Мария Данилюк : другие произведения.

Седьмая реальность

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сможете ли вы ответить на вопрос о собственном существовании? Не нужно приводить знаменитые высказывания древних философов, просто ответьте на вопрос: вы уверены, что ваша жизнь - настоящая? Именно настоящая, а не плод чьего-то воображения. Можете? В таком случае, вы ничего не знаете о собственном создателе. И ваша реальность совершенно точно не продвинулась дальше шестой. Потому что только в седьмой можно прикоснуться к разгадке.
Картинка)) [Интернет]
  
  Реальность 1
  12 июля **48 года
  5:46 утра
  
  Мерзкое пищание будильника действует на нервы уже целую минуту.
  Не хочу просыпаться, поэтому игнорирую зов этого адского механизма - пытаюсь вырвать себе еще хоть кусочек сна, прежде чем окунуться в серую обыденность.
  Позорно проигрываю этому настойчивому худшему утреннему другу каждого человека, знающего цену своему времени, и открываю один глаз, чтобы увидеть на подушке улыбающуюся круглую рожицу белого колобка с мигающими цифрами. Он улыбается, потому что так заложена его чертова программа - "радостное утро". Если бы знал создатель этих часов, какого он создал монстра, повесился бы на собственном галстуке, а не патентовал свое изобретение и уж точно не выпускал бы его в продажу.
  Стараюсь незаметно вытащить руку из-под одеяла, чтобы поймать будильник и заставить его замолчать. Только нужно это сделать осторожно, чтобы он не успел скатиться и упрыгать в другой конец комнаты.
  Вот сейчас!
  - Черт! Ты - исчадье ада! - злобно выкрикиваю в сторону упрыгивающего от меня механического шара, понимая, что как всегда промахнулась. - Заткнись уже! И так просыпаюсь!
  Понимая, что по сути выбора нет, кроме как подняться с постели, неохотно выбираюсь из-под одеяла и оглядываюсь в поисках тренированного будильника, который после подъема хозяина должен прискакать к ногам сам.
  Через несколько секунд чувствую прохладное прикосновение к правой лодыжке и, довольно ухмыльнувшись, поднимаю шарик часов и водружаю впавший в анабиоз механизм на прикроватную тумбочку. Шар издает согласный писк и втягивает резиновую подушку, снова превращаясь в маленькую полусферу, как и полагается обыкновенным часам - с цифрами во все табло. Закатываю глаза, словно монстрик может это оценить и проникнуться моим скепсисом, и иду на кухню ставить чайник для перехода ко второму этапу процедуры подготовки к радостному дню - завариванию зеленого чая.
  Вставляю вилку в привычно шатающуюся розетку и тянусь к встроенному шкафчику за керамической чашкой - чай, по очень древней традиции, полагается пить только из них. Конечно, в наше время такие чашки были редкостью - стоили не дешево и продавались только в специализированных магазинах, но зато вкус чая из них был на самом деле уникальным, а не тем суррогатным запахом из полимерного стаканчика со сверхбыстрым сроком разложения, безопасным для окружающей среды. Конечно, вкус и запах близки, но... какими-то они были фальшивыми, ненастоящими, какими по сути и являлись.
  Щелкает выключатель раритетного чайника, содержание которого в исправном состоянии каждый месяц мне обходится в шестую часть зарплаты, и я отклеиваюсь от столешницы, чтобы, как полагается, залить кипяток в чашку, дать ей прогреться, а потом слить в раковину с аква-фильтром, из которого вода снова пойдет в систему водоснабжения дома. Только тогда засыпаю сам чай, не упуская возможности понюхать высушенные скрученные листочки, и заливаю горячую воду, вынуждая чаинки сначала всплыть, а потом, некоторые из них опуститься на дно.
  Шиплю, когда рука дрогнула, проливая воду мимо чашки, но упорно продолжаю наливать чашку до краев. Только тогда накрываю ее блюдцем, давая чаю настояться, и отхожу к окну, чтобы открыть жалюзи, впуская утренний рассвет в комнату.
  Люблю утро. Начало всех начал. Зарождение нового дня. Зарождение новой жизни.
  Вдыхаю его запах - в это время суток он еще не так воняет пылью и гарью из-за отсутствия большого движения - и улыбаюсь, предвкушая, что сегодня впервые за долгое время меня ждет прекрасный вечер. По сути именно это ожидание и красит мое утро, потому что пусть и легкая, но совершенно нелюбимая работа, энтузиазма и душевного подъема не вызывает.
  Краем уха ловлю едва слышное потрескивание и оборачиваюсь на звук.
  Вот же зараза! Розетка опять накрылась, похоже. Во всяком случае, те малозаметные искорки, прорывающиеся из ее нутра, больше походят на неисправность, чем исправность.
  Подхожу к шкафчику, над которой установлена злополучная розетка для чайника и, опершись рукой о столешницу, тянусь за вилкой. Слишком поздно понимаю, что угодила в налитую лужу, которая почему-то не ушла, как полагается "умной кухне", стряхиваю руку и по нелепому велению собственного непроснувшегося мозга именно ею тяну вилку.
  Видимо, воду стряхнула не всю.
  Больно сначала пальцам, но разряд слишком быстро пронзает все тело...
  
