Пв-19. В глуши
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
В глуши
Вениамин Серебров - сорокалетний владелец сети популярных в Москве кофеен, вот уже более четверти часа неподвижно стоял у окна собственной квартиры с видом на Москва - реку и машинально вертел в руке свой "Айфон".
- Ну, ты чего там застыл, Вениамин? - окликнула его жена, суетливая миловидная блондинка, снующая из комнаты в комнату, словно заводная игрушка, - помогай собираться! В конце концов, не я охотник и рыбак, а ты. Я что ли должна оружие твоё укладывать, удочки и прочую дребедень. Я?!
- Не нравится мне это приглашение, Катя, - задумчиво произнёс Серебров, не отрывая взгляд от окна.
- Здравствуйте, приехали, - всплеснула руками жена, - то есть, как это не нравится?
- Ты же мечтал выбраться когда-нибудь на настоящую охоту. Не на зайчиков и уточек, а на..., - Катерина смешно округлила глаза и, засмеявшись, выдала, - на крупный рогатый скот!
Сереброву понравилась шутка, он отошёл от окна и, улыбаясь, уселся в кресло.
- Кого ты имеешь в виду, позволь поинтересоваться?
- Ну, лоси, олени, в крайнем случае, коровы, - напустив на себя серьёзный вид, ответила Катерина.
- А как же козы, бараны...? - продолжая улыбаться, спросил Серебров, - Хотя нет, вряд ли ты их относишь к крупному рогатому скоту.
- Ну, ладно, хватит прикалываться, - притворяясь обиженной, надула губы Катерина и тоже уселась в кресло, - давай, рассказывай, что тебя смущает.
- Видишь ли, Катюша, Герман далеко уже не тот, каким ты его помнишь со студенческих времён. Он очень сильно изменился и, думаю, ничего не делает просто так, - начал Серебров, но жена не дала ему договорить.
- Глупости, - возмутилась она, - в кои-то веки, захотелось увидеться со старыми университетскими друзьями в неформальной обстановке. Что в этом плохого? И не ищи, пожалуйста, подводные камни там, где их нет.
- Ты знаешь, чем занимается фирма нашего бывшего студенческого заводилы? - сощурись, спросил Серебров.
- Нет. А что?
- А то, Катерина, что занимаются они скупкой различных предприятий, мелких и средних, больших и не очень. А потом перепродают их активы с весьма приличной выгодой для себя. Я навёл справки и узнал, что фирма Германа причастна к некоторым нашумевшим рейдерским захватам. Вот так-то.
- Но к нам это, какое имеет отношение?
- К сожалению, с недавних пор, самое прямое. Не хотел тебе говорить, но раз уж зашёл разговор... Короче. Несколько дней назад, он сделал мне предложение о покупке нашего бизнеса.
- Да ты что?! - чуть не подскочила в кресле Катерина.
- Естественно, я ему отказал. Но думаю, на этом Герман останавливаться не собирается и, наверняка, захочет сделать мне ещё одно предложение, теперь уже, как ты правильно заметила, в неформальной обстановке.
Катерина, молча, посмотрела на мужа и после небольшой паузы серьёзно сказала: - В таком случае, нам просто необходимо ехать, Веня. Попробуем вместе отговорить Германа от этой затеи. Вдвоём мы его одолеем. Вот увидишь.
Серебров вздохнул и встал с кресла.
- Может, ты и права. Ладно, как говорится: "Бог не выдаст, свинья не съест". Пойду собираться.
- Давай, - тихо проговорила Катерина и проводила мужа долгим задумчивым взглядом.
Герман Сергеевич Борецкий, будучи заядлым охотником, давно мечтал приобрести домик где-нибудь в сибирской глубинке, чтобы там, вдали от мирской суеты, без помех предаваться своему любимому хобби. Долгое время у него не получалось осуществить задуманное. Попросту говоря, руки не доходили. И вот, наконец, свершилось. Год назад риэлторы нашли ему именно то, что он хотел - небольшой домик в Иркутской области на окраине села с мрачноватым названием Глушь. Домишко, конечно же, сломали и в короткие сроки поставили на его месте добротный двухэтажный сруб с камином и прочими прибамбасами, необходимыми для комфортного времяпрепровождения. Борецкий, несмотря на то, что ему уже стукнуло 40, был холост. О таких людях обычно говорят - он женат на своей работе. Так на самом деле и было. Борецкий совершенно искренне считал, что семья ему будет только мешать строить карьеру. Собственно, именно по этой причине, он много лет назад расстался с единственной настоящей любовью всей его жизни - девушкой по имени Люся. Они разбежались сразу же по окончании универа, по инициативе Германа, уже тогда твёрдо решившего никогда не жениться. По крайней мере, пока не добьётся успеха в жизни. В итоге, успеха он добился, и не малого, а желание создать семью так и не появилось. Отчасти в этом была виновата та самая Люся, успевшая за эти годы дважды выйти замуж и дважды развестись, родив от каждого из своих мужей по ребёнку. Чем старше становился Борецкий, тем чаще он вспоминал беззаботные студенческие годы и своих друзей с кем провёл (теперь он окончательно это осознал) лучшие годы своей жизни. Вечно ржущий Венька Серебров, Катька Моргунова, ставшая впоследствии женой Вени, Генка Чудин и Люся - Людмила Зыкина, почти полная тёзка знаменитой певицы. Эта развесёлая компашка, позже, уже на пятом курсе к ней присоединилась будущая Генкина жена Элла, и сейчас, спустя почти двадцать лет, вызывала у Борецкого самые тёплые воспоминания. Расстраивало только одно, что за всё это время они почти не виделись. Недавняя личная встреча с Серебровым была не в счёт, поскольку носила исключительно деловой характер. Фирма Борецкого часто выступала посредником в сделках по купле-продаже всего, что можно было купить или продать. В случае с Серебровым дело обстояло именно так. Заказчик попался серьёзный, настолько серьёзный, что Борецкому никак нельзя было ему отказать, иначе он поставил бы под удар дело всей своей жизни. Тут-то и пришла ему в голову идея совместить приятное с полезным. Пригласить старых друзей хорошо провести время, а заодно попытаться уговорить Веньку Сереброва пойти на сделку. Борецкий знал, что Венька, как и он, фанат охоты и надеялся, что тот, разомлев от тёплого приёма и от добытых им трофеев, согласится продать свой бизнес. Хорошим подспорьем в предстоящих переговорах было и то, что заказчик разрешил Борецкому существенно поднять цену.
