Жуков Антон Антонович (в соавторстве с Аркадием Ангелом) : другие произведения.

Анри д'Аркен. Глава 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Историко-приключенческий криминальный роман. Знаменитый французский поэт и разбойник Анри д'Аркен вступает в противостояние с влиятельным аристократом, сыном одного из маршалов королевства. Являясь фактическим королем парижской бедноты и преступного мира столицы Франции, господин д'Аркен использует все свои криминальные возможности, в то вермя как его противник все возможности финансовые. Выйдет ли хоть кто-нибудь победителем из схватки двух равных по силе соперников или их распри приведут к обойдному уничтожению? Ответ на страницах предложенного вашему вниманию произведения.
  Глава 2.
  В загородном доме графа де Руа собралось два десятка гостей, которые в большом каминном зале, сидя за длинным столом, неспешно обсуждали полученные сведения о вероятной войне Испании и Англии. Мужчины после обильной трапезы полусидели-полулежали на удобных мягких стульях, изволив расстегнуть до середины свои камзолы. Их спутницы же лениво обмахивались испанскими веерами и перешёптывались между собой на какие-то свои интересные только им темы.
  - Неужели Карл действительно так зависит от мнения Бэкингема? - задал риторический вопрос маркиз Лефевр, играясь пустым бокалом в левой руке. - Это ж каким надо быть ослом, чтобы связаться с этим авантюристом.
  - Это, конечно, странно, но нам от того вреда не будет, - вставил свое мнение барон Дю Морель, нередко выступавший в роли ярого противника Лефевра. - Пусть крошат друг друга, а мы добьём потом и тех, и других, и станем самой крупной морской и сухопутной державой в мире.
  - Я что-то не слыхал, чтобы давали приказ о мобилизации, - влез в разговор барон Дю Пре. - Для того, чтобы стать самой крупной державой, надо хоть с чего-то начать. Но мне кажется, что мы как всегда проспим выгодную возможность, а потом будем кусать локти и спрашивать, кто же в этом виноват.
  Маркиз Лефевр насмешливо повел бровями:
  - Виноваты в этом будут все и гугеноты, и англичане, а даже Анри Д"Аркен.
  Присутствующие громко и дружно рассмеялись. Все были прекрасно информированы последними парижскими новостями.
  - Все-таки сумел он сломать нашего интенданта, - продолжая улыбаться, сказал барон Дю Пре. - Я уж думал, что никому не под силу будет сдвинуть эту гору, однако вот тебе раз.
  Барон Дю Морель покачал головой:
  - Если бы вам так же, как и Д"Аркену, благоволил король, вы бы подвинули даже кардинала. Не так ли, граф?
  Хозяин дома, граф де Руа, который просто добродушно наслаждался разговорм своих гостей, собирался уже было ответить, но услышав за дверьми знакомые шаги, просиял и громко прервал политическую беседу:
  - Наши дела подождут!
  И тут же в подтверждение его слов, дверь комнаты стремительно открылась и в зал вошла молодая красивая девушка.
  Разговор гостей тут же утих при виде незнакомой, но крайне привлекательной особы. Мужчины, которые только что вели беседу с хозяином дома, замерли в непонимании и приятном удивлении. Кто-то так и не донес бокал до рта, кто-то положил на стол грязную вилку, а кто-то даже чуть отодвинул стул от стола, чтобы повнимательнее разглядеть интересную визитёршу. Всем стало интересно, что это за птица такая к ним сегодня пожаловала.
  Неспешным и плавным шагом подойдя к гостье, граф повернулся к собравшимся и театрально произнёс:
  - Дамы и господа, я хочу вам представить свою дочь. Графиня Изабелла де Руа! Прошу вас, мадемуазель.
  Все одновременно выдохнули. Для многих стало полной неожиданностью, что у графа была такая ладная дочь. Сам по себе факт её существования никогда не скрывался, но и при этом нигде особенно про неё никто никогда не говорил. И вот теперь вдруг, ко всеобщему изумлению обнаружилось, что помимо финансовых богатств у графа есть сокровище посолиднее.
  Довольный произведенным впечатлением и, взяв ее по руку, отец подвел дочь к длинному столу, за которым сидели гости.
  - Последние десять лет Изабелла воспитывалась при монастыре Сен-Клу и получила прекрасное образование. Но сейчас ей пришло время вернуться в родительский дом и начинать выходить в свет.
