Аннотация: Новогоднее мега-сооружение - Царь-Ёлка - являющееся самой высокой искусственной ёлкой в мире, становится причиной грандиозной катастрофы, превратившей светлый семейный праздник, в масштабный техногенный кошмар.
Вокруг было темно и тихо.
Очень темно и противоестественно тихо.
"Неужели я мёртв? - зашевелилась в голове нехорошая мысль. - Если, да, тогда, куда я попал? Неужели в раю такой мрак? Или я не в раю? Или я не умер?"
Костя попытался моргнуть и понял, что его правый глаз этого простого действия выполнить не может. Правая часть лица, включая веко, была плотно вжата во что-то мягкое. Это мягкое не только не позволяло глазу моргать, оно ещё и не давало возможности плотно сжать правый уголок губ. Между губами с правой стороны была какая-то материя. Похоже, в рот забился обрывок чьей-то куртки или, может быть, шапки.
Ага. Уже лучше. Душа ещё в теле.
Теперь вопрос: а как это тело расположено в пространстве?
Мозг принялся осторожно отправлять сигналы оглушённому и ослеплённому организму.
Первое, чего захотелось сделать Косте, это вздохнуть. Грудная клетка, упирающаяся в какие-то невидимые препятствия, тем не менее, послушно начала закачивать воздух в лёгкие. Да, спёртый, да, с каким-то набором отталкивающих запахов, но всё-таки воздух. Сделав неполный вдох, мальчик осторожно выдохнул и по горячему дыханию, поплывшему по его левой щеке, сообразил, что в нескольких сантиметрах слева, имеется препятствие, отражающее воздушный поток обратно к его источнику. Также работа лёгких показала, что болезненных ощущений ни в ребрах, ни где-то ещё он не испытывает.
Значит, переломов или парализующих травм в этой области тела, он не получил.
Второе открытие, он лежал на животе, лицом вниз, чуть сильнее опираясь на правую сторону груди и правого же плеча. При этом лежит не горизонтально, а как будто на склоне какого-то холма, головой к его вершине.
Теперь руки. Где они?
Правое плечо, на которое приходился основной упор не только Кости, но ещё и того груза, что находился поверх него, было чуть-чуть вывернуто. Причиной тому была правая рука, которая была выгнута назад, повёрнута ладонью вверх, и прижата то ли Маринкой, то ли кем-то ещё к чему-то мягкому и теплому.
Костя постарался согнуть хотя бы один из пальцев этой руки и понял, что, в принципе, все они целые, но нормально может шевелиться только мизинец. Остальные четыре пальца были под каким-то препятствием. Судя по мягкости - это было тело человека.
Так, а что там с левой?
Левая рука оказалась задранной вверх или вперёд, если учесть что Костя находился не в полностью горизонтальном положении. Именно эту руку сжимал Сашка, когда помогал товарищу вытаскивать Маринку. Костя осторожно сомкнул пальцы и понял, что, во-первых, они целые, а во-вторых, сашкиной ладони рядом нет. Его рука свободно сжалась, не встретив ни единого предмета на пути.
Ну, хотя бы так. Плохо, конечно, что рука друга была непонятно где, как и он сам. Но зато, свои собственные руки и верхняя часть туловища остались функциональными.
Ноги. А с вами что?
Правая нога при первой же попытки шевеления сильно заболела в области колена и ахиллова сухожилия.
"Неужели перелом?" - подумал Костя, не испытывая почему-то страха от этой мысли.
Он попытался согнуть пальцы на обеих ногах и почти счастливо выдохнул. К его облегчению и правые, и левые прекрасно слушались его приказов. Более того, дополнительных болезненных ощущений выше по ногам он не испытал.
Тогда отчего же заболело колено и сухожилие правой ноги? Костя ещё раз аккуратно пошевелил этой конечностью и понял, что причиной боли является груз человеческого тела. Что-то упало ему на ногу и, видимо, сильно её ушибло. Либо когда он сам грохнулся в неудобном для себя положении, нога получила вывих. Может и то, и другое случилось одновременно, но перелома всё-таки не было.
Оставался последний орган, целость которого имела для Кости приоритетное значение - это голова.
Костя постарался оторвать голову от той мягкой поверхности, в которую впечаталась его правая сторона лица. В шее от первого же движения раздался щелчок, а сама она заныла. К этому ощущению сразу добавилось гудение в затылке, который стукнулся обо что-то позади себя. Заодно в районе правого уха послышался чавкающий звук. Это ушная раковина отлепилась от материала, в который какое-то время была вжата.
"Оооо, - обрадовался Костя, - я всё-таки слышу".
Он пробежался сухим языком по дёснам и в районе нижней челюсти слева ощутил солёный привкус крови. Кончик языка бережно погладил зубы, но сколов не обнаружил. Кровоточила именно десна.
Затем язык переместился в правый угол рта и ощутил трение о какой-то материал.
"Ну точно обрывок куртки чьей-то" - решил Костя.
Он снова приподнял голову и с силой выплюнул то, чем бы этот кусок материи не являлся. Как только инородный предмет исчез, Костя полностью и с огромным удовольствием плотно сомкнул губы. Теперь рот нормально открывался и закрывался, отчего мальчик широко улыбнулся. Единственное, что на языке осталась какая-то нитка. Костя сплюнул ещё раз, но понял, что слюны у него нет, и нить осталась на прежнем месте.