В отличие от своих однокашников Гена Чудин никаких особенных успехов в жизни не добился. Более того, недавно он потерял очередную работу, в связи, с чем его семейство пребывало не в самом лучшем расположении духа. Получив приглашение Борецкого, Гена поначалу хотел проигнорировать его. Откровенно говоря, ему было стыдно перед успешными студенческими друзьями, особенно перед Венькой Серебровым. Вениамин, в отличие от примерного студента Гены, учился так себе и окончил университет с грехом пополам. Чудин был уверен, что удел товарища работать простым инженеришкой в каком-нибудь заштатном НИИ. Ан нет, все вышло с точностью, до наоборот. Это он, Генка Чудин, закончивший университет с красным дипломом, так и не смог реализовать свой потенциал, и вынужден был довольствоваться ролью, которую прочил своему университетскому товарищу. Однако Элла, жена Чудина, узнав о приглашении Борецкого, вцепилась в него мертвой хваткой.
- Ты что идиот?! - накричала она на мужа, когда он сообщил ей, что они не поедут в гости к Борецкому по причине того, что он, Гена Чудин, не охотник и, тем более не рыбак. И вообще, терпеть не может природу и все ей сопутствующие "прелести". В частности злющих таёжных комаров.
- Какие, к черту, комары?! Ты что не понимаешь, что это твой, может быть последний шанс получить, наконец, нормальную работу? Господи! За что мне такое наказание?! Я выходила замуж за человека, в котором видела перспективу! А получила? Малогабаритную двушку в Бирюлёво и мужа-неудачника, который, имея красный диплом престижного университета, не может, как следует продать свои знания.
Это было правдой. Умение преподать себя, добиться чего-то, было ахиллесовой пятой Гены Чудина. Так что, как ни крути, а стыдится, ему было за что.
- Ну почему ты, Эля думаешь, что он даст мне работу? - спросил он жену, - У нас даже нет с ним общих интересов. Вот Венька Серебров другое дело. Он охотник, да ещё и при деньгах. Ему там будет хорошо. Вот и пусть едет. А мне там делать нечего.
- Нет, ну ты точно дурак! - возмущённо сложила на груди руки, Элла, - если бы Борецкий хотел просто поохотиться в хорошей компании, он бы позвал только Веньку Сереброва. А он приглашает нас всех! Понимаешь ты, олух царя небесного?! Я тебе больше скажу, он даже Люську пригласил, представляешь?
- Ни фига себе! - изумился Чудин, - как у него только совести хватило. В своё время попользовался девчонкой и выбросил, словно надоевшую игрушку. Надеюсь, она послала его куда подальше?
- В том то и дело, что нет, - ухмыляясь, ответила Элла, - она приняла приглашение.
- Дурдом! Совсем гордости нет у нашей Людмилы. Ндаа..., о времена, о нравы! Интересно, как они друг другу в глаза посмотрят?
- Увидим, - сказала Элла, - но тебя, Геночка, это должно беспокоить меньше всего. Мы туда едем с одной целью - получить работу. И ты ни на минуту не должен забывать об этом.
- Хорошо, - сдался Чудин, - едем.
Камуфляжный "Хаммер" Борецкого, несмотря на всю свою мощь, с трудом тащился по размокшей от почти непрерывно моросящего дождя, грунтовке.
- Да. Погодка..., - с нескрываемым разочарованием произнёс Гена Чудин и отвернулся от окна внедорожника.
- Да ладно тебе ворчать, Гендос, - весело сказал Борецкий, - ты же знаешь - у природы нет плохой погоды. И вообще, радоваться надо. Мы снова вместе, как в молодости! Разве не здорово?!
- Да не то слово, Гера! - вступила в разговор Элла, сделав мужу страшные глаза, - Ты просто, красавчик. Собрать всех после стольких лет, лично я о таком уже и не мечтала.
- Вень, - обратилась она к Сереброву, - ты-то, наверное, на седьмом небе от счастья?! Вон, целый арсенал с собой привёз.
- Что правда, то правда, - признался Серебров.
- Как выяснилось, мечты иногда сбываются, - заметил Герман.
- Согласен, - кивнул Серебров, - в конце концов, лучше поздно, чем никогда! А знаете, ребята, что в этой связИ бесит больше всего?
- Догадываюсь, - хмыкнул Борецкий.
- Правильно догадываешься, Гера. Живём в одном городе, а так за восемнадцать с лишним лет и не удосужились встретиться, поговорить по душам, вспомнить.... Ведь нам же есть, что вспомнить! Эх! Да что говорить! Столько времени зря потеряли, - с досадой, рубанул воздух Серебров.
- Ничего, Веня, - сказал Герман, отчаянно ворочая руль "Хаммера", - всё наверстаем, обещаю. Кстати, ребята и девчата! Минуту внимания! Хочу представить вам план мероприятий на ближайшие дни, пока вы будете моими гостями.
- Фу, как официально, - поморщилась Элла, и все засмеялись.
- Так вот, - отсмеявшись, продолжил Борецкий, - сегодня праздничный ужин, но предупреждаю, без фанатизма, ибо завтра рано утром мы с Вениамином на охоту.