  
  Реальность 2
  12 июля **48 года
  5:47 утра
  
  - Черт! Ты - исчадье ада! - злобно выкрикиваю в сторону упрыгивающего от меня механического шара, понимая, что как всегда промахнулась. - Заткнись уже! И так просыпаюсь!
  Приходится вставать, потому что это механическое чудовище само не заткнется.
  Отбрасываю одеяло и стараюсь придать телу вертикальное положение. Гляжу на свое заспанное отражение в зеркале и удрученно машу ему рукой.
  Наконец, чувствую прохладное прикосновение к ноге и поднимаю замолкший будильник. Ставлю его на законное место, к которому он с неизбежным постоянством приклеивается ежедневно из-за того, что его хозяйка не слышит с первого зова, и отправляюсь на кухню за чаем.
  Моя любимая процедура по утрам проходит только на кухне. В месте, где можно спокойно заварить чай. Зеленый. Без ароматизаторов и подсластителей, как заложено в программе любой мало-мальски приличной "умной кухни".
  Щелкаю кнопкой, чтобы заставить чайник закипеть и беру с полки чашку с блюдцем.
  Да, я, наверное, слишком старомодна и меланхолична, поэтому предпочитаю хоть чем-то быть похожей на моих предков, которые устраивали чаепития по поводу и без. Правда, с той лишь разницей, что в мое время такие чаепития считались роскошью, сильно влияющей на зарплату.
  Когда исходящий от кипящей воды пар заставляет чайник выключиться, наполняю чашку, давая той прогреться, по пути проливая драгоценную воду, и только потом засыпаю сам чай и накрываю чашку блюдцем, позволяя напитку завариться в покое и тишине.
  Отхожу к окну, любуясь рассветным городом, ощущая радостное предвкушение от предстоящего вечера, надеясь, что сегодня все окажется удачнее, чем обычно.
  Меня отвлекает тихий треск, как оказалось, розетки, в которую включен чайник. Хмыкаю. Не удивительно, что она сломалась, и так работала целых два месяца. Теперь опять нужно вызывать мастера, чтобы он смог ее починить, а заодно провести профилактику самого чайника. Опять расходы.
  Решаю вытащить вилку из розетки, но передумываю, в последний момент заметив все еще не исчезнувшую в недрах кухни лужу. Видимо, кухню тоже следует починить. Еще минус на моем счету.
  Смотрю на одиноко стоящую чашку, и понимаю, что это утро несет мне не только радость, но все равно осторожно беру чашку и ставлю на стол, постоянно накрытый силиконовой скатертью, имитирующей красный шелк - единственное яркое пятно на моей стерильного цвета кухне.
  Чай дарит радость и тепло. После него хочется танцевать и улыбаться, но приходится делать заказ на ремонт техники и идти на работу.
  Работа сортировщиком писем не была престижной, зато и сложной ее назвать было нельзя. Так что за те деньги, что мне платили, я была согласна перечитывать электронные послания нашей корпорации хоть двенадцать часов в сутки вместо положенных шести. И еще мне нравилась их униформа - белые комбинезоны с лиловой оторочкой - просто и элегантно. Нас таких простых и элегантных в почтовом отделе было восемнадцать, и мы были маленьким и очень дружным коллективом. Почти семьей.
  Понимаю, что, если и дальше буду предаваться воспоминаниям, вместо того, чтобы собраться, поспешно укладываю волосы с привычный пучок. В последний раз оглядываю себя в зеркале перед выходом из дома и покидаю свою маленькую квартиру, окунаясь во мрак бетонных неокрашенных стен коридора. Осталось сделать десяток шагов по направлению к открытой нише в стене коридора, и я оказываюсь на визжащей и шипящей улице со снующими по ней машинами и автобусами. Несколько секунд рассматриваю многоярусные рельсы, и сворачиваю в направлении метро на своем уровне.
  Успеваю как раз к подходу состава, и судорожно вдохнув, вхожу в открывшуюся дверь.
  Никогда не любила метро, автобусы мне казались безопаснее, хоть и ходили без рельсов, просто на воздушных подушках. Но у метро есть два преимущества: полное отсутствие светофоров и высокая скорость, что для меня важнее, чем чувство комфорта.
  Только сегодня, похоже, совершенно не мой день, потому как спокойно доехать до моей остановки мне не дали. Примерно на полпути в динамике послышался голос диспетчера, извиняющийся за непредвиденную ситуацию, вызванную поломкой, которую уже устраняют. Нам посоветовали подождать или воспользоваться услугами других видов общественного транспорта по билетам, приобретенным на поездку в этом составе, чем и воспользовалось абсолютное большинство пассажиров. В вагоне остаюсь только я, решившая, что другим способом добираться будет только хуже, и еще прикорнувший в углу старичок.
  Время идет медленно, как обычно бывает, если чего-то ждешь, и я уже успела пересчитать количество путей, пересекавших воздушные маршруты над и под нашей веткой, когда заметила несущийся на всех парах грузовой аэробус прямиком в наш вагон.
  Прижимаюсь к стеклу на мгновение, чтобы убедиться, что эта махина несется по закрытой линии, и тут же бросаюсь вон из вагона.
  Не успеваю. Аэробус врезается в нас быстрее, чем я проделываю два шага. Чувствую резкий удар. Меня отбрасывает на стену, ударяя во что-то головой...
  
