Орландо напрасно беспокоился - опознание прошло очень организованно, видимо МакДермотт усвоил преподанный урок. Король и члены его семьи тоже были опознаны, бумаги составлены по всем правилам - с вечера 224 дня 616 года династия Сигизмундовичей официально прервалась.
Но управляющего герцога Карианиди это мало беспокоило. Он сидел в кабинете короля за его письменным столом, и, невзирая на неудобство, напряженно работал. Дел было столько, что иногда он чувствовал приступы паники, хоть и старался их давить в зародыше.
- Если я сейчас сижу за письменным столом короля, то невозможного в мире нет вообще. Так что разберемся помаленьку. - уговаривал Орландо сам себя.
Надо признать, положение действительно было серьезным: устранение короля казалось последним шагом к цели, а оказалось только первым. За прошедший день Орландо понял, что все только начинается.
Как ни странно, но неважный король Ибрагим на самом деле многих устраивал, и вмешательство Змея нарушило установленное равновесие. Орландо наивно полагал, что вместе с королем он отправил к праотцам все пороки королевской власти, но уже к вечеру был жестоко разочарован - оказалось, что он только снял стружку, не затронув сердцевины.
Государство, как чудовищная машина, кривая и косая, веками неслось куда-то по инерции - при всем этом личность самого короля так мало значила, что, право слово, не стоило и беспокоиться. Орландо потратил целую ночь на чтение бумаг, найденных в кабинете короля, но понял только одно - что он ничего не понимает. Сведения, которыми снабжал его герцог в задушевных беседах, касались в основном интересов дворянства. Он твердо усвоил, что в стране есть аристократия, которая кормится с купленных должностей и бедное дворянство, имеющее титулы и пустой карман. Кроме того, начинает поднимать голову разбогатевший торговый люд, жаждущий дворянских привилегий. И вот, король, ввергнув страну в финансовый кризис, решил поправить свои дела за счет налогообложения аристократии, что есть кощунственно и невозможно.
А почему невозможно? Орландо нравилась идея короля, он хорошо помнил, как в деревне люди стонали, отдавая в казну почти половину своего дохода. Причем отдавать надо было деньгами, и это создавало дополнительную проблему, ибо денег в обращении всегда не хватало. Что такое пять септимов для герцога Карианиди? И что такое пять септимов для крестьянской семьи, которая на них год живет?
Взбаламученный и уставший, Орландо попытался сформулировать мысль, крутящуюся в голове, но ничего не вышло. Не пришло еще время, для государственных дел у него пока кишка тонка. Лучше заняться делами насущными, а остальные проблемы решать по мере поступления.
Король погиб, Сапатеро погиб вместе со своими родственниками и прихлебателями - герцог Карианиди мог вздохнуть свободно. Однако оставались и другие люди, имеющие интерес в щекотливом деле престолонаследия. Откуда могло прилететь? От кого? Орландо напряженно обдумывал диспозицию, а ведь кроме этого были еще и текущие дела вроде организации похорон и заседания Совета, которое он так легкомысленно созвал. Поневоле запаникуешь.
Усилием воли он подавил свой страх и решил, что максимум текущих дел необходимо передать другим, потому что ему нужно время на подумать. Взяв со стола фасонистое павлинье перо, он обмакнул его в чернила и набросал план действий.
Перво-наперво нужно было похоронить королевскую семью. После недолгого разговора с главным церемониймейстером, Орландо покрылся холодным потом: как оказалось, дело это весьма хлопотное. В год смерти старого короля Ольгерда Орландо был еще слишком мал и не помнил того, что рассказывали люди. Но его просветил главный церемониймейстер: по регламенту полагалось сначала подготовить тела, вымачивая их в особом растворе в течение двух недель.
- Это зачем? - тупо спросил Орландо.
- Чтобы предохранить августейшие тела от тления. Церемонии прощания длятся около месяца, потом тело усопшего монарха выставляется во дворце на обозрение народа. Кроме того, монархи соседних стран приезжают на церемонию прощания далеко не сразу, так что предосторожность совершенно необходимая. - отрезал господин Феферкухен, уже сорок лет занимающий свою должность, и, вне всякого сомнения, человек компетентный.
Орландо почувствовал легкую дурноту от перспективы замачивать короля в рассоле, но еще больше - от необходимости приглашать зарубежных гостей.
- Ну уж нет! - решительно выдохнул он. - Я не собираюсь тут полгода на трупах сидеть. Все бумаги оформлены, смерть официально зафиксирована. Хоронить будем через три дня, в семейном склепе, обычным порядком. Можете идти.
И, не глядя на церемониймейстера, которого, казалось, хватит удар, Орландо приказал вызвать к себе господина Ла Торре.
Обсудив с главным администратором техническую сторону похорон, Орландо составил ему пошаговую инструкцию и отпустил. Надо было с этим заканчивать.
- Не до них сейчас.
Удивительное дело, но мертвый король его совершенно не интересовал, он забыл о нем сразу же, как только вышел из погреба. Сейчас его больше волновало расследование гибели короля. К сожалению, без него никак нельзя было обойтись, ибо смерть была явно криминальная.
Оставить все как есть он не мог, с одной стороны, можно было свалить все на Змея, но, пообщавшись с ним, Орландо забеспокоился. Он понял, что и кто-то другой сможет с ним поговорить, если сильно захочет. Никто знает, как поведет себя это сентиментальное пресмыкающееся. Змея предъявлять публике было нельзя, но избежать этого - тоже нельзя. Кого бы он ни поставил во главе расследования, невозможно отобрать для этой миссии исключительно идиотов. В полиции все-таки есть профессиональные люди.
Ход его мыслей был прерван стуком в дверь - караульный солдат пришел доложить, что Его Светлость герцог Карианиди желает видеть своего управляющего.
- Я надеюсь, он не нашел в погребе винные бочки... - не без тревоги подумал Орландо. - Если он сейчас будет скакать голый по дворцу и кричать "Я лошадка!", его не поймут.
Не говоря ни слова вслух, он собрал со стола свои заметки и поспешил за провожатым. Герцог обнаружился в покоях короля - к счастью, он был трезв, но все равно вел себя неподобающе. В момент прихода Орландо, он командовал стайкой слуг, которые по его указке переставляли королевскую мебель - Его Светлость спешил устроиться в максимальным комфортом. Орландо поморщился.
Он доложил герцогу, что все формальности соблюдены, свидетельства о смерти составлены и сейчас находятся у него. Надо бы хоронить Их Величеств, да побыстрее.
- А куда спешить? Ибрагим теперь не вылезет из погреба, тю-тю... - охотничье ружье с чеканным прикладом явно понравилось Его Светлости. Он вертел его в руках, прикладывал к плечу и прицеливался в слуг, делавших испуганные физиономии, дабы подыграть новому господину.
- Еще как вылезет. Господин герцог, нам надо поговорить наедине. Отпустите слуг, потом будете таскать диван из угла в угол. А еще лучше - пойдемте в кабинет, там намного удобнее.
Орландо подтолкнул растерявшегося герцога в спину и аккуратно забрал у него ружье.
- Поймите меня правильно, несмотря на то, что Ибрагим мертв, вы здесь находитесь на птичьих правах, так что мебель я бы пока не двигал. Мы с вами сейчас во дворце, потому что проявили расторопность, и потому что самые главные игроки пока что не готовы. Не обижайтесь на меня, но если князь Аль-Нижад со своими родственниками хотя бы вполовину так могуч, как вы мне рассказывали, он с легкостью выкинет вас отсюда как котенка.
Битый час Орландо пытался втолковать герцогу, что сейчас не время радоваться и примерять корону.