- А я? - поспешно спросил Гена, предварительно получив чувствительный тычок от жены, - мне можно с вами?
- Ну, если есть желание, пожалуйста, - слегка усмехнувшись, ответил Герман, - экипировку мы тебе подберём. Лишнее ружьё тоже найдётся. Ты стрелять-то, надеюсь, умеешь?
- Из охотничьего не приходилось.
- Научим, дело не хитрое. А вы девчата, остаётесь на попечении бабы Фроси. Это моя, так сказать, домоправительница, она из местных. Соседка. Помогает мне по хозяйству. Когда я уезжаю в Москву, они с Митричем за домом смотрят.
- А кто этот Митрич? - спросил Серебров.
- Муж её. Охотник-промысловик. С ним завтра на охоту и пойдём. Надо сказать, что Глушь, несмотря на название, село довольно большое. Здесь всё районное начальство проживает. Народ местный в основном в леспромхозе работает, но есть и особая каста, охотники-промысловики, как Митрич. В общем, люди, как люди. Есть и плохие и хорошие. Вас девчата на охоту не приглашаю, уж извините, все-таки это дело мужское. Но не беспокойтесь, пока мы с мужиками будем идти по следу "священного" оленя, вам скучать не придётся. Во-первых, банька. Гарантирую омоложение минимум лет на десять. Во-вторых, осмотр окрестностей с экскурсоводом в лице бабы Фроси. Места здесь такие..., ммм, как говорится, ни в сказке сказать, ни пером описать. Впечатлений наберётесь выше крыши. Заодно к столу свежих грибов да ягод наберёте. А при желании можно даже искупаться в озере. Водичка, конечно, бодрит, но для любителей острых ощущений самое то.
- У нас нет купальников. Ты ж не предупредил, что на самом деле мы едем не на охоту, а на курорт, - улыбнулась Катерина.
- А они вам и не нужны, - хохотнул Борецкий, - в тех местах, кроме бабы Фроси, за вами вряд ли кто-то будет подсматривать. Разве что медведь полюбопытствует.
- Чего? - встрепенулась Элла.
- Да шучу я, шучу. Нет там никаких медведей. Купайтесь, загорайте, если погода позволит. В общем, отдыхайте и ждите нас. А вечером такой пир закатим, чертям тошно станет. Ребята, стейк из оленины, это нечто!
- Да, вот ещё что, - уже серьёзно продолжил Борецкий, - пока нас не будет, по селу одни не разгуливайте. Женщины вы приметные, мало ли что. С женским полом тут напряжёнка, так, что лучше не дразнить. Недавно я одного такого охотника до молодого женского тела с леганца урезонил. Ходит теперь волком на меня смотрит, того и гляди кинется.
- Кто такой? - поинтересовался Серебров.
- Есть тут один, Гундин Сашка по кличке Гуня.
- Как оригинально, - вставила Элла, - и что он сделал, этот Гуня?
- Напился сволочь и к девчонке одной полез. Ну, я ему и заехал пару раз.
- О! Так ты ещё защитник слабых и угнетённых, Гера. Колись! Сам глаз на неё положил?
- Ну что ты несёшь, Элька? Ей всего восемнадцать. Что я маньяк какой, что ли?
- Ну-ну. И как же зовут твою подопечную? - не унималась Элла.
- Мария. С недавнего времени сирота. Отец её пару лет назад в тайге сгинул, а мать умерла, ещё и месяца не прошло. Хорошо, хоть на работу её пристроили (участковый подсуетился) в леспромхозовскую столовую, а то совсем ей было бы худо. А девчонка она и вправду хорошая, иногда приходит ко мне помогает бабе Фросе. Есть у меня мысль в Москву её забрать, а то она здесь совсем зачахнет. Когда я ей намекнул об этом, она меня чуть не задушила на радостях.
При этих словах, Людмила поджала нижнюю губу, что не укрылось от всевидящего ока Эллы.
- Чудной ты мужик, Гера, - вступила в разговор Катерина, - при твоих возможностях, запереться, чёрт его знает куда. Тебе ж только пальцами щёлкнуть, вернее банковской карточкой помахать, и тебе такую охоту организуют!
- Не понимаешь ты, Катюха. Надоели мне такого рода развлечения. Скучно. А о такой романтике я мечтал с самой молодости. Я ведь родом из маленького сибирского городка, можно сказать из недр тайги или ты забыла?
- Наверное, забыла, Гера. Столько лет прошло.
- Внимание, леди и джентльмены! - торжественно провозгласил Борецкий, - добро пожаловать в Глушь!
Пока "Хаммер" медленно проезжал по центральной и единственной мало-мальски пригодной для движения улице, его пассажиры, не сговариваясь, сошлись во мнении, что данная местность не зря носит своё название. Может, моросящий по-прежнему дождь, навеял им такие мысли, но, как бы то ни было, когда американский вездеход, наконец, подъехал к дому Борецкого, настроение у его гостей оставляло желать лучшего. Перед распахнутыми настежь воротами их встречали трое. Женщина и двое мужчин. Устало урча, "Хаммер" медленно въехал во двор.
- Здравствуйте, здравствуйте гости дорогие, - тепло приветствовала приехавших румяная дородная женщина лет шестидесяти. Мужчины тоже поздоровались, но вышло это у них не так радушно, как у женщины. Один из них был одет в форму полицейского, и на вид ему можно было дать лет тридцать пять. Высокий, крепкий, о таких обычно говорят - ладно скроенный. Он смотрел на вновь прибывших настороженно, как будто заранее ожидал от них неприятностей. Другой мужчина, по виду ровесник женщины, тоже крепкий, коренастый, с обветренным морщинистым лицом выглядел абсолютно бесстрастным. Герман, улыбаясь, тепло приветствовал женщину, потом дружески поздоровался с представителями мужского пола. Знакомство гостей Борецкого с аборигенами прошло быстро и непринуждённо. Женщина и была та самая баба Фрося. Неулыбчивый мужчина оказался её мужем, Митричем. Полицейский представился местным участковым капитаном Федорычевым. Несмотря на свой суровый вид, и он, и Митрич приняли самое активное участие в разгрузке "Хаммера" и заносе багажа в дом.
