Графиня де Руа, сидя перед тускло освещённым зеркалом своей комнаты, внимательно вчитывалась в строки, начертанные на жёлтых листах бумаги размашистым мужским почерком. Это были стихи. Их автор хоть и не был нигде указан, но судя по стилю и манере изложения, сей труд был одним из творений Анри Д"Аркена.
Сам свёрток, в котором была сложена исписанная бумага, находился поверх ее убранной постели. Поначалу у Изабеллы было острое желание выяснить, кто его сюда притащил, но когда она увидела содержимое, то поняла, что лучше этого не делать. Вряд ли человеком, подбросившим сюда эту вещь, был кто-то из слуг. Теоретически, конечно, такое могло быть, но в преданности своих домочадцев девушка не сомневалась. Всех их она знала едва ли не с младенческого возраста. Разве, что молодую служанку, которую её отец нанял лично для дочери, Изабелла пока еще не знала достаточно хорошо.
Эту новенькую звали Сюзанна. Холодноватая и колючая, она явно не скоро должна была найти здесь друзей. Графиня про себя удивлялась, почему выбор отца пал на такую неприветливую особу. Но видимо у неё имелись какие-то другие качества, которые стали необходимым критерием для отбора.
Насколько Изабелла разбиралась в людях, а она являлась от природы неплохим психологом, Сюзанна представляла собой тип служанки-стражника. Судя по некоторым брошенным словам, жестам, специфической мимике эта девица была весьма педантична, дотошна в каких-то мелочах и имела острое желание выслужиться, что могло стать именно той причиной, по которой её сюда взяли. Вполне вероятно, что она происходила из обнищавшей дворянской семьи, по крайней мере, что-то в её повадках изобличало властную натуру. И самое главное, в ней не имелось особого умения подчиняться.
Да, она выполняла то, о чём ее просили, но в глазах этой женщины постоянно проскальзывала скрытая агрессия. Как будто она, стиснув зубы, через силу воплощает приказы своих хозяев в жизнь. От нее буквально исходило ощущение бунта. Она была тем человеком, который явно находился не на своём месте. В ней, похоже, дремали какие-то таланты, и не исключено, что будь у неё хорошие стартовые возможности, она могла стать очень даже незаурядной представительницей знати своего времени. И уж точно, при наличии определённых связей, она наверняка бы сумела оставить далеко позади себя молодую красивую Изабеллу.
В принципе, Сюзанна, исходя из её обязанностей, могла быть тем лицом, которое являлось наиболее достойным подозрений графини. Доступ в комнату Изабеллы у неё имелся, а данных о степени надёжности этого человека напротив не было никаких. Но что-то хозяйке дома подсказывало, что здесь новая служанка вовсе не причём. А учитывая широкий круг возможностей господина Д"Аркена, в том числе и не совсем законных, можно было только теряться в догадках, как именно он доставил сюда своё послание.
Оставалось только принять полученный подарок или отклонить.
Изабелла, при всём своём неплохом монастырском воспитании, оказалась дамой склонной к авантюрам, а потому, как-то не особенно терзаясь угрызениями совести, дар известного поэта и разбойника она решила принять. Причём ей было лестно, что такой знаменитый человек, отправил ей свои стихи в рукописном варианте до их публикации у книгопечатников. То есть ей дали понять, что она первый читатель этих строк. И поскольку каждому человеку хочется хоть в чём-то оказаться первым, а графиня была не лишена подобной слабости, её честолюбие было на данный момент совершенно удовлетворено. К тому же девушка являлась искренней поклонницей творчества Д"Аркена. Она была уже давно с ним заочно знакома через его стихи. И когда человек, которого она долго знала и чьим творчеством временами восхищалась, вдруг очень реально и осязаемо вошёл в её жизнь, в душе Изабеллы зародилось странное сильное волнующее чувство. Чувство сходное с тем, как если бы вдруг ею заинтересовался Гомер и предложил ей стать судьёй продолжения "Иллиады".
Свеча на трельяже не давала яркого света и поэтому графиня едва ли не носом ткнулась в листок бумаги, чтобы разобрать расплывающиеся перед глазами буквы. Почерк у поэта был не ахти какой. То ли он торопился, то ли так всегда и писал, но читать было трудно.