- Я назначил экстренное заседание Совета на следующий день после похорон, поэтому хоронить надо как можно скорее. Хотя мы все равно не успеем...
Он сел напротив герцога, весьма недовольного его словами.
- Из членов Совета в живых остались вот эти люди. - Он зачитал короткий список, - Я рекомендую дополнить его еще вот этими.
Герцог взял бумажку и прочитал список.
- Антинари? Ни в коем случае, терпеть его не могу. А где Амоладу и Распопов? Жильбер? Вы вообще кого сюда понаписали? Да я с ними в чистом поле...
Если честно, Орландо просто опешил, когда Карианиди начал возражать - он настолько привык действовать самостоятельно, что не сразу понял, что у него проблемы. У новоиспеченного короля прорезался голос в самый неподходящий момент.
- Ваша светлость, ни один из этих людей не попал сюда случайно, каждое имя в списке обдумано мной, подготовлено и проверено. А с Распоповым и Амоладу не то, что на Совет, с ними и в чистом поле садиться... ну как вы сказали.
- Но-но, поговори мне тут. Что за вздор ты несешь? Король Ибрагим мертв, теперь в этой стране нет никого могущественнее меня. Кого захочу, того и приглашу на Совет. А не захочу, так и вовсе приглашать не буду - королю советники не нужны.
Орландо ушам своим не верил. Уму непостижимо, чтобы человеку за сутки так мозги выдуло, или зрелище побоища его слишком сильно впечатлило? Нашел время для кряканья... Но сцепив зубы, он предпринял еще одну попытку уговорить взбунтовавшегося герцога:
- Ваша Светлость, я прошу вас поверить мне еще раз. Разве я подводил вас когда-нибудь? Далеко не все жаждут видеть вас королем - большие достижения вызывают большую зависть. Нам совершенно необходимо как можно скорее похоронить короля Ибрагима и утвердить на Совете нового короля - вас. Если мы успеем это сделать до того, как в столицу вернется князь Аль-Нижад, который по счастливому стечению обстоятельств уехал в Энкрет, то ему придется считаться с вами. А если нет - то вам с ним.
Герцог нахмурился.
- Чем это князь Аль-Нижад может мне помешать? - Он откинулся в кресле и сложил ноги на стол. - Он, конечно, богат, но и я не нищий...
- Он не просто богат, он - глава торгово-промышленной палаты, ближайший друг господина Спалетти, председателя Коллегии Горнопромышленников, тесть маркиза Нгуена, председателя Третейского суда, муж княгини Аль-Нижад, управляющей Коммерческой коллегии, брат княгини Шварцмауль, главы банковской группы "Фромм и Ко". Дальше перечислять? Нисколько не сомневаюсь, что у него есть собственное мнение насчет престолонаследия, и оно будет очень весомо.
- Что за проблема? Не звать его на Совет, и все.
- Посмотрю я, как вы попробуете его не пустить. Те люди, которых я отобрал, не зависят от него или его клана - если им пообещать соответствующее вознаграждение, они вполне вас поддержат. Теперь понимаете?
Карианиди задумался. На лицо его легла мрачная тень, он явно был очень недоволен. Если честно, Орландо испытывал жгучее желание дать ему в лоб, но приходилось сдерживаться. До сих пор они довольно удачно работали вместе - герцог не вмешивался в его работу, выходя на сцену только в нужные моменты, и прекрасно справлялся со своей ролью. А теперь его вызвездило, и это было чревато многими проблемами.
Промучавшись с полчаса, герцог скрепя сердце согласился со своим управляющим, но было видно, что он еще отыграется. Орландо вышел от него с неприятным чувством.
Вдобавок ко всему, нежданно-негаданно у молодого управляющего нарисовалась еще одна проблема, будто ему других не хватало. МакДермотт решил проявить инициативу и отправил на место трагедии какого-то борзого сыщика, чтобы по горячим следам, так сказать...
Все это он бодро доложил Орландо, как только его нашел, и вытянулся в струнку. Орландо смотрел на его двухметровую фигуру, преисполненную энергии и преданности делу и думал:
- Чтоб ты сдох, придурок... Как только разберусь с делами, ты у меня уедешь далеко-далеко, ежиков пасти...
Но вслух сказал только:
- Благодарю вас. Как только он появится, сразу приведите его ко мне, не откладывая ни секунды.
Уже стемнело, и только тут Орландо почувствовал, что страшно голоден. Он попросил караульного спуститься в кухню и принести ему чего-нибудь в кабинет - для государственных дел необходима энергия.
За окном переговаривались караульные, цокали копытами лошади, и Орландо ощутил страшный приступ тоски по своей каморке и голубям под крышей. Сейчас уже вечер и Циля, наверняка, ушла на охоту. Эх, сейчас бы лечь в свою постель, погладить кошку и слушать, как за открытым окном воркуют голуби.
В кабинете стало темно, только отблески фонарей с Дворцовой площади падали на стены. Орландо прикрыл окно, задернул штору, и стал зажигать свечи в позолоченных подсвечниках - ему хотелось, чтобы в кабинете стало светло, как днем. Этот дворец его нервировал, он словно ждал подвоха из каждого темного угла.
В дрожащем мерцании свечей таинственно заблестела карта Страны Вечной Осени, выгравированная на большом медном листе.
В конце концов, черт с ним, с герцогом, но необходимо собрать хоть какое-нибудь правительство, которое позволит государству бесперебойно функционировать. Некоторые соседи под шумок могут и зашалить. Орландо подошел к карте и пристально всмотрелся в нее - сейчас бывший лакей видел не филигранную работу гравера, он видел границы своей страны и далекие рубежи соседей.
С севера неприветливо громоздилась Драгуната, а за ней притаился король Драгомил, человек хитрый и авантюрный. Он никогда не упустит случая укусить соседа за пятку, тем более, если будет уверен в своей безнаказанности. С Ландрской королевой Вильгельминой был подписан вечный мир, но все знают, что у королей вечный мир длится не так долго.
Все это одним вечером рассказал Орландо герцог, когда у него разыгралась стенокардия, и напиться не вышло. По-хорошему, именно герцог и должен был думать обо всем этом, просто потому, что он образованный человек, в отличие от бывшего лакея. Но на Карианиди никакой надежды нет. Не пил хотя бы, и на том спасибо.
В дверь постучали - кладовщица Божена Кржничкова самолично принесла ему ужин, посчитав, что этим самым убьет двух зайцев. Он поблагодарил кладовщицу, немного поспрашивал ее об организации работы и с гордостью отметил, что у него все было организовано гораздо лучше.
Ужин действительно был очень кстати, Орландо почувствовал себя освеженным, можно было и еще сутки проработать без отдыха. Тем более что в дверях появился МакДермотт с каким-то человечком, которого он рекомендовал как какого-то Пузен.. Фузен.. Морфа?
Орландо пришлось приложить усилие, чтобы из их совместных объяснений усвоить, что толстенький человечек и есть тот самый сыщик, которого МакДермотт отправил на место гибели короля.
- Ах, вот оно что... Проходите, проходите... Спасибо, МакДермотт, вы на сегодня свободны, можете идти. Так как все-таки вас зовут?
- Тузендорф, Йозеф фон Тузендорф, сударь, к вашим услугам.
Он снял очки, протер их, снова одел, не забыв покраснеть, как девушка на выданье.
Сыщик оказался совсем молодым парнем, навроде Орландо, толстеньким и подслеповатым, с редкими соломенными волосами. Он все время моргал, щурился и чрезвычайно внимательно смотрел на своего визави, но Орландо отметил, что взгляд у него пронзительный, холодный.