"Да и хрен с тобой!", - мысленно махнул он рукой.
Нитка от чьего-то пуховика была теперь наименьшим из зол. Главное, что все органы целы.
Единственным, работоспособность чего нельзя было сейчас проверить, осталось зрение. Костя ещё раз поморгал глазами. Теперь, когда голова была чуть приподнята, а правое веко ни обо что не цеплялось, это рефлекторное действие было выполнено без заминок. Только вот никакого изображения в результате перед мальчиком не появилось.
"Блин, неужели меня так долбануло, что я ослеп? Этого ещё не хватало, - Косте не хотелось верить в плохой сценарий. - Наверное, здесь просто очень темно. Надо только выбраться отсюда и тогда всё будет хорошо. Обязательно будет хорошо".
Но для этого "хорошо" надо хотя бы сначала попробовать вылезти испод завала человеческих тел.
Правая рука была неудобно изогнута, поэтому рассчитывать при подъёме на нее не приходилось. Полагаться надо было на левую, с чего Костя и начал.
Резким рывком он потащил эту конечность на себя. С ладони тут же соскочила перчатка, а по пальцам прошёлся бодрящий морозец. Рука наполовину вышла наружу, но остановилась из-за препятствия. Левый локоть стукнулся во что-то твердое и, видимо, круглое. Костя непроизвольно вскинул в изумлении брови. Откуда среди лежащих людей взяться твёрдому предмету. Насколько он помнил, ни сумок, ни планшетов проносить с собой в Зарядье не разрешалось. Тогда обо что же ударился локоть? Может, какая-то ёлочная игрушка или её обломок?
Костя принялся водить полусогнутой рукой из стороны в сторону, выискивая пустое пространство, и под каким-то совершенно немыслимым углом выдернул-таки её на свободу. Стоило ему незначительно изменить свое положение, как перенесённый полностью на правое плечо собственный вес, а также масса груза сверху, выгнуло его тело ещё больше на правую сторону, грозя вывихнуть плечо. То пустое место, где только что находилась его левая рука, мгновенно заполнилось просевшим сверху человеческим телом, а на левую половину костиного лица с сухим щёлканьем гречневой крупы посыпались осколки раздробленного пластика. Видимо, они накрошились поверх многочисленных человеческих тел и при любом незначительном движении ссыпались дальше вниз.
- Тьфу ты, - неожиданно для самого себя произнёс вслух каким-то не своим голосом Костя и зажмурился.
Пластиковая крошка попала и на левую щеку, и на обе брови, и на губы, а также шурша протекла по шапке и шее, засыпавшись за шиворот.
Пока Костя ждал, когда поток этого мусора прекратиться, в его голове анализировался звук происходящего. То, как он слышал и собственный голос, и шуршание осколков мальчику совсем не понравилось. Какой-то уж далёкой и неестественной была создавшаяся акустика. И дело тут было явно не в стеснённости пространства. Все звуки исходили как будто бы испод воды или словно пробивались через подушку, которой накрыли голову. Дело было в Косте и его это очень пугало.
Когда осыпание пластика завершилось, мальчик вновь принялся выворачиваться под завалами, желая перевернуться с правого плеча на спину.
При этом его ладонь оказалась на том круглом предмете, вызвавшем его недоумение.
"Да что это такое, в конце концов? Шар какой-то? Или мяч футбольный?"
Он упёрся в эту сферу и с одной стороны резко подтянул правую ногу, с другой - толкнулся правым плечом от точки опоры.
Плечо, долго принимавшее не себе избыточный вес, заныло, а правая рука почти не пошевелилась. Но переворот удался. Онемевшая правая рука выскочила из плена и оказалась под Костиным бедром. И пусть тот факт, что на кисти руки опять находился груз в виде человеческого тела, вызывал определённое неудобство, но от понимания, что это его собственное тело, а не какой-то чужой человек и, не факт, что живой, становилось безгранично спокойнее.
Уффф... Костя тяжело выдохнул. Потом просунул рабочую левую руку себе под бок, обхватил за бесчувственное запястье правую руку, при этом даже не ощутив ею прикосновения, и медленно будто чужую конечность вытащил её испод себя.
Усиленно сжимая и разжимая пальцы занемевшей руки, Костя теперь смог полноценно перевернуться на лопатки. Его шевелиние спровоцировало новый обвал осколков, правда более скромный, чем предыдущий, и просадку одного из тел, что находилось над ним. Стоило ему оказаться на спине, как сверху его мягко ударил по лбу какой-то предмет, начавший сползать на нижний уровень завала.
Костя выбросил вперёд левую ладонь и обхватил этот предмет пальцами, не давая ему падать дальше. Несколько секунд он соображал, что же именно ему удалось поймать, а когда дошло, мальчик рефлекторно отбросил пойманное в сторону.
Это была человеческая рука.
Совершенно безжизненная рука мертвеца.
- Твою ммммм..., - снова чужим голосом выдохнул Костя от испуга и омерзения.