"Интересно, - весело подумала девушка, - сколько мороки у его подпольных издателей, когда они печатают его стихи".
Возможно, будь его произведения похуже, никто бы даже не взялся за расшифровку этих иероглифов, но в данном случае усилия стоили того. Безусловно, то произведение, что держала сейчас в руках Изабелла, не являлось шедевром мировой поэзии, но уровень значительно превышающий средний здесь присутствовал. В каждой странице ощущалась рука мастера. Пускай это было и не лучшее его творение, но это были стихи.
Настоящие стихи, а не то рифмованное словоблудие, которое создавали его современники, выдавая за подлинное искусство. В обычных казалось бы словах присутствовало нечто такое, что почему-то затягивало графиню, доставляя ей наслаждение от самого процесса чтения.
"Ну почему такой талантливый человек пошёл по пути преступника? - мелькнула в голове Изабеллы возмущённая мысль. - Чего ему в жизни не хватает? Пиши, получай деньги, славу, почёт и забудь про всю эту грязь, в которой сейчас находишься. Наверняка такой человек всегда будет в милости у любого монарха. Тем более у такого добродушного, как Людовик. Так нет же, надо обязательно показать себя борцом за ту чернь, которая и читать-то его творения не умеет. Кому от его грабежей стало лучше? Дворянам, которых он ограбил, нет. Бедноте, которой он что-то там отдал, тоже вряд ли. Зато благодаря своей криминальной славе он везде нежеланный гость, кроме дома моего отца. Вот всё-таки дурак".
Мысли об авторе читаемых строк прервал отрывистый, негромкий стук в дверь. Графиня вздрогнула от неожиданности и быстро бросила взгляд на своё отражение в зеркале, желая понять, насколько обескураженной или испуганной смотрится её физиономия. Однако, красивые, правильные, аристократические черты ее лица не имели ни виноватого вида, ни испуганного, ни даже просто удивлённого. Изабелле стало приятно от того, что она неплохо умеет управляться со своими эмоциями. Настоятельница её монастыря наверное была бы довольно своей воспитанницей, поскольку проповедовала невозмутимость и спокойствие духа. Видимо церковная наука не прошла даром и поэтому Изабелла, не опасаясь чем-то выдать своё волнение, могла спокойно поинтересоваться:
- Кто там?
За дверью, после секундного колебания прозвучал не очень довольный женский голос:
- Это я, госпожа.
Стало ясно, что на пороге находилась Сюзанна. Судя по её голосу, обращение "госпожа" далось ей с неимоверным трудом. Да и сам голос плохо скрывал непроходящее раздражение своей обладательницы.
Графиня сложила пополам листы бумаги и, не вставая с места, засунула их в верхний шкафчик трельяжа.
- Заходи, - пригласила Изабелла свою помощницу.
Дверь резко отворилась, как будто Сюзанна открыла её ударом ноги, и в комнату быстро вошла служанка.
- Простите за беспокойство, госпожа, - в притворном смирении обратилась к хозяйке девушка, - уже поздно, может, вы собираетесь спать?
Изабелла искренне удивилась:
- И что?
Сюзанна посмотрела на графиню, слегка сузив глаза:
- Ваш папенька просил, чтобы я теперь заботилась о вас, как это положено делать для представителей дворянского сословия. Вы скоро станете женой графа де Вивре, ему наверное будет приятно, что о его будущей супруге заботятся и относятся соответственно новому статусу.
Изабелла неожиданно улыбнулась:
- Так что с того? Неужели ты меня будешь спать теперь укладывать?
После чего пришла пора удивляться служанке:
- Ну,... да, вообще-то. А разве ваш папа вам не говорил?
- Нет, - всё так же улыбаясь, покачала головой графиня. - Я что, похожа на светскую львицу, это они даже веером для себя помахать, считают ниже своего достоинства. А мне ничего этого не нужно. Не думаешь же ты, что я сама с себя платье не сниму? Ну, по крайней мере, такое, какое сейчас на мне.
И уже не стесняясь своих чувств, Изабелла, наконец, негромко, но по-детски открыто засмеялась. Её смех был настолько непосредственным и заразительным, что Сюзанна, вопреки своему мрачному состоянию тоже начала улыбаться.