  
  Реальность 3
  12 июля **48 года
  6:53 утра
  
  В последний раз осматриваю себя перед выходом, глядя в зеркало в прихожей, и покидаю свою маленькую квартиру, окунаясь во мрак бетонных неокрашенных стен коридора.
  Настроение пока отличное, и ничто не может его омрачить: даже вышедшие из строя чайник и кухня. Оглядываю дверь вагона перед тем, как войти, и понимаю, что даже поездка на метро настроения не испортит.
  Поэтому присаживаюсь на холодное сидение возле спящего старика и включаю плеер, надеясь скрасить поездку капелькой музыки.
  Когда внезапно в наушниках звучит слишком громкий голос диспетчера, раздававшийся на самом деле из динамика под потолком, но настроенный таким образом, чтобы его мог слышать каждый, я раздраженно шиплю и поспешно вытаскиваю наушники из ушей. При этом задеваю спящего деда, от чего тот просыпается и неясным взглядом пытается определить свое местонахождение.
  Диспетчер сообщает о поломке и возможности воспользоваться билетами для поездки на другом транспорте либо подождать, пока все отремонтируют. Пока решаю, что делать, замечаю, как расходится толпа, даже полусонный старик направился к выходу. Стадный инстинкт зовет меня следом за остальными, хоть я и понимаю, что, поехав другим маршрутом, имею большую вероятность опоздать. Еще раз оглядываю совершенно пустой вагон и выхожу, не желая оставаться там в одиночестве.
  Топаю к ближайшей остановке аэробуса, чтобы дождаться там довольно редкого сорок шестого номера и усесться в мягкое кресло, позволив электронному кондуктору считать мой универсальный билет до UK "Post". И снова закрываю уши наушниками, решая доехать до места с полным комфортом, раз уж на то пошло.
  Через двадцать минут я оказываюсь у дверей корпорации и старательно пялюсь на свое отражение в огромной зеркальной двери, в которой установлено считывающее устройство. Система опознает меня, как свою, и впускает внутрь, отодвигая стеклянную перегородку в сторону.
  Несколько шагов по начищенному до блеска каменному полу - и я уже внутри прозрачной кабины лифта, несущего меня на четвертый этаж в отдел корреспонденции. То, что кроме меня в лифте никого, не пугает - в это время все уже на местах, только я из-за происшествия опоздала. Но это не страшно, моя фамилия числится среди пассажиров того состава, что является достаточной причиной для опоздания, позволяющей мои премиальные оставить на прежнем уровне.
  Вхожу в стеклянный зал, в котором за мониторами сидит семнадцать таких же, как я, девушек в белой форме, и, поздоровавшись, но, не дождавшись ответа от чрезмерно занятых работниц, занимаю свое рабочее место.
   На мою голову тут же сваливается удвоенный объем работы, появившийся из-за опоздания, и я, стиснув зубы, представляя, сколько предстоит прочесть, принимаюсь за работу. Я читаю и отправляю, перенаправляю и снова читаю, пока в глазах не начинает рябить от обилия букв и цифр. Тогда я делаю перерыв минут на пять и снова принимаюсь за работу. Конечно, работаем мы в тишине, потому что от выработки, а вовсе не от времени зависит наша зарплата. А мне в этот месяце она очень понадобится.
  Когда звенит звонок, знаменующий начало обеденного перерыва, я уже почти не соображаю из-за ряби в глазах, поэтому не срываюсь с места, как остальные, а несколько секунд прихожу в себя и только тогда направляюсь на обед.
  С обедом мне тоже не очень-то и везет - в ближайшем кафе все столики уже заняты нашими сотрудниками, но я все равно решаю остаться, предпочитая дождаться в очереди, пока какой-нибудь столик освободится, чем идти еще куда-то. Уверенности в том, что в следующем кафе окажется лучше, мало - обед общий для всех организаций.
  Пока стою в очереди, разглядывая новые рекламные баннеры на потолке, повешенные там для таких зевак, как я, не успеваю заметить, в какой момент спокойная остановка заведения резко меняется на паническую.
  Когда круг вовлеченных расширяется до меня, вижу, что в здание вошли грабители и стали что-то выкрикивать, размахивая ружьями. Кажется, они требуют сдать карты и драгоценности, угрожая пристрелить того, кто так не сделает.
  Внезапно паника охватывает уже преступников, потому что возле здания кафе появляется патруль с красно-синими мигалками. Мужчины в масках начинают беспощадно палить по сторонам, выкрикивая слова проклятий, и я на всякий случай тоже пригибаюсь, стараясь укрыться от металлического града и груды осколков, разлетающихся от попадания пуль в стеклянный потолок.
  Когда живот и грудь сводит судорога боли, последовавшая после странного толчка, заставившего отступить на шаг, понимаю, что в меня попали, и то ли от осознания само факта ранения, то ли от шока, начинаю заваливаться на пол. Прислониться к чему-нибудь не успеваю - внезапно накатившая слабость не дает даже пальцем пошевелить. Остается только смотреть в ставший полностью открытым потолок и слушать, как звуки пальбы становятся все тише. Если повезет, с бандитами разберутся раньше, чем я истеку кровью, и скорая сможет мне помочь...
  