- Да, Гера, впечатляет! - восхитилась Элла, плюхаясь на роскошный кожаный диван напротив отделанного изразцом камина.
- Согласен, неплохой домик получился, - скромно заметил Борецкий, - ну, что, располагайтесь друзья. Гостевые комнаты наверху. Их там, как раз, три. Выбирайте, кому какая нравится. Из одной комнаты, средней, есть выход на балкон.
- Чур, мы её займём! - воскликнула Элла.
- Это почему ещё? - возмутилась Катерина, поднимаясь по лестнице на второй этаж.
- Хотя бы потому, что мы с Генкой курим, а вы нет.
- Да ладно тебе, Кать, - махнул рукой Серебров, - пусть занимают.
- Господа, товарищи, минуту внимания! - вдруг громко произнёс полицейский. От неожиданности все вздрогнули и повернулись к нему лицом. Между тем участковый вышел на середину комнаты и, указывая на зачехленное оружие, сказал: - Попрошу предъявить охотничьи билеты и разрешение на оружие.
- Послушай, Сергей Васильевич, - обратился к нему хозяин дома, - ну, ты нашёл время включать законника! Люди устали с дороги. Неужели ты думаешь, что кому-то позволили бы провезти в самолёте оружие, не будь на него соответствующих документов?
- Ну, хорошо, - после небольшого раздумья сменил тон участковый, - черт с вами, отдыхайте. Пойду, не буду вам мешать.
- А ты чего вообще приходил, Сергей Васильевич? - спросил Борецкий.
- Как чего? - отозвался участковый, - для порядка. Новые люди, да ещё с оружием.
- Понятно. Ты вот, что, Василич, ты завтра, если будет желание, заходи вечерком. Мясом угостим. Так сказать, с пылу с жара, с моего мангала. О, стихами заговорил! Это неспроста, Веня, - повернулся Борецкий к Сереброву, - помяни моё слово, ждёт нас завтра удача.
- Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, - шутливо погрозил ему пальцем участковый и вышел во двор. Дождавшись, когда за ним закроется дверь, Борецкий громко хлопнул в ладони и сказал: - Ну, что застыли?! Давайте устраивайтесь. А то уже не терпится выпить за встречу.
- Митрич, - обратился он к охотнику, - мы с Веней попозже к тебе зайдём, обсудим планы на завтра. Хорошо?
- Договорились, Герман Сергеевич.
Сказать, что Венька Серебров был счастлив, это ничего не сказать. Впервые за свою любительско-охотницкую карьеру, ему удалось добыть по-настоящему солидный трофей. Причём с первого же выстрела. Он покосился на лежащую на земле косулю, и его лицо расплылось в довольной улыбке.
- Хороший экземпляр, - перехватил его взгляд Митрич, - отлично стреляешь. Признаюсь, не ожидал.
- Ну что, с почином тебя! - поздравил Вениамина Борецкий.
- И я поздравляю, - уныло пробубнил Чудин.
- Спасибо, мужики! - сердечно отозвался Серебров.
- Гера, - обратился он к Борецкому, - только, позволь мне приготовить стейки, договорились?
- Как скажешь, Веня! Сегодня твой день, банкуй!
Подготовка к празднику по случаю удачной охоты была в самом разгаре. Все женщины, включая бабу Фросю, в поте лица трудились на кухне. Мужчины тоже без дела не сидели. Борецкий и Серебров занимались мясом. А Гене Чудину поручили растопить во дворе мангал. Митрич, сославшись на усталость, ушёл домой отдыхать. Мясо уже готово было к жарке, когда со двора вернулся перепачканный сажей Чудин и не без гордости сообщил об успешном выполнении данного ему задания. Ему налили рюмку водки и отправили на второй этаж приводить себя в порядок.
- Ну что, я пошёл? Думаю, мне достаточно будет получаса. Может, чуть больше, - сказал Серебров, беря в руки поднос с разложенными на нём кусками мяса.
- Не жёсткое будет? - засомневалась Людмила, - всё-таки дичь. Она бегает.
- Скажу больше, Люся, - улыбнулся Борецкий, - она ещё и прыгает.
- Тем более.
- Не будет оно жестким, Люся, обещаю. Я в приготовлении мяса на углях спец. Так что не переживай. Лучше помоги мне донести все, что нужно до мангала.
- Ладно, я пошёл в подвал за напитками, - сказал Борецкий и скрылся под лестницей.
- Веня, надень куртку! - крикнула вслед мужу Катерина, - да и ты Людка оденься. Там вроде опять моросит.
Серебров молча поставил поднос на стол, послушно надел свою охотничью куртку и повернулся лицом к жене.
- Теперь можно идти, товарищ генерал?
- Свободен.
Серебров и Людмила вышли во двор.
- Что-то Чудина моего долго нет, - заметила Элла, - поди, завалился на кровать и телек смотрит. Пойду, позову.
- Не трогай ты его, Элка. Всё равно ему здесь делать нечего, - сказала Катерина.
- И то, - согласилась баба Фрося, - пусть себе отдохнёт, намаялся с непривычки-то.
Элла махнула рукой и принялась резать зелень. Вернулась Людмила и сообщила с порога: - Отослал меня твой муженёк, Катюха, помощники, видите ли, ему не нужны. Просил только принести рюмку водки, сказал ему нужно глаз навострить, чтобы мясо не пережарить.