Ещё больше его передёрнуло от того, что, казалось бы, отброшенная рука вернулась обратно и снова стукнула его по лбу и по переносице. Дело в том, что находясь в скоплении и сплетении человеческих тел, сложно что-то от себя оттолкнуть или откинуть. Куда ни повернись, всюду будет какое-то препятствие. Тем более, что у руки никуда не делся её обладатель, который лежал поблизости. И выбросить одно без другого представлялось занятием затруднительным.
Тогда Костя перехватил двумя пальцами назойливую ладонь погибшего и отвёл её в сторону от себя, засунув под что-то мягкое. Этого оказалось достаточно. Более об лицо Кости ничто не билось.
"Обалденный Новый Год. Где б ещё такой встретить?" - саркастически подумал он.
Костя опустил руку вниз и в третий раз упёрся в странный шар.
Приготовившись к новым неприятным сюрпризам, он осторожно провёл ладонью по поверхности загадочной сферы, которая покоилась на левой стороне его живота. Пальцы ощутили прикосновение к вязанному материалу.
"Елки-палки, - осенило мальчика, - это ж вязаная шапка! Я чью-то голову трогаю?"
Запоздалый ужас и отвращение начали быстро проникать в его мозг. Только сейчас реальность происходящего кошмара стала доходить до его сознания.
Он лежал в полной темноте, либо ослеп. Вокруг холод и битое стекло. Там сверху всё это накрывает здоровенная Царь-Ёлка. А он сам лежит среди груды покойников. Просто невероятно большого завала из мертвецов.
Постепенно мысль о том, что куда тут руку не протяни, упрёшься в тело погибшего человека, начала вдыхать в его душу какую-то нереальную жуть. Вопрос был лишь в том, к какой именно из частей тела покойника он притрагивается или в чьё остывающее тело упирается.
По телу школьника пробежала крупная дрожь. Он отдёрнул руки вверх от головы, покойника, но тут же упёрся в какого-то другого.
"Выпустите меня! - заорал внутренний голос в панике. - Я хочу вылезти!"
Костя начал отчаянно вращаться, потеряв самообладание. Он остро почувствовал себя заживо похороненным, в огромной братской могиле. Его тело изгибалось, толкалось, дёргалось, при этом ещё больше касаясь погибших, что в свою очередь порождало ещё большее омерзение и утрату контроля над собой. На его лбу выступила испарина. Где-то между лопатками также появилось мерзкое чувство образовавшегося пота, которое усугублялось минусовыми температурами окружающего пространства.
Костя застыл, тяжело вдыхая морозный воздух. Нужно было срочно взять себя в руки и перестать тратить силы впустую. На уроке физкультуры им не раз рассказывали, как опасно для здоровья оказаться на холоде мокрым. И его вспотевшее тело, да ещё стеснённое в движении, было яркой иллюстрацией того, каким на улицу выходить нельзя. В таком состоянии приобрести к Новому Году в подарок воспаление лёгких было делом пустяковым.
"Ты взрослый, - принялся уговаривать себя Костя. - Ты ж не дурак. Ведь даже дурак бы понял, что кругом живых нет. Но мёртвые не кусаются, поэтому нечего истерить, а из-за истерики потеть. Толкай любого, отпихивай, кого хочешь - никто тебе слова не скажет. Главное, делать это спокойно".
Костя три раза глубоко вдохнул и выдохнул, после чего заставил себя протянуть руки к чужой голове.
Его правая конечность почти полностью восстановила работоспособность, поэтому к волосам незнакомца Костя притронулся обеим руками одновременно. Разница была в том, что на правой руке осталась перчатка, а на левой - нет. Поэтому тактильных ощущений от незащищённой ладони поступало больше.
Итак, на его животе лежала голова.
Правая перчатка плотно легла на вязаную шапку и сдвинула головной убор незнакомца на макушку. Пальцы левой быстро пробежались по волосам и тут же коснулись чего-то влажного, вязкого и теплого.
Даже не видя субстанцию, в сложившихся обстоятельствах несложно было предположить, что это кровь. Поборов желание вытереться, Костя повел пальцами дальше, вверх по волосам и нащупал пластиковый предмет. Какое-то время он ощупывал это, а потом к своему ужасу понял, что он осязает заколку.
Это была голова девочки, во-первых. А во-вторых, форма заколки в виде бабочки, подтверждала то, что на нём упокоилась одноклассница Настя, подруга Маринки.
"Прости меня, что я про тебя плохо думал", - мысленно извинился перед ней Костя и с силой сдвинул мёртвую школьницу в сторону.
Как только её тело отвалилось в левую от Кости сторону, другой покойник, лежавший поверх самой Насти, поехал вниз, потеряв точку опоры, и занял место девочки. Теперь какой-то неизвестный оказался поперёк Кости, не сильно изменив физическое положение школьника. Однако сами по себе изменения произошли. Стоило только неизвестному мертвецу "подменить" Настю, как в лицо мальчишке ударил холодный свежий воздух, а глаза мгновенно среагировали на свет.
"Не ослеп!" - озарила мозг восторженная мысль.