  
  Реальность 4
  12 июля **48 года
  12:03 дня
  
  Сегодняшний день вызывает сплошное уныние и тоску. Сначала - сломавшаяся розетка, потом последовавшая за ней кухня, следом - метро, а теперь я сижу перед монитором, листая адресные послания, и все равно не успеваю наверстать упущенное время.
  Когда в обеденный перерыв все внезапно поднимаются с мест, отправляясь на дежурный перекус, я не спешу, понимая, что с обедом совершенно не успею доделать дневную норму.
  Бухгалтерия, кадровая служба, инженерная служба, кибер-служба... Как же я иногда ненавижу свое Игровое Направление, на которое приходится столько служб. Неужели нельзя обойтись одним общим отделом? В конце концов, это же просто игры! Но нет, политика компания: качество - прежде всего. Словно триста человек сделают работу лучше, чем тридцать. Но я ведь одна справляюсь! Бросаю взгляд на пустое кресло напротив, принадлежащее такой же несчастной, как и я, коллеге, и сама себя поправлю: вдвоем мы же справляемся прекрасно! И нам не нужно двадцать человек.
  Вздыхаю, понимая, что мои доводы совершенно никого не интересуют, и, с непонятно откуда взявшимся энтузиазмом, бросаюсь в работу.
  Сколько писем, и меньше их упорно не становится.
  Желудок урчит, требуя пищи, но глаза продолжают меня пугать невероятным объемом недоделанной работы, так что голод игнорирую, предпочитая отдаться работе.
  Не замечаю, как проходит перерыв, и комнату заполняют переговаривающиеся между собой люди. Кажется, среди разговоров улавливаю несколько фраз вроде "расстреляли всех", "там было полно народу" и "хорошо, что мы не стали ждать". Кажется, произошло нечто из ряда вон выходящее, раз разговоры не стихают даже после того, как все рассаживаются по местам.
  Но любые новости оказываются бессильны перед гнетом рабочей нормы, и скоро в комнате раздается только мерное потрескивание клавиш и ровный гул восемнадцати единиц техники, позволяющий спокойно доделывать свою работу.
  В какой-то момент ловлю себя на мысли, что зря отказалась от обеда, но, вспоминаю, что вечер обещает быть интересным и не предполагает задержек на работе допоздна, сдерживаю желание все бросить и отправиться за порцией углеводов в соседнее кафе. Тем более что там, похоже, небезопасно.
  Так что, славно потрудившись свои положенные шесть часов, пожертвовав для этого обедом, я, наконец, заставляю компьютер погаснуть и скрыться в металлической крышке стола. Делаю это последней, потому что все равно не осилила весь объем в положенный срок, но опаздываю ровно на минуту по сравнению с предпоследней выключенной машиной. И даже покидаю кабинет вместе со всеми, слыша за спиной, как механические чистильщики выползают из своих углов, дожидаясь, пока захлопнется дверь. Не выдерживаю и оборачиваюсь, надеясь увидеть этих электронных мастеров уборки, но натыкаюсь на голографическую стену, не дающую рассмотреть хоть что-то за ней, и тут же отскакиваю, услышав шипение спадающего вниз роллета. Успела отскочить, меня даже не задело, но чистильщиков так и не увидела. Жаль.
  На выходе киваю охраннику, прокричавшему мне через весь зал: "Заеду за тобой в девять", заставившему меня покраснеть от смущения, и, пройдя проверку металл-детектором, покидаю здание и окунаюсь в серый промозглый мартовский вечер.
  Из всех достижений нашей науки я больше всего не любила климат-контроль - это из-за него у нас постоянная ранняя весна без намека на какую-то смену года. А все потому, что жаркое лето досталось курортным и сельскохозяйственным зонам. Мы же - ничем не выделявшиеся города - погрязли в тумане, смоге и периодически подсыхаемых лужах. Правда, ученые говорили, что повышенная влажность в сочетании с прохладой полезны для организма, а особенно для кожи. Мы им верили, особенно если дело касалось красоты, поэтому роптали тихо, стараясь не вызывать волну возмущений дальше собственной черепной коробки. Был еще один минус: как оказалось, дурная погода дурно влияла на настроение. Но и для этого нашли панацею, увеличив штат психологов, повально назначавших антидепрессанты. Иногда мне казалось, что это плохо, но я принимала очередную таблетку, и мне становилось все равно.
  А две недели назад мне разрешили прекратить прием препаратов, заставив делать ежевечерний отчет о своем психологическом состоянии. Тогда в моей жизни и появился первый роман.
  Конечно, подначки со стороны всегда веселого охранника сложно было назвать ухаживаниями, а сами перебрасывания фразами о прошедшем дне сложно назвать отношениями, но вчера он, наконец, пригласил меня в кино. И эта встреча должна стать моим первым свиданием. Именно поэтому я не хотела задерживаться на работе. И именно поэтому, несмотря на преследовавшие весь день неудачи, до сих пор пребывала в хорошем настроении.
  Когда передо мной открывается металлическая дверь вагона метро, я все еще улыбаюсь. И когда еду, про себя отмечая количество оставшихся позади остановок, тоже пребываю в хорошем настроении. Настроение портиться только когда так же, как утром, в динамике вагона слышится объявление о конечной остановке и предложение пересесть на другой транспорт.
  И снова послушно покидаю вагон, отправляясь к ближайшей автобусной остановке, на мгновение представив, что все неприятности, свалившиеся на меня сегодня - дело чьих-то пакостных рук.
  Когда подхожу к остановке, взгляд улавливает что-то смутно знакомое в жуткой картинке с кучей дымящегося покореженного металла, рисуемой TV-баннером. Бегущая строка говорит о десяти погибших в аварии, случившейся по вине водителя грузового такси, пренебрегшего установленными аварийными знаками. "Десять человек - это не так уж много," - почему-то думается мне, пока я не вижу отметку на городской карте, определяющей место аварии и закрытой для въезда территории. 24А маршрут 3 уровня, 17 отметка, и время - 7:42. Мой поезд. Поезд, который я покинула, повинуясь не голосу разума, твердившего об опоздании из-за смены маршрута, а инстинкту - заставившему идти следом за всеми. Быть может, историки не врали, когда говорили, что большинство научных достижений было сделано именно благодаря случайности.
  После просмотра новости чувствую себя словно заново родившейся и это опять заставляет мое настроение взлететь вверх, позволяя радоваться жизни чуть больше. Непременно хочется поделиться новостью, поэтому, я решаю, что дойдя домой, первым делом запишу отчет, в котором расскажу о сюрпризах судьбы и не случайностях.
  Мимо проходит мужчина в капюшоне и задевает меня плечом. Извиняется, на миг позволяя увидеть его хмурое лицо, потом что-то бросает в стоящую рядом урну и опрометью несется вперед. Слышу поднявшийся вой сирен, обнаруживших взрывное устройство, и понимаю, что радовалась я рано.
  Яркая вспышка и темнота...
  