  Сперва, под сводами каминного зала раздалось дружное: "О-о-о"! А затем гости радостно закивали головами при виде очаровательной девушки. Те, кто были постарше выпрямились в креслах, дабы придать себе статную осанку, те, кто помоложе - торопились пригладить рукава рубах и складки на камзолах. Дамы, сидевшие рядышком со своими кавалерами, неодобрительно покосились на своих мужчин, при виде их восторженной реакции на красивую хозяйку дома. Было понятно, что в лице этих женщин, молодая графиня де Руа мгновенно нажила себе недоброжелательниц. И хотя потом, дамы совладав со своими чувствами, через силу также выдавили из себя улыбки, чувствовалось, что при первой же возможности, любая из присутствующих женщин, с удовольствием свернула бы Изабелле шею.
  Сама графиня при этом слегка покраснела, но была крайне довольна тем эффектом, который произвела на гостей, особенно мужчин. В Сен-Клу давали хорошее образование, но и не более, а вот все что касалось приятного интереса со стороны противоположного пола, в стенах монастыря являлось огромным дефицитом. Поэтому такое количество знатных красиво одетых мужчин не могло не привести девушку в восторг, который она все же тщательно пыталась скрыть.
  Заметив подобную реакцию, граф де Руа тут же постарался охладить пыл мужской половины собравшихся и слегка отрезвить опьянённую эмоциями дочь:
  - Но вернётся она домой ненадолго.
  На лицах сильной половины человечества явно проступило выражение разочарования и непонимания, на лицах же дам - радостная надежда.
  - Граф де Вивре просил руки моей дочери, и я дал на то свое отцовское согласие.
  При имени графа де Вивре выражения лиц мужчин сделались ещё более унылыми, а у женщин - ещё более довольными. Дамы не скрывали радости от того, что опасная конкурентка, практически сразу оказывалась выведенной из игры.
  - Породниться с одним из самых богатых и влиятельных людей нашего королевства большая честь для нашей семьи, - продолжил между тем хозяин дома. - Именно поэтому, господа, я и собрал вас, чтобы поделиться этим приятным известием. На днях у нас состоится помолвка, и вы все обязательно будете приглашены.
  Гости после непродолжительного молчания разразились поздравительными криками и заверениями в лучших чувствах к дому де Руа вообще, и к Изабелле де Руа в частности. Каждый хотел лично высказать свою любовь и почтение к молодой особе, что вызвало определённую суматоху и шум. Дворяне, вскочив со своих мест, столпились вокруг хрупкой и сильно смущенной девушки. Многие понимали, что поздравление с помолвкой, может оказаться единственной возможностью поцеловать эту красотку.
  Вдруг за дверью раздался сильный хлопок, который заставил всех присутствующих на мгновение застыть в недоумении. Этот звук не имел ничего общего с тем, что могло бы прозвучать в доме порядочных и уважаемых людей. Если бы здесь послушался звон битой посуды или треск деревянных поленьев, никто бы особенно и не отреагировал. Но всем гостям явственно было понятно, что они имели удовольствие стать свидетелями взрыва. Так как военных действий в пригородах Парижа не велось, и никаких мятежей никто не поднимал, у присутствующих в шато де Руа закономерно возникло недоумении, местами переходящее в панику.
  В зале запахло пороховой гарью, а ещё через несколько секунд тяжёлая дубовая дверь распахнулась и в зал кубарем вкатился слуга графа.
  Мгновенно повернувшись к раскрытому настежь дверному проему, гости и хозяева дома увидели несколько человек в темных одеждах со шпагами, которые неспешно вошли в зал. Мужчины без колебаний, как один, коснулись рукоятей своих клинков, предчувствуя возможное сражение.
  Маркиз Лефевр мягко, но профессионально положил ладонь на эфес своей шпаги, являя собой образец настоящего хладнокровия. Если бы все дворяне были подобны этому человеку, шансов у незваных гостей не осталось бы никаких. Но у большинства представителей сильной половины человечества, из тех, что находились сейчас в доме де Руа, таких выдающихся качеств не имелось. Барон дю Морель нервно сжимал и разжимал пальцы на поверхности гарды своего оружия, переводя вопрошающий взгляд с незнакомцев на хозяина дома. Барон дю Пре обхватил левой рукой ножны, в которых покоился его клинок, и стал про себя молиться, чтобы его шпага ему сегодня не понадобилась. Остальные же мужчины замерли в напряжённом ожидании, желая отсидеться в вероятном столкновении где-нибудь за спинами своих товарищей.
