Моя жизнь бедна эротикой. Что уж говорить про секс - забыл, с чем его едят.
Я молод, но без средств. Конечно, стоило бы поискать другую работу, а не сидеть на ставке инженера в захудалой лаборатории. Но я ленив и созерцателен по природе. Любой нестандартный поступок для меня - тяжкий труд. Я вжился в старый свитер и джинсы, питаюсь простыми продуктами и целыми днями читаю.
Когда я устроился, лаборантки посматривали в мою сторону,  но со временем их интерес угас, и меня перестали замечать. И я, заодно со всеми, махнул на себя рукой, решив прожить свою жизнь ровно, незаметно и без женщин.
Обычно я заканчиваю раньше всех, в пять или в шесть, прихожу домой, жарю картошку, ем и заваливаюсь с книжкой на диван. Но сегодня меня вызвали к соседям чинить генератор. Через небольшой темный тамбур я вошел в просторную комнату. Вдоль стен стояли столы с приборами. В комнате никого не было. Я осмотрелся, немного походил и остановился у окна, разглядывая весенний закат.
Лаборантка появилась неожиданно, распахнув дверь, ведущую в одну из внутренних комнат. "Посмотри генератор", - на ходу бросила она и прошла к письменному столу. На ней не было халата, не было нижнего белья, вообще ничего не было, кроме босоножек. Я невольно задержал взгляд на ее торчащих грудях. Собственно, она была не бог весть какая красавица. Ростом на голову ниже меня и в бедрах узковата. Но остальное было на месте, и я почувствовал волнение.
Держалась она спокойно и естественно, как будто давно привыкла ходить на работе голой. "Наверное, они здесь раздеваются, когда начальство уходит", - подумал я.
Поломка оказалась не сложной, но пока я возился, к лаборантке пришел друг. Молодой грузин в кожаной куртке. Они разогрели на плитке фасоль и сели есть.
Я тихо попрощался и вышел.
Мне было грустно и немного обидно.
В холле я увидел Лизу. Она стояла спиной ко мне, нагнувшись и широко расставив стройные сильные ноги. Внизу, на газете лежал кекс. Круглый, желтоватый, с детскую головку. "Значит, это не слухи", - подумал я. Чертов кекс. Настоящий бомж. Наглый и настырный. Он приползал откуда-то по вечерам и загораживал проход, вынуждая проходящих женщин кормить его медом. Вот Лиза и кормила его медом. Стеклянной палочкой. Она макала палочку в мед и запихивала ее в ноздреватую кексову плоть.
У меня даже зубы заныли от желания расправиться, растоптать, уничтожить эту гадость. Мне захотелось защитить Лизу. Я замахнулся, но она перехватила мою руку. "Постой", - крикнула она, - "посмотри, он - хороший!" По кексу прошла трещина, из которой вылез сладкий пузырь. "Он испугался", - объяснила Лиза, - "а когда он боится, становится агрессивным". Внутри кекса шуршало. Постепенно трещина закрылась, и кекс успокоился. "Вот, возьми, покорми его", - предложила Лиза. Я взял палочку, окунул ее в мед и поднес к дырочке. Кекс вздохнул. Я обмазал дырочку медом и почувствовал, как уходят злость и гнев. Лиза была рядом. От нее исходили нежность и спокойствие.
"Пойдем", - пригласила она, выпрямляясь, и помогая мне подняться.
Я обнял ее за плечи. Я знал, что этот вечер мы проведем вместе, и у нас будет секс.