- Ну что же, будем знакомы - меня зовут Орландо, я управляющий делами господина герцога Карианиди. Значит, вы посетили место трагедии? Что ж, с удовольствием выслушаю ваши выводы.
Видя посеревшее от усталости лицо Тузендорфа, Орландо вдруг спохватился:
- Садитесь же. Кофе?
Чашка крепкого кофе и пара бутербродов подкрепили злосчастного сыщика. Орландо внимательно наблюдал за тем, как он жадно ест, и думал, что же с ним делать. Наконец проглотив последние крошки, Тузендорф снова надел очки и достал из портфеля пухлый блокнот.
- Итак, я начну. Королевский кортеж состоял из одиннадцати карет, запряженных четырьмя лошадьми каждая. Кроме этого, их сопровождали десять конных гвардейцев, но несмотря на столь внушительный эскорт, погибли все до единого, включая лошадей. Виконт Дювалье пытался убежать, но был настигнут по дороге к лесу - положение тела свидетельствует о том, что он был ранен и передвигался ползком.
- К черту виконта. Как это случилось?
Тузендорф почмокал толстым губами, перевернул несколько страниц в блокноте и продолжил в своей нудной манере:
- Земля в месте происшествия сильно выжжена, многие трупы имеют термические повреждения, кроме того, характер их смерти - отрывание голов, многочисленные рваные раны, свидетельствуют о том, что Его Величество погиб не от рук человека.
- Вот как? А от чьих же? - похоже, этот пентюх свое дело знал, несмотря на молодость. Орландо почувствовал легкое беспокойство.
- Без человека там тоже не обошлось, но об этом позже. Вы, должно быть, знаете, что в Дремучем лесу обитают пресмыкающиеся вида Dragonis Glorixidis, проще говоря, Змеи Горынычи. Я более чем уверен, что гибель кортежа произошла от нападения одного из этих тварей. Dragonis Glorixidis достигают в длину пяти метров, плюются мощной струей огня, и имеют привычку отрывать своим жертвам головы. Кроме того, они чрезвычайно быстро перемещаются и способны видеть в темноте. Вот... - он протянул Орландо какой-то листок, оказавшийся страничкой из школьного учебника биологии с описанием данного вида. Существо, изображенное на картинке, мало походило на Змея, скорее на карикатуру, но написано было интересно.
- ...этот экземпляр пришел из леса, где у него логово, и лег в засаду примерно вот здесь, - Тузендорф положил на стол свой блокнот, в котором была аккуратно зарисована прогалина, - я нашел тут его чешуйку, а это значит, что лежал он долго, ждал. Когда кортеж появился, он напал не сразу, подпустил его достаточно близко, чтобы ударить пламенем по лошадям, лишая жертв возможности скрыться. Остальное, как говорится, дело техники.
Орландо поднял голову с почти суеверным ужасом - ничего себе расследование! А Тузендорф раскраснелся, вошел в азарт:
- Все бы было понятно, но здесь есть несколько чрезвычайно интересных нюансов: первое - ящер знал, что кортеж проедет именно в этом месте, он сидел в засаде и ждал. Второе - кортеж почему-то отклонился с Великого тракта и заехал в пределы Дремучего леса, что и сделало возможным встречу с ящером. Очевидно, что эти два факта как-то связаны. И есть еще третье: ящер пришел на прогалину не один - я обнаружил человеческие следы рядом со змеиными, но человек потом ушел. А потом вернулся снова, и обошел место происшествия.
Каждая волосинка на теле Орландо встала дыбом. Если бы Тузендорф не был так увлечен, то, оторвав взгляд от блокнота, он наверняка раскрыл бы свое дело. Но, на счастье Орландо, сыщик рисовал бесконечные схемы передвижения неизвестного злодея, не поднимая головы.
- ... таким образом, я берусь утверждать, что это было спланированное убийство, и главным я бы назвал человека, который привел ящера и организовал отъезд короля. А может и не он - Тузендорф мечтательно призадумался, - он тоже может быть исполнителем. Главный заказчик, скорее всего, высоко сидит, далеко глядит...
И тут он поднял глаза: Орландо смотрел на него жестко и холодно. Казалось бы ничего необычного, но Тузендорф вдруг почувствовал страх.
- Так как вы говорите вас зовут? Йозеф фон Тузендорф? - голос Орландо источал мед, но Тузендорфу становилось все страшнее.
- Прекрасная работа. О лучшей и мечтать нельзя. Так вот, мой дорогой господин фон Тузендорф, - Орландо слегка наклонился в его сторону, но тому показалось, что свечи померкли и тьма нависла. - Вы тщательно задокументируете все то, что сейчас рассказали, подготовите доклад и вручите его мне. Кроме того, вы подготовите еще один доклад, в котором напишете, что короля убили уголовники с целью наживы. Можете назвать имя какого-нибудь преступника, от которого давно хотите избавиться - мы его потом поймаем и повесим. Все понятно?
Тузендорф не задал ни одного вопроса, только страшно побледнел, собрал свои бумажки, молча поклонился ему и вышел. Когда за ним закрылась дверь, Орландо без сил упал в кресло - он-то считал свой план гениальным! Идеальное преступление, которое невозможно раскрыть, трагическая случайность!
- Идиот! - обругал он себя в сердцах. Все недостатки его плана стали видны как на ладони. Может, послать кого-нибудь пристукнуть Тузендорфа в темном переулке?
- Так, без паники. Не стоит огород городить, подождем до завтра. То, что он промолчал, либо очень хорошо, либо очень плохо. Заодно и увидим...
Поспать ему так и не пришлось - текущие дела отняли остаток ночи, зато теперь он чувствовал себя увереннее, составив великое множество планов и инструкций.
- Кофе! Мне нужен кофе! И где здесь можно принять ванну?
С ума сойти! Крестьянский сын нежился в королевской мраморной ванне - такой даже у герцога не было! Она стояла посреди ванной комнаты на позолоченных ножках, краны тоже были золотые с драгоценными камнями. Фиолетовые прожилки на розовом мраморе чертили причудливые узоры, переливались под водой, как калейдоскоп. В длинные окна, задернутые нежными газовыми занавесями, медленно вползал рассвет.
Орландо приказал зажечь толстые ароматные свечи, стоявшие вокруг ванны прямо на полу, и теперь блаженствовал, вдыхая их сладкий запах. Прямо в ванне была предусмотрена подставка для книги, чтобы можно было читать, не отрываясь от водных процедур, на полу лежал мохнатый ковер, в котором тонули ноги. У стены располагалась раковина для умывания и огромное зеркало с изящными туалетными принадлежностями.
После ванны, в его кабинете уже был накрыт завтрак. Большая чашка дымящегося кофе, вкуснейшая овсяная каша с фруктами, кусок омлета и бекон - о чем еще можно мечтать? Орландо даже забыл о своих огорчениях, сидя за столом в халате с королевского плеча.
Впрочем, ему быстро напомнили - доложили о приходе некоего фон Тузендорфа. Тузендорф выглядел невыспавшимся, но бодрым, в руках он держал объемистый портфель, потрепанный временем и судьбой.
- Господин Орландо, все сделано как вы велели: вот первый доклад. А вот второй. Вещественные доказательства можно перекладывать из папки в папку по мере необходимости, я их приложениями оформил. Если будут вопросы, я всегда в вашем распоряжении.
Он преданно заморгал подслеповатыми глазками.
Орландо не без страха взял папки и открыл одну из них наугад - доклад был сделан по всем правилам, подробнейшим образом, со всеми ссылками и описаниями. Когда же он успел?
- Хорошо, спасибо. Ступайте, я потом с вами побеседую.