  У женщин состояние было не менее беспокойным, но оно выражалось в одинаковом столбовом оцепенении, начиная с госпожи Изабеллы де Руа, которая, широко распахнув глаза, воззрилась на пришельцев, заканчивая самой молодой гостьей, которая являлась спутницей барона дю Пре. Единственным исключением стала взрослая дама, сидевшая в конце стола. Она, подобно птице, бьющей по воздуху крыльями, судорожно обмахивалась большим пышным веером, будто желая улететь из этого опасного зала куда-нибудь подальше.
  Однако хозяин дома почему-то не оказался растерянным. Разглядев вожака среди вошедших, граф гостеприимно направился ему на встречу.
  - Дорогой, Анри! Я очень рад вас видеть! Только объясните, почему вы не известили меня о том, что желаете нанести мне визит.
  Не успело гостей графа покинуть изумление от того, что тот так запросто общается с ворвавшимся в дом преступником, как всех ожидал новый сюрприз. Гость вполне добродушно и вежливо ответил хозяину:
  - Сударь, вообще-то я утром присылал к вам своего мальчишку посыльного. Но когда он предъявил вашему слуге пустой кошель, на котором вышит мой вензель, то был вытолкан в зашей. Меня неприятно поразило такое отношение к моему почтальону, и я решил нанести вам визит лично. Только вот даже после того, как я назвал свое имя, двери в сей дом так никто и не открыл. Напротив, меня еще и оскорбили площадной бранью, и потребовали, чтобы я убрался, куда подальше. Что мне, по-вашему, оставалось делать? Пришлось сломать дверь.
  Визитёр небрежно кивнул головой в сторону одного из своих спутников:
  - Мой испанский друг - Эдуардо - был канониром на одном пиратском корабле. Ничего путного там из него не вышло, но зато он научился управляться с порохом. Смастерить пороховой заряд для него плёвое дело. Но, он к моему великому сожалению, он переборщил с зарядом и теперь сударь вам придется менять двери. Так что заранее прошу прощения за нанесённые убытки.
  Граф известный своим непримиримым характером продолжили удивлять гостей. Он вместо ожидаемого возмущения по-отечески добродушно проговорил:
  - Ну что вы. Это мое упущение. У меня новый дворецкий, по происхождению англичанин. В общем, неплохой парень, недурно знающий наш язык, но совершенно не осведомлённый о самом известном французском поэте. Он у меня всего неделю и, честно говоря, я не успел дать ему указания относительно вас.
  Держась за распухшую щеку, с пола кое-как поднялся тот, о ком шла речь, а именно английский дворецкий.
  - Подойди сюда, болван, - обратился граф к дворецкому. - Запомни этого господина в лицо.
  Тот что-то глухо промычал и уставился на странного гостя.
  - А теперь, - продолжил хозяин дома, - запомни его имя. Этот господин - Анри Д"Аркен.
  Тут, наконец, все присутствующие сообразили, кто же перед ними стоит, и начали между собой негромко перешептываться. Еще бы! Им было о чем поделиться впечатлениями. Учитывая, что этот известный всей Франции человек нередко действовал на очень чуткую нервную систему самому его преосвященству кардиналу. Во-вторых, это был тот, кто день назад вышел победителем в противостоянии с почти непобедимым парижским интендантом. Да к тому же, именно об этом человеке пару минут назад присутствующие вели оживлённую беседу.
  Мужчины сразу же поторопились убрать руки подальше от своих шпаг, дабы не злить опасного господина. И хотя большинство из гостей графа часто доказывало преувеличенность фехтовального мастерства Д"Аркена, сейчас проверять свои утверждения на практике никто не желал.
  - Этот господин, - наставлял дворецкого граф де Руа, - раз в месяц направляет сюда своего посыльного. О подобных визитах ты мне должен немедленно докладывать. А уж если он появится лично, ты обязан встретить его, как самого почетного гостя. Все понятно?!
  Дворецкий второй раз за беседу что-то промычал. В принципе подобный звук можно было трактовать и как отказ, и как согласие. Но старый граф решил, что слуга пришел с ним к пониманию.
  - Если бы ты был порасторопней, мне не пришлось бы менять двери. Пшел вон, дурак.