  
  Реальность 5
  12 июля **48 года
  17:23 вечера
  
  Выхожу из вагона метро в препаршивейшем настроении. Кажется, моим бедам сегодня нет числа. Одна надежда, что хоть свидание не подкачает.
  Бегу к автобусной остановке, старательно укрываясь плащом, а когда становлюсь под спасительную крышу, мой взгляд вылавливает на TV-баннере жуткую картинку искореженного металла. Очередная авария?
  Бросаю взгляд на доску, отмечающую время до автобуса. Снова раздражаюсь, что и этот вид транспорта идет с опозданием, и хмуро вглядываюсь в экран, даже не пытаясь понять, что там происходит. Надоедает, и тогда я начинаю рассматривать людей на остановке.
  В какой момент замечаю подходящего странного мужчину в накинутом на голову капюшоне. Не знаю, но почему-то этот человек сразу вызывает недоверие, а когда он ненадолго останавливается у мусорного бака, понимаю, что то, что он туда бросает - не простоя банка. Тут же срабатывает сигнал обнаружения взрывного устройства, заставляющий большинство замешкаться в поисках места побега, и я, пользуясь тем, что нахожусь с краю, мчусь от эпицентра предполагаемого взрыва, забыв обо всех превратностях судьбы. Жить - вот, что самое главное. Жить.
  Меня сбивает с ног ударная волна, и я падаю на тротуар, больно ударяясь щекой. Кажется, даже на секунду теряю сознание или просто закрываю глаза, но когда открываю их, вижу перед собой лицо медработника, пытающегося проверить мое зрение. Только тогда сознаю, что лежу на носилках.
  - Не нужно... - старательно отмахиваюсь от усердного мужчины с пластиковой конструкцией в руках и поднимаюсь.
  Меня тут же укладывают обратно, настаивая на госпитализации. Послушно опускаюсь на носилки, позволяя затащить меня в карету скорой помощи, и пытаюсь удержаться от удивленного восклицания, когда вижу несколько искореженных осколками и огнем тел. Среди них могла быть я, но я успела убежать. Все-таки иногда очень полезно смотреть по сторонам.
  После стандартного осмотра, врач позволяет мне вернуться домой, не забывая предупредить о необходимости ежедневного отчета и порекомендовав сразу лечь спать. Но я слишком хорошо себя чувствую, чтобы отказываться от свидания, хоть и сомневаюсь, что на него стоит идти. Быть может все неприятности, начиная от самого первого утром, на самом деле своеобразные предупреждения?
  Этот вопрос я задаю виртуальному анализатору, решив прежде, чем идти на свидание, отправить отчет на случай, если встреча затянется. Наверное, слишком смело в моей ситуации надеяться на полноценное свидание, но настоящего опыта в отношениях у меня не было, так что мои представления об отношениях ограничивались виртуальными симуляторами с разным уровнем эротизма в опциях.
  Анализатор советует принять успокоительные процедуры и повторить отчет перед сном для контроля моего состояния. Предусмотрительно отключив его для начала, посылаю электронно психиатра к чертям и все равно отправяюсь на свидание. В конце концов, когда-нибудь нужно начинать.
  И вот я уже открываю дверь, не без удовольствия слушая восхищенное "Прекрасно выглядишь!" от моего кавалера, и отправляюсь с ним к его машине. У него грузовик, и в кабине хватает места только для двоих, но я все же не обращаю внимания на такие мелочи, как несоответствие стиля моего платья и обивки сидений салона, потому что надеюсь на хороший вечер.
  Несколько раз успеваю отбить нападение наглой руки на мое бедро, слегка отодвигаясь в сторону двери, но скоро утыкаюсь в холодный металл и понимаю, что дальше бежать некуда. Да и стоит ли? Наверное, подобные отношения мало напоминают ухаживания, но когда-нибудь это должно было произойти.
  - Приехали, красотка! - говорит довольным тоном мой попутчик, выпрыгивая из салона и предоставляя мне возможность сделать то же самое. - Сейчас все самое интересное начнется.
  Не дожидаясь, когда я обойду грузовик, мужчина направляется в сторону входа в кинотеатр, оставляя меня одну на улице. Почему-то это кажется неприятным, хоть ни одной нормы эмансипированного общества он не нарушил. Но даже чувствуя себя оскорбленной, послушно иду следом, надеясь, что дальше мужчина все-таки исправится.