- Послушай, Сюзанна, все то, что ты сказала, конечно, приятно. Я имею в виду заботу отца и будущее замужество. Но давай мы с тобой договоримся. Я раздеваюсь сама, ложусь спать сама, просыпаюсь сама. Мне не нужно всей этой глупой помощи, без которой могу прекрасно обойтись. Вот если мне действительно понадобятся твои услуги, я тебя позову, честное слово, но когда мне не надо, не лезь ко мне без нужды, согласна?
Служанка находилась в смятении от подобного поворота дела:
- Госпожа, как же так? Меня же завтра отсюда выгонят.
- Почему?
- Как это почему? - в глазах девушки, впервые за всё время общения, появилось два полностью искренних чувства. Недоумение и страх.
- И почему же?
- Да потому что меня наняли вам помогать. Если вы не нуждаетесь в моей помощи, то ваш отец не будет нуждаться во мне. И через день меня отсюда выгонят. Зачем вы так? Я могу быть вам и помощницей, и охранником, и ..., - Сюзанна замялась, - и даже другом, если позволите. Но только не надо говорить, что вы без меня управитесь.
- Но я и вправду не нуждаюсь в твоих услугах, - не пожелала отступиться хозяйка дома. - Меня воспитывали в монастырской школе и научили делать всё самостоятельно. И мне это нравиться. Мне по душе, что я ни от кого, ни в чём не нуждаюсь. Зачем мне в стенах собственного имения подчиняться чужому желанию. Пусть даже это и желание моего будущего мужа. У себя дома он может командовать, как хочет, но здесь приказы отдаю я. Ну и мой папенька, разумеется. А потому мой приказ такой: иди спать и делай вид, что ты исправно мне служишь. Если мой отец спросит, помогаешь ты мне или нет, я скажу, что ты делаешь для меня все, что мне необходимо. Поняла?
- Нет, - ошарашенно помотала головой служанка.
Изабелла склонила голову набок и внимательно всмотрелась в лицо Сюзанны. Было видно, что та по-настоящему ничего не может сообразить.
- Я не хочу сказать, что ты для меня пятое колесо телеги, - как можно мягче произнесла графиня, щадя чувства собеседницы. - Но все-таки папенька нанимал тебя, даже не посоветовавшись со мною. И это он сделал напрасно, поскольку я бы не приняла от него подобной заботы. Ещё раз повторюсь: мне не нужна такая постоянная помощь, которую ты мне предлагаешь. Ну там на бал нарядиться, ладно. Ну, совместно в церковь съездить или в город выбраться, тоже понимаю. Но помимо этого у меня нет необходимости в человеке, который заменит мне руки, ноги и голову.
Служанка прибывала в смятении:
- Так вы что меня выгоняете?
Изабелла слегка нахмурила брови, обдумывая слова девушки. В принципе, ничего страшного в наличие помощника, коим являлась Сюзанна, не было. Однако графине, честно признаться, не нравилась сама служанка, как человек. Не то, чтобы она чем-то насолила хозяйке дома или в чём-то ей не подчинилась, но, тем не менее, данная девица вызывала у Изабеллы некоторую неприязнь. С другой стороны, или отец или будущий муж, раз они уж так хотят, все равно каким-нибудь способом навяжут ей спутницу, пусть это уже будет и другая дама, но сути дела это все равно не изменит. Только, вполне вероятно, упорство графини в неприятии прислуги насторожит будущего супруга, дав тому повод предполагать, что у его будущей жены имеются какие-то тайные дела или интрижки, в которые она не желает посвящать посторонних лиц. К тому же следующая служанка может оказаться в разы хуже настоящей, а значит не стоит вот так сразу сжигать за собой все мосты. Кроме того, показав Сюзанне, что в ней особенной нужды не имеется, Изабелла делала теперь служанке своего рода одолжение, оставляя в своём доме. Ничего не совершив, графиня фактически сразу сделала Сюзанну себе крайне обязанной. То есть, ничего не заняв, служанка сразу же оказалась многое должна своей молодой госпоже. А раз она уже с первых минут являлась должником, причём лично самой Изабелле, то можно было использовать это обстоятельство себе во благо.
И потому взвесив многие положительные и отрицательные моменты, связанные с появлением прислуги, графиня медленно проговорила:
- Я не против твоего присутствия.