Находясь под огромным упавшим деревом, мальчик был погружён в полумрак, но как бы то ни было, темнота - не слепота. В темноте можно видеть. А ещё теперь можно было дышать. И вдобавок Костя осознал, что почти выбрался на поверхность. Ему надо было только спихнуть с себя один труп.
Костя упёрся руками в чьё-то тело под собой, осторожно оттолкнулся и сел.
В голове мальчика зазвенело. Видимо, ему крепко досталось и теперь, когда волна адреналина схлынула, Костя начал получать от организма различные тревожные сигналы об ушибах и повреждениях. Тревоги добавляло и то, что к звону, будто из океанской глубины добавился разнородный гул и низкие шумы.
Поначалу, Костя решил, что это порождение его шокированного сознания. Но потом сообразил, что звуки исходят извне и они имеют нормальное объяснение.
До его восстанавливающегося слухового аппарата доходили стоны, стенания, плачь и чьи-то испуганные голоса. Наконец, он потихоньку начал слышать, что происходит в недрах завалившейся Царь-Ёлки. И это что-то было хуже той временной глухоты, которая оберегала мальчика от катастрофической реальности.
Вокруг находилось множество живых людей. Плотный полумрак, образованный густыми хвойными ветвями, не позволял определить даже приблизительно количество выживших. Но то, что их было не меньше сотни, Костя был уверен.
Оставаясь в сидячем положении, мальчик принялся крутить головой в разные стороны, наслаждаясь возможностью получать зрительную информацию.
Слева от него, будто пещерные сталактиты, срослись с земной поверхностью гигантские ёлочные иголки. Прямо за телом Насти, три таких иглы пригвоздили к настилу какого-то человека. Похоже, девочку. Спереди, под самыми замысловатыми углами, застыли обломки веток, образовав собой нечто напоминающее непроходимые заросли южноамериканских джунглей. Справа, метрах в двух, упёрлась в человеческие тела огромная ёлочная лапа, на которой продолжала висеть неповреждённая полутораметровая шишка. Что было за этой лапой, разглядеть было нельзя. Но скорее всего, такая же непролазная чаща ёлочных обломков, игрушечных осколков и человеческих тел. И сквозь все эти преграды, просачивались вязкие звуки боли и ужаса, издаваемые множеством пострадавших.
По телу Кости прошёл озноб. Он поймал себя на мысли, что как только он вылез испод покойников, его тело стал сковывать мороз. Как бы это кощунственно не звучало, но под мертвецами в плане температуры было намного комфортнее.
Позади него, также слышался чей-то наполовину стоны, наполовину выдохи, но голос шёл с очень близкого расстояния. Костя обернулся. Он разглядел тот склон, на котором оказался послед катастрофы. Как и предполагалось, этот оказался тот самый холм из десятка людей, который образовался в результате давки, перед самым падением ёлки. Костя прикинул, что находится на середине этого "склона", а стенающий голос слышится как раз из-за его вершины, по ту сторону завала. Но самое интересное заключалось в том, что пространство позади холма было свободным от обломков и ветвей на довольно приличное расстояние. Костя предположил, что оно равно расстоянию между "этажами" Царь-Ёлки. Между "первым этажом" - самыми нижними ветвями Ёлки - и "вторым" было около двенадцати метров. Следующие ярусы отделялись друг от друга чуть меньшими дистанциями, но все равно с приблизительно равным "шагом" .Похоже, что при падении дерева, именно в одну такую прореху между "этажами" повезло угодить Косте. И именно благодаря этому промежутку, теперь под рухнувшей конструкцией образовалась своеобразная арка. И ровно оттуда, из этой спасительной пустоты, мальчик слышал неизвестный голос.
Костя тяжело столкнул с себя покойника, продолжавшего лежать поперёк его собственного тела, и неторопливо приподнялся. Рассудительность и осторожность мальчика оказались вознаграждены мгновенно. Стоило ему выпрямиться во весь рост, как в макушку что-то больно ударилось. От неожиданности Костя снова присел назад и испуганно посмотрел ввысь. Выяснилось, что он ударился об острую ёлочную иголку, которая висела в воздухе на уровне его глаз. Костя, вдруг, понял, что стоило ему выпрямиться быстрее и под другим углом, он рисковал пробить себе череп или остаться без глаза. От толчка вся часть ветки, откуда торчала иголка, закачалась, а откуда-то выше неё поплыл бренчащий металлический звук. Похоже, прямо на ветке повис обрывок гирлянды или обломок одной из ёлочных игрушек.
В глубине человеческих тел зазвонил чей-то телефон.
"Оооо, - опомнился мальчик. - А ведь наши родители уже, наверное, узнали про ёлку и, наверняка, обзванивают всех, кого можно, чтобы про нас что-то выяснить. Надо им срочно звякнуть".
Он судорожно полез правой рукой в карман куртки. Сообразил, что в перчатке вынимать телефон неудобно, и попытался снять её левой рукой, но с неудовольствием осознал, что его левая рука очень плохо шевелиться, поскольку застыла от отрицательных температур.
"Где моя перчатка? Она должна лежать где-то справа, как раз где вершина холма. Чёрт, нет. Сперва, нужно позвонить".