  Дворецкий видимо оказался не против исчезнуть с глаз долой от своего обидчика, а потому не преминул добросовестно выполнить приказ хозяина.
  Проводив его сгорбленную фигуру раздраженным взглядом, граф вновь обратился к гостю:
  - Может быть, дорогой Анри, вы поужинаете с нами. Тем более, что у нас знаменательное событие. Ко мне из монастыря приехала моя дочь Изабелла.
  Повернувшись к ней, граф жестом подозвал ее к себе:
  - Изабелла, подойди, пожалуйста, к нам.
  Девушка весьма уверенно прошла мимо все еще прибывающих в завороженном оцепенении гостей отца и остановилась в шаге от обоих мужчин. Её состояние до сих пор оставалось слегка ошарашенным, но она сумела привести свою нервную систему в порядок, а её глаза теперь приняли вполне нормальные размеры.
  Анри Д"Аркен быстро пробежался по фигурке графини цепким взглядом, после чего изящно поклонился, сняв перед красавицей шляпу:
  - Мадемуазель, позвольте представиться, Анри Д"Аркен.
  Изабелла едва заметно поморщилась, испытывая двойственные чувства. С одной стороны ей был приятен мужской интерес к её персоне, но с другой - самоуверенный тон гостя и его славные деяния, являлись предметом для острой неприязни графини. Поразмыслив немного над возможными последствиями грубого разговора с таким специфическим гостем, девушка негромко произнесла:
  - Вы тот самый Анри Д"Аркен? Разбойник и поэт. Я много слышала о вас, - подумав о чем-то немного, она неожиданно добавила. - А также я читала ваши стихи.
  Анри слегка смутился:
  - Ну что вы, сударыня. Разбойник - слишком громко сказано. Я в жизни и мухи не обидел.
  При этих словах на лицах у спутников Анри появились ехидные ухмылки.
  - Понимаете, я всего лишь скромный проситель.
  Насмешливый и одновременно уверенный тон мужчины не смутил хозяйку дома. На удивление степенно она поинтересовалась:
  - Ну да. И за кого же вы просите?
  - За голодных детей, мадемуазель. Исключительно за детей.
  - Если верить слухам о ваших похождениях, детишек должно быть в избытке.
  Отец девушки аж слегка покраснел, не ожидав от выпускницы Сен-Клу осведомленности на подобную тематику.
  "Ну и штучка, - с оттенком неожиданного восхищения подумал про себя Анри. - Хороший видать у нее был монастырь. Интересно, чему эту подругу там еще научили?"
  Но вслух он лишь с притворной вежливостью произнес:
  - Не верьте всему, о чем говорят в монастырях, мадемуазель.
  Девушка от удивления даже приоткрыла рот:
  - Вы что, считаете, что там иногда могут сказать неправду?
  - Напротив, я убежден, что иногда там могут сказать правду. А это меня настораживает. Хотя бы потому, что вы знаете о количестве моих детей, лучше меня.
  Изабелла прищурилась, начиная понимать, что гость над ней подшучивает:
  - И сколько их у вас?
  На губах разбойника едва заметно промелькнула улыбка.
  - Я давно сбился со счета, сударыня.
  Судя по выражению лица девушки, ответ ей пришёлся не по душе. Её голос сразу приобрёл металлические нотки:
  - Неужели вы так любвеобильны?
  - Любвеобильными были их папаши, - фыркнул поэт. - А я всего лишь их кормилец и наставник.
  Изабелла кивнула головой в сторону довольно полнотелого сотоварища Анри:
  - Этот тоже один из ваших голодающих детей? На нем же вот-вот камзол по швам треснет.
  Толстяк, впрочем, как и присутствующие в помещении гости, аж напрягся от этих обидных слов, высказанных так дерзко какой-то девчонкой, пусть и благородного происхождения. Возможно, если бы не присутствие командира, он, по крайней мере, высказал ей чего-нибудь в ответ, но добродушный и в то же время властный взгляд вожака остановил его от поспешных действий
  - О! Этот у меня самый голодный, - насмешливо объяснил Анри Д"Аркен, явно получая удовольствие от завязавшегося разговора. - Он голоден всегда. И если вам вдруг на минуту показалось, что он толстый, поверьте это - обман зрения. Мой товарищ просто пухнет от голода. Но позвольте, мадемуазель, закончить с делом, ради которого я и пришел в ваш дом.