После этих слов хозяйка дома с особенным вниманием начала изучать реакцию собеседницы.
Глаза Сюзанны едва заметно увлажнились, а тело, до того находившееся в каком-то напряжении, медленно расслабилось. Служанка была готова разрыдаться от испытанного ею облегчения.
- Но, - подняла вверх указательный палец графиня, - ты не будешь делать ничего такого, чего я тебе не разрешу, поняла?
Девушка отчаянно закивала головой:
- Конечно, госпожа, будет так, как вы скажите.
В этот раз обращение "госпожа" прозвучала полностью искренне, испытанный минуту назад страх намного превосходил чувство гордости. Служанка была рада любым условиям, на которых её оставляли в имении де Руа, и эту радость она даже не пыталась скрывать.
- Я буду ложиться спать сама, раздеваться сама, и вообще..., - Изабелла аккуратно подбирала слова, - я буду разрешать тебе делать только то, что необходимо для создания иллюзии твоей работы.
- Но ведь ваш отец заметит, что мы проводим мало времени вместе, - быстро стала приходить в себя Сюзанна. - И непременно заинтересуется...
- Не волнуйся, всё, что надо я скажу ему сама. А ты будешь подтверждать мои слова. Если я скажу, что ты мне помогала ложиться спать, ты будешь кивать головой. Если скажу, что ты со мной гуляла по имению, говори даже на исповеди, что так и было. Делай, как я говорю, и у тебя будет меньше хлопот, и у меня. Ясно?
- Да, госпожа.
Графиня озорно улыбнулась:
- Зови меня Изабеллой, ведь мы же хотим быть друзьями.
- Слушаюсь, госпожа, - выпалила служанка и тут же поправилась, - Изабелла.
Хозяйка дома осталась довольна теми условиями, на которых установились их взаимоотношения, а потому, откинувшись на спинку стула, пригласительным жестом указала Сюзанне на небольшой стульчик напротив.
- Присядь.
После того, как не перестающая удивляться девушка, поудобнее устроилась на маленьком сидении, графиня начала задавать своей подчиненной множество разнообразных вопросов.
Кто она, откуда, как оказалась в имении, сколько ей лет, где живут её родители, есть ли братья или сёстры, умеет ли она читать и писать, знает ли кого-нибудь в этих краях, имеет ли молодого человека. Вопросы сыпались как из рога изобилия, но при этом задавались они с чувством редкого такта, при котором ответить на них было настоящим удовольствием. Причём непосредственно к удовольствию примешивалось абсолютно человеческое желание рассказать о себе побольше, потому, что уже очень давно у служанки никто не интересовался её жизнью и не проявлял к ней любопытства, как к личности. А хозяйка в свою очередь пыталась понять из длинного рассказа девушки, что же она за человек. Плохой ли, хороший, добрый или не очень, преданный или ненадёжный. Эти не озвученные вопросы навязчиво вертелись в голове графини, не давая ей покоя. И однозначного ответа пока не приходило.
В Сюзанне, несмотря на её подчинённое положение, имелся какой-то прочный внутренний стержень. И основу этого стержня составляла злость. На кого или на что обозлилась девушка, оставалось всё равно непонятным, видимо потому, что служанка в своих ответах была не до конца откровенной со своей новой госпожой. А может быть, причины крылись в такой области, которую своими вопросами Изабелла ещё не затронула. Но при любом варианте Сюзанна все также оставалась неприятной для графини.
Хозяйка дома пыталась понять, видел ли её отец в нанятом человеке те отталкивающие черты, какие заметила в служанке графиня. Вполне вероятно, что видел. Тогда зачем нанял? Верил, что она в хорошей семье исправится и оттает. Или нанимал не он, а её будущий муж, граф де Вивре, который навязал свой выбор ее папеньке. Такое развитие событий было вполне возможным. Тогда почему господин де Вивре остановил свой выбор на этой девице?
"Всевышний, - пыталась сообразить про себя хозяйка дома, - что же делать с этой девкой. Может всё-таки рискнуть и выставить её за порог. Или действительно попытаться с ней подружиться?"
Изабелла смерила свою собеседницу пристальным оценивающим взглядом и решила, наконец, что в настоящем положении дружба будет более приемлема.