- Ну, неси! - не сговариваясь, хором воскликнули все три женщины и засмеялись. Разделяя всеобщее веселье, Людмила подошла к холодильнику и достала из морозилки бутылку "Абсолюта".
- Огурчик солёный порежь...
- Не умничай, Катерина, - оборвала её Люда, доставая из банки сочный огурец. Поставив на поднос рюмку водки и тарелку с нарезанным огурцом, Людмила наскоро накинула на плечи плащ, взяла со стола поднос и вышла во двор. Спустя минуту послышался её душераздирающий вопль.
Серебров лежал навзничь с широко раскинутыми по сторонам руками и смотрел на небо невидящим взглядом. Из-под его спины медленно сочилась бурая жидкость, до боли напоминающая кровь. Склонившаяся над мужем Катерина закричала так громко, как-будто хотела, чтобы вся тайга услышала о случившейся трагедии. Во двор выбежала баба Фрося. За ней спешила Элла, а на балконе появился взволнованный Чудин.
- Венечка, Господи! Что с тобой?! За что?! Кто это сделал?! - Катерина, стоявшая на коленях рядом с телом мужа, подняла заплаканное лицо и обвела взглядом стоящих вокруг неё людей.
- Что?! Что случилось?! - во двор буквально ворвался полуодетый Митрич. Увидев лежащее на земле тело, он остановился и замер, как вкопанный.
- А может, он ещё жив? - с внезапно вспыхнувшей в глазах надеждой, всхлипывая, спросила Катерина. Людмила нагнулась, взяла руку Сереброва за запястье и через несколько секунд отрицательно покачала головой.
Глаза Катерины закатились и она упала бы, если бы стоявший рядом с ней Борецкий, не подхватил её на руки.
- Неси её в дом, Гера, - распорядилась Людмила, единственная из женщин, взявшая себя в руки. Баба Фрося и Элла плакали навзрыд. Митрич куда-то ушел и вскоре вернулся с куском брезента, которым накрыл покойника. Спустя полчаса все, кроме Катерины, её накачали успокоительным и уложили спать, собрались в столовой.
Первым нарушил молчание Борецкий.
- Надо вызвать полицию, - сказал он, - связь здесь говёная, но у меня для таких случаев есть спутниковый телефон.
- Вызвать, конечно, надо, - поморщился Митрич, - да толку-то. Дороги развезло. Пока доберутся, пока то, да сё.
- И что вы предлагаете? - спросил Геннадий.
- Для начала, надо вызвать Сергея. Участкового нашего. Мужик он толковый, к тому же, это его работа. Одного я не могу взять в толк, кому Вениамин мог насолить всего за сутки?
- Вы намекаете, что моего мужа убил кто-то из местных?
Этот вопрос, произнесённый звенящим от ярости голосом, прозвучал, как гром среди ясного неба. Все сидевшие за столом разом вздрогнули и повернули головы в сторону лестницы, на которой стояла опухшая от слёз, Катерина.
- Катя, иди в постель, прошу тебя, - поднялась со своего места Людмила. Не обращая на её слова никакого внимания, Катерина медленно спустилась с лестницы и подошла к сидевшему во главе стола хозяину дома. Со словами: "Это ты гад его убил!", она влепила ему звонкую пощёчину. От неожиданности Борецкий дернулся так, что едва не упал со стула. У Катерины началась истерика. С большим трудом, её снова уложили в кровать. На этот раз вдову решили не бросать в одиночестве. В её комнате осталась дежурить Элла.
- Скажи Гера, - внезапно спросила, несколько минут, внимательно наблюдавшая за Борецким, Людмила, - а ты действительно не убивал Веню?
Герман буквально взвился от этого вопроса.
- Ты что, Люся, охренела?! Зачем я в собственном доме буду убивать своего друга?!
- Бывшего друга, - напомнила ему Людмила, - последний раз мы по-настоящему дружили, когда учились в универе.
- Но зачем, скажи на милость, мне понадобилось его убивать?! Зачем?!
- Вот именно, зачем? - задумчиво произнесла Людмила, не сводя с Борецкого глаз.
- С таким же успехом и Генка мог убить. Насколько я знаю, его тоже не было с вами в столовой.
- Чего? - округлил глаза Чудин, - ты, Гера, говори, да не заговаривайся.
- Между прочим, - продолжал Борецкий, даже не взглянув в его сторону, - и у тебя, Люсенька, с алиби дело обстоит неважно. Ведь, если я не ошибаюсь, последней, ты Веньку видела живым. Так?
- Не ошибаешься. Именно так, - спокойно подтвердила Людмила.
- Хорош собачиться! - вмешался Митрич, - не пойман, не вор. Любое обвинение требует доказательств. И доказательства эти должен добывать профессионал, а не вы. В общем, так, сидите здесь и ждите меня. Я за участковым.
- А если его нет дома? - спросила Людмила.
- Тогда жена подскажет, где он, - мрачно ответил Митрич, - у него жена, всегда дома, она инвалид-колясочник.
- Как же он её одну оставляет? - удивился Чудин.
- Вот так и оставляет. Работа у него такая. А она привыкла, научилась сама себя обслуживать. И то сказать, не всё время она проводит в коляске, иногда встаёт, ходит, но недолго. Ну, я пошёл. Сидите смирно, не ругайтесь. Фрося, пригляди за ними. Не ровён час, глаза друг дружке повыкалывают.
Сергей Васильевич Федорычев никогда не мечтал служить в полиции. Но так уж сложилось, что бывший десантник, отличник боевой и политической подготовки, поддавшись на уговоры начальства сразу после армии пошёл учиться в школу, тогда ещё милиции. По окончании учёбы, он несколько лет проработал в Иркутске участковым, потом, там же, пару лет в угрозыске. Однако, городская жизнь не прельщала уроженца сибирской глубинки, и он стал настойчиво добиваться назначения в родные пенаты, пусть даже простым участковым. Его старания, в конце концов, увенчались успехом. Он получил-таки назначение туда, куда так стремился. Только участок у него теперь был размером куда больше городского.
