... Машина мчалась по шоссе. На тёмно-синем небе светились ясные звёзды, большие и яркие, такие, какие можно увидеть только в южных странах в конце августа. Море было спокойно, где-то вдали мигал бортовой огонь яхты. Это была обычная летняя итальянская ночь, и ничто не отличало её от множества таких же ночей, в тиши которых слышится лишь пение цикад, шорох листвы и, конечно же, морской прибой. Одна из девушек, сидящих в машине, не отрываясь глядела в окно, но, наверное, только для того, чтобы спрятать слёзы, бесшумно катившиеся из карих глаз. Её подружки весело смеялись, лишь она одна отрешенно смотрела вдаль.
Путь в аэропорт был знаком Лауре, она часто бывала там, встречая или провожая своих подруг, прилетавших из северных стран на отдых в солнечную Италию. Но именно эта поездка осталась в её сердце навсегда.
За ними ехала ещё одна машина, в которой были туристы из Англии. В эту ночь они улетали домой, и Лаура чувствовала, что больше никогда не увидит одного из них - Джорджа, к которому успела привязаться за те несколько дней, когда показывала ему достопримечательности Болоньи, водила по тенистым паркам, по шумным средиземноморским кафе. Они были лишь приятелями, по крайней мере, так считал девятнадцатилетний юноша, не догадываясь о том, что Лаура никак не решалась признаться ему в любви, обещая себе и своим подружкам, переживающим за неё, каждый вечер, что завтра всё скажет. Но завтра никогда не наступает, и каждый день - это сегодня, поэтому оставалось менее часа до того, как с шумом взлетит самолёт, разлучая молодую итальянку и англичанина навсегда.
... В суете аэропорта, среди спешащих и прощающихся людей, Лаура чувствовала, что самолёт в Хитроу, отбывающий в 23:45, увозит не только дорогого ей человека, но и надежду, веселую беспечность, присущую, наверное, каждой девушке семнадцати лет. Закончилась регистрация билетов, через несколько минут начнётся посадка - вот и наступила самая тяжёлая минута - минута прощания с несбывшимися мечтами, невыполненными обещаниями, данными самой себе, минута прощания с любовью, этим странным чувством, способным и наполнить сердце светлой радостью, и стереть все яркие краски счастья, заменив их на серый цвет грустного осеннего дождя.
Итальянка подошла к Джорджу, крепко обняла его и сквозь слёзы, которые не могла больше сдерживать, прошептала: "Прощай!". Услышав это слово, нельзя было не понять всех переживаний бедной девушки, её безграничную грусть; в нём отчётливо была слышна мольба о хотя бы ещё одном дне, проведенном вместе, о шансе, который она точно бы уже не упустила... Подняв голову, чтобы в последний раз увидеть лицо англичанина, Лаура вдруг увидела в его глазах ту же печаль, которой было полно и её сердце. Джордж грустно улыбнулся и, ласково взглянув на Лауру, произнёс, казалось бы, обыкновенное для прощаний слово, но для неё оно означало многое: "До свидания!..".