- Вижу, - проговорила негромко графиня, выслушав последний ответ служанки, - ты хороший человек и тебе можно доверять. Поэтому, я рада буду иметь в своём распоряжении такую приятную спутницу, как ты.
Уголки губ Сюзанны нервно дёрнулись, выдав её радость.
- Думаю, ты будешь мне верной служанкой, - продолжила миролюбивым голосом хозяйка дома.
Собеседница вновь закивала головой:
- Даже не сомневайтесь.
- А также я надеюсь иметь в твоём лице преданную подругу, - добавила Изабелла.
Радость служанки стала ещё очевиднее:
- Вне всякого сомнения вы не пожалеете о своём выборе, госпожа.
Графиня мягко улыбнулась и поправила девушку:
- Изабелла.
- Простите? - непонимающе осеклась Сюзанна.
- Мы договорились, что ты обращаешься ко мне по имени.
- О, я забылась, - извиняющимся тоном произнесла служанка. - Вы не пожалеете о своём выборе, Изабелла.
Графиня почувствовала явное удовлетворение от состоявшегося диалога и в приступе нахлынувшего на неё лирического настроения она, не вставая со стула, гибко по-кошачьи потянулась.
- Что ж, Сюзанна, думаю на сегодня достаточно расспросов с моей стороны. Если у тебя имеется желание, можешь спросить о чём-нибудь и у меня.
При всём при том, что служанка буквально минуту назад пережила ужас возможного прощания с этим домом, вопросов у неё накопилось не мало. И первый же из них, откровенно говоря, вызвал у Изабеллы явное недоумение.
- В вашем шато есть плотник? - чётко спросила Сюзанна.
" Она что, гроб собралась заказать, - мелькнула у графини идиотская мысль. - На кой черт ей плотник?"
Видимо, удивление отразилось у хозяйки дома на лице, потому что служанка сразу же пояснила причину любопытства:
- Я видела, что один человек у вас в сарае ремонтировал дубовую дверь.
- Ну да, это наш старый Жан. Он действительно является плотником и, сколько я себя помню, жил здесь всегда.
- Хорошо, так вот он чинил поломанную дверь, не так ли?
Изабелла все ещё не понимала, куда ветер дует, и только развела руками:
- Возможно, что и так, я не знаю.
- Это была входная дверь вашего дома, и она была сильно обожжена, а её петли погнуты. Я хотела бы знать, что случилось с этой дверью. Похоже, что её подпалили или взорвали.
И вот тут-то до графини дошло понимание, о чём идёт речь. Служанка пыталась разузнать подробности недавнего громкого визита Анри Д"Аркена.
Для находившихся в тот день в имении дворян, не проболтаться о ночном происшествии было делом чести, поэтому вряд ли кто-то из них мог стать для Сюзанны источником информации. Кроме того, сами слуги, жившие в шато де Руа, давно привыкли держать в секрете дела своих хозяев и, судя по заданному вопросу, ни словом не обмолвились с новенькой о том, кто в этот дом приходил. Но любой мыслящий человек, а служанка относилась именно к этой категории людей, непременно задался бы вопросом, что же всё-таки произошло в том месте, где результат события похож на поджог или взрыв.
"Вот же въедливая баба, - раздражённо подумала Изабелла. - Что ей теперь отвечать? Выдавать приезд сюда Д"Аркена не желательно, учитывая его репутацию. Но и не дать хоть какого-нибудь ответа тоже нельзя, поскольку секретность только подогреет её любопытство. Значит, придётся солгать".
Попросив про себя у Господа прощения, графиня виновато улыбнулась:
- Мой папенька со своими гостями намедни изрядно выпили. Не то, чтобы сильно уж переусердствовали, но и меру свою не соблюли. И, собственно, после обильных возлияний решили вспомнить военную молодость. Сперва, воспоминания носили исключительно мирный характер, но слово за слово и решили они спьяну, прости Господь их грешные души, разнести вдребезги какое-нибудь препятствие, как будто перед ними вражеская крепость. Таковой цитаделью оказалась входная дверь. Кто-то притащил порох, кто-то поднёс факел и вот тебе бу-бух...
Для пущей убедительности Изабелла широко обвела руками в воздухе радиус предполагаемого "бу-буха".
