У Алёшки была двойная радость. Во-первых, отец подарил ему на день рождения настоящий военный бинокль. Это было какое-то чудо! Алёшка подпрыгнул от радости и долго ещё носился по комнате и примерялся то тут, то там смотреть на весь божий свет: на лампу в люстре, на печь, на мамины бусы, лежащие на комоде, на речку за окном. Можно было, перевернув бинокль и отдалять предметы. Тогда всё казалось маленьким - маленьким.
Когда он навёл перевёрнутый бинокль на двойку по математике в дневнике, то она его уже не пугала, она была меньше муравья, вообще не разберёшь, что за цифра. Это он просто знал, что там двойка, а другой и не поймёт. У него возникла мысль давать родителям смотреть дневник в бинокль. Да, надо к каждому дневнику обязательно прилагать бинокль, и смотреть надо с той стороны, с которой всё уменьшается. Хотя отличникам и хорошистам это не обязательно. Им и без бинокля хорошо.
Посмотрев в бинокль на все вещи в доме, Алёшка побежал к своему любимому дубу, который рос в ста шагах от дома, на берегу деревенской речки Тихой. Почему её так называли, Алёшка не понимал. Река порой, по весне, становилась совсем и не тихая, а очень даже шумная. Когда ломался лёд, она шумела и бурлила, страшно было смотреть, особенно, если встать на мост посередине реки. Алёшка часто так стоял и всегда думал о том, как же страшно и шумно проходит ледоход на больших реках. Вот бы когда-нибудь посмотреть! Льдинки крутились, сталкивались друг с другом, задирались вверх, ломались, а промежутки между ними с каждым днём увеличивались. Мелкие льдинки под натиском больших вытеснялись на берег и ещё долго лежали тёмными глыбами на берегу, пока окончательно не исчезали.
Деревня растянулся вдоль берега, домики стояли на склоне, и с другого берега казалось, что они бегут наперегонки купаться. На противоположном, пологом берегу располагался двухэтажный магазин, большой по деревенским меркам, административное здание, школа, пустырь, который теперь стал стадионом, где проводились все школьные соревнования и футбольные матчи жителей деревни, маленькое здание почты, клуб и автобусная остановка, откуда жители деревни уезжали в разные города нашей родины, а также куда приезжали жители разных городов погостить к своим родным, живущим здесь и никуда не собирающимся уезжать. Ширина реки в этом месте достигала метров сорок - пятьдесят. Оба берега соединял железобетонный мост, построенный сразу после войны.
А вторая Алёшкина радость - это то, что начались весенние каникулы и можно было утром поспать и не идти в школу, и носиться где хочешь, и смотреть в свой бинокль хоть целый день!
Забравшись повыше и поудобнее усевшись на широкую ветку дуба, Алёшка с интересом разглядывал противоположный берег. Поочерёдно он смотрел на магазин, на здание администрации, на стадион, лежащий в снегу, на школу. Он видел, как распахнулась дверь школы и оттуда вышел их математик Борис Петрович. Его лицо было хорошо видно. Борис Петрович был худой, с добродушным лицом мужчина, уже преклонных лет. Ученики любили его, он был справедливый и никогда просто так не наказывал плохой отметкой, как это бывало у других учителей. Да, у него на уроке никто и не озорничал, все вели себя хорошо. Это его искреннее желание научить, объяснить ту или иную задачу, тот или иной пример и возможные решения, как-то передавалось ученикам, и им совестно было хулиганить, не слушать урок.
Но Алёшке математика не давалась. Ну, никак он не понимал её. Да ещё письмо от старшего брата Сергея, с которым он уже два года переписывался, останавливало его старания по изучению и пониманию этой сложной науки. Алёшка недавно написал брату, который служил в армии в артиллерии, о своём невезении и частых двойках, на что Сергей ему ответил:
"Вот вернусь в мае и научу тебя, как решать задачки и примеры! Будешь ещё пятёрки получать. Не слезу с тебя, пока не поймёшь!"
Вот Алёшка и ждал брата. Самому неохота было что-то делать.
А перед каникулами Борис Петрович сказал ему: "Если так и будет продолжаться, то ты можешь остаться на второй год! Придётся мне поговорить с твоими родителями".
Алёшка следил за продвижениями учителя. Вот он прошёл на почту, вот вышел, вот идёт к мостику, по мосту идёт, держа в руке свой чёрный портфель. Алёшка вдруг осознал, что учитель идёт к его родителям. Да, да, Борис Петрович жил за школой, там стоял небольшой двухэтажный дом. Зачем же ещё он идёт на этот берег, как не к родителям Алёшки? Он заволновался. Он так не хотел портить себе каникулы. А сейчас, если математик поговорит с родителями, они не выпустят его из дома и засадят за математику на все дни каникул. Уж он-то знает своих родителей.
