Аннотация: Книга Еноха, как бы её рассказал Льюис Кэролл
Сорокалетний старикашка Енох сидел на обрывистом берегу мелководной и ничтожной, но живописной речушки Дан, глядя на берега со склоняющимися в воду смоковницами и с заводями, поросшими кувшинками. Он свесил костлявые голые ноги в воду и мечтал об одиночестве. 'Как прекрасна тишина! Хорошо бы, баба моя навек прикусила язык!' - думалось ему. Рыболовные снасти, взятые для виду, он и не разворачивал. Енох был равнодушен к рыбам, но обожал спокойствие, размышления и праздность, и не терпел своей супруги. Рыбалка давала ему всё, на что он мог надеяться в этой жизни - отдых от жены, слияние с природой, тишину и покой. Ради этого он вставал ни свет, ни заря и удирал, боясь разбудить голосистую мегеру, которую он когда-то, бог весть, отчего возомнил своей избранницей.
Енох блаженствовал, пригрелся и постепенно начал клевать носом, придя в приятное расслабление между сном и явью.
Вдруг на берегу появился Большой Белый Кролик, одетый в безрукавку с нелепой надписью PLAYBOY. Он юркнул в какую-то норку у самой воды. 'Поймать и съесть!' - подумал Енох, и стал шарить по траве в поисках норы. Норы не наблюдалось. Енох привстал и наступил на кочку у самой травы. Неожиданно кочка провалилась, и Енох стал падать в бездонную пропасть. То ли потому, что падал он вниз головой, то ли по иной какой причине, но только ощущал он себя не падающим, а взлетающим вверх. 'Должно быть, если посмотреть вниз, так я увижу Дан и Иордан, бешено удаляющиеся от меня?' - подумал Енох, но смотреть не стал. Впрочем, облака двигались ему навстречу, из чего он заключил, что взлетает. 'Только бы остановиться прежде, чем воздух закончится' - подумал Енох. Почему именно воздух должен закончится, он не представлял, но привык за свою угрюмую жизнь, что всё хорошее кончается раньше, чем следовало бы. 'Интересно, если я полечу, всё выше и выше, то ударюсь ли я головой о водный купол небесный, или же устремлюсь прямо на звёзды? Всё же водный купол, кажется, лучше! А, впрочем, и звёзды не так плохо, лишь бы не угодить в Солнце! Зажариться заживо, кажется, это не самый лучший исход погони за кроликом! Да и мази от загара никакой нет у меня, кто же знал, что так всё обернётся!'
Тут, наконец, взлёт закончился, и Енох обнаружил себя в кругу крылатых светящихся тинэйджеров, очевидно, ангелов.
А вот и Енох к нам пожаловал! - возвестил самый шустрый из них, чем-то напоминающий Кролика.
Заждались экскурсанта! Опаздываете!
Какой экс-курсант? Я не служу! Курсантом не был! - недоумевал Енох.
Экскурсия по тверди небесной, - объяснил Шустрячок.
Поторопись, дедуля, тебе ещё книгу надо написать об этом, - сказал неведомо откуда возникший длиннобородый старец.
Какой я тебе дедуля? Я ещё молод и бодр! Во всём... Почти.
Это тебе только кажется, - пояснил Шустрячок. - Временной рикошет. Молоды мы, а ты - древность музейная.
А вы, ребятки, ничего не перепутали? - загрустил Енох.
У нас всё точно.
А этот старик с бородой - кто?
Ной.
Я не нытик, чтобы ныть, просто я интересуюсь.
Ты - Енох, а он - Ной, твой внук. А Адам - твой пра-пра-пра-пра-пра- ...
Заела пластиночка?
... пра-пра-внук! Ты - патриарх седьмого поколения от колена Адамова.
Тэк-с... - сказал Енох и пересчитал свои колена. - А этот, значит - внучок? Угу.
Угу, - передразнил Шустрячок. - Ну, так что - на экскурсию пошли что ли?
Раз запланировано, значит, пошли.
Для начала вот что. Число врат небесных есть две дюжины: четыре по шесть.
Поздновато мне арифметикой заниматься.
Над каждым сезоном года есть начальники. А каждого по три начальника месяца. У каждого по тридцать начальников дней. Итого, стало быть, триста шестьдесят дней. А каждый дополнительный день сезона подчиняется непосредственно начальнику сезона. Итого триста шестьдесят четыре.
Всё! Хватит! Надоела ваша калькуляция! Скажите сразу, что много всего, я итак поверю.
Солнечные ворота, лунные ворота...
Да отстаньте вы со своими воротами! Не нужна мне эта архитектура и география, или небография, растуды её! Вы лучше про жизнь тутошнюю расскажите! И про цены. Особенно, на напитки всякие.
Это, конечно, тоже тебе поведаем. Вот тут нас много ангелов.
Вот, это мне интересно! И чем вы тут занимаетесь? Пьёте?
Господа нашего славим.
Так. А ещё? В картишки режетесь?
Что значит, 'а ещё'? Мало что ли? Праведную жизнь ведём.
А в чем она?
В том, чтобы Господа славить и заветов не нарушать.
А каковы заветы?
Славить Господа и не нарушать заветов.
Хм. А что значит нарушить заветы?