Внезапный визит Митрича, удивил участкового, но не особенно. Он с улыбкой посмотрел на вечернего гостя и с лёгкой иронией в голосе спросил: - Кто кому дал по морде?
- Мне не до шуток, Сережа, - серьёзно сказал охотник, - у нас ЧП.
Участковый жестом пригласил его пройти в дом. Митрич отрицательно покачал головой.
- Что случилось? - спросил Федорычев.
- Убийство, - коротко ответил Митрич.
Фьююю! - не удержавшись, присвистнул участковый, - ничего себе, поворотец! Честно говоря, я ожидал от этой публики неприятностей. Но, чтобы убийство? Уверен, что это так?
- Абсолютно. Пойдём, сам всё увидишь.
- Надеюсь, вы ничего там не трогали? - спросил участковый.
- Только тело брезентом накрыл.
- Хорошо. Ты иди, Митрич. Я по рации с начальством свяжусь, вызову опергруппу.... А пока они будут сюда добираться, попробую сам разобраться в этом деле.
Охотник ушёл.
Участковый появился в доме Борецкого примерно через полчаса. Тщательно осмотрев убитого и место происшествия, он разрешил убрать труп и приступил к допросу свидетелей. Закончив опрос, он сделал знак Митричу, приглашая его выйти во двор.
- Если бы убили хозяина дома, - заметил участковый, - я бы не очень удивился. В Глуши есть, по крайней мере, один человек, который мог бы это сделать.
- Ты имеешь в виду Гуню? - спросил Митрич.
- Ну, да. Ты же знаешь, он злопамятный парнишка. А когда напьётся, у него башню совсем сносит.
- Но как бы он, незамеченным, сюда попал? Ворота-то на замке.
- Через забор мог перемахнуть, за домом.
- Согласен. Но это если бы убили Германа Сергеевича. А тут, человек всего сутки назад приехал. Кому он мог насолить за столь короткий срок?
- Ну, почему же за короткий? - хитро сощурился Федорычев, - а так называемые друзья убитого? Например, Борецкий.
- Герман Сергеевич? - удивлённо приподнял брови Митрич.
- Так точно. Вдова рассказала мне, что у него с убитым были тёрки какие-то, связанные с бизнесом. Я не очень хорошо разбираюсь в подобного рода делах. Большой бизнес - это не для меня. Но одно - я знаю точно. У господина Борецкого был мотив для убийства. И потом, из подсобки, где находится винный погреб, есть выход во двор. Мангал, всего в двух шагах от него. Так, что...
- А кроме Германа Сергеевича, у других гостей, есть мотивы? - спросил Митрич.
- Да, вроде, нет. Но это пока, только первые впечатления. Вообще говоря, теоретически, его могли убить трое, - тут участковый пристально посмотрел на охотника и продолжил, - или, даже, четверо.
- Кого ты имеешь в виду? - спросил Митрич.
-Тех, кто, в момент убийства, отсутствовал на кухне. Господин Чудин, отдыхавший у себя в комнате на втором этаже. Кстати, из этой комнаты есть выход на балкон. Госпожа Зыкина - последняя, кто видела убитого живым. Хозяин дома, якобы, находившийся в винном погребе. И ты, Митрич. Насколько я знаю, у тебя есть ключ от ворот. Так?
- Не мели чепухи, Серёжа, - усмехнулся охотник, - мне-то, за что его убивать?
- Да я тебя и не подозреваю, Петр Дмитриевич. Я, пока, только рассуждаю. Так вот, если исключить тебя, то из оставшихся троих, только у Борецкого был мотив для совершения преступления. Хотя, этот, как его там..., Чудин. Тоже мне не по душе. Тихоня - интеллигентик. А в тихом омуте, как известно, кое-кто водится.
- А Людмила? - спросил Митрич.
- Её, скорее всего, придётся исключить из списка подозреваемых, - вздохнул участковый.
- Почему?
- Серебров был убит ударом - скорее всего, ножа под левую лопатку. Так?
- Так.
- Людмила слишком мала ростом, чтобы нанести удар под таким углом. И у неё нет никакого мотива для убийства. Вот если бы, на месте Сереброва был Борецкий, тогда, да.
- В смысле?
- Борецкий, в прошлом, имел с Людмилой близкие отношения, а потом бросил. Я вообще удивляюсь, зачем она сюда приехала. Странная женщина и не простая. Очень не простая, - участковый выдержал небольшую паузу и продолжил, как-будто, с сожалением, - но не убийца. Это точно.
- Что ты намерен делать дальше, Сергей?
- Искать орудие убийства. Возможно, оно прольёт свет на это происшествие. Вот, что, Митрич, ты завтра с утра, приведи сюда человек десять толковых ребят. Нужно обыскать территорию вокруг дома.
- Ты, всё-таки думаешь, что убил кто-то из гостей Германа Сергеевича? - с сомнением в голосе, спросил Митрич.
- Думаю, не думаю, - внезапно, раздражённо, отреагировал Федорычев, - какая разница? Ты делай, то, что я тебе говорю, а там посмотрим.
Утро началось с того, что у дома Германа Борецкого собралась толпа любопытствующих. Весь посёлок уже знал о том, что вчера, нажравшись водки после удачной охоты, москвичи устроили поножовщину. Капитан Федорычев, прежде чем войти во двор, обратился к односельчанам с просьбой разойтись и не мешать следствию. Оживлённо судача, народ нехотя стал расходиться. Перед воротами дома остались двое. Красивая молодая девушка и непрерывно лузгающий семечки, не совсем трезвый парень, лет тридцати.
- Шо? - осклабился парень, - про своего московского покровителя узнать пришла, курва пучеглазая?!