- Я думала, мы все от пороховой гари задохнёмся, но, хвала Всевышнему, обошлось без жертв. Гости остались довольны успешным штурмом. А уже утром мой отец попросил слуг никому ни о чём не говорить, сама понимаешь, что красивого в этом происшествии мало. И раз мой папенька обратился с такой просьбой к нашим домочадцам, то я с той же просьбой обращаюсь к тебе. Никому ни слова!
Сюзанна была полностью удовлетворена объяснением, поскольку оно было вполне в духе чудачеств местного дворянства, и понимающе проговорила:
- Положитесь на меня, никто об этом никогда не узнает.
- Ещё что-нибудь? - выдавила из себя доброжелательную улыбку графиня, предчувствуя, что эта доброта может ей выйти боком.
- Да, пожалуй..., - неуверенно сказала служанка и задумалась над тем, как правильно сформулировать вопрос.
Однако ни единого слова с её губ слететь не успело, поскольку её прервал звук, раздавшийся за окном. Этот звук стал причиной секундного замешательства как со стороны Сюзанны, так и со стороны самой Изабеллы. Обе девушки ошарашенно повернулись к оконному проёму, потому что оттуда разнёсся мягкий и мелодичный музыкальный аккорд, мастерски исполненный на гитаре.
Служанка изумлённо уставилась на хозяйку:
- Кто это? Ваш папенька?
Сначала графиня отрицательно помотала головой, а затем вслух добавила:
- Нет, он в жизни на гитаре не играл. Может, правда, он освоил это умение в моё отсутствие в монастыре, но тогда бы отец наверняка блеснул им перед своими гостями или мной.
Глаза Сюзанны слегка прищурились:
- То есть это не ваш отец?
Изабелла растерянно заморгала:
- Нет, точно не он.
Служанка быстро поднялась со своего маленького стульчика и резкими уверенными движениями солдата, а не женщины, направилась к окну.
Изабелла, спохватившись, что в комнате хозяйка всё-таки она, а не какая-то Сюзанна, тоже подпрыгнула со своего места и устремилась вслед за служанкой.
- А ваш жених не мог нанять какого-нибудь певца, чтобы тот для вас исполнял баллады? - предположила второй вариант Сюзанна, голос которой вновь приобрёл жесткость и колючесть, будто голос королевского следователя.
- Не знаю, но почему бы и нет, - не могла не согласиться с теорией собеседницы графиня.
"Вполне вероятно, что это человек графа де Вивре, - быстро соображала хозяйка дома. - Вряд ли бы граф пожаловал сюда лично, хотя, если это он сам, то очень даже романтично с его стороны".
Но вслед за музыкальными переборами из ночной темноты послышался приятный мужской голос, который мгновенно выбил Изабеллу из колеи. Ей тут же стало понятно, что исполнитель песен не имеет к её будущего жениху никакого отношения, более того, стань графу Вивре известно об этих песнопениях, он бы пришёл в ярость. Дело в том, что вне всякого сомнения вокальное исполнение принадлежало человеку, с которым графиня общалась всего один раз в жизни, но до сих пор прекрасно помнила.
Под её окном пел Анри Д"Аркен.
Изабелла осторожно скосила глаза на служанку, желая понять, догадалась ли она о чём-нибудь или пока нет.
На данный момент Сюзанна, похоже, пребывала в убеждённости, что поёт кто-то со стороны будущего жениха её хозяйки и просто внимательно всматривалась в темноту, надеясь разглядеть там неожиданного гостя.
"Он что с ума сошёл, - пришла в ужас молодая графиня от поступка мятежного поэта. - Какого дьявола он припёрся ко мне под самые окна? Если отец вдруг спохватиться, то ему прямо в этих кустах голову оторвут. Что за человек такой неугомонный, неужели не может понять, что сейчас кроме своей головы он рискует моей репутацией?"
Мимика хозяйки дома в этот миг настолько явно отобразила все внутренние переживания девушки, что обернись назад служанка, и ей бы всё стало ясно. Но, к счастью для Изабеллы, ее новоприобретённая подруга лишь ещё ближе подобралась к окну и положила ладони на подоконник, вслушиваясь в приятные звуки гитарной музыки и мужского голоса, который затянул какую-то неизвестную песню.
Скажи, откуда ты взялась,
Моя нежданная отрада?