Едва за Тузендорфом закрылась дверь, Орландо заперся на замок и принялся лихорадочно читать первую папку. В ней была подробно расписана хронология преступления: кто, когда, куда и зачем. Вывода он благоразумно не делал, но и без него было все ясно. Орландо не без любопытства рассмотрел слепок своего ботинка и подумал, что не удивился бы, увидев здесь признательные показания Змея. Но сейчас гораздо важнее был второй доклад - именно ему надлежало быть опубликованным, если он будет того заслуживать.
Второй доклад начинался так же, как и первый, с того, что кто-то шел по лесу и готовил засаду на проходящий кортеж, но дальше началась просто сказка: факты были все те же, вещественные доказательства все те же, но толкование им было дано совершено другое. Даже факел, который Орландо зашвырнул в кусты, превратился в сигнальный инструмент. Змей стал бандой уголовников, вооруженных цепами и косами, что объясняет специфический характер повреждений. Орландо узнал и о существовании некоего маньяка, который питал слабость к расчлененке. Данный маньяк, как оказывается, входил в состав банды, руководимой Гораном Олассоном, убийцей, грабителем и злостным рецидивистом. Следы Орландо на самом деле идеально совпадали с отпечатками Олассона, сделанными перед его последним побегом из пересыльной тюрьмы.
Количество бандитов было точно подсчитано на основании множества улик, при этом приложения были одинаковыми для обоих вариантов и, тщательно пронумерованные, лежали в небольшой коробке. Орландо вынул Змееву чешуйку, значащуюся под номером 7 и прочитал в докладе Љ1:
"Чешуя пресмыкающегося вида Dragonis Glorixidis, найденная на месте преступления"
И в докладе Љ2:
"Амулет, помогающий в воровском деле, принадлежащий Горану Олассону, (подробное описание можно видеть в уголовном деле Љ239876-2234, том 17)"
Орландо захлопнул доклад, ему нестерпимо захотелось зааплодировать Йозефу фон Тузендорфу. Какими бы не были мотивы, он всегда восхищался хорошей работой, а тут работа была блестящая! Этого парня непременно нужно взять на заметку, такими людьми нельзя разбрасываться.
С души гора свалилась, Орландо положил первый доклад в свою сумку. Он решил, что спрячет его где-нибудь у себя, дворцу он в этом плане не доверял. А второй доклад он положил в рабочие бумаги вместе с коробкой вещественных доказательств. Одной (и весьма существенной) проблемой меньше, теперь можно дышать полной грудью. Управляющий герцога Карианиди, пританцовывая, вышел из кабинета и, пользуясь тем, что его никто не видит, скатился вниз по перилам парадной лестницы.
На следующее утро хоронили короля Ибрагима, королеву Зою и принцессу Лию. Без публичного прощания, без объявления, в наспех подготовленных гробах, как воров или нищих. В народе ходили тревожные слухи, что убийцы короля спешат поскорее его похоронить, ибо если выставить тело на публичное прощание, то при приближении убийцы раны его начнут кровоточить, и злодей будет обнаружен.
Тела короля, королевы, и какие-то окровавленные тряпки, означавшие останки принцессы Лии, были помещены в три закрытых гроба, накрытых черной тканью. Когда их устанавливали на катафалк, Орландо подумал, что, может быть, следовало накрыть их государственными флагами, но было уже поздно.
- И так сойдет, - подумал он.
Все происходящее казалось ему невероятно медленным, ему хотелось подстегнуть коней у еле ползущего катафалка, и с ветерком прокатить монарха по родному городу. Для чего придумали все эти дурацкие ритуалы, можно подумать, что мертвым есть от этого какая-то польза. Впрочем, заседание Совета все равно назначено на завтра. До завтра ситуация с места не тронется, так что можно двигаться в сторону кладбища хоть ползком.
Но это герцогу скучно и делать нечего. Вон он втихаря зевает в кулак и тоскливо смотрит на каждую распивочную, а у Орландо столько дел, что в туалет сходить некогда. Вчера он написал для герцога речь, оставалось только заставить его ее выучить. По ходу похоронной процессии он раз за разом прокручивал слова в голове, обдумывал отдельные обороты, прикидывал реакцию некоторых персонажей.
Процессия двигалась от дворца к Синей Башне, потом через Торговую палату к мосту Семи Мечей, проезжала округами Найкратово и Халидад. Его Величество Ибрагим в последний раз путешествовал по родному городу, и грешно было бы его торопить.
Катафалк двигался по молчаливым улицам, заполненным народом. Люди тихо стояли вдоль стен, провожая своего господина тревожными взглядами. Мимо плыли вельможные особняки, где Ибрагим коротал время в юности в числе золотой молодежи. Потом потянулись купеческие кварталы, аккуратные и солидные, оплот страны и монархии. Орландо не был уверен, что при жизни король бывал в тех местах, по которым они сейчас ехали - не пристало королевской особе шляться где попало, но теперь он уже не мог сам выбирать маршрут.
Мост Семи Мечей был одним из красивейших сооружений во всей Амаранте, знаменитый своей ажурной чугунной решеткой с позолоченными гербами, горевшими на солнце. Он был построен архитектором Колосовым, выходцем из Энкрета, поэтому нес в себе некоторые черты тамошнего архитектурного стиля. Название он получил от семи статуй, расположенных по северной стороне моста, - статуи изображали знаменитых военачальников Базилевса III в полной боевой экипировке. Неизвестно почему народ выделил из общей массы именно мечи, но название прижилось и уже давно упоминалось в официальных документах.
Несмотря на свою озабоченность, Орландо искренне порадовался, проходя по мосту Семи Мечей, как всегда делал, если ему случалось бывать здесь. Свежий ветер шевелил его волосы, дразнил ноздри запахом свободы, словно какому-нибудь мальчишке-босяку. Он еле сдерживался, чтобы не улыбаться солнцу и бликам на воде в канале. Медленно шагая за катафалком, внутренне он рвался прочь, жаждая движения.
Испокон веков королей хоронили в особой части старого городского кладбища Неф-Лакот, там, за чугунной оградой, располагались причудливые постройки монарших склепов, оформленные в соответствии с архитектурными предпочтениями той или иной эпохи. Начиная от скромного, приземистого склепа короля Сигизмунда, сложенного из тяжелых камней, к вычурным постройкам времен королевы Мередит, окруженным изваяниями нимф со всякой дрянью в руках, символизирующей разносторонние увлечения Ее Королевского Величества.
Король Ибрагим, понятное дело, своим склепом обзавестись не успел, поэтому хоронить его должны были в склепе его отца Ольгерда. Специально для этой цели в стене склепа пробили углубления и приготовили плиты, на которых искуснейшие мастера два дня без сна и отдыха ваяли имена усопшей монаршей семьи.
Когда катафалк прибыл к воротам Неф-Лакота, там уже собралась огромная толпа. Народ не мог до конца поверить, что им не покажут мертвого монарха, и теперь толпился у ворот, ожидая какого-нибудь подвоха. Орландо подумал, что не зря он утроил охрану, ох, не зря. Люди, вроде бы молчали, но толпа - вещь такая, стоило кому-нибудь кинуть искру, пламя могло метнуться до небес.
На этом кладбище уже давно никого не хоронили, кроме королей. Ворота открывались редко, но сегодня они были распахнуты настежь. Путь во внутренний двор был усыпан розами неповторимого бордово-фиолетового цвета, так называемыми "черными". По сторонам, прислонившись к чугунной оградке, стояли богато убранные венки из цветов и лент.