- Пошёл вон, идиот! - не сводя глаз с запертых ворот, нервно огрызнулась девушка.
- Но, но! Полегче! А то я не посмотрю...
- Что ты не посмотришь, пьянь подзаборная? Иди отсюда, пока не накостыляли!
- А это ты, Митрич, - увидев охотника, сбавил обороты парень, - кого хоть пырнули, не подскажешь?
- Иди-ка ты, Гуня, отсюда по добру поздорову, а то не ровён час...! - с угрозой сказал Митрич и, отвернувшись от наглеца, приобнял девушку за плечи.
- Марусь, ты как здесь? - ласково спросил он.
- Что с Германом Сергеевичем, он жив? - прижав руки к груди, тихо спросила девушка, - Говорят, кого-то зарезали. Это правда?
- К сожалению, правда, - вздохнул Митрич, - но Герман Сергеевич жив, не волнуйся.
- А можно мне к нему? - попросила Мария.
- Думаю можно. Пойдём.
Увидев Борецкого девушка, никого не стесняясь, бросилась ему на шею.
- Митрич! - выражая крайнее недовольство, возмутился участковый, - зачем ты её сюда привёл?! Мы здесь не в игрушки играем и посторонним тут не место. Ясно?
- Ясно, Сережа. Куда уж ясней, - недовольно проворчал в ответ Митрич.
- Ну, а если ясно, проводи её за ворота.
- Иди, Маша, - сказал Борецкий, высвобождаясь из объятий девушки, - знай, что я ни в чем не виноват, а это главное. И помни, от своего обещания я отказываться не собираюсь.
Между тем, волонтёры, приведённые Митричем, приступили к поискам орудия преступления. Примерно, через час, один из них, нашёл охотничий нож с красивой наборной ручкой. На лезвии виднелись отчётливые бурые пятна.
- Чей? - возбуждённо спросил участковый Митрича, тоже принимавшего участие в поисках.
- Германа Сергеевича, - глухо проговорил Митрич, - но он потерял его с неделю назад.
- Понятно, - мрачно произнёс участковый.
Герман находился в столовой, когда входная дверь распахнулась, и в её проёме появился капитан Федорычев.
- Гражданин Борецкий, - с порога, обратился к нему участковый, - это ваш нож?
- Да, - внимательно осмотрев протянутый ему клинок, - подтвердил Герман.
- В таком случае, вы задержаны по подозрению в убийстве своего гостя, Вениамина Сереброва, - бесстрастно отчеканил участковый, - прошу следовать за мной.
- Я знаю, на кого эта сволочь надеется, - зло сказал Катерина после того, как Борецкий, в сопровождении участкового, покинул столовую, - на своих грёбанных адвокатов. Денег у него, как у дурака махорки, вот он и спокоен, как удав. Но ничего, у меня тоже деньги имеются. Костьми лягу, но он сядет. Вот помяните моё слово.
- Не горячись, Катя, - сказала вдруг Людмила, - как бы потом раскаиваться не пришлось.
- Чтооо?! - вскинулась Катерина, - ты что Людка, с катушек съехала?
- И правда, Люся, - вмешалась Элла, - здесь же всё очевидно.
- Конечно, - подхватил Чудин.
- А вот мне, с некоторых пор, не вполне очевидно, - не обращая внимания на реплику Геннадия, задумчиво заметила Людмила, - и я намерена со всем этим разобраться.
- Ну, если ты полная дура, то разбирайся. Может он тебя за это хотя бы поцелует, перед тем как сядет. Ты думаешь, я не догадываюсь, зачем ты сюда притащилась? - Катерина смотрела на бывшую подругу с таким презрением, что той стало не по себе. Не говоря больше ни слова, Людмила, громко хлопнув дверью, вышла во двор.
- Куда это она? - с недоумением спросила Элла.
- Тебе не всё равно? - хмуро отозвалась Катерина.
Людмила вернулась лишь к вечеру. Выглядела она усталой, но при этом, не скрывала удовлетворения. Катерина даже не взглянула в её сторону, зато Элла, сгорая от любопытства, не выдержала и с напускным равнодушием спросила: - Чем похвастаешься мисс Марпл?
- Завтра Элла, всё завтра. Пойду к себе, надо ещё кое над чем подумать.
- Ишь ты, сыщица доморощенная, - съязвила Катерина, - подумать ей надо. Герку своего выручить пытаешься? Так это зря, и по-крайней мере, по двум причинам. Во-первых, потому, что он истинный убийца, а во-вторых, потому, что ты ему нужна, как собаке пятая нога.
Людмила не удостоила её ответом и молча поднялась наверх.
Утром за завтраком, на котором присутствовали все, кроме Борецкого, Митрича и капитана Федорычева, состоялся отчёт Людмилы Зыкиной о своём частном расследовании.
- До утра вчерашнего дня, - заметно волнуясь, начала Людмила, - я так же, как и вы, наверное, думала, что Веню Сереброва убил Борецкий. Тем более, когда узнала от Кати, что у него для этого был мотив. Немного меня, правда, смущало, что Герман, и, особенно Веня, вернувшиеся с охоты в прекрасном настроении, никак не походили на людей, у которых есть серьезные разногласия. Тем не менее, случилось то, что случилось. Однако, одно вчерашнее утреннее событие, казалось бы, совсем незначительное, заставило меня по-иному взглянуть на трагическое происшествие, случившееся позавчера вечером.
- О чём речь? - спросила нетерпеливая Элла.
- Речь идёт о встрече девушки Маши и Борецкого. Вчера утром, здесь в столовой. Наверное, все видели.
- Ну и что? - металлическим тоном спросила Катерина.
- Полагаю, вы обратили внимание, с какой теплотой Маша обнимала Германа, а также слышали, о чём он ей говорил. Помните, девчата, что рассказывал Гера про эту девушку, когда мы ехали в "Хаммере"?