Кто надо мной имеет власть,
Посланник рая или ада.
В сплетенье рук так сладок плен
И губ твоих прикосновенье.
Молю, пусть не коснётся тлен
К любви, что вспыхнула в мгновенье.
Вслед за прозвучавшим мотивом полился оживлённый припев.
И день, и ночь издалека
Любви бездонная река
Течёт в неведомую даль
Забрав с собой печаль
Украв мою печаль.
"Ну, что там отец, - думала между тем графиня. - Надеюсь, пока не спохватился, что это не мой жених выступает. А то ведь если сообразит, их дружбе с Д"Аркеном придёт конец. Вряд ли он простит даже своему хорошему знакомому ухаживания за мной, да ещё и подобным образом".
Сюзанна же тем временем, оперев локти на края рамы, наполовину высунулась из оконного проёма.
И отпустить ладонь твою
Уже печаль, уже разлука,
Тебя не видеть пять минут
Такая боль, такая мука.
И я тону в твоих глазах,
В улыбке, что так часто снится.
Душа, забыв про боль и страх,
Всё рвётся в небо белой птицей.
И день, и ночь издалека
Любви бездонная река
Течёт в неведомую даль
Забрав с собой печаль
Украв мою печаль.
Внизу, из окна первого этажа, блеснул свет факела, озарив своим тусклым пламенем
кусты и деревья, растущие в непосредственной близи от дома. Слуги графа де Руа, наконец, пришли в себя и решили выяснить личность исполнителя баллады.
- Эй, давай справа заходи! - крикнул во тьме один из старых помощников дворянского семейства.
Насколько смогла узнать голос Изабелла, это был их садовник Жерар. Так как он к кому-то обращался, значит он уже был не один и, следовательно, у Анри Д"Аркена начинали вырисовываться серьезные неприятности.
- Зря они так паникуют, - неожиданно заявила Сюзанна, всё так же высунувшись из окна. - Уверена, что это человек вашего жениха. Таким образом, ваши домочадцы только сюрприз испортят своим рвением, кретины.
Её нелестная оценка графских слуг, с детства знакомых и преданных этому дому, заставили скривиться щепетильную хозяйку шато в неприязненной гримасе.
- Выбирай выражения, уважаемая, - холодно и жестоко произнесла Изабелла, мгновенно осадив служанку, которая словно ошпаренная оттолкнулась от оконной рамы и с виноватым видом обернулась к своей госпоже.
- Простите, забылась, - оторопело сказала девушка. - Такого больше не повторится.
На улице в это время послышались разнообразные звуки. Сперва, раздался топот многочисленных ног, выдавая перемещения значительного числа слуг по территории шато. Затем, послышался удаляющийся треск ломаемых веток кустов, говорящий о том, что кто-то покидает негостеприимное место. И наконец, становясь всё тише и тише, зазвучала ругань домочадцев графа де Руа, которые своими нецензурными выражениями давали понять о безуспешности своей погони.
В дверь комнаты громко постучали.
От этого стука и графиня, и служанка одновременно вздрогнули.
- Открой дверь, дитя моё!
Изабелла облегчённо выдохнула. За дверью находился отец. Повернув голову к Сюзанне, она кивнула ей в сторону выхода и коротко приказала:
- Открой.
Служанка бросилась исполнять приказание, не переставая становиться все бледнее и бледнее.
- Добрый вечер, господин, - едва не заикаясь сказала она старому графу, когда тот переступил порог комнаты.
Даже не удостоив служанку взором, хозяин имения быстро подошел к дочери:
- У тебя всё в порядке?
Изабелла искренне изумилась:
- Конечно, да.
- К тебе никто не пытался залезть? - продолжил допрос отец.
- Нет, папа, а чего ты так переживаешь?
Отец слегка смутился:
- Ну, ты же ведь слышала...
- И что с того. Только глухой бы не услышал. Но неужели ты думаешь, что тот, кто хотел бы мне навредить, стал бы перед этим петь прямо под окнами. К тому же я здесь не одна.
Граф только теперь взглянул на Сюзанну и успокоено выдохнул:
- Да, без сомнения так и есть. Я просто хотел справиться о твоих делах.
А потом он весело по-отечески улыбнулся:
- Ты же понимаешь, что сейчас нужно особо трепетно беречь своё честное имя.