Кое-как стащив перчатку с правой ладони, Костя вытащил телефон. Он ожидал, что аппарат будет сломан или разряжен, но к удивлению и радости обнаружил, что электронное устройство являет собой эталон живучести. Ни скола, ни трещины, ни даже новой царапинки на нём не появилось.
Класс! Оставалось только набрать номер мамы. Сенсорный монитор сработал без заминок. Свет включившегося телефона показался ярче вспышке ядерного взрыва. Для глаз, адаптировавшихся к темноте даже такой незначительный источник освещения, ощущался чем-то нереальным. Костя непроизвольно прищурился. Вот меню... Контакты... Номер, записанный как "Маман"...
Костя прижал указательным пальцем значок вызова, но тут его ожидал неприятный сюрприз.
Из динамика послышался размеренный женский голос:
- Аппарат абонента временно недоступен! Попробуйте позвонить немного позже.
- Тьфу ты, - произнёс в сердцах Костя.
На этот раз его собственный голос звучал почти естественно, что говорило о практически полностью восстановившемся слухе.
Он набрал номер отца. Графика, отображающая статус процесса вызова, продемонстрировала наличие и сигнала, и заряда, но, как и в первом случае, Костя прослушал стандартную фразу о невозможности связаться.
Из-за холма снова послышался то ли выдох, то ли стон...
Душа Кости металась между сыновним долгом и долгом нормального человека, который требовал оказания помощи, пострадавшему. Долг человека пересилил...
Подсознательно ощущая, что так просто отсюда дозвониться ни до кого не получится, мальчик решил повторить попытку позже и повернулся на звук стонущего.
Раненый лежал с другой стороны завала. Костя хотел убрать телефон в карман, но сообразил, что встроенный в него фонарик, заметно облегчит поиски, а затем и выход отсюда. Поэтому включив подсветку, он озарил её лучами свой путь.
Вытянув руку с телефоном вперёд, Костя внешне уподобился факелоносцам с древних гравюр. Только его факелом было не просмолённый кусок дерева, а электрический прибор.
Круг света, образованный фонариком, выхватил из полумрака то место, на котором катастрофа застала Костю. Сваленные друг на друга тела школьников лежали лицами вниз. Разноцветные пуховики и куртки, а также подошвы ботинок и сапожек создавали ощущение, что он находится в магазине одежды и обуви. За ворохом всклокоченной материи едва угадывались человеческие фигуры. Одна из курток, прямо под вытянутой рукой Кости, была сильно вмята в своего владельца. Мальчик догадался, что эту вмятину оставил он сам, когда, сперва, туда упал, а потом оттуда поднимался.
На самой вершине человеческого холма виднелись каблуки женских сапог, обладательница которых лежала с противоположной стороны, видимо, головой к земле. Взяв её подошвы за ориентир, Костя аккуратно зашагал по мертвецам. Почти наверху его нога провалилась в пространство между рукой и туловищем, одного из погибших, отчего Костя едва не сломал себе ногу. Рухнув на четвереньки, он выдернул ступню из провала и, не поднимаясь, так и пополз вперёд.
Взобравшись наверх, он опять вытянул телефон вперёд.
Если с его стороны в завале были видны только спины, то на этом склоне покойники переплелись и перемешались друг с другом в самых противоестественных позах и положениях. Здесь было видно и торчащие вверх руки, и согнутые ноги, и головы. А помимо прочего, погибшие были щедро присыпаны осколками пластика, стёкол, снега, и вообще всякого мусора. Зрелище отчётливо извлекло из памяти Кости баталистические картины, на которых изображены поля, завершившихся сражений. Казалось, будто он под Бородино или на Курской дуге.
Снова кто-то застонал. Мальчик лихорадочно принялся водить фонариком из стороны в сторону.
- Где вы? - неожиданно для самого себя спросил Костя. - Ау!
Приглушённый голос едва заметно выдохнул:
- Помоги...
Голос прозвучал чуть ли не у самого уха, отчего Костя непроизвольно съёжился. Рядом с ним никого не было. Так где же пострадавший?
- Вы где? Можете рукой мне махнуть? - обратился к невидимому человеку Костя. - Я вас не вижу.
- Помоги...
Голос исходил чуть ли не....
И тут Костя понял, что пострадавший, чьи стоны он слышит громче всего, находится не только рядом. Он под ним! Или очень близко, под грудой мертвецов.
Костя положил телефон рядом с собой и обеими руками спихнул с вершины холма тело девочки, подошвы сапожек которой он избрал ориентиром при подъёме.
- Говорите, что-нибудь. Я не понимаю, где вы.
- Помоги...
Звук шёл лучше. Костя двигался в верном направлении. Он приподнял следующего мертвеца и толкнул его в сторону. Телефон из-за этого движения тут же соскользнул вниз.
- Вот падаль!
Костя съехал по телам покойников вниз, поднял телефон и вернулся назад на вершину, которая стала намного ниже, благодаря его раскопкам.
Где-то метрах в пятнадцати от него, с левой стороны, в темноте между иголками Царь-Ёлки зажёгся свет такого же, как у Кости телефона. Там тоже кто-то уже пришёл в себя и начал спасательную операцию.
