Сегодня мама провалилась под лёд. Но это случилось вечером, а сначала, то есть с утра, мы ходили к психологу.
Мама беспокоится за меня. Она всегда за всех беспокоится: за папу, за маленького Матвея, за бабушку, за мою школьную учёбу и что у меня мало друзей, или, наоборот, что я засиделся дома у друзей, что я читаю не од лампой - обо всём! Ей, наверное, самой надо к психологу. Но она повела меня. Для этого отпросила меня из школы. Так что я не пошёл в школу и спал, пока сам не проснулся. Когда я проснулся, оказалось, что мама уже отвела Матюшу к бабушке на весь день, вернулась и приготовила обед. Просто удивительно.
У психолога мне понравилось. Маме пришлось сидеть в коридоре на стуле, а меня пригласила в кабинет девушка с очень длинными и красными ногтями, оказалась, она и есть психолог. Я думал, будет мужчина в очках. Она дала мне карандаш и бумагу. Я должен был нарисовать свою семью в виде животных или сказочных героев и ещё отдельно - дерево. Я спросил: "Какой породы дерево?" А она сказала, что всё равно. Я спросил: "В виде каких животных?" Она сказала, что в виде тех, на которых мы похожи. Тогда я нарисовал дуб - у него красивые кривые и толстые ветки.
Я не очень хорошо рисую, я больше люблю читать и смотреть разные познавательные фильмы - про всё на свете. Но психологу мои рисунки понравились. Особенно, что я нарисовал дереву корни, хотя их не должно быть видно, потому что они под землёй. А потом она угадывала мою семью: кто есть кто? И всех почти угадала. Маму я нарисовал медведицей, а Матюшу - медвежонком, себя нарисовал в шлеме и латах, потому что я не знаю, на кого я похож, а папу - огромным попугаем, который говорит "БУ!" Я даже написал это "Бу!" вылетающим у него из крючковатого клюва. Психолог спросила: "Почему?" Я сказал, что папа любит пугать, он так шутит, вот и получается ПО-ПУГАЙ. Кажется, она это поняла как-то по-своему, потому что она обсуждала это потом с мамой, пока я сидел в коридоре на стуле. И мама опять волновалась. Дверь была закрыта не плотно, я всё слышал, но постеснялся зайти к ним.
Когда мы вернулись домой, мама была немножко задумчивой. Мы пообедали молча. Мама шевелила бровями и встряхивала иногда головой. Я знаю, так она про себя разговаривает с папой. То есть, воображает, что с папой, а на самом деле - сама с собой. Раньше, когда я был маленький, она говорила вслух, теперь только шевелит бровями, чтобы я не слышал. На лбу у мамы от этого шевеления скоро будут, наверное, морщины. Это очень жаль, потому что у меня вообще-то довольно красивая мама.
После чая мама спросила:
-У тебя много уроков?
-Нет, - сразу ответил я, хотя ещё не узнавал.
Не узнавал? - догадалась мама, - Давай ты их сделаешь вечером? Ты же быстро всегда делаешь! Давай в лесу погуляем? Психолог сказала, что тебе надо больше двигаться на свежем воздухе. И что нам надо больше времени проводить вместе.
-Нее... Там уже лёд на лужах, там холодно!
-Там нормально! Немножко подморозило, зато грязи нет. Пойдём! Пикник устроим! А то я всё Матюшу выгуливаю. С ним далеко не уйдёшь. Ну пожалуйста! Ну ради меня!
И мы пошли. Хотя я хотел совсем другое. Я хотел поиграть на компьютере или сходить к кому-нибудь в гости. Или почитать. Но мама - это мама, ради неё можно и погулять. Даже по лесу. Хотя это неинтересно. То есть, я думал, что будет неинтересно. Я же не знал, что будет!