Он быстро спустился с дерева и припустился бежать домой. Отца дома не было, он куда-то ушёл по делам, а мать готовила обед. Вкусно пахло щами и гречневой кашей.
Алёшка крикнул: "Мам, пойдём за баню, я тебе такое покажу, такое!"
"Да, что ты, Лёша, некогда мне, видишь обед готовлю!"
"Пойдём, мам не пожалеешь, такое там!" - Алёшка не знал, что сказать и что он покажет за баней, ему было необходимо выманить мать из дома. Он надеялся, что учитель постучит в дверь, никто не выйдет, и он подумает, что никого нет дома, и уйдёт. И за баней их с крыльца не будет видно. И тогда пронесёт, он на время спасётся от родительской трёпки. А когда ещё Борис Петрович соберётся сюда прийти, кто его знает. Может и не придёт, он занятой, ему некогда. А там, может и двойки исправятся. Как они исправятся, Алёшка не знал, но надеялся, что как-то само собой всё исправится.
"Ну, что ты, какой чумной! Ну, пошли..." - мама сделала тише огонь в конфорках, сунула ноги в валенки с галошами и накинула тёплый тулуп.
Алёшка быстро увёл мать за баню, где начал подносить ей к глазам бинокль и показывать кору на старой яблоне, снег, узор на досках задней стороны бани, на большой камень, который здесь лежал сто лет, и на всё. что ему попадалось на глаза.
"Лёш, ну ты меня удивляешь! Зачем за баню-то было идти? Всё это везде можно посмотреть! Чудак ты!" - удивилась мать.
Ему повезло, что прошла мимо кошка Маруська, подошла к маме и потёрлась о её ноги.
"Мам, посмотри, посмотри вблизи на кошку! Правда здорово, она такая здоровенная!"
Кошка заняла ещё минуты три. Но мама больше не желала тратить время, она уже устремилась к дому:
"Лёш, нашёл время, я ведь обед готовлю, некогда мне рассматривать всякие глупости!"
Но Алёшка уже успокоился, потому что видел, как Борис Петрович удалялся по дороге в сторону моста. Он похвалил себя, как точно он всё рассчитал. Вот молодец!
После обеда он побежал к приятелю Славке, жившему через три дома от него. Они играли в Славкином сарае и рассматривали всё, что там было: гвозди, стружку, масляную краску. Всё было интересно и ново.
Домой в этот день Алёшка вернулся к ужину. Отец уже был дома, и они вдвоём сели за стол. Мама была чем-то расстроена и ушла на кухню, сказав: "Ешьте одни, не хочу".
"Пап, а ты куда ездил?" - спросил Алёшка.
"Я ездил в город по делам нашей МТС - ответил отец - А ты что делал?"
"А мы со Славкой всё - всё рассматривали в бинокль. Всё такое огромное, а если перевернуть, то совсем маленькое".
"А на тот берег смотрел?"
"Смотрел, тоже здорово, всех людей видно, как на ладони".
"А как Борис Петрович? Маленький или большой?"
Алёшка даже поперхнулся:
"Нормальный..."
"Вот и мне кажется, что вполне нормальный! Я встретил его на автобусной остановке. Я из города, а он в город, в книжный магазин ехал. И теперь мы с мамой знаем, какой у нас сын. Он лгун, лентяй и трус!"
Алёшка сидел, опустив голову и страшно страдал от этих слов отца.
Всё верно, думал он. Когда отец в последний день учёбы перед каникулами спросил: "Покажи нам с мамой дневник", Алёшка ответил: "Не успели выставить оценки, сказали, что после каникул выдадут". Родители поверили ему. А он лгун, самый настоящий лгун. И трус! Струсил же пустить Бориса Петровича! Струсил.
И лодырь. Не очень-то он старался решать примеры и задачки. Не получилось, и откладывал. Нет, чтобы посидеть, подумать, может и решилось бы.
"Так что, дорогой двоечник, садись-ка завтра с утра за математику, и пока не решишь сам сто задач и примеров, бинокль не получишь. А номера заданий мне Борис Петрович написал, вот список" - и отец протянул Алёшке лист, на котором подчерком Бориса Петровича были написаны номера заданий из учебника.
"Ну, столько же невозможно решить!"
"Трудно будет, помогу. Сам не смогу, что уж говорить, забыл многое, попросим соседа Андрея".
Андрей учился в восьмом классе, был отличником и решить задачки для третьего класса ему конечно не составило бы труда.
"Ну, по рукам?" - отец встал из-за стола и протянул сыну руку.
"По рукам... - вздохнув, сказал Алёшка - а бинокль не отберёшь насовсем?"
"Отберу, если снова Борис Петровича не пустишь. Мы с мамой ему всегда рады".