Наличие других живых людей воодушевило мальчика и придало ему новых сил. К тому же в подъёлочном пространстве, начала звучать осмысленная речь, а не только стенания и просьбы о помощи. Кто и о чём говорил, разобрать было сложно, но уже сам факт того, что невдалеке кто-то параллельно с Костей оказывает кому-то помощь, создавал ощущение некого коллективного взаимодействия.
Он быстро и уверенно взобрался назад к своему пострадавшему.
- Эй! - наклонился Костя к завалу. - Не прекращайте говорить.
- Помоги... те...
Мальчик снял с одного из мертвецов шапку и вставил в нее телефон. Саму шапку он примостил между другими покойниками, чтобы она никуда не упала, и принялся растаскивать погибших. Один за другим он перевернул три тела, пока не добрался до взрослой женщины. Он ухватил её за плечи и собирался грубо откатить в сторону, когда именно она и издала тот самый стон.
- Женя, - тяжело выдохнула женщина, лёжа лицом вниз.
- Нет, я не Женя.
Костя стянул с талии женщины мёртвую девочку и попробовал перевернуть пострадавшую на спину, но та издала очень неприятный крик.
Мальчик скривился от исторгнутого женщиной звука, убрал от её тела руки и вытер тыльной стороной левой ладони лоб. Несмотря на мороз, на его лбу проступила испарина. А вот левая рука, лишённая перчатки, напротив, задеревенела.
Впереди, а потом справа, с пятисекундным интервалом возникли ещё два светлячка, рождённые телефонными фонариками. Помимо Кости, под ёлкой орудовало уже минимум три дееспособных человека.
Мальчик опустился на колени рядом с женщиной:
- Вы можете шевелиться?
Женщина судорожно вдохнула и повернула голову на звук голоса:
- На ногах что-то мешает.
Костя машинально кивнул, поняв, на что жалуется пострадавшая, и, подхватив под мышки тело светловолосого мальчика, потащил его по спинам других погибших. Когда испод его тела показались подогнутые ноги выжившей женщины, Костя бесцеремонно бросил свою ношу и прямо по его куртке вернулся назад.
- Попробуйте подвигаться.
Женщина снова прерывисто вдохнула и принялась подгибать ноги. Движения давались ей с огромным трудом, но организм подчинялся своей госпоже, а стало быть, позвоночник сломан не был.
- Приподнимите меня, - обратилась незнакомка к Косте.
Мальчишка обхватил её за плечи и крайне бережно оторвал от поверхности. С его помощью она тяжело приподнялась и встала на четвереньки.
- Где Женя?
Мальчик покачал головой, но спохватившись, что этот жест вряд ли сейчас можно рассмотреть в полумраке, добавил вслух:
- Не знаю. Это ваш ученик?
Женщина тяжело дышала, казалось, что её сейчас вырвет. Так и вышло. Судорожный спазм заставил её дрожать, а потом изо рта брызнула отвратительно пахнущая масса.
Костя сморщил нос, но переборов отвращение спросил:
- Как он выглядит? Женя ваш...
Женщину ещё раз вывернуло, и сквозь бульканье рвотных масс она прохрипела:
- Она в красном пуховике... была... слева...
"Ааа, так это девка".
Костя прикинул, где с точки зрения его собеседницы было "лево" и, вынув из шапки телефон, принялся искать описанную фигуру.
Свет фонарика почти сразу позволил обнаружить красный пуховик. Но вот его обладательницу он уже не грел. Сразу две ёлочных иголки, прибили девочку в прямом смысле намертво к деревянному настилу парка. Одна из иголок, длиной метра два с половиной, пригвоздила ногу, пробив её насквозь от пятки до кончиков пальцев, а другая - прорубила затылок.
От тошнотворной картины раздробленного черепа и какой-то субстанции, являющейся, по всей видимости, мозгом, Костю чуть самого не вывернуло, почти, как вытащенную им минуту назад женщину. Его руки задрожали и он поспешно отвёл телефон в сторону, чтобы поскорее изгладить из памяти ужасную картину.
Вернувшись к женщине, всё также стоявшей на четвереньках, он произнёс:
- Тётенька, нам надо идти. Поднимайтесь.
- Поищи Женю, она недалеко должна быть, - устало, но настойчиво попросила незнакомка.
- Она погибла, - честно сказал мальчик.
При этой фразе спазмы женщины прекратились. Плохая новость, похоже, приостановила даже неподвластные человеку рефлексы.
Понимая, что его откровенность граничила с бестактностью, Костя торопливо продолжил:
- Мы тоже тут помрём, если не вылезем отсюда. Так что поднимайтесь. Вы ходить-то можете? А?
- Она в красном пуховике, - отказываясь верить, промолвила женщина.
Костя испытал приступ раздражения. Череда катастрофических событий, массовые смерти и пережитый страх, где-то собирались в подсознании, добираясь до критической массы, и вот незнакомка, виноватая в произошедшем меньше всего, оказалась последней крупицей.
- Мертва твоя Женя! - выдохнул мальчик не по-детски зло. - Тут много кто погиб! И много кому помогать надо. Поэтому, если ходить можешь, вставай и пошли!