Мы проехали до края города на маршрутке, потом долго шли через поле, потом вошли в лес. Я сначала сердился на маму, что она меня потащила. Я это не люблю, я быстро устаю. Папа говорит, что вся моя сила пошла в ум. Чтобы не скучать, я думал, что мы - динозавры, идущие к водопою, потом про микробов, которые жили на зубах динозавров, про комету, которая динозавров погубила, потом про микробов, которые прилетают на кометах... Много ещё о чём. Мама время от времени говорила: "Как красиво!" или "Ой! Какая большая ёлка упала!" Я не смотрел по сторонам, только за маминой разноцветной курткой, чтобы не отстать. Вдруг мама остановилась. Я наткнулся на неё и чуть не упал. Мама сказала:
-Смотри!
И я посмотрел. Но сперва ничего особенного не увидел. Просто поляна в лесу. Небо пасмурное, с просветами, за поляной ельник, почти чёрный, посреди поляны серые камыши.
-Ты не туда смотришь! Ну вот же! На земле - лёд!
У самой дороги среди травы темнел лёд, потом трава под ним исчезала и дальше до камышей был блестящий каток. Вся поляна была как большое хоккейное поле. Я удивился.
-Это, наверное, ручей так разлился и замёрз, - размышляла мама, - Помнишь, там в камышах течёт ручей, мы с тобой в прошлом году уток видели? Наверное, что-то его запрудило... может быть, лёд намёрз в трубе под дорогой или там завал из веток. Или даже бобры устроили запруду! И вот, ручей разлился на всю поляну, а потом замёрз!
Я наступил в хрустящую обледенелую траву.
-Постой! Вдруг лёд ещё не прочный! Дай ка я проверю!
Как-будто я сам не могу проверить? Я смотрел под ноги. Лёд был похож на стеклянный пол. Внутри было видно траву и даже одну еловую шишку. Мама ступила на лёд, сделала несколько осторожных шагов. Лёд держал крепко.
-Можно! - разрешила мама.
И я побежал! Лёд был ужасно ровный, какой даже на катке зимой бывает редко. Я скользил с разбегу и не мог остановиться. Я падал. Я валялся. Я ползал на четвереньках. Мама тоже скользила, но не очень, больше смеялась, глядя на меня. Потом мы столкнулись, свалились, и мама запустила меня вперёд на животе, так сильно, что я доехал до самых камышей. Ехать дальше было некуда. Но я вставать не стал. Я лежал, подперев подбородок кулаками, и смотрел на лёд. Сначала я видел только блестящую поверхность, потом разглядел пузырьки в его толщине, белую косую трещину... Потом я стал смотреть сквозь лёд. Он был такой прозрачный, что отлично видно было и примёрзшие снизу камышины, и илистое дно ручья, и мусор на дне. А ещё было видно лягушку. Настоящую лягушку, которая лежала подо льдом, поджав лапы и выпучив глаза. Я решил, что лягушка дохлая, но всё-таки постучал по льду у неё над головой. Лягушка медленно выбросила назад задние ноги и отплыла.
-Мама! Тут живая лягушка!
Мама поползла на четвереньках ко мне, вглядываясь в подлёдную глубину. Она не доползла немного и закричала, как-будто нашла клад:
-Рыба! Смотри, рыба!
Она бросилась на живот и поплыла по льду за рыбой. А рыба была уже рядом со мной. Я хлопнул рукой по льду, я немножко забыл, что рыбу сквозь лёд не достать. Рыба была больше моей руки, полосатая, с длинным хищным носом. Щурёнок! Он шарахнулся к камышам и поднял тучу ила. Я ужасно расстроился, я подумал, что под прикрытием мути он исчезнет, как осьминог под прикрытием чернильного пятна. Но когда ил осел, глупый щурёнок никуда не делся. Он шевелил плавниками, открывал рот и немного поворачивался на месте. Летом я ловил рыбу в лагере, но видеть щук вот так близко, как в аквариуме, мне никогда не приходилось. Так что я приник лицом ко льду и смотрел во все глаза.
-Замечательный ледяной аквариум для рыб и лягушек! - сказала мама.
-А они там не задохнутся?