  Анри сделал шаг назад, чтобы открыть себе обзор на гостей графа, стоящих в удалении у стола и весело к ним обратился:
  - Господа! Вы уже знаете кто я и уже догадались, зачем я здесь. Не буду многословен, так как вы знаете, что мне нужны ваши кошельки, но не ваши жизни.
  Повернув голову к своему испанскому другу-канониру, Анри прикрикнул на него:
  - Эдуардо, займись делом, хватит глазеть на картины.
  Эдуардо направился к дворянам, а его друг начал обычную при ограблениях присказку:
  - Любезные дамы и господа, избавьте себя от всяких тяжелых золотых побрякушек, что висят на ваших шеях и давят на ваши пальцы. Зачем вам это никчемный груз? К тому же у вас есть все основания гордиться собой и своей христианской добродетельностью. Ведь это золото спасёт от голодной смерти не один десяток бедных малюток. Дорогие дамы, для вас это событие станет прекрасным поводом прямо завтра попросить ваших мужей заказать вашим ювелирам ещё более прекрасные украшения, чем те с которыми вы сейчас расстанетесь. Я абсолютно уверен, что они вам самим уже наверняка порядком надоели. Но вы можете не благодарить меня за оказанную вам любезность.
  Дворяне на удивление спокойно отнеслись к перспективе расставания со своим имуществом и без особого ропота стали снимать с себя золотые украшения.
  Графиня де Руа, наблюдая за этой непривычной для себя мизансценой, сказала:
  - Месье, вам не стыдно заниматься таким недостойным промыслом. Вы же поэт, которого знает вся Франция. Ваши произведения известны даже королю...
  - Я знаю, - перебил ее Анри, - но я бы еще больше стыдился, если бы не смог накормить детишек. Или вы думаете, что я шучу? Тогда это значит, что вам не доводилось видеть глаза голодного ребенка.
  Изабелла оказалась слегка обескуражена сказанным, поскольку ей действительно не очень-то часто приходилось иметь дело с проявлениями человеческой нищеты. Заметив ее смущение, Анри продолжил.
  - Милая Изабелла, я очень сожалею, что на вас совершенно нет никаких украшений. Это говорит о вашей скромности. Видимо сказывается ваше воспитание при монастыре. Я бы хранил одну из ваших безделушек, как талисман и как память о вас. Остальные я бы продал и спас кого-нибудь от голода. Если вы всё ещё думаете, что я шучу, то уверяю вас сударыня, отнюдь нет. Чтобы вы могли убедиться в этом, я смею пригласить вас совершить со мной прогулку по улицам Парижа. На них вы сможете увидеть другую жизнь. Совсем другую. И если после всего увиденного, ваше сердце не сожмется от боли, то я пойму, что напрасно тратил время, рассказывая обо всем этом. А что до моих стихов, то они не мои.
  Глаза Изабеллы округлились:
  - То есть как?
  - Я не придумываю стихов. Я их просто записываю, - ответил поэт, и с удовольствием насладился произведенным на девушку эффектом.
  - Не понимаю.
  - Вы верите в то, что есть некая сила свыше, которая дает нам знания, умения или талант.
  - Вы говорите о Боге?
  Разбойнику явно не нравилось упоминание Всевышнего, но он примирительно взмахнул рукой:
  - Если вам будет проще, пусть будет Бог. Так вот эта сила сама вкладывает в тебя слова и рифмы, без какого-либо усилия. У меня нет ни одного произведения, которое я бы придумал сам. Понимаете, стихи приходят ко мне, как незваные гости. Затем долго стучатся в мой мозг, пока я не отворю для них двери. После этого, они входят и живут в моей голове своей отдельной собственной жизнью. Я обременен ими как женщина ребенком. И я не могу их не написать, также как беременная дама уже не может не родить.
  От изумления Изабелла даже слегка приоткрыла рот.
  - Да-да, сударыня, они беспокоят меня днем, и не дают мне уснуть ночью. Единственный способ избавиться от них - это записать на бумаге. Только после этого приходит покой. Я их записываю, кто-то переписывает, а затем они разлетаются по белу свету как птицы. Честно сказать, я их даже не стараюсь запомнить.
  - Странно, а ведь я знаю многие из них... Меня только удивляет, что такие стихи, как вы говорите, приходят без вашего в том участия.
  - Ну, от чего же. Если у меня хорошее настроение, количество творений вырастает в разы. Они рождаются после того, как я вижу такие же глаза, как ваши... Хотя нет. Простите меня, милая Изабелла, таких глаз, как ваши, я не видел никогда в своей жизни.