Неожиданно для самого себя этот приказ Костя сопроводил хорошим шлепком женщины пониже спины. Это действие было выполнено настолько естественно и легко, что Костя оторопел от собственной фамильярности. Неизвестно, как бы на такой жест посмотрели окружающие в обычных обстоятельствах. Хлопок взрослой тёте по заднице со стороны какого-то школьника, мог вызвать минимум недоумение. Но сейчас было не до церемоний.
Левая рука заныла от переохлаждения. Несмотря на относительную закрытость пространства, холод под ёлкой был в прямом смысле могильный. Костя сообразил, что медлить нельзя, поскольку так вообще без пальцев остаться можно, и решил либо отыскать родную перчатку, либо позаимствовать подходящую по размерам у кого-нибудь из присутствующих. Благо выбор был необъятный, примеряй чего хочешь.
Он зашагал к начальной точке своего путешествия, жадно ловя взглядом происходящее вокруг. К трём светлячкам уже горящих сотовых телефонов добавилось ещё три. А к свету приятным дополнением стали голоса живых людей. И справа, и слева кто-то с кем-то начинал говорить. Не стонать, не кричать и не жаловаться, а конструктивно общаться. Уцелевшие люди приходили в себя.
Помимо этого, разумеется, ото всюду, раздавались звуки несчастья: тихие стоны, плачь, глухая ругань, скрипы, скрежеты, трески. Пространство под ёлкой наполнялось болью, словно тело человека, после ослабления анестезии.
Осмотрев скопление тел, из которых он выбрался, Костя понял, что в этом ворохе перемешанной одежды своё было не найти, а потому надо брать чужое. Его выбор быстро пал на левую руку, торчащую в просвете между двух мертвецов. На этой пятерне симпатично сидела красивая красная перчатка, которая по размерам вполне годилась для нужд мальчика. Осторожно ухватившись за подушечки пальцев покойника, Костя потянул с них красную материю вверх, но вместо того, чтобы спокойно отдать ненужное, ладонь незнакомца резко собралась в кулак.
Сказать, что школьник едва после этого в штаны не наложил было бы преувеличением, но очень незначительным.
Костя, мягко говоря, офигел.
Первой панической реакцией стало желание долбануть руку и ее обладателя чем-то тяжёлым. Но потом до школьника вдруг дошло, что тут не в обморок падать, а радоваться надо, ведь одним живым человеком оказалось больше.
Он сомкнул на кисти чужака обе руки, хотя левая уже почти перестала что-то ощущать, и принялся вытаскивать ожившего наверх.
Под каким-то сложным углом тело незнакомца выплыло из щели между двумя покойниками и Костя от изумления по-утиному крякнул.
- Сашка!
Живой и вполне здоровый, школьный товарищ пребывал лишь в определённом недоумении относительно последних событий и в полностью объяснимой дезориентации.
- Ну ты, молоток! - радостно выдохнул Костя и искренне обнял друга.
Теперь в этом склепе прибавилось на одну родственную душу.
Сашка как-то неловко ответил на объятия, но не из-за недостатка дружеских чувств, а вследствие онемения организма.
- А как мы попали в метро? - задал он обескураживающий вопрос.
"Сильно же тебя грохнуло", - подумал Костя, но вслух произнес.
- Ты чего? Какое ещё метро?
- А где мы?
- На новогодней Ёлке. Эээ... вернее под Ёлкой.
- Мы тут уже полдня, что ли? - прозвучал новый странный вопрос.
- Нет. Минут двадцать или тридцать.
- Так а чего тогда темно на дворе?
- Да на каком дворе? Мы под Ёлкой. Просто она большая, вот и света под ней нету.
- Тьфу ты, - в сердцах выдохнул товарищ, который, видимо, быстро вспомнил последние события до катастрофы. - Точно! Говорил же что свалится эта хреновина! А ты нет... Стадо Кинг-Конгов выдержит! Балабол, блин.
Похоже, всё было в порядке. По крайней мере, перед Костей находился именно тот самый туповатый Сашка, которого он знал лет с семи.
- Санёк, мне твоя помощь нужна, - спокойно сказал Костя. - Тут одна тётка недалёко живая, её поднять бы на ноги надо. Сам не могу.
- Живая? - переспросил товарищ. - Одна? А другие?
Только тут мальчишка начал понемногу различать вокруг себя удручающую картину.
- Это чего? Мёртвые что ли?
- Да.
- А наши? - спросил друг об одноклассниках.
- Наверное, тоже.
Костя понимал, что уже прошёл этот процесс осмысления произошедшего, а Сашка только начал, поэтому ожидал от друга различных панических или истерических реакций. Но...
- Блиииин, - произнёс товарищ без признаков ожидаемого ужаса. - Мы что единственные кто целые?
- Нет, Санёк, тут много кто живой, но их надо выручать, понимаешь?
- Конечно, а как же? - удивительно просто согласился он. - Куда идти-то, я не вижу?
Костя неожиданно испытал прилив человеческой благодарности за ту оперативность, с которой пришёл в норму друг. Ни тебе слёз, не причитаний, а в высшей степени мужская деятельная приземлённость.
- Свети себе телефоном, если он не разбился, - просто посоветовал Костя.
- О, телефон! - кивнул головой Сашка и быстро полез в карман. - Ты уже родне звонил?
- Да. Но не дозвонился.