У ворот кладбища катафалк остановился - дальше короля полагалось нести на руках. Восемь избранных, самых родовитых вельмож, в том числе и герцог Карианиди, подставили плечо убиенному монарху. В этот момент по толпе пронесся ропот:
- Покажите короля! - народ желал видеть его лицо, хотя всего лишь третьего дня имел такую возможность, причем в гораздо более близком доступе. Орландо о чем-то быстро переговорил с начальником стражи и сделал процессии знак двигаться.
Толпа заговорила громче, сжимая кольцо, кладбищенские решетки зашатались под натиском любопытных. Но королевские гвардейцы, прибывшие по второстепенной улице, быстро и практически бесшумно вклинились в толпу и стали методично рассекать ее на части.
Опасность миновала. Первым порог кладбища пересек тяжелый полированный гроб Ибрагима, лица восьми вельмож покраснели от натуги, но от великой чести не уйдешь, и жаловаться им было не к лицу. За своим супругом последовала Зоя, а за ней два сына маркиза Беккенбауэра несли детский гробик, в котором нашли свой приют грязные тряпки, окровавленные лохмотья и чья-то бесхозная нога. Но кроме Орландо об этом никто не знал, и юные пажи несли свою ношу со всем возможным почтением и скорбью на нежных лицах.
Зарядил мелкий дождь-сеянец, холодный и противный. Он проникал всюду - сыпался за ворот, шлепал по рыжей кладбищенской глине и оседал на щеках фальшивыми слезами. Орландо поежился и поплотнее запахнул воротник траурного костюма, но дождь все равно попадал внутрь, усиливая и без того неприятное впечатление от церемонии. Как назло, гробы полагалось нести медленно, вдоль всего кладбища, потому что склеп Ольгерда располагался в новой, самой дальней его части.
Когда все, кому полагалось, вошли внутрь, Орландо распорядился запереть ворота. Народ за воротами взвыл, но это его уже не беспокоило - теперь он был уверен, что солдат достаточно для того, чтобы погасить любой необдуманный поступок.
Земля, красноватая и глинистая, какая всегда бывает на кладбищах, расползалась под дождем и источала сладковатый запах. Все вокруг было охвачено мертвенным покоем: старые камни надгробий, обветренные ангелы со свирепыми лицами, жухлая трава на могилах. Ни одна веточка не шевелилась от ветра, только мелкие капельки занудно сеялись под ноги.
- Буммм! - вздрогнул одинокий колокол на чьем-то склепе. Звук рухнул в пустоту и утонул в ней, не отозвавшись ни в одном листочке, как будто сторож ночью в склянку звякнул. На другом конце кладбища тоскливо взвыла одинокая собака - вот и вся музыка. Молча покидал веселый король Ибрагим свой город.
Возле склепа Ольгерда процессия остановилась. Двери были широко распахнуты, но прежде чем войти внутрь, гроб полагалось трижды наклонить до земли в знак почтения - мертвец кланялся мертвецам. На лбу герцога вздулись жилы и выступила испарина, нелегко ему давалась дорога к трону. Тяжеленный гроб давил к земле тех, кто так спешил предоставить ему вечный покой.
Внутри горели свечи черного воска и стояли венки. Каменный помост посреди склепа был предназначен только для одного человека, поэтому пришлось расширить его с помощью досок и задрапировать черным бархатом. Низкий каменный потолок нависал над присутствующими, усиливая и без того тягостное впечатление. Пахло хвоей и тленом.
После недолгих церемоний гробы установили на помост, и те из присутствующих, кому было разрешено остаться на церемонию погребения, выстроились полукругом. Герцог Карианиди, на правах старшего, вытер пот со лба и шагнул вперед, - еще с вечера он разучил речь, написанную Орландо.
- Друзья мои, страшная трагедия настигла нас, причинив жестокое горе. Мы лишились нашего любимого господина, который пал как герой, защищая свою семью и подданных. Мы собрались здесь, чтобы отдать ему последний долг, и упокоить навеки его останки...
- Бедные короли, - думал Орландо, - они не имеют права даже нормально лечь в могилу. Величие предполагает несчастным костям гнить в склепе, какое уж тут упокоение...
- ...никто так не любил своих подданных и не заботился об их благе, как король Ибрагим! Никто не был так добр и милостив, как королева Зоя! Мы остались сиротами, одинокими и бесприютными, не знающими куда податься!...
- Какими еще сиротами? Что он несет??!!! - таких слов в речи Орландо не было. Но герцога, что называется, понесло:
- ... Что нам теперь делать?! Как теперь жить? Кто будет нами править?! Горе, о горе нам, несчастным!!! - и он повалился на гроб, заломив руки.
Аудитория взвыла, всеобщая экзальтация охватила даже свечи, истерично задергавшиеся в подсвечниках. Один Орландо, совершенно обалдевший, смотрел широко открытыми глазами на это непотребство и не мог поверить своим ушам.
Было самое время сворачивать церемонию. Он дал знак, и над рыдающими придворными пронесся скорбный и торжественный звук колокола, призывающий к молчанию. Воцарилась тишина, изредка прерываемая сдавленным рыданием, и в этой тишине колокол прозвучал еще два раза. Раздались мерные удары подошв о каменный пол - королевские гвардейцы подошли к гробу с двух сторон, подняли на руки и, печатая каждый шаг, отнесли его к зияющей дыре в стене склепа. Несколько четких движений, и гроб исчез внутри, как противень в печке. Скрипнула тяжелая плита, и последний представитель Сигизмундовичей навсегда исчез из глаз своих подданных.
Точно так же поступили и с двумя оставшимися гробами. Наконец, помост опустел, а на стене появились три свежие плиты с надписями: "Его Королевское Величество Ибрагим, 572 - 616", "Ее Королевское Величество Зоя, 578 - 616", и "Ее Королевское Высочество Лия, 615 - 616". Взгляд Орландо невольно задержался на последней надписи - интересно, не лазил ли кто-нибудь любопытный в гроб принцессы?
Помолчав положенное время, отдавая дань памяти усопшим, придворные начали потихоньку расходиться. Орландо вышел из склепа вслед за герцогом и с наслаждением вдохнул холодный влажный воздух. Над головами кружила стая ворон, отчаянно каркая, словно проклиная присутствующих как предателей и убийц. Орландо схватил МакДермотта за рукав, видя, что он готов стрелять:
- Уймитесь, это всего лишь птицы. Неприлично стрелять на кладбище.
Ну вот, полдела сделано. Теперь он уже без удивления, но с некоторым интересом наблюдал за тем, как развивается процесс достижения цели: сначала ему казалось, что самое главное - убрать короля, потом - что его похоронить. Все это было сделано, но герцог Карианиди ни на йоту не приблизился к трону, теперь предстояло победить на Совете.
Вернувшись во дворец, Орландо с неприятным удивлением обнаружил там полностью готовый поминальный банкет. На вопрос "Кто позволил?", был получен исчерпывающий ответ - Его Светлость герцог Карианиди. Пробиться к герцогу для серьезного разговора не получилось, он успел хлебнуть и теперь весело беседовал за жизнь с графом Ферро и еще пятью-шестью собеседниками. В сердцах Орландо поднялся наверх и хлопнул дверью кабинета, но легче ему не стало.
Совет был назначен на десять утра, необходимо было торопиться, юридически закрепляя Карианиди на престоле Страны Вечной Осени. Впрочем, решение Совета еще не было официальным актом. Для того, чтобы стать законным королем, герцогу надо было короноваться.
- Вот уж это не проблема, коронуем - глазом моргнуть не успеет. Хорошо бы организовать какую-нибудь мелкую заварушку на границе. Тогда, под предлогом обеспечения государственной безопасности можно короновать свежего монарха, не соблюдая положенного полугодового срока. Впрочем, сейчас самое главное - получить нужное решение Совета.