  Не исправляется. Весь сеанс только и чувствую, что чужую руку у себя на бедре. Странно, но после пятнадцатого перекладывания на подлокотник, в шестнадцатый раз она вернулась обратно, а я молча это стерпела. Наверное, привыкла. Говорят, к партнерству тоже привыкаешь, не смотря на то, что действия партнера не всегда нравятся. Похоже, в моем случае дело обстоит именно так.
  - Пора, красотка, - произносит мой сосед, как только зал озаряется ярким светом, знаменующим собой окончание сеанса. - Я уже устал ждать.
  Он тянет меня за руку к выходу, опережая остальных зрителей, медленно движущихся в сторону выхода. Пожалуй, его хватка слишком сильна, и даже, захоти я вырваться, у меня вряд ли бы это получилось. Он доминирует уже сейчас, что же произойдет после регистрации партнерства?
  Протащив меня через фойе к выходу, мужчина нерешительно останавливается только на пороге здания. И то только потому, что не сразу понимает, где оказалась его машина после того, как над эстетическим видом стоянки поработал парковщик, приведя площадку в образцовый парк с аккуратными рядами машин. Машина оказывается намного ближе, чем изначально, и это, похоже, даже радует моего потенциального партнера - он криво ухмыляется и снова дергает мою руку, заставляя идти следом.
  - А теперь поехали, - напряженно произносит мужчина, заводя мотор, и я чувствую себя словно пойманной в ловушку. Похоже, нужно было пройти стандартную процедуру выбора, а не полагаться на случай и собственное везение.
  Когда машина въезжает на территорию заброшенного завода и только там останавливается, мне приходится признать, что мое везение - вещь несуществующая.
  И, словно в доказательство теории, мужчина слишком настойчиво начинает меня обнимать, то и дело норовя залезть руками под платье. Приходится отбиваться, хоть это удается с трудом, а после резкой пощечины я и вовсе пропускаю несколько атак на мое тело, чем успевает воспользоваться мужчина, подмяв меня под себя.
  Использую последний козырь, надеясь образумить разбушевавшегося и, похоже, не принимавшего очередную дозу антидепрессантов, мужчину словами.
  - Партнерство не может быть навязанным, - успеваю пропыхтеть в перерывах между стычками.
  В ответ на мою реплику мужчина рассмеялся, заставляя меня недоуменно пялиться на его искаженное смехом лицо и раздумывать о причинах столь странного поведения.
  - Ты думаешь, что я хочу тебя в партнеры? - едва отсмеявшись, произносит он и тут же закатывает рукав, обнажая руку до самого локтя. - Смотри, - говорит он, указывая на светящиеся цифры воз локтевого сгиба, - На ближайшие два года у меня уже есть партнер. Так что ничего не получится, красотка.
  - Но тогда зачем? - спрашиваю, надеясь, что он объяснит, почему решил за мной ухаживать.
  - Ты что, ничего не слышала о временном партнерстве? - все так же весело спрашивает он. - Партнерстве на день? На час? Иногда на минуты?
  Отрицательно машу головой, и правда, впервые услышав столько странные определения партнерства. Неужели был принят новый закон?
  - Тогда придется тебе показать, - уже серьезно произносит мужчина, а когда я вижу решительность в его глазах, понимаю, что игры в хороших мальчиков закончились.
  Наше уединение нарушают крики и, раздавшиеся вслед за ними, звуки открывающихся дверей автомобиля. А в следующее мгновение меня за волосы вытаскивают из салона и бросают на землю рядом с моим несостоявшимся тесным знакомым. Когда оборачиваюсь, вижу, как двое людей с оружием в руках садятся в машину и пытаются ее завести. Когда у них не получается, один выкрикивает имя лежащего рядом со мной мужчины, требуя от него код замка. Тут же второй подскакивает к нему и тянет к водительскому месту, заставляя завести машину.
  Но что-то идет не так. Внезапно настроение налетчиков меняется на еще более агрессивное и один из них несколько раз ударяет моего знакомого головой об руль. Тут же его тело с глухим стуком падает на землю возле автомобиля, и я вскрикиваю, видя, что лицо мужчины залито кровью. Мой возглас привлекает внимание другого - он поворачивается и направляет на меня пистолет. Следующее, что вижу - это пучок сдавленной плазмы, вырвавшийся из дула и летящий мне в лицо. Кажется...
  