- Ну-ка я попробую, у меня нормальная связь, а не твой МТС.
Костя едва не захохотал. Он-то понимал, что от оператора связи в их случае мало что зависело. Но дал возможность друг самому в этом убедиться.
Сашка прижал телефон к уху и в тоже время, глядя на едва видимую руку Кости, спросил:
- А с варежкой чего?
- С какой варежкой?
- Перчатку, зачем снял? Жарко, что ли?
"Тьфу ты! Точно! Я ж так и не нашёл замену", - мысленно спохватился Костя, но вслух ответил:
- Просеял в суматохе. Ща чего-нибудь подыщу.
Костя опустился на четвереньки в поисках злосчастной перчатки, при этом с замиранием сердца прислушиваясь даже к дыханию своего товарища. Ему не верилось, что у него получится, хоть что-то стоящее, но...
- Аллё, мам, привет!
Костя не верил своим ушам. Чтооо? Он дозвонился? Да как такое может быть?
- Мам... эээ... мам... Живой...Мам...
В динамике аппарата с трудом различался безумолчный женский голос. Похоже, мать Сашки не давала сыну слова вставить.
Костя, всё ещё не веря происходящему, подпрыгнул и бросился в полутьме к другу:
Женщина продолжала тараторить, пока у Сашки не лопнуло терпение.
- Да замолчи ты! Вы оба, заткнитесь. Елки-палки, дайте мне хоть объясниться!!!
Даже Костя оторопел. Судя по возникшей в телефоне тишине, мать Сашки тоже.
- Мы живы. Я и Костик. Слышишь? Вот. Мы под ёлкой. Она тут грохнулась на нас... Да успокойся ты... Мы живы. Нет, не сломал. Нет... Костик тоже не сломал. Маме его позвони. Скажи, что с нами нормально всё. Вот. Ужинать сегодня, наверное, не буду... Это, как его, мам... Тут людям помогать надо, так что давай, я немного позже тебя наберу... Да. Мёртвые тоже есть. Не знаю, Костик говорит, много. Говорит, почти все. Я еще не разобрался. Мам, всё, короче, давай. До вечера.
Сашка нажал кнопку завершения вызова.
- Короче, всё норм, - обратился он в полумрак, повернувшись к еле заметному силуэту Кости. - Моя мама твоей позвонит.
- Лады. А о чём она тебе там много говорила?
- Говорит, в новостях все только про нас и показывают. Говорит, вся страна на ушах стоит. Говорит, ни до кого из нашего класса дозвониться не могут. Вобщем, всё в таком духе. Так, а с рукавицей-то твоей что, я так и не понял?
Костя скорее почувствовал, чем увидел взгляд товарища на своей левой руке.
"Вот же проклятье. Да найду я, наконец, эту долбаную перчатку или нет?"
Но вслух пришлось объяснять:
- Да, блин. Потерял где-то. Уже рука от холода онемела.
- Возьми у кого-нибудь, незаметно, - посоветовал Сашка. - И показывай, где тётка?
- Точно за твоей спиной. Помоги ей пока без меня.
Костя упал на четвереньки рядом с несколькими мертвецами и, в конце концов, нашёл нужную вещь. Изящная кожаная перчатка, чуть большая по размеру, чем надо, с трудом натянулась на бесчувственную руку.
- Не фига себе, - слышался в темноте голос друга. - Вот это делов тут наворотило. Как тут вообще можно живым остаться? Костян, ты видел?
По левой руке Кости едва заметно пошла волна долгожданного тепла. Его начало потряхивать от холода и медленно подступающего чувства ноющей боли.
- Костян, ты уверен, что она вообще?.. - продолжал вещать из мрака товарищ. - А, простите, женщина, вы живая?
Судя по понизившемуся тону голоса, Сашка нашёл выжившую и принялся с ней о чём-то общаться.
Рука заныла совсем сильно, но вместе с тем, это говорило о том, что она возвращается к нормальному работоспособному состоянию.
- Костян, ты там долго?
Костя тяжело приподнялся и направился на голос друга.
Женщина уже стояла, покачиваясь из стороны в сторону. Её поддерживал Сашка, при этом совсем на нее не глядя. Он освещал фонариком окружающее пространство.
- Костян, ты хоть приблизительно понимаешь, где мы? Я имею в виду, в какой мы части Зарядья?
- Хороший вопрос, - буркнул Костя. - Женщина, вы ходить самостоятельно можете?
Незнакомка продолжила маятникообразные движения, но при этом тихо сказала:
- Могу. Голова кружится и тошнит... Но встала сама.
- Отлично, - без энтузиазма произнес школьник. - Тогда мы пойдём, поищем других, у кого дела похуже ваших. А вы нас догоняйте, если хотите. Санёк...
Одноклассник повернулся к Косте.
- Оставь её. Давай разбираться, куда нас занесло.
- Давай. Где, по-твоему, север?
- Плевать на север. В телефоне есть навигация. Определи наше положение по ГЛОНАСС.
- Ооо, точно, - вскинул брови Сашка. - Щас выясним. А ты попытайся зайти в интернет. Что там про нас рассказывают.
Телефон Кости, видимо, получил технические повреждения. Потому что запинался на элементарных операциях ввода данных.