Итак, Орландо сел за стол и набросал перечень вопросов, которые необходимо было решить на завтрашнем заседании:
1. Выбрать нового короля;
2. Сформировать правительство. Многие из министров и советников короля погибли вместе с ним, так что необходимо было найти им замену.
3. Определить основное направление внешней политики, которое заключалось в простых словах "мир, и ничего кроме мира".
Казалось бы, все просто, но Орландо понимал, какой бой предстоит выдержать. Это было просто счастье, невероятная удача, что князя Аль-Нижада не было в Амаранте. В самом деле, если короля нет, то почему бы не стать королем тому, кто создал свою империю? Кто в сравнении с ним герцог Карианиди? Мелочь пузатая. Вот только еще бы герцог это понимал...
Снизу доносились звуки разнузданной пирушки, скорбящие подданные шумно поминали усопшего Ибрагима. Тошно становилось от мысли, что теперь придется работать с этими людьми всю оставшуюся жизнь.
Орландо не был знаком с работой государственного аппарата или какого-нибудь министерства, но глядя на некоторых министров, он здорово сомневался в том, что они читать умеют, не говоря уже об их работе. Действительно, продажа государственных должностей - зло. У покойного короля были светлые мысли в голове, жаль, что ее оторвали.
- Не до жиру, быть бы живу... - выписывая напротив вакантной должности предполагаемую кандидатуру, Орландо понимал, что, будь его воля, он ни за что не позволил этим людям даже близко подойти. Доверить финансы Распопову - лучше пустить козла в огород. А граф Амоладу в должности министра иностранных дел - уж лучше Распопов на финансах... Но никуда не денешься, придется их терпеть, они пока еще нужны. И даже если были бы не нужны, они знают то, чего никто знать не должен.
Орландо на всякий случай проверил содержимое портфеля - папка была на месте, но таскать ее с собой не годилось, слишком рискованно. Он подумал немного и приказал приготовить лошадь - небольшая прогулка перед сном еще никому не вредила.
Когда он выехал с Дворцовой площади, миновав караулы, и затерялся в лабиринтах бесчисленных улочек Амаранты, он почувствовал страшное облегчение. Удивительно, как сильно давил на него дворец, а он ощутил давление, только избавившись от него. Закатное небо, бросавшее красноватую тень на город, ложилось на плечи уютным одеялом, согревало и успокаивало.
Орландо ехал Водным проходом - узкой улочкой, расположенной в том месте, где Отводной и Университетский каналы подходили вплотную друг к другу. На протяжении 200 метров каналы шли параллельно, разделенные узким клочком земли, и кому-то пришла в голову безумная мысль выстроить дома на этом месте. Так неширокая набережная превратилась в Водный проход - мостовую шириной в человеческий рост, по обеим сторонам которой лепились узкие, уродливые здания. Два человека с трудом могли бы разойтись здесь, и уж точно не проехали бы два конных, поэтому Орландо внимательно осмотрелся, прежде чем пустить лошадь вперед.
Близость воды давала о себе знать специфическим солоноватым запахом. Вдыхая его, Орландо вспоминал свои юношеские мечты об Энкрете и огромных кораблях с парусами, напитавшимися солнцем. Где они теперь... Он усмехнулся с нежностью и горечью, повесив поводья и предоставив лошади самой неспешно двигаться в сторону дома. Доходные дома, выстроенные купцом Саркисяном вдоль каналов, не имели окон на внутреннюю сторону, поэтому казалось, что он едет по узкому коридору, потолком которому служил крохотный клочок тревожно-красного неба.
Гулко отдавались звуки лошадиных копыт по мостовой, мерно плескалась вода в каналах, отбрасывая блики в промежутках между зданиями, отчего Водный проход был постоянно наполнен звуками и месмерическими зрительными образами, притупляющими внимание.
Глядя, как танцуют на черных стенах блики, слушая шлепанье волн о парапет, Орландо представлял, что едет по дну канала, а над ним пробивается сквозь воду солнце.
За прошедшие несколько месяцев его жизнь кардинально изменилась, он и сам не заметил, как стал несвободен. Каждый день оставлял песчинку в его котомке, и теперь на плечах повис тяжкий груз. А давно ли он пел, как птица, выискивал рецепты полироли и был страшно горд тем, что убирал герцогскую спальню за 18 минут? Теперь он без пяти минут министр, но только это не бесплатно. Ничего в мире не дается бесплатно, вопрос в том, готов ли ты платить.
Воображаемые волны тихо плескались на стенах, мерно капала вода из водосточной трубы, и мысли текли прочь, не задерживаясь в стенах Водного прохода.
Дом... Особняк на улице Черешневой по праву заслужил это имя - столько здесь было пережито, обдумано и сделано. Море надежд, мечтаний и открытий вместилось в последний год, и все они жили под сенью каменных стен дома Карианиди. Орландо оставил лошадь на попечение конюха и свернул в сад - ему хотелось войти через кухню.
В кухне приветливо светилось окошко, Орландо поймал себя на мысли, что ожидает увидеть Жанетту, сидящую за грязным столом и лузгающую семечки. Он ухмыльнулся себе под нос, на душе потеплело.
- Ррррмя-я-а-а-а-а!!! Мя-а-а-а-у-у-у!!! - вдруг оглушительно заорали сумерки, и что-то мягкое кинулось под ноги.
- Циля! Цилечка! Ах ты, моя ласточка! - Соскучившаяся Циля истерически мурлыкала и норовила облизать ему лицо сверху донизу.
- Господин управляющий? Добрый вечер! - Марсия уже убралась на кухне и теперь штопала одежду, сидя возле тлеющей печки. - Прикажете ужинать? Она по вам скучала, паразитка, все на дорогу смотрела. Ишь, как вертится!
- Вы ее кормили, Марсия?
- А как же! Что ж я, работы своей не знаю, что ли... У меня котлетки говяжьи есть и салат я сейчас постругаю. Может, вы еще чего-нибудь желаете?
Орландо улыбнулся счастливой улыбкой:
- Нет, спасибо. Разве что чаю мне заварите свежего... Я ненадолго, надо переодеться, - он чмокнул кошку в лобик, - пошли, Циля...
В комнате было тихо и спокойно, сумерки расползлись по углам, стирая границы предметов. Орландо зажег свечу - тени мгновенно сгустились и столпились в углах, ожидая момента, чтобы выскочить. Циля по-хозяйски запрыгнула на кровать, потянулась, и разлеглась пузом вверх, приглашая хозяина разделить с ней вечерний отдых. К сожалению, Орландо больше не располагал своим временем, он с завистью посмотрел на нее и взял со стола свечу.
Для начала он тщательно запер дверь, потом пристроил свечу на стул и стал осторожно отодвигать шкаф в сторону. Отодвинув, он взял кочергу, стоявшую у печной дверцы, и осторожно всунул ее в щель между половицами. Раздался тихий скрип и половица отделилась - под ней обнаружилось пустое место в полу, тщательно выметенное и заложенное досками. В этот тайник Орландо положил папку с докладом Тузендорфа, предварительно завернув ее в чистую тряпочку. Помимо папки там уже лежали письма герцога, которые он забрал из библиотеки от греха подальше. Приладив на место половицу и задвинув шкаф, Орландо вытер руки и удовлетворенно подмигнул Циле:
- Вся история одного заговора лежит под моим шкафом. Моя комната теперь поистине бесценна, ты так не думаешь?