-Не знаю... а ты как думаешь?
Я стал думать. В какой-то энциклопедии я читал, что земноводные дышат кроме лёгких ещё и слизистой кожей. Но если сверху лёд, то кислорода в воде мало. Зато дышать часто им не надо! Ведь если быстро бежишь, то дышишь часто, а если спишь, то ровно и спокойно. А эта лягушка двигалась, как во сне. Щурёнок плавал поживей, но всё равно не как летом. Наверное, это от холода. Я слышал, что от холода засыпают. Что это опасно для человека, можно умереть. А для насекомых, рыб и земноводных - не опасно. Они даже в ледышку могут замёрзнуть, а потом оттаять - и ничего. Вот сколько всего я подумал сразу! Но я не успел ничего сказать, потому что у мамы в кармане заиграла телефонная музыка.
Звонил папа. Он, оказывается, освободился пораньше и хотел теперь с нами провести остаток дня.
-Привет, а мы в лесу! - сообщила мама, - Тут так интересно! Ручей разлился и замёрз... Нет. Пока не собираемся... Нет. Погрей себе суп, пожалуйста, не ешь холодный!
Мама перевернулась на спину и разговаривала, глядя в небо. Лицо её становилось всё старше и старше. Только что, пока мы гоняли щурёнка подо льдом, она была похожа на старшеклассницу, а теперь стремительно приближалась к заучу начальной школы.
-Я рада, что ты сегодня рано... Пожалуйста, давай не ссориться! Мы только-только сюда дошли, мы немножко ещё... Нам надо перекусить, отдохнуть. Ну как это можно, сразу идти обратно? Послушай же! Тут рыбы подо льдом!
Мама спрятала телефон в карман.
-Пойдём, чаю выпьем. А то нас папа зовёт домой.
-Я уже понял, - ответил я сердито.
-Я не виновата! Он скучает, если нас нет. Он приехал пораньше.
-А точно рыбы там не задохнутся?
-Вообще-то, рыбам, чтобы они не задохнулись, можно сделать прорубь. Это как открыть форточку в душной комнате...
Мы устроились под большим дубом на краю ледовой поляны, разложили походное одеяло - моё детское шерстяное (когда-то оно было синим с белым барашком). Листья с дуба не облетели, они болтались на ветру и тихо шуршали. Наверное, у дуба были очень толстые корни, но снаружи земля была ровная, покрытая мягкой пожухшей травой. Выглянуло солнце, засверкало на льду. Мама позвонила бабушке, узнать, как там Матюша, а я открыл термос и разлил по кружечкам чай. Чай был горячий-горячий. У меня запотели очки от пара.
Только мы выпили по глотку, как снова позвонил папа. Он не мог найти суп. Потом мы съели по булочке и вскрыли шоколадку. Мама шевелила бровями. А мне так хотелось поговорить про рыб подо льдом! После шоколадки мама немного успокоилась, но тут папа позвонил опять. Мама вскочила и отбежала по льду к камышам. Она прикрывала трубку рукой и шипела туда, чтобы я не слышал, что она сердится на папу. Как-будто я не вижу по всему остальному! Папа в таких случаях всегда совершенно спокоен. Я представил себе, как он сидит дома на диване, ест холодный суп и невозмутимо слушает мамино шипение. Эта невозмутимость маму всегда просто раскаляет. Так и теперь - мама перешла с шипения на крик:
-Нет! Мы ещё не идём! - и как топнет по льду ногой!
И лёд треснул. Оказывается, он был не такой уж прочный. Да-да! Мама взмахнула руками, попробовала отскочить в сторону, но лёд под ней проломился. Мама зацепилась ногой за край, потеряла равновесие и села прямо в полынью. Вместе с телефоном.
-Ну и что ты смотришь, как в кино? - крикнула мне мама, смеясь, - Давай, вытаскивай свою родительницу, а то останешься сиротой на заре юных дней! К краю не подходи! Эх! Телефончик утопила!