  Граф де Руа при этих словах слегка вздрогнул, а его гости с большим увлечением стали прислушиваться к необычному диалогу, внимательно наблюдая за реакцией хозяйки дома. Причём любопытство в этом вопросе было проявлено, как мужчинами, так и женщинами.
  Щеки девушки порозовели, от ощущения, что к ней так открыто проявили интерес, но взгляда от Анри она не отвела:
  - Я давно наслышана о том, что женщины к вам неравнодушны.
  - Это вам в монастыре проповедовали?
  На лбу девушки появилась лёгкая испарина:
  - Да. Наша мать настоятельница рассказывала об умении противостоять искушениям.
  - И как успехи?
  Изабелла растерялась:
  - Что? Простите, я не...
  - Не важно, - улыбнулся Анри, - так что она там про меня говорила.
  Графиня провела рукой по влажному лбу, изобличая сильнейшее волнение от разговора с именитым гостем:
  - Она рассказывала, что многие женщины мечтают оказаться в ваших объятиях. К тому же она считает, что это умение общаться с дамами у вас от дьявола, и вы им частенько злоупотребляете.
  - Это называется взаимностью, сударыня. Что плохого во взаимности чувств?
  - Это называется одержимостью, - не согласилась девушка.
  - А дьявол ей сам об этом исповедовался или она мой с ним контракт читала?
  Несколько женщин в зале дружно прыснуло от негромкого смеха. Кое-кто из них уже попал под влияние известного поэта.
  - Наша настоятельница прекрасный человек, поэтому воздержитесь от своих насмешек по ее поводу, - обиженно отреагировала девушка. По всему было видно, что к упомянутой женщине она относится с большим уважением, а подобное явление в аристократических кругах по отношению к лицам иных сословий было огромной редкостью.
  - Простите, но меня это действительно забавляет. Исходя из точки зрения вашей настоятельницы, одержимы все влюбленные. С другой стороны в Библии написано, что Бог есть любовь. Когда ты любишь, ты находишься в наивысшей точки близости к Создателю. Так кто же, в таком случае, нами руководит в момент взаимности чувств, Бог или дьявол?
  - Умение передёргивать слова из Священного Писания, тоже умение дьявольское, - холодно произнесла графиня.
  - Извините, но в силу того, что наш спор трудно доказуем, как с моей стороны, так и с вашей, давайте мы отойдем от этой скользкой тематики. Лучше гляньте на меня. Вот я перед вами, неужели я похож на того слащавого богохульника, о котором настоятельница вам преподавала?
  - Внешне нет, - отрицательно покачала головой Изабелла. - Я из ее рассказов представляла вас совсем другим. Мне думалось, что вы высокий, широкоплечий красавец, со светлыми волосами и голубыми глазами.
  "Интересная девчонка, - с теплотой подумал про собеседницу Анри. - Не испорченная своим дворянским окружением, которое уже сгнило с головы до пят, по-простому одетая, без аристократической заносчивости, по крайней мере, на первый взгляд. Очень интересная".
  - Я ожидала в вас увидеть что-то яркое и броское, - продолжала объяснять девушка. - Ну, что-то вроде Ахилла или Париса.
  "О, да мы читали Гомера", - мелькнула у поэта довольная мысль.
  И дабы поддержать возникшую в разговоре тему, указал на своего товарища канонира, разнесшего взрывом дверь:
  - Уж не моего ли друга, Эдуардо, вы наблюдали в своих видениях. Взгляните на него повнимательнее. Человек всегда одевается изящно и со вкусом. Он очень высок, светловолос, голубоглаз. Словом красив, как Аполлон. Или, если вам будет угодно, Ахилл. В сравнении с ним я в лучшем случае Одиссей.
  Эдуардо, бросавший в этот момент добычу в сумку, на секунду замер от таких лестных отзывов в свой адрес. Женщины, которые отдавали ему в тот момент свои драгоценности, не могли не согласиться с правотой слов поэта. И, несмотря на необычность ситуации, кокетливо ему улыбались или подмигивали.
  - Жаль, что вы разочарованы мною, - с неискренней горечью продолжил Анри, - но я благодарю Бога за то, что я такой, какой я есть. Да, я не очень-то вышел ростом, зато не бьюсь лбом о дверные проемы, как Эдуардо. К тому же неизвестно, кто сильней, большая собака или маленькая блоха, которая её кусает. А красота моего друга Эдуардо далеко не во всем помогает ему с женщинами.