Дочка спокойно и слегка озорно улыбнулась в ответ:
- За кого вы меня держите, папенька? Я вроде в своём уме. К тому же, тот кто сейчас выступал, скорее всего делал это от имени господина де Вивре, чтобы оказать мне знак внимания. И мне очень понравилось, папа, честно.
Отец совершенно утихомирился и озадаченно проговорил:
- Вот дьявол, что-то не подумал, что это от Вивре. Надо слуг назад отозвать, а то мало ли чего, вдруг догонят и побьют бедолагу.
Затем он громко, но беззлобно расхохотался и произнёс:
- Прости меня за вторжение, ты, похоже, намного мудрее меня, - затем, обернувшись к служанке, он ей слегка поклонился и добавил: - А вас, благодарю за службу.
Сюзанна вспыхнула от удовольствия, чувствуя, что эта минута окупила все ее терзания.
- Рада стараться, господин, - с удовольствием отрапортовала она, едва не став по стойке "смирно".
Граф еще раз оглянулся и так же быстро как вошёл, покинул спальню дочери.
"Слава Богу, пронесло", - подумала Изабелла, а вслух добавила:
- Сюзанна, иди спать, на сегодня общения хватит.
Служанка покорно поклонилась и вдруг внимательно посмотрела на трельяж. Хозяйка проследила за взглядом девушки и поняла, что стало предметом ее повышенного интереса. На поверхности трельяжа лежал пустой шёлковый свёрток, в котором графиня получила стихи Д"Аркена. Потёртый, запыленный и грубо скроенный сверток явно говорил о том, что его владелец мужчина. Это был не женский предмет, и от цепкого взгляда Сюзанны этот факт не утаился.
"Зараза, - пронеслась в мозгу обеспокоенная мысль, - она кое-что поняла. Черт бы побрал эту стерву!"
Левая бровь Сюзанны изогнулась в надменно-саркастическом изгибе, в её мимике сейчас присутствовало что-то от представителей королевских кровей, которые размышляют на тем, казнить ли подозреваемого в измене или помиловать. И создавалось впечатление, что впервые за время присутствия в комнате своей госпожи, служанка почувствовала некое преимущество над хозяйкой.
- Это чехол для документов? - не отводя глаз от свёртка, спросила Сюзанна.
- Именно так, - как можно увереннее ответила графиня.
- Наверное, вы в нём храните письма? - продолжала наступление девушка.
- Не только, - вполне естественным тоном сказала Изабелла. - Для денег тоже подойдёт, а также можно разные документы прятать.
- Прятать от кого?
Графиня нахмурилась:
- От кого угодно. А что?
Сюзанна, не ответив, неопределённо пожала плечами:
- Вы наверняка долго возились, прежде чем его сшили?
Уловка была откровенной и поэтому графиня на нее не купилась:
- С чего ты взяла, что это безобразие сделала я? Я прекрасно вышиваю. И уж если бы делала сама себе чехольчик, то уж наверняка бы выполнила работу изящней.
Служанка немного смутилась:
- Так это вашего отца?
- Да. Пойди у него поинтересуйся? А может ты и письма, которые в нём лежат, хочешь почитать?
На этот раз девушка осеклась, понимая, что позволила в своих расспросах лишнего. Покраснев, Сюзанна виновато опустила глаза в пол и, запинаясь, проговорила:
- Простите, госпожа. Мне просто было любопытно. Вы же сами разрешили мне задавать вопросы. Вот я и... Извините, что злоупотребила вашим великодушием.
Изабелла несколько смягчилась и с благородный спокойствием сделала служанке жест удалиться.
- Завтра поболтаем, а теперь, спокойной ночи.
Когда девушка покинула комнату, графиня быстро подошла к трельяжу и убрал свёрток с глаз долой, надеясь, что ее ложь звучала убедительно и что Сюзанна более не вернётся к этой теме. Однако, если бы Изабелла могла видеть лицо своей прислужницы в то момент, то поняла бы, что сильно ошибалась.
Потому, что еще с полчаса, после выхода из спальни, на губах этой бдительной девицы играла дьявольски недобрая улыбка. Сюзанна поняла, что у неё имеются все шансы отработать свой хлеб в этом негостеприимном имении.