- Что она сирота, и он хочет увезти её с собой в Москву, - напомнила Элла, - но какое это имеет отношение...
- Скоро узнаешь, - прервала её Людмила, - итак, пока всеобщее внимание, включая нашего уважаемого участкового, было приковано к обнимающейся парочке, я, совершенно случайно, перехватила его взгляд. И в нём, к своему крайнему удивлению, увидела такую ненависть и злобу, что мне даже стало как-то неуютно. Короче говоря, чтобы развеять или укрепить возникшие у меня подозрения, я решила поговорить с девушкой и выяснила, что Сергей Васильевич, оказывается, давно уделяет ей повышенное внимание. Особенно он стал настойчив после смерти матери Марии. И я подумала, а не здесь ли собака зарыта? Ревность - сильное чувство, способное заставить человека совершать, порой, самые безумные поступки. Я вернулась домой и ещё раз, внимательно осмотрела двор и особенно тщательно, забор. В одном месте, на верхушке забора мне на глаза попался кусочек ткани похожей на плащевую. Я предположила, что кто-то, перелезая через забор, зацепился одеждой за острый край. Мог ли это быть убийца? Чисто гипотетически, да. К сожалению, больше никаких следов пребывания во дворе постороннего человека мне найти не удалось. Если исходить из того, что убийца не Борецкий и не Чудин, значит, это кто-то из местных. Вопрос. Кому из местных понадобилось убивать именно Веню? Митричу? Глупость. Бабе Фросе? Это вообще бред. Остаётся участковый или случайный псих. Но Веня, с девяноста девяти процентной вероятностью, был убит ножом Борецкого, значит, это вряд ли был псих. Получается, убийца всеми уважаемый капитан Федорычев?! Но зачем ему убивать едва знакомого человека? Значит, всё-таки Борецкий? В конце концов, именно у него был мотив, пусть и неоднозначный, но мотив. А если предположить, что Веню убили по ошибке? Они с Борецким примерно одного роста, похожий цвет волос, прическа. Униформа охотничья. Учитывая, что время было уже вечернее, и жертва стояла к убийце спиной, он легко мог их спутать друг с другом. Так кто убийца, капитан Федорычев? Возможно. А почему, например, не Гуня, с кем, как раз перед нашим приездом, у Борецкого был конфликт. И, кстати, важный момент, участковый знал об этом, потому, что составлял протокол по факту драки. Итак, ревность или месть? Кое с кем пообщавшись, я остановилась на ревности. Объясняю почему. Во-первых, у Гуни не было никакой возможности украсть нож у Германа, да и зачем так рисковать? Что у него своего ножа нет? Наверняка есть. Во-вторых, пьяный Гуня, а в день убийства он был пьян, что подтверждают его собутыльники, вряд ли смог бы молниеносно перемахнуть через немаленький забор. Значит участковый? Выходит, что да. Федорычев влюблён в Машу и отчаянно ревнует её к Борецкому. И надо сказать, что у несчастного влюблённого есть для этого все основания. Участковый решает подставить наглого москвича. Именно для этого ему и понадобился его нож. Случай представился. Борецкий защищая честь Маши, избил местного алкаша и дебошира Гуню. Идеальный вариант. Гуня, желая отомстить за недавнее унижение, ввязывается в новую драку с Борецким. В пылу борьбы Герман убивает его, а наш участковый, в нужный момент, находит орудие убийства. Возможно, так бы оно и было, если бы не Маша, проговорившаяся Федорычеву, что уезжает с Борецким в Москву. Похоже, эта новость так потрясла влюблённого, что он решает лично разобраться с Борецким, а нож, спрятать, но так, чтобы его можно было найти. Но и тогда, когда Федорычев понял, что убил не того, кого хотел, он не оставил мысли избавиться от соперника. И ему это почти удалось. Борецкий взаперти, - закончила Людмила. На некоторое время, в столовой повисла тишина. Первым её нарушил Чудин.
- Всё это очень интересно, но где доказательства? Насколько я понимаю, одних твоих умозаключений недостаточно, чтобы предъявить участковому обвинение в убийстве.
- Совершенно верно, Гена, - спокойно сказала Людмила, - недостаточно. Но их было достаточно, чтобы убедить Петра Дмитриевича в виновности участкового и он поддержал мою идею спровоцировать Федорычева на необдуманный поступок, который выдал бы его с головой. Петр Дмитриевич позаботился о том, чтобы до ушей участкового дошло, что Гуня по пьяне намекнул собутыльникам, как-будто знает, кто на самом деле, лазал во двор москвича. И теперь, якобы, этот человек у него в кармане.
- А где сейчас Митрич? - спросила Элла.
- В данный момент, не знаю, - уклончиво ответила Людмила.
- Дома он, - неожиданно для всех, сказала баба Фрося, - отсыпается, после бессонной ночи.
- Вы что, Ефросинья Филипповна были в курсе? - хором спросили Чудины.
- А то, как же, - хитро улыбнулась баба Фрося и подмигнула Людмиле, - муж от меня ничего не скрывает.
- А участковый? - растеряно спросил Чудин.
- Сидит, а может, лежит. В нашем сарае, - был ответ.
На улице послышался вой полицейской сирены. Входная дверь распахнулась, и на пороге появился помятый после сна Митрич.
- В последнюю минуту с мужиками успели, - сообщил он, входя в столовую, - ещё чуть-чуть притопил бы он Гуню. Молодец Людмила! Если б не ты, не сносить Герману Сергеевичу головы. Так что всё хорошо.
- Хорошо, - эхом отозвалась Катерина, и закрыла лицо руками. К ней сзади тихонько подошла Людмила, обняла её, и в ту же секунду, обе женщины, прижавшись, друг к другу, залились слезами.