  В этот момент испанец едва не рассыпал содержимое сумки, а на лицах стоящих рядом с ним дам, проступило недоумение.
  - Бог, к сожалению, не дал ему острого ума, - продолжил, не замечая смущения товарища, Анри Д"Аркен. - Он порою шутит так, что краснеют уши и киснет молоко. И потому, женщины, как правило, шарахаются от него будто от чумного. Глядя на него, я думаю, как несправедлива бывает судьба, одним давая ум, а другим - красоту. Я не прекрасен, может быть снаружи, но поверьте у меня красивая душа и отзывчивое сердце. Оно умеет любить.
  - Так значит, вы верите в судьбу? - поинтересовалась Изабелла, пытаясь сбить поэта с лирического настроя и увести разговор в более безопасное русло.
  - Конечно. Ведь если бы я появился здесь вчера, то не встретил бы вас и ваши чудные глаза.
  - Дались вам мои глаза, - сказала с нотками недовольства в голосе Изабелла. Правда, неудовольствие было только в голосе. Внутри нее были ощущения противоположные тону замечания. Ей было крайне приятно. И чтобы не обидеть человека, который доставил ей своею беседой огромное удовольствие, девушка примирительно проговорила: - Хотя, если мои глаза будут вдохновлять вас на написание новых стихов, я буду только рада. Потому что мне искренне нравятся ваши произведения.
  - Выходит, если бы я был единым целым со своими стихами, вы любили бы и меня, - понижая голос, произнес Анри. Ему не хотелось, чтобы эту часть разговора слышали посторонние.
  - Вы что с ума сошли?
  - Да, как только вас увидел, - соврал не моргнув поэт, и его глаза в этот момент лукаво улыбнулись.
  При этих слова, единственная женщина в банде господина Д"Аркена, стоявшая чуть позади своего главаря, переменилась в лице. Белокурая красавица раздраженно поджала губы и сверкнула испепеляющим взором на конкурентку.
  Теме не менее Изабелла приняла сказанное за чистую монету и, сама не зная зачем, поинтересовалась:
  - У вас, что подруг не хватает?
  - Любовниц можно найти сколько хочешь, а вот настоящих подруг у меня действительно по пальцам посчитать.
  Изабелла покосилась на спутницу Анри. В этот миг только бы слепой не понял, что красивая блондинка испытывает нежные чувства к знаменитому поэту. А графиня слепой не была.
  - Могу предложить вам свою дружбу, - честно заявила графиня, понизив голос почти до шепота.
  Анри поклонился :
  - Спасибо, но дружба - это десятая часть того, что я к вам начинаю испытывать.
  - Вы что влюбились?
  Поэт, на секунду задумался, и вполне определенно ответил:
  - Да, мадемуазель.
  - За пять минут, что ли? Такого не бывает.
  - Ну, почему у Париса бывает, а у меня такого быть не может.
  Графиня смутилась:
  - Но то же была легенда.
  В этот момент Анри мечтательно поглядел на девушку и произнёс:
  - Зато, какая красивая легенда.
  - Я не могу вас любить, сударь, - еще тише ответила Изабелла, смущаясь и злясь одновременно. - Я уже помолвлена с одним человеком. Хорошим парнем, насколько мне известно. Мой отец отдает меня замуж за графа де Вивре. Но мы могли бы все же стать хорошими друзьями. Особенно, если вы будете присылать мне свои новые произведения. Я буду очень благодарна.
  Анри просиял от удовольствия, и уже громко на весь зал сказал:
  - Ну что ж, на том и порешим. Эдуардо, Жан, Анжелика... Короче...все... уходим. Господа, - Анри поклонился гостям графа, после чего повернулся к самому хозяину, - мой друг, я вынужден удалиться. Прошу прощения, что побеспокоил всех обитателей дома в столь знаменательный для вас день. Простите меня и вы, милая Изабелла.
  Он совершил низкий поклон, при котором обычно целовали даме руку, но даже не притронулся к графине. Не желая вызывать у нее неприятные эмоции.
  После чего вместе со своими товарищами неспешно удалился.
  Изабелла стояла какое-то время в оцепенении, а потом зал взорвался возгласами удивления гостей графа. Им было о чем поговорить...
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"