Когда он вернулся во дворец, уже совсем стемнело. Караульные костры на улицах не очень-то украшали город, но Орландо считал, что во избежание беспорядков стоит подержать солдат еще несколько дней. Въезжая на Дворцовую площадь, он услышал пьяную песнь, до тошноты знакомую еще со времен совместных попоек герцога со своими приятелями.
- Черт побери, он нажрался, что ли? Неужели он такой идиот?
В приемной его встретил растерянный господин Ла Торре, который проводил его в Посольскую залу и грустно показал испачканные ковры, разбитую посуду, а также драгоценную фарфоровую вазу времен Мириам, наполненную жидкостью подозрительно желтого цвета.
- Воля ваша, господин Орландо, но это все - собственность короны, и кроме того, это же произведения искусства. Разве можно так поступать с ними?
Орландо скрипнул зубами.
- Велите все убрать тут, я с ними разберусь, - и он строевым шагом двинулся в том направлении, откуда доносилась песня.
Его Светлость герцог Карианиди совершенно не вязал лыка. К приходу своего управляющего он достиг поросячьей кондиции, когда мог только лежать и хрюкать. Песню запевали Сарне и Распопов, которым сколько ни влей, все мало. Орландо оглядел разгромленную залу и приказал позвать гвардейцев:
- Выносите господ вежливо, под белы рученьки, грузите в кареты и по домам. Его Светлость несите в спальню, положите на кровать, пусть полежит, проветрится.
Несмотря на протесты Распопова, который еще не догулял, рослые парни мигом очистили помещение. Герцога вынесли последним, но он был уже не в состоянии оказывать сопротивление. После того, как всех унесли, Орландо приказал убрать помещение и позвать лакеев в спальню Его Светлости.
Ситуация была серьезная - с утра герцог Карианиди должен был бороться за свою корону в Совете, но сейчас он был в бревноподобном состоянии. Орландо посмотрел на часы - час ночи, до открытия Совета оставалось девять часов. Герцог пьян, речь не выучена - красота!
В дверь постучали два присланных лакея.
- Отлично! Так, ребята, неси запасные простыни, сейчас приступаем к операции оживления безжизненного тела. И бодрее, бодрее, время не ждет!
Остаток ночи прошел в борьбе с организмом герцога. Сцепив зубы, подавляя отвращение, Орландо руководил работой по выведению алкоголя из будущего короля. Это ему почти удалось - к шести утра Карианиди пришел в сознание и смог почти внятно говорить. Тогда, без капли жалости и сострадания, управляющий велел устроить ему водные процедуры до тех пор, пока он снова не станет человеком. Несчастного герцога парили в одной ванне, потом кидали в другую, с ледяной водой, потом растирали полотенцами, потом повторяли все по кругу.
Орландо с тревогой смотрел на часы - девять утра. Скоро приглашенные начнут съезжаться, а герцог так и не выучил речь, и вообще, сможет ли он говорить, непонятно.
Для заседания все было готово, сейчас никто бы и не подумал, что еще несколько часов назад в этом помещении стоял дым коромыслом. Столы были расставлены буквой "П", место председательствующего было слегка приподнято, хрустальные бокалы и графины со свежей водой сияли и радовали глаз. Деловая, собранная обстановка.
Герцог пришел в себя, его уже одели и теперь гримировали, чтобы скрыть следы ночного гульбища. Орландо спешно втолковывал ему тезисы его речи, чтобы он хоть что-то усвоил, а не нес отсебятину.
- Помните: ваша цель - показать, что другого варианта нет. И непрозрачно намекнуть, что для всех присутствующих жизнь ощутимо изменится к лучшему с вашим воцарением. Сейчас ваша судьба зависит от того, насколько хорошо вы будете говорить, и насколько они поверят в то, что вы с ними рассчитаетесь.
Герцог скосил на него черный глаз, в котором плескалось страдание.
- И не делайте жалостливое лицо. Вы - победитель, они должны это чувствовать, тогда они примкнут к вам. Вы ничего не просите, вы одаряете. Ох, беда...
В приемной уже раздавался разноголосый гомон - члены предстоящего Совета обменивались мыслями и прогнозами по поводу будущего. Орландо посмотрел на часы и велел приглашать всех в залу.
- Готовы?
Герцог кивнул.
- Тогда пошли. - Не чувствуя под собой ног от волнения, он двинулся вперед, чтобы громогласно провозгласить в дверях Посольской залы:
- Его Светлость, господин герцог Карианиди!
Надо отдать должное герцогу - держался он на удивление хорошо для человека, мучимого жестоким похмельем. Да, он немного западал в процессе произнесения речи, но в целом выглядел вполне представительно. Вот только говорил, что попало: не совсем понимая обстановку, он попытался свести все к эмоциональному взлету, как вчера в склепе, но аудитория его порыв не подхватила. Эти люди пришли сюда не плакать, они ждали конкретных предложений, и излишняя эмоциональность могла только навредить. Почувствовав это, герцог начал шарить по истории страны, так что даже Орландо в конце концов перестал понимать, к чему же он клонит. Необходимо было что-то срочно предпринять, остановить не вполне протрезвевшего вельможу.
Пока он мучительно размышлял, в аудитории раздалось громкое старческое кашлянье - граф Антинари устал следить за мыслью герцога.
- Друг мой, довольно пустословия. Мы ведь пришли сюда с определенной целью, решить кое-какие вопросы, так что давай не будем тратить время. Все здесь люди здравомыслящие и понимаем, зачем ты нас позвал. Так что озвучь, пожалуйста, твои предложения, а мы подумаем, так ли они хороши.
Орландо в глубине души горячо возблагодарил старого графа, а сбитый с толку герцог захлопал глазами. Соображал он туго, пришлось Орландо спешно писать на бумаге фразы и подсовывать их своему господину, уже не заботясь о том, как это выглядит.
- Да, конечно... - Карианиди скосил глаза на бумажку. - Итак, мы собрались здесь, чтобы решить важнейший вопрос. Король Ибрагим умер, и принцесса Лия тоже умерла, таким образом, наследников у престола не осталось. Нам необходимо что-то предпринять по этому поводу, потому что страна не может оставаться без верховной власти.
- Логично. Но есть проблема - в стране много знатных и достойных людей, но нет никого, в ком бы текла кровь Сигизмундовичей, пусть и отдаленно.
- Как знать... - встал вдруг маркиз Фредрикссен. - Вот здесь у меня письма принца Огюстена, старшего брата королевы Брижитт, к его будущей жене, королеве Мириам. Из этих писем ясно следует, что Мириам была выдана замуж за князя Фазруха против своей воли, для того, чтобы прикрыть позор.
В зале воцарилась тишина, слышно было как муха пролетит.
- А позор заключался в том, что девица Мириам была беременна от принца Огюстена, и родила здорового мальчика через семь месяцев после свадьбы с князем Фазрухом. Дальнейшая история всем известна, в том числе то, что младший сын Мириам унаследовал трон под именем Сигизмунда II.
- К чему Вы клоните, Фредрикссен? - не выдержал Антинари. - Вы хотите сказать, что покойный король Ибрагим был представителем узурпаторской ветви? Даже если это так, то что это меняет?
- Терпение, друг мой, терпение... Старший сын королевы Мириам, известный нам как князь Фазрух, женился на девице из рода Вяземских, от которой имел единственную дочь. И... - маркиз сделал эффектную паузу, оглядывая присутствующих с плохо скрываемым торжеством, - его дочь вышла замуж за герцога Карианиди, тем самым являясь прабабушкой господина герцога Карианиди, хорошо известного всем вам!
Эффект был потрясающий. Гробовая тишина повисла над Посольской залой - присутствующие только и могли, что молча открывать и закрывать рты. И вдруг в этой тишине открылась дверь и низкий звучный голос произнес:
- Вы действительно собираетесь верить в эту хрень?