Это не славить Господа и нарушать заветы. Бунтовать.
Как бунтовать?
Как те, что спустились на землю.
Ага! Значит, кто-то из ангелов на землю спускался? А зачем?
Они решили завести потомство от земных женщин.
Это понятно! У нас девки ядрёные! И потомство от них... Только по заду рукой проведёшь - потомство сразу же. У ваших ангелов губа не дура! И что же тут греховного?
Грех и непослушание в том, что они замыслили и содеяли. Не должно ангелам якшаться с земными женщинами.
И то правда: пусть с небесными женщинами якшаются. А нам земных баб пусть оставят. Это - справедливо!
От них родились исполины. Не духом, а телом. Это не угодно Господу.
Ну да, ну да! Знамо! Большие телом и слабые духом - это плохо. У нас один кузнец есть. Телом огромен, а дух от него - не приведи Господи! Как чесноку нажрётся! Ужас!
Исполины - не праведники. Они не славят Господа. Это Господу не угодно.
А за что им Его славить? Ведь он их появления не желал? Исполинов этих...
Всё сущее есть плод от Господа. Они должны Его славить. Даже если он не хотел, чтобы они народились, они должны быть благодарны ему за то, что рождены его попустительством... Или, как это? ... Короче, если они Его не славят, то духом они - не исполины.
Ясно. А вы?
Слава Богу! Мы возвышены духом. Слышишь?
Слышу, слава богу, не глухой! Только принюхиваться всё равно не хочу. Дух ваш исполинский мне за ненадобностью.
И ты - возвышен духом.
Да? Это я, может, нечаянно одеколон женин на себя разлил. Но я не пил его, я вообще одеколонов не пью. Он же не вкусный. Такой от него во рту привкус нехороший. Даже не знаю, какой. А что теперь с этими исполинами, которые не исполины?
Господ им дал меч, и они этот меч подняли друг на друга и истребили друг друга.
Это справедливо. А пусть, действительно, дерутся сами с собой, чем, не приведи господи, ещё тоже наших девок захотят... Ведь их не так много, девок-то красивых у нас. Особливо одиноких, но которые согласные. А с ангелами что сделали?
Их велел Он духу мщения и духу гнева заковать и связать.
Сам он, стало быть, руки не стал марал. Остроумно! И куда их?
Вон там, видишь, долина огненная?
Ого! Там жарковато!
Вот там они и лежат.
Да уж... Этакую баньку не всякий ангел стерпит!
Они закованы, связаны. Приходится терпеть.
А не помрут?
Ангелы не умирают.
И то правильно. Зачем им умирать? Пусть мучаются. А праведникам что?
Вот.
Это что?
Дерево.
Вижу. Славно пахнет. Вкусно. И что с этим деревом?
Жить будут тут, подле него. И обонять.
Запах очень приятный. Листы в чай не пробовали заваривать?
К этому дереву нельзя прикасаться. Оно - для них. Они его и будут обонять.
И плоды его вкушать?
О плодах не сказано. Их трогать нельзя.
А зачем они?
Растут. Для красоты. Для запаха. Для гармонии.
Справедливо! Умно. Для Гармонии. Эта Гармония, судя по имени, гречанка? Всё - для неё? Видать, что любит ваш босс Гармонию?
Любит.
Дак, ну, тогда всё понятно! Всё для Гармонии. Это нам знакомо! А с землёй что будет?
Потоп.
Да неужто?
Точно. Все потонут.
Ну... Опаньки! Ангелы грешили, а потонут все?
Почти все.
Пло-о-охо! А кто не потонет?
Ной.
Дак уж я итак почти что сам не свой - ною. Жалко мне тех, кто потопнет.
Ты не потонешь.
Эта мысль бодрит чрезвычайно! Выделите мне горочку повыше?
Нет. Вся земля скроется под водой.
А я как же?
А ты с нами, на небе.
Это мне подходит! А супруга моя потонет?
Да.
Уговорили! Пусть всё тонет. Туды и дорога! ... Стоп! А как детки мои?
Детки твои умрут естественной смертью.
А, так это не скоро будет?
Не так скоро.
А я ещё не умру?
Нет. Ты будешь жив.
Это мне подходит! А как внуки?
Внук твой будет Ной.
Да я уже и не ною. Всё хорошо ведь. Так как с внуками-то?
Внук по имени Ной спасется, и жена его и три сына и они дадут начало новой жизни на земле.
Вот это славно! Вот так наследство я оставлю внучку своему! Вся землю! Это замечательно!
Только ему следует ковчег построить.
Это что за вещь?
Корабль.
А, ну пусть строит, конечно! Пусть поработает. Время есть!
Теперь о главном.
Что?
Запиши всё это. И передай потомкам.
Ну, конечно, разумеется. Только ведь я писать-то не умею.
Знаем. Среди тех, кто умеет писать, праведника не сыщешь. А ты надиктуй.
Кому?
Найди уж писаря какого-нибудь.
Ладно. А можно двум?
Даже трём лучше. Чтобы тексты были на разных языках.
Я же на разных языках не умею говорить. Диктовать, тем более!
А не надо уметь. Ты диктуй, а они пусть пишут на своих языках.
И то дело! А зачем на других языках, если никто кроме Ноя не уцелеет?