Только тут я очнулся и бросился на помощь. Мама и сама уже встала. Вода доходила ей до колен. Телефон легко нашёлся в иле под кашей из ледяных осколков. Но выбраться на лёд мама никак не могла. Каждый раз край обламывался и мама опять проваливалась. Подойти к ней у меня не получалось, лёд трещал, прогибался, его заливало водой. Так мама и добрела до нашего дуба, проломив прямую тёмную дорогу - как ледокол в Заполярье.
-Я заболею и умру, - причитала мама, то ли серьёзно, то ли в шутку, - А вы все, особенно папа, ещё пожалеете! Так ему и передай!
Теперь я почувствовал, что становлюсь старше. Я сказал папиным невозмутимым голосом:
-Это тебе шутки что ли? Ну ка завернись в одеяло! У тебя в рюкзаке есть спички? Я сейчас разведу костёр. Согреться - значит выжить!
Веток всяких было вокруг полно, костёр я разводить научился в лагере. Так что скоро мы сушили мамины носки и брюки над огнём. Про ботинки мама сказала: "Бесполезно!" Я предложил позвонить папе, но промокший телефон не работал.
Мы допили чай, доели всё, что оставалось. Начало смеркаться, всё-таки быстро темнеет осенью! Мама снова шевелила бровями. А я думал: "Как она наденет мокрые брюки, носки и ботинки обратно? Как пойдёт домой?" Сохли вещи медленно. Мне было маму очень жалко. И ещё мне было жалко, что мы мало увидели всего подо льдом - после своего провала мама мне не разрешила зайти на лёд даже с краю.
Вдруг на дороге показался человек, он быстро шёл к нам, огибая ледяную поляну. Я испугался. Я увидел, как насторожилась мама. Наверное, неприятно быть без брюк, когда встречаешь в лесу кого-то чужого, даже если этот кто-то и не видит в сумерках, что ты без брюк! Человек остановился, вглядываясь.
-Ага! Попались! Гулёны! - закричал он папиным голосом и побежал к нашему костру.
А я побежал ему навстречу, он меня подхватил и сказал: "Бу!" А потом сказал:
-Ну вы меня и напугали! У вас почему телефон не отвечает? О! Чего это ты в одеяло нарядилась?! - это он сказал маме, когда дошёл до костра.
А мама закрыло лицо руками и заплакала. Оказывается, она по-настоящему была в беде. А я хотя и жалел её, но как-то не по-настоящему. Я думал, она знает, что делать дальше. А она, оказывается, не знала. Она так и сказала папе, обхватив его за шею:
-Я просто не знала что делать! Так холодно! Я, наверное, совсем простужусь, пока дойду до дома в мокрых брюках!
-Спокойно! Сегодня никто не умрёт! - сказал папа, - Теперь с тобой заботливый мужчина!
-Со мной всё это время был заботливый мужчина. А теперь два, - сказала мама, обнимая нас с папой.
Папа посмотрел на меня серьёзно и даже пожал руку.
-Благодарю за проявленное мужество! Беру дальнейшее руководство операцией на себя! Если ты не против.
Я был не против.
Папа рассказал, что слышал мамин крик, хруст и всплеск, пробовал перезвонить. Не дозвонившись, отправился нас искать на машине. От мамы он знал, где мы гуляем. Машину оставил недалеко.
-Мне так в одеяле и идти? - спросила мама.
-Хочешь, донесу тебя на руках? - предложил папа.
В машине мама мне сказала:
-Хорошо, что хорошо кончается! Жаль только, что мы мало посмотрели на рыб. Такое не часто увидишь! Я всё испортила, весь ледяной аквариум!
-Ничего, мам, не расстраивайся! Зато рыбы и лягушки теперь не задохнутся! - ответил я.
Мама смеялась вместе с папой, за окном в темноте мелькали деревья, а я думал о лягушках и рыбах, как они выглядывают из-за краёв маминой полыньи и дышат свежим ночным воздухом.