Если бы в этот момент Орландо выстрелили в голову, он бы так не удивился и не испугался. Вошедший был человеком низкорослым и коренастым, с властным, грубоватым лицом. Одежда его была испачкана и запылена, но, увидев его, многие повскакали со своих мест.
- Надо же, как быстро вы тут все провернули, надеялись поди, что я не успею вернуться?
Орландо никогда его не видел, но шестым чувством понял, что это и есть пресловутый князь Аль-Нижад, которого он так опасался.
- Но у меня хорошие лошади. Здравствуйте, господин герцог, давно не виделись. Разрешите поучаствовать в вашем интересном разговоре?
В голосе Аль-Нижада явно слышалась издевка, он смотрел весело и злобно, словно собирался поразвлечься. Присутствующие заерзали, обстановка мгновенно накалилась.
- Итак, что мы имеем: король сказочным образом погиб вместе со всей своей семьей, не прошло и трех дней, как его уже похоронили. Если мне не изменяет память, то король Ольгерд был похоронен через полгода после смерти. Правда же, Антинари?
Антинари промолчал.
- И на следующее утро после похорон мы уже обсуждаем тут, кто же наденет корону. Причем неожиданно всплывают удивительные подробности давно минувших дней. Я бы даже поаплодировал неизвестному мне автору сентиментальной драмы из жизни королевы Мириам, если бы дело было в театре. Но мы не в театре, а в Государственном совете, господа! И речь идет о короне Страны Вечной Осени, которую вы собираетесь вручить какому-то ничтожеству, шустро обернувшемуся под шумок. Может быть для начала позвать сюда юристов и послушать, как же следует поступать в данном случае?
Тишина стояла такая, что слышно было даже сердцебиение. Князь Аль-Нижад оглядывал притихшее собрание, как кучку провинившихся школяров. Но тут раздался скрипучий голос Антинари:
- Не шуми, Аль-Нижад. Может он и ничтожество, - старик кивнул в сторону бледненького Карианиди, - ну а ты чем лучше? Кто ты такой, чтобы говорить нам, что делать?
Аль-Нижад в бешенстве уставился на его обтрепанный кафтан, давно вышедший из моды.
- А Карианиди не такое уж ничтожество, если догадался позвать сюда нищебродов, которые за подачку продадут корону кому угодно, в обход любого закона.
- Не говори мне о законе, щенок! Кто тут хотел позвать юристов? Я здесь. Если ты не забыл, то я доктор права и главный королевский стряпчий уже сорок лет. Никто лучше меня не знает закон о престолонаследии!
Глаза Антинари метали молнии, казалось, он был готов задушить Аль-Нижада. Орландо не врал герцогу, когда говорил, что детально обдумал список - он старательно собирал по всему королевству людей или неподконтрольных клану князя, или имеющих на него зуб. Небогатый граф Антинари был как раз из последних, уже много лет он безрезультатно судился с маркизом Нгуеном по поводу пахотных земель, и отрастил здоровенный зуб на его могущественного свекра. Слушая эту любезную беседу, хитрец Фредрикссен счел своим долгом вмешаться:
- Господин граф, подскажите же, как именно стоит поступать в нашем случае? Действительно, во всем королевстве трудно найти более сведущего человека, так растолкуйте нам что к чему.
- Нечего тут растолковывать. - Все еще гневно произнес Антинари. - Закон Страны Вечной Осени писался при Сигизмунде и перерабатывался при Брижитт, тогда никто из них не предполагал, что династия прервется.
- То есть?
- То есть, наш случай в законодательстве не предусмотрен. При отсутствии прямого наследника предполагалось изыскивать косвенных, но трон должен быть занят Сигизмундовичем. Никому и в голову не приходило, что последние три поколения королей будут иметь только по одному наследнику. Как бы мы с вами сегодня не поступили, мы создадим прецедент - вот вам и юридическое толкование.
- Но если герцог Карианиди является потомком королевы Мириам...
- Герцог Карианиди мог бы объявить себя и пра-пра-правнуком королевы Брижитт, удивительно, что он помелочился! - Аль-Нижад занял место в центре стола, прямо напротив Карианиди, - это же сущие пустяки, что она не была замужем и у нее не было детей. Что ж вы поскромничали, Фредрикссен?
Фредрикссен надулся, как индюк:
- Почему вы так себя ведете, Ваша Светлость? Герцог располагает достаточными доказательствами правоты моих слов...
Аль-Нижад привстал со своего места и произнес раздельно, глядя красному Фредрикссену прямо в глаза:
- Он. Не. Располагает. Никакими. Доказательствами. - Повернувшись к аудитории, он сказал еще раз, звучно и весомо: - Все это - полная чушь. Никаких доказательств этому нет и быть не может. На сем коронные притязания герцога Карианиди будем считать оконченными.
Орландо готов был его задушить, но проклятый князь имел большой вес в обществе и немалое личное обаяние. Его слова, сказанные против слов Фредрикссена, имели гораздо больший вес, - каждый присутствующий словно очнулся и понял, что, да, действительно, это смешно - какие тут могут быть доказательства. И только граф Антинари, ведомый застарелой ненавистью, не собирался сдаваться.
- А твои притязания - начатыми, что ли? Аль-Нижад, ты что-то путаешь - ты здесь не в Палате, здесь нет твоих родственников, никто из этих господ ничем тебе не обязан. Ты действительно думаешь, что мы изберем тебя королем?
Аль-Нижад оглядел присутствующих и понял, что упрямый старик прав.
- А я и не ищу короны. Неужели ты думаешь, что если я бы хотел быть королем, я бы им не стал? - Сложно сказать, блефовал ли он, уж очень правдиво звучали сказанные им слова. - Ибрагим был королем только потому, что меня это устраивало.
- А потом перестало устраивать? Ну-ка, ну-ка, в этом месте поподробнее... Может мы заодно узнаем, почему погиб Ибрагим? - Глядя на покрасневшее от досады лицо Аль-Нижада, Антинари не удержался и припечатал его тирадой. - Ты ври, да не завирайся. А то у нас уже солнце светит по твоей воле, и голуби прицельно гадят по твоей команде. Ищи дураков в другом месте.
- Извините, господа... - неуверенный голос барона Ферро пробился сквозь перепалку. - Извините, что прерываю вашу любезную беседу, но время идет, а дело не движется.
Все повернулись к нему. Барон Ферро был весьма богат, но не особенно интересовался политикой. Его знали за милого и приятного человека, не имевшего врагов, и никогда не встававшего на чью-либо сторону. Он любил жизнь, предпочитал ею наслаждаться и не тратить время и силы на подковерную суету.
- Мы сейчас узнали пару интересных фактов: оказывается, есть любопытная версия происхождения герцога Карианиди, и наше теперешнее положение законами страны не предусмотрено. Боюсь, что нам придется самостоятельно изобретать выход, становиться первопроходцами в какой-то мере.
Он говорил негромко, приятным голосом, как всегда расслабленно и доброжелательно, что производило впечатление некоей несерьезности. Но слушали его очень внимательно.
- История, рассказанная графом Фредрикссеном, безусловно представляет интерес, но, боюсь, что доказать ее правдивость нам действительно не под силу. Все-таки триста лет прошло, не обижайтесь, граф. - Ферро ободряюще улыбнулся Фредрикссену. - Но король стране все-таки нужен, и нам придется его где-то взять. Как поступают в случае, если стране нужен какой-то товар, но его не производят? Правильно, его импортируют. Так почему бы нам не импортировать короля?