  
  Реальность 6
  12 июля **48 года
  19:17 вечера
  
  Тяжелый день вряд ли мог предвещать хороший вечер. Но, несмотря на упорно преследовавшие меня неприятности, я не менее упорно пыталась поверить, что скоро придет время, когда они закончатся. Надо только подождать.
  Еще и это странное поведение сидящего в одном салоне со мной мужчины выводит из равновесия. Нет, я, конечно, понимаю, что мужчина, как партнер, обычно проявляет больше активности. Но этот гиперактивный и все время пытается достать мои коленки, как бы упорно я их не прятала.
  Даже во время сеанса мне не удается толком понять, о чем фильм, потому что постоянно приходится отбиваться от назойливого внимания. В конце концов, я не выдерживаю и, треснув сидящего рядом любителя распускать руки по щеке, вырвав у него возмущенный вопль, выхожу из зала.
  Пробежав по светлому фойе к выходу, ни разу не усомнившись в правильности своего решения, я отправляюсь к ближайшей стоянке метро. Ждать мужчину, который позволяет себе лишнее, не хочется. Почему-то это кажется мне предательством по отношению к себе самой.
  Поэтому мой выбор на сегодняшний вечер - общественный транспорт и дом.
  Подземный переход закрыт, поэтому приходится идти в обход по желто-белым полосам под разрешающий сигнал светофора. Странно, но впервые я не вижу полагающейся толпы, которая обычно растягивается на всю дорогу, словно переход сейчас разрешен персонально для меня.
  Резкий звук сигнала заставляет обернуться в его сторону и увидеть несущийся на меня автофургон. Что-то знакомое переживаю, наблюдая, как автомобиль немного заносит, но все равно он неминуемо приближается ко мне. Понимаю, что нужно бежать, слишком поздно.
  Удар от соприкосновения собственного тела с металлической поверхностью вызывает боль и золотые звездочки в глазах...
  
  Реальность 7
  12 июля **48 года
  20:20 вечера
  
  Унылый день и не менее унылый вечер. После нескольких минут раздумий я все-таки решаю прислушаться к совету виртуального анализатора и отменить встречу. Партнерство партнерством, а здоровье все-таки дороже.
  Поэтому, проглотив положенную дозу антидепрессанта, пройдя контрольный тест психологического состояния и выпив стандартную чашку чая на ночь, я отправляюсь спать, втайне надеясь, что завтрашний день будет лучше, чем вчерашний.
  
  Двое мужчин, сидевших в кожаных креслах напротив мониторов, синхронно вздохнули.
  - Ну, вот такой примерно расклад, - мужчина помоложе в белой майке сделал неопределенный жест рукой, очевидно, подразумевающий, что он сделал все, что мог, и несколько нерешительно уставился на заказчика.
  Мужчина в деловом костюме нетерпеливо постучал подушечками пальцев по подлокотнику и, указав на последний экран, на котором светловолосая девушка только что поднялась с постели, потакая прихоти непослушного будильника, спросил:
  - А эта так и будет?
  Молодой мужчина нервно кашлянул в кулак.
  - Это контрольный вариант. Так сказать, для сравнения, - терпеливо объяснил он. - Учитывает опыт всех предыдущих, и со включенной опцией самосохранения.
  - То есть ее сразу можно отмести? - уточнил заказчик и, получив утвердительный кивок от темноволосого молодого человека, облегченно вздохнул. - Прекрасно. Хотя, я бы ее никогда не выбрал - слишком уж скучная она какая-то, невнятная.
  - Она и должна такой быть, - согласился его оппонент. - Чтобы был полный вариативный ряд. Так какую вы выбрали?
  Блондин в костюме разглядывал картинки несколько секунд, а потом указал на монитор под номером пять:
  - Вот эту. Она самая интересная, не находите?
  Создатель Реальностей скептически поглядел на изображение, где на грязном бетоне лежали два окровавленных тела, и в душе разочарованно вздохнул. Они всегда выбирали самый кровавый сценарий. Как говорили: экспрессия, зрелищность и эмоции - самое главное. Но клиенту он ответил немного иначе:
  - Прекрасный выбор. Эмоционально и зрелищно.
  - Думаете? - казалось, клиент удивился подобной оценке собственного выбора. - А она не слишком... жесткая?
  Слишком, но это ведь не его дело. Его дело - угодить вкусу заказчика, а вкусы эти у всех почему-то были одинаково жестокими.
  - Жестоко было бы отдать единицу на растерзание суррогату. А тут очень даже гуманно - она просто стирается.
  - Вообще, это должен быть подарок жене, - блондин, казалось, пытается спорить сам с собой. - А она натура чувствительная. Боюсь, ей придется не по вкусу.
  Создатель криво усмехнулся.
  - Знаете, пятьдесят процентов моих заказчиков - женщины. И за всю мою многолетнюю практику ни одна из них не выбрала что-то помягче, - он заговорщицки понизил голос и придвинулся к заказчику. - Уверяю вас - они большие любительницы пощекотать нервы.
  Последние слова произвели наибольший эффект. Блондин сглотнул и нервно поправил узел галстука.
  - Пожалуй, вы правы, - нервно произнес он, - они любят. - Он снова посмотрел на так полюбившуюся ему реальность и решительно произнес: - Тогда возьму пятую.
  Брюнет понятливо кивнул и, протянув мужчине купон заказа, отправил оформлять покупку в отдел продаж.
  Только когда клиент ушел, он позволил себе расслабленно откинуться в кресле, разглядывая плоды своей работы. Он не понимал, почему каждый раз, создавая новую реальность, он непременно привязывал ее к контрольной. И каждый раз она оказывалась просто бледной копией, скучным подобием всех остальных. Сегодня он установил ее в конце вариации, а не в начале, как делал всегда, надеясь, что хоть в этот раз она привлечет внимание заказчика. Не привлекла. Похоже, он был единственным, кого привлекала контрольная реальность. Быть может еще и потому, что она была его первой настоящей работой, и он успел к ней привязаться.
  - Что опять сидишь над своими дамочками? - прозвучал над ухом насмешливый голос рыжеволосого коллеги. - Лучше удели время настоящим, а не пускай слюни на цифру.
  Брюнет вздохнул и, не оборачиваясь на собеседника, произнес:
  - Знаешь, иногда мне кажется, что они и есть живые.
  В ответ раздался приглушенный смех.
  - Ну да, а я тогда плазменный генератор.
  И, прежде чем Создатель Реальностей успел что-то предпринять, схватил со стола микрофон и зловещим голосом пробасил:
  - Оставь надежду, смертная! Твой чай уже остыл.
  - Ну, ты и придурок, - ворчливо отозвался брюнет, выхватывая микрофон у него из рук. - Я ж тебе говорил, что они не настроены на внешние звуковые волны.
  Оба мужчины посмотрели на последний монитор, на котором та же блондинка, что только что намеревалась пить чай, забилась в угол, закрывая уши руками. Девушка дрожала и нервно осматривала комнату, пытаясь найти источник звука. Рядом валялась пустая чашка, а сам чай превратился в коричневую лужу на полу.
  - Идиот, - устало проговорил мужчина. - Сломал. Теперь ее затирать придется.
  Рыжий сконфуженно пялился на изображение сломанной им реальности.
  - Извини, - проговорил он, - я не знал.
  - Не знал он, - проворчал брюнет. - А думать тебя не учили? Мне же не только ее теперь затирать нужно, а и все остальные. Уже обратная цепная реакция пошла.
  - Слушай, если я могу помочь...
  - Уйди с глаз долой! - прикрикнул Создатель, поспешно набирая код доступа для запуска процесса полного стирания. - Не до тебя.
  Он не заметил, как его коллега отошел. Он был слишком занят процессом.
  
