз должен был влезть Катин дом и соседний, возле которого я стоял.
Ага, вот она, фотография! Вот соседняя пятиэтажка, вот двухэтажки вдали, ларёк...Нужного мне дома не было!
Пустырь.
Часть 2
Дзержинский район, Городская психиатрическая больница Љ4.
-Пустырь, говоришь? - сказал уже начинающий лысеть врач - А мы проверили по всем архивам, на том месте никогда не было дома. И Екатерины Феодаевой, 1981 года рождения тоже не значиться ни в одном паспортном столе, ни в одной базе данных.
Я плакал. Уже наверно раз в сотый за день.
-Доктор, я не могу в это поверить...
-Но это так. Это реальность. Катя - плод твоего воображения.
У меня отобрали мобильник, хотя я всеми силами старался не показывать, как сильно я жду звонка. Её звонка.
Она позвонит. Обязательно позвонит. Она придёт, всё им объяснит и заберёт меня отсюда.
Меня отвели в мою палату. Стараясь не смотреть на своих новых соседей, я аккуратно разложил свои вещи в тумбочке. Потом лег на скрипучую больничную койку? посмотрел в потолок. Какой большой белый лист. Мысленно я стал рисовать на нём картину.
*******
-Вы видели его картины? - Спросил доктор Беднов у мамы Арсения.
-Да конечно. Он рисует пейзажи.
-Пейзажи? Посмотрите вот на это.
Беднов протянул толстый портфолио.
*******
Шли недели и месяцы. Меня пытались лечить: давали таблетки, кололи какой-то гадостью, после которой я был почти самым счастливым человеком на свете. Я заметно похудел, лицо поросло жёсткой щетиной. Я очень не любил смотреть в зеркало.
Раз в неделю ко мне приходила мама. Она говорила, что скоро она меня отсюда заберёт. Ещё она приносила мои картины, мне, почему-то, запрещали хранить их у себя в палате.
Картин, почему-то, с каждым разом становилось меньше. На вопрос где они, мама, что-то туманно отвечала. Конкретного смысла ответов я не понимал.
Рисовать мне, почему-то больше не хотелось. Вместе с Катей ушло всё моё вдохновение. Куда всё-таки мама девает мои картины? Они последнее, что связывает меня с Катей. Нельзя, что бы с ними что-то случилось.
Вчера, когда я всё-таки предпринял попытку порисовать ручкой в своей тетрадке, какой то псих встал надо мной и стоял до тех пор, пока я не закончил. Ненавижу их всех. Идиоты половина, это точно. И я стараюсь с ними особо не общаться, ссориться тоже не хотелось бы.
Сегодня опять приходила мама. Сказала, что мне осталось тут сидеть всего неделю. Я спросил её, можно ли будет меня не кормить и не колоть лекарствами эти оставшиеся дни? Она сказала, что поговорит с врачом.
От нечего делать я пишу дневник. Краем уха слышал, что тут не только я один этим занимаюсь.
Ужасно соскучился по своей работе. Всё-таки, я её люблю. Жалко, что туда меня уже не возьмут, собственно, как и в другие места, где требуется справка от психиатра. Что делать, не знаю. Может, поеду к отцу в Горный Алтай, в село Майма. Попытаюсь устроиться на какую-нибудь турбазу. Устал от шумного Новосибирска, хоть и не видел его уже восемь месяцев. Не видел, а устал. Странно как-то.
Я лежал, писал, иногда рисовал и даже не заметил, как этот псих опять встал столбом сзади меня. Не знаю, сколько бы он надо мной торчал, если бы я не уронил случайно ручку. Он поднял её и подал мне.
-Я тоже пишу, но только стихи.
-Мои поздравления.
-Ты рисуешь сейчас, то, что видишь. Но у всего на свете внешнее, это лишь скорлупа, рисовать её необязательно, сама мякоть, что под ней, гораздо интереснее.
Я посмотрел на него несколько удивлённо.
-Да ты поэт.
-Был.
-Что же сейчас?
-Неохота, есть дела поважнее.
-Например, вылечиться?
Он усмехнулся.
-Ну, типа того. Тебя зовут Арсений?
-Да. Подсмотрел где-то?
-Вообще то мы в одной палате живём уже месяц. Очень странно, что ты это спрашиваешь. Ты как будто ничего не замечаешь вокруг, живёшь где-то в своём мире.
-Наверно так и есть, что с того?
-Я видел твои картины по телевизору, тебе это о чём-то говорит?
-Как?!
-Парень, ты знаменитость.
-Где мои картины? Где ты их видел?!
Руки затряслись, кровь застучала в висках. Ну, мама...
-Извини, я не хотел тебя злить. Я подошёл к тебе опять вовсе не из-за этого. Кто эта девушка, которую ты рисуешь уже несколько раз?
-Тебе то что?! - Я думал только об одном. Где, чёрт, мои картины?
-Скажи, пожалуйста - чуть ли не умоляюще произнёс он.
-Пошёл вон.
На этом наш разговор на сегодня был исчерпан.
*******
До выписки оставалось два дня, но я уже собрал все свои вещи. Увы, их очень мало влезало в мою больничную тумбу. Хотя это и неважно, самая главная вещь для меня была в тот момент моя тетрадка. Обычно, я её прятал, когда куда-то выходил. Особенно осторожным я стал после того самого разговора с психом. Мало ли, что ему в голову взбредёт.
Но где-то после обеда неожиданно в палату ворвалась медсестра и громко сказала:
-Беспятов, тебя доктор зовёт.
Покосившись на психа, он вроде бы спал, я засунул тетрадку под одеяло и вышел.
Доктор меня порадовал, сказал, что курс лечения закончен.
Особых эмоций я не испытывал. Впереди была новая жизнь, и предстояло много работы. Вернувшись в палату, я увидел там санитара. Его звали Михаил. Вот по кому карцер и усиленная доза снотворного плакала. За малейшую провинность он мог избить беспощадно.
Чего ему тут надо?
Он недобро, с какой то нескрываемой злобой посмотрел на меня.
Так, тихо, я ничего плохого не сделал, и вообще мне доктор сказал, что завтра уже домой.
Он постоял, поиграл мощными желваками, ушёл.
Уф...Слава Богу. Животное.
Я опять достал свою тетрадку. Из неё торчал явно лишний листок. Я взял его. На нём была всего лишь одна надпись, написанная дрожащим почерком. Надпись, изменившая всю мою дальнейшую жизнь окончательно и бесповоротно.
"Катя Феодаева??????"
В миг все давно забытые ощущения вернулись ко мне. Пустырь, плывущие перед глазами дома, перекошенное в испуге лицо случайной прохожей. И другое: её смех, запах её комнаты, приехавшие в гости родители с гостинцами. В последний раз, когда я её видел, она сказала, что хочет котёнка и спросила: нет ли у меня знакомых, кто мог бы этому поспособствовать?
А потом... Всё поплыло опять.
Это мог сделать только один человек. Я встал, прошёл в другой конец палаты, где обитал тот самый псих, протянул ему листок.
-Твоё? - голос дрожал.
-Да. Я знал. Я знал...
-Тебе про неё доктор сказал, умник? - Обида, злость и нахлынувшие, почти забытые воспоминания смешались в один безумный калейдоскоп.
-Нет. Не доктор. Я знаю её... - по-моему, он плакал - Ты знаешь, она котёнка хотела...
Листок выпал у меня из рук.
-Котёнка? Желательно рыжего...
-Рыжего...
Я сел в карусель и нажал кнопку "скорость света".
*******
-Что сказал тебе Виктор? - спросил доктор.
-Ничего, мы просто решили познакомиться.
-Да? Странно. Что же он сказал, что ты в обморок грохнулся?
-Да вроде ничего такого. Вы знаете, я просто мало ел в последние дни.
Доктор внимательно посмотрел на меня. Шизофреников дел мастер, блин.
-Ладно, давай иди, поешь.
Но первым же делом когда я вышел обратно в палату, я подсел к Виктору.
-Расскажи мне о ней.
-Она моя жена и...
-Как?! - росток надежды получил пинок армейским ботинком.
-Ну да, жена. Ты понимаешь, в чём дело: мы вместе жили на левом берегу, на Планировочной...
-Там?!
-Да. Я её очень любил. Но однажды, в конце лета, этот дом, где мы с ней жили, исчез! Понимаешь, исчез! Он исчез со всех фотографий, исчез с памяти всех моих знакомых и родных. Вместе с домом исчезла и сама Катя. Потом я оказался здесь. Ты её знаешь? Расскажи мне.
-Да, знаю. Я её считал своей девушкой. Мы гуляли вместе, я ходил к ней в гости...
-Чего?! - Удивление и ревность была в его глазах.
-Подожди, она мне не говорила, что замужем, да и в паспорте её я печатей никаких не видел.
Было видно, что он сдерживает свою злость. Видать, желание во всём разобраться было сильнее. Так же как и у меня.
-И однажды вечером её дом исчез. Я пришёл на пустырь - докончил я.
-Так это всё-таки было...
Он смотрел на меня с открытым ртом, глазами, с ещё не ушедшей яростью, полными удивления. Я сглотнул слюну.
-Какого числа это случилось? - несвязно произнёс я.
-Второго сентября прошлого года...
-Второго...Я ночевал у неё дома в тот день. Когда она про котёнка сказала. А через день я пришёл, дома нет... Второго?
-Второго. Точно. Вечером, в семь вечера, я приехал, а дома нет... А там вещи все мои были, документы... Пустырь.
Возникла пауза, мы оба пребывали в шоковом состоянии.
-Вы давно женаты?
-Пять лет уже.
-Пять... - не может такого быть, думал я. Это невозможно было бы скрыть. Да она бы и не стала. Не такой она человек. Этого не может быть...
-Этого не может быть - сказал я.
-Я знал некоторых своих соседей. После того дня они все как сквозь землю провалились. Этого всего на самом деле не может быть.
-Я помню столько деталей, я помню все запахи. Врачи всё наврали. Они не проверяли никаких паспортных столов и баз...
-Я знаю. - Вдруг перебил он - Нам надо туда, на Планировочную.
"Он безумец" - подумал я - "Полный психопат".
- Я завтра выхожу, я съезжу туда.
-Нет, мы пойдём туда сегодня ночью. Я знаю, как сбежать отсюда.
-Нет. Я не пойду.
-Тогда я пойду один.
Этого я допустить не мог. Я должен был первый попасть туда.
-Хорошо, сегодня ночью.
*******
Через какие то подсобные помещения мы вышли на улицу. Стояла тёплая, лунная, июньская ночь.
-Нам туда - шепотом сказал Виктор, указав куда-то в глубину парка.
Мы обогнули служебные гаражи и осторожно пошли между деревьев к уже видневшемуся забору.
-Ну что, психи, погулять вышли? - раздался негромкий и знакомый голос. В тени деревьев стоял Михаил. О нет...
-Ну да, мы уже обратно - сказал Виктор, готовый вот-вот пуститься в бег.
-Не звезди!!! - рявкнул санитар. В его руке тускло сверкнул пистолет - Я знаю куда вы, гадёныши, намылились.
Глаза сверкали нечеловеческой злобой. Единственный зрачок пистолета в его руках смотрел прямо на меня.
-Вы идёте к ней.
Как я понял, пистолет был с глушителем, потому что последовавшие за этими словами выстрелы были какие-то странные на звук...
*******
Мы бежали по ночному городу. Воздух резал лёгкие, ноги налились свинцом. Мы сбрасывали темп, останавливались, немного отдыхали и снова бежали.
Одинокие машины с рёвом проносились мимо.
Вот уже и проспект Дзержинского позади. Всё как-будто такой же, как и восемь месяцев назад. Да, он такой же, но я изменился до неузнаваемости. Я уже не тот. Совершенно другой человек.
Прорвавшись сквозь трущобы Каменки мы вышли на Кирова. Передохнули прямо на газоне.
Окна домов смотрели на нас тёмными безжизненными глазницами. Хотелось жутко пить, но у нас не было не рубля, что бы купить воды. Сплёвывая и, стараясь не обращать внимания на кузнечные молота в лёгких, мы двинулись дальше.
Сердце билось уже где-то даже и не в груди, когда мы добрались до Планировочной.
Дома не было.
У меня уже не было сил, что бы сказать свои мысли в слух. Он должен быть здесь. Должен! Мы вышли на пустырь.
-Тут? - кое-как спросил я.
-Тут. Здесь мой подъезд.
"Её подъезд"- подумал я, но промолчал. Дыхание возвращалось медленно и мучительно. Я был измотан. Физически, морально и душевно. Я был готов лечь и заснуть прямо здесь, среди грязных кустов.
Виктор молчал. Кажется, он разделял мои мысли.
-Что будем делать? - наконец спросил он.
-Не знаю. Я хочу домой.
Я лёг на землю. В небе сияли тусклые звёзды и откуда-то издалека, в миллионах парсеков отсюда, за нами наблюдали какие-нибудь инопланетяне.
О чём вы думаете сейчас, братья по разуму? Смешно?
-Привет, мальчики - раздался знакомый голос.
-Катя?!!! - мы оба подскочили.
Она стояла перед нами в зелёном летнем платье, распущенные волосы, окрашенные в рыжий цвет, спадали на голые плечи. Всё та же, только в этот раз какая-то серьёзная.
-Катя! - ещё раз вскрикнули мы с ним одновременно. Оба кинулись её обнимать.
-Стойте - сказала она, отступив от нас на пару шагов.
Мы замерли.
- Вы меня на части разорвёте. Да это я.
-Что случилось? - спросил я - Где твой дом?
Она слегка улыбнулась.
-Может, лучше ещё раз спросишь своих инопланетян?
-Катя, это не ты?
-Это я.
-Кто ты? Кто ты такая?! Что всё это значит?!
-Ты знаешь кто я. Я читала твой рассказ.
Она подошла, взяла меня за руку. Это была её рука. Я это отчётливо чувствовал.
-Я пришла вам кое-что показать. Идите за мной.
Она отпустила руку, пошла куда-то в сторону гаражей. Остановилась, оглянувшись, кинула на нас свой немного кокетливый взгляд. Её глаза звали нас за собой.
-Ну, вы идёте?
И мы пошли вслед за ней.
*******
-Лидия Петровна Беспятова? - спросил официальный голос в трубке.
-Да, я.
-Ваш сын сегодня ночью был убит. Мои соболезнования. Держите себя в руках. Вам нужно приехать в морг и...
-Что?!!! Сеня убит??? Как??? Что случилось?
На пол упала первая слеза.
Эпилог
Облака, как и год назад, да, как и все сто, плыли над городом, срывались вниз миллиардами кристальных капель, стекали по лицу, собирались на земле в огромные лужи. В ответ, город бежал, спешил укрыться под крышами домов и за немым занавесом окон.
Перед моими глазами картина: капли-цыплята клюют тело Обского моря. Сзади я чувствую дыхание той, что однажды встретил на том самом месте. Мы стоим и просто смотрим на мир сквозь занавес дождя.
- Какая непонятная история - сказала Катя.
- Это лишь скорлупа, сама мякоть, что под ней, гораздо интереснее - слегка улыбнулся я ей в ответ.