  На секунду я пришла в себя. И это чувство мне не понравилось.
  Наверное, потому что я за руки и за ноги была привязана к больничной койке.
  Склонившиеся надо мной врачи что-то бурно обсуждали. Сквозь поток слов я смогла уловить только одно, наиболее поразившее меня: шизофрения. И я не могла понять, почему его произносят вместе с моим именем.
  Потом пришла боль, и я снова выпала в надреальность, в которой увидела, как что-то черное упорно подбирается ко мне. Я хотела бежать, но не вовремя обнаружила, что кандалы на руках и ногах мешают это сделать. Попыталась дернуться, чтобы сбросить путы, но вместо этого услышала только успокаивающий голос:
  - Успокойтесь, милочка, все хорошо. Сейчас вам сделают инъекцию, и вам будет хорошо.
  Внезапно я понимаю, что эта инъекция меня и погубит.
  - Нет! - кричу, надрывая голос. - Не надо!
  И снова возвращаюсь, чтобы увидеть над собой безучастное лицо медсестры со шприцом в руке.
  - Это не больно, - успокаивает она меня, и я почему-то верю ей и позволяю сделать укол.
  Дальше реальность и надреальность сливаются воедино. И тьма уже здесь, тянет ко мне свои прожорливые щупальца, а я не могу даже убрать ногу, которую она пытается лизнуть. Потом она все-таки отнимает у меня часть стопы, оставляя на ее месте пустоту, и принимается за следующую. Неожиданно понимаю, что это не просто темнота - это пожирающий меня монстр из самых глубин ада. Ада, который до сих пор считала выдумками.
  - Помогите мне, - шепчу стоящей рядом медсестре, указывая на сотворенное тьмой. - А то оно сожрет меня.
  Женщина смотрит в направление моего взгляда, а потом равнодушно поворачивается ко мне и произносит:
  - Все в порядке, девушка, сейчас приступ закончится, а потом вы поспите.
  И я понимаю, что она с ним заодно. Что они все были с ним заодно.
  - Выпустите меня! - снова кричу до першения в горле. - Выпустите! Оно же сожрет меня!
  Но меня словно никто не слышит. Возможно, так оно и есть, потому что стоящие в стороне врачи бросают на меня равнодушные взгляды, явно не намереваясь заставить замолчать.
  Неожиданно для себя понимаю, что сопротивляться бессмысленно. И я смиряюсь.
  Однажды попытавшись быть сильной, мне приходится заплатить за это слишком большую цену.
  
  
  Брюнет наблюдал, как в седьмой по счету реальности девушка, лежащая на больничной койке, билась в истерике, а врачи пытались ее успокоить. Сломанная реальность. Теперь она еще больше казалась ему настоящей. И она боролась за свое существование.
  Взглянув на индикатор выполнения задачи, Создатель с некоторым разочарованием отметил, что остались считанные секунды.
  Он снова взглянул на монитор. Теперь девушка лежала неподвижно и смотрела в потолок, словно каким-то непостижимым образом понимала, что сейчас происходит. Он приблизил ее изображение как раз, чтобы отчетливо разглядеть навернувшиеся на глаза слезы, и нервно сжал челюсти.
  Нелепость. Одна случайность заставляет сейчас сожалеть о потере виртуальной жизни больше, чем о собственных жизненных трудностях.
  К лицу девушки приложили кислородную маску. Очевидно, процесс стирания уже заканчивался, неумолимо утягивая чужую призрачную жизнь за грани воображаемого небытия.
  Создатель снова взглянул на индикатор. Почти все.
  - Прощай, - произнес он тихо, глядя на юное и уже мертвое лицо. - Мне очень жаль.
  Индикатор тихо пропищал, сигнализируя окончание процесса, и последний экран затопила тьма.
  
  
  - Реанимацию прекратить, - скомандовал сухой голос. - Время смерти пациентки: двенадцать часов пять минут по местному времени. Все, ребята, можете расходиться, вы